В ловушке

День 17

Ну, ё-моё. Опять какие-о кровожадные сны. На самом деле, один из них был более чем странным. Мы с Нэтом были в парке, сидели в одной из лазелок, на самом верху. Почему-то мы не могли говорить — нельзя было. Мы сидели и просто смотрели друг на друга. На Нэте не было рубашки, а руки были исполосованы шрамами. Я была очень удивлена, что не замечала их прежде. Я хотела его расспросить о них, но не могла.

Я сидела и смотрела, как шрамы постепенно превращаются из белых в красные и из них начинает капать кровь. Она впитывалась в его джинсы. Кровь стала хлестать уже и на пол. Я старалась дотянуться до него, но мои руки меня не слушались, они просто не двигались. Я пыталась закричать, но не могла выдавить из себя ни звука. Нэт начал смеяться, но смех превратился в слезы, а Нэт превратился в Итана. И Итан рыдал и умоляюще смотрел на меня, я знала, что он пытается мне что-то сказать, но что именно я не могла понять.

Я проснулась обливаясь потом. Меня всю трясло. Я выпуталась из одеяла и скорее помчалась в душ. Встав под горячую струю воды, я страстно желала, чтобы водяные капли выбили все приснившиеся мне образы из моей головы. Приняв душ, я протерла зеркало от пара и посмотрела на себя. Я провела пальцами по внутренней стороне руки, девушка в зеркале повторила мои движения. На коже были бугры там, где она должна была бы быть гладкой. Она больше никогда не будет гладкой.

Первый раз раздеваясь перед Нэтом, я очень нервничала. Раньше меня это никогда по-настоящему не заботило. Парни, как правило, были очень пьяны, чтобы хоть что-нибудь заметить, а даже, если они и что-нибудь замечали, у меня имелись один-другой способ отвлечь их (мне это никогда не составляло труда). Но сейчас было всё по-другому. Я не хотела, чтобы Нэт подумал, будто я какая-то извращенка. У меня так и засели в голове слова Сэл…что я чокнутая, которая режет себя, чтобы обратить на себя внимание людей и получить от них сочувствия. Каждое слово меня глубоко ранило. Если и Нэт также думает, тогда я просто не знаю что делать.

Это была наша третья или четвертая встреча с Нэтом. Всё это время Нэт вел себя, как настоящий джентльмен. Но я еле сдерживала себя, чтобы заняться с ним чем-то больше, чем поцелуи. Я никогда не встречала никого похожего на него. У меня не раз уже появлялась мысль, а может быть он тот самый — ЕДИНСТВЕННЫЙ. Это конечно глупо. Но он был умный и заботливый и внимательный. Но мне было немного грустно, что Сэл не было рядом, чтобы мне было с кем поговорить о нём. Может это даже хорошо, потому что скорее всего ей бы было невероятно скучно слушать: Нэт сказал то, Нэт сказал это… или О, Нэт, он просто сказка. А может он и не тот самый. Во всяком случае, я бы никогда не сказала "сказка"…ну, мне так кажется.

Я встретилась с Нэтом в пабе, где он отрабатывал свою послеобеденную смену. Никогда не видела такого мертвого заведения, но иногда приходиться идти на компромисс. Я села за барную стойку и болтала с ним пока он работал. Он замечательно вел себя с клиентами, даже с выжившем из ума стариком, который сидел в другом конце бара. У Нэта была такая приятная манера поведения, что все с кем бы он не заговорил чувствовали тут же расположение к нему. Ему было и вполне комфортно ни с кем не разговаривать. Не то, чтобы он был грубым или что-нибудь в этом роде. Он просто знает, когда и что нужно сказать, чтобы люди почувствовали себя уютно. Оглядываясь назад, я легко могу представить его врачом, который сообщает кому-нибудь о смерти близкого человека (А потом он приходит и рассказывает мне об этом. Похоже я начинают забегать вперед и воображать невесть что).

Каждый раз когда наши взгляды пересекались, он улыбался мне. У него такая красивая улыбка. Сегодняшний вечер должен был перетечь в ночь. Мама уезжала на все выходные (опять!), так что путь был свободен. Я предприняла усилия, побрив утром свои ноги, надела умопомрачительное нижнее белье (конечно же черное) и даже сменила пастельное бельё (может быть этот подвиг я совершила второй раз в своей жизни). Я нервничала, но в тоже время была взволнованна. Грядут перемены к лучшему.

Нэт закончил работать в шесть и мы пошли ко мне домой. Мы открыли бутылку красного вина и вместе приготовили ужин. Я порезала помидоры, пока Нэт разбирался с луком. От лука он немного поплакал. Я рассмеялась и поцеловала его в нос. Было так замечательно, по-домашнему и уютно. На какой-то миг я представила, что именно такой должна быть моя семейная жизнь. Да, именно такой.

У нас стояли свечи на столе. Еда на вкус была отличная. Вино было приятное и согревающие. А Нэт…ну он был потрясающий, потрясающий, потрясающий. Я никого никого не хотела так, как его. Мне нравилось слушать, когда о рассказывал о чем-нибудь, что было интересно ему. В эти моменты он был таким страстным, а его глаза сияли. После ужина, мы сидели на диване. Я была немного навеселе, такой небольшой дурман, благодаря которому, я смогла спросить его о девушке, которая ему нравилась.

Нэт покачал головой.

— Я и правда не хочу говорить об этом, Грейс. Я здесь, с тобой, сейчас. — Я хотела знать больше, но Нэт воспользовался моим же фокусом, чтобы отвлечь меня. Он поцеловал меня, но как-то по-другому, настойчиво. И вскоре я совсем забыла о Загадочной Девушке и наслаждалась моментом. Нэт навис надо мной и я притянула его ближе. Его нога оказалась между моими, и я отстранилась. Я ощущала тепло через его джинсы. Он начал трогать меня, я ощущала его прикосновения сквозь свою футболку, и мне понадобились все свои силы, чтобы прошептать (чуть ли не задыхаясь), — Не здесь…наверху.

— Ладно, я дам тебе фору. — Он улыбнулся мне озорной улыбкой.

Я побежала наверх, перескакивая через две ступеньки за раз. Нэт чуть ли не наступал мне на пятки, хлопая рукой по моей заднице. Мы оба смеялись, как идиоты. Он поймал меня уже у дверей моей спальни и развернул к себе. Толкнув через проём комнаты, он снова меня поцеловал. Я начала стягивать с него футболку, а его голова застряла в горловине. Я поцеловала его через хлопок, а потом стянула с него футболку. Его волосы были спутаны, и он выглядел просто замечательно. Лучше, чем когда-либо. Лучше, чем, вообще, кто-либо. Я пробежалась пальцами по его груди. Его грудь была волосатой, чуть больше, чем у мальчишки, но гораздо меньше, чем у горилло-подобного мужика (Слава тебе Господи). Мы спотыкаясь шли к кровати и я толкнула его на неё и села сверху, целуя его в грудь. Он лежал на спине, а я сняла свой топ.

Вот так.

Я не хотела больше прятаться. Нэту предстояло это увидеть.

Единственный свет, который проникал в комнату, это через полуоткрытую дверь. И тем не менее этого света было достаточно, чтобы меня можно было хорошенько рассмотреть. Конечно, Нэт был обычным парнем, и первое что цепляют его глаза (да и руки) это моя грудь. И только потом, когда он проводит своими руками по моему телу, он замечает, что что-то не то. Он проводит большими пальцами по внутренним сторонам моих рук.

— Что это? — пробормотал он, в промежутке между поцелуями.

— Ничего, — ответила я, и снова поцеловала его.

Но он отстранился и я скатилась с него, готовя себя к тому, что сейчас последует.

— Что с тобой произошло?

Какая трогательная забота.

Я легла на кровать и вздохнула. Мне тяжело было смотреть на него. Он сел рядом и взял меня за руку.

— Бог ты мой… — прошептал он. — Это похоже…ты это сделала, сама? — Я кивнула, всё еще смотря в сторону. Я чувствовала как его глаза лихорадочно осматривают мои руки, особенно последние порезы, которые еще не зажили. Я — урод. Стыд, змеёй обвился вокруг меня.

