В некотором царстве… Сборник рассказов

Блеф дегенерата

Чтобы быть охранником, нужно иметь отменное здоровье. Чтобы в течении суток не умереть от скуки и тоски в каком-нибудь универсаме, а потом два или три выходных дня заливать водкой мысли о собственной бездарности.

Люди нефтяными вышками ворочают, а ты только и способен на то, что крутиться собакой вокруг чужого добра. Не каждый выдержит.

Здоровье Илья Пяткин имел замечательное. Конечно, и он иногда переживал, что годы сгорают впустую, но не сильно.

Хлеб есть, зрелищ хватает. Чего еще надо? Парень он относительно молодой, может, еще и улыбнется удача.

Был Илья сутул, желт невыразительным лицом. Штаны всегда висели на худом заду мешком, и у него часто, без видимой причины, чесалась пятка. А еще он имел грустные оленьи глаза и две непричесываемые макушки, которые постоянно торчали попугайными хохолками. Но нет- нет, да и проскальзывала в его взгляде какая-то отчаянная чертовщинка. Что это, для чего он не понимал.

Так бы и тянулись безликие будни неизвестно сколько, если бы однажды Илья не нашел во время дежурства в гипермаркете лотерейный билет. Обычный билетик то ли Спортлото, то ли Гослото. Он и не разглядел его толком. Почесал пятку под стоптанным ботинком, сунул в карман, принялся мечтать, как выиграет пару миллионов. Купит себе домик где-нибудь на берегу реки и станет ловить горбатых лещей.

Вполне себе безобидные мечты прервал старший охранник-контролер Купоросов:

-О чем грустишь, Пятак, о потерянном Крыме? Ха-ха.

Ни к Крыму, ни к Киеву Пяткин не имел никакого отношения. Как и ко всему окружающему миру. Он сам по себе, мир сам по себе. Купорос всегда шутил не смешно и не в тему.

-Да нет,– вздохнул Илья, которого мужики в магазине звали Пятаком, а женщины, видимо, из жалости, Пятачком.– Вот выиграл в лотерею десять миллионов и теперь думаю, во что лучше вложить.

Соврал и глазом не моргнул. И не удивился собственному вранью. Даже понравилось.

-Да ну?! – разинул рот Купоросов. – Врешь. И давно?

-Месяц уже.

-И молчал! Охрану, значит, теперь побоку?

-Почему? Мне нравится.

– Ну, ты даешь! Точно Пятачок. И не проставился, зажал. Все вы миллионеры такие. Завтра после смены накрывай в подсобке поляну. И слышать ничего не желаю. Всем нашим сообщу.

Пяткин пожевал потрескавшимися от пива на ветру губами. Он чувствовал, что ложь приподняла его над обыденностью и понесла в какой-то другой, неизвестный, но явно нескучный мир.

На какие шиши накрывать поляну? Вчера на последние две бутылки лимонного ликера купил. До сих пор отрыжка цитрусовая.

Нащупал в кармане мелочь, определил пальцами достоинства монет. И двух червонцев не наберется. А зарплата через два дня. Хорошо хоть до метро бесплатно возят.

К вечеру о новоиспеченном миллионере знали все сотрудники магазина. Подошла кассирша Валя, подмигнула:

-Снова жениться не собираешься?

Жена пару лет назад сбежала от Ильи с актером театра юного зрителя. Печать в паспорте осталась, а от супруги до сих пор ни слуху, ни духу.

-Кандидатуры нет,– изобразил Пяткин на лице равнодушие напополам со скукой.– Одни кривоногие попадаются.

-Зато у меня ноги, как у Джулии Робертс. А?– подмигнула кассирша сразу двумя глазами и поддернула платье на крепких ляжках. – Может, подойду?

-Ты жадная.

-С чего взял?

-Попрошу в долг, не дашь.

-Ты же миллионер!

-Все средства в сырьевые компании вложены. Вчера из Газпрома звонили, на совет директоров приглашали.

-Ну да…!

Валя не только дала пять тысяч, но и притащила на следующий день из дома трехлитровую банку салата оливье собственного производства, а также бутылку самогона.

После девяти вечера в подсобке собрались, все свободные сотрудники. Одни пришли выпить на халяву, другие постоять рядом со счастливчиком. Говорят, счастье-то заразно.

Валины деньги Илья потратил на армянский коньяк, шотландские виски, крабов и зернистую икру. Заведующая рыбным отделом даром хотела отдать крабов, но Пяткин поднял вверх ладонь:

-У нас, миллионеров, так не принято.

Инициатор мероприятия Купоросов отсутствовал, подвернул ногу.

-Как же теперь жить собираешься?– закусывал Валиным оливье начальник охраны Девушкин.

-Все зависит от биржи ценных бумаг,– вяло ковырялся в крабах Пяткин.– Думаю, в рост пойдут. В Интернете виллу под Ниццей присмотрел. А остальные средства в оборот. В оборонку теперь неплохо реинвестировать.

Умные слова Пяткин заучивал всю ночь и не напрасно.

-Да-а,– протянул начальник.– Как-то несолидно получается. Такой человек и в простых охранниках ходит. Зачем тебе это?

-От народа отрываться не хочу,– повторил слова какого-то большевика Пяткин.– Не гордый.

-Понятно,– кивнул взмокшим от коньяка носом Девушкин.– Подумаем.

Через два дня утром Илья утянул за полки с кастрюлями, вышедшего на работу Купоросова. Протянул металлическую фляжку с коньяком.

-Прими за мое здоровье, тебя на банкете не было.

-Ты что?! Заметят, выгонят.

-Этот сектор не просматривается. Сто граммов не помешает. Для тонуса.

Пяткин не раз замечал, что Купоросов иногда мучается по утрам. Явно не от высокого давления.

В точку. Старший охранник поправил на груди бейджик, пригнувшись, сделал из фляги большой глоток. Потом еще один.

А через минуту Илья подошел к вздыхающей над чеком бабке в розовых рейтузах с полной телегой диетических яиц.

-Обсчитали?

-Каждый раз без тысячи домой возвращаешься, – не глянув в сторону Ильи, прошамкала старуха.

-Жулики,– поддакнул Пяткин.– И пьют с утра. Прямо на работе.

-Да ну?!– изумилась бабка. – Совсем стыд потеряли.

-При Сталине такого не было. Вон тот, видите, белобрысый охранник с красными ушами? Уже коньяком опохмелился.

Старуха, наконец, повернула голову, прищурилась:

-Да ты же один из них, чего тогда наговариваешь?

-Честные люди есть везде, а я в партию вступил. Под аркой кабинет начальника охраны Девушкина. Я бы на вашем месте сообщил о безобразии. И жалобу в книгу написал.

Отошел, заложил руки за спину. Старуха еще немного повздыхала над чеком, потом решительно покатила телегу к кабинету Девушкина, мстительно косясь на ничего не подозревающего Купоросова.

Старшего охранника-контролера выгнали сразу. Бабка накатала в книгу жалоб и предложений обстоятельный пасквиль.

Вскоре Пяткина вызвал начальник охраны, и, извиняясь непонятно за что, предложил место "алкоголика" Купоросова.

Помявшись для приличия и еще раз напомнив, что не хочет отрываться от народа, согласился. А через полторы недели позвонил с таксофона директору гипермаркета Клавдии Афанасьевне Подпрудкиной. Говорил ровным, доверительным голосом:

-По имеющимся у меня сведениям, начальник охраны Девушкин создал мафиозную структуру и обкрадывает ваш магазин. И до того уже обнаглел, что каждый вечер выносит в карманах плаща по килограмму голландского сыру. Если не примете мер, сообщу на Петровку.

Небольшим куском голландского сыра Пяткин запасся заранее. Прошел незаметно в раздевалку, засунул в широкий карман плаща начальника охраны. А вечером стал свидетелем неприятного разговора Подпрудкиной и Девушкина.

-Я так вам доверяла,– доносилось из кабинета директора.– Воевали в Афганистане, приличный человек, а воруете сыр.

-Какой сыр?– возмущался главный охранник.– Это провокация.

-А что у вас в кармане?

Картину Илья не видел, но судя по звукам, догадался, что Девушкин извлек из плаща подброшенный кусок голландского сыра.

-Ничего не понимаю.

-И я не понимаю,– раздраженно говорила директор.– И зарплата хорошая и соцпакет. Что же вам еще надо было? Нет, создали банду. В общем, следовало бы обратиться в полицию, но я это дело раздувать не хочу. Пресса, телевидение, ой! Думаю, вы примете единственно правильное решение.

Говорили, что после этого Девушкин спился, а потом застрелился. Или наоборот. Впрочем, Пяткину было абсолютно все равно.

Навертел номер на том же таксофоне. На этот раз директрисы.

-Извините, ради бога. У вас трудится Илья Саврасович Пяткин. Потеряли, к сожалению, его мобильный телефон. Не могли бы ему передать, если вас не затруднит, что заседание акционеров нефтяной компании состоится в пятницу в 12.00. Очень просим его быть.

Как и ожидал, его немедленно вызвала Клавдия Афанасьевна. Долго смотрела в окно, курила коричневую сигарету.

-И почему людям нельзя верить?– тихо и грустно спросила она.

-Потому что они сами никому не верят,– спокойно ответил Илья.

-Да?– резко обернулась директор.– Вот вы – акционер крупной сырьевой компании, а работаете охранником. Зачем, почему? Экстравагантность?

-Не хочу отрываться от народа.

-Хм. Наслышана про ваши миллионы. Кстати, вам просили передать, что заседание акционеров в пятницу. У вас есть высшее образование?

-Закончил с отличием военно – космическую академию.

Соврал и, конечно же, не моргнул глазом. Вряд ли будет проверять. Если что, диплом в метро можно купить.

-О космосе потом поговорим. Ладно? Предлагаю занять должность начальника охраны. А то миллионер, и – простой охранник. Не солидно. Что обо мне подумают? Народ от вас никуда не денется.

-Я не согласен.

-Отчего же?

-Не в моих принципах занимать место несправедливо уволенного человека.

-Этот несправедливо уволенный человек вагонами воровал. Правда, не знаю каким образом, но это теперь неважно.

-Да? Тогда согласен.

Так всего за месяц из обычного охранника-топтуна Пяткин превратился в начальника охраны гипермаркета. От переполнявших эмоций, ущипнул Валю за пышную ягодицу. Кассирша игриво ойкнула, в ее глазах появилась надежда и тут же погасла. Слишком большая пропасть появилась между ними. Не деньги разделяют людей, а социальное положение.

Останавливаться на полпути Илья не собирался. Зарплата теперь была очень даже ничего. Купил шикарный черный костюм от "Sartoria Reale" в еле заметную полоску и несколько акций нефтяной компании. Положил акции, в карман, зашел в кабинет директрисы.

Подпрудкина печатала на компьютере, а Илья сел напротив и как бы невзначай выронил ценную бумагу.

-Что это у вас?– тут же клюнула Клавдия Афанасьевна.

-Да так, ерунда, мелочь. Пара акций "Черного золота".

-Ничего себе, ерунда,– ухмыльнулась директор.– Как прошло заседание? Как вам на новом рабочем месте?– задала она сразу несколько вопросов, и ни на один не дожидаясь ответа, сказала:

-Завтра совет директоров холдинга. Хочу вас познакомить с полезными людьми.

Встреча оказалась чрезвычайно полезной. После заседания Подпрудкина представила его заместителю руководителя сети гипермаркетов холдинга "Белый маг", с которым он выпил пару рюмок водки.

-И большой у вас пакет ценных бумаг?– вежливо поинтересовался заместитель Хорьков.

-На фондовом рынке меня уже неплохо знают,– уклончиво ответил Пяткин.

Обменялись визитками.

Через неделю набрал номер секретаря Хорькова:

-Извините, ради бога. Из администрации президента беспокоят. Да, да, со Старой площади. В вашем холдинге трудится господин Пяткин, мы его визитку потеряли. Не могли бы ему передать, что в пятницу его ждут в Кремле. Проход через Боровицкие ворота. Пропуск будет на вахте.

"Шеф!– раздалось в трубке.– Тут из Кремля какого-то Пяткина разыскивают". "Цыц! – послышался окрик.– Если не знаешь человека, не называй его "какой-то!"

Трубку взял Хорьков, промочил горло из графина, заговорил громко, как раскаявшийся дезертир перед трибуналом. " Даже и не думайте переживать. То есть, непременно передам".

Пяткин тут же переключился на Роспотребнадзор и сообщил от имени ветерана Второй мировой войны, что в гипермаркете по такому-то адресу постоянно торгуют просроченными продуктами. Купил кефир и чуть не умер от дизентерии. А от водки вообще началась экстрасистолия. "Если не примете меры, пожалуюсь в администрацию президента. На вас".

Жалобу продублировал в мэрии, налоговой инспекции и Союзе потребителей. Три раза в течение недели.

И в торговом центре высадился десант. Проверяющих было много, словно термитов в термитнике. Разумеется, нашли, кучу нарушений. А где их нет?

В эти дни снова пришлось мобилизовать печень. Подпрудкина активно лечила нервы коньяком, и Илья считал своим долгом ее поддерживать морально и физически.

Поверки выбили из колеи не только директрису, но и руководителей холдинга "Белый маг". Дыма без огня не бывает. Значит, Клавдия Афанасьевна и вправду запустила хозяйство. Пора менять. От греха подальше.

И сняли.

И позвонили Илье от Хорькова, поинтересовались какое у него образование.

– Плешку закончил,– непринужденно соврал Пяткин.

Через неделю Илья уже сидел в кресле директора гипермаркета, а Подпрудкину срочно отправили в зарубежный филиал. В Белоруссию. Якобы временно. Она предлагала Илье поехать вместе с ней, но он приказал секретарше Вале больше с Клавдией Афанасьевной никогда не соединять.

Бывшая кассирша Валя не нарушала дистанции, не намекала Илье на женитьбу и, вообще, не позволяла себе вольностей. Только вытащенные из нищеты индивидуумы способны на собачью преданность. Им есть с чем сравнивать нынешнюю жизнь. И Валя была предана Пяткину. К тому же обладала недюжинными талантами, дремавшими ранее в ней из-за ненадобности.

За полгода Илья неплохо заработал. И честно и не очень. Удалось купить даже ролс ройс. Правда, подержанный. Левыми делами заведовала именно Валя, Пяткин в них не вникал. И она же помогла грамотно наладить торговое производство. Поменяла конфигурацию залов, рекламы, лично следила, чтобы на полках не было просроченного и бракованных товаров. Деловой рейтинг магазина значительно вырос. Пяткин получил от руководителей холдинга благодарность и 2млн. рублей в придачу.

А однажды Илью, как успешного руководителя, даже показали по телевизору. Перед камерой он, конечно, растерялся, но пару слов из себя выдавил. Валя вытребовала у телекомпании копию сюжета и теперь его регулярно крутили на мониторах торгового центра.

Как-то промозглой осенью он сидел в мягком кресле своего кабинета, потягивал мартини с прозрачной испанской вишней и в тысячный раз смотрел себя по телевизору. Зазвонил прямой городской телефон.

– П-пяткин?– заикались в трубке.– В д-депутаты хочешь?

А почему бы и нет?– облизнул сладкие губы Илья. Неплохая идея.

-Кто говорит?

-Айб-болит. Знаю, что х-хочешь. Готовь б-бабло.

Звонок, конечно, неожиданный, принялся лихорадочно рассуждать Пяткин, но не такой уж и странный. Его показали по телевизору, представили как успешного и небедного предпринимателя. Буржуев не любят лишь на словах. Когда они дают деньги, любят. Давать необязательно, главное пообещать.

-Выборы только через три года. Вместо какого же депутата?– задал деловой вопрос Илья.

-Б-баблуйский выдохся.

-Из правящей партии? Так он же пока… жив. В новостях сегодня видел.

-Вот именно, п-пока. Жди.

На следующий день Илья поехал на работу не по бульварам, а через Охотный ряд. Проезжая мимо Госдумы, подумал о кресле спикера. А с него и Кремль как на ладони.

Смущали несколько вопросов. Каким образом будет решена "проблема" с Баблуйским? Становиться соучастником темных дел он, разумеется, не хотел. Или все это розыгрыш, звонил сумасшедший?

Однако вскоре все телеканалы сообщили о внезапном и таинственном исчезновении депутата Баблуйского. Пообещал жене быть дома к восьми часам и словно испарился. Шофер показал, что довез народного избранника до самого подъезда, видел, как тот в него заходил.

Началось. Обратной дороги нет, ужаснулся Илья. Но быстро взял себя в руки. А зачем она, обратная-то дорога? Неприятным типом был этот Баблуйский. Физиономия, словно у графа Дракулы. К тому же не раз писали, что он из Солнцевских братков. Черт с ним, с Баблуйским, не жалко. А я пользу народу принесу. Достоевский пусть пока отдохнет со своей слезой младенца. Здесь можно и переступить черту.

Звонок.

-Н-ну как, П-пяткин,– заикался неизвестный,– надумал?

-Да,– выдохнул Илья.

-Т-то-то. Двадцать лямов в рябчиках и ты к-король. Бабло принесешь в м-морг 366-ой больницы. З-зайдешь ночью с торца, первая д-дверь направо. Посылку оставишь в холодильнике для т-трупов. Камера-15.

-А как-нибудь иначе нельзя?– испугался перспективы оказаться в морге Пяткин.

-И не шути, а то т-тебя туда труповозка привезет. П-понял?

-Как не понять,– вздохнул Илья.– Что с Баблуйским?

-П-полный порядок.

-У меня сейчас нет двадцати миллионов.

Узнав, что Илья может наскрести лишь десять, заика предложил частично расплатиться ролс ройсом.

-Еще себе н-наворуешь,– успокоил неизвестный.– Помни о м-морге.

Илья вытер липкий пот со лба. Внутри жидким азотом разлился страх. А если подставят, свалят похищение или, не дай бог, убийство депутата на него? Вдруг это хитрая ловушка для дурака, блеф? Может, в морге засада, возьмут с деньгами, не отвертишься. А не пойдешь, тоже конец. Зачем соглашался? Наверняка, разговор записывается. Но депутатство, это же сказка…! За год такую карьеру еще никто в мире не делал. Рекорд для книги Гиннеса.

-Хорошо. Пусть будет так.

-Ролс оставишь у в-восточных в-ворот клиники. Ключи в замке, д-дверь не з-закрывай. В ОСАГО вп-пишешь П-потапову А-альвину Эдуардовну. Н-не перепутай, д-депутат.

Опустошил кассу экстренных расходов. На взятки и подкупы было отложено три с половиной миллиона. Взял три, плюс свои и ролс лимонов на восемь потянет. Как раз. Валька в кассу потом доложит.

Оставив любимый автомобиль у восточных ворот, поздно ночью в пятницу Илья втащил тяжелый коричневый кейс в морг 366-й больницы. Стены страшного заведения распространяли запах формалина и вареной капусты. Илью чуть не вырвало. В полутьме коридора нащупал ручку крайней справа двери. Ни души.

В помещении горел синий свет. Посреди – патологоанатомический стол с желобами для стока крови, по стенам – пеналы холодильников. Вот и ячейка ?15. Приоткрыл дверцу, потянул на себя ручку. Пенал выкатился.... И о, боже!

Перед ним лежал мертвый депутат Баблуйский с кровавой отметиной на лбу.

Илья отпрянул. Ему показалось, что у покойника дернулось веко. Ноги подкосились. Один на один со смертью. Такого еще не было. Страшно. Хотя, чего пугаться, вся наша жизнь – сплошной блеф судьбы, с которой садиться играть бесполезно. Пора бы уже привыкнуть.

Впрочем, не до философии. Депутат и в самом деле ласты склеил, а, значит, дорога на олимп открыта!

Задвинул тело обратно, туда же в ячейку сунул кейс, набитый купюрами. Среди ассигнаций находилось и ОСАГО на фамилию Потапова. Кто она такая?

Нащупал в кармане пару мелких монет. Почти без штанов остался, но дело того стоит. Все ведь депутатство покупают, чем я хуже?

Поднял воротник пальто, надвинул на глаза фетровую шляпу. С удовольствием ощутил себя резидентом внешней разведки. Штирлиц, блин. Интересно, Исаев тоже кого-то в рейхе баблом заправлял? Мюллера, наверное.

Странно, но о трупе в морге Илья больше не думал. Страх, словно смыло непрерывным осенним дождем. Проходя мимо своего ролс ройса, погладил синий капот.

"Извини, друг, обстоятельства. Прелесть бытия в том, что всегда есть выбор между тем, что надо и тем, что хочется. А ужас – что желания редко совпадают с необходимостью".

Добрался до дома и тут же закончился заряд в батарейках. Прямо в мокром пальто повалился на диван. Отер грязь на ботинке о ковер, почесал пятку, накрыл лицо шляпой и уснул.

Открыл глаза в начале десятого, включил новости и чуть не потерял сознание от внезапно прилившей к голове крови. На экране депутат Баблуйский разглагольствовал о том, что повышение акцизов на табак и алкоголь чудодейственным образом приведет к решению жилищной проблемы для молодежи.

Опустился на пол и тупо смотрел в телевизор даже тогда, когда уже началось какое-то дурацкое шоу. Вот тебе и покойничек в холодильнике. Это что же получается, меня развели как последнего лоха?! Пропали деньги, пропал ролс ройс. Хороший блеф. Простой как три копейки. И в полицию не пойдешь. Решил купить место в Госдуме, ага. А покойник в морге? Вы его, скажут, и пришили. Похож на Баблуйского? Это у вас помутнение рассудка на почве шизофренического психоза. Вам в тюремную лечебницу надо, милости просим.

И все же. Кто так нагло обвел меня вокруг пальца? Явно кто-то из знакомых. Труп какой натуральный, вылитый депутат Баблуйский. Ну, актеры…Оскар за грим и вхождение в образ.

Разделся, долго стоял под душем. Тяжелые струи били в лицо, навевали какую-то мысль, но он не мог ее ухватить, материализовать. Задел случайно вентиль и его обдало почти ледяной водой. Ой! И тут мысль оформилась. С кем убежала жёнушка, с актёришкой? А сама работала медсестрой в поликлинике. Как ее, дай бог памяти… Ну да, Альвина Эдуардовна! Как же я забыл?! Такое редкое имя отчество. Хотя, та была Самокатова… Фамилию поменяла?

Но чем черт не шутит. Не особо надеясь на успех, открыл фейсбук. Набрал фамилию. В списке девиц и дам разных возрастов почти сразу увидел знакомое круглое личико. Приплюснутый нос, оттопыренные губы и уши, как у шимпанзе. Она родимая.

О себе Альвина Эдуардовна сообщала, что работает в… городской клинической больнице ? 366.

Вот это номер!– воскликнул Илья. Попал в десятку. Видимо сладкая парочка увидела меня по телевизору в качестве директора магазина и решила развести на деньги. Комедиант загримировался под депутата, залез в морозильник, чтобы напугать и развеять мои сомнения. А спектакль придумала Альвина. Она всегда отличалась богатой фантазией. Вот идиоты, хоть бы другую личность в ОСАГО велели записать! Ну, ничего, приятели. Моя очередь блефовать.

По телефону быстро выяснил, что г-жа Потапова трудится старшей медсестрой во 2-й терапии. Ее мобильный в клинике сообщать категорически отказались. Тогда Илья пошел напролом:

-У меня претензии к медсестре Потаповой. Она меня… чуть на тот свет не отправила. Хотите, чтобы о непрофессионализме ваших сотрудников узнали в Минздраве, не говорите.

Сработало. Получив номер своей все еще супруги, Пяткин почесал пятку, прополоскал виски горло.

-П-потапова?– старался копировать он заику, которой обвел его вокруг пальца.

-Предположим. Кто вы такой?

-Х-хрен с бахромой. Б-бабло гони. За ошибки надо платить. Или к прокурору на п-прием.

В трубке повисла тишина. Альвина явно глубоко задумалась. Наконец еле слышно произнесла:

-Я согласно возместить моральный ущерб.

Не ошибся. Спектакль придумала Альвинушка. Ну, курва! Мне надо в следователи идти, министром МВД стать. Кто там сейчас в кресле сидит…?

-Да наплевать мне на моральный ущерб,– забыл заикаться Илья.– Ты мне материальный возмести. С процентами. Иначе вашу шайку надолго закрою.

-Сколько?

-Сколько было и сверху пять. Черт с тобой, два. И все! Бабло в морг твой любимый принесешь, ночью. В 15-ю ячейку и положишь.

Альвина Потапова зашла в морг, когда начиналась гроза. Оглядываясь по сторонам, прошмыгнула в приоткрытую дверь справа, присела на четвереньки. Было очень страшно. Одна в мертвецкую, да еще ночью она никогда не заходила. Синяя лампа в углу еле освещала металлические пронумерованные ячейки, в которых находились ужасные покойники.

Стуча зубами, приблизилась к 15 камере, нажала на рычаг, дернула на себя. Из пенала выкатился труп, покрытый кровавой простыней. Мелко крестясь, она бросила пакет на грудь мертвеца и собралась уже задвинуть его обратно.

-Что-то мало принесла, Альвинушка,– заговорил покойник и, откинув простынь, стал подниматься.

Потапова открыла рот, чтобы закричать, но сделать этого не смогла. Только захрипела. Отпрянула назад, разбив несколько банок со щелочью и кислотой, упала в дымящуюся лужу.

Илья соскочил с транспортера, подхватил старшую медсестру подмышки.

-Растворишься в кислоте, что тогда от тебя проку. Узнаешь?

Альвина кивнула.

-Сколько принесла?

-Как договаривались,– выдавила она с трудом. Пять и две.

-Что пять и две?– не понял Илья.

-Всего семь тысяч евро.

-Какие семь тысяч? Вы меня с комедиантом на двенадцать миллионов наличными и на ролс ройс развели.

-Причем здесь рол ройс? Речь ведь об умершем 98- летнем татарине? Повторяю, я не виновата, не знаю, как в капельнице вместо физраствора нашатырь оказался. Но смена была моя, сознаюсь, и готова возместить причиненный ущерб.

-К черту татарина! Говори где твой кривоногий сообщник с моими деньгами или здесь навсегда останешься!

Переведя дух, Альвина сообщила, что ее сожитель пропал несколько дней назад, а перед этим заявился домой с тяжелым коричневым кейсом. Что в нем он не сказал. И вообще она понятия не имеет о его проделках.

-Возможно, в своей берлоге отлеживается.

-Правду ли говоришь, женщина?– притянул за грудки официальную супругу Илья.

-Истину. Да что случилось-то?

Лучше пусть от меня правду узнает, нежели потом от сожителя в перевернутом виде и будет смеяться всю жизнь.

Выслушав историю, Альвина залилась таким громким, раскатистым смехом, что, казалось, в ячейках зашевелились покойники.

-Ну, Веня! Ну, Немирович-Данченко! А я думаю, чего он повадился парламентские новости смотреть. И ведь ничего мне не сказал, паразит. Ловко он тебя объегорил. Ведь это я ему на тебя в телевизоре указала, когда случайно увидела. Смотри, говорю, был дегенератом, а стал человеком. И зачем тебе, Пяткин, депутатство понадобилось, в магазине что ли плохо кормят? Директор! Поверить не могу. Как удалось куш-то сорвать?

Так же как и твоему сожителю, хотел сказать Илья. Выигрывает тот, кто блефует. Наотмашь.

Он не до конца верил жене, но чувствовал, что Альвина говорит правду. Она ни при чем. Ложь женщины, с которой долго спал в одной постели можно уловить по запаху. Когда врет, поры выделяют тяжелый адреналин. Навроде протухшей редиски. От нее пахло лишь отстоявшимся страхом и дешевыми духами.

-Где найти этого подонка?

-Ладно, постараюсь помочь. Никому не позволено моих мужей грабить. Без меня. Ответит за свою жадность. Только, чур, мне процент. Три процента. Это сколько будет…?

-Договорились,– хмуро согласился Илья.

Долго разыскивать Веню не пришлось. Он храпел пьяный в съемной квартире на Подольской улице. Хорошо, что у Альвины имелись запасные ключи. На подоконнике лежал открытый кейс, в котором не было ни рубля.

-Куда валюту, сволочь, дел? Где ролс ройс? – ухватил его за тощее горло Пяткин.

Веня проснулся моментально, как собака. Подобрал под себя колени, закрыл голову руками.

-Не бейте меня! Это все Лаврушников придумал. Помощник депутата Баблуйского. Он к нам в театр за кулисы к одной актрисульке бегает. Увидел меня и застыл как соляной столб. Ты, говорит, копия моего шефа. А ежели подгримировать, то и родная мать не отличит. Потом позвонил и предложил дело.

-Меня развести?

– Любого. Ну, я и вспомнил о вас, каюсь.

Илья пригляделся. А ведь и впрямь одна рожа. Бывает же такое в жизни. Как говорят немцы – одного лишь быть не может, то чего не может быть. Впрочем, и это сомнительно.

-Продолжай, Станиславский.

-Лаврушников с вами по телефону говорил, а я по-актерски наставлял. Здорово? Когда в морг пришел, чуть не помер от ужаса. Думаю, нет, не смогу в холодильник забраться. А Лаврушников достал пистолет и говорит: лезь, комедиант, не то обратно не вытащу. Ничего не оставалась, как повиноваться грубой силе. Все деньги забрал, мне ничего не оставил. Сказал, потом часть отдаст. И на машине вашей уехал.

-Так. Значит, помощник депутата. Кто он?

-Хмырь какой-то из Сибири. Откуда и его шеф.

-Баблуйский в курсе вашей аферы?

-Я не спрашивал. Возможно. По телевизору же сказали, что он куда-то пропадал.

-Разберемся. Звони своему сибирскому отморозку, назначь срочную встречу.

-Велел больше не беспокоить.

Илья помял артисту кадык:

– Лицедей недоделанный. Скажи, что…не все деньги он из морга забрал. Полмиллиона остались. Никуда не денется.

На встречу поехали на машине Вени. Илья сел назад и когда подъехали к Цветному бульвару, сполз под сиденье.

Помощник оказался щупленьким, но очень живым пареньком. Все время лазил по карманам, чесался, шевелил кончиком носа. Когда он сел в машину, салон наполнился запахами чеснока, водки и французского одеколона.

Илья церемониться не стал. Накинул на горло помощника ремешок от брюк, притянул к подголовнику:

-В общем, так, господин Лаврушников. Вон в том джипе,– указал он на первый попавшийся на глаза припаркованный к обочине автомобиль,– мои ребята из следственного управления ФСБ. Или говоришь правду, или через десять минут окажешься на Лубянке. Понял?

-Ну, п-понял.

-Узнаю незатейливую речь. Говори, картавый, знает Баблуйский о твоих делишках?

-От-тстешку получает, а с какой грядки ему н-не интересно.

-Ну да, дел полно, о счастье трудящихся думает. В особняках Майями. У него собственность за бугром есть?

-У к-кого на Охотном ее н-нет?

-Извини, глупость спросил. Скандала хочешь, после которого тебя твой депутат сам на березе вздернет? Можешь не отвечать. Знаю, что не хочешь. Тогда дашь мне на него убойный компромат. Левые счета в банке, адреса собственности за рубежом. Ну, или что-то в этом роде. Наверняка у тебя есть.

-Н-ничего не знаю.

– А, жаль. Ну, тогда иди.

-Св-вободен?

-Как ветер в поле. Только сейчас я позвоню в Думу и скажу, что ты приходил в ФСБ и подробно рассказал о неприглядных делах не только своего шефа, но и его коллег-депутатов. Мол, гражданская совесть у подонка проснулась. А друзья с Лубянки подтвердят.

-Н-не надо,– замер уже схватившийся за дверную ручку Лаврушников. – Не к-красиво будет.

-А красиво порядочных людей на миллионы кидать? Кстати, если на моём ролсе хоть одна царапина появится, я тебя самого исполосую, как бог зебру.

-Н-не появится. Нет р-ролса. Я его д-дагестанцам в-впарил.

-Вы слышали? Вот они помощники слуг народа! Нет, здесь без подвалов Лубянки не обойтись.

-Есть у меня к-кое-что на Б-баблуйского. Кассетка старая, из бани. Г-голые б-бабы на шефе верхом ездят, а он рж-жет, как м-ерин. Д-деньги верну, за ролс возмещу. П-пойдет?

-Только ради душевного равновесия избирателей. Чтобы они в очередной раз не узнали, какие упыри прокладывают им дорогу в светлое будущее.

Утром у Ильи уже была потертая кассета VHS с омерзительным видео. Еле отыскал в подсобке магазина видеоплеер. Качество было настолько хорошим, словно снимали на профессиональную камеру. Баблуйский во всей красе. На нем катались не только голые девицы, но и мужики с огромными причиндалами, при этом поливали его лысую голову шампанским и кетчупом. Сказка, а не кассета.

Деньги Лаврушников вернул все до копейки, компенсировал материальные и моральные потери за проданный ролс ройс. Принимал его Илья в своем директорском кабинете, а на прощание даже предложил французского коньку. Помощник отказался, униженно попросил, чтобы его имя нигде не всплыло. За это отдал еще пятьдесят тысяч долларов. Расплачивался с такой легкостью, будто печатал деньги дома.