В пламени ветра

Земля под ним вздыбилась и откинула его через всю тронную залу.

Я развернула копье и нацелила его на Кассаву. Довольно ухмыляясь, она прикрыла голову в притворной защите.

— Милая Лакспер. Думаю, тебе пора отправиться к своей матери.

Её слова колоколом зазвенели в ушах. К моей матери. Но не к Брэмли? Она победно улыбнулась.

— Так и есть, полукровка. Он жив. Но сразу умрет, если ты не преклонишься предо мной.

Глава 23

Лжёт, она лжёт. Но Арии удалось вывести меня из оцепенения:

— Она скажет что угодно, чтобы остановить тебя, дитя земли. Она знает, что ты сильнее неё. Даже с изумрудом.

Я действовала на автомате, мною управляли инстинкты и злость. Я прыгнула с поднятым над головой копьем, целясь Кассаве в сердце.

Она крикнула с перекошенным лицом и вскинула руку. Обвивающие её руки и тело линии силы сверкали, пульсируя зелёным цветом. Я понимала, что она собиралась сделать, но не могла остановить занесенный удар. В меня полетел обломок скалы и ударил сбоку. Но в этот миг я расщепила его в пыль, избежав болезненного столкновения.

У Кассавы расширились глаза, когда я приземлилась рядом с ней, а вокруг нас клубились частички расщепленной в муку земли. Никаких слов. С меня хватит разговоров.

Я бросилась на неё, целясь копьем в живот. Она развернулась и направила руки куда-то позади меня. Черт, она слишком быстрая. Элементали, с которыми мне приходилось драться, были медленнее в использовании силы. Они призывали её, я видела их намерения в линиях силы и могла избежать удара.

А с Кассавой у меня не было времени между вызовом силы и броском. Я не знала, был ли причиной тому изумруд или что-то ещё, но в конечном итоге это и не важно.

Земля подо мною дыбилась, и я старалась сдержать её. Кассава отвлекала меня на каждом шагу, что я делала к ней. Наконец, я бросила копье. Это не та битва, где оно мне поможет.

— Сдаёшься?

— Я только начала.

Мы швырялись друг в друга потоками энергии, то опережая, то отступая; никто из нас не сдавался. Наши силы были практически равны, ни одна не могла победить. С лица стекал пот, ноги тряслись так, словно я пробежала много миль.

Гнездо разваливалось камень за камнем, стены и сооружения над нами рассыпались и разлетались в окружаюший нас мир.

Кассава занесла одну руку над другой, но быстро опустила и махнула пальцами в мою сторону. Плитка под ногами разломилась, показалось, что гора поднимается, чтобы схватить меня за ноги и пригвоздить меня к месту.

Я откинула от себя камни и неловно подалась в бок, оказавшись рядом с отцом.

— Ларк. Пески Намибии, — закричала Пета.

Она права, я могу использовать ту же тактику, что и в пустыне. Но нужно обезопасить друзей.

— Шейзер, улетай! — крикнула я. Конь фыркнул, за чем последовал звук расправляемых крыльев.

Кассава рассмеялась.

— Всё ещё пытаешься спасти друзей? Я отыщу и убью их всех, Ларк. Как только прикончу тебя.

Я пододвинулась к отцу и прижалась ладонями к плитке. Расщепив её, я смогла прикоснуться к основанию под ней, смогла по-настоящему ощутить гору. Внутри Проклятых Скал таились пути силы, что взывала ко мне; их оставили Элементали, построившие Гнездо. Я чувствовала их под ладонями, под своей кожей, в своей душе.

Как воду из рек поставляли акведуки, так энергетические потоки, лежащие в основании горы и Гнезда, наполняли меня, позволяя получить бОльшую силу, чем смогла бы я сама. Земля подалась под ладонями, ласково обнимая их.

Я почувствовала вздох горы, словно вздох облегчения. Время пришло.

Кассава снова рассмеялась, откинув голову.

— Тебе все ещё нужно прикоснуться к земле, чтобы призвать её силу? Богиня, ты никчемная.

— Пета, Кактус. Держитесь рядом.

Дважды просить не пришлось. Пета мигом прыгнула ко мне, сразу за ней подбежал и присел сбоку Кактус. Гора… Для меня она ощущалась живым существом, медленно делающим вдох. Ровно как и в прошлый раз, когда во мне проснулась усиленная этим местом сила, я снова чувствовала её призыв.

Смех Кассавы прекратился так же быстро, как и начался. Земля под нами втянула Пету, Кактуса и меня, и мы оказались по пояс в ловушке.

Из-под оставшейся плитки на полу появлялись лозы, связывая нас троих словно цепью. Они сжимали нас так, что я уже едва могла вдохнуть, но я продолжала следовать тропам силы, что показывала мне гора. Дух и Земля взывали ко мне вместе, пока я проникала все глубже и глубже туда, где гора показывала мне свою мощь.

— Ларк, скажи мне, что ты все держишь под контролем, — прохрипел Кактус.

— Конечно, держит, — огрызнулась Пета.

Конечно, я справлюсь… У меня в сознании высветились пути, и я увидела, как взаимодействовали обе силы. Как Дух увеличивал силу Земли, и как гора просыпалась с таким количеством устремленного в неё Духа.

Гора приветствовала меня. Она разлеталась на части, когда я призывала, манила её. Мир сотрясался, и я закрыла глаза. Перед внутренним взором земля поглощала Кассаву и придавливала под горой, камни и горная порода несли конец её жизни.

Уши наполнил такой рев, словно вся гора вокруг вздыбилась и разлетелась на песчинки.

Крики разрывали воздух. А меня разрывало от силы. Гора ревела, словно вышедший из тысячелетнего заточения зверь.

— Держитесь! — крикнула я, и гора под нами ушла вниз. Казалось, мы летели целую вечность. Но я не отпускала силу. Я посылала её в гору. Все, что у меня было — я отдавала. Я открылась силе как никогда раньше, и гора рушилась вокруг.

«Дитя, ты зашла слишком далеко. Я не этого хотела,» — довольно резко сказала мне Богиня-Мать.

— Тогда тебе нужно было позволить Кассаве убить меня, — выплюнула я. Или мне так показалось. Говорить было бы трудно посреди закручивавшегося мира. Всюду крики Элементалей, я чувствовала, как гора сама выворачивается наизнанку по моей команде.

Сила… О боги, казалось, что ничто не в состоянии остановить меня. Я тянулась к силе всем своим существом. Я могла прикоснуться ко всем горам вокруг, и чувствовала, что разбудила их.

Да, так и должно быть. Начать все заново, стереть с лица земли всех, кто пользовался ею лишь себе во благо. Уничтожить вредителей.

Это не мои мысли.

Это через меня говорили горы: «Сотри их в порошок, тех, кто не считался с нами. Они считали нас ниже себя, потому что мы земля, а не далёкое небо. Я даю им жизнь, я даю им убежище и защищаю их. Но им все равно. Они мне не благодарны».

Вокруг меня камни летели вниз, но ни один не коснулся моей кожи. Я заставила себя открыть глаза, заставила себя смотреть на устроенную мною разруху.

Гора ушла из-под ног, и мы оказались в глубоком кратере. Словно его оставил небесный метеорит.

Народ кричал вокруг меня. Рядом кричали Пета и Кактус, но я не слышала их. Я видела, что их рты шевелятся, но звуков не было. Кактус дал мне пощёчину, довольно сильную, у меня даже голова дернулась в сторону.

— Ларк, прекрати это! Она мертва, ты должна прекратить это, ты погубишь всех нас!

Его слова оказались больнее пощёчины. Я отпустила силу, и она стала успокаиваться. Медленно, неохотно. Тело пульсировало от энергии. Совсем не как в прошлые разы, когда я была выжата как лимон после использования такого количества силы. Вместо этого она наполняла меня, словно я уже переполненный сосуд.

Радость оказалась недолгой. Рядом тряслась Пета, прижав к голове уши. Отец лежал на боку с закрытыми глазами, слова выходили тягучими от тумана или ещё какого наркотика, которым накачала его Кассава:

— Ларк… Ты… Ты их всех убила.

Я развернулась к нему.

— Нет, я не могла.

Кактус отбежал в сторону, где увидел шевеление в куче камней. Он отбрасывал щебень, а по его рукам струились линии силы, пока он прикасался к силе и отодвигал камни. Я не стала тратить время на лишние вопросы и опустилась рядом с ним, вытаскивая Сильфов, которые не смогли улететь до начала битвы. Сейчас сила во мне поменялась, стала обычной. Словно я полностью могла её контролировать, а не только повиноваться безудержному влечению.

Мы вытаскивали тело за телом — никого живого. Кассавы и след простыл.

— Я видел, как она погружалась, — сказал Кактус, словно прочитав мои мысли. — Её больше нет, Ларк.

Его слова должны были успокоить меня. Но ничто не могло унять нарастающей внутри ужас.

Не важно, сколько во мне ярости, это не то, чего я хотела.

Невозможно передать словами, что я натворила, и какое бы мне ни грозило наказание, я с радостью приму его. Вероятнее всего, смерть, и часть меня хотела уйти за горизонт. Отец спасён, и Кактус сможет доставить его домой. Кассава мертва, и я больше не нужна миру.

Отлетевшие до этого Сильфы сейчас опустились вокруг. Пета стояла поодаль, как и Кактус. Словно они боялись меня. Я не хотела даже думать о том, что действительно могла дать им причину бояться меня.

Мы раскапывали обломки в течение нескольких часов, пока не осталось ничего, кроме как принять правду. Я своими руками уничтожила практически половину жителей Гнезда. Передо мной лежали их переломанные тела с вывернутыми конечностями той горой, что они звали домом.

Словно даже сам их дом ненавидел их.

Оставшиеся в живых Сильфы смотрели на меня, как на монстра. Кем я и являлась. Я знала это.

Я отшатнулась от общей могилы, сотрясаясь всем телом. Я едва стояла на ногах, потом упала на колени, и меня рвало до тех пор, пока не осталось лишь пустых позывов, но и тогда тело не успокоилось. Этого не было. Этого не было.

Пета ткнулась носом мне в лицо.

— Ларк.

— Ты не боишься меня? — я дернулась от неё, а сердце разрывалось от боли, злости и вины. — Разве ты не хочешь убежать от меня подальше? Разве ты не думаешь, что я и тебя убью?

Она обернулась к Сильфам, прикидывая, кто погиб.

— Ты эгоистка, Ларк. Погибли люди, они потеряли свои жизни, а тебя волнует лишь, как тебя воспринимают? Я была о тебе лучшего мнения.

С трудом переводя дыхание, я сделала шаг назад.

— Эгоистка?

— Кошка, ты слишком строга к ней.

Мы обе обернулись и увидели, как королева осторожно пробирается через горы щебня к нам. У меня сдавило горло.

— Я не хотела разрушить твой дом и убить твоих людей. Я…

Я понимала, что меня ждёт. Она потребует сдаться, и я подчинюсь.

— Те, кто умер, — она махнула рукой в сторону погибших, — Ты не слышала их? Они приветствовали Кассаву. Они уже не были моими Сильфами. Ты вестник перемен, дитя Земли и Духа. Настало время перемен. Пустую породу пора расчистить.

Не уверена, что мне нравилось, как её слова отражали просьбу сущности горы.

Ария положила руку себе на основание шеи.

— Для перемен нужен кто-то, кто достаточно смел и сможет выдержать смертельный удар. Этот кто-то… ты.

Она прикоснулась к моей щеке и погладила её. Её прикосновение разрушило мой контроль, и сдерживаемые ещё со времен тайной камеры слезы брызнули из глаз.

— Я не хочу.

— Тогда Богиня-Мать сделала правильный выбор. Если бы тебе нужны были мощь, сила, я бы сама испугалась тебя, — она обхватила ладонями моё лицо и приподняла его. — Я скажу, кто ты, и воздам хвалу богине, что послала тебя очистить наш мир, — она склонилась и поцеловала меня в лоб. — Ты Разрушительница. Та, кому суждено увидеть, как наши люди обретут былое величие в славе и силе.

Мир вокруг нас стих. Она сжала в ладонях моё лицо, похлопала по щекам и отвернулась.

— Я нарекаю её Разрушительницей. В произошедшем на моих глазах не было ничего неправильного, у меня нет обвинений к акту такого рода. Разрушитель живёт вне законов, так быть должно.

Оставшиеся Сильфы стояли тихо. Кроме одного. Эндера Бореаса.

— Она убила наших людей, и ты просто отпустишь её? Где королева, которая будет сражаться за своих людей, пока мир не рухнет?

Он шагнул к ней, но она лишь махнула рукой в его сторону. Подхвативший его ветер отправил Бореаса кубарем по воздуху, но не причинил вреда.

— Эндер Бореас, ты ещё слишком молод, и в тебе кипят спесь и гонор. Ты способен видеть будущее? Можешь ли ты представить, что случилось бы с нашей семьёй, если бы не произошло то, что произошло? Понимаешь ли ты, что даже сейчас моя смерть подкрадывается все ближе? Нам нужно обновление, нам нужно выбрать новую королеву. И её имя должна назвать Разрушительница.

Она встала на гору камней, словно была зрячей.

— Слушайте меня те, кого я люблю больше собственной жизни. Те, кто хранит в себе качества, которые Богиня-Мать желала видеть в своём втором ребенке. Указываю: Разрушительница назовёт моего преемника, и тогда я уйду.

В толпе пошёл гул. Несколько Сильфов разразились слезами, прикрывая свои лица. Арию любили, зачем ей уходить? Возраст и слепота совсем не тормозили её. Нападение собственной дочери она пережила, отделавшись всего лишь синяком.

Она протянула мне руку.

— Есть ещё просители? Выйдите ко мне.

Это как-то за гранью. Мы стояли на костях убитых мною её людей, и теперь я должна выбрать наследника для её трона?

Я покачнулась, и к ноге прижалась теплое мягкое тело.

— Прости меня, Ларк. Я была неправа.

— Пета, — я опустила руку ей на спину, — мне нечего прощать тебе.

Ария поманила меня к себе. Перед ней стояли оставшиеся три просительницы.

Высокие и стройные с распущенными волосами они походили на ангелов. Разве что немного потрепанных.

Все трое смотрели на меня как на воплощение дьявола. И я не могла не согласиться с ними.

— Поторопись, у нас мало времени, — Ария схватилась за бриллиант, что я дала ей. — У тебя красота твоей матери, Лакспер. Если бы её не убили, она должна была бы помочь мне выбрать преемника, теперь эта участь твоя.

Дух. Богиня, каждый раз, когда я использую его, он съедает част моей души.

— Пета, я не хочу закончить как Кассава.

— Не закончишь. Я знаю… кое-кого, кто сможет тебе помочь. Но сначала нам нужно пройти это испытание.

Я бросила на неё взгляд. Время в темнице дало мне возможность обдумать все, что произошло со мной с тех пор, как я облачилась в доспехи Эндера.

— Ты имеешь в виду Талана, да?

Она кивнула.

— Да. Я не знала, что он жив. Если это действительно так, он сможет тебе помочь. Но здесь и я могу тебе немного помочь. Прикоснись к их рукам, чтобы увидеть сердце.

Страхи отступили, по крайней мере, немного. Я шагнула к первой женщине. Голубые глаза её были цвета летнего неба, искрящегося своей чистотой.

— Мне нужно прикоснуться к твоей руке.

Она протянула руру ладонью вниз. Я накрыла её своей рукой. Призвав Дух со всей возможной осторожностью, я осторожно последовала к её сердцу, как сказала Пета. Перед глазами появились цвета и картины из прошлого.

— Твоя сила в доброте. Но это не то, что нужно твоему народу.

Я шагнула назад, и Ария кивнула.

— Согласна. Продолжай.

Следующая просительница протянула мне дрожашкю руку. Я едва прикоснулась к ней, как женщина вздрогнула.

— Слишком много страхов, они помешают тебе оставаться твёрдой в принятии необходимых решений.

И снова Ария подтвердила мои слова.

Третья просительница протянула руку, зажатую в кулак. Я положила на него свою ладонь, и у меня свернулись все внутренности от передавшихся от неё ощущений.

— Ты жаждешь насилия и войн. Хочешь воссоединиться с разделяющими твои взгляды. Хочешь, чтобы люди подчинились законам Элементалей.

Среди Сильфов вокруг нас послышался гул. Я только сейчас взглянула на ее лицо. Овал лица, изгиб губ. Возможно, она была одной из дочерей королевы. Она отдернула руку.

— Ты ничего не знаешь.

Ария вздохнула.

— Дитя моё, тебе не суждено стать королевой. Не нужно со мной спорить.

Она резко убежала, не оставив больше никого.

Я сделала шаг назад, но Дух поманил меня в сторону, словно привязанное ко мне живое существо, пробудившееся от спячки. Я огибала Сильфов, пока не подошла к группе Эндеров. Они смотрели на меня тяжёлыми взглядами. Опасными взглядами.

Выставив вперёд руку, я прошла перед ними и остановилась лишь в конце.

— Самара, — кожа зачесалась, словно по ней побежали крошечные жучки, — протяни руку.

В отличие от других она вытянула руку ладонью вверх, отдавая мне голубой камень. Я забрала камень и положила на её ладонь свою. Между нашими руками затрещало электричество, но она не отдернула свою, как и я.

— Сила, честь, вера в свой народ… доверие к выбору королевы. Любовь к своему дому. Острый ум.

«Ларк, я не её хотела видеть королевой. Не она моя избранница. Хотя, так ещё проще. Могу представить Самару и все, что у неё на сердце. Она — правильный выбор».

Я ухмыльнулась Самаре.

— Богиня-Мать выбрала тебя следующей королевой Сильфов.

Я поклонилась ей по пояс, Эндеры по бокам от неё стали хлопать её по плечам. Она не сводила с меня взгляда. Потом шагнула ближе, достаточно близко, чтобы наши тела соприпоснулись.

— Тех, что ты стёрла с лица земли?

— Да.

— Королева права. Большинство из них спали и видели, как бы уничтожить её. Но не все.

Она так сильно ткнула меня пальцем в грудь, что могла оставить дыру.

Я смерила её таким же злым взглядом.

— Можешь не благодарить.

Откуда-то сзади воздух пронзил крик. Мы вместе обернулись.

Королева Ария лежала на полу, сжимая в руке дымчатый бриллиант. Оставшаяся дочь стояла над ней с длинным оружием, идентичным оружию Эндеров.

— Королевой Сильфов буду я, а не какой-то ничтожный Эндер-недоросток.

Самара вышла из-за меня.

— Может быть, я и ничтожная, но это не помешает мне надрать тебе зад, Сташа.

В кои-то веки, я могу побыть просто зрителем битвы, а не её участником.

Да, именно так я и подумала.

Однако, этого не произошло.

Глава 24

Самара бросилась на Сташу. Дочь королевы развернула длинное хрустальное оружие и ударила им по ногам Самары, лишив ту равновесия. Ненадолго. Вскочив на ноги, Самара обрушилась на Сташу со всей яростью.

Я пробралась к королеве и опустилась коленями на жёсткие камни. Звуки сражения эхом отдавались в только что образовавшийся пещере, но я не сводила глаз с Арии. Её грудь вздымалась и опускалась. Медленно. Но она все ещё дышала.

— Я могу тебя исцелить.

— Не стоит тратить силы на такую древнюю старуху как я. Я видела слишком много закатов тех, кого любила. Теперь я хочу присоединиться к ним, — её рука потянулась к моей, и я взяла её в ладони.

— Самара сказала, не все погибшие были против тебя.

Она натужно закашлялась, в какой-то момент, мне показалось, что она не сможет даже вдохнуть.

Наконец кашель прошёл, и она облегчённо вздохнула.

— Её любимый — один из погибших, я видела, как его погребло под камнями. Она знает, что он был заодно с Кассавой, но не хочет верить, — Ария сильнее сжала мои пальцы. — Думаю, она возненавидит тебя. Как за его смерть, так и за то, что ты назвала её моей преемницей.

— Моя жизнь не имеет смысла, — сказала я. — Если она потребует моей смерти, я не буду противиться.

Ария прикоснулась к моему лицу трясущейся рукой.

— Нет, Разрушительница. Ты все ещё нужна нашим семьям. Даже если и была изгнана за поступки, нужные Свету.

Резкий крик, и я вскинула голову. Самара локтем зажала голову Сташи, но дочь королевы выскользнула в последний миг.

Я внимательно наблюдала за ними, отмечая их действия. Линий силы, что я ожидала увидеть вокруг их рук, не было.

— Разве им нельзя использовать силу своего элемента?

Рядом встал Эндер Бореас.

— Только не в битве за корону.

Пета тряхнула головой, очевидно, так же удивленная, как и я. Хотя мы не собирались атаковать друг друга силой своих элементов, кажется, право встать у власти нужно ещё заслужить. Особенно после того, что произошло между нами с Кассавой.

— У Сильфов так заведено? — спросила Пета.

Бореас опустил на неё взгляд.

— У нас уже тысячи лет не менялась королева. Мы не знаем, как у нас заведено.

Я внимательно следила за соперницами. У Сташи засветились руки, когда она решила призвать своей элемент.

— Самара, она хочет лишить тебя кислорода! — закричала я.

Мои слова для оставшихся Сильфов оказались чем-то вроде взрыва. Большинство отвернулись, словно не в силах наблюдать за происходящим. Но семеро побежали к соперницам.

Можно назвать это интуицией, но я сомневалась, что они шли на подмогу Самаре. Я не могла оставить её одну.

— Кактус, за мной! — скомандовала я, отрываясь от королевы и направляясь к атакующим Самару и Сташу. Возможно, Самара меня ненавидит, а Богиня-Мать не её желала видеть королевой. Но я чувствовала правду, которую мог мне показать только Дух. Самара именно та, кто защитит и возвеличит Сильфов как никто иной.

Мы побежали по обломкам горы, пытаясь держать равновесие. Копье осталось где-то в руинах Гнезда, и мне нужно было время, чтобы отыскать его.

Однако, у нас остались кулаки.

Первого попавшеголся мне Сильфа я обхватила за пояс, и мы оба рухнули на землю. Если судить по его раскрытому рту, то наше падение выбило их его лёгких весь воздух.

— Лежи здесь. Это не твоя битва, — я назидательно ткнула в него пальцем, пока вставала, потом побежала к следующему Сильфу. Им оказалась женщина на несколько дюймов выше меня. Стоило мне приблизиться, и она развернулась, вскинула бледные руки, и они осветились, когда она приподняла меня над землёй.

Справа от неё подкралась Пета.

— Только брось ее, и я превращу тебя в кошачью игрушку, мешок с воздухом.

Сильф вздрогнула и опустила руки.

— Самара низшая их низших. Её кровь настолько далека от королевской, насколько возможно для неполукровки. Она не может стать правителем.

Я сократила между нами дистанцию.

— Прекрасно понимаю.

Она улыбнулась мне, и я заехала кулаком ей по челюсти, опрокинув на месте.

— Понимаю, что ты настолько же недалёкая, как и остальные Элементали.

Шейзер оказался прав — все они мерзавцы.

Кактус взял на себя двоих других Сильфов. В принципе, я могла бы сказать, что это легче лёгкого, если бы это были не Эндеры. Отсюда возникал вопрос: почему они не защищают Самару?

Я обернулась и увидела их стоящих вокруг Арии и защищающих свою умирающую королеву.

Победный клич заставил меня вскинуть голову. Самара стояла над Сташей. Дочь королевы ещё дышала, её грудь мерно вздымалась, но лицо её больше напоминало кровавое месиво. Послышался топот ног, и я обернулась в другую сторону и с трудом сглотнула.

— Кактус, похоже у нас неприятности.

Ко мне подкралась Пета.

— Что во всем этом заставило тебя так подумать, Ларк?

Я состроила гримасу.

— Дай ка подумать.

Подходя к Самаре, Эндеры брались за свое оружие. Я встала перед ней. Если это последнее, что мне суждено сделать, я все равно защищу её. Она королева, не важно, что думают другие Сильфы.

— Довольно, — громко и с угрозой произнесла Самара.

Я встала поудобней, но остальные Эндеры все подходили и подходили.

— Это не к добру, — Пета нервно задергала хвостом из стороны в сторону.

Настал момент, когда я подумала, что грядёт неминуемое.

Эндеры одновременно прыгнули в мою сторону, и я приготовилась к удару. Но он последовал откуда я не ожидала. С оставшихся вершин подул обжигающе холодный ветер и раскидал нас всех. Эндеров отшвырнул в воздух, а Кактуса, Пету и меня — на землю. От сильного удара я поранила щеку, и теплая кровь оказалась удивительно контрасной для ледяной кожи. Температура вокруг упала, и я прижалась к камням, выдыхая облако пара. Каким-то образом Пете удалось пробраться ко мне, крадучись по камням, пока её шерсть не защекотала мне лицо. Из-за резкого ветра она щурила глаза. Я обняла её и зарылась лицом в мех.

Проходили минуты. Я точно знаю — я их считала. Если совсем ничего не делать, то я замерзну несмотря на все старания Петы согреть меня. Что значит, Кактус в ещё худшем положении.

Я с трудом вывернулась и посмотрела назад. Самара стояла, откинув назад голову, а ветер трепал ей волосы. Линии силы обвивали её руки, ноги и туловище ярче, чем я когда-либо видела у Элементалей

Кактус был всего лишь в футе от меня. Я протянула ему руку и прижала к себе. Единственный, кого не хватало, отец. Пета прочла мои мысли, и заорала мне в ухо, перекрикивая ветер:

— Он со старой королевой.

Насколько я понимала, я могла сделать лишь одно. Никто, похоже, не был настроен вразумить Самару. Обернувшись в её сторону, я встретилась с ней взглядом, все ещё лёжа на спине. Я вздохнула и встала, позволив ветру подхватить меня и швырнуть к ней. С такой силой, что мы трижды перевернулись кубарем, пока просто не упали на землю, и тогда он спал.

Её взгляд застекленел, а губы посинели.

— Разрушительница.

— Да, — я отодвинулась от неё и села на корточки, — прости.

Она несколько раз моргнула, а потом поднесла руку к своей голове.

— Я не могу отпустить тебя просто так. Меня посчитают слабой.

— Делай, что должна, — произнесла я, поднимаясь на ноги. — Только позволь отвести отца домой.

Сильфы ринулась вперёд, на этот раз все. И в них не осталось злобы. Очевидно, демонстрация силы Самары оказалась достаточно убедительной. Они опустились перед ней на колени, руки подняли над головами и глаза закрыли. Я стала аккуратно пробираться сквозь толпу, пока не оказалась рядом с Арией и отцом.

Поначалу наши глаза встретились, и его взгляд немного прояснился, появилось напоминание о том мужчине, каким он был до манипуляций Кассавы с его разумом. Не успела во мне зародиться надежда, как зелёные глаза сощурились, и недоверие вытеснило все эмоции, что я успела разглядеть. Рядом с ним лежал изумруд, словно упал с небес. Но до этого он был у Кассавы. Я склонилась, подняла его и засунула себе под жилет.

— Как ты нашла меня? — спросил отец.

— Воспользовалась услугой Ищейки, — от дикой усталости слова прозвучали мягко.

Он сощурился ещё сильнее и разочарованно произнес:

— Воспользовалась услугой сверхъестественного? Обсудим это, когда вернемся в Край.

Он покачал головой, но в отличие от прошлого, когда я чувствовала стыд, сейчас ощущала лишь невероятную усталость. Не обращая на него внимания, я опустилась на колени перед Арией. Наши взгляды встретились, и она улыбнулась.

— Отдай ей камень. Он ей понадобится.

Я оглянулась через плечо и увидела Самару, идущую рядом со своими людьми, ласково прикасаясь к их головам и плечам. Связывая себя с ними.

— Она надрала всем задницы без какой-либо помощи.

— Она самая сильная среди нас, я всегда это знала. Но безудержная, о, такая же, как я, когда впервые взошла на трон.

Ария сняла с шеи камень и протянула его мне. Бриллиант сверкал в трясущихся руках, и я накрыла его своими пальцами.

Бореас, единственный Эндер, который не поприветствовал свою новую королеву, опустился на колени перед старой. Слезы катились по его щекам, когда он взял её свободную руку и прижал к своей груди.

— Мама, не покидай нас.

— О, мой мальчик. Как же я тебя люблю. Защищай её. Ей нужны твоя сила и преданность. А, может быть, даже и любовь.

Он уронил голову ей на грудь, сотрясаясь всем телом. Теперь стали понятными его готовность защищать, неистовая преданность. Пусть дочери не любили Арию в должной мере, сын любил её за всех. Такая сильная связь между ними делала отсутствие связи с моим оставшимся родителем особенно болезненным.

Я зарылась руками в каменную крошку. Осталось ещё одно дело перед отбытием. Копье моей матери… Я не брошу его. Воспользовавшись силой Земли, я стала искать его в обломках камней и притягивать к себе. Земля вздыбилась и выплюнула копье прямо мне в руки. Пета закатила глаза.

— И это ты тоже не должна была уметь.

Я рывком поднялась на ноги и сделала шаг назад, не в силах оставаться здесь дольше.

— Лакспер, у тебя есть повязка? — остановив меня, спросил отец.

— Нет.

— Можешь взять одну из наших. Я хочу, чтобы ты ушла.

Голос Самары пресёк все, что я могла бы сказать. Она указала на одного из Эндеров. Он передал ей повязку, сделанную из бледно-дымчатого кварца, очень похожего на бриллиант в моих руках.

Здесь не было глобуса, а значит и способа указать место нашего дома.

— Нам нужно идти. Немедленно.

Отец резко схватил меня за предплечья, сильно впиваясь пальцами в руку.

— Ещё минуту…

— Ты мне перечишь? — он выглядел совершенно обескураженным.

Я стряхнула с себя его руку.

— Перед отбытием мне нужно поговорить с Самарой.

На Самаре не было короны, она все ещё оставалась в одежде Эндера… Но это королева. Это чувствовалось в её осанке, в уверенном подбородке. Даже пятна крови на одежде говорили о недавней схватке за трон. Я сделала правильный выбор. Даже если Богине-Матери он не нравился.

Я опустилась на колено и склонила голову.

— Я не буду сражаться с тобой.

Сильфы вокруг нас дружно втянули воздух. Кактус выдохнул лишь одно слово:

— Нет.

По нашей связи с Петой я почувствовала её беспокойство. И гордость за меня. Этого уже было достаточно, чтобы удержать меня коленопреклонённой. Меня больше не волновало, что думал обо мне отец. Я буду слушать свое сердце.

— Посмотри на меня, — произнесла Самара. Я медленно подняла голову, а потом встретилась с ней взглядом. — Лишь потому, что Ария озвучила твою судьбу, я тебя не убью сейчас, пока ты стоишь на коленях. Покинь мой дом, Разрушительница. И не смей возвращаться. Твоя жизнь окончится, если ты когда-либо ступишь в Гнездо, где бы это ни случилось.

Я недоумевающе смотрела н неё.

— И это все?

Она прищурилась, и каждый мускул её тела говорил о крайнем напряжении.

— Я не пойду против её последней воли. Хотя с удовольствием вынула бы твоё сердце из груди и зашвырнула бы на самую высокую гору. Но не сделаю этого. Из уважения к ней.

Чего-то подобного я от неё и ожидала. Я протянула ей дымчатый бриллиант.

— Последний подарок от твоей королевы.

Она нахмурилась и взяла у меня драгоценность. Она знала, что это, но её лицо ничего не выражало.

Сзади подошёл отец и опустил ладони мне на плечи.

— Пойдём домой, Лакспер. Край ждёт.

Самара протянула мне повязку и наши пальцы на долю секунды соприкоснулись. Наши взгляды встретились, и я увидела в ее взгляде свои эмоции. Гнев, страх, облегчение. Мы с ней так сильно походили друг на друга.

— Удачи, Самара. Она тебе понадобится.

Я взглянула на Кактуса, отмечая, как сильно он пострадал от меня, и телесно, и духовно. В синяках и ссадинах, с кровью, идущей из губы, он все ещё стоял рядом, ждал меня.

— Сначала я перенесу своего Кактуса, потом вернусь за тобой, Базилевс.

У Кактуса потеплел взгляд, на губах появилась улыбка. Я назвала его своим.

— Нет.

Отец отолкнул меня, и земля под ногами размягчилась и сковала ступни.

— Я люблю его и не оставлю здесь! — рявкнула я.

— Он полукровка, и ему не место в Крае! — взревел отец, и я вздрогнула как от удара.

— Ларк, я полечу с Шейзером. Подожди меня, — сказал Кактус. Он смотрел на меня с улыбкой во взгляде. — Со мной все будет в порядке. Иди.

Я немного помедлила с повязкой. Я чувствовала, что предаю Кактуса… Снова. Пета, в обличье кошки, поставила лапы на моё склоненное колено.

— С ним все будет в порядке. Ублюдок привезёт его, и глазом не успеешь моргнуть.

Я взглянула на повязку.

— Она не сможет переместить нас домой.

Отец прикоснулся к повязке и забрал её у меня.

— Она подстроится ко мне. В этом их секрет. Они всегда возвращают правителя домой.

Он провернул повязку против часовой стрелки, и мир вокруг нас сразу исчез.

И меня затянуло в воспоминания отца.

Глава 25

— Ох, Улани. Любовь моя, сердце моё. Помоги мне, — прошептал он. — Я больше не вижу правды, а мои мысли… они больше не мои. Страшно даже подумать, что будет с Ларк, если я не напишу все сейчас, — Базилевс положил руки на грубо сделанный письменный стол и опустил голову на чистый лист.

С появившейся в дверном проёме Ферн комнату наполнил запах эвкалипта. Она ласково баюкала свой круглый живот.

— Бейзил, почему ты ещё не спишь?

— Ферн, я работаю, — мягко ответил он, — иди в постель, я уже скоро.

Она улыбнулась и погладила Базилевса по плечу, забрав некоторые его страхи. Дух Улани оказался прав, Ферн — правильный выбор.

— Не задерживайся, болезнь только отступила. Не хочу, чтобы она вернулась снова.

Он кивнул и поцеловал её руку, пока та ещё лежала на его плече.

— Конечно. Ты права.

Так же улыбаясь, она развернулась и ушла туда же, откуда пришла. Он подождал, пока не услышал скрип кровати, когда Ферн легла.

Взяв перо в правую руку, он окунул его в чернильницу и провел первый штрих.

«Дорогая Лакспер!

Та болезнь, что ты видишь во мне, касается не тела, а разума. Словно когда-то давно Кассава оставила внутри меня бомбу, и теперь, когда больше не может мной управлять, привела её в действие.

Не знаю, когда мой разум сможет восстановиться. Молю, чтобы это поскорее произошло, но боюсь, что это напрасно. Боюсь, повреждения необратимы».

Он остановился, снова окунул перо. Тишину комнаты нарушал лишь скрип пера по бумаге.

«Я любил твою мать больше, чем кого-либо еще. Ты должна знать это. Я знал, что она была дитя Духа. И понимал, что она родит мне детей-полукровок. Но меня это не волновало. Вы были желанными оба, ты и твой брат. Я любил в вас всё. Красивые, славные малыши, которые были моими, чего Кассава никогда не позволяла мне с другими моими детьми. Я говорю тебе это, потому что помню, что совершил. Слова, которые я говорил. Я вижу, как они терзают тебя. Как они сломали тебя, и это ранит сильнее, чем могу описать.

Эти слова не были моими, дочка. Никогда не считал тебя ниже других членов семьи. На тебя я возлагал мои надежды. Кассава верила, что моим наследником станет Брэмли, что ему перейдет трон.

Но она не знает правды.

Ты была единственной, Лакспер. В твоем сердце всегда горел огонь, а дух был силен. С момента, когда сделала свой первый вдох, ты была воительницей, которой Судьба уготовила изменить наш мир.

Я объявляю тебя своей преемницей, Лакспер. Паду ли я или лишусь рассудка, ты будешь той, кто поведет нашу семью. Больше никто не справится с этим. Богиня-Мать ясно дала понять, что ты выбор Края.

Я люблю тебя, дочка. Что бы ни случилось, знай, что моя любовь к тебе настоящая. Я всегда любил тебя. И на тебя возлагал свои надежды».

Он снова остановился, макнул перо, но в этот раз замер, удерживая кончик пера над бумагой. Чёрная капля скатилась, оставляя пятно внизу страницы, и оно приняло форму, которую он знал слишком хорошо.

Крылья чёрной птицы широко раскинулись по странице, и он покачал головой.

— Нет. Я должен закончить. Уйди из моей головы, Черный Дрозд!

Я покачнулась, хотя стояла на одном колене в комнате Путешествий в Крае. Воспоминание поставило бы меня на колени в любом случае. Когти впились в ногу. Я повернулась к фамильяру.

— Пета, ты видела?..

— Нет. Я чувствовала другие вещи.

— О чем вы говорите? — требоватеотно спросил отец.

Двери раскрылись настежь, и внутрь просочились охрана.

Всё смешалось. Перемещение, разрушение Гнезда, смерть Арии, воспоминания отца, темница. Я упала на колени.

— Отец, Ветч пытался убить Беллу и меня. Охрана подтвердит, — сказала я.

Стражники кивали один за одним.

— Зачем твоему брату убивать тебя? — в глазах отца читалось недоумение.

— Потому что он считал себя названным преемником. Потому что Кассава натравила его на нас, — я медленно поднялась на ноги, хотя ощущала себя как желе. — Мне нужно отдохнуть. А тебе нужно назвать преемника.

Я вышла из комнаты Путешествий, Пета держалась рядом.

Один из стражей, Арбутус, догнал меня.

— Я отведу тебя в твою комнату, Принцесса.

Я фыркнула.

— Где Рейван?

— Исчез, его нет уже неделю.

— А Чёрный Дрозд?

Арбутус пожал плечами.

— Не знаю, кто это, но здесь не было никого с таким именем.

Я остановилась.

— Мне нужно передать послание Белле и Эшу. Скажи им, что королева мертва. И передай Белле вот это, — я достала маленький кожаный мешочек и повернулась спиной к Арбутусу. Я достала из-за пазухи изумруд и положила его в мешочек. Это лучшее, что я могу сейчас сделать.

Я передала мешочек Арбутусу.

Он кивнул и поспешил обратно.

— Я передам ей лично.

Наверное, нужно было радоваться, но дело ведь в том, что с Чёрным Дроздом далеко не покончено. Скорее всего он зализывает раны и готовит мне новые ловушки. К тому же воспоминания отца. У меня сердце разрывалось на части, как только думала об осознании им потери собственного разума из-за сделанного Кассавой.

Мы дошли до комнаты, и я скользнула внутрь, закрыв за собой дверь.

Я потеряла отца в тот миг, когда увидела его воспоминания. Жёсткий язык прошёлся по моей щеке, стирая слезу. Я легла на кровать, и свернулась так, чтобы уткнуться лицом в Пету.

— Ларк, что ты видела?

Аккуратно подбирая слова, я сказала:

— Письмо, уверена, это то письмо, что он послал мне в Шахту. То, что забрал Чёрный Дрозд. Думаю, оно уже уничтожено.

— Конечно, — Пета потянулась и зевнула, — он же не дурак.

Я закрыла глаза, чувствуя, что упускаю что-то важное. Словно понимаю все, кроме того что нужно.

Пета права, Чёрный Дрозд не дурак. Я вспомнила последние слова отца. Даже сейчас, когда нет Кассавы и Черного Дрозда, он не может понять, насколько все испорчено в нашей семье.

Разрушение на королевском уровне.

— Тебе нужно поспать, Ларк. Закрывай глаза.

Смысла спорить не было. Тепло постели, уют рядом с Петой, покой от того, что отец там, где полагается — все это унесло меня в страну снов.

Но сны меня ждали не радужные. Я видела изгнанного Эша, избиение лавовой плетью Кактуса под визгливый смех Кассавы, Пету с содранрой шкурой, пытающуюся укрыть Самару. Полную бессмыслицу.

Последним был сон, который я не видела уже многие месяцы. Убийство мамы и Брэмли Кассавой. Я держала маму в руках и скулила. Её мёртвые глаза невидяще смотрели на меня, в них не осталось ни души, ни чего-то, что делало её моей мамой, кроме кристально-голубого цвета.

— Ты не спасла меня, Ларк.

Я резко подскочила на кровати, жадно хватая ртом воздух, а по щекам текли слезы. Хотелось думать, что это ещё одна игра Богини-Матери… но я не могла быть в этом уверена. Сомнение сжигало меня так же сильно, как и сама потеря. Я прижала руку к глазам и попыталась совладать с эмоциями, но боль в сердце меня не покидала.

Пета похрапывала во сне, и я выскользнула из комнаты в коридор. Ночь манила меня, звала выйти из казармы. Притяжение тьмы ощущалась на внутреннем уровне, ноги сами шли вперёд, пока я не оказалась в центре взорванного поля, где всё вокруг меня было мертво. В конце концов сон медленно рассеялся.

Послышался еле уловимый шорох одежды и хруст земли под ногами. Я приготовилась, хотя тело сковало. Я призвала силу Земли и сконцентрировалась на ней.

— Чёрный Дрозд, удивлена, что ты решил показаться, — я не оборачивалась к нему.

— Ларк, пожалуйста, зови меня Рейван.

— Ты не мой брат, — сказав это, я развернулась к нему. Он был в своём плаще, но не скрывал своего лица впервые.

А лицо его было пепекошено от ярости.

— Думаешь, ты убила её? Думаешь, ты сильнее неё?

— Кассаву? — фыркнкла я. — Без изумруда она пустое место.

— Не беси меня, Ларк. Я могу убить тебя на месте, — рявкнул он.

Ложь, он воздействует на меня через воздух. Он не может использовать Землю там, где она мертва. А я могу. И у меня все ещё сапфир. У меня, три элемента против его четырёх.

— Так чего же ты ждёшь? — я шагнула в его сторону, а он попятился. — Так я и думала. Даже со всей твоей силой ты трус. Каждый раз, когда мы оказывались лицом к лицу, ты сбегал. Каждый раз, когда тебя ранили, ты улепетывал поджав хвост как ублюдок, кем ты и являешься, — я наступала с каждым словом.

— Я буду править Краем, Ларк. Я буду назван наследником. Прямо сейчас отец пишет новое завещание. Не то что этот кусок говна, — потряс он передо мной бумагой.

Письмо, что писал отец. Чёрный Дрозд действительно дурак, раз до сих пор носит его с собой. Или может быть… может быть он не может поверить в написанное. В то, что отец больше всех любил меня.

— У меня нет желания править, Чёрный Дрозд, но это неважно. Я не позволю править тебе.

Он вскинул руку, и она осветились красными линиями силы. По щелчку пальцев вокруг нас образовалось огненное кольцо.

— Тогда давай посмотрим, кто из нас всё таки сильнейший. Твое обещание ещё в силе? Что ты никогда не обидишь меня? Или ты теперь тоже лгунья?

Я сжала челюсти и с трудом проговорила:

— Обещание тому, кто лгал, не обещание. Сейчас мы все закончим.

Справа к нам приблизилась и прошла сквозь пламя сверкающая фигура. Богиня-Мать сияла от переполнявшей её силы, тёмные волосы развевались на невидимом и неощутимом ветру.

— Вы оба мои избранные. Я запрещаю вам сражаться.

Я изогнула бровь, но не отвела взгляда от Черного Дрозда.

— Так это из-за тебя он убегал от прошлых драк, да?

Чёрный Дрозд усмехнулся.

— Я не трус. Я покорный. Обеим моим матерям.

Он поклонился ей по пояс.

Я отступила на шаг и с шумом втянула воздух.

— Полагаю, тогда ты единственный.

Он обернулся ко мне, не скрывая в глазах извращенное удовольствие.

— Ты всё ещё собираешься сразиться со мной?

Я дёрнула пальцами правой руки, и деревья вокруг нас стали тесным кольцом.

— Я не просто сажусь с тобой. Я тебя убью.

Глава 26

Деревья по краям взорванного поля устремились к нам, создавая шум урагана. Чёрный Дрозд увернулся от первых двух, но был пойман третьим из-за спины. Я не стала ждать, когда он поднимется. Ринувшись к нему, я выхватила свое копье и соединила его.

— Нет, Лакспер, я запрещаю! — закричала Богиня-Мать.

Я не остановилась.

— Тогда тебе не следовало выбирать нас обоих.

Я выставила копье, и меня дернуло назад, виноградные лозы обвились вокруг моей талии. Они сжались и начали нагреваться, вспыхивая пламенем.

Я вскинула голову и закричала, сбрасывая с себя оставшиеся лозы и разрывая молекулы на мельчайшие частицы.

Чёрный Дрозд упал на колени, ярость захлестывала его голубые глаза. Между нами не осталось слов. Мы сказали все что нужно.

Мы боролись с переменным успехом, извлекая силу из окружающего нас пространства.

Как в партии шахмат, мы были предельно осторожны в выборе хода.

Я воспользовалась сапфиром, черпая его силу, не понимая, что делаю. Я вытянула руки, и вода превратилась передо мной в катящийся шар. Извернувшись, я бросила его в Черного Дрозда, изменяя молекулы и превращая их в ледяной шар. Он ударил его в плечо, отчего тот развернулся. Черный Дрозд поднял руку и выставил в мою сторону палец.

Разряд молнии прорезал небо и выстрелил точно в меня. Спину изогнуло дугой, а перед глазами заплясали искры. Я не могла дышать, не могла даже думать от боли, льющейся каскадом сквозь тело. Услышав смех Черного Дрозда, я сумела развернуться и уловила парящую за задворках сознания связь с Землёй. Я потянулась к ней, и она отозвалась, наполняя меня.

Я вцепилась в свою силу, пока Чёрный Дрозд обращал на меня весь свой резерв. Молния исчезла, но я уже была на коленях, а он опустил руки мне на голову.

— Я не хочу этой битвы, Ларк. Я действительно люблю тебя.

Бессмысленные слова, учитывая, что он собирался сломать мой разум, как орех.

Казалось, словно он запустил пальцы прямо в голову и разрывал мозг частичку за частичкой. Я услышала собственный крик, но не могла остановиться, пытаясь отодвинуться от него подальше.

Он был сильнее меня.

Я не могла остановить его.

Это мои мысли или его? В глове мелькнул сгусток тьмы, и на меня уставились, редко моргая, чёрные глаза. «Хорошо, что я оставила с тобой частичку себя, Элементаль».

Астрид. Между мною и Чёрным Дроздом расползлась тьма, отрывая его от меня. Я упала на спину, а его отбросило на другой конец взорванного поля.

Все тело от волос до кончиков пальцев ног сотрясало в конвульсиях. Не думаю, что могла бы даже встать. И я так и осталась лежать на земле, зарывшись руками в мягкую мёртвую почву.

Поднявшись и направившись ко мне, Чёрный Дрозд рассматривал меня полными любопытства голубыми глазами. Увидев, как быстро он переключается с одного состояния на другое, я поняла, что он так же нестабилен, как и Кассава.

— Как?

— Какая разница.

Мне нужно было встать, чтобы выиграть побольше времени. Я не рискнула даже обернуться к Богине-Матери. Глупо думать, что она заступится за меня.

Чёрный Дрозд улыбнулся, и я вспомнила, как не замечала в нем лжи. Обмана. Меня настолько ослепляло желание быть хоть кем-то любимой.

Зарычав, он прыгнул на меня, обращаясь в прыжке. Ну конечно, он оборотень. И почему я не удивлена?

Он приземлился на четыре лапы уже как огромный медведь. Взревел ещё раз, сверкая голубыми глазами на огромной морде с густым мехом.

Махнув здоровенный лапищей, он зацепил когтями мою щиколотку и подтащил себе. На самом деле, он с лёгкостью мог убить меня, высосав из лёгких весь воздух. Но он оттягивал момент.

Заставляя меня страдать.

Когтями впился в мои мышцы и с лёгкостью разрезал их словно бритвой.

Я потянулась к его морде и вдавила пальцы в глазницы. Он взревел и отпрянул, тряся головой. Попятившись назад на несколько футов, он снова обратился, не приближаясь ко мне.

— Ты просто выпендриваешься, — выдохнула я, борясь с внезапно подступившей тошнотой и потемнением в глазах. Сейчас только в обморок грохнуться не хватало.

Чёрный Дрозд ухмыльнулся, из глаз текла кровь.

— Может быть. Может быть, я хочу, чтоб ты увидела, какая жалкая по сравнению со мной

— Довольно, — произнесла Богиня-Мать одновременно швырнув в нас силой, раскидав по земле. Я потянулась к силе — пустота. Судя по лицу Черного Дрозда, он находился в той же позиции.

— Никто не будет драться. Я выбрала вас обоих. По разным причинам, и пока вы не понимаете этого до конца, чего я и не жду. Жду я подчинения, — слова наливались силой, пока не стали словно молотком бить по голове от громкости и мощи. Ее волосы были чёрные, как ночь, и я понимала, какая сторона её личности сейчас рядом. Тем более, зачем она спасает меня? Потому что именно это и происходило.

Чёрный Дрозд убил бы меня, если бы она не остановила его.

— Да, Матерь, — Чёрный Дрозд склонил голову.

Богиня-Мать посмотрела на меня. Я вскинула бровь и произнесла:

— Заткнись.

Она скривила губы.

— Чёрный Дрозд. Я запрещаю тебе разыскивать Ларк. Ты не будешь драться со своей сестрой, — она говорила это, как мать, отчитывающая своего ребёнка.

Он перевёл взгляд с неё на меня.

— Ты не сможешь остановить её по отношению ко мне. Она непослушна.

Я даже не собиралась спорить.

— Тогда мы будем держать её подальше от тебя, мой мальчик.

Он хлопнула в ладоши, и меня подхватило силой и отшвырнуло назад. Я несколько раз кувыркнулась, пока не очутилась на границе проклятого поля. Чёрный Дрозд и Богиня-Мать исчезли, словно их никогда здесь не было.

— Ты правда сказала Вив заткнуться?

Я моргнула несколько раз, глядя на Гриффина, смотрящего на меня сверху вниз.

— Да, похоже, что так.

— Будь я проклят. Она наконец-то встретила достойного соперника, да?

Он ухмыльнулся, протягивая мне руку и помогая встать. Я облокотилась на него, не в силах перенести вес на свою искалеченную ногу. Когда я поднялась, Гриффин протянул мне листок бумаги. Я посмотрела на него — знакомый почерк на пергаменте и капля чернил, когда рука моего отца дрогнула. Это было все, что мне нужно, чтобы доказать: мой отец не должен выбирать Брайю или Рейвана в качестве наследников.

После нашей битвы вся поляна была взрыта и истерзана: сломанные у основания деревья по её краям, сгоревшая и обугленная местами земля.

С противоположной стороны к нам неслась Пета, поднимая в воздух столбы пыли. Позади с поднятым оружием спешили Кактус и Эш.

— Прекрати так поступать со мной, Ларк! — закричала и прыгнула на меня Пета. Я поймала её и посадила себе на плечо.

— Я не специально. Честно.

Эш и Кактус не смотрели друг на друга, их взгляды были устремлены на меня. Я не смогла сдержать вздоха.

— Идём домой, — Кактус указал большим пальцем себе за спину в сторону Края.

Гриффин с нами не пошёл, но провожал взглядом. Я знала, потому что дважды оборачивалась. Выражение чёрных глаз казалось нечитаемым. Но его поза сказала все, что мне нужно было знать.

Ночь ещё не кончились.

Мы шли в молчании, я опиралась на обоих мужчин, но тишина не была комфортной. И не такой, как после удачной работы. Она несла привкус тяжёлого удара, всё ещё ждущего нас.

Подойдя к Спирали, я не удивилась, увидев толпу людей. Они расходились перед нами, но не с почтением. Плевать. На ступенях Спирали стоял отец. Ферн нигде не было видно. Я взяла за руку Эша.

— А где Ферн и ребёнок?

Стоило словам сорваться с губ, как я сама все поняла. Отец лишь покачал головой и произнес:

— Кассава.

Сердце с болью застучало в груди. Бедная Ферн. Из всех членов нашей семьи она одна заботились обо мне по-своему. Она заступалась за меня перед отцом.

По крайней мере, там, где она сейчас, мир и покой, хотя это утешало слабо.

Стоило нам подойти ближе, как тот, кого я называла отцом, возвел к небу руки.

— Во избежание разногласий в нашем доме я провозглашу преемника.

Он замолчал, при взгляде на меня его плечи ссутулились.

— Лакспер, с тобой я поговорю позже.

С ним стояли Белла и Брайя. Все, что осталось отцу, выбрать из двух девушек.

Глаза Беллы встретились с моими, и я выдавила слабую улыбку. Она сморгнула слезы и приложила руку к сердцу. Я повторила жест.

Отец заговорил:

— Мой народ, я осознаю ошибки в своих действиях в прошлом. Сыновья не были достойны называться наследниками.

Я нервно комкала в руках письмо. Мне нужно будет придумать что-то, если он назовёт Брайю. Поэтому тихо молила, чтобы назвал Беллу.

— Своей преемницей объявляю младшую дочь, Брайю.

Народ разразился овациями, а мне показалось, что на плечи опустился вес Проклятых Скал. Мне оставалось лишь одно.

Я подняла руку.

— Остановитесь.

По толпе прошёл гул удивления, а потом шёпот моего имени.

— У меня есть доказательство, что ты не в своём уме, что Кассава и Чёрный Дрозд навредили тебе, лишив возможности править и сделать лучший выбор во благо нашей семьи.

Я подошла ближе и протянула письмо Белле.

— Белла, прочти, пожалуйста.

Она начала читать, спотыкаясь, пока не дошла до той части, где он назвал меня наследницей. Она вскинула взгляд на меня и ухмыльнулась.

— Отец, ты собственноручно назвал Лакспер своей преемницей и полноправной правительницей.

По закону он ничего не мог сделать. Письмо было датировано раньше, чем он назвал преемником Ветча.

Он побледнел, и позади него я увидела тень своей матери. Или это Богиня-Мать, принявшая облик матери, я не знала, и мне было все равно. Она положила руку ему на плечо. Я оглянулась: никто этого не видел.

Во мне шептал Дух, и я понимала, что именно по этой причине я вижу её.

— Я не отрекаюсь, — прошептал отец. — Я… объявляю Лакспер преемницей и следующей королевой Края.

Толпа опустилась на колени вокруг меня.

Как легко мне достался трон. Я посмотрела на Эша и Кактуса. И их я могу получить обоих.

Я посмотрела на Брайю, она вздохнула с облегчением, потом на Беллу. Она кивнула мне.

— Прими это, Ларк. Я буду рядом с тобой.

Но я не лучший выбор для этой работы. Я полукровка. Трон Края должен занять Терралинг. А я больше не принадлежу этому месту.

— Я отрекаюсь.

У отца расширились глаза, в то время как Белла свои прикрыла.

— Что?

Богиня-Мать покачала головой и заговорила, обращаясь ко мне:

— Я заставлю тебя снова ощутить на себе его безумие, если не примешь трон. Ты нужна мне здесь как королева, Лакспер.

Снова манипуляции.

— Лучше Беллы для трона не найти. Она воспитывалась как дипломат, росла как принцесса. А меня учили быть Эндером и служить своей королеве. Для меня будет честью почитать её жизнь выше своей.

Я опустилась на одно колено и склонила голову перед Беллой.

— Ты отказываешься от своего права на трон? — полным недоверия голосом спросил отец.

Меня затопило спокойной уверенностью, Дух поддерживал меня.

— Да. Белла — лучший выбор. Если выберешь Брайю, я исