Новая чайная книга (сборник)

Мария Станкевич Белая планета

– Привет, мам.

…

– Да, все хорошо… Ну как… нормально. Лежит, ест, пьет, телевизор смотрит… Не знаю, что она там понимает, но смотрит. Я ей какой-то научный канал нашла, там хорошо, спокойно, не галдит никто и сплошной космос.

…

– Нет, мамуль, все нормально, правда. Я справляюсь. Связь только фиговая, интернет не ловится и кокос тоже… не того. Так что я граблю бабушкину библиотеку и, страшно сказать, само-обра-зо-вы-ваюсь.

…

– Коты отличные. Умные и наглые как черти. Белого приходится кормить прямо на бабушкиной кровати, представляешь? Он от нее только поссать отходит…

…

– Ну, прости, прости: отлучается только пописать. А серый зато за мной таскается постоянно. Подозревает в чем-нибудь, поди. Важный такой, хозяин.

…

– Хорошо, хорошо, обязательно позвоню. Не переживай.

от: Ever Whatever 

Кому: Дм. Б. Сормов 

дата: 24 апреля 2017 г., 14:23

тема: Письмо далекому другу;)

Обещала – пишу. Но на сильно длинные письма все равно не рассчитывай, интернета в этом захолустье днем с огнем, даже твой хваленый оператор не спасает – не тянет, не тянет, не тя-а-анет. Поэтому раз в день бросаю бабулю под честное соседское слово и бегу сначала в магазин, а потом в местную библиотеку, чтобы за 50 ре в час выйти в мировую сеть на доисторическом компьютере (тебе-то он, конечно, понравился бы, но как по мне – рухлядь рухлядью), быстренько (ха-ха!) отправить материалы редактору, накропать пару строк разного там пояснялова и – вот – успеть написать и тебе.

И никаких фейсбучеков и твиттеров, заметь! Отстану от мировой повестки, будешь меня потом заново учить отличать правых от левых и белых от красных. А я тебе в обмен расскажу все, что пойму, из бабушкиных книг. Я говорила? – у нее сумасшедшая совершенно библиотека. Особенно по всякой там физике-химии-астрономии, ни слова непонятно, но та-а-ак увлекательно. Прямо чувствую, как умнею на глазах. Жаль только, не на твоих:)

Целую, целую, целую!

от: Ever Whatever 

Кому: Дм. Б. Сормов 

дата: 27 апреля 2017 г., 14:42

тема: Re: Письмо далекому другу;)

Бабушка ничего, спасибо, что спрашиваешь. Разговаривать она, конечно, не способна, но мне кажется – все равно все понимает. И пусть сколько угодно мои драгоценные родственнички (в частности, тетя Лена – ба-а-альшой специалист по бабушкиной психике) утверждают, что она ничего не слышит и не видит, но я-то, я-то – и слышу, и вижу! Вижу, как она реагирует на новости (плохо), а как – на документалку, например, про черные дыры (отлично!). И как волнуется, когда Белый отходит, и что понимает, когда я к ней обращаюсь. Ну и вообще…

Короче, я решила ей читать. Только не смейся, я где-то слышала, что чтение вслух положительно сказывается на когнитивных функциях даже тех людей, которые в коме лежат, то есть самых-самых тяжелых пациентов. А бабуля, слава богу, не самый-самый (ну, я надеюсь). Поэтому – буду читать. Только решу, с чего начать – с «Введения в релятивистскую квантовую теорию поля» или с «Межзвездной газодинамики». Мне-то «Введение…», конечно, больше по душе (и есть шансы, что пойму хоть что-нибудь), но, боюсь, бабушке будет скучновато.

Позвони мне как-нибудь, а? Я умираю, хочу услышать твой голос.

26 апреля 2017 г., 21:22 пользователь Дм. Б. Сормов  написал:

…

от: Ever Whatever 

Кому: Дм. Б. Сормов 

дата: 28 апреля 2017 г., 15:40

тема: Re: Письмо далекому другу;)

Как хорошо, что мы с тобой вчера поговорили. Пусть и с таким… неоднозначным итогом. Я в любом случае еще раз прошу прощения за возможную резкость. Я не хотела тебя обидеть…

Вчера два часа читала бабушке “Введение…”, а потом мы еще смотрели передачу про космос. На моменте, когда ведущий рассказывал про планеты-сироты, я чуть не расплакалась, ей-богу. Представила, как они летают там – одинокие, никому не нужные. И никакого тепла кроме внутреннего. Да и то – на пределе… Как это похоже на некоторые человеческие жизни, правда?

Из-за этих планет непрерывно пою теперь странную песенку… точнее две строчки из нее: «только белая планета, мчится, мчится в вышине, в серебристой тишине», и никак не могу вспомнить, что это и откуда взялось. Ты не знаешь?

Целую. Не сердись на меня, пожалуйста.

26 апреля 2017 г., 21:22 пользователь Дм. Б. Сормов  написал:

…

от: Ever Whatever 

Кому: Дм. Б. Сормов 

дата: 29 апреля 2017 г., 16:04

тема: Re: Письмо далекому другу;)

Хорошо, хорошо, я все поняла, осознала, отчаялась. Давай уже хватит? Сижу тут с полумертвой бабушкой, живую речь слышу только по телефону – и, заметим, в основном не от тебя, а от всевозможных тетьлен и тетьгаль, которые только и умеют, что раздавать ЦУ, не терпящими возражения голосами. Конечно, я несколько одичала, кто бы спорил. Поэтому прекращай читать мне нотации и обними покрепче (пусть бы и виртуально).

А ты видел, что творит почта? Погляди в данных письма: желтый ярлычок и занимательная подпись: “Отмечено как важное потому, что так решил волшебный кролик”. Очень мило, правда? Волшебный кролик за нами присматривает!:))

28 апреля 2017 г., 23:34 пользователь Дм. Б. Сормов  написал:

…

от: Ever Whatever 

Кому: Дм. Б. Сормов 

дата: 1 мая 2017 г., 14:14

тема: Re: Письмо далекому другу;)

Прости, вчерашние полчаса я потратила на то, чтобы найти бабушке что-нибудь увлекательное – и новенькое! – про космос, так что на письмо тебе просто не осталось времени. Не знаю, оценила ли бабушка всю ту кучу фактов, которую мне удалось нарыть за столь малое время, но лично я – впечатлена!

Центр нашей галактики пахнет малиной и ромом (ммм!), солнце вовсе не желтого цвета (NASA раскрашивает фотографии, подумайте, какая низость!), а к Земле приближается страшная-престрашная планета Нибиру, от которой нам всем настанет кирдык (кто сказал, “Меланхолия”?! Фу, фу!)… Хотя про Нибиру я бабушке, конечно, не стала рассказывать.:)

Или вот, посмотри, как круто было бы, если бы вместо луны мы видели другие планеты: http://www.boredpanda.com/moon-replaced-with-planets/

Правда здорово? Я – фанат Нептуна!

28 апреля 2017 г., 23:34 пользователь Дм. Б. Сормов  написал:

…

2 мая 2017

От Колсанова Л.

+70203159292

Бабушка умерла

18:05

Доставлено

от: Ever Whatever 

Кому: Дм. Б. Сормов 

дата: 4 мая 2017 г., 11:06

тема: Re: Письмо далекому другу;)

Вот и все. Спасибо, что позвонил тогда, мне было очень важно…

Знаешь, ничего ТАКОГО я определенно не чувствую. Жалко, да, но она столько лет уже была не в себе, не вставала, не говорила, что чувствовать тут можно разве что облегчение. И даже – как бы цинично это ни звучало – радость. До определенных пределов, конечно. Она свободна и не мучается, мы свободны и можем заняться своими делами… Такое, понимаешь? Знаю, что понимаешь, иначе бы не писала.

Мне еще нужно пробыть здесь какое-то время, похороны, уборка, котам

справки выправить, чтобы в поезд пустили (еще раз – спасибо, спасибо!). Словом, хлопоты и все такое.

А потом я приеду… Напишу смс, встретишь?

Слушай, а поехали потом куда-нибудь?