— Грейс, посмотри на меня. — Я с большой неохотой сделала так, как он просил. — Хочешь поговорить об этом?

Я покачала головой. Он кивнул, наклонился и поцеловал меня. Это был замечательный поцелуй.

— Ты прекрасна, — прошептал он. И я поверила ему. Он целовал меня всю и прошелся языком по моим шрамам, которые не казались жуткими или странными. Это было, как будто, если он будет их целовать они станут менее заметны.

Презервативов у него с собой не было (мда, это, конечно, опрометчиво с его стороны), но не будем забывать про тайничок в моей прикроватной тумбочке. Чтобы можно было повеселиться с парнями. Все парни в основном были тупыми.

Итак, у нас был секс. Он был приятным, не такой, от которого сносит крышу, но всё же. Секс был приятный и нежный, (не знаю, можно ли так сказать) но это было даже похоже на любовь. Такое мне в новинку. После того, как всё закончилось, мы лежали лицом к друг другу, а наши ноги были переплетены. Я прильнула к его шеи, а он гладил меня по спине.

— Теперь мы можем поговорить? — спросил Нэт немного погодя.

— Гммм?

— Об этом? — Его пальцы провели по некоторым моим шрамам. Я постаралась отвлечь его, но не вышло. — Грейс, поговори со мной.

Я вздохнула.

— Да тут и не о чем говорить. Это просто нечто, что я иногда делаю. Мне стыдно и это глупо. И я бьюсь об заклад, что ты думаешь будто я чокнутая… — Он прервал меня поцелуем.

— Я не думаю, что ты чокнутая. Я хочу понять.

Я легла на спину и уставилась в потолок.

— Я сама себя не очень-то понимаю. Всё, что я знаю, то, что от этого мне становится легче, когда всё вокруг паршиво.

Нэт приподнялся на локте и его лицо оказалось как раз над моим. Он положил свою левую руку мне на живот. От его мне стало тепло и очень уютно.

— Как думаешь, ты можешь прекратить…резать себя? — Я ничего не ответила. — Ты хочешь остановиться?

— Не знаю, ни разу не пробовала.

— Ты могла бы попытать ради меня? Давай…заключим сделку. Ты прекратишь причинять себе боль, а я…э…я буду заниматься с тобой умопомрачительным сексом, когда бы ты не пожелала. — Он приподнял брови и я расхохоталась. Его рука скользила всё ниже и ниже, у меня аж дыхание перехватило. Может быть эта сделка и сработает.

Нэт остался со мной той ночью. И на все выходные. Мы много болтали и смеялись и просто были вместе. И секс стал лучше (какое облегчение). Выходные можно было назвать почти идеальными. Мы не затрагивали тему моих шрамов. И тогда я уже было начала думать, что смогу забыть то, что мне наговорила Сэл.

А в воскресенье ночью, Нэт сказал такое, что произвело на меня эффект сродни небольшой разорвавшийся бомбы. Мы валялись на кровати и обсуждали наши семьи. Думаю, что мы просто осознали, что довольно мало знали друг о друге. Я рассказала Нэту немного о папе, и как у нас обстоят дела с мамой, и он был мне за это очень благодарен. А потом он начал рассказывать мне о своём брате.

— Он славный малый. Я люблю его и всё такое, но он какой-то взвинченный. Он всё принимает слишком близко к сердцу. Понимаешь, для него это иногда слишком тяжело.

Я кивнула.

— Дев стал таким подавленным. Я беспокоюсь о нём — возможно однажды он совершит какую-нибудь глупость.

— Дев? — спросила я.

— Ага, Девон. Наши родители, когда выбирали нам имена, тянули соломинку. Я имею в виду, не то чтобы Натаниэль такое уж обалденное имя, но уж всяко лучше имени Девон.

Нэт заметил, что я как-то странно смотрю на него. — Ты чего?

— Девон твой брат?

— А ты с ним знакома? Серьезно?

— Мы с ним в школе учимся на одном потоке.

— Черт, я и не подумал об этом. Я забыл что мы не одного возраста. Дев кажется таким юным, а ты…ну… — Он пристально посмотрел на меня.

— А как так получилось, что ты не учился в нашей школе? Уверена, я бы обратила внимания на такого, как ты.

— Наши родители разошлись где-то девять лет назад. Мой отец смылся с одной из маминых подруг — ну не джентльмен ли, а? Мама была сосем разбита. Она не справлялась сразу со мной и с Девом. Да и я не особо помогал. Я выделывался, не то, чтобы очень, просто чтобы привлечь внимание, по правде говоря. Не то, чтобы я этим особо гордился. Короче, мне повезло и меня отправили в школу-интернат. Дев тоже собирался поехать, но мама не думала, что он сдюжит. Я был порядком зол на то, что меня отсылают а "Маменькин маленький принц" остается под её крылышком. Но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это самое лучшие, что могло со мной произойти. У меня не осталось никаких обид.

— Ого, — сказала я. Это было даже немного через-чур для меня. Я всё никак не могла осознать, что зависаю с братом Девона. Никак не укладывалось у меня в голове. Как так получилось, что я ничего не слышала о нём прежде? Если бы я знала про Нэта, я была бы по дружелюбнее с Девоном, это уж точно.

— Слушай, Грейс. Я никогда бы ничего тебе на рассказал про Девона, если бы знал, что ты с ним знакома. Очевидно, что я ступил. Пообещай мне, что ты никому не расскажешь, про Девона — то, что я тебе рассказал.

— Конечно, я ничего никому не скажу. В любом случае, я недостаточно хорошо знаю Девона. Он для меня больше, как друг моей подруги. Не ломай над этим голову. — Я поцеловала Нэта в лоб и мы какое-то время лежали мола. Мне было интересно, а Сэл, когда-нибудь встречала Нэта. Я знала, что она бывала у Девона дома пару раз, но я уверена, что она наверняка бы рассказала мне о нем, если бы увидела его там. Я умирала от желания спросить, не знаком ли Нэт с друзьями Девона, но я не чувствовала, что была готова снова влезать во все эти дела с Сэл.

В следующие несколько дней, я поймала себя на том, что думаю о Девоне, не то, чтобы постоянно, совсем чуть-чуть, но всё же — о его депрессии. Вот так становиться понятно, что невозможно ничего сказать о человеке, что на самом деле твориться у него в душе. Никогда не угадаешь, что там под всем этим лоском, который они предъявляют в качестве себя окружающему миру.

Помню, я тогда подумала, а наносил ли Девон себе порезы. Скорее всего нет. Наверное, это всё-таки больше девчачьи забавы. Во всех глянцах об этом пишут. Я, конечно, считаю, что это очень постыдно быть частью такой очевидной подростковой статистики. Я люблю быть более оригинальнее. Если получается.

Те первые несколько недель с Нэтом были просто замечательными. Впервые жизни, я была счастлива, может быть процентов на восемьдесят. А недостающие двадцать… это конечно из-за Сэл. Хотя, если честно, этих процентов больше, чем двадцать. Я очень много о ней думала, даже порывалась раз сто ей позвонить, даже трубку в руки брала. Но Нэт был очень хорошим отвлечением от гнетущих меня мыслей о Сэл.

Мы встречались уже где-то около месяца, когда я решила нанести Софи визит. Не совсем уверена, зачем мне это понадобилось. Короче, я заскочила в магазинчик, так на всякий случай, и конечно, она стояла там, за прилавком. Магазин был битком. Мамочки с вопящими малышами и странными подвязками на себе, типа огромной петли. Две пожилые дамочки, сплетничающие и рассказывающие друг другу о своих хворях и болячках, паренек с хитрым прищуром, одетый в узкие серые джинсы и в футболку с надписью какой-то группы, название которой я сроду не слышала. Он прятался в секции с презервативами. Да благослови его Боже.

Я подождала пока в аптеке, не останутся эти две старые закадычные подружки. Они ни на что не обращали своё внимание, не говоря уже о том, что они судя по всему, ещё были и немного глуховаты. По крайней мере мне так показалось, наверное, именно поэтому они говорили так громко о геморрое. Мда, как всё печально-то.

Я направилась к прилавку и мы с Софи обменялись осторожными приветствиями.

— Грейс, как ты? Всё..?

— Отлично спасибо. Ах, да…это была ложная тревога, если вдруг чего.

— Должно быть ты испытала такое облегчение.

— Уф, ага, немного. — Я выдавила из себя смешок, но Софи оставалась серьезной.

— Короче, слушай, Соф… — начала я, стараясь не отводить от её настороженного лица своего взгляда. — Я вот тут подумала…может ты захочешь сходить сегодня вечером куда-нибудь, выпить? Ты как? Отметить, так сказать, что мне всё-таки посчастливилось избежать бессонных ночей и обоссанных пеленок? — К своему немалому удивлению, я очень нервничала.

— Эээ…Не знаю. Возможно.

— Спокуха! Я слышала, что перебор в энтузиазме может сильно подорвать здоровье.

— Ну, это просто немного странно, вот и всё. Мы не разговаривали с тобой, Бог знает, сколько времени, а теперь ты зовешь меня выпить. — Софи постучала по краю столешницы, своими маленькими ноготками.

— Ну, если ты так ставишь вопрос, тогда да, думаю, ты права, это немного странно. Правда, я думала, что мы могло бы быть даже забавно…но, если ты не хочешь, то я не настаиваю, ладно, фигня.

— А что насчет твоей соучастницы? — Я ненавидела, когда люди так называли Сэл. Не знаю, почему меня так сильно это бесило. Оглядываясь назад, понимаешь, что на самом-то деле, это было вроде как даже круто, ну это прозвище. Типа как Бэтмен и Робин. За исключением тот, что те-то как раз боролись против преступников. А Робин такой гей. Но в нашем случае смысл в это прозвище вкладывали несколько другой.

— Знаешь, у меня, вообще-то, есть и другие друзья. Веришь или нет, мы с Сэл не очень то зашибатые подружки. — К моему удивлению Софи рассмеялась. Софи Андервуд смеялась надо МНОЙ!

— А, ну, как скажешь. Вы же как сестры-близнецы. Ну или как двойняшки. — В её глазах определенно была видна смешинка. Это было что-то такое, чего я не видела прежде.

— Ну, здрасте!

— Ой, ладно тебе, Грейс. Ты же прекрасно знаешь, что так оно и есть! — Она помолчала, а потом добавила. — Думаю, выпить чего-нибудь — это отличная мысль. Сегодня?

Нэт работал сегодня вечером, так что меня всё устраивало. Не то, чтобы я была из тех жалких девчонок, которые хотят быть каждую секунду семь дней в неделю проводить время со своим парнем.

Мы с Софи договорились встретиться в баре "Штрих-код", довольно клёвое местечко в нашем городишке — и с таким отстойным названием.

Как только я добралась до дома, я тут же направилась на кухню и схватила банку с пингвином с верхней полки. Я достаточно высокая, чтобы дотягиваться до верхней полки, не подставляя табурет. Как обычно в банке было всего несколько десяток. Я взяла три, достаточно, чтобы провести такой нормальный вечерок.

Я даже не помню, когда начала таскать деньги из этой банки. Мама НАВЕРНЯКА знала, но он никогда не упоминала об этом. У нас вроде как с ней было негласное соглашение, я не называла её паршивой матерью, а она меня полым воришкой. Я всегда рассматривала эти деньги, как оплату няни, ну, то есть я сама у себя была нянькой. Может и она тоже так же смотрела на эти деньги. Вот почему, она заполняла эту банку деньгами каждые несколько недель. Я никогда не задумывалась об этом раньше, но, вообще говоря, для неё это была приличная сумма. Она могла бы полностью перекрыть мне кислород, не дав ни копейки, но она этого не делала.

Мама заварила чай Эрли, который едва мог переносить мой желудок. Я, как ни странно, нервничала. У нас даже получился вполне себе такой нормальный разговор, в первый раз за долгое время. Она даже спросила, как я провела вечер (типа её это волнует). Я накручивала спагетти на свою вилку, наблюдая за тем, как вокруг тарелки разлетаются вихрем оранжевые капли соуса.

— Я собираюсь сходить выпить с Софи. — Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как её идеально выщипанные брови поднимаются от удивления.

— С Софи?

— Ага, — пробормотала я, как угрюмая корова, которой я и была.

— Боже, я не видела её с тех пор, как…короче, давненько я её не видела. Я не знала, что вы двое всё еще дружите.

— Мы — нет. Я хотела сказать, что мы столкнулись с ней и решили словиться сегодня вечерком. — Пожала я плечами, типа делов-то. На самом деле так и было.

— Сэл тоже пойдет?

— Нет, с чего бы ей идти.

— Да ни с чего. Просто я уже не видела её какое-то время рядом с тобой. — Сейчас мама опустила глаза в свою тарелку. У меня было такое ощущение, что она уже давно собиралась об этом спросить.

— И?

— Вы что? Поссорились? — Клянусь Богом, как только она это произнесла, мне захотелось ударить её. Поссорились?! Типа, как я оттаскала Сэл за косички, а она в отместку не будет делиться со мной своими игрушками.

Я одарила её своим самым испепеляющим взглядом, который надо признать довольно быстро сошел на нет. — Нет, мы не "ссорились", но спасибо, что спросила.

Мама притворяется будто не замечает моего раздражения. — В общем, я здесь, ну, знаешь, если хочешь о чем-нибудь поговорить. Ты же это знаешь, да, милая?

Да я чуть не подавилась! Начнем с того, о чём бы я могла с ней поговорить? А во-вторых, назвать меня "милая"? Она что смотрит по ящику какое-нибудь шоу, типа "Как быть родителем"?

Я смотрела на неё несколько секунд. Её волосы уложены, волосок к волоску. На лице, как ни странно, ни одной морщинки, я уже не говорю об эмоциях — любовь, например, ну хоть что-нибудь. И я должна была поверить, что она вдруг ни с того ни с сего начала за меня переживать? Ага, точно. Хорошая попытка.

— Благодарю тебя, мама, — сказала я, как можно язвительнее. — Я обязательно дам тебе знать, когда пойму, что мне просто необходимо с тобой поделиться. — Я встала, бросила салфетку на остывшие спагетти и вышла из-за стола, больше не говоря ни слова. Когда я повернула, чтобы подняться по лестнице, я увидела её лицо в дверном проеме. Она потягивала воду из стакана, уставившись в пространство.

Автобус высадил меня прямо через дорогу от бара "Штрих код". Снаружи стоял вышибала, но для очереди было еще рановато. Внутри бар был декорирован под ретро-шик — потертые кожаные диваны и странной формы стулья. Я поискала взглядом Софи, что было весьма не просто, учитывая все уголки и закоулки. Это как в школе, когда ты стоишь в столовой и выглядываешь своих друзей и в тоже время пытаешься изобразить, что друзья последние что вам нужно. Я быстро пробежала глазами бар, стараясь выглядеть как можно небрежнее, и, наконец-то, обнаружила Софи, сидящей в углу за столиком. Она что-то строчила в своем телефоне и накручивала один локон своих волос на палец. На столе перед ней ничего не было. Выпивку она еще не заказывала.

— Привет, прости, что опоздала, — сказала я, прекрасно зная, что я пришла вовремя. Софи была в этом смысле еще хуже (или лучше, смотря как вы относитесь к подобным вещам), чем я, когда речь шла о пунктуальности.

Софи убрала свой телефон и сказала привет. Я спросила будет ли она чего, на что она кивнула. — Водку и колу…и двойную порцию, если можно? — Я всё-таки сумела не показывать её своего удивления. Крошка Софи Андервуд…пьет…да еще и два стопоря за раз? Ничего себе!

Когда я вернулась с нашими напитками, скользнула на диванчик прямо напротив Софи. Мы тут же чокнулись и выпили. Глотнули водки. И вот у меня выдался шанс заценить её прикид. Она не напялила свои очки и на она была (О! ШОК И УЖОС!) накрашена. И хорошо накрашена. В смысле, всё как надо. А я даже не заморачивалась, чтобы хоть немного накраситься (ну, ладно совсем чуть-чуть мазнулась, но это так фигня). Короче, я должна была признать, что Софи прекрасно выглядела. Мне даже понравился её топ. Довольно клёвый, красные цифры, грудь в выгодном свете. Я вдруг почувствовала себя такой убогой в своих вечных черный-топ-джинсы. Это меня насторожило. Нужно было восстанавливать равновесие. Немедленно. После того, как мы поболтали про экзамены и всякой такой чепухе, я начала рассказывать ей о Нэте. На самом деле я терпеть не могу девиц, которые хвастаются своими парнями, как будто бы им медали надо вручить за то, что отхватили себе "самого лучшего". Но ничего не могла с собой поделать!

Софи вежливо слушала, пока я говорила, кивая там, где нужно, говоря правильные вещи. К тому времени, как я выдохлась, у нас обеих закончилась наша выпивка. На этот раз Софи пошла к бару — наверное, благодарна, что, наконец-то, может передохнуть, наслушавшись моей болтовни. Когда она вернулась, я задала ей убийственный вопрос: про её парня. Я просто ужасный человек.

— Нет…во всяком случае не сейчас. — Она открыла рот, как будто собиралась что-то добавить к сказанному, но затем, видно передумав, закрыла. Я будто в насмешку приподняла бровь. Софи сидела и крутила вокруг своей трубочки кусочки льда в своем напитке.

— Ну, есть кое-кто, можно и так сказать…короче…да, типа того. — Софи громко выдохнула, словно сделала самое главное признание в своей жизни, как будто она перетрахала всю команду по регби или типа того. И мне это больше нравилось. Я чувствовала себя более комфортно с Софи, которая ощущала себя неловко.

Я надавила на неё, пытаясь выяснить, кто же этот загадочный парень, но она продолжала шифроваться. Может быть это было связанно с тем, что я вела себя через-чур снисходительно…Типа как старшая сестра, которая дразнила свою младшенькую за то, что та, наконец-то, начала интересоваться мальчиками. Я извинилась и сменила тему.

Мы немного потрепались о школе, но нам про школу-то и нечего было особо друг другу рассказывать. С таким же успехом мы могла учиться в разных школах и всё было бы то же самое. Но через какое-то время и парочку стопарей, беседа стала более гладкой что ли. У Софи было отличное чувство юмора. Что-то не припомню, чтобы она славилась юмористкой, когда мы дружили. Или я не права? Должно быть она взрастила его себе это чувство юмора или купила через Инет, ну или чего-нибудь в этом роде.

И как-то вот наши посиделки неизбежно скатились в вечер в воспоминаний. Мы вспоминали, как перепугались до чертиков, когда залезли в окно пустующего дома, который стоял в конце нашей улицы. И что я почему-то была одержима идеей, что в том доме притаился лысый мужик с налитыми кровью глазами, и находился он там в засаде, уже Бог знает сколько времени, поджидая соседских детишек. А вот нарики, которые тусовались там на чердаке, и впрямь напугали нас так, что моё больное воображение и в подметки им не годиться. Кто бы мог подумать.

Софи справлялась с алкоголем гораздо лучше, чем я ожидала. И я подумала, что невозможно вот так запросто научиться выпивать да еще и в таком количестве просто сидя у себя в комнате, никуда не выходя вечером, как пай-девочка.

— Должна сказать, Соф, ты отлично умеешь пить. Большинство людей уже бы на полу валялись.

— Не стоит так удивляться!

— И всё же я под впечатлением, — призналась я, и добавила даже чуть застенчиво что ли. — Наверное я думала, что ты…

— Я что? Не думала что я из "таких"? Я больше похожа на ту, которая с десяти лет спит со своим любимым мишкой и её никогда не увидишь без книжки в руках? Ты думала, что я из таких? Да?

Я пожала плечами.

- Нуууууууу… — Мы обе рассмеялись.

— Ох, Грейс, да ты, судя по всему даже и представления не имела, какая я, да? — Я заметила небольшую долю превосходства в её голосе, но мы всё так же продолжали улыбаться. — Мы не дружили с тобой пять лет…Ты не думала, может, ну, а почему нет, я могла бы немного измениться за это время?

— Ээ…конечно. Я просто… — пробормотала я.

— Что просто? — Софи удивилась моему неуверенному лепетанию.

— Да, ничего.

— Знаешь, держу пари, я могла бы тебе рассказать пару случаев из своей жизни, которые тебя наверняка удивят. — Она говорила уже слегка невнятно, но она определенно была навеселе.

— Да ну? Например?

— Думаешь, я вот так просто выложу свои самые потаенные и страшные секреты? Не дождешься.

— Ну, может быть, если мы повторим как-нибудь наши посиделки? Думаю, это было бы…клёво.

Она посмотрела на меня, взвешивая то, что я сказала. На сколько я была искренна.

— Неужели?

— Ага. Мне по-приколу. А тебе?

— А то. — Она помолчала, а потом продолжила: — Ты поссорилась с Сэл, да?

— С чего это ты взяла?

Софи пожала плечами.

— Тебе бы надо разобраться с этим. — А вот теперь это всё становилось очень странным. Я уже собиралась сказать ей, чтобы отъебалась от меня на хрен и лучше бы за собой следила, и не лезла в мои дела.

— Соф, без обид, но я бы предпочла не говорить об этом.

— Ясно. Но не надо так просто от неё отворачиваться. Всегда легче сдаться, когда становиться особенно тяжело. — Софи встала. Было заметно, что она не очень твердо держится на ногах. — Парой надо копнуть глубже и разобраться кто чего стоит на самом деле, вместо того, чтобы идти дальше.

— Мы сейчас говорим о тебе или о Сэл?

Она пожала плечами, и рассмеялась. — Кто знает? Это всё пустое…не слушай меня! Так, ну, а теперь мне уже пора бежать или моя мама прибьёт меня. Ты сама-то как? Доберешься на автобусе?

Я кивнула, думая о своем.

— Лады, значит увидимся?

Я еще раз кивнула. И она ушла. Как странно. И что это за мудрость веков прозвучала от неё?

Когда я добралась домой. У меня вдруг возникло желание пересмотреть старые фотки. Наверняка это из-за того, что я была под мухой. Так что я откопала свой фотоальбом из-под кровати. Я сложила его туда несколько лет назад, украсив обложку коллажем из картинок с кошечками. С чего меня черт дернул, украшать его, да еще идиоткими кошками.

На первых нескольких страницах красовалась маленькая я. Довольно-таки милая, растрепанные волосы, беззубая улыбка. Потом я увидела одну фотку нас с Софи, в нашем саду. Мы закинули друг другу руки на плечи и хитро прищурились. На заднем плане можно было разглядеть папу. Скорее всего это было какое-то барбекю, потому что здесь он с банкой пива в одной руке и с щипцами в другой. Он любил барбекю. Любую возможность, чтобы по готовить чего-нибудь на улице (и не обязательно летом), показывая мне все тонкости правильности приготовления на раскаленных углях маринованного мяса. А я бы засыпала его вопросами, лишь бы только слушать его голос. Не особо понимая (да меня это и не волновало), что да как в барбекю. Лишь бы быть рядом с ним.

Я гадала, получиться ли у меня когда-нибудь спокойно думать о нём. Можно было подумать, что я уже свыклась с мыслью, что его больше нет. Если бы. Два моих самых любимых слово, когда мне особенно себя жалко.

Если бы он был всё ещё здесь.

Если бы только мама могла понять.

Если бы я только могла перестать причинять себе боль, наказывать себя.

Но всё это только бесполезные слова.

В общем, просмотр альбома вызвал во мне бурю эмоций. Я одновременно испытывала и радость и грусть. Вынула из пластика, с помощью которого крепилась фотография к странице альбома, фото отца. Её я сделала на рождество. Оберточная бумага разбросана повсюду. Папа посередине и в руках на уровне ушей держал сверкающие елочные игрушки. Я помню, как говорила тогда, куда сесть и как держать эти игрушки. На фото он хохотал, а его глаза были зажмурены. В левом нижнем углу кадра виднелся туфель мамы.

Я поцеловала фото и убрала его под подушку. Потом я позвонила своему идеальному парню и оставила длинное, сумбурное сообщение, которое ни несло особого смысла (как он мне потом с превеликим удовольствием рассказал на следующий день).