В джазе только девушки

Джозефина и Джеральдина

Центральный вокзал Чикаго в любое время дня напоминает растревоженный улей. Поезда прибывают и отправляются, снуют носильщики с тележками, пытаясь пробиться сквозь толпы пассажиров и встречающих, орут дурными голосами мальчишки — разносчики газет, так что среди этого столпотворения вряд ли кто мог обратить внимание на двух странных дамочек, спешивших по перрону.

Отягощенные чемоданами и какими-то громоздкими инструментами, они несколько неуклюже ступали на высоких каблуках. Обе дамочки были высоки ростом и крепки сложением, обе коротко стрижены («под широкий горшок», как сказал бы какой-нибудь привередливый дамский мастер), обе в темных пальто, неловко сидевших на их крупных фигурах и производивших впечатление вещей с чужого плеча. На лицах у обеих — неумеренное, количество белил и губной помады. Завершали все это великолепие кокетливые шляпки — у одной с пером, а у другой — с ленточкой.

Одна из дамочек — брюнетка, и пальто у нее со стоячим воротником из меха неизвестного происхождения, в который дамочка кокетливо прятала нос. Ее подруга — шатенка, почти блондинка, и голова ее гордо возвышалась над большим отложным воротником из какого-то пятнистого леопарда.

Дамочки ужасно торопились, поскольку голос диктора уже возвещал на весь вокзал о том, что «экспресс „Флорида“ отправляется с первого пути» и что, дескать, «остановки: Вашингтон, Джексонвилл, Майами», и настоятельно призывал пассажиров «занять свои места в вагонах»!

Дамочки ускорили шаг, но видно было, что хождение на высоких: каблуках — это не их вид спорта, потому что шатенка с контрабасом вдруг оступилась и, неловко расставив руки, занятые багажом, поскакала на одной ноге. И, если бы кто-то из посторонних прислушался в тот момент к их разговору, он бы не знал, что и подумать. Конечно, не зря говорят, что женщины прозрачны друг для друга, но составляют тайну для мужчин. Однако в данном случае с тайной, похоже, несколько перебрали, потому что брюнетка, крепче державшаяся на ногах, прошипела, придерживая неустойчивую шатенку:

— Что случилось?

— Как они ходят на таких каблучищах, Джо?! — трагическим шепотом отвечала шатенка. — Как они сохраняют равновесие?

— У них центр тяжести в другом месте, — ответила брюнетка. — Пошли!

И дамочки зашагали дальше по перрону, подгоняемые голосом диктора, неустанно призывавшего пассажиров «занять свои места в вагонах».

Шатенка изо всех сил старалась не отстать от подруги, но, пройдя несколько шагов, вновь жалобным тоном сообщила:

— И снизу поддувает! Они, наверное, не вылезают из гриппа…

— Если ты не хочешь, чтобы мы опоздали… — сердитым шепотом начала брюнетка, но расстроенная подруга не дала ей договорить, продолжив свои жалобы:

— Я как будто голый. И как будто все на меня глаза пялят! — говорила шатенка, крутя головой по сторонам.

— Вряд ли твои ножки кого-нибудь соблазнят! — успокоила ее брюнетка.

Да, конечно, поставь рядом сколько угодно мужчин с голыми ногами, и ножки шатенки будут нисколько не хуже, а в чем-то даже и лучше, чем у многих. Но встань рядом с нею любая девица — и ножки шатенки сразу, вызовут большое недоумение…

— Везде давит, — плачущим голосом продолжала шатенка. — И как только они носят эту сбрую?

Брюнетка сделала вид, что не слышит. Секрет странных дамочек и их еще более странного поведения объяснялся достаточно просто — могучим инстинктом самосохранения, свойственным всему живому. Ибо с того момента, как на глазах изумленного Джерри Джо кокетливым голосом сообщал по телефону обрадованному Полякову, что они — как раз те самые необходимые ему «контрабас и саксофон» и что они согласны ехать во Флориду хоть сейчас, и до того, как две странные дамочки в пальто и шляпках появились на перроне Центрального вокзала, прошло не более двух часов, о которых Джерри не в силах был вспомнить без боли душевной.

Никто никогда не узнает, чего им стоило за столь короткое, время найти парики, какие-то дамские тряпки, побрить щеки и ноги, приладить необходимые выпуклости напялить на себя все эти юбки и оборки и, наконец, взобраться на эти дурацкие каблуки.

В пылу сборов подгоняемый мыслью о страшных пулеметах Коломбо, Джерри не задумывался, в какую авантюру он собирается влезть с подачи Джо. Но вот теперь, на вокзале, все ближе подходя к вагону, где им предстояла встреча с Красоткой Сью и ее подопечными, Джерри почувствовал, как в душе у него поднимается паника.

— Джо! — зашептал он в ужасе, — Ничего не выйдет! Надо поворачивать оглобли.

— Меня зовут не Джо, а Джозефина! — услышал он в ответ. — И поворачивать поздно.

Джо тоже чувствовал себя не лучшим образом, но другого выхода не было. Коломбо будет искать музыкантов Джо и Джерри, а не музыкантш Джозефину и Джеральдину, — именно так они с Джерри нарекли себя при втором рождении.

Предстоящая встреча с Красоткой Сью и ее девочками так пугала Джо, что ему пришлось собрать все свое самообладание, чтобы и в самом деле не поворотить оглобли.

Вдруг Джо почувствовал, как Джерри пихает его локтем в бок.

— Ты только взгляни!

Джо посмотрел и — замер, забыв все на свете. Таких экземпляров в коллекции Джо еще не было. По перрону шла блондинка, одетая в черное пальто с пушистым воротником, открывавшим прелестную шейку, в черной шляпке, украшенной перьями, необычайно женственная и изящная. Картину дополняли большие голубые глаза, прелестный нежный рот и белоснежная матовая кожа натуральной блондинки.

Это видение; на стройных, ножках прошагало мимо изумленных «подруг», прижимая к себе маленькую гавайскую гитару — укулеле, инструмент, бывший очень модным во всех джаз-оркестрах двадцатых годов.

Блондинка шла, ни на кого не глядя, гордо подняв прелестную головку. Не обратила она внимания и на двух высоких странных девиц, не сводивших с нее восхищенных глаз.

— Ты только взгляни! — снова прошептал Джерри, лихо сдвигая шляпку на затылок, и глядя на блондинку восторженным взглядом. — Вот это походочка!

Узкая юбка заставляла блондинку идти мелкими шагами, отчего казалось, что нижняя часть туловища у нее крепится к верхней на шарнирах. Стрелочки швов на туго натянутых чулочках располагались строго вертикально.

Джерри покачал головой в шляпке.

— Знаешь, — прошептал он, — даже голова кружится! У нее, наверное, внутри моторчик — вправо-влево, вправо-влево…

Моторчик работал исправно, и блондинка гордо продолжала путь, приводя обеих «подруг» в отчаяние своим совершенством, как вдруг эта гармония была грубо нарушена: струя пара, вырвавшаяся из-под вагона, преградила блондинке путь.

Блондинка подпрыгнула от испуга и побежала, возмущенно оглядываясь назад. Но уже через мгновение гармония была восстановлена, и моторчик вновь заработал исправно: вправо-влево…

— Нет, никогда, Джо, никогда нам с ними не сравняться! — убежденно заключил Джерри.

Трудно сказать, кого он имел в виду, говоря «мы», — то ли весь мужской род, который никогда не сможет достичь такого же совершенства в искусстве ходить на высоких каблуках и носить чулочки со швом, то ли себя и Джо — самозваных пришельцев в мир женщин…

— Чего ты боишься? — тихо спросил Джо. — Тебя же не заставят кормить грудью! Нам главное удрать из Чикаго. Как только доберемся до Флориды. — весь маскарад к черту, а тряпки — в море.

Но Джерри в очередной раз за последние полчаса одолели сомнения.

— Нет, Джо, — сказал он, останавливаясь и ставя чемоданы на перрон, — на этот раз ты меня ни в какую авантюру не втравишь!

Всем своим видом Джерри давал понять, что не сделает больше ни шагу. Джо даже подумал, что сейчас его «приятельница» сорвет с головы парик и шляпку и запустит в прохожих туфлями на высоких каблуках.

И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы в эту минуту бог не послал на платформу мальчишку-газетчика, размахивавшего очередным, привычным для Чикаго, экстренным выпуском и кричавшего во все горло:

— Кровавая драма в гараже! Экстренный выпуск! Семь трупов в гараже!

Джерри какое-то время остолбенело смотрел на мальчишку, потом подхватил чемоданы и, повторяя: «Кровавая драма в гараже… Семь трупов…» — кинулся к вагону.

— Вперед, Джозефина! — скомандовал он.

— Ты умница, Джеральдина! — отозвался Джо.

Новенькие «из консерватории»

Чтобы доставить джаз-оркестр красотки Сью в солнечную Флориду, были куплены билеты в отдельный спальный пульмановский вагон, и в эти минуты девушки занимали свои места, а Красотка Сью и ее верный Винсток стояли у входа, по списку отмечая приходящих. Похоже было, что гастроли все-таки состоятся, потому что в последнюю минуту Красотке позвонил Поляков и сообщил, что он, как и обещал, нашел-таки двух девочек — контрабас и саксофон — и что девушки прибудут прямо на вокзал.

— Я же Поляков! — добавил он на прощание.

Знал бы Поляков, кто помог ему спасти репутацию! Да если бы не Коломбо Белые Гетры, не видать бы им с Красоткой этих девиц!

Но как бы там ни было, а настроение у Красотки Сью сейчас было приподнятым, и она весело приветствовала подходящих девушек, в то время как Винсток деловито ставил в списках «птички» и «крестики».

— Розелла! — радостно возглашала Красотка при виде очередной девушки.

— Скрипка, — деловито помечал в списке Винсток.

— Проходи, Долорес, проходи! — Сегодня Красотка была мила даже с хулиганкой Долорес — девушкой с вздорным характером и неуемной любовью к всякого рода пикантным историям и рискованным анекдотам.

— Тромбон, — помечал Винсток, и «тромбон» занимал свое место в вагоне.

— Как твой радикулит, Ольга? — участливо интересовалась у следующей девушки Красотка, помогая страдалице подняться по ступенькам.

— Кларнет, — ставил «птичку» Винсток. Почти все оркестрантки, были уже в, вагоне, когда на, горизонте появились две странные дамочки. Дамочки подошли поближе и неуверенно остановились у входа в вагон, Красотка Сью вопросительно посмотрела на них. Дамы были явно смущены.

— Э-э-э, — неуверенно начала одна из них, шатенка, одетая в пальто с воротником из рыси или леопарда, — вот и мы! — радостно закончила она.

Красотка перевела взгляд на инструменты в руках у дамочек, и ей сразу все стало ясно.

— А, это вас Поляков прислал? — весело спросила она.

— Д-д-да, — запинаясь, закивал головой в шляпке Джо.

— Мы новенькие, — радостно пояснил Джерри, стараясь улыбнуться как можно шире. — Свеженькие, можно сказать…

«Странные какие девушки, — подумала Красотка, переводя настороженно-изучающий взгляд с одной дамочки на другую. — И где только Поляков их выкопал?!»

Ну да выбирать не приходилось, и Красотка приступила к обряду приема новеньких в дружную семью ее джаз-оркестра.

— Наш администратор — мистер Винсток, — представила она своего помощника.

— Очень приятно! — прелюбезно улыбнулся Джо, кокетливо пряча нос в высокий воротник пальто.

Джерри тоже заулыбался.

— А я — Красотка Сью, — скромно представилась Красотка.

Дамочки заулыбались еще шире.

— Меня зовут Джозефина, — жеманно представился Джо.

— А меня Дафна, — радостно заулыбался Джерри. Джо удивленно уставился на него, но недавняя Джеральдина, казалось, не замечала этого.

— Саксофон, контрабас, — поставил крестики Винсток и добавил: — Спасибо, девочки! Вы нас, можно сказать, из петли вынули!

Красотка согласно кивала головой.

— А в каких ансамблях вы работали? — спросила она, чуть помедлив. Что-то в облике этих новеньких казалось ей ужасно подозрительным. Странные они какие-то… Обе.

— В разных, — кокетливо захихикал Джерри. — В джазовых, то-се…

— Мы проучились три года не где-нибудь, а в консерватории, — с достоинством сообщил Джо, заговоривший вдруг каким-то странным голосом — ненадежным на верхних нотах и подвывающим на низких.

Красотка не успела ответить ничего, приличествующего случаю, потому что раздался крик: «По вагонам!» — и перрон стал стремительно пустеть.

— Ваши места — семь и семь «а», — быстро сказала Красотка.

— Семь и семь «а», — повторил Джерри, радуясь неизвестно чему. — Я займу верхнюю!

— Как вам угодно, — улыбнулась Красотка.

Подхватив чемоданы и контрабас и путаясь в юбках и каблуках, Джерри неуклюже полез в тамбур, но тут туфля у него застряла где-то на нижней ступеньке, а сам Джерри растянулся вместе с багажом на верхней.

— Осторожней, детка! — кинулся на помощь девушке Винсток, тогда как Джо с Красоткой смотрели во все глаза, как Джерри, кудахча что-то непонятное, пытался вновь обрести вертикальное положение. Похоже, Винсток слегка переусердствовал, пытаясь поднять девушку не за ту часть тела, потому что, выбравшись из-под чемоданов, Джерри вдруг возмущенно пропищал:

— Наглец! — И, подхватив чемоданы, поковылял в вагон с видом оскорбленного достоинства.

— Похоже, на этот раз Поляков прислал нам настоящих леди! — довольно проговорил Винсток, заставив Джо, напряженно ожидавшего, чем кончится все это происшествие, вздохнуть свободнее.

— Похоже, так, — согласилась Красотка. — Предупреди наших девиц, чтобы не очень выражались.

Услышав это, взбиравшийся по ступенькам Джо от неожиданности едва не последовал примеру Джерри. Господи, как низко они с Джерри пали, если девушки из оркестра должны будут выбирать выражения, общаясь с ними! Черт бы побрал этого Коломбо с его пулеметами!..

Джерри — знаток корсетов и бюстгальтеров

Джерри неуклюже пробирался по вагону, ища глазами места семь и семь «а», когда его настиг Джо. Настиг и, притянув к себе железной рукой за воротник из рыси, прошипел в самое ухо:

— Почему ты — Дафна?

— А тебе какое дело? — строптиво дернулся Джерри. — По-моему, это гораздо нежнее, чем Джеральдина!

— Ах ты!.. — слегка тряхнув, Джо выпустил приятеля. Джерри всегда был слишком впечатлительным. Похоже, что и сейчас он несколько переусердствовал, входя в роль девушки-контрабасистки. Нет, за ним нужен глаз да глаз, подумал Джо, а иначе эта «Дафна» может таких дровишек наломать, что и до Флориды добраться не удастся!

Бросив чемоданы на свои места, приятели вслед за остальными девушками отправились в салон-вагон, где Красотка Сью намеревалась устроить небольшую репетицию.

Салон-вагон встретил «подруг» шумом, криками и смехом. В ожидании Красотки девушки веселились от души, и Джерри вдруг почувствовал себя как рыба в воде.

— А я новенькая! — заорал он с порога противным тенором. — Зовите меня просто Дафна!

— А меня зовут Джозефина. Здравствуйте! — строго и слегка жеманно, как и положено консерваторке, представился Джо.

В ответ со всех сторон послышались приветствия.

— Добро пожаловать в наше женское царство! — закричали девушки.

Джо вздрогнул: неужели узнали?! Но следующее предложение его успокоило:

— Снимайте корсеты и будьте как дома!

И туг Джерри как с цепи сорвался. Забыв обо всем, он с головой окунулся в эту приятную суматоху женского общества.

— Терпеть не могу корсеты! — капризно пропищал он.

— А куда же вы прячете лишний жир? — удивилась одна из девушек.

— Какой жир? — не понял Джерри. Тонкости ношения корсетов ему не были знакомы, и Джерри срочно решил несколько сменить тему. — Я, между прочим, могу порекомендовать вам модистку, — начал он, усаживаясь рядом с Глорией и вертя головой по сторонам. — У нее не бюстгальтеры, а мечта! Берет дешево и дает в долг…

«С ним надо что-то делать», — подумал Джо, слушая разглагольствования Джерри, иначе как бы он не начал раздеваться тут же, чтобы показать эту мечту от модистки на себе. И Джо пребольно пихнул «Дафну» саксофоном.

— Дай пройти, Дафна! — выразительно глядя на расходившегося Джерри, пробормотал он.

Спасла положение Долорес, переключив всеобщее внимание на себя и начав рассказывать одну из своих многочисленных пикантных историй. Конечно, анекдоты у Долорес всегда рискованные, но зато смешные. Вот и сейчас она завела очередной из серии об одноногом джентльмене.

— После кораблекрушения на необитаемом острове оказались мужчина и женщина. Он…

— …одноногий, — продолжила Розелла, и взрыв смеха сотряс салон-вагон.

— Не мешай, Розелла! Итак, он — одноногий. И вот они…

Собственно, ничего странного в подобных анекдотах не было, и даже то, что они оба — «консерваторки», Джо не пугало. В конце концов, у него была знакомая светская леди, которая могла во всеуслышание заявить в роскошном магазине:

— Нет, нет, нет! Этот цвет — дерьмо! Дайте мне что-нибудь повеселее!

Но, видя неподдельный интерес на лице Джерри и всерьез опасаясь, что непосредственность, свойственная приятелю, бог знает куда его может завести в этом всеобщем веселье, Джо, опять пихнул Джерри саксофоном и тоном, строгой учительницы произнес на весь вагон: — Пойдем отсюда, Дафна! — Выражение лица Джо не сулило ничего хорошего, и Джерри сразу понял, что сопротивляться не следует. За спиной приятелей раздался громкий смех, тут же оборвавшийся. Это со своего места поднялся Винсток.

— Эти леди, — укоризненным тоном обратился он к девушкам, — консерваторки. И я попросил бы вас выбирать выражения, когда они рядом.

— Ах, извините, мы не знали! — насмешливо протянула Долорес, и салон-вагон вновь вздрогнул от взрыва хохота.

«Ты сорвал мне грудь!»

Затащив недоумевающего Джерри от греха подальше в уединенное место в конце салон-вагона, Джо только было собрался высказать «Дафне» все, что он думает о ее поведении, как Джерри, не дав ему открыть рот, возбужденно зашептал, блестя глазами и пребывая в полном восторге от увиденного:

— Послушай, Джо, тут есть чем полакомиться! Мы с тобой — как козлы в огороде!

— Заткнись, Дафна! — Джо попытался образумить приятеля и привести его в чувство, но Джерри, похоже, сорвало со всех якорей.

— Мне в детстве, Джо, часто снилось, будто меня на всю ночь запирают в кондитерской. Вот где было раздолье, скажу я тебе! Ешь — не хочу! Трубочки с кремом… — Глаза Джерри блестели лихорадочным блеском, голос дрожал от восторга… — Безе, эклеры, «наполеоны», штрудли, бисквиты… — Джерри, казалось, уже не мог остановиться. — Шоколадные пирожные…

Джо пришлось даже слегка встряхнуть этого любителя сладкого.

— Стой, стой! Слушай, что я тебе скажу. — Джерри недовольно смотрел на Джо. Ну никогда не даст договорить! Но Джо сердито продолжал: — Никакого огорода! Никаких пирожных, слышишь? Мы с тобой — такие же девушки, как и они!

Джерри сразу как-то сник и стал стаскивать с себя пальто с пятнистым воротником из леопарда.

— Я понимаю, все это так… — упавшим голосом повторил он, пытаясь повесить пальто на ручку стоп-крана.

— Ты что делаешь?! — Джо резко дернул Джерри за руку, — Не туда! Это же стоп-кран! Остановишь поезд!

Джерри отдернул руку и положил пальто с леопардом на сиденье. Потом повернулся к Джо и шепотом провинциальной трагической актрисы прошептал:

— Спасибо. Знаешь, что ты натворил?

— Что я натворил? — удивился Джо.

— Ты сорвал мне одну грудь к чертовой матери! — ответил Джерри.

Но Джо, похоже, не понял ужаса, содеянного им.

— Пойди в туалет и поправь, — спокойно ответил он.

Однако Джерри был уже сыт по горло его поучениями и пошел на принцип:

— Ты сорвал — ты и поправляй!

— Ладно, пойдем, — не стал спорить Джо. Выйдя из салон-вагона, друзья очутились в небольшом тускло освещенном коридоре, в конце которого находились две двери — «Для дам» и «Для джентльменов». И Джо буквально в последний момент успел поймать Джерри, когда тот взялся было за ручку двери с надписью «Для джентльменов».

— Куда?! — вырвалось у Джо. — В дамский туалет, милая! — «Милая» замерла на мгновение, а затем вновь повернула к Джо трагическое лицо.

— А теперь ты сорвал и другую! — прошептал Джерри.

Невезучая Дана Ковальчик па прозвищу Душечка

Когда приятели определились наконец, в какую дверь им идти, Джо, набравшись духу, первым шагнул в заведение «Для дам» и замер на пороге. Джерри заглянул ему через плечо — и тоже замер.

В туалете на стуле, рядом с умывальником, сидела девушка и что-то пила из горлышка плоской бутылки. Сделав несколько глотков, она приподняла юбку, вставила бутылку за резинку, поддерживающую чулок, и встала, одернув черное шелковое платье, плотно облегающее ее фигуру. У приятелей пересохло во рту. Не в силах ни уйти, ни отвести глаз, они как завороженные стояли на пороге, глядя на нарушительницу сухого закона.

Девушка подняла голову и, увидев, что за ней наблюдают, испуганно ахнула.

— Ради бога, извините! — пролепетал Джо, уже намереваясь дать задний ход и исчезнуть и, похоже, напрочь забыв свои недавние наставления о том, что они с Джерри — «такие же девушки, как все»!

Но девушка вдруг улыбнулась.

— Ничего, ничего! Я думала, это Красотка Сью — потому и испугалась.

Да, это была та самая блондинка, что поразила их воображение еще на перроне. Без пальто, перьев и шляпки она оказалась еще обворожительнее. У нее была божественная фигура, и двигалась она с необычайной, можно сказать, кошачьей грацией.

— Вы ведь не проболтаетесь, нет? — ласково улыбаясь, спросила она Джо.

— О чем? — пролепетал Джо. И сухой закон, и правила приличия, не позволявшие девушке пить из горлышка, вылетели у него из головы.

— Меня выставят вон, если узнают, что я опять пила! А вы те самые новенькие? — по-прежнему улыбаясь, спросила прелестная незнакомка.

— Угадали! — радостно подтвердил Джерри, визгливым голосом своей Дафны, выглядывая из-за плеча Джо. И тут же представился. — Я — Дафна, а это, — и он небрежно указал на Джо, — Джозефина.

— Заходите сюда! — пригласила блондинка и радостно сообщила: — А меня зовут Душечка!

— О-о-о, как приятно! — обрадовался простодушный Джерри. Джо продолжал пристально смотреть на девушку.

— Душечка? — повторил он строго.

— Это псевдоним! — успокоила его блондинка. — А по-настоящему я — Дана Ковальчик.

— Полька? — почему-то обрадовался Джерри. — Эх, «нет на свете царицы краше польской девицы!»

— Полька, — улыбнулась Душечка. — Знаете, у нас вся семья музыкальная. Мама на пианино играет, а папа — первая скрипка… — непринужденно болтала девушка.

— В каком оркестре? — с видом знатока поинтересовался Джо.

— Не в оркестре. На линии Балтимор-Огайо, в поездной бригаде. А я пою и еще играю на укулеле.

— Ах, вы певица? — разахался Джерри, забыв про свой оторванный бюст.

— Ну, певица я, положим, не первый сорт. — Оба друга во все глаза смотрели на столь здравомыслящую девушку. Так трезво оценивать себя — для девушки большая редкость! — А сюда я поступила, только чтобы удрать, — погрустнела Душечка.

— От кого удрать? — спросил Джо трагическим шепотом консерваторки Джозефины, никогда ни от кого не удиравшей.

— Ох, лучше не спрашивайте! — И Душечка опять полезла за плоской бутылочкой.

Дане Ковальчик было от чего грустить. Родилось это очаровательное создание в семье польских эмигрантов, людей небогатых и Великую Американскую Мечту за хвост не словивших. Дома говорили исключительно по-польски, играли на, пианино и скрипке, дочку любили и баловали, насколько позволяли средства, и все было не так уж плохо, пока малютка росла и играла со сверстниками в захудалом квартале Чикаго, где снимала жилье семья Ковальчик.

Проблемы начались, когда девочка подросла и превратилась в хорошенькую блондинку, милую и приветливую, с прелестным голоском и не обремененной многими познаниями головкой. Тут-то все и изменилось.

Нет, Дана по-прежнему любила родителей, но жить, как они, ни в коем случае не хотела. Обстановка родительского дома казалась ей до ужаса убогой; квартал, где они жили, грязным и унылым, словно построенным специально для неудачников… Неудачницей же Дана быть не желала, и, кое-как выучившись играть на гавайской гитаре, она отправилась покорять мир.

Ничего путного из этого покорения пока не вышло. В мире ощущалась явная нехватка миллионеров, но зато чувствовался переизбыток саксофонистов, ничего не способных дать девушке, кроме тех же трущоб, из которых она так безоглядно бежала и возвращаться в которые никак не желала… «Ты на ферме не удержишь тех, кто повидал Париж…»

Неудачные опыты все множились, миллионера на горизонте по-прежнему не было видно, и Дана Ковальчик, теперь уже прозванная за свою хорошенькую мордашку и легкий нрав Душечкой, потихоньку начинала отчаиваться. Конечно, девушки не пьют и общество подобное поведение осуждает. Но выпьешь потихоньку глоточек — и все мрачные мысли уходят куда-то прочь. И уже не так волнует, что тебе двадцать пять, а миллионера все нет и нет, и Американская Мечта, похоже, вообще решила обойти тебя стороной, и что очередной саксофонист-неудачник запустил в тебя селедкой, и что Красотка Сью придирается безбожно… Увы, Душечка, похоже, нашла панацею от всех своих бед…

— Хлебните глоточек! — протянула она бутылочку новеньким.

— О, — кокетливо замахала руками брюнетка Джозефина, — я пью только виски.

Но Джо врал. Пил он все, что пить можно было, но, следует признать, всегда умеренно. Сухой закон его волновал постольку-поскольку. Вот если бы объявили сухой закон на девушек — Джо был бы категорически против!

Душечка вдруг смутилась — новенькие пьянство осуждали. А так как застали они ее в самый неподходящий момент — за выпивкой в гордом одиночестве, — Душечка почувствовала, что следует развеять то неверное представление, которое могло сложиться о ней у этих чопорных консерваторок.

— Не думайте, что я пьянчуга! — прижимая бутылку к груди, горячо заговорила Душечка. — Захочу — могу бросить в любую минуту! — Душечка зря волновалась: приятели и не думали порицать пьющих девушек, особенно таких хорошеньких, как эта блондинка. — Но я не хочу! — воскликнула блондинка. — Меня это подбадривает. Да, и все остальные в оркестре — они тоже пьют. И еще как! Только не попадаются… — грустно закончила она,

И здесь Душечка говорила святую правду. В те времена среди молодых девушек, которые сами зарабатывали себе на жизнь, была в большой моде роль этакой «новой женщины» — не чуждой выпивки, сигарет и свободной морали. Волосы — коротко стрижены, юбка — выше колен, ногти и губы — ярко накрашены, и поведение самое раскованное. Конечно, многие девушки лишь делали вид, что мораль для них — пережиток прошлого, но, как правило, держали свою старомодность при себе. Казалось, еще немного — и «идеальная девушка, ждущая идеального мужа» окончательно исчезнет в прошлом, а ее место займет «новая женщина», бросающаяся на мужчину и предлагающая ему руку и сердце…

Душечка вздохнула.

— А вот я невезучая. Всегда влипаю! — Она подняла кончик юбки и снова засунула бутылочку за резинку. Обе «консерваторки» смотрели на нее, не в силах отвести взгляд. Душечка одернула платье и повернулась к ним спиной.

— У меня шов прямой?

— Как стрела! — восторженно пробормотал Джерри. Джо не мог вымолвить ни слова.

Это зрелище уже заставило их однажды остановиться и забыть обо всем на свете — стройненькие ножки Душечки в черных шелковых чулочках с прямым, «как стрела», швом посередине, когда обладательница этих ножек торопливо шла по перрону Центрального вокзала Чикаго. И вот опять…

— Ну, пока, девочки! — Душечка помахала ручкой и выпорхнула из туалета.

— Пока, Душечка, — пропел фальцетом Джо, не в силах оторвать глаз от ее ножек. Но толчок Джерри вывел его из приятной прострации, напомнив о цели их визита в дамский туалет — нужно было срочно что-то делать со съехавшей набок грудью Дафны.

«Мы, девушки, должны помогать друг другу!»

Экспресс «Флорида» на всех парах мчался к заветной цели — благословенному Майами, где тепло, и море плещет, и все купаются и загорают… Дальше, дальше от страшного Чикаго с его Чарли Зубочистками и Коломбо в белых гетрах! Может, напялив на себя дамские тряпки и удрав так далеко, им и удастся спастись от неумолимых преследователей и их бьющих без промаха пулеметов…

Временами Джерри казалось, что он свихнулся, что все это происходило в каком-то страшном сне, а не наяву, но стоило ему вспомнить, как выглядит дуло пулемета, наставленное на его живот, как он готов был до конца дней своих оставаться Дафной!

Дело шло к ночи, и пассажиры спальных вагонов поезда укладывались спать. Но только не девочки Красотки Сью: салон-вагон, казалось, трясло от звуков джаза — оркестр репетировал.

Винсток, как всегда, сидел где-то в углу, что-то выискивая в толстой тетради, а Красотка Сью, стоя в проходе салон-вагона в домашнем халатике, дирижировала оркестром.

Когда в дамском туалете Душечка пренебрежительно назвала оркестр Красотки «джазиком не первый сорт», она была не так уж и неправа, ибо играли девочки весьма посредственно. Да и как, скажите на милость, можно составить хороший женский джаз, если то саксофонистка забеременеет, то контрабасистка с проповедником сбежит? Нет, в таком оркестре лишняя репетиция не помешает.

Красотке Сью едва за сорок, она и сама начинала когда-то в маленьком оркестре, играя на тромбоне, но за те десять лет, что она руководит своим оркестром, она успела нажить язву и безвозвратно испортить характер на этой собачьей работе.

Вот и сейчас лицо Красотки кривилось так, словно она хватила уксусу и лимончиком закусила. Новенькие, похоже, то еще приобретение… Засыпают они обе, что ли? Ни в такт, ни в лад… Одна не играет, а просто дергает за струны контрабаса, другая же выдувает нечто невообразимое из саксофона…

— Эх вы, консерваторки! — не выдержала наконец Красотка. Оркестр разом смолк. — Вы где раньше работали? В танцклассах?

— Нет, на похоронах, — с достоинством ответил Джо. Работать в танцклассах было ужасно непрестижно, и любые оркестры спешили объявить себя джазами, а для репутации музыканта лучше было играть на похоронах, чем на танцах.

— Будьте добры, воскресните из мертвых, — настолько сладко, насколько позволял ее кислый голос, попросила Красотка.

Джо недоуменно пожал плечами.

— Пожалуйста, — обиженно поджал он губы.

Он и сам был уже на взводе. Челка парика, доходившая ему до бровей, раздражала его неимоверно, губы от помады казались липкими, а уж если посмотреть вниз — можно вообще свихнуться: голые коленки, бритые ноги, высокие каблуки… Жуть! А тут еще эта стерва пристает со своими комментариями под насмешливыми взглядами других девиц. Нет, только бы добраться до Флориды, а там сразу весь этот маскарад к черту, а тряпки — в море!

Пока Джо кипятился и негодовал, Красотка принялась за Джерри.

— Эй, что у вас с контрабасом? — Джерри испуганно посмотрел на инструмент, но ничего страшного не увидел. — Какие-то дыры… — продолжала Красотка. Джерри опять уставился на контрабас.

— Ах, эти! — Он провел пальцем по «визитной карточке» Коломбо — шести дырочкам от пуль его пулемета, — Не знаю… Мыши, наверное… — брякнул он первое, что пришло в голову.

Брови у Красотки полезли вверх, в оркестре захихикали — о контрабасах, съеденных мышами, еще не слышали…

«Посмотрел бы я на вас, как бы вы смеялись, узнай, откуда эти дыры!» — злорадно подумал Джерри, но ничего не сказал.

— Ладно, еще раз! — вновь взмахнула дирижерской палочкой Красотка. — Не будем отвлекаться! И побольше огня, девочки! — И Красотка энергично принялась отбивать такт.

Девочки вняли призыву, оркестр поддал жару, и, казалось, салон-вагон еще сильнее запрыгал на рельсах. Джо что было мочи дул в свой саксофон, Джерри же, кокетливо улыбаясь из-под рыжей челки, энергично дергал струны своего контрабаса и от избытка чувств даже вращал его вокруг оси.

Репертуар оркестра был, прямо сказать, простеньким, все больше песенки типа «Мама любит папу», ну да для той публики, что приходила поесть и повеселиться под аккомпанемент женского джаз-оркестра, этого было вполне достаточно. И потому эта сторона дела мало беспокоила Красотку — ей главное своих овечек в стаде удержать, чтобы они с проповедниками все не разбежались…

Художественный же уровень оркестра определяло декольте Душечки, едва прикрывавшее ее божественный бюст. Стоило этой аппетитной блондинке появиться на сцене в облегающем, сильно декольтированном платье и запеть что-то типа: «Барабан, не барабань, я не встану в эту рань»; как публика, особенно мужская ее часть, уже не разбирала слов и от всей Души аплодировала певице с такими роскошными формами.

Вот и сейчас, в середине номера, когда темп достиг максимума, в узкий проход между креслами салон-вагона выскочила Душечка. Песенка называлась «Сумасшедшая гонка» и Душечка, исполняя ее, подыгрывала себе на укулеле.

Голос у нее был слабенький — да это и неважно. От самой Душечки невозможно было отвести глаз. Танцующей походкой, прижав к себе укулеле она двигалась по проходу между рядами кресел, и у Джерри вновь возникло ощущение, что нижняя часть ее тела крепится к верхней на шарнирах. Бедра ее ходили ходуном, белокурые волосы взлетали в такт песни.

Девочки старались изо всех сил. Темп все нарастал, возбуждение охватило всех. Даже Красотка Сью сменила кисло-раздраженное выражение лица на одобрительное.

Джерри же не мог оторвать глаз от танцующей Душечки. Он вертел свой контрабас во все стороны, притопывал ногой, и так разошелся, что вдруг почувствовал, что струны куда-то исчезли и пальцы его скользят по чему-то гладкому. Глянул вниз — контрабас стоял задом наперед. «Поиграй» он так еще немного — не миновать бы ему гнева Красотки.

Наконец, загремели последние аккорды, голос Душечки взлетел почти до крика, ноги встали «на ширину плеч», а руки вместе с укулеле взметнулись вверх, и… плоская бутылочка, не удержавшись за резинкой чулка, упала на пол.

В наступившей тишине Душечка вернулась на свое место в оркестре, и тут взгляд Красотки наткнулся на сиротливо лежавшую на полу бутылку. Несколько мгновений Красотка не могла вымолвить ни слова, не веря собственным глазам, а затем сигнал тревоги разнесся по всему салон-вагону.

— Винсток, — закричала Красотка. Выбравшись на свет божий из своего закутка, Винсток предстал пред ясным взором повелительницы.

— Да, Сью, что случилось? — Палец Красотки уткнулся в бутылку, глаза метали молнии. — Я, кажется, предупреждала, что не допущу больше пьянства! — угрожающим голосом произнесла она. Проследив за ее указующим перстом, Винсток увидел бутылку и, наклонившись, поднял ее с пола.

— Ну, девочки, — повернулся он к оркестру, подняв бутылку над головой, — признавайтесь, чья это штука? — Взгляд его уперся в Душечку. — Ты опять за свое, Душечка?

Душечка была в ужасе. Господи, надо же так глупо засыпаться! А все эта слабая резинка на этом проклятом чулке! Нет, в следующий раз надо прятать бутылку в другое место…

— Мистер Винсток! — дрожащим голоском начала Душечка.

— Слушать ничего не хочу! — Джо и Джерри с удивлением уставились на разгневанного адмиистратора.

Кто бы мог подумать, что в этом коротышке столько пыла? Винсток разошелся не на шутку. — То у тебя ликер во флаконе из-под шампуня! — кричал он, суя под нос Душечке злосчастную бутылку, — то виски в термосе вместо чая!

Душечка стояла, понурившись, ни жива, ни мертва, и первые слезы уже навернулись ей на глаза…

Даже в этих нелепых юбках и блондинистом парике Джерри все же оставался джентльменом, который не может не помочь девушке в трудную минуту. Ив салон-вагоне раздался кокетливый голосок Дафны.

— Мистер Винсток! Мистер Винсток! — Винсток удивленно взглянул на новенькую. Что этой дылде надо? — Мистер Винсток, — продолжал ворковать Джерри, — отдайте, пожалуйста, мою фляжку!

— Пожалуйста, — Винсток машинально протянул бутылку Джерри и вновь обратил негодующий взор на Душечку. — Все, хватит! Собирай вещички и на следующей же станции… — Но Винсток не договорил — глаза его расширились от удивления: новенькая с контрабасом спокойно прятала фляжку за корсаж. — Это ваше? — изумленно уставился на нее Винсток.

— Да, знаете, это очень удобно, — захихикал Джерри. — Не понимаю, как она у меня выпала? — На лице Джерри появилось выражение глубокого изумления. Да и кто бы не изумился, проследив за траекторией падения фляжки из-за корсажа этой новенькой под ноги поющей Душечки!

Ситуация становилась совсем запутанной, и Красотка, до сих пор молча стоявшая позади Винстока, поигрывая дирижерской палочкой, решила, что пора вмешаться.

— Дайте-ка мне ее сюда, — обратилась она к Джерри. Джерри торопливо полез за корсаж.

— Девочки, — глаза Красотки были полны насмешки и открытого злорадства, — если, мне не изменяет память, вы говорили, что учились в консерватории?

— Ну да! — закивал Джерри. — Да, мы… мы почти год.

«Тянули же за язык этого Джо! В консерватории он учился! Надо же такое придумать!»

— А по-моему, — настаивала Красотка, — вы сказали три года.

— Да, — поспешил на помощь вконец запутавшемуся другу Джо, — но мы за один год прошли весь курс! — гордо сообщил он.

Красотка подняла бутылку и потрясла ею перед носом консерваторок.

— Если вы намерены работать у меня, девушки, то запомните: в служебное время исключаются карты, виски и мужчины! — отчеканила она.

— Мужчины?! — Джерри едва не задохнулся от негодования. — О, насчет этого можете не беспокоиться? — заверил он Красотку, возмущенно тряся белокурыми локонами. — Фу! Грубые волосатые животные! — Теперь пришла очередь Джо с изумлением уставиться на разошедшегося Джерри. Это он о ком? О них обоих? — Одни руки чего стоят! — возмущался, воздевая руки к небу, Джерри. — И ведь у всех у них на уме только одно…

Но поведать миру о том, что же на уме у этих «грубых волосатых животных», Джерри не дали. За честь всего мужского рода оскорбился вдруг коротышка Винсток.

— Я попросил бы мисс не обобщать! — запальчиво крикнул он.

Джо прилагал максимум усилий, чтобы не расхохотаться, а Джерри так и застыл с открытым ртом на полуслове,

— Ладно, девочки, — опять вмешалась Красотка Сью, — давайте еще раз с самого начала. — И снова замахала палочкой.

Оркестр вновь грянул этот фокстрот про бешеную поездку. Джо дул в саксофон, а Джерри — о, Джерри получал награду за личное мужество: Душечка, украдкой обернувшись, послала ему один из самых очаровательных улыбок из своего репертуара.

«Да, как это замечательно, когда мы, девушки, стоим друг за друга!» — вдруг подумал Джерри, забыв обо все на свете.

Райские кущи в спальном вагоне

Все пассажиры экспресса «Флорида» уже давно спали, когда Красотка Сью, решив, что оркестр звучит более или менее прилично и не режет уши, опустила дирижерскую палочку и пожелала всем спокойной ночи, еще раз напомнив, что нарушительницы священных запретов на карты, виски и мужчин будут беспощадно караться. И потому народному возмущению не было предела, когда девушки покидали салон-вагон.

— «Карты, виски и мужчины исключаются!» — передразнила Красотку Розелла.

— А сама выделывает черт знает что! — возмущенно воскликнула Долорес.

Все знали о похождениях Красотки. И не только с «домашним» Винстоком — к этому привыкли и не обращали внимания, но и с джентльменами посолиднее. Правда, словить миллионера Красотке так и не удалось, но парочку браслетов с камнями она в подарок получила. Зная собственные слабости, Красотка ни в коей мере не намерена была потакать им в других. Это-то и возмущало ее, подопечных больше всего.

— Ну уж нет! — был вынесен общий приговор в, отношении всех запретов. — Дудки!

На том и порешили. Джерри примчался в спальный вагон одним из первых и, запихнув свой контрабас подальше, быстро забрался на верхнюю полку семь «а» и открыл чемодан. Так, халат с какими-то райскими птицами. Черт, рукава коротки, и колени едва, прикрывает… Ну да ведь он и не рассчитан был на мужчину нормального, среднего роста!

А вот и ночная рубашка — беленькая, в цветочках и с кружавчиками… Осторожно, чтобы не нарушить все, что было подложено и утянуто, Джерри стянул с себя платье, чулки и, стараясь не свалить парик, натянул через голову ночную рубашку. М-да, тоже маловата, но другой нет. Джерри залез под простыню, поправил паричок с челочкой и, отдернув занавеску, скрывавшую его полку, высунулся в проход.

Боже, кондитерская, что так часто снилась ему в детстве, показалась бы голой пустыней в сравнении с тем райским садом, в котором он очутился сейчас! Джерри не поверил своим глазам. Нет, стоило устраивать весь этот маскарад и напяливать на себя парики и дамские тряпки, чтобы получить возможность лицезреть такую чудную картину.

Девушки укладывались спать. Рубашечки с оборочками, трусики в кружавчиках бигуди и папильотки, бюсты и ножки — Джерри едва успевал вертеть головой в рыжем паричке. Глаза у него блестели, восторженная улыбка не сходила с губ, и, напрочь забыв, что он Дафна, Джерри принялся приставать к девушкам.

— Спокойной ночи, крошка! Ку-ку! — кричал он хорошенькой девушке в папильотках, которая, выставив прелестную попку, залезала на свою полку.

— Спокойной ночи, Дафна! — очаровательно улыбнулась в ответ владелица попки.

Не успел Джерри прийти в себя от такого обмена любезностями, как на горизонте появилась другая девушка — ничуть не хуже и тоже в кружавчиках.

— Приятных сновидений, Мэри! — Джерри послал девушке воздушный поцелуй.

— Спокойной ночи, Дафна! — Черт, что за Дафна? Джерри замотал головой. Ах да, это он — Дафна…

Джерри беспокойно ворочался на полке, не в силах отвести глаз от этого малинника.

— Глория! — снова закричал он, — приятных снов.

— И тебе тоже, милая! — заулыбалась Глория.

Скрипачка Эвелина в прелестных трусиках лихо штурмовала верхнюю полку, и Джерри наполовину высунулся со своей, рискуя свалиться в проход. Но оставить без внимания Эвелину он просто не мог.

— И ты на верхнюю, Эвелина? — игриво вопрошал он противным фальцетом Дафны.

Эвелина посмотрела на него и, ничего не сказав, лишь улыбнулась и помахала пальчиками.

— Тюрлю-тю-тю, — пропела она, скрываясь на своей полке. Джерри показалось, что ему сейчас станет дурно, когда прелестные ножки Эвелины мелькнули в воздухе, прежде чем исчезнуть за занавеской. В глазах у него зажегся хищный огонек. Вот в этот-то момент у его полки и появился Джо.

Джо, как и Джерри, тоже переоделся в халатик и рубашечку на своей полке, скрывшись за занавеской, не рискуя идти для этого, как все девушки, в дамский туалет. Мало ли что там могло бы отвалиться прилюдно, когда он; например, начал бы стаскивать, платье… Береженого бог бережет, и Джо, пусть и с великими неудобствами, но переоделся подальше от посторонних глаз. Уже переодевшись, он сходил в туалет и вот теперь, подойдя к своему месту, расположенному прямо под полкой Джерри, не сводил пристального взгляда с приятеля, с интересом наблюдая, как тот вертит своим рыжим паричком во все стороны и посылает девушкам воздушные поцелуи.

Наконец, Джерри соизволил его заметить, когда переполнявшие его чувства потребовали выхода.

— Ну Джо, как тебе нравятся эти «тюрлю-тю-тю»? — в восторге зашептал он, глядя сверкающими глазами на Джо. — Знаешь, Джо, невиданное дело, чтобы две мухи тонули в таком количестве меда!

Но, к его большому удивлению, Джо не выказал желания разделить этот восторг. Вместо этого он сурово посмотрел на приятеля и тихо, но значительно, произнес:

— А ну, спокойней! Не забывай, что ты — девушка.

— Я — девушка?! — От изумления Джерри едва не свалился с полки. В полном недоумении уставился он на Джо.

— Временно, — милостиво пояснил Джо, видя ошеломляющий эффект, произведенный его словами на приятеля. — И не вздумай забыть об этом, понял? — Тон Джо показывал, что шутить он не намерен.

Джерри, наконец придя в себя, горестно закивал паричком:

— Да, да, конечно… Не забуду…

— Вот и умница! — похвалил Джо.

Ухватившись за край полки, Джерри повторял:

— Я девушка, я девушка, я девушка…

Но сеанс психотерапии был прерван появлением очередной пары красоток. Это Долорес и Ольга возвращались из туалета, в возмутительном неглиже. При этом обе смеялись, потому что Долорес, как всегда, рассказывала нечто рискованное.

— А он — рыжий, понимаешь! — И девушки опять захохотали. — Спокойной ночи, Дафна! — Долорес сделала ручкой, проходя мимо ошеломленных этим зрелищем консерваторок.

Джерри опять заулыбался и закивал головой в ответ, а когда девушки прошли, он возмущенно повернулся к Джо.

— Скажите, пожалуйста, — удивлялся он, — одна другой лучше!

— Что? — Суровый взгляд Джо привел расходившуюся «Дафну» в чувство.

— Ах да! — Джерри покорно закивал головой. — Я девушка, я девушка, — повторял он, — я девушка! Да, я девушка! — едва не заорал он во весь голос, но вовремя остановился.

Остановился, потому что взгляд его упал на полку наискосок — там Душечка, сидя на своей нижней полке, снимала кофточку. Белокурые волосы ее растрепались и свободно спадали на плечи, в глубоком декольте кружевной комбинации открылась чудная, изумительной красоты грудь… Устоять нормальному человеку было просто невозможно. А Джерри был нормальным.

— Душечка! — закричал он, не обращая внимания на сурового Джо. — Спокойной ночи!

Душечка, поначалу не поняв, откуда несутся пожелания, удивленно обвела глазами вагон и наконец увидела Дафну, которая блестя глазами, улыбаясь во весь рот и почти наполовину высунувшись со своей полки, посылала ей воздушные поцелуи. Душечка ослепительно улыбнулась в ответ.

— Спокойной ночи, киска! — «Киска», ростом метр восемьдесят, восхищенно уставилась на Джо.

— Она назвала меня киской! — зашептал Джерри. — Киска… И тут он заметил, как Джо снимает лестницу, ведущую наверх, и прячет ее под свою полку.

— Ты что делаешь? — удивился Джерри.

— Не хочу, чтобы «киска» ночью шлялась по крышам и губила, свою репутацию, — не допускающим возражения тоном прошептал Джо, выразительно посмотрев на удивленную «киску».

— А вдруг я захочу, выйти? — завозмущался Джерри. — Вдруг мне приспичит?

— Перебьешься, — равнодушно бросил Джо,

— А если я не смогу? — вопиял Джерри. — Если откажут тормоза?! Что тогда?!

Джо опять строго посмотрел на Джерри.

— Пустишь в ход стоп-кран, — отрезал он.

— О-о-о, — застонал обиженный до глубины души Джерри и сердито задвинул занавеску перед носом неумолимого Джо.

Муки святого Антония

Заточенный суровым Джо на верхней полке, Джерри укрылся одеялом с головой и обиженно затих.

Сначала он долго обижался на Джо, втравившего его в эту авантюру и теперь одергивавшего его каждую минуту. Шагу нельзя ступить, чихнуть нельзя без того, чтобы он не напомнил тебе, что ты — девушка. «Я — девушка! Свихнуться можно… Нет, дотерпеть бы до Флориды, а там — и парик, и тряпки в море утоплю!», — злился Джерри.

Джо ему совсем не доверяет. Это Джо-то, первый бабник в Чикаго и его окрестностях! «„Не хочу, чтобы ″киска″ шлялась по крышам“… Это за тобой, голубчик, надо следить в оба, чтобы ты не испортил и свою, и мою репутацию!», — не мог успокоиться Джерри.

Так Джерри негодовал и кипятился, ворочаясь с боку на бок, пока не погрузился в безмятежное забытье, в котором исчезли и воспоминания о перенесенных в этот день невзгодах, и зловещие предчувствия.

Снилась ему кондитерская, в которой его заперли, как в детстве. Вот только вместо безе, эклеров и трубочек с кремом повсюду виднелись аппетитные ножки, бюсты и попки в кружевных трусиках… Огромный выбор заставил Джерри остолбенеть, он никак не мог решиться, за что же браться, а со всех сторон к нему тянулись прелестные ручки, стараясь ухватиться за него, и милашки всех сортов на все лады взывали: «Дафна! Дафна!» Наконец одна таки дотянулась и вцепилась в него, тряся его, как утка червя.

— Дафна! Дафна! — шептала она. Джерри в ужасе открыл глаза, и тут же закрыл их. Из-за занавески выглядывало прелестное личико Душечки, она трясла его за плечо, стараясь разбудить, а прелестные губки повторяли: — Дафна! Дафна! Джерри затряс головой.

— Душечка?!

Да, это была именно она, Душечка, в плоти и крови. Подождав, пока все улягутся и уснут, она тихонько выбралась со своего места и заскользила по проходу, перебегая от одного купе к другому.

Не то, опять не то… И наконец то, что нужно. За занавеской покоилась спящая фигура новенькой, и по подушке разметались ее светлые волосы. «Какая крупная девушка», — подумала Душечка и принялась сначала тихо, потом все настойчивее трясти новенькую за мускулистое плечо, тихо взывая:

— Дафна! Дафна!

Тут Джерри и проснулся. Перед ним действительно была Душечка. Все наставления Джо о том, что он, Джерри, — девушка, мгновенно вылетели у него из головы, и Джерри, широко раскрыв глаза, уставился на едва прикрытую кружевами роскошную грудь Душечки. Мысли, одна крамольнее другой, проносились у него в голове. Но вот Душечка придвинулась к нему и зашептала:

— Я хотела сказать тебе спасибо за то, что ты меня выручила! Ты настоящий товарищ, Дафна!

Спросонья не сообразив сразу, за что его собрались благодарить, Джерри удивленно смотрел на Душечку, но потом вспомнил о своем благородном поступке на репетиции в салон-вагоне, когда бутылка с виски выпала из чулка Душечки и перекочевала за корсаж Джерри, и замахал руками.

— О, вот ты о чем! Ну а как же иначе? — удивлялся Джерри. — Ведь мы, девушки, должны стоять друг за друга! — Джерри уже не знал, что и думать: то ли джентльмены должны помогать девушкам, то ли девушки — друг другу…

— Ах, Дафна, — прочувствованным голосом проговорила Душечка, — я просто не знаю, как тебя благодарить.

— О-о-о, есть тысячи способов, дорогая, — закатил глаза Джерри, думая об одном-единственном способе, — восхитительном, но недоступном, как луна. Душечка вдруг ловко подтянулась, на что-то оперлась ногой и через мгновение уже лежала рядом с Джерри, который никак не мог понять, то ли Господь услышал его молитвы, то ли Душечка сама обо всем догадалась. Но тут Душечка прижала ему палец к губам:

— Т-с-с, там Красотка Сью! Я не хочу, чтобы она узнала, что мы подружились… — И Душечка потянула одеяло с Джерри на себя, укладываясь рядом.

Джерри эти идея привела в восторг.