На море? В горы? Я хочу долго-долго сидеть на каких-нибудь камнях и смотреть на звездное небо.

Несколько дней без тебя проживут даже ваши суперважные эксперименты.

И ничего не взорвется, я гарантирую. Пожалуйста!

28 апреля 2017 г., 23:34 пользователь Дм. Б. Сормов  написал:

…

– Да, мам. Уже на вокзале, да.

…

– Не волнуйся, я вижу свой вагон, а до отправления еще целых полчаса.

…

– Да, разъехались все уже. Я последняя.

…

– Взяла, мамуль.

…

– Ох… пирожки от тети Лены, булочки от тети Гали, кусок сала от дяди Миши и двухлитровую банку соленых огурцов от соседки как-ее-там… Но не уверена, что я буду их есть, хочешь тебе привезу потом?

…

– О, слушай, мам, погоди. Ты не помнишь такую детскую песенку… Там что-то вроде «только белая планета мчится в вышине» или вроде того. Который день в голове вертится, а вспомнить не могу!

…

– Точно! Конечно же, и карета, и зеленая! Вот спасибо!

…

– Хорошо, мамуль. Буду. Обязательно буду – с каждой-прекаждой станции. Обещаю!

Утро было прекрасным. Вадим выпрыгнул из постели, против своего обыкновения не пролежав даже лишней минуточки. Сегодня он поедет в Город! Сам, один! Если повезет – даже на «Проколе».

Тетка Лидия предлагала забрать книги из библиотеки, ей недалеко от работы, но Вадим отказался. Он теперь взрослый и самостоятельный, через десять дней начнется новая жизнь: в июне он блестяще прошел вступительные экзамены и был зачислен в инженерный колледж. Так что, разумеется, он должен сам забирать свои книги, сам ездить в Город, сам разбираться со своими проблемами. Он взрослый, студент, ему почти тринадцать лет, и тетка Лидия может больше не беспокоиться о том, как он справляется.

Вадим ловко заправил постель, выполнил несколько асан (он принял решение заниматься ежедневно и не сдавался уже вторую неделю, хотя нетренированные мышцы не хотели тянуться так, как должны бы, и ныли потом часами), покормил кота и приготовил завтрак себе и Люське. Яичница с помидорами и поджаренными кусочками хлеба выглядела настоящим произведением искусства, а чай заварился не хуже, чем у тетки Лидии. Ну пусть только Люська начнет капризничать, он ей быстро объяснит, кто тут старший и кого надо слушаться.

Но не стала, слопала яичницу целиком и целых две чашки чая выдула. «Спасибо», понятно, сказать забыла и вилку три раза роняла, но это ничего, маленькая еще, научится. От того, что все так хорошо складывалось, Вадим был великодушен.

До детского сада почти бежали, Люська, которую он крепко держал левой рукой, пыталась еще и скакать, время от времени спотыкалась о собственные же ноги и что-то без конца тараторила. Вадим, занятый размышлениями о поездке, ее не слушал.

– Вадь, а Вадь, а правда, что Белая на нас скоро упадет? И случится ка-та-стро-фа. Мы все свернемся в точку и кол-лап-си-ру-ем.

Вадим наконец вник в Люськин щебет и от возмущения резко затормозил. Люська пролетела вперед и тоже встала, неестественно вывернув локоть. Ойкнула, высвободилась из Вадимовой руки.

– Совсем уже? Кто это тебе сказал?! – кричать на Люську было нельзя, испугается и разревется, но голос он все равно повысил.

– Катька, а Катьке – Нинка, а Нинке – ее сестра, а ей – ее дедушка… – Люська терла локоть, приплясывая на одном месте.

– Стоп! – с такими перечислениями можно далеко зайти. – Никуда она не упадет, понятно? Твои Катьки и Нинки все врут!

– А дедушка?

Вадим поколебался. Ронять авторитет чужого дедушки, наверное, не очень хорошо, но и поощрять всякие глупости тоже не следует.

– А дедушка, наверное, что-нибудь не так понял.

Люська фыркнула. Вадим снова ухватил ее за ладонь и потащил дальше: до детского сада еще десять минут ходу, а у него сегодня столько дел!

