В львиной шкуре (продолжение - 2)

Глава 1. Побег

1479 год от Рождества Христова. Египет. Полдень. Жаркое африканское солнце, подобно злому надсмотрщику, хлещет своими лучами по обнажённым спинам рабов, лишая их сил и воли. Кроме солнца — это пыль, от которой нет спасения. Она затрудняет дыхание, забивается в нос, глаза, уши… Сотни и сотни рук поднимают её кверху, вгрызаясь в земное нутро при помощи кирок, ломов, лопат и прочих приспособлений… Люди строят канал.

— Братка, сил уже нет никаких, — шатаясь от усталости, говорит один мужчина другому.

Одет он в выцветшую холщовую рубаху и серые короткие шаровары. Голова обвязана куском дерюжной ткани, чтобы хоть как-то защитить её от палящих солнечных лучей. Сбитые подошвы босых ног уже давно не чувствуют острых камней, по которым приходится ежедневно ходить. Его родич одет точно так же, да и внешне очень похож: среднего роста, коренаст, голубоглаз и носит густую русую бороду. Только сейчас она больше напоминает грязную слежавшуюся паклю. Мужчины таскают в плетёных корзинах щебень, который ссыпают в продолговатые телеги. Потом выносливые ишаки, управляемые местными бедуинами, увозят их в неизвестном направлении.

— Терпи, Глебушка, терпи, — отвечает брат. — Я обязательно что-нибудь придумаю. Господь Бог не допустит, чтобы мы сгинули в этой пустыне…

— Что ты придумаешь, Захар? — обречённо вздыхает Глеб. — Кругом лишь пески да солнце. А ночью от костра уйти страшно, холод пробирает до самых костей, и вой шакалий по всей округе.

— Да, уж, — зло ощеривается Захар. — С утра до вечера муэдзины, по ночам шакалы… И всё на свой басурманский месяц молятся… Только знаешь что…

— Что? — опорожняя корзину в телегу, равнодушно спрашивает брат.

— Я тут разговор погонщиков подслушал… Они всё о "бахре" говорили…

— Ну, и что?

— Бахр — это море на их языке, вот что!

Тут остановившиеся мужчины услышали громкий окрик надсмотрщика, который был недоволен задержкой. Рабы должны работать, а не болтать!

— У-у, дьявол черномазый, — выругался Захар в сторону негра, который следил за работами. — Да идём мы, идём!

— Братка, — через некоторое время обратился Глеб. — Что ты говорил о море?

— К морю надо бежать…

— Чтобы снова попасть на галеры? — разочаровано вздыхает мужчина.

— Нужно пробраться на какой-нибудь христианский корабль. Тогда у нас есть шанс выбраться…

— А в какую сторону бежать, ты хоть представляешь? Мы по дороге сгинем скорее, чем доберёмся до моря.

— А мы не будем бегать! Камень, который таскаем, возят для строительства крепости… Это я понял из разговоров погонщиков. А крепость стоит на берегу моря! Значит, нужно ночью пробраться к телегам и зарыться в камень…

— А дальше?

— А дальше, Глебушка, остаётся только молиться Господу Богу…

— Замёрзнем мы в этих камнях, не доехав до моря, — сказал через некоторое время Глеб, опустошая очередную корзину.

— Не боись, не замёрзнем! Я видел в шатре у этого черномазого дьявола тёплые одеяла, — кивнул Захар на надсмотрщика. — Если мы парочку возьмём, думаю, он не обеднеет.

— Как мы их возьмём? В том шатре ещё пяток таких же нехристей ночуют, а днём вечно прислужник сидит, кашеварит… Мимо него не прошмыгнёшь, там всё, как на ладошке.

— Ладно, дождёмся вечера, а там я что-нибудь придумаю…

Вечером, укутавшись в длинные потрёпанные халаты, которые и тепла толком-то не держали, Глеб с Захаром сидели у костра и ели свой ужин. Состоял он из рисовой лепёшки на брата, да миски жидкой каши с плавающими в ней кусочками лука и другими непонятными овощами. Запивали ужин сырой водой. Её выдавали один раз в день, как раз, когда приходил караван. Из-за этого люди старались использовать любую посуду, чтобы запастись дефицитной жидкостью в большем объёме. Хватало не всем. Случались драки и воровство.

— Ну, что, Глебушка, поел? — поинтересовался старший брат.

— Разве это еда? — невесело ответит тот. — Брюхо вроде полное, а нутро так сосёт, что кабана целиком бы съел…

— Ничего, дай только выбраться отсюда, — и уже шёпотом добавил, — Слушай, что я придумал…

— Что? — наклонился к нему брат.

— Я пойду к соседнему костру, бучу устрою, всеобщее внимание привлеку. Пока все будут на меня пялиться, ты в шатёр проберись… Одеяла бери, бурдюк с водой и оружие, если найдёшь. Всё это неси потихоньку к дальним возкам. Их с утра раньше всех увозят. Там меня ожидай…

— Хорошо.

Тем временем Захар набрал из костра углей, которые накидал в глиняный продолговатый стакан и спрятал его за отворот халата. Затем, не привлекая лишнего внимания, направился к ближайшим палаткам, что находились в прямой видимости от шатра их надсмотрщика…

В принципе братьям повезло — многие рабы не могли свободно перемещаться и носили на ногах колодки, в которых оказывались по понятной причине: на строительство канала людей свозили со всего мира и многие из них были далеко не мирные труженики, а всевозможные разбойники и убийцы, а так же воины, попавшие в плен. Надсмотрщики, приставленные следить за порядком, дабы обезопасить себя от лишних волнений, всех смутьянов быстро окольцовывали колодками. Сообразительный Захар это сразу подметил и старался выказывать своему "церберу" покорность и уважение. Даже подарил небольшое бронзовое украшение, которое долго прятал. За что получил два старых халата. Хоть устроители канала и старались снабжать стройку всем необходимым, потому как люди должны работать, а не дохнуть, словно клопы от дуста, но человеческий фактор всегда был на первом месте. К тому же на дворе стояло средневековье, и отношение к человеческой жизни гуманностью не отличалось. Всё лучшее доставалось вольнонаёмным работникам или оказывалось в загребущих руках надсмотрщиков. Снабжение рабов шло по остаточному принципу.

Пробравшись к чужим палаткам, Захар парочке из них запалил края. Пока они разгорались, он подошёл к рабам, которые заканчивали свой ужин, и потребовал воды. Естественно ему отказали. Но не затем у прохожего в тёмной подворотне спрашивают закурить, чтобы довольствоваться отказом. Как говориться, слово за слово, хреном по столу и понеслась буча… На громкие крики вышли посмотреть надсмотрщики. Но вместо того чтобы разнять драку, они стали с интересом за ней наблюдать и комментировать. Ну, а чё — хоть какое-то зрелище… До пивбаров с громадными телевизорами, по которым транслируют спортивные состязания, человечество ещё не доросло. Поглощённые потасовкой, собравшиеся не сразу обратили внимание на дым, который охватил две палатки, а потом они полыхнули так ярко, что о драке тут же забыли. Люди принялись тушить пожар. Захар, не смотря на усталость и кровоподтёки, старался больше всех, привлекая внимание окружающих громким голосом. Он сорвал с себя халат и принялся бить им по языкам пламени. Когда пожар был потушен, его за усердие даже напоили водой…

Глава 2. Другое море

Дюжина всадников на великолепных арабских жеребцах не спеша рысила в сторону порта Суэц. За ними следовал караван, который растянулся на целый километр. Мулы тянули крытые повозки, верблюды тащили поклажу на собственных горбах.

— … значит, Фёдор, ничего в этой Австралии хорошего нет, лишь куча ядовитых тварей и насекомых? — спрашивал Шамов Руслан у Рыбкина, который скакал слева от него.

— Ну, товарищ адмирал, я бы не заявлял столь категорично. Хотя солдаты, которых Филипп там оставил для строительства форта, еле выжили. Как вы знаете, сам он уходил с экспедицией к Островам пряностей (Индонезия).

— И как долго Филипп отсутствовал?

— Два года. Необходимо было хорошенько закрепиться на островах и людей там оставить, которые будут блюсти наши интересы.

— Значит, крепость строили?

— И крепость строили, и повоевали немного, и исследованиями занимались, — кивнул флагман. — Знаете, сколько они оттуда серы привезли?

— Сколько?

— Сорок тонн…

— Ничего себе! — удивился Руслан. — Где ж они столько взяли?

— А там целая вулканическая гора, где её голыми руками можно собирать…

— Надо же! А мы всё больше химическим путём, — вздохнул адмирал и задал очередной вопрос, — а чего Филипп ещё оттуда хорошего привёз, кроме серы?

— Кроме серы — это саженцы хлебного дерева и мускатный орех, где-то тонн двадцать…

— Мм, классно! — тут же оценил Руслан. — А что в Австралии полезного удалось найти? И в каком месте форт поставили?

— Форт обосновали на берегу залива Фила (город Огаста в заливе Харди, юго-запад Австралии), так решил назвать его Филипп, — улыбнулся Рыбкин. — Солдатами были обнаружены залежи золота, угля, титановой руды и бокситов. Кроме этого там растёт австралийское чёрное дерево, а так же эвкалипт. Вот его семена и саженцы он привёз в столицу в большом количестве, порадовал донью Антонину Григорьевну.

— Ясно… А земледелием, значит, там заниматься бестолку?

— Совершенно верно. Почва бедная и урожаи, по сути, вообще никакие… Зато луга для разведения овец просто замечательные! Для скотоводов Австралия будет в самый раз…

— Далековато, — засомневался Руслан.

— Не очень, товарищ адмирал. За полтора месяца корабли спокойно доходят…

— И какой прок? У нас, Фёдор, для скотоводства своих земель навалом. Вон, в пятидесяти километрах от столицы целый громадный посёлок, где только одними кашмирскими козами да мериносовыми овцами занимаются. Стараются их разводить и выращивать по науке…

— Это скорее не посёлок, а объединение фермерских хозяйств, — заметил Рыбкин. — Их там двенадцать штук. А число животных к двадцати пяти тысячам приближается. Сейчас из столицы в ту сторону тянут широкую мощёную дорогу, а со временем и железную проложат.

— Ну, и правильно, — улыбнулся Руслан, — чтобы утрешнее молоко уже к обеду у императора на столе стояло, а так же поджарка из молодой баранины.

— В Звёздном своего мяса и молока хватает, — нравоучительно высказался флагман, — а без хороших дорог связь с регионами слабнет. Тем более на наших землях ещё сохранились племена, которые живут сами по себе. Пусть они малочисленны, но ожидать от них можно всякого…

— Это точно! — согласился адмирал. — Дикие до ужаса! Хочешь, случай расскажу?

— Расскажите, товарищ адмирал.

— В общем, пришли к нашему маршалу охотники и просятся в его войско, то есть хотят служить в армии. А он у нас фантазёр известный, просто так никого не берёт, вот и этим заявил, коли желают стать бравыми вояками, то должны сначала льва ему принести. Короче, объявил свою волю, да и забыл — других дел море. Зато охотники озаботились… Про льва-то им сказали, а какой конкретно зверь нужен — не уточнили.

— А что, есть особенные львы? — удивился флагман. — Или выбирали между самцом и самкой?

— Нее, — улыбнулся Руслан и похлопал своего жеребца по холке, — маршал сказал, что нужен лев, а живой или мёртвый — не пояснил…

— А-а! — понял Рыбкин и, чувствуя интригу, выдавил. — Ну, и?

— Вот охотники и решили, раз про убийство ничего сказано не было, значит, зверь нужен живым.

— Логично, — улыбнулся Фёдор. — И как, справились они с заданием?

— А то! — весело хмыкнул адмирал. — Выследили льва… Намазали свою кожу его навозом, чтобы отбить чужой запах… Дождались, когда он сытно пообедает и уснёт… Обступили зверя, просунули под него бамбуковые шесты, подняли и понесли…

— Неужто, правда?! — не поверил Рыбкин. — Чтобы такая зверюга и ничего не учуяла!

— Откуда ж я знаю, правда, это или нет? — усмехнулся адмирал. — За что купил, за то и продаю…

— А дальше-то что? — стал допытываться Фёдор.

— Я тоже не поверил, поэтому маршал мне концовку не рассказал…

— Блин! Так не честно! — флагман захныкал, как ребёнок.

— А мне думается, — хитро улыбнулся Руслан, — что Иван Леонидович не уточнил одну маленькую деталь…

— Это какую?

— Есть у него среди вояк умельцы, которые отравленными иглами через трубочку плевать могут. Только раненный не умирает, а как бы засыпает, парализует его на время… Наверное, и льва таким же Макаром обездвижили…

— Ну, конечно! — хлопнул себя Рыбкин по лбу, — покойный Кааву нас же этому учил! Только не любил я его уроки. Кто неправильно отвечал, он тех хворостиной гонял…

— Эх, Фёдор, когда это было? — с грустью заметил адмирал. — Кааву уже два года, как ушёл в царство луны… Вслед за ним Дундич и Зубов…

Мужчины некоторое время ехали молча. Каждый думал о своём. Фёдор, был ещё молод и полон сил, поэтому надеялся только на лучшее. Возраст адмирала приближался к пятому десятку… Основная часть жизни осталось за спиной, а впереди тревога за близких ему людей. Не станет его, как у них всё сложится? На дворе стояло махровое средневековье. Ренессанс лишь робко выглядывал из-за угла.

— Товарищ адмирал, — нарушил молчание Рыбкин. — А что там Римский Папа? Как вообще поездка, удалась?

— Как сказать?.. По своей воле я бы ни за что к нему не поехал. Но политические перспективы… Да ещё Владыка перед смертью просил, чтобы мы через Святой Престол открыли миру Григорианский календарь. И за наши единицы измерения он тоже сильно ратовал… Только знаешь, я не больно-то дипломат. Когда вижу, что люди хитрят, злиться начинаю. Сразу в морду хочется дать… Вот если бы дон Константин туда поехал…

— Дон Константин далеко, — покачал головою Фёдор. — Наш император назначил его вице-королём Бразилии. На тех территория закрепится необходимо…

— Согласен… Сколько он уже там, год?

— Ага… Ну, а что Рим? — напомнил флагман свой вопрос.

— А Рим — тот ещё гадюшник. Так и кажется, что вокруг тебя одни ядовитые твари, которые могут куснуть в любую минуту…

— Неужели всё так плохо?

— В принципе, всё нормально. Приняли нас хорошо. Удалось заключить кой-какие выгодные соглашения. Нашими единицами измерения и календарём — заинтересовались. Тем более им распечатку на пятьсот лет вперёд дали. Только мы больше про общее говорили, а нам пытались личные интересы навязать… Всё к войне с османами подталкивали, да про унию талдычили. А ещё пытались вызнать политическую расстановку сил в нашей стране, каких имеем врагов, какова численность армии, велики ли доходы…

— А вы что?

— А я наглым образом врал и давал кучу обещаний… Нам ведь ни папская уния, ни османы на фиг не упёрлись. С какого бодуна мы должны Святому Престолу десятину отстёгивать, когда свои монастыри и священники нуждаются в трогательной заботе? А с османами по большому счёту вообще делить нечего, они нас никаким боком не задевают…

— Совершенно верно, товарищ адмирал! Это я по поводу святых отцов… Из Бразилии кучу детишек привезли. Их будут обучать при монастырях, как будущих пастырей, чтобы они по возвращению на родину несли своим соплеменникам слово Божие. Владыка это дело на личном контроле держит…

— Ну, если сам Пани Афинянин держит это на личном контроле… — глубокомысленно изрёк Руслан.

— Чего же вы его мирским именем постоянно зовёте? — перебил Рыбкин. — Иоаким Звёздный нынче его величать…

— Слышь, Фёдор, — улыбнулся адмирал, — а тебе не кажется, что для патриарха именовать себя словом Звёздный — априори грешно? Вроде бы как — зазвездился человек… Гордыня его обуяла…

— Эх! Скажете тоже! Не про него эти слова. Даже ваша супруга относится к Владыке с большим почтением. Не стоит сомневаться в его благочестии…

— Согласен, я с тобой, товарищ флагман, согласен! — пришпорил адмирал своего жеребца, который стал переходить с рыси на шаг. — Марк Захарович дурня бы вместо себя не оставил… Кстати, насчёт благочестия… Знаешь, что у Римского Папы вызвало самый живой интерес из предложенных нами товаров?

— Что?

— Презервативы! — громко засмеялся Руслан, что даже охрана, ехавшая немного впереди, оглянулась на него.

— Надо же! — удивился Рыбкин. — А вот Владыка к этому изобретению отнёсся с осуждением…

— Фёдор! — тут же нахмурился адмирал. — К ножику тоже можно отнестись с осуждением, ибо с его помощью людей часто жизни лишают… Только запомни, любая палка — она всегда о двух концах! Тем же ножом хлеб режут, а ещё делают операции, чтобы вылечить человека от тяжёлой болезни. Поэтому никогда нельзя осуждать что-то огульно… Знаю я эти разговоры, типа презервативы ведут к падению нравов и разврату, а так же препятствуют зачатию… Только разврата и без презервативов хватает. Мало того, венерические заболевания уносят тысячи и тысячи жизней, а множество новорождённых детей заражаются ими ещё в утробе матери! Не успеет младенец появиться на свет, как сразу становится калекой или умирает. Неужели церковь за это? И не нужно мне трындеть про наказание Божье за грехи наши! По жизни страдают в основном именно безгрешные люди.

— Выходит, Владыка не прав?

— Он прав, но по своему, ибо на проблему смотрит только со своей колокольни. Его задача — заботиться о рабах Божьих… Но если позволить духовной власти безраздельно править людьми, то последние со временем превратятся в тупых баранов. Поэтому всегда должна быть система противовесов. Светская власть должна сдерживать духовную и наоборот. А ещё есть наука, благодаря которой человечество развивается. Если власти в каком-либо государстве к наукам относятся пренебрежительно, то такое государство быстро теряет свою мощь и становится послушной игрушкой в чужих руках.

— Абсолютно с вами согласен, товарищ адмирал. Насмотрелся я тут на имамов…

— Да и хрен с ними, с имамами! — махнул рукой адмирал, переключаясь на другую тему. — Ладно, хоть канал строить начали. Почти два года ушло на подготовку к строительству… Я в Риме по поводу канала такие перспективы расписал, что святые отцы обещали это дело и дальше поддерживать… Тут для них открывается замечательная возможность свободно плавать в Индию и нести слово Божие…

— А были те, кому канал не по душе?

— Конечно! Это в основном перекупщики… Сейчас все сливки им достаются, а с открытием морского пути появится куча конкурентов. Только не понимают, дурни, что проблема с другой стороны может нарисоваться.

— Вы имеете в виду западную Европу?

— Её… Все эти англичане, голландцы, французы, испанцы, португальцы… Кстати, Римский Папа ни французов, ни англичан не жалует. Какие-то личные обиды между ними…

— А как дела между Португалией и Испанией?

— Мир у них сейчас и всё благодаря Римскому Папе… Ведь португальский король Афонсу V чего на испанские земли-то претендовал? Жена его являлась наследницей Кастилии, а понтифик аннулировал их брачный договор.

— Как так? — удивился флагман. — Разве можно его аннулировать?

— Можно, если брак произошёл между близкими родственниками. Тут как раз такой случай. Прибавь к этому поражение его армии в двух сражениях, из-за чего политический вес Афонсу V и вовсе упал. Не до войны ему стало. Зато принц Жуан в фаворе. К Португалии отошло практически всё южное побережье Пиренейского полуострова. Нет больше Гранадского эмирата! У европейских христиан по этому поводу ликование… Типа компенсация за захват османами Константинополя…

— Вон даже как! — подивился Рыбкин, а спустя минуту спросил. — Это что же получается, теперь Португалия как бы разделена Испанией на две части?

— Ага! Из-за чего, надеюсь, у них в ближайшем времени будут конфликты… А это, что такое? — нахмурился Руслан.

Часть его охраны сорвалась с места и умчалась вперёд. Вскоре адмирал увидел, как верные черкесы кого-то гонят в их сторону. Достав из дорожной сумки бинокль, он разглядел двух мужчин, которые больше походили на оборванных бродяг. На ногах они держались еле-еле и постоянно падали, но, принуждаемые тычками острых копий, вставали и двигались дальше.

— Кто такие? — грозно спросил он по-арабски, когда бродяги упали на колени перед его конём.

Не получив ответа, Руслан вопросительно посмотрел на своих охранников. Один из них уколол копьём ближайшего к нему пленника. Тот лишь слабо застонал, но ничего не ответил.

— Немые что ли, вашу мать?! — выругался адмирал по-русски.

— Пить… Господин, дай пить, — услышал Руслан знакомую речь.

— Дайте им воды! — тут же приказал он охране и, дождавшись, когда пойманные напьются, повторил свой вопрос, но уже на русском языке.

— Купцы мы, — переглянувшись со своим товарищем, ответил один из них. — Разбойники на нас напали, товар пограбили, а нас самих бросили умирать в пустыне.

— Судя по вашей речи, сдаётся мне, что вы из Руси? — задал Руслан очередной вопрос.

— Истинно так, господин, из Руси.

— А с каким товаром и куда следовали?

— Товар-то? — замешался мужчина. — Да разный товар, а направлялись к морю.

— И к какому же морю вы направлялись? — чуть насмешливо спросил Руслан, понимая, что его пытаются обмануть.

— Так известно к какому, к Средиземному…

— Значит, на Русь возвращались?

— Туда, господин, туда, — кивнул оборванец.

— А звать-то вас как?

— Меня Захаром кличут, а это мой братишка Глеб, — ответил мужчина и, собравшись с духом, попросил, — господин, сделай Божью милость, помоги до моря добраться. А коли ты тоже на Русь направляешься, то возьми нас с собой. Сам понимаешь, заплатить нам нечем, но мы обязательно отработаем. Что прикажешь, то и выполним…

"Сдаётся мне, что сбежали вы, красавчики, со стройки века, — подумал Руслан, — но боитесь в этом признаться, ибо снова там оказаться не горите желанием. Интересно, как вы вообще в Египет попали?.. Ладно, потом с вами разберусь более вдумчиво, а сейчас нечего караван задерживать". Отдав приказ, чтобы обоих мужчин пристроили в какую-нибудь повозку, да приглядывали за ними, адмирал велел продолжать путь дальше…

— Ну, Захар, а теперь поведай мне правдивую историю ваших с братом приключений, — потребовал Руслан.

Прошло уже три дня после встречи с беглецами. За это время караван достиг Суэца, погрузился на корабли и отправился в сторону Звёздного. Бродяг отмыли, побрили и дали сносную одежонку, как говорится — привели в божий вид. Сейчас старший брат стоял перед доном Русланом, который вальяжно восседал в роскошном кресле.

— Да что поведать-то? — стал юлить мужчина. — Прошлый раз всё было говорено…

— Захар, — нахмурился адмирал, — вот если бы ты сказал, что вы с братом паломники и направлялись в Святую землю, ещё можно было поверить… Что же касается торговых дел… Всех купцов из Руси я знаю лично, потому что, приходя в Египет, они останавливаются на подворьях, которые принадлежат моему государству…

— А как же называется твоё государство? — тут же поинтересовался беглый раб.

— ЮАР… Слышал о таком?

— А это случайно не ваш император взял в жёны дочь князя Михаила Верейского, что приходится дядей Московскому Государю?

— Ты угадал — наш! А плывём мы сейчас как раз в мою державу…

— Как, в твою?! — удивился мужчина.

— А так! — хлопнул Руслан ладонью по подлокотнику кресла и с усмешкой добавил, — или ты думал, что я ради двух бродяг разверну свой караван и попрусь к берегам Средиземного моря?

— А мы сейчас в каком?! — ещё больше удивился Захар.

— В Красном. Слышал о таком?

— Неужели это то море, где Мекка басурманская находится?

— Смотри-ка ты, географию знаешь! — отпустил адмирал саркастическую насмешку, после чего продолжил. — А теперь хотелось бы услышать от тебя правдивую историю…

Глава 3. Обида

Андрей Большой и Борис Волоцкий — младшие братья Московского Государя Ивана III, возвращались холодной весенней порой 1478 года с новгородского похода. Возвращались с большой обидой.

— Это что же, Бориска, такое творится? — вопрошал князь Андрей у младшего брата. — Новгородские земли Иван присвоил себе, дань серебром тоже — себе, даже добычей, что была взята в Новгороде, и той не поделился! Мы ему братья или холопы служивые? Когда нужны — позвал, как надобность отпала, прочь гонит!

— И не говори, — сокрушался Борис, — как Юрий (ещё один брат) помер, он вообще совесть потерял. А тут ещё знаешь, какую хитрость учинил…

— Какую?

— Помнишь, дядька наш Михайло Верейский дочь свою за иноземного императора замуж отдал?

— Конечно, помню! Славно мы тогда на той свадебке погуляли…

— Так вот, — продолжил Борис, — он за неё в качестве приданого Белое озеро отдал. Думал, раз дочь далеко, то приглядывать за той землицей будет сам… А тут возвращаются Ивáновы холопы, что ходили послами к тому императору, и привозят бумагу, по которой Анастасия передаёт всё, что получила в качестве приданного, нашему старшему братцу!..

— Это что же, — не поверил Андрей, — император так легко отказался от вотчин?

— Выходит, что так, — развёл руками Борис.

— Значит, Иван изначально с ним такой уговор имел, иначе бы ни за что не согласился на подобную свадьбу, — сделал логичный вывод князь, после чего спросил, — и как наш дядька воспринял эту новость?

— Говорят, спокойно. Он от дочери письмо получил, в котором Анастасия радостно сообщила, что теперь является полноправной императрицей и владеет очень многими землями. А Бело озеро решила подарить Великому князю, чтобы между Русью и ЮАР была крепкая дружба…

— Вот же дура! — зло сплюнул Андрей. — Обещал волк любить кобылу, оставил хвост да гриву… Нашему Ивану дай палец, он его по самый локоть откусит!

— Это точно! — согласился Борис.

Этим же вечером братья со своими дружинами достигли предместий Волока Ламского, в котором княжил Борис. Остановившись неподалёку от города в деревеньке Староволоцкое, они устроили на постоялом дворе хмельной пир. В самый разгар застолья князь Андрей вышел на улицу, чтобы облегчить свой организм от хмельного пойла. Тут в колеблющемся свете факелов, которые освещали подворье, он разглядел двенадцатилетнюю дочь местного старосты. Она ходила в сарай за дровами и, выходя оттуда, задела головой низкую притолоку, из-за чего платок сбился назад и обнажил шелковистые волосы нежно-льняного цвета. Мало того, снег, который шёл весь вечер, украсил снежинками локоны девочки причудливым узором. Неизвестно, что с пьяных глаз померещилось князю, но глядя на неё у него возникло сильное сексуальное желание. Он стряхнул на землю дрова с рук растерявшегося ребёнка, поднял лёгкое тельце на руки и понёс в отведённую ему комнату.

— Княже! Княже! — бухнулся староста перед Борисом на колени.

— Чего тебе? — недовольно поморщился тот и пьяно рыгнул.

— Брат твой дочку мою в свои покои понёс…

— И что?

— Помилуй, княже! Так ведь ребёнок совсем.

— Что ты тут, пёс, скулишь? — нахмурился Борис, которого оторвали от весёлой беседы. — Князь тебе честь оказывает, дочь твою своим ложем почтил, а ты!..

— Так ведь ребёнок же совсем! — со слезами на глазах умолял староста.

— Пшёл, прочь! — рассердился Борис на надоедливого мужичка и пихнул его ногой.

Пара дружинников тут же поднялась из-за стола и выволокла убитого горем старосту на улицу, бросив несчастного в грязный сугроб, чтобы одумался малахольный и не донимал князя глупыми просьбами.

— Слышь, Звяга, — обратился молодой воин к более старшему товарищу, — а девчонка-то действительно, мала ещё. Может напрасно князь решил с нею потешиться?

— Не нашего ума это дело, — ответил умудрённый жизненным опытом Звяга, вливая в себя очередной кубок с хмельной брагой. — Нам службу служить надо, а не рассуждать о господских забавах. Была у нас тут пара заступничков, князю решили указывать…

— И что?

— А то! — смачно сплюнул мужчина на пол. — Пропали оба. Ходили разговоры, что в плен угодили к татарам и угодили не случайно…

— А как? — всё допытывался молодой воин.

— Как? Как? — передразнил Звяга и, понизив голос, наклонился к своему собеседнику. — Отправили обоих с каким-то поручением, а их засада ждала на дороге.

— Мало ли, что по дороге бывает? — тоже перешёл на шёпот его товарищ.

— Дурень ты, Тимоха! Откуда здесь татарам взяться? Если только свои тати безобразничают. Так они ограбят и всё. Кто ж им позволит княжьих дружинников в плен к татарам везти через столько земель?

— Вон оно чё! — почесал рыжую макушку молодой воин.

— То-то и оно! Поэтому меньше рассуждай. А грехи наши пусть батюшки в церквах отмаливают. Зря, что ли они свою десятину получают?

— Слышь, Звяга, — не унимался Тимоха, — а ты не помнишь, как тех воев звали?

— А тебе на что? Неужели искать собрался? — весело хохотнул дружинник.

— Нет, конечно. Просто любопытно…

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — снова хохотнул Звяга, но, сжалившись, добавил, — Захар и Глеб их звали. Вроде братьями были…

На следующий день, ближе к обеду, дружины вместе с князьями продолжили свой путь дальше, забыв про вчерашний день, как сотню других ничего не значащих для них дат. И только староста всё прижимал дочь к своей груди и шептал её имя, поглаживая дрожащей рукой детскую головку. Девочка сошла с ума.

Глава 4. Рим

Римский Папа Сикст IV сидел возле письменного стола и дул на окровавленный палец, который случайно порезал, когда пытался заточить перо для письма. Потом вспомнил о новом средстве под названием "йод", подаренный принцем ЮАР доном Русланом. Помазав им края ранки и поморщившись от лёгкого пощипывания, понтифик мысленно вернулся к тем дням, когда ему сообщили, что в устье реки Тибр зашёл посольский корабль из далёкой Южной Империи. Через своих людей он попытался узнать цель посольства, однако с ними никто не захотел разговаривать. Русичи высокомерно заявляли, что слуги могут лишь передать просьбу о встрече, но разговоры о делах их не касаются. В принципе Римский Папа и сам был не против встретиться с посланниками из далёкой страны, тем более, благодаря подсказке принца Руслана, удалось пресечь побег Мануила Палеолога к османскому султану. Правда, бегство чуть не прозевали. Хорошо, что верный человек успел вовремя попасть на уходящий в Константинополь корабль. Во время путешествия беглец скоропостижно скончался. Зато никто не скажет, что наследники христианских правителей бегут служить к мусульманам.

Вспомнилась понтифику и первая аудиенция, которую он соизволил дать посольству.

— А Рим, как и сотни лет назад, всё так же продолжает оставаться варварской страной, даже не смотря на шикарную архитектуру, — вместо приветствия громко высказался принц Руслан, зайдя в зал для приёма и окинув его критичным взглядом.

Сказал без помощи переводчика, который находился рядом с ним. Значит, выучил фразу заранее. Хотя, по ходу переговоров было видно, что некоторые выражения он понимает достаточно чётко. В принципе, после такого вступления все дальнейшие разговоры можно было прекратить. Но Римский Папа не стал бы тем, кем именовался сейчас, если бы следовал исключительно своим эмоциям.

— Что же вас натолкнуло на подобную мысль, уважаемый дон Руслан? — дипломатично поинтересовался он, несмотря на возмущённый ропот своей свиты.

— Я увидел на постоялом дворе, как человеку прижигали рану калёным железом, — ответил принц. — Разве это не варварство? Вместо оказания помощи, раненного заставляют страдать ещё больше! Не проще ли тогда его сразу прирезать, избавив тем самым от мучений? Явить, так сказать, милосердие. Это, как минимум, было бы по-христиански.

— А как же лечат раны в вашей стране? — не обращая внимания на издёвку, спросил понтифик.

— Для обработки ран существуют антисептики, которые уже долгие годы с успехом применяют в моей стране. Во-первых: они не причиняют боли, а во-вторых: раны заживают намного быстрее.

— Из чего же делают эти лекарства? — поинтересовался Сикст IV, переварив в голове новое слово, которое по-гречески звучало, как "против гниения".

— Эти вещества не являются лекарствами, — ответил принц. — Их используют не против болезней, а для заживления ран. Изготовляют же антисептики из растений. А вот способ приготовления, увы — не знаю. Не медикус я. Да и они не любят хвалиться своими секретами, благодаря которым получают хорошие деньги.

— С какой же целью прибыло ваше посольство? — решил, наконец, поинтересоваться понтифик, услышав от принца слова "секрет" и "деньги".

— Этих целей две. Первая: заключить со Святым Престолом договор о дружбе и взаимовыгодном сотрудничестве. А вторая… Не так давно умер наш патриарх…

— И что же? — тут же отреагировал понтифик.

— Наши епископы выбрали нового… Так вот, на следующую ночь после избрания было ему видение: явился во сне Святой Николай Чудотворец и гневался очень: "Негоже, говорит, когда христианские правители по всему миру устанавливают единицы измерения так, как им вздумается. Всё должно подчиняться Божьим законам".

— Замечательное видение! — прокомментировал понтифик, а его свита возбуждённо начала обсуждать услышанное. — И что же дальше?

— А дальше Святой ругался по поводу календаря, установленного безумным византийским императором, мать которого была уличной девкой!

— Да будет известно принцу, что католическая церковь не ведёт летоисчисление от сотворения мира, — с радостью и удивлением заметил Римский Папа.

— К сожалению, — вздохнул дон Руслан, — и ваш календарь тоже нуждается в некоторой коррекции…

Да, в тот день Сикст IV услышал и увидел много нового и необычного: измерительные приборы, математические расчёты, книги с пояснениями на латыни, звёздный каталог и прочее. Всё это очень заинтересовало понтифика, и он дал задание своим учёным монахам разобраться с предоставленными экземплярами и рукописями, чтобы потом обсудить и вынести решение.

Вслед за первой аудиенцией, последовали другие, но уже в более скромной обстановке, где имелась возможность без "лишних ушей" вести разговоры на интересующие понтифика темы. В одну из таких встреч принц подарил ему книгу с яркими иллюстрациями, где описывались разнообразные животные. На вопрос, видел ли дон Руслан единорога, тот сначала переспросил, действительно ли услышал правильный перевод, а когда было дано подтверждение, то смеялся так громко, словно сказанное было какой-то глупостью. Отсмеявшись, серьёзно заявил, что единорогов не существует и в этом готов поклясться на Библии. Правда, есть носороги, это животные, напоминающие большую свинью, у которых на носу имеется массивный костяной нарост в виде рога. Картинка с изображением этого зверя в книге имелась. Действительно, на единорога он не походил совершенно… Неужели венецианские купцы, побывавшие в Индии, врали?.. Зато принц подтвердил, что земля имеет форму шара. Об этом говорил ещё сам Аристотель — учитель Александра Великого. А вот признанного корифея медицины Галена очень критиковал и убедительно доказывал, что некоторые его труды устарели. Именно тогда Сикст IV получил в подарок тёмную баночку с йодом, который помогает не только при ранах, но и при ушибах. Римский Папа сначала приказал использовать полученное "лекарство" на больных. Вскоре ему подтвердили, что действительно, польза от антисептика есть. Тогда он поинтересовался у принца, а можно ли направить в его страну молодых юношей для изучения медицины? Оказалось, что можно, лишь бы они не хвалились своей католической верой.

А потом пошли уже более деловые разговоры, которые касались торговли и политики. Дон Руслан как-то поинтересовался у понтифика, может ли он указать ему на людей, с которыми лучше не иметь никаких дел? Сикст IV, недолго думая, назвал всех своих врагов, где в числе первых значился клан Медичи. Год назад во Флоренции сорвалось покушение на их главу Лоренцо де Медичи, в результате чего были казнены многие близкие Папе Римскому люди. Разгневанный понтифик приказал конфисковать всё имущество Медичи, а их самих и правительство Флоренции отлучил от церкви. В результате разгорелась война. Истинную подоплёку конфликта принцу, конечно, не говорили, но очернить врагов Святого Престола постарались, из-за чего дон Руслан заверил, что недруги Сикста IV — это теперь и его недруги.

