В двух шагах от счастья

Глава 13

продолжила У Ани не было возможности выяснить, что именно Селия подразумевала под этими загадочными словами. Дядя опять позвал ее в круг восхищенных друзей, чтобы она играть счастливую племянницу, которую только что нашел самый очаровательный и добрый из всех дядюшек. Было очевидно, что сэр Бэзил наслаждается выпавшей ему ролью, и Аня поняла, что не должна портить ему удовольствие. Но после встречи с Дэвидом и Селией на сердце у нее было тяжело. Девушке казалось, что все эти происшествия отнюдь не приблизили ее к Дэвиду, а скорее отдалили. Ей было нелегко улыбаться, когда ее мучила тревога. Но Аня давно привыкла скрывать свои чувства, и ей это неплохо удалось, потому что перед уходом сэр Бэзил сказал:

— Ты должна как можно скорее переехать ко мне, милая.

Она улыбнулась и поблагодарила его. Потом появился Бертрам и настала пора уходить. Они поспешно попрощались с гостями, поскольку сэр Бэзил мыслями был уже на своем вечернем спектакле, да и другие тоже торопились уйти. Аня огляделась, но не увидела Дэвида и решила, что он ушел не попрощавшись с ней. Конечно, трудно было найти ее в этой толпе, но мысль о том, что он исчез, не сказав ей ни слова, причиняла боль.

— Ну что, хорошо провела время? — поинтересовался Бертрам, когда они сели в машину.

— Очень, спасибо.

— Все хотели познакомиться с тобой?

— Да, все были очень добры.

— Кое-кто мне сказал, что ты произвела прекрасное впечатление. Я встретил нескольких знакомых, и они были настроены весьма оптимистично. Репутация сэра Бэзила все еще имеет немалое значение, не так ли?

— Да уж, — рассмеялась Аня.

— Что же тогда случилось?

— Ничего.

— Но ты не выглядишь так, будто веселилась все время. Ты какая-то задумчивая. Кого ты встретила?

— Дэвида.

— А-а! С Селией? И поэтому загрустила?

— Нет, не только потому, что они были вместе. Просто все случилось не так, как должно было случиться.

— Что именно?

— Вы говорили, что, если сэр Бэзил признает меня своей племянницей, Дэвид и другие будут относиться ко мне более внимательно.

— Нет, милая, я не настолько наивен, хотя главная мысль верна. Но разве ты не пришлась по душе Дэвиду в роли племянницы Эдкома?

— Не знаю. Дэвид серьезно поздравил меня и сказал, что я уже могу выйти из-под вашей опеки. Но я вовсе не это хотела услышать! Он вел себя так, словно я отдалилась от него, от всех вас. И говорил о себе как о чужом человеке, который не может быть так же близок, как семья. Только это неправда. Никакие дяди и тети не заменят мне Дэвида. — Внезапно Аня разрыдалась.

— Тихо-тихо. — Бертрам притормозил и обнял Аню. — Поплачь на плече у дядюшки Бертрама. Нет, лучше не надо, если ты так настроена против дядюшек. Глупышка! А что, если Дэвид просто удивился, что ты теперь привязана к кому-то другому?

— Он не удивился, он спокойно все воспринял. Мы как будто оказались по разные стороны пропасти. И Селия была очень довольна. Она решила, что это ей на руку.

— Тут она ошиблась, — спокойно заметил Бертрам.

— Нет, Бертрам, я так не думаю.

— А как ты думаешь, кто более проницательный? Селия или я?

— Конечно, вы.

— Тогда помяни мое слово, Селия не успеет воспользоваться своим преимуществом.

— Но Дэвид больше не думает обо мне!

— Тогда его надо заставить. И предоставь это мне.

— Бертрам, вы правда верите, что Дэвид все поймет? — обеспокоенно спросила Аня.

— Этого я не могу гарантировать, но позабочусь о том, чтобы все нужные намеки были сделаны.

— Спасибо вам! — Аня с благодарностью поцеловала его.

— Лучше не делай этого, иначе между кузенами может начаться вражда. Я стану недоумевать, зачем уступаю место другому. — Бертрам рассмеялся и ободряюще подмигнул Ане.

Аня с легким испугом подумала, что за короткое время успела во всем довериться этому человеку. Но отступать было поздно, и ее успокоила мысль, что, несмотря на насмешливый характер, Бертрам может быть очень верным другом.

Когда они вернулись в дом, девушка немного пришла в себя и сумела рассказать миссис Престон о событиях прошедшего дня.

— Милое дитя! Какой у тебя был счастливый и беспокойный день! — Миссис Престон была в восторге оттого, что злоключения Ани закончились благополучно. — Но надеюсь, твой дядя не захочет сразу же забрать тебя у нас?

Аня ответила, что очень в этом сомневается.

— Дядя очень счастлив, что нашел меня, но он не из тех, кто может круто изменить свою жизнь, предварительно все не обдумав. Кроме того, он не приглашал меня переехать к нему насовсем, миссис Престон.

— Это хорошо! — с неподдельной радостью воскликнула добрая женщина. — Тогда ты можешь пока пожить у нас, а к нему приезжать в гости.

Именно на это Аня и надеялась, потому что в таком случае могла встречаться с Дэвидом дома или в городе. Она обняла миссис Престон и поблагодарила ее.

— Когда я стану сама зарабатывать на жизнь, больше не буду для вас обузой, — заявила она.

— Ты не обуза для меня, — спокойно возразила миссис Престон. — А сегодня Мартин сказал, что ему приятно, что в нашем доме живет дочь его старого друга.

Аня была так тронута, что не знала, как ее отблагодарить. У нее мелькнула мысль, что, если бы Дэвид смог понять, что только он является ее защитником, ее героем и ее путеводной звездой, большего она уже и не просила бы у судьбы. Или почти ничего.

На следующий день сэр Бэзил позвонил из Лондона, предложил ей приехать к нему в пятницу и остаться до понедельника. Он назвал точные даты, чтобы Аня не подумала, будто он приглашает ее насовсем. Но его голос был ласковым, когда он попросил:

— Приезжай в пятницу днем, дитя мое, и ты сможешь попасть на вечерний спектакль. Ты ведь никогда не видела меня на сцене? В субботу можешь пройтись по магазинам или побродить по городу, а в воскресенье я смогу насладиться твоим обществом.

Аня поблагодарила его и попыталась подавить разочарование от мысли, что Дэвида, скорее всего, в выходные в Лондоне не будет.

— И не забудь фотографию бедного Фрэнсиса и его друга, — попросил дядя. — Кажется, я никогда ее не видел.

Аня пообещала привезти снимок и повесила трубку.

В течение недели она один раз съездила в Лондон на занятия. И хотя ее сопровождал Бертрам, они ехали на поезде, и у нее не было возможности спросить, говорил ли он с Дэвидом. Бертрам казался погруженным в свои мысли, и Аня переживала, уж не позабыл ли он про ее менее важные проблемы. Однако он с интересом воспринял известие о том, что выходные она проведет с дядей, правда, предупредил, что не сможет отвезти ее в Лондон.

— Но нет ничего проще, чем взять такси. Ты ведь уже начинаешь ориентироваться в городе?

Аня согласилась, не желая доставлять никому хлопот, но в глубине души ее встревожила мысль, что придется ехать одной. Однако, когда наступила пятница, желание как можно скорее очутиться в дядином доме с сияющей белой дверью затмило все ее страхи и тревоги. Аня нежно распрощалась с миссис Престон и Мартином, который относился к ней по-отечески снисходительно. Услышав шум такси перед домом, она вспомнила, что забыла фотографию, на которую хотел взглянуть сэр Бэзил.

— Попросите шофера подождать минутку! — крикнула она миссис Престон. — Я кое-что забыла. — И помчалась в свою комнату.

На площадке лестницы она чуть не столкнулась с Селией, которая шагнула назад и холодно осведомилась:

— Уже уезжаешь?

— Да, но я забыла фотографию отца. Сэр Бэзил хотел ее увидеть.

— Чтобы удостовериться в подлинности твоей истории? — ехидно прищурилась Селия.

— Нет. — Аня с вызовом подняла голову. — Он не сомневается в моей честности.

— Тогда меня удивляет, что он не предложил тебе переехать к нему. Приглашение погостить на выходные от любящего дядюшки выглядит странновато.

— Ты пытаешься все испортить, да? — Глаза Ани потемнели от негодования. — Но я не собираюсь стоять здесь и спорить с тобой. Я знаю, ты мечтаешь, чтобы я навсегда покинула этот дом. Но к счастью, решение принимаешь не ты.

Мгновение Селия задумчиво смотрела на нее, потом медленно произнесла:

— Это уже не имеет значения, потому что я долго здесь на задержусь. Возможно, сейчас самое время сообщить тебе, что на следующей недели мы с Дэвидом объявим о нашей помолвке.

— Дэвид и ты?! — Ане показалось, что кто-то с силой ударил ее по голове и так оглушил, что она потеряла дар речи. — Дэвид и ты… — повторила она.

— Да. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы сказать тебе об этом, поскольку ты уже уезжаешь. Маме мы сообщим позже. Но к тому времени, как ты вернешься… Вообще-то, если тебе удастся внушить дяде, что ты будешь жить у него, так будет проще для всех нас.

Она не стала ждать, пока Аня ответит, и спокойно спустилась вниз, а Аня шаткой походкой отправилась в свою комнату, не в силах вспомнить, что она там забыла.

«Это неправда! Неправда! — Она уставилась на свое бледное отражение в зеркале, словно ожидая услышать подтверждение. — Дэвид и Селия. Он не может любить ее! Не может, не может! Что мне делать? Почему я не умерла в лагере, как мама? Я не хочу жить, если Дэвида не будет рядом… Что я ищу? — Аня выдвинула ящик и принялась беспомощно рыться в его содержимом. — Дэвид, Дэвид! Неужели ты правда любишь эту девушку больше, чем меня? Она ничего не знает о любви. Она такая холодная. Тебе это известно? Я должна идти. Такси уже ждет. Уехать от Дэвида навсегда…»

— Аня, милая! — раздался из коридора голос миссис Престон. — Тебе надо поторопиться, если ты не хочешь опоздать на поезд!

— Иду! — рассеянно отозвалась девушка. Внезапно она вспомнила, за чем пришла, и схватила фотографию. — Все кончено, — сказала она молодому человеку с веселыми глазами, который был ее отцом, — все кончено. Словно сценка со шляпкой. Пока я строила глупые, наивные планы, чтобы порадовать его, он любил другую девушку и ушел с ней. Как бы я хотела умереть!

Но она была жива, и ее ждало такси. Аня побежала вниз по лестнице к взволнованной миссис Престон. К счастью, у нее было мало времени, и она смогла обменяться с нею лишь несколькими прощальными словами. Наконец Аня оказалась одна в душном такси. Теперь она уже не боялась предстоящего пути. Если бы ей сейчас предложили одной отправиться в Америку, она, наверное, согласилась бы. Ничто уже не имело значения, кроме известия, которое ей с такой изощренной жестокостью сообщила Селия.

Поезд стоял на перроне, когда такси подкатило к станции. Усевшись в купе, Аня прикрыла глаза и принялась вспоминать события прошедших недель. Вначале было время, когда она еще не знала Дэвида. Теперь в это трудно поверить, тем не менее, так было.

Потом он вошел в ее жизнь, и все переменилось. Он улыбнулся ей в тот вечер на холме, и мир для нее расцвел новыми красками. Даже ужасающая нищета лагеря уже не казалась ей такой отталкивающей. Даже смерть отчима она смогла перенести легче, потому что рядом был Дэвид. Аня вспомнила, как долго она чувствовала себя виноватой из-за того, что могла быть счастливой перед лицом такой трагедии, — ведь именно тогда, в день смерти отчима, ее обнял Дэвид. Наверное, это большой грех… А потом началась странная новая жизнь. Счастливая и удивительная, но полная трудностей. И по-прежнему Дэвид был ее отрадой.

Но если он уже тогда любил Селию, то все это не имело никакого значения. Только как можно любить Селию? Как можно отдать сердце и душу такому холодному и черствому человеку? Внешне Аня казалась спокойной и собранной, но в душе ее царил хаос. Как глупо было поверить словам Бертрама о том, что, как только сэр Бэзил признает ее своей племянницей, ее положение тут же изменится. «Он не знал, — пыталась Аня оправдать Бертрама. — Мой здравый смысл оказался сильнее. Я должна была встретиться с Дэвидом и заверить его, что никакой дядя, никакое изменение семейного положения или статуса не смогут повлиять на мои чувства к нему». Но если он любит Селию, то все это — бесполезно. Она, Аня, только смутит Дэвида, признавшись ему в любви. «Ничто не изменится, — с горечью решила девушка. — Зачем я себя обманываю? Если он любит Селию — это конец. Почему я не могу с этим смириться?»

Но в глубине души Аня знала, почему не хочет это принять. Еще более страшным, чем уверенность в том, что Дэвид не любит ее, был факт, что он может любить Селию. Первое Аня готова была ему простить, но второе — нет. Потому что если Дэвид может любить эту холодную, пустую девицу, значит, он не тот, за кого она его принимает. Только Ане было мучительно трудно представить его не тем дорогим и самым лучшим в мире человеком, которым он всегда для нее был. Она страстно желала взглянуть на ситуацию трезво и все же втайне предпочитала не расставаться с иллюзиями.

Когда поезд, выстукивая колесами «Дэвид, Дэвид», прибыл в Мэрилбоун, небо заволокло тучами. Дождь барабанил по окнам такси в тон ее настроению, пока Аня ехала к дому дяди. Она старалась на время забыть о своем несчастье — интуиция подсказывала ей, что сэру Бэзилу будет не по душе присутствие в его доме грустной или задумчивой племянницы. Для дяди ее приезд был поводом к радости. И она должна радоваться вместе с ним, если хочет доставить ему удовольствие. Но мысль о том, что придется улыбаться, в то время, как она еще не оправилась от удара, была невыносимой. Когда такси остановилось, Аня изобразила на лице счастливую улыбку. Она сыграет свою роль так же, как играла маленькие сценки. Если ей это удастся, сэр Бэзил будет доволен. Приготовившись к встрече с ним, Аня была немало удивлена, когда дверь открыл слуга и сообщил, что хозяину пришлось срочно уйти и вернется он не раньше чем через час.

— Но он велел встретить вас со всеми почестями, мисс Аня, а миссис Дауне, экономка, проводит вас в вашу комнату.

В этот момент появилась миссис Дауне. Это была крупная женщина в черном платье, ужасно похожая на актрису, исполняющую роль экономки. Однако она поприветствовала Аню со смесью уважения и снисхождения и проводила ее наверх в очаровательную спальню, которая, очевидно, была заботливо приготовлена специально для нее.

Аня была растрогана таким вниманием к себе и застенчиво поблагодарила миссис Дауне.

— Добро пожаловать, мисс Аня. Сэр Бэзил особенно настаивал на том, чтобы все было сделано по вашему вкусу.

«Я должна быть счастлива и благодарна, — подумала девушка. — Почему же именно сейчас я так несчастна?»

Убедившись, что у гостьи есть все необходимое, миссис Дауне удалилась, сказав на прощание, что «мисс может спуститься, когда пожелает». Оставшись в одиночестве, Аня открыла свой чемодан. Она уже привыкла распаковывать вещи в чужих, дорого обставленных комнатах, а потому управилась с этим быстро и решила спуститься вниз. Если она останется в комнате, то начнет плакать, а это не годится для встречи с дядей. Но окружающая обстановка смутила ее, у Ани появилось сильное желание прокрасться по широкой лестнице вниз на цыпочках. Хорошо хоть ковер оказался таким толстым, что в этом не было необходимости. Она смело сбежала в холл и подошла к комнате, в которой они с Бертрамом сидели, когда впервые попали в этот дом. Дверь была приоткрыта, в камине потрескивал огонь, отбрасывая тени на изящную мебель. Аня вошла, и тут кто-то поднялся ей навстречу из кресла в дальнем углу. Сначала девушка решила, что вернулся ее дядя, но вдруг с тревогой и восторгом поняла, что это Дэвид.

— Дэвид! — Она протянула к нему руки и дрожащим голосом повторила: — Дэвид…

Он подошел ближе и молча взял ее руки в свои.

— Я не понимаю, — пробормотала она. — Ты пришел к моему дяде?

— Нет, моя дорогая. Я пришел к тебе. Присядь, нам надо о многом поговорить.