– Двенадцать лет не падала и сейчас не упадет, – продолжал втолковывать он на ходу. – А если ты чего-то услышала, то сначала умных людей спроси. Тетку Лидию, или воспитательницу, или меня… хотя бы.

Пропихнув Люську через дыру в заборе (так было ближе, чем идти до ворот), Вадим все же не удержался и кинул быстрый взгляд на небо. Планета была на месте, фантомные корабли тоже, а Люська балда и разносчица слухов. Вечером надо будет тетке Лидии сказать, пусть ее поправит уже.

Он несся к остановке «Прокола», надеясь, что и здесь ему повезет. Пусть в два раза дороже, зато быстро и можно что-нибудь новое заметить. Окна в «Проколах» заклеены черной пленкой, но Вадим, как все нормальные люди, знает, куда надо сесть, чтобы безопасно оттянуть уголок липкого полотна и не попасться при этом кондуктору или слишком бдительным пассажирам.

Но «Проколы» ходили редко, по странному графику, понятному только диспетчерской (его объявляют в семь часов по радио, а Вадим за утренними хлопотами пропустил), и остановка была пуста – он все-таки опоздал. Пришлось тащиться на станцию. Обычные поезда не зависят от времени, идут по рельсам, медленно и упорно преодолевая десятки километров пути там, где «Прокол» пробивается через разломы и выходит напрямую. Смотреть в окно поезда при этом интересно только первые несколько раз, потом вереница одинаковых домов, одинаковых станций, высоких заборов и чахлых лесопосадок приедается. Только малышня вроде Люськи может без конца радоваться: «Ой, собачка побежала! Ой, какой домик красивый!». Чего там красивого-то? То ли дело – Город!

Поэтому за все два часа поездки Вадим только однажды глянул в окно: на ту волну, которая когда-то встала сразу за их поселком и обрубила старые рельсы, оставив с этой стороны половину идущего поезда, а вторую – вывернув в другое пространство. Кто-то из соседок однажды сболтнул, что в том поезде ехала тетка Лидия и волна отрезала ее от всех близких, которые остались на той стороне. Тетка Лидия все отрицала, но с тех пор он почему-то всегда на эту волну смотрел.

Остальное время Вадим потратил на чтение Швебера, тонким карандашом подчеркивая места, про которые надо будет потом спросить тетку или уточнить в энциклопедии.

Тетка Лидия рассказывала, что до Разрыва в мире существовала огромная супер-сеть из компьютеров, который мог воспользоваться любой человек и узнать любую информацию. Но Белая планета заглушила почти все радиоволны и уничтожила электронные приборы. Несколько лет Земля находилась в информационном вакууме, пока люди заново не научились запускать электро- и радиостанции и ловить хотя бы длинные волны. Тетка Лидия говорила, что это ничего, они разберутся и дальше прогресс пойдет быстрее, но Вадим, глядя как печально она сидит по вечерам со своими заметками и как яростно рвет неудачные расчеты на мелкие клочки, не очень-то верил. Но все равно мечтал, что однажды ученым удастся вернуть к жизни все, что существовало до Разрыва, все эти замечательные приборы, о которых он читал в старых книгах, – от крохотных магнитофонов до космических кораблей. И суперсеть, конечно, тоже, и хорошо бы в ней сохранилась вся информация!

…Центральный вокзал Вадим любил: большой, чистый, полный яркого света и торопящихся людей, он обещал путешествия и приключения, пусть поезда и ходят только по открытому сектору, который можно объехать всего за несколько дней. Он медленно прошелся по верхней галерее, осмотрел Город с высоты, скатился под укоризненные взгляды взрослых по перилам и с полминуты молча постоял у мемориальной плиты Всем, не пережившим. Когда-нибудь на привокзальной площади поставят памятник, но пока есть дела поважнее.

Идти до библиотеки было недалеко, минут пятнадцать самое большое. Времени еще полно и, конечно, Вадим не удержался и завернул к волне. Это самая большая волна в их части Земли, даже не сильно мутная, и если плотно прижаться к ней лицом, то увидишь тени живущих на той стороне.

На первый взгляд, они просто стоят, замерев в причудливых позах. Но если смотреть долго-долго, то движение можно заметить – только очень медленное. Такое медленное, что поднять руку у них займет больше месяца. Увы, ему никогда не удавалось провести возле волны больше двадцати минут кряду, а за такое время тень даже пальцем пошевелить не успевала.

Тетка Лидия как-то объяснила еще маленькому Вадиму, что за волной – такие же люди, как мы. И двигаются они нормально, просто из-за искривления пространства-времени мы воспринимаем их так, словно кино, когда пленку крутят по одному кадру в несколько часов.

– А мы, вероятно, движемся для них слишком быстро, даже хаотично. И в этом смысле нам, конечно, полезнее за ними наблюдать – хоть какая-то определенность.

Несколько недель назад, когда Вадим приходил к волне, ближайшая тень, небольшая, ростом с него самого, начинала вроде как наклоняться (Вадиму почему-то казалось, что у нее развязался шнурок и она хочет исправить положение), сегодня она выглядела совсем уж комично: ноги еще прямые, а тело уже скрючилось и руки висят, как у гориллы.

Вадим как обычно прилип к гладкой поверхности волны, силясь рассмотреть подробности и хотя бы зачатки движения. В какой-то момент ему показалось, что он что-то заметил, но это от долгого смотрения просто заслезились глаза. Вадим с сожалением отошел от волны и стал тереть лицо кулаками.

Мимо прошли девчонки-курсантки. Веселые, шумные, в зеленой форме Академии прикладной физики. У одних яркие нашивки будущих многомерщиц, у других – нелинейного факультета. Их предводительница – рыжая, веснушчатая, чем-то неуловимо похожая на Люську – и вовсе носила на рукаве шеврон с символом квантового противостояния: два кружочка соединены короткой линией. Такие же девчонки, только старше, когда-то нашли разломы и изобрели «Прокол», а теперь пробиваются через волны… Вадим проводил их завистливым и немного неодобрительным взглядом: курсантки хохотали, толкались, трещали как сороки, словно им было совсем и не важно, что на них надеется весь мир!

Потом вздохнул. Ему-то Академия не светила ни при каких раскладах, инженерный колледж – его потолок, и он об этом знает. Его даже за управление «Проколом» никогда не пустят, туда парней только на диспетчерские должности берут и то очередь на сто лет вперед…

Но колледж – это тоже неплохо: может, именно его будущие изобретения и решения помогут этим (или другим) девчонкам наконец разобраться в искривлениях континуума, преодолеть волны или даже долететь до Белой и увести ее с орбиты, чтобы Земля наконец вернулась к своему привычному состоянию, а не была разделена на сотни недостижимых миров… А может быть, он станет самым первым курсантом, почему нет? Или разберется с фантомными кораблями. Тетка Лидия говорит, что все реально, если сильно постараться. У нее же получилось!

На другой стороне улицы зашумели и Вадим с любопытством вытянул шею, перестав сокрушаться своей невезучести. Прибывший! Там новый прибывший! Он тут же забыл об Академии и рванул через дорогу, рискуя попасть под колеса многочисленных мопедов и велосипедов. Кто-то сердито загудел, сразу несколько голосов пообещали отправить Вадима в детский сад, в бок с силой толкнулся чей-то руль – Вадим едва не упал, но удержал равновесие и одним движением выпрыгнул на тротуар, где уже собирались люди.

Вадим ввинтился в толпу, представляя, как завтра расскажет всему двору, что видел прибывшего сразу после появления. До сих пор из его знакомых это еще никому не удавалось. Только Максон врал, что видел аж двоих, но кто ж верит Максону?

Прибывший Вадима разочаровал: человек как человек, ничего особенного. Не то чтобы Вадим и раньше об этом не знал – газеты обычно подробно писали о каждом новичке, – и все же смутно надеялся на… он и сам не знал, на что. Но явно на что-то большее, чем тетенька средних лет самого обыкновенного вида: смуглая кожа, светлые джинсы, клетчатая рубашка, стоптанные пыльные ботинки. Как будто здесь таких мало! Бормочет только на непонятном языке, но так на то лингвисты есть (тут Вадима на секунду кольнуло сожалением: может, все-таки зря он не выбрал филологический?).

Прибывшей было неуютно, она испуганно кружилась на месте, прижимая к себе видавший виды городской рюкзак. Люди говорили все одновременно, но вместо того, чтобы утешить, только больше пугали новенькую. Какие-то мелкие девчонки подобрались поближе и начали тянуть ее за рукава. Сердитый мужчина с бородой шикнул их, потом прикрыл собой женщину от зевак.

Сквозь толпу уже шел нелинейный патруль: они отведут новенькую в Лаборатории, где ей все объяснят и во всем разберутся. Может, хотя бы она наконец расскажет, как это они попадают в наш сектор. Надо будет завтра новости послушать: обязательно будут про нее передавать.

Провожая взглядом патруль, бережно ведущий прибывшую через дорогу, Вадим опять почувствовал легкую зависть. Вот ведь жизнь у людей!

Его взгляд упал на большие часы, висевшие на здании, и он испугался: опаздывает! Библиотека закроется в полдень, а второй раз за здорово живешь ему в Город прокатиться тетка Лидия не даст. Еще и задвинет что-нибудь про разных там несознательных. Вадим подтянул рюкзак и рванул.

В здании колледжа было пусто: до учебы еще далеко, студенты сюда заходят только за учебниками. Он нашел библиотеку по указателям и, зайдя внутрь, несколько секунд стоял задержав дыхание. У них дома было много книг и тетка Лидия еженедельно приносила новые (а потом сама же жаловалась, что ставить некуда), но здесь их было немыслимое, бесконечное, ошеломляющее количество. Вадим тут же решил, что надо будет напроситься сюда добровольцем, наверняка же нужно что-нибудь сортировать, штамповать, раскладывать. А в промежутках можно будет читать сколько влезет.

– Добрый день, молодой человек. Слушаю вас, – библиотекарь, молодой, похожий скорее на старшекурсника, чем на хранителя важных знаний, появился из-за полок так бесшумно, что Вадим даже подпрыгнул от неожиданности.

– Здравствуйте! Студент первого курса Вадим Колсанов! Пришел за научной литературой! – он выпалил заранее заготовленные слова и тут же растерялся: а вдруг его сейчас спросят, какие конкретно учебники ему нужны? Список у него был, но наизусть он все пятнадцать позиций, конечно, не выучил.

Библиотекарь не стал ничего спрашивать, а просто выдал книги, сверившись с одной толстой тетрадью у себя на столе и заставив Вадима расписаться в другой. Дрожащей от ответственности рукой Вадим нацарапал свою фамилию в ведомости и только после этого немного расслабился.

– Удачной учебы, студент Колсанов, – отдав последнюю книгу, библиотекарь (его, как выяснилось, звали Михаилом Михайловичем) пожал Вадиму руку, будто принимая его в ряды своих, равных.

– Спасибо! – Вадим чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Он шел по большому проспекту, ощущая за спиной груз новых книг, и жалел, что не может засесть за них прямо здесь, сейчас. Счастливыми глазами Вадим смотрел на дома, на людей, на деревья, даже на Белую планету и фантомные корабли, и весь мир казался ему красивым и добрым. Сейчас он дойдет до Центрального вокзала, купит билет, а уж в поезде будет достаточно времени, чтобы прояснить, что интересного приготовил ему первый курс.

То, что у него начала кружиться голова, Вадим понял не сразу. А когда осознал, дело было уже совсем плохо: в глазах заплясали черные мушки, а из глубины живота к горлу начали подниматься остатки завтрака, и только усилием воли удавалось удержать их внутри. Несколько минут Вадим шарил по карманам и рюкзаку, пока не убедился наверняка, что таблетки остались дома. Тетка Лидия убьет его, если узнает, что он ушел, не взяв их. Как же не вовремя начинается этот дурацкий приступ.

Со слабой надеждой, что обойдется, он доковылял до лавочки, сел, тяжело дыша. Пытался успокоиться, твердил как заклинание: мне хорошо, я чувствую себя хорошо, сейчас только немного посижу и пойду дальше. Мне еще Люську из детского сада забирать, сегодня можно пораньше, она обрадуется…

– Эй, мальчик, что с тобой? Тебе плохо? – две молодых женщины в белоснежной форме нелинейного патруля наклонились к нему, с тревогой вглядываясь в посеревшее лицо Вадима. Он покачал головой: еще не хватало, чтобы они отвезли его в больницу или – того хуже! – вызвали тетку Лидию.

Вадим попытался собраться, сесть прямо или даже, может быть, встать, чтобы показать патрульным, что он в порядке, в полном порядке. Но тело стало ватным, не держало и он снова сполз на лавочку, слушая сквозь шум в ушах, как нелинейщицы щелкают клавишами портативной радиостанции, передают в диспетчерскую вызов: мальчик, около двенадцати лет (почти тринадцать, хотел поправить Вадим, но не смог), в полубессознательном состоянии, адрес…

Домой ехали на служебном «Проколе», у всех, кто работал в Лабораториях, была такая привилегия. Тут, конечно, нечего было и думать отклеить черную пленку, но Вадим не расстроился. Чего уж тут расстраиваться, если повел себя как болван и огреб все последствия. Зато есть сорок минут и можно поспрашивать тетку Лидию о непонятных местах из Швебера и, если получится, отвлечь ее от ворчания по поводу таблеток и той суматохи, которую он устроил. Но голова была такая тяжелая, что Вадим задремал, как только «Прокол» двинулся с места.

То засыпая, то просыпаясь, он слышал, как тетка Лидия тихонько разговаривает с теткой Анной – коллегой и соседкой по дому. Сначала они жаловались друг другу, что опять откладывается строительство какой-то третьей очереди и что Бурдина ставит палки в колеса, а сделать с ней ничего нельзя, потому что… Тут Вадим провалился в сон и прослушал, почему. А когда снова очнулся, тетка Лидия говорила о чем-то совсем странном.

– По нему уже прогнозы делать можно: стало плохо – жди смещения. Небольшого совсем, но ощутимого и, главное, быстрого. Меня и вызвали-то ровно в тот момент, как эхо пошло…

Вадим догадался, что речь о нем, но что конкретно тетка Лидия имеет в виду, не понял. И не спросишь ведь, подслушивать – ужасный поступок, признаться в нем, так лучше сразу идти о волну головой биться. За такое даже глупой Люське прощения не будет. Ему стало неловко и он демонстративно заворочался, показывая, что уже не совсем спит. Тетка Лидия и тетка Анна быстро перевели разговор на безопасную тему: начали обсуждать, что в выходные надо бы все-таки выйти прибрать двор, а то дворничиха Валентина приболела и не справляется. Как будто у них вообще бывают выходные, выдумщицы…

По дороге с остановки забрали Люську, которая до самого подъезда гордо рассказывала, что сказала Катьке и Нинке перестать болтать глупости про Белую, и что воспитательница ее поддержала, только велела не говорить слова «болтать» и «глупости», потому что они злые, а как надо сказать – не объяснила.

– Говори, «пользоваться непроверенной информацией»! – хохотала тетка Лидия. Вадиму стало легче и она пришла в бодрое состояние духа.

После ужина Вадим перемыл посуду и думал было все-таки хотя бы полистать полученные учебники, но голова была еще туманной, поэтому он отправился спать. Даже отказался слушать новую детективную радиопьесу, чем снова встревожил тетку, и еще добрых пятнадцать минут уверял ее, что все в порядке и он просто устал.

Когда погас свет, пришел Серый, устроился у Вадима под боком, затарахтел тихонько. Серый очень старый, плохо видит и с мячиком уже не играет, но все равно Вадим его любит. И Белого любил, и даже плакал тихонько, когда он умер. Вадим аккуратно погладил Серого по теплой спинке и подтянул одеяло, чтобы прикрыть кота от сквозняков. Уже совсем засыпая, услышал через полуоткрытую дверь, как тетка Лидия, засевшая за расчеты, начала напевать свою любимую песенку, как всегда только один куплет – по кругу: