Глава вторая

— Это было восхитительно, Энни, — сказала Грейс Хантер, аккуратно сворачивая салфетку.

— Обычно я и за месяц столько не съедаю, — простонал Макс, отправляя в рот последний кусочек ревеня из рагу. — Я скучал по твоей стряпне в Бостоне, Энни.

Девушка смущенно улыбнулась.

— Благодари Грейс, это она меня научила.

— Спасибо, бабушка, — сказал Макс.

Он бросил взгляд на остатки рагу в кастрюле, размышляя, сможет ли найти в себе место для добавки, но решил, что это невозможно.

В блюдах, которые готовила Энни, не было ничего сложного, но они получались очень вкусными. К тому же она приправляла их свежими овощами и пряностями со своего огорода.

— Я немного устала. Пойду домой и посмотрю документальный фильм о Японии, — пробормотала Грейс. — Может, останешься и поможешь Энни убрать посуду, Макс?

— Так я и сделаю, — ответил он, целуя ее. Обычно энергии у Грейс было хоть отбавляй, а теперь Макс с грустью наблюдал, как медленно она пересекает двор и заходит в свой дом.

— Все в порядке, — тихо сказала Энни. — Просто грипп еще дает о себе знать.

— Ты уверена? Она всегда была такой крепкой! Я никогда не видел, чтобы она уставала.

Энни покачала головой.

— Грейс уже шестьдесят семь, Макс. Ей теперь нужно гораздо больше времени, чтобы поправиться. Доктор говорит, что она проживет и до ста лет, но не следует забывать — ей уже не шестнадцать.

День выдался чудесный. Энни предложила Максу отвезти его в Сакраменто, но он решил остаться до завтрашнего дня, чтобы подольше побыть с Грейс. В последнее время ему не часто доводилось бывать в Митчсллтоне.

Его бабушка называла это ценой успеха. Если Макс не проводил четырнадцати часов в сутки, работая над чертежами, то находился на пути в Бостон, или Париж, или еще куда-нибудь, чтобы проинспектировать осуществление своих проектов. Необходимо было следить за строительством зданий, проводить переговоры с конструкторами, заниматься другими, не менее важными, вопросами.

И ему это нравилось. Всегда быть в движении, ни секунды не сидеть на месте. Полная противоположность жизни в Митчеллтоне, где самые большие события на неделе — посещение школьного футбольного матча в пятницу и церкви в воскресенье.

Макс помог Энни вымыть посуду и убрать остатки ужина в холодильник. В ее поведении была странная напряженность, и он это почувствовал.

— Я вижу, ты тут кое-что покрасила, — пробормотал он, рассматривая бледно-голубые стены, которые раньше были скучного желтого цвета.

— Захотелось чего-то нового.

Энни нервно потерла ладони о бедра. Она волновалась с того самого момента, как они покинули магазин, и Макс вспомнил, что ей хотелось что-то обсудить с ним. Очевидно, именно из-за этого Энни чувствовала себя не в своей тарелке, и он гадал, о чем мог пойти разговор.

— Давай пройдемся, — предложил Макс. — Я не был на старой дамбе уже несколько лет.

— Да… конечно.

Пока он ходил предупредить Грейс, что отлучится ненадолго, Энни ждала его во дворе. Они пошли по заросшей тропинке к реке.

Энни любила это время дня, когда солнце застывало над горизонтом, и весь мир, казалось, затаивал дыхание. Жара еще не спала, но в эти недолгие мгновения перед закатом уже не ощущалась так сильно. Слышалось лишь пение птиц и журчание речной воды.

— Я уже начал забывать, как здесь красиво, — нарушил Макс долгое молчание.

— Может быть, потому, что тебе всегда не терпелось покинуть Митчеллтон.

Произнеся эти слова, Энни поежилась. Боже, до чего у нее длинный язык.

Макс не улыбался, но и не выглядел рассерженным.

— А тебе никогда не хотелось уехать отсюда. В этом и состоит самое большое различие между нами.

— Это хороший город, Макс. Чудесное место, чтобы растить детей.

— Пожалуй. Но у тебя же их нет.

Она должна была догадаться, что он скажет нечто подобное, но его слова все равно застали ее врасплох.

— Да, нету.

Она не смогла скрыть боль, прозвучавшую в голосе.

— Энни, что случилось? Ты так напряжена.

Она глубоко вздохнула. Самое время для разговора, но необходимо взвесить все в последний раз. Стоит ли просить о помощи Макса? Он так занят своими делами. Да и сможет ли понять?

Она сцепила пальцы, стараясь решить, что важнее — се гордость или необходимость наконец изменить свою жизнь.

— Ну же, Энни. Ты можешь довериться мне. Мы всегда все с тобой обсуждали.

Да, верно, подумала она, закрывая глаза. Она обожала Макса, но порой он бывал нечувствителен, как кирпич. Он не любил говорить о личном, а ей сейчас требовалось именно это.

— Что бы ни было, просто скажи, — настаивал Макс. — Может, я смогу помочь.

Энни облизала губы кончиком языка. Нужно сказать что-то прямо сейчас, пока она окончательно не потеряла решимость.

— Ну… возможно, ты можешь кое-чем помочь. Я хотела узнать… хотела узнать, не дашь ли ты мне несколько советов, как… найти мужчину.

— Ты хочешь… что?

Она набрала побольше воздуха в легкие.

— Дай мне совет. Скажи, какую одежду нужно носить, какие духи и макияж нравятся мужчинам. Я могла бы спросить у подруг, но ты поможешь мне сэкономить время, не тратя его на изначально неправильные идеи.

Макс не сказал ни слова, просто продолжал смотреть на нее.

— Возможно, ты расскажешь мне о вещах, которые любят слышать мужчины.

— Да зачем это тебе?

Она чуть не задохнулась от досады, и это помогло ей собрать в кулак всю свою решимость.

— Я хочу выйти замуж.

— Черт.

Макс провел пальцами по волосам. Энни никогда не видела его таким растерянным.

— Все известные мне женщины желают выйти замуж. Помешались на этом. Вы что, все в клуб вступили?

Первый раз в жизни Энни поняла, почему женщины дают мужчинам пощечины — из-за их невероятной тупости.

— Забудь, — огрызнулась она.

— Нет, подожди…

— Я не собираюсь ничего ждать.

Энни резко развернулась и зашагала прочь по дамбе.

Мужчины невыносимы. Может, ей вообще не стоит выходить замуж? Может, лучше взять ребенка? Это возможно. Одиноким женщинам теперь разрешается усыновлять детей, хотя им это, конечно, сделать сложнее, чем супружеским парам.

И вес же в глубине своего сердца Энни понимала, что усыновление — вовсе не то, чего она действительно желает. Должно быть, это эгоистично, но ей хотелось родить ребенка. Жизнь женщины обретает смысл лишь тогда, когда внутри нес бьется сердце се малыша.

— Энни, стой.

Она замедлила шаг.

— Подожди. — Он поймал ее за руку и заставил остановиться. — Ладно, прости, я сорвался. Давай поговорим об этом.

— Не о чем говорить.

— Как раз есть о чем.

Они стояли лицом к лицу, оба по-своему рассерженные. Энни подумала, что должна была вспомнить, как Макс ненавидит брак. Ему пришлось наблюдать, как запросто его родители меняли супругов — так многие покупают и продают машины.

— Просто забудь, — сказала Энни после долгого молчания.

Она перевела взгляд на реку. Зеленоватая вода казалась обманчиво спокойной. Но на самом деле поток был глубоким и сильным, со смертельно опасными течениями. Как сама жизнь, говорил ее отец.

— Энни… — беспомощно пробормотал Макс. — То, что ты сказала, особенно об обольщении мужчин, просто шокировало меня.

Ее глаза сузились.

— Неужели сама мысль о том, что я могу кого-то покорить, так тебя шокирует?

— Черт! Я не это хотел сказать. Ты всегда казалась мне симпатичной.

— Чудесное подтверждение моей сексуальной привлекательности.

— Прекрати извращать мои слова.

Он поднял с земли камень и изо всех сил кинул в воду. Веселое расположение духа покинуло его.

Энни вздохнула.

Макс ни в чем не виноват. Да она не так уж и злилась на него. Просто ей было страшно. Доктор сказал, что у нее в запасе всего несколько месяцев, чтобы создать семью. А она-то всегда считала, что когда-нибудь да встретит своего идеального мужчину и выйдет замуж — нечто вроде судьбы или кармы, где все происходит в положенный час. Вот только «когда-нибудь» не имело временных ограничений, а тут — конкретный срок.

— Я не понимаю, — сказал Макс, пытаясь успокоиться. — Ты привлекательная женщина. Тебе ничего не стоит выйти замуж.

Энни сунула руки в карманы джинсов и пожала плечами.

— Митчеллтон — городок маленький. Здесь рано создают семьи. Пока отец болел, у меня не было возможности… часто ходить на свидания. А позже все наши ровесники уже женились или разъехались.

Она едва не сказала, что никогда не ходила на свидания, но ей не хотелось говорить об этом Максу. И так нелегко признаться, что ты тридцатидвухлетняя девственница, которая никогда в жизни не встречалась с мужчинами, но еще сложнее посвятить в это Макса. У него отбою не было от поклонниц, мечтавших о свидании с ним.

— Ладно. — Вряд ли Макса убедили ее слова, но он уже не выглядел таким ошеломленным. — Но эта идея, чтобы я… помог тебе. Даже не знаю, что могу тебе рассказать.

— Я же говорила — об одежде, макияже и прочем. Ты мужчина, ты должен знать, что выглядит с вашей точки зрения привлекательным.

Макс уже начал думать, как бы вежливо ретироваться. Можно ли тут помочь? Но стоило ему взглянуть на Энни, увидеть боль в голубых глазах, и он понял, что не сможет отказать ей.

Это живо напомнило ему те дни, когда она осознала, что ее отец уже не поправится. Тогда Макс ничем не мог помочь Энни, но будь он проклят, если не постарается поддержать ее теперь.

— Но что случилось, Энни? Почему такая спешка?

— Ну… в моем состоянии требуется хирургическое вмешательство.

Макс почувствовал внезапный спазм в груди. Это было не то, чего он ожидал.

— С тобой все будет в порядке? Энни кивнула.

— Ничего страшного, Макс. У меня киста яичника, это не опасно, по крайней мере, на данный момент. Но если я хочу иметь детей, я должна срочно предпринять что-нибудь. Ждать больше нельзя.

Макс закрыл глаза. Из всех, кого он знал, Энни была самым хорошим человеком. И самым добрым. Рано лишившись родителей, она не затаила злобы на мир.

— А ждать не опасно? — обеспокоенно спросил Макс.

Жизнь Энни была важнее, чем ее способность иметь детей, хотя он и сомневался, что она с этим согласится.

— Доктор говорит, что пока все в порядке, но нельзя ждать вечно. Мне дан конкретный срок. Потому что после… после операции я, возможно, уже не смогу зачать ребенка.

Макс видел, чего стоило Энни это откровение.

— Теперь я понимаю. Время ограничено.

— Я не думаю, что ты можешь понять, как это важно, — нерешительно сказала Энни. — Тебе никогда не хотелось стать отцом, поэтому, возможно, это ничего для тебя не значит.

— Ты права, — честно признался он.

Макс не имел ничего против детей, но из собственного опыта знал, что они только усложняют и без того сомнительный институт брака.

— Мне хорошо здесь, в Митчеллтоне. Я почетная тетушка для половины детей в городе. Почетный член городского совета…

Энни замолчала, и у Макса заболело сердце от того, чего она не договорила. Везде «почетная».

На ней держалось все. Но этого недостаточно для такого человека, как Энни.

— А когда ты приходишь домой… — прошептал он.

— Я одна. Кроме, конечно, моего кролика. — Энни улыбнулась ему, но ее голос дрогнул. — Я всегда думала, что у меня полно времени, чтобы все изменить. Но, как оказалось, это не так.

— Тому, кто действительно полюбит тебя, будет не важно, можешь ты иметь детей или нет.

Ее плечи едва заметно дрогнули.

— Это важно для меня. Вряд ли я смогу выйти замуж, зная, что мой супруг был бы отцом, если бы не я.

Макс хотел поспорить, но не знал, что сказать — вес слова казались лицемерными, учитывая его собственные взгляды на эту проблему.

— Конечно, есть альтернатива, — скованно продолжала Энни. — Мы с врачом обсуждали ее во время последнего визита. Понимаешь, можно забеременеть, не проходя через обычный… процесс.

— Обычный процесс? — повторил Макс и внезапно понял значение ее слов.

Альтернатива состояла в том, чтобы зачать в клинике.

— Нет, этот вариант мне не нравится, — поспешно сказал он.

— И мне тоже. — Она со вздохом потупилась.

— И о чем думал твой доктор, предлагая тебе такую альтернативу? — раздраженно продолжал Макс.

Энни успокаивающе коснулась его руки.

— Он просто хочет, чтобы я знала свои возможности. Ты меня поражаешь. Искусственное зачатие — это современная процедура. Чему ты удивляешься? Ты же живешь в столице.

— Я не удивляюсь, — соврал Макс.

От одной мысли о том, что Энни придется обратиться в банк спермы, ему стало дурно. Вряд ли это принесет ей счастье. Макс попытался представить себе, как будет выглядеть беременная Энни, с большим животом.

Та самая Энни, на доброту и поддержку которой он всегда мог рассчитывать. Но даже когда Макс был подростком с буйствующими гормонами, он никогда не думал о ней как о женщине, пожалуй разве что вскользь.

—… и это очень опасно.

Макс понял, что пропустил последние слова Энни.

— Повтори, пожалуйста, еще раз. Она нахмурилась.

— Я сказала, что хотела просто пойти в бар и попытаться соблазнить кого-нибудь. Но это как-то неправильно, да я и понятия не имею, как это нужно делать.

— Итак, тебе нужна моя помощь, чтобы… соблазнить кого-нибудь и забеременеть.

Макс сжал челюсти. Он ни за что не позволит Энни спать с первым встречным. Даже если ему придется сопровождать се в бар каждый вечер, чтобы она не ушла домой с кем попало. И он ударит любого, кто попытается заигрывать с ней. Нет, незнакомец определенно не подходит.

— Макс… — Он почувствовал на себе укоризненный взгляд Энни. — Ты меня не слушаешь. Я хочу полюбить. Хочу, чтобы у моего ребенка были мать и отец. Я прошу тебя помочь мне найти мужа, а не сделать что-либо противоестественное. Веришь или нет, многие мужчины хотят обзавестись семьей. Ив этом нет ничего необычного.

— О да, верно.

Все, что ему пришлось сегодня услышать, напрочь лишило его возможности мыслить ясно.

— Я вовсе не собираюсь заманивать мужчин в ловушки, — продолжала она. — Мне просто нужен совет, с чего начать. Сейчас как раз подходящее время — в школе новый учитель. Он был приглашен только на лето, но правление школы уже попросило его остаться на весь следующий год. Он не женат и любит детей.

Макс скрестил руки на груди.

— Значит, ты влюблена в учителя.

— Нет, но у нас много общего, он кажется очень приятным и уже тренирует школьную футбольную команду в свободное время. И еще у нас новый шериф, — сказала Энни. — Он здесь совсем недавно и тоже не женат. Хотя я не знаю, как он относится к созданию семьи.

— Черт, ты ведь уже все продумала. Чего же ты от меня хочешь? — спросил Макс.

Ему совсем не доставляло удовольствия слушать о других мужчинах. Она сжала губы.

— Даже если они обратят на меня внимание, я не знаю ничего о том, как вести себя с мужчинами. Да и с чего им вообще смотреть в мою сторону? Я не знаю ничего ни об одежде, ни о том, как сделать так, чтобы выглядеть привлекательно.

— Ты и так красива.

— Макс, ну посмотри же на меня трезвым взглядом, — настойчиво проговорила она. — А потом попробуй сказать, что я замечательно выгляжу.

И Макс посмотрел на нее. И увидел, что заходящее солнце превратило волосы Энни в золотистый нимб вокруг головы. Легкий ветерок с реки прижал рубашку к ее телу, очерчивая его женственные изгибы. На щеках сиял естественный розовый румянец, а голубые глаза оттеняли темные от природы ресницы.

И ему захотелось поцеловать ее. По-настоящему поцеловать. Таким поцелуем, который длился бы и длился, и невозможно было бы оторваться от ее губ.

Макс подумал, что только слепой не заметит красоты Энни. Он тряхнул головой, чтобы отогнать от себя это наваждение. Откуда у него такие мысли? Должно быть, это жара так на него действует.

— Ну вот, теперь ты видишь, о чем я говорю, не правда ли? — спросила она. — Я могла бы сама попытаться сменить имидж, но боюсь выглядеть нелепо, только потеряю понапрасну время. Вот почему прошу тебя помочь. Я нс заставляю тебя искать мне мужа или знакомить меня с кем-то. Я все смогу сделать сама.

Надеюсь, прибавила она про себя.

Она уже потеряла несколько недель, пребывая в оцепенении после того, как врач сообщил ей плохие новости. Но за последние пару дней Энни поняла, что ей придется все взять в свои руки.

— Уже поздно, — пробормотала она. — Нам пора возвращаться.

Еще нс стемнело, но Энни хотелось спрятаться от испытывающего взгляда Макса. Похоже, разговор с ним был ошибкой. Из того, что она услышала, стало понятно, что мужчины не осознают всю силу желания женщины иметь ребенка. А Макс был еще и холостяком до мозга костей.

Мужчины жалуются, что эмансипация все усложнила, и нс знают, как вести себя с женщинами. Но самим женщинам приходится еще тяжелей. Особенно тем из них, которые воспитаны на традиционных ценностях. Конечно, она не умрет, если позовет на свидание нового учителя. Его отказ тоже нс приведет к летальному исходу. Возможно, Энни даже решилась бы пригласить его, если бы ей удалось сделать что-то со своей внешностью.

Энни окинула взглядом свою одежду, и уголки се рта печально опустились. Джинсы, конечно, были слишком большими. Рубашка тоже сидела нс так, как нужно. Они подходили только для работы в магазине. В прошлое воскресенье Энни заехала в один из модных магазинов Сакраменто.

Но из-за подчеркнуто снисходительного обращения продавцов так и не смогла ничего купить.

Неожиданно из кустарника, громко хлопая крыльями, вылетел фазан. В последних лучах заходящего солнца его оперение казалось ярко-бронзовым.

У животных с этим все просто, подумала Энни. Не нужно покупать одежду и беспокоиться о том, как выглядишь. Природа сама великолепно украшает их.

Иногда она одаривает красотой и людей.

К примеру, Макса.

С головы до пят Макс Хантер был настолько прекрасен, насколько только может быть прекрасным человек. К тридцати годам многие мужчины начинают терять форму, но его это не коснулось. Он был высоким, с сильными плечами и плоским животом — мощь и грация сочетались в каждом сантиметре его тела. И от одного взгляда на его лицо с высокими скулами и темными, почти черными, глазами у женщин перехватывало дыхание.

Энни смотрела на Макса, и он казался ей таким недостижимым… Но ведь их объединяет дружба, а это самое главное.

Последние лучи солнца все еще освещали сад, и деревья отбрасывали на землю длинные тени.

Макс молча довел ее до дома.

Энни взялась за дверную ручку и посмотрела на него через плечо.

— Забудь все, что я наговорила, Макс. Я справлюсь сама. Мне не следовало… взваливать на тебя свои проблемы. Просто загляни, когда соберешься ехать в Сакраменто. Я весь день буду дома.

— А как же церковь? Разве ты не пойдешь? Она сглотнула.

Завтра утром дети ставят библейскую пьесу вместо обычной проповеди. Они трудились над ней несколько недель, но Энни подумала, что не сможет без слез досмотреть представление до конца. Сейчас милые детские личики служили горьким напоминанием о том, чего она может навсегда лишиться.

— Нет, — хрипло сказала она. — Я не пойду. У меня накопились дела дома.

Пока Макс соображал, что бы такое сказать на прощание, Энни поспешно скользнула в дом и закрыла за собой дверь.

Неудобно получилось. Следовало хотя бы по-дружески обнять ее. Найти способ успокоить.

Вздохнув, Макс вернулся в дом своей бабушки и расположился на ночь на террасе. Там стоял шезлонг, в котором он спал, когда погода в дельте была слишком жаркой и влажной. Грейс не позволила ему установить кондиционер в доме, предпочитая естественный способ охлаждения. И действительно, летом комнаты проветривались свежим воздухом с реки.

Заложив руки за голову, Макс закрыл глаза, но образ Энни, стоявшей на дамбе в лучах заката, не шел у него из головы. И еще боль, звучавшая в ее голосе.

Он поможет Энни, во всяком случае, попытается.

Загрузка...