— А мы — вообще никому ни словечка! — с энтузиазмом поддержал он. — Даже Джозефине! Ну их всех! — махнул он рукой, словно отгоняя надоедливых любопытных.

Душечка крепче прижалась к соседке.

— Мне, пожалуй, лучше остаться здесь, пока Красотка не завалится спать.

— Ты можешь быть со мной хоть до утра! — великодушно разрешил Джерри. «Ах, если бы не этот маскарад! Какой могла бы быть такая ночь!» — подумал он.

— Ой, я тебе не очень помешаю?

— Ничуть! Даже уютнее… — Но Джерри, похоже, кривил душой, ибо возня Душечки у него под боком уже начинала превращаться в тихую пытку. Черти притащили уголья и теперь весело подкладывали их под великодушного Джерри.

Но в муках своих Джерри был одинок, потому что Душечка лишь крепче прижималась к милой Дафне и шептала ей в ухо:

— Когда я была маленькой, я иногда залезу в постель к старшей сестре. В комнате лютый мороз, а я прижмусь к ней, свернусь калачиком и до того мне хорошо! — Душечка вздрогнула от приятных воспоминаний. — До того хорошо, что сказать невозможно! — И она еще крепче прижалась к соседке.

Теперь уже уголья под Джерри швыряли лопатами, и Джерри казалось, что дни его сочтены. Увы, муки святого Антония далеко не каждому под силу выдержать! Ведь даже святому Антонию приходилось бегать в крапиву, дабы устоять от соблазна.

— О-о-о, — застонал Джерри.

— Что, тебе неудобно? — заволновалась Душечка, приподнявшись и обеспокоенно глядя, как голова Джерри мечется по подушке.

— Нет, нет, нет! Все хорошо! — бормотал Джерри, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать.

— Ой, бедненькая, — окончательно всполошилась Душечка… — да тебя всю трясет!

— Ну что ты, — отмахнулся Джерри, — ерунда! — Но это была правда — Джерри било крупной дрожью при каждом прикосновений Душечки. Весь его организм столь активно реагировал на ее присутствие, что тут уж, как говорится, ничего не поделаешь: Джерри — сам по себе, а его организм — сам по себе.

— У тебя жар! — не унималась сердобольная Душечка, прижимаясь к Джерри.

— Ерунда! — стонал тот, стараясь отодвинуться подальше.

— И ноги ледяные! — в ужасе проговорила Душечка, как будто Джерри уже наполовину был покойником.

— С чего бы это? — притворно изумился Джерри. И в самом деле, с чего? И это неправда — ноги у него не ледяные, а в таком же огне, как и все остальное разнесчастное тело, уложенное на жаровню Душечкой.

— Дай-ка я тебя сейчас погрею! — И Душечка перешла к активным действиям. Она энергично заработала ножками, приговаривая:

— Так! Вот так! Тебе лучше? — наклонилась она к нему.

— Я девушка, я девушка, я девушка, — бормотал Джерри как в бреду, отвернувшись от Душечки. «Это конец!» — мелькнуло у него в голове. Сейчас откажут тормоза, все «утянутое» станет явным, а «подложенное» — свалится, и — прощай, Дафна! Что же делать? Что делать?!

— Что ты сказала? — не поняла Душечка.

— Не обращай внимания, — жестом умирающего махнул рукой Джерри — Я, наверное, действительно простудилась…

Душечка вдруг вскочила и потянулась к занавеске.

— Куда ты, Душечка? — забеспокоился Джерри. Как ни велики его муки, но и отпустить крошку — выше его сил. Вместе тесно — врозь скучно…

— Я ужасно боюсь заразиться! — испуганно проговорила Душечка, порываясь слезть с полки.

— Не уходи! — Джерри тоже сел, забыв на время о своих муках. Кажется, он решился. Эх, была не была! — Знаешь, что я тебе скажу, Душечка? — вкрадчивым голосом заговорил он. — Любую болезнь можно вылечить в два счета! И каким образом, как ты думаешь?

— Не знаю, — прошептала Душечка, вопросительно глядя на Джерри.

— Глоточек виски! — торжествующе прошептал он. Здесь Джерри, конечно, слегка преувеличил, поскольку был у него один знакомый, например, здоровье которого пришло в такое расстройство, что даже виски не помогало. Ну да исключения лишь подтверждают правило…

— У тебя есть виски?! — обрадовалась Душечка.

— Для тебя найдется! — так же радостно ответил Джерри и прижал палец к губам. Потом отодвинул занавеску и стал сползать вниз головой на нижнюю полку, где спал сном праведника Джо. Потому что именно к себе под бок Джо затащил портфель, где находился их аварийный запас — бутылка контрабандного виски, купленная по случаю.

Стараясь не дышать, Джерри тихо подтащил к себе портфель, достал из него бутылку и, приподняв голову, прошептал Душечке:

— Держи меня!

Душечка вцепилась в его ноги.

— Держу! — прошептала она. Джерри попытался было приподняться, чтобы вползти обратно на свою полку, — не удалось.

— Тяни, тяни меня! — шепотом приказывал он Душечке. Та старалась изо всех сил, пытаясь хотя бы удержать такую крупную девушку, как Дафна, но силы были явно не равны. Путь назад для Джерри был отрезан.

Черт бы побрал этого Джо, убравшего лестницу, негодовал Джерри. Он хотел было перевернуться, чтобы ухватиться за что-нибудь руками и подтянуть себя вверх, но хрупкое равновесие было нарушено, Душечка свалилась с его ног, и в следующее мгновение Джерри уже барахтался в проходе между рядами спальных мест, одной рукой прижимая заветную бутылку к своей накладной груди, другой пытаясь натянуть рубашку с кружавчиками на свои голые ноги и моля Бога только об одном — чтобы не слетел парик.

Душечка свесилась с полки и с ужасом смотрела на барахтавшегося Джерри.

— Ты не ушиблась? — прерывистым шепотом спросила она.

— Немножко. — Джерри наконец удалось прикрыть свои голые ноги, и сейчас он медленно, но верно, пытался обрести вертикальное положение, не уронив при этом бутылку.

— А бутылка цела? — с еще большим ужасом вопрошала Душечка.

— Целехонька! — Джерри, поднявшись похлопал рукой по бутылке и передал ее Душечке, намереваясь забраться следом на полку.

— А пить из чего будем? — вдруг всполошилась Душечка, как и подобает воспитанной девушке.

— Из чего? — Джерри на секунду задумался. — Минуточку! Он подобрал подол рубашки и, стараясь не шуметь, в два прыжка был у туалета и, забрав стаканы с умывальника, через секунду уже протягивал их Душечке. — На, держи!

Помогая себе руками и ногами, он взобрался на полку, еще раз помянув в душе недобрым словом Джо, который как в воду глядел, когда опасался, что разбитная «киска» будет шляться по ночам и губить свою репутацию. Сейчас репутацию Дафны Джерри поставил на кон, и оставалось совсем немного времени до того, как он покончит с этим маскарадом.

Тяжело дыша, Джерри сел рядом с Душечкой на полке, скрестив ноги по-восточному.

— Ну вот. Теперь все. Как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Душечка увозилась с бутылкой, открывая ее, как заправский выпивоха.

— Включи свет, пожалуйста, — шепотом попросила она Джерри, — а то я ничего не вижу!

— Вот и хорошо! — успокоил ее Джерри. — В полумраке даже интереснее. Но Душечку волновал вопрос куда более прозаический. Она пошарила по полке, ища стаканы.

— Как бы не пролить, я боюсь, — объяснила она Джерри.

— А ты не бойся! Как говорится, волков бояться — в лес не ходить. — Сам Джерри, похоже, уже ничего не боялся — ни гнева Джо, ни пулеметов Коломбо. — Ты даже не представляешь, какой тебя ждет сюрприз! — вдруг захихикал он, глядя, как Душечка, боясь пролить хоть каплю, аккуратно примеривается к стакану бутылкой.

— Какой сюрприз, киска? Скажи!

— Рано, — убежденно ответил Джерри;

— А когда? — Душечка наконец наполнила стакан.

— Сначала тяпни — потом скажу! — пообещал он. Стакан был один, и пить придется по очереди. Душечка подняла посудину с виски и лучезарно улыбнулась, так что Джерри даже показалось, что на полке стало светлее.

— За нашу любовь, киска, ладно?

— Вот это в. точку! — согласился Джерри. Потому что как только Душечка «тяпнет» и расслабится, он снимет парик и все ей расскажет.

«Седьмая верхняя зовет в гости…»

Но все усилия Джерри пошли прахом, ибо не успела Душечка сделать глоток, как занавеска отодвинулась и в щель просунулась голова любительницы рискованных анекдотов Долорес. Джерри удивленно уставился на нее, как на призрак, но Долорес, похоже, не собиралась ни исчезать, ни оправдываться.

— Это междусобойчик или можно присоединиться? — игривым шепотом спросила она.

«Черт побери, — подумал Джерри, — откуда она узнала? Или они с Душечкой так шумно готовились, или эта Долорес видела, как он вывалился со своей полки? И вот — извольте! Все планы — к черту!»

— Нельзя присоединиться! — сварливо зашипел Джерри. — Нам самим не хватит!

Долорес обиженно хмыкнула и уже собралась было исчезнуть, но тут вмешалась Душечка.

— Послушай, — зашептала она, обращаясь к подруге, — у тебя, кажется, есть бутылочка вермута? — Душечка прекрасно была осведомлена о запасах спиртного у девушек из джаз-оркестра Красотки Сью.

— Есть! — радостно откликнулась Долорес.

— А кому нужен ее вермут, — вредничал Джерри, желая одного: чтобы Долорес куда-нибудь провалилась — и немедленно. Или пила бы свой вермут в другом месте.

— Мы смешаем вермут с виски, — объясняла Душечка для непонятливых, — и получится чудесный коктейль!

— Точно! — Счастливая Долорес уже спрыгнула вниз и направилась за вермутом.

— Шейкер захвати! — громким шепотом напутствовала ее Душечка.

— Ладно!

— Ну вот, теперь весь сюрприз к черту! — Джерри чуть не плакал от обиды: столько хлопот — и все зря! — Это будет «ерш», а не коктейль! — попытался он еще раз урезонить Душечку. — Ах, Душечка, тебя погубит общительность! — причитал он голосом консерваторки Дафны.

Но Душечку уже было не остановить.

— Она нам нисколечко не помешает! Зато у нас будет чудесный коктейль!

Да, и масса рискованных анекдотов, подумал Джерри. Для джентльменского набора — хороших сигар, неплохого вина и сносных анекдотов — не хватало только сигар…

Но об истинных размерах грядущего веселья не подозревала и Душечка. Ах, каким наивным был Джерри, когда думал, что в женском оркестре он сможет мило посидеть с Душечкой на верхней полке вдвоем, выпить виски, поведать ей свою страшную тайну, а там, даст бог, заняться чем-то более приятными. Да пусть скажет спасибо, что Долорес не утерпела и не стала дожидаться того момента, когда Джерри стащил бы с головы свой парик и стал бы объяснять оторопевшей Душечке, что он не только не Дафна, но и не девушка вообще!

Не прошло и пяти минут, как весть о том, что «седьмая верхняя зовет в гости», облетела весь вагон. Когда Долорес полезла в чемодан за бутылкой вермута, сверху спустилась голова соседки, которая, судя по ее бодрому виду и любопытной физиономии, и не думала спать.

— Бутылка? — спросила она.

— Да, — шепотом ответила Долорес. — Мы собираемся сейчас выпить. Не хочешь с нами?

— Ой! — обрадовалась девушка. — А у меня закуска — сыр и галеты!

— Тогда я возьму штопор, ты — шейкер, и — на седьмую верхнюю! — скомандовала Долорес, и соседка энергично закивала головой в знак согласия и полного одобрения и тут же отползла в глубь полки и там завозилась, ворочая чемоданы.

— Эй, на седьмой верхней пьют! — послышался громкий шепот с другого конца вагона. И отовсюду стали высовываться головы, с любопытством наблюдавшие за происходящим. Надо признать, что некоторые девушки честно спали. Но их разбудили.

— Ольга, Ольга, — Долорес трясла за плечо лучшую подругу, — у тебя штопор есть?

Ольга проснулась, мгновение раздумывала, потом отрицательно замотала головой.

— Нет!

— Жаль! — Долорес собралась уже отправиться дальше на поиски, но Ольга ее остановила.

— Подожди, я спрошу у Стеллы. Вдвоем растолкали Стеллу, взяли у нее штопор и велели, захватив стаканы, лезть на седьмую верхнюю.

Стелла не возражала.

Вскоре по всему вагону уже сновали полураздетые девушки — в рубашечках, трусиках и ночных кофточках, трясли багаж в поисках спиртного и закуски и будили тех, кто еще не проснулся.

— Глория! Глория! Да проснись же ты, Глория! Седьмая верхняя зовет в гости!

— Что ты толкаешься? — возмущалась спросонья Глория, но быстро сменила гнев на милость, узнав в чем дело.

— Девочки, пьем!

— У кого есть выпивка — тащите!

— Все на седьмую верхнюю! — неслось по вагону.

«Послушай, Дафна, не будь занудой!»

Честно сделав свое дело — найдя вермут, шейкер и разбудив весь вагон, Долорес вернулась на седьмую верхнюю, где и была встречена гостеприимным шепотом Джерри.

— Что ты лезешь без приглашения?! — шипел он возмущенно. — Приличные девушки так не поступают! — Конечно, его Дафна никогда бы не позволила себе ничего подобного! Но на Долорес, увы, подобные доводы не действовали.

— Держи вермут, — протянула она бутылку Душечке. Та радостно заверещала и тут же потеснилась, освобождая место подруге.

А дальше события развивались, как в кошмарном сне, и ситуация полностью вышла из-под контроля.

— Я принесла сыр и галеты, — на полку уже лезла другая девушка, — вдруг кто-нибудь проголодается!

Джерри еще пытался как-то сопротивляться, хотя и был загнан в самый дальний угол седьмой верхней.

— Нет, как вам это понравится! — взывал он оттуда к совести девушек. — Люди хотели посидеть вдвоем — и вот пожалуйста! — Джерри театрально развел руками. — Вы что, весь оркестр собрали?

Вопрос был в самую точку, потому что на полке уже сидело пятеро — а внизу стояла очередь из желающих забраться.

— Девушки, пожалуйста, уходите! — приветствовал всех Джерри.

— Ты же сама нас позвала? — удивилась одна из этих нахалок.

— Я вас позвала?! — Джерри от изумления потерял дар речи и упал бы вниз, сиди он с краю.

Пока он приходил в себя, седьмая верхняя пополнилась еще несколькими девушками, и Джерри не мог даже пошевелиться, чтобы возмущенно всплескивать руками, но рот у него оставался свободным, и Джерри использовал это обстоятельств на; полную катушку.

— Девушки! — снова взывал он к собравшимся. — Вы же всех перебудите!

— Ему тут же разъяснили, что будить уже некого — все проснулись и теперь сидят здесь.

— Если Джозефина услышит… — Джерри и сам не мог бы сказать, что будет, если это безобразие увидит Джо, столь предусмотрительно убравший с вечера лестницу, ведущую на седьмую верхнюю. Наверное, он подумал бы, что если «киска» сама не, может шляться по крышам, то другие «киски» могут прийти к ней в гости. — Нет, Джозефина этого не переживет! — стращал всех Джерри. — Ой, — вдруг закричал он сдавленным голосом, — ой, не надо! Я не люблю, когда меня щекочут!

— Очень вкусные галеты! — похваливала Глория, откусывая хрустящие кусочки.

— У меня же вся постель будет в крошках! — снова вступил в бой Джерри. — Слушайте, уходите, пожалуйста! — Он вертел головой, все еще не теряя надежды прекратить «это безобразие»! — Собирайтесь где-нибудь в другом месте!

— Вот! — Ольга протянула Душечке резиновую грелку. — Это вместо шейкера.

— Замечательно! — Горлышки нескольких бутылок склонились к широкому отверстию грелки.

— Ах, жаль, нет льда! — сокрушалась Душечка.

— Ничего, было бы побольше спиртного — и так сойдет! — успокоила ее неунывающая Долорес, и бутылки вновь забулькали в грелку.

Джерри пересчитал гостей, собравшихся на седьмой верхней, и ужаснулся.

— Тринадцать человек на одной полке! Я не суеверна, но лучше уходите! — прорицал Джерри в своей обычной манере Кассандры, которую никто не слушает.

— Салями кто-нибудь хочет? — прозвучало в ответ, и над головами собравшихся зависла палка колбасы, что вызвало бурю восторга. Вот только не было ножа!.. Кто-то из девушек полез вниз за ножом, но на ее место тут же устроилась другая, и Джерри снова сдавили так, что он не мог пошевелиться.

Конечно, в другой обстановке Джерри вряд ли возражал бы против подобного уплотнения, как и любой джентльмен на его месте. Он лишь возрадовался бы такому количеству прелестных женских ножек — и совсем рядом! Но не сейчас, когда он чувствовал себя как на иголках из-за боязни, что у него свалится парик, отвяжется бюст или произойдет еще что-нибудь столь же ужасное. Да и Джо за такое поведение по головке не погладит — это уж будьте уверены! Черт его дернул связаться с этой компанией!

Компания, однако, уже весело приступила к главному — она выпивала и закусывала.

— Слушайте, — Джерри предпринял последнюю отчаянную попытку вразумить собравшихся, — прекратите это обжорство! У меня не забегаловка!

Но его уже никто не слушал. Девушек волновало другое: лед для коктейля и что-нибудь под салями…

«Киску» застукали…

Джо спал сном праведника, когда кто-то бесцеремонно стал пихать его в бок. Он открыл глаза.

— Эй, у тебя нет чего-нибудь солененького? — спросила свесившаяся сверху голова.

— Чего-нибудь солененького? — не понял спросонья Джо.

— Ты спишь? — удивилась голова. — Ну спи! — и исчезла. Но спать больше не получилось. Наверху явно творилось что-то непонятное. Возня, шум, визг и смех — словно целый полк обосновался на седьмой верхней.

Стряхнув остатки сна, Джо натянул халат с райскими птицами, поправил паричок, сдвинувшийся несколько набок, и встал.

Занавеска на седьмой верхней ходила ходуном. Джо приоткрыл ее, и то, что он увидел, повергло его в смятение: клубок тел, голые ноги и руки, растрепанные волосы… В нос ударил запах виски и вермута. Не зная, что и думать, Джо осторожно спросил:

— Что тут происходит? — Ответом ему была еще большая возня и взрыв смеха. — Дафна! Дафна! — позвал Джо, готовясь к самому худшему — увидеть Джерри в его мужском обличье. — Дафна, где ты? — Сквозь клубок тел с трудом пробилась чья-то взлохмаченная голова — и Джо вздохнул с облегчением: это был Джерри, и по-прежнему в парике Дафны.

— Я здесь ни при чем! — горячо оправдывался Джерри, пытаясь выбраться. — Их никто не звал! Девочки, перестаньте! — сварливо заговорил он, повернувшись к незваным гостям. — Слышите, что сказала Джозефина? Ей не нравится это безобразие! Поэтому уходите! — разошелся Джерри с перепугу. — Уходите! Убирайтесь вон! Немедленно убирайтесь вон! — Он размахивал руками, пытаясь подтолкнуть девиц к выходу, где с выражением немого укора на лице стоял Джо. Но все попытки Джерри были тщетны.

— Слушай, не будь занудой, — отмахнулась от него Глория, — не порть настроение людям!

— Ты что, из Армии спасения? — ехидно поинтересовалась Эвелина, и все дружно прыснули со смеху.

— Да ведь всех к чертям выгонят! Убирайтесь! — кипятился Джерри. И тут он заметил, что Душечка ползет к выходу.

— Душечка! — заволновался Джерри, — к тебе это не относится! Ты можешь остаться! — Джерри демонстрировал великолепный образчик женской логики!

— Я все-таки хочу принести немного льда, — успокоила его Душечка, слезая вниз.

— Душечка, не оставляй меня одну! — ринулся было вслед за ней Джерри, но ряды девушек сомкнулись, и вылезти с седьмой верхней можно было, лишь спихнув вниз половину гостей. На это у Джерри рука не поднялась, и он вновь принялся увещевать собравшихся. — Нельзя; же так, девушки! — трагическим шепотом восклицал он. — Погуляли — и хватит! Расходитесь по домам!

— Где твой стакан, Дафна? — услышал он в ответ, — Держи! — и Джерри получил порцию коктейля и кусок салями.

Он глубоко вздохнул, сделал; глоток, другой и покорился судьбе. «Киску» застукали на крыше — тут уж ничего не поделаешь…

Выйти замуж по любви, но за миллионера…

Где душечка раздобыла лед в два часа ночи, осталось тайной для всех. Джо лишь увидел, как она появилась в проходе с огромной глыбой льда в руках.

— Что это значит? — строго начал было Джо, но закончить ему не дали.

— Скорей тащи в уборную, Джозефина! — И Душечка плюхнула на руки Джо нечто холодное и скользкое, чем заставила Джо прекратить расспросы и быстрым ходом направиться в дамский туалет. Сама Душечка поспешила следом.

— Клади сюда, — показала она на раковину и, достав нож, принялась долбить глыбу, откалывая маленькие кусочки.

В коротенькой комбинации из кружев, открывавшей ее прелестные ножки и бюст, Душечка была неотразима, и Джо и сам не заметил, как ступил на тропу, уже приведшую Джерри к столь бурным последствиям.

— Душечка, — противным фальцетом начал Джо, — ты накличешь на себя кучу неприятностей! Нельзя быть такой доверчивой!

— Плевать! — Душечка была в ударе, и море ей было по колено. — Пойди лучше покарауль, чтобы Красотка Сью не нагрянула.

Джо послушно высунул кудлатую голову в коридор и посмотрел по сторонам. Коридор был пуст — все были на седьмой верхней. Красотка и Винсток занимали самые последние места в противоположной от туалета стороне вагона, и ничего подозрительного Джо там не увидел.

Но вот занавеска на седьмой верхней заколыхалась, потом отодвинулась и сначала показались голые ножки потом изящный обтянутый кружевными трусиками зад, а следом сползла с полки и их хозяйка и, подхватив поднос помчалась к туалету. Собравшиеся на седьмой верхней пришли к выводу, что «ерш» со льдом и «ерш» безо льда — это две большие разницы, и посему отправили гонца за льдом.

— Эй, — закричала девушка, вбегая в заведение для дам, — .давайте лед! Среди туземцев волнение!

Душечка энергично заработала ножом, лед посыпался в раковину, оттуда — на поднос, и девушка уже собралась было убегать, когда добропорядочная Джозефина сменила гнев на милость и решила влиться в ряды нарушителей одного из священных запретов Красотки Сью — ни капли спиртного на работе!

— Хорошо бы и нам по глоточку, — пропела она. — Раз уж так все сложилось…

— Будет сделано! — Девица, подхватив поднос, помчалась гасить жажду участников вечеринки на седьмой верхней.

Джо присел на узкое сиденье, что крепилось к стене вагона, по-прежнему не отрывая внимательного взгляда от Душечки в неглиже. Душечка села рядом.

— Знаешь, Джозефина, мне в июне уже двадцать пять стукнет, — задумчиво сказала она.

— Неужели? — с искренним изумлением воскликнул Джо. Душечка и вправду выглядела куда моложе.

— Да, четверть века — не шуточки… Тут призадумаешься.

— О чем? — непонимающе уставился на Душечку Джо. Искреннее изумление не сходило с его лица.

— О будущем, детка! — снисходительно улыбнулась Душечка. — Пора искать мужа. — Душечка серьезно посмотрела на Джо. «Эта Джозефина, наверное, не знает, что это такое, — подумала она. — Джозефина, конечно, хорошая девушка, но уж больно у нее вид чопорный… Типичная старая дева». — У меня большие надежды на Флориду, — вздохнула Душечка.

— Это почему? — продолжал удивляться Джо.

— Миллионеры! — Душечка воздела руки к небесам. — Там их полно! Зимой они слетаются на юг, как птицы.

— О-о-о, — дошло наконец до Джо. — Ты хочешь подцепить какого-нибудь Ротшильда?

— Ну, не обязательно Ротшильда… — снова вздохнула Душечка. — Но яхта, собственный салон-вагон и вилла у моря — обязательно!

— Вот бы и мне такого, — притворно вздохнул Джо.

— Может, и ты такого встретишь, Джозефина! — великодушно предрекла добрая Душечка.

— Дай бог, дай бог, — закивал головой Джо, и челка запрыгала у него на лбу. — Ищите, как говорится, и обрящете… И хорошо бы, чтобы денег у него было побольше, а родни — поменьше, — постным тоном продолжал Джо. — Терпеть не могу эти родственные придирки, склоки, тяжбы из-за наследства…

Но Душечку это, похоже, не волновало. Она мечтательно уставилась в пространство большими голубыми глазами, и нежная улыбка тронула ее губы.

— А еще я хочу, чтобы мой миллионер носил очки, — сказала она.

— Очки?! — Нет, женские вкусы — это нечто непостижимое! Прав был Джерри: никогда, никогда нам с ними не сравняться!

— Да. Мужчина в очках гораздо беспомощнее, мягче, уступчивее… — Глаза Душечки заволокло мечтательной дымкой. — Ты разве не знала? — посмотрела она на Джо.

— Да, пожалуй, ты права, — поспешно согласился Джо, не желая вступать в пререкания с такой красивой девушкой по поводу мужских достоинств.

— А в очках они, — пояснила Душечка, — из-за того, что много читают. Знаешь эти узкие, длинные столбцы в биржевых газетах, — Душечка прищурилась и водила пальцем по воздуху, словно следила за невидимыми строчками.

Ах, эти бедные миллионеры! Какими скучными вещами приходится им заниматься, чтобы подзаработать немного денег! Джо уже хотел было сказать, что для подобных занятий у миллионеров есть менеджеры, но не успел — в туалет влетела девушка с подносом, на котором стояло два стакана.

— Держите! — протянула она поднос Джо и Душечке. И тут же сообщила последние новости с седьмой верхней. — Эта Дафна, — тараторила она, сверкая глазками, — просто находка! Такая компанейская девочка! — Джо вытаращил глаза: Джерри — компанейская девочка? Ах да, не Джерри, а Дафна… — А анекдотики у нее — животик надорвешь! — чирикала девушка, нагрузив поднос льдом и убегая, обратно.

Ну как же, как же… Джо знаком с «анекдотиками» Джерри — особенно с его любимыми — про даму в спальном вагоне. Господи, может, у него все-таки хватит ума, чтобы вести себя прилично с девушками? Ладно! Джо отмахнулся от тревожных мыслей. Взял стакан с коктейлем и поднес его к стакану Душечки.

— За исполнение желаний! — торжественно сказал он. Душечка чокнулась с ним своим стаканчиком. Она была просто восхитительна! И мечты у нее были чудесными — выйти замуж по любви, но за миллионера… Как жаль, если они не исполнятся. — Я пью за будущую миллионершу! — высокопарно провозгласил Джо. — За твою свадьбу, Душечка!

Душечка хотела что-то ответить, но сильный толчок бросил ее в объятия Джозефины. Взметнулись шторы, бешено закачалась лампа над головой. Из вагона доносился шум, как будто что-то посыпалось с потолка. Душечка в ужасе застыла, тогда как Джо крепко прижимал ее к своей накладной груди. Если это крушение, он должен встретить его, как подобает джентльмену — спасая даму…

«Любопытство сгубило кошку»

Но это было не крушение. Это у Джерри отказали тормоза. Да и у какого джентльмена они бы не отказали, проведи он полночи в столь тесном, в прямом смысле слова, кругу молодых девушек?

Сначала все шло совсем недурно. После того как Джо удалился со льдом и Душечкой в дамский туалет, Джерри махнул рукой на свои страхи и окунулся в бездну развлечений, предавшись веселью. С каждым кругом, совершаемым грелкой с коктейлем, настроение у собравшихся на седьмой верхней становилось все лучше и лучше, и вскоре на полке дым стоял коромыслом.

Сначала всех веселила Долорес своими рискованными анекдотами об одноногом. Но по мере того, как грелка пустела, а смех становился все громче, анекдоты становились все «рискованнее», и Джерри был безмерно удивлен тем, о чем, оказывается, могут говорить между собой девушки! Осудив в душе подобное легкомыслие, Джерри, под бодрящим воздействием спиртного, тут же внес свой вклад в общее веселье, приступив к рассказу анекдотов из своей любимой серии о даме в спальном вагоне. Успех превзошел все ожидания!

От смеха полка ходила ходуном, а сам Джерри разом превратился из «зануды» и «мумии» в «необыкновенно компанейскую девочку», и они с Долорес словно соревновались, у кого анекдоты рискованнее.

— Слушайте, — кричала Дороти, — а дальше еще хлеще!

— И что же? — хихикал Джерри, в одной руке держа стаканчик с коктейлем, другой обнимая; за плечи соседку.

— Ну и вот, а назавтра одноногий ей и говорит… — Долорес состроила забавную мордашку. — «Ты насчет меня не сомневайся! Ноги в этом деле — не главное»!

И Джерри вместе со всеми покатился со смеху. Но, отсмеявшись, прижал палец к губам.

— Тсс, тихо! — И, не договорив, икнул. — Ради бога, простите, но я, по-моему… — Джерри опять икнул.

— О, это лечится в два счета! — закричала Эвелина и, схватив с подноса пригоршню льда, не раздумывая, запустила его Джерри за шиворот. — Очень помогает! — смеялась она.

Икать Джерри и в самом деле перестал, но зато стал кричать и дергаться, как будто это был не лед, а раскаленные угли.

— Ой, — орал Джерри, извиваясь, — Ой, холодно! Ой, зачем за шиворот! — Встать во весь рост, чтобы лед выпал, Джерри, естественно, не мог, и струйки ледяной воды текли у него по спине. — Ой, что вы делаете?!

Ничего особенного они не делали. Просто девушки, смеясь, хлопали его по спине, растирая кусочки льда.

— Ой, не надо! — извивался Джерри. — Перестаньте! Перестаньте, вам говорят! — Он отпихивался руками и ногами, но все вокруг сочли, что он шутит, и с удовольствием ринулись в эту кучу-малу. Положение Джо становилось критическим. — На помощь! — Кричал он. — Спасите! Я больше не выдержу! — Это новая пригоршня льда полетела ему за кружевной воротничок ночной рубашки — На помощь, Джозефина! — От резких телодвижений грудь у Джерри сорвалась, и, встань он сейчас на ноги, все с удивлением обнаружили бы перед собой девушку с бюстом у талии. — Ой, не прикасайтесь ко мне! Оставьте меня, вам говорят! — И слабонервный Джерри ухватился за стоп-кран.

Завизжали тормоза, поезд резко дернулся и остановился, а с седьмой верхней, как горох, посыпались участницы вечеринки. Потирая ушибленные места и не задерживаясь в коридоре, они разбегались по своим полкам и через мгновение, когда из своего купе выскочила растрепанная Красотка Сью, запахивая на ходу халат, в вагоне уже все спали. Лишь на седьмой верхней ходуном ходили занавески, и кто-то возился там и чертыхался.

— В чем дело? — недоумевала Красотка. — Почему мы стоим? Винсток! — привычно закричала она.

Из купе выскочил полураздетый Винсток, уже в брюках, но еще без галстука.

— Что, уже приехали? — Ответом ему было гробовое молчание. Все крепко спали, Джерри вытаскивал лед из-под рубашки с кружавчиками, а Джо и Душечка, крепко, обнявшись, затихли в дамском туалете вагона, пережидая бурю.

Через несколько минут экспресс «Флорида» продолжил свой путь на юг.