В.Г. Перов

В середине прошлого века отечественная живопись переживала трудное, смутное время. Миновала пора духовного подъема, романтических стремлений, питавших гармонические образы художников предшествующей эпохи, в творчестве которых прекрасный человек являлся на прекрасной земле, чтобы показать все «верховное изящество своей природы» (Н. В. Гоголь о Карле Брюллове). Высокие эстетические идеалы столкнулись с реальным бытом Российской империи, в которой хозяйничала бессовестная плутократия, царил разгул собственнических инстинктов, а народ разорялся и дичал под игом узаконенного рабства — крепостного права.

Познать жестокую правду жизни, совершить над ней по примеру великой русской литературы справедливый суд стало насущной задачей искусства. Чтобы возглавить новое критическое направление в искусстве, нужен был мужественный зоркий мастер, обладающий способностью жить высшими интересами, не отворачиваясь от действительности. Таким мастером стал Василий Григорьевич Перов (1833—1882) — лидер русской живописи 1860-х годов, один из крупнейших передвижников, писатель, педагог, человек глубокого ума, большого, горячего сердца, обостренной чуткой совести.

Прошедший в раннем возрасте суровую школу жизни в провинции, много повидавший, сам испытавший многоразличные виды русского горя, Перов уже в стенах Московского училища живописи, ваяния и зодчества, где он обучался в 1853—1861 годах, сумел создать картины и рисунки, небывалые по накалу социально-критического пафоса.

Одна из первых работ Перова — «Приезд станового на следствие», исполненная в 1857 году, в пору начала атаки передовых людей России на крепостное право, с предельной ясностью выражает позицию молодого автора.

В начале 1860-х годов появились знаменитые сатирические полотна Перова, ударившие по самым идейным основам русского крепостничества с его пресловутым демагогическим лозунгом «православие, самодержавие, народность». С горьким сарказмом показал в них художник «иго безумия, довлеющее над народом» (М. К. Салтыков-Щедрин) и бездуховность его духовных пастырей.

В картине «Сельский крестный ход на пасхе (Светлый праздник в деревне)» Перов вынес на суд современников отталкивающее зрелище шествия пьяных крестьян, оборванных, нищих, бредущих по слякоти с облупленными, перевернутыми иконами в руках, попа, опухшего от пьянства. Таков быт народа, таковы его праздники. Пасмурный пейзаж, цветовые диссонансы усугубляют силу воздействия картины.

В 1862—1864 годах Перов жил за границей, преимущественно в Париже, для усовершенствования своего художественного мастерства.

По возвращении на родину Перов нашел многое изменившимся. Рядом с прежним хозяином стали новые — фабрикант, кулак. «Пошло создаваться новое беспощадное хозяйство... не было и помину, чтобы кто-нибудь позаботился о красоте и изяществе... только барыши и нажива чувствовались всюду»[1].

«Торжествующая свинья», с одной стороны, и народ, обманутый в своих надеждах, ошельмованный, страдающий, пьянствующий — с другой — таков мир, который открывает нам целостная в своем трагическом лиризме совокупность образов, созданных Перовым в 1865—1868 годы («Учитель рисования», «Гитарист-бобыль», «Приезд гувернантки в купеческий дом», «Утопленница»),

В работах Перова с особой болью и сочувствием запечатлены измученные, обреченные на погибель дети («Тройка», «Проводы покойника»). Не сентиментальное чадолюбие руководило в этих случаях художником, но скорбь об унижении и поругании светлой и доброй человеческой сущности, столь ярко проявляющейся в детской чистоте и доверчивой открытости миру.

Эта скорбь омрачает цветовые гармонии перовских полотен, делает столь печальной мелодику его композиций. Тонкий колорист, искусный рисовальщик, он первым в русской живописи достиг подобной психологической сложности в изображении будничного течения жизни, передавая в позе персонажей, выражении их лиц, атмосфере произведений сокровенную «историю души». Пейзажные мотивы: «дороги, бесконечные, как терпение людское», «мрак ночей, однообразие туманов», «суровая зима с ее вьюгами и метелями», «скучная осень с неприветливыми..., холодными, как рыдание смерти, ветрами»,— стали в его работах носителями чувств, воплощением горестных людских судеб. С особой силой сказалось умение Перова передавать настроение живописными средствами в картине «Последний кабак у заставы». При взгляде на эту работу, мучительную по чувству безвременья, потерянности человека среди холодных равнодушных пространств, вспоминаются слова художника из неопубликованного рассказа: «Язык мой... да это же крик души, отзвуки жаждущего, трепещущего сердца.., страданий, печали».

В конце 1860-х годов Перов, в соответствии с общими тенденциями передовой русской культуры, от изображения жизни общим планом переходит к более конкретному изучению человека и его духовного мира. Портреты, исполненные художником, относятся к высшим достижениям русской живописи в этом сложном жанре. В каждом портрете Перов дает точную оценку духовной сути модели. При этом диапазон возможностей художника как портретиста-психолога очень велик. В созданной им галерее образов — и писатели, и композиторы, и купцы, и правдоискатели из народа.

Перов был одним из членов-учредителей знаменитого Товарищества передвижников. На первых передвижных выставках в 1870-е годы широкой популярностью пользовались «охотничьи» полотна художника — «Птицелов», «Охотники на привале», «Рыболов» и др. Сам страстный любитель природы, художник с мягким юмором запечатлел в них переживания этих немного забавных людей, способных на время забыть житейские невзгоды и с детской непосредственностью «слиться с природой... почувствовать себя частицей восторга и блаженства земного».

Но рядом с этими почти идиллическими образами живут в творчестве Перова совсем другие. С небывалой, яростной красочностью выплескивается обычно сдерживаемый им живописный темперамент в картине «Суд Пугачева» (1875), изображающей беспощадную расправу народа с угнетателями.

Творчество и сама личность В. Г. Перова, художника-правдолюбца, оказали огромное влияние на многих художников, определивших лицо русской живописи конца XIX века.

В. ПЕТРОВ