В львиной шкуре (продолжение)

Глава 1. Мотивация

Весенне-летний вояж по землям Руси для Константина оказался очень познавательным, правда, ещё и утомительным. Познавательным в том плане, что в книгах по истории кроме войн ничего толком не писали. Да и о войнах, по большому счёту, писали в основном чушь. Если бы Афанасий Никитин не просветил его в своё время о жизни русских городов и их государственном устройстве, то адмирал бы точно рехнулся. Например, оказывается, не только Новгород считался вечевой республикой, но и многие другие города… Тот же Псков, который посольству довелось проехать. Так же Константин узнал, что Ливонский орден находится у Пскова в данниках, а Москва выступает третейским судьёй и следит за исполнениями этих обязательств. Хотя это не мешает рыцарям и псковичам время от времени устраивать вылазки друг к другу с целью поживиться за чужой счёт. А так как Левонский орден граничит с Литвой и тоже имеет выход к Балтийскому морю, то автоматически становился одним из вероятных противников, ибо ЮАР заключила союз с Москвой. Но почему с Москвой??? Можно же было его заключить с Новгородом… Тоже русский город… Но, во-первых: если бы узнали (а это бы узнали), что республика крутит с кем-то шуры-муры, то возникла бы масса ненужных осложнений для будущих деловых контактов. А во-вторых: Новгород был обречён… Да, когда-то он представлял грозную силу и ещё за двести лет до походов Ермака новгородские ушкуйники ходили в Сибирь и обкладывали данью местные племена. Но сейчас… Несмотря на богатство, у города даже не имелось профессиональной армии, а олигархическая верхушка всё никак не могла поделить власть между собой. В общем, рано или поздно должен был прийти ХОЗЯИН. Многие, не считая Москвы, облизывались на этот лакомый кусок.

Так же Константин узнал, что у церкви есть свои тюрьмы, стражники и воины, которые князьям не подчиняются. А одежда церковных иерархов выглядит совсем не так, как мы себе её представляем. В основном они ходили в суконных однорядках и зачастую мало чем отличались от бояр.

Дальше — это дороги. Они были. Мало того, имелась ямская служба. Срочные новости доставлялись очень быстро. Например, от Новгорода до Москвы (700 вёрст) максимум за неделю. Конечно, в привычном понимании для человека XXI века такие дороги автострадой не назовёшь… Всего лишь просёлочный путь шириною в две-четыре телеги, а то и в одну… По чьим землям он проходили, те и следили за его состоянием. Одни гравием облагораживали, другие гати выкладывали, третьи песочком обсыпали… Всякое было. Вот дорога и утомила Константина больше всего. Не потому ли бывший обладатель лихого байка выбрал стезю моряка? Видеть наполняющиеся ветром паруса, чувствовать, как корабль режет морскую волну, ощущать капельки брызг на лице… и покорять, покорять бесконечные дали… А тут привередливая коняга с непонятными фантазиями в голове и дьяк Курицын, который над тобой посмеивается. Ну не приучен адмирал к седлу, как и вся его корабельная команда. Поэтому по большей части все едут на телегах, "наслаждаясь" дорожной пылью и скукотой… Чтобы хоть чем-то занять себя, Константин мысленно составлял психологические портреты своих спутников, рядом с которыми вынужден проводить долгие часы. Смотрит он на средневековых людей… Дети! Ей, Богу, дети! Подростки… Сплошной максимализм, да куча эмоций… То верят всему, то ради какой-то ерунды готовы биться насмерть, а ещё масса ритуалов и условностей… Хотелось с невестой поговорить один на один — не вышло! Рядом мамки-няньки, духовный наставник и сам князь Михаил Андреевич Верейский, который решил проводить дочь до самой Колывани (она же Ревель, она же Таллин).

— Дерьмо у вас — телеги, Фёдор Васильевич и кареты, кстати, тоже, — высказался адмирал посольскому дьяку.

— Тебе давеча ещё и лошадь не угодила, — усмехнулся Курицын.

— Так ведь ходит, тварь такая, неправильно!

— Как это — неправильно? — удивился боярин.

— Она о седоке должна думать, чтобы ему ехать удобно было. А она о чём думает?

— О чём?

— Как бы лишить меня самого ценного…

— Это чего же?

— Моего мужского хозяйства! Мужененавистница она, Фёдор Васильевич.

— Гха-гха-гха-гха!!! — выдал боярин и ехавшие рядом дружинники.

— Нее, дон Константин, с тобой не соскучишься, — отсмеявшись, ответил Курицын. — То анекдотами всех уморишь, то затею какую-нибудь придумаешь… Одно плохо, бражник ты никудышный…

— Зато вы хорошие бражники, — усмехнулся адмирал, — перепьётесь, а потом вам дурь разная в голову лезет. Отсюда и верите в бесов и прочую нечисть…

— Хочешь сказать, что их не существует? — с сомнением поинтересовался дьяк.

— Фёдор Васильевич, помнишь, я тебе о миражах рассказывал?

— Помню, — кивнул тот.

— А ещё есть галлюцинации. Например, языческие волхвы кушают дурман-траву, а потом им разные видения мерещатся, которые они своим соплеменникам выдают за небесные откровения. Здоровому и трезвому человеку кошмары в голову не лезут. Хотя…

— Ну-ну, говори…

— С невестой рядом, что за ведьма сидит? Почему я один на один не могу поговорить с Анастасией Михайловной?

— Так ведь неположенно…

— А глупости и страшилке молодой девице рассказывать положено? Эта бабка сама ходячая галлюцинация… Скажи, что она станет делать у нас в стране?

— Рядом с Анастасией Михайловной будет…

— Фёдор Васильевич, не будет!!! Императрица не должна верить в страхи и сказки. Ей людьми предстоит управлять, а не бабулек слушать. Вон, от моего салюта пол Москвы в штаны наложило, а ведь всего лишь зелье огненное и немного искрящегося металла… Господь Бог знания даёт, а дурачьё всё на бесов сваливает. Поэтому, чтобы пореже с бесами встречаться, я и стараюсь вести трезвый образ жизни.

Дьяк на эти слова только пожал плечами, хотя во многом был согласен.

— Кстати, — продолжил адмирал, — слышал я, что бывали случаи, когда воин выпивал много хмельного и от этого умирал…

— Бывало, бывало, — подтвердил Фёдор Васильевич.

— И что такую смерть считают даже почётной?

— Ну, так, — развёл собеседник руками.

— То есть, самоубийство — это почётная смерть? — мрачным тоном изрёк Константин.

— Э-э… — растерялся дьяк от такой постановки вопроса…

— Вот тебе и "э-э"!

— Так ведь Иван Васильевич запретил немецким негоциантам торговать хлебным вином…

— И что, в народе меньше пить стали?

— Так что же теперь, совсем что ли запретить? — с явным сожалением поинтересовался боярин.

— Запрещать нельзя! А вот учить, как пить правильно, нужно! А ещё меру знать… Господь Бог дал человеку голову не для того, чтобы через неё в себя бражку ковшами вливать. Головой думать надо!

— Ну, да, ну, да, — покачал головою посольский глава.

— Кстати, далеко ещё до Колывани? Больше месяца уже едем!..

— Через пару дней должны быть на месте.

Колывань Башлыкову понравилась. Красивый, расположенный на холме, каменный город. Мощённые булыжником улицы, шпиль церкви святого Николая и пики католических соборов, крытые красной черепицею крыши домов и запах моря, по которому так соскучился Башлыков… Зато не понравилось надменно-хищническое лицо католического епископа Бернхарда фон дер Борха. Так и думалось, что этот улыбающийся тонкими губами "святоша" выкинет какую-нибудь подлянку. С чем-то похожим адмирал столкнулся в Дерпте — тоже принадлежащий Левонскому ордену город, в котором посольство останавливалось до этого. К тому же Башлыков узнал, что четыре года назад в Дерпте произошёл русский погром. На Рождество православная община совершила обряд водоосвящения и крестный ход на реку Амовжу, после чего возвращалась обратно. Тут-то и напали на беззащитных людей католические фанатики под предводительством бургомистра Юрия Трасоголового. Священник Исидор, а вместе с ним семьдесят три человека, включая женщин и малолетних детей, были зверски убиты и брошены в прорубь реки.

Во избежание ненужный "случайностей" адмирал запретил принимать какие-либо подарки и угощения от католических священников. К невесте же вообще близко никого не подпускали. Истинную цель посольства тоже скрывали. Курицын ловко отговаривался ничего не значащими фразами и намёками, а мог даже и пригрозить — чтобы помнили, Москва она рядом. Хотя два слова "сватовство" (но не свадьба) и "император" были вброшены. Пусть теперь гадают…

Колывань посольство покинуло 30 июня 1476 года. А уже 10-ого июля хольк под именем "Святой Себастьян" вошёл в порт Любека. И этот город понравился адмиралу, хотя по внешнему виду мало чем отличался от предыдущего. Правда, здесь было как-то поспокойнее что ли. Выяснив, что прибыло посольство из Руси, которое направляется в сторону Гамбурга, интерес к нему потеряли. Вот если бы купцы с каким-нибудь товаром… Зато интерес проявил Константин. Кузнецы, сапожники, ювелиры, пекари и прочие ремесленники имелись тут в изрядном количестве. За те три дня, пока посольство находилось в Любеке, ему удалось завербовать семь человек. Конечно, можно было и больше, но время… Почему так легко прошёл процесс вербовки специалистов, объяснялось просто… Система цехов, существовавшая в городах ганзейского союза (и не только там), жёстко контролировала появление новых мастеров. В подмастерьях можно было проходить до самых седых волос. А это значит, что своего слова ты, по большому счёту, иметь не будешь. Мало того, такая система сдерживала творческую мысль, которая так присуща молодым людям. Легче было человеку в XXI веке получить высшее образование, чем в средние века ПТУшный диплом. Тут требовалось не только показать своё умение в ремесле, но и умаслить заинтересованных лиц. Одним словом, без лести и взяток высоко не прыгнешь. Но, даже при наличии хорошо подвешенного языка, откуда у простого подмастерья лишние деньги? Кушать надо, одеваться надо, а уж как падок на звон монет любвеобильный амур…

Один такой влюблённый и попал Константину в сети, причём вместе с невестой. Отец девушки ни за что не хотел отдавать её замуж за парня, которому, из-за его вздорного характера, стать мастером не светило. Адмирал предложил этому ученику кузнеца контракт на десять лет, возможность творческой самореализации и такую зарплату!.. Этими новостями юноша поделился со своей девушкой, которая легко согласилась сбежать вместе с ним в другую страну.

Ещё двоих человек Константин выкупил из долговой ямы, за что те обязались отработать на него в течение десяти лет, причём получая хорошее жалование. Один был сапожником, а другой печатником. Вот печатнику, после небольшого переучивания, и предстояло отправиться в Москву. Как раз вместе с Курицыном, когда тот будет возвращаться из ЮАР.

Кроме этого адмиралу удалось сманить двух ювелиров. Небольшой демонстративный показ изделий из драгоценных камней и благородных металлов сразил юношей наповал. Делать что-то подобное в Любеке они точно не научатся или же не дадут — не доросли ещё!

Два последних ремесленника принадлежали к уважаемой профессии каменщик. Чтобы самому стать мастером, требовалось уговорить шесть маститых мужей собраться вместе и продемонстрировать им свою работу. А именно, построить трёхэтажный дом с подвалом. Длина дома равнялась двадцати пяти метрам, ширина вполовину от длины. Если корифеи мастерка и кирки сочтут твою работу удовлетворительной, то следовало их хорошенько угостить в приличном заведении, где и будет окончательно решён вопрос о присвоении тебе вожделенного звания. У обоих парней как раз на последнем этапе что-то не заладилось, а ждать новой возможности для демонстрации своих навыков и копить на это деньги, ну очень не хотелось!

От Любека до Гамбурга добирались три дня. Дороги были не лучше, чем на Руси, правда, лес встречался гораздо реже. Чтобы невеста не скучала и не слишком утомляла себя чтением церковных книг, Константин подарил ей азбуку и "Айвенго". Тут и учёба и любовные приключения… Всё интересней, чем изводить себя молитвами. Кроме книг — это открытие для себя городов Европы. Адмирал же теперь старался почаще находиться рядом с Анастасией Михайловной. В такие минуты он знакомил её с историей архитектуры, хоть и не являлся специалистом в данной области. Так, знал верхушки. Но люди-то и того не ведали…

Гамбург, как и Любек — это крупный купеческий порт. Склады, пристани, верфи дружно теснились вдоль берегов Эльбы. Подъёмные краны в виде больших беличьих колёс и оборудованные несущими блоками со шкивом на конце, поднимали и опускали грузы. Внутри колеса находился работник. Иногда их было двое. Держась за поручни, они шагали то в одном, то в другом направлении, из-за чего верёвка, намотанная на колесо, то удлинялась, то уменьшалась.

Посольский дьяк, впервые увидевший подобную конструкцию, целый час стоял и наблюдал за этим действом, что-то шепча себе под нос.

— Вот она, Фёдор Васильевич, механика, — улыбнулся адмирал. — И спину ломать не нужно. Зацепил на лодке бочку, механизм её подтянул к причалу и сразу на телегу. А лошадка уже доставит куда следует.

— Умно, — покачал головою дьяк, а потом спросил. — А чего это ты у бургомистра невестами интересовался? А в Любеке целую артель отроков каких-то набрал…

— Не отроков, а талантливых подмастерьев. Раз у себя на родине их не ценят, то чего зря добру пропадать? Обученный человек, Фёдор Васильевич, больших денег стоит. Это то же самое, как дитя для матери. Нужно растить, кормить, выхаживать… А я сразу готового беру. Платить ему буду рубь, а он мне прибыли на тысячу принесёт…

— Так уж и на тысячу? — Курицын удивлённо поглядел на адмирала.

— Если всё по уму делать, то почему бы и нет? Например, сапожник. Он может хорошей обувкой обеспечивать всю мою семью и прислугу заодно. Тем более кожи у меня всякой навалом. А вот покупать готовые сапоги обойдётся на-а-много дороже…

— Так что это за сапожник, который в долговую яму угодил? — усмехнулся дьяк. — Бургомистр отдал его с такой радостью, словно давно хотел избавиться, а тут ещё и деньги дают…

— Конкуренция, Фёдор Васильевич. Топят своих братьев по цеху, не стесняясь…

— Это чё ты сказал? — не понял сказанного дьяк.

— Конкуренция — это соперничество за получение большей прибыли или иных благ. Знаешь, сколько из-за неё пострадало людей, по-настоящему наделённых Божественным даром?.. Возьмём, к примеру, двух мастеров, которые музыкальные безделушки ваяют. У одного, что не изделие, то словно само соловьём заливается, а у другого скрипит, как телега. Коли они свои безделушки начнут продавать, кто большую прибыль получит?

— Конечно, первый!

— А если первый сядет в тюрьму или помрёт?..

— Ну, коли больше никого не будет, то второй…

— А представь, что таких вторых несколько… Сам знаешь, Боженька далеко не каждого талантами одаривает…

— Да, уж… Если такие людишки объединятся, то… — правильно понял боярин не высказанную адмиралом мысль. — Ну, а на кой тебе невесты?

— Во-первых: в наших землях очень ценятся девушки с белой кожей. А у меня много холостых воинов. Пусть видят заботу… А во-вторых: этих же самых подмастерьев обженить можно. Заведут семью, построят дом, обзаведутся хозяйством… Смотришь, и домой возвращаться не захотят. А для их детей уже Южная Империя станет родиной.

— Ну, да, ну, да, — покачал головою Фёдор Васильевич. — А у вас такие механизмы есть? — указал он на подъёмный кран.

— Есть, только намного лучше. Приедем, сам всё увидишь…

— А когда ваш корабль-то придёт?

— Наверное, уже скоро. Афанасий Никитин до Студёного моря давно должен был добраться и всё передать…

Корабль пришёл через четыре дня. Всё это время Константин слонялся с охраной по городу и пытался собрать как можно больше информации. Узнал, что в Англии несколько лет назад затихла гражданская война, которую в книгах по истории прозвали войной "Белой и Красной розы", и английский престол занял Эдуард IV Йорк. Хотя, как помнил адмирал, через несколько лет из-за смерти короля она снова должна возобновиться. Почему эта новость, прежде всего, бросилась в глаза? Потому, что ганзейские купцы массово скупали английскую шерсть и поставляли её немецким и голландским ткачам. Именно из-за этого флорентийские ткачи испытывали дефицит сырья, ну и ещё из-за того, что англичане сами начали успешно выделывать шерстяную ткань. Правда, Италия поставляла в западную Европу специи, поэтому совсем оставлять её без сырья — самим же хуже…

Помимо шерсти, большим спросом пользовались сельдь и соль. Рыбу вылавливали в Варяжском (Балтийском) и Северном морях. После чего солили в бочках и распродавали по всей Европе. А соль шла не только на засолку. С её помощью выделывали кожу, а так же обрабатывали шкурки пушных зверьков, которые привозили из Новгорода и Пскова. Ещё Константин узнал, что в Венеции за сто соболиных шкурок дают 82 золотых дуката. Купцам же Афанасия Никитина каждая сотня соболей обошлась в полтора серебряных рубля, а куница, белка, лисица, горностай и прочие зверьки и того меньше. Зная об этом, Башлыков уже реально оценил, какую колоссальную выгоду получают ганзейцы от торговли пушниной…

Все эти новости привели адмирала к неожиданному выводу — нужно всячески помогать Италии. Это позволит сдерживать рост остальной Европы и в первую очередь Англии и Священной Римской Империи (Германии). А ещё Константин подумал, что сам бы не отказался скупать английскую шерсть. Благодаря имеющимся станкам из неё столько всего можно делать… То же сукно, которым хвастают голландцы и флорентийцы. Фетр для изготовления мужских и женских шляп. Войлок, из которого получатся прекрасные валенки, особенно если ещё прорезинить подошву… Из войлока так же выйдут тёплые юрты или просто удобные подстилки наподобие матраса… Размышляя об этом, Башлыков поймал себя на мысли, коли продавать Англии специи и покупать у неё шерсть — это с одной стороны хорошо. А вот с другой… Сразу появляется столько врагов и Италия в числе первых. Так что лучше пока использовать своё, заодно увеличивая поголовье коз, овец или даже верблюдов. Их шерсть не менее цена. К тому же природа ЮАР вполне подходила для горбатого корабля пустыни.

Все эти размышления привели к тому, что Константин купил десять щенков, чьи родители очень походили на мастиффов. Это подарок Буркову. Он с первых дней "попадания" занимался разведением собак, и нужно сказать — не напрасно. Не раз хвостатые друзья выручали в опасных ситуациях. К тому же они прекрасно охраняли принадлежащие им стада. Кроме щенков бургомистр Гамбурга подогнал адмиралу (естественно за дорогой презент) десяток девушек. Все были сиротами, а две и вовсе вдовами с малолетними детьми на руках. Нищенское существование они согласились поменять на обещание светлого будущего. Вообще, по прикидкам Константина, если организовать в Европе контору по вербовке женщин, то за пару лет можно было бы привезти в ЮАР не менее пятидесяти тысяч красоток. Только трудно сразу переварить такое количество народа. Тем более вопросы веры играли не последнюю роль.

Вместе с сиротами бургомистр сбагрил двух настоящих дворян. Юношам было по семнадцать лет, а всё их состояние — это дедушкин меч и доспехи оттуда же. Получалось, по словам Константина, как у латыша — хрен, да душа… Хотя, после небольшого обучения, они вполне подойдут на роль десятников… Узнав, что есть император, которому можно послужить, а заодно и поглядеть на мир (масса паломников ежегодно отправлялась в Египет и Палестину), парни заявили своё твёрдое "да".

А потом пришёл "Носорог", явив собою пижонистую (или романтическую) натуру Руслана Шамова — паруса были алыми. Подобного ажиотажа город давно не испытывал. Мало того, что паруса необычные, так ещё и сам корабль обладал внушительными размерами — здесь таких не делали. А уж когда с клипера отдали салют, который разорвался в вечерней синеве на сотни разноцветных звёзд, фурор был полным.

— Как тебе лодочка, Фёдор Васильевич? — спросил Константин у посольского дьяка, изумлённого не меньше жителей Гамбурга. — Не зазорно невесте императора на такой совершать путешествие?

— Дон Константин, какая лодочка?! Это же целая крепость!

Вскоре прибежали отцы города, которых пришлось успокаивать и объяснять, что император прислал за своей невестой вот такой вот корабль. Других, к сожалению, не было… Может, у кого-то, и мелькали мыслишки захватить его, не дать выйти обратно в море или задержать посольство, но вид Костиных моряков в купе с моряками на "Носороге" напрочь отбивал все смутные терзания. Зато засуетились купцы, понимая, что такому судну потребуется немало провизии или ещё чего. Поэтому, как по команде, в городе сразу выросли цены. Если бы Константин не сговорился с бургомистром заранее, одаривая его щедрой рукой, то закупка необходимых продуктов могла бы затянуться надолго. А так понадобилось всего два дня.

21 июля 1476 года клипер под название "Носорог" покинул гамбургский порт, дав на прощание ещё один красочный залп. А в городе стал активно распространяться слух, что где-то в Палестине есть христианский император, к которому плывёт невеста. Многие сразу вспомнили времена крестовых походов…

Человеку, чтобы выработать определённую привычку, необходимо потратить двадцать один день. То есть, ежедневно в одно и то же время целенаправленно повторять определённые упражнения. Дабы закрепить полученный навык, нужно упражняться ещё столько же времени. А чтобы привычка навсегда засела как в голове, так и мышечной памяти, ей достаточно трёх месяцев (дальше идёт лишь отточка мастерства). Но, Боже мой, что это за месяцы!!! Собственный организм сопротивляется так, будто бы он дикая лошадь, не желающая признавать власть вскочившего на неё наездника. Поэтому, успеха в жизни достигают в основном люди, обладающие несгибаемой силой воли или же имеющие мощную мотивацию.

Иван Сомов лежал на удобной массажной кушетке, обшитой мягкой кожей. С одного края кушетка имела аккуратный овальный вырез, в который сейчас было помещено лицо маршала. Красивая, высокая, стройная негритянка уже полчаса массировала тело своего… начальника. Именно начальника. Услышав в своё время от друзей-адмиралов, что у индийского визиря личная охрана состоит из женщин, Иван подумал: "А почему бы и ДА?". Только к данному вопросу маршал подошёл творчески. Во-первых: звероподобные телохранительницы со злобным взглядом ему были ни к чему. Милые, приятные девушки, которые не вызывают никаких опасений, будут в самый раз. Во-вторых: если они телохранительницы, то значит должны уметь не только охранять тело, но и заботиться о его здоровье. Как минимум делать хороший массаж. И в-третьих: трудно защищать человека от неведомой опасности. Тут-то и приходит на ум слово "шпионаж". Может оно и звучит некрасиво, особенно "тайный шпионаж". Хотя уточнение "тайный" как бы излишне. Шпион никогда не будет кричать: "Я агент ФСБ!" и махать при этом красной корочкой. Правда, история вполне способна похвастаться и такими моментами. А вот разведчик или добытчик (особенно притягивает выражение "добытчик" да, женщины?) информации — это звучит уже достойно. Поэтому красивые девушки, умеющие внимательно выслушать, а так же облегчить телесные боли — самый идеальный вариант для такой службы. И вот тут появляется на свет МОТИВАЦИЯ. Найти красавицу большого труда не составляет, а дальше?..

Мало того, что ей необходимо многому научиться, так она ещё должна уметь держать язык за зубами. Плюс иметь перспективу… А какая может быть перспектива? Быть постоянно возле маршала? Так бабий век не долог, да и наличие гарема ведёт к прямому конфликту с верой. К тому же гарем — это настоящий гадюшник, где процветают ревность, обман, подлость и жестокость… Как говориться: "Нам такого не нужно!" А значит что? Значит, по достижению определённого возраста девушка должна выйти замуж и желательно за мужчину с белым цветом кожи. Кроме замужества — это солидная должность. Например, настоятельница в женском монастыре. Грамотная девушка, которая умеет владеть оружием, а так же лечить людей — идеальная кандидатка занимать такой пост. Тупые исполнительницы или божьи невесты, не познавшие жизнь, маршалу, да и правительству ЮАР тоже, были не нужны. Только-только вставшая на ноги страна с ограниченными людскими ресурсами не могла себе позволить подобного. Даже деление профессий строго на мужские или женские — не приветствовалось. Где бы ещё могли работать бывшие телохранительницы? Например, в судебной или правоохранительной системе, учителями, врачами, медсёстрами… Да мало ли? Хоть поварихой или швеёй, коли на то будет желание. К тому же из таких высоких и красивых девушек, при правильном подборе супруга, можно начать воспитывать новую касту. Касту телохранителей. Их дети станут охранять будущих правителей ЮАР.

Данный вопрос маршал обстоятельно обсудил и с императором и министром безопасности. Конечно, можно было делать это всё втихомолку, но зачем? Зная Буркова, Сомов понимал, что рано или поздно тот сам всё узнает. К тому же обособляться Иван не собирался в принципе. Он был ЗА ИМПЕРИЮ. А власти ему и без того хватает. Тем более иметь власть ради власти маршал считал полной дуростью. В жизни есть вещи намного интереснее…

— Вера, что слышно из регионов, где случился мор? — спросил он у своей подчинённой, потихоньку млея от массажа.

— Капитаны сами виноваты в произошедшем, — ответила девушка, активно разминая своему начальнику икроножные мышцы.

— А поподробнее? — невольно поморщился Иван.

— Они забыли всё, чему их учили. Во-первых: в самом начале был нарушен процесс вакцинации, из-за чего погибли два ребёнка. Поэтому делать её прекратили, опасаясь недовольства местных жителей. Докладывать об этом тоже побоялись. Во-вторых: в нарушении божьих заповедей завели себе множество жён, а ещё стали слушать шаманов. Умерших от заразной болезни людей не сжигали, а просто умерших не предавали земле. И тех и других оставляли в покинутых хижинах.

— А почему всё это случилось одновременно в трёх регионах?

— Во время кочёвок их племена часто пересекались друг с другом, тем более капитаны имеют между собой родственные связи, отсюда и общая манера поведения…

— Ясненько… А что же солдаты? Во всём соглашались?

— Были кое-какие возражения, но им быстро указали на место. Тем более спрос-то не с них. Вот и жили, как говорит поговорка: "Моя хата с краю, ничего не знаю".

— О! Вера знает поговорки! — грустно улыбнулся Иван.

— Я, товарищ маршал, люблю читать книги в свободное время, — немного засмущалась девушка, но Сомов, лежащий кверху попой, этого не увидел.

— А кто нас снабжает литературой? Донья Елена Петровна?

— И она, и ещё Владыка… В этот раз корабль доставил много интересных книг…

— А-а! Ты же у нас отвечаешь за библиотеку, — вспомнил Иван.

— Так точно, товарищ маршал.

— А как у тебя дела с рукопашным боем и владение саблей? Инструктор что-то не шибко вас хвалит.

— Ракша вообще не любит нас тренировать, — ответила Вера.

— Там, откуда он к нам попал, не принято учить женщин военному мастерству. Хотя работу свою он делает на совесть.

— Да, это так, — согласилась девушка, проминая маршалу бедра и ягодицы.

— А женщину он себе нашёл? — поинтересовался Иван.

— Нет. Вы же ему обещали с белой кожей… Вот он и ждёт.

— Понятно… А ты хочешь мужа с белой кожей?

— Конечно, хочу! — вылетело у девушки прежде, чем она успела подумать.

— А сколько тебе лет?

— Девятнадцать…

— Ага, значит, служить ещё четыре года…

— Так точно, товарищ маршал!

— Не беспокойся, за это время найдём для тебя самого белого мужчину… Или медведя, — хрюкнул Иван, не в силах нормально посмеяться из-за ограниченного лицевого пространства. — Видела в книжках белых медведей?

— Ага, — незаметно для Сомова кивнула девушка. — Шкуру из него хочу себе на кровать…

"Хм… Я тоже хочу, — подумал Иван, — Может кто-нибудь из адмиралов догадается мне сделать такой подарок?.." Вслух же спросил:

— Шоколадная ты моя, долго ещё?

— Уже заканчиваю, товарищ маршал.

— Как закончишь, передай, чтобы ко мне зашёл десятник Матвей Бананов.

— Есть!

Минут через двадцать Сомов сидел в мягком кресле, обёрнутый наподобие тоги белой простынёй и пил чай из кожицы марулы.

— Вызывали, товарищ маршал? — заглянул в комнату десятник.

— Присаживайся, Матвей, — указал тот на стоящий напротив стул.

Дождавшись, когда подчинённый займёт предложенное ему место, Иван спросил:

— Как в твоём десятке обстоят дела с медициной?

— Как и положено, товарищ маршал, каждый день строго по два часа проводим по ней занятия… Тем более до нас дошли слухи об эпидемии…

— Вот про неё как раз и хочу поговорить, — перебил Сомов, после чего ненадолго задумался. — Как бы не печально это звучало, но причина эпидемии — наши товарищи. Мало того, что они нарушили все законы, так ещё и пытались скрыть от нас произошедшее.

— Плохо, товарищ маршал.

— Согласен, что плохо. Скоро из Индии к нам должны доставить много переселенцев. Придётся их селить в тех землях. Только я уже не могу доверить жизни людей не оправдавшим доверия капитанам.

— Понимаю…

— Поэтому, как только придёт корабль с переселенцами, поделим их на три части. Достанутся они тебе и ещё двум надёжным десятникам. Придётся вам заменить утративших доверие товарищей… Но про это пока знать никто не должен.

— Понял, товарищ маршал. А что будет с капитанами?

— Они должны явиться сюда. Тут будем решать их судьбу. Но опасаюсь я, что эти "товарищи" по собственной воле захотят прийти ко мне. Поэтому возьмёте для них небольшие подарки. А ещё скажите, раз люди погибли, то нужны новые. Поэтому капитанам надлежит отправиться вместе со мною за белыми людьми… Думаю, они не откажутся.

— Я всё понял, товарищ маршал.

— Тогда готовься потихоньку… А пока — свободен.

— Есть!

После ухода десятника в комнату к маршалу зашёл Кузьма Краснов, тоже в накинутой на голое тело белой простыне.

— Не иначе, Кузьма, после сеанса лечебного массажа? — подмигнул Сомов.

— Ага, — мурлыкнул довольный Краснов и плюхнулся на мягкий кожаный диван.

— Как строительство электростанции проходит? — поинтересовался маршал.

— Отлично проходит! Когда уеду отсюда, у тебя останется тридцать первоклассных сотрудников, которые знают каждый винтик, ибо сами всё делали… Кстати, а подскажи мне, где ты надыбал столько народу? Тридцать километров дороги за неделю проложили… Пипец!!!

— Да везде по чуть-чуть, — хитро улыбнулся Сомов. — Есть даже с Мадагаскара… Сейчас у нас тут пятнадцать тысяч человек трудятся. Все в основном за железное оружие или инструмент. Например, чтобы бригаде из десяти человек заработать двуручную пилу, нужно месяц поработать. Сто пил, вот тебе и тысяча гастарбайтеров на месяц! А ещё есть ножи, топоры, косы и так далее и тому подобное… И это я молчу про стрелы, щиты и копья. А дорога… Так давно назрела необходимость, чтобы по кратчайшему пути из Свазиленда доставлять сюда камень, уголь, руду, асбест и прочую хрень. Десять тысяч работников, и получите дорогу за неделю. Это, как в бою — нащупать слабое место противника и нанести туда удар сконцентрированным кулаком. Главное правильно организовать этот кулак. Например, два десятка работяг вполне способны обеспечить едой целую тысячу, а бабы её приготовить в удобоусвояемой форме… Пива, правда не хватает. Нужно будет со временем здесь хороший пивзавод забабахать.

— Да уж, с таким обилием рыбы и прочей водоплавающей живности — это будет в самый раз. Кстати, никогда не думал, что у крокодилов такое вкусное мясо…

— Ты, наверное, думал, что у них есть только классные кожаные туфли? — весело осклабился Иван.

— То-то ты крокодиловую кожу массово скупаешь! — парировал Кузьма.

— Я её в Звёздный отправляю. У нас пока своих умельцев нет… Но ничего, и они появятся…

— К тому времени все крокодилы падут смертью храбрых, — улыбнулся Краснов. — Кстати, всё хочу спросить… По картам ОТТУДА, основная часть города находится на другой стороне бухты. Для чего ты решил отсюда начать строительство?

— Со временем и туда переберёмся. А здесь решил строить, чтобы лицом к врагу стоять.

— Это ты про арабов?

— Про них, про кого же ещё? Они нам в Индийском океане наипервейшие враги… Вон, Софала по договору уже наша, но Павел Андреевич запретил туда соваться. Пока невеста не прибудет, каких-либо действий, которые могут привести к войне, начинать нельзя. Хотя, будь моя воля, я бы уже начал потихоньку топить их суда. Пусть ищут пиратов…

— А что, много пиратов?

— Да чуть ли не каждый наш торговый караван с ними сталкивается. Не имей мы пушки, то… Правда, сейчас, когда видят флаг ЮАР, стараются обходить стороной… Но всё равно балбесов хватает. Самое обидное, что взять то с них нечего. В трюмах пусто, а кораблики так себе — дрова! Проще тупо пустить на дно и идти дальше.

— Да уж, — покачал головой Краснов-младший.

— Кстати, Кузьма, — тем временем улыбнулся Иван. — А залив я хочу назвать в честь тебя…

— Это как?

— А вот слушай… Город Иван-Дальний на берегу залива Кузьмина… Ну, как? Звучит?

— А что… Кузьмин залив… Нормально! — растянулся энергетик в улыбке. — А реки, что в залив впадают?..

— Лимпопо трогать не буду, а эти, что в черте города соединяются в единый рукав, нареку Красновка и Сомовка (Мапуту и Темб)…

— Хм… Тоже сойдёт!

— Слышь, Кузьма, — будто что-то вспомнив, обратился Иван, — а тут не проще гидроэлектростанцию построить? Рек, как говорится, море!

— Здесь — нет. Выше нужно, где-нибудь в горах Свазиленда. Но сам понимаешь, этим будем заниматься не раньше, чем лет через десять, когда появятся высококвалифицированные кадры. А пока обойдёмся углём, мазутом, газом и дровами… Кстати, твой архитектор очень недоволен…

— Чем же?

— Арматуры слишком много уходит…

— Так ведь в бетонных фундаментах и монолитных конструкциях без арматуры никак! Вроде же обсуждали с ним этот вопрос… Или взять те же самые железобетонные сваи… За два месяца соорудили ему прочную десятикилометровую дамбу от морских приливов. Всё — город от воды защищён, строй себе на здоровье.

— А что, просто песчаной насыпью нельзя было обойтись?

— Эту насыпь пришлось бы каждую неделю поправлять, чтобы не размыло! Зачем лишний геморрой создавать? Пока есть куча народа и возможность им платить, нужно всё делать качественно.

— Согласен. Хотя, если Павел Андреевич узнает, сколько ты нагнал людей, то охренеет… Их в Звёздном вечно не хватает…

— В Звёздном сосредоточена вся промышленность, а здесь буквально на голом месте пытаемся шедевры ваять… Мало того, мне ещё удаётся отправлять в столицу кучу необходимого сырья! А ведь как вначале противились, когда я требовал побольше материала для постройки ангаров?.. Зато гляди, какие замечательные склады получились! Взять ту же древесину, больше сотни тонн лежит себе спокойно, от солнышка и влажности не портится, сохнет потихоньку, приобретая необходимое качество…

— Это, да, — кивнул Кузьма. — Кстати, на сколько километров планируешь растянуть городские стены?

— По периметру выходит где-то километров семнадцать. Вид сверху будет напоминать Брестскую крепость…

— Брестскую крепость? — удивился Кузьма.

— Да! Только не ту, которую ты видел в кино или на картинках… Это ты видел саму цитадель. Я говорю про крепостные укрепления. Они больше похожи на ощетинившегося ежа из мультика… А ещё на входе в бухту нужно установить мощные блокгаузы с каждой стороны. Там ширина прохода почти пятнадцать километров. Поэтому придётся его сузить, чтобы никто хитрый не прошмыгнул…

— Да уж, работы непочатый край…

— И вообще, — неожиданно размечтался Иван, — завод построю по изготовлению соков… Апельсиновый, банановый, кокосовый… Чё тут ещё растёт?

— Да много чего… Кстати, рис можно сажать. Земля для него самая подходящая… Саке будешь гнать! — хохотнул Краснов.

— Нее, саке не хочу. Пивом обойдусь. А ещё деревья каучуковые разведу. Тоже климат для них подходящий. Презервативы стану выпускать, чтобы разные гондолы поменьше размножались…

— Тогда строй казино и бордель! Будет куда продукцию сбагривать… Тем более для твоей службы телохранителей откроется широкое поле деятельности, где можно добывать информацию…

— Да, Кузьма… Мечты, мечты, в чём ваша сладость??? Кто бы мог двенадцать лет назад подумать, что сами начнём города строить? Был бы ты сейчас в "Олимпе" электриком, да протирал свои штаны на дежурном диване…

— Нее, я бы свою фирму организовал…

— Какую?

— По специальности. Занимался бы электрификацией коттеджных посёлков. Правда, работа сезонная, зато прибыльная. Электрики — они завсегда нужны…

— Хе!!! — хохотнул Иван. — Иди, предложи свои услуги Римскому Папе… Электрический стул не обещаю, но знатным костром точно обеспечит…

— Нее, к нему не пойду. Меня и здесь неплохо кормят… И вообще, пошёл я. Мне работать нужно… Обед уже час, как закончился…

— Иди, иди, — миролюбиво махнул рукой Иван и задумался.

А через некоторое время вызвал к себе незаменимого, как он считал, инструктора Ракшу. Это один из двух воинов, которых адмиралы привезли из первой экспедиции в Индию. Тридцатилетний мужчина и впрямь был верен маршалу и поддерживал его во всём.

— Присаживайся, уважаемый, — указал ему Сомов на мягкий диван. — Не желаешь чая или кофе?

— Благодарю, товарищ маршал, я не так давно отобедал, — степенно ответил мужчина и принялся ждать, что скажет его господин. Не просто так же позвал?

— Ракша, — начал Иван. — Страна у нас большая. Её населяют разные племена… Император поручил мне, чтобы я в тех племенах поставил надёжных людей, которые станут следить за порядком и защищать жизни мирных тружеников. Я выполнил его приказ. Но вот прошло время и оказалось, что те, кто обязан следить за порядком и законом, нарушают его самым наглым образом. Мало того, из-за этого погибло много невинных людей…

— Тогда их нужно судить, товарищ маршал, — не сдержался инструктор.

— Не всё так просто, уважаемый Ракша. — У этих нарушителей закона есть влиятельные родственники… Как ты, наверное, знаешь, у императора в скором времени должна состояться свадьба. И было бы крайне нежелательно, чтобы перед таким торжественным событием, начались разногласия с его подданными. Лучше всего, если преступников настигнет Божья кара…

— Я всё понял, товарищ маршал. Как мне найти этих… — Ракша щёлкнул пальцами, пытаясь подобрать эпитет для нарушителей закона.

— Вскоре они сами приедут сюда, — ответил Иван и назвал имена трёх капитанов и людей, которые, скорее всего, с ними будут. — Так что готовься…

— Хорошо, — кивнул Ракша, мрачно сверкнув глазами.

— Кстати, — продолжил Сомов, — невеста нашего императора приедет не одна. С нею будут ещё красивые белые девушки…

— О! Это прекрасная новость, товарищ маршал, — довольно улыбнулся инструктор.

— Тогда можешь быть свободным.

Глава 2. Архитектурные планы

— … как, как? — спрашивал Иван III у своего боярина, — впятером три десятка человек побили?

— Истинно так, Государь, — ответил с поклоном служивый дьяк.

— Гхм, — Великий князь не знал смеяться над этой новостью или наоборот.

А случилось следующее… Сын Московского государя, Иван Молодой, набрал себе из охочих людей пищальную (стрелецкую) сотню. Ружьями, "правильным" порохом и прочими мелкими, но необходимыми для стрельбы приспособлениями, обеспечили союзники из ЮАР. Они же стали обучать новобранцев новой тактике. Для этого за Яузой был разбит по военной науке полевой лагерь и устроен полигон. Инструктора всех тренировали по методике, испытанной ими на собственной шкуре. И первое, что вбивали в голову каждого — почитание Устава, который суть Библия для солдата.

— И из-за чего всё началось? — спросил Иван III.

— Инструктора (слово-то прижилось) русичей, Государь, делали обход лагеря и увидели, что пищальники, которых в караул определили, спять… Время-то послеобеденное… Солнышко припекает… Вот отроков и разморило. Тогда русичи собрали десятки, из которых были эти караульные и заставили всех отжиматься.

— Зачем? — удивился князь.

— Это наказание такое. Из какого десятка воин провинился, тот десяток полностью наказывают — заставляют делать малоприятную работу… То места отхожие чистить, то ямы копать… Вот, значит… А тут приказали трём десяткам отжиматься от земли. И всё бы ничего, да только жарко на дворе, к тому же многие после обильной трапезы… Отроки такому делу не захотели подчиняться. Отговорку нашли, мол, кто провинился, пусть те и отжимаются. А русичи им в ответ, что если подобное случилось бы на войне, то из-за ленивых караульных всё войско могло пострадать. Кто-то и сказал, что сейчас войны нет и вообще, вы нам, басурмане, не указ. Вот на "басурман" русичи и огорчились шибко. Крикуну сразу дали по шапке (сбить с головы шапку — серьёзное оскорбление). Этого уже не стерпели пищальники и кинулись на защиту товарищей… Только, хе-хе, все там и полегли, — подленько хихикнул дьяк.

— Да уж… — Великий князь потёр лоб правой ладонью. — И, говоришь, даже оружие не применяли?

— Истинно так, Государь. Токмо руками и ногами, будто псов шелудивых, гоняли всех недовольных. А потом сын твой пожаловал, утихомирил инструкторов. А узнав причину случившегося, сказал, что русичи не басурмане, а православные и делают всё верно. Кто их не будет слушать, сам тех накажет. А ещё напомнил, что отроки заключили ряд (договор), когда на службу нанимались. Кому не нравится, может уйти, но сначала придётся выплатить э-э… штраф, — вспомнил дьяк новое слово, — за нарушение ряда.

— Большой штраф? — поинтересовался князь.

— Десять рублёф… В него входит и одёжка, и вооружение, и аванс, который отроки получили в самом начале…

— Да, уж… Знатный откуп назначили, — усмехнулся Иван III. — А что там посольство русичей?

— Занимаются строительством, Государь. Подряд заключили с Василием Дмитриевичем Ермолиным. Он по их рисункам церкву на подворье мастерит. Владыка те рисунки одобрил. Он вообще частенько с русичами общается…

— О чём же? — повёл бровью Иван III.

— В Южной Империи есть "Главная палата мер и весов", — сказал по памяти боярин. — Вот о такой палате идёт речь. А ещё русичи при помощи своих приспособлений помогли Владыке фальшивые монеты обнаружить… За это он им людишек для строительства выделил…

— А откуда монеты фальшивые взялись?

Боярин развёл руками, показывая, что происхождение тех денег неизвестно, и как они попали к митрополиту — тоже…

В это же самое время Василий Дмитриевич Ермолин (великий русский зодчий) спорил с лейтенантом Егором Копьёвым…

— Василий Дмитриевич, — "кипятился" Егор, — мы же договорились, ты следишь за строительством и управляешь работами. А камень и раствор — это наши заботы.

— Про камень я ничего не говорю, — отвечал зодчий, — но раствор! Откель такой взялся?

— В моей стране при помощи такого раствора возводят каменные строения. Я же не от нечего делать приказал мельницу на Неглимне поставить…

— Неведомо мне, для чего ты мельницу соорудил, а вот о растворе таком я ничего не знаю! А если что случится? Спрос-то весь с меня! — упирался Василий Дмитриевич.

— Ты что ли бессмертный? — задал лейтенант неожиданный вопрос.

— Как, как? — растерялся зодчий.

— Триста лет, говорю, жить собрался?

— Почему триста лет? — удивление не сходило с лица мужчины.

— Потому, что дворец моего императора триста лет назад построили, и до сих пор стоит, как новенький! (как Егору говорили, так он и думал про "Олимп"). А возводили его при помощи этого раствора. Или ты думаешь, я хочу, чтобы всё построенное обвалилось? Не знаю, как тебе, а мне тогда точно не поздоровиться…

— А расскажешь секрет приготовления раствора? — неожиданно спросил Василий Дмитриевич.

— Кабы это был мой секрет, без вопросов. А так, прости, не могу, — развёл руками лейтенант.

По сути, он делал обыкновенный цемент, ради которого была построена мельница и несколько печей недалеко от пристани. На Руси для сцепления каменой кладки применяли известь. Но такой раствор хорошо вёл себя, только при тёплой ветреной погоде. Если шли дожди, то строительство полностью останавливалось. Повышенная влажность мешала затвердеванию.

— А хочешь, я тебе свои часы подарю? — спросил Копьёв, видя обиженное лицо капризного зодчего (наручные часы стали в Москве писком моды и стоили очень дорого).

— Часы!.. — расцвёл Василий Дмитриевич. — А не жалко?

— Жалко! Но видеть твоё грустное лицо для меня ещё хуже, — ответил моряк, помня о наказах адмирала — быть дипломатичным и стараться ни с кем не ссориться. — Или хочешь, открою секрет некоторых красок, которыми стены храмов расписывают?

Пока Ермолин, озадаченный выбором, размышлял, Егор вытащил из кармана мелкую монетку и протянул её белобрысому мальчишке. Тот подошёл к нему с докладом о проделанной работе. Работа заключалась в следующем… Так как землицы под своё подворье русичи отхватили не мало, то полностью огораживать всё каменной стеной выходило слишком накладно. Да и деревянный частокол стоил не дёшево. К тому же строить забор из дерева не хотели. Поэтому, ту часть территории, на которой по весне разбили огороды, обрамляли живой изгородью. Копьёв, как всякий моряк, умел хорошо плести из верёвок всевозможные приспособления. А как житель столицы ЮАР знал, что такое плетёная ограда из живого бамбука. Самому не раз приходилось её делать. На Руси бамбук не рос. Зато прямо под рукой в изобилии произрастали ива и орешник…

Первые десять метров "живой стены" пришлось лейтенанту мастерить лично. Вышло очень симпатично. А потом за деньгу малую привлёк к этому занятию детишек. Кто же откажется заработать? Тем более вместо денег можно было расплатиться или перочинным ножичком, от которого мальчишки были просто в восторге или коралловыми бусиками. К ним уже питали страсть девчушки. А у Егора целый сундук был набит подобными безделушками. К тому же купцы, недавно возвратившиеся со Студёного моря, доставили немало товара, что привёз дон Руслан. Взять, к примеру, лопату, как штыковую, так и совковую… Нанятый человек роет ею котлован под фундамент или ров вокруг подворья (чтобы чужая скотина не лезла и посторонние людишки тоже), и в оплату получает инструмент, которым работал. В Звёздном бригада из десяти человек их сотнями штампует каждый день, а на Руси такие изделия чуть ли не на вес золота. Здесь лопата представляла из себя деревянный черенок (обычно кривоватая жердь), к которому крепилась дубовая доска, обшитая по нижней кромке тонким железным полотном. Мало того, что подобное орудие труда весит не мало, так ещё и производительность низкая…

Живую ограду возводили в три ряда с промежутком в пятьдесят сантиметров. Во-первых: красиво, а во-вторых: со временем через неё невозможно будет пробраться. Да и сейчас тоже… Если только поломать. Но чтобы подобного не случилось, изначально вокруг садовых насаждений вырыли двухметровую траншею.

— Чудную задумку ты с оградой измыслил, дон лейтенант, — глядя вслед удаляющемуся мальчугану, сказал Василий Дмитриевич.

— Так это не я придумал. Есть такое ремесло — садовник. Он за растениями ухаживает, и сады красивые выращивает. Может целый городок из цветов, деревьев и кустарников возвести.

— Знаю я про садовников. Только в Москве так ещё никто не делал.

— Значит, я буду первым, — улыбнулся Копьёв. — Хотя у нас в столице подобное сплошь и рядом. Особенно возле уличных кафе…

— Что за кафе такие? — спросил зодчий.

— Кафе — это корчма, по-вашему. Только в некоторых кафе столики стоят не внутри помещения, а на улице. А вокруг этих столиков живая изгородь. И для души приятно и от солнышка защищает. У нас тепло практически круглый год. Только когда у вас лето, у нас зима… Холодно становится, и дожди постоянно льют.

— Выходит, сейчас у тебя на родине дождь?

— Ага. А как в такую погоду строить, если раствор не твердеет? Вот и придумали императорские мастера хитрый состав… Только за раскрытие секрета ждёт меня наказание суровое…

— Понятно, — кивнул Ермолин. — Тогда оставь свои часы себе. А мне тайну красок расскажешь.

— Договорились, Василий Дмитриевич! — улыбнулся лейтенант. — Приходи сегодня вечером ко мне, всё расскажу.

А размах строительства удивил даже Великого князя. Чуть ли не вся Москва, так или иначе, была к этому причастна. Известняк Копьёву доставляли из Мячковских каменоломен, песчаник из деревни Татарово (Крылатское), глину брали с набережной Москвы-реки вблизи Андроникова монастыря. Тем более год назад итальянец Аристотель Фьораванти построил там первый в Москве кирпичный завод. Так что и кирпич на строительство подворья тоже шёл оттуда.

Монахи, которым обломилось такое счастье в виде крупных заказов (земля с глиной принадлежала им), работали не покладая рук. Только лейтенант сначала заключил письменный договор, чтобы эти хитрецы не вздумали цены задирать. Хотя не должны были. Сам митрополит шёл поручителем. А как не пойти, когда большинство товаров, полученных из ЮАР, достались ему? Это и ладан, и церковное вино, и елей, и прочая утварь… Почему именно ему? А торговля осуществлялась следующим образом… Основную часть привезённой продукции выкупали оптом Великий князь и митрополит. Самостоятельно торговать данными товарами русичи не имели права. Кроме этого, не всё разрешалось продавать в розницу. Например, специи и медь исключительно оптом. Зато изделия из меди, тот же котелок или подсвечник — в розницу. Московское боярство, соглашаясь на торговлю с Южной Империей, о себе думало в первую очередь. Скупая товар оптом, они зарабатывали солидный процент на розничных продажах. Зато русичей освободили от пошлин. В общем — всем хорошо.

Но почему же Егор не рассказывал Ермолину тайну изготовления цемента, ведь даже Великий князь узнавал, можно ли делать прочный камень в Москве?..

Но Иван III спрашивал про камень, а не про раствор. Так что лишний раз хвастать секретами ни к чему. А что касается Василия Дмитриевича… Так имеет слишком обширную переписку с Польшей и Литвой… Уж кому-кому, а им меньше всего хотелось бы "дарить" лишние козыри. А вот завод на Емце — это уже чисто собственность Афанасия Никитина. Он те земли купил у Великого князя за большую сумму — триста рублей, к тому же обязан платить с неё пошлину. Но почему именно там? Во-первых: это месторождение известняков и бокситов. То есть, кроме цемента, можно будет производить жаропрочный кирпич, керамическую плитку, различные абразивы, а при наличии электричества — алюминий. Во-вторых: много леса и дикого зверя, то есть древесина и пушнина. В-третьих: поблизости проходит торговый путь, по которому Поморье торгует со всей Русью. А значит, есть возможность вербовать людей, которые согласятся уехать в ЮАР. И в четвёртых: далеко от московских и каких-либо других властей, но близко к Студёному (Белому) морю. Это и относительная свобода действий и "запасной выход".

Вернувшийся с Севера Руси боярин Пётр Михайлович Плещеев рассказал Великому князю обо всём увиденном и о своих впечатлениях. Земли, которые Никитин купил у него, дремучие и непролазные. Передвигаться можно только по рекам. В общем, ничего особенного. Место возле Михайло-Архангельского монастыря, где решили возводить крепость, действительно удобное и очень подходит для того, чтобы контролировать водный путь между Северной Двиной и Студёным морем. Описал корабли русичей и адмирала. Грозные корабли и адмирал сурьёзный. Рассказал о строителях, которых русичи привезли, чтобы помогать возводить крепость. Все тёмненькие, но в церкви молятся исправно и по православному. Правда, одёжка необычная. Одеты мастера в короткие синие кафтаны и штаны такого же цвета. Обуты в невысокие сапоги, которые воду не пропускают, а на голове шапки широкие и сетка с краёв свисает. От лесного гнуса вельми удобная. Приехали до следующего лета. Помогут, потом уедут к себе. Зато адмирал обещал помочь искусными корабелами, которые самому индийскому шаху морскую ладью соорудили. После новостей ознакомил князя со списком привезённых товаров…

Пока Великого князя всё устраивало. Русичи свои обязанности выполняли, даже как-то чересчур своевременно. А ещё его удивила дисциплина. Не почитание высших чинов, так как военные называли друг друга "товарищ", а именно дисциплина. Это внушало уважение. Обученная и дисциплинированная армия дорогого стоила. И сейчас Иван III увидел это дело несколько с другой стороны. Если крепость в устье Северной Двины он изначально согласился построить не как против мнимой европейской угрозы, о которой вещал посол, а в противовес Новгороду, то после рассказа служивого боярина и описание кораблей русичей, изменил свою точку зрения. Мёд, воск и меха — основные богатства Новгорода, которые тот собирал с обширных северных земель, начиная от Онеги и до самой Печоры. Отрезая его от этого финансового водопада, Москва ставила строптивца на колени. Но данный товар очень востребован. Русичи с удовольствием согласились брать всё это (и многое другое тоже) в виде оплаты за свои товары и услуги. А что мешает тем же европейцам снарядить корабли? И уже не покупать, а забрать силой? Это Южная Империя, если верить карте, далеко. Остальные все под боком. И то, что русичи повстречались в Индии с купцом из Твери — просто дар Божий… Тем более, как заметил князь, они намного больше не любят католиков, чем магометан. Даже ради этого решили заключить военный союз, который выгоден скорее Москве, чем им… Хотя большой силы от них ждать не приходиться. Но коли впятером побили тридцать человек, то, что могут сделать сто воинов… триста… пятьсот?! А оружие? Тысяча ружей и все как одно. И ложе для держания удобное, и трубка ровная да гладкая, и цвет имеет необычный, будто воронье крыло (воронёная сталь для защиты от коррозии), и порох намного лучше (зернистый вместо мукомольного)…

Пока Великий князь, восседая в своих покоях, был поглощён в тяжёлые думы, Егор Копьёв стоял на новенькой пристани и спрашивал у купца (Ермолин был купеческого рода):

— Василий Дмитриевич, а чем это уже который день так пахнет?..

— Болота горят за Москвой… Ветер идёт с той стороны, вот и прилетают запахи.

— Болота, говоришь, горят? — почесал подбородок лейтенант. — А по воде до тех болот можно дойти?

— Можно. Речушка там протекает, Либерица (нынешние Люберцы)…

— А кому те земли принадлежат?

— Хех!.. — хмыкнул Ермолин. — Кому нужны те болота, дон лейтенант?

— Тебе, Василий Дмитриевич! — уверенно заявил Копьёв.

— На кой они мне? — удивился зодчий.

— Деньгу заработать!

— И как же? — заинтересовался сын купца.

— Придёшь ко мне сегодня вечером, мы с тобой и этот вопрос обсудим… Кстати, как я понял, та земля принадлежит казне… А если выкупить, дорого будет стоить?

— Ну-у… — задумался Ермолин, — уверен, что не больше рубля(!)…

— Вот и прекрасно! — потёр ладони довольный Копьёв.

Задумка у него была следующая — наладить добычу торфа. Это и прекрасное удобрение, и хорошее топливо, а так же тёплая подстилка для домашних животных, которых содержат в сараях (особенно зимой). Тем более торф богат веществами, убивающими болезнетворные бактерии. Данные знания Егор получил на уроках природоведения. Недаром в ЮАР этот предмет считался одним из самых основных…

Зачем Копьёву понадобился Ермолин? Так лейтенанту, как гражданину другой страны, землю бы не продали. Зато Василию Дмитриевичу в этом никто отказать не сможет. После чего громадное подворье русичей получит и удобрение для огородов, и утеплённые полы в сараях, и топливо, превосходящее по количеству выделяемой энергии обычные дрова. Наделать топливные брикеты вообще не проблема. Самый простой способ — соорудить механизм, похожий на мясорубку, но размером с письменный стол. Через ячейки, диаметр которых равен пяти сантиметрам, будут выходить готовые спрессованные колбаски, годные для топки. Кстати, а болота, где станут добывать торф, со временем можно (если подойти с умом) осушить и что-нибудь выращивать. Сначала под посевы обустроить одно небольшое поле, затем ещё… Так и прибыльный сельскохозяйственный надел образуется. Обо всём об этом лейтенант и решил поговорить с Василием Дмитриевич вечером за рюмкой чая…

Во дворце ("Олимп") в общей столовой по причине обеденного времени было оживлённо. Павел Андреевич сидел за императорским столиком и завершал приём пищи компотом из сухофруктов. Рядом с ним доедали свои блюда Гладков и Бурков. Сама организация общественного питания для людей из XXI века не являлась чем-то необычным. Подошёл с подносом, набрал на раздаче всё, что твоей душе угодно и отошёл к облюбованному тобою столику. Для тех, кто долгое время проживал во дворце императора, это давно стало нормой. И только фрейлины немного чурались "свалившейся" на них необычности.

— Ваше императорское величество, — обратилась к Павлу Андреевичу одна из них, подойдя к его столику и сделав реверанс, — разрешите пригласить Вас после окончания обеда в зал для музицирования.

— Катарина Морейро, если не ошибаюсь? — поинтересовался Черныш, внимательно разглядывая девушку, одетую в яркое кимоно.

— Да, — ответила та, скромно потупив взгляд.

— А можно со мной придут дон Артём и дон Илья?

— Конечно, Ваше императорское величество!

— Хорошо, — кивнул Павел Андреевич, давая понять, что фрейлина может быть свободна.

— И как тебе её наряд? — спросил у него Бурков, когда девушка отошла.

— Красиво. Правда, я не разбираюсь в женских платьях. На дорогой домашний халат похоже…

— Хе-хе, — засмеялся министр безопасности. — Это же японское кимоно!

— Да-а? — удивился император, ещё раз поглядев в сторону уходящей фрейлины. — Ну, пусть будет кимоно.

— А что, прикольно! — улыбнулся Гладков, разглядывая удаляющуюся девушку.

— Главное, чтобы им самим нравилось.

— Им всё нравиться, — сказал Бурков, таким тоном, будто читал мысли девушек.

— А чего это меня в зал для музицирования позвали, не знаешь?

— Похоже, сюрприз готовят…

— Кто автор сюрприза?

— Елена Петровна, — загадочно усмехнулся Артём Николаевич. — Музыкой она у нас занимается.

— Ясно. Кстати, Артём Николаевич, ты, когда фамилии фрейлин под русские переделаешь? Мне эта Санта-Барбара слух режет. Например, девушку, что сейчас подходила, можно было Екатериной Майоровой назвать…

— Нет у нас такого звания, чтобы подобную фамилию давать…

— Ну… Тогда Мироновой. Красиво же звучит… Екатерина Миронова.

— Согласен, красиво.

— А что там с загадочным юношей, который к нам прибыл из Индии? — перевёл разговор Павел Андреевич.

— Зовут его Али Юсуф. Действительно, очень загадочный юноша. Это он "исполнил" Малика Хасана…

— Ого! И как ему удалось выжить? — удивился Павел Андреевич и заинтересовался Гладков.

— А вот это тайна… Лезть же к нему с подобными вопросами — большая глупость…

— Согласен. И чего теперь с ним будешь делать?

— Есть одна задумка… Хочу с его помощью в Саудовской Аравии буддизм протолкнуть… Начнём с Омана и Йемена и так потихоньку дальше…

— Решил с арабами при помощи религии бороться?

— Не с арабами, а с исламом. Правда, придётся готовить паренька несколько лет. Обучать, как будущего князя и военачальника…

— А сколько ему сейчас?

— Недавно восемнадцать лет исполнилось.

— Да, уж… Рано ЗДЕСЬ взрослеют. Не раз довелось в этом убедиться…

— Жизнь такая, — развёл руками министр безопасности. — Ну, что, пошли, что ли в актовый зал?

— Пошли…

Зайдя втроём в зал для музицирования или актовый зал, как именовал его Бурков, мужчины увидели стоящих вокруг Елены Петровны нарядно одетых детей. Мальчики были в чёрных брюках и белых рубашках, а девочки в светло-розовых платьях. Фрейлины стояли отдельно. На их лицах читалось явное любопытство. Девушкам очень хотелось узнать, что сейчас будет? Тем более взгляды всех присутствующих невольно останавливались на непонятном объекте, скрытым от всех большим полотном белой материи…

— Я рад всех приветствовать! — улыбнувшись, громко произнёс Черныш.

Мальчики сделали небольшой поклон, а девочки и фрейлины реверанс.

— А теперь хотелось бы узнать, для чего меня сюда пригласили?

— Ваше императорское величество, — произнесла Елена Петровна, — взгляните…

После этих слов она сделала кивок и четверо мальчиков убрали материю, которая закрывала великолепный белый рояль, а вместе с ним барабанную установку и лежащие на стульях баян, две гитары, три скрипки и флейту…

— Ох, ты! Рояль! — удивились мужчины, фрейлины тоже смотрели с изумлением, но не знали, что это.

— Совершенно верно, Ваше императорское величество, — улыбнувшись, ответила Елена Петровна. — Наши мастера научились изготовлять этот инструмент и не только… А сейчас я бы хотела продемонстрировать то, чему научились воспитанники Императорской Академии. Поэтому, будет лучше всего, если Вы и доны займёте места в удобных креслах. Дамы, вас тоже прошу рассаживаться.

Черныш, Бурков, Гладков и фрейлины прошли к приготовленным для них местам и приготовились смотреть показательное выступление. За рояль села сама донья Елена Петровна Шамова. За барабанами устроился юркий мальчишка. Баян тоже достался какому-то сорванцу. Все прочие инструменты попали в руки юным прелестницам. Остальные дети разбились по парам — мальчик и девочка. И вот, министр культуры прошлась пальцами по клавишам рояля, и в зале зазвучал вальс Евгения Доги из кинофильма "Мой ласковый и нежный зверь", а пары начали кружиться в такт музыке… Это было такое милое зрелище, что Бурков невольно прослезился. Павел Андреевич и Гладков тоже не остались равнодушными. По их добрым улыбкам нет-нет, да и пробегала лёгкая тень грусти.

— О! Мадонна! Это так божественно! — прошептала одна из фрейлин.

— Сильва, ты слышала, что император назвал тот чудесный инструмент — рояль? — спросила другая.

— Да! Ах, как он прекрасен… Так и тянет к нему прикоснуться…

— Я надеюсь, что донья Елена научит нас на нём играть…

Пока фрейлины, сидящие за спиной императора и министров, делились своими впечатлениями, танец завершился.

— Сдаётся мне, джентльмены, что это был вальс, — с ноткой грусти пошутил Черныш. — Браво, Елена Петровна!

— Браво! — повторили вслед за ним Бурков и Гладков, громко захлопав в ладоши.

Фрейлины тут же присоединились к этим аплодисментам. Довольные дети изобразили поклоны и книксены.

— Донья Елена, — обратился к Шамовой император, — как вы считаете, а не настали ли пора построить в Звёздном театр?..

— Считаю, что пора, Ваше императорское высочество, — улыбнулась женщина.

— Хорошо. Будем думать над его проектом. А вам, дамы, — Черныш обернулся к фрейлинам, — необходимо из наших военных подобрать себе пару…

"Подобрать СЕБЕ пару???" — на лицах девушек отразилось столь явное изумление, что Черныш, улыбнувшись, дополнил:

— Как вы знаете, в скором времени к нам в столицу должна приехать моя невеста… Поэтому я хочу, чтобы на моей свадьбе вы для наших гостей станцевали только что виденный вами танец. А без бравого партнёра он будет, увы, неполноценным, — развёл руками Павел Андреевич.

И тут же у всех на лицах появились понимающие улыбки. Танец действительно был необычным… для фрейлин необычным. Но в исполнении детей он смотрелся так умилительно, к тому же музыка, которая буквально проникала в душу… А какая девушка не любит танцев? И даже поправка на век, здесь абсолютно не котировалась… В средневековье тоже любили развлекаться. Тем более в Звёздном девушки получили бОльшую свободу от всяких морально-этических правил этого времени. Церковь не осуждала развлечения (и девушкам православие нравилось всё больше и больше), церковь осуждала увлечение праздностью. Как говорил Владыка: "Делу время, потехе час". А кормить фрейлин забесплатно никто не собирался. Как же они зарабатывали свои деньги? Для начала, естественно, их обучали. Теперь каждая умела стричь, делать массаж, шить на ножных швейных машинках (которыми они в первое время были просто шокированы) и не только… А поэтому каждый день по четыре часа девушки работали. Во-первых: все они являлись носителями иностранного языка — поэтому преподавали. А во-вторых: всегда есть тот, кому нужно подстричься или необходим массаж. И если делать его детям — это нормально, то мужчинам… В первое время случались казусные ситуации (О, Боже, передо мной голый мужчина!!!)… Но со временем это прошло. Елена Петровна каждой фрейлине вбивала в голову, что любая женщина — это, прежде, всего МАТЬ!!! Мужчина — взрослый ребёнок, которому необходима помощь. Вот и помогайте, как того требует Господь Бог, без всяких глупых мыслей.

Почему же девушки работали всего по четыре часа в день? Потому, что ещё четыре часа им отводилось на учёбу, где они совершенствовали полученные навыки. Плюс занятия спортом. Гимнастика, верховая езда, фехтование, стрельба и плавание. С последним поначалу было тяжелее всего… И воды боялись, и ходить без стеснения в купальниках. Хотя купальники были исключительно закрытыми… Но сказывались на людях запреты, насаждаемые религией. Правда, жители ЮАР в целом, и в Звёздном в частности, подобными комплексами не страдали. Тут с христианством всё было в порядке. Если дал Господь Бог солнце и воду, разве должен человек прятаться от них?

— Донья Елена, — обратился Бурков, — может, с моей стороны было бы глупо надеяться, но есть ли в репертуаре наших воспитанников что-нибудь рок-н-рольное?

— А вот и есть! — с некоторым вызовом ответила министр культуры. — Дети! Вы помните, как мы с вами разучивали танец, где его движения напоминают, словно после душа вытираешь полотенцем спину?

— Помним, помним! — послышались весёлые разноголосые ответы.

— Дон Артём, вам твист подойдёт? — повернулась Елена Петровна к Буркову.

— О! Конечно!..

Глядя на забавный танец в исполнении детишек, Артём Николаевич негромко обратился к императору:

— Павел Андреевич, ты про театр серьёзно говорил?

— Да… А что? — так же полушёпотом ответил Черныш.

— Для моего министерства тоже давно пора отдельное здание строить. А то в "Олимпе" и паспортная служба, и отдел безопасности, и посольское дело…

— Вот жешь!!! — усмехнулся Павел Андреевич.

— Что не так? — насторожился Бурков.

— На днях наш мэр заходил… Ему ратуша необходима…

— Согласен с ним, необходима. И мне тоже…

— Проект здания и место под него, поди, уже подобрал?

— Ага…

— Хорошо. Только сначала дождёмся возвращение наших адмиралов. Они должны привезти много интересного и полезного. А сейчас в городе дефицит и со строителями и со строительным материалом. Сам знаешь, очень много продукции отправили в Иван-Дальний. Он только одних каркасных ангаров размерами шестьдесят на тридцать метров установил двенадцать штук…

— Под склады?

— Ага, под них. Кстати, Сомов недалеко от города нашёл месторождение гранита. Придётся завод строить по его обработке…

— Это я знаю. Он даже к тому месторождению дорогу построил по римской системе…

— Да, уж… Никогда не думал, что наши учёные такие интересные энциклопедии писали… Иван же по книге о Древнем Риме всё делает, она у него, как настольный учебник…

— Ну, не всё, — продолжал шептать Бурков. — Вначале только армию, сейчас дороги…

— Бери шире, Артём Николаевич, то есть строительство вообще… Это же он настаивал, чтобы у каждого солдата была какая-нибудь гражданская специальность и желательно — строитель. А им вбивает, что всякий мужчина обязан построить дом, посадить дерево и вырастить сына…

— Молодец, воспитывает парней в правильном ключе…

— Браво! — крикнул в этот момент Павел Андреевич, так как танец закончился. — Это было замечательно! Дети сегодня просто молодцы! А вы, донья Елена… В общем, я решил учредить женский орден, которым станут награждаться дамы, не жалеющие ни сил, ни времени ради империи!..

Глава 3. Столкновение интересов

Первое время, покинув Гамбург, посольство из Москвы пребывало не в лучшем своём состоянии. У многих началась морская болезнь — укачивало сильно. К тому же люди не привыкли к такому зрелищу, когда то слева, то справа от корабля поднимаются морские волны высотой выше самого судна. Начинался массовый психоз. Адмиралы заставляли всех пить настой из мяты, читать молитвы, а ещё совершать различные упражнения. В общем, забот хватало. Самое интересное, что ни Костя, ни Руслан никогда проявлениями морской болезни не страдали, чему сильно завидовал Сомов. Его во время морских путешествий тошнило немилосердно, что отражалось на подчинённых. Иван в такие минуты был крайне раздражительным и злым…

— Руслан, — спрашивал Константин у друга, сидя в капитанской каюте на удобном диване, — у тебя дед воевал?

— Брат его старший воевал. А дедушку по состоянию здоровья не взяли. Он на заводе ковал оружие победы… А чего ты решил об этом спросить?

— Довелось мне проехаться по городам Ливонского ордена… Ты бы знал, чего мне стоило, чтобы этих фашистов не начать гасить направо и налево… Долбанные католики!.. Православных хуже скотины считают!..

— Что, всё так плохо?

— Угу, — мрачно отвечал Башлыков. — Просвещённая, мать их, Европа. Ну, ничего… Пока я жив, всё сделаю, чтобы весна сорок пятого пришла туда на несколько веков раньше!

— Я с тобой! — уверенно ответил Руслан и, помолчав некоторое время, спросил. — А как на Руси дела?

— Тоже не сахар, но как-то без фанатизма. Правда, княжеские дружины… Это не армия — это братки из 90-ых. Ребятки все мощные, но дисциплина… — сокрушённо покачал головой Константин. — К тому же бухают постоянно. В Европе, кстати, тоже все пьют, но порядка побольше и городишки у них симпатичные, только какие-то скукоженные, что ли…

— А как Москва?

— Москва… Большая, но вся деревянная. Кремль, так себе, с ТЕМ не сравнить… Был в княжеских палатах… Расписаны красиво, но потолки низкие, оконца маленькие и мутные. Свечи да факелы кругом. Пожары в городе, чуть ли не каждый день. Жуть! Зато бояре и их жёны разодеты, как павлины. Все в мехах и жемчугах… Кстати, мужчины в церковь в шапках заходят.

— Ничего себе!

— Ага. Я сам удивился. Священники злятся на это. Так люди шапки снимают, а под ними что-то типа маленьких тюбетеек. В общем, если ты без головного убора — то нет к тебе уважения. А если собьёшь с кого-нибудь шапку, то всё — нанёс смертельную обиду.

— Хм… Забавно… А за стол — тоже в шапке?

— Тоже, — кивнул Константин. — А я-то привык снимать… Пришлось из-за этого придумывать хитрую отмазку. Типа, снимая головной убор, я этим оказываю уважением хозяину, а так же Господу Богу, ибо хлеб насущный получаем благодаря Его воле… Короче, с церковной братией у меня были любовь и взаимопонимание. Они всё про нашего патриарха расспрашивали…

— И что ты им говорил?

— Что веры православной придерживается строго и унию с Римским Папой не признаёт, — улыбнулся Башлыков.

— Понятно. А Великий князь, каков из себя?

— Вот, смотри, — с этими словами Константин достал айфон и протянул Руслану.

Тот, полистав картинки, и немного поулыбавшись увиденному, спросил:

— А характером он как?

— Есть в нём что-то от Петра I, каким нам его показывали… Тоже высокий, худощавый, вспыльчивый… Правда, сам руки в крови никогда пачкать не станет — не царское это дело. Да и решения принимает очень долго, словно выгадывает…

— А как тебе тогда удалось так быстро невесту сосватать? — удивился Руслан. — Обычно такие вопросы годами решаются…

— Во-первых: сказал, что император полностью одобряет мой вкус. Во-вторых: всё приданное невесты достаётся Великому князю. В-третьих: без женитьбы никакого военного и торгового союза быть не может. А Великий князь слишком сильно зависит от многих товаров. Своего хорошего железа нет. Меди нет, олова нет, свинца нет… Шерсть выделывать толком не умеют. Со строительными красками вообще полная беда…

— Да, уж… А невеста, из какого рода?

— Правнучка Дмитрия Донского…

— Ого! Круто! — присвистнул Руслан. — Подфартило Павлу Андреевичу.

— Чем? Девушка, как девушка. В придачу чересчур набожная…

— Ну, на вид симпатичная…

— Стал бы я для нашего императора уродину подбирать…

— Ты и для Буркова красотку не хуже подыскал. Сводник ты, а не адмирал, — хохотнул Руслан.

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Шамов.

— Товарищ адмирал, — в каюту вошёл дежурный матрос, — на траверзе левого борта Гибралтарский пролив.

"Носорог" весело разрезал волны Средиземного моря и приближался к Александрии. Первую остановку, покинув Гамбург, он сделал через пятнадцать дней в одной из малоприметных бухточек Алжира, где везучий капитан ШЕРИФ Омар Аль Бусаид основал поселение, которое уже насчитывало около пятисот человек и со временем грозило превратиться в город. Там посольство вместе с Русланом пересело на другой корабль. Заходить на "Носороге" в Александрию никто не собирался, слишком уж он приметный, хоть и заменили алые паруса на более неброский колер…

Пополнив запасы воды и провизии, а так же обсудив с Шерифом кое-какие дела, адмиралы двинулись дальше. Когда в бинокль стала видна Александрия, Константин, пожелав другу счастливого пути, развернул клипер и отправился в Гвинею. Требовалось провести инспекцию Юрьевска, обменяться с гарнизоном товарами и вернуться в Звёздный. И если в Средиземном море адмиралы старались "не шуметь", то, идя по Атлантическому океану вдоль берегов Африки, все случайные суда подвергались нападению. Атаковали обычно в сумерках и без лишнего шума, да и обозначать себя никто не стремился. Зачем? В своё время Бурков крепко вбил в головы адмиралам, что показуха и блатная романтика — дурость полная! А затем они сами стали учить этому своих подчинённых. Официально, и даже для близких, моряки занимались торговлей. И разве плохо, что она такая прибыльная? А пускать кого-либо из Европы в сторону западной Африки русичи не собирались в принципе. Хрен им, а не эпоха географических открытий.

— Я рад снова приветствовать Великого султана! — говорил Руслан.

Фёдор Рыбкин, пока первый и единственный получивший морское звание флагман (сухопутный полковник) и право передавать титул дон по наследству, уже два месяца, как прибывал в Египте и улаживал разнообразные дела. И поэтому разрешение на проезд посольства было получено ещё две недели назад. Несмотря на это, адмирал не мог не почтить своим визитом султана Египта Каит-Бая аль-Ашрафа, который в этот момент находился в Александрии.

— Мне доложили, что ты после дальней дороги сразу поспешил ко мне, — кивнув на приветствие адмирала, спросил Каит-Бай.

Беседа происходила в небольшом дворике возле мечети в тени пышного дерева, под которым был разложен ковёр и установлено ложе для главного мамлюка. Рядом стояли советники и охрана.

— Совершенно верно. По приказу своего императора я разведал путь через Персию в далёкую северную страну…

После чего Руслан начал излагать детально продуманную легенду, добавляя для красочности небольшие эпизоды с разбойниками и погоней…

— Ты ходил так далеко только ради того, чтобы отыскать для своего императора белокурую невесту? — удивился Каит-Бай, когда адмирал закончил рассказ.

— Не только, Великий султан. Но белокурая невеста была главным моим заданием…

— Ты мог обратиться ко мне, и поверь, недостатка в белокурых девушках точно бы не испытывал…

— О-о! — делано изумился Руслан. — Я готов продолжить с тобой разговор на эту тему… но только не сегодня. А сейчас разреши преподнести тебе дары, что я привёз из далёкой северной страны…

Получив согласие, адмирал кивнул своим людям. Они сноровисто постелили недалеко от Каит-Бая красочное шёлковое покрывало, на которое начали выкладывать дорогостоящие меха соболя, бобра, рыси, белки, горностая, белого медведя, лисицы и прочее… Глядя на это богатство, свита султана только восхищённо цокала языками. Сам он, судя по его благодушной улыбке, тоже был очень доволен. В завершении Руслан лично преподнёс Коран. Объёмная книга в натуральном кожаном переплёте и украшенная золотыми узорами и драгоценными камнями порадовала набожного султана не меньше.

— Разве на Руси почитают Аллаха? — спросил он, бережно взяв в руки Священную Книгу.

— Великий султан, на Руси придерживаются православной веры, но так же с почтением относятся и к прочим вероисповеданиям… Чего не скажешь о потомках крестоносцев, — сделал печальное лицо адмирал.

— Что такое?! — нахмурился Каит-Бай.

Конечно, до него доходили известия с Пиренейского полуострова. Но тут Руслан красочно изобразил не только зверства испанцев и португальцев, но постарался в первую очередь это сделать в отношении Ганзы и Ливонского ордена. Чего же он добивался? Во-первых: из Египта через итальянцев Европа получала множество самых необходимых товаров, а европейские епископы, так или иначе, но подчинялись Римскому Папе. И если из-за их фанатичных действий начнёт страдать торговля, то это многим не понравиться. А во-вторых: показывал, что православие намного предпочтительнее для мусульман в плане сотрудничества.

— … поэтому, Великий султан, я хотел бы попросить тебя приютить в своей стране тех людей, которые вынуждены были покинуть свои дома и бежать от произвола католических священников. Поверь, в их лице ты получишь прекрасных строителей, корабелов, кузнецов и прочих искусных ремесленников…

— Воистину, если Аллах желает наказать человека, он лишает его разума! — изрёк султан.

Он просто не мог представить, что в Европе так бездарно раскидываются искусными мастерами.

— Но почему ты просишь за совершенно чужих тебе людей? — спросил Каит-Бай с подозрением.

— Великий султан, я проделал длинный путь и многое видел. Османские владения с каждый днём расширяются всё больше и больше. Они строят каменные города и крепости… Согласись, не будет ничего хорошего, если умелые мастера найдут себе пристанище в их землях…

Стоящий рядом с Каит-Баем советник согласно кивнул и, наклонившись, что-то негромко ему сказал.

— Я согласен с тобой, — ответил султан, выслушав своего советника. — Я так же доволен твоими подарками и рассказом. Сегодня можешь отдыхать после дороги. А завтра приглашаю тебя к себе во дворец…

— Разреши тогда, Великий султан, привести с собою посланника из Руси? Их правитель желает заключить с тобой договор о дружбе и сотрудничестве.

— Хорошо, приводи, — Каит-Бай сделал жест, означающий, что аудиенция закончена.

Руслан, приложив правую руку к груди, сделал лёгкий поклон и отправился в принадлежащие им дворы, которые купцы ЮАР специально выкупили под своё представительство. Там адмирал встретился с Фёдором Рыбкиным.

— Прости, дорогой, что давеча не поздравил тебя с новым званием, не до этого было.

— Да, ладно вам, Руслан Олегович, — махнул тот рукой. — Я же понимаю: прибытие, суета и прочие хлопоты. Как прошла встреча с султаном?

— Нормально. Завтра в гости во дворец пригласил… А ты как, посольство разместил?

— Да. Место всем нашлось. Сейчас повара готовят ужин для них… И для нас тоже.

— Ужин — это хорошо, — подмигнул Шамов. — А какими ещё новостями меня порадуешь?

— Нечем радовать, Руслан Олегович.

— А что так?

— Одну минуточку, — с этими словами флагман вышел из кабинета и вскоре вернулся в сопровождении четырёх матросов, которые несли большой макет, изображающий Суэцкий канал и акватории Средиземного и Красного морей.

— Красиво, — сказал Руслан, внимательно его рассмотрев.

— Только эта красота никому не нужна, товарищ адмирал.

— А чего так?

— Европейцы не хотят вкладываться в канал с неясными перспективами. Проще по старинке… Египтяне тоже не горят желанием. Кругом нищета, вспышки различных заболеваний, мор и восстания… Такое ощущение, что мамлюки и мусульманское духовенство живут одним днём, а завтра, хоть трава не расти… У нас даже рабы получают своевременно зарплату, и их никто не имеет право безнаказанно обидеть, а тут полный беспредел… Те, кто владеет землями, никаких налогов не платят…

— Как это — не платят? — удивился Руслан.

— Все хорошие земли высокопоставленные мамлюки и духовенство подгребли под себя. А они от налогов освобождены. Кроме этого, торговля тоже под ними… Откуда казне пополняться? Вот и обирают власти своё население да купцов иностранных. Местное купечество давно захирело.

— Да, уж, — покачал головой Руслан. — А мне показалось, что султан нуждается в людях…

— Совершенно верно, нуждается. Ибо одни мрут от эпидемий, другие бегут, куда глаза глядят. Селения пустеют… А тут ещё мусульманское духовенство вмешивается в работу врачей, что только усугубляет положение…

— Понятно, — покачал головой Руслан, продолжая разглядывать макет. — Но всё равно, попытаться стоит. Покажу я султану это творение.

— Покажите, — согласился Фёдор. — Только строить заводы в Египте бессмысленно… Во-первых: слишком затратно, а во-вторых: их в любой момент могут отнять. Как я понимаю, война в наши планы не входит?

— Правильно, понимаешь. Кстати, а что Каит-Бай в городе делает?

— Крепость собирается строить на месте разрушенного Александрийского маяка. Опасается угрозы с моря. Причём не только от османов, но и от европейцев тоже. Местные власти частенько иностранных купцов обижают. Они, естественно, жалуются своим правителям, а те устраивают демонстрацию силы в виде эскадры кораблей у побережья Александрии…

"Всё, как ТАМ", — хмыкнул про себя Руслан, а вслух спросил, — а как обстоят дела с покупкой невольников? В прошлый раз мне показалось слишком дорого…

— В среднем пятьдесят золотых или пятьсот серебряных лавров за невольника… Бывают дешевле, бывают дороже. Можно вообще обменом. Меха, что вы привезли, здесь в большой цене. Шкурка соболя, например, идёт один к одному…

— Ого! — удивился адмирал. — На шубу обычно уходит сорок шкурок. Получается, за одну шубу можно выменять сорок человек?

— Здесь шуб не носят, — улыбнулся Фёдор. — В основном накидки на плечи или меховые воротники да шапки… Но в целом выходит примерно так.

— Блин, теперь я начинаю опасаться, — посерьёзнел Руслан.

— Чего?

— У нас шкурок хватит на целую армию. Поэтому, усиль-ка ты охрану и прикажи о мехах вообще никому не болтать.

— Понял. Сделаю. Кстати, Руслан Олегович, здесь какой-то человек всё о нас выспрашивает. Говорит, что он посланник самого Римского Папы.

— Самого Папы?.. Короче, как появится, приведи его ко мне. Хочу побеседовать с этим посланником…

Не успел флагман ответить, как в дверь комнаты постучали, и вошёл дежурный матрос с докладом о том, что адмирала очень желает видеть некий Николо Томазо посланник из Рима.

— Во! Лёгок на помине, — усмехнулся Руслан. — А я, блин, только переоделся… Хотя… Обыщите его. Все режущие, колющие, огнестрельные и подозрительные предметы изъять и привести ко мне через пятнадцать минут.

— Есть, товарищ адмирал.

А товарищ адмирал по причине жары был одет в широкие цветастые шорты, белую футболку с изображением прыгающего тигра (личный герб Шамовых) и светлые кожаные шлёпанцы. Из украшений имел массивную золотую цепь с православным крестом, наручные часы в оправе и браслете из нержавейки, золотое обручальное кольцо и узорчатую золотую печатку с гравировкой в виде фамильного герба.

В отличие от адмирала, на Рыбкине красовался белый парадный мундир морского офицера.

Руслан, не переодеваясь, занял место в удобном плетёном кресле, стоящим спинкой к окошку, чтобы посланник не мог чётко видеть его лица. Фёдор встал у высокого столика справа от адмирала, облокотившись рукой о столешницу.

Вскоре в комнату вошёл красивый мужчина лет тридцати. Руслан сразу окрестил его "педиком". Длинные до плеч тёмные волосы, гладко выбритое лицо, ухоженные пальцы рук, на которых поблёскивали перстни, просторная долгополая одежда из дорогого материала — всё это говорило, что человек далеко не крестьянин.

Зайдя в комнату, посланник растерялся. Стоящий Фёдор выглядел намного богаче и представительней, но вальяжно сидящий в кресле мужчина, одетый чересчур легкомысленно, сильнее притягивал к себе внимание.

— С чем пожаловали? — спросил на арабском языке именно этот человек, и Николо сразу понял, кто тут главный.

— Если не ошибаюсь, дон Руслан? — всё же решил он уточнить.

— Не ошибаетесь.

— Тогда хочу сказать, дон Руслан, что ваши люди на входе, меня обыскали, словно я какой-то воришка. А я, между прочим, из благородной семьи.

— У вас что-то забрали? — поинтересовался Фёдор.

— Да, мой меч и кинжал, — повернулся к нему Николо.

— Не беспокойтесь, сеньор Томазо, когда вы будете уходить, вам всё вернут.

— Но вы понимаете, я из благородной семьи и у нас не принято… — продолжил посланник, но Руслан перебил его.

— Что у вас не принято? Если мне не изменяет память, то именно благородные сеньоры Рима зарезали Гая Юлия Цезаря, как свинью. И разве не в вашей варварской стране сжигают людей на кострах?

— Сжигают только еретиков! — несколько растерявшись, выпалил посланник.

— Ты хочешь мне сказать, что Господь наш Иисус Христос призывал сжигать людей на кострах? Да ты богохульник! — и Руслан так громко стукнул по подлокотнику кресла, что в комнату тут же вбежали два матроса с обнажёнными саблями.

— Всё нормально, — Фёдор сделал успокаивающий жест рукой, после чего матросы, подозрительно глядя на Николо Томазо, удалились.

— А как же в вашей стране церковь борется с еретиками? — решил спросить папский посланник, немного отойдя от испуга — Бог его знает, что от этих русичей можно ожидать?..

— Смирением и праведными делами. Господь Бог не наделял церковь правом суда.

— А если еретики поднимут бунт?! — изумился Николо.

— Бунт — это нарушение общественного порядка. Кто его нарушает, должен быть схвачен и отдан под суд императорской власти! Если поднявший бунт — больной человек, его положат лечиться в госпиталь. В противном случае ему придётся отправиться на каменоломни, где трудом и только трудом он будет искупать свою вину.

— А если этот человек не захочет работать?

— Значит, его не будут кормить, — развёл руками Руслан. — Выбор только за ним.

— Понятно, — кивнул Николо, в какой-то мере разделяя логику русичей: зачем сжигать, когда можно заставить выполнять тяжёлую работу?

— Кстати, — продолжил Руслан, — католики сжигают не только еретиков. Мне довелось путешествовать по землям Ливонского ордена (пусть не он, а Костя, но кто проверит?). Там убивают людей только за то, что они православные. В нашей стране тоже православие. Я побывал во многих государствах, но ни мусульмане, ни язычники так себя не вели по отношению к христианам, как это делаете вы!!!

— Но это же не мы!!! — снова растерялся от такого обвинения посланник.

— Если не вы, тогда доведите эти сведения до Римского Папы. В противном случае он рискует потерять всех своих возможных союзников…

Ох, не так, совсем не так представлял Николо себе разговор с русичами. Зато Руслан знал по собственному опыту, если хочешь получить выгоду, то переговоры нужно начинать с обвинений. Кто оправдывается, тот не прав. Он, конечно, не Константин, который умеет более искусно вести переговоры, но жизнь заставила многому научиться, плюс рядом всегда были надёжные и мудрые товарищи.

— Хорошо, я доведу ваши слова до Его Святейшества, — ответил Николо.

— Тогда подойдите сюда, — позвал его адмирал, вставая с кресла и подходя к макету Суэцкого канала. — Как думаете, что это?

— Но данного прохода не существует, — указал Николо пальцем на канал после долгого разглядывания макета.

— А вы представьте, что он есть. И крепости, которые стоят вдоль него — тоже есть…

— Тогда тот, кто будет владеть этим проходом, получит большие выгоды, — произнёс папский посланник.

— Допустим, — стал вслух размышлять Руслан, — им владеет египетский султан, который с удовольствием предоставляет право прохода по этому каналу итальянским купцам, что даст им возможность ходить на кораблях до самой Индии. И я уверен, прибыль от этого в сотни раз превысит пошлины, которые придётся платить за право прохода.

— А какая вам от этого выгода? — заинтересовано поглядел Николо Томазо на Руслана.

— Мы тоже сможем доставлять свои товары по воде в Средиземное море. И ещё… Кому будет разрешено пользоваться этим проходом, смогут совместно объединиться против общей угрозы. В настоящее время такую угрозу представляют османы с их ненасытной жаждой завоевания…

Тут в дверь постучали, и дежурный матрос доложил, что готов ужин. Адмирал распорядился подать его в эту комнату на трёх человек, то есть на него самого, на Фёдора и гостя. Посольство из Руси накормить отдельно и проследить, чтобы они чувствовали себя комфортно. Всё-таки люди к жаре не слишком привычные…

К ужину подали пару лёгких овощных салатов, картофельное пюре, куриную грудку, аккуратно нарезанный белый хлеб и чай. К чаю принесли сахар, молоко, а так же мёд и сдобные печенья. Отдельно в вазочках поставили фрукты. Пить спиртное Руслан не захотел. Во-первых: жарковато. Во-вторых: завтра идти к султану. И в-третьих: не умел он пить по чуть-чуть, а значит с утра похмелье обеспечено, что совершенно не входило в его планы.

— Скажите, а вот ваша одежда… Очень уж она необычна, — спросил Николо, довольный тем, что может поесть нахаляву. Правда, вина не предлагали, но зато много новых и аппетитных блюд, которые он раньше не пробовал.

— Это одежда для отдыха. А вы пришли ко мне именно в тот момент, когда я решил немного, так сказать, расслабиться.

— А на руке, это часы?

— Совершенно верно, часы.

— Очень необычные… А из какого они материала? Похоже на серебро.

— Серебро, — соврал Руслан. Зачем кому-то сообщать про нержавеющую сталь?

— А не подскажите, что вы делали в землях Ливонского ордена?

— Возвращался через них домой, — односложно отвечал адмирал, не стремясь к большим откровениям.

— Может быть я слишком назойлив, но где вы были до того, как попали туда?

— А можно поинтересоваться, с какой целью вы интересуетесь? — вопросом на вопрос ответил Руслан. — Кстати, я так и не услышал, что за причина привела вас ко мне?..

— Причина?.. Понимаете, вы кругом путешествуете, торгуете, даже воюете, а Святому Престолу ничего неизвестно о вашем государстве. Согласитесь, что это как-то не совсем правильно.

"Ого, — подумал Фёдор, — а посланник-то оклемался и решил сам на нас надавить. Зря он так. Руслан Олегович этого не любит".

Но адмирал спокойно отнёсся к этому вопросу, правда, не спешил на него отвечать. Смакуя куриную грудку, он думал над ответом. С одной стороны — плевать на этот Святой Престол, а с другой, зачем настраивать людей против себя? Коли заявили миру о себе, нужно как-то налаживать с ним отношения.

— Около пятисот лет назад мы приняли христианство, — начал он. — У нас есть свой патриарх, свои законы, свой император и множество влиятельных богатых семей, которые считают, что Римский Папа им близко не ровня. Когда наши предки плечом к плечу воевали с Александром Великим, разве кто-то знал про Рим?

— Но на смену империи Александра Великого пришла Римская империя, — с чувством собственного достоинства попытался ответить Николо.

— И где она сейчас? Италия — это кучка разрозненных государственных образований, которые вечно воюют друг с другом. Римский Папа хотел униатства с православной церковью, но в результате этого произошёл ещё больший раскол. А османы захватили Константинополь, Грецию, Болгарию, Сербию… Сейчас лезут в Венгрию, Молдавию и Валахию (Румыния), зато католические епископы в германских и ливонских землях убивают православных христиан. Согласитесь, сеньор Томазо, как-то это не совсем правильно, — невесело усмехнулся адмирал. — Поэтому, вопросы о сближении наших церквей не рассматриваются в принципе. И это не только моё мнение или мнение моего императора и патриарха. Это мнение миллионов граждан нашей страны. Так что если вам поручили подобное задание, то ответ вы услышали. Надеюсь, больше к данной теме мы возвращаться не будем? Иначе никакого конструктивного разговора между нами не получится.

— Его Святейшество хотел бы прислать своих представителей в вашу страну, — продолжил Николо.

— Пока тоже — нет.

— Почему?

— Мы не можем гарантировать их личную безопасность. А наказывать граждан своей страны ради пришлых людей никто не захочет. Должно случиться действительно что-то значимое, чтобы в нашем государстве пересмотрели отношение к католической церкви.

— Да, уж, — вздохнул Николо, и даже сладкий чай показался ему горьковатым. — А что вы скажете по поводу османов?

— Мы готовы помогать Святому Престолу в борьбе против них, но с одним условием…

— Каким?

— Нужно убедить египетского султана построить канал из Средиземного моря в Красное и всячески ему в этом помогать. Если итальянские государства договорятся между собой, то сделать это будет не трудно. К тому же канал поможет им не только объединиться, но и обогатиться. Общий торговый интерес сплачивает намного сильнее, любых красивых слов.

— А чем поможете вы? — спросил Николо.

— Помощь, какого плана вам требуется? — уточнил Руслан. — Военная или строительная?

— И та и другая…

— Для строительства мы можем поставлять рабов и необходимый инструмент. А для военных действий хорошее вооружение. Жаль только, мамлюки не признают огнестрельного оружия…

— Как вы сказали? Огнестрельного?

— Совершенно верно. Оружие, которое стреляет посредством пороха, мы называем — огнестрельное. И хочу заметить, что именно оно принесло большинство побед османам. Например, лошади боятся громкого звука выстрелов и неприятного запаха серы. Поэтому перестают слушаться своих всадников, что приводит к сумятице в рядах атакующих, а то и к панике. Согласитесь, взбесившаяся лошадь не располагает к успешному бою…

— Соглашусь, — кивнул Николо. — А солдатами вы помочь не хотите?

— Кто же их разрешит провести через территорию своего государства? Это раз. А во-вторых: для успешных военных действий должно осуществляться общее командование из единого центра. Но разве согласятся солдаты подчиняться тем, кого не знают и кто даже не понимает, как ими управлять? И дело не только в чужом языке, люди обучены по-другому. Например, если мне поручить управлять кавалерией, то это верное поражение, ибо я — моряк и всегда командовал только кораблями. Но, к сожалению, свои корабли в Средиземное море я провести не могу. Иначе, смею заверить, османам очень бы сильно не поздоровилось.

— А если бы вам предоставили суда для войны, вы бы согласились воевать против них?

— Легко! Но только при наличии на них вооружения и моряков из моей страны. Простите, но чужим людям и оружию, сделанному не у меня на родине, я не доверяю. Фёдор, — обратился адмирал к своему подчинённому на русском языке, — будь другом, распорядись, чтобы принесли ружьё, пистолет и саблю, которые мы производим на продажу.

Вскоре ужин закончился, а на стол перед Николо положили оружие, которое он ранее нигде не видел. Пусть ружьё было фитильным, как и пистолет. В мире ещё не знали другого приспособления для воспламенения пороха, но качество стали, длина самого ствола, великолепная отделка деревянных лож, удобство при использовании, всё это поразило папского посланника. А уж упругий клинок сабли вообще не смог оставить его равнодушным.

— Ружьё стреляет на четыреста метров, — говорил Руслан. — Пока армия противника сможет применить луки, арбалеты или просто подойти на дистанцию длины копья, то понесёт значительные потери…

— Метр? На греческом это слово означает — измерить, правильно?

— Правильно. Фёдор, будь другом, дай рулетку.

Дальше Руслан объяснял гостю единицы измерения, которые русичи используют в своей стране. Наглядный пример помог Николо быстро понять, сколько это — четыреста метров. Выходило солидно. Сама рулетка тоже привлекла внимание гостя, очень уж необычный и удобный инструмент, легко умещается в руке, но если нужно, то растягивается на целых пять метров (запомнил новое слово). Пистолет стрелял почти на полсотни шагов, что тоже не мало, особенно если его применить непосредственно перед столкновением с противником. Сабля легко пружинила, не ломаясь от встречи с твёрдой поверхностью, и восстанавливала первоначальную форму.

— И подобным оружием у вас вооружены все солдаты? — спросил Николо.

— Совершенно верно. И это не считая доспехов, которые, поверьте, тоже отличаются хорошим качеством. И опять же по поводу канала… Если он будет построен, то мой император возьмёт на себя обязательства по обеспечению безопасности морских торговых путей в Индийском океане. У нас с некоторыми странами подписан единый морской правовой акт, который позволяет торговцам и путешественникам чувствовать себя в относительной безопасности во время своих странствий.

— Но я слышал, что вы в Гоа напали на купцов…

— Мы на купцов не нападали. В Индии шла война между Бахманидским шахом и султаном Виджаянагарской империи. В первую очередь эта война случилась из-за того, что пираты, которые обитали в самом Гоа и близлежащих островах очень сильно мешали морской торговле. Являясь союзниками шаха, мы естественно помогли ему захватить город и покончить с пиратами. Кстати, если бы купцы, которые там находились, сказали, что они являются представителями другого государства, их бы пальцем никто не тронул. Правда, захватив город, мы никого и не трогали. Но война — это большие расходы. И раз жители Гоа в какой-то мере в ней виновны, то они были обязаны оплатить наши расходы. Сейчас это мирный, процветающий город. Люди занимаются тем, что им нравится. Каких либо ущемлений в правах никто не испытывает, если, конечно, не нарушает законов.

— А чем вы торгуете в Индии? — переменил тему гость.

— Всем понемножку, — пожал плечами Руслан, не горя желанием откровенничать по данному поводу. — Кто, что закажет, то и привозим.

— А по конкретней можете сказать?

— По конкретней… Ну, например, в Индии хорошо развито земледелие. Но чтобы обрабатывать землю, нужны орудия труда. Вот мы их и поставляем…

— А сами, что покупаете?

— Рис покупаем, сахарный тростник, шёлк, чай, который вы недавно пили…

— А пряности и специи? — удивился Николо, не услышав этих названий.

— Ну, этого добра у нас у самих хватает, — слукавил Руслан.

Для себя, конечно, хватало. Гвоздику, перец, укроп, имбирь, горчицу, тмин и прочие растения они стали высаживать изначально, как угодили в ЮАР. Но на продажу пока ещё не хватало. Поэтому скупали, а после перепродавали. Но зачем постороннему человеку об этом знать?

— И вы не желаете ими торговать?

— У египетского султана и без нас полно поставщиков данной продукции. Он же специями и пряностями торгует единолично. Зачем нам портить отношения с ним и с другими купцами, пытаясь сделать это в обход существующих договорённостей? Куда проще продавать те товары, которых ни у кого нет.

— Например, зеркала, — улыбнулся Николо.

Поняв, куда клонит папский посланник, Руслан подошёл к ростовому зеркалу, которое было задрапировано тканью, и убрал материю.

— Умеют ли венецианцы делать такие зеркала?

— О, Мадонна! Это просто чудо! — вырвалось у Николо на латыни, когда он увидел себя в полный рост без всяких искажений.

— Чё там этот педик бормочет? — по-русски обратился Руслан к Фёдору, как к самому признанному полиглоту ЮАР.

— Восхищается, товарищ адмирал, — хмыкнул флагман, поняв, почему тот окрестил гостя подобным образом.

— Вот и скажи ему, если он хочет получить в подарок такое зеркало, то пусть уламывает своих соотечественников по поводу строительства канала.

— На каком языке сказать?

— На любом, лишь бы понял, — усмехнулся Руслан.

— Конечно, я обязательно доведу эти сведения и до Римского Папы и до всех заинтересованных лиц, — услышав предложение, пообещал Николо.

— Кстати, сеньор Томазо, — вновь включился в беседу Руслан, — хотелось бы поделиться с вами некоторыми слухами…

— Да, да, слушаю, — заинтересовался мужчина.

— Сейчас в Риме проживает некий Андрей Палеолог, которого все считают императором Византии, а так же его брат Мануил. Так?

— Совершенно верно, — кивнул Николо.

— Так вот, ходят слухи, что Андрей имеет большие долги. Чтобы их покрыть, он пускается во всевозможные авантюры. Например, может обратиться к Его Святейшеству Сиксту IV с просьбой о предоставлении ему довольно солидной ссуды, якобы для организации военной экспедиции в Морею, чтобы изгнать оттуда османов. Хотя, насколько известно, Андрей Палеолог, как военачальник, абсолютно невежественен. Кроме этого, опять же если верить слухам, он активно торгует доставшимся ему при рождении правом на императорский титул. Например, подобное предложение поступило королю Франции. Но ладно — французский король, этот может помочь в борьбе с османами, хотя в данном вопросе я ОЧЕНЬ сомневаюсь. Зато, как поговаривают, его брат Мануил уже точно решил продать свои права на престол османскому султану…

Для чего Руслан поделился с папским посланником информацией, вычитанной им в энциклопедии по истории? Первое: согласно принципу "ты — мне, я — тебе", он пытался выстроить более доверительные отношения с Римом. Второе: зачем Святому Престолу отдавать громадные (два миллиона дукатов) деньги неудачнику, когда проект Суэцкого канала нуждается в ещё большем финансировании? Третье: пока существуют официальные наследники Византийской империи с официальными правами, то власть османов, не смотря на её мощь, как бы — не совсем легитимна. Почему бы тому же ЮАР не выкупить эти права и не воспитать у себя будущих правителей Византии? Подготовленные службой безопасности агенты уже вовсю расселялись по Европе и Северной Африке. И одно из заданий — это наладить связь с Палеологами. Но они ещё не имели возможности оперативно организовать свою работу. А Святой Престол — имел. Конечно, Римский Папа, узнав эти новости, мог бы поступить слишком радикально, особенно в отношении Мануила, пока тот не сбежал под крыло османского султана. Зато сохранялись официальные права. Конечно, можно было бы с Андреем и Мануилом связать через Великую княгиню Софью в Москве, но зачем ещё кого-то посвящать в свою игру?

— Это правда? — прищурился от услышанного папский посланник.

— Сеньор Томазо, как я вам уже говорил, до меня дошли только слухи. Но, как известно, они на пустом месте не рождаются…

— Хорошо, я вас понял. А сейчас мне нужно идти… Только хотелось бы узнать, как с вами в случае чего можно связаться?

Получив ответ, гость ушёл. Зато к Руслану пожаловал Фёдор Васильевич Курицын. Человек явно страдал от жары. Но увидев, как одет Руслан, оторопел не меньше папского посланника.

— Что, Фёдор Васильевич, наряд мой понравился? — глядя на него усмехнулся Руслан. — Это тебе не в парчовом кафтане и шароварах по жаре рассекать… Да и шапка у тебя скорее от холода, чем от жары.

— Дон Руслан, её Богу, бесовская на тебе одежда…

— Вот я твои слова и передам своей жене. Скажу, что это не она мне их сшила, а бесы… Интересно, как донья Елена после этого к тебе относиться будет? А её, между прочим, даже мой император побаивается…

— Жена?! — удивился боярин. — И как же это она удумала такую одежду сшить?

— Эта одежда для отдыха и в нашей стране подобное носят все. На люди, конечно, выходят в других нарядах, более солидных. Только, как ты мог заметить, жарко тут. Поэтому и одежду люди выбирают себе такую, в которой им удобно. Ради чего я должен потеть, а потом вонять, словно лошадь после долгой скачки?

— Это что же, ты меня с лошадью сравниваешь? — обиделся посольский дьяк.

— Ты же меня с бесами сравнил, — усмехнулся Руслан, — а сам на лошадь обижаешься. Только пойми, уважаемый Фёдор Васильевич, мир — это не только Русь и местные традиции могут очень сильно отличаться от вашей державы. Так что относись ко всему более спокойно. Кстати, всё, что сейчас на мне, стоит ничуть не меньше твоего наряда. Но это всё лирика. Давай лучше обсудим наш с тобой визит к султану…

— А что такое "лирика"? — зацепился Курицын за новое слово.

— Э-э, — несколько растерялся адмирал. — Лирика — это ненужные душевные терзания, которые мешают делу, то есть чёткому трезвому расчёту. А нам сейчас необходимо договориться, что и как мы завтра будем говорить султану.

— Значит, он согласился принять наше посольство?

— Завтра будет какой-то праздник. Меня пригласили на него. Я же попросил, чтобы ты тоже присутствовал. Там появиться возможность обсудить с султаном необходимые дела.

— Понятно. А дары с собою брать?

— Конечно! Только, Фёдор Васильевич, оденься полегче. А то, не дай Бог, получишь тепловой удар и свалишься там где-нибудь. А дела останутся нерешёнными…

— А что такое "тепловой удар"?

— Проще говоря, сомлеешь и в обморок упадёшь.

— Я не баба, чтобы в обморок падать.

— Ты, Фёдор Васильевич, не хорохорься! Я тебе добрые советы не от злого разумения даю. Тут испытанные воины жару не выдерживали, а ты к ней вообще не привычен. Одень что-нибудь дорогое, но лёгкое. Шапку можешь оставить.

— Хорошо. Послушаюсь твоего совета.

— Кроме этого, возьми фляжку с водой. Будет там поблизости вода или нет — неизвестно, но коли жажда случиться, всегда её утолить сможешь. Лично я без фляжки — никуда. А вы, товарищ флагман? — обратился Руслан к Рыбкину.

— Так точно, товарищ адмирал, никуда, — и Фёдор достал из внутреннего кармана плоскую фляжку из нержавейки.

— Так у меня точно такая же! — удивился Курицын, которому подобный подарок сделал Константин, когда бедный дьяк страдал от тошноты во время морского путешествия.

И как было объяснить, что в своё время нынешним правителям ЮАР досталось богатое наследство из будущего? В том числе стандартные фляжки из нержавейки. Вот и дарили их русичи самым близким или нужным людям.

— Понятно, что такая же, — хмыкнул Руслан. — Один и тот же мастер делал. Только у товарища флагмана гравировка на ней имеется именная. Абы кому такие вещи не дарят. Приедешь к нам, тоже сделай себе гравировку. Фёдор, будь другом, покажи надпись.

Рыбкин подал своему тёзке фляжку, на которой красовалась надпись: "Лучшему воспитаннику императорской академии Фёдору Рыбкину".

— Гляди-ка ты, лучшему! — почесал бороду Курицын.

— А ты как хотел? Будущий министр иностранных дел растёт…

Не страдающий властными амбициями, но очень талантливый и исполнительный Рыбкин расцвёл от таких слов.

— Ладно, — махнул рукой адмирал, — снова мы отвлеклись на лирику. — Короче, всё, что до этого я тебе говорил, ты, надеюсь, понял?

— Понял, — кивнул Курицын.

— Теперь запомни, египетский султан враждует с османами. Значит, все их друзья и вассалы тоже враги султана. Поэтому лишнего старайся не говорить. Особенно про Крым и Орду. Нынешний крымский хан Нур-Давлет признал себя вассалом и данником османского султана Мехмеда II, а друг Великого Московского князя, хан Менгли-Герай, сейчас находится в плену в Стамбуле. Поэтому, коли есть возможность, нужно всячески помогать Менгли-Гераю. Это он сейчас в темнице, а если выйдет, всем всё припомнит… И лучшего союзника против Литвы и Большой Орды Великому князю не сыскать.

— Хорошо, дон Руслан, я запомню эти слова.

— И ещё, — продолжил адмирал, — здесь много генуэзцев и венецианцев. Если доведётся с ними встретиться, улыбайся, будь вежлив, но упаси тебя Бог откровенничать с ними или принимать какие-либо подарки. В средиземноморье они стараются держать в своих руках все ниточки торговли и конкуренцию не потерпят. Вполне могут устроить какую-нибудь гадость или провокацию. Поэтому, в город один не ходи и передвигайся исключительно верхом. Во-первых: здесь это очень престижно. Можешь ехать хоть голым, но если у тебя на поясе дорогая сабля, а под тобой прекрасный конь, то никто не посмеет сказать в твою сторону плохого слова. Во-вторых: это лучшая защита от султанских мамлюков. Обидеть пешего человека для них — в порядке вещей. А султан всегда будет на стороне своих верных воинов. И в-третьих: если что случиться, то конному спастись намного легче. Причём твои сопровождающие тоже должны передвигаться исключительно верхом. И старайся избегать любых конфликтов. Пусть ты конный, но чужой в этой стране. Местные имамы за пять минут могут поднять на уши полгорода. Всё понял?

— Как это, "поднять на уши"? — удивился Курицын.

— Это значит собрать большую толпу и настроить её против тебя. Кстати, запомни сам и передай всем своим людям, что за воровство здесь тут же отрубают руку и даже не станут разбираться, кто ты есть. Поверь, не стоит яркая безделушка привычной и родной с детства руки, которую обратно уже не пришьёшь, — мрачно пошутил Руслан.

— Неужто сразу отрубают руку? — не поверил дьяк.

— Фёдор Васильевич, здесь с ворами не церемонятся. Но, опять же, и сам будь внимательным. Несмотря на суровые меры, этих прохвостов хватает. И если связываться с местными жителями они остерегаются, то облапошить чужестранца — это с превеликим удовольствием… Только, коли поймаешь такого шустрика, не спеши отдавать его властям и уж тем более не устраивай самосуд…

— Почему?

— Что, почему?

— Почему не имею права наказать?

— Потому, что ты чужестранец.

— А почему не отдавать властям?

— Спасая воришку от наказания, ты в его лице можешь приобрести человека, который много, что видит, знает и вообще… Но не спеши отпускать или верить такому на слово… Думаю, ты меня понимаешь, — загадочно улыбнулся Руслан.

— Понимаю, — кивнул Курицын, прекрасно осознав, куда клонит адмирал.

— Дальше… С султаном веди себя достойно, говори спокойно, ибо ты посол независимого государя. Иван Васильевич ни чьим данником не является, но сам собирает дань…

— А Орда?

— Что — Орда? Разве вы ей сейчас платите дань?

— Нет, но…

— Вот и не нокай! Прошли времена Золотой Орды! А с нашей помощью и вовсе этот репейник отцепите от своих кафтанов. Поэтому, завтра на приёме веди себя достойно, но уважение султану обязательно выкажи!

— Дон Руслан, ты так уверенно говоришь, словно наперёд всё знаешь…

— Ты сомневаешься в могуществе моего императора? — нахмурился адмирал.

— Нет, конечно… Но ваша держава далеко…

— Опять ты нокаешь. Запомни, что бы ни случилось, мы всегда придём на помощь. А грёбанную столицу Золотой Орды, этот Сарай, с землёй сравняем, и памяти о нём не останется! Мы никому не позволим поднимать руку на православные земли!!!

Курицын от такой экспрессии адмирала даже несколько оторопел. Человек из другой державы так переживает за русские земли, словно сам оттуда родом… А Руслан действительно говорил то, что думал. Пусть по матери он был татарином, но родился Шамов в СССР, хоть и в последние годы его существования. В их семье никогда не делили людей на русских и не русских, ибо жили в одной стране — России. За неё воевали, за неё гибли, за неё переживали и радовались. Спроси его, чего он не выступит на стороне Казанского, Астраханского или Крымского ханства, то адмирал обидится. Не отделял себя Руслан от России, хоть и осталась ТА Родина очень и очень далеко. Сейчас она у него совершенно другая и живут там самые близкие ему люди, но желание хоть как-то помочь восстановить то, что было, не исчезало никогда.

— Кстати, Фёдор Васильевич, а ты сам, откуда будешь? Где родился?

— В Нижнем Новгороде…

"Надо же, земляк", — подумал Руслан, а вслух спросил, — далеко он от Москвы?

— Вёрст пятьсот будет…

— Далековато… Ладно… Ты всё запомнил, что я тебе советовал?

— Да.

— Тогда доведи эти сведения до своих людей, а мне необходимо помолиться, — слукавил Руслан, желая остаться один, требовалось слишком многое обдумать.

На другой день султан милостиво принял у себя во дворце и Руслана и прибывшее с ним посольство из Руси. После обычной процедуры представления, то есть: кто ты, откуда, от кого и зачем, гостям разрешили преподнести подарки. Снова перед Каит-Баем в лучах солнечного света, льющегося через широкие оконные проёмы, заблестели шерстью первоклассные меха из далёких северных лесов. Рядом с ними расположились изящные бочонки с мёдом, ящики с уже готовыми восковыми свечами и рулоны бережно выделанной льняной ткани, которая очень ценилась на востоке и в Азии. Тут лён не рос, и одежда из него считалась предметом роскоши. Подарки пришлись Каит-Баю по вкусу. После их получения он пригласил всех присутствующих составить ему компанию…

Изначально Руслан думал, что султан решил устроить какую-то пирушку, но жестоко ошибся. Многочисленные гости по приглашению правителя Египта отправились смотреть… казнь! И если для людей средневековья это было обыденным и даже в какой-то мере любопытным зрелищем, то для адмирала, несмотря на то, что ему доводилось убивать людей (так на войне же, а не чтобы помучить), данное представление обернулось моральным испытанием. Вместительный балкон, под которым находилась не очень большая площадь, был заставлен сиденьями. Самое богатое занял Каит-Бай. Вокруг расселись все остальные, и только охрана оставалась стоять на ногах. Взгляды присутствующих устремились вперёд. Там, посередине площади, вокруг которой в два ряда выстроилось оцепление из воинов, вооружённых щитами и копьями, стоял помост, очень напомнивший Руслану эшафот. А за оцеплением пестрела любопытная толпа.

Вот султан подал знак рукой, и началось действо… Откуда-то из-под балкона выводили связанных по рукам людей. Имам громко и нараспев зачитывал их прегрешения, после чего следовало одно единственное наказание — смерть. Менялся лишь способ, которым умерщвляли приговорённых. Сначала отрубили головы двум десяткам мужчин, которые происходили из каких-то бедуинских племён и устроили набег на султанские владения. Отрубленные головы насадили на копья, установленные вокруг эшафота. Потом в расход пошли два евнуха из султанского гарема. Им сначала отрубили руки и ноги, а потом и голову. Вслед за ними казнили двух красивых девушек, которые так же были из гарема султана. Несчастных обвинили сразу и в колдовстве и в прелюбодеянии. Обеих сперва посадили на кол и, дождавшись смерти, обезглавили. Потом настал черёд ещё трёх молодых женщин, якобы пособниц двух первых. Каждую за руки и за ноги привязывали прочными верёвками к четвёрке резвых скакунов, а затем всадники начинали нещадно хлестать животных плётками.

Находящиеся около султана мамлюки оживлённо обсуждали увиденное и даже делали ставки: чья голова будет отсечена с первого удара, кто быстрее умрёт или что раньше оторвётся — рука или нога… Многочисленные гости, а это в основном послы из других держав, вели себя примерно так же. Курицын тоже взирал на всё с большим вниманием и любопытством.

— Фёдор Васильевич, — обратился к нему Руслан. — Ты, когда вернёшься в Москву, про эти казни лучше не рассказывай.

— А чего так? — удивился тот.

— Слышал я, что Иван Васильевич нравом крут и память у него очень хорошая. Запомнит он твои рассказы и сам захочет устроить подобное… А ведь в руки палача могут попасть не только враги, но и близкие люди… Всякое в жизни случается… Как говориться: "От сумы и от тюрьмы не зарекайся".

После этих советов дьяк очень сильно призадумался, а к адмиралу тем временем обратился султан.

— Дон Руслан, а как в ваших землях наказывают тех, кто против императора злые дела замышляет?

— В госпиталь кладут таких людей, — спокойно ответил Шамов.

— Как так — в госпиталь?! — удивился Каит-Бай и все находящиеся вокруг.

— Лишь больной человек может помыслить зло против императора, а значит, его необходимо лечить.

— И как же их лечат? — усмешка и недоверие явно отражались на лице султана.

— То мне неведомо. Но после лечения такие люди становятся безобиднее новорождённых агнцев.

— А если это враг? — продолжал допытываться правитель Египта.

— Из врага тоже можно сделать агнца. А ещё лучше, направить его злобу императору на пользу.

— Это как?

— Самый простой способ ты и сам знаешь — отправить на галеры. А можно на рудники… Пусть злится там на благо императора. Махал саблей против своего правителя? А теперь помаши киркой ради его пользы! — ответил Руслан и постарался изобразить самую жуткую и саркастическую усмешку.

Окружающие шутку оценили и тоже весело заулыбались. А Руслан продолжил:

— Женщины, которых сегодня казнили, зло, конечно, не малое… Но они здоровы и молоды, как и те воины, что выступили против тебя. От них бы могли родиться сильные мальчики и красивые девочки. Если забрать у матери здорового ребёнка в возрасте от трёх до семи лет и воспитывать в преданности и почитании к своему повелителю, то из него вырастет самый верный слуга…

Фёдор Рыбин, стоящий возле Курицына, старательно переводил ему разговор Каит-бая и адмирала.

— Хе, хе, — хмыкнул тот, — а детишки ведь и отомстить могут… А девок жалко, зело пригожие…

— Фёдор Васильевич, у османов как раз из таких детишек воинов растят. А их родители в основном были христианами… Только если тебя с малолетства одни имамы окружают, кем ты станешь? Скорее всего, воином Аллаха…

— Вон оно что, — призадумался Курицын.

— А девок действительно жаль, — вздохнул Рыбкин, которому внушили с детства, что колдовства не существует.

А что касается прелюбодеяния, то это чисто семейная проблема и выносить её на всеобщий суд считалось в ЮАР дурным тоном. И вообще, чем больше он узнавал мир, тем сильнее крепла любовь к своей родине и людям, которые ей правили. Тем более он точно знал — они посланцы богов… Или Бога.

— … например, — между тем продолжал Шамов, — в Индии главный визирь шаха Мухаммада III, Махмуд Гаван, имеет личную охрану, которая состоит из девушек. Поверь, Великий султан, это не только самые преданные, но и самые опасные охранники, которых я где-либо встречал. Жаль, что они все темнокожие…

— Почему — жаль? — заинтересовался Каит-Бай необычной темой.

Сам он, конечно, никогда бы не стал окружать себя охраной из женщин. Во-первых: мамлюки просто его не поймут… Как можно ставить женщину на один уровень с воином? Во-вторых: место женщины — в гареме. И в-третьих: разве можно доверять свою жизнь этим порочным созданиям, у которых на уме лишь коварство и интриги?

— Мой император тоже хочет себе такую охрану, но только из белокурых девушек, — ответил Руслан.

— И где же он собирается их взять?

— Неоткуда таких взять, — развёл руками Руслан, — если только воспитать… Но опять проблема, где взять сотню маленьких белокурых девочек?

— Ах, вот ты о чём!.. — улыбнулся Каит-Бай, вспомнив вчерашний разговор.

В этот момент к султану наклонился один из венецианских консулов (посол или представитель) и что-то негромко сказал. После чего тот задал Руслану вопрос:

— Отчего же ты в северных землях не набрал таких девочек?

— Причин хватает, Великий султан. Но основная… Мои матросы — не няньки и ухаживать за маленькими девочками не приучены. Многие из них просто бы умерли по дороге. Да и корабль не хотелось набивать людьми, словно рыбу в бочку… А делать большие и удобные корабли в странах заката ещё не научились… Вот если бы существовал водный проход между Красным и Средиземным морями, находящийся под охраной твоих славных мамлюков, тогда меня мог бы встретить корабль из моей страны…

— Водный проход? — спросил Каит-Бай. — Ты имеешь в виду канал фараонов?

— Нет, Великий султан. Канал фараонов не соединял напрямую два моря. Если желаешь, то я могу показать тебе наглядно, как это может выглядеть…

— Покажи, — заинтересовался тот.

— Разреши, я отправлю своего человека, и к тебе во дворец доставят макет возможного канала.

— Конечно, отправляй!

Так как с показательными казнями было покончено, султан снова пригласил всех пройти в дворцовые покои, где были приготовлены угощения. Всё выглядело аппетитным и вкусным, только привычные для Руслана столы и стулья отсутствовали. Садиться пришлось на пол. Вернее сказать на дорогие ковры, которыми устилался пол. По соседству пестрели шёлковые скатерти, уставленные всевозможными вазами и сосудами. Поварское искусство вызывало уважение. Кроме овощей и фруктов, разложенных особым способом, на широких подносах лежали вкусно приготовленные блюда из риса, баранины, птицы, рыбы и морепродуктов. Пили шербет и воду.

— Дон Руслан, — обратился Курицын, — а чего я не вижу хмельных напитков?

— По их вере пить хмельное — грех большой.

— А у нас татары пьют…

— Не только у вас, — хмыкнул Руслан, — и не только татары. Правда, считается, что вино — это напиток для благородных мужей. Простолюдинам предписывается строго соблюдать Коран. То есть не сам Коран, а то, как трактуют его имамы. Короче, у кого какие тараканы в голове, такие порядки и устраивает.

— Как это — тараканы в голове? — удивился дьяк.

— Ну… Это сравнение такое… Наподобие: "всяк кулик своё болото хвалит".

— Понятно… Но это получается, что они свою священную книгу читают, как хотят?

— Не читают, как хотят, а неясные для них моменты трактуют так, как им выгодно или, как они их понимают. В Библии тоже подобных мест много. Тем более Иисус Христос часто в своих проповедях говорил не прямо, а притчами, то есть — иносказательно, а некоторые понимают всё написанное буквально.

— Например? — заинтересовался Курицын.

— Фёдор Васильевич, — поморщился Руслан, — давал вопросы веры и религии оставим на потом… Тема это бесконечная, а мы не в том месте, где подобные вещи можно спокойно обсуждать. Вон, лучше изюм покушай… Тебе, сладкоежке, он точно понравиться. Кстати, моя жена, когда квас домашний ставит, в него изюм добавляет. Ох, и ядрёный квасище получается! Для бани — самый лучший напиток… Как к нам приедем, обязательно тебя угощу… Договорились?

— Договорились, — согласился дьяк.

А пир между тем продолжался. Музыканты что-то играли и пели. Гости хвалили поваров султана за вкусно приготовленные блюда. Мамлюки хвастались своими победами и удалью… Примерно через час принесли макет Суэцкого канала и аккуратно поставили рядом с Каит-Баем. Внимание всех присутствующих сразу переключилось на него. Султан поднялся со своего места. Вслед за ним тут же повскакивали все остальные. Обойдя макет сначала с одной стороны, потом с другой, правитель Египта спросил у Шамова:

— Дон Руслан, кто это сделал?

— Это сделали архитекторы моего императора.

— А откуда им так хорошо знакома местность стольких земель?

— Карты средиземноморья составлялись со времён Александра Великого и до наших дней. Так что ничего необычного в этом нет. А сделали этот план по просьбе наших купцов. Гляди, — и Руслан склонился над макетом и начал рукой указывать путь, — если они хотят доставить товары в Александрию, то им приходиться разгружаться на берегу и совершать долгий нелёгкий путь по пустынным землям, на которых часто шалят всевозможные разбойники. А благодаря наличию такого канала, дорога составит всего три дня. Мало того, что это позволит сохранить как сам товар, так и сберечь его качество, но и возрастёт объём поставок.

Все собравшиеся внимательно слушали рассуждение адмирала. А он между тем продолжил:

— Кроме купцов такой канал необходим всевозможным паломникам, которые мечтают совершить хадж в Мекку. Он поистине станет Путём Пророка, Великий султан. А все правоверные мусульмане станут в веках прославлять твоё имя.

Рассказывая, Руслан рукою обозначал маршруты, по которым из городов, что расположились на берегах Средиземного моря, можно легко попасть в Мекку.

— Конечно, за право пройти по этому каналу придётся платить пошлины, — развивал тему адмирал, — но это намного выгоднее, чем совершать долгие и опасные путешествия, которые отнимают значительно больше сил, времени и средств.

— А кто будет его строить? — спросил султан. — А так же все эти крепости, что указаны на твоём макете… Я согласен, они нужны, особенно против арабских кочевников, что совершают набеги на мои земли из Аравийской пустыни… Но где взять людей? Тем более людей нужно кормить…

— Великий султан, что касается строителей, то ради такого дела рабов всегда можно найти. Но, как ты сам понимаешь, ими должны руководить грамотные люди. Помнишь наш вчерашний разговор о том, что с Пиренеев (Испания и Португалия) массово изгоняют мусульман и евреев?

— Помню, — кивнул тот.

— Отправь своих людей с посланием, что разрешаешь всем этим несчастным селиться вдоль будущего канала…

— Но там пустынные земли! — удивился султан.

— Ну, не совсем пустынные… Кое-какая вода есть, — указал Руслан на ряд солёных озёр, что попадали в зону предполагаемого канала. — А озеро Тимсах (крокодил с арабского) как раз находится посередине. Почему бы на его берегах не заложить новый город и не назвать твоим именем? И поверь моему опыту, пустыню не так уж и сложно превратить в оазис, особенно, если этому активно помогать. У нас в стране тоже хватает подобных пустошей, но мудрые люди научились выращивать на них кустарники и деревья, которые легко переносят жару и засуху. К тому же, Великий султан, протяжённость пустынных земель, которые я предлагаю отдать твоим будущим подданным, не такая уж и большая, чтобы бояться временных лишений. Зато они построят тебе и канал, и все эти крепости, за которыми будут следить, и поддерживать в хорошем состоянии.

Сделав небольшую паузу, чтобы Каит-Бай и находящиеся рядом с ним мамлюки, осознали услышанное, ведь именно от них зависело окончательное решение вопроса, Руслан продолжил:

— И ещё хочу добавить… У тебя сегодня собрались гости, среди которых есть уважаемые негоцианты… Думаю, что многие из них не откажутся помочь деньгами ради того, чтобы в будущем иметь возможность ходить на торговых кораблях через этот проход…

Руслан ещё долго рассуждал и приводил разумные и логические аргументы, стараясь убедить всех собравшихся в необходимости подобного строительства. Но и без его славословий большинство поняли, какие выгоды несёт этот канал. Конечно, ничего из одних плюсов состоять не может, свои негативные стороны есть во всём… Однако Шамов старался всячески избегать подобных тем. Например, что строительство такого канала очень многим будет, как кость в горле. Или обязательная война в будущем за право обладать этим лакомым кусочком. Но для чего людям давать повод для тревог и волнений? Адмирал источал уверенность и позитив.

Мамлюки чуть ли не с первых слов одобрили строительство канала. Во-первых: не им же гнуть спину на тяжёлых работах. Во-вторых: заманчивые выгоды не только торгового плана, но и религиозного… Все они являлись мусульманами и возможность побывать в Мекке как самим, так и их близким, очень прельщала. И в-третьих: появлялся шанс прибрать со временем облагороженные земли под себя. Это сейчас там пустыня, но если верить адмиралу…

Купцы и послы из других стран отнеслись к этому предложению более насторожено. С одной стороны открывался новый торговый путь. А с другой… На одно тёплое место, всегда претендуют несколько задниц…

Конечно, здесь и сейчас ничего не решалось. Всем собравшимся, и тем более султану, было необходимо всё хорошо взвесить, обсудить, посоветоваться, составить приблизительные планы. Руслан же сразу обозначил, чем и как его страна может помочь. Закончив презентацию, он отошёл в сторону — пусть гости полюбуются на макет. Особенно генуэзцы. Они потеряли свои колонии в Крыму и Чёрном море. Теперь там хозяйничает османский султан. А проливы Босфор и Дарданеллы, что соединяют их уже бывшие владения со Средиземным морем, чем-то напоминают канал, находящийся сейчас перед их глазами. Тут и жажда мести, и жажда выгоды. Связи с Крымом остались, а чем в основном там занимались доблестные негоцианты? Работорговлей…

— Дон Руслан, — обратился к нему Каит-Бай, — что ты намерен делать с этим макетом?

— Надеюсь преподнести этот скромный подарок тебе, — с лёгким поклоном ответил адмирал.

В принципе, его и принесли во дворец, чтобы он почаще попадался султану на глаза. А вот насчёт "скромного подарка" — Руслан, конечно, слукавил. Абсолютно все находящиеся в зале не отказались бы заиметь подобный макет. Картография по большому счёту находилась ещё в зачаточном состоянии, а тут такой подробный план громадной территории.

Услышав ответ, султан одобрительно кивнул. Затем объявил, что гости могут продолжать весёлое застолье, а он вынужден их покинуть — неотложные государственные дела. Приказав нескольким слугам унести макет к нему в покои, Каит-Бай ушёл. Вскоре и пирушка как-то сама по себе свернулась. У многих появились срочные заботы. Руслан тоже не стал задерживаться. Правда, когда уходили, Курицын попросил не спешить. Московские терема не шли ни в какое сравнение с дворцом султана. Хотя в этом он ещё убедился, путешествуя по Европе. Но даже там каменные строения уступали по своей красоте и монументальности александрийской архитектуре.

Сентябрь 1476 года. Вавель — королевский замок в Кракове, прекрасное архитектурное сооружение в готическом стиле, построенное по приказу Казимира III Великого в XIV веке. Сейчас его покои занимал Казимир IV Ягеллончик — Великий князь Литовский, Русский и король Польши.

После обильной трапезы он отдыхал в одной из комнат, комфортно развалившись в удобном кресле. По крайне мере так казалось со стороны. Но за прикрытыми веками этого сорока девятилетнего мужчины, словно растревоженный пчелиный рой, вились мысли. Король размышлял. А поразмыслить было над чем. Слишком много самых разнообразных сведений он получил в последнее время. Первое — это загадочное посольство, которое посетило Москву. Все говорят о каком-то неизвестном императоре, то ли индийском, то ли палестинском. К тому же Московский князь сосватал за него дочь своего родственника и удельного князя Михаила Верейского. В принципе в самом этом событии нет ничего необычного, кроме двух моментов. Первое: неизвестный император, судя по рассказам, владеет большими землями, где проповедуют исключительно православие. И второе: мало того, что Ивану III посланники из далёкой страны преподнесли ОЧЕНЬ богатые дары, так ещё за невестой прибыл громадный корабль небывалой красоты и устроил в Гамбурге переполох. Вначале просто не нашлось силы, которая смогла бы помешать ему подняться вверх по Эльбе до города, а потом не дать уйти обратно. А о светопреставлении, которое он учудил, не говорит разве что немой. Правда, каких-либо разрушений и пострадавших нет… Наоборот, всё больше походило на шалости знатных магнатов, которые щедрой рукой оплачивают свои капризы. Но если они так развлекаются то, что можно ожидать, когда дело примет серьёзный оборот? Дружба Московского князя с богатой и сильной морской державой пугала…

Ещё одни не менее важные новости тоже вызывали озабоченность… В плен к османскому султану попал Крымских хан Менгли-Герей, который водил дружбу с Иваном III и часто по наущению первого устраивал набеги на Литву. А враг Московского князя, хан Большой Орды Ахмат, удачно пограбил земли пленённого хана и даже взял в какой-то мере над ними власть. И сейчас наступал тот момент, когда было просто необходимо столкнуть между собой две эти набирающие мощь силы (Москву и Большую Орду). Столкнув их между собой, Казимир IV тем самым хотел отвратить угрозу от своих южных и восточных границ. А то, что такая угроза существовала, сомнений не вызывало. Недаром же бывший ордынский данник Иван III ныне именует себя Государем всея Руси? Значит, претендует на все русские земли, что находятся сейчас под властью Литвы. А это как минимум Смоленск и Киев.

Хан Ахмат тоже может захотеть распространить своё влияние вплоть до самого Киева. Сбор дани и захват людей для последующей их продажи были основными источниками дохода, при помощи которых он пополнял свою казну. Значит, пришло время напомнить ему о гордости. Выдержит ли уязвлённое самолюбие Великого Воина новость о том, что бывший холоп и данник открыто насмехается над ним, а люди в московских землях разжирели до неприличия?.. Заодно нужно пообещать, что и он, Казимир IV, тоже не откажется от совместного похода с целью немного обогатиться…

Хорошенько взвесив всё "за и против", король приказал организовать тайное посольство в Большую Орду. С собой в дорогу, для "подмазывания" там нужных людей, посланникам выделялись значительные суммы и подарки. В Москву тоже было написано несколько писем, но не самим Казимиром IV. У него хватало служивых князей, которые имели родственные отношения с московским боярством. Требовалось более подробно узнать, что это за неизвестный император объявился?

Глава 4. Утилизация

1-ого августа 1476 года в кабинет к Павлу Андреевичу зашёл Марк Захарович Дундич в сопровождении двенадцати молодых мужчин, которые были облачены в церковные одежды. Каждый нёс пару объёмных спортивных сумок, помеченных цифрой. Аккуратно поставив сумки возле кресла, где расположился Владыка, они покинули кабинет.

Марк Захарович открыл сумку под номером 1(один), достал оттуда по очереди десять толстых папок и выложил их на стол перед императором, который терпеливо ждал комментариев от патриарха.

— Вот, Павел Андреевич, "наша" история, начиная с момента попадания корабля с воинами в далёкую страну и до нынешних дней.

— Солидно, — многозначительно произнёс Черныш, глядя на толстые папки. — А что в других сумках?

— Такие же папки, в которых собраны все знания, доставшиеся нам ОТТУДА. То есть скомпонованные материалы, по которым можно начинать печатать учебники. Они разделены на три группы. Первая — общеобразовательная, то есть для всех. Вторая — специальная, то есть для тех, кто допущен к получению высшего образования. Третья — особая. В ней хранятся все самые передовые знания и технологии, о которых известно лишь самым посвящённым.

— Да, Марк Захарович, грандиозную работу вы проделали, — уважительно произнёс император, глядя на сумки и папки.

— Благодарю, Павел Андреевич, — улыбнулся Дундич, сделав лёгкий поклон. — Надеюсь, мой труд принесёт нашей новой родине пользу и поможет её процветанию. Кстати, теперь НАМ всем придётся, как следовать изучить "нашу" историю. Так же хочу заметить, в неё я вписал людей, которыми были сделаны великие открытия. Как вы понимаете, менять буквы в формулах, например в той же физике, намного тяжелее, чем просто придумать человеку новую судьбу, обозначив его нашим соотечественником.

— Полностью согласен, — кивнул Черныш. — Тогда бы нам всем пришлось переучиваться заново, пытаясь вызубрить изменённые формулы.

— И ещё, Павел Андреевич… В книжном магазине, что нам достался вместе со всем "Олимпом" практически семьдесят процентов книг не представляют никакой ценности. Это ненужная беллетристика, занимающая много места. Прошу вашего разрешения её уничтожить. Пусть люди пишут новые книги…

— А что Бурков говорит по этому поводу и наши дамы? Они же любят иногда почитать…

— Я со всеми поговорил. Объяснил, что незачем держать у себя ненужный компромат. А самые известные классические произведения мы перепечатали и обозначили нынешними датами.

— Хорошо, — согласился император, — надо потихоньку избавляться от "старья". Учебные материалы ОТТУДА тоже будем утилизировать, как только напечатаем и красочно оформим всё, что вы мне сегодня принесли. Нужно спешить. Аппаратура из будущего потихоньку стареет и выходит из строя. Делать подобное мы ещё не умеем. Сейчас создаём всё заново. Только новые компьютеры, увы, будут построены не при нашей жизни. Возможно даже не при жизни наших детей…

— Вот поэтому, — улыбнулся Дундич, — я в своё время настаивал на организации типографии, которая бы эффективно функционировала на том оборудовании, которое нам сделать вполне по силам. Сейчас на ней трудиться уже тридцать человек.

— За это вам тоже спасибо, Марк Захарович. А вот Гладков нынче колдует над созданием простейших кинескопов и фотоаппаратов. Я за всю свою жизнь не встречал человека с более разносторонними интересами. Главное, за что ни возьмётся, всё у него получается.

— Ну, если брать всех НАШИХ, то каждый по-своему в чём-то талантлив. Просто нам выпал шанс проявить эти таланты. Взять ту же Елену Петровну… Что бы она делала в ТОЙ жизни? Продолжала бы работать за мизерную зарплату воспитательницей в детском саду, а по ночам подрабатывать уборщицей, чтобы иметь возможность выплачивать кредиты, которые на неё повесил сбежавший муженёк?.. А ведь у неё идеальный музыкальный слух…

— Это точно, — согласился император.

— Кстати, Павел Андреевич, — посерьёзнел Дундич, — помните, когда мы хотели ввести в заблуждение представителей других держав, то указывали им якобы наше месторасположение? А именно остров Кергелен…

— Хорошо помню, — немного удивился Черныш такой резкой смене разговора.

— Считаю необходимым послать туда корабль с самыми проверенными моряками.

— Зачем?

— Вы знаете такое слово "падран"? — вопросом на вопрос ответил Дундич.

— Это что типа обелисков, которые ставили на вновь открытых землях португальцы?..

— Совершенно верно. И нам бы не помешало установить подобные обелиски на том острове или даже статуи с датами. По нашей новой истории мы вначале жили там, но потом перебрались в ЮАР.

— Из-за чего мы это сделали?

— Потоп, Павел Андреевич, — улыбнулся Дундич. — Да и сейчас из-за погодных условий там жить нельзя — климат очень суровый.

— Понятно. А какие даты на тех обелисках должны быть? И какие скульптуры желательно установить?

— Вот отдельная папочка, где я всё указал, — ответил Дундич, подвигая к императору документы.

— Хорошо, — кивнул тот.

— И ещё, — продолжил Дундич, — раз мы официально считаем Австралию своей землёй, хотя там даже ещё не были, то и туда необходимо отвезти падраны. А так же задокументировать места их установки и тайные закладки, которые обнаружить случайно будет очень затруднительно. Главное везде поставить нужные даты.

— Я понял, Марк Захарович. В ближайшие годы всё это постараемся выполнить. В скором времени в Австралию на разведку отправиться экспедиция. А потом потихоньку начнём заселять её выходцами из Руси. Только переселенцам вначале придётся пройти в Звёздном как минимум полугодичный курс подготовки.

— Само собой, Павел Андреевич, — ответил патриарх.

— Кстати, как там переселенцы из Новгорода и боярские дети со своими сопровождающими? — поинтересовался император.

— Первое время мне все жаловались, — улыбнулся Дундич.

— Это из-за карантина?

— Совершенно верно. Во-первых: их всех насильно побрили и подстригли. Во-вторых: сожгли одежду, в которой они к нам прибыли.

— А что, новая одежда не понравилась? — спросил Черныш. — Им такое качество даже не снилось.

— Непривычно больно, — ответил Дундич.

Конечно, было с чего обалдеть. Новая одежда мужчины состояла из светло-бежевых семейных трусов, такого же цвета футболки с длинным рукавом, синего джинсового костюма, лёгких кожаных берцев, доходящих до середины икры и светло-зелёной панамы на голову. Портянки остались портянками.

Женщинам выдали белые панталоны из хлопка, длиною до низа бедра, бежевые хлопчатобумажные колготки, ситцевую рубашку пёстрой расцветки, джинсовый сарафан, опускающийся до низа икры, на голову — цветной платок. Обувкой служили лёгкие матерчатые полусапожки. Размеры одежды были известны заранее. Доктора записали фамилии всех переселенцев, потом сняли с них мерки и по радиотелеграфу переслали в Звёздный.

Девочек и мальчиков из семей переселенцев одели под стать взрослым. Боярских детей, не считая трусов и футболок, нарядили в синие кимоно с белым поясом. Они сразу стали походить на юношескую сборную по дзюдо из XXI века. В таком виде им предстояло несколько лет обучаться наукам. Почему именно в кимоно? Потому, что была необходима единая форма, которая бы состояла из прочной ткани и отличалась при этом простотой в изготовлении, а так же удобной при одевании и ношении. Со временем боярским детям планировалось пошить парадно-выходные костюмы…

— У новгородцев их староста Михаил Вепрев, а так же инок Сергий жалуются, что никуда не выпускают без сопровождения, — продолжил Дундич.

— Я, надеюсь, вы им объяснили, почему это делается?

— Конечно! Ради их же безопасности. А ещё пришлось срочно строить деревянную церквушку, где бы они имели возможность помолиться.

— Понятно…

Там, где раньше тренировали агентов, которых Бурков заслал в Европу и северную Африку, теперь временно жили и учились переселенцы. Так сказать подальше от ненужных взглядов. Приехали они на две недели раньше боярских детей. Тут же их здоровьем занялся Гладков. Во-первых: дорогу практически все перенесли очень плохо, но, слава Богу, обошлось без жертв. Это заслуга моряков, потому что кроме болезней, несколько раз ситуация подходила к состоянию бунта — люди дурели от долгого однообразного пути и морской качки. Во-вторых: министр здравоохранения кое-кому подправил лицо, изуродованное палачами, стараясь придать им более благообразный вид. В-третьих: это прививки…

Разобравшись со здоровьем вновь прибывших, их поселили во временные бараки и стали обучать. В скором времени всем предстояло переехать жить в Иван-Дальний. Сразу отправлять туда переселенцев побоялись. Там ими заниматься было некому, у маршала хватало своих забот. Зато, пока они в Звёздном, Сомов наметит земли, где переселенцы станут жить и работать.

Чему же их учили? Во-первых: крепко-накрепко вдалбливали в головы сведения о возможных опасностях и как им противодействовать. Показывали картинки и наглядные экземпляры с ядовитыми змеями, насекомыми, цветами и ягодами. Показывали рыбу, которую нельзя кушать ни в коем случае. Во-вторых: каждый день, не глядя на пол и возраст, всех учили стрелять из арбалета и фитильного ружья. В-третьих: учили плавать. Многие боялись воды и верили в навязанные с самого детства суеверия. В четвёртых: женщин обучали пользоваться двухпедальной прялкой, а мужчин работать на столярном и токарном станках. Правда, эти станки, в отличие от имеющихся на заводах Звёздного, были примитивными донельзя и в действие приводились ножной педалью, наподобие швейной машинки. Но даже этот примитив стал для многих откровением, не говоря о других инструментах. Отвёртки, пассатижи, гаечные ключи, стандартные гайки, болты и саморезы, всё вызывало у людей удивление. В пятых: переселенцев учили грамоте, счёту и принятым в ЮАР единицам измерения. Кстати, цифры на Руси писались определёнными буквами. Всех грамотных пришлось переучивать на арабские цифры. И ещё одним предметом для спора стало время летоисчисления. Если большинству было всё равно, как батюшка или староста скажет, так и будет, то инок Сергий упёрса в этом вопросе. Он вёл счёт от сотворения мира. Пришлось патриарху сводить его несколько раз в звёздную лабораторию и показать ночное небо через телескоп. Потом объяснить, как и почему считаются года, месяцы и дни. И под конец добил его фразой: "Коли мы христиане и верим в Иисуса Христа, то почему же не имеем права вести календарь от Рождества Христова? И зачем тогда вообще отмечаем Рождество?" Тот конечно пытался привести какие-то доводы, но быстро сдался. Не было у него такого багажа знаний и умения общаться с людьми, как у Дундича. Да и вообще, Константин, побывав на Руси, передал сообщение, что большинство священников абсолютно неграмотные. И свой пост занимают только ради привилегий, которые он даёт. Молитвы читали по памяти, которые запомнили в детстве или подслушали на каком-нибудь богослужении. Короче, мрак полный. Самыми образованными были монахи из Греции.

— Кстати, Марк Захарович, — решил поинтересоваться император, — а что там с монахами из Александрии? Кажется Дионисий и Фома?

— Совершенно верно, Павел Андреевич. Дионисий уже в Бабиче (Порт-Элизабет), а Фома на пути в Алкорай (Апингтон). Только Фома всё никак не мог понять, почему так город называется.

— А он разве не в курсе, что в его задачу входит организовать в Алкорае выращивание виноградников? Там земля и климат идеально подходят для этого.

— В курсе. И даже очень этому был рад, так как по нашим планам Алкорай должен стать столицей виноделия. Только тут слово "алкоголь" имеет другое значение. Это мы продвинутые на несколько веков вперёд, как выражается Жанна Егоровна, — улыбнулся Владыка.

— Понятно. Ну, ничего, пусть дерзает. Каменная церковь у него есть, военный контингент имеется, два десятка рабов для чёрной работы взял, плюс там поблизости три племени обитают… А у Дионисия, какие задачи?

— По специальности, то есть православие, а так же разведение фруктовых садов и рыбный промысел. Военное дело ему не доверишь. А место там очень перспективное. Прекрасная бухта, а значит, должен быть порт и крепость. Руслану с Константином нужно поручить строительство Бабича.

— Согласен, место перспективное. Сейчас там только каменная церковь, три блокгауза и деревенька на триста человек… Чтобы Руслана и Костю туда отправлять, им с собою слишком много народа нужно выделять… Поэтому пока не торопимся, других дел много, а строителей мало, — вздохнул Павел Андреевич. — А как поживают боярские дети и их сопровождающие?

— После карантина и необходимых прививок всех поселили в Вознесенском монастыре. Но стараемся, чтобы они между собой не пересекались. Пусть мальчишки привыкают к новой жизни. Мы их уже разбили по классам, стараясь, чтобы возраст был примерно одинаковым. По комнатам тоже расселили подобным образом, дабы избежать "дедовщины" со стороны более старших.

— Это правильно, — кивнул император, а Дундич продолжил:

— Начинаем приучать их потихоньку к порядку, дисциплине и гигиене. Вы знаете, Павел Андреевич, что для многих маленькие ножницы, которыми мы привыкли стричь ногти, целое открытие?! Этот мир ещё не знает про них! Люди привыкли срезать свои коготки ножом или откусывать зубами… А через слюну, между прочим, подногтевая грязь столько несёт заразы!.. Отсюда чуть ли не все страдают глистами…

— Что, и взрослые тоже? — удивился Черныш.

— И взрослые тоже, — кивнул патриарх.

— Да, уж! — вздохнул Павел Андреевич.

— А я, если честно, даже не представляю, что делать со взрослыми? — продолжил Дундич. — Тем более они после карантина на нас жутко обижены…

— На обиженных, Марк Захарович, воду возят. Так им и передайте. И ещё скажите, коли желают возвратиться на Русь богатыми людьми, то должны подчиняться и слушаться. Так же пусть Антонина Григорьевна устроит им экскурсии по своему хозяйству. Покажет птицеферму, коровники, конюшни, свинарники, овчарни. Кроличью ферму тоже неплохо бы показать. Если я не ошибаюсь, сейчас там около десяти тысяч кроликов?..

— Совершенно верно, Павел Андреевич. Из кроличьего пуха получаются замечательные вязаные свитера, носки, перчатки, шапочки… Кстати, по искусству вязания мы напечатали целых три учебника с подробными иллюстрациями. Правда, они не предназначены для широкой публики…

— Это понятно, — кивнул Черныш, — незачем делиться технологиями. А если человек сообразительный и сам захочет заниматься разведением кроликов, то ему хватит и мяса с меховыми шкурками. Кроме этого, нужно показать, какие существуют плуги, сеялки, веялки. Только без тракторов. Хватит лошадей и волов…

— Только волов! У нас нет лошадей, которых бы мы использовали для вспашки земли. Можно слонов. Слоны такие имеются.

— Вот и хорошо. Так же необходимо прочитать им лекции о трёхполье, про удобрения, про лесопосадки, которые защищают урожай от выветривания… В общем, пусть Антонина Григорьевна понемногу втягивает мужчин в сферу своей деятельности и привлекает к работам… Таким образом, и учиться будут и отрабатывать проживание. Кстати, сегодня же дам Буркову задание, чтобы узнал семейное положение каждого. Может, кого обженить получится и оставить здесь?.. Так же необходимо выяснить, что они умеют сами. Нам любой опыт пригодится.

— Павел Андреевич, а мальчишек вы случайно не собираетесь тоже оставить у нас?

— Нет. Ради единичной выгоды, можем рассориться и с Московским князем и с Русью. Наоборот, надо их выучить, и возвратить домой обеспеченными людьми, чтобы другие тоже захотели к нам приехать. Если честно, то я даже удивляюсь, как Ивану III удалось собрать такую кучу народа и отправить неизвестно куда. По сообщениям Константина в русских землях с людьми напряжёнка. Например, в Москве сейчас проживает не более пятидесяти тысяч человек.

— Ну, по сравнению с нами — это мегаполис, — заметил Дундич.

— Так и мы можем людей в Звёздный нагнать, только из этого хаос получится. Сейчас идут планомерное развитие и застройка с учётом необходимых потребностей для каждого. В противном случае будет бардак. Костя сообщал, что в той же самой Москве без охраны в город вообще лучше не выходить, особенно в вечернее или ночное время. Разбойников куча! Кстати, я надеюсь, всех вновь прибывших с законом хорошенько ознакомили? Нам тут вольница не нужна. Наказывать будем строго.

— Да, Павел Андреевич.

— Хорошо, — кивнул Черныш. — И ещё хотел узнать, Вознесенский монастырь полностью достроен?

— Да. Как только узнали, что едут ученики, всех строителей, художников и отделочников направили туда. Работы были завершены, когда гости находились в карантине. Сейчас все мастера занимаются Чудовым монастырём.

— Да уж, наши монастыри очень удобно использовать, как гостиницы. В городе всего два небольших мотеля, а пускать посторонних людей в крепости — желания нет, хотя там места для проживания хватает. "Олимп" тоже не резиновый. Хорошо хоть освободили третий этаж от швейного производства и семейных пар, которым временно жить было негде.

— Хотите построить большую полноценную гостиницу?

— Было бы неплохо. Но если к нам начнут активно приезжать зарубежные послы и купцы, пусть сами оплачивают строительство своих подворий. Проекты и работа — наши. У нас уже строители научились конвейерному методу. Одни делают идеальный фундамент, другие возводят стены, третьи занимаются кровлей, четвёртые отделкой, пятые плотницкими работами… В общем, с этим проблем нет. Самое дорогое — это качественный материал.

— Согласен, без качественного материала — никуда.

— И ещё, — продолжил император, — к приезду невесты и посольства нужно многое обновить и подкрасить. Особенно церковь.

— А вы разве не в одной из монастырских церквей хотите венчаться? Они и расписаны красиво и намного больше…

— Нет, Марк Захарович, я хочу венчаться в церкви, которую мы строили все вместе. Пусть она не такая большая и красивая, но считаю, что образование нашего государства началось именно с неё.

— Воля ваша, Павел Андреевич, — согласился патриарх. — А где посольство сейчас?

— В Александрии. Руслан с султаном какие-то дела утрясает. Но с девочками вопрос решён полностью и положительно.

— Значит, не зря мы всех строителей направили на доделку Чудова монастыря?

— Не зря. Каит-Бай мне сделал подарок в виде сотни маленьких девочек, причём исключительно белокурых. А к ним в придачу женщин в виде нянек. В основном это матери или другие родственницы малышек.

— Хороший презент, — улыбнулся патриарх. — А в честь чего такой?

— Честно, даже не знаю. Руслан приедет, расскажет. Но подарки Каит-Баю он преподнёс не хилые. Одни шкурки чего стоят… Хотя со стороны султана, под властью которого находится не один миллион человек, подобный жест — пустяк. И в то же время, если верить сообщениям нашего адмирала, у него людей не хватает.

— Павел Андреевич, есть люди, которые кормят тебя, а есть, которых кормишь ты, — ответил Дундич. — С маленьких девочек, какие можно собрать подати? Или, какой прибавочный продукт они могут произвести? Если только сами выступят в качестве товара…

— Да, уж, — вздохнул Черныш, — кто бы мне сказал лет пятнадцать назад, что я стану работорговцем, убил бы… А тут это просто форма существования или даже выживания, причём зачастую именно для самих рабов.

— В холопы, Павел Андреевич, нанимаются не от сытой жизни, — развёл руками патриарх. — Другое дело, когда людей крадут или берут в плен. Вот тут по-настоящему горько. Если знатного человека могут выкупить, то простому обычно ничего не светит. Если только получится удачно устроиться на новом месте…

— Ладно, не будем о грустном, — несильно хлопнул ладошкой по столу император. — Кстати, Марк Захарович, хочу вас обрадовать…

— Чем же?

— Руслан встретился с Пани Афинянином и уговорил его приехать к нам…

— Замечательно! — лицо пожилого мужчины буквально расцвело. — Конечно, я знаю о нём только из книг по истории, но если там хотя бы половина соответствует правде, то из него нужно воспитывать будущего патриарха ЮАР. Других людей на примете просто не вижу. Я уже очень старый и больной, Кааву тоже в последнее время выглядит неважно… Среди моих учеников лидеров нет, только хорошие исполнители. Для правителя это хорошо, но для страны в целом не очень. Авторитет любого государства держится на значимых личностях.

— Согласен, — кивнул император. — И ещё, помните наш разговор об опыте воспитания монахов в Шаолине?

— Помню.

— Так вот, Олег Быстров через китайских купцов в Индии пытается установить с ними связь. Их опыт будет для нас просто бесценен. Духовные и физические практики, которые ими разрабатывались не один век, не заменит никой высокотехнологичный фитнес.

— Полностью согласен. Если удастся привлечь хотя бы парочку таких мастеров… Я вообще считаю, что монах или священник — это не просто богомолец. Молитвенная медитация и физическое развитие тела должны шагать рука об руку. Конечно, не нужно воспитывать из будущих служителей Господа лихих бойцов, но физически крепких людей — без сомнения. Так же им нужно преподавать основы медицины. Ибо не только молитвой они должны помогать людям, но и делом. Взять того же Кааву, это же костоправ от Бога! Илья Тимофеевич целый учебник написал по этой науке и в основном благодаря нашему шаману. К тому же он владеет гипнозом, жаль не может объяснить, как это у него получается. А то бы наш министр здравоохранения и про него написал…

— А разве в книгах, что достались нам оттуда, не было ничего по этой теме?

— Было, Павел Андреевич. Даже одна книга шла, как учебник. Так и называлась "Гипноз". Вроде она предназначалась для студентов факультета психологии. Там, конечно, много интересного написано… Но, то книга, а тут человек, который непосредственно владеет навыком!

— Понятно, — покачал головой император. — Надеюсь, вы её к беллетристике не причислили?

— Нет, конечно! Шла же, как учебник, а не как фантазии авантюрных авторов. В отделе эзотерики таких книг хватало. Кстати, именно там находились все религиозные издания, это и Коран, и Библия, и Бхагавадгита, и другие вещи… Но в основном полная чушь, которую желательно поскорее уничтожить.

— Марк Захарович, как я уже сказал, книги, которые не представляют практической или художественной ценности, можете начать утилизировать. А всё, что вы мне сегодня принесли, в самое ближайшее время будет напечатано и оформлено. Уже по ним начнём выстраивать новую учебную программу…

Сентябрь 1476 года. Город Иван-Дальний. Поздний вечер. Основная масса людей, что в последнее время тут обитала, давно отошла ко сну. После тяжёлого трудового дня было не до веселий. Не сказать, что маршал старался выжимать из них последние соки, но он торопился. Торопился построить в городе объекты, которые станут градообразующими.

— Товарищ лейтенант, — обратился Сомов к Александру Кораблёву, — что там у нас с верфью?

В комнате кроме самого маршала и лейтенанта сидели ещё архитектор Салих Абдулович Изразцов и энергетик Кузьма Краснов.

— Практически закончено строительство шести ангаров. Два предназначаются для постройки рыболовных судов, два для военных кораблей и два для торговых. Каждая пара стоит отдельно от других, чтобы случайные или посторонние люди не имели возможность перемещаться между ними.

— Это правильно, — кивнул маршал. — Как вы знаете, в Гоа у нас тоже имеются верфи, на которых трудятся примерно четыре тысячи человек. В основном это бывшие военнопленные, которых наши доблестные адмиралы захватили во время войны. В ближайшее время как минимум полтысячи этих работников прибудут сюда… Иван-Дальний станет их родиной.

— А разве нельзя набрать из тех, кто сейчас занят на строительстве города? — спросил Кораблёв.

— Товарищ лейтенант, если тебе нужны матросы, то не проблема, вербуй! Но у нас нет времени на обучение людей корабельному делу. А приедут уже обученные специалисты.

— Понял, — ответил тот.

— Я хочу добавить, — подал голос Салих Абдулович, — прежде чем кого-то вербовать на свою службу, пусть согласует это со мной. Конечно, дон Иван постарался обеспечить строительство города большим количеством рабочих рук, но умелых работников терять не хочется. И поверьте, их не так уж и много. Не больше пяти человек на каждую сотню.

— Понял, товарищ лейтенант? — повернулся к нему Сомов. — Строители для меня важнее.

— Всё понял, товарищ маршал, — кивнул Кораблёв.

— А что у нас с Храмом Христа Спасителя? — спросил тем временем Иван.

— Над возведением храма в настоящий момент трудиться три тысячи человек. Внешние стены здания практически закончены. Но вы сами понимаете, объект очень большой и его отделка займёт не меньше двух лет.

Не одну неделю провёл в своё время за ноутбуком Сомов, высчитывая параметры будущего культового сооружения. Конечно, имелись обученные архитекторы, но они бы на составление проекты потратили слишком много времени, а показывать технику ОТТУДА им никто не собирался. Иван всё делал лично. Подстраховываясь, он закладывал прочность сооружения в десять раз выше нормативной… Чтобы на века!

— Конечно, понимаю, Салих Абдулович. Кстати, вот вам и задание. Постарайтесь выявить как можно больше талантливых работников, особенно из числа молодых. Не скупитесь на обещания, но постарайтесь удержать их в городе. Это сейчас народу много, а со временем большинство разбежится, получив обещанную плату.

— Как вы правы, дон Иван. На той неделе двести мужчин, получив копья и щиты, убыли к месту проживания своих племён…

— Вот видите, — развёл руками Сомов. — Хотя не удивлюсь, если они в скором времени приведут рабов… Если только сами ими не станут…

— А вы не опасаетесь, что они на город могут напасть? — спросил архитектор.

— Опасаюсь. Поэтому и приказал усилить охрану. Кстати, хотел узнать, как продвигается строительство временных блокгаузов?

— Мы в первую очередь стараемся их возводить в тех местах, откуда больше всего существует риск возможного нападения, а так же вокруг складов, ибо они изначально являются самым лакомым кусочком для различных разбойников.

— Это правильно, — кивнул маршал. — А какие есть проблемы? Всего хватает? Тачки там, телеги, носилки, инструмент…

— В общем-то, хватает… Проблема в другом — воруют… Мастерки, зубила, молотки, кирки, лопаты…

— То есть всё, что железное? — перебил Сомов.

— Именно! Приходится постоянно задействовать солдат, чтобы никто со стройки не убежал, а вечером всех обыскивать, потому что многие заявляют, якобы потеряли своё орудие труда.

— Прискорбно, прискорбно, — высказался маршал и почесал кулаком правой руки бритый подбородок.

"Эх! — подумал он, — нужно было изначально колючую проволоку вокруг города натягивать… Столько лет тут живём, а никто про неё даже не подумал. Классная же вещь! И разбойники не проберутся, и со стройки никто не убежит, и обыскивать на проходе всех удобно… Только не дело это, солдат использовать, как ищеек. Вертухаев нужно… И с собаками… Вон у Буркова какой питомник, наверное, уже штук пятьсот… Егеря — так те все со своими Тузиками шастают". Вслух же сказал:

— Воровство — это нарушение закона, за которое человека обращают в рабство. А как вы поступаете с правонарушителями?

— Э-э, дон Иван, — замялся Салих Абдулович, — у меня нет такого права — судить.

— Так людей же вы приказали обыскивать…

— Инструмент числиться на мне, я за него отвечаю, поэтому приходится прибегать к помощи солдат… Они украденное отнимают, дают пинка или пару затрещин и всё…

— Понятно. А мне, почему раньше не докладывали?

— Побоялся… Думал, если начнутся наказания, то многие убегут со стройки, а люди-то нужны…

— Зря боялись! А закон — есть закон. С завтрашнего дня докладывать мне обо всех случаях воровства. Будем воспитывать людей. Не хотят по хорошему, получат по-плохому. Надеюсь, тут доводили до всех, что воровать нельзя?

— Доводили, — кивнул Кораблёв. — Я неоднократно проводил беседы. Только мне некогда следить за всеми строителями. Моё дело — верфь и рыбный промысел. Такую ораву кормить приходится… Да и права судить у меня тоже — нет. Я всего лишь лейтенант. А судья должен иметь звание не ниже капитана или чиновника пятого ранга.

— Салих Абдулович, а у вас какой ранг? — спросил маршал.

— Седьмой, дон Иван.

— Ясненько, — покачал головою Сомов. — Я надеюсь, со всеми наёмными рабочими у нас заключены договора?

— Всё, как вы велели изначально, дон Иван. В трёх экземплярах, с указанием даты, обязанности сторон и способа оплаты… Одна копия договора у работника или бригадира, если люди пришли наниматься группой, одна у нас и ещё одна кладётся в архив.

— А там случайно нет пунктика насчёт воровства?

— Э-э, — растерялся архитектор, — нету…

— Ребята, я вас не понимаю, — вздохнул Сомов. — Вы город строите или так — погулять вышли? Если бы такой пунктик стоял, то он сразу снимал с нас множество проблем. Например, украл из бригады один, а вознаграждения лишаются сразу все её члены. А то вы тут жалуетесь, что у вас официальный статус маленький, а своими действиями разве заслуживаете большего? Я ведь тоже за всем уследить не могу. У меня солдаты… Целых пятьсот человек… Одних приходится выделять на охрану города, других — на охрану стройки, третьих тренировать, иначе они нас защитить не смогут.

— Иван Леонидович, — обратился к нему Краснов-младший. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что в городе необходима полноценная полицейская служба с чёткими правами и обязанностями. А так же официальное здание для неё с наличием изоляторов временного содержания. Не дело это, когда солдаты занимаются наведением порядка. Не война же и не бунт…

— Слышал, товарищ лейтенант? — повернулся к нему маршал. — Кто твой прямой начальник?

— Министр безопасности, — ответил Кораблёв. — Только я выбрал стезю моряка.

— Но ты же выполняешь его приказы и информируешь обо всём, что происходит на данной территории…

— Это моя обязанность.

— Вот и проинформируй дона Артёма, чтобы прислал человека, который бы с нуля создал в городе полицейскую службу. А здание мы построим… Да, Салих Абдулович?

— Обязательно, дон Иван! — прижал архитектор правую руку к сердцу.

— А пока, — Сомов поднял вверх указательный палец, — первое: переписать все договора. Второе: каждое утро перед началом работ напоминать работникам об ответственности за нарушение закона. Третье: если вор пойман с поличным, сразу на месте составлять протокол о правонарушении с указанием кто, что и когда украл. Так же обязательно записывать в него свидетелей…

— А что дальше с вором делать?

— Отпускать… До суда… А суд я устрою! Но до этого времени ни нарушителю, ни бригаде, в которой он состоит, оплату не выдавать. Всё понятно?

— Да, — нестройно ответили собравшиеся.

— В таком случае все свободны. Дон Кузьма, а ты, пожалуйста, задержись…

После того, как лейтенант и архитектор ушли, маршал приказал подать в комнату чай из кожицы марулы и лёгких закусок на двоих человек.

— Ну, а ты Кузьма, чем меня порадуешь? — отпивая чай, поинтересовался Иван Леонидович.

— Радиотелеграфная станция готова полностью. Строительство ТЭС (теплоэлектростанция) ориентируется на промышленные здания. Поэтому не гоним. И вот ещё какая у меня мысль… Со временем по дну Атлантического и Индийского океанов можно будет протянут телефонный кабель, который соединит все прибрежные города ЮАР…

— Это же какой длины будет кабель? — заинтересовался Сомов.

— Если от Звёздного досюда, то чуть более двух тысяч километров. Тут главное технологию производства такого кабеля отработать…

— Так это, Кузьма, у нас же даже в столице нет телефонной сети…

— Скоро будет. Сам знаешь, все наши доны строят сейчас себе особняки вдоль побережья в сторону северо-запада от "Олимпа". Расстояние до них равняется примерно десяти километрам. Без постоянной телефонной связи будет уже не обойтись… Кстати, просили тебя помочь со строителями. Хотя бы тысячу человек на месяц-два… К особнякам нужно дорогу хорошую проложить…

— Не вопрос. Пусть присылают корабли за ними. Главное, чтобы хорошей кормёжкой обеспечили.

— А оплата труда?

— С оплатой я сам разберусь. Не фиг мне тут работников баловать. А то надают подарков, они потом и работать не захотят… Кстати, что там с переселенцами из Руси?

— Обучаются пока. А ты разметил территорию для их проживания?

— Территорию давно разметили. Сейчас закладываем фундамент под будущие коттеджи. Сразу планируем места под школу, больницу, рынок…

— Рынок? А зачем им рынок, если мы хотим построить в городе большой Гостиный двор?

— Кузя, ты вспомни, куда было проще идти за тем же хлебом, в супермаркет или в булочную возле дома?

— А-а! — тут же смекнул энергетик. — Ну, да, в булочную проще…

— Вот и я про это. Мы город строим, как большой торговый порт, но это не значит, что всё население должно ходить отовариваться в одно конкретное место. Сначала появится один район, потом другой… Сейчас погляди, сколько тут работников… Примерно четырнадцать тысяч. Как минимум десять процентов из этой массы осядут в городе, а другие будут периодически сюда наведываться…

— Да уж, — покачал головою Краснов-младший. — А изначально хотели, чтобы тут проживали светлокожие люди православного толка…

— Чтобы здесь жили исключительно белые люди, они и строительством должны заниматься. Только я что-то не заметил большого притока светлокожих персонажей…

— Павел Андреевич опасается вести слишком активные действия в Европе, — ответил на это Кузьма. — К тому же там отсутствуют носителя славянского языка. А в Балтийское море незаметно не пройдёшь и не выйдешь… Подводной лодки-то не имеем! Если просто вербовать людей, то слишком хлопотно, а выкупать невольников — дорого…

— Вот так всегда! — недовольно хмыкнул маршал. — То хлопотно, то дорого, то страшно…

— Ты, Иван Леонидович, тоже не прав. Местные к здешнему климату привычные. А нагони сюда белых людей, перемрёт большая половина. Такие дела на ура не решаются…

— Наверное, ты прав, — после небольшого раздумья кивнул маршал. — Кстати, у меня к тебе дело…

— Какое?

— Электрический стул нужно сделать…

— Зачем тебе? — удивился Кузьма. — Вроде мы не в Америке и сейчас не XXI век…

— Не беспокойся, казнями я заниматься не собираюсь. А вот сделать так, чтобы в нужный момент человек подпрыгнул от небольшого удара током, хочу… С воровством буду бороться при помощи этого стула.

— Ты про казни-то мне не рассказывай, — хмыкнул Краснов-младший. — У тебя полмесяца назад во время общей молитвы двенадцать человек окочурилось… И главное все, как по команде, после слов батюшки: "Господи, если среди нас есть грешники, предавшие веру, пусть они навеки застынут"… Похоже, он тогда сам испугался больше всех.

— Ничего, крепче верить будет. А с предателями по-другому нельзя. Мало того, что силу большую набрали — у каждого имелось по полторы сотни хорошо обученных воинов, так начали вести свою собственную игру. У них народу перемёрло до фига, в некоторых районах вообще людей не осталось, так эти козлы объединились и стали заглядываться на территорию своих соседей, чтобы там разжиться себе подобными… Нафига нам внутри страны междоусобица? Зато остальным наука.

— Понятно… А Черныш и Бурков в курсе?

— В курсе. Если наш император и сомневался, то министр безопасности полностью поддержал. Он вообще такие вещи старается задавить в зародыше.

— Это точно, — подтвердил Кузьма. — А теперь расскажи, как ты собираешься бороться с воровством…

Через несколько дней, когда "электрический стул" был готов, а служба телохранителей маршала вкупе с донесениями от архитектора выявили самых рьяных "несунов", Сомов устроил суд. Случился он вечером после окончания работ (не днём же представление устраивать?). Для этого собрали толпу в тысячу человек. Большего и не требовалось. Иначе обеспечить порядок просто бы не получилось. Да и не было ещё такой большой площадки, чтобы всех уместить. Пока хватало и этого. А уж потом молва разнесёт все подробности.

Устраивая суд, Иван преследовал две основных цели: пресечь воровство и протолкнуть в массы христианскую веру. Народ в городе подобрался разношёрстный и во что только не верил. Причём христиан и мусульман имелось меньше всего.

Для маршала соорудили подобие высокого трона, украшенного дорогими шкурами. Сам он тоже оделся очень богато. Вокруг него расположилась грозная охрана и самые очаровательные девушки, одетые в лучшие наряды. А ещё православный батюшка (бывший ученик Дундича). В пяти метрах от помоста, на котором возвышался трон, стоял скромный стул с небольшой спинкой и подлокотниками. Главной его особенностью были маленькие тонкие стальные пластинки, аккуратно расположенные по всей поверхности. Со стороны они казались неким украшением и сидеть никак не мешали. А ещё стул был слегка влажным…

Сначала на него сажали тех, кого поймали с поличным. Маршал, призывая Бога и небеса в свидетели, спрашивал, имелся ли у подсудимого злой умысел, то есть — воровал он или нет? Напоминая, что воровство — это один из самых тяжких грехов. Если человек сознавался, то именем Господа Бога, находящийся рядом с маршалом батюшка, отпускал оступившемуся человеку совершённый грех. Однако его требовалось отработать. Тут же человека вносили в специальный список, под которым он ставил отпечаток своего пальца (грамотных практически не имелось).

Были и такие, кто пытался всячески оправдываться и юлить. Но когда приглашали свидетелей, которые указывали, как тех поймали с украденным, они быстро сознавались. С ними поступали чуть построже, чем с раскаявшимися воришками — увеличивалось время отработки греха. В конце стали вызывать тех, о чьём воровстве проведали девушки из службы телохранителей. То есть эти мошенники думали, что про их художества никто не знает. Сомов даже специально попросил, чтобы некоторых явных клептоманов "не замечали", но обязательно запомнили… Вот тут-то и начиналось представление. По подсказке девушек судья указывал в толпе на человека, солдаты выводили его и усаживали на стул. Начинался допрос… Узнав имя, место проживание и род занятий, маршал переходил к основному вопросу.

— Подсудимый Мунькапо, — спрашивал он, — отвечай: воровал ты или нет?

— Нет, дон Иван, — отвечал хитрец, старательно отводя взгляд в сторону.

— Есть ли свидетели, кто бы видел, как он воровал? — обращался Сомов к толпе, но толпа молчала. — Тогда я призываю в свидетели Господа Бога нашего Иисуса Христа… Если подсудимый Мунькапо не виноват, пусть продолжает спокойно сидеть на стуле. А если виновен, то не будет ему покоя!..

Пару секунд ничего не происходило, а потом Краснов-младший пускал по спрятанным проводам ток. Ничего не подозревавший абориген с криком соскакивал со стула… Как говорится: "Факт воровства на лицо". Тут уже Сомов не церемонился и объявлял мошенника рабом… Охрана хватала вора, а специальный человек одевал ему на ноги деревянные колодки.

Уже после первых четырёх показательных актов люди сами стали во всём признаваться. На этот раз их прощали с обязательной отработкой греха. В конце маршал всех предупредил, что с завтрашнего дня каждый, кто будет пойман на воровстве, становится рабом на целый год.

Конечно, сразу воровство никуда не исчезло, но периодически устраиваемые показательные суды заметно снизили его частоту. А всякого рода правонарушители теперь как огня боялись садиться на "стул правосудия". Кроме этого, больше народу стало приходить на церковные проповеди и службы. Вдобавок батюшка начал знакомил людей с азбукой и учить самых любопытных русскому языку. Маршал тоже не занимался лишь подготовкой солдат. В городе время от времени устраивались различные соревнования с наградами и подарками. Например, кто быстрее и, самое главное, качественнее выложит каменную кладку за определённый промежуток времени. Или кто раньше всех пробежит длинную дистанцию. Таким образом незаметно выделяли тех людей, которые имели определённые таланты. Строители нужны? Нужны! Гонцы нужны? Нужны! А моряки, воины, землепашцы, камнерезы, ткачихи?.. Среди женщин тоже устраивали соревнования. Главное, чтобы всем было интересно, тогда у народа будет меньше глупых и ненужных мыслей.

Глава 5. Встреча

Задрав головы кверху, московское посольство с суеверным страхом взирало на большого сфинкса и пирамиды Хеопса. Руслан, как самый продвинутый в вопросах истории, рассказывал:

— Эту красоту, которую вы сейчас имеете возможность наблюдать, возвели примерно за две с половиной тысячи лет до Рождества Христова…

— Это кто же такое чудо сотворил? — спросил духовник будущей императрицы.

— Люди сотворили, отче, люди. По приказу фараона… То есть фараонов… Сначала один начал строить, потом его дело продолжил следующий…

— Как же они умудрились? — все недоумевал батюшка.

— Как, как? — хмыкнул адмирал. — Раньше народ поумнее нас был, вот и построили.

— Дон Руслан, бесовское это всё! — неожиданно возразил тот. — От гордыни непомерной! Вспомни, как Господь Бог наказал людей, когда они вознамерились построить в граде Вавилонском башню выше облаков…

— Нет, отче, ты не прав! Господь Бог не наказал, а решил проверить, хватит ли у людей ума, разговаривая на разных языках, сделать общее дело… К сожалению, ума у них не хватило. Зато сейчас перед тобой шедевр мирового зодчества!!! Четыре тысячи лет стоят они здесь, напоминая всем о деяниях славных предков, что жили когда-то! Ты только представь, сколько тут вложено мастерства и трудолюбия…

— И не нужно говорить про языки! — спустя некоторое время жёстко добавил Руслан. — На Руси вроде все одинаково изъясняются, а промеж себя вечно обиды и непонимание… Или не так?

На такую отповедь святой отец не нашёлся, что ответить и немного обиженно притих. Императорская невеста, стоящая со своими служанками чуть в стороне, этого разговора не слышала. Да и не прислушивалась, находясь под впечатлением от увиденного. И только Фёдор Васильевич Курицын прекрасно понял, куда клонит адмирал… Единая страна, единый правитель и общее дело для всех…

Общаясь с адмиралами, посольский дьяк чётко подметил, что, не смотря на их совершенно разные характеры, идеи они выдвигают абсолютно одинаковые. Даже Библию трактуют исключительно в этом ключе. И самое удивительное, спорить с этим было очень трудно, тем более, когда перед тобой такие факты…

— Эх! Забраться бы на самую вершину, — адмирал решил немного разрядить обстановку.

— Что ты хочешь оттуда увидеть, дон Руслан? — поинтересовался Курицын.

— Как говорят у нас, Фёдор Васильевич: "Лучше нету красоты, чем пописать с высоты!"

Все рядом стоящие дружно разразились громким смехом, что отвлекло невесту от созерцания.

— Дон Руслан, — обратилась к нему Анастасия Михайловна, — неужели это дело человеческих рук?

— Конечно! Ведь не боги горшки обжигают. Творец создал людей по образу и подобию своему… Значит, и от нас ждёт великих свершений! Вот что ты сейчас видишь перед собой, не считая этих древних изваяний?

— Э-э… Пустыню…

— Так знай, что в человеческих силах превратить её в цветущий сад!

— Неужели? — удивилась девушка. — А что для этого нужно?

— В первую очередь, уважаемая Анастасия Михайловна, учиться! А потом применять полученные знания на практике! И глупец тот, кто отвергает новое, говоря, что наши деды жили по-другому, а ещё хуже, если ссылается при этом на Библию, якобы там такого нет. Там есть всё! Просто книга писалась очень давно и некоторые вещи, которые хорошо знали в прошлом, люди позабыли. А что-то и вовсе — утратили… Разве могла ты несколько месяцев назад даже помыслить об этих пирамидах? А сейчас они перед тобой…

После этих слов Руслан подошёл к одному из больших камней, которые лежали в изобилии возле пирамид, и написал простым карандашом: "Здесь был дон Руслан. Сентябрь 1476 года от Рождества Христова".

— Почему от Рождества Христова, а не от сотворения мира? — поинтересовалась девушка, прочтя написанное.

— Потому, что Господь Бог создал землю миллионы лет назад! Миллионы!!! — подчеркнул Руслан. — Княжна, ты только представь этот срок… Разве в состоянии хоть кто-то назвать точную дату?..

— Не может такого быть! — авторитетно заявил духовник невесты.

— Отче, ты хочешь мне сказать, что земля была создана где-то семь тысяч лет назад?

— Да!

— А как быть с тем, что у нас в стране сохранились документы, написанные десять тысяч лет назад? А в Индии найдены пещеры, в которых люди жили двадцать тысяч лет до нас?.. Поэтому, как истинные христиане, мы ведём летоисчисление от Рождества Христова! А не так, как когда-то придумал придурковатый Византийский царь, чья мать была уличной девкой! Не за эти ли грехи Господь Бог покарал Византию, которую нынче топчут басурманские рати?

После такой отповеди притихли абсолютно все. Многие просто не знали историю, но то, что происходило сейчас, тайной не являлось. А уж упоминание о царе, мать которого была проституткой (Феофано, мать императора Василия II Болгаробойца), поколебало убеждения многих. Тем более адмирал говорил настолько эмоционально и уверенно, что сомневаться в его словах желающих не нашлось.

— Ладно, — тем временем продолжил Руслан. — Рассаживаемся по каретам! Пора возвращаться к Нилу. Сегодня нужно успеть переправиться через реку и продолжить путь в сторону моря. Намедни гонец доставил мне сообщение… Император дон Павел I прислал за нами целых три корабля.

— А как далеко до моря? — поинтересовалась Анастасия Михайловна.

— Седмицу точно придётся на дорогу потратить, — ответил адмирал. — Людей у нас много. Так что быстрее не получится…

Хотя, если бы не делали крюк в сторону пирамид, то можно было бы и быстрей. Но Руслан очень хотел показать московскому посольству, и будущей императрице тоже, древнюю архитектуру. Во-первых: чтобы люди прониклись достижениями былых цивилизаций. Во-вторых: будет, что вспомнить и рассказать другим. Конечно, с собою взяли не всех. Подаренные Каит-Баем маленькие девочки оставались под присмотром на берегу Нила. Не было нужды таскать их туда-сюда. Дорога и без того трудная.

По поводу девочек всё изумлялся Фёдор Васильевич Курицын. Он действительно думал, что император желает сделать из них воительниц. Руслан не спешил его в этом разубеждать, чтобы тот не ляпнул где лишнего. На самом деле малышек планировалось обучать, как будущих биологов и зоологов. Молодое государство очень нуждалось в такого рода специалистах. Анастасии Михайловне же сказали, что несчастных выкупили из басурманского плена, и будут воспитывать в монастыре. Это больше соответствовало истине. А вот султану подобного знать не следовало. Проще было сослаться на более понятную для его разумения причину, например — наложницы… Или придумать что-то необычное, что Руслан и сделал. Он так и заявил Каит-Баю, что для охраны женских покоев не может использовать мужчин, а делать из них евнухов — закон не позволяет. Нельзя лишать мужчину того, чем наградил его Господь. А вот женщины с охраной женщин справятся намного лучше… С чем султан Египта охотно согласился. Тем более все правители с пониманием относились к чудачествам своих "коллег", особенно если у тебя с ним выгодное деловое партнёрство. Хотя, вполне возможно, что некоторые девочки действительно станут сотрудницами силовых структур…

Через восемь дней посольство грузилось на присланные из Звёздного корабли: два больших торговых и сопровождающий их "Леопард". Потом было пятнадцатидневное путешествие по Красному морю, пока не достигли Сокотры. Остров и так славился своей гостеприимностью, но из-за того, что некоторые местные пираты нынче находились на службе у правителя ЮАР, русичей встречали, как родных. Здесь посольство провело целую неделю. Во-первых: отдыхали. Тем более природа была замечательная. Во-вторых: узнав, что в своё время на Сокотре побывал Святой Фома, люди зачастили в местную церковь. А Руслан, пытаясь установить более тёплые отношения с двадцатисемилетним Пани Афинянином, учил его потихоньку русскому языку и рассказывал много интересных историй. Вскоре он заметил, что и сам не прочь послушать этого молодого мужчину, который обладал живым умом и многими познаниями. Частенько между ними возникали споры. А как им не возникнуть, если Пани вёл аскетический образ жизни, а Руслан старался ни в чём себе не отказывать? Конечно, меру он соблюдал, но поститься отказывался категорически. К тому же адмирал обладал вспыльчивым характером. Прибавьте к этому чувство собственной правоты, основанное на знаниях из будущего. Как бы то ни было, но Пани Афинянину разговоры с Русланом нравились. Да, дон не соблюдает церковные каноны. Да — вспыльчив без меры. Но к людям относится с любовью и к тому же обладает незаурядным умом. С ним интересно! А ещё интересно посмотреть на загадочную страну, в которую его пригласили. Тем более тут ещё посольство из далёкой, но православной Руси, где Великой княгиней сидела его землячка.

Отдохнув на острове, караван отправился дальше. Через десять дней он зашёл в порт Могадишо. Не смотря на хорошие отношения с местным правителем задерживаться в городе не стали и на третьи сутки двинулись дальше. К тому же погода выдалась, как по заказу. Поэтому адмирал спешил. Следующая остановка произошла через пятнадцать дней уже в Иване-Дальнем. Тут маршал устроил гостям шикарный приём. Трое суток люди пировали, веселились, отдыхали… А потом за них взялись прибывшие из столицы врачи. Карантин решили устроить здесь, чтобы не омрачать прибытие невесты и посольства изолятором. Медики в течение двух недель кружились вокруг гостей, как пчёлы вокруг цветка. Во-первых: это дети. Прежде чем делать им необходимые прививки, требовалось удостовериться в полном здоровье каждого. Во-вторых: это породистые животные, которых закупили везде, где только можно. Кони, собаки, овцы, верблюды, куры, свиньи, утки, гуси… В-третьих: трюмы самих кораблей. Чтобы ни одной крысы или вредного насекомого… В четвёртых: непосредственно взрослый контингент. А их хватало. Не считая невесты и посольства, Константин в Европе навербовал полсотни людей, да Руслан в Египте прихватил столько же. Плюс экипажи судов. Короче, в Звёздный направлялось не менее пятисот человек.

8-ого декабря 1476 года столица Южной Империи встречала свою будущую императрицу, а так же посольство из Руси. Почти восемь месяцев длилось их путешествие. И вот они спускаются по сходням на отделанный мрамором причал, празднично украшенный разноцветными ленточками и флажками. Стоящий в некотором отдалении оркестр играет Элвиса Пресли "PRETTY WOMAN". Гостей встречает сам император, одетый в шикарный белоснежный смокинг со стоячим воротником и украшенный золотой вязью. На голове лёгкая корона в виде лаврового венка, на котором поблёскивают рубиновые капельки. Рядом с императором патриарх в торжественных церковных одеяниях. Тут же стоят министры в дорогих нарядах, особенно женщины. С краюшку кучкуются фрейлины в цветных шёлковых платьях. По краям от встречающих грозный почётный караул. Простой народ толпится дальше на берегу.

Невеста в пышном венчальном платье и с фатой на голове спускается по трапу, поддерживаемая доном Русланом и Фёдором Васильевичем Курицыным. Свои наряды она примерила ещё в Иване-Дальнем. А за три часа до прибытия при помощи служанок начала готовиться к свадьбе. Для этого на корабле у неё имелась целая каюта.

После того, как Владыка благословил всех прибывших и прошептал что-то успокоительное невесте, император подал ей руку, и вся свадебная процессия торжественно двинулась к церкви. Идти пришлось через живой коридор. Жители Звёздного радостно приветствовали всех прибывших, особенно своих родных и близких, которых не видели многие месяцы.

Потом был долгий венчальный обряд, на котором больше всех устали новобрачные. Невеста от новых впечатлений и переживаний, а Павел Андреевич от нудных и повторяющихся процедур. Это в лаборатории во время проведения опытов можно часами делать одно и то же, стоя в неудобной позе. Там забываешь обо всём на свете, а тут раздражала буквально каждая мелочь: одежда, звуки, запахи, люди и сотни взглядов, что ловят каждое твоё движение.

Но всё когда-нибудь заканчивается. И вот он первый поцелуй. Целуешь человека, которого сегодня видишь впервые. А потом свадебный пир, поздравления, тосты и снова поцелуи, которых требуют хмельные гости. Музыка, танцы… Чем- чем, а уж музыкой и танцами русичи удивили всех. Да и такого праздничного стола многие даже близко не видели… Тут и красивые посуда и необычные блюда… Ну, кто до этого пробовал экзотические салаты или торты?..

А вот молодых уже ведут в спальню… Павел Андреевич, не желая причинять молодой жене боль, шепчет ей на ушко ласковые слова и нежно-нежно поглаживает её тело, стараясь, чтобы она расслабилась и доверилась ему. Что не говори, а терпение тут требуется не малое, тем более девушка вызывала желание. Угодил адмирал с супругой…

— А что это за музыка? И откуда она идёт? — вдруг спрашивает жена.

— Нравится? — улыбается Черныш, продолжая аккуратно поглаживать низ её живота.

— Очень…

— Это специально для тебя, чтобы нынешнюю ночь ты вспоминала, как самую лучшую из ночей в своей жизни…

— Мой господин, я готова, — немного смущаясь, произносит правнучка Дмитрия Донского и раздвигает ноги пошире…

Вот муж устраивается между ними и неторопливыми движениями пытается проникнуть в её лоно. Вот он усиливает свой напор…

— Ох! — выдыхает Анастасия, чувствуя, как мужнин уд заполнил всё её нутро.

— Больно?

— Немножко, — улыбается женщина. — Только не выходи, пожалуйста, из меня. Я хочу привыкнуть к нему…

Через час фрейлины продемонстрировали гостям белую простыню, окроплённую капельками крови.

На другое после свадьбы утро в кабинете императора наконец-то собрались ВСЕ. Тут был и Константин, возвратившийся месяц назад, и прибывшие вчера вместе с посольством Руслан, Кузьма, Иван… Выглядели собравшиеся немного помятыми. Многие не выспались. Некоторые страдали с похмелья.

— Артём Николаевич, что скажешь? — спросил император. — Есть какие-нибудь проблемы?

— Пока только одна, — не дав ответить министру безопасности, высказалась Елена Петровна, — наши гости заблевали всё! Меры не знают вообще! Культура питания отсутствует напрочь! Как можно есть солёные огурцы и торт? Варенье и копчёную рыбу? Мороженое и колбасу?..

— Согласен, есть такая проблема, но я не об этом, — поморщился Черныш, всё-таки после лишения жены девственности он позволил себе выпить лишнего и сейчас испытывал дискомфорт. — Как разместили всех прибывших?

— Малышек с их няньками в Чудов монастырь, там за ними присматривают девочки из службы безопасности. Всех завербованных нашими адмиралами девушек — тоже пока туда. Мужчин раскидали по мотелям. Посольство из Москвы на третьем этаже "Олимпа". Там же Пани Афинянин и парочка дворян из Гамбурга.

— Как вообще гости отреагировали на вчерашнее мероприятие?

— Были впечатлены… И музыкой, и кухней, и светом… И ещё много чем…

— Ясно… А население города как?

— Повеселилось население… Ради такого праздника бесплатно выставлялись выпивка и угощения… А на завтра назначена коронация твоей жены… После неё донье Анастасии придётся произнести речь перед народом и сделать какие-нибудь подарки…

— Охо-хо-хох… — вздохнул Черныш.

— Павел Андреевич, — заметил на это Дундич, — мы понимаем, что работы много, но без ритуалов никак. Сейчас телевизоров нет, а народу требуется зрелищность…

— Вот-вот, — поддержал Бурков, — ты хотя бы, как наш маршал, суды показательные устраивал…

— С электрическим стулом, да? — усмехнулся император. — А служба безопасности тогда на что?

— Ну, вообще-то, силовые структуры не имеют право брать на себя судебные функции. Просто из-за отсутствия обученных людей наша система пока работает таким образом… Но со временем всё это нужно менять. Суд отдельно, прокуратура отдельно, адвокаты отдельно… Армия, МВД, МГБ (министерство госбезопасности) тоже должны быть независимыми друг от друга. Только так возможно создать в государстве систему противовесов и избежать бунтов. Сейчас же каждый из НАС представляет и законодательную, и судебную, и исполнительную власть.

— Блин! — снова вздохнул император. — Нам нужны физики, химики, биологи, зоологи, технологи, а думать приходится о юристах всех мастей…

— Павел Андреевич, Москва тоже не сразу строилась. По крайней мере, у нас перед всем остальным миром есть технологическое превосходство. К тому же мы имеем возможность произвести промышленную революцию без всяких потрясений. Из-за нехватки рабочих рук ручной труд в нашей стране не приветствуется. Везде стараемся применять машинные механизмы.

— Ты это нашему маршалу скажи, — хмыкнул Черныш. — Иван, как там у тебя обстоят дела с механизмами?

— Не поверишь, Ваше величество, строительство города осуществляется исключительно биороботами высочайшего класса! Только жрут, суки, много…

Переждав, пока в кабинете утихнет смех, Павел Андреевич пододвинул в сторону Ивана несколько листов.

— Тут список переселенцев из Новгорода. Ты после всех свадебных мероприятий сходи к людям, познакомься, поговори за жизнь, да и забирай их к себе…

— А строители дорог? Вы у меня целую тысячу ещё, когда забрали? И всё не возвращаете…

— Иван, сейчас в Акульем заливе строится новый порт для торговых судов… А без твоих "биороботов" вся работа встанет… Плюс тридцатикилометровая дорога, которая соединит непосредственно тот район с городом. Возможно, параллельно ей проложим первый железнодорожный путь, чтобы быстрее осуществлялась доставка товаров. Большинство рабочих задействовано именно на возведении дороги. Кормят всех нормально, время от времени развлекают, так что недовольных больно-то и нет… Зато у тебя целых пятьсот первоклассных каменщиков…

— Так и знал, что каменщиками меня попрекнёте! Ну, да ладно… Меня другое беспокоит… Артём Николаевич, ты подобрал человека, который организует в Иване-Дальнем полицейскую службу?

— Есть такой человек… Даже целый коллектив из десяти сотрудников. Как праздники закончатся, я тебя с ними познакомлю.

— С удовольствием…

Тем временем император повернулся к Руслану и спросил.

— Кто у тебя по дороге умер?

— Бабулька старая… Вроде кормилица твоей жены… Жара! Вот и не перенесла дорогу. А советов наших принимать не захотела…

— Слава Богу! — сорвалась у Башлыкова.

— Костя, ты, что такое говоришь-то? — посмотрели на него с недоумением женщины.

— Что говорю? Вы бы знали, сколько эта старая ведьма у меня крови выпила!.. Надеюсь, исповедник тоже — того?.. Тот ещё тип…

— К сожалению, нет, — ответил Шамов. — Если честно, то не раз хотелось его прибить…

— Костя, Руслан! — возмутилась министр культуры. — Что-то вы совсем с ума посходили… Вам волю дай, трупами всё завалите! Или на вас так длительные командировки влияют? Спермотоксикоз случайно по мозгам не бьёт?..

— Да ладно, Лен, чё ты? — смешался Руслан, — мы же не взаправду… Просто накипело… А бесчувственной тварью быть не получается. Из-за таких, как они ТА Россия вечно отсталой считалась. Людей небылицами травят и сами в них верят. Откуда взяться наукам и просвещению, когда возле власть имущих такие дурни находятся?

— То есть, если я правильно понял, мне придётся терпеть какого-то исповедника возле моей жены? — нахмурился император.

— Там ещё служанки такие же, — хмыкнул адмирал.

— И как мне в таком разе допускать её к государственным тайнам?

— Пока — никак! — ответил Бурков. — Пусть потихоньку привыкает к новой жизни. Фрейлины ей в помощь… Девушки в некоторых делах уже поднаторели, вот и помогут Её величеству освоиться… Кстати, она должна подписать некоторые документы… С одной стороны они большого значения не имеют. Московский князь и без них возьмёт то, что хочет. Но тогда у нас с ним не получится полноценного договора и дружественных отношений. Плюс к этому, пострадают родственники твоей жены… Я вообще предлагаю вывозить потихоньку удельных князей из Руси и селить у нас или в той же Австралии или Америке… Помнится, мы хотели ушкуйников в Америку заслать…

— Нее, Артём Николаевич, не потянут, — авторитетно заявил Константин.

— Что не потянут?

— Ушкуйники Америку не потянут. Мне со многими довелось на Руси пообщаться… Мыслят там слишком узко. Нет размаха. Все стратегические замыслы на уровне дворовых гопников. Как говорится: "Украл, выпил, в тюрьму!" Если уж князья грабят свои собственные владения…

— Зачем грабят? — удивился кто-то из женщин.

— А вы представьте, что я браток Вася, который, кроме как профессионально ломать рёбра, больше ничего не умеет. Да и не желает что-то уметь. Зато крышует два ларька, чьи хозяева периодически отстёгивают процент за так называемую защиту. Эти деньги я трачу на шикарную одежду, дорогих проституток, изысканные блюда и азартные игры. Как вы понимаете, аппетит приходит во время еды. Если первое время полученной дани хватает, то со временем начинает ощущаться явная нехватка финансов. Чтобы их увеличить, можно подмять под себя ещё пару ларьков, но их уже крышуют Васи поздоровее и связываться с ними боязно. Тогда я увеличиваю процент дани. А если её отказываются платить, то тупо у этих "бунтовщиков" забираю всё. Или стараюсь ограбить их тайно. Для чего?.. Так просить защиту всё равно придут ко мне… А за работу можно ещё деньжонок истребовать… Большинство удельных князей живут именно по такому принципу. Причём чуть ли не все находятся друг с дружкой в родственных отношениях. Кстати, насчёт родства я не только Русь имею в виду. Колупни любого европейского короля или князя и в каждом отыщутся общие предки. Так что о чистокровности абсолютно любой династии даже речи заводить не стоит. Между ними только один вопрос: кто будет "доить эту корову"?.. Вот и копаются в родственниках, которым "она" принадлежала. Так сказать, занимаются юридическими тонкостями. А когда твёрдых доказательств нет, ищут повод, чтобы начать войну, если конечно силы позволяют.

— Хочешь сказать, что по-другому они жить не умеют?

— В основном — нет. Их с детства воспитывали, как воинов. Но нам такие тоже нужны. Будут строиться новые города… Кто-то же должен их защищать? Кроме того, разве мы не сможем познакомить людей с системой развития страны и чему-то научить? Строить они все любят, только из-за вечных междоусобиц и нехватки финансов это плохо удаётся… У нас же подобных проблем гораздо меньше. Вспомните казаков… Царь присылал им хлеб и амуницию, а они несли на границе службу… Иван III уже сейчас пытается делать что-то похожее…

— Согласен, — кивнул император, — вместо наших придурковатых вождей, такие служаки выгоднее. Тут и общая религия и желание построить что-нибудь эдакое… А у нас эдаких проектов — море! Заодно будем людей потихоньку переучивать… Их дети уже по-другому станут глядеть на мир… Зачем служивым князьям бегать то в Литву, то из Литвы, в поисках защиты от произвола Великих князей? У нас бегать не нужно. Смотришь, и на Руси интриг и раздоров поубавится… Поэтому, постараюсь Анастасию Михайловну убедить в необходимых действиях…

В этот момент дежурный офицер постучал в дверь и доложил, что пора донам и доньям идти к заутрени…

Спешат гонцы во все концы… Одни скачут на запад, другие на восток, третьи плывут на север, четвёртые на юг… Расшевелили русичи средиземноморский регион… Если в ТОЙ истории османский султан Баязид II радовался, что глупый испанский король подарил ему поданных (около ста тысяч человек, за которыми турки прислали целый флот), то сейчас, с подсказки Руслана, египетский султан отправил для переговоров своих представителей на Пиренейский полуостров. Нет, не было ещё массового изгнания ни мусульман, ни евреев, но процесс уже пошёл. К тому же португальский принц Жуан одерживал одну победу за другой. Малага пала, Гранада находилась в осаде. Тем временем его отец воевал с Кастилией и Арагоном, претендуя на власть в этих королевствах. Победит он и будет единая Португалия… А может объединённые земли назовут Испанией? Как бы то ни было, но разве захочет католический король объявлять себя монархом трёх религий? Разве Римский Папа и его кардиналы допустят этого?

А нынче у Сикста IV была другая забота. Из Египта возвратился человек, отправленный ещё его покойным племянником Пьетро Риарио. Сейчас посланник в сопровождении Джулиано делла Ровере — тоже племянника Римского Папы и тоже отвечавшего за международные отношения, стоял перед понтификом.

— Ваше Святейшество, — говорил Николо Томазо, — я встречался с принцем русичей (по сути, титул Руслана вполне этому соответствовал), которого император Южной Империи отправлял за невестой.

— За невестой? И для кого же?

— Для себя. За ней принц Руслан ездил в Russia.

На гордом римском профиле Сикста IV пробежала лёгкая тень удивления. Подумав некоторое время, он спросил:

— Разве там есть достойные невесты?

— К сожалению, саму невесту мне увидеть не удалось. Её охраняли сильнее, чем гарем султана. Зато я узнал, что она правнучка Московского князя, которого в Russia почитают, как победителя азиатских кочевников. Это его внук женился четыре года назад на Зое Палеолог.

— Вот как! — понтифик непроизвольно сжал губы. — А что же Европа? Или там перевелись высокородные принцессы?

— Ваше Святейшество, в этом вопросе основную роль сыграла принадлежность невесты к православию. Как бы обидно это не звучало, но в Южной Империи очень нелестно отзываются о католицизме.

— И с чем же это связано? — скривился Римский Папа.

— Одна из основных причин в том, что в Ливонии, Польше и Литве происходят казни православных христиан. Принц русичей мне прямо так и заявил, что если вы, Ваше Святейшество, не уймёте своих епископов, то можете потерять всех возможных союзников…

— Возможных союзников? — зацепился за фразу понтифик.

— Да! Как я понял из его слов, сам император не против дружбы со Святым Престолом, но в их стране велика роль патриарха и влиятельных семей. А эти семьи считают, что по своему происхождению стоят намного выше нас… К тому же христианство у них было принято раньше, чем в Риме. А ещё в Южной Империи бытует мнение, что захват османами Византии — это вина Святого Престола, который своими действиями расколол общество на непримиримые группировки, перед лицом общего врага…

— Надо же! — вспыхнул Римский Папа. — Эти хитрожопые греки сумели внушить миру мысль о том, что якобы мы виноваты в их бедах! А не наш ли флот дрался с османами (факт!), словно лев со стаей злобных гиен?!

— Ваше Святейшество, разрешите сказать по поводу флота, — продолжил сеньор Томазо, выждав, когда понтифик немного успокоится. — Принц Руслан дал понять, что с удовольствием будет воевать с османами… При своём императоре он занимает пост адмирала.

— О! Это хорошая новость! Что же он просит взамен?

Тут посланник рассказал о Суэцком канале, а так же передал "слухи" по поводу Андрея и Мануила Палеологов.

— Джулиано, что ты на это скажешь? — обратился Сикст IV к своему племяннику, который молча стоял в стороне, но очень внимательно слушал всё, о чём говорил посланник.

— Сеньор Томазо, мне послышалось, или принц русичей действительно несколько раз упомянул выражение "объединении Италии"? — вместо ответа спросил кардинал.

— Вашему Высокопреосвященству не послышалось. Я тоже обратил на это внимание.

— А что вы ещё можете рассказать о нём? — прозвучал очередной вопрос.

В течение получаса сеньор Томазо подробно описывал свою встречу с доном Русланом.

— Что же, спасибо Николо за интересный рассказ, — по-отечески произнёс Джулиано.

— Да, спасибо, — поддержал племянника понтифик, видя, что тот желает поговорить с ним наедине.

Дождавшись, когда сеньор Томазо уйдёт, Сикст IV выжидательно взглянул на кардинала.

— Мне показалось, что принц русичей втайне желает объединения Италии под рукой единого правителя, — произнёс тот.

— Мне тоже так показалось… Но под чьей рукой, вот в чём вопрос?!

— Надеюсь под рукою Вашего Святейшества, — сделал поклон Джулиано. — Недаром же он упомянул о возможном союзе?

— Возможно, возможно… Только не забывай, — понтифик поднял вверх указательный палец, — что мы о Южной Империи толком ничего не знаем. А на наши просьбы они отвечают отказом…

— Отказ касался официальных представителей, — напомнил кардинал. — Принц Руслан упомянул, что будет крайне трудно обеспечить их безопасность. Но о купцах он ничего не говорил. К тому же они сами стремятся к торговле, о чём свидетельствует желание проложить этот канал… Благодаря ему открываются путь, как к нам, так и к ним…

— Что же, в этом я согласен с тобой, — слегка призадумался Римский Папа, после чего спросил, — кстати, ты не знаешь, как он очутился в Московии?

— По сведениям от наших людей из Египта, принц русичей добирался в Московию под видом купца через Персию. О своём путешествии он поведал мамлюкскому султану. Много говорил о возросшей мощи османов, которые повсюду возводят каменные крепости…

— Однако он похвалялся, что сможет угрожать османам с моря, — заметил понтифик.

— Это в том случае, Ваше Святейшество, если в Средиземном море окажутся его корабли… Или же наши, но оснащённые оружием и воинами из Южной Империи…

— Неужели он такого плохого мнения о европейских воинах и вооружении?

— Думаю, тут речь не об этом… Привычное с детства оружие и воины, с которыми ты одерживал победы, всегда внушают большую уверенность, чем те, о ком ты ничего не знаешь.

— Пожалуй, я снова с тобой соглашусь… Только как эту силу переправить в Средиземное море? — задумчиво почесал гладко выбритый подбородок Сикст IV. — Неужели только через канал?..

— Думаю, да. Султан Каит-Бай ни за что не допустит, чтобы по его землям прошла чужая армия, тем более христианская. Зато на кораблях можно провезти всё, что угодно… Например, воинов под видом галерных рабов… Некоторым генуэзцам, после взятия османами Каффы (Феодосия), именно таким образом удалось спастись. Правда, пришлось заплатить немалые суммы, чтобы временно побыть в роли невольников, — горько усмехнулся Джулиано.

— Да, уж, — тяжело вздохнул понтифик, и немного погодя продолжил. — А что ты скажешь о Палеологах? Неужели Мануил собрался уйти под руку османского султана, а Андрей к королю Франции?

— Про Мануила ничего сказать не могу, слишком скрытен… А вот Андрей ведёт чересчур разгульный образ жизни и постоянно нуждается в деньгах.

— Но откуда принцу русичей стало об этом известно?

— Возможно от сестры?.. Ведь не мог же он не общаться с ней в Московии?

— Возможно… Но как бы то ни было, ты приглядывай за обоими. Мне меньше всего хочется, чтобы кто-то из них переметнулся на сторону османского султана. Французский король меня тоже в последнее время не радует…

— Я всё понял, Ваше Святейшество, — сделал поклон Джулиано. — А как быть с каналом?..

— Думаю, если мамлюкский султан его проложит, это будет очень хорошо. Я даже не против помощи в этом деле со стороны итальянских купцов и архитекторов… Пусть видят, что Святой Престол помогает в строительстве такого пути…

Глава 6. Друзья и тайны

Архитектурный ансамбль Вознесенского и Чудова монастырей расположился в полутора километрах от "Олимпа" у основания горы Пик Дьявола. Друг от дружки их отделяли пятиметровые кирпичные заборы и густой парк шириною в полсотни шагов. И если внешний облик архитектуры сохранился, то всё остальное выглядело совсем не так, как на картинках из ТОЙ истории. Кроме этого, комплекс занимал гораздо большую территорию, потому что проектировали его наподобие студенческого городка. А построили рядом друг с другом, чтобы у преподавателей, которых очень не хватало, имелась возможность быстро переходить из одного монастыря в другой. Тем более некоторые предметы первое время придётся вести самим правителям ЮАР.

Сейчас Константин знакомил Курицына с Вознесенским монастырём. Требовалось показать, как проходит обучение отроков, чтобы дьяк представил отчёт Великому князю, а заодно рассказал родным этих мальчишек, в каких условиях они проживают.

— Вот комната для отдыха, — говорил адмирал, открыв очередную дверь. — Она рассчитана на четверых человек. Здесь, как ты понимаешь, ученики спят.

Помещение, хорошо освещённое через широкое остеклённое окно, выглядело чистым и аккуратным. Кровати, стоящие торцами друг к другу и разделённые метровым проходом, были заправлены абсолютно одинаково. Рядом с каждой из них примостилась тумбочка. Внешний вид комнаты напомнил адмиралу мини казарму из далёкого будущего. Дьяк же изумлялся чистоте и строгости, которая сразу бросалась в глаза.

— А это что? — указал он на окно, одна створка которого была открыта и завешана мелкой сеткой.

— Сетка, — улыбнулся Константин. — Комнату необходимо обязательно проветривать, чтобы воздух был свежим. А если сетку не вешать, то разные мошки-блошки и паучки решат, что им здесь тоже можно жить.

— Понятно, — улыбнулся дьяк. — А это?..

— А это, — адмирал похлопал ладонью трубу, которая находилась под подоконником, — отопление. У нас тоже бывает холодно. В дождливый сезон температура падает до восьми-десяти градусов. Чтобы дети не мёрзли, по этим трубам пускаем горячую воду, и она согревает помещение.

— С градусами вы ловко придумали, — вспомнил Курицын показанные адмиралом диковинки. — Такое удобное приспособление… Как оно там?

— Термометр, Фёдор Васильевич. Ты, главное, нигде не хвались увиденным. У немцев ничего такого нет, но коли прознают… Пока на Руси это будут считать за диковинку, они быстро найдут способ извлекать из новых знаний прибыль, причём на постоянной основе. А потом ещё скажут, что сами всё придумали. Знаешь такую поговорку: "Похвалялась редька: "Хороша я с мёдом!" А мёд в ответ: "Я и без тебя хорош!""?

— Нет, не доводилось, — оценил дьяк поговорку. — А к чему это ты?

— К тому, что немцы считают вас глупой редькой, а себя божественным мёдом. Ляхи и литовцы, кстати, тоже. Вон в Польше университет больше века назад был открыт, а на Руси кроме монастырей и нет ничего. В университетах полученные со всего мира знания собирают в целое, а в монастырях каждый старается припрятать свой секрет…

— Сам же говорил, чтоб не хвалиться…

— Так я и не отказываюсь от своих слов. Хвалиться не нужно, нужно своих людей к наукам приучать. Ты вон вчера с доньей Антониной по её хозяйству ходил… Как впечатления?

— Умно и добротно всё придумано! — похвалил дьяк — Амбары, сыроварни, маслобойни, фермы… Я первый раз видел, чтобы тысячи утят так слушались одного человека!

— Так они этого человека мамой считают, — улыбнулся адмирал. — Сам же видел, чтобы из яйца вылупился цыплёнок, можно обойтись и без курицы несушки. Кстати, в Египте такой способ известен давно (факт). Мы же его всего лет семь, как начали применять. Только если там для этого используют навоз и выбирается определённое время года, то у нас без всякого навоза и не глядя на месяцы. А ведь этим делом занимаются простые люди и даже холопы. Но для начала их пришлось обучать… А чтобы учёба шла впрок, у нас существует система поощрений и наград. Поэтому люди и тянутся ко всему новому, поэтому и стараются делать свою работу хорошо…

— Ну, да. Ну, да, — покивал головою Курицын и прошествовал за адмиралом.

— Вот комната для умывания на восемь человек, — открыл Константин следующую дверь.

Каждая умывальня располагалась между двумя спальными помещениями. Вместо кранов с водой над раковинами висели ручные рукомойники, которые хорошо знакомы всем дачникам. В углу стояла большая ёмкость с водой, а рядом с нею висел ковшик. Адмирал показал дьяку, как пользоваться умывальником. Так же показал туалетные кабинки, отделённые от умывальни перегородкой из мутноватых стеклоблоков зеленоватого цвета.

— Ух, ты! — изумился Курицын, глядя на стеклоблоки. — Такую красоту и в отхожее место!..

— Фёдор Васильевич, в этом помещении большая влажность и разные неприятные запахи. Поэтому, как ты заметил, здесь и полы из камня (шлифованный бетон) и перегородка из стекла. Во-первых: вода не впитывается и легко удаляется, а во-вторых: не впитываются запахи и ничего не гниёт. Было бы это деревянным, то плесенью давно всё покрылось. А плесень, между прочим, очень вредна для здоровья…

— Так ведь дорого же, наверное?

— Хех, дорого! — хмыкнул адмирал. — Во-первых: если такие блоки можно купить за деньги, то здоровье навряд ли. А во-вторых: у нас местные жители разбитое стекло не выбрасывают, а сдают в специальный пункт, где из осколков варят вот такие симпатичные вещи. Вон на свадьбе, сколько по пьяному делу посуды побили?.. Думаешь, её выкинули? Нет! Она пойдёт в дело!

— Ох, дон Константин, не напоминай ты мне эту свадьбу… Три дня потом с животом мучился, — поморщился Курицын.

— Так с умом всё делать нужно, Фёдор Васильевич. Не всякая еда между собой сочетается, да и желудок наш величиной с ладошку, а ты в него бадью вместить пытался… Слушать надо своё тело, а не насиловать его. Или хотя бы у более старших товарищей спрашивать…

— Так ведь вкусно…

— Если вкусно, нужно в рот чуток положить и держать, наслаждаясь приятными ощущениями. Зачем же впихивать в себя, пока обратно не пойдёт? И пойдёт, заметь, уже далеко невкусным… Ты, Фёдор Васильевич, посол, а по-другому — дипломат. А дипломат должен уметь чувствовать меру во всём, что в еде, что в общении с людьми. А дурней безмозглых и так хватает. Ладно, пошли дальше.

Дальше была классная комната на шестнадцать человек. Шёл урок арифметики. Учитель писал мелом на доске какой-то пример. Когда адмирал и дьяк вошли, все дети дружно встали.

— Пусть садятся, — махнул Константин учителю.

После того, как все обратно заняли свои места, Курицын поинтересовался у мальчишек жизнью на новом месте. В целом все были довольны, только жаловались на излишнюю строгость и на разлуку по близким.

— А вы письма напишите, — сказал Константин. — Опишите в них своё житьё-бытьё. А Фёдор Васильевич эти письма передаст вашим родным, чтобы они знали, что у вас всё хорошо. Обучают, кормят, поят… Кстати, еда нравится? Все наедаются или кто-то голодный ходит?

— Нравится! — послышались разрозненные выкрики. — Кому мало, добавки дают…

— Вот и хорошо, — и повернувшись к преподавателю, добавил, — ладно, мы пойдём дальше, а вы продолжайте урок.

Учитель тут же подал команду и все дети снова дружно встали со своих мест, провожая таким образом гостей. А гости направились в столовую. И здесь дьяк поразился чистоте и аккуратности. Недавно вымытый бетонный пол отдавал лёгкой прохладой. Выстроенные по одной линии столы и скамейки казались чем-то загадочным. Лёгкие белые занавески слегка покачивались от поникающего через форточки ветерка и защищали от яркого солнца. Цветочные горшки на подоконниках радовали взгляд красочными растениями. Из кухни доносился ароматный запах готовящегося обеда.

— Как всё у вас чисто, дон Константин…

— Это, Фёдор Васильевич, дети сами поддерживают такой порядок. Конечно, первое время им было тяжело, но привыкли. Тем более для себя же стараются. Всё, что ты видишь, станет на несколько лет их домом. А если дом превратить в свинарник, то и выйдут отсюда свиньи, а не учёные мужи.

— Это точно! — согласился дьяк.

После столовой адмирал привёл Курицына в спортивные комнаты. В одной мальчишки увлечённо играли в баскетбол. В другой отрабатывали приёмы самообороны и выполняли упражнения на спортивных снарядах. В третьей весело стучали шариками о столы, играя в настольный теннис. В четвёртой учились сабельному бою. Константин подробно описывал гостю незнакомые виды спорта и для чего они необходимы. Фёдор Васильевич, глядя на довольные лица отроков, понимал, что им тут нравится. Заодно дивился на необычную обстановку и увлекательные игры.

Потом были мастерские, где у каждого пацана имелся свой верстак, на котором он что-то пилил, строгал, шкурил… По соседству с верстаками примостились столярные и токарные станки с ножным управлением, а так же точильный круг. Они тоже не простаивали без дела. Мальчишкам очень хотелось сделать что-нибудь своими руками… Детей везде контролировали строгие воспитатели. Многие были одеты в монашеские одеяния.

— Дон Константин, а чего это мальцы-то все в очках? — удивился дьяк.

— А ты, Фёдор Васильевич, видишь плакат на стене?

На стене висел плакат: "Береги глаза!" и яркая иллюстрация к нему. Пока Курицын рассматривал его, адмирал продолжил:

— Мы взяли детей на обучение с условием, что они вернутся умными и здоровыми, а не калеками безглазыми… Есть такая наука: "Техника безопасности при проведении работ". Сам знаешь, что покалечиться можно не только на поле боя.

— Ишь ты! — снова подивился Курицын. — Так ведь это всё денег стоит…

— Опять ты про деньги, — расстроился Константин. — Фёдор Васильевич, не стоит человеческая жизнь никаких денег. Мы же не Иуды, предавшие Христа за тридцать серебряников. К тому же… Вот представь, что есть у тебя хороший мастер… Пожалел ты для него очки, а он зрения лишился… В результате своей жадности ты не только умелого человека потерял, но и прибыль, которую получал благодаря ему… Чтобы другого такого воспитать или же купить, придётся затратить гораздо больше времени и средств… И не факт, что он будет лучше. Рачительный хозяин бережёт своих мастеров, как зеницу ока! А так же старается воспитать новых, которые будут служить, пусть не ему, но детям! А коли нет детей, есть держава!.. Человек уйдёт, а она останется… И будут потомки писать историю и вспомнят каждого, что он полезного оставил на своей земле?.. Были же у вас Андрей Рублёв и Даниил Чёрный, а нынче что? Ищет Великий князь хороших умельцев в чужих странах…

— Ты не прав, дон Константин. Иван Васильевич смотрит далеко вперёд. Поэтому он согласился отроков к вам на обучение отправить…

— Эх, дорогой ты мой Фёдор Васильевич, — вздохнул адмирал. — Не только Великий князь должен радеть об этом, но и бояре в первую очередь. Чтобы сыновья и дочери наукам учились…

— Дочери? — удивился дьяк.

— Именно дочери! На ком обычно остаётся хозяйство, пока муж на государевой службе? На матерях, жёнах и дочерях! Если они будут глупые, как овцы, то и хозяйство придёт в упадок… Или я не прав?

— Прав, дон Константин, прав, — активно закивал Курицын.

— Поэтому их нужно обучать и письму, и счёту, и сельскому хозяйству… А сельское хозяйство — это и выращивание злаков, овощей, фруктов. Это и должный уход за скотиной. Это и правильное хранение продуктов питания. А так же умение обрабатывать кожу, шерсть, лён и многое другое… Кстати, а в нашей стране ещё все женщины, которые готовятся стать матерями, изучают такую науку, как массаж.

— Знаю, знаю, — улыбнулся дьяк. — Мне его делали, когда я был в Иване-Дальнем… После него плоть, как будто новой становится…

— Вот! — поднял Константин вверх указательный палец. — А когда матери делают его своим детям, у тех и здоровье прибавляется, и тело лучше развивается. А уж коли мужья делают массаж своим жёнам, то превращают их в самых любящих супружниц…

— Мужья массаж своим жёнам? — удивился Курицын.

— Ну, можно не только своим, чужие тоже не откажутся, — громко хохотнул адмирал и открыл очередную дверь.

Она вела через небольшой садик на просторное огороженное поле. Тут пацанов учили стрелять из ружей, пистолетов и арбалетов, а так же верховой езде. Стрельбы проходили рядом с конным манежем для того, чтобы лошади привыкали к громким звукам и не боялись выстрелов.

— А это, что такое? — удивлённо показал рукою дьяк.

А увидел он следующее… На деревянные рельсы десятиметровой длины был установлен макет коня. На него залезал пацан, а ещё два других старались толкать это устройство со всей силы вперёд. Разогнавшийся макет в самом конце ударялся о преграду, и наездник вылетал на кучу устеленных мягких матов.

— Учим детей правильно падать, — ответил адмирал. — Чтобы они, если случится подобная ситуация в жизни, пострадали как можно меньше. Видишь, инструктор объясняет ученикам ошибки?

— Вижу, — кивнул дьяк, продолжая с удивлением разглядывать необычное устройство.

— Умение правильно падать, — продолжил Константин, — это, между прочим, целое искусство.

— А чего — искусство? — хмыкнул Курицын. — У нас скоморохи, как только не крутятся и не падают…

— Видел, видел! — кивнул Константин. — Только мы акробатов из Индии привезли. Все их знания и умения в книги записываем. Иногда кажется, что люди шутовством и глупостью занимаются, а на самом деле из всего можно извлечь пользу.

— Это какую же?

— Ну, во-первых: учим воинов правильно управлять своим телом. Вон пацанята тренируются так ежедневно, а через год у них это уже будет в крови. В минуту опасности не растеряются, а всё сделают так, как учили на тренировках…

— Ну, допустим… А во-вторых?..

— Во-вторых, Фёдор Васильевич, Москва у вас вся деревянная.

— А при чём тут это?! — изумился дьяк.

— А вот зашлёт враг в Москву таких скоморохов-акробатов, они всюду пролезут и подожгут её к чёртовой матери!

— Да, что ж ты такое говоришь-то, дон Константин! — перекрестился Курицын, живо представив, как ночью по стенам города лезут шпионы.

— То и говорю, что пользу нужно извлекать из всего. Любая палка, она о двух концах… Одним тебя могут ударить, а другим — ты сам можешь ответить не слабо… Правильно?

— Правильно, — согласился дьяк, поняв, куда клонит адмирал.

— А ещё, Фёдор Васильевич, скоморохов можно в другие города засылать… Они вроде народ веселят, а заодно и ценные сведения добывают. А чтобы такие люди были тебе преданы, то их при себе нужно держать, холить, лелеять и воспитывать… Служба у тебя государева, вот и думай, как сделать так, чтобы лучше её исполнить!

— Надо же, — удивился Курицын, — никогда не думал о таком.

— А ты думай, — улыбнулся Башлыков. — Кстати, из ружья пострелять не желаешь?

— Желаю! — радостно согласился тот.

Мишени находились в пятидесяти метрах от столиков для стрельбы. Курицыну подали уже заряженное ружьё. Он долго прилаживался к нему, периодически раздувая запальный фитиль, и стараясь нацелиться более точно… Но выстрел ушёл, как говорился — в никуда… Тогда неудачливый стрелок поспешил перезарядить ружьё по новой… Константин же потратил на выстрел не более пятнадцати секунд, сбив при этом цилиндрическую чушку размером с гранёный стакан, чем вызвал восхищение у стоящих рядом мальцов.

— Между прочим, — продолжил он, обращаясь к дьяку, — в тех мастерских, где мы недавно побывали, каждый из обучающихся будет сам себе делать оружие, с которым вернётся на Русь…

Говорил адмирал специально громко, чтобы рядом стоящие мальчишки могли его хорошо услышать.

— Если у парня руки растут из правильного места, то домой он вернётся с добрым вооружением. А коли сам дурак и руки кривые, то будет позором для своих родных. Ибо науки толком не усвоил и руками делать ничего не умеет…

В этот момент прозвучал выстрел, после которого Курицын, словно ребёнок, стал радостно тыкать рукой в сбитую им мишень.

— Молодец, Фёдор Васильевич! — тут же похвалил его Константин, помахав перед собою ладонью, чтобы разогнать дым от выстрела. — А теперь пошли дальше… Не будем отвлекать мальцов от тренировок.

Пройдя по мощёным тротуарной плиткой дорожкам через аккуратный садик, в котором то тут, то там обнаруживались удобные скамейки для отдыха, адмирал привёл гостя к храму, что располагался при монастыре. Он и снаружи притягивал к себе взгляд своей монументальностью, а тех, кто заходил вовнутрь, просто завораживал. Высокий куполообразный потолок, казалось, уходил к самым небесам, под которыми яркими красками была расписана жизнь Иисуса Христа. А ниже, на стенах, изображены святые первых веков христианства. Рядом с ними висели и стояли многочисленные иконы в золочёных рамках, серебряные и латунные лампады, золотистые стойки с подсвечниками… Казалось, что ты попал в сказочную сокровищницу, воздух которой пропитан дурманящим запахом ладана. Всё это великолепие вызывало суеверный трепет. Даже разговаривать здесь старались шёпотом.

— Храм-то побогаче будет, чем возле дворца, — отойдя от первоначального шока, негромко заметил дьяк.

— Тот храм, Фёдор Васильевич, император своими руками построил. Не один, конечно, все ему помогали… Слышал, наверное, что мор у нас был? — и, дождавшись кивка собеседника, Константин продолжил. — В тот страшный год дал себе дон Павел зарок, коли с бедой совладает, то лично, подобно простому каменщику, будет возводить стены новой церкви…

— Надо же! — многозначительно покачал головою дьяк.

— А этот монастырь и храм строили уже самые лучшие мастера, — продолжил адмирал. — Многие попали к нам из Индии. Там искусство архитектуры, скульптуры и живописи одно из лучших в мире! Наш император даже подумывает о постройке школы, где бы талантливые отроки учились этим искусствам… А сейчас многие мастера в Иване-Дальнем…

— Да, я видел строящийся там храм, — вспомнил Курицын. — Издалека, правда… Но выглядит тоже солидно… Кстати, а почему у города такое необычное название?

— Во-первых: потому, что город дальше всех находится от столицы. Во-вторых: именно маршал дон Иван отвоевал те земли у язычников, победив их в четырёх сражениях. Теперь он от имени нашего императора управляет ими.

— Укрепляете, значит, те земли?

— Ага, укрепляем, — ответил адмирал и спросил, — ну, что, пойдём дальше?

— Пошли, — кивнул дьяк.

На крыльце они столкнулись с Владыкой, рядом с которым находились: Пани Афинянин, Фёдор Рыбкин и два молодых монашка. Благословив попавшихся навстречу дьяка и адмирала, патриарх со своими сопровождающими вошёл в храм.

— Эх, — вздохнул Константин. — Стар наш Владыка очень. Болеет часто. Вот, замену себе ищет…

— Неужели этого грека вместо себя желает поставить? — немного удивился Курицын.

— Пока только приглядывается, можно ли ему доверить империю… Видишь, Фёдор Васильевич, какая существует проблема… Церковь во всём мире часто выступает против науки… А наш Владыка сам из учёных людей и понимает, чтобы государство становилось сильнее, науки необходимо развивать. Мир с каждым годом всё больше изменяется и совершенствуется… Взять медицину или же военное дело… Битвы со временем будут вестись не саблями, топорами и копьями, а ружьями и пушками… Зачем противника подпускать к себе, когда его лучше уничтожить на расстоянии? А чтобы ружья, пушки, а так же корабли были самыми лучшими, очень много наук необходимо освоить. Но многие церковники этого не понимают. Им образованный человек, как кость поперёк горла, ибо не слепо верит во всё, что ему говорят, а задаёт слишком много вопросов, на которые они не в состоянии ответить. Вот скажи мне, почему листья на деревьях зелёные?

— Господь Бог так создал, — недоумённо ответил дьяк.

— Вот и церковники так отвечают, — усмехнулся Константин. — Только Господь Бог не самодур, который пожелал в одночасье, чтобы листья были зелёными, а осенью меняли свой цвет на жёлтый или багряный… И ведь недаром говориться в Библии, что человек создан по образу и подобию Творца… Значит, должен постичь всё, что Он создал. И мы перед каждым важным делом обращаемся к Нему с молитвой, дабы подсказал нам путь правильный…

— Согласен с тобой, дон Константин. Я часто встречал богомольцев, которые даже грамоты не разумеют… Им умный прихожанин ни к чему!

— То-то и оно!.. Кстати, а я знаю, почему листья зелёные, — сказал Константин и широко улыбнулся.

— И почему? — дьяк остановился и внимательно поглядел на адмирала.

— За одни раз это всё не объяснить… Если поклянёшься, что полученные знания сохранишь в тайне, то вечерами буду с тобой проводить уроки, где о многом поведаю…

— Поклянусь, дон Константин! — быстро согласился любознательный дьяк.

Уже час, как муэдзин откричал свой призыв к вечернему намазу. Уже час, как на извилистые улицы многотысячного Истанбула (Константинополь) опустились густые сумерки. Большинство жителей славного города, чьи стены немало повидали на своём веку, погрузились в мир сновидений. У кото-то они были красочными и приятными, у кого-то серыми и тревожными, иные и вовсе ничего не видели…

Новый дворец османского султана Мехмеда II, возведённый на площади Быков, тоже окутала темень. Лишь смоляные факелы в руках грозных стражников, охранявших покой своего повелителя, слегка рассеивали ночную тьму вокруг дворца и в его длинных коридорах.

В одной из маленьких комнат на скромном ложе забылся в тревожной дрёме свергнутый крымский хан Менгли Герай. Нынче он был пленником османского султана, а на его престоле сидел золотоордынский Джанибек, племянник хана Ахмата — правителя Золотой Орды. Вдруг сквозь тревожную дрёму чуткий слух мужчины уловил какой-то посторонний шорох.

— Кто здесь? — соскочив со своего ложа, спросил он громко.

Его взгляд пристально вглядывался в темноту. Пленник понимал, если в помещение пробрался вооружённый убийца, то защититься ему будет нечем…

— Господин, говори тише, — донёсся шёпот со стороны двери, — а то нас могут услышать.

— Кто ты? — понизил голос Менгли Герай.

— Я принёс тебе привет от Хози Кокоса… Помнишь такого?

— Конечно, помню! — радостно ответил пленник, услышав имя уважаемого купца из Каффы (Феодосия), который не раз помогал ему и деньгами и советом.

— Разреши мне приблизится к тебе? — попросил неизвестный.

— Да, да, подойди, — кивнул экс-правитель крымского ханства.

Неожиданно в комнате возник источник света. Это посланник достал масляную лампу, которую прятал под полой халата. Подойдя ближе, он поставил её на пол, а сам открыл вместительную котомку… Возле Менгли Герая друг за другом стали появляться: бурдюк с кумысом, свежие лепёшки, завёрнутые в тряпицу, увесистая головка сыра и кусок ещё тёплой баранины, тоже бережно обёрнутый тканью. Рядом со снедью мужчина положил небольшие ножны, из которых выглядывала костяная рукоять кинжала.

— Господин, друзья помнят о тебе и знают, что не в привычках здешних стражей баловать своих пленников яствами. Поэтому они просят принять эти скромные подношения, как знак дружбы и верности… А так же вот это…

Неизвестный распахнул халат, под которым скрывался малоприметный пояс, искусно выделанный из тонкой, но прочной кожи. Внутри него были спрятаны золотые и серебряные монеты.

— Этот пояс шлёт тебе Великий московский князь Иван, — пояснил посланник, после чего поклонился и протянул подарок хану…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…