Кроме внутренних врагов Италии, обсуждали и внешних. А именно Францию, которая в последнее время тяготела к сотрудничеству с османами. И снова принц полностью поддержал недовольство понтифика, единственно сожалея, что флот его страны не имеет выхода к Средиземному морю, иначе обязательно бы помог… Но и так постарается сделать всё от него зависящее. Римский Папа воспользовался этими заверениями и сбагрил со своих рук, хоть и не безвозмездно, Андрея Палеолога, который надоел ему просьбами о финансовой помощи для снаряжения войска в Морею. Пусть теперь император Южной Империи печётся о нём. Как ни странно, но византийский наследник с удовольствием согласился поехать в неведомую страну.

Что же, несмотря на некоторое высокомерие дона Руслана (а чего ещё ожидать от представителя императорского рода?), в целом он Римскому Папе понравился. Его визит открывал перед Святым Престолом большие перспективы. А сегодня понтифик получил подтверждение, что предоставленные русичами единицы измерения и календарь намного точнее и эффективнее, чем те, которыми пользовались. Поэтому в ближайшее время предстояло обсудить с кардиналами вопросы об изменении существующих норм…

Глава 5. Хроника ЮАР

— Мой дорогой, это было так романтично! — поблёскивая влажными от слёз глазами и мелко хлопая в ладоши, произнесла Её высочество Анастасия Михайловна Черныш.

Сегодня в Звёздном произошло знаменательное событие — открытие театра с залом на шестьсот мест. Приурочили это мероприятие специально к воскресенью. В отличие от Руси, где православные праздники выпадали на любой день недели, и простой народ гулял-отдыхал бессистемно, то есть, как вздумается князьям или церковным иерархам, в ЮАР всё было по-другому. С понедельника по пятницу девятичасовой рабочий день, а в субботу только до обеда. Остальная часть дня посвящалась банно-прачечным процедурам. Воскресенье — выходной. Праздники в честь святых не устраивали, лишь на утренней службе упоминали их имена и рассказывали, чего хорошего в жизни совершил тот или иной человек. Получив порцию положительного примера о праведных деяниях, народ шёл на работу. Конечно, имелись даты, когда праздник выпадал на будни, например День Города, который отмечали 9-ого октября. Или Рождество. Или День Шахматного Короля, проходивший 9 мая. Его праздновали под тем предлогом, что Русич — первый император Южной Империи, установил единоличную власть не путём кровавого сражения, а в результате победы над своими соперниками в шахматы, что избавило страну от ненужных человеческих жертв. В этот день на главной площади Звёздного устанавливались столы и проводились шахматные состязания. Победители получали ценные подарки. Были и другие праздники, которые отмечали по конкретным датам, но их насчитывалось не так уж и много.

Сегодня календарь показывал 25 мая 1479 года от Рождества Христова. После Божественной литургии и обряда освящения здания театра, собравшийся народ проследовал в центральную залу. В числе первых посетить храм искусства выпало тем горожанам, которые особенно успешно проявили себя за последний год. Правители ЮАР постарались сделать так, чтобы ими оказались люди из всех слоёв общества, а так же те, кто в столице проходил обучение и приехал из других стран. За прошедшие после свадьбы императора два с половиной года таких набиралось не мало. В первую очередь это выходцы из Руси и Индии. Дальше шли бразильцы…

Больше года Константин Башлыков готовил экспедицию в Южную Америку. Во-первых: были выстроены два крупных торговых корабля "Кубышка" и "Рюкзак". Каждый чем-то напоминал флейт, который делали голландцы в ТОЙ истории. Всё-таки клипера, даже не смотря на солидные размеры "Слона" и "Носорога", были быстроходными, но не торговыми судами и для перевозки большого количества груза подходили не очень, и уж тем более для перевозки животных. Поэтому проектировать и строить непосредственно многотоннажные корабли начали после первого посещения Египта Русланом Шамовым. Во-вторых: готовились не только моряки, но и священнослужители, а так же врачи и солдаты. Отдельную касту занимали радисты. Отбором кандидатов на эту службу занимались особо тщательно. Кроме наличия музыкального слуха, человек должен был быть не болтливым, надёжным и иметь влечение к технике.

Так как закрепиться в Бразилии решили серьёзно, то с собой, кроме инструмента, везли много строительного материала, а так же лёгкие быстроходные лодочки, потому что строить форт планировали недалеко от устья Амазонки, где без подобного водного транспорта не обойтись. Сопровождали торговые суда юркие клипера "Сокол" и "Кречет". Всего к берегам Южной Америки отправилось двести матросов, столько же солдат, сотня строителей и пять священников. Кстати, русичи решили, что вместо обеих Америк на картах будут значиться Южная Титаника и Северная Титаника.

Закрепиться в Бразилии большого труда не составило. Если уж аборигены Мексики считали испанцев богами, то здесь получилось ещё проще. Самый простой пример: в основании ствола дерева высверливалось отверстие, куда прятали взрывчатку. Потом Константин устраивал спектакль — именем Господа Бога сваливал огромное дерево на землю, находясь от него на значительном расстоянии. Такое хоть кого убедит… В результате Южная Титаника была объявлена владениями Южной Империи. Потом начался культурный обмен. Адмирала в первую очередь интересовали такие деревья, как бальса, гевея и какао. Первое — это прочная и лёгкая древесина, второе — резина, третье — шоколад. Кроме древесины началась разведка полезных ископаемых.

Чтобы колонизация Южной Титаники проходила в нужном ключе, стали отбирать из местных жителей добровольцев и детишек для отправки на обучение в Звёздный. Подарки в виде железных изделий упрощали данную задачу. Плюс к этому нашли целое племя, состоящее из одних женщин (отсюда и название реки — Амазонка). Они оставляли у себя только родившихся девочек, а мальчиков отправляли к отцам. Но вместо отца мог выступить любой мужчина. Короче, в плане интима у русичей проблем не было. Правда, по поводу интима у Константина произошёл неприятный разговор с супругой. Жанна Егоровна без лишних эмоций, но достаточно твёрдо заявила, мол, в командировках он бывает чуть ли не годами, а она женщина ещё молода и организм своего требует. Поэтому, чтобы между ними не было ненужных недоразумений, пусть адмирал знает, что она время от времени станет прибегать к услугам любовника. Конечно, слышать подобное от жены неприятно… Но Константин её прекрасно понимал, тем более сам — не без греха. Уж в ком-в ком, а в ночных прелестницах у него недостатка не было. Единственное, о чём он попросил супругу, чтобы ни имена любовников, ни слухи о её похождениях не стали достоянием гласности. А ему тем более этого знать не хочется. Зато, пока адмирал готовился к экспедиции и имел возможность практически каждую ночь проводить с женой, интим у четы Башлыковых отличался завидным постоянством. В результате чего министр по кадрам "залетела" в третий раз. Когда эскадра из четырёх кораблей уходила к берегам Бразилии, Жанна Егоровна находилась на четвёртом месяце беременности.

Император тоже оказался на высоте… 9-ого января 1478 года Анастасия Михайловна Черныш родила наследника Южной Империи. Мальчику дали имя Андрей. А русичи до сегодняшнего дня ещё дважды побывали на родине императрицы. Первый раз дон Руслан повёз обратно русское посольство. Возвращалось оно вначале, как и прибыло — через Египет и Средиземное море, где их встретил Даниил Змееловцев, побывавший до этого в Алжире, чтобы обменяться с Шерифом товарами и новостями. А новости были интересными. Португальский принц Жуан дал понять своим морякам, что нападения на мусульманские торговые суда, а так же прибрежные городки северной Африки угодны Богу. Главное — не забывать делиться прибылью. Даниилу повезло, на его суда, состоявшие из торгового дау "Три розы" и два военных "Сокол" и "Кречет", никто не напал. Забрав в Александрии посольство, а так же сотню корабелов из Индии, которых нужно было доставить в Архангельск, он повёл корабли в сторону Гибралтарского пролива. Так как русичам требовалось продемонстрировать московскому посольству свою мощь, а Господь Бог от морских сражений пока миловал, то адмирал приказал капитану следовать по Средиземному морю так, чтобы вынудить хоть кого-нибудь на нападение. И оно не заставило себя ждать. Правда, несколько с другой стороны… Где-то посередине между Критом и Мальтой их атаковали четыре венецианских галеры. Но кто это, узнали несколько позже, после того, как удалось разобраться с нападающими, которые стремились сблизиться любой ценой. Вскоре стало понятно — почему… Когда на покоцанные шрапнелью галеры отправили лодки с призовыми командами, то одну из них чуть не сожгли на подходе. Самый ближний "пират" огрызнулся струёй пламени, как из огнемёта (сифонофор). Несколько моряков получили ожоги. Руслан от этого зрелища был в шоке. После чего решил, пусть Павел Андреевич тоже разрабатывает огнемёты. Такое оружие пригодится против любого врага, хоть на суше, хоть на море… В общем, пострадавшая лодка резво побежала обратно, а с "Кречета" по упрямцу дали ещё залп…

Всех выживших пиратов адмирал допрашивал по отдельности и без посторонних ушей в виде московских послов, ибо незачем им знать лишнего. Причина нападения оказалось банальной — конкуренция. Русичи в Египте заимели слишком большое влияние, плюс по Средиземному морю начали плавать непонятные кораблики с дорогими товарами. Одни меха, подаренные мамлюкскому султану, чего стоили!.. И это не говоря про зеркала и другие вещи… Короче, взяв с пленных письменные показания с признанием вины, адмирал приказал всех повесить. Если бы нападавшие оказались мусульманами, то он бы после морального внушения их отпустил (политика), а тут, считай, напали свои. Казнь была демонстративной, чтобы и моряки видели, как адмирал мстит за них, и московское посольство знало, что с русичами шутки плохи. Заодно Руслан избавился от ненужных свидетелей. Пусть те, кто послал пиратов, мучаются неизвестностью. Самое обидное во всём этом — трюмы галер оказались практически пустыми. Скудную военную добычу адмирал почти полностью раздал морякам, а корабли приказал аккуратно затопить, чтобы без пожаров и дыма, которые видны издалека… Больше подобных эксцессов не происходило. Лишь природная стихия оставалась привычным врагом для путешественников.

В устье Северной Двины караван зашёл 23 августа 1477 года. Вскоре показался Михайло-Архангельский монастырь. Оставленные здесь строители сделали за два лета вроде бы и не мало, а с другой стороны — как-то не очень. Вот что имелось в наличии на момент прибытия кораблей… Во-первых: составлен чёткий и наисовременнейший план будущей крепости с учётом всех особенностей данной местности. Во-вторых: найдена хорошая глина и построен заводик по изготовлению кирпича. В-третьих: установлены несколько мельниц и печей для производства цемента. В-четвёртых: выстроен просторный и удобный причал для швартовки разнообразных судов. В-пятых: заготовлено большое количество древесины, как для постройки кораблей, так и для строительства в целом. В шестых: заложен фундамент под верфи на два ангара. Всё!.. если не считать пару продолговатых кирпичных амбаров и тёплую казарму на сто человек, тоже выстроенную из кирпича. Стекло для окон каменщики варили сами. Правда, вышло оно сильно мутным, сказалось незнание технологии.

Боярин Яков Захарьевич Кошкин-Захарьин строителям не мешал, лишь всё аккуратно записывал, чтобы потом доложить Великому князю. А ещё принялся рьяно заниматься поборами, стараясь под разными предлогами выудить у местных охотников побольше мягкой рухляди, зная, что русичи дадут за неё хорошую цену. Из-за этого вошёл в конфликт с монастырской братией. Тем очень не понравилась его активная деятельность, поэтому они старались учинять мелкие пакости. Только в результате больше страдало строительство крепости. В попытках засунуть свой нос в каждую щель и выяснить: что, да как, да почему — они тормозили любое маломальское дело. Это монахи в первое лето не смогли толком объяснить, как сильно по весне разливается река, каждый раз сомневаясь в собственных же словах. Поэтому многие начинания перенесли на следующий год.

Руслан Шамов, оценив имеющийся результат, договорился со строителями, чтобы они поработали ещё годик. Ради этого он выделил свои собственные деньги Афанасию Никитину, который уже месяц, как дожидался в Архангельске корабли из ЮАР. Адмирал попросил купца снабжать рабочих всем самым лучшим и необходимым. Тогда Никитин тоже принялся упрашивать дона, чтобы и других помощников не забирал. Дел много, а сделано — мало. Завод на Емце только-только начал давать продукцию. Вокруг него построили деревянный острог, который планировалось со временем заменить каменным, но умелых специалистов ещё катастрофически не хватало. Поэтому адмирал согласился с доводами купца — отложить возвращение моряков на год.

А ещё оставались люди в Москве. Прежде чем убыть на родину, они должны были ввести в курс дела прибывших им на замену специалистов. В Звёздном подготовили три десятка человек, которым в течение пяти лет придётся заниматься делами Южной Империи в Москве. Среди них два радиста, пять специалистов по строительству, два врача, десяток солдат охраны, три сотрудника безопасности, пять торговцев, три агронома. Все приехали с жёнами — требовалось обжить громадное подворье. Ко всем этим людям следует добавить книгопечатника, которого Константин обещал Ивану III. Звали его Модест Фихте.

В общем, уплывать Руслану домой выпало сильно налегке. Из людей обратно никого не забирали, даже переселенцев не было, правда, Афанасий Никитин обещал, что в следующем году будут обязательно. Плюс ко всему, сильно опустели трюмы кораблей. Фёдор Васильевич Курицын вёз в Москву богатый груз… Листовую медь, первоклассную сталь в брусках, сахар, специи, мыло, бумагу. Вдобавок к этому две тонны серебра в слитках, сто килограмм золота, порох, свинец, олово, рулоны разноцветного щёлка и пятьсот листов оконного стекла размером тридцать на пятьдесят сантиметров. А ещё тридцать тонн всевозможного груза должен был доставить в Москву Афанасий Никитин. Оно предназначалось для русичей.

Что же адмиралу доставалось взамен? Порадовало большое количество меха, который сортировали в бочки. В каждую помещалось от трёх до двенадцати тысяч шкурок. Всё зависело, от того, кому они принадлежали. Беличьи были самыми мелкими. Кроме мягкой рухляди увозили бочки с поташом, икрой, мёдом и воском. Потом шли тюки с пенькой. В принципе, весь этот товар особой тяжестью не отличался, даже не смотря на то, что его дополнили семенами и саженцами различных растений, например мешки с желудями и шишками. Это уже свои выполнили задание министра сельского хозяйства. Ну, и конечно, был пополнен запас продовольствия, после чего корабли покинули гавань Архангельска и отправились домой.

Возвращались нигде не задерживаясь и через Атлантический океан. Между островами Кабо-Верде и Мавританией встретили три португальских каракки. Направлялись они в сторону Гвинеи. Пока "Сокол" оберегал "Три розы" и контролировал окрестности, "Кречет" атаковал непрошеных гостей. Не смотря на наличие пушек, оказать какого-либо серьёзного сопротивления они не смогли, что позволило кораблям ЮАР значительно пополнить свои трюмы разнообразным товаром и новыми рабами. Опустошённые каракки аккуратно пустили на дно. Чтобы ими управлять — не хватало людей, да и большой ценности они не представляли. Как выразился адмирал: "Мне такие галоши ни к чему". Матросы дружно согласились. 28 декабря 1477 года русичи вернулись в Звёздный.

В апреле следующего года Даниил Змееловцев повёл караван из шести судов уже без адмиралов. "Слон" и "Носорог" служили в качестве конвоя для четырёх торговых дау. Первые остановки произвели в Нигерии и Гвинее, где обновили гарнизонные составы Юрьевска и Троицка (так назвали форт в Нигерии), а так же забрали из крепостей всё ценное, что там накопилось. После чего два торговых дау пошли обратно в Звёздный. Пока основная часть каравана делала остановки, "Слон" под руководством капитана Носорогова отправился в Алжир. Требовалось навестить Шерифа, подкинуть кой-какого товара и обменяться новостями. Оставшиеся три судна, шедшие в Архангельск, он догнал на широте Лиссабона. Правда, держались корабли русичей подальше от берегов Европы, чтобы не быть замеченными, а Гибралтар старались проходить ночью.

В конце июля 1478 года караван прибыл в Архангельск. На этот раз очертания будущей крепости угадывались уже достаточно чётко. Кроме того были полностью готовы два ангара, предназначенные для постройки судов. Корабелы, которые сильно помогли каменщикам при строительстве, оставались ещё на год. Все остальные, а это сто пятнадцать человек, возвращались домой. Вместе с ними в ЮАР отправлялись триста переселенцев. Одних сманили сладкими обещаниями, других выкупили из холопства и плена. В этом деле постарался не один Афанасий Никитин. Сильно возмужавший Егор Копьёв и другие моряки тоже приложили свои руки. Контингент подобрался разношёрстный: молодые женщины, дети, мужчины… Им, в отличие от новгородских переселенцев, предстояло жить в Звёздном.

А купцы увозили в Москву двести тонн различного товара, пятьдесят из которых нужно было передать на подворье русичей. Зная, что груза будет много, Афанасий Никитин обзавёлся более солидной охраной. От первой двадцатки телохранителей у него остались лишь двенадцать человек. Пятерых забрал к себе на службу сын Великого князя Иван Молодой. Двое погибли, защищая Афанасия от разбойников, один умер от простуды. Сейчас Никитин располагал охраной из сорока человек. Плюс гребцы и партнёры по бизнесу, которых вместе набиралось ещё восемь десятков. В Архангельск они прибыл на пятнадцати ушкуях. "Земляк" для плавания уже не годился.

Охрану купца стоит выделить особо, так как она своим видом тут же привлекала к себе внимание. Папахи и черкески с газырями были на каждом. Причём газыри можно считать своеобразной разгрузкой, в которой находились патроны, то есть уже чётко отмеренные порции пороха и круглые пули. Подобный фасон одежды нашёл живой отклик у многих, в отличие от прочих иностранных нарядов. Сын Великого князя — Иван Молодой, захотел на такой манер одеть свою пищальную сотню. Но случилось это далеко не сразу. Год прошёл, прежде чем он смог по достоинству оценить роль пехоты в бою. Всё произошло на манёврах. Пока конница добиралась до пищальников, они успели произвести пять залпов, скрыв за пороховым дымом всё пространство, тем самым полностью дезориентировав нападавших и напугав многих коней. Грубо говоря — атака сорвалась. А если учитывать, что пехотинцы пряталась за воткнутыми в землю заострёнными кольями, связанными на манер рогаток, то можно представить, как могли бы пострадать нападавшие. К тому же пехотинцы для рукопашной схватки держали наготове двухметровые копья. Посчитав возможные потери, даже с учётом того, что из пяти выстрелов в цель попал только один, перевес оставался за пищальниками. Пусть даже все они погибнут, но унесут вместе с собой как минимум вдвое больше хорошо обученных дружинников, которых тренировали с детства. Об этом Великому князю доложил Аристотель Фьораванти, тоже присутствующий на манёврах. Он давно сдружился с русичами, а поводом послужил грандиозный фейерверк устроенный ими на свадьбе. Но мы отвлеклись…

В Звёздном, понимая, что без надёжной защиты товар может пропасть, прислали Афанасию Никитину пять пушек типа "Полкан". Моряки русичей тут же установили их на ушкуи, сделав некоторое подобие канонерских лодок. С такой защитой становилось намного спокойней. Тем более дюжина "гвардейцев", которые составляли основной костяк охраны Никитина, с артиллерийским делом были знакомы не понаслышке.

В Архангельске русичи пробыли почти до конца августа: подремонтировали корабли, совершившие дальний путь; подготовили переселенцев к морскому путешествию; обменялись товаром и новостями. В этот раз, как и в прошлый, увозили поташ, икру, меха, мёд, воск, различные семена и саженцы. Больше всего было пеньки. Из неё получались особо прочные корабельные канаты, всевозможные верёвки и мешки. Так же она годилась для производства бумаги и рабочей одежды. В общем, сырьё очень нужное. Тем более по сравнению с прошлым годом масса товара значительно выросла — Афанасий сумел привлечь к сотрудничеству новых толстосумов. Правда, о торговом пути к Студёному морю ни он, ни его люди не распространялись. Купцы надёжно оберегали свои секреты.

Благодаря товарам из Руси получилось без лишних конфликтов обосноваться на территориях, которые по договору с королём Матопе отошли к ЮАР. Арабские, китайские и индийские торговцы в Софале быстро поняли всю выгоду от сотрудничества с новыми властями, оценив по достоинству икру, воск и меха. Русичам тоже было, что предложить из собственных товаров. В результате, после долгих переговоров, составили общий договор, по которому закреплялись единые цены и правила. Получилось некое подобие таможенного союза. Хотя и маршал, и министр безопасности больше склонялись к силовому методу решения вопросов на данной территории, апеллируя тем, что арабы насаждают свою религию, а это рано или поздно приведёт к конфликтам. Но Павел Андреевич заявил, что ещё не время. Пока желательно со всеми дружить. Тогда Бурков начал готовить мину замедленного действия. Олегу Быстрову было дано задание, найти в Индии документы, которые бы указывали, что Али Юсуф из очень знатного рода, принявшего ислам. Путём женитьбы его можно было приблизить к правящей династии Омана, а в нужный момент высадить на Аравийский полуостров пятитысячную армию выходцев из Индии. Главное убедить загадочного юношу, что смертельный удар нужно нанести в самое сердце врага, ибо оттуда идёт всё зло. Пока оно там, бороться с ним в родной стране бесполезно. Если всё сложиться удачно, то имелась возможность надолго избавиться от пиратов, которые безобразничали в Аравийском море и Персидском заливе. Действовать самим против морских разбойников — значит поссориться с очень многими арабскими купцами. Пираты оберегали их торговлю от конкурентов, из-за чего большинство товаров стоили слишком дорого. Главной же целью для ЮАР в Персидском заливе была нефть, которую лучше покупать без посредников… А пока готовили "правильную" литературу, чтобы в нужный момент распространить её по всему Оману, а Олег Быстров вербовал в Индии идейных проповедников и будущих солдат Али Юсуфа. Пост наместника Гоа увеличил его возможности в разы. Кстати, благодаря Олегу, в городе стало больше порядка, улучшилась социальная и экономическая жизнь населения. Стараясь удерживать все ниточки торговли в своих руках, он добился установления стабильных и более демократических цен, что увеличило товарооборот. Сильно проредил криминалитет. Обеспечил ремесленников крупными заказами. Заключил выгодные сделки с крестьянскими общинами, снабдив их более современными орудиями труда. Одел приданные ему полки в единообразную форму, правда, излишне яркую. Что поделать, солдаты, они как павлины, любят покрасоваться. Теперь пехотинцы походили на сикхов 19-ого века, а кавалеристы на кирасир наполеоновской армии. Так же Олег Быстров следил за строительством кораблей на верфи. Громадные военные суда, наподобие того, который визирь назвал в честь шаха, больше не делали… Не находилось заказчиков на такую дорогую игрушку. А вот лёгкие рыболовные парусники и вместительные торговые дау строили охотно. Кроме них было выпущено полдесятка небольших сторожевых корабликов для патрулирования прибрежных вод. На каждом имелось по паре пушек типа "Полкан". Благодаря этому активность пиратов и контрабандистов заметно упала, что благоприятно отразилось на торговле, а значит и на количестве поступающих налогов. Такая деловитость нового наместника вполне устраивала визиря, как и союз с ЮАР. Пока он видел только выгоды…

— Я рад, дорогая, что тебе понравился спектакль, — ответил император, тоже одобрительно хлопая в ладоши.

Глядя на них, овациями зашёлся весь зал. Премьера называлась "Юнона и Авось", правда, сильно переделанная, чтобы соответствовать реалиям этого времени. Но всё равно, впечатлений хватало. А как же им не быть? Во-первых: спецэффекты со светом и звуком, а так же необычные декорации и антураж. Люди подобного ещё не видели. Во-вторых: сам сюжет постановки, заставляющий переживать за главных героев. И в-третьих: это песни, проникающие в самую душу. Патриарх, который с братией занял место среди простого народа, был впечатлён не меньше остальных. Человек, безгранично верящий в силу молитвенного слова, сейчас явно ощутил, насколько захватывающим может быть искусство. Как один из просвещённейших людей своего времени, получивший прекрасное образование, он во многом разбирался, знал психологию людей, многое повидал, уличные постановки бродячих комедиантов были ему не в новинку… Но вот сейчас…

Как вообще Пани Афинянин согласился занять место Марка Захаровича? Тут, несомненно, главную роль сыграла учёность самого Дундича, а так же то, чего этот мир ещё не знал — телескопы, микроскопы, электричество и, наконец, глобус. Знакомили будущего патриарха со всеми диковинками, конечно, не сразу. Приглядывались, пытаясь понять, умеет ли он хранить тайны или мечтает "осчастливить" всё человечество? Оказалось — не мечтает. Да, Пани являлся рьяным поборником православной веры, но далеко не дураком. Правда, своё истинное происхождение черныши ему не открыли, лишь ссылались на древние знания и наследие предков. Познакомив его с картой мира, рассказали о диких племенах и богатствах, которые скрыты в тех землях. После чего спросили, если католики и мусульмане про это узнают, хорошо ли будет? Мужчина твёрдо ответил, что тайные знания — не навоз, который где попало оставляют неразумные животные. Секреты можно доверять лишь избранным, действительно радеющим о славе Божьей, а не о власти и наживе. А если дикие племена попадут под власть мусульман или католиков, то ни к чему хорошему это не приведёт. Такие мысли радовали. Через некоторое время Дундич объявил ему, что сильно болен и долго не проживёт, а оставить большую страну не на кого. Поэтому он надеется, что Пани Афинянин сможет взвалить этот крест на себя. Только выдвинул обязательные условия, первое: церковь и наука должны идти рука об руку, обвинения людей в колдовстве просто недопустимы. Второе: не разглашать государственных тайн никому, даже на исповеди. Как ни странно, но поводу государственных тайн будущий патриарх согласился сразу, а вот насчёт колдунов и ворожей — нет. Тогда Дундич объяснил такое понятие, как мошенничество. Если люди от него пострадали, то мошенника нужно или штрафовать или отправлять на исправительные работы. Но для подобных случаев есть мирские власти. Церковь же может лишь предостерегать людей от совершения глупых поступков, словесно порицая всяких магов и колдунов. С такими доводами Пани Афинянин согласился. Так же он поверил на слово, что календарь, который используют в ЮАР, самый верный на сегодняшний день. Вести же его от сотворения мира априори неверно. Даже со времён потопа и то прошло намного больше времени… Ещё Дундич попросил снисходительнее относиться к местным нарядам и забавам. Открывать солнцу своё тело — это нормально. Ненормально, когда чужое тело вызывает у тебя грешные мысли. Если ты ими одержим, то даже полностью укрытые от взора телеса могут толкнуть тебя на дурной поступок. А забавы… Куда ж деваться людям без простых человеческих радостей? Нельзя без них. Иначе грех уныния поселится в душе. Главное, чтобы во всём была норма.

После того, как стихли овации, конферансье объявил, что сейчас на сцену выйдут Их величества, которые приготовили для своих подданных и гостей столицы сюрприз… Тем временем Павел Андреевич вместе с супругой покинул императорскую ложу. В сопровождении охраны они обошли главный зал по коридору и вошли в дверь, которая вела за кулисы… Вот императорская чета выходит на сцену… Тут же весь зал встаёт, а из оркестровой ямы звучит гимн ЮАР. Настоящие (не переделанные) слова из ТОЙ жизни знают лишь единицы. Но сейчас они напевают то, что придумали более пятнадцати лет назад… "ЮАР, ты священная наша держава…" Павел Андреевич тоже поёт, положив правую ладонь на область сердца. Этот жест давно вошёл в обиход жителей Звёздного. Гимн звучит в столице обычно два раза в день. Утром, когда на главной площади происходит поднятие государственного флага и вечером, когда его приспускают. Так же гимн исполняют на официальных мероприятиях.

Когда отзвучали последние ноты знаменитой мелодии, Павел Андреевич сделал движение открытой ладонью вниз, разрешая собравшимся занять обратно свои места.

— Если у государства нет своей культуры, — услышал притихший зал, — то люди, проживающие в такой стране, уподобляются крикливым обезьянам и попугаям. Они могут лишь подражать другим, теряя духовную связь со своей родиной. Культуру, как и христианскую веру, нужно беречь и преумножать! Иначе мы превратимся в свиней, которым главное набить своё ненасытное брюхо, а после валяться в грязи, не в силах передвигаться от обжорства… Но сказано в Библии: "Не хлебом единым жив человек"… Спектакль, который мы все сегодня смотрели, нам ярко показал, что существуют ещё такие понятия, как верность, долг и честь! Несмотря на тяжёлые испытания, люди до конца остались верны своей стране и своей любви… Помните об этом всегда!

Сделав небольшую паузу, чтобы народ проникся сказанным, Павел Андреевич обратился к залу:

— Думаю, многие из вас не забыли, как в прошлом году донья Антонина Григорьевна и донья Глафира Валерьевна были награждены Орденом Пресвятой Богородицы? — услышав подтверждающие возгласы, он продолжил. — Благодаря им мы не знаем, что такое голод. Наша земля хорошо родит, а еда на столах обильна и вкусна. Одежда, которую мы носим, тоже создана во многом благодаря их заботам…

— Верно, верно! — стали доносится отдельные возгласы.

— И вот сегодня, — Павел Андреевич сделал жест рукой, призывая всех к тишине, — сидя в этом прекрасном зале, пришло время вспомнить про ещё одного человека, благодаря которому мы здесь собрались… Донья Елена Петровна Шамова, подойдите, пожалуйста, ко мне…

Министр культуры, стояла среди довольных, но уставших актёров. Именно под её чутким руководством они поставили этот замечательный спектакль, над которым трудились больше года. Никто не знает, сколько сил, времени и здоровья Елена Петровна "убила" для его создания? А строительство театра? Казалось, нет ни одного уголка, который бы она не проверила лично, желая, чтобы всё было так, как задумывалось и просчитывалось изначально. Ведь в этом здании будут не только проходить театральные постановки. Здесь так же станут работать всевозможные кружки для мальчиков и девочек. Город растёт, расширяется, детей с каждым годом становится больше. Да и взрослым тоже где-то нужно проводить свои вечера. Кафе — это, конечно, хорошо, но с каждым месяцем увеличивается число людей, чей доход позволяет тратить довольно крупные суммы. В заведениях общественного питания, как ни старайся, много не оставишь, даже не смотря на некоторое количество дорогих блюд и вин. Еда не может стоить дорого, иначе основная масса горожан перестанет ходить в кафе. А это плохо. Снизится не только обмен товарно-денежной массы… Через подобные заведения формируется общественное сознание людей. Церковь — она скорее официальное заведение. Здесь же за кружкой пива, ведя непринуждённую беседу, можно позволить гораздо больше. Тем более в кафе имеются небольшие площадки, где для отдыхающих поют песни. Причём репертуар строго контролируется министром культуры, а исполнение происходит исключительно на русском языке…

Другое дело — театр. Сюда горожане будут ходить не часто. К тому же здесь, кроме амфитеатра, партера и бельэтажа, есть ещё первый и второй ярус, в которых имеются отдельные ложи, как, например, императорская. Это позволяет устанавливать цены на билеты в довольно широком диапазоне. Опять же, существуют дополнительные услуги, например театральные бинокли, выпуск которых недавно освоили, или заказ дорогих напитков, а может и чего посолиднее… Хотите "хлеба и зрелищ"? Пожалуйста!

Да, город расширялся. От "Олимпа", словно от брошенного в воду камня, расходились волны, которые несли с собою новые знания, умения, технологии… Сам он потихоньку освобождался. Переехали в свои особняки Гладковы, Красновы, Михеевы, Шамовы, Башлыковы, Бурковы. Вместе с ними уехали их слуги, охранники и помощники. Остались лишь Глафира Валерьевна Окунько и Антонина Григорьевна Леве, которым особняки были без надобности, и дети, обучающиеся в императорской академии. Но это были последние воспитанники. В "Олимпе" устанавливались новые порядки. Образовательный процесс потихоньку перемещался в школы и монастыри. Тем более последние как раз и строились по типу студенческих городков. Кроме этого, как говорилось выше, разнообразные кружки откроются в здании театра. А ещё есть две крепости с офицерскими училищами, морская школа, лаборатория и учебные классы в больнице, ученические мастерские возле производственных корпусов, курсы бухгалтеров при Госбанке…

— За трудолюбие! За бесценный вклад в развитие культуры в нашей стране, донья Елена Петровна Шамова награждается высшей женской наградой Южной Империи, Орденом Пресвятой Богородицы! — громко объявил Павел Андреевич.

Снова народ соскакивает со своих мест и начинает неистово хлопать. Кого-кого, а министра культуры знали все. Да — строга! Да — требовательна! Но справедлива! А сколько детей, благодаря ей, раскрыли свои таланты и стали уважаемыми людьми? А внешний вид горожан? Разве можно увидеть на улице грязного и неряшливо одетого человека? И, наконец, сам театр и показанный сегодня спектакль… Где ещё подобным могут похвастаться? А у жителей Звёздного это есть!

Народ аплодировал, а Её императорское величество тем временем одела на Елену Петровну синюю шёлковую ленту, которую имели право носить только женщины, удостоенные высшей наградой Южной Империи. Вслед за лентой уже сам император приколол министру культуры на платье с левой стороны груди Орденскую Звезду. Внешне она выглядела так… Платиновая восьмиконечная звезда, усыпанная бриллиантами. В её центре помещён овальный медальон с изображением Богородицы. Вокруг медальона шла надпись: "За веру, любовь и трудолюбие".

Хотя Павел Андреевич высказался по поводу наград для женщин ещё несколько лет назад, но впервые выполнил свою задумку только в прошлом году, когда супруга оправилась после родов. Он хотел, чтобы такие значимые мероприятия они проводили вместе. Тем самым достигались следующие цели… Первая: Анастасия Михайловна имела возможность почувствовать себя правительницей, которая награждает своих поданных. Вторая: осознание молодой императрицей того, за что в ЮАР люди заслуживают особого признания. Третья: чтобы она поняла, женщины в их стране принимают участие в общественной жизни наравне с мужчинами. Только делают это с умом, а не ради какой-то глупой прихоти.

Первое время после свадьбы Анастасия Михайловна изучала родословную своего мужа и историю Южной Империи. Но занималась она не только этим. Для начала ей пришлось привыкать к новой комнате, которая была оборудована специально для неё. Здесь имелась большая кровать. Если выражаться более точно — вместительное брачное ложе. Муж проводил ночи с молодой женой пока что ежедневно. Кроме кровати — это пара комодов и раздвижные платяные шкафы. Они вообще вызвали у Анастасии Михайловны шок. На Руси, да и не только, люди использовали для хранения вещей сундуки. А тут сразу столько удобств… Два мягких, уютных кресла, между которыми стоит журнальный столик. Стол для письма со всеми необходимыми принадлежностями. Возле него ещё одно кресло, только с высокой спинкой и на колёсиках. Комната освещается через два широких окна, застеклённых прозрачными стёклами. От яркого солнца их можно прикрыть лёгкими узорчатыми занавесками или тяжёлыми портьерами. Вместо ночного горшка имелась целая комната с фаянсовым унитазом. Рядом ещё комната, но уже с вместительной ванной и фаянсовой раковиной, над которой примостился кран и громадное зеркало…

Эвридика Ахмедовна Буркова, обследовав императрицу, подобрала ей крема и косметику. Правильно пользоваться косметикой уже помогали фрейлины. Служанки, приехавшие вместе с Анастасией Михайловной, тоже были взяты в оборот. Их учили вместе с госпожой, чтобы создать общую атмосферу доверительности. Любопытные девушки (а какие девушки не любопытные?) с удовольствием учились новому. Правда, первые месяцы ужасно не любили утро. До того, как отправиться к заутрене, все собирались в актовом зале (императрица тоже) и под музыкальный аккомпанемент занимались утреней гимнастикой. Со временем всех стали ещё учить плаванию. Девушкам упорно вдалбливали в голову, что только физически хорошо развитое женское тело нравится мужчинам, а ещё оно легче переносит беременность и роды.

До того, как посольство из Руси отправилось назад, график дня у императрицы был расписан от и до. Например, её сводили в собачий питомник, где она выбрала для себя двух щенков. Тренировать и воспитывать императрица должна была их сама, правда, под присмотром людей, которые в этом разбирались. Со временем собаки станут верными телохранителями, исполняющими только её приказы. В отличие от людей, хвостатые друзья не предают. Павел Андреевич серьёзно поговорил с Анастасией Михайловной на эту тему. Он её не пугал, просто объяснил, что в жизни случиться может всякое. На Бога, конечно, надейся, но и сам не плошай. Стрельбой с нею муж занимался лично, но пока лишь из фитильного ружья и пистолета. Секреты — они подождут. Ещё Черныш показал супруге карту Руси, Европы и Средиземноморья. Объяснил, к чему ведёт раздробленность в государстве. Показал, как расширяется Османская Империя. Рассказал о разрастающихся католических государствах, где феодалы идут под власть одного короля (привирал, конечно, но для дела). Напомнил ей историю родной страны. Очень скоро женщина поняла, что земли, которые она получила в качестве приданого, лучше подарить Московскому князю. Во-первых: это убережёт её семью от противоборства с Иваном III, который всё равно от своего не отступиться. Во-вторых: такой поступок позволит родне занять при Великом князе солидное положение. И в-третьих: подписание Анастасией Михайловной бумаг укрепит дружбу между Русью и ЮАР. Если же кто-то из её родственников нуждается в землях, то в Южной Империи есть такие области. Только хвалиться о том не следует, тем более в присутствии слуг. При них вообще нельзя обсуждать государственные дела. Император приводил примеры, когда несдержанность языка оборачивалась большими бедами. А коли звать русских князей в ЮАР открыто, то проблемы появятся достаточно быстро. Сначала обидится Московский Государь, ведь это его людей сманивают. Тем более князья сами любят прихвастнуть (Константин предупреждал об этом), что привлечёт ненужное внимание к Южной Империи. Лучше договариваться с теми, кто не служит Ивану III. Но делать это аккуратно… Короче, Павел Андреевич нежными вечерами посвящал молодую супругу в тонкости государственного управления.

Покидая ЮАР, Фёдор Васильевич Курицын увозил с собою бумаги, оформленные так, как и желал Великий князь. Хотя, старанием правительства Южной Империи, там оказалась очень интересная приписка… "Земли Бела озера поступают в полное владение Великого Московского (и прочая, прочая) князя, а так же его и только его наследников". Грубо говоря, если события на Руси произойдут, как в ТОЙ истории после смерти Ивана Грозного, то император ЮАР сможет претендовать на часть русской земли. Хотя Сомов вообще предлагал написать договор исчезающими чернилами. Но остальные отвергли этот рискованный шаг. Вот если бы чернила гарантированно исчезли лет через десять или двадцать, тогда — да. Но таких нет. Те, что имеются, исчезают или через день, или через полгода. Посольство добраться не успеет, а бумага уже "пустая". Зачем ненужные проблемы? Сначала, как говорится, работаем на имидж, а потом уже имидж поработает на нас…

Пока Курицын находился в Звёздном, Константин занимался с ним по вечерам предметами, которые между собой вроде не сочетаются… Посольский дьяк ознакомился с кратким курсом по геополитике, куда входили экономика и торговля, уделил внимание архивному делу и осилил учебник по природоведению, знакомый всем третьеклашкам из XXI века. Когда он возвратился в Москву, Великий князь поинтересовался у него, действительно ли земля круглая? Мало того, что Фёдор Васильевич, находясь на корабле, мог собственными глазами видеть, как горизонт закругляется, так ещё и получил этому подтверждение в учебнике. Данной информацией он охотно поделился с Иваном III и даже нарисовал наглядную картинку. Конечно, не это больше всего занимало мысли Великого князя. Возвращение посольского дьяка рассеяло давние тревоги… А именно: два могущественных правителя величали его в официальных бумагах "Государем всея Руси". Первый — это султан Египта, который разрешал торговлю в своей стране купцам далёкого северного царя. Да — царя! Каит-Бай титуловал Ивана III словом "цезарь". Ему в принципе это было всё равно, а вот получить Московскому князю бумагу, где он титуловался подобным образом, значит получить подтверждение своему статусу. Эту махинацию устроил Руслан, сказав, что на Руси именно так величают правителя. Вторым, естественно, был император Южной Империи. В Звёздном постарались расписать официальные бумаги от души.

Следующая приятная новость — Иван Васильевич получал земли Бело озера в своё полное владение. Даже приписка не насторожила его, а наоборот — обрадовала. Ведь уточняется же, что не только ему, но и наследникам (плохо пока на Руси разбирались в казуистике). И ещё одна радость: Курицын вернулся с богатым грузом, где среди прочего были изумруды, к которым Иван III питал особую страсть. Ими отдарился египетский султан. В общем, стал Фёдор Васильевич одним из самых близких людей Великого князя.

Условия жизни московских подданных в столице Южной Империи тоже интересовали Ивана III. Курицын в подробностях всё расписал… Дети живут в замечательных условиях и целыми днями занимаются, как науками, так и физическими упражнениями. А из сопровождающих создали общину, которой отвели двести десятин земли (200 гектаров). На выделенном участке они, под присмотром мастеров, должны будут построить каменные дома для проживания, бани, амбары, сараи и мастерские. На остальной территории станут заниматься выращиванием различных сельскохозяйственных культур, тоже под присмотром специалистов. Когда же возвратятся на родину, то их уже смело можно будет ставить управляющими над крестьянскими общинами. Тем более в Звёздном всех обучают счёту и грамоте.

Ещё Курицын похвастался, что привёз книгопечатника со всем оборудованием для этого дела. После чего подарил Великому князю две книги в дорогом переплёте: "Соколиная охота" и "Дрессировка собак". Обе были снабжены яркими иллюстрациями. Посольский дьяк заявил, что Модест Фихте напечатал их лично. Только не знал Фёдор Васильевич некоторых нюансов… Книги увидели свет ещё до того, как он прибыл в столицу Южной Империи. И книгопечатный станок тоже изготовили заранее. Пока дьяк занимался в Звёздном посольскими делами, выкупленный из долговой ямы мастер обучался работе на новом оборудовании, которое было заметно совершеннее, виденного им ранее. Фихте довольно быстро согласился на все условия, предложенные министром безопасности ЮАР: ему обеспечивают достойную жизнь, а он работает в другой стране не только по специальности, но и выполняет несложные поручения…

Подаренные книги Ивану III очень понравились. Тогда он вызвал мастера к себе и поинтересовался, чего бы тому хотелось напечатать? Модест Фихте заявил, что с удовольствием бы издал книгу об истории московского княжества. Великого князя порадовало такое желание, поэтому он дал разрешение на доступ к архивам. Кроме этого пожелал, чтобы мастер напечатал несколько книг по его указанию, пообещав не обидеть наградой.

Жить книгопечатник стал на подворье русичей. А оно за два лета заметно преобразилось. В центре красовалась симпатичная церковь лазорево-белых расцветок. Её внешний вид напоминал Иерусалимский храм из XXI века, что стоит в Белом Городке на берегу слияние рек Волги и Хотчи. Там проживали дочь и внучка Глафиры Валерьевны Окунько. Фотографии этого здания имелись на смартфоне, поэтому она попросила, если получится, на Руси построить что-то похожее. Эскизы церкви Константин показал патриарху Всея Руси митрополиту Геронтию. Тому очень понравилось, и он одобрил строительство. Как раз секретом изготовления лазоревой краски, которой позже покрыли стены храма, Егор Копьёв и хотел поделиться с Василием Дмитриевичем Ермолиным. Но когда увидел реакцию купца на её образец, решил поступить иначе. Лейтенант предложил договор… Он, не открывая секрета, изготовляет краску, а Ермолин получает монопольное право на торговлю ею. Поняв, что зря так явно выражал восторг, зодчий сначала сделал обиженное лицо, типа договорились ведь… На что лейтенант резонно заметил: "Много ли ты, Василий Дмитриевич, делился тайнами задарма? Скорее всего, ни разу! А у меня пытаешься выведать секреты, благодаря которым сможешь стабильно получать немалые деньги. Я же предлагаю тебе равноправное сотрудничество. Тем более кой-какие загадки всё же раскрою…" После чего Копьёв охотно поведал о свойствах торфа, заодно угостил зодчего настойкой из марулы, а так же пообещал наручные часы, партию которых должны привезти в Москву следующим летом.

Кроме церкви, подворье русичей обзавелось пятиметровой каменной оградой с выступающими вперёд ромбовидными башнями, имеющими ещё большую высоту. Иван III иногда разглядывал эту мини крепость с Боровицкого холма. По всему выходило, что в случае внешней угрозы, русичи не побегут прятаться за кремлёвскими стенами, а предпочтут защищаться сами. Не то, что бояре, чьи дворы виднелись издалека. Мало кто мог похвастаться каменными строениями. А тут и сараи из кирпича, и склады, и двухэтажные жилые дома… Даже крыши особенные — из зелёного волнистого шифера (цемент, стекловолокно, пигментная краска). А водонапорная башня! На неё приходил поглядеть сам Аристотель Фьораванти…

Конечно, всех тонкостей строительства Великий князь не знал. Например, казалось, что на стены ушло громадное количество кирпича. А на самом деле их толщина состояла из двух блоков как снаружи, так и изнутри, плюс такие же перемычки между ними. Два метра пустоты заполнила смесь из глины, песка и щебня, тщательно перемешанная с известково-цементным раствором. Всё это было надёжно утрамбовано. Грубо говоря, кирпичная кладка выполняла роль опалубки. А внутренности застывали и превращались в монолит. В принципе, подобным образом строилось большинство крепостей на Руси. Только зачастую поступали намного проще. Опалубка из брёвен, а внутри утрамбованная земля, взятая где попало. И ничего стояли крепостицы, и враг не мог их одолеть…

Живая изгородь, которую высадили вокруг огородного поля, занимающего два гектара, с приходом весны пошла быстро в рост. Кто бывал в зарослях ивняка и орешника достаточно чётко представляют, как трудно через них пробираться. А тут мало того, что стволы переплетены между собой, так ещё и растут в три ряда… Как говорил Егор Копьёв: "Лет через пять в этих джунглях даже малый проход едва ли прорубишь. Слишком много времени на это уйдёт".

Красиво переплетённая и ровно подстриженная зеленеющая изгородь быстро привлекла к себе внимание. Богатые люди, узнав, что один ребёнок за день может сплести двадцать метров чудной ограды, принялись подрожать. Вскоре и до Великого князя дошли слухи о необычном заборе, и он решил взглянуть на него лично. В результате угодил на лекцию. Егор Копьёв подробно расписал, как и для чего применяются такие изгороди. Во-первых: для красоты. Во-вторых: в качестве ограды для домашней скотины. В-третьих: как средство защиты. Если на Руси строят засечную полосу, то в ЮАР возводят "живую" стену, чтобы обезопасится от набегов мелких племён. Выделять для их поимки солдат слишком хлопотно, это всё равно, что стрелять из пушки по воробьям, а рубить лес запрещает закон. Но если нельзя рубить, то можно сажать! Вдобавок использовать колючий кустарник. Засей им полосу шириной хотя бы в десять метров, и пройти через неё будет крайне проблематично. А уж если кустарник растёт вперемешку с живой оградой, то лучшей защиты от разбойников не найти. Ивана III лекция впечатлила. Выходило, что высаживать иву, орешник и "колючку" намного проще. С этим легко справляются дети. А вот возводить засечную полосу — нужны взрослые мужики. Поэтому вскоре он прислал человека, который всё подробно у Егора выспросил и записал. Конечно, отказываться от старого метода никто не собирался, а вот усилить его…

А жизнь на подворье русичей кипела. Многое было сделано. Единственное чего пока ещё не успели построить — это магазины и кафе. Но это пока… Зато строительные артели, нанятые изначально, здесь прижились. Стабильная работа с хорошим заработком не располагали к побегушкам в другие места. Мастера освоились, набрались новых знаний и умений. Например, разве раньше им было ведомо, что из глины можно получить такой материал, как керамзит? А он, оказывается, хорошо подходит для утепления крыш и полов, к тому же не гниёт, как опилки и не горит. Или взять отопление… Выкладывать печи, снабжённые системой каналов и труб, проводящих тёплый воздух под пол и в стены здания, стало нормой. Не всё же топить по-чёрному? А какие бани они научились делать!.. Просторные, комфортные, светлые! Не то, что раньше — согнёшься в три погибели, чтобы макушку об потолок не стесать, да тыкаешься слепым котёнком среди пара и печного дыма. А почему? А потому, что не те правители были на Руси. В Звёздном каждый солдат и матрос обязательно проходил курсы, посвящённые строительному делу. Причём некоторые занятия проводил лично император! Сами же строители, так те вообще сдавали экзамены. Не сдашь — диплом не получишь. То есть, до следующей переэкзаменовки продолжишь работать чернорабочим и зарабатывать не больше раба.

Разрумянившаяся от награды и похвал, Елена Петровна горячо поблагодарила императора и императрицу за оказанную ей честь.

— Мне очень приятно, что мои труды оценены… И оценены столь высоко! — громко произнесла она. — Только пусть все здесь собравшиеся знают, что я выполняю свою работу не ради почестей и наград, хотя они приятны любому! Я выполняю свой долг перед нашей страной и императором, который доверил мне столь высокий пост! Но будь даже самой простой швеёй, разве бы я позволила себе трудиться спустя рукава? Нет, и ещё раз нет! Если человек выбрал свой путь, то идти по нему нужно достойно! Если делаешь ты табуретки, то это должны быть самые лучшие табуретки на всём белом свете! И пусть остальные страны завидуют умению наших мастеров и ремесленников! Даже Его императорское величество не чурается поработать на кузне… Зато наши солдаты знают, что у них самое лучшее в мире оружие!

Зал снова взорвался громом оваций. Первыми, конечно, стали аплодировать солдаты и моряки из бывалых. Тем более был памятен случай по прошлому году… Прельстившись богатой добычей в Иване-Дальнем, мелкие вожди объединились и собрали пятитысячное войско. Причём многие были вооружены тем, что получили в качестве оплаты на строительстве города. Кто уж их надоумил совершить нападение — осталось неизвестным, но действовали они дерзко и лихо. Налёт произошёл ночью. Ни полиция, ни служба телохранителей заранее каких-либо угроз не выявили. Поэтому вначале у налётчиков всё шло удачно. Быстро перебив охрану, они кинулись грабить. Вот тут-то всякая организованность сменилась полной анархией. Каждый думал только о себе.

Сомов, ночевавший в основной цитадели, и практически недосягаемый для любого внешнего врага, был разбужен одним из своих лейтенантов. Тот сообщал о выстрелах и множестве криков. Вслед за лейтенантом прибежала девушка из службы телохранителей и доложила о нападении. Без лишних раздумий, маршал собрал на плацу всех доступных солдат, барабанщиков и факельщиков. Хотя последним больше подходило название прожектор-сопроводитель. В общем, под рукой у Сомова оказалось около пятисот человек. Им он объявил боевую задачу… Организованно выйти из крепости, построится в боевые порядки и под барабанный бой начать двигаться таким образом, чтобы принудить рассыпавшихся по округе разбойников отступить на открытое пространство, замыкаемое топким болотом. Артиллеристам же приказал тот участок взять на прицел, но сначала, как только они услышат барабанную дробь, дать в небо залп фейерверком, чтобы привлечь внимание врага и нагнать на него страха…

Разрозненные группки мародёров не смогли оказать серьёзного противодействия хорошо вооружённым, тренированным и облачённым в бронежилеты солдатам. Тем более многие были напуганы салютом, вслед за которым огромные яркие огни (фонарь Кулибина), сопровождаемые барабанным боем, стали двигаться в их сторону. Вместо сопротивления разбойники предпочитали поскорее скрыться с награбленным. Особо смелые, решившиеся на противоборство, тут же получали в брюхо кусок свинца. Вскоре бегство стало повальным. Только все пути к отступлению были перекрыты, кроме одного. По нему и бежали.

Когда в предрассветных сумерках разбойники поняли, что их загнали в ловушку, то попытались прорваться. Парочка храбрых вождей организовала из столпившегося сброда некое подобие строя, который повела в атаку на солдат. Тем более что численность последних казалась незначительной. Тут-то неудавшиеся вояки и познакомились с артиллерийской картечью. Разгром был полным. В плен попало около двух с половиной тысяч аборигенов. Конечно, кому-то удалось уйти, но таких счастливчиков в расчёт брать не стоило. Остальные оказались в числе убитых или тяжело раненных, которых Сомов отдал в цепкие руки врачей для повышения их профессиональной квалификации.

В результате нападения на город, маршал потерял тридцать семь солдат и двести сорок шесть мирных жителей. После всех подсчётов и траурных мероприятий состоялось судилище. Сомов приказал убитых разбойников не хоронить. Их уже мёртвыми вешали на столбах вдоль реки, по которой они приплыли. С теми, чьи раны вызывали сомнения в дальнейшей жизни, поступали аналогичным образом. Все остальные были обращены в рабство.

Во всей этой трагедии успокаивало лишь то, что не пострадали новгородские переселенцы и умелые мастера, так как проживали они внутри городских стен. Для них благоустроенные коттеджи строились в первую очередь. Видеть в своём городе шалаши, как в Звёздном, Сомов не желал. Из-за чего основная масса народа обитала несколько в стороне от него, правда, под прикрытием временных блокгаузов. Погибшие солдаты как раз оказались теми, кому в ту ночь выпало там дежурить.

Конечно, если сравнивать количество потерь с обеих сторон, то победа правительственных войск была абсолютной. В этом не сомневался ни один военнослужащий. Но вот нагоняй от Черныша Бурков и Сомов получили знатный. Мало того, что прозевали достаточно крупное нападение, так потери оказались очень серьёзными: за раз почти четыре десятка солдат, не говоря о мирных жителях… Такого ещё не было!

После этой вздрючки, Бурков стал требовать от своих сотрудников, чтобы вербовали стукачей везде, где есть хоть один, наделённый человеческой речью индивид. Иван подобным приказом озадачил службу телохранителей. Кроме этого маршал увеличил количество совместных учений с моряками, артиллеристами, кавалерией и гарнизонами крепостей. К тому же было необходимо обучить пятьсот человек и, согласно союзному договору, откомандировать их на Русь. Обстановка там накалялась всё сильнее и сильнее. Приближалось серьёзное столкновение с Большой Ордой… А вдруг оно случится раньше из-за вмешательства в эту историю?

— И мне приятно слышать похвалу из ваших уст, донья Елена! — ответил император, когда овации, наконец, успокоились. — Только у нас есть более достойные мастера…

После этого Павел Андреевич стал вызывать на сцену людей, трудовые заслуги которых не вызывали сомнений. Все они награждались Орденом "Знак Почёта" или ценным подарком. Орден ввели в качестве награды специально для гражданских лиц. Выглядел он следующим образом… Внутри лучистого солнечного диска размещался серебряный Георгиевский крест с изображением герба ЮАР посередине. Первым, кого наградили после Елены Петровны, был мэр Звёздного — дон Шатров Махмед Алиевич, кстати, женившийся недавно на одной из фрейлин императора. Причём не он один. Филипп Смектин и два молодых германских дворянина Генрих фон Остен и Густав фон Тиссен тоже были удостоены такой чести. Оба парня уже имели лейтенантские звания, и каждый командовал полусотней рейтаров…

Не сразу дворяне из Европы стали теми, кем являлись сейчас. До того, как попасть в столицу ЮАР, их курировали адмиралы, то есть приглядывались к паренькам. После свадьбы императора, где юноши тоже присутствовали и набрались впечатлений выше крыши, к ним обратился маршал, чтобы выяснить, чего же они умеют? Так как оба являлись младшими сыновьями в многодетных семьях, то о родительском наследстве даже могли не мечтать — всё давно было поделено между старшими братьями. А как обеспечить себе сытую жизнь? Выбор оказывался невелик — или идти в священники или в солдаты. Других путей не имелось. Для дворянина заниматься торговлей или ремёслами считалось недостойным занятием. В общем, парней с детства готовили к суровой военной прозе.

Вскоре маршал смог оценить боевую выучку "д`Артаньянов". Что же, в качестве всадников юноши показали себя превосходно. Всё остальное Сомов забраковал — в рыцарях он не нуждался. Здорово, конечно, что ребятки хорошо владеют копьём, мечом и чем-то там ещё. Эти знания пригодятся для составления приёмов по противодействию такому типу оружия… Только в армии ЮАР была совершенно другая тактика ведения боя. Даже две тактики… Одна по примеру армии Александра Васильевича Суворова, а вторая, как у римских легионеров. Для чего нужна последняя? Во-первых: это продолжало оставаться актуальным. Тем более быстро изготовить копья, щиты и мечи не составляло проблем. Во-вторых: самые опытные воины изначально тренировались по данной системе и представляли из себя грозную силу. В-третьих: массово распространять огнестрельное оружие по всей стране никто не собирался. Многие капитаны, которые рулили от имени императора на местах, вполне обходились холодным оружием. Зачем же их ещё усиливать? Короче, после демонстрации своих умений Генрих и Густав услышали следующее, если они хотят служить и получать деньги, то им придётся переучиваться.

В ЮАР существовали два вида конницы — пограничная и рейтарская. Пограничников, а так же егерей, тренировали черкесы. Их в Звёздном уже насчитывалось два десятка, плюс ещё один десяток составлял личную охрану адмирала Шамова. Причём следует заметить, что все они придерживались христианского вероисповедания. Оказывается, хватало и таких. Так вот, пограничная конница была лёгкой. Её предназначение (преодоление длинных расстояний и быстрое донесение информации) не подразумевало тяжёлых доспехов. Всадники носили только лёгкий бронежилет под "афганкой", а лошади вообще не имели защиты. Вооружение состояло из двухметрового копья, кавалерийской сабли, арбалета или пистолета. Кроме этого обязательно должен быть аркан. Хорошо владеть арканом пограничников и егерей учили в обязательном порядке… И нарушителя поймать, и животинку какую-нибудь…

Рейтарскую кавалерию тренировал лично маршал, предварительно собрав о них всю информацию из книг. В Европе такого рода войск ещё не существовало. Зато у Сомова на момент прибытия в ЮАР Генриха и Густава уже насчитывалось полсотни обученных рейтаров. Конечно, ему хотелось автоматов, пулемётов, миномётов, дирижаблей с бомбами, но… Во-первых: это слишком дорого! Во-вторых: кто будет вышеперечисленным заниматься? Люди, обладающие инженерным складом ума, были завалены работой по самую макушку. Тем более не хватало мастеров. Делали то, что являлось насущной необходимостью. Например, детали для станков, а так же инструменты. Взять хотя бы круглое пилящее полотно для циркулярки… Пока научились по-настоящему изготовлять качественную вещь в промышленных масштабах — пару лет прошло. А без неё как дерево обрабатывать? Вручную? Тратя многие часы? И так во всём… Благо, что изначально имелись запасы… И вообще, зачем подгонять прогресс, когда и без этого выпускали самое современное оружие, плюс некоторые хитрые штучки? Короче, получив от германских дворян согласие, Сомов познакомил парней с тактикой рейтеров и сказал, что теперь всё в их руках… Смогут научить людей новому способу ведения боя, получат командные должности. Без помощи, конечно, в первое время не останутся. Кроме этого посоветовал не тупо следовать полученной информации, а думать, есть ли возможность улучшить, как саму тактику, так и в обмундировании с вооружением? Взять то же седло… Может, с изменением его формы, всадник станет эффективнее действовать?.. А ещё попросил не зазнаваться и чаще общаться с простыми солдатами и мастерами-ремесленниками. Они всегда подскажут что-нибудь дельное…

Какой дворянин, особенно потомственный военный, не честолюбив? Так и тут, парням указали путь и сказали — действуйте! Со всем юношеским пылом они принялись осуществлять желаемое. В результате этого остро встали две проблемы… Первая: где взять рекрутов, которые хотят послужить в кавалерии? А вторая: как быть с экипировкой для них? Если изготовление обмундирования для моряков и пехотинцев было поставлено на поток и существовали цеха, которые занимались исключительно этим, то кавалеристы как бы оставались на заднем плане. Ими всерьёз не занимались и они мало чем отличались от пехотинцев, хоть Сомов и постарался снабдить свою полусотню рейтеров по высшему разряду. В общем, вынесли эти вопросы на обсуждение в правительстве. Сами-то три раза в неделю брали уроки верховой езды, а как же иначе? Статусность, однако! Плюс поддержание физической формы. Взять ту же благородную осанку… Верховая езда, знаете ли, очень способствует. Коли выбрали для себя роль высшей знати, требовалось соответствовать, причём — во всём. Манеры, одежда, речь, отношение к слугам… Это российская "элита" в XXI веке могла уподобиться портовым грузчикам или базарным бабам, а здесь даже раба не имеешь право назвать грубым словом или не дай бог сорваться на крик… Позор! Доны так себя не ведут, ибо ниже достоинства… Короче, с набором рекрутов проблем не видели. Правда, контингент получался слишком интернациональным, только китайцев с индейцами не хватало. Хотя, как говорится, ещё не вечер. А так все высказались словами Василия Ивановича Чапаева: "Я за интернационал!" После чего начали активно обсуждать экипировку… И выяснилось, что кавалеристам, необходимо слишком много специфических вещей. Например, не штаны от "афганки", пусть даже подшитые кожей, а специальные бриджи, которые чуть ли не самая главная деталь в одежде. Кстати, берцы с рифлёным протектором не подходили совсем. Требовались высокие сапоги с гладким верхом, узким носом, обязательным каблуком и сделанные из мягкой кожи. Защитная экипировка, начиная от каски с бронежилетом и заканчивая перчатками, тоже нуждались в изменении. И это ещё не говоря про снаряжение для самой лошади…

После бурных обсуждений правители ЮАР пришли к выводу, что нужно создавать целую индустрию, которая станет обслуживать исключительно нужды кавалерии. Если сейчас этого не сделать, то после можно здорово пожалеть. Конечно, вначале придётся очень сильно потратиться, зато потом… Главное суметь наладить выпуск продукции в промышленных масштабах, а не отдавать это дело в руки кустарей. Имея отлаженную технологию производства, найти выгодных покупателей проблемы не составит — конница ещё не один век будет актуальна!..

Через полгода, после обсуждения проблемы, рейтарская кавалерия приобрела свой законченный вид. Кроме того, несколько изменилась форма у пограничников и егерей — у всех появились высокие сапоги и бриджи, соответствующие расцветке кителя. Пограничники одевались в зелёный камуфляж, егеря в бежевый, рейтары в чёрный. Так же отличие было и в защите. Лёгкие всадники носили лишь облегчённый бронежилет, который прикрывал грудь и спину. А вот его рейтарский вариант помимо туловища оберегал ещё плечи, руки и бёдра. Шлем же полностью защищал голову, шею и щёки, а благодаря Гладкову имелось забрало из ударопрочного стекла. Хотя по поводу такого стекла министра здравоохранения постоянно теребили адмиралы — требовались надёжные иллюминаторы. Однако полученный и прошедший испытания материал оказался востребован чуть ли не везде… Что же касается вооружения рейтеров, то оно состояло из кавалерийской сабли и оснащённого кремнёвым замком карабина, который стрелял дробью. Два пистолета посчитали ненужным излишеством. Если будет бой, то после первых выстрелов, заряжать обратно оба пистолета слишком долго, и придётся одному из них висеть лишним грузом. Лучше иметь про запас кинжал или гранату.

Если у лёгких всадников конь не имел защиты, то у рейтеров грудь и голову животного прикрывали стальные пластины, а бока — плотная ткань, состоящая из нескольких слоёв. Это как минимум оберегало от скользящих ударов. Генриху и Густаву необычная экипировка черно-серой-белой расцветки очень понравилась. К тому же она была удобна и практична. Видя такую заботу от императора (им так передали), они со всем прилежанием принялись обучать и обучаться сами рейтарской тактике ведения боя. Через год состоялись показательные манёвры, после которых парням присвоили звания лейтенантов и право именоваться донами. Благодаря фрейлинам, которые не могли оставить без внимания двух перспективных юношей, последние приняли православие и женились. Тем более это давало право на получение сорока соток земли, где тебе бесплатно построят двухэтажный коттедж.

После мэра, стараниями которого столица ЮАР заметно преобразилась, награду получил Илья Тимофеевич Гладков. Его вклад в медицину, а так же в другие отрасли было трудно переоценить. Он чем-то походил на Гая Юлия Цезаря, который мог одновременно делать сразу несколько дел, совершенно при этом "не парясь". Взять хотя бы стекольное производство… От изготовления простых колбочек и мензурок Гладков расширил его до хрусталя, оптических приборов и стеклоблоков. Причём стеклоблоки широко использовались при строительстве промышленных цехов. Они служили не только в качестве перегородок, но и являлись замечательным проводником света. Освещение для рабочих не менее важно, чем хороший инструмент или практичная униформа. Тем более Илья Тимофеевич разработал технологию изготовления очков для сталеваров, сварщиков и прочих лиц, не говоря уже об ударопрочном стекле. Конечно, он всё это делал не один. Масса учеников, желавших освоить врачебное дело, с жадностью откликались на его идеи. В результате юноши и девушки получали универсальные знания. Впрочем, как и большинство учёных средневековья. Здесь хирург заодно мог быть и фармацевтом, и гравёром, и инженером, и прочая, прочая, прочая.

Вслед за министром здравоохранения на сцену стали вызывать простых людей. Сначала перед императорской четой предстали отец с сыном, ещё недавно ходившие в статусе рабов. Но их упорный труд и воздержание от праздных развлечений обратили на себя внимание патриарха, и он упросил Павла Андреевича дать мужчинам свободу. Получив статус граждан, они взяли в кредит телегу, чтобы с её помощью доставлять руду, и очень скоро телегу выкупили. А через некоторое время организовали целую бригаду по доставке полезных ископаемых в императорские цеха. Такое усердия нельзя было не оценить. Правда, орден им никто не дал, а вот ценные подарки — да.

Ещё около часа император с супругой одаривали гостей и подданных своей милостью. На сцену поднимались писари, кладовщики, грузчики, пастухи, чесальщицы шерсти, доярки, рыбаки и многие другие. В самом конце награждали детей. Они особенно нуждались в поощрении, тем более те, кто прибыл из другой державы. Пару мальчишек из Бразилии наградили за успехи в изучении русского языка. Троицу ребят из Индии за старание в освоении медицины. Четверых боярских детей за прилежание в составлении карт и любовь к морскому делу.

Как вообще проходило обучение отроков из Руси? В первый год к ним приглядывались, а они пока осваивали общую программу, которая состояла из уроков труда, физической подготовки, математики, черчения, природоведения и чистописания. На трудах детям давали представление о существующих ремёслах. Плюс к этому учили работать с деревом, железом и другими материалами. Для пробуждения интереса к ручному труду ребят водили на показательные мастер-классы, где резчики, ювелиры, токари, гончары и столяра демонстрировали им своё искусство. Правда, демонстрация осуществлялась на примитивных станках. Хвалиться высокотехнологичным оборудованием никто и не думал. Это понимали даже простые работяги, получавшие хорошие деньги на казённых предприятиях, к тому же с ними проводили разъяснительные беседы. Так вот… Мальчишки, под впечатлением от увиденного, тоже хотели чего-нибудь сделать… Например, керамическую вазу. Тогда им поручали задание: составить чертёж гончарного круга, чтобы по нему самим изготовить ножной станочек. Сделаешь его, сможешь лепить желаемое. Короче, теорию давали в тесном взаимодействии с практикой.

Или возьмём физическую подготовку… Первым делом, конечно, ребятишек обследовали. Здоровье — оно у всех разное. Кому-то нипочём сильные нагрузки, а у кого-то сердечко слабенькое… И значит, тренировки должны быть щадящими, чтобы организм вначале окреп. Поэтому упражнения были направлены на укрепление сердечнососудистой системы и на выносливость. Причём последнее особенно важно. Жизнь в средневековье мёдом не назовёшь, и выносливый человек, даже по сравнению с сильным, имел больше шансов на выживание. Не зря, наверное, во все времена солдат воспитывали именно по этому принципу?

Физподготовку тоже старались проводить таким образом, чтобы совмещать её с практическими навыками, которые пригодятся в жизни. Обратимся снова к гончарному кругу… Вот чертёж готов, а где взять материал для его изготовления? Подавать на блюдечке всё готовенькое никто не собирался… А значит что? Значит — добывайте сами. Ищите руду, чтобы изготовить центральный стержень и древесину для всего остального. С рудой в городе проблемы, да и вырубка леса запрещена. А то место, где разрешено, находится в тридцати километрах от монастыря. Добраться дотуда можно на лодках, или пешком, или на лошадях. Практиковали все три способа. Морской путь — это и занятие парусным спортом, и гребля, которая прекрасно развивает мускулатуру, и рыбалка… Как говорится, накорми себя сам!

Пешие и конные маршруты вырабатывали такие навыки, как ориентирование на местности, ведение разведки, разбивка временного лагеря по военной науке, поиск полезных ископаемых, о которые рассказывали на уроках природоведения. Конечно, ребята путешествовали не сами по себе, а под присмотром опытных охотников. Те учили их бесшумно ходить, маскироваться, выслеживать добычу… И вообще, проживая в монастыре, треть всей употребляемой пищи парни добывали лично. Нужны мясо, жир и кожа? Плыви на Остров Тюленей. Всё добытое пойдёт в дело. Из шкур, как минимум, получаются замечательные ремни для станков с ножным приводом. Жир, он же ворвань, вообще универсальный продукт, который используют и для выделки замши, и как топливо для светильников, и для варки мыла, и для смазки трущихся деталей… В общем, отдыхать было некогда, занятия находились всегда.

Что касается чистописания… Из сопровождающих мужей подобрали несколько человек, которые прекрасно разбирались в церковнославянской грамоте. Они и учили ребят. Русский же язык и математику преподавали сами русичи. У них буквы и цифры между собой не совпадали, как это было на Руси. Цифра — это чёткая отдельная единица, но никакая не буква. Буквы они для алгебры хороши, формулы красивые получаются… Конечно, пацаны не шибко любят чистописание, однако в монастыре каждого снабдили ручкой с перьевым наконечником, сделанным из металла. Тем более у неё имелся сосуд, куда заправлялись чернила. Это тебе не гусиное перо, которое нужно суметь правильно заточить, да макать постоянно в чернильницу… Карандаши тоже всем понравились, что простые, что цветные… Чем-чем, а изготовлением предметов для письма черныши в своё время озаботились в первую очередь, даже не смотря на их изрядный запас. Спасибо ныне покойному Дундичу… Правда, шариковые ручки существовали только в единичных экземплярах — некому было ими заниматься. Труд мастеров уходил на создание более необходимых вещей. Например, медицинская отрасль. Тут и хирургические иглы, и шприцы, и другие всевозможные инструменты… Поэтому кустарей в Звёздном практически не было. Все ремесленники трудились на казённых предприятиях. Но боярские дети о том даже не подозревали. Они и так открыли для себя слишком много нового…

В первое время со всеми, кто попал из Руси в Звёздный, пришлось очень серьёзно поработать. Многие пытались показать свой характер и дети в том числе, ибо местничество крепко сидело головах. Что же, таких приходилось обламывать и наставлять на путь истинный. Как говорил Дмитрий Нагиев в "Самом лучшем фильме": "Вы все говно!" Хоть и неприятно было людям подобное слышать, но вскоре до большинства дошло: "Со своим уставом в чужой монастырь не лезут". Пришлось привыкать… Год прошёл, прежде чем гости более-менее освоились. За это время каждого пристроили к делу и определились с пацанами, выявив их желания и таланты. Правда, учёба усложнилась. К имеющимся предметам добавились уроки по конкретным специальностям, к которым приписали каждого отрока, плюс ввели ещё несколько обязательных дисциплин для всех… Это Закон Божий, персидский и латинский языки, мировая история, анатомия, плюс оказание первой медицинской помощи.

Обучая ребят профессиям, информацию подавали строго дозировано. Рассказывали лишь то, что уже было известно или в скором времени таковым станет. Ни про таблицу Менделеева, ни про то, что Земля вертится, ни про электричество даже не заикались. Какое электричество? Пусть вначале осознают доступное… Например, как с пользой для дела применить центробежную силу? Причём эту силу продемонстрировали наглядно в виде детской карусельки, где можно так раскрутиться, что вылетишь из неё… "Ну, и пусть, зато весело!" — детям подобная забава пришлась по душе. Только вопрос задавался не о забаве… Но так как внятных ответов не имелось, то сначала был показан дырчатый барабан, раскрутив который можно отжимать мокрые вещи. Потом все увидели полый цилиндр. Ему тоже посредством ремённой передачи придали определённую скорость вращения, вливая при этом вовнутрь расплавленный металл… Жидкая масса растеклась по стенкам цилиндра и застыла… Вот тебе и готовая труба, пользуйся! В общем, учили пацанов применять физические законы на практике. Тот же закон рычага… Захватил тебя недруг сзади за шею рукой и давит… А ты не теряйся! Сам цепляйся за чужую руку и приседай, делая наклон вперёд… И полетит это гад через твою спину, аки птица лебедь… Правда, не долго. Рождённые ползать — летать не умеют. Вот уже и ползает…

Что же, пацанам нравилось… Наглядная демонстрация она завсегда сильнее пробуждает интерес к наукам. Это в XXI веке вечно недовольные тётки что-то бубнят у доски, вызывая лишь чувство сонливости. Кому нужны все эти синусы и косинусы? А приведи человека в храм, чей свод упирается в небо и расписан так, что глаз оторвать невозможно… А ведь без тригонометрии подобную красоту не сотворить, как и тот изящный кораблик, что покачивается на волнах у пристани… Геодезия, топография, горное дело, механика — везде вылезет недовольный синус или хитрый косинус… Нужно лишь найти способ с ними подружиться…

Однако основная масса боярских детей мечтала о воинской славе. Оно и понятно — какой век, какой род… Их тоже воспитывали со всем тщанием, отрабатывая методику обучения… Первым делом отрокам вдалбливали в головы, что в державе Государь должен быть один, остальные обязаны верно ему служить. Кроме того, будущему воину необходимо уметь сохранять здравый рассудок в критической ситуации, то есть не поддаваться панике. Вот и тренировали психику ребят… Выходил перед ними бравый парень в шикарных доспехах и дорогим оружием, а преподаватель говорил, что этот прекрасный рыцарь когда-то был таким же, как и они. Но, чтобы стать воином, ему пришлось пройти испытание… Со связанными руками и ногами прыгнуть в воду, где глубина достигала почти трёх метров, и выжить в течение пяти минут. Так как единицы измерения мальчишки изучали в первую очередь, то хорошо понимали невероятную сложность задачи, и рисковать не спешили. Тогда в качестве приманки им объявляли, что прошедшие испытание могут рассчитывать на дорогие доспехи и оружие, с которыми возвратятся на Русь…

По сути, упражнение не сложное. У ног связывали только лодыжки. Поэтому, даже со связанными за спиной руками, можно было спокойно приседать и отталкиваться от дна, чтобы вынырнуть на поверхность за глотком воздуха. А дальше: или тяни время, или прыгай в сторону берега, где глубина через пять метров резко уменьшалась. В этом задании умение плавать вообще не играло никакой роли. И как результат — с ним справился всего один мальчишка, который плавал хуже всех. Остальные, а их было тридцать шесть человек, потерпели неудачу. Троих и вовсе пришлось откачивать — нахлебались воды. После этого детям стали объяснять, как необходимо себя вести… Не пытаться плыть, не пытаться удержаться на поверхности, а расслабиться и получить удовольствие от созерцания морских глубин, не забывая периодически выныривать. Через некоторое время, правда, на меньшей глубине, данное упражнение стали отрабатывать абсолютно все пацаны.

Проводились и другие испытания, например, провести ночь на кладбище или шесть часов в тёмной пещере. Кто справлялся с заданием, с ними продолжали заниматься более предметно, остальным вправляли психику на место. Молитвой, упражнениями, личным примером, рассказами из жизни, где необычные на первый взгляд вещи оказывались сущим пустяком и случайностью, воспитывали у детей адекватное восприятие окружающего мира. А ещё их учили работать в команде. Единоличников не одобряли. Общее братство, чувство локтя товарища приветствовалось в первую очередь… Да, были несомненные лидеры. Но группа не существует без командира, иначе она быстро развалится. Только и он должен уметь правильно управлять коллективом. Обучали и этому…

Любой праздник когда-нибудь заканчивается. Все награды розданы. Императорская чета покинула сцену. Следом за ней стали расходиться остальные, обсуждая увиденное и услышанное за сегодня. Впечатлений, конечно, хватало. Женщины, в основном, говорили о нарядах, которые были на императрице и актрисах. Мужчины тоже перетёрли актрисам косточки, но наряды уже не являлись основной темой. А вот, содержание под ними… Много велось разговоров о внутреннем убранстве театра, о громадной позолоченной люстре, что висела над центром зала и разбрасывала хрустальные блики на расписной потолок. Кто-то хвалился полученными подарками, особенно дети. Тем более они впервые увидели Их величества, причём так близко… Мальчишки тут же поголовно влюбились в императрицу. А как не влюбиться, когда ты получаешь награду из рук красивой, молодой женщины, а тебе пятнадцать лет? Детей более младшего возраста сегодня на спектакле не было — рано пока.

Зато для всех остальных было ещё одно "представление". Императорская чета и члены правительства приехали на открытие театра на… автомобилях! К данному зрелищу людей готовили давно. Ну, как — готовили? Уже который год местные жители видели на полях кряхтящие, сопящие и пускающие дым трактора. А небольшие роторные экскаваторы? Разве обходилось без них хоть одно более-менее серьёзное строительство? Или взять велосипеды… Кто только на них не катался! И ни один не видел в их конструкции чего-то особенного. А ещё правители ЮАР устраивали с велосипедами разные забавы… То сделают четырёхколёсный вариант, установив специальную раму, то обошьют его фанерой и разукрасят… И катится по улицам города зубастая акула, или полосатая зебра, или просто карета, приводимая в движение ногами всего одного человека. Таким же Макаром вдоль пляжа бегают катамараны, и это не говоря о парочке серебристых катеров… Те вообще, чуть ли не летают по воде, а за определённую сумму могут прокатить тебя на водных лыжах… Так что к новому зрелищу большинство населения отнеслось спокойно, особенно рабочие, которые в императорских цехах каких только механизмов не видели…

Долго Павел Андреевич не решался выезжать в город на автомобиле. Но женская половина чернышей настояла на этом, особенно после того, как почти все обзавелись особняками. Десятикилометровую дорогу к ним проложили отличную, так чего ждать? Не просят же покататься ради удовольствия, а лишь на работу и с работы… Трястись утром и вечером в карете или верхом на лошади никто не желал. Зачем, когда пять — десять минут и ты на месте? А Краснов — старший пока конструировал электрокары, чтобы заправлять машины не дефицитным топливом, а передвигаться, не загрязняя атмосферу. Тем более давно возникла надобность в электропогрузчиках…

Сегодня же большинство жителей Звёздного смогли увидеть, как на особой площадке рядом с театром выстроились в ряд семь самодвижущихся карет. Каждую украшал герб, принадлежащий кому-нибудь из правителей ЮАР. Конечно, людям хотелось подойти поближе. Но, во-первых: этому мешали сделать высокие фигурные ограждения из чугуна. Во-вторых: там стояла грозная охрана. Зато император сам управлял каретой… Медленно проезжая мимо собравшихся людей, он приветливо улыбался и махал из окна рукой. Её величество, сидевшая рядом с ним, делала то же самое… Народ был доволен!

Глава 6. Интриги Великих князей

Великий князь Литовский и король польский Казимир IV находился в своей резиденции в Кракове и, вальяжно расположившись в удобном кресле, обдумывал полученные за последнее время донесения. Среди них выделялись три основных. Первое… Крымский хан Менгли Герай каким-то образом договорился с турецким султаном и тот не только отпустил его на свободу, но ещё и помог вновь занять потерянный трон. Второе… Великий Московский князь Иван III полностью подчинил себе Новгород, лишив его вечевого управления, и объявил новгородские земли своей вотчиной. Третье… От Римского Папы получено послание, в котором тот недвусмысленно намекал, что раздоры между христианскими правителями недопустимы, и советовал обратить свой взор на юг, а именно в сторону Османской империи. "Конечно, — иронично улыбаясь, думал Казимир, — на юг свой взор обратить нужно. Пока этот хитрый татарин сидел в заточении, на границах с Диким Полем всё было относительно спокойно. Его родственнички больше грызлись между собой, выясняя, кто главнее… Так выясняли, что позабыли обо всём на свете… И что теперь? Оба братца Менгли Герая — Нур-Давлет и Айдар прибежали ко мне, как побитые псы, прося крова. Ладно, пусть пока сидят в Киеве да кормятся с моей руки… Хотя, бешеная собака и хозяина может укусить. Но ничего, за ними есть, кому приглядеть… А вот как быть с Иваном Московским? Слишком он силу большую набрал… Даже Ахмат (хан Большой Орды) побаивается на него нападать. Требует от меня подтверждения, что выступлю с ним в союзе против Москвы… Ишь — требует! На слово верить не хочет… Конечно, только глупец верит пустым обещаниям… Но как тут поручишься, когда от тебя мало что зависит? Польские магнаты и шляхта кроме сиюминутной выгоды знать больше ничего не желают, и король им не указ. Из-за своей непомерной гордыни и жадности не видят дальше собственного носа, зато сколько гонора!.. А ещё неспокойно в Венгрии, Молдавии, Чехии… Если на эти земли не обращать внимания, то они быстро окажутся в руках или австрийских Габсбургов или османских ставленников… Левонский Орден на границе с Литвой тоже воду мутит. Хотя… Победы застилают человеку разум, лишая его бдительности. Пока в Москве радуются поражению Новгорода, необходимо через верных людей намекнуть ливонским рыцарям, что они могут без лишних опасений поживиться в псковских землях. Московский князь войска распустил и быстро прийти к псковичам на выручку не сумеет. Будем потихоньку растаскивать его силы по разным сторонам. А хану Ахмату стоит напомнить, что его родственник царевич Джанибек сейчас служит Ивану III и мечтает вернуться в Большую Орду правителем. Может, эти слова посеют нужные мысли в лысой башке упрямого татарина?.. В Новгород тоже необходимо отправить наушников, чтобы подбивали своими речами людишек на бунт…"

Плетя эту паутину, король невольно вспоминал о новых союзниках Ивана III, которые, как ему доложили, строят в Москве своё подворье. Сами они из земель индийских. Выходило, что далековато. Зачем же тогда Московский князь так спешно породнился с далёким императором? Неужели ради заморских товаров? Ведь быстро получить помощь не получится. Правда, вызывал опасение тот грозный корабль, который заходил в Гамбург. Но прошло уже более двух годков, а чего-то похожего и близко не появлялось… Все товары, если верить рассказам, прибывают караванами по суше откуда-то с юга. Снаряжать большие суда выходило слишком дорого и небезопасно… Сколько их уже сгинуло в морской пучине?

Только откуда было знать королю, что подобные слухи распускались специально? Этим занимались и подручные Ивана III, и сами русичи, и купцы. Афанасий Никитин постарался окружить себя надёжными людьми, хотя даже им не раскрывал всех тайн, не говоря уже о контрагентах. Многие напрашивались к нему в партнёры, желая выведать торговые маршруты, чтобы вести дела без посредников. Но недаром в своё время с ним основательно поработал Артём Николаевич Бурков. Лекции о конспирации не прошли напрасно. Как говорится, разве будет наркоторговец раскрывать кому бы то ни было каналы поставок? Так и тут, ссылаясь на различные обстоятельства, он тактично обрубал хвосты… Почему тактично? А зачем лишний раз наживать себе врагов? Зато "под большим секретом" продавал за довольно крупные суммы карту, по которой через юг Руси можно было добраться до Константинополя, а оттуда в Египет, где имелось дружественное посольство… Несмотря на достоверность, она содержала лишь узкий фрагмент известных на тот момент земель. Если взять политическую карту Украины 21 века и от её западных и восточных границ опустить вниз прямые линии до Египта не ниже Каира, как раз этот фрагмент и получался. Однако нашлись смельчаки, которые рискнули отправиться в Александрию и у них получилось! Меха, моржовый клык, воск, льняные ткани окупили и само путешествие, и принесли неплохую прибыль… Мало того, люди посмотрели мир. Кафа, Константинополь, остров Крит, Александрия… Что же, впечатлений хватило. Одним понравилось, другие решили, что лучше деньги за свой товар получать на родине. Пусть меньше, зато сразу и без риска для жизни. А кто основные враги купцов? Правильно, разбойники да пираты, которыми зачастую управляли мелкие феодалы. Самим же правителям не выгодно, чтобы торговцы несли убытки, ибо доходы в этом случае утекали мимо их казны. Тем более богатые купцы, вечно ошивающиеся возле власть имущих, не забывали лишний раз напомнить об этом.

Фёдор Васильевич Курицын, побывавший в ЮАР и обогащённый новыми знаниями, тоже советовал Великому князю посредством торговли привязывать степняков к себе. Например, скупать у них всю шерсть и кожу, а потом часть их сырья продавать им же самим, но в виде готовой продукции. Погнавшись один раз за чистой прибылью, они останутся без своих ресурсов. Из чего делать юрты, сёдла, одежду, обувь, луки, стрелы? Сначала можно будет купить, но скоро деньги закончатся… И что же? Придётся идти на поклон. Но ведь не у каждого получится обратиться к хану, тем более у него таких попрошаек пруд пруди. А если Великий князь осыплет своей милостью этих дурней?.. Вот тебе и готовые подданные. Разве откажутся они пасти его стада? А чтобы служили с большей охотой, объявить, что каждый пятый рождённый детёныш отходит к ним в собственность, плюс периодически подкидывать простенькое обмундирование и оружие. Пусть надевают халаты или ватники (стёганки), а воюют луками. Зато весь мир переходит на огнестрельное оружие и латные доспехи, которым стрелы вообще не страшны. Однако кочевники и за эту малость будут оберегать московские владения от таких же, как они степняков.

Конечно, Иван III возражал, мол, придётся делать слишком много трат. Да и где взять столько умелых мастеров, которые смогут быстро и качественно обрабатывать полученное сырьё и делать из него ходовой товар? На эти возражения дьяк приводил в пример ЮАР. Рассказывал, как у них обустроены казённые мастерские (правда, ему показали далеко не всё), подробно описывал систему стандартизации и методику обучения подмастерьев. Так же упомянул, что купцы у императора тоже не сами по себе. Их специально обучают торговому делу. Те, у кого получается с большей прибылью продавать казённые товары, получают повышенное жалование, а так же право вести торговлю с другими державами.

Больше всего Великого князя заинтересовала система стандартизации. Если брать для примера его поместное войско и солдат ЮАР, то разница выходила разительной. Грубо говоря, у князя каждый воин был одет и вооружён, кто во что горазд. А у императора все, как на подбор. Конечно, Иван Васильевич старался для московской дружины приобретать только лучшее. Однако это лучшее стоило больших денег. Единая система обучения воинов тоже отсутствовала. А в далёкой Южной Империи существовал общий устав, которому следовал каждый её солдат вне зависимости от того, где находится. В этом Иван Васильевич уже успел убедиться. Кроме единых законов и правил, Великий князь очень заинтересовался гелиографом (световой телеграф), с которым Курицына познакомили, как адмиралы, так и Бурков.

— Фёдор Васильевич, выходит мне дон Константин врал про быстробегающих гонцов и голубиную почту? — спрашивал он у дьяка.

— Нет, не врал. Они тоже есть. А гонцы у них действительно такие, что бегают похлеще иной лошади. За той же антилопой могут бежать весь день, пока животинка не упадёт от усталости…

— А что же он мне про гелиограф не рассказывал? — перебил недовольный князь.

— Понимаешь, Государь, это такая штука, что лучше держать её в большой тайне. Вот русичи и молчат. Представь, в Новгороде что-то случилось, а ты уже через час про всё знаешь.

— Не верю!

— Могу доказать.

— Как?

— Государь, от Москвы до Коломны сколько вёрст?

— Около ста, — заинтересовано ответил князь.

— Как думаешь, если из Москвы отправить коротенькое сообщение, а вечером из Коломны прискачет гонец и скажет то, что передали, ты поверишь?

— А сговора не будет? — князь подозрительно поглядел на дьяка.

— Пусть человек, который передаст сообщение, находится весь день при тебе. Так же текст сообщения будешь знать лишь ты и он…

— Согласен. Только где ты зеркала возьмёшь? Если я правильно тебя понял, их как минимум нужно четыре штуки на такое расстояние.

— У русичей возьму. У них должны быть…

— А вышки?

— Вышки нужно построить…

— И кто этим займётся?

— Государь, доверь это дело полностью мне. Я и места для вышек правильные подберу и всё построю так, как необходимо. Если же поручать работу кому-либо другому, то слишком много ненужных вопросов появится, или сделают, через пень колоду…

— Хорошо, — немного подумав, ответил князь. — Сроку даю тебе месяц. Если через месяц всё окажется так, как рассказал, то будет у нас новая служба, во главе которой поставлю тебя. Но об этом молчок… Коли твои слова не вымысел, чую пользу большую. Сможем из порубежных крепостей вовремя тревожные вести получать…

Через месяц дьяк убедительно доказал, что гелиограф — это не глупая выдумка, а очень удобное средство по передаче информации. Однако существовала парочка проблем с его использованием. Первая: отсутствие зеркал, а вторая: неимение обученного персонала. Но, как говорится, инициатива наказуема. Если затеял дело, то и отдуваться за него будешь ты. Иван Васильевич велел Курицыну заказать необходимое количество зеркал у русичей, а так же подобрать для новой службы смышлёных и не болтливых отроков. Строительством вышек тоже озаботится лично. Что же касается татарских племён и всего прочего, о чём Фёдор Васильевич давал князю советы, то они казались несколько преждевременными. Хотя про ханов забывать не стоило. Следовало отправить богатые поминки в Саланчик (будущий Бахчисарай) Менгли Гераю. Кроме него — сибирскому хану Ибаку, а ещё поддержать московскую партию в Казани…

И скакали гонцы и посланники по просторам Евразии, выполняя волю своих правителей, и закручивались интриги, увлекая колесо истории вперёд…

Глава 7. Иван-Дальний

— Газогенератор — это установка для получения горючего газа из твёрдого топлива. В качестве твёрдого топлива мы, как правило, используем местные ресурсы. Это уголь, торф, древесина, солома, а так же отходы деревообработки. Превращение твёрдого топлива в газообразное называется "газификацией", — читал маршал лекцию для своих мастеров.

В учебном классе собрались кузнецы, стекловары, каменщики, столяры, плотники, гончары… Всего набралось около тридцати человек. Каждый из них прекрасно осознавал, как необходимы печи, способные легко удерживать заданную температуру; насколько удобны механизмы, приводимые в движение не с помощью физической силы, а энергией водяного пара. И это ещё не говоря про газовые плиты… Топить в жарком климате домашнюю печь большой радости не приносит. Тем более с дровами столько лишней мороки… А тут зажёг спичку и через пару минут уже готова шкварчащая яичница. Главное вовремя менять опустевший газовый баллон в специальном пункте, где и цена умеренная, и сразу снимается столько проблем…

У Сомова же крутились мысли иного рода. Он строил портовый город. А без развитой промышленности такой населённый пункт будет не более чем рыбацким посёлком.

— Войдите! — ответил он, когда его лекцию прервал стук в дверь.

— Товарищ маршал, — стал докладывать зашедший в класс дежурный офицер, — мне сейчас передали, что в гавань заходят три корабля под нашими флагами.

— Хорошо. Готовьтесь к встрече. Свободен.

— Есть!

— Ну, а вы, уважаемые, — снова обратился Сомов к аудитории, — должны помнить, каждый механизм нуждается в тщательном уходе. Если за ним не следить, то он выйдет из строя. А это что? А это непредвиденная остановка работы. Вот представьте, напал на вас враг или дикий зверь, а оружие, которое служит для защиты, вдруг сломалось… А почему? Потому что за ним не ухаживали и не берегли!.. Или возьмём другой пример, где вашей жизни ничего не угрожает, но может очень сильно испортить настроение. По этому поводу стоит вспомнить слова наших святых отцов: "Хорошее настроение — это когда искренне любишь Бога и ближних". А как любить придурка, из-за которого накануне праздника остановился пивной завод и город оказался без самого главного — без пива?! Чем отмечать праздник?..

В классе послышался смех и разные комментарии и советы, рекомендующие, как избегать подобных ситуаций, а так же способы наказания для виновника.

— Согласен, — продолжил маршал, — есть и другие напитки. Но хорошее вино стоит дорого, а дешёвое у меня, как у наместника, вызывает неприязнь. Я не хочу, чтобы жители моего города пили разную дрянь!

Сказав последнее предложение, Сомов грозно нахмурился, чтобы собравшиеся поняли — он не шутит.

— Самосуд я тоже устраивать не позволю! Искать виновного должен только императорский суд, чтобы объективно, то есть непредвзято, разобраться в причинах происшествия. Возможно, что пивовар чего-то не доглядел, а возможно источник поломки — некачественный пивоваренный аппарат. Даже небольшой брак способен привести к серьёзным проблемам. Поэтому никогда не спешите обвинять других, а так же делайте свою работу с любовью и старанием! И ещё хочу добавить… Многие боятся новых механизмов… Но если их будем бояться мы, то в других странах вместо страха начнут искать выгоду. Вон, спросите у кузнецов, что лучше: работать по старинке или при помощи механического молота, гидравлического пресса, газового горна и термометра? Где изделия получаются быстрее и качественнее?

Услышав ожидаемый ответ, маршал согласно кивнул и продолжил:

— Вот видите! Благодаря новым механизмам у нас есть возможность снабжать наших воинов самым лучшим оружием. Думаю, вы все помните, как в прошлом году они не за стенами отсиживались, а атаковали напавших на город бандитов и победили?..

— И ещё хочу добавить, — переждав выкрики с места, снова заговорил Сомов, — товары, которые мы производим, охотно покупают в других странах. А почему? А потому что при равной цене у них качество заметно выше! Кто-то может возразить, зачем тогда отдавать задёшево? А я отвечу… Для повышения товарооборота! И это нам не в убыток. Пока какой-нибудь араб делает одну саблю, мы их выкуем сотню, да ещё быстрее продадим! И ведь деньги от торговли не осядут в чьих-то жадных карманах. Император и мы — правительство ЮАР, делаем всё, чтобы улучшить жизнь наших граждан. Разве кто-то голодает или ходит в грязной и некрасивой одежде?

— Нет! Нет! — снова стали выкрикивать с мест.

— А может у кого-то плохие дома?

— Хорошие у нас дома!

— Или кому-то не хватает весёлых потех и забав?

— Хватает!

— Или у соседа жена лучше, чем своя? — подловил маршал.

— Лучше… э-э… — оконфузилась парочка мужчин.

— Плохо, что лучше! — Сомов снова нахмурился. — Каждый из вас должен знать, что его и только его жена самая лучшая, ибо он выбирал её сам и клятву давал перед Господом Богом жить с ней и в радости и в горе. Любите своих жён, любите своих детей, любите свою работу, любите свой город и дружите с соседями! И ещё помните: император доверил вам многие тайны, потому что уверен, вы — лучшие! Поэтому не подведите. Длинный язык до добра не доводит. Хвастаясь секретами, ты можешь навредить и своей семье, и соседу, и стране в целом. Тогда ни один священник не сможет отмолить твой грех, ибо нет прощенья Иуде! Помните об этом всегда! А на сегодня всё. Сами слышали, корабли пришли, встречать нужно…

Через час Сомов дружески обнимал Руслана Шамова, который возвращался из поездки к Римскому Папе. После улаживания всех формальностей, они расположились в одной из комнат двухэтажной резиденции маршала. Время подошло к обеду, поэтому можно было и покушать, и обменяться новостями. Так сказать совместить приятное с полезным.

— Что слышно новенького? — спросил адмирал, угощаясь прохладной окрошкой.

— В Звёздном театр открыли, а Черныш наградил твою жену орденом.

— Знаю. По радиотелеграфу передали. Как само мероприятие прошло?

— Думаю, что нормально.

— Почему — думаю? — удивился адмирал.

— А я, Руслан, не ездил на открытие. Тут дел полно. Занимаюсь армией и агрономией.

— А зачем тебе агрономия? — снова удивился Шамов.

— Чтобы экономика города продуктивно развивалась, необходимо знать, что в его окрестностях выгоднее разводить или выращивать. Например, для животноводства данная местность вообще не пригодна! Кроме птицефабрики больше ничего путного не выйдет. И ещё, я не хочу спешить с химическим производством. У нашего императора из-за этого уже проблемы появились…

— Что за проблемы? — насторожился Руслан, не донеся ложку с окрошкой до рта.

— Утилизация отходов, — стал перечислять Сомов, — агрегаты для фильтрации дыма, строительство очистных сооружений… Пока вроде беды особой нет, но когда появится, будет не до смеха. Взять ту же бумагу… Её изначально стали делать из целлюлозы, а это сплошная химия!

— И что? Тебе бумага не нужна? — удивился адмирал.

— Нужна! Очень нужна! Но я её будут делать из конопли. Гляди, есть такой механический процесс, который называется "декортикация". Этот способ позволяет отделять луб прядильных растений конопли от коросты, минуя долгий процесс вымачивания. Конечно, после него пеньку уже сделать не получится. Зато фибру, бумагу и картон — пожалуйста! Вот и готовлю поля под коноплю, а запас семян у меня уже солидный. Из Руси пару тонн привезли, да ещё Костя обещал прислать…

— Из Бразилии? Там же марихуана! — снова удивился Руслан. — Нафиг тебе с ней связываться? Народ распробует, и будет сходить с ума…

— А я выведу технический сорт. Меня Гладков по этому поводу проконсультировал. Тем более из бразильской конопли получаются хорошие лекарства. А чтобы народ не дурел, не нужно ему о нежелательных свойствах конопли рассказывать, лучше демонстрировать готовую продукцию, то есть ткани и верёвки. Не всё же я буду на бумагу тратить?

— Делай, как знаешь, — махнул рукою Руслан.

— А ещё, — продолжил Сомов, — я уже потихоньку начал выращивать сахарный тростник, хлопок, рис и фикус каучуконосный. И это не считая фруктовых садов! Опять же, мне Костя обещал семена гевеи…

— Согласен, гевея — это вещь! Теперь всю Европу презервативами завалим, — улыбнулся адмирал.

— А поподробней? — заинтересовался маршал.

— Да, пожалуйста! Короче, Гладков изготовил мне сотню резинок, как для личного пользования, так и для демонстрации "уникального" товара… Вот я и расписал Римскому Папе сей продукт, предварительно попугав его всякими болезнями и нежелательными беременностями. В итоге Сикст IV сказал, что будет их брать, причём в любых количествах!

— Это хорошо! А чего ещё будет брать?

— А ещё в хорошей цене перья страусов и фламинго. Попугаи пользуются большим спросом и черепаховые панцири. Из них вырезают различные предметы украшения и аксессуары к ним. А конкретно из наших товаров, это шампуни, свечи, йод и очки от солнца. Я продемонстрировал все пять видов: зеркальные, зелёные, розовые, синие и оранжевые. Ему всё понравилось, особенно, когда я по-голливудски повязал его сестре цветной платок и попросил её примерить розовые очки, украшенные стразами… Короче, Айшвария Рай отдыхает!

— А это кто такая?

— Ты разве не знаешь? — удивился адмирал. — Это индийская фотомодель и актриса. Она ещё в фильме снималась "Последний легион".

— А-а! Вспомнил! Такая тёлка с офигенными глазами!..

— Не только глаза офигенные, всё остальное тоже, — широко улыбнулся Руслан.

— Ты про сестру Римского Папы? — хитро прищурился маршал.

— Нет… До её прелестей, к сожалению, мне добраться не удалось…

— Да, жалко, — сокрушённо покивал головою Сомов. — Ну, а как там вообще в этом Риме?

— Иван, а ты знаешь, что самое главное в танке? — задал Руслан неожиданный вопрос.

— Хобот? — осторожно поинтересовался тот.

— Самое главное в танке — это не обгадиться! Вот и в Риме так же. Вроде бы всё круто, но вечно ждёшь какую-нибудь подлянку…

— На дуэль никто не вызывал?

— Может, и хотели, но Бог миловал. Только я не благородный идальго, мне дуэли по барабану. Тупо пристрелил бы, да и всё. Бойцов ММА пусть среди своих дебилов ищут.

— Но ты же дон! — дельно возмутился маршал.

— А ты? Ты разве бы согласился на дуэль?

— Честно — не знаю. Тем более у нас ещё не сложилась такая традиция. Хотя с какого перепугу я должен давать шанс убить себя тому, кто меня оскорбил? Тут вдвойне обидно. Проще рожи друг другу набить и то, если обидчик не иностранец. А заграничный гусь мне не товарищ. Его или тупо игнорировать надо, или грохнуть, чтобы не мучился.

— Вот и я про то же! — усмехнулся адмирал.

— Вот и ладно, — закрыл тему Сомов. — А кроме торговли, о чём ещё договорились?

— Подписали договор о дружбе. Кстати, в него удалось вписать все земли, которыми мы владеем. Про Австралию и Южную Титанику Римский Папа не знает, а поэтому его секретарь аккуратно вписал всё, что ему диктовали.

— А Острова Пряностей? У нас там теперь есть форт.

— Я на тот момент про это не знал. Ещё выкручиваться пришлось насчёт карты. Меня попросили всё показать…

— И как выкрутился?

— Свою карту естественно "светить" не стал. Сказал, что пролил нечаянно на неё валерьянку, а легкомысленные кошки, которые живут у меня в каюте, всю её изодрали… На их же уродливом образце ткнул приблизительные места, а ещё намекнул, типа слышал, что некоторые якобы неоткрытые земли отданы заочно португальцам… Так неправильно это! Лучше подобных действий не совершать, иначе правители дальних земель огорчиться могут. Рассказал, что в том же Китае миллионная армия из-за того, что границы ОЧЕНЬ большие. Не хочет же Римский Папа вместе с османской угрозой получить ещё одного Тамерлана?

— И как он отреагировал?

— Испугался. Пришлось ему рассказать о политике самоизоляции, но она перестаёт действовать, если в их земли начинают лезть чужеземцы… Так что лучше не дёргать спящего тигра за усы. Это его успокоило. Зато попросил как-нибудь помочь в борьбе против турок…

— И как ты ему поможешь? — недоумённо перебил Сомов.

— Я вешал лапшу о наёмниках, которых соберу в единый кулак и приставлю к ним опытных полководцев… Ну, и прочую подобную хрень, — самодовольно улыбнулся Руслан и, после небольшой паузы, спросил. — Слышь, Иван, а если подойти к берегам Константинополя на больших кораблях, да расстрелять его из наших сорокапяток? Можем же начинить снаряды не только фугасами, но и разной химией? Пришли, отстрелялись и ушли…

— Во-первых, Руслан, для подобных дел нужны орудия посерьёзнее, чем наши сорокапятки. Я понимаю, что для этого времени они мега вундервафля, но по городским укреплениям лучше долбить гаубицей и чтобы калибр был не меньше 100–150 миллиметров. Только нет у нас таких махин, и их создание в ближайшее время не планируется. А во-вторых… Тебе мирных жителей не жалко? Думаешь, Черныш подпишется на такую акцию? Он и так недоволен, что мы португальские форты разрушили, а толку по большому счёту никакого. Португалия лишь сильнее стала, а её корабли как ходили в сторону экватора, так и продолжают ходить. Сколько мы их уже перехватили? Долго это в тайне оставаться не сможет. Рано или поздно дойдёт информация, что какие-то неизвестные пираты безобразничают. Могут и на нас указать. Тем более в Юрьевске и Троицке торгуют активно, караваны по Африке далеко ходят…

— Насчёт мирных жителей ты прав, — покачал головой адмирал, — пострадают большей частью они. Но, я уверен, страху такого нагоним, турки своей тени начнут бояться…

— Ага, — иронично усмехнулся Сомов, — а мы против себя настроим весь мир. В Константинополе, каких только национальностей не проживёт… Даже если не будем обозначать свою принадлежность, то необычный вид кораблей как скроешь? К тому же со временем всё равно кто-нибудь проговорится. Всем морякам и солдатам рты не закроешь…

— Это точно, — погрустнел адмирал. — А что делать с Португалией? Судя по донесениям, основным вдохновителем морских экспедиций является принц Жуан, а король и королева Испании, глядя на него, тоже не хотят отставать…

— Мы с Бурковым обсуждали эту проблему… Он за то, чтобы Португалия и Испания лишились своих правителей… Начнётся борьба за наследство и на другие дела времени не останется… Иных способов, чтобы не раскрывать себя и морской путь вокруг Африки, пока не видно.

— Значит, собираетесь того?.. — не договорил Руслан.

— Да, — кивнул маршал и, помолчав с минуту, спросил, — а что там с Суэцким каналом?

— Строится канал. Кстати, я у Римского Папы два миллиона дукатов выманил…

— Ничего себе! — воскликнул Сомов и чуть не подавился чаем. — Как тебе удалось?

— Я же тебе говорил, наобещал кучу всего, что только можно. Заодно старшего брата Софьи Палеолог прихватил. А ещё со мной едут три якобы студента, желающие изучать медицину…

— Студента? Это тебе Сикст IV шпионов навязал?

— Ага.

— А чего ты ему кроме военной помощи наобещал?

— Помочь в ЮАР закрепиться католицизму…

— Подозреваю, — прищурился Сомов, — что это Григорианский календарь дал ему повод думать, типа наш новый патриарх благосклонно настроен к римской вере?

— Зришь в корень! — поднял Руслан вверх указательный палец.

— А ты знаешь, что из-за твоих высказываний на Руси буча пошла?

— Это какая? — удивился адмирал.

— Софью Палеолог многие там не любят, а твои слова о безумном византийском императоре, мать которого была проституткой, в умы прочно запала. В Москве не хотят участи Константинополя. А тут, как специально, в двух совершенно разных монастырях были обнаружены старинные книги подтверждающие данные факты…

— Ничего себе! Я-то правду рассказывал, но откуда про это…

— Наши люди помогли, — улыбаясь, перебил Сомов. — Теперь Московскому митрополиту трудно будет ссылаться на старину…

— А ты не боишься, что Москва тогда с греческой церковью поссорится?

— Может и поссорится, а может, быстрее весь мир перейдёт к общему стандарту… К тому же в бывших греческих городах интересные книги стали появляться, — хитро улыбнулся маршал. — Но это ладно, ты лучше скажи, как Римский Папа отнёсся к "исправленному" календарю?

— Было видно, что очень заинтересовался. Единицы измерения тоже вызвали большой интерес. Тут ещё не успели догадаться привязать метр к секундному маятнику, который не зависит от желания королей, а подвластен лишь Божьей воле. Зато о шарообразности земли известно практически всем образованным людям!

— А о том, что она вертится? — спросил Сомов.

— А вот с этим проблемы. Лучше не говорить, а то быстро угодишь на костёр.

— Ясно… Ну, а как ты думаешь выкупать титулы у Андрея Палеолога?

— А на кой хрен мне его титулы? Вон, у Краснова старшего дочь — красавица, вылитая Уитни Хьюстон. Поженим его на ней. А в качестве приданого, какой-нибудь из островов в Индонезии подарим…

— А как Владимир Кузьмич на это дело смотрит? Сколько Галинке лет-то уже?

— Пятнадцать должно исполниться, — ответил Руслан, сыто откинувшись на спинку стула. — А смотрит — нормально. Отпускать её из Звёздного, конечно, никто не собирается. А если родит, да ещё мальчика, то наследник Византийский будет…

— А у меня дочь врачом будет, — отвлёкшись на свои мысли, произнёс Сомов.

— Почему именно врачом?

— А она, как Кааву, гипнозом владеет.

— Ничего себе! А откуда знаешь? — заинтересовался адмирал.

— Как-то в "Олимпе" на уроке литературы приказала всем детям спать. Они, блин, и поотрубались… Такой переполох случился! Их будят, а тем пофиг. А Светланка стоит довольная и говорит: "Пока не разрешу, никто не проснётся". Хорошо Гладков поблизости оказался, он попросил детей разбудить. Она его обожает, поэтому всегда слушается… После этого случая наш главврач держит её, как личного адъютанта.

— Прикольно! А я, блин, из-за постоянных командировок со своей дочкой вообще редко общаюсь, — вздохнул Руслан.

— А я хочу Ярославку на Русь отправить, — поделился новостью маршал. — Он военным мечтает быть, вот пусть и набирается опыта…

— А не боишься? Вдруг, что случиться?

— И что теперь, мне его всё время возле себя держать? Пятнадцатый год парню. Аркадий Гайдар в это время уже ротой командовал. А здесь дети ещё раньше взрослеют. В шестнадцать лет могут государствами управлять. Тем более Ярослав поедет не один, а под присмотром верных людей. Из Индии пять наших ветеранов вернулись, которые под началом Олега Быстрова в нескольких битвах принимали участие. Черныш им звания капитанов присвоил. Сейчас каждый тренирует сотню солдат. Ярослав тренируется вместе с ними… А здесь, гоняя аборигенов, хорошего боевого опыта не получишь.

— Это точно… Кстати! — вспомнил адмирал, — я же в Египте двух мужичков подобрал. Они знаешь, кому служили?

— Султану? — заинтересовался Сомов.

— Какому султану? — отмахнулся Руслан. — Они служили брату Московского князя!

— Это, которому?

— Андрею Большому.

— А в Египте как оказались?

— Из рабства сбежали.

— Из рабства в Египет? Или я чего-то не понял?..

— Короче, слушай! — перебил Руслан. — Неведомо по какой причине, но осерчал на них Андрей Большой и сдал татарам. А те продали братьев…

— Братьев? — уточнил Сомов.

— Да, это два родных брата. Так вот, татары продали их в Каффу. Оттуда они угодили на турецкие галеры. В одной из битв галеру захватили венецианцы и всех галерников перепродали… Так парни оказались на строительстве канала…

— А разве венецианцы не обязаны были отпустить христиан? — удивился маршал.

— По-разному бывает. Но чаще, прибыль важнее христианского милосердия.

— Понятненько… И что теперь? Надеюсь, они на Русь возвращаться не желают?

— К сожалению, желают… А ещё отомстить желают.

— Это что же, простой дружинник на князя руку поднять хочет?

— Подобные обиды, Иван, не прощаются. Служили-то они честно.

— Ну, и что? После такого убийства за их жизни никто не даст и ломаного гроша…

— Для начала они хотят поступить на службу к Ивану III, — ответил Руслан. — А дальше будет видно…

— Это они тебе сами рассказали?

— Сами. Правда, не сразу. Юлили много. Но как-то после очередной рюмочки нашего фирменного бренди (настойка из марулы) развязались у мужичков языки…

— Ясно, — кивнул маршал.

— Как думаешь, — продолжил Руслан, — если парней правильно подготовить, то смогут они осуществить желаемое, не навлекая на себя подозрений?

— Я согласен, с тобой, — уловив мысль, загадочно хмыкнул Сомов, — братья у Великого князя, кроме самого младшего, дерьмо ещё то и кровушки ему попортят изрядно. Поэтому, чем раньше отправятся в рай, тем лучше. Только мы в это дело не должны лезть никоим образом. Даже речи на данную тему с потенциальными исполнителями не имеем права вести. Случись что, обвинять станут нас…

— И как быть? — растерялся Руслан.

— Предложим им пройти обучение в нашей армии, вместе с которой они возвратятся на Русь, чтобы помочь Ивану Васильевичу в борьбе против татар или ещё там кого-то…

— И всё?!

— И всё. Других слов от нас они слышать не должны. А вот если во время обучения с кем-то сдружатся, и новый друг расскажет им историю своей жизни, да кое-чему научит…

— Я понял тебя, — улыбнулся Руслан. — Свои поступки они ни с кем связывать не должны. Всё сами…

— Именно, — поднял Сомов вверх указательный палец.

— Иван, — через некоторое время продолжил Руслан, — а вот гляди, мы помогаем Московскому князю. Если ничего не изменится, хотя навряд ли, но всё же у него родится внук Иван Грозный… В НАШЕ время его, в чём только не обвиняли… А ты сам по этому поводу, что думаешь? Я вот, судя по запискам Андрея Курбского…

— Кого?! — возмутился Сомов, — Андрея Курбского? Ты кому веришь? Предателю? Это то же самое, как верить Виктору Резуну, который сбежал в Англию, и там лепил свои книги, марая грязью Сталина и советскую власть. Если Иуда повесился, то эти предатели из кожи вылезут вон, чтобы обелить себя. Вот тебе два примера: генерал Карбышев и генерал Власов. Первый не испугался жуткой смерти, а второй согласился служить нацистам… Или представь, что мы решили предать Черныша и жить так, как нам вздумается… А ведь для этого у нас всё есть. Секретных знаний столько, что можем наплевать на всех! И что, мы от этого счастливее станем? Я, если бы захотел, мог бы уже золотом и драгоценными камнями корабли загружать, а наложниц иметь в таком количестве, что всевозможные султаны от зависти удавились. Но вместо этого провожу в школе уроки для вчерашних крестьян. Мне хочется, чтобы в 19-ом веке шли не наполеоновские войны, а космические корабли в космос летали, или хотя бы самолёты между городами… А Иван Грозный потому таким стал, что его предали самые близкие люди. Как вообще после такого можно кому-то верить? Тут невольно параноиком станешь. Однако он создал государство, которое смогло пережить кучу смут! А кто его всё время разваливал? Предатели, Руслан, предатели! И раз мы выбрали Черныша своим императором, то должны делить с ним судьбу и в радости и в горе…

— Я же не про это! — возмутился адмирал. — Думаю, среди нас нет единоличников, кто желает стать пупом земли. Просто интересно, что будет после нас? Правильно ли всё делаем? А то, пока живём здесь, столько довелось увидеть, что к человеческой жизни уже как-то пренебрежительно начинаешь относиться…

— По этому поводу могу привести следующий пример, — стал отвечать Сомов, — помнишь, у нас был такой замечательный адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков, который гонял турецкий флот и хвост и в гриву?

— Помню, — кивнул адмирал.

— Вот он, после окончания военной карьеры, ушёл в монастырь…

— Может от жизни устал? Лично мне не хочется на старости лет замаливать грехи среди монастырских стен. Лучше детишек чему-нибудь учить, а после уроков попивать настойку из марулы, — улыбнулся Руслан. — А если я в чём-то не прав, то пусть на том свете Господь Бог рассудит.

— Ну, и правильно! — улыбнулся в ответ Сомов.

Глава 8. Звёздный. Экономика и политика

— Паша, — обратилась императрица к мужу после того, как министр финансов покинула кабинет, в котором происходила беседа, — а донья Татьяна оказывается такая умная…

— Ну, а что ты хочешь? Она этому училась.

— И как долго?

— Четырнадцать лет, — ответил Павел Андреевич, посчитал школьные годы и три курса университета, что успела закончить Татьяна Юрьевна до попадания…

— Так много! — изумилась Анастасия Михайловна. — За четырнадцать лет уже невестой можно стать…

— Не только невестой, но и грамотным специалистом, — улыбнулся Черныш. — Если возле императора не будет толковых и верных помощников, то вся его власть окажется не дороже ломаного гроша… А учиться тоже надо с умом. Для этого и существует распорядок дня, чтобы хватало времени и на посещение храма, и на учёбу, и на отдых с лёгкими развлечениями… Если у вас на Руси для ребёнка подбирают одного учителя, который сам решает, как ему проводить процесс обучения, то у нас, как ты заметила, существуют единая программа, обязательная для всех! Ребёнку, завершившему с отличием общий образовательный курс, открыт путь к более серьёзным наукам, конечно, если он того желает. А не хочет, так, пожалуйста, профессий разных много, иди работать…

— А для чего тем, кому знания не интересны, вообще учиться? — спросила Анастасия Михайловна.

— Эх, моя дорогая! — посетовал Павел Андреевич. — Если простые люди не будут знать элементарного, то быстро придёт тот, кто начнёт насаждать свою веру, свои правила и свой язык. Считать, писать и читать обязан каждый гражданин ЮАР! Знаешь, как латиняне укореняются на землях Руси?

— Как?

— Очень просто! Например, чтобы твой ребёнок мог получить хорошую государственную должность при дворе короля Казимира IV, ему нужно пройти обучение в университете, который находится в Кракове. А кто там учит детей? Правильно, папские приспешники. Они первым делом выясняют всё о родителях ребёнка: "О! У тебя знатная семья из Киева, да ещё и православная! Так это же хорошо!.."

— Почему?! — удивившись, перебила императрица.

— Потому, что этому ребёнку будет оказано самое пристальное внимание, щедро сдобренное лестью, добротой и лаской. И через некоторое время мальчик будет думать, что католики — это самые замечательные люди на свете, и что зря к ним так плохо относятся родители… А ведь он — наследник! Для чего латинским священникам тратить время на простого мужика, у которого ничего нет? Их основная цель — дети знатных князей и бояр, что владеют богатыми землями. Получив власть над умом ребёнка, они со временем приберут к своим рукам и то, что ему досталось в наследство…

— Ох, змеи! — не выдержала императрица.

— И я про то же… Или возьмём другой пример. Вот ты недавно похвалила донью Татьяну. Правильно похвалила! Под её надзором находятся все наши финансы. Она строго следит, чтобы даже копейка нигде не пропала… А представь какого-нибудь феодала из Европы. Учили его с детства мечом махать, да на коне скакать… Поэтому, он как привык? Нужны деньги, обобрал своих крестьян и живёт себе дальше, пока серебро в карманах не закончится. Тогда он снова едет собирать дань со своих земель. И что в результате? А в результате отсутствует чёткая экономическая политика. У крестьян нет уверенности в завтрашнем дне, и бегут они от своих господ, куда глаза глядят, или вовсе — бунты устраивают. Но есть и другие моменты. Приходит к феодалу какой-нибудь проныра и говорит: "Господин, а зачем тебе самому связываться с этими грязными крестьянами? Дозволь это делать мне, и ты не пожалеешь. А ещё, если хочешь, я могу печатать деньги, и на них будет твоё изображение…"

— Я поняла! — догадалась Анастасия Михайловна. — Мне донья Татьяна читала лекцию на эту тему, а так же рассказывала про всевозможных менял и откупщиков. Такими делами часто занимаются евреи, поэтому у них всегда есть деньги. Только они больше пекутся о своей корысти, нежели о делах господина…

— Вот видишь! — Черныш широко развёл руками. — Поэтому учиться нужно обязательно. Конечно, невозможно знать всё на свете, но чтобы управлять людьми, стоит хотя бы разбираться в азах.

— Павел, а ты на кого учился?

— А я разве не рассказывал?

— Нет… Но я думаю, ты обучался военному делу, так как все говорят, что благодаря тебе у нас самое лучшее в мире оружие… Не на кузнеца же ты учился? — с некоторым подозрением Анастасия Михайловна поглядела на мужа.

Хотя, если бы услышала, что на кузнеца, то ничуть бы не удивилась. Слишком в ЮАР всё было не так, чем на Руси. Про другие земли она знала тоже немного. В основном из разговоров или из книг.

— Как ты знаешь, я был пятым и последним ребёнком в семье, — стал делиться своей легендой Черныш, — поэтому участь быть императором мне не грозила.

— Неужели ты даже не мечтал им стать? — удивилась жена.

— Нет, не мечтал, — улыбнулся Черныш её словам. — Чтобы мечтать, нужно хотеть. А я, если честно, не очень-то и хотел. Слишком большая ответственность… Жаль не каждый это понимает и по своей дурости лезет быть главным… Но разговор не об этом. Ты же спросила, на кого я учился?

— Да, — несколько растерянно ответила Анастасия Михайловна, обдумывая последние слова мужа.

— Так, как я имел право выбора, то решил учиться на пожарного.

— На пожарного? — ещё больше удивилась императрица. — Это тот, кто тушит пожары?

— В принципе, да. Но это слишком примитивный ответ. Потушить загоревшуюся избу способен любой человек, если, конечно, он не калека. Однако самое главное в профессии пожарного — это недопустить пожар! Поэтому нужно хорошо разбираться в строительстве, в химии, в физике и куче других наук… Взять тот же самый греческий огонь… Слышала о таком?

— Ага! Говорят, что его невозможно потушить…

— Если знать, как тушить, то справиться с ним не трудно, — улыбнулся Черныш.

— А ты знаешь?

— А то! — ещё шире улыбнулся император. — Я зря, что ли учился?

— Ох, и хвастунишка ты! — улыбнулась в ответ императрица, но стук в дверь прервал их беседу.

— Ваше императорское величество, — вошёл дежурный офицер, — к вам пришёл министр безопасности.

— Пусть проходит, — разрешил Черныш.

— Ладно, дорогой, тогда я пойду. У меня по расписанию скоро урок агрономии, — сказала Анастасия Михайловна и, получив от мужа прощальный поцелуй, удалилась.

После ухода Анастасии Михайловны в кабинет императора зашёл порядком постаревший министр безопасности ЮАР Артём Николаевич Бурков. Голова министра практически полностью лишилась волос, и лицом он стал напоминать маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева. Ходил теперь Артём Николаевич в светло-сером костюме, который состоял из двубортного пиджака и безупречно отглаженных брюк. Голубая рубашка, чёрный галстук и лакированные туфли смолянистого цвета завершали дизайн одежды.

— Чем порадуешь? — спросил император, поздоровавшись с ним за руку.

— В Приданьске и Шахтёрске построены церкви, — ответил Бурков, удобно устроившись в кресле. — Можно отсылать туда батюшек. Так же в Шахтёрске полным ходом идёт строительство медеплавильного завода и тюремных бараков…

— Что же, в связи с этим могу тебя обрадовать, — улыбнулся Черныш, — Станок по производству колючей проволоки прошёл испытания. Его производительность — два километра в день. Как говорится, только заправляй материал…

— Давно пора! — хмыкнул министр безопасности. — То-то наш маршал обрадуется. Помнишь, он говорил, что если бы колючка была, то взбунтовавшиеся аборигены столько мирных жителей и солдат не угробили?

— Сами вы тоже хороши, прозевали всё на свете! — недовольно поморщился император. — Но ладно, хватит об этом! Хотя согласен, вещь очень нужная. Особенно для огораживания полей от дикого зверья и наоборот… Нужно потихоньку создавать что-то типа заповедников…

— То есть создавать зоны, где будет запрещена охота? — перебил Артём Николаевич.

— Да, и охота и вырубка леса. Конечно, сейчас ресурсов много. Лет двести это точно проблемой не будет, зато потом… Как говориться: "Лучше рано, чем никогда".

— Разве так говорится? — хмыкнул Бурков.

— В ЮАР — да! — пафосно ответил Черныш. — А по поводу заповедников я с патриархом на днях имел серьёзный разговор. Он тоже считает, что они нужны. Так же я велел ему создать полноценную метеорологическую службу. А то у нас погодой лишь одни моряки озабочены. Не правильно это. Таким важным делом должны заниматься несколько независимых друг от друга организаций. Тем более у нашей церкви теперь есть замечательная обсерватория… Кстати, а как у тебя идёт строительство? Что-то не спешат твои службы покидать "Олимп"…

— Ага, — насупился министр безопасности, — лучший материал вместе с первоклассными мастерами забрали на возведение этой обсерватории и театра, а мне подкинули жалкие остатки… Теперь же требуете быстрого исполнения.

— Не ной, Артём Николаевич. Сейчас всё в твоём полном распоряжении…

— Не всё, — продолжал капризничать Бурков. — Мэр на себя тоже много тянет. Тем более у него строительство ратуши идёт полным ходом…

— А как же иначе? — возмутился император. — Что это за столица без мэрии?

— Я разве против? — прижал ладони к груди министр безопасности. — Только и меня со строительством не торопи. Идёт оно, пусть не так быстро, как хотелось бы, зато стабильно. Кстати, уже полностью переделаны карантинные помещения и готово здание портовой таможни. Осталось лишь достроить корпуса паспортной службы, полицейского управления и министерства безопасности.

— И когда планируешь всё завершить?

— Через год, не раньше. И то, сам знаешь, я за архитектурными изысками не гонюсь. Здания скромные, двухэтажные, без лишней лепнины и помпезности. Всё строго по-деловому.

— Хорошо, делай, как знаешь, — решил закрыть тему император. — От Руслана есть новости?

— Дней через десять приедет в Звёздный. Сейчас в Иване-Дальнем остановился.

— А что там с папскими шпионами?

— Лыко не вяжут…

— В смысле? — не понял Черныш.

— Спаивает их адмирал. Всё время, как покинули берега Италии только и делают, что пьют.

— Хороши же будущие медики, — усмехнулся Павел Андреевич.

— Что-то я не уверен, что они будут учиться медицине…

— Почему?

— А зачем?.. Я имею в виду, нам это зачем? Я понимаю — парнишки из Индии, Бразилии и Руси… А эти нам нафига? Чем быстрее уедут, тем лучше.

— И как же ты их сплавишь обратно?

— Мало что ли способов? Заодно подкинем каких-нибудь "секретных" материалов, чтобы поспешили вернуться с ценными сведениями домой…

— Ты смотри, чтобы лишнего не увидели…

— Не увидят! Тем более кроме алкоголя есть наркотики… Дни, проведённые в Звёздном, им покажутся раем…

— Ну, ну, — усмехнулся император. — А что будет с Андреем Палеологом?

— Как и намечали, поженим на дочери Владимира Кузьмича…

— Хм, намечали, — покачал головою Черныш. — Кстати, как Галинка сама относится к возможному замужеству?

— Да, нормально. Типа, как папка скажет, так и будет. И вообще, я более беззаботной девчонки ещё в жизни не встречал. Скажи ей, что нужно выйти замуж за крокодила, согласится. Подумаешь — крокодил, он разве не человек?.. Уж чего-чего, а горевать, точно никогда не станет.

— Это радует, — слегка улыбнулся Павел Андреевич.

— Ага, — кивнул Бурков. — По этому поводу ещё хочу заметить…

— Ну…

— Помнишь новгородских мужичков?

— Каких конкретно? — посерьёзнел Черныш.

— Тех, которые без губ и носов…

— И что?

— Прикинь, все жёнами обзавелись. Они для местных баб самыми привлекательными показались.

— Дела-а! — поскрёб Черныш правой рукой затылок. — Значит, у них всё нормально?

— Да.

— Хорошо, хоть здесь всё нормально…

— А где не нормально? — прищурился Бурков.

— Где, где? Руслан в Риме столько наобещал, что теперь хрен знает, как открещиваться… Ещё кучу денег выманил… Авантюрист, да и только!

— А что, нормально! — довольно усмехнулся министр безопасности. — Часть этих средств пошла на поддержание нужных нам в Египте людей. А остальные деньги можно использовать по прямому назначению…

— И что ты задумал? — заинтересовался император.

— Как считаешь, — начал рассуждать Бурков, — если Галина станет вдовой, да ещё успеет родить ребёнка — это хорошо?

— А от чего умрёт её муж? — тут же спросил Черныш.

— От раны, полученной в бою при освобождении городов Мореи от османов.

— А где ты ему солдат наберёшь? Я своими рисковать не хочу… Даже наше участие там обозначать не желаю!

— И не надо! Это будет личная инициатива византийского… кхе, кхе, императора. А насчёт солдат… Наберём отовсюду разного отребья… Зачем нам профессионалы со своим снаряжением и оружием? Они слишком дорого стоят. У нас у самих всякого барахла полно, которое пылится без дела. Вот и раздадим в качестве некоторой оплаты. А чего не будет хватать — сделаем. Скажи, неужели мы не сможем вооружить десятитысячную армию без особого ущерба для себя? Ты вон даже с ребятками станок изготовил для кольчужного плетения?

— Да, изготовил. Ничего там сложного нет. Просто довелось в своё время наблюдать процесс производства кольчужных перчаток для мясников… Пришлось, конечно, мозги поднапрячь, да что-то додумать. Но ничего, получилось.

— И какова его производительность, не измерял?

— Измерял… Шесть кольчуг в день. Только рядом постоянно два человека должны дежурить, чтобы контролировать весь процесс…

— Чё-то не густо, — скривил лицо Бурков.

— А куда нам много? Только для мясников… Но ты прав, если постараться, то месяцев за шесть десятитысячную армию и приодеть и вооружить сможем… Копья, щиты, мечи, топоры, арбалеты — сделать вообще не проблема. Ещё можем касок наштамповать. Сложнее с кирасами, их нужно под размер подгонять, зато не составит труда заготовить кожаные нагрудники с металлическими вставками… Вопрос в другом, где набрать столько отребья, ведь это по большей части должны быть европейцы, так?

— Так, — согласился Артём Николаевич.

— Дальше, — продолжил император, — нужна временная база, где бы имелась возможность собрать всю эту разношёрстную толпу и сделать из неё некое подобие армии… Так?

— Так.

— Кроме всего прочего людей необходимо кормить и поить… Ну, что ты мне на всё это скажешь?

— Начну по порядку. Первое: наши агенты в Европе и северной Африке уже довольно хорошо закрепились. Некоторые добились определённого веса в обществе. Вот и дадим им общее задание — вербовать людей. Второе: в Гвинее у нас есть замечательный форт, возле которого можно быстро соорудить военный лагерь. Предлагаю всех рекрутов свозить туда. Третье: продукты придётся покупать у самих себя, тем более есть на что… Всё-таки понтифик денег отсыпал не мало… Плюс рыбалка и охота… И ещё хочу заметить, Павел Андреевич, мы ведь до сих пор серьёзно не занимались вопросами снабжения. Солдаты и матросы едят, в основном, свежую пищу. Из-за этого в Австралии наши военные чуть с голодухи не перемёрли…

— Откуда же мы знали, что там толком ничего не растёт? Ты вспомни картинки ОТТУДА… Не земля прямо, а рай! Оказывается — ни фига не рай! Видать поэтому и заселили её в самую последнюю очередь… А ещё доводилось слышать, что Австралию "создали" каторжники… Теперь думаю — врали! Не могли каторжники заниматься сельским хозяйством — натура не та! А если верить Филиппу, то без грамотных животноводов в тех местах вообще ловить нечего…

— И я так же считаю, — кивнул Бурков. — Без хозяйственного крестьянина дело точно не обошлось. А занятия и интересы у преступников во все времена одинаковы, уже убедился. Не станет работник ножа и топора сеять хлеб и пасти скот. А если станет, то ни к чему хорошему это не приведёт… Но мы отвлеклись.

— Да, отвлеклись. Продолжай, что ты хотел сказать?

— Я хотел сказать о консервах и сублиматах. Тем более, благодаря Гладкову, мы можем производить целлофан. Кстати, если верить ему, то целлофан в отличие от полиэтилена прекрасно утилизируется.

— Да — это так, — кивнул император. — Его получают из древесины.

— Так вот, — продолжил Бурков, — необходимо создавать отрасль, которая станет производить продукты с долгим сроком хранения. Это и различные консервы, и сухой кисель, и галеты, и лапша быстрого приготовления, и сухофрукты… Короче, список большой.

— Согласен, этим заняться нужно. То, что мы делаем сейчас, больше напоминает кустарщину…

— Вот и я про то же! И ещё, у нас нет опыта управления большой массой войск. Кто более-менее в данном вопросе разбирается, так это Олег Быстров. Но он в Индии. Его оттуда не отзовёшь.

— А Кирилл Орлов?

— Ну, во-первых: его тоже из Момбасы не отзовёшь. Во-вторых: он командовал и продолжает командовать всего лишь одной тысячей мушкетёров.

— Мушкетёров? — удивился Черныш.

— Ага, — улыбнулся в ответ Бурков. — Его полк так и называется, мушкетёрский. Даже одеты, как мушкетёры конца 17-ого века. Султан денег на обмундирование своей гвардии не жалеет. Руслан рассказывал, что на плацу они выглядят действительно зрелищно. Маршируют красиво, а вот какие из них вояки — неизвестно. Кирилл стрельбами, конечно, занимается, но не часто. В основном лишь для показа, чтобы порадовать султана.

— Однако они выиграли несколько сражений, — заметил император.

— Какие там сражения? — махнул рукой министр безопасности. — После первых ружейных залпов противник драпал сломя голову, напуганный грохотом.

— Понятно, — несколько разочаровано вздохнул Павел Андреевич, а Бурков продолжил.

— Зато мы выучили офицеров, которые без дела томятся в Звёздном… Им нужна серьёзная практика! Вот пусть и набираются опыта на конкретных делах. Будут обучать армию Андрея Палеолога…

— По римской системе? — уточнил Черныш.

— По ней в первую очередь. Думаю, за год-два они смогут из толпы состряпать что-то боеспособное. А те рекруты, которые первыми прибудут в Юрьевск, сразу попадут в оборот и со времени станут десятниками… А ещё армию можно будет усилить нынешним подобием огнемётов и бронзовыми пушками, украшенными византийскими вензелями, чтобы солдаты так сказать прониклись своей мощью…

— Почему бронзовыми? — удивился император. — Мы же такие не делали.

— Вот и сделаем. Зачем где-то светить то, что у нас поставлено на поток? Кстати, заодно обучим отроков из Руси отливать бронзовые пушки.

— Хорошо, — кивнул император. — А теперь смотри сюда… Для успешной вербовки людей, их нужно заманивать чем-то "вкусным" помимо денег… Какую идею ты собираешься вбросить в умы?

— О том, что намечается поход на Морею, лучше не распространятся. Умение сохранять свои действия в тайне — это одна из ступенек к успеху, — с умным видом изрёк Бурков. — Зато многие слышали о Священном Граале. Думаю, что люди не откажутся отправиться за ним. А уж куда, узнают позже…

— Допустим, — снова кивнул Черныш. — А какие долгосрочные перспективы от твоей задумки? Даже если нам удастся собрать кучу народа, сделать из него армию и удачно высадится в Греции, дальше то, что?

— Сначала война и, надеюсь, победоносная. Местное население Андрея Палеолога поддержит. К тому же венецианцы контролируют на острове несколько крепостей, они тоже могут оказать существенную помощь… Если на основной части Мореи удастся установить греческую власть, то Галинка автоматически становится византийской императрицей. Статус, однако! А потом, когда станет вдовой, её можно будет выдать замуж за Ивана Ивановича Молодого…

— Хочешь вытащить его из Руси? — слегка удивился Черныш.

— Хочу. Этим, возможно, получится уберечь парня от ранней смерти. А там пусть правят дети Софьи Палеолог…

— Что ж, — император поднялся со своего кресла и, прохаживаясь по кабинету, стал делать небольшие разминочные движение, — в принципе я не против… Можешь потихоньку запускать этот процесс. Кстати, напомни мне, с какими регионами мы поддерживаем радиотелеграфную связь.

— Есть две точки в Индии, это города Гоа и Дабул. Одна точка в Александрии. Именно туда со всего средиземноморья стекается информация, плюс Шериф наладил контрабандную торговлю с поселениями, находящимися на южных берегах Франции, Сардинии, Сицилии, Италии и Пиренейского полуострова.

— Хм! — глубокомысленно изрёк император, снова занимая место в кресле. — Однако развернулся мужичок…

— Ага, — согласился Бурков. — От него тоже поступает в Александрию немало сведений.

— И как так удаётся?

— Рыбачьи лодки снуют везде. Их никто не трогает. Единственное, могут отнять улов. Поэтому в качестве связных рыбаки подходят идеально…

— Понятно. Давай дальше.

— Дальше… Если брать Африку, то, начиная с её восточного побережья и до западного, это будут: Момбаса, Софала, Иван-Дальний, Звёздный, Троицк и Юрьевск. Есть связь с Бразилией, где Константин обосновал свой форт.

— Какое он дал ему имя?

— Иваново…

— Почему? — удивился Черныш.

— Потому, что Иваново — город невест, — улыбнулся Бурков. — Правда, вначале хотел дать имя по названию реки, только изменив окончание. Типа Амазония… Но потом передумал.

— Что ж, пусть будет Иваново. Давай дальше.

— И остаётся всего четыре точки. Одна на Островах Пряностей, одна в Австралии и две на Руси — это Москва и Архангельск.

— А в Архангельске под видом кого закрепились?

— Под видом торговых представителей. Имеем свой двор. Возражений никаких не было. Да и с чего им быть? Уже сколько там наших ребят отметилось? И строители, и корабелы…

— А корабелы, значит, возвращаются? — перебил Черныш.

— Угу. Опыт и знания, какие могли передать, передали. Да и сам Архангельск пополнился мастеровым людом.

— А что с переселенцами?

— С переселенцами… Хитрит там что-то Афанасий Никитин. Самых толковых за собой оставляет.

— Ну, понятно, — хмыкнул Черныш. — На заводе нужны работники, вот и старается для себя придержать.

— Ага, он теперь в северных землях заметной личностью стал. Зосима, настоятель Соловецкого монастыря, узнав про строительство в Архангельске, просит, чтобы и ему помогли сделать монастырь из камня… Только сам знаешь, за бесплатно даже пальцем никто не пошевелит. Поэтому, думаю, что со временем Никитин в тех краях поставит под свой контроль всю торговлю рыбой, солью, моржовым клыком и пушниной.

— Пусть ставит. Ты мне лучше скажи, сколько в этот раз к нам едет переселенцев?

— Около трёхсот.

— Чё-то мало. Вроде Иван III захватил Новгород. Пленники всяко должны быть, — выразил сомнение император.

— Были… Только умелых мастеров и смекалистых купцов Великий князь в Москву перевёз. А своих врагов в чужую страну отправлять не решился — пусть будут в темнице, но под рукой. А ещё в осаждённом Новгороде мор случился, людишек много померло…

— Кто же к нам тогда едет?

— Разные бедняки, сироты и крестьяне, которых из плена выкупили. Они всегда первыми под раздачу попадают… Это горожане за стенами живут, а эти…

— Ясно. А как там братья Великого князя?

— История повторяется… Обделил он их своей милостью. Как бы супротив него не пошли…

— Ну, и пусть идут. Если верить истории, то именно их ссора с Иваном III привела к нападению Ахмата на земли Москвы… В результате неудача и окончательный развал Большой Орды…

— Это в том случае, — заметил Бурков, — если братья вовремя помирятся, а Крымский хан поддержит Великого князя и не даст Казимиру IV выступить с Ахматом заодно. И ещё не забывай про Ливонских рыцарей. Они тоже в то время устроили несколько налётов на псковские земли. Тупо сжигали поселения и уничтожали людей. Как пример — Вышгородок…

— Суки! — не сдержался Черныш.

— Вот, вот… Даже в плен никого не брали!

— А мы можем как-нибудь нагадить рыцарям, заодно белым людом разжиться? — спросил император и достал из ящика карту тех земель.

— В принципе, можем, — покинув кресло, министр безопасности склонился над картой и стал водить по ней пальцем. — Константин составил подробные планы Дерпта (он же Юрьев, он же Тарту) и Колывани (он же Ревель, он же Таллин). Если Колывань можно атаковать прямо с Балтийского моря, то для того, чтобы попасть в Дерпт, необходимо сделать крюк… Из Балтики войти в реку Нарву. По ней дойти до Чудского озера. Потом пройти по озеру до реки Амовжи (Эмайыга), вот она как раз и приведёт к Дерпту. Если же выбрать сухопутный маршрут, то выходит очень далеко. Тем более незнакомая местность. Даже следуя водным путём, без хороших проводников никак не обойтись… И ещё вопрос, под видом кого нападать? Наши ребятки сильно приметны… Цвет кожи не изменишь… Если только балаклавы всем пошить с каким-нибудь ужасным рисунком типа змеи, медведя, волка или вообще черепа…

— В Дерпт, думаю, лезть не стоит, — задумался император. — Иначе слишком много следов оставим. А вот Колывань будет в самый раз! Всю католическую богадельню, что там собралась, рахреначить к чёрту! Если Ливонский орден лишится этого замечательного морского порта…

— Он так же входит в состав Ганзейского союза, — перебил Бурков.

— Ещё лучше! Значит, склады там богатые, будет, чем ребяткам поживиться. Кстати, насчёт балаклав — это ты хорошо придумал! А нападать нужно под видом шведов или датчан. Вот и пусть разбираются после промеж себя…

— Можно и просто в качестве пиратов, — добавил министр безопасности. — По сведениям Константина их там тоже хватает…

— Как бы наши моряки с ними не столкнуться, — побарабанил Черныш по столу пальцами. — Конечно, можно и под видом пиратов, но лучше, чтобы нападение связали со шведами или датчанами. Кстати, а есть возможность без лишних проблем пройти Датские проливы?

— Есть. Пошлины сейчас собирают только в одном месте — это пролив Эресунн (Зунд). В других местах проход свободный. Если только не нарваться на пиратов…

— Да уж, на них снаряды тратить не хочется, — император задумался и через некоторое время спросил. — А кому поручим эту акцию?

— Как кому? Проверенным людям, которые отметились в городах Португалии. Опыта им не занимать…

— Я тоже так считаю, ребята надёжные… Кстати, — император ткнул пальцем в карту, — попутно можно будет и Палангу зацепить… Это чтобы уже Казимиру IV жизнь мёдом не казалась…

— Можно, — согласился Бурков. — Тем более там янтаря должно быть много…

— Янтарь — это хорошо, — продолжил Павел Андреевич, разглядывая карту, — но меня больше другой вопрос беспокоит…

— Какой?

— Экспедиции португальских кораблей в сторону экватора.

— Мы работаем над этим.

— И как же?

— Среди последних пленников выбрали самых внушаемых. Им вкладываем в мозги картинку о том, что нельзя плыть в сторону экватора, ибо там огненное море, которое сжигает все корабли. Могут не поверить одному, двум, трём человекам… Но если это десяток, то тут призадумаются. И ещё, надеюсь, что в ближайший год, максимум — два, в Португалии и Испании вспыхнет борьба за власть. Людям станет не до морских путешествий.

— Хорошо. Держи меня в курсе этого дела.

— Обязательно, — кивнул Бурков.

— Кстати, — вспомнил император, — а это, правда, что на следующий год Сомов хочет отправить Ярослава в Москву?

— Да. Мы же обещали Ивану III военную помощь. Вроде основные события как раз должны случиться следующим летом, вот и готовим солдат. А теперь ещё и моряков…

— Именно! — поднял Черныш вверх указательный палец. — На Колывань и Палангу необходимо напасть в тот момент, когда противники Москвы будут нацелены на неё. Ни раньше и не позже…

Глава 9. Дела московские

Ясным августовским днём 6987 года от Сотворения Мира (1479 г.) стали жители Москвы свидетелями необычного зрелища… В небе над городом показалась белая голубка, безмятежно летящая со стороны великокняжеских садов. Вдруг чёрный коршун воспарил над ней. Как позже утверждали очевидцы, пришёл он с юга, а вернее из леса, через который шла дорога на Калугу. Вскоре хищник заметил беззаботную птаху. Сделав несколько кругов над жертвой и примерившись для атаки, коршун на мгновение завис в воздухе, а затем камнем бросился вниз… Но не тут-то было! В самый последний момент голубка ловко увернулась в сторону, сделав забавный кувырок. Проскочив мимо, неудачливый охотник издал отчаянный крик, полный разочарования и снова стал набирать высоту, чтобы примериться для нового броска. И что же? Следующая попытка повторилась один в один. Два промаха подряд только раззадорили коршуна. Он стал готовиться для третьей и скорее всего последней атаки, так как голубка снизилась и явно направилась во двор Благовещенского собора. Видя, что жертва может укрыться среди человеческих строений, хищник в третий раз сорвался с неба… Казалось, беззащитную птаху уже ничего не спасёт, так как деваться ей было некуда. Не успев свернуть ни вправо, ни влево, она прямиком летела на звонницу, где находились знаменитые на всю Москву часы, установленные ещё дедом нынешнего Великого князя. Каждый час они били молоточком по колоколу, извещая горожан о точном времени… Голубка на какие-то доли секунды опередила преследователя, влетев в нутро звонницы, а неудачливый охотник со всей скорости врезался в штырёк, на котором крепился молоточек часов. Удар так потряс коршуна, что он обмяк и свалился вниз под ноги какому-то служке. Тот и добил его палкой: "Летают тут! Курей воруют, ироды!.."

Вначале случившийся эпизод мало кого удивил. Неча люди коршунов не видели, или тех же самых ястребов? Видели! Частенько эти разбойники нападали на домашнюю птицу. Только привыкли жители средневековья каждое событие наделять мистическими предзнаменованиями. А тут такое… Часы встали! Чего уж там от удара повредилось, неизвестно. Да и кому это было нужно — разбираться в хитром механизме? Хотя ради справедливости стоит отметить, что те, кто отвечал за часы, починили их уже к следующему утру. Однако данный факт не смог остановить слухи, которые начали расползаться по всему городу. Разговоры и пересуды велись в каждой корчме, в каждой торговой лавке, на рынке, в уличной толчее, у церкви, во дворах… И было от чего: "Оказывается календарь-то у церковников неправильный…"

Начались подобные разговоры ещё два года назад, когда возвратилось московское посольство, побывавшее в ЮАР и Египте: "Слушай, что скажу, — шептались они, — существующее летоисчисление придумал полоумный византийский император, мать которого была последней уличной девкой". Возможно, разговоры так бы и остались разговорами, затерявшись под сенью новых событий. Однако люди привезли с собой разные картинки. Вот они стоят возле высоченных пирамид, которым почти пять тысяч лет, а вот верхом на громадном звере с длинным носом. Звать необычного зверя — слон. А на других картинках посольские служки восседают на больших птицах, со смешным именем "страус". Потом идут изображения пещер, стены которых расписаны древними рисунками. И рисункам тем восемь тысяч лет…

Эти новости очень быстро дошли до Великого князя. Тогда он обратился за разъяснениями к своей жене и её свите, сплошь состоящей из греков… И что же? Слушая их уклончивые ответы, Иван III лишь больше утвердился в мысли — послы говорят правду. Он попробовал на эту тему поговорить с церковниками, но они все, как один, заняли чёткую позицию: "Околдовали послов, морок навели! Не может такого быть, чтобы в священных книгах писали неправду!" Тут уже сам Великий князь пришёл в ярость: "Какой морок? А договоры, заключённые с Государями двух сильных держав — тоже привиделись?!" Подозрительный по натуре, он велел своим людям внимательней приглядывать за церковниками. А так как святоши вошли в конфликт с посольскими, обвинив их в бесовщине и повелев сжечь привезённые картинки, то приказ Московского Государя исполнялся со всем тщанием. И результаты не заставили себя ждать… Последнее время митрополит всея Руси Геронтий был занят тем, что собирал по церквям старинные рукописи, чтобы составить единую Библию на славянском языке. И надо же было такому случиться, что в Высоцком монастыре и Троице-Сергиевской лавре нашлись книги, записи в которых полностью подтверждали слова послов. Мало того, в каждой описывались грозные пророчества. Например, падение Константинополя. И ладно бы прошлые события, но в них говорилось о том, что произошло буквально вот-вот… "А когда новгородские земли окончательно объединятся с Москвой и Русь станет единой, значит пришла пора возвратить людям Истинное Время. Иначе ждёт её участь Константинополя, павшего от рук басурман. Придут из степи орды диких татар, чтобы навеки установить свою власть. И случится это через два года после объединения Новгорода с Москвой под рукой единого правителя".

Возможно, церковники и пожелали бы умолчать два этих факта, но шила в мешке не утаишь. Вскоре о книгах прознал Великий князь, после чего у него состоялся тяжёлый разговор с митрополитом. Решали, как быть дальше? Тем более на носу открытие Успенского собора, который красотой и величием должен был подчеркнуть главенство Москвы в русских землях.

— Ну, что Отче, как теперь будем жить? — спрашивал Иван III, указывая на книги, что лежали на столе между ним и Геронтием. — Писано-то самим Сергием Радонежским… Мои писари уже проверили, его рука. А вот ещё книга…

Великий князь сделал знак служке и тот положил на стол фолиант греческой работы.

— Недавно возвратились наши купцы, что побывали в греческих и египетских землях… Книгу приобрели в граде Константинополе… В ней история Византийских земель описывается. И что же я там увидел?..

Иван Васильевич открыл заранее заложенную страницу и прочёл: " В годе 988 от Рождества Христова Византийский император из Македонской династии Василий II Булгароктон своим указом утвердил новый календарь, посчитав его началом предполагаемую дату сотворения мира, хотя многие святые отцы были с этим не согласны"…

— Слышишь, Отче, "предполагаемую дату"! И заметь, не все с нею согласились. А теперь выясняется, что не зря!

— Сын мой, нельзя народу такие вещи говорить, взбунтуется, не дай Бог! — неспокойно заёрзав на стуле, ответил митрополит.

— Нельзя говорить? Так и без этого шепчутся на каждом углу…

— Ловить шептунов, да наказывать! — с жаром выдохнул Геронтий.

— Ты что же, Ирода из меня сделать хочешь? — нахмурился Великий князь. — Может быть, ещё прикажешь младенцев невинных жизни лишать?

— Чур, меня! Чур, меня! — начал мелко креститься митрополит. — Ты говори, да не заговаривайся… Ишь, чё удумал…

— Это не я, это ты удумал! Начнём людей гнобить, станут кричать, что за правду наказывают. А будем умалчивать, слухи ещё больше расползутся и неизвестно к чему приведут… Ты пророчество-то читал?

— Читал, — опечалено кивнул Геронтий.

— А ведь Ахматка не дремлет, собирает силы, пёс окаянный… Отче, созывай поместный собор. Нужно решать, по какому времени нам жить дальше. Только поспешай. К открытию Успенского собора всё должно быть готово…

Обычно церковные иерархи не спешили почтить своим визитом белокаменную. Однако в этот раз необычные новости и грозные предзнаменования подстегнули святых отцов. Оставив родные вотчины, они потянулись в столицу… Митрополит тоже не сидел сиднем их ожидаючи. Всё это время он внимательно изучал доставшиеся ему книги. Так же периодически навещал подворье русичей, с которыми у него сложились добрые взаимоотношения. Благодаря им в Москве появилась очень симпатичная православная церковь. Кроме того ему по низкой цене доставался дефицитный товар, необходимый для проведения религиозных обрядов. Ну, и последнее… В Южной Империи летоисчисление велось не от сотворения мира, хотя в Москве гости полностью придерживались местных обычаев. На эту тему митрополит и вёл с ними разговоры… Почему так?

— Владыка, — отвечали ему, — мы со своим уставом в чужой монастырь не лезем, но у нас изначально так было заведено. Пока в Риме христиане ещё подвергались гонениям, в наших землях уже церкви православные строились. И календарь начали вести согласно новой вере. А прежнее летоисчисление шло от момента окончания потопа, который завершился примерно двенадцать тысяч лет назад. И то, даже его дата была взята приблизительно, плюс-минус пятьдесят лет, ибо другие проблемы больше беспокоили людей. Вот представь Русь с её городами, монастырями, деревнями, сёлами… И вдруг, нет этого ничего, водой всё залило… А из каждой тысячи человек спаслось не больше десятка… Ной? Ковчег? Нее, это ещё до нашего наводнения случилось. Про него в Библии написано, а нас никто о потопе не предупреждал. Спаслись-то в основном рыбаки да моряки. То есть те, у кого лодки и корабли имелись… Картинки из наших земель? Их люди специальные рисуют, которых с детства обучают (кто же скажет правду о фотографиях?). Память им визуальную тренируют. Что за память такая? Ну… Вот ты меня видишь? Видишь. Запомнил, какой я есть? А нарисовать по памяти сможешь? Нет? А они смогут, причём, как живого! Для этого и тренируются с детства… Что один раз увидят, помнят уже всегда. С такими лучше в карты играть не садись… Какие карты? Сейчас покажу…

Вскоре Геронтий уже умел играть в "дурачка", "очко" и "покер". И не удивительно… С одной стороны церковники осуждали азартные игры, а с другой? Все мы люди, все человеки, и азарт никому не чужд. А тут новая необычная игра, да ещё сопровождаемая умными комментариями…

— А почему туз главнее короля? — удивлялся митрополит.

— Туз, Владыка, это деньги.

— И как деньги могут быть главнее короля? — не понимал тот.

— А ты представь, что у короля нет денег… И что — кто он после этого? Какая за ним сила? Вон, к примеру, возьми ганзейцев и датского короля… У них деньги есть, у него — нет. Поэтому они и диктуют ему свою волю…

— У Новгорода тоже деньги были, — не соглашался митрополит…

— Новгород — он один, — отвечали русичи, — а у Ганзы подобных городов больше ста! И ещё… Хочешь сохранить богатства, укрепляй армию, денег на неё не жалей… А много ли новгородские бирючи думали об армии? Своего обученного и дисциплинированного войска у них почитай, что и не было! Всё со стороны приглашали… Попомни, Владыка, как у ганзейцев промеж себя споры начнутся, так и им конец придёт…

— Почему же? — удивлялся тот.

— Потому, что правитель, идущий рука об руку со святой церковью, должен быть один. А когда каждый стремиться стать главным, то уже ничего хорошего не жди. Деньги начинают тратиться не на укрепление державы, а на её разорение…

— Это точно, — с горечью соглашался Геронтий, вспоминая гражданскую войну, которую вела Москва при отце Великого князя.

Эти же мысли сразу напоминали ему о нынешней проблеме — летоисчислении. А так же о грозном пророчестве… И как быть? Одна только мысль — изменить существующий порядок, казалась богохульной. А если вдуматься глубже?.. Теперь Русь является оплотом православной веры, а греки, потеряв былое могущество, лезут отовсюду, словно сорная трава. Взять ту же Великую княгиню с её двором… Слишком многое изменилось с их приходом. Не по старине стал править Великий князь, ох, не по старине! Поэтому и не любят грекиню на Москве. А коли исправить летоисчисление? Ведь если действительно полоумный император, рождённый от уличной девки, решил самовольно, не слушая святых отцов, изменить существующее время, то разве не пришла пора всё вернуть на круги своя?

Эти мысли тяжким бременем давили на сердце, нарушая душевный покой митрополита, что он даже похудел. А тут ещё приключение с башенными часами! Народ моментально отреагировал на случившееся множеством слухов. Мало того, дьячки, которые обнаружили книги с предсказаниями, перепились в корчме, да и выболтали всё. И теперь Москва, ещё недавно праздновавшая победу над Новгородом, представляла из себя растревоженный улей, охваченный страхом. Собравшиеся на поместный собор церковные иерархи чутко уловили настроение толпы.

— Что у вас тут в Москве происходит? — вопрошал Ростовский архиепископ Вассиан.

Его, а так же всех остальных, начали знакомить с вновь открывшимися фактами. Несмотря на то, что в отправленных им письмах проблема в общих чертах описывалась, но услышанные от митрополита новости потрясли каждого!

— Не может этого быть! — с жаром выдохнул Ростовский Владыка. — Ибо сказано у Апостола Петра: "У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день".

— А может не тысяча, а тысячи? — сделал нажим на последнем слоге Нил Сорский, недавно вернувшийся из паломничества в Палестину. — Откуда нам, грешным, знать тайну Промысла Божьего?.. Слышал я! Не раз уже слышал, что готовятся людишки к светопреставлению (конец света)! И наступить оно должно, как они считают, через тринадцать лет. Не отсюда ли все наши беды?

— Причём здесь беды? — не унимался Вассиан. — Неужели ты ставишь под сомнения слова Святого Петра?

— Кто я такой, чтобы сомневаться в его словах? — горько усмехнулся Нил. — Только кто мне ответит, что переведены они были верно? Не вы ли сами погрязли в спорах, составляя единую славянскую Библию? Вспомни, сколько ошибок отыскалось в найденных текстах?!

— Ты прав, ошибок много, — подал голос Суздальский епископ, — но с Божьей помощью мы сей труд одолели.

— Да, да, — поддержал епископа митрополит, перекрестившись после его слов. — Книга готова. Осталось только распространить её по всем монастырям.

— Это ж, сколько времени понадобится для переписывания?! — озаботился Пермский епископ Филофей.

— Не много, — твёрдо ответил Геронтий. — И ошибок более не будет!

— Как так? — удивление чётко отразилось на лицах многих присутствующих.

— А вот так! Есть у Великого князя искусный книгопечатник Модест Фихте. Он обещал за месяц сотню книг изготовить. Для помощи я дал ему пятерых молодых иноков. Заодно научатся новому для нас ремеслу. Латиняне давно таких умельцев имеют, типографами они зовутся. Печатают книг много и трактуют их к своей выгоде. Поэтому, негоже нам отставать в этом деле!

— А посмотреть на чудо-умельца можно? — поинтересовался кто-то.

— Можно. Завтра и сходим к нему после заутрени, поглядим. А вот что будем решать с летоисчислением?

— Неужели ты хочешь, чтобы у нас календарь стал, как у латинян?! — снова возмутился Вассиан.

— Причём тут "я хочу"? — обиделся Геронтий. — Книги перед вами! Пророчества перед вами! Думать нужно и решать. А как у папистов, я точно не хочу. Не верный у них календарь!

— А какой верный? — кто-то ехидно задал вопрос.

После этого митрополит ознакомил собравшихся с Григорианским календарём, который был расписан на пятьсот лет вперёд. В нём указывались все лунные затмения и прочие приметы. Для кучи Геронтий показал взятую напрокат у русичей подзорную трубу. Так как погода стояла безоблачная, то решили этой же ночью проверить чудную диковинку в деле — поглядеть на луну и звёзды. Потом несколько раз перечитали пророчества Сергия Радонежского. С интересом полистали Византийскую летопись, писанную греческим алфавитом. Эх, знали бы они, кто и как подсунул её московским купцам… Хотя, эмоций хватало и без этого. Святые отцы чем-то напоминали футбольных фанатов — за свою команду всем пасть порвут… Короче, в первый день заседания основное большинство высказалось против смены календаря.

Великий князь на собрании не присутствовал, но обо всём, что там происходило, ему своевременно докладывали. Зачем же он устроил этот поместный собор? В чём была его выгода? Во-первых: представился прекрасный повод столкнуть лбами церковных иерархов. Тем более многие из них в последнее время были недовольны тем, что он присвоил себе большую часть земель, принадлежавших новгородской епархии. То есть, покусился на церковную собственность! Во-вторых: это тщеславие. Коли сын гулящей девки смог установить календарь, которым пользуются столько лет, то чем хуже он — Рюрикович? Почему бы не восстановить историческую справедливость? Ведь столько фактов указывало на то, что дата сотворения мира, грубо говоря, взята с потолка. В дальнейшем это могло привести к серьёзным противоречиям. А тут в наличии имеется уже готовый, расписанный на полтысячи лет вперёд. И князь нисколько в нём не сомневался, чему очень поспособствовал Фёдор Курицын, побывавший в ЮАР. По его словам выходило, что Европа в сравнении с Южной Империей, как деревня перед городом. Один рассказ о расправе над пиратами чего только стоил! Нет, русичи ни с кем не воюют, везде их встречают очень приветливо и дружелюбно, зато обидчиков они наказывают самым жестоким образом. В-третьих: всё-таки Великий князь был человеком своего времени, и грозные пророчества откровенно пугали. Тем более исходили они от такой фигуры, как Сергий Радонежский. Тут так просто не отмахнёшься. И в четвёртых: установление нового календаря Иван III хотел приурочить к открытию Успенского собора, заслуженно считая его своим детищем.

Вскоре Великому князю донесли, что святые отцы ничего не решили, но большинство высказались против смены календаря. Через некоторое время пришла ещё одна новость, которая несколько шокировала Ивана Васильевича… Ростовский архиепископ Вассиан узнав, у кого митрополит Геронтий позаимствовав летоисчисление, отправился на подворье русичей и в свойственной ему пылкой манере вылил на них всё своё негодование. В результате этого глава миссии Южной Империи капитан Денис Хоботов жутко оскорбился и вызвал Владыку на дуэль, сказав, что подобные оскорбления смываются только кровью! Великий князь тут же приказал, чтобы Вассиана пригласили к нему в палаты. Вскоре тот пожаловал.

— Ты что же такое творишь, Отче?! — не скрывая своего раздражения, выпалил Иван III. — Я по всему миру ищу союзников в борьбе против ордынцев и литовцев, а ты меня желаешь с ними поссорить?

— Змею ты пригрел на груди, сын мой, а не союзников! Подсунули тебе подлые свой календарь, чтобы жил ты, как они пожелают…

— Причём тут они? Ты летопись Византийскую читал? — продолжал хмуриться князь.

— Глянул мельком, — несколько стушевался архиепископ. — По-гречески она писана. Слаб я в этом языке…

— Зато я не слаб! Надеюсь, мне ты веришь?

— Почто обижаешь, княже? Али не я крестил твоего сына этой весною?

— Ну, так слушай…

После чего Иван III рассказал, как и по чьему приказу было принято летоисчисление в Византии и что за этим последовало. Сначала крестоносцы захватили и разграбили Константинополь, хотя шли они отвоёвывать Святую Землю у басурман. Прошло более полувека прежде, чем греки сумели прогнать латинян и вернуть Константинополь обратно. Как говорится, Господь Бог дал грекам ещё один шанс… И что же? Продолжая жить по старому времени, они окончательно всё утратили… Пришли османы и полностью подчинили Византию себе, не помогло даже униатство с Римским Папой.

— И теперь, Владыка, — с жаром продолжил князь, — Русь является правопреемницей Византийской Империи и оплотом православной веры! Но… Вспомни-ка ты орды Батыевы… Не это ли наказание Божие за поступок ублюдка, оказавшегося на византийском троне, которое и на нас перешло? Сколько лет копыта татарской конницы топтали нашу землю? Сколько городов было сожжено и разграблено? Сколько людей угнано в полон? Сколько славных князей сложили свои головы? И вот, Господь Бог даёт новый шанс, возродить былое могущество Руси… Только, что это?! Мы находим в монастырях грозное пророчество преподобного Сергия Радонежского… Неужто он врал? Неужто все его слова — лжа? И ещё, — не дав ответить Вассиану, продолжил Великий князь, — как думаешь, не смеются ли над нами правители других стран, читая Византийскую летопись? Дескать, живут на Руси не по воле Божьей, а по придумке полоумного ублюдка… Вот поэтому я и приказал своим людям, чтобы они взяли для ознакомления календарь русичей.

— Прости, Иван Васильевич, не ведал я про то, — сконфуженно промолвил Вассиан, находясь под впечатлением от услышанного.

— Не ведал он, — несколько смягчился Великий князь. — Ох, и подложил ты мне свинью, Отче… Слышал я, что капитан вызвал тебя на суд Божий…

— Да, — тяжело вздохнул святой отец.

— Сам-то ты за меч не возьмёшься, правильно?

— Так, не воин я…

— А кого вместо себя поставишь?

— Даже и не знаю, кто согласится, — пожал Вассиан плечами.

— Вот! Снова не знаешь. А теперь гляди, что будет… Если в поединке победит русич, то выйдешь ты подлым обманщиком. А если победу одержит наш воин, то поссоримся с императором Южной Империи. Рассказывали мне, что он очень не любит, когда его людей обижают…

— А этот капитан, кто по-нашему будет? — решился спросить архиепископ.

— Чин его равняется наместнику в наших землях. Капитаны в Южной Империи волостями управляют.

— Да уж, — растянул Вассиан. — И как теперь быть? Выходит, что подвёл я тебя, Иван Васильевич?

— Выходит, — задумчиво согласился Великий князь. — В общем так, возьми-ка ты с собою дьяка моего — Фёдора Курицына. Расскажи ему о случившемся, да на пару сходите к этому капитану. Повинись. Скажите, что ошибочка вышла. Не думаю я, что он станет обиду копить. Чать не дурак!

Всё вышло так, как и предсказывал Великий князь. Дон Денис Хоботов при посредстве Фёдора Курицына охотно пошёл на мировую. Тем более гости пришли не с пустыми руками. Обожал капитан липовый мёд, о чём хорошо знал пронырливый дьяк. Под горячий чай с молочком да мёдом прошло примирение. Потом капитан сводил архиепископа в недавно отстроенную церковь. Несмотря на то, что снаружи она выглядела очень красиво, внутри ещё велись мелкие работы. На что дон Денис и посетовал — нет у него художников по росписи стен. Вассиан намёк понял и обещал прислать умелых людей. Капитан же сделал ответную любезность в виде двухсот литров дефицитной краски. На вопрос: "А литр — это сколько?", капитан провёл лекцию о единицах измерения. В общем, расстались недавние враги довольные друг другом.

После вечерни все церковные иерархи собрались в палатах у митрополита. Просторный балкон на втором этаже терема давал прекрасную возможность спокойно разглядывать в подзорную трубу луну и звёзды.

— Гляди-ко, гляди-ко! — воскликнул Суздальский епископ. — Луна-то, словно две соседние комнаты… Только одну, будто ярко освещает свеча, а в другую свет лишь чутка попадает…

— Так оно и есть, — ответил Геронтий. — Нынче солнце, спрятавшись за землю-матушку, освещает только одну часть луны, а на другую его свет не попадает. Вот смотри…

С этими словами митрополит взял новомодный чугунок, перевернул кверху дном и поднёс к нему бронзовый подсвечник.

— Видишь, чугунок тёмный, а свет от него, вон как ярко отражается!.. Зато с другого конца, каким был, таким и остался… Так же и с луной.

Подивившись такому простому объяснению, принялись глядеть дальше. Знали бы святые отцы, как митрополит не так давно сам, словно дитя малое, слушал рассказы русичей о небесных телах…

— А отчего луна вся в ямах? — спросил очередной наблюдатель.

— Учёные мужи говорят, что это небесные камни, кои зовутся метеоритами, падали на неё. Вот от их падения ямы и остались. Хотя некоторые считают, что раньше на месте ям были моря и озёра. Только высохло всё, и луна превратилась в безводную пустыню.

Снова подивившись учёности митрополита, церковные иерархи с нетерпением ждали своей очереди, чтобы взглянуть на звёздное небо через подзорную трубу.

— Братия, а вы знаете, — спустя какое-то время заявил Нил Сорский, — что некоторые дурни, непонятным образом получившие должности при церквях, говорят народу, что земля плоская, а небо сделано из хрусталя?

— Как же это, плоская?! — возмутился Пермский епископ Филофей, уважаемый за свою учёность. — Ведь известно, что Господь Бог сотворил землю, подобно яблоку. Ещё в древних трактатах про то писано…

— Филофеюшка, — обратился к нему Нил, — ты, сколько языков разумеешь?

— Пять, — ответил тот и принялся их перечислять.

— И на каждом можешь писать и читать?

— Могу, а что?

— А люди грамоты родной не ведают, — с горечью ответил Нил. — Наслушаются глупых баек, потом другим пересказывают. А народ у нас тёмный, верит всему. Я снова всех предупреждают о слухах, касаемо конца света! Нельзя допускать их распространения! Правильно Великий князь замыслил — исправить календарь…

— Я тоже считаю, что правильно! — неожиданно для всех заявил ярый противник этого действа Ростовский архиепископ Вассиан. — Доколе мы будем, как дети малые, на греков оглядываться? Они все свои земли растеряли, неужто и мы хотим той же участи? Сто лет назад преподобный Сергий Радонежский благословил князя Дмитрия на поход против нечестивых татар! И вот снова шлёт он нам свои грозные предупреждения… Значит, пришла пора явить миру Истинный Календарь, который начинается со дня рождения Господа нашего Иисуса Христа!..

На другой день Великому князю доложили, что церковные иерархи чуть ли не единогласно согласились принять новое летоисчисление. Кроме этого начат выпуск единой Библии на славянском языке. Первый экземпляр обещали подарить ему после освящения Успенского собора, то есть через пять дней, а именно во вторник 12 августа 1479 года от Рождества Христова. Так же к печати готовили указ, по которому уже новый 1480 год начнётся с 1 января. Подивившись такому единодушию, осторожный по своей натуре Иван III решил, что в ближайшее время "давить" на святых отцов не стоит, а то вдруг ещё взбрыкнут… Тогда все успехи пойдут насмарку. Единственное, что велел, текст указа без его догляду не печатать. А вот церковники, ознакомившись с типографским станком, отнеслись к нему неоднозначно. Одни откровенно восхищались, другие обеспокоенно задумались. Всё-таки переписывание книг, особенно для богатых заказчиков, позволяло получать хорошую прибыль. Умные сразу смекнули, коли митрополит пристроил для этого дела пятерых учеников, то и им не след отставать. Дураки же только завистливо вздыхали…

Освящение Успенского собора, в отличие от ТОЙ истории, прошло без эксцессов. Иван III не лез со своими указаниями в церковный обряд, а лишь милостиво взирал на происходящее. После освящения Великому князю была подарена единая Библия на славянском языке, а народу зачитан указ о новом летоисчислении. По этому поводу с проповедями выступили Ростовский архиепископ Вассиан и Нил Сорский. Хотя их речи больше носили обличительный характер, чем разъяснительный.

— Не можно знать человеку Божий Промысел! И вы, в гордыне своей решившие, что ведаете день и час, когда сверзнется небо и звёзды падут на землю, знайте же, что помыслы те навеяны врагом рода человеческого! Это он толкает вас к краю бездны огнедышащей! Покайтесь, покайтесь, грешные! Ибо сказано в Евангелие: "Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца". Так отдадим же время тому, кому дадена власть наказывать нас по делам нашим, начиная от Рождества Христова и по сей день…

Народ, от свалившихся на него новостей, малость подрастерялся. Одно дело слухи и пересуды, а тут раз — получите, что хотели… Было от чего изумиться. Некоторые сами до конца не поняли, а точно ли хотели? Ладно — Москва, но ещё куча других городов, где очень многие неоднозначно отнесутся к новым веяниям. Придётся святым отцам наставлять своих детей неразумных на путь истинный. Это понимание грело Ивану III душу: "Пусть их…"

А в столице через пару седмиц после освящения Успенского собора случилось новое грандиозное событие. Афанасий Никитин доставил Великому князю подарки от императора Южной Империи. А поздравлять было с чем. Во-первых: это присоединение Новгорода, а во-вторых: рождение сына. Что ж, снова русичи смогли всех удивить. Первый подарок, который, если честно, не очень-то и надеялись довезти до места назначения — слониха со слонёнком. М-да, люди, ответственные за доставку, хлебнули по дороге горюшка… Зато приобрели опыт. Всё дело в том, что в ЮАР лошади не водились, а те, которых привозили, отличались хорошими скаковыми качествами, но и только. Нужны были упряжные породы, а они имелись в основном лишь в западной Европе. Как говорится, не ближний свет. Вот и нарабатывали опыт перевозки крупных животных…

А на слонов высыпала поглазеть чуть ли не вся Москва. Ради такого случая зверей приодели. Яркие шёлковые попоны и сбруя, изготовленная из дорогого материала, привлекали к себе внимание не меньше, чем их обладатели. Одни пурпурные накидки, украшающие голову, лоб и часть хобота чего только стоили! На каждой красовался вышитый золотистым бисером большой шестиконечный крест. Это чтобы все видели: слоны не какие-то там нехристи, а свои — православные! На спине слонихи была укреплена корзина, в которой сидели два лучника в красивых военных одеждах. Слонёнок, держась хоботом за хвост матери, забавно семенил позади. С обеих сторон его охраняли ещё по одному конному воину. Все они, и те, что сидели в корзине, и ехавшие на лошадях имели тёмно-лиловый цвет кожи. Им предстояло жить в Москве и ухаживать за великокняжескими слонами. А Иван III теперь воочию убедился, какой ужас могут навести на врага эти гигантские животные, что, несомненно, радовало. Новость разнесётся быстро. Союзники только укрепятся в правильности своей дружбы с Москвой, а недруги поостерегутся.

Второй подарок, который преподнесли скорее не Великому князю, а его жене — это детская коляска-трансформер для пятимесячного сына Василия. Её стали демонстрировать две миловидные индианки, одетые, как женщины вамп. На каждой длинный кожаный плащ (бордовый и коричневый), отливающий ярким блеском и плотно облегающий тело. Золотистые молнии и пряжки на поясах только подчёркивали богатство одежды. Из-под плащей выглядывали алые сапожки на высоком каблуке. Головы девушек украшали цветные шёлковые платки, повязанные по-голливудски. Проводя демонстрацию подарка, они в качестве наглядного примера использовали голубоглазую со светлыми кудряшками куклу-мальчика, показывая, как удобно будет княжичу в обшитой дорогой парчой люльке на блестящих колёсах. Кукла, не меньше самих девушек и коляски, вызвала у многих изумление. На что собравшимся пояснили, что в ЮАР для развлечения императорских детей специально делают такие игрушки. После чего были ещё подарены плюшевые: заяц, медведь и леопард. Все размером с пышную подушку. Вслед за игрушками преподнесли самые дорогие подарки. Княгине досталось золотое колье, украшенное изумрудами, а князю золотой кубок, инкрустированный сапфирами и рисунком на библейскую тему. Объём кубка равнялся приблизительно трёмстам миллилитрам и был полностью наполнен жемчугом, который прикрывала куполообразная крышечка с красным бриллиантом на вершине.

Великий князь, обожавший драгоценные камни и золото, последним подарком остался доволен более всего. Так же ему передали письмо от императора Южной Империи. Тем временем Великая княгиня поинтересовалась у красавиц, сопровождавших необычную колыбель, их умениями и происхождением. Индианочки рассказали, что умеют танцевать, играть на гитаре, петь песни, а так же ухаживать за маленькими детьми и всячески малюток развлекать. А происхождения они княжеского.

— Наш отец командовал конницей и погиб в битве под Гоа, — отвечала одна из девушек. — Мать не вынесла горя и приказала сжечь себя вместе с телом мужа.

Собравшиеся были шокированы этими словами. Пришлось рассказать о ритуале "сати", который очень распространён в Индии. Этот рассказ ещё больше впечатлил князя с княгиней и их придворных. Но девушки быстро всех успокоили, заявив, что они крещённые и являются православными христианками, так как после смерти родителей попали в ЮАР и были воспитаны при дворе императора Южной Империи, а в Россию напросились сами — очень захотелось посмотреть на снег, о котором много слышали, но наяву увидеть не довелось. По поводу "России" пояснили: "Так в других странах называют все земли Руси".

Великая княгиня поинтересовалась, а не хотят ли они присоединиться к её свите? Только хотелось бы посмотреть на их умения. Девушки для начала попросили разрешения спеть песни и, получив его, исполнили под аккомпанемент своих гитар "В горнице моей светло" и "Катюша". Софье Фоминичне и всем остальным так понравилось, что тут же последовала просьба исполнить что-нибудь ещё. Тогда Зинаида и Маргарита дали жару "Дорогой длинною" на цыганский манер. А успокоили всех колыбельной "Спи, моя радость, усни".

— Исполнять песни вы и впрямь зело искусны, — похвалила их Великая княгиня.

— Как говорит Его императорское величество дон Павел I: "Нам песня строить и жить помогает", — ответила Маргарита, мило улыбаясь.

— Вот как! Значит, он много строит? — тут же задала вопрос Софья Фоминична.

— Скорее не он, а его министры. А так, как строительного материала и искусных мастеров вечно не хватает, то они перед Его императорским величеством постоянно спорят, чьё строительство важнее, — продолжила словоохотливая девушка.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ Великая княгиня, — ты как-нибудь после мне расскажешь о строительстве. А сегодня идите, устраивайтесь на новом месте.

После того, как купеческая делегация покинула княжеские палаты, мать Великого князя Мария Ярославна обратилась к снохе.

— И на что тебе, Софья Фоминична эти сиротки? Или у нас своих певуний мало?

— Матушка, погляди, какую карету для нашего Васеньки прислал император Южной Империи, — указала Великая княгиня на коляску и с некоторым пренебрежением добавила. — Скажи мне, кто из дворовых клуш сможет так ловко ею управлять?

Не отвечая на вопрос, Мария Ярославна повернулась в сторону сына.

— Иван Васильевич, правда ли, что они княжеского рода? Одеты уж как-то очень…

— Их верхний наряд подороже иной шубы будет, — подал голос Фёдор Курицын, читавший до этого письмо для князя.

— И без тебя вижу, что одежды не из дешёвых, — с недовольным лицом отмахнулась княгиня от дьяка. — Только они своим видом всех нашим мужчин с ума сведут. Вон бояре на них как зыркали, словно коршуны на перепёлочек…

— Поэтому и отослал император девиц к нам, — усмехнулся сравнению Великий князь.

— Это ещё зачем? — удивлённо изогнула брови княгиня.

— Князь у него живёт индийский, которого он хочет женить по своему разумению. А эти девицы и рода знатного и вельми богаты… Вот и пишет мне, чтобы погостили они в моей державе. А коли найдут себе женихов, то против тоже не будет.

— И какова их казна? — тут же спросила Мария Ярославна.

— Император пишет, что сто тысяч рублей на двоих и это не считая земель…

— Ох, ты! А много ль земли?

— Не меньше псковских…

— И кто же там сейчас правит? — недоумевала княгиня.

— Покамест наместники. А как девушки обзаведутся мужьями, то уже они будут править.

— Ага, а император, значит, не хочет, чтобы те земли достались индийскому князю, — сделала вывод Мария Ярославна.

— Уж не знаю, что хочет император, а только брат мой меньшой мне тридцать тысяч рублей задолжал, — задумчиво произнёс Иван Васильевич.

— Ты про Андрюшеньку, что ли говоришь?

— Про него…

— Так откель ему деньги такие взять, — начала было княгиня, и вдруг осеклась. — Неужто решил его обженить? Сам же противился этому…

— Тридцать тысяч тоже на дороге не валяются, — хмыкнул Великий князь.

— Жаден ты, Иван Васильевич, зело до денег, — попеняла ему мать, — ради них готов брата на басурманке женить…

— На какой басурманке? Сама же слышала, крещённые они. И вообще, я ещё ничего не решил.

После этих слов князь поднялся с кресла и, сделав Курицыну знак следовать за ним, удалился в свою светёлку.

— Что скажешь, Фёдор Васильевич? — спросил он, дождавшись, когда дьяк закроет комнатную дверь.

— Государь, ты хочешь услышать от меня про деньги или про землю? — внимательно глядя на Ивана III, угодливо осведомился Курицын.

— Про всё рассказывай.

— Если князь Андрей Меньшой женится, то ему придётся уехать вместе с женой, чтобы править в тех землях. А сейчас получается: "Муж за дверь, жена в Тверь". Земли как бы без хозяина…

— А чего же император сам их не возьмёт под свою руку? — удивился Великий князь.

— Они наследницы. А ему не можно на чужую землю лезть — война начнётся, которая императору совершенно не нужна. Никакой выгоды, одни траты, к тому же далеко, морем плыть надо. Зато сейчас он с торговли получает хороший барыш.

— А чего тогда девиц не женит на своих людях?

— Государь, так ведь и ты Андрею Меньшому жениться не разрешаешь…

— Понятно, — усмехнулся Великий князь. — А деньги, как думаешь, отдаст?

— Думаю, да. Иначе, зачем о них было упоминать? И ещё такую мысль имею, — Курицын выжидательно поглядел на князя.

— Говори, — разрешил тот.

— Если братец твой не откажется от женитьбы, то пусть выполнит условие…

— Какое?

— Он едет править далёкими землями, но в обмен свои вотчины отписывает на тебя.

— Хм, — задумался князь, — нужно императору отправить послание и поболее всё разузнать… Что он там ещё пишет в письме?

— Про отроков, которые обучение проходят и их сопровождающих…

— Читай.

— "Брат мой, — стал читать Курицын, — с прискорбием узнал я, что на твоей земле не всякий плод рождается, который растёт у меня в изобилии. Как мне доложили, это происходит от того, что климат в наших державах разный"…

— Что такое "климат"? — тут же спросил князь.

— Это он погоду имеет в виду. В одних странах холодно, в других дождливо, в третьих солнце постоянно печёт…

— Понятно, читай дальше.

— Ага, — кивнул дьяк и продолжил. — "Но кроме грустных новостей меня порадовали и хорошими. Некоторые плоды прижились на твоей землице и даже попадают к тебе на трапезный стол. Это радует. Теперь скажу по поводу людей, которых обучают агрономии. Хочу предупредить тебя, что когда они возвратятся, то сразу от них хороших результатов не жди. Ибо быстро родятся только кошки"…

— Это он об чём? — удивился князь, услышав сравнение.

— Вот, читаю, Государь… "Природа, она дама капризная и не всегда угадаешь, как себя поведёт"…

— Дама? — снова удивился Иван III.

— Он природу сравнивает с женщиной, Государь, — улыбнулся дьяк.

— Зачем тогда учить людей агрономии, если они толком ничего не решают? — нахмурился князь.

— Обожди, Иван Васильевич, послушай, что он пишет далее…

— Читай.

— "Если твои люди будут делать всё по уму, то есть так, как их учили, то в благодатные годы урожай будет большим, а в плохие лета его, по крайней мере, удастся сберечь. Но всему нужно время. Ведь даже не смотря на то, что я им выделил хорошие участки земли, они первые два урожая умудрились сгубить. Хотя погода очень благоприятствовала земледелию. Сейчас, слава Богу, у них всё нормально. Собранного урожая хватает на то, чтобы и самим прокормиться и накормить отроков, что обучаются при монастыре. Однако когда они вернутся, им придётся перестраиваться под другой климат. Поэтому прошу тебя не спешить с выводами"…

— Боится, что не поверю в его учёбу? — хмыкнул Иван III.

— Государь, как мне довелось узнать, император не любит давать обещания. Но коли дал слово, то всегда старается его сдержать.

— Ладно, когда возвратятся, поглядим, чему научились. Читай дальше.

— Ага, — мотнул головой Курицын и продолжил. — "Теперь поведаю о боярских детях. Как мне сообщают учителя, большая часть ребят мечтает о ратной славе и предметы, которые не относятся к военной науке, изучают с неохотой. Но, как говорят наши офицеры: "Если не доходит через голову, то дойдёт через другие части тела"…

— Объясни-ка! — потребовал князь.

— Государь, в ЮАР часто вместо епитимьи, наказывают трудотерапией…

— Это как так? — удивился Иван Васильевич.

— Там считают, что леность и нерадение глупо искупать молитвой. А вот коли тебя заставят целый день в жару чистить отхожее место, то сам молитвы запоёшь.

— Аха-ха-ха! — громкий смех вырвался из груди Великого князя. — А как ещё наказывают?

— По-разному… Но принято там, если провинится один, то отвечают все его товарищи. Сам видел, как четверо отроков стояли по грудь в морской воде и держали над головой тяжёлое бревно. Коли уронят раньше назначенного времени, то лишатся обеда. А случилось всё из-за того, что один из них счёт плохо выучил. Вот и стояли, держали. А чтобы скучно не было, все вместе вслух повторяли счёт…

— Хе-хе! — снова развеселился князь, — тут не захочешь, выучишься. Читай дальше.

— "А в целом, брат мой, отроки старательные и Божьей благодатью не обижены. По этому поводу хочу спросить, как в твоей державе обстоит монетное дело? Ибо Тимофей Травин в данной науке очень преуспел. Высылаю тебе его рисунки и работы".

После этого Курицын раскрыл деревянную шкатулку, которую до времени держал в левой руке. Сверху помешался листок с картинками, а под ним в специальных углублениях лежали серебряные копейки и рубль. Последний имел диаметр в семь сантиметров и толщину в пять миллиметров. На одной его стороне был отпечатан полупрофиль Ивана III, вокруг которого шла надпись: "Божьей милостью Великий князь и Государь всея Руси Иоанн III Васильевич". На другой стороне красовался двуглавый орёл, под которым полукругом было написано "ОДИН РУБЛЬ", а ещё ниже строго по горизонтали указывался год от сотворения мира. Копейки же выглядели следующим образом… На одной стороне был отпечатан Георгий Победоносец, поражающий копьём змея. Под ним значился год от сотворения мира. А на другой стороне в обрамлении колосьев пшеницы указывался денежный номинал с подписью под ним. Их было шесть: 1 копейка, 2 копейки, 3 копейки, 5 копеек, 10 копеек и 50 копеек, которая равнялась половине рубля. Естественно все они отличались по размеру и весу. Отдельной монетой лежал золотой червонец. От серебряного рубля он отличался только надписью: "ОДИН ЧЕРВОНЕЦ" и равнялся 10 рублям.

Великий князь сначала внимательно рассмотрел картинки на бумаге, прочитал пояснения, а потом ощупал каждую монету.

— Как говоришь имя умельца? — спросил он спустя некоторое время.

— Тимофей Травин.

— А монетки-то покрасивее Аристотелевых будут. Эх, любо! Только годочки теперь переправить придётся… Ладно, — махнул князь рукой, — читай дальше.

— "Десять отроков, брат мой, проявили интерес к горнорудному делу. Так что годика через три будут у тебя хорошие рудознатцы. Кроме этого, я приказал, чтобы мои люди узнали, где в твоих землях могут скрываться благородные металлы. По рассказам учёных мужей следует, что такие места обычно располагаются в гористой местности. Скорее всего, что-то должно быть в землях карелов и мурманов, которые граничат со Студёным морем. Кроме этого есть большая вероятность расположения крупных залежей полезной руды в районах рек Печоры, Камы, Яика (Урал) и Оби. Там искать надо. Жаль только, что от Москвы они далече и местное население дикое. Кстати, упомянул я реку Кама, и вспомнилось следующее… Мне доложили, что Османский султан имеет виды на Казань, так как её население по большей части исповедует ислам. А он, если верить донесениям, возомнил себя царём всех мусульманских земель. Конечно, для него Казань — не ближний свет и ему пока не до неё, но своих людей держать там обязательно будет. Не хочу, брат мой, огорчать тебя понапрасну, только сдаётся мне, если ты в ближайшие десять лет полностью не подчинишь её себе, как Новгород, то дальше выйдет только хуже. А тут ещё хан Ахмат, будь он неладен… Мои люди донесли, что в следующем году против тебя что-то затевается. Слишком уж часто послы короля Казимира наведываются в Орду. Поэтому я принял решение прислать тебе в помощь экспедиционный полк. В начале следующего лета он прибудет в Архангельскую крепость, где станет ожидать твоего приказа о том, где и с кем надо воевать или не надо"…

— Что значит "экспедиционный полк"? — заинтересовался Великий князь.

— Это воины, которых отправляют воевать за другую страну.

— Наёмники что ли?

— Нее, Государь. Эти подчиняются только императору. По его приказу придут, помогут и обратно к нему возвратятся.

— Ага, значит, возвратятся, — князь задумчиво почесал свою бороду. — Скажи мне, Фёдор Васильевич, откуда он так быстро всё узнаёт?

— Государь, так ведь его купцы по всему свету торгуют. А по поводу быстроты донесений… Теперь и мы можем…

— Ты имеешь в виду гелиограф? — догадался Иван Васильевич.

— Ага, его. Вышки устанавливаем на самых важных направлениях. Только некоторые воеводы считают, что ты, Государь, дуростью занимаешься, ставя в неудобных местах непонятные башни, от которых никакого прока, — несколько вкрадчиво произнёс Курицын.

— Кто такие? — нахмурился Великий князь.

— Пока могу сказать только про одного, который сидит наместником в Великих Луках. Оттуда даже посланцы с челобитной прибыли. Жалуются на воеводу Лыко Оболенского. Сказывают, что обирает он людишек почём зря, да так рьяно, что те разбегаться начали. Одни в тверские земли бегут, другие в Литву…

— Куда, куда бегут?! — вспыхнул Великий князь. — К моим недругам? Ах, он пёс! На границах и так неспокойно… Давай, зови посланцев, сам послушаю, что они скажут!..

Передав приказание, дьяк попросил разрешение дочитать послание до конца.

— Что там ещё? — недовольно спросил Иван III, поглощённый своими мыслями.

— Государь, император пишет, что получил вести, касаемые твоего сродственника — князя Михаила Олельковича, а так же Фёдора Ивановича Бельского и Ивана Юрьевича Гольшанского…

— И что это за вести? — сразу заинтересовался князь, услышав о людях, которые в настоящий момент служили Казимиру IV.

— Пишет он, что киевские бояре Ходкевичи решили извести твоего сродственника и Бельского с Гольшанским заодно. Поэтому ждут только удобного случая, дабы сделать на них донос королю…

— От кого такие новости, не сказывает?

— Пишет, что от еврейских купцов.

— Понятно, — задумался Иван III и спустя минуту поманил дьяка пальцем. — Слушай сюда, Фёдор Васильевич… Михаила Олельковича обязательно нужно предупредить, пусть с Ходкевичей глаз не спускает.

— Сделаю, Государь, — кивнул Курицын.

В этот момент доложили, что прибыли посланцы из Великих Лук. Выслушав их жалобы, Иван III повелел учинить над боярином Иваном Владимировичем Оболенским, носящим прозвище Лыко, суд…

Глава 10. Железная дорога

Члены правительства ЮАР, а так же мэр Звёздного, патриарх и императрица стояли вокруг большого стола, на котором размещалась детская железная дорога. В отличие от императора и министров, троица из ЭТОГО времени глядела на игрушку с восхищением. Черныши специально достали её из закромов, чтобы провести наглядную демонстрацию своих планов по дальнейшему обустройству страны. Понятно, что ТАЙНУ не раскрывали. Сейчас в кабинете императора разыгрывался спектакль под названием "Управление государством и его развитие".

— Да, Павел Андреевич, идея замечательная, — высказалась министр финансов Михеева Татьяна Юрьевна, называя Черныша по имени отчеству, так как в рабочей обстановке он просил обходиться без титулований — утомляло это. — Однако я тут посчитала… На один километр железной дороги требуется сто двадцать тонн первосортной стали. А вы хотите соединить центр города с причалами, расположенными в Акульей бухте. То есть требуется проложить тридцать километров железнодорожных путей. Итого получаем три тысячи шестьсот тонн стали. А наша промышленность выпускает её в количестве всего лишь двух тысяч тонн в год. И она практически без остатка уходит на производство всевозможных изделий. Список выпускаемой нами продукции равняется нескольким тысячам наименований. И эта продукция очень востребована во всех отраслях. Если мы перестанем производить даже что-то одно, то результат сразу же отразится на всём остальном, причём с негативной стороны.

— Значит, вы считаете мою затею напрасной? — Черныш изобразил разочарование.

Оторвавшись от созерцания железной дороги, по которой бегал шустрый паровозик, мэр, патриарх и императрица стали внимательно прислушиваться к разговору.

— Павел Андреевич, — слово взяла министр по кадрам Башлыкова Жанна Егоровна, — она не напрасная, она несколько преждевременная. К Акульей бухте мы совсем недавно проложили замечательную шоссейную дорогу. Так что проблем с передвижением и доставкой товаров нет. Но со временем город разрастётся, товаров станет намного больше. Вот тут и понадобится железная дорога, способная за один раз перевезти по суше сотни тонн груза. Поэтому я предлагаю следующее… Первое: создать новую отрасль, которая будет заниматься исключительно изготовлением рельсов и паровозов. Для начала придётся построить металлургический завод, желательно по соседству с крупными залежами железных руд. Попутно со строительством необходимо начать обучение взрослых и подростков, которые в будущем станут работать на этом заводе. Второе: ввести в государственную программу такое понятие, как "пятилетний план".

— Поясните, что это за план такой? — попросил император. — Только обождите минуточку. Давайте сперва освободим стол, чтобы продолжить обсуждение уже сидя на креслах и вооружившись бумагой и карандашами.

Министр физического развития Михеев Борис Васильевич и адмирал Шамов Руслан Олегович аккуратно подняли игрушечный макет железной дороги и переложили его на широкий подоконник, после чего расположились в креслах по соседству друг с другом.

— Итак, слушаем вас, Жанна Егоровна, — император взглядом призвал всех к тишине.

— Пятилетний план, Павел Андреевич, это некие задачи перед страной и правительством, которые необходимо последовательно решить в течение пяти лет.

— А что вы подразумеваете под словом "последовательно"?

— Последовательно — это значит, задачу нужно решать постепенно, не нарушая работу других предприятий. Взять ту же железную дорогу… Мы можем бросить все силы на её постройку, но в результате создадим ненужный хаос и кучу проблем. Если же взять пятилетний срок и разбить его поэтапно, то за это время нам вполне по силам построить не только железную дорогу, но и создать целую отрасль, которая станет заниматься исключительно данным направлением. Главное чётко расписать, что для этого нужно.

— В первую очередь для этого нужны люди, — высказался министр безопасности Бурков Артём Николаевич.

— Так и запишем, — ответила Жанна Егоровна, — первое: нужны люди. Эта задача для нас решаема?

— Вполне, — ответил император. — Скоро наши торговые корабли должны привезти около трёхсот переселенцев. Плюс Руслан Олегович привёз чуть более ста человек. Думаю, что и в последующие годы количество прибывающих к нам людей не уменьшится.

— Замечательно, люди есть…

— Ага, и они не могут не есть, — засмеялся адмирал. — Отсюда вытекает новая задача: обеспечить людей питанием и жильём.

— И работай, — снова вставил Бурков.

— Работой обеспечим, — кивнула Жанна Егоровна. — Только сначала нужно определить зону под строительство завода, а так же выбрать место, где будущие заводчане станут жить. Думаю, все понимают, что возводить жилые дома вблизи заводских корпусов крайне нежелательно?

— Почему? — удивилась императрица.

— Анастасия Михайловна, любой завод — это шум, неприятные запахи и задымлённость, — ответила министр по кадрам. — Человек после работы должен отдыхать и дышать свежим воздухом, а не продолжать ощущать себя на рабочем месте. Отсюда следующая задача, архитекторам совместно с метеорологической службой необходимо тщательно рассчитать розу ветров, которую обязательно следует учитывать при проектировании жилых районов.

— А что такое "роза ветров" и для чего она нужна? — снова поинтересовалась императрица.

— Ваше величество, — стал объяснять адмирал, — ветер, он дует то в одну, то в другую сторону. Куда-то больше, куда-то меньше. Метеорологи следят за этим и ведут записи. Если сравнить несколько лет подряд, то выяснится, что в одни и те же сезоны направление ветра в основном совпадает. Как говорится, создаётся некий рисунок, опираясь на который можно смело считать, что большую часть года преобладает, например, западный и северо-западный ветер. Это и называется "роза ветров". Согласитесь, если в сторону вашего дома постоянно несутся неприятные запахи, то хорошего мало, правильно?

— Правильно, — кивнула Анастасия Михайловна.

— Вот поэтому и учитывают розу ветров, когда планируют что-то строить. Тем более, как я понимаю, новый металлургический завод станет градообразующим предприятием…

— Это почему же?

Императрица понимала, что задаёт слишком много вопросов, но так хотелось чётко осознавать, о чём ведётся речь? Ведь сегодня она впервые присутствовала на общем совещании правительства, впрочем, как и мэр с патриархом. Однако муж сказал, если чего-то не понимаешь, спрашивай.

— Ваше величество, — Черныш решил сам ответить супруге, — представьте… Вот появляется завод. Попутно с ним в некотором отдалении вырастают дома, в которых живут люди, работающие на этом заводе. У них есть жёны и дети. Детям нужно учиться, а ещё они иногда болеют. И не только они. Значит, рядом с домами необходимо построить школу и больницу…

— А церковь? — удивляется Анастасия Михайловна.

— А церковь строится в первую очередь. Кроме этого должен быть рынок и магазин, где люди смогут приобретать необходимые для себя вещи или продукты. Без кафе тоже нельзя… Видите, сколько всего уже набирается? Целый город! Вот и получается, что завод стал градообразующим предприятием. Работать-то там будет не десяток и даже не пять десятков, а несколько сотен, а то и тысяч человек. Одни станут добывать руду, другие её привозить, третьи варить из неё сталь, четвёртые выделывать из стали рельсы и многое другое… И это я назвал лишь малую толику работников, которые необходимы на заводе…

— Благодарствую, я поняла, — улыбнулась императрица.

— Вот и умница, — кивнул Черныш. — Жанна Егоровна, у вас есть, что ещё сказать?

— Основные цели и задачи я обозначила. Осталось только решить, нужно нам это или нет.

— А что же ты про сельское хозяйство ничего не сказала? — спросила сильно постаревшая Антонина Григорьевна Леве сидящая бок о бок с Глафирой Валерьевной Окунько.

Не смотря на то, что возраст женщин перевалил за седьмой десяток, со своими обязанностями они вполне ещё справлялись.

— А что про него говорить?

— Как что?! — всплеснула Леве руками. — Ты, Жанна, ей Богу, как девочка! У тебя люди чем питаться-то будут, святым духом?

— Дочь моя, не богохульствуй, — решил вмешаться патриарх.

Антонина Григорьевна посмотрела на него, как смотрит строгий учитель на нерадивого ученика. Было видно, министр сельского хозяйства явно хочет о чём-то напомнить святому отцу. Наверное, о том, что пережила четырёх генсеков, и не ему её учить. Подобное разрешалось только покойному Дундичу. Но вовремя вспомнив, где она и кто перед ней, передумала.

— Жанночка, — продолжила пожилая женщина, — рабочим на тяжёлом производстве положено молоко. Так же в их рационе должно быть достаточно витаминов. Илья Тимофеевич, — обратилась Леве к министру здравоохранения, — разве не так?

— Так, так, Антонина Григорьевна, — Гладков согласно закивал головой. — Вы ведь знаете, я всегда полностью во всём вас поддерживаю. Поэтому считаю, что в местах проживания будущих заводчан должны быть удобные пастбища для выпаса скотины, а так же поля, где станут выращиваться злаковые, овощные и фруктовые культуры. Кроме этого никто не отменял сбора целебных трав. Места их произрастания тоже необходимо определить. Им положено находится от завода ещё дальше, чем жилые районы. В самом городке желательно разбить парки, где горожане смогут гулять и отдыхать…

Слушая эти рассуждения, императрица, мэр и патриарх немного фигели. На их глазах рождался план будущего города, где основным моментом подразумевалось забота о его жителях. Не строительство крепости, не желание собрать как можно больше налогов, а именно забота о подданных императора. Плюс размах проекта…

Махмед Алиевич Шатров, как архитектор, представил паровозы, везущие через всю страну тонны грузов, и невольно возблагодарил Аллаха… Разве мог он мечтать о чём-то подобном? В своё время, обучаясь у лучших зодчих Самарканда, ему грезились шикарные дворцы, окружённые благоухающими садами, высокие мечети, просторные площади… Но тут!.. Он невольно бросил взгляд на подоконник, где стоял макет железной дороги…

Ум Анастасии Михайловны не мог охватить всю широту задуманного плана. Она лишь с любопытством смотрела и слушала, о чём говорит её муж и члены правительства. Ей было просто интересно, потому что всё ново и необычно…

Иаким Звёздный сразу оценил глобальность идеи. Конечно, быстрых результатов ждать не приходилось, но прокладка такой дороги и постройка на её пути небольших городков, давало возможность повсеместно распространять и укреплять православное христианство. Эх, если бы у Греции в своё время было что-то подобное, разве смогли бы османы её покорить?.. Поистине император отмечен Божьей благодатью, раз придумал такое. И министры ему под стать, пекутся не о своей мошне, а о развитии державы…

— Что же, план хороший, — взял слово министр физического развития, ломая весь спектакль, так как не был в него посвящён — не успели, а намёков на ходу он не понял. — Но не стоит забывать и о насущных проблемах. Лично мне надоело постоянно выпрашивать и ждать, когда будут готовы заказы, поступившие от моего ведомства. Павел Андреевич, почему я должен от кого-то зависеть? Предлагаю создать предприятие, которое будет заточено исключительно под спортивные нужды. Разве никому не нужна спортивная обувь, велосипеды, всевозможные мячи, теннисные столы, спортивные снаряды, альпинистское снаряжение, туристические палатки, рюкзаки, а так же многое другое? Дети — это будущее страны и их физическое воспитание стоит не на последнем месте.

— Абсолютно согласен! — адмирал решил поддержать Бориса Васильевича. — Сила нашей страны в её морском флоте. А какой может быть флот без физически развитых молодых людей? Труд моряка ничуть не легче работы крестьянина, обрабатывающего землю. Да и среди наших землепашцев как-то не хочется видеть уродливых доходяг. Спорт — он важен…

— Ты ещё Олимпийские игры предложи устроить, — саркастически хмыкнула супруга адмирала.

— Какие им Олимпийские игры? — включилась в разговор министр лёгкой промышленности Гладкова Ольга Яковлевна. — Они вон петушиные бои вовсю устраивают и ставки делают.

— Чё, правда, что ли? — Елена Петровна удивлённо посмотрела на мужа.

— Ну, — смутился Руслан Олегович, — это маршал придумал устраивать в Иване-Дальнем потеху для горожан. Хоть какая-то развлекуха. Театров-то у них нет, — последнее предложение адмирал произнёс с некоторым вызовом.

— А ты, значит, как великовозрастный дебил тоже решил поучаствовать в этом балагане?

— Кстати, Ольга Яковлевна, а откуда вы раньше меня умудрились получить эту информацию? — перебил всех министр безопасности. — Кто это у нас такой болтливый и хвастливый?

— Как кто? Естественно моряки! Привезли откуда-то бойцовских петухов и обыграли в пух и прах солдат нашего маршала.

— Это, каких таких петухов? — нахмурилась Антонина Григорьевна. — Значит, так вы мои заказы исполняете? Я всеми путями пытаюсь вывести новую породу, а вы ими играетесь?!

— Считайте, что создали, — засмеялся Борис Михеев, — порода "Николай Валуев", мочит всех…

— Или — топчет всех! — присоединился к шутке министр энергетики.

"Бумц!" — Павел Андреевич так резко хлопнул ладошкой по столу, что Анастасия Михайловна, сидящая рядом с ним, от неожиданности вздрогнула и удивлённо посмотрела на мужа.

— Доны, мы собрались сегодня, чтобы обсудить серьёзные вопросы, а вы тут детский сад устраиваете! — не повышая голоса, но в то же время достаточно сурово произнёс император. — Чем там ещё маршал занимается, кроме петушиных боёв?

— Сельским хозяйством, — довольно спокойно ответил адмирал. — Поля под посевы готовит. А ещё обещал, что через пару месяцев храм Христа Спасителя будет готов. Ждёт всех нас на его освящение.

— Отче, — Павел Андреевич повернул голову в сторону патриарха, — что скажешь?

— Обязательно поеду. Грех отказываться от благого дела. Да и любопытно тоже, — добродушно улыбнулся святой отец. — Говорят, храм красоты небывалой…

— Вот все вместе съездим и поглядим, правда, это или нет, — улыбнулся Черныш в ответ. — Теперь, Борис Васильевич, что касается тебя… Ты почему ко мне обращаешься со своими претензиями?

— А к кому ещё? — удивился Михеев.

— Боря, у тебя тренируется куча народа, причём и мужчины, и женщины, и дети. Неужели ты не можешь никого заинтересовать своими идеями? Найди тех, кому будет интересно шить спортивную обувь или делать велосипеды, поговори со столярами, портнихами, да и просто с ребятишками… Собери сначала творческую группу, желающую производить спортивные товары, и я обещаю, что сразу выделю место для твоих мастерских.

— Только вы ему ещё напомните, Павел Андреевич, что кроме умельцев, которые будут работать руками, нужны администраторы, — вставила свою реплику министр финансов, а заодно и супруга Бориса Васильевича.

— А я, Павел Андреевич, не согласна! — заявила министр лёгкой промышленности.

— С чем вы не согласны, Ольга Яковлевна? — удивился Черныш.

— Вообще-то изготовление тканей, а так же пошив одежды и обуви — это моя епархия! Нужна спортивная обувь? Пожалуйста! Только поставьте мне парочку новых мастерских, а уж умелых мастеров среди своих людей я найду. Или Борис Васильевич решил открыть частную лавочку?

— Нет, не частную, — слегка растерялся Михеев от напора Гладковой.

— А почему ты тогда ко мне не обратился с этими вопросами? Зачем через мою голову прыгаешь? Ты когда моих детей тренируешь, я разве лезу к тебе с советами и говорю что верно, а что нет? Наоборот! Всегда советуюсь с тобой, ибо доверяю, как профессионалу! Поэтому, — и Ольга Яковлевна оборачивается в сторону императора и императрицы, — не нужны Борису Васильевичу никакие мастерские. Он не разбирается в производственных делах. Зато нам по силам построить при каждом предприятии цех, который будет выполнять исключительно заказы нашего главного спортсмена.

— Кто ещё так же думает? — спросил император.

Все женщины тут же подняли верх правую руку. Глядя на них и остальные сделали тоже самое. Правда, мэр, патриарх и Анастасия Михайловна несколько замешкались, так как были не знакомы с процедурой голосования, но быстро всё поняли. Только один адмирал из чувства дружбы и мужской солидарности руку поднимать не стал.

— Руслан Олегович, а ты что, не согласен? — обратился к нему Черныш.

— Я, Павел Андреевич, воздержался.

— Значит, ты помочь Борису Васильевичу не хочешь?

— Чем помочь? — удивился адмирал.

— Вообще-то на твоих верфях работают самые искусные плотники.

— Так я Боре никогда и не отказывал. А пляжный спортгородок делали исключительно мои моряки.

— Это хорошо, что не отказывал. Только ты на одном месте не сидишь. Сегодня здесь, а завтра неизвестно где. И к кому обращаться за помощью? Или предлагаешь все мелкие вопросы тоже решать через меня?

— Ладно, ладно, — Руслан поднял вверх обе руки, как бы сдаваясь, — согласен! Пусть при верфях тоже будет отдельная мастерская, которая станет выполнять заказы Бориса Васильевича.

— Так, Жанна Егоровна, — обратился император к министру по кадрам, — занесите это решение в протокол. А я через три месяца жду доклад о его выполнении. Думаю, срок вполне достаточный. А ты, Борис Васильевич, составь два плана. В первом укажи насущные проблемы, которые требуют каждодневного внимания, а во втором распиши идеи на перспективу.

— Хорошо, — вполне довольный таким решением, успокоился Михеев.

— А что по моему вопросу? — продолжил Черныш.

— Разрешите, Павел Андреевич? — обратился министр энергетики.

— Конечно, Владимир Кузьмич.

— Так вот, как мне доложили, в пятидесяти километрах к востоку от Звёздного обнаружены довольно крупные залежи каменного угля и олова. А в семидесяти километрах на юго-восток большие россыпи железомарганцевых руд. И что самое хорошее в обоих случаях — рядом протекают небольшие речушки. Первая выходит в Акулий залив. Вторая тоже выходит в океан, но километров на двадцать восточнее залива.

— Надо же! Вроде и недалеко… А почему мы раньше не знали про эти места?

— Во-первых: по причине нехватки геологов. Если взять, к примеру, зону радиусом в сто километров… Сколько пройдёт времени, пока ты её досконально изучишь? К тому же природа дикая и места труднопроходимые… А во-вторых: осваивали уже найденные месторождения. Зачем что-то искать, когда и так есть?

— Да, Владимир Кузьмич, здесь вы правы: пока жареный петух в мягкое место не клюнет — не почешешься.

— Поэтому, — продолжил Краснов, — в те районы нужно прокладывать дорогу…

— Дорогу? — удивился император. — Вы же говорили, что реки в океан выходят, даже порадовались этому…

— Да, порадовался! И сейчас скажу почему… Я как раз сегодня хотел вам доложить, что вчера успешно прошла испытание мини ГЭС, которую я строил в районе наших особняков…

— Ура!!! — закричали чуть ли не все министры. — Теперь нормальный свет дома будет!

— Тише, друзья, тише! — не в силах сдержать улыбку, стал всех успокаивать Черныш. — Давайте дослушаем Владимира Кузьмича.

— Спасибо, Павел Андреевич, — благодарно кивнул Краснов и продолжил. — Так вот, станция выдаёт двести киловатт рабочей мощности.

— А это много или мало? — задала вопрос Ольга Яковлевна.

— Ну, — почесал нос Владимир Кузьмич, — грубо говоря, если к имеющимся особнякам присоединится ещё десятка четыре, то вполне хватит. Тем более место там удобное, речка под боком, с водой нет проблем…

— Да, места там действительно живописные, — включился в беседу министр безопасности. — Однако я хочу напомнить всем собравшимся о таком понятии, как государственная тайна. Каждый из нас руководит сотнями, а то и тысячами людей. И их благополучная жизнь зависит от наших поступков. Мы управляем экономикой страны, стараясь, чтобы её граждане ни в чём не нуждались. Так что помните, электричество — это тысячи и тысячи лавров, пополняющие казну государства! Думаю, все прекрасно понимают, сколько денег тратит любая держава на закупку источников тепла и света? Дрова, свечи, горючее масло тоннами ежедневно сжигаются по всему миру… Поэтому ещё раз напомню, каждый из нас подписывал бумагу о неразглашении. И какая последует кара в случае невоздержанности языка, надеюсь, повторять не стоит? Тем более рискуете не только своей жизнью, а так же будущим своих родных и близких.

— Совершенно верно, Артём Николаевич, — в наступившей тишине раздался строгий голос императора. — А от себя добавлю… Всё, что обсуждается в этом кабинете, никогда не должно выходить за его стены… Продолжайте, Владимир Кузьмич. Что вы говорили про реки?

— Кхе, кхе, — откашлялся министр энергетики. — Я говорил, что, не смотря на реки, дороги к найденным месторождениям строить всё равно нужно. Путь выходит короче. Реки же можно использовать для строительства мини ГЭС. Будущему металлургическому заводу электростанция точно не помешает…

— Павел Андреевич, — влез адмирал, — а вы знаете, что в Европе стальная жесть на вес золота? Я-то по своей тёмности думал неплохо заработать на изделиях из титана… А тут оказывается… Процесс её изготовления мало того, что долгий, так ещё и убогий донельзя…

— В таком случае, — улыбнулся Черныш, — за один доспех из титана можно купить целый город, ибо его производство настолько технологически затратно, что изготовление жести в Европе и близко не стояло.

— Это что же, получается — весело улыбнулся Руслан, — я на себе целый город таскаю?

— Ну, ты у нас известный модник. Доспехов из титана больше ни у кого нет. Одеваем лишь бронежилет под одежду и то только тогда, когда велит министр безопасности или офицер охраны… Но мы отвлеклись! Какие ещё будут мысли по сегодняшнему вопросу?

— Разрешите, Ваше величество? — попросил мэр.

— Махмед Алиевич, — поморщился Черныш, — я же просил в рабочей обстановке обходиться без титулов. Не до политесов. О деле думаем, прежде всего… Говорите, что хотели?

— Простите, Павел Андреевич, — ответил мэр, и даже сидя умудрился изобразить учтивый поклон. — Так вот, что я хотел сказать… Попутно с металлургическим заводом, а может быть даже и в первую очередь, необходимо построить цементный завод. То, что мы сейчас производим, уже не удовлетворяет насущных потребностей. Как бы вы сами сказали: "Это больше походит на кустарщину".

— Тогда и я добавлю, — снова взял слово Краснов. — Скоро в Звёздный должен прибыть корабль, на борту которого находится сорок тонн каучука. Так что завод по производству резинотехнических изделий тоже необходим. Транспортные ленты, всевозможные прокладки, шланги, шины — без них никуда!

— Вот вам, Павел Андреевич, и пятилетняя программа, — улыбнулась Жанна Егоровна, — построить три завода и как минимум ещё одну мини ГЭС…

— Простите, — взял слово Иаким Звёздный, — а почему вы употребляете слово ГЭС с приставкой "мини"?

— Потому, Отче, что полноценная ГЭС, как я считаю, должна удовлетворять спрос в электроэнергии никак не меньше, чем город с пятидесятитысячным населением. В Звёздном же сейчас проживает около двадцати тысяч человек. Но основная масса жителей использует свечи или лампы на горючем топливе, потому что всё, что производит ТЭЦ, тратится на обслуживание дворца и производственных цехов.

— Я совсем запуталась, — расстроилась императрица. — ГЭС, ТЭЦ… В чём разница? Чем они отличаются?

— ГЭС, Ваше величество, — стал объяснять Краснов, — вырабатывает электроэнергию, используя силу движения воды. А для работы ТЭЦ необходимо топливо, например дрова. Отсюда и названия… В аббревиатуре ГЭС первым словом идёт "гидро", что значит "вода", а ТЭЦ — тепло. А его, как мы знаем, даёт нам огонь…

— А ещё солнце, — заметил патриарх. — Мне даже фокус показывали, как при помощи лупы, на которую падает солнечный свет, можно зажечь дерево…

— Отче, ветер же используют для работы мельниц и движения кораблей. Дай время, и до солнца доберусь… Для чего Господь Бог дал человеку голову? Чтобы он ею мыслил, а не только ел!

Не стал Краснов пока рассказывать про солнечные батареи. Те, что были изначально, давно вышли из строя. А имеющиеся калькуляторы, которые ещё продолжали функционировать, никому не показывали. Много чего не показывали. Даже в автомобилях убрали все магнитолы. Оставили лишь минимум приборов, чтобы отслеживать необходимую работу, хотя посторонних в машины не сажали.

— А не боишься уподобиться Икару? — спросил патриарх.

— Ха! — влез в разговор адмирал. — Как говорит наш маршал: "Зубов бояться — в рот не давать".

— Руслан!!! — Елена Петровна аж подпрыгнула на кресле и обескураженно уставилась на мужа. — Совсем, что ли со своим маршалом с катушек съехал? Думай, что говоришь-то! Не в борделе всё-таки находишься!

— А что такое бордель? — наивно поинтересовалась императрица.

— Ну, Руслан, — недовольно покачал головою император.

— Бордель, доченька, — стала отвечать Леве, которая в силу своего возраста и авторитета уже давно не заморачивалась на условности, — это то место, где женщины за деньги торгуют своим телом.

Осознав услышанное, Анастасия Михайловна вспыхнула алой зорькой. Мало того, вслед за этим её глаза резко стали удивлённо большими.

— Неужели в Иване-Дальнем есть бордель? — сделала она неожиданный вывод.

— Слава Богу, борделя там нет, — решила ответить Елена Петровна. — Однако мужчины, в отличие от нас, женщин, много путешествуют по миру, — и вдруг ехидно спросила, — что, Руслан Олегович, есть в Риме бордели?

— А когда их там не было? — усугубил адмирал. — Чего вы все на меня так смотрите? Если бы я наивно считал, что мир белый и пушистый, то мой труп давно бы червяки доедали. Как минимум два раза ради этой цели использовали жриц любви…

— Жриц любви? — снова удивилась императрица.

— Это так иносказательно называют гулящих девок, — ответила Леве.

— Сын мой, ты утратил веру в добро! — нравоучительно заметил патриарх.

— Чё это — утратил? Не утратил. Просто я реалист и прекрасно понимают, что…

— Так! — Черныш снова хлопнул ладошкой по столу. — Давайте вопросы о нравственности и морали отложим на потом. Надеюсь, завтра на утренней проповеди нам Владыка подробно об этом расскажет.

— Хорошо, сын мой, — кивнул патриарх, а Елена Петровна показала мужу кулак.

Остальных тоже не обрадовала новость о проповеди. И лишь один мэр загадочно улыбался. Он сегодня увидел и услышал столько нового и интересного… А так же понял, что сидящие перед ним люди, не считая, конечно, императрицы, достаточно хорошо разбираются в жизни и их, наверное, трудно чем-то удивить. Зато предлагаемые ими проекты впечатляли.

— Махмед Алиевич, — обратился к нему император, — у вас же должны остаться друзья или знакомые, которые жаждут новых знаний? Насколько мне известно, вы родом из Самарканда?

— Да, это так, — кивнул мэр.

— А там, — несколько восторженно продолжил Черныш, — со времён славного Тамерлана проживают самые лучшие в мире мастера! Так же, как мне рассказывали, в Самарканде имеется замечательная астрономическая обсерватория?

— В Звёздном не хуже, Ва… Павел Андреевич, — поспешил исправиться главный архитектор.

— Это радует, — улыбнулся император. — А вам, случайно, не знаком человек, носящий имя Алишер Навои?

— Конечно, знаком! — удивлённо воскликнул мэр. — Мы вместе учились в медресе, что находится в Мешхеде. Он из очень уважаемой и знатной семьи.

— Да, я знаю, — кивнул Черныш. — Так вот, не могли бы вы написать ему письмо, с просьбой помочь с архитекторами и художниками? Кузнецы, ткачи, каменщики тоже очень пригодятся… Вы же видите, строить нам предстоит много. Будут появляться новые города, прокладываться дороги, мосты…

— Хорошо, Павел Андреевич, я обязательно напишу ему письмо, — мэр изобразил учтивый поклон, а Черныш повернулся к патриарху.

— Отче, с этой же просьбой я обращаюсь к вам. Если есть знакомые, пусть помогут с выкупом рабов, которых сотнями привозят в Константинополь…

— Я подумаю, что можно сделать, — несколько задумчиво ответил святой отец.

— Теперь, что касается заводов… Хотелось бы увидеть их приблизительный план, а так же структуру функционирования и управления. Как будут готовы черновые наброски, милости прошу всех на общее обсуждение. А сейчас хочу сделать объявление… Через неделю во дворце состоится бал, на котором будет присутствовать наследный принц Византийской Империи. Наша задача, чтобы он очаровался дочерью Владимира Кузьмича и сделал ей предложение руки и сердца.

— Не беспокойтесь, Павел Андреевич, сделаем всё от нас зависящее, — с улыбкой ответила Елена Петровна. — Такое покажем, чего он даже в Риме не видел!

— Тогда все свободны, кроме дона Артёма и дона Руслана.

Глава 11. Неожиданные вести

После того, как в кабинете остались только Бурков и Шамов, Павел Андреевич встал с кресла, смачно потянулся и, занимая прежнее место, сказал:

— Сейчас скажу новость, которая меня очень удивила. Думаю, и вас она тоже удивит…

— И что это за новость? — не удержался от вопроса адмирал.

— В Москве прошёл поместный собор, на котором было принято решение вести календарь по новому летоисчислению, то есть от Рождества Христова.

— Не может быть! Неужели церковники так легко плюнули на старину и на всё прочее?

— По словам наших людей, споры были довольно жаркими…

— А с какого бодуна Великий князь решился на это? — задал очередной вопрос адмирал.

— Могу ошибаться, но осознавать то, что ты живёшь по календарю, утверждённому императором сомнительного происхождения, не шибко приятно. Какому правителю понравится, когда над ним смеются монархи других стран? Тем более мы за эти годы сделали всё, чтобы подобные слухи распространить как можно сильнее. Даже в бывшей Византии уже некоторые христиане считают календарь от сотворения мира подлым обманом.

— Дела! — покачал головою Руслан. — Кстати, мне Сомов говорил о подброшенных свитках… Как удалось?

— А помнишь некоего инока Сергия, что плыл вместе с первыми переселенцами из Николо-Корельского монастыря? — задал вопрос Бурков.

— Помню.

— Так вот, сей монах оказался очень внушаем. Пару раз ему привиделись вещие сны, которые сбылись. Потом его посетил архангел Михаил, естественно тоже во сне… После этого он захотел узнать историю нашей страны. Пообщался с местными батюшками… Вскоре архангел явился ещё раз… И принял инок Сергий решение возвратиться на Русь и донести всю "правду"… Поехал не один, взял двух отроков, с которыми тоже была проведена тщательная работа… Архангел во сне подробно инока проинструктировал, где можно найти нужные документы и что с ними делать дальше…

— А свитки как подделали?

— Так у Великого князя служит книгопечатник Модест Фихте, который допущен к архивам… Некоторые бумаги он брал для ознакомления с собой. А проживает-то на нашем подворье… Вот мои ребятки и проявили интерес к истории Руси… Даже если Модеста кто-нибудь допросит, ему и под пытками нечего будет сказать. Человек добросовестно выполняет свою работу, книги да приказы штампует. От нас порой интересные материалы получает… Художественная книга про Александра Невского сейчас в Москве чуть ли не одна из самых популярных. Всё интереснее псалмов. А князь с каждого проданного экземпляра доход имеет, поэтому благоволит такому делу…

— А церковники как же? — не унимался адмирал. — Их-то хрен, в чём переубедишь!

— Думаю, события как-то наложились друг на друга, — пожал плечами Бурков. — А тут ещё еретики, перемещённые из Новгорода в Москву… Такие люди обычно за любой кипеж, кроме голодовки. Хотя сейчас могут и голодать, фанатиков хватает…

— Да уж, — хмыкнул император и посмотрел на Буркова. — Только что-то нет особых новостей по этим еретикам.

— Наверное, в силу ещё не вошли, — развёл руками Артём Николаевич.

— А что у тебя? — обратился император к адмиралу.

— Павел Андреевич, для начала хочу спросить, мы сейчас наши ружья кому-нибудь продаём?

— Нет. И ни ружья, и ни пушки… Решили пока прекратить это дело. Кому надо, пусть сами мастерят. Продаём лишь порох. Он нам обходится дёшево. А что?

— Я про луки хотел сказать. Они продолжают пользоваться большим спросом. А наши технологии позволяют выпускать качественную продукцию в короткие сроки. Взять ту же дельта-древесину…

— Я согласен с Русланом, — перебил Бурков. — Мне приходится тесно общаться с "няньками", которые приплыли из Руси вместе с боярскими детьми. Есть среди них бывшие вояки. Перенимаем у них опыт. Кто кистенём хорошо владеет, кто мечом, а кто-то и из лука неплохо стреляет, причём сидя на коне. Борис Васильевич даже учебники по этим навыкам составляет — пригодится. А ещё он заметил, что у лучников прекрасно развиты мышцы спины и плечевого пояса. Ради этого дела он ввёл специальные упражнения, как на силу, так и на выносливость… Гребля, различные подтягивания, эспандеры… Насколько я помню, луки использовали вплоть до двадцатого века, а солдаты Наполеона не одну стрелу от казахов отхватили…

— Да, было такое, — кивнул император.

— Так и не нужно бежать впереди паровоза. Лучше займёмся рекламой и продажей луков… Тем более в том же Египте проблемы с древесиной. Вместо сырья лучше сразу продавать готовую продукцию. Она и дороже и меньше места занимает.

— Может — арбалеты? Мы же арбалеты делаем.

— Нее, Павел Андреевич, — снова адмирал включился в разговор, — именно луки! Арбалеты — это для пеших воинов и то в основном европейских. На востоке всадник должен быть с луком.

— Хорошо, дам задание, чтобы нашли подходящий образец, может даже несколько, и отработали технологию изготовления. А теперь слушаю, что у тебя? — Черныш выжидательно посмотрел на Руслана.

— У меня Папа Римский воюет с Флоренцией, поэтому совершить туда поездку, к сожалению, не удалось. Однако я нашёл людей, которые согласились выполнить мою просьбу и передать письмо для Леонардо да Винчи. А ещё я узнал, что во Флоренции всем рулит клан Медичи…

— Это те, чья родственница через сто лет устроит Варфоломеевскую ночь?

— Они самые.

— А нам с их войны есть какая-нибудь польза?

— Хрен знает, — пожал адмирал плечами. — С одной стороны — пусть мочат друг друга, а с другой… Если брать Флоренцию, то это город-гигант, в котором производят двадцать пять процентов всех тканей Европы, если не больше. Причём хорошей ткани! Только когда в государстве война, люди начинают искать лучшей доли. Уже сейчас никчёмный островок Англия начинает поднимать голову, потому что туда перебрались умелые ткачи. Тем более с сырьём нет проблем — шерсть английских овец считается одной из лучших! А ещё мастера бегут в германские земли и во Фландрию — это будущие Нидерланды, или Голландия, проще говоря. В ТОЙ истории именно голландцы основали наш город. А уж похозяйничали в Индийском и Тихом океане ничуть не меньше англичан и португальцев. Помнится, в НАШЕ время где-то слышал, что голландская Ост-Индская компания такими бабками ворочала, что ТЕ Ротшильды нервно курят в сторонке…

— По поводу хорошей шерсти, — влез в разговор Артём Николаевич. — От Кости получил сообщение о животных, похожих на ламу. Так вот, шерсть у них просто замечательная! Туземцы делают из неё вполне неплохие ткани. Только процесс этот слишком архаичный. Они постоянных пастбищ не держат, просто в определённый сезон устраивают на животных облаву, сгоняя их в кучу, после чего бреют и отпускают обратно.

— Замечательная новость! — потёр руки Павел Андреевич. — Я, если честно, никогда не слышал, что в Южной Аме… тьфу ты — Титанике есть животные с хорошей шерстью. Пусть создаёт фермы по их разведению. Ткани будут в теме всегда, поэтому нужно всячески развивать ткацкое производство. Вообще было бы неплохо возле какой-нибудь речки поставит ГЭС, а по соседству ткацкий комбинат.

— Где ГЭС, в Южной Титанике? — удивился Бурков.

— Зачем там? Здесь! Расширяться нужно, да станки усовершенствовать. Они у нас жалкая пародия девятнадцатого века, кроме, конечно, швейных машинок. Тут всё нормально. Технология их производства отработана идеально. Мастеров, правда, всего десяток.

— И много делают?

— Две машинки за неделю. Пока этого хватает. А там и ученики подрастут да опыта наберутся…

— Кстати, Павел Андреевич, — снова взял слово адмирал, — а мне ведь Римский Папа выписал пропуск по беспрепятственному путешествию по всей Европе в количестве пяти экземпляров.

— Вот как! И зачем? Тем более в пяти экземплярах…

— Я же ему пообещал, что буду вербовать наёмников. Только ведь не самому мне этим делом заниматься, правильно? А одного "проездного билета" мало.

— Логично. Это ты хорошо придумал…

— А знаете, как у них делают водяные знаки на документах? — улыбаясь, продолжил адмирал.

— Как?

— Короче, сетка, закреплённая в квадратной форме, изначально делается с определённым рисунком. После того, как в форму зальют жидкую волокнистую массу, и вся вода вытечет, на полученном листе данный рисунок проявляется сам собой… И хрен ведь подделаешь, если у тебя этой формы нет. А охраняются они не хуже, чем печати или клише для изготовления монет.

— Блин! Настолько просто… А мы тут краски придумываем, узоры хитрые…

— Зато у них нет станков по производству бумаги, — улыбнулся Бурков. — Смогут они за час изготовить пятидесятиметровый рулон шириною в метр?

— Нет, не смогут, — ответил Руслан. — Только и у нас всего два таких станка.

— Так и их хватает с избытком, — заметил Черныш. — А ещё, благодаря гальванопластике, мы можем подделать абсолютно любую печать, если имеем документ, скреплённый её восковой или сургучной формой.

— А монеты можем?

— Проще простого, — хмыкнул Черныш. — Только зачем? Сам знаешь, фальшивомонетчиков сурово наказывают.

— Это если узнают, — осклабился адмирал. — Но вы же никому не скажете?

— И зачем это тебе? — спросил Бурков.

— А вы в курсе, что в других странах тоже стараются производить товарно-денежные отношения в своей валюте? А менялы те ещё мошенники, вечно мухлюют. И ведь начни спорить, развернётся да уйдёт. К другому пойдёшь, тот же результат. Везде корпоративный сговор… Кстати, таможня с карантином не только у нас имеются. В каждом порту на корабль поднимается въедливый чиновник, эдакий санэпидемиолог и высматривает больных. Не дай Бог что-то покажется подозрительным, запретит экипажу спускаться на берег. Если чё надо, плати — доставят.

— И где тут карантин?

— У себя на корабле, — засмеялся адмирал.

— А что, до поездки в Рим с подобным не встречался?

— Нет. Обычно таможня только грузом интересовалась. Бывало, конечно, спрашивали, всё ли нормально? А тут прям строго…

— Ну, в принципе так и должно быть. А это, насчёт Христофора Колумба и Паоло Тосканелли ничего неслышно? — спросил император.

— Старичок Тосканелли живёт во Флоренции. В Риме об этом учёном знают. А вот про Колумба — тишина. Возможно, Тосканелли что-то слышал, только, как я уже говорил, из-за войны путешествие обломилось. А то бы побеседовал с этим умным человеком…

— О чём? — спросил министр безопасности.

— О том, что он слишком умный.

— Понятно, — загадочно улыбнулся Бурков. — Зато я могу вас порадовать… Наши корабли, которые возвращались из Руси, столкнулись в районе Сенегала с довольно большим караваном судов. Соотношение одиннадцать против четырёх.

— Ох, ты! Когда это случилось? — встревожились император и адмирал.

— Два дня назад. Сообщение я получил только сегодня.

— Ну, и что там произошло? — теряя терпение, спросил Руслан.

— Начну по порядку… Змееловцев обнаружил их первым и постарался сделать так, чтобы оказаться между берегом и этим караваном.

— Зачем? — удивился Черныш.

— Во-первых: так ему больше благоприятствовал ветер. Во-вторых: хоть до берега и было далеко, где-то километров триста, но он решил отжимать португальцев в сторону открытого моря в направлении юга. Это чтобы случайно никто не доплыл куда не надо. Так вот, заняв выбранную позицию, и приказав торговым судам внимательно следить за округой, "Слон" и "Носорог" взяли курс на караван…

— Артём Николаевич, не томи! — не удержался адмирал.

— В результате нападения были потоплены: одна нау и пять каравелл. И ещё одна нау и четыре каравеллы захвачены в плен. Правда, наши корабли полностью израсходовали все снаряды к сорокапяткам… Зато погибших и раненых нет.

— Фу! Слава Богу! — выдохнул император. — Что там дальше?

— А дальше они в течение двух дней продолжали крейсировать в районе прошедшей битвы, высматривая возможных пловцов. И такие обнаружились! В их числе оказался уроженец Генуи Христофоро Коломбо.

— Живой, значит? — спросил Руслан.

— Живой, только теперь в кандалах. Кроме него в плен ещё попали Диего Кан, Бартоломеу Диаш и Диогу де Азамбужа — начальник экспедиции. Все эти люди были отмечены в учебниках по истории, как активные участники "Великих географических открытий".

— Ничего себе! — адмирал изумлённо почесал затылок.

— А сколько всего народу плыло и сколько взято в плен? — заинтересовался император.

— Всего плыло двести двадцать матросов, шестьсот солдат и сто рабочих строительных специальностей. И самое главное, среди погибших опознаны Васко да Гама и Перу де Аленкер.

— Ого! — не удержался от возгласа Руслан. — А кто этот Аленкер?

— Прославленный штурман, который сопровождал Бартоломеу Диаша и Васко да Гаму во всех экспедициях. По словам пленных, караван направлялся в Гвинейский залив, чтобы в районе Золотого Берега построить крепость.

— Значит, за золотом и рабами плыли, — хмыкнул адмирал, — а тут такой обломчик…

— Ага, — кивнул Бурков и продолжил. — А в плен попало сто три матроса, семьдесят один строитель и триста тридцать шесть солдат.

— А что видели переселенцы из Руси? — забеспокоился император.

— Ничего. Если только слышали звуки пушечной стрельбы. Они все находились на торговых судах и в шести километрах от района битвы. Тем более их на всякий случай отправили в трюм. Зачем лишние свидетели? Кстати, Змееловцев потом дал команду, чтобы "торговцы" дальше продолжали свой путь самостоятельно, предварительно ополовинив их команды. Должен же кто-то управлять захваченными призами…

— Молодец, правильно сделал! Надеюсь, это не сильно затормозит возвращение торговых судов?

— Думаю, за месяц должны добраться, — ответил Бурков. — Теперь другой вопрос, что делать с такой кучей пленников?

— Как что? В первую очередь хорошенько допросить весь командный состав…

— Хорошо, всех авторитетных товарищей допросили… А дальше, что с ними делать? Нам эти свидетели совершенно не нужны, даже в качестве заключённых. Любая случайность может привести к крайне нежелательным последствиям. Я даже приказал всех руководителей экспедиции держать отдельно от остальных пленников, а нашим матросам с ними не разговаривать.

— Это правильно, — ответил Черныш и задумался.

— Я предлагаю их чем-нибудь опоить, чтобы уснули и не проснулись. Если по-другому нельзя, то хотя бы без мучений, — негромко произнёс Руслан. — Только перед вечным сном показать глобус…

— Совсем дурак? Книжек начитался? — разозлился Бурков. — Опоить можно, а тайны раскрывать совершенно незачем. Это в плохих детективах злодей всё рассказывает главному герою, прежде чем убить. В политике, как в шахматной партии, нет место эмоциям. Тут либо выгодно, либо — нет. Какая нам выгода от того, что они увидят глобус?

— И в Звёздный их везти нельзя, — подал голос император.

— В Шахтёрск всех повезём, — ответил министр безопасности. — Как и тех, которых захватили два года назад. Тем более в этот раз вон, сколько строителей попалось! А там их как раз работёнка по специальности заждалась… Кстати, нужно узнать, как у Кузьмы продвигается постройка радиотелеграфной станции? Всё-таки Шахтёрск теперь место стратегическое…

— Тюрьма — это стратегическое место? — влез со своей иронией адмирал.

— Не забывай про громадные залежи угля и меди, — напомнил Бурков. — Это раз. А во-вторых: в тюрьме сидят не ангелы, поэтому без контроля нельзя. Я уверен, большая часть нынешний пленников принимала участие во взятии Малаги и Гранады. Жители обоих городов были вырезаны. Так что, Руслан, помни, в каком веке мы живём.

— Уж всяко не забуду! — скривил лицо Шамов. — Это вы тут сидите, а я такого насмотрелся, что на ночь лучше никому не рассказывать.

— И как, кошмары не сняться? — прищурился министр безопасности.

— Не-а, не сняться. А если будут проблемы, то у нас есть Гладков, а ещё дочь маршала…

— Да уж, — хмыкнул Бурков, — подарок на подарочке. Что папаша, что детишки.

— Зато жена послушная, — улыбнулся адмирал. — Ангел, да и только! Мужу ничем не докучает, лишь учит в Иване-Дальнем местных баб шить красивые платья.

— Страсть у неё к этому делу… Насмотрелась в своё время картинок…

— Ладно, — император негромко хлопнул ладошкой по столу, — это всё лирика. А вот тебе, Артём Николаевич, придётся отправиться в служебную командировку в Шахтёрск. Во-первых: лично оценишь, как там всё построено и насколько надёжно. Во-вторых: проведёшь сортировку пленных. Восстания и побеги мне не нужны. А от бывших вояк ожидать можно всякого. Любая железка в их руках — оружие. В-третьих: если найдёшь интересных для себя людей, забирай и вези сюда. Тут у нас есть все условия, чтобы наставить человека на путь истинный. И ещё, у заключённых должна быть единая тюремная форма, чтобы любой местный житель мог по ней опознать нехорошего человека.

— А как быть с главарями и возможными бунтарями? — Бурков решил окончательно убедиться в дальнейшей участи "великих" мореплавателей.

— Таблетка для сна — хороший выход. Бунтари в тюрьме мне тоже не нужны. Люди должны спокойно работать и получать свою пайку, не заморачиваясь на глупые мысли о свободе. Пусть считают, что всё по Божьей воле, а пастыри им об этом напоминают. Так же не стоит забывать о поощрениях…

— Понятно, — кивнул Бурков.

— И ещё, — продолжил Черныш, — встретишь корабли в Приданьске лично. Заодно навестишь Антона и Клаву с Али-Бабой. Подарки для них возьми…

— Хорошо.

— Слышь, Артём Николаевич, а кто у тебя пленников охраняет? — решил поинтересоваться адмирал.

— Бывшие рабы, Руслан. Я таких специально отбираю, да обучаю понемногу. Злой, но глупый надсмотрщик мне не нужен. Да и лишняя злость ни к чему.

— Ясненько, — хмыкнул Руслан. — А это, добыча хоть нормальная досталась?

— Вполне, — понял Бурков, куда клонит адмирал. — Караван был затарен по самую макушку. Много строительного материала и съестного припаса, что очень даже кстати. Плюс куча безделушек для возможной торговли и обмена… Моряки свою долю получат в денежном эквиваленте. Поэтому поводу хочу тебя попросить… Во-первых: не забывай предупреждать о ненужной болтливости. Во-вторых: чтобы напрасно не сорили деньгами, подбрось им интересные идейки…

— Например?

— Например, — Бурков на секунду задумался, — парусная регата с престижной наградой для победителей. Или пусть вкладывают бабки в хорошее дело. Откроют морской клуб на паях… Главное, чтобы не было пиратского мышления — сначала награбить, потом пропить…

— Аквапарк бы тоже не помешал городу, — включился в тему Черныш. — Человек всегда тянется к большому и прекрасному. Кто не мечтает похвалиться перед будущим внуком, типа: "Гляди, видишь этот храм? Я построил!"

— Всё, спасибо! Вашу мысль уловил! — улыбнулся Руслан. — Но сначала они сходят в театр. Попрошу Елену Петровну для них чего-нибудь придумать…

— Вот это правильно! — поддержал император. — Кстати, а как там наши гости? Они уже видели спектакль? И чем вообще занимаются, кроме пьянки?

— На спектакле были, — стал отвечать Бурков. — Смотрели "Ромео и Джульетта". Впечатлений набрались, как подростки, первый раз попавшие в публичный дом. Не от артисточек, конечно. Этого добра и в Риме хватает. А вот сама тема, плюс спецэффекты с дымом, музыкой, светом… Говорят, они даже крестились во время просмотра… Теперь по поводу пьянки… Патриарх недоволен, что гости слишком часто прикладываются к бутылке. Говорит, если приехали учиться, то пусть учатся. А я, как сам понимаешь, тоже ему всего рассказывать не могу. Хотя, в принципе ребятки неплохие, несмотря на излишнее любопытство. Короче, пока их отправили на дальнюю ферму за экзотикой… И Андрея Палеолога тоже. На страусах покатаются, поохотятся со слонов, девиц темнокожих пощупают…

— Экзотика — это хорошо, — задумчиво произнёс Черныш, — главное, чтобы вернулись к намеченному балу, причём здоровыми… И ещё, пусть Илья Тимофеевич пообщается с ними. Может действительно, чему-нибудь путному выучатся? И это, они же что-то умеют?

— Если только болтать по-итальянски, — хмыкнул адмирал.

— Тоже дело! Нам вообще пора создавать школу языковедения. Только это, Артём Николаевич…

— Да?

— Глаз с них не спускать!

— Не спустим.

— Кстати, они хоть представляют, где находятся?

— Далеко на юге, — улыбнулся Руслан. — У нас, Павел Андреевич, из моряков-то лишь единицы представляют, что, где и как, а вы про чужеземцев, которые бухали всю дорогу, да в трюме отсыпались.

— Неужели моряки не отдают себе отчёт, где находятся? — удивился Черныш.

— Есть капитан… Это его обязанность всё знать и уметь определять. Конечно, моряки представляют, где юг или восток, могут ориентироваться по береговым очертаниям, если маршрут знакомый, но не более. Мы карты на видных местах не развешиваем. Тут всё строго! К тому же в голову всем вбиваем, что болтать лишнее посторонним — себе в убыток.

— Это правильно. А как идёт подготовка к военной операции? Если нынешним пленникам прямая дорога в тюрьму, то захваченные в Колывани и в Паланге станут жителями Звёздного или его окрестностей. Поэтому желательно, чтобы это были простолюдины и чем моложе, тем лучше. А если целой семьёй, то вообще прекрасно! Зачем куда-то бежать, когда вся родня под боком?

— Это я знаю, Павел Андреевич, — скривился в ухмылке Руслан. — Не мы одни так поступаем… А подготовка идёт. Объединяю сейчас всех, кто уже принимал участие в подобных операциях. Проверяю, насколько людям можно доверять, ну и тренируемся потихоньку, да мозгуем, как сделать так, чтобы все получилось нормально… Кстати, а есть чего-нибудь новенькое?

— В смысле?

— Я имею в виду из вооружения. Сомов вообще говорил, что неплохо бы иметь гаубицы калибром в сто пятьдесят миллиметров…

— О-хо-хо! — не удержался Черныш, — а Су-27 ему не нужен?

— Мне нужен! А есть? — Руслан состряпал дебиловатое выражение лица.

— Не юродствуй! У нас к сорокапяткам снарядов постоянно впритык, а ты про гаубицы… Знаешь, сколько всего человек этим занимается?

— Сколько?

— Тридцать человек делают пушки и столько же изготавливают снаряды. Всё! Больше специалистов, кому можно доверить подобное дело, нет! Это тебе не наконечники для стрел тысячами штамповать… Тем более на других производствах мастера нужны…

— Да знаю я, знаю! Просто спросил, чтобы примерно представлять, чем располагать можем.

— Чем, чем? — саркастично хмыкнул император и вдруг застыл. — Артём Николаевич! На пленниках-то одежда как раз для маскарада подойдёт, вся европейская, плюс оружие… Кстати, пушки какие-нибудь захватили?

— А то! Почти двадцать штук. Все отлиты из бронзы, но дерьмо полное, а ядра так вообще мраморные…

— Пипец! — не сдержался Руслан. — Замечательный строительный материал в булыжники превращают…

— Это не важно, — махнул рукой Черныш. — Главное "бросить" две — три пушки в обоих городах в качестве улик, а остальные переплавим для своих нужд. Можно ещё каравеллы засветить, одну даже затопить специально на мелководье, а несколько левых трупов одеть в португальские доспехи… Но флаг везде использовать шведский! Пусть после, когда начнут разбираться, голову поломают…

— Павел Андреевич, — обратился Бурков. — А я тут подумал насчёт тюремной формы…

— Ну…

— Полосатая роба оранжево-белой расцветки — идеальный вариант. Дам задание, чтобы с пленников сняли примерные мерки. За месяц, думаю, наши женщины пошьют "наряды" для всех. Производство спецовок у нас отлажено, а тут ещё проще, карманов шить никаких не надо. Как доставят "первооткрывателей" в Приданьск, сразу обреем, отмоем и приоденем во всё готовенькое…

— Вполне с тобой согласен. Поэтому составь официальный документ, по которому будут действовать единые тюремные правила, затрагивающие и одежду заключённых, и их распорядок дня, ну, и прочее, вплоть до устава службы надзирателей.

— Хорошо.

— А для моряков, Руслан, — продолжил Черныш, — мы постараемся подготовить солидный боезапас к сорокапяткам. Плюс к этому водолазы-диверсанты получат тротиловые шашки. Так же обеспечим экспедицию контейнерами с дымовой завесой, гранатами типа "лимонка", как наступательными, так и оборонительными и "коктейлем Молотова". Что не удастся разрушить, пусть сжигают. А вот наше огнестрельное оружие лучше не светить…

— Это точно, — согласился адмирал, — в Европе даже близко подобного нет. Так, баловство одно… Используют в основном луки, арбалеты, мечи, алебарды, копья…

— Вот поэтому, — перебил император, — во время проведения операции, наши ружья и пистолеты не применять. Тихонько подошли, незаметно сняли охрану, заминировали что надо и вперёд…

— Павел Андреевич, а у Сомова есть умельцы, которые из трубочек отравленными иглами стреляют. При попадании в кровь человека, его почти моментально парализует…

— У меня тоже есть такие умельцы, — похвалился Бурков. — Я на эти хитрые штучки обратил внимание ещё в первый год нашего перемещения сюда. Так что не волнуйся, если Павел Андреевич учит водолазов-диверсантов подрывному делу, то мои люди прочим полезным наукам…

— И много у тебя таких умельцев? — заинтересовался адмирал.

— Единицы, Руслан, единицы. И все на строгом контроле. А стрелять из трубочек умеют многие, но тут главное — секрет яда. А его мы храним надёжно.

— Понятно.

— Водолазов-диверсантов тоже снабдим "заправленными" иголками, — между тем продолжил Черныш. — А вот морякам придётся действовать в основном холодным оружием и арбалетами.

— Да понял я уже.

— Ну, и как ты просил, — улыбнулся Павел Андреевич, — мы пошаманили, пошаманили и получили некий аналог напалма, который прекрасно показал себя в качестве огнемётной смеси…

— Ух, ты! Классно! — у адмирала моментально загорелись глаза. — И какова дальность огненной струи?

— Зона действия до сорока метров. Но это так называемый пехотный вариант, который в состоянии нести один солдат. Весит снаряжённый огнемётный ранец тридцать килограмм. Но мы ещё проводим испытания, чтобы во время боевых действий техника не подвела…

— И сколько будет огнемётов?

— Думаю, что десятка вполне хватит. Слишком хорошо — тоже не хорошо.

— Что ж, соглашусь. А не пехотный вариант?

— А не пехотный вариант — это уже мощная установка, вес которой не меньше центнера, и пульнуть струёй она может до ста метров, а то и дальше. Всё зависит от подаваемого давления. Только нам такие дуры вроде пока без надобности. Освоить бы, что попроще…

— Наверное, — согласился Руслан.

— Кстати, — продолжил Черныш, — тебе там быть совершенно не нужно. У нас много молодых перспективных капитанов, которые уже успели проявить себя…

— И чё, мне здесь, что ли отсиживаться? — на лице адмирала отразилось явное сожаление.

— Зачем? В Архангельске будешь. А по радиотелеграфу станешь контролировать все действия моряков. Имея под рукой большие торговые корабли, выйдешь к ним навстречу, когда они завершат все дела. Надеюсь, что добыча не разочарует…

— Тогда уж лучше дожидаться где-нибудь на Фарерских островах…

— Руслан, ну зачем привлекать к себе ненужное внимание? И так, наверное, уже примелькались. Сидят норвежцы с датчанами и думают, а чего это каждый год кораблики туда-сюда мимо нас бегают?..

— Не мимо. Мы там останавливаемся, чтобы провиантом запастись.

— И кем представляетесь?

— Торговцами из Палестины. Местные священники нас любят.

— Это в честь чего? — удивился император.

— Так мы им всю религиозную атрибутику по дешёвке сбываем. Вино, ладан, лампадки, благовония, аромалампы плюс другую мелочёвку…

— Всё равно — не надо. Кстати, за какое время наши корабли от Фарерских островов доходят до Архангельска?

— Обычно дней за пятнадцать. От погоды всё зависит. Бывает, делаем стоянки, когда вокруг Норвегии идём…

— Ясно, — кивнул император.

— Кстати, юго-восточней Фарерских островов ещё есть острова. Они как раз расположены на выходе из Северного моря. Там можно будет встретиться…

— Руслан, это уже скорее тактический вопрос. Определяться будешь в зависимости от обстоятельств… Ну, что, вроде всё на сегодня?

— Павел Андреевич, — обратился Бурков, — как я уже докладывал, Великий князь организовал службу световых сообщений…

— Гелиограф, что ли? — перебил император.

— Ну, да. Я Курицына в своё время просвещал по этому вопросу.

— И я тоже! — влез адмирал. — У меня сигнальщики на кораблях и флажками умеют знаки передавать и светом…

— А Великому князю это зачем?

— С вышек, Павел Андреевич, сигнал на расстоянии до двадцати километров виден вполне спокойно, проверено. Как минимум можно незаметно предупреждать об опасности. Это не дымовые столбы…

— Ну, в принципе — да, — согласился Черныш. — А к чему ты мне про это напомнил?

— Наши ребятки из Москвы передали, что ещё зеркала нужны…

— Много надо?

— Думаю, ста штук вполне хватит…

— Хм, не мало, не мало…

— Так за эти зеркала древесину из дуба обещали. Сами знаете, из неё паркет получается классный…

— Ну, тогда ладно…

— Да, Руслан, — обратился к нему Бурков, — забыл сказать… Антонина Григорьевна просила, чтобы я тебе напомнил насчёт какого-то гуано… Пусть твои моряки тонн десять привезут…

— Что за гуано? — заинтересовался Черныш.

— А-а, — махнул адмирал рукой, — так — удобрение…

— А поподробнее?

— Короче, — вздохнул Руслан, — гуано — это удобрение, состоящее из птичьего помёта. Мы его собираем на одном из островов (Ичабо), что находится возле берегов Намибии. Оно там лежит метровыми слоями — накопилось за тысячи лет…

— Блин! — хлопнул Черныш себя ладонью по лбу. — Руслан, ты хоть понимаешь, что это, по сути, золотые россыпи? В НАШЕ время строили гигантские заводы, чтобы производить удобрения, а тут целый остров, бери — не хочу! А сейчас, кстати, это дерьмо используют во всех странах для изготовления пороха…

— Да, ладно?! — не поверил адмирал.

— Точно тебе говорю! Вы же покупали селитру… Неужели никогда не задумывался, из чего её делают?

— Из азотной кислоты и соды…

— Это мы так делаем! — перебил император, — Поэтому у нас чёрный порох такой хороший, плюс, конечно, зернистая форма. А во всём остальном мире селитру получают в ямах, куда сбрасывают отходы жизнедеятельности человека и животных. Кстати, ты никогда не задумывался, почему Римский Папа старается жёстко контролировать торговлю квасцами?

— Потому что товар ходовой. Используется как лекарство, и для окрашивания тканей и кожи…

— Это всё пустяки, Руслан. Вот гляди… Мы получаем азотную кислоту при помощи аммиака, с которым у нас вообще нет проблем. Арабы же, а вслед за ними и европейцы, используют для этого дела квасцы. Конечно, качество у них выходит, скажем прямо — хреновенькое, но смешивая полученный аналог с поташом они умудряются производить вполне неплохую селитру, а следовательно и порох…

— О, как! — удивился адмирал. — Что же, пардоньте — не Менделеев я. Мне химические таблицы не снятся, лишь чертежи кораблей — всё улучшаю и улучшаю…

— Понятно, — решил поддержать шутку Павел Андреевич. — Хорошо, что у тебя в друзьях есть император и министр здравоохранения.

— Согласен, не каждый может похвастаться таким знакомством, — широко улыбнулся Руслан.

— А покажи-ка мне, знакомец, где этот остров находится? — Черныш достал из шкафа карту и разложил её на столе.

— Вот, — ткнул адмирал пальцем в юго-западную оконечность атлантического побережья Намибии. — Каботажные корабли успевают сходить туда и обратно за неделю…

— Хм, — не шибко-то он и большой…

— Ну, да, — согласился Руслан, — за пару часов обойти можно.

— А чего в том районе ещё есть?

— Киты плавают, а на берегах обитают тюлени, пингвины, фламинго… Скалы там кругом.

— Понятно, — задумчиво растянул Павел Андреевич. — Короче, пусть твои моряки мне тоже привезут тонн десять этого гуано. Буду учить боярских детей порох делать. Заодно попрошу Антонину Григорьевну прочитать им несколько лекций об удобрениях и вообще о сельском хозяйстве.

— Хорошо, — кивнул адмирал.

— А ты, Артём Николаевич, — повернулся император к министру безопасности, — возьми на заметку французов, голландцев и англичан. Не зря они Римскому Папе не нравятся, а мы уж тем более знаем, чего от них можно ожидать…

— Абсолютно согласен.

— Тогда на сегодня всё.