В глубь степей

1

Рычков Петр Иванович, статский советник, императорской Академии наук корреспондент и Вольного экономического общества член; муж великого разума, искусства и знания в древностях российских… Сей трудолюбивый и рачительный муж полезными своими трудами заслужил вечную себе похвалу.

Н. И. Новиков(1) 1 В январе 1724 года указом Петра I в Петербурге была основана Академия наук, официальное открытие которой состоялось в конце 1725 года. Первоначально к работе в ней приглашались только иностранцы, российским же ученым доступ в это высшее научное учреждение был практически закрыт. Лишь в 1742 году в Академию наук избирается первый русский ученый — М. В. Ломоносов, а с 1758 года он становится главой Географического департамента. Много сил и энергии тратит Ломоносов на подготовку и выдвижение в Академию наук отечественных ученых. По его инициативе принимаются меры для выявления научных кадров в различных губерниях Российской империи. С целью привлечения к сотрудничеству с Академией провинциальных ученых Ломоносов предложил ввести звание члена-корреспондента Академии наук и назвал первым кандидатом на этот пост Петра Ивановича Рычкова.

Предложение М. В. Ломоносова было принято. 28 января 1759 года Канцелярия Академии наук направляет в Конференцию Академии наук указ об учреждении звания корреспондентов. В специальном решении было сказано: "Академия наук, стараясь всеми силами иметь подробные сведения о всех Российского государства странах… желала бы иметь во всех отдаленных от империи местах таких людей, кои бы по склонности своей и любви к наукам сообщили ей все, что внимания их в Академии достойно и тем более споспешествовали (содействовали. — А. Ч.) ее стараниям". В специальном указе, во многом повторявшем текст докладной записки Ломоносова, также говорилось о решении президента Академии наук "учредить по примеру некоторых других Академий класс академических корреспондентов", а далее намечалось "начать сие учреждение принятием в такие корреспонденты с данием диплома господина коллежского советника Петра Рычкова"(2) 29 января 1759 года состоялось его официальное избрание. Так в состав Академии вошел ученый самоучка, участник Оренбургской экспедиции Кирилова и Татищева и живой свидетель изучения и освоения обширного степного края на юго-востоке России Петр Иванович Рычков.

2

"Подлинно в предках наших (сколько я сведом) не только бояр и генералов, но и полководцев не было, однако не все генералы от генералов родятся"(3), — писал П И Рычков о своих предках в "Записках", предназначенных для своих детей

Родился Рычков 1 октября 1712 года в городе Вологде, в семье купца Ивана Ивановича Рычкова Он торговал хлебом выполняя казенные подряды, разорился и в 1720 году переехал в Москву

Несмотря на разорение, И И Рычков стремился дать своему единственному сыну хорошее образование. В Москве Петр Рычков быстро выучился голландскому и немецкому языкам, арифметике, а в дальнейшем получил знания по бухгалтерии и коммерции Эти знания помогли Рычкову рано пойти на службу и быстро выдвинуться, поскольку грамотных людей было немного. Когда ему исполнилось 18 лет, его назначили правителем казенных стекольных заводов в Ямбурге под Петербургом. Несколько позже Рычков получает должность переводчика и помощника бухгалтера Санкт-Петербургской таможни, чему способствовал обер-секретарь сената Иван Кириллович Кирилов Знакомство с Кириловым определило всю дальнейшую судьбу Рычкова

Кирилов сам был незнатного происхождения Он прожил недолгую жизнь, всего 42 года (1695–1737) (4), но оставил заметный след в истории русской науки. В 1717 году Иван Кирилов начал службу в сенате в качестве канцеляриста, а спустя всего пятнадцать лет стал обер-секретарем сената — одним из руководителей этого высшего правительственного учреждения.

В 1720-х годах Кирилов руководил работами по топографической съемке России В 1727 году вышел в свет его большой труд "Цветущее состояние Всероссийского государства", в котором впервые было дано подробное географо-статистическое описание России Под руководством Кирилова велась подготовка первого выпуска "Атласа Всероссийской империи", опубликованного в 1734 году.

В 1733 году он выступил с инициативой — организовать экспедицию на юго-восточную окраину России. Одна из главных задач экспедиции состояла в закладке города-крепости Оренбурга при впадении реки Орь в Яик, поэтому она получила название Оренбургской экспедиции. В ее задачи также входило выявление полезных ископаемых, получение новых сведений о местном населении, его истории, быте, хозяйстве, составление географических карт.

Оренбургскую экспедицию возглавил сам И. К. Кирилов. Он всячески стремился к тому, чтобы привлечь к сотрудничеству ученых. С этой целью он связался с Академией наук и сделал попытку пригласить в экспедицию ботаника академика Иоганна Аммана и архитектора К Ф. Шеслера. Однако оба они отказались от приглашения; мало кому хотелось ехать из благоустроенного Петербурга в неизведанную глушь. Но все же Кирилову удалось пригласить к работе в экспедиции целый ряд известных в то время ученых. Так с Кириловым поехал известный ботаник И. Г. Гейнцельман. Свои ботанические материалы он отправлял в Академию наук и Карлу Линнею. Копии рукописных работ Гейнцельмана "Флора самарская" и "Флора оренбургская" хранятся ныне в Швеции в библиотеке Линнея. Для оренбургской флоры Гейнцельман указал 401 вид растений. В составе экспедиции работали астроном и математик Д. Эльтон, геодезисты П. Чичагов, А. Клешнин, М. Пестриков, живописец англичанин Джон Кэстль и другие.

К работе в экспедиции Кирилов старался привлечь способных русских людей. Он обратил внимание на трудолюбие и незаурядные способности молодого Рычкова и пригласил его на должность бухгалтера экспедиции. В представлении о личном составе экспедиции Кирилов писал: "Бухгалтера ныне достойного еще не приискал, токмо в бухгалтерском деле знающего из русских Петра Рычкова нижайше прошу на первый случай со мной отпустить, который был здесь при портовой таможне у бухгалтерских дел и по-немецки читать и писать умеет…"(5). С 1734 года и до конца своей жизни служил Рычков в Оренбургском крае. За это время сменилось немало правителей губернии. Но первым наставником Рычкова был И. К. Кирилов. Именно под его влиянием у Петра Рычкова развился интерес к научным изысканиям и, в частности, к составлению географических карт (ландкарт) и географических описаний.

После смерти И. К. Кирилова (1737 год) начальником Оренбургской комиссии (так стала называться с этого времени Оренбургская экспедиция) был назначен Василий Никитич Татищев — видный государственный деятель и крупнейший историк и географ первой половины XVIII века. В нем Рычков нашел разносторонне образованного и доброжелательного учителя.

Татищев был не только современником петровских преобразований, но и активнейшим их участником. Он вел непримиримую борьбу с засильем иностранцев в Академии наук, был горячо заинтересован в развитии отечественной истории и географической науки.

Велик вклад Татищева в дело изучения истории и географии Оренбургского края. В его известных работах "История Российская" (1739–1750), "Введение к историческому и географическому описанию Великороссийской империи" (1744–1745), "Российский исторический, географический и политический лексикон" (1745) содержатся богатейшие сведения по истории и этнографии народов, населяющих Оренбургский край, интересные сведения о горах, озерах, реках бассейна Урала.

По приказу Татищева была составлена ландкарта "реки Яика от Верхнеяицкой пристани (ныне г. Верхнеуральск Челябинской области) до казачьего городка Яицка" (г. Уральск). Это была первая подробная карта реки Урал и местности, прилегающей к его верхнему и среднему течению. Сохранилось татищевское описание: "Яик, вершины ее в Зауральской Башкирии из горы, называемой Калкан, по долгом течении коего будет вблизь 3000 верст, впадает в Каспийское море… Сия река за самую рыбнейшую в государстве почитается"(6).

Управлять Татищеву Оренбургским краем пришлось недолго. В 1739 году вследствие придворных интриг он был отстранен от должности, но его связь с Рычковым не прекратилась. Между Татищевым и начинающим исследователем Оренбургского края завязывается переписка. Рычков посылает Татищеву свои первые научные работы, Татищев становится для Рычкова постоянным консультантом. Он исправляет ошибки в рукописях Рычкова, дает справки.

Советы Татищева во многом определили характер всей последующей научной работы Рычкова. Так, в одном из писем Татищев дает оценку карте Оренбургского края, составленной под руководством П. И. Рычкова: "Ваша ландкарта хотя преизрядно сочинена, невзирая на малые недостатки и погрешности, довольно служит, а со временем одно место по другом исправлять можно. Мой совет вам, если годится, чтоб не делать одну, но разделить на три или четыре и все по одному масштабу, то вам легче переправлять и дополнять" (7).

И далее Татищев дает еще один важный совет: "Другое: весьма нужны при оных описания, ибо все изобразить в картах неудобно"(8).

Исполнительность, трудолюбие П. И. Рычкова, знание им языков, умение составлять грамотные докладные записки, а также помощь Кирилова и Татищева способствовали его быстрому продвижению по службе. Еще при И. К. Кирилове на Рычкова было возложено ведение канцелярских дел. С ними Рычков справлялся лучше других, и поэтому все "канцелярское правление вскоре на него одного положили". Правители края, пишет Рычков, "имели… меня всегда и во всех походах безотлучно при себе и подлинно содержали меня в отменной милости" (9).

В 1743 году за успешную службу в Оренбургской губернской канцелярии Рычков в качестве награды получает землю, на которой он позже выстроил село Спасское в 15 километрах от города Бугульмы. В 1751 году по представлению первого оренбургского губернатора И. И. Неплюева, высоко ценившего Рычкова, ему присваивают чин коллежского советника.

Во время походов вместе с правителями губернии по просторам края Рычков "видит не тронутые плугом землепашца ковыльные степи, высокие сырты, увенчанные причудливыми шиханами, скалистые сопки и светлые березовые рощи Южного Урала, богатые рыбой реки, высокотравные луга и сырые уремы на поймах, сожженную солнцем пятнистую полупустыню и безжизненные глинистые солончаки Прикаспия. В своих поездках он не забывает осмотреть ни одного достопримечательного места. Его интересуют в равной степени и редкие животные, обитающие в Оренбургском крае, и руды, и минералы, встречающиеся в нем. Он знакомится с бытом и хозяйством казахов, башкир, татар и других народов, населяющих Оренбургскую губернию… Живое, личное знакомство с природой и населением Оренбургской губернии возбудило у Рычкова любовь к этому краю" (10), — пишет один из биографов П. И. Рычкова, известный советский географ Ф. Н. Мильков.

Степной край на границе Европы и Азии стал родным для Рычкова, он прожил здесь почти безвыездно до конца жизни.

В 1741 году при канцелярии Оренбургской комиссии был создан географический департамент. В его задачи входили рассмотрение и оценка поступающих от геодезистов ландкарт, а также составление "генеральной" ландкарты Оренбургской губернии. Такая карта была вскоре составлена, но она быстро устарела, так как в канцелярии губернии постоянно накапливался новый и никем не обобщенный картографический материал.

В 1752 году по инициативе П. И. Рычкова группа геодезистов во главе с прапорщиком И. Красильниковым приступает к составлению новой генеральной карты губернии и десяти частных карт, детализирующих отдельные части Оренбургского края. Составление новых карт, а по сути дела первого атласа края, было завершено в 1755 году.

Следуя советам В. Н. Татищева, Рычков решает в дополнение к ландкартам И. Красильникова написать топографию Оренбургской губернии. В те времена топографией называли страноведческие сочинения, посвященные географии какой-либо ограниченной территории. В топографию тогда включались не только сведения о рельефе, но и характеристика всех других элементов природы — рек, озер, климата, животного мира, а также сведения о населении, хозяйстве, торговле, городах и т. д.

3

К началу 1755 года была готова первая часть "Топографии Оренбургской", Рычков высылает ее рукопись М. В. Ломоносову, с которым он познакомился во время поездки в Петербург в 1751 году.

Рукопись "Топографии" и атлас И. Красильникова дважды рассматривались в Академии наук и были одобрены к изданию. Ломоносов дал высокую оценку труду Рычкова и добивался того, чтобы "Топография" была как можно скорее опубликована в печати. С 1757 года П. И. Рычков становится сотрудником академического журнала "Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащих".

В 1760 году Рычков в письме к академику Г. Ф. Миллеру писал с гордостью о своем знакомстве с Ломоносовым: "Михайло Васильевич Ломоносов персонально меня знает. Он, получа первую часть моей "Топографии", письмом своим весьма ее расхвалил; дал мне знать, что она от всего академического собрания апробована…" (11)

К апрелю 1760 года Рычков заканчивает вторую часть "Топографии Оренбургской", а в начале 1762 года в упомянутом ранее журнале печатаются первые главы капитального труда Рычкова. Основными источниками для составления и написания "Топографии" служили: личные наблюдения Рычкова во время его поездок по Оренбургскому краю; опросные сведения, собранные во время бесед с местными жителями разных национальностей; официальная информация представителей различных миссий, посольств, побывавших в Казахстане и Средней Азии; опросные сведения, полученные в беседах со среднеазиатскими купцами; письменные и устные сообщения чиновников и других работников оренбургской администрации; официальные документы, хранившиеся в Оренбургской губернской канцелярии; печатные и рукописные источники работы В. Н. Татищева, Палацио Карпини, Виллема Рубрука и других, а также рукописные "татарские истории".

"Топография Оренбургской губернии" состоит из двух частей. Первая часть труда посвящена общему обзору края; вторая описывает отдельные "провинции" и "дистанции" губернии.

Наибольший интерес для географов представляет пятая глава первой части — "Сокращенное описание местоположений всей Оренбургской губернии, о поверхностях и внутренних богатствах земли". В ней автор приводит основные сведения о природе края: климатических особенностях, о поверхностных водах, о растительном и животном мире.

При характеристике климата Рычков верно устанавливает главную особенность: хорошую увлажненность западных склонов Урала и бедность осадками районов Зауралья. Затем Рычков характеризует Каспийское и Аральское моря, крупнейшие озера и реки. Он дает первые географические описания таких крупных озер Казахстана, как Тенгиз и Кургальджино в Целиноградской, Аксуат в Кокчетавской, Индер в Гурьевской областях.

"Харгалджин (Кургальджино — А. Ч.)… Величина его конной ездой дней шесть, и таким образом можно положить от трех — до четырехсот верст. Многие в нем острова и камыши. Вода с одной стороны, где впала в него река Нура, пресная, а с другой соленая" (12).

"Наурзым (Аксуат. — А. Ч.), против вершин речки Улу-Тургая, на другой стороне сырта, называемого Алгый, величиной, сказывают, кругом верст на сорок. Вода в нем солоноватая, но пить можно; рыбы имеет довольно. По нем от упомянутого сырта бор лесной, именуемый Наурзым-карагай (Наурзумский бор — ныне заповедник. — А. Ч.), которого в длину верст на двадцать, а в ширину на десять" (13).

"Индерское, в Киргизской же степи при Индерских горах, от Яицкого городка по Яику-реке вниз триста девяносто семь, а от Яика-реки девять верст… Окружность его двадцать шесть верст сто сажен. На поверхности его лежит заматеревшая соль, подобно льду, так что и ходить по ней можно, которую пробив пешней, является рассол; а в нем лежит соль мелкая серая… Наверху же этого озера в жаркие дни садится на полвершка толщины особая соль, которая называется самосадкой, весьма чистая и белая…" (14).

Рычков довольно подробно описывает реки края и отмечает главнейшие из них: Волгу, Каму, Яик, Эмбу, Сырдарью, Кувандарью, Сарысу, Ишим и др. Для рек он показывает истоки и устье, характер течения, состав растительности по берегам, важнейшие промысловые рыбы и т. д. Вот, например, как описывает автор "Топографии" реку Эмбу: "Эмба, вершины ее в киргиз-кайсацкой степи под 49 градусом широты, из Мугалжарских (Мугоджары. — А. Ч.) гор неподалеку от Орских вершин, впадает прямо в Каспийское море. В вершинах ее есть довольно бродов, и течет по камню, но что ниже, то глубже становится, течет по песку и бродов уже не имеет. Ширина ее сажен на тридцать, а местами и многим шире. Рыбы в ней множество всяких родов, особенно сомы и сазаны весьма крупные, а к устью находятся белуги и осетры. Лес по ней — осокорь, ветла, тал, осина, джадовник (лох. — А. Ч.), черемха (черемуха А. Ч.), жимолость, а местами есть и камыши; но в вершинах его мало" (15).

Это описание имеет сейчас большое естественноисторическое значение, так как ныне река Эмба сильно обмелела и, начиная с 40-х годов текущего столетия, не доносит свои воды до Каспия. Интересные и ценные выводы можно сделать и по другим географическим объектам, описанным Рычковым.

Характеризуя рельеф края, ученый впервые называет Уральскими горами весь хребет, протянувшийся от Северного Ледовитого океана до Мугоджар. Вслед за Татищевым Рычков проводит по Уральскому хребту границу между Европой и Азией. Помимо Уральских гор в "Топографии" описываются Алгинский сырт (возвышенности Зауралья и Тургая), Эремейские горы (хребет Ерментау на востоке Целиноградской области), Мугоджар-ские, Индерские и Губерлинские горы, Улутау, Баянаул, отдельные, наиболее известные вершины. При этом Рычков приводит данные о величине гор, их облесенности, наличии полезных ископаемых.

Очень интересны, например, описания Баянаула: "…Имя ее означает богатую гору, потому что в ней железных и медных руд множество, а сказывают, якобы и золотой и серебряной руды признаки в ней есть" (16).

Характеризуя горы Улутау, Рычков отмечает, что в их недрах много медной руды:…"Вышли из нее три реки: первая Кара (то есть черный) — Кангыр (Кара-Кенгир. — А. Ч.), вторая Джезли (то есть медный) — Кенгыр (Жезды. — А. Ч.). По ней весьма много медной руды и старинных пустых городков, где, сказывают, бывали рудокопные заводы, и поныне не только того признаки, но и горны плавильные еще видимы"(17). В советское время на базе руд Улутау бурно развивается цветная металлургия Джезказганской области.

Заслуживают внимания рычковские описания пещер. Он является первооткрывателем знаменитой на весь мир Каповой пещеры у реки Белой в Башкирии и ряда других карстовых форм рельефа. Одну из статей Рычкова, посвященных описанию Каповой пещеры, ученые справедливо считают первой научной работой по карсту России. Много места Рычков отвел полезным ископаемым губернии. В неполный перечень минеральных ресурсов, описанных в "Топографии", входят песчаник, мел, алебастр, известь, асбест, гипс, "слюда", строительный плитный камень, глина, минеральные краски. По каждому виду полезных ископаемых указывается местонахождение, оценка запасов, хозяйственное использование.

Рычков отмечает, что край богат медными и железными рудами, называет самое богатое железорудное месторождение: "Но из всех тех самая лучшая (железная руда. — А. Ч.) есть в Магнитной горе, на той стороне Яика, близ Магнитной крепости" (18). Эти сведения подтвердились в советское время, когда на базе названных автором "Топографии" месторождений в годы первых пятилеток была создана мощная черная и цветная металлургическая промышленность Южного Урала и Казахстана.

Подробно описывает Рычков Илецкое месторождение каменной соли: "Что до ее доброты принадлежит, то чистотой и твердостью едва ли сыщется где подобная ей, ибо истолченная бывает она так бела, что по виду от чистого толченого сахару распознать ее не можно" (19).

Знал Рычков и об эмбенской нефти: "На Заяицкой же степи, от Оренбурга, в полуденную сторону верховой езды дней двенадцать, в вершинах речки Сагыз (которая впадает в Эмбу), на степи, в полуверсте от той речки, сказывают, есть нефтяное место, которое по тамошнему Смоляным называют, в длину сажен на полтораста, а в ширину до ста сажен"(20).

Читая раздел "Топографии" о полезных ископаемых, убеждаешься, что П. И. Рычков задолго до других исследователей края — профессиональных геологов указал многие важнейшие месторождения металлических руд, строительных материалов, химического сырья и топливных ресурсов.

4

Большую ценность представляет "Топография" Рычкова для изучения фауны Оренбургского края. Два столетия назад животный мир был более богат и разнообразен, чем сейчас. И хотя данные Рычкова о животных края далеко не полны, именно он впервые приводит сведения о существовании в западноказахстанских степях 37 видов млекопитающих, 15 видов и родов птиц, 18 — рыб, рассказывает о некоторых видах пресмыкающихся и насекомых.

Рычков сообщает о распространении туранского тигра, которого он называет "бабром", в низовьях Сырдарьи и архара в Приаралье. Ныне эти животные здесь не встречаются.

Ученый дает сведения о сайгаках и местах их обитания в крае. К северу от реки Урал их было немного, зато вблизи Урала и южнее его встречались табунами. Автор отмечает, что уже в то время проводились удачные опыты приручения сайгаков.

Очень характерны для зауральских степей были дикие лошади тарпаны. "Тарпаны рослые против средней лошади, только круглее, шерстью саврасые и голубые, а хотя и другими шерстьми бывают, но редко. От киргизских лошадей отменны они головами, потому что головы у них больше и на лбу имеют западины. Киргиз-кайсаки, собираясь человек по двадцати о-дву-конь, их ловят и привязывают к своим лошадям за шеи арканами, и так привязанных держат по месяцу и более и, тем приобыча их, употребляют к езде, как и своих лошадей"(21). Тарпаны продолжали встречаться вблизи Яика и во время путешествия П. С. Палласа (1769–1773), но уже в начале XIX века они отступили в полупустыни, а позднее полностью исчезли в результате вытеснения стадами домашних животных со своих естественных местообитаний.

Обычными были в зауральских степях дикие ослы (куланы), которые "ходили великими табунами" в бассейнах рек Эмбы и Сарысу. Ныне куланы сохранились только в заповедниках Средней Азии и Казахстана.

Рычков пишет о распространении в крае кабана, лося, медведя, рыси, а также пушных зверьков — куницы, норки, белки, выдры, выхухоли и других животных. В этом же разделе он описывает виды домашнего скота.

В разделе "Птицы знатные, и против других мест некоторые особенности имеющие, по порядку алфавитному" рассматривается богатая орнитофауна края. Интересные сведения Рычков приводит о "птице-бабе" — розовом и кудрявом пеликане, который был обычен по среднему течению Урала и на озерах Северного Казахстана. Ныне его массовые гнездовья сохранились по берегам Каспийского моря.

Исследователь описывает огромные стаи "гусей", вредящих посевам, стада "драхв" или дроф, которых стреляют со стен крепостей; указывает на широкое распространение лебедей, журавлей; пишет о хищных птицах: беркутах, орлах, соколах, ястребах, о способах их приручения и использования на охоте.

Рассказывая о синице-ремезе, Рычков отмечает ее способности строить гнезда в виде тканого мешочка. В 1759 году ученый направил 3 гнезда ремеза в Академию наук.

Специальный раздел содержит сведения о рыбах, в первую очередь, обитающих в реке Урал. В те времена в Яике изредка встречалась белорыбица, а белуга, осетр, севрюга, шип, сазан, сом являются обычными для нижнего и частично среднего течения реки. В "Топографии" впервые отмечаются способы лова осетровых рыб у яицких казаков — багрение и плавня.

Из книги Рычкова узнаем, что в Урале в то время скапливалось в зимовальных ямах очень много белуг и осетров: "…эта рыба на зимнее время ищет всегда глубоких мест, где ложится слоями и рядами, так что от самого дна до поверхности льда одна на другой стоит, и воды между рядами их не бывает более как на ладонь, и такими своими стадами занимает глубокие места, или ямины, по версте и больше, которые места яицкие казаки, зная, присматривают, и узнав, где рыба лежит, в войске атаману и старшинам объявляют, а от них крепкое наблюдение чинится, чтобы в тех местах до уреченного времени никто не ловил, и рыбы бы не тревожил"(22).

Сведения Рычкова о животном мире края в высшей степени правдивы, пожалуй, единственным исключением является фантастический рассказ о двуглавой змее, обитающей около реки Сырдарьи. Кстати, подобные легенды о стреле-змее сохранились у народов Средней Азии до наших дней.

Все это позволяет считать Рычкова первым зоогеографом Западно-Казахстанского края и прилежащих к нему территорий.

5

В 1760 году Рычков завершает работу над второй частью "Топографии". В предисловии к ней он пишет: "Дай боже! чтобы главные правители здешних дел и народов с их помощниками просвещаемы были совершенным знанием всего того, что внутри и вне этой обширной губернии для государственных интересов надобно и полезно, и здешняя бы азиатская коммерция действительно распространялась и умножалась во всей полуденной Азии и самой Индии, по известным намерениям блаженной и вечной славы достойной памяти государя императора Петра Великого, а через то бы и описание Оренбургской губернии от искуснейших людей приведено было в полное совершенство чего я, как верный раб и сын отечества, всеусердно желаю"(23), В этих словах выражен правильный взгляд Рычкова на значение географических описаний для хозяйства и горячий патриотизм автора, постоянно заботящегося об интересах своей родины и Оренбургского края.

Вторая часть "Топографии" посвящена описанию дистанций и линий Оренбургской губернии. Одновременно автор подробно рассказывает об истории заселения берегов Урала.

Из "Топографии" мы узнаем, что казаки появились на реке Яике еще на рубеже XIV и XV столетий. Выходец с Дона казак Василий

Гугня повел беглых крестьян на промысел в Каспий, Казаки дошли до устья Яика и поднялись по нему вверх. Онж нашли эти места глухими и незаселенными и вскоре образовали здесь первое поселение близ урочища Коловоротное, в 60 верстах ниже современного города Уральска.

Далее Рычков излагает легенду о походе к Аральскому морк> казачьего атамана Нечая, которому на некоторое время удалось даже захватить Хиву. Из рассказов войсковых атаманов Рычков делает вывод о существовании в историческое время стока по Узбою из Аральского моря в Каспийское, что имело важное значение для разгадки многих тайн древних цивилизаций Средней Азии.

Сообщая об отдельных районах Оренбургской губернии, Рычков старается не упустить ничего примечательного, характерного для данного места. Поэтому в "Топографии" содержится очень много интереснейших фактов. Так, например, описывая со слов переводчика Якова Гуляева развалины старинного поселения с заброшенными каналами и пахотными землями у урочища Бай-гак на реке Большой Хобде (Актюбинская область), Рычков отмечает, что в одном из старинных зданий сохранились сосновые брусья, хотя сосна поблизости не произрастает. Значительно позже географ Ф. Н. Мильков, анализируя этот факт, пришел к выводу о том, что в отдаленном прошлом сосновые боры произрастали на приилекских песках, но были впоследствии вырублены поселенцами. Немало других интересных фактов сообщал Рычков в своей "Топографии". Они, в совокупности, открывали большой простор для естественноисторических научных исследований. Труды Рычкова широко использовали все руководители оренбургских отрядов академической экспедиции 1768–1774 годов при разработке своих маршрутов.

"Топография Оренбургской губернии" получила высокую оценку в научных кругах. Она расценивалась Академией наук как образец для подобных топографических описаний других губерний России. Публикуя работу Рычкова в своих изданиях, Академия обратилась с призывом к "трудолюбивым и способным людям по примеру сей топографии" сочинить подобные описания для своих губерний и провинций. Этот призыв был поддержан многими исследователями на местах. Одно за другим появляются региональные историко-географические описания Астраханской, Воронежской, Пензенской и других губерний. По их содержанию и структуре отчетливо видно влияние труда Рычкова. Но даже лучшие из них оказались по своему научному уровню ниже "Топографии Оренбургской".

Высоко оценил "Топографию" академик П. С. Паллас и приступил к ее переводу на немецкий язык, чтобы издать с комментариями в Берлине. Хотя при жизни сделать этого он не успел, в 1771 году перевод "Топографии Оренбургской" был напечатан в изданиях Бюшинга в Берлине, а еще через год в городе Риге появляется ее новый перевод.

Ландкарты Красильникова, к которым писалась "Топография", были впервые изданы Оренбургским отделом Географического общества в 1880 году. Вместе с ними был опубликован рукописный текст Рычкова, соответствующий по содержанию первой части

"Топографии". В 1887 году труд Рычкова целиком переиздается в Оренбурге.

В советское время "Топография Оренбургской губернии" с небольшими сокращениями публикуется в книге "Оренбургские степи в трудах П. И. Рычкова, Э. А. Эверсманна и С. С. Неуструева" под редакцией, со вступительной статьей и комментариями доктора географических наук Ф. Н. Милькова.

В не меньшей степени, чем географом, Рычков был историком. Исторические и археологические материалы он использовал во многих своих работах. В 1759 году ученый публикует в Петербурге "Историю Оренбургскую", в которой подробно описывается история организации и проведения Оренбургской экспедиции, начиная со времен Петра I и кончая официальным учреждением Оренбургской губернии в 1744 году. Рычков раскрывает причины, побудившие хана Младшего жуза Абулхаира и его сторонников принять российское подданство, анализирует деятельность посольства А. И. Тевкелева, освещает борьбу мнений в ставке хана Абулхаира по вопросу о подданстве. Написанная по свежим следам событий, когда еще были живы их участники, "История Оренбургская" является бесценным первоисточником при изучении истории Казахстана и, в особенности, периода добровольного присоединения казахских земель к России.

Здесь уместно вспомнить слова автора позднейшего исторического исследования В. Н. Витевского: "Вообще Рычков сделал много, много полезного для истории Оренбургского края и проложил путь его позднейшим исследователям: Паллас, Лепехин, Лович, Крафт, Эйлер, Фальк и другие, лично знакомые с Рычковым, во многом обязаны ему своими сведениями по истории этого края"(24).

6

В 1761 году Рычков уходит в отставку. Сенат обратился к императрице с прошением о награждении ученого чином статского советника. В этом чине Рычков был утвержден в конце 1764 года.

Формальным поводом для отставки служила болезнь, на которую ссылался Рычков. Но настоящая причина заключалась в том, что в 1758 году с поста Оренбургского губернатора ушел И. И. Неплюев (1693–1773) видный государственный деятель, воспитанник Петра I, сочувственно относившийся к научным занятиям Рычкова. Новые правители края оказались ограниченными чиновниками. Умный и деятельный Рычков являлся для них опасным конкурентом, доставлявшим излишнее беспокойство.

Переехав в свое имение Спасское, Рычков взялся за проведение различных экономических опытов. Он начинает разведку медных руд, строит медеплавильный завод, заводит пасеку. Но вскоре Рычкова постигают неудачи и бедствия. В декабре 1761 года у него сгорел дом, в котором погибло много ценного имущества. В 1766 году Рычкова обокрал его же приказчик. Все это заставляет ученого вновь искать пути к возвращению на службу. Но для него не находят места.

Финансовые затруднения Рычкова в какой-то мере были обусловлены многочисленностью его семьи. Рычков был женат дважды. Первый раз он женился в 1733 году в Ямбурге на А. П. Гуляевой и имел от нее 11 детей. В 1751 году Анисья Прокофьевна умерла во время родов, и весной 1752 года Рычков женился вторично на Алене Денисьевне Чириковой. От второго брака у Рычкова было 9 детей. В воспитательных целях Рычков пишет в Спасском "Записки" для детей. Они предназначались для чтения в узком семейном кругу и впервые были опубликованы только в 1905 году в "Русском архиве". "Записки" дают ценнейший материал для биографии Рычкова. В них он предстает неустанным и скромным тружеником, желающим, чтобы и его дети выросли трудолюбивыми и честными.

Несмотря на трудности, Рычков продолжал свои научные исследования. В этом ему способствовало Вольное экономическое общество, которое ставило своей целью содействие развитию сельского хозяйства, промыслов и промышленности и членом которого он был избран в первый же год его существования 2 ноября 1765 года. Общество издавало "Труды", сохранившие научное значение до наших дней. Рычков становится активнейшим корреспондентом общества: с 1766 по 1773 год он публикует в "Трудах" более 30 статей, получивших высокую оценку в ученом мире и отмеченных четырьмя серебряными и одной золотой медалью.

Среди этих работ выделяется статья "О медных рудах и минералах, находящихся в Оренбургской губернии" (1766)(25), которая была написана по заданию М. В. Ломоносова. В статье Рычков касается важных вопросов ведения разведки медных руд, устанавливает закономерности формирования рельефа приуральского края, высказывает гипотезу о происхождении Уральских гор. Предположение ученого о геологическом устройстве края согласуется с гениальными идеями М. В. Ломоносова, высказанными им в знаменитой работе "О слоях земли".

В 1768 году выходит статья Рычкова "О горючей угольной земле", где он сообщает о своих находках угольных пластов и делает заключение, что угли "в здешней губернии в разных местах сысканы быть могут", что блестяще подтвердилось в советское время, когда были разведаны Южно-Уральское, Домбаровское, Убаганское и другие крупные месторождения бурого и каменного угля.

Еще в "Топографии Оренбургской губернии" Рычков обращал внимание на необходимость правильного ведения лесного хозяйства. В 1767 году он выступает со специальной статьей "О сбережении и размножении лесов", которую по заслугам считают первой работой по степному лесоводству. Ученый подчеркивает исключительно большую роль леса в жизни человека: "В жизни человеческой коль нужен есть лес, о том пространно изъяснять не надобно. Всяк удобно видит и понимает, что от недостатку леса жизнь наша подвержена будет великим трудностям, а в случае неимения их и самым бедственным приключениям"(26).

Рычков характеризует экологические особенности основных древесных пород, описывает качества древесины и возможности ее хозяйственного использования. Впервые в отечественной литературе Рычков показывает губительное влияние степных палов на лес. По его мнению, для улучшения пастбищ и пашни нужно изыскивать другие, более рациональные методы, чем использование степных пожаров.

Следующая статья Рычкова "О содержании пчел", вышедшая с дополнениями в 1767–1769 годах, является первой научной статьей о русском пчеловодстве. Ученый сам устраивал ульи со стеклянными стенками и вел кропотливые наблюдения за пчелами.

В течение многих лет Рычков изучал крупнейшее месторождение каменной соли у Илецкой защиты (ныне г. Соль-Илецк). Результатом этих исследований стала статья "Описание Илецкой соли", опубликованная в "Трудах Вольного экономического общества" в 1772 году. По сведениям Рычкова, илецкая соль разрабатывалась казахами и башкирами задолго до прихода в зауральские степи русских. Он указывает на обилие горько-соленых озер, возникших на месте заброшенных разработок соли, и отмечает необычные свойства воды в озерах: "Купающийся в ней человек подлинно далее плеч не грузнет, поджавши ноги можно на ней сидеть, не касаясь дна, а на самом глубоком месте может человек стоять по шею в воде, не доставая дна; да и чрез всю глубину не касаясь оного пройтить и лежать на ней спиною и брюхом свободно может, не делая никакого движения ни руками, ни ногами"(27).

Далее Рычков отмечает, что горько-соленая вода и озерная грязь признаются целебными; сюда ежегодно для излечения от болезней съезжались много башкир и казахов.

Рычков пишет ряд экономико-географических статей: "Ответы на экономические вопросы, касающиеся до земледелия…" (1767), "О способах к умножению земледелия в Оренбургской: губернии" (1767) и др. В этих работах ученый делает важные выводы о плодородии степных почв, способах выращивания зерновых культур и разведении домашнего скота.

О широте и разнообразии интересов Рычкова свидетельствуют его узкоприкладные статьи "Опыт о козьей шерсти", "О мануфактурах из хлопчатой бумаги и из верблюжьей шерсти", "Опыт о березовой воде", "О кошенили и червеце", "О травяных корешках и семенах, пригодных к винной сидке", "О крапивном холсте" и др.

Особое значение имела статья "Опыт о козьей шерсти" (1766), в которой Рычков предлагает вычесывать козий пух и использовать его для вязанья платков. В распространении пуховязания в Оренбуржье сыграла большую роль и жена Рычкова Алена Денисьевна, которая многие годы своей деревенской жизни посвятила обучению местного населения этому занятию. Благодаря инициативе Рычкова пуховязальный промысел широка распространился в крае, и ныне оренбургские пуховые платки получили мировую известность.

7

В 1770 году, после десятилетнего перерыва, в возрасте уже около 60 лет, Рычков вновь возвращается на службу в Оренбург "главным правителем соляных дел". Новая служба отнимает у Рычкова много времени, он часто бывает на месте разработки соли в Илецкой Защите.

Вскоре после переезда в Оренбург начались первые столкновения ученого с губернатором Рейнсдорпом, который пытался поставить научную работу Рычкова под свой контроль. Рейнсдорп писал жалобы в Петербург и даже ставил вопрос о своем отзыве с поста губернатора, если его не избавят от "нелепого Рычкова".

Ясно, что в таких условиях трудно было ожидать от исследователя столь же продуктивной, как прежде, научной деятельности. Тем не менее в начале 1773 года Рычкова избирают в члены Вольного Российского собрания при Московском государственном университете. Торжественное избрание в члены собрания состоялось в Москве в его присутствии. И уже через год Рычков печатает в Москве, на средства этого собрания, "Введение к Астраханской топографии", в которой сообщает исторические и географические сведения о североприкаспийском крае.

В 1773 году вспыхнула крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева. Зародившись на Яике, пугачевская вольница вскоре охватила весь край и все народы, его населявшие. Зимой 1773–1774 года город Оренбург был осажден войском восставших. Его бедственное положение хорошо описано А. С. Пушкиным в "Истории Пугачева".

Рычков вместе с семьей находился в это время в Оренбурге. Он вел подробную запись всех событий в крепости и готовил материал для будущей исторической работы. В марте 1774 года осада города была снята. Стало известно, что имение Рычкова Спасское разорено восставшими, убит в боях с ними старший сын Рычкова — Андрей.

В 1834 году А. С. Пушкин, издавая "Историю Пугачева", прилагает к ней "Осаду Оренбурга" Рычкова с таким отзывом: "Трудолюбивый Рычков, автор "Оренбургской топографии" и многих других умных и полезных изданий, оставил любопытную рукопись о сем времени. Я имел случай ею пользоваться. Она отличается смиренной добросовестностью в развитии истины, добродушным и дельным изложением оной, которые составляют неоценимое достоинство ученых людей того времени"(28).

После снятия осады Оренбурга Рычков продолжает заниматься научной работой. Но здоровье его с каждым годом ухудшается, а с февраля 1775 года он по сути дела становится инвалидом.

"Казалось, болезнь окончательно вывела Рычкова из строя, — пишет Ф. Н. Мильков. — Инвалид, почти потерявший способность к передвижению, он с трудом исполнял служебные обязанности, и можно было бы предполагать, что для научной работы у него не оставалось уже ни времени, ни сил. Тем более удивительной представляется нам его кипучая и плодотворная деятельность в эти последние годы жизни. Он оставался полон замыслов и проектов. Труженик, он испытывал внутреннюю неудовлетворенность, если не отдавал все свое свободное время работе над очередным научным трудом"(29). И, действительно, в семейных "Записках" Рычкова за 1776 год появляется запись: "Впрочем, домашнее мое упражнение состояло большей частью в сочинении топографического словаря на всю Оренбургскую губернию"(30).

Идея создания географического словаря возникла у Рычкова под влиянием В. Н. Татищева, который написал "Лексикон исторический, географический, политический и гражданский". Кроме того, в 1773 году в Москве был опубликован "Географический лексикон Российского государства…" Ф. А. Полунина, послуживший прототипом для новой работы Рычкова.

"Лексикон, или словарь топографический Оренбургской губернии…" был закончен за несколько месяцев до его смерти. К сожалению, он так и остался в рукописи, хранящейся в настоящее время в Государственной публичной библиотеке имени В. И. Ленина в Москве. "Лексикон" написан в двух частях. Первая (от буквы А до буквы Л), датированная 8 декабря 1776 года, содержит 380 страниц, вторая (от М до Я), подписанная 2 марта 1777 года, имеет 290 страниц.

Первая страница рукописи Рычкова занята ее подробным названием: "Лексикон, или словарь топографический Оренбургской губернии, в котором описаны все города, крепости, редуты, пригороды, остроги и селения, находящиеся в оной губернии, со внесением тут морей, знатнейших озер, рек, мест урочищ, внутри ея и смежно с нею лежащих, и как в Азию, так и в Европу простирающихся, разные народы, дворянские фамилии, знатные особы, отменные от других великороссийских мест звери, птицы, продукты, вещи и товары, кои по делам и по коммерции сей губернии и ведению принадлежат"(31).

"Лексикон" Рычкова явился первым в России географическим словарем, посвященным отдельной губернии. За прошедшие двести лет он не только не утратил своего значения, но и был для ученых ценнейшим справочником по истории, географии, этнографии Южного Урала и Западного Казахстана XVIII века.

14 марта 1777 года Рычков стал "главным командиром в Екатеринбурге к тамошним заводским правлениям". Что послужило поводом для этого назначения больного 65-летнего старика, до сих пор не выяснено. Биографы предполагают, что оно явилось результатом происков оренбургских недоброжелателей ученого.

Рычков выезжает в Екатеринбург и приступает к работе. Но здоровье его уже больше не поправляется. 15 октября 1777 года П. И. Рычков скончался.

Рычкова нередко называют "оренбургским Ломоносовым". И действительно, между этими двумя русскими самородками много общего. Сравнение биографий и трудов ученых обнаруживает их родство по духу, энергии, любви к отечеству, стремлению к разносторонним знаниям. И хотя Рычков был самоучкой и не получил научного образования, его вклад в дело изучения Оренбургского края может быть вполне сопоставлен с тем, что сделал Ломоносов для России в целом.

Исследования Рычкова еще при жизни получили широкое признание. С ним состояли в переписке крупнейшие ученые тога времени. Имение Рычкова Спасское посещали руководители оренбургских отрядов академической экспедиции 1768–1774 года и академики П. С. Паллас и И. И. Лепехин. Преклонный возраст и болезненное состояние не позволили Рычкову принять личное участие в экспедиции, но, по позднейшим признаниям самих: академиков, советы и труды Рычкова очень помогли им в исследованиях края. В экспедиции Палласа активное участие принял сын П. И. Рычкова Николай, успешно справившийся с задачей комплексного географического описания Заволжья, Приуралья и Тургайской столовой страны.

Труды Петра Ивановича Рычкова являлись первоисточниками для всех последующих исследователей степного края и, пожалуй, лучшей оценкой заслуг Рычкова служат слова академика Миллера о том, что "подробное описание России возможно будет только тогда, когда во всякой губернии будет человек, прилежанием и искусством подобный Рычкову"(32).