В Маньчжурии

Жара

Какой ужас эта жара! Я был летом в Марокко, в июле и августе странствовал по Закавказью и Персии, проводил знойное лето в Андалузии, но не испытывал ничего подобного.

Тут и солнце, и небо кажутся ужаснейшими врагами. Грозно блещет солнце как символ непобедимого гнева; безжалостно обнимает вас горячею синевою небо, давая вам знать, — от меня тебе некуда уйти, негде спрятаться.

И внизу всё — грозно, распалено, сухо как змеиная кожа. Закружит голову, — обопрёшься рукою о скалу, — обожжёшь ладонь; сядешь на серый выступ чёрного камня, — точно на раскалённую кухонную плиту; хочешь уехать, — седло за час успело разжечься донельзя.

Пьёшь огонь в воздухе, которым дышишь, глаза слепит беспощадный блеск, в ушах звенит, — сердце расширяется до дурноты… Чувствуешь, ещё минута, — и рухнешь, побеждённый этим маньчжурским зноем.

И в таком-то зное, под бесчисленными огнями солнца, должны были идти солдаты, неся на себе по два пуда амуниции! И посмотрите на них, — ведь они до боя уже поражены этим беспощадным небом, убиты зноем и замучены жаждою.

Всё слабеет, всё обливается потом. Он проходит сквозь рубашку, сюртук. Мокры вы, ваша лошадь, и от этой влаги нет облегчения, как нет его в русской бане на полке, в раскалённом её пару. Но на полке вы просидите несколько минут, — а тут часы за часами, с утра до вечера, когда, наконец, повеет на вас освежающей прохладой.

С боевых позиций никуда не уйти; рад бы дорваться до колодца, да нельзя встать, выдать зоркому врагу и себя, и товарищей. Невольно выдашь тайну земляного окопа!

Мозг точно топится в черепе. Что-то яркое, меняющееся, слепящее мерещится в напоённой светом дали. Нудятся какие-то голоса, кто-то зовёт вас из блистающей огненной бездны…

Посмотрите в такой час на солдат, идущих куда-нибудь походом. Нет лица без муки, нет мысли, не обожжённой этим солнцем. Затылки — красны, точно сквозь проступает кровь.

Посмотрите-ка, что делается вон в той жиденькой рощице, где тень похожа на лохмотья, прорванные солнцем, выжженные им. Там, на зелёном налёте скудной травы, какие-то тела. Подойдите, — это поражённые солнечным ударом…