В пепел. Академия

Глава первая

– Эрдари, – декан был по-настоящему зол. – Если бы я не служил когда-то под началом твоего отца и не знал лично твоего опекуна…

– Я бы вылетел отсюда, даже не влетев. В смысле, даже не успев перешагнуть порог этого богоугодного заведения, – Пепла смутить было трудно, к тому же отношения с начальством у него сложились несколько… своеобразные. Часто ему сходило с рук такое, что не сошло бы никому другому, и именно в силу озвученных выше причин. Если, конечно, сильно не зарываться. – Я в курсе, да.

И тут же продолжил, пользуясь тем, что господин декан слегка потерерял дар речи:

– Но то, что вы пытаетесь мне сейчас навесить, я не делал. Точно.

– Что-о?!

Не слишком понятно было, к чему конкретно относится эта реплика, но Пепел поспешил откреститься от всего разом:

– Две недели ничего. Вообще! В смысле, ничего не нарушал и даже не пытался – не до того было. Клянусь!

Последнее звучало более чем убедительно – клятвами лорд Равеслаут и одновременно ресс Ретенауи не разбрасывался никогда. Если поклялся, значит, точно не делал. И даже не замышлял.

Декан слегка успокоился:

– И чем же вы были так заняты, кадет? – уже с любопытством поинтересовался он. Действительно интересно, кому и как удалось справиться с этим охламоном, бедой и одновременно, как ни странно, гордостью Шант Эли – лучшей военной академии империи.

– Меняюсь информацией, – Пепел почувствовал себя бодрее и непринужденно сменил стойку «смирно» на «вольно». – Вы в ответ рассказываете, кто и как хотел меня подставить.

– А не?.. – начал было декан, но закончить ему не дали.

– Обнаглел, господин Валент, признаю, – театрально вздохнул Дари и тут же хитро сверкнул темно-серыми глазищами: – Так как, меняемся?

– К ректору! Немедленно!!! – терпение у преподавателя все-таки лопнуло, и Пепел не мог не признать, что он действительно заигрался. Иногда его все-таки заносило – по старой памяти, так сказать. И это был как раз тот случай.

Кадет Эрдари Равеслаут, ресс Ретенауи снова перетек в стойку смирно, четко щелкнул каблуками, развернулся через левое плечо и отправился куда послали – к ректору. Но при этом не сильно-то и расстроился – информации там он рассчитывал получить даже больше, чем от декана. Тем более, что и виноватым себя, в кои-то веки, не чувствовал. Господин Валент, с видом конвойного, шагал следом. Молча. Но Пепел готов был немного подождать – что-то подсказывало: информация того стоит. И тоже молча чеканил шаг каблуками сапог, пуская по переходам и лестницам многократно отраженное эхо.

Коридоры академии Шант Эли поражали высотой потолков, что было не удивительно для столь элитного учебного заведения, и скудостью обстановки. А вот последнее как раз удивляло, но не слишком долго. Уже на второй неделе пустые беленые стены, потертые плиты пола и гулкая пустота стали казаться совершенно естественными. Аудитории, кстати, тоже выглядели весьма аскетично.

На третьем этаже административного крыла, куда они успели подняться и где находился ректорский кабинет, ни обстановка, ни атмосфера особо не отличались. Лишь к запаху сухой штукатурки примешался отчетливый аромат свежесваренного кофе – глава академии любил этот напиток самозабвенно. И когда перед Пеплом открылась дверь приемной, запах стал по настоящему густым, почти осязаемым. У парня подвело живот – как назло, позавтракать он не успел. Но когда и кого здесь интересовали подобные мелочи?

– Доброе утро, господин Солан, – обратился декан к ординарцу, выполнявшему роль секретаря. – Передайте лорду Фарнису, что кадет Равеслаут ждет его в приемной,

Тот коротко кивнул вместо приветствия, острым взглядом одарил упомянутого кадета и продолжил спокойно перемалывать кофейные зерна. Подумаешь, невидаль какая – Пепел в приемной ректора в ожидании головомойки. Не в первый раз. И увы, не в последний. Доварить напиток для лорда Фарниса было гораздо важнее. Поэтому с докладом в кабинет начальства ординарец отправился лишь десять минут спустя. Декан не возмущался, помариновать провинившегося – святое дело. Увы, но не в случае с Пеплом. Того подобные штучки лишь развлекали, потому, что в силу своей будущей специальности он прекрасно знал как и для чего оно делается. И сам, пожалуй, сделал бы не хуже. Лучший студент дипломатического факультета, демоны его задери. Кафедра контрразведки.

Пепла подали в кабинет начальства вместе с кофе. И пару минут ректор молча наслаждался напитком, наблюдая за вытянувшимся перед ним кадетом поверх тончайшей фарфоровой чашки. Эрдари, в свою очередь, не поворачивая головы наблюдал за ним и разглядывал обстановку – навык, приобретенный еще в годы непростого детства и отточенный до совершенства в академии. Занятия по внедрению, которые вел у них лично декан, Пепел уважал и не пропускал ни при каких условиях. Ибо прекрасно понимал – в будущем оно ему весьма пригодится.

Так что кабинет он изучал не двигая даже глазами, не говоря уж про башку. Впрочем, скудная обстановка и так была знакома до оскомины. Солидный дорогой стол темного дерева, кресло, пара стульев и портрет Его Императорского Величества в виде единственного украшения. Для огромного, с высокими потолками помещения маловато. Поэтому взгляд все время соскальзывал на хозяина этого интерьера – внушительная, но по военному подтянутая фигура ректора была здесь самым интересным.

– Ну что ж, кадет Равеслаут, – фигура оторвалась, наконец, от смакования напитка, – вот мы и дождались того знаменательного момента, когда вас заинтересовало женское крыло общежития. Решили пойти по стопам вашего кузена?

– Никак нет, – четко отчитался Пепел, – боюсь, не способен.

Ректор поперхнулся, но поразмыслив решил, что формально придраться тут не к чему и… придираться не стал.

– Не способны что? Составить ему конкуренцию?

– Так точно, господин ректор.

– Да уж, – согласился тот, опуская чашку на столешницу и подавая знак ординарцу, что ее можно убирать. – К счастью, настолько способных у нас здесь не много. Подозреваю, больше вообще нет.

– Так точно! – усердно выпучил глаза Пепел, но опять же – формальных поводов для недовольства не дал. Уж что – что, а издеваться Варанов сынок при желании умел очень тонко, этого у него не отнимешь. Не иначе отцовская кровь давала о себе знать.

Но благодушное настроение ректор все же слегка подрастерял:

– Мне доложили, – отчеканил он не сводя глаз с лица кадета, без особой, впрочем, надежды что либо там прочитать, – будто к бардаку, который случился у наших дам сегодня ночью, вы имеете непосредственное отношение.

– Могу я спросить? – поинтересовался парень и в самом деле не дрогнув ни единым мускулом, – об источниках этой вашей уве… простите, информации?

– Очень надежные источники, кадет, – ректор неспешно шагнул к окну и чуть отодвинул штору, разглядывая двор. – Поверьте.

Кадет поверил. И сразу сделал правильный вывод – кто-то из преподавателей. Или, на крайний случай, из служащих академии. Студентов столь надежными ректор точно бы не посчитал. И это было хреново. Настолько, что Пепел едва удержался, чтобы не выругаться вслух. Но про себя всех демонов перебрал и во всяких несочетаемых сочетаниях просочетал.

– Кадет Равеслаут готов поклясться, что не имеет к этому никакого отношения, – весьма неожиданно вступился за него декан.

– Клянитесь! – развернулся ректор.

И Пепел понял, что попал. Здорово попал. Потому, что как раз в этом он поклясться не мог.

Ибо отношение имел, и даже самое что ни на есть прямое. Лаз в женское крыло устроили именно они. Не для него, правда, а для Роши, но клятву все равно не дашь – причастен, как ни крути.

Впрочем, когда подобные вещи останавливали Пепла?

– Господин ректор, – четко и громко произнес Дари, – последние две недели я был крайне занят и поэтому к тому, в чем меня обвиняют отношения не имею. Клянусь.

Ректор развернулся, подошел практически вплотную, качнулся с носка на пятку и тут же дал понять, что тоже не лыком шит:

– Но поклясться в том, что не имеете никакого отношения к лазу, вы, кадет Равеслаут, не можете?

Все. Ловушка захлопнулась. Дари башку готов был прозакладывать, что услышал как она лязгнула зубьями. С аппетитом.

После минуты взаимного молчания ректор почти с сожалением отчеканил:

– Сутки карцера.

Пеплу опять захотелось выругаться. Очень захотелось. До такой степени, что пришлось сжать зубы. Но, разумеется, сдержался, уж этому-то за три года здесь он научился:

– Разрешите исполнять?

– Немедленно. – Хозяин кабинета уже потерял интерес к происходящему.

А вот Пепел как раз нет. Ему, наоборот, до зубовного скрежета хотелось знать, кто его подставил – карцер в его положении был почти катастрофой. Но именно, что почти. Ведь сегодня ночью он успел доделать… В общем, все успел. К счастью, кроме него об этом еще никто не знал, и запирая Эрдари на сутки, кто-то явно рассчитывал, что планы у того сольются в сортир. Причем буквально. Но сейчас отсутствие у противника нужной информации давало преимущество как раз Пеплу – прямо как по учебнику тактики. И преимуществом этим следовало воспользоваться с умом. Что ж, времени на то, чтобы придумать как это сделать у него было вагон. Можно бы и поменьше даже.

В подвал с карцером он спустился сам – избежать наказания все равно без шансов, а изображать шута и заставлять себя ловить Пепел не собирался. Он вообще не любил делать бессмысленные вещи, это его раздражало. Спустившись, сам же отдал дежурному кадету все вещи, снял сапоги и форму, оставшись в нижних портках и рубахе, и позволил небрежно себя обхлопать, обыскивая. Привычная процедура, сопротивляться тоже бессмысленно – таковы правила. И тот пятикурсник с инженерного, которому не повезло сегодня дежурить, виноват в этом не больше Пепла. Радуясь тому, что сроду ничего не забывал – просто не умел это делать – Эрдари выудил из памяти имя парня:

– Садри, – начал было он, но закончить ему не дали.

– Пожрать нету, курсант. Сам сижу здесь с ночи.

– Ага, – тут же сделал два вывода Пепел. Во-первых, что урчит у него в животе совсем уж неприлично, а во-вторых… – Значит, сейчас сменишься?

– Надеюсь. Кому-то передать, где ты застрял? – пятикурсник оказался сообразительным.

– Может, записку отнесешь?

– Нет! Подставляться не буду. – Парень был категоричен.

– Ну нет, так нет, – Пепел не слишком-то и надеялся. – Тогда два слова?

– Будешь должен, Равеслаут.

– Буду, – не стал он спорить. – Короче, найдешь Роши Нокса с третьего курса тактического и скажешь, чтобы не приближался к каминам. Дымят.

– Ээ… – озадачился дежурный. – И все?

– И все. Справишься?

– Так, зелень, – обозлились в ответ, – станешь хамить – сам пойдешь искать своего Нокса. Но завтра. Когда ремень обратно вернут, чтобы портки по дороге не потерял.

– Все. Молчу. – Покладисто согласился Пепел. – Кстати, у генералов сейчас стрельбы. Тарелочки бьют.

– Сволочь ты, Пепел. – Обреченно выдохнул дежурный, только сейчас сообразив, на что подписался. Идти придется через всю территорию академии, аж на полигон, где у тактического факультета, или генералов, как их прозвали, проходили тренировки по стрельбе. И это после целой ночи дежурства.

– Ты уже взялся, Садри, – на всякий случай напомнил Дари.

– Взялся, да, – мрачно кивнул тот в ответ. – Делаешь из меня дурака.

– Зачем делать? И так уже… Молчу!

И беспрекословно позволил впихнуть себя в воняющий мышами и мочой закуток. А когда дверь за спиной захлопнулась, по хозяйски осмотрелся и убедился, что с прошлого раза здесь не изменилось вообще ничего. Каменный мешок два на два, деревянные нары с парой одеял, а в дальнем от двери углу дыра в полу, заменяющая сортир. Это если не считать ватной тишины, промозглой сырости и темноты – роль окна здесь выполняла зарешеченная щель в двери, причем выполняла плохо, едва-едва пропуская тусклый свет из дежурки. Шант Эли была суровым местом, где пять лет всеми способами закаляли характеры будущей военной элиты империи, и карцер в академии ее имиджу соответствовал идеально.

Пепел повел плечами ощущая себя крайне неуютно. И речь не о холоде и не о пропущенном завтраке – голодать сутками, как когда-то, Дари еще не разучился. И в одеяла завернулся сразу как вошел. Но ему очень не нравилось чувствовать себя лисой, на которую открыли охоту – а сейчас чувство было именно таким. И подобное он уже испытывал – три года назад. Да, очень похоже.

Лежа на жестких досках Пепел размышлял, понимая теперь – заняться этим следовало давно. Что-то непонятное стало твориться вокруг последнее время, а он, вечно занятый более срочным и насущным, пропускал это мимо внимания. Непростительная ошибка, за которую сейчас и огребал. Впрочем, узнай об этом ресс Ретенауи, огреб бы и не так – опекун, будущее начальство и одновременно старый друг нашел бы в этом прекрасный повод сказать ему что-нибудь сильно воспитательное. И возможно даже не слишком цензурное, хотя у ресса и без мата прекрасно получалось дать понять, кто ты на самом деле.

Поэтому, наверное, следовало считать сегодняшний арест подарком судьбы и поводом хорошенько подумать. Вот если бы еще жрать так не хотелось… Ладно, а с чего все началось в прошлый раз?

Наверное, с заговора полоумного психа от науки. Именно это потянуло за собой все остальное. Заговора, который стоил головы и репутации его отцу, тогдашнему главе имперской тайной канцелярии. Потому, кстати и стоил, что предсказать поведение психов нереально – вот Варан и прокололся, несмотря на весь свой опыт. И тут же это стало стоить чести его матери. А еще чуть-чуть, и ценой могла стать его собственная башка. Но повезло. Ему действительно тогда невероятно повезло, что он встретил Лаиссу Нокс, которую теперь иначе как сестричка не зовет, и ее нынешнего мужа – ресса старой крови и своего опекуна. Три года назад они вместе и разрыли это гнилье, после чего выжгли к демонам. Или все-таки не выжгли? Или выжгли, но не до конца? Или те события к нынешним вообще отношения не имеют?

Эх, Лаис бы сейчас сюда. С ее нюхом в восемнадцать единиц она здорово могла помочь. Сам Эрдари со своей интуицией едва-едва на десятку, ощущал все слишком смутно…

– Эй, Пепел! – громкий шепот в дверную щель заставил его подскочить от неожиданности.

– Роши, какого хрена? Я из-за тебя чуть копчик не отбил!

– Это, в смысле, мне уйти? Вместе с твоим обедом?

– Стоять!

– Почему-то я так и думал, – усмехнулся тот, пропихивая завернутый в бумагу узкий сверток сквозь решетку. – Держи уж. И благодари всю оставшуюся жизнь.

– Не, – Пепел демонстративно прикинул пакет на руке, обнюхал и покачал головой. – На всю жизнь даже не рассчитывай. Дай боги, чтоб до вечера хватило.

И вдруг посерьезнел:

– Ты как тут оказался?

– Договорился с одним из наших махнуться сегодняшним дежурством по карцеру. Решил, что хочу услышать продолжение твоей саги о дымящих каминах.

– Договорился?

– Ну да. За это я обещал не бить его сильно на спарринге и не лишать авторитета.

– Нормальная цена, – одобрил Пепел и пристально глянул в едва угадываемое в полутьме лицо брата Лаис. – Короче, слушай… Во первых – я все-таки сделал.

Роши выдохнул сквозь зубы, справился с собой и уточнил:

– Вчера?

– Да, как раз ночью, когда вы… С кем? Впрочем, не важно. Когда вы развлекали дамское крыло общежития. За что я тут и сижу

– Ага. Понял. – парень озадачено потеребил мочку уха. – Мы развлекали, а ты сидишь. Но мне нравится этот расклад.

– А мне нет! – огрызнулся Пепел. – Но главное, мне не нравится, что кристаллы так и остались в лаборатории у химика.

– Хреново, – согласились с ним. – Испытал хотя бы?

– Смеешься? Или я похож на больного?

– Пока вроде нет, – внимательно, насколько позволял полумрак, пригляделся к нему Роши. – Значит, нет?

– Нет. Я не настолько блаженный, чтобы делать это в одиночестве.

– Наконец-то ты признал, что моя поддержка тебе необходима! – с преувеличенным пафосом выдал тот.

– Демоны! Сейчас мне необходимо, чтобы ты сходил туда и принес пузырек. Пока не спохватились те, кто устроил мне пребывание в этом уюте.

– Все так серьезно? – даже во мраке было заметно, что собеседник нахмурился.

– А ты как думаешь?

– Рассказывай.

– Утром, я только вернуться успел и в ванную заглянуть, как нарисовался господин декан. И потребовал признаваться, с кем я ночью делал визиты нашим дамам.

– Ты? – озадачено уставился на него Роши.

– Вот и я о том же. Был уверен, что чист, аки ангел небесный и готов был в этом поклясться. Даже ректору.

– И?

– И поклялся. Но вот поклясться в том, что не имею отношения к дыре в камине уже не смог, как ты понимаешь.

– Адовы демоны!

– Адов ты! И те, с кем вы там развлекались, а потом дали себя застукать.

– Мы не дали! И вообще, ничего особенного не случилось.

– Угу. Как раз поэтому здесь все сегодня на ушах и стоят. Включая ректора и его личную кофеварку.

– Н-ну… – Красавчик явно раздумывал, стоит ли каяться.

– Ладно, подробностями потом поделишься. Сейчас важнее пузырек. Его нужно забрать. Срочно.

– Пепел, я на дежурстве, не забыл?

– И что? Боишься, я сбегу?

– Ты? Вряд ли. – хмыкнул тот, – Но вдруг сюда еще кого на постой приведут?

– Я встречу. И со всеми реверансами извинюсь за твое отсутствие.

– Да уж, могу себе представить те реверансы. Ладно, – сдался в итоге Роши, в чем Пепел и не сомневался. – Где он там лежит?