Артем по какой-то неведомой причине вообще перестал со мной разговаривать.
«Все сходят с ума по-своему», - собрав вещи, я, наконец, отправилась домой.
Около десяти удобно уселась у монитора.
Может ли человек жить в виртуальном мире? Ответ однозначный – не может. Ведь физическое тело требует пищи, воздуха, пространства…
Может ли человек общаться в виртуальном мире? Опять однозначный – может. Чаты, смс-сообщения, электронная почта… И все удобно, быстро, экономно…
А может ли в виртуальном мире родиться любовь?
***
D @ nger :Добрый вечер, малыш!) Как прошел твой день?
Rebecca :Привет) Ты давно здесь?
D @ nger :Нет, хорошая, только пришел, раздеваюсь…
D @ nger :Хочешь остаться со мной?)
Rebecca :Хочу. Но не здесь…
D @ nger: Почему люди мыслят традиционно?...
Rebecca :Хочу познать тебя реального, вне виртуальных пассажей…
D @ nger: В реальности – степень ответственности гораздо выше…Готова ли ты к этому?...
Rebecca :Сегодня я осознала, что готова на много большее лишь бы рядом был ты. Я много думала… О своих чувствах, о гордости, послушании, смирении в нашей жизни. Да, я не идеальна. Во мне есть много недостатков: плохих привычек, ошибочных суждений. Иногда я могу быть грубой, бесчувственной, эгоистичной. Еще чаще – задумчивой, молчаливой, инфантильной. Но когда рядом ты – мир преображается. Мое существование приобретает смысл. Я забываюсь. Смущаюсь. Бывает, пальцы дрожат. Сердце готово вырваться из груди. Зрачки переполнены величием, сознание - мыслями о тебе…
Rebecca :Знаешь, у меня не было мужчин до тебя… Потому что уверенности в подлинности чувств не было. Но теперь все по-другому. Когда я познала тебя во снах, то мир зажегся для меня в иных, более красочных образах. Ты дал мне почувствовать неизведанное наслаждение, где медленно и безвозвратно стирается тонкая грань между мукой и удовольствием. Боюсь, теперь мне мало тебя виртуального. Я хочу большего, D@nger. И ради этого я готова меняться, воспитывать в себе жертвенность, учиться наново искусству любви.
D @ nger :Солнышко, все это красиво, но возможно лишь тогда, когда реал станет взаимным, как и вирт!
«Изящно он мне отказал, не так ли?» - неприятные мысли пурпурным ядом разъедали мое сознание. Безумно хотелось сквозь землю провалиться… К чему, к чему, а к безответности я была готова менее всего…
D @ nger: Побудь со мной немножко, малыш. А потом уснем…
Rebecca :…
Честно, я не знала, что ему ответить… Но все-таки не сдержалась, дав волю чувствам.
Rebecca :Зачем ты играешь моими чувствами?... Ведь я не кукла – мне больно…
D @ nger: В мире нет ни плохого, ни хорошего…Есть наше отношение к миру и его к нам. А еще – вселенной правит взаимность. Я ответил на твой вопрос, лап?
D @ nger: Ложись в кроватку, малыш. И никакого кофе! Сегодня я поведу… Сладких снов!)
Выключив компьютер, я интуитивно побрела к собственной кровати. И только коснулась ресницами подушки – тут же начала проваливаться в удивительный мир Морфея.
***
Яркое серебристое сияние больно ударило в глаза. Все время щурясь, я была не в силах оглядеться вокруг.
- Малыш, перестань! Трусишка… - услышала рядом знакомый голос. D@nger осторожно обнял меня сзади, сомкнув сильные руки на талии. И держал меня крепко-крепко, все сильнее прижимая к себе.
- Я слышу стук твоего сердца! – нежно коснувшись губами моей шеи, шептал он.
- Ты сводишь с ума...
- Сейчас, солнышко, ты медленно откроешь глазки. Не бойся того, что откроется твоему взору.
Взмахнув ресницами, я увидела чудо.
Мы стояли на узком выступе белоснежной скалы в горах. Вокруг – необъятная пустыня из снега: глубокие ущелья, громадные глыбы льда. Восходящее солнце золотой дымкой покрыло волшебные просторы. Глубоко внизу, в блестящих лучах утреннего светила утонули изумрудные луга, поля и леса.
- Малыш, это Гималаи.
- …Вершина мира… - изумленно произнесла я.
- Смотри! – весело окликнул D@nger и взлетел ввысь.
Я осталась на скале одна. Никак не могла поверить в происходящее. Зрение еще никогда меня не подводило, но чтоб такое! В моем сознании мерцали тысячи мыслей: «я сплю», «этого не может быть», «человек не умеет летать»… А потом я вспомнила, что на самом деле – это всего лишь сон.
- Какой же ты еще ребенок, лап! Все лишь в нас самих! Ты умеешь летать! Прислушайся к своему сердцу и открой вере душу!
Я закрыла глаза. Чувство гармонии и спокойствия медленно разлилось по моему телу. Глубоко вздохнув, я представила, что лечу. Чисто хрустальная музыка, возникшая из ниоткуда, оторвала меня от медитации, - я очнулась.
D@nger парил в воздухе высоко надо мной. Его лицо мерцало в прозрачном лиловом тумане, стройная фигура была покрыта бледно-розовым шелком. На груди красовался уже знакомый бриллиантовый павлин.
D@nger звонко щелкнул пальцами и в миг светлое утро сменила темная ночная мгла. На небе волшебно засияли мириады звезд, млечный путь перламутровой дорожкой уводил вдаль. Полнолуние и тишина – тонкая идиллия грез.
D@nger плавно спустился на горный выступ, крепко взял меня за руку и…мы оторвались от земли. Все выше и выше, приближаясь к заветным созвездиям. Только сейчас я заметила, что на мне восхитительное бирюзовое платье, с синей ленточкой под грудью. Ветер нежно играл складками тонкого шелка, упругие локоны забавно подпрыгивали, легко касаясь лица и шеи моего спутника. Внезапно D@nger отпустил мою руку, и я стремительно полетела вниз. Страх острыми коготками пронзил сознание. «Падение? Мрак? Неужели смерть?»…
- Я верю в тебя, малыш.
Перед глазами вспыхнули четыре тонких нити: красная, синяя, белая и желтая. Спасая себя от гибели, спонтанно схватила синюю. Падение внезапно прекратилось, и я почувствовала невесомость собственного тела.
Легкая, как перышко, я преодолела разделяющее нас с D@nger пространство и поцеловала его в губы.
- Какое же ты у меня чудо! – ласково прошептал он. - Я догадывался, что выберешь синюю нить. Запомни, твоя стихия - вода.
Мы плавно начали спускаться к темно-синему озеру. Водная гладь, как зеркало, отражала миллионы маленьких звездочек. Казалось, в воду упала луна, но, взглянув на небо, иллюзия исчезала. Я видела две луны: одну, легко качавшуюся на поверхности озера, другую – высоко над землей.
D@nger оставил меня на берегу, а сам умчался собирать лилии. Он шел босиком по воде, как по мраморной террасе. Посреди пруда он остановился, снял с пояса маленький мешочек и, высыпав на ладонь блестящие камушки, с силой подбросил ввысь. Крупные бриллианты градом посыпались в воду. На глубине двух-трех метров камни застыли, волшебный блеск их ослепительных лучей озарял пустынное пространство вокруг. Словно в этом мире остались только он и я. В упоении тиши безмолвной ночи…
- Иди ко мне, малыш! – он сорвал белую ароматную лилию.
Поборов страх, я осторожно сделала первый шаг. И как ни странно вода не поглотила ногу.
Спокойно и ровно мы двигались навстречу друг другу под звуки «Лунной сонаты» Бетховена. Откуда возникла очаровательная музыка, я не знала. Казалось, она звучала в моей голове.
Наконец наши руки переплелись, он наклонился и невесомо коснулся губами моих губ. Поцелуй не был настойчивым, скорее – прощальным. От D@nger повеяло свежестью и прохладой. Он задумчиво улыбнулся и растворился в густых кольцах лилового дыма.
…Пробуждение стало болезненным. Будильник настойчиво наигрывал глупую детскую песенку. Взглянув на часы, я смирилась с реальностью и отправилась в душ.
25 марта 200Х года (четверг)
Одевшись, я решила написать D@nger слова благодарности за восхитительную ночь.
Rebecca :Спасибо, Дима! Это была лучшая ночь в моей жизни.
D@nger не было в сети. Я собрала вещи и поехала на пары.
После общеобразовательных лекций Змиевская собрала всех для важного сообщения.
- Милые, у меня для вас новость! До показа осталась ровно одна неделя. Все роли - сырые, монологи – вялые, диалоги – скучные. Позориться перед гостями из Бельгии я не намерена! Поэтому… Мы с вашим куратором посоветовались и решили – на эти семь дней весь курс освобождается от лекций и практических занятий. Вы будете жить лишь спектаклем. Все внимание, энергия и мысли должны быть сконцентрированы исключительно на репетициях. Спасибо за внимание!
Объявление «гарпии» мало обрадовало ребят. Все прекрасно понимали, что эти семь дней станут настоящим адом.
На вечерней репетиции я жутко устала: Артем все время нервничал, путался в словах. Змиевская пообещала, что если Дымов будет продолжать в том же духе, она отдаст главную роль выпускнику. Похоже, черноглазого это сильно расстроило, он выглядел разбитым.
После окончания занятий я подошла к Дымову.
- Артем, что с тобой происходит? Ты ведешь себя как-то странно!
- Все хорошо, Виноградова!
- Ты избегаешь меня, на репетициях – открыто игнорируешь. У нас не получается играть в паре. У тебя что-то случилось? Может быть дома? Или проблемы с девушкой?
- Это не твое дело, понятно! – раскричался на меня Артем. – Оставь меня в покое!
Он драматично хлопнул дверью, оставив меня одну в огромном актовом зале. Было поздно, но я не сдержалась и включила свой ноутбук.
«Что же ты мне ответил, D@nger? Сейчас посмотрим…» - из реальной жизни я трансформировалась в виртуал.
В ящике тускло блестел розовый конвертик.
D @ nger :Хмм…Димой меня еще никто не называл… Боюсь, ты принимаешь меня за другого человека.
Сообщение было отправлено утром. Мои пальцы быстро забегали по клавиатуре, набирая ответ.
Rebecca: Зачем ты обманываешь меня, Дим? Я все вспомнила… Изумрудное озеро, деревянный мостик подле цветущей сакуры, златые лучи солнца, звонкое пение птиц… И твои манящие глаза… Твои губы… Прикосновения пальцев… Это была наша первая встреча… После мы много раз встречались, в иных воплощениях, при иных обстоятельствах. Но шанс на любовь нам дается после стольких препятствий впервые.
D@nger появился в сети.
D @ nger :Боюсь, ты принимаешь меня за другого человека.
Rebecca :Я не понимаю, почему ты ведешь себя подобным образом…Зачем скрываешь от меня правду?
D @ nger: Ты не знаешь правды, Мария. И, боюсь, она тебе не понравится.
Rebecca: Так скажи мне. А о том «понравится» или «не понравится», я уж буду судить сама.
D @ nger: Хочешь, чтобы было больно?... Что ж, ты сама этого хотела. Я пытался уберечь тебя от страданий. Но ты упрямая. Всегда стоишь на своем. Так слушай...
D @ nger: Мне 35 лет, я женат и у меня двое детей. Однажды мне стало скучно, захотелось какого-то разнообразия, новых впечатлений. Изменять жене в реальности я не хотел, решил завести интрижку в сети. Ведь Интернет – это не серьезно, назвать это изменой язык не поворачивается. Я долго не мог определиться с объектом вожделения. Пока не встретил в этом чате тебя. Ты такой наивной была и доверчивой… Просто потрясающая девушка. О чем я тебе только не лгал… Но удивительней всего было то, что ты верила каждому моему слову. Мне было трудно понять, почему. Но вскоре я перестал задавать себе такого рода вопросы.
D @ nger: Ты стала наилучшим развлечением за последний год моей сознательной жизни, Мария. Так как с тобой, я уже давно ни с кем не развлекался… Мы могли бы и дальше играть любовь в сети, если бы не твое неоспоримое желание встретиться в реале. Но я не мог этого сделать, ибо я не люблю тебя. Рисковать же семьей ради виртуальной интрижки считаю безумством. Вот такая она правда. Думаю, ты была не готова ее услышать. Но сейчас это уже не имеет никакого значения. Ибо мы не увидимся больше, Мария. Что ж, боюсь, мне здесь больше не с кем и не о чем разговаривать. Прощай.
Он оставил чат.
Я непонимающе смотрела вдаль, некоторое время, находясь в своеобразном оцепенении. Никак не могла понять, что происходит. Смысл сказанных слов не мог дойти до моего разума.
Наконец реальность достучалась до моего сознания. Я беспомощно соскользнула с бархатного кресла на пол, и, закрыв лицо руками, громко разрыдалась.
Не знаю, сколько времени прошло… Звонок мобильного вывел меня из оцепенения.
- Машенька, где ты? – послышался в трубке знакомый, взволнованный голос.
- Мам, все в порядке… - с трудом выдавила я. – Нас задержали на репетиции, и …
- Маша, мы с отцом места себе не находим! Посмотри на часы – уже пол первого ночи!
«Что? Не может быть…» - пронеслось в моей голове, но, взглянув на часы, я убедилась в обратном. «Хмм…я просидела здесь так долго…»
- Мама, успокойся! Мы с ребятами остались репетировать, но время прошло незаметно. И, похоже, мы все вынуждены ночевать в университете… Не переживай, в коридоре есть удобные диваны, – на ходу придумала я.
- Мария, я сейчас же приеду и заберу тебя! – трубку взял отец.
- Папа, со мной все в порядке. Я, прошу тебя, не беспокойся! И не приезжай, пожалуйста! Ты только подумай, что ребята подумают.
- Ладно... – отец немного успокоился. – Завтра об этом поговорим… Маш, с тобой и вправду все в порядке?
- Да, папуль! Спокойной ночи!
Положив трубку, я вернулась к горькой реальности, вспомнила о случившемся, и крупные слезы медленно покатились с длинных ресниц.
28 марта 200Х года (воскресенье)
«Боже, как болит голова…» - я проснулась в холодном поту. Взглянув на часы, поняла, что на дополнительную репетицию уже опоздала.
На правой руке красовался огромный синяк, во рту пересохло, безумно хотелось пить. Я еле дотащила себя до кухни, стакан прохладной жидкости помог немного опомниться. Проходя в коридоре возле зеркала, я ужаснулась, увидев свое отражение: волосы растрепанные, под глазами синяки, все лицо в красных пятнах. Настоящее чудовище…
Повалившись на кровать, понемногу я начала идентифицировать воспоминания о вчерашнем вечере…
…В клубе громко играла музыка.
- Маша, тебе уже хватит! Это вторая бутылка! – злобно крикнула Нэт.
- А-ааа… Ха-ха-ха…Мне все равно…Хочу еще… - хохотала я в пьяном бреду. – Мне хорошо, весело и легко! Вот смотри!
Я бесстыдно швырнула свою накидку на барную стойку и, шатаясь, отправилась на танцпол.
Маленькие частички алкоголя легкой паутинкой окутали мозг. Переживания, пустота, боль – все исчезло. Свежей волной нахлынули позитивные эмоции: веселье, игривость, смех. Пришло долгожданное расслабление, а вслед за ним желание развлекаться…
Похоже, я танцевала слишком вызывающе, в миг меня окружили подозрительные парни. Высокий брюнет открыто начал проявлять ко мне интерес. Вскоре он схватил меня за руку и нагло потянул к выходу.
- Отпусти меня, слышишь? – задыхаясь, кричала я. Но музыка играла слишком громко, никто не обращал внимания на истерику взбалмошной девчонки.
«Черт, куда пропала рыжая?» - бешено колотилось сердце, в глазах потемнело, закружилась голова…
Незнакомец вытащил меня на свежий воздух, и я немного пришла в себя. Он грубо толкнул меня к темной стене.
- Закрой рот и помалкивай! А то будет хуже! – в его глазах вспыхнул опасный огонь.
Опять дежавю?… Кто бы мог подумать?... Мы вращаемся в кругу уже происходивших с нами событий…
- Отпусти ее! Иначе я тебя убью, подонок! – грозно прозвучал из-за угла знакомый голос.
- Артем, помоги мне! – умоляла я, глотая слезы.
Незнакомец яростно выругался и тут же бросился на Дымова. Но тот ловко отскочил в сторону, и озлобленный брюнет тяжело рухнул на бордюр. Именно в этот момент, кулак Артема угодил подлецу в бок, от чего он приглушенно взвизгнул.
- Вот тебе! Вот…Еще хочешь?... – не унимался Дымов. Он превратил лицо брюнета в кровавое месиво. Казалось, происходящее доставляло Артему удовольствие.
- Артем, достаточно! Ты убьешь его! – нервно закричала я.
Тяжело дыша, Дымов остановился. Он приблизился ко мне, беспокойно заглянул в глаза и заботливо прошептал: «С тобой все в порядке?»
Я в порыве благодарности бросилась к нему в объятия. Дымов нежно гладил мои волосы и успокаивающе повторял: «Все будет хорошо… Все уладится...»
Потом он отвез меня домой. Слава Богу, родители уехали на дачу и не видели моего позора.
Утром я узнала в зеркале результат вчерашнего расслабления. И этот результат не радовал…
«Ненавижу алкоголь», - слабо простонала я, валяясь под одеялом. –«Тошнота… Слабость…Мозг работает на 30 процентов…»
«Клянусь, что больше никогда и пальцем не притронусь к спиртному…» - тихо прошептала я и вскоре уснула.
3 апреля 200Х года (суббота)
«Время лечит»…
Вот и наступил долгожданный день показа. С самого утра я жутко переживала, сотни раз повторяла слова, примеряла платья, дважды вымыла волосы.
- Успокойся, дочь! Ты справишься! – говорил отец.
Дождавшись вечера, родители отправились смотреть спектакль.
Я приехала немного раньше и поспешила в гримерную. Там, буквально за пару минут невзрачную Марию Виноградову превратили в настоящую красавицу – покорительницу мужских сердец. Из зеркала мне игриво улыбалась Анжелика дю Плесси Бельер: зеленоглазая, златокудрая искусительница.
В актовом зале собралось много народа. Здесь были родители студентов, их друзья и знакомые. В передних рядах сидели преподаватели, работники деканата и четверо иностранцев. Ее величество Змиевская развлекала бельгийцев увлекательным рассказом.
Когда зрители заняли все свободные места - свет погас.
Наступила мертвая тишина, потом заиграла старинная мелодия, а потом – на сцену вышла я.
- Помогите! – я жутко завопила, увидев коллег – разбойников. (По сюжету – нищие хотели наброситься на Анжелику).
…А дальше – все пошло, как по маслу. Это был грандиозный успех! Сцена за сценой мы срывали бурные овации зала. Наконец пришел черед финальной сцены спектакля. (По сюжету - Филипп узнает о гибели старшего сына жены и поспешно возвращается домой).
Артем беспокойно появился на сцене.
«Какой он красивый», - мелькнуло в моей голове. – «К тому же прекрасно играет! Дымов либо гениальный актер, либо влюблен в меня по уши». В его черных глазах горело обожание…
- Не плачьте, милая,- сказал он, привлекая к себе. – Я приехал, чтобы осушить ваши слезы! Черт побери, вы – великая женщина, Анжелика!
- Откуда же мне было знать, Филипп, что за вашим ужасным поведением скрывается такая любовь!
- Анжелика, вы прекрасны! Само совершенство! А я просто грубый солдафон!
Я взяла в руки лицо Дымова и нежно посмотрела ему в глаза.
- Филипп! Вы не правы! Злой, жестокий, бесчеловечный – да, но вовсе не грубый. К несчастью, вы не дали мне возможности узнать вас хоть немного как любовника, которым вы можете быть!
Артем горячо меня обнял. Я почувствовала сильное влечение к этому юноше.
- Анжелика, ваши зеленые глаза преследуют меня повсюду! Я могу отругать вас, побить, но вы все равно поднимаете свою головку, словно цветок после бури. Это выше моего понимания! Не могу скрыть своего удивления, видя такую твердость в женщине. В тот день, когда я увидел вас улыбающейся в ответ на гнев короля, я понял, что никогда не смогу победить вас. И в глубине души я горжусь тем, что вы моя жена.
Артем страстно поцеловал меня в губы.
Это был настоящий, взрослый поцелуй. Но было в нем что-то необычное. Что-то такое, чего я никак не могла осознать…
Наконец, я прозрела, и мне открылся истинный смысл случившегося. Ведь это был вовсе не поцелуй Филиппа и Анжелики. Это было любовное признание Артема Марии.
Когда опустился занавес, мы услышали громкие возгласы «браво», «фантастика», «молодцы». И шквал бурных аплодисментов накрыл нас с головой.
Артем, наклонившись, нервно прошептал мне на ухо: «Маша, так больше не может продолжаться. Нам следует поговорить! Через полчаса, в вестибюле!»
Я одобрительно кивнула.
Взявшись за руки, вся труппа вышла на поклон.
В чем истинное счастье актера?...
Довольные зрители, прекрасно сыгранная роль, нежный аромат подаренных роз, щедрые аплодисменты… Все это было… На миг сознание переполнилось восторгом, каждая струна души дрожала в экстазе. Но миг прошел… И я почувствовала пустоту… Чего-то не хватало в моей жизни…
Или кого-то…
***
Переодевшись, я отправила родителей домой. Папа не хотел оставлять меня, убеждал ехать с ними, но я тактично объяснила, что ребятам захочется отметить наш успех: выпить пару бокалов шампанского… Мама понимающе улыбнулась, взяла отца за руку и игриво потащила к автомобилю.
- Напиши сообщение, если задержишься! – на ходу добавила она.
Я стояла у окна, пытаясь угадать дальнейшее развитие событий. Незаметно ко мне подошел Артем.
- Маша, здесь столько народа! Поехали ко мне! Там поговорим. А потом я отвезу тебя домой!
- Слушай…Я даже не знаю…Мне немного неловко…Артем, твои родители нормально относятся к вечерним посещениям девушек?
- Мои родители умерли, когда мне было пять лет…
- Прости… - я виновато опустила глаза.
- Ничего. Это было давно… Я живу со старшим братом. Но он уехал в командировку. – Юноша зажато улыбнулся. - Нам никто не помешает. И тебе не придется ни с кем знакомиться…
- Знаешь, тогда я, пожалуй, соглашусь…
***
Повернув ручку двери, я вошла в шикарную гостиную. Здесь все было белым: белые стены, белые бархатные кресла, белые стулья с золотой обшивкой, у камина – пушистый белый ковер. Посреди комнаты красовался огромный белый диван, ножки которого, кажется, были инкрустированы рубинами. Возле него – маленький позолоченный столик с прозрачным стеклом. На второй этаж вела полукруглая лестница из белого мрамора, перила которой были расписаны золотыми иероглифами. Возле окна стояли огромные песочные часы из белого дерева, песок был перемешан с золотой пыльцой. Над головой сверкала изумительная златая люстра.
- Но ведь все это стоит целое состояние… - мои зрачки расширились от удивления. Я продолжала стоять в дверном проеме, любуясь увиденным.
- Проходи, не бойся! – подтолкнул меня Артем.
- Боже, как же здесь красиво! Кто занимался декором этой комнаты?
- Брат… - черноглазый тучно нахмурил брови.
- Он – гений… - изумленно восхищалась я. – Такого великолепия – никогда не видела…
Похоже, тема разговора угнетала Артема. Он резко повернулся ко мне спиной.
- Что случилось?...
- Ничего… - юноша быстро овладел собой и заботливо произнес: «Кофе, чай, мороженное?»
- Чай с молоком!
- Что, Виноградова, в роду были англичане?...
Мы оба весело рассмеялись и сели на мягкий белый диван.
Несколько минут длилось обоюдное молчание. Но вскоре Артем нежно гладил мои пальцы, не отрывая пронзительного взгляда от карих глаз. (Я сняла линзы сразу после спектакля и в скором будущем надеялась вернуть истинный цвет волос). Кончики пальцев легко соприкасались, предательски заблестели глаза и, спонтанно наклонившись друг к другу, мы поникли в долгом поцелуе.
Его гладкая кожа пахла фиалками. Я чувствовала теплое дыхание на своем лице. Затем последовал еще один поцелуй, более смелый. «Боже мой, неужели я схожу с ума?... Почему же его прикосновения так сильно напоминают мне D@nger?...»
- Я хочу тебя, - глухим голосом прошептал черноглазый, настойчиво целуя шею под ухом.
- Ну, так возьми, чего хочешь! – грустно улыбнувшись, я откинулась на мягкий белый диван…
***
…Кто-то сказал, что, испытав ЭТО – человек меняется. Девственниц сравнивают с розовым бутоном: красивым, изящным, но не полноценным. Лишь, когда девушка превращается в женщину – ароматные лепестки созревшего бутона гордо раскрываются.
В моем случае этого не произошло. Проснувшись утром в объятиях мужчины, я чувствовала себя опустошенной. Схватив помятую одежду, на цыпочках я проникла в ванную и долго наблюдала свое отражение в зеркале – то же лицо, те же глаза, но совсем иная боль. Нет. Нет. Совсем не физическая. Болело что-то внутри, около сердца. Во мне возникло мерзкое отвращение к собственному телу.
«Этой ночью я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни – я отдалась нелюбимому человеку…» - но осознание случившегося пришло слишком поздно.
«Зачем я это сделала?»…
Я сама не могла найти ответ на этот вопрос.
- Ты хотела улизнуть тайком? – Артем стоял у двери и внимательно наблюдал за мной. В его голосе слышались нотки горечи и обиды.
- Я?… Нет!... Я зашла умыться… - все мои актерские навыки пошли на то, чтобы изобразить влюбленную женщину. Но, боюсь, тембр голоса выдал меня с головой. Я была слишком несчастной, чтобы сыграть счастливую.
- Маша, идем в гостиную, нам нужно поговорить!
Я послушно последовала за ним.
Дымов бережно посадил меня в кресло, потом – удалился к окну и машинально закурил сигарету. В комнате запала мертвая тишина. Наконец, черноглазый решился.
- Маша, то что между нами произошло…Это было чудесно...Но я слышал – ты обручена и…
«О, Боже, если Толик узнает об этом... Добром это точно не закончиться…» - мысли путались в голове.
- Так вот, Маша… - продолжал Артем. – Я не намерен тебя принуждать, но, мне кажется, будет лучше, если ты его бросишь. Я хочу, чтобы ты отныне принадлежала мне одному.
Он выбросил окурок в камин и, наклонившись, нежно поцеловал мой холодный лоб.
- Хорошо. – Послушно прошептала я.
***
Через пару часов я сидела на кухне вместе с родителями.
- Мама, папа! Прошу меня выслушать до конца: без скандалов и угроз… Я бросаю университет и уезжаю жить к тете за границу. Если я дорога вам, как дочь, вы примите мое решение, и не будете препятствовать моей судьбе.
«Также как и болезни в реальном мире убивают слабейших, вирус помогает исчерпаться запасам внутренней энергии слабейших представителей киберпространства».
Смертельно-опасный вирус из сети разрушил устарелые стереотипии, жалкое мировоззрение, признаки эгоизма. И я была бы благодарна, если бы он не разрушил мою жизнь.
Часть вторая
Антивирус
От наказания не укроешься,
оно настигнет тебя в самый непредсказуемый момент…
Глава I
Когда душу сжигает внутренний огонь страданий, пустоты и безразличия, лучшим лекарством является смена обстановки: новый город, новая работа, новые люди. И уже там, на новом месте, есть три основных пути, следуя которым возможно вернуть свою жизнь в прежнее русло: путь распутства, путь в религию, либо путь новых отношений. Выбрав один из них – человек следует по темному туннелю с ярким светом в конце, достигнув его - душевное равновесие восстанавливается. Ведь «то, что не убивает – делает нас сильнее».
Мария Виноградова, собрав скудные вещи, отправилась к своей тетушке – старой писательнице в Украину. Здесь ей предстоит продолжить борьбу за выживание в этом огромном, иногда несправедливом, но все-таки – до боли прекрасном мире.
Мария – девушка впечатлительная, знакомство с Киевом вызвало в ее душе бурю эмоций. Старинные переулки Подола, изумрудно-лазурные купола Андреевской церкви, дивные пещеры святой Лавры – все приводило в восторг дрожащие струны ее раненной души.
Анжела Степановна Старухина, тетушка Маши, жила в Киеве со времен Великой Отечественной войны. Судьба забросила ее в этот город много лет назад: она уехала из России за возлюбленным, оставив родину, семью, материальное благополучие. Сложилось так, что любимый погиб в кровавой схватке с немцами осенью 1941. Анжела так и осталась незамужней, похоронив в своем сердце первую любовь. Детей, близких, родственников у писательницы не было. Зато обзавелась она детьми иного рода – около 15 романов разошлись огромнейшим тиражом по всей Европе.
Мария Виноградова приходится Старухиной – дальней внучатой племянницей, но, несмотря на возраст старушки, Маша ласково зовет ее «тетушкой».
- Тетушка, вы, правда, не сердитесь, что я приехала? Так внезапно, как снег на голову… - тихо спросила Старухину Маша, прогуливаясь под руку по Андреевскому спуску.
Последние лучи апрельского солнца золотой пыльцой ложились на ветви уже распустившихся каштанов. Старинные дома воспламенялись весенним торжеством, ярко струящимся с запада. Один из куполов Андреевской церкви с блестящим крестом вверху, казалось, зацепил драгоценным наконечником белое облако. Голубизна небес плавно сливалась с нежной лазурью самой церкви, и только одинокое облако напоминало Марии о ее внутреннем состоянии.
«Также одиноко, как и я…» - пронеслось в ее задумчивой головке.
- Маша, хоть я и старуха, а что-то в этой жизни да понимаю. Бьюсь об заклад, любовная драма привела тебя ко мне и уж никак не родственная привязанность, да не пылкое желание путешествовать. - Старухина глубоко вздохнула и, потеряв свой тусклый взгляд вдали, погрузилась в далекие воспоминания давно прошедшей молодости.
- Тетя, там написано «Музей Булгакова»… В томно-черные зеницы девушки скользнул всепоглощающий лучик любопытства. – Один из моих любимых писателей… - в восторге прошептала Маша.
- Да, да, Машенька. Это именно тот дом Турбиных под «счастливым» номером 13, где с 1906 по 1919 жил Михаил Афанасьевич Булгаков. В этом таинственном здании, о котором ходят дивные слухи и легенды, возможно, он и создал героев своего бессмертного романа: Понтия Пилата, Мастера и Маргариту.
- Как ни странно, моим любимым персонажем всегда был Воланд, - по взрослому гордо сказала Мария.
- Это свойственно твоему возрасту, деточка. – Понимающе улыбнулась Старухина. - Как-то свожу тебя в музей Булгакова, внутри там есть на что посмотреть, уж, ты мне поверь…(Как позже поняла Маша, любимое изречение тетушки).
- Хорошо.
- Мария, я вот о чем хотела с тобой поговорить. Скажи, деточка, чем ты хочешь заниматься здесь, в Киеве? У нас жизнь недешевая. Уж, ты мне поверь!
- Конечно, тетушка, я все понимаю. Мне бы хотелось найти работу.
- Твой отец сказал, что ты бросила театральный…?
- Бросила.
- И все из-за какого-то сорванца… Маша, Маша, как мало ты знаешь жизнь, деточка! - глаза Старухиной оживленно вспыхнули. Она вспомнила одну печальную историю и, загадочно понизив голос, начала дивное повествование.
- Много лет назад, Машенька, задолго до революции, в город Н… по каким-то загадочным обстоятельствам переехала семья Нарышкиных. Они сняли хмурый дом косого графа Лопухина, где по рассказам старых слуг, обитали привидения.
Нарышкины жили в мрачной, замкнутой атмосфере. Они не приглашали к себе гостей, не выезжали к соседям. Ходили слухи, что глава семейства – Алексей Петрович Нарышкин совершил какое-то страшное преступление, за что был изгнан из предыдущего места жительства.
Жена его – Настасья Павловна была женщиной грубой, неотесанной, но, несмотря на огрехи в образовании, она сияла неописуемой красотой и свежестью. Никто бы не поверил, что прошлой зимой Нарышкиной исполнилось 45 лет.
Единственным ребенком этого странного брака оказалась 17-летняя девушка, с холодным, совершенно неподходящим ей именем, Снежана. Она была созданием чувственным: большие синие глаза излучали печаль, когда видела бездомную кошку; когда же наблюдала закат с заброшенного чердака графа, взгляд воспламенялся восторгом. Облик девушки был окутан какой-то тайной. Было в ней что-то неземное…
Однажды Снежана встретила у ограды дома седую женщину.
В городе поговаривали, будто из сумасшедшего дома сбежала бесноватая «старуха Изергиль».
Как только седоволосая увидела хрупкую фигуру Снежаны, она безумно завопила: «Дьявольское дитя! Сгинь нечистая, ты не от мира сего!» Вопль старухи так напугал девушку, что та слегла в смертельно-опасной лихорадке.
Прекрасное лицо юной красавицы покрылось жуткой испариной, нежные губы немного посинели, под глазами появились темные круги. Лишь только волосы девушки сохранили свое благоуханное великолепие – густые каштановые кудри шикарной копной рассыпались на подушке.
За две недели Снежана погасла, как восковая свеча. Прежняя красота растворилась в мучительном бреду лихорадки. Все знали, что вскоре Господь заберет еще одну душу к себе.
Настасья Павловна, как женщина знавшая толк в ведении домашнего хозяйства, заранее заказала дочери блестящий черный гроб с белоснежными кружевами. Смертельная болезнь Снежаны, ее душевные скитания мало волновали старшую Нарышкину. С утра она поехала к кравчине, дабы заказать наиболее подходящий наряд черного цвета.
- Матушка, мне бы платьице попышнее, да понаряднее. И милую черную вуаль…Хочу уложить волосы на английский манер.
- Настасья Павловна, голубушка, зачем же черное? Не уж то – кто-то помер?
- Ой, горе – горенько. Доченька моя, счастьечко мое, уж на смертельном одре почивает… - Театрально взмахнув руками, Нарышкина громко разрыдалась. Вот только искренности в ее действиях даже старая необразованная кравчиня Глаша не разглядела.
Алексей Петрович был занят финансовыми невзгодами семейства. С тех пор, как заболела дочь, он заглянул к ней в комнату всего лишь дважды.
Если бы не старушка-горничная, Снежана бы и этих двух недель не продержалась. Ухаживать за смертельно больной было некому.
Однажды в покоях умирающей появился молодой священник. Он пришел к Нарышкиным по собственной воле, никто из семейства его не звал. Легко прикоснувшись губами к горячему лбу девушки, он окропил ее посинелую кожу священной водой и блаженно прошептал: «Будь прощена, дитя мое!»
Та, легко взмахнув ресницами, открыла прекрасные мутные глаза.
- Святой отец, я – грешница. Та женщина в саду сказала правду. Такой как я, не место среди праведных людей, - простонала Снежана.
- Что совершила ты, милое дитя?
- Не прелюбодействуй! – сказал Господь… - Отец, я – грешница…
- Открой мне душу, дочь моя. Тебе станет гораздо легче.
И девушка со смертью у изголовья, начала исповедь.
- Раньше мы жили в М… Отец унаследовал от бабушки огромное имение.
Как я любила по утрам гулять у зеркально-гладкого пруда, наслаждаться тонким ароматом снежных лилий. Однажды на озеро прилетели лебеди, их было двое. «Пара», - ласково улыбнулась я.
Моему возрасту была свойственна влюбчивость, мечтания о подвенечном платье, тайных записках и ночных вздохах. Тогда я мало понимала, что брак – это чрезмерная ответственность, рутинные обязанности, опека о потомстве. Для меня слово «брак» имело немного иное значение: воздушное белое платье, золотое колечко, да жадные ласки молодого мужа.
Я знала, что прекрасна. Об этом трудно было не догадаться, наблюдая восторженные взгляды дерзких офицеров. Они буквально пожирали меня глазами. У матушки часто случались истерики по этому поводу, уж слишком много мужского внимания впитывало мое великолепие. Она никогда меня не любила, как не любила и отца. Мать вышла за него замуж по расчету.
Господи, сколько же у нее было любовников? Не перечесть… Как только отец уезжал по важному делу, она приводила домой нового воздыхателя. Мать… Разве ее можно назвать матерью?...Эта женщина не имела никаких духовных ценностей: она ублажала грязных проходимцев, мерзких стариков, наглых офицеров. Наш дом превратился в бордель. Весь город шумел в гневном ропоте, а отец то ли сознательно закрывал на это глаза, то ли и вправду ничего не видел.
И вот я бежала к озеру, подальше от грешного дома. Природа вливала в мое сердце волшебное спокойствие. Чувство отвращения к собственной матери на время исчезало. Здесь я впервые увидела его…
Он шел по заросшей полынью тропинке: высокий юноша с пышными темными кудрями, молочным цветом кожи и прелестными усами.
«Красив», - томно подумала я, - «Слишком красив».
Мне жутко хотелось, чтобы он заметил меня, маленькую фею изумрудного озера. И он заметил.
С тех пор Павел часто гулял по лесу, собирал полевые цветы и у старого клена дарил их мне. Это было заветное место наших тайных встреч.
Однажды он пришел на свидание мертвенно бледным, его большие серые глаза миндальной грустью пронзали душу.
- Я уезжаю на войну, любимая. Боюсь, сегодня нам придется проститься.
И мы простились. Я отдала ему всю себя: тело, мысли, грезы, любовь. Он стал для меня Божеством, ему я молилась, о нем плакала долгими ночами.
Прошел месяц…
Однажды, проходя возле комнаты матери, я услышала до боли знакомый голос. Немного приоткрыв дверь, заметила помятую офицерскую форму, небрежно брошенную на пол. А потом я увидела его… Он бесстыдно ласкал ее обольстительное тело, жадно целовал полные плечи.
Павел предал меня, разбил на мелкие кусочки нашу любовь. И я пошла к озеру, дабы утопить в нем свои страдания. Меня спасли. Потом привезли в этот город...
Павел знал, что я пыталась убить себя. Но ему было все равно. Через месяц он женился на пышногрудой графине Васнецовой, богатой вдове с двумя детьми. С тех пор о нем я не слышала ни слова.
Окончив рассказ, Снежана облегченно вздохнула и тяжело опустилась на мягкую постель. На ее исхудалом лице застыла умиротворенность.
- Упокойся с миром, робкая душа! – тихо произнес священник, коснувшись лба покойницы блестящим крестом. – Быть может, там ты обретешь покой.
***
- Вот так, Машенька, все и происходит в реальности! – закончила свое дивное повествование Старухина. – Мораль в этой истории такова: что бы не случилось, помни: мужчин на нашей земле – ой, как много, а жизнь у тебя, деточка, одна! Не сложилось с первым – будет второй, третий, десятый… Уж, ты мне, милая, поверь.
И только позже Мария Виноградова узнала, что никакой Снежаны в реальной жизни не существовало. Старухина придумала ее, медленно спускаясь старинными улицами Подола.
Глава II
Мария сидела на мягкой, шелковистой траве среди необъятных простор полей. В небе проплывали снежные облака, чем-то схожие на хлопья сладкой ваты. Солнце то появлялось, то исчезало, прячась за облако, что своими контурами напоминало огромного плюшевого медведя. Девушка медленно опустилась на землю, лежа смотреть на объемные тучи было гораздо удобней.
- Здорово, что тетушка привезла меня в деревню. Здесь так спокойно, - непринужденно улыбалась Маша.
Ветер неожиданно коснулся легким дуновением изумрудных веток дикой абрикосы, от чего белые лепестки майского цветения зимней вьюгой посыпались на одинокую полевую царевну. Мария томно закрыла глаза. Каждой частичкой своего тела она чувствовала гармонию единения со вселенной.
- Секунда… Что это?... Какое значение имеет секунда в нашей жизни?...И имеет ли вообще… Секунда – это миг, наполняющий непрерывное временное пространство. А миг – это прошлое, будущее или настоящее?...
«Какая секунда в моей истории стала роковой? И если можно было бы вернуть время вспять, какой миг я прожила бы заново? Миг встречи с D@nger? Ведь я могла вовсе не попасть в чат в тот день… Миг знакомства с Артемом? Ведь он мог оказаться в другой группе, не нашей… Миг моего нравственного падения. Ведь я могла не идти на поводу животных страстей…
Чему быть, того не миновать. И видимо, всему так и суждено было случиться. Я вынесла для себя ценный жизненный урок – ни смотря ни на что нужно продолжать свой путь в бесконечность.
D@nger, D@nger... Какое преступление я совершила в своей прошлой жизни?... За что несу такое мучительное наказание?...
Опять стою у истоков. Кто ответит на извечно волнующие человечество вопросы: «кто виноват» и «что делать дальше»?»
«Ищи ответ внутри себя», - словно эхо пронеслось в сознании Марии.
Девушка медленно поднялась с полусырой земли и приняла позу Будды. Глубоко вздохнув, она попыталась остановить мысль.
- Познай себя и ты познаешь мир, - она услышала ЕГО голос. - Внемли моим словам: «Я понимаю причинно-следственную связь: мое будущее зависит только от меня. Прошлые мысли, слова и действия стали моим сегодняшним днем, и сейчас я засеваю семена, которые прорастут завтра.
Наконец я вижу основание для того, чтобы работать с умом. Просветление – это временное высшее блаженство, а сейчас я не могу приносить пользу другим, пока сама пребываю во власти смятения и различных тревог.
Поэтому я открываюсь тем, кто может меня учить…»Это медитация на Шестнадцатого Кармапу, малыш. Буддизм Алмазного Пути. Соскучилась по мне, правда?
Мария очнулась в жутком оцепенении. Она мгновенно вскочила на ноги и бросилась бежать. Сердце готово было вырваться из груди, в голове все звучал его теплый, ласковый голос.
- Оставь меня в покое, слышишь?... – измученно закричала кареглазая. – Уходи! Навсегда из моих мыслей! Посмотри, что ты со мною сделал?... Из-за тебя я оказалась в постели Дымова, из-за тебя бросила родной город, родителей. Не хочу знать тебя более!
- Малыш, ты заблуждаешься. Я никогда не обрекал тебя на страдания…
- Ты разрушил мой мир, D@nger, - теперь слова Марии стали больше похожи на стон. – Истоптал, уничтожил… Ты подарил мне знание, открыл вере душу?... Да… Но что мне делать с этим знанием?... Дорога в прошлый круг общения для меня закрыта, ибо я поднялась на ступень выше…Тропа в твой мир – опечатана, ибо я не нужна тебе… Что же остается, D@nger, скажи мне?... Поначалу ты отнял у меня мой мир, потом изгнал из своего. А теперь не даешь покоя, преследуя даже в мыслях?...
- Я никогда не обретал тебя на страдания… - ласково повторил D@nger. Он пытался что-то сказать Марии, но, увы, она его не слышала…
Мария стремительно бежала с холма, чувствуя легкое дыхание ветра в своих волосах. Казалось, девушка освободилась от призрачных оков прошлого. Она решила начать новую, беззаботную, далекую от театра и подмостков жизнь. И ее стремлениям суждено было сбыться, если бы не мощный дуб, черт знает откуда, появившийся на склоне холма. Столкновение было феерическим.
***
- Красуне, звідкіля ти в нашому краї?
- Что?... – не могла никак придти в себя Мария. Она с трудом открыла глаза, все еще продолжая лежать на холодной земле. Над ней склонился какой-то юноша, лицо которого было залито солнечными лучами.
- От, дивина та й годі…Оце вперше знаходжу посеред поля красну дівку. Та ти, певно, московка… C Росии будешь? – наконец девушка услышала знакомую речь.
- Да, я приехала c России, в гости к своей тетушке. – По инерции призналась Маша.
Юноша уверенно подал ей руку и помог подняться. Она впервые взглянула в его большие шоколадные глаза. Ноги Марии не привыкли к твердой опоре, и она чуть было опять не полетела на землю, но сильный незнакомец вовремя подхватил ее.
- Как тебя зовут, паняночко? – отпустив девушку, задорно произнес он.
- Слушай, ты можешь говорить по-человечески, а? Что значит это «пань-ньяночко»? – подозрительно нахмурилась Маша.
- «Паняночко» в переводе на твой язык, значит – красивая девушка аристократических кровей! - юноша громко рассмеялся.
Мария не понимала причины его хохота, ее губы недовольно вздрагивали. Девушка мягко ступала по холодной траве, красивый спутник молча шел рядом. Он тайком впивался каждой частичкой ее совершенных форм. Похоже, юноша был сражен, его богатое воображение рисовало уж слишком смелые картинки. С трудом ему удавалось держаться от нее подальше, какая-то магнетическая сила все тянула к незнакомке, хотелось еще раз коснуться изящного плеча, провести губами вдоль нежной кожи между ключицами. Он не чувствовал к ней духовного влечения, его помыслы несли более грубый, свойственный молодому мужчине смысл.
«Я провчу тебе, московська чародійко!» – задорно пронеслось в его возбужденном сознании.
Как тебя зовут? – задорно переспросил парень.
Маша… А ты…
Зорян…
Красиво…Довольно необычно. Такого имени я никогда не слышала.
Я буду у тебя первым, «Марічко»…
Чего? - Мария злобно нахмурила густые брови.
Не злись. Я пошутил, - добродушно улыбнулся юноша.
Мария, как ни странно, чувствовала к Зоряну сильное влечение: ей хотелось, чтобы юноша еще раз прикоснулся к ней.
«Этого еще не хватало! Мария опомнись!» - шептала ей загнанная в тупик совесть.
Буйные просторы полей плавно переходили в маленький украинский поселок. Дороги наших спутников к огорчению обоих – круто расходились в разные стороны.
- Выйдешь вечером к старому клену, вон там, у мертвого пруда… - Живо показал направление Зорян. – Выходи! Я буду ждать тебя… – он поймал ее робкий взгляд и лукаво улыбнулся.
- Я не приду! – озорно рассмеялась Маша и как ветер помчалась в направлении своей хаты.
- Я буду ждать тебя, Маричка! – эхом пронеслось вслед за ней. – Даже если не придешь, я буду ждать тебя…
***
Тайком от тетушки наша героиня оставила избушку. Анжела Степановна сладко спала на мягкой перине у окна и даже не догадывалась, что ее внучатая племянница сбежала на свидание к смуглому юноше у пруда.
Ночная мгла сиреневой дымкой спустилась с небес. Где-то высоко мерцали звезды. Ветер легким дуновеньем касался пышных веток яблонь в саду. Майский снег забавно кружился в пространстве, медленно опадая на землю.
«Как холодно», - подумала девушка, ее губы и пальцы дрожали. Пробираясь по пустынной улице, она лишь слышала отдаленный вой собак, да тихое жужжание хрущей.
«Как прекрасна украинская ночь…» - вспыхнули в памяти Марии слова классика. – «Да, ночь и вправду прекрасна… Вот только холодно… Зато как ясно виден млечный путь, Большая Медведица… Каждая звездочка, как на ладони…»
Дорога к мертвому пруду была короткой: за поселком нужно было свернуть в березовую рощу, за ней – взору открывался грустный вид засохшего водоема. Когда-то здесь струилась хрустально-чистая вода, старики с наслаждением ловили карасей, окуней да крупных бронзовых раков. Сейчас ухаживать за прудом некому, да что говорить о пруде, если весь поселок переживает далеко не наилучшие годы своего исторического существования: молодежь покидает родные края ради заработка, бабушки уныло собирают бутылки из-под пива, на окраине грустно пустуют заброшенные дома, их хозяева больше никогда не вернуться. И от этого на сердце становиться горько…
Мария, наконец, достигла пункта назначения: она стояла у старого клена и молча смотрела на высокие камыши. Зоряна нигде не было видно.
Резкий порыв ветра студеной волной окутал дрожащее тело девушки. Она инстинктивно закрыла глаза, в надежде перетерпеть пронзающую боль. Как вдруг горячий ток наслажденья, опасным снадобьем наполнил душу. Сомкнув сильные руки на хрупкой талии Маши, Зорян властно прижал ее к себе. Спасаясь от холода, девушка податливо прильнула к его груди. Юноша был слишком теплым, от него заманчиво пахло ванилью и горячим шоколадом.
- Я божеволію від тебе… - хрипло прошептал Зорян. Мария не поняла его, - но в тот момент слова уже не имели над ними никакой власти…
Глава III
Вдыхая душистый аромат прошлогоднего сена, Мария томно лежала, закутавшись в теплый свитер Зоряна. Юноша сладко спал рядом, лишь иногда его ресницы вздрагивали, то ли от красочных сновидений, то ли оттого, что он немного прозяб в легкой вышиванке.
Мария пыталась вспомнить все детали вчерашнего вечера: как сбежала от тетушки, встретила Зоряна, как они оказались на сеновале старого деда Олеся.
«Шоколадноглазый, несомненно, любовник искусный! Поначалу он был осторожным, думал, что я невинна. Но потом…То, что было потом – вверх совершенства. Будь Артем так хорош в постели, я бы сейчас пахала на репетициях Змиевской, даже и в помыслах не имея – бежать от его настойчивых ухаживаний. Поцелуи и ласки Артема напоминали порханье бабочки: нежные, но столь невесомы. А вот Зорян – это совсем иной типаж мужчины. Такой бурной страсти днем и с огнем не сыщешь…» - кареглазая игриво гладила мизинчиком контуры полуоткрытых губ сонного юноши в надежде, что именно в этот миг ее мысли читает иной персонаж этой дивной истории. На длинных ресницах Марии застыли две мутные слезы.
Мстительность? Что ж, возможно… Ведь мы всегда пытаемся утолить чем-то душевную боль. Мария пыталась утопить ее в самоунижении, прикрывая маской бесчувственной шлюхи внутреннее крушение. Увы, она не могла избрать иную тропу к возрождению. Ибо слишком далека была от религии, как и от новых серьезных отношениях с мужчиной.
Звонкая трель жаворонка разбудила Зоряна. Он лениво потянулся и открыл молочно-шоколадные глаза. Увидев рядом девушку, он грустно улыбнулся.
- Мені наснилось, що ти втекла від мене, Марічко… Сумно так стало й боляче – не передати словами… Але я прокинувсь, а ти досі поруч.
Мария понимающе кивнула, хотя на самом деле не поняла сути сказанных слов.
- Зорян, скажи, ты веришь в карму?
- Верю ли я в карму? – удивленно переспросил Зорян. – Никогда об этом не задумывался. А ты, видимо, веришь…
- Разве тебя никогда не интересовал вопрос загробного существования? Куда полетит душа после смерти? Как это умереть? Какие чувства сопровождают тело, бьющееся в предсмертной судороге?...
- Ты чего, Маш? – заботливо шепнул ей юноша. – У тебя что-то случилось? Почему говоришь о смерти?
- Да, нет же. Не в том суть! Мне интересно твое мировоззрение, поэтому я и спросила. – Разочаровано поникла девушка. – Понимаешь, с недавних пор я начала задумываться об этом. О законе перевоплощения, о карме. Еще о том, что все, что с нами происходит – не случайно и на все есть своя причина.
- Хмм…
- Мне почему-то кажется, что я знаю тебя больше, чем один день... Может, мы встречались раньше… Не здесь…
- Хмм…
- Я читала, что люди высокого духовного развития могут помнить свои предыдущие жизни. Они умеют летать и ходить по воде, владеют тайными знаниями, берегут Новое Учение… Избранные. Их величают Белым Братством.
- Маричка, по-моему, ты перечитала книжек о религии. – Сочувственно произнес Зорян. – Скажу тебе честно, я во все это не верю.
Зорян сонно потянулся, заправил вышиванку и, схватив Марию за руку, живо потащил на поиски поживы: жутко хотелось кушать.
***
За две недели юноша надоел городской красавице так сильно, что она готова была на коленях умолять тетушку поскорее уехать отсюда. За броской внешностью парня скрывалась необразованность, невоспитанность, эгоизм, а также полное отсутствие наиболее важного компонента – схожести с D@nger.
- Тетушка, мне наскучило здесь. Может, уедем в столицу? – ласково попросила Маша Анжелу Степановну, поглаживая мягкие волосы старухи.
- Усердие и труд – все перетрут. Деточка, тебе нужно найти работу. Тогда у тебя появится новый круг знакомых, друзей, возможно, там ты встретишь достойного молодого человека. Уж ты мне поверь, Машенька.
- Я уже думала об этом, тетушка. – Заботливо произнесла Мария. – Мне известны музыкальные азы. Вот было бы чудесно, если бы парочка маленьких детишек ходили ко мне на уроки музыки. Я бы их учила игре на фортепиано, музыкальной литературе, сольфеджио.
- Мария, браво! – торжественно воскликнула Анжела Степановна. – У меня есть знакомый – профессор Квасницкий. Он преподает в музыкальной академии Чайковского. У нас в Киеве, деточка, это одно из престижнейших высших учебных заведений. Так вот, милая, он с удовольствием поможет подыскать тебе парочку смышленых детишек, уж ты мне, милая, поверь.
- Спасибо, тетушка! – кареглазая радостно бросилась в объятья Старухиной.
Двухнедельное пребывание Маши в царстве полей и озер принесло в ее внутренний мир немного гармонии и спокойствия. Неким целебным бальзамом стал и Зорян. Девушка понимала, что не питает к шоколадноглазому глубоких чувств, все, что их связывало – это природное удовлетворение ее инстинктивного желания забыться.
Зорян не понимал душевных порывов Марии, ее картина мира, созданная другим человеком, казалась украинскому юноше – слишком сказочной, фантастичной, надуманной. Юноша всю свою сознательную жизнь только и знал, что грязная работа да девки. Все его образование сводилось к 9-ти классам сельской школы. Где же он мог услышать о «карме», «перевоплощениях», «буддизме»?
Прощаясь, Маша сказала:
- Завтра я уезжаю, Зорян.
Юноша безнадежно поник. Глаза его излучали печаль. Он стыдливо отвернулся и холодно молвил: «Будь счастлива!» Слезы больно душили горло.
Прощай! – тихо прошептала девушка, резко развернулась и направилась к дому.
Мария, я люблю тебя! – пронеслось эхом сквозь июньский сумрак ночи.
Она не ответила, даже не обернулась. С этого момента Зорян для Марии умер. Он преклонил колени перед женщиной, слабым существом мира сего, значит, и сам он слабый. Гордость юноши сломлена, душа расколота на миллионы хрупких осколков.
«Когда-то так поступили со мной… Я отплатила вселенной тем же», - тихо вздохнула кареглазая, закрывая старую дверь на засов. Она знала, что будет наказана за свое поведение. Но в тот момент ей было все равно, ибо судьба больше не сможет отобрать у нее самое ценное. Самое ценное она у Марии уже забрала…
Глава IV
Вот что у украинцев не отнять, так это чувство долга перед гостем, долга – накормить до упаду. Анжела Степановна, прожила в Украине достаточно долго, дабы проникнуться народными традициями, выучить все праздники. Но наибольшей заслугой Старухиной оказался талант к приготовлению всякой украинской вкуснятины.
Стол гнулся от изобилия блюд: горячие голубцы в сметане, душистые вареники с печенкой, молодой картофель, зажаренный в сале да посыпанный укропом и тертым сыром, хрустящие биточки из куриного мяса, острые пампушки с чесноком, нарезанная буженина, колбасы, сыры, бутерброды с икрой, красной и черной, огурцы, помидоры, перец… Чего только не было на столе? На десерт, Анжела Степановна припасла воздушный пирог с яблоками, горячий шоколад да разнообразие июньских фруктов.
- Машенька, помой, милочка, три бокала! Уверенна – профессор принесет изысканное вино!
- Несу! – живо отозвалась Мария.
Внезапно в дверь позвонили.
- Это он, - взволнованно воскликнула Маша. – Приехал раньше!
- Так, что, милочка? Открывать не будем? А и в правду, вместо того, чтобы опоздать на часик, этот нахал взял да приехал раньше! Не порядок, милая! Не откроем ему! – вполне серьезно продекламировала Старухина.
- Да, как же можно, тетушка? – недоуменно нахмурилась Мария.
- Тогда, чего же ты стоишь-то, дуреха? Открывай, да посмелее! – Анжела Степановна разразилась веселым хохотом.
Маша неуверенно открыла дверь.
- Здравствуйте, профессор! Походите! Разрешите за вами поухаживать!
- Спасибо, голубушка! Не стоит! Я сам! – профессор доброжелательно протянул девушке руку. – Михаил Иванович Квасницкий! Очень приятно, милая!
- Мария Виноградова, племянница Анжелы Степановны! Тетушка много о вас рассказывала…
- Да, да, голубушка! Верю. А где же сама тетушка? – хитро подмигнул старик.
- А вот и я! – весело рассмеялась Старухина. Ее глаза, словно ожили, когда профессор нежно обнял ее за талию. Тетушка вмиг преобразилась: щеки порозовели, зеницы заблестели, губы приобрели немного пурпурный оттенок. Такой Мария не видела ее никогда.
- Это тебе, Анжелочка! – Михаил Иванович из-за спины вытащил огромный букет красных роз, а из портфеля узкую бутылку старинного вина.
- Спасибо, Миша! – тетушка лукаво улыбнулась и поцеловала старика в щеку. – Идем к столу, пока все не остыло!
После божественного обеда, Михаил Иванович согласился послушать игру Марии. У Старухиной, в углу гостиной красовалось старинное черное пианино. Профессор сытый, а потому – довольный, тучно уселся в мягкое кресло. Анжела Степановна разместилась напротив.
- Сыграй нам чего-нибудь из классики! – попросил старик.
Пальцы Маши дрожали, она начала играть «Лунную сонату» Бетховена. Не сумев справиться с переживанием, девушка часто сбивалась, путала ноты, пропускала целые пассажи. Профессор недовольно нахмурился.
- Хмм… - расстроено молвил он, - боюсь, милая, это не…
Мария поняла, что пытается сказать ей профессор. На карие глаза девушки навернулись слезы. Пальцы хаотично забегали по хрупким клавишам, с инструмента полилась до боли прекрасная хрустальная мелодия. Именно ее девушка играла однажды на берегу океана, играла для НЕГО. Комната утратила для кареглазой свои очертания, исчезли переживания и страх. Мария растворилась в музыке, словно капля дождя в бокале вина. Когда девушка закончила играть и захлопнула крышку, профессор с полными слез глазами прошептал: «Это гениально! Никогда раньше я не слышал такой одухотворенной оды! Ты будешь поступать в Академию Чайковского! Ты – гениальна!»
***
13 сентября 200Х года (среда)
Мой милый, дневник. Как давно я тебя не открывала? Я, право, даже соскучилась!
За эти полгода столько всего случилось: не знаю, с чего и начать. Попробую с самого главного, кажется, я нашла свое призвание.
Помог мне его отыскать самый замечательный педагог во вселенной – Михаил Иванович Квасницкий. Ибо не без его помощи передо мною открылась дверь в лучшее учебное заведение столицы.
Все лето Михаил Иванович подтягивал мои пробелы в знаниях, занимался со мною игрой на фортепиано, открывал тайны музыкальной теории. Благодаря его протекции меня приняли на второй курс факультета инструментального исполнения.
Мое появление стало знаковым. Ну, как после этого не верить в карму?
В аудитории собралось много народу. Студенты оживленно беседовали, ожидая лектора по «музыкальной литературе». Я никак не решалась войти, все-таки новенькая, пускай, преподаватель меня представит. А преподаватель, как назло, опаздывал. После десяти минут ожидания, я увидела летящего на меня профессора.
- Михаил Иванович? – захлопала в ладоши я. – Вы преподаете у нас литературу?
- Ты знаешь другого Квасницкого в этом Университете? – весело подмигнул старик. – Заходи! Представлю тебя курсу!
Мы зашли в аудиторию. Приветствуя профессора, студенты встали.
- Здравствуйте, ребята! – кивнул головой мой спутник. – Садитесь! Хочу вам представить Марию Виноградову. С сегодняшнего дня, Маша будет учиться с вами. Прошу любить и жаловать! – закончил свою речь Михаил Иванович.
Его представление с головой окунуло меня в прошлое. Те же слова говорила «гарпия», когда пришел Артем. Что ж, черноглазый, кто знал, что я окажусь на твоем месте? Судьба непредсказуема.
Квасницкий предложил мне сесть и начал лекцию.
- Ну, что? Пофлиртуем с фатумом, Маш? – подумала я и смело направилась к мальчику в огромных очках. Он сидел один в первом ряду.
- Привет! Я - Маша! Приятно познакомиться! – вежливо протянула руку юноше.
- Саша! – искренне улыбнулся тот, ответив мне рукопожатием. – Слышал, ты из России?
- Да, - шепотом ответила я.
- Хмм… Почему ты к нам приехала, Маш? Специфический выбор… - юноша поправил очки на своем носу.
- Это длинная история. Возможно, как-то поделюсь, - простодушно улыбнулась я.
Не могу не уделить нескольких слов внешности Александра Данилова. Красавцем парня назвать трудно. Блондин. Голубоглазый, правда, но очки с огромной толстой оправой удачным образом скрывали лазурную прелесть его проницательного взгляда. Одет достаточно просто. Неопрятные брюки, помятая рубашка… Уж слишком Данилов напоминал мне героя советской комедии о Шурике. Именем, внешностью, а вскоре я поняла, что и поведением.
– У тебя на нашем курсе могут возникнуть проблемы, - серьезно произнес Александр, прервав мои размышления о его личности. - Далеко не все восприняли твою гениальность. Ходят слухи, что твоя тетя – известная писательница...
Я многозначно промолчала.
- Какие еще ходят слухи, Саш? – спокойно улыбнулась я.
«Хмм…А он не такой уже и простак, каким кажется на первый взгляд…»
- Говорят, Квасницкий тебя подтягивал. А он, с посредственными не занимается. Неужели ты и вправду хорошо играешь?... – задумчиво произнес юноша.
- Кто его знает? Может, и играю.
По окончанию лекции, Саша пригласил меня в буфет.
Что ж, следует отдать должное Данилову – несмотря на неприметные внешние данные и старомодный стиль, была в нем какая-то изюминка, то ли уверенные нотки в голосе, то ли смелый, открытый взгляд, то ли глубокая задумчивость, придававшая юноше шарм всезнающего гения.
Прогноз Данилова сбылся: одна из моих новых «подружек-одногруппниц» совершенно «нечаянно» вылила чашку кофе на мою новую белую блузку.
- Ой, извини! Я тебя не заметила! - ехидно произнесла виновница «торжества».
За столиком напротив стояла группа ребят, многие из них перешептывались и весело хихикали. Видимо, их очень позабавила выходка однокурсницы. Я добродушно улыбнулась и, наклонившись к Саше, спросила: «Саш, это не случайность, правда?»
- Нет. Это Руслана Княжницкая. Ее отец – известный бизнесмен. Вот, она и представляет из себя королеву вселенной, - спокойно проанализировал ситуацию Александр.
- Хмм… Ясно! – довольно улыбнулась я.
Взяв со стола тарелку с надкушенным сметанником, я направилась прямо к столику напротив. Руслана стояла ко мне спиной.
- Эй, милочка! – я бесцеремонно ткнула Руслану в плечо.
- Чего тебе? – удивленно уставилась на меня блондинка.
- Это тебе! – спокойно произнесла я, вывернув тарелку с пирожным ей на голову. – Еще раз повториться ситуация с кофе – будешь вставлять зубной протез! – я простодушно улыбнулась и медленно вернулась за свой столик.
Казалось, весь буфет замер в изумлении. В глазах Александра я прочла истинное восхищение.
- Мария Виноградова, с этого момента ты – мой кумир! – торжественно произнес он и отправился к прилавку за новым сметанником.
С первого дня, обо мне пошла дурная слава: пришла по блату, невоспитанная, наглая, к тому же жестокая. Многие одногруппники стали открыто избегать встреч со мной, игнорировать мое присутствие. Были и такие, что даже не здоровались. Но, честно говоря, мне на их реакцию было глубоко параллельно. За эти две недели обучения я сблизилась с Даниловым, и этого мне было вполне достаточно. Мнимых подружек, готовых подставить в первой же передряге, заводить как-то не хотелось.
Вот так «весело» у меня начался учебный год. А ведь только ты, милый дневник, знаешь, как мне на самом деле, скверно. Они все думают, что я сильная, бесчувственная и жестокая. А на самом деле мне очень-очень больно… И эта невыносимая боль острыми когтями пронзает мое сознание. Пустота поглощает мои мысли. Безразличие отравляет веру в завтрашний день. Они думают, я сильная. Что ж, пускай и думают. Маска выбрана удачно, а значит, два года обучения на актерском прошли не зря…
Глава V
Октябрь пролил на столицу золотые краски. Пламенные деревья в парке уныло поникли в предзимнем сне. Желтые листья смутно кружились в пространстве, устилая киевские тротуары богатым ковром. Холодное солнце то выглядывало из-за темной тучи, то опять пряталось за нее. Картина была прекрасной, вот только немножечко грустной. Осень всегда приносит печаль в сердца людей. Ведь не зря подметили поэты, что осень – закат жизни, весна – душевное пробуждение.
За полтора месяца обучения в академии Мария Виноградова совершила две знаменательных миссии: первое, поставила Руслану Княжницкую на свое место, второе, кардинально изменила внешний облик Александра Данилова. Кареглазая начала замечать, что ей в последнее время жутко везет: профессор Квасницкий нашел для нее двух ребятишек. За каждое занятие девушка получала немалую сумму – дети имели богатых родителей, согласных платить за духовное просветление талантливых чад. У Марии появились деньги на личные расходы, и деньги приличные. Перед Виноградовой открылись раньше недоступные развлечения: походы в рестораны, театры, на вечеринки. Была возможность кардинально изменить свой гардероб. Девушка решилась на отважный поступок: однажды, взяв за руку Сашку Данилова, она насильно потащила юношу в салон красоты.
- Маша, если меня здесь изуродуют… Я не знаю, что я с тобой сделаю! - испуганно прошептал парень, когда вошел хмурый парикмахер весь в татуировках и направился прямо к Данилову.
- Успокойся, - весело рассмеялась Мария. – По крайней мере, хуже он точно не сделает!
- Ха-ха-ха! Очень смешно! – недовольно прыснул товарищ.
Но было поздно дискутировать, экстравагантный парикмахер увел юношу в другую комнату. Мария осталась с более приземленным мастером.
- Как стричься будем? - добродушно улыбнулась молоденькая девушка лет двадцати.
- Не стричься! Хочу, дабы меня покрасили в пепельный, ярко-пепельный цвет. А еще – крупные букли, такие пышные-пышные. Ну, и убрать челку на бок, она мне жутко надоела, – закончила заказ Виноградова.
Через час Мария Виноградова и Александр Данилов – были обоюдно шокированы. Поначалу – собственными отражениями в зеркале, потом – образами друг друга. Мария выглядела просто потрясающе – пепельно-голубые кудри удачно оттеняли глубину ее карих очей. Девушка выглядела взрослее, в то же время – ярче, необычней. Выбор цвета был смелым, что тут скрывать. Но весь эпатаж был не в девушке – изюминку помогли отыскать Александру.
- Алекс! – нагло измеряв Марию взглядом, продекламировал юноша. – Теперь меня зовут Алекс!
- Ты выглядишь обворожительно... Сашка, у меня слов нет! – никак не могла поверить своим глазам Мария.
Как бы это не звучало глупо, но парикмахер сделал Данилову завивку. У парня появились довольно милые, блондинистые, но по-ангельски прелестные кудряшки. Второй этап – очки, ужасные круглые очища Гарри Поттера исчезли, вместо них парень одел линзы. Теперь ярко-голубые глаза Саши стали выразительными, взгляд тоже преобразился: синеватые зрачки приобрели чарующее сияние, открытый лоб юноши выражал стойкость духа и острый ум.
- Ты его девушка? – саркастически улыбнулся Виноградовой мастер стрижек.
- Не исключено… - игриво подмигнула Данилову Маша. – А что-то не так?...
- На твоем месте я бы позаботился о его гардеробе! – недовольно буркнул парикмахер.
- На вашем месте я вела бы себя немного поскромнее! – парировала Маша. – В наше время работа – явление непостоянное… Сегодня она есть, завтра ее нет…
Парикмахер, злобно нахмурившись, покинул салон. Видимо, пошел на улицу снимать сигаретой напряжение. Расплатившись с администратором, инструментальщики покинули салон красоты. Виноградова потащила Алекса по магазинам.
Каждый раз меняя свой внешний облик, Мария пыталась начать все с чистого листа…В этот раз ей это не удалось. Как впрочем никогда и не удавалось… Данилову же преображение пошло на пользу. Ибо его мир был озарен реальной музой, поэтому блеск в глазах имитировать не приходилось.
23 октября 200Х года (понедельник)
Прости, милый дневник, что редко заглядываю. Видимо, у меня судьба такая – все время пропадать на репетициях. Раньше они были театральными, теперь стали музыкальными. По крайней мере, перемена произошла к лучшему. Играя на рояле, я чувствую, что иду по своей тропе. Иду к истинному призванию. А что может быть важнее?
Вчера случилось знаменательное событие в моей жизни, о чем я просто не могу с тобой не поделиться.
С утра мы отправились с Сашкой гулять в парк. Погода была хорошей, настроение никто не успел испортить. Мы медленно шли октябрьскими переулками, как вдруг я услышала таинственный звон колоколов. Я остановилась, словно вкопанная - в осенних лучах холодного солнца красовалось великолепной архитектуры здание.
- Церковь… - беззвучно прошептало мое восхищение. - Католическая церковь…
Я схватила Данилова за руку, и мы неуверенно проникли внутрь. Оказавшись на Божьей службе, скромно сели на крайней скамье. Звучала приятная органная музыка, святой отец читал проповедь. Людей в церкви собралось немало. Но присутствие толпы, как, ни странно, меня совершенно не тревожило. Впервые за многие месяцы я почувствовала спокойствие. Не счастье, не радость, но и не печаль…
Спокойствие… Ощущение благодати, мира, тепла…Упоение безграничностью.
«Почему я не счастлива, Господи?...Казалось бы, у меня яркая, полна преимуществ жизнь. А все-таки чего-то не достает…»
Вдруг во мне зарделось озарение, и я с грустью осознала: «Мария, зачем ты себя обманываешь? Ты ведь прекрасно знаешь, чего не хватает твоей реальности! Не хватает ЕГО!»
«Отче наш, сущий на небесах…
Мне так тебя не хватает...
Да святится имя Твое,
Я безумно соскучилась по тебе.
Да придет Царствие Твое,
Я больше не могу оставаться вдали от тебя!
Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.
Я так хочу, чтобы ты нашел меня!
Хлеб наш насущный даждь нам днесь;
Обнял меня…
И прости нам долги наши, яко же и мы прощаем должников наших;
Поцеловал…
И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.
Я давно уже простила тебя…
Яко Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.
Да будет так…
На ресницах всколыхнулась слезинка. Впервые за это время я пожалела, что уехала из Москвы. Уж слишком многое я оставила там.
***
- Саш, а Саш? – задумчиво обратилась кареглазая к своему спутнику, прогуливаясь под руку по Мариинском парку. – Ты веришь в судьбу?
- Знаешь, Мария, - искренне ответил тот - верю. Ведь все в этой жизни не случайно!
- Вот именно! – искорки удовлетворенности зажглись на ее лице. - Твои родители православные? – продолжала девушка.
- Да, Маш. Бабушка – особо верующая.
- А сам ты православный?
- Думаю, да. Во всяком случае, крестик ношу, - поправился юноша.
- Но в церковь ходишь не часто…
- А что туда ходить? Если человек верит, - он живет праведно, не приносит окружающим зла, не становится звеном дисгармонии для вселенной. Его вера жива внутри его. И я не думаю, что постоянные походы в Храм изменят что-то в миропонимании молодежи. Возможно, для стариков все по-другому...
- Ты прав. Вера живет внутри человека. Саш, а что ты думаешь о карме?
- О карме?… Знаешь, мне это понятие всегда казалось завораживающим. Я много читал о восточных религиях, особенно о индуизме и буддизме.
- Правда? Тогда ты должен знать ответ на мой вопрос.
- Задавай.
- Время от времени наше общество негодует по поводу ложности ислама, иудаизма…Ты никогда не задумывался, о том, что христианская вера не есть мерилом истины? Что мы трактуем ее неправильно?...
- Задумывался, Мария...
- Так вот… - перебила девушка – Следуя основам христианства наказание даруется за грехи… В то же время христианская вера всячески отрицает существование кармы, переселение душ. Именно на этом этапе у меня возникает вопрос. За что Бог христиан, ведь он справедлив и всемогущ, наказывает ни в чем не повинных людей? Почему страшной смертью умирают новорожденные? Греховная жизнь?... Сомневаюсь… Какие грехи может совершить грудной ребенок, сгорающий в смертельной лихорадке?
Минута молчания заполнила пространство. Юноша задумался.
- Я понял, к чему ты клонишь. По закону кармы – наказание переходит от предыдущих жизней.
- Именно! – радостно воскликнула Мария. - Новое Учение, дает вполне логичный ответ на этот вопрос, Саш! Метемпсихозис – закон перевоплощения человека. Цель закона – развить несовершенную форму в совершенную! Каждая душа проходит поочередно сквозь все эпохи временных пространств. После смерти, духовная сущность человека имеет возможность возродиться снова. Каждая жизнь – определенный урок, особое задание, личная миссия! Исполнив ее – ты будешь счастлив, и возродишься в новой жизни гораздо мудрее. Но если жизнь свою ты посвятишь обману, деньгам, злу… - карма накажет тебя! Души грешников воплощаются в тела младенцев, которые умирают, едва родившись. Плохая карма или же – жизнь выброшенная в пропасть…
- Клизовский? – улыбнулся кудрявый.
- Угу… - просияла от счастья кареглазая. – Сашка, я тебя обожаю! Неужели в моей жизни, наконец-то, появился человек, с которым можно поговорить?... – воскликнула Мария и бросилась в объятья юноши. Тот казался обескураженным, такой реакции он, видимо, не ожидал.
27 октября 200Х года (пятница)
Если раньше я вела дневник аккуратно, то сейчас одинокие строки напоминают больше оборванные записки. Наверное, интерес пропал.
За эти два месяца я настолько сблизилась с Даниловым, что была готова назвать его лучшим другом своей сознательной жизни. Но сегодня случилось нечто, что, боюсь, поставило жирную точку на наших с ним отношениях.
С самого утра на меня обрушилось тотальное невезение: проспала, не успела отрепетировать пассаж Бетховена, сожгла утюгом любимейшую блузку, нагрубила ни в чем не повинной тетушке, ну и, следовательно, опоздала на пару Михаила Ивановича. Старик скорчил недовольную рожицу, но промолчал. Наконец, я уселась рядом с голубоглазым.
- Боже, что за день… - начала жаловаться товарищу. – Привет!
- Бывает… - отстраненно улыбнулся кудрявый.
Квасницкий услышал наш шепот и многозначительно измерял меня ледяным взглядом. Я тут же замолчала, дав понять товарищу, что сейчас не лучшее время для разговора.
По окончанию пары, Данилов попросил меня задержаться. Все разбежались кто куда, и мы остались одни.
- У меня для тебя две новости. Первая, через две недели к нам приезжают гости из Швейцарии. Они будут слушать наших инструментальщиков и вокалистов.
- Подожди, ты хочешь сказать, что они заберут кого-то в Берн?
- Да… - вздохнул Александр. - Четверо ребят поедут учиться в Швейцарию…
- Так это же замечательно! Почему ты не радуешься, глупый?…
Юноша промолчал.
- Что случилось, Саш?
- Вторая новость… Меня не допустили к прослушиванию. Допущены: ты, Руслана, Валерия, Игорь, Олег, Вика и Кристина.
Лицо юноши было бледным, голос дрожал. Данилов был одним из сильнейших пианистов на курсе. Я никак не могла понять причину его недопуска.
- Но почему?
- Может быть, потому, что связей у меня, в отличие от некоторых, в этом университете нет… - гримаса разочарования исказила лицо товарища. Мы обоюдно помолчали, и он покинул аудиторию.
Я тут же отправилась к профессору за советом.
- Михаил Иванович, здравствуйте! – виновато улыбнулась я. – Простите за опоздание.
- Простил, голубушка. Таланты нужно поощрять… - ласково подмигнул старик.
- Михаил Иванович, а почему Данилов не допущен к прослушиванию?
- Ты про швейцарцев говоришь? А я как раз хотел тебя обрадовать…
- Спасибо профессор. Я знаю, что я – участница соревнования. И обещаю вам выиграть его! Я по другому поводу пришла!
- Да, я уже понял, голубушка…
- Данилов достойней остальных ребят в списке. И вы прекрасно знаете, что я говорю так не только потому, что он мой друг.
- Саша - сильный мальчик, - согласился старик, - Но, если говорить откровенно – то юноша не богат, его родители не имеют никакого влияния на комиссию. Тебя, между прочим, тоже не внесли. Я им говорю: «Вы, что с ума сошли?!! Она – лучшая пианистка в Академии…» Потом скандал устроил, и тебя дописали в список.
- Но ведь это несправедливо!
- А где ты видела справедливость в этом мире? – старик задумчиво склонился над нотами. – Ничего, Мария, переживем! Иди – готовься! Ты должна выиграть конкурс и утереть всем нос!
- Спасибо, Михаил Иванович! – поникло улыбнулась я. - Обязательно выиграю!
Покинув кабинет профессора, я набрала Сашку.
- Алло, Саш, где ты? Нам нужно поговорить…
Мы встретились в пустой аудитории, и я поведала ему рассказ Квасницкого.
- Да, мне плевать, Виноградова! Желаю удачи на конкурсе!
- Подожди! Саша, ведь я не виновата, что так случилось?
- Мне плевать…
- Не знаю даже, что и делать…
- Ничего не нужно делать, Мария! Я сам о себе позабочусь, ясно? – перешел на крик Данилов.
- Ты чего на меня кричишь? – мои глаза сияли огорчением, сердце учащенно билось.
- Ты всегда была слепой! Замечаешь только то, что тебя касается!
- Ты о чем? – взволнованно прошептала я.
- Ни о чем, Мария! Ни о чем… - юноша сквозь зубы процедил каждое слово и направился к выходу.
- Нет, уж, Данилов! Ты скажешь мне, в чем причина! – не вытерпела я. Мой голос гневным эхом разнесся по пустынной аудитории. – Почему ты назвал меня слепой?
- Потому, что я тебя люблю, а ты… Даже не заметила… Просто не заметила… - тихо произнес кудрявый и тут же ретировался из помещения.
Я была ошарашена. С открытым ртом я стояла посреди зала, не в силах сомкнуть челюсть.
Словно гром среди ясного неба. Чего – чего, но такого я от Данилова не ожидала. Никогда раньше юноша не флиртовал со мной, не целовал меня, не прикасался ко мне. С чего он взял, что влюблен? Это же бред! Чистой воды выдумка! Сумасшествие!
Я никак не могла придти в себя. Мысли хаотически путались в моей голове. Мозг был готов взорваться.
- Ммм-да. И что мне теперь с этим делать?
2 ноября 200Х года (четверг)
Данилов открыто меня игнорирует уже целую неделю: не отвечает на мои сообщения, обходит десятой дорогой в академии, после пар – куда-то бесследно исчезает. Я, право, и не знаю, что мне дальше делать. Безумно не достает кудрявого. А если учесть, что в группе, кроме него я ни с кем не общаюсь, то вырисовывается довольно печальная картина…
Репетиции идут полным ходом. Даже Княжницкая сегодня играла неплохо – любимый папочка нанял ей дорогого репетитора. Профессор рассказывал, что поначалу этой чести удостоили его, но, получив отказ, старший Княжницкий заехал с визитом к самому завкафедры. И судя по тому, что Лорилеев согласился, сумма на кон пала немалая…
Сегодня на репетиции я немного раздосадовала Руслану: у нее даже слезы на глазах заблестели. Собственно говоря, об этом я и хотела рассказать тебе, милый дневник.
В зале собралось много народа: преподаватели, студенты, гости академии. Все с нетерпением ожидали начала выступления. Это было знаковое выступление – главная репетиция перед приездом швейцарцев.
Семи конкурсантам, в том числе и мне, предстояло продемонстрировать музыкальную программу: одно классическое произведение и одно – авторское. Квасницкий был уверен, что в авторском – зал будет аплодировать мне стоя.
Что ж, концерт начался. Сначала каждый из конкурсантов отыграл классику. Моя игра была не очень хорошей, но, во всяком случае, лучше остальных. В антракте ко мне подошла Княжницкая.
- Слушай… - неуверенно начала блондинка. – Давай поменяемся. Выступать после тебя, равнозначно провалу…
- И что?... – хмыкнула я.
- Пропусти меня, пожалуйста! – жалостливо прошептала Руслана.
Такой милой я ее никогда не видела. Видимо, притворство уже не первый раз спасало шкуру Княжницкой от поражения.
- Почему я должна тебе помогать? – грубо отрезала я. – Возможно, потому что ты опозорила меня в первый день обучения? Или, подожди, потому что ты все это время настраивала против меня однокурсников? Хотя, нет! Я поняла, я должна тебе помочь, потому что ты обсасывала каждую косточку за моей спиной! – я была взбешена, глаза горели презрением. - Так знай, милочка, я даже не собираюсь спасать тебя от позора! И уступать тебе – не намерена!
Жестоко? А что поделаешь… Жизнь – жестокая штука.
Больше всего ненавижу цинические притворства. Если мне кто-то не нравится, либо меня раздражает чье-то поведение – я говорю об этом в глаза человеку. Во всяком случае – это честно! А Руслана – девочка хитрая, она изучила Станиславского слишком хорошо, как для пианистки. Притворство, подражание, ложь, суетливость… - этот список далеко не полный. Возможно, когда-то мой дневник окажется в руках постороннего человека. И он, не задумываясь, назовет меня жестокой. В свое оправдание могу сказать одно – уж лучше чистая правда, какая бы она ни была жестокая, нежели – сладкая ложь, приправлена каплями шоколадного лицемерия.
Вскоре началась вторая часть концерта. Пятеро моих конкурентов отыграли блестяще. Настал черед Марии Виноградовой.
Я уверенно вышла на сцену, поклонилась и села к инструменту. Присутствие публики меня совершенно не пугало, я начала играть волшебную оду. Однажды я исполняла ее, исполняла для Него. Грани реальности потеряли надо мной силу, я закрыла глаза и растворилась в колдовстве собственного исполнения.
«Малыш, ты замечательно чудо…» - услышала в голове бархатный голос D@nger.
Сердце наполнилось безграничностью, неожиданно для себя самой - я начала импровизировать. Та мелодия, что разлилась по залу, казалось, очаровала присутствующих. Зрители поднялись со своих мест и стоя ждали окончания игры. После чего одушевленно аплодировали и кричали «браво». Поднявшись, я гордо направилась за кулисы.
После - пришел черед Княжницкой. Ее серенькая песенка после моей оды звучала жалко. Как я и ожидала, жюри исключило Руслану из списка конкурсантов. На финишную прямую вышло шесть человек, точнее пять, ибо я была вне конкуренции.
9 ноября 200Х года (пятница)
Диву даюсь… Во что меня превратила жизнь?... Чем более успешным становится мое творчество, тем глубже в моем сознании прорастают жестокость, неискренность, лицемерие, апатия. Откуда все это?... Ведь раньше я не была такой. Не лгала близким, не грубила друзьям, умела радоваться жизни. Умела прощать.
Вчера я переспала с Даниловым. Я знала, что ему будет больно и знала, что он будет страдать, ведь, похоже, он и вправду в меня влюблен. И все равно сделала это. Вот только зачем?... Я не знаю…
Сегодня понимаю, что нашей дружбе пришел конец. Но что самое страшное, мне все равно… Данилов не смог заменить ЕГО, не смог заставить забыть, не стал целебным зельем. И я винила Данилова в своей боли. Имела ли я право кого-то винить?...
10 ноября 200Х года (суббота)
Я лежала в темной, мрачной комнате и понемногу сходила с ума. Пустота обволакивала мое сознание горьким безверием. Подняться с постели не было сил, голова раскалывалась от мыслей о безысходности, в глазах блистали осколки утерянного величия. Ибо хоть раз в жизни познав настоящую любовь, забыть это сказочное чувство – невозможно.
«За что мне все это?» - ныло воспаленное сознание. – «Ведь ничего просто так не случается. И должна быть разумная причина моему крушению. Следовательно, я допустила ужасную ошибку в своей жизни. Но вот какую?... До встречи с D@nger я была паинькой. Любила этот мир, не причиняла страданий окружающим. Разве, что иногда подкалывала Нэт. Но ведь я не со зла, значит, это не считается. Почему после встречи с НИМ все пошло наперекосяк?»
Я продолжала лежать на скомканных простынях в преддверии чуда - долгожданного прозрения. Но оно никак не посещало меня. И я хаотично начала проваливаться в безликий мрак.
После встречи с НИМ я изменилась. Я познала неведомую ранее жизнь за гранью, обрела гармонию с окружающим миром, почувствовала грандиозное величие единения с природой. Полеты при луне, сказочные путешествия по водной глади, ЕГО магнетические прикосновения… Он был во мне… Он был мною… Мы были частью друг друга… Мы были единым целым…
А потом его не стало… И ту часть меня, которая жила им, заполнила пустота. С каждым днем пустота пожирала мои духовные ценности, порывы, привязанности. На смену восхищению миром пришло безразличие, умению прощать – жестокость и цинизм. Я превратилась в инфантильную стерву, которая ни во что не ставила чувства близких людей.
Позавчера я разрушила нашу дружбу с Сашей. Что ж, еще одного человека можно смело вычеркнуть из моей жизни. Как исправить ситуацию – я не знаю. Как объяснить Данилову, что секс был всего лишь дружеским жестом?... Ума не приложу. Да и слова «дружеский жест» звучат как-то издевательски. Но и ошибкой идентифицировать свой проступок с Сашей у меня просто не хватит смелости. Ошибка с моих уст для него равнозначна предательству.
Ты хочешь услышать о проведенной с кудрявым ночи, милый дневник?...Думаю, не очень. Боюсь, все же придется. Epistola non erubescit, как-никак…
…Утро восьмого ноября выдалось неописуемо прекрасным: на улице ярко светило солнце, природа отпевала прощальную оду осени. Как ни странно, посреди ноября воздушными паутинками пролетало бабье лето. На сердце стало так приятно, в воображении замелькали пестрые картинки; печаль, словно туман, развеялась в утреннем поднебесье. Я гуляла возле академии в преддверии волшебства. И волшебство случилось – Александр Данилов начал со мной разговаривать.
- Привет! – окликнул меня кудрявый у входа в университет.
- Привет, Саш! – ответила я.
- Как дела?
- Да, нормально, Саш. У тебя как?
- Нормально.
Похоже, наш разговор зашел в тупик. Я тут же бросилась спасать ситуацию.
- На репетиции со списка исключили Руслану. Слышал?
- Твоя заслуга? – лукаво подмигнул голубоглазый.
- Угу…
- Княжницкая, видимо, ногти себе кусает от злости…
- Она просила меня о помощи, представляешь? Говорит: «Пропусти меня, пожалуйста…»
- Надеюсь, ты не поверила в эту чушь?
- Судя по тому, что у нее не допуск к выступлению – не поверила.
- Хорошо… - довольно улыбнулся юноша.
После минуты молчания он продолжил.
- Маш, давай сегодня после занятий погуляем в Мариинском. Мне нужно объяснить тебе мои слова, глупое поведение…
- Ладно, Данилов! Сегодня после пар идем гулять, - согласилась я, и мы разбрелись по репетициям.
Впервые за наше знакомство Михаил Иванович на меня накричал.
- Мария, ну, что ты играешь? Где чувства, вдохновение? Почему авторская программа у тебя идеальна, а классика – чертовски сухая?
Старик обессилено опустил руки. Он был прав – классику нужно чувствовать. «А что если…» - мгновенно мои пальцы забегали по клавишам. Я начала импровизировать в темпах и немного отошла от авторской сюжетной линии. Перед глазами посыпались осколки комнаты, воображение унесло меня на дачу тетушки. Ночь. Звезды. Одинокий силуэт. Небесно-синие васильки, красные маки, крупные колосья пшеницы. Меня поглотило летнее упоение…
Музыка сладким торжеством лилась из-под холодных пальцев. Когда я закончила, глаза Квасницкого сияли восторгом.
- Мария, если ты так сыграешь перед швейцарцами – я лишусь лучшей студентки своей жизни! – профессор подошел ко мне и крепко обнял.
После репетиции я набрала Данилова.
- Сашка, я уже свободна. Ты долго еще?
- Спускайся! Через десять минут встретимся у входа.
***
Как назло на улице начался дождь - соответственно прогулка отменялась.
- Маш, нам нужно поговорить… А денег на ресторан или паб у меня нет… - юноша замялся. – Может, поедем ко мне домой?
Не начнись в тот день дождь, да не пригласи Данилов меня на чай, да не согласись я туда поехать – возможно, наша дружба была бы вне опасности. Но карты легли в ином порядке, великий Кукольник суетливо подергал за ниточки жизней, привел в действия кармический колесо – и я, опять оступившись, нравственно полетела в пропасть.
Глава VI
- Саша, посмотри мне в глаза! – печально прошептала Мария.
Юноша сидел на ступеньках центрального входа в академию Чайковского. Рядом с ним на грязном тротуаре лежал большой букет бордовых роз. Было очень холодно, прохожие все кутались в теплые шали, жадно фукали на руки, в попытках согреться. Центральная площадь Киева мерзла в преддверии новогодних забав. Большую елку еще не поставили, но вскоре она засияет волшебными огнями.
- Саша, встань с холодного тротуара! Ты простудишься!
Юноша продолжал молчать, печально опустив глаза. Когда-то они были ясно-голубыми, жизнерадостными, полными смысла, сейчас же – потускнели, безвозвратно превратились в два кусочка льда. Внешне Александр оставался привлекательным: строгое пальто серо-голубого цвета удачно оттеняло синюю пропасть его взгляда. Ангельская внешность снаружи и черная бездна внутри – контраст поражающий.
- Хорошо, раз ты меня не слушаешь, Саша! Тогда я тоже сяду! – Мария быстро опустилась на холодные плиты асфальта. – Теперь мы на равных!
Юноша мгновенно отреагировал на происшедшее, быстро поднявшись со ступенек и ласково, но настойчиво поднял Машу. Его руки продолжали держать ее за талию, девушка была слишком близко. Александр сдерживал себя, дабы не поцеловать ее полные губы. От нее пахло ванилью, этот нежный аромат густых волос сводил с ума.
- Саша, мы не будем вместе. Разве ты не понимаешь?
- Если ты попросишь – я останусь!... – прошептал голубоглазый.
- Не попрошу…
- Почему? – грустно опустил глаза юноша.
- Потому, что я не люблю тебя!
- Почему?...
- Потому, что… Потому…
«А и вправду, Мария, почему же ты не любишь его? Разве он не красивый? – Нет же, он – красив! Разве он не умен? – Нет, он мудр! Разве он не ласков, не добр, не страстен? – Да, нет же…Все это ему свойственно! Он – совершенный молодой человек, мечта каждой на этой площади… Почему ты не в силах полюбить его, Мария?...Почему?...» - пронеслось в ее голове.
- Почему?... – грустно повторил юноша.
- Я не знаю… - глухо ответила Мария.
22 декабря 200Х года (пятница)
Больше месяца я не заглядывала в тебя, мой милый дневник…
В последнее время я сильно изменилась, к тому же, в худшую сторону: стала еще скучней, циничней, неприметней. Раньше от меня веяло жизненной энергией, смех наполнял каждую клеточку, восхищение целебным потоком омывало душу. Я была немного наивна, верила в чудеса, в сказки, в то, что весь мир когда-нибудь будет счастлив. А теперь я стала циничной, даже, когда мо мной случается что-то хорошее – радуюсь недолго, быстро привыкаю, начинаю анализировать свои эмоции. А в итоге понимаю, что жизнь – моментами хороша, но абсолютного счастья в этом мире не существует.
Под впечатлением новой эзотерической книги, я поняла, что эгоизм – не есть смысл земного существования. Всем окружающим я причиняю только боль. Цена разрушенных жизней засохшими лепестками падает на весы справедливости. Мне надоело быть звеном страдания, и я, пожертвовав тщеславием, уступила место в списке конкурсантов Данилову. Он долго не соглашался принять такую жертву, но вскоре понял, что я дарю ему этот шанс не просто так и принял мой подарок.
Несомненно, кудрявый прошел прослушивание. Теперь он - студент швейцарского музыкального коллегиума. По окончанию семестра, Данилов уедет из Украины. А я останусь.
Михаил Иванович до сих пор со мною не разговаривает, ибо считает, что я поступила опрометчиво: предала его труд, старания, надежды. А я ни капельки не жалею, ибо Саша забудет меня там и не будет проклинать за исковерканную судьбу. Что ж, вскоре мне предстоит исправить еще один свой промах…
***
Близились Рождественские праздники.
Люди толпами ринулись за продуктами, подарками, украшениями для новогодних елок. Во всех супермаркетах и магазинах – не пройти, народу – полчища. Негде яблоку упасть… Веселые мелодии, блестящие открытки, мобильные поздравления. Город утонул в мерцании волшебных гирлянд и предпраздничной лихорадке.
Влюбленные пары ласково прижимались друг к другу, за руку прогуливаясь по ночной столице. Мария шла одна. Ее мысли были далеко отсюда:
«Хмм… Вот и закончились занятия в университете. Сокурсники разъехались по родным городам, киевляне весело проводят время в семейном кругу. Саша на пути в Берн. Женечка и Виталик (дети, которых учила игре Мария) уехали в деревню к бабушке. Тетушка и та улетела на награждение писателей в Европу. Опять я осталась одна. Одна на Новый год, одна на Рождество... Одна во вселенной…»
Вдруг на серые улицы столицы густыми хлопьями посыпал снег. Снежинки падали на роскошные волосы Марии, на длинные ресницы, на влажные губы…
«Мои родители… Мама, отец…Они любят меня, но, увы, не понимают моей боли. Мне легче находиться вдали от семьи.
Тетушка…Она добрая, милая старушка…Она тоже любит меня, и тоже не в силах понять…
Саша, Толик, Артем, Зорян. Сколько их было – желающих покорить Марию Виноградову…? Их было много. Почему же сердце свое, милая, ты отдала бегущей строке?»
Под впечатлением ностальгии, Виноградова отправилась на дачный поселок тетушки. Возможно, природа сможет влить в ее душу немного спокойствия.
***
Мария томно открыла глаза. Такого блаженства она давно не испытывала: теплая постель пахла незабудками, комната ярко мерцала в лучах утреннего солнца. Неохотно поднявшись с кровати, девушка распахнула занавес. Из окна открывался взору неописуемого великолепия вид. Лес вдали, вишневый сад тетушки, старая груша у окна – все застыло в зимнем убранстве. Иней бархатными хлопьями свисал с деревьев. Но чудесней всего был блеск солнца в перламутре инея, в серебре снежного ковра. Как будто тысячи бриллиантов рассыпал ветхий старик Декабрь на белые просторы.
В такие минуты Мария чувствовала себя безгранично счастливой, несмотря на то, что любовалась земным великолепием наедине с собой. Природа всегда помогала ей забыть обо всех неприятностях, разочарованиях и невзгодах…Как эликсир блаженства… Как сладкое молчание в тишине… Как прикосновение руки неизведанного…
«Человек сам хочет страдать, хотя яростно утверждает, что желает обратного. Ведь чувство боли очищает душу, словно катарсис. После жуткой боли наступает момент безразличия, потом спокойствия, потом осознание вечной истины «то, что не убивает – делает нас сильнее». Когда любишь кого-то, любишь страстно, отдано, до безумия, проводишь время с этим человеком, радуешься жизни, находясь с ним рядом… – и в один прекрасный день понимаешь, что тебе с ним скучно, вот тогда жизнь и вправду превращается в мучение. А скучно, потому что отношения ваши – серые, дни – однообразные, минуты – бесконечно долгие. А казалось бы – все замечательно: красивый дом, новое авто, молодость, красота, всего изобилие…
Тогда, возможно, это и не любовь вовсе? Но нет! Жизнь – полосатая, то черная, то белая; то счастье, то горе; то спокойствие, то тревога. Видимо, и отношения должны строится на биполярности: волшебный экстаз – жестокая измена, искреннее признание – циничная ложь, нежный поцелуй – унизительная пощечина…
Когда ты узнаёшь об измене любимого человека – хочется умереть. Боль острыми иголками пронзает сердце, разрывая его на части, по лицу катятся слезы, нервно дрожат губы. Хочется забыться, внутри ты осознаешь, что невиновна, он предал, перешел грань дозволенного. Он – чистое зло, а ты – слабое проявление чистоты и порядочности… Страдание, мутные капли на ресницах, признание своей правоты, своего горя, своей жертвенности. А может быть, стоит копнуть глубже?
Почему он пошел на измену? Что нашел в теле другой? Не подтолкнула ли ты сама его на этот лицемерный шаг?...
В отношениях боль неизбежна! Ибо без нее отношения умирают. Ведь как сильно бьется сердце, когда после долгого расставания, ты бросаешься в его объятия, целуешь его сладкие губы, касаешься щекой небритого подбородка, ощущаешь на себе его горячее дыхание. Ты любишь и хочешь его тем больше, чем сильнее боишься потерять. Но также в глубине души ты хочешь испытать эту боль расставания, дабы за ней пришло время воссоединения…
Такова моя истина на сегодня…
…Что ж, а за ошибки нужно платить… Мне стоит найти Зоряна и попросить прощения за свое легкомысленное поведение».
***
Зорян лежал на белых простынях рядом с Марией. Его шоколадные глаза пылали восторгом. В доме тетушки было прохладно. Юноша кутался в ватное одеяло, ласково прикасался горячими губами к обнаженному плечу девушки. Он был безгранично счастлив: не оттого, что испытал умопомрачительный экстаз и не оттого, что находился рядом с городской красавицей, вся разгадка в том, что, наконец, сбылась его мечта – Мария вернулась. Значит, она тоже питает к нему сильные чувства. И сама догадка об этом возносила Зоряна к небесам, сладкой патокой лилась на его лазурную печаль. А ведь догадка была ложной, потому что сердце Марии ему не принадлежало…
- Я люблю тебя…
- Откуда ты знаешь, Зорян? В чем это выражается?
Похоже, кареглазая застала юношу врасплох своим вопросом. Он по-детски уткнулся носом в ее плечо, нежно теребя пальцами длинные локоны, потом, легонечко приподнялся над ней, наклонился над грустным лицом и упился шоколадным взглядом в ее одинокую душу.
- Это выражается во всем, Мария. Когда я касаюсь твоих губ…Вот так… - юноша игриво укусил нижнюю губу девушки, - …по моей коже пробегают мурашки… Это выражение любви, как ты думаешь?...м?
Когда, закрыв глаза, я вдыхаю твой аромат. Вот так… - Зорян страстно вдохнул запах ее роскошных волос, – …мое тело дрожит, словно от удара электричества.
Когда я небрежно касаюсь твоей груди…Вот так… - юноша осторожно провел пальцем вдоль шеи девушки, приближаясь к перламутровой сердцевине - …Чувствую каждый удар своего сердца…
Я обожаю твой голос, глаза, ресницы, губы… Форму твоих бровей, маленькие раковины самых прекрасных ушек…Ты – неповторимая девушка, Машенька. Самая замечательная, самая необыкновенная.
«Самая большая сволочь», - злобно подумала о себе Мария, кусая до крови полные губы. После чего медленно начала проваливаться в пропасть…
Глава VI I
Rebecca :Ты ведь тоже скучаешь по мне, правда? Боже, я столько глупостей наделала….
D @ nger :Тебе нравится их делать?
Rebecca :Нет, конечно. Такая карма.
D @ nger :Карму мы делаем сами. Доброй ночи.
Rebecca :Привет. Иногда я забываю об этом… Прости.
D @ nger: Ты грустишь?
Rebecca :Чувствую себя старой женщиной…
D @ nger :Не старой, а мудрой.
Rebecca :Мудрее меня сделал ты. Вот только с осознанием – пришла печаль… В улыбку скользнула грусть…
D @ nger :Ты жалеешь об этом?
Rebecca :Знаешь, порой мне кажется, что лучше бы я тебя не встречала вовсе… Но все же, понимаю, что, не повстречав тебя, я бы никогда не узнала, что такое любовь, истина, знание…
D @ nger :Ты далека от истинного знания… Ты ребенок еще.
Rebecca :Боже, мне так хорошо с тобой… Я так по тебе соскучилась. Хочу, чтобы эти минуты длились вечно…
Rebecca :Я люблю тебя…
D @ nger :Откуда ты знаешь, малыш? В чем это выражается, ммм?)
Rebecca :Перестань! В отличие от него – я в своих чувствах уверенна! Хочу к тебе сейчас, хочу, чтобы ты забрал меня отсюда, хочу, чтобы обнял… D @ nger :Что ж, думаю, нам больше нечего здесь делать. Все невозможное – возможно... Оглянись.
Уронив свой мобильный на пол, Мария бессознательно смотрела в ЕГО магнетические глаза.
- Ты???... Но это невозможно…Нет…– в ее глазах заблестели слезинки, - Но тогда почему? Зачем?
- На все в этом мире есть своя причина. Видимо, так суждено было случиться, малыш. Не задавай много вопросов, иначе ты разбудишь своего любовника.
Не выдержав, она сорвалась с постели, пытаясь не разбудить Зоряна, и тут же бросилась в объятия ночного незнакомца. Хотя, здесь явно, опечатка автора, ибо Мария была с ночным гостем давно знакома.
- Я люблю тебя… - по лицу девушки обильными струями серебрились слезы…
- Я знаю… - прошептал ОН, крепко прижимая к себе, ее дрожащее тело.
***
- Ты увозишь меня далеко-далеко…На край света… Навсегда...
- А куда бы ты хотела, малыш?
- Туда, где начинается и заканчивается Вселенная…
- Так и быть, едем ко мне домой – на Восток. Как ты относишься к Лхасе?
- Ммм?…
- Это Тибет. Катен – колыбель духовности…
- Но мы едем на авто… Это невозможно!
- Ты права, малыш! - D@nger остановил машину, открыл дверцу и вышел. – Ты со мной?
- … Всегда с тобой…
Мария вышла из черного автомобиля. Ночь зажгла в небе тысячи крошечных звездочек. D@nger подошел к кареглазой и ласково обнял ее сзади, касаясь губами маленького ушка.
- Посмотри на небосвод… Что ты там видишь?
- Иное пространство, миллиарды планет и жизней. Вселенную… А еще я вижу, как брильянтовой пыльцой сыпется на твои длинные ресницы снег… Мороз страшный…Удивительно, почему я не чувствую холод?
- Не задавай лишних вопросов, малыш! Смотри! – красавец растворился в воздухе. Мария осталась одна. На мгновенье девушкой овладела паника…
- Неужели это было виденье?...Не может быть?...
- Да не виденье это, малыш! Подними голову!
И стоило Марии поднять голову, как она увидела ЕГО, парящего высоко-высоко над землей. Белое одеяние развивалось при каждом дуновении ветра.
- Я не верю своим глазам…Ты только что был в джинсах…
- Малыш, какое же ты все-таки у меня чудо! Тебя больше удивляет смена мною одежды, нежели тот факт, что я умею летать…. - D@nger звонко рассмеялся.
Его смех наполнял всю ее сущность гармонией, неописуемым экстазом, безграничностью. Этого момента она ждала так долго. Пытаясь анализировать свои чувства и ощущения, Мария подумала о пресыщении в человеческой жизни, ведь если чего-то сильно хочешь, а потом – получаешь, то вскоре это тебе надоедает. Любовь исчезает, ей на смену приходит привычка - серая рутина ежедневной жизни. Кареглазой очень не хотелось, дабы так произошло и с НИМ.
- Со мной этого не случится, малыш! Я преодолел грани сознания. Ты тоже этому научишься, если захочешь! Поднимайся ко мне!
- Но…я ….
- Ты уже летала со мной, разве не помнишь?
- Но это было во сне! – удивленно нахмурилась Маша.
- Жизнь – это и есть сон, малыш! Закрой глаза и представь, что летишь. Поднимаешься ко мне, берешь за руку, и вместе мы приближаемся к луне…Далеко-далеко…от земли… Итак, ты со мной?
- Всегда с тобой!
Мария закрыла глаза и представила себя парящей рядом с D@nger. В волшебном атласном платье цвета чайной розы и венком из гортензий в волосах. Когда девушка взмахнула ресницами и открыла глаза, то готова была потерять сознание, ибо под ее ногами стелился ночной поселок. Домики выглядели крохотными, с дымоходов густыми кольцами струился дым. На дороге одиноко стоял автомобиль D@nger, словно черное пятно на белоснежном ковре. Взглянув на свои руки, Маша окончательно потеряла дар речи: развивающиеся волны чайного атласа создавали эффект порхания. Словно мотылек…Платье было легким и воздушным, но Мария не чувствовала мороза… ОН повел ее за собой, сломав грани дозволенного.
Глава VI I I
Они очутились в маленьком загородном домике, окруженном высокими елями и белокурыми березами. Все было укрыто снежным покровом, из-за горизонта виднелись горы и неописуемой красоты закат, он золотыми волнами лился из поднебесья.
В уютном холле гостиной в камине горел огонь. На полу красовался пышный лиловый ковер, два кресла, обшитых алым бархатом, да круглый стеклянный столик с маленькой шкатулочкой и бутылкой красного вина. На стене, напротив камина висело огромное старинное зеркало.
Мария только вошла – сразу же обратила внимание на свой внешний вид: ее длинные волосы блестящими локонами спадали на полуобнаженные плечи. Грудь удачно подчеркивал большой вырез темно-синего платья, собранного на талии огромным бантом. Убранство девушки принадлежало к прошлому веку, такие платья носили придворные дамы русского царя. Вслед на Машей вошел ОН – в светлых джинсах и белом пуловере под горло. Его глаза демонически мерцали, облик излучал энергию и убийственную харизму.
- Мы как-будто из разных временных пространств… - прошептала Мария, небрежно коснувшись лбом его небритой щеки. Девушку словно ударило током, в глазах замелькали серебристые кольца дыма, по телу сильной волной пробежало доныне неизведанное удовольствие.
- Ммм…Поосторожней с мыслями, малыш… - улыбнулся D@nger. - В постели мы с тобой еще успеем оказаться… Понимаешь… Сверх вида наслаждение ты еще никогда не испытывала… Для тебя такие ощущения могут быть опасными, даже смертельными. Потерпи, милая… Ведь за терпение Бог дает спасение! – звонкие нотки смеха эхом пронеслись в пустом холле.
- Закрой глаза!
Девушка мгновенно повиновалась, сильнее прижавшись к D@nger и ласково обвив его сильную шею руками.
- Спокойней, милая! Ты меня задушишь… Тебя смущает твой наряд, правда? Хочешь костюм поскромнее? – лукаво прошептал D@nger, легонечко потянув зубами мочку ее ушка.
- Ты сводишь меня с ума… - глотая слова, пролепетала Мария. - Либо перестань, либо продолжай… Но тогда…я хочу все! Понимаешь? Все…
- Хочешь вечернее платье? Строгий костюм бизнес-леди? Форму стюардессы? Все, что пожелаешь, малыш…Представь это…
Когда Мария открыла глаза и взглянула в зеркало, то немного покраснела. Ибо единственным украшением ее миловидной фигуры было золотое ожерелье, со сверкающим синим бриллиантом. Позади нее стоял D@nger и смело улыбался.
- Ты сама это вообразила, малыш! Я только помог твоей мысли воплотиться…
Девушка покраснела еще сильней…
- Да, но в моих мыслях ты вел себя немножечко поскоромней. Не насмехался надо мной и не разглядывал так пристально!
- Ты стесняешься меня, милая? Ммм…Мне казалось, Машенька у нас девочка взрослая….А она, словно ребенок, покраснела, ручки дрожат, глазки опущены…Ну – ну, малыш! – и красавец в очередной раз звонко рассмеялся.
В больших карих глазах заблестели слезы. Маша мягко попыталась ускользнуть из-под его испепеляющего взгляда. Но красавец предвидел побег девушки и крепко сжал ее в своих объятьях.
- Отпусти меня, - тихонечко прошептала девушка. – Мне нужно выйти…
- Прости, солнышко. – Ласково прошептал ей на ушко D@nger. – Я никуда тебя не отпущу… Ты – моя… - Его губы горячо блуждали по молочной коже ее шеи. От ЕГО прикосновений она сходила с ума. Словно раскаленный метал по коже… Мария растворялась в его волшебном взоре, ее черные ресницы измученно порхали от каждой ласки.
- Малыш, нам нельзя… - пробормотал он.
- Ну, пожалуйста… - умоляла вся ее женственность.
Его сильные пальцы запутались в длинных волнах ее волос, девушка подсознательно прильнула к красавцу, невольно прижавшись упругой грудью к его груди. Почувствовав это, D@nger немного напрягся. Похоже, он также был не в силах сдерживаться. Он хотел ее. Хотел прямо сейчас.
- Ай… - глубоко вздохнула Маша, когда он нежно отстранил девушку от себя. – В потемневших зеницах вспыхнуло разочарование, мука, физическая боль…
- Малыш, взгляни в зеркало… - притворившись испуганным, молвил D@nger. – Что это?....
Маша, трепетно сжав руку красавца, медленно повернулась к зеркалу на стене. Девушка не могла поверить своим глазам. В нем отражалась вся комната. Вот только комната была пустой.
- Этого не может быть… - улыбнулась Маша. – Это какой-то трюк, правда? - Ее карие очи вопросительно блуждали в пространстве.
- Как ты думаешь, что это?...
- Почему мы не отражаемся в зеркале?... Я ничего не понимаю… Как это возможно? Нас здесь нет?...
- Мне кажется разгадка в ином…
- В чем же?
- В зеркале! – загадочно прошептал красавец. - Оно имеет волшебные свойства. Взгляни, оболочка мелькает лазурью. Кажется, мы сможем проникнуть внутрь.
- Внутрь зеркала? Хмм…Боюсь, человеку это не под силу, - насмешливо улыбнулась девушка.
С ее уст сорвался громкий возглас, когда D@nger шагнул внутрь зеркала, он как-будто растворился в нем. Через мгновенье он появился по другую сторону мерцающего пространства.
- Не бойся, иди ко мне!
- Но как…?
- Это безболезненно… Давай руку!
Девушка, крепко зажмурив глаза, пригнула в блестящее зазеркалье…
***
Очнувшись, она с изумлением любовалась окружающим их с D@nger миром.
Они находились в огромной пустыне. И все было бы не так пугающее, если бы не цветовая гамма нового пространства. Песок ослепительно блестел в солнечных лучах; песок – бледно-сиреневого оттенка и ярко-синее солнце.
- Где мы?
- Это не важно, малыш. Закрой глазки, – нежно прошептал он, коснувшись ее гладкой щеки. Она тут же повиновалась.
- Ммм…Как тебе это?
Мария увидела неописуемого великолепия пейзаж: бледно сиреневые волны океана, окутанные снежной дымкой, словно в замедленной съемке, капельками струились на берег. Время в этом мире не совпадало с земным, все привычные Марии законы природы, здесь не действовали.
Слезинка падала с ресниц так медленно, что можно было наблюдать за ее мерцающим угасанием. Мария была восхищена увиденным. Но D@nger решил подарить девушке еще парочку незабываемых ощущений: показал ей подводное царство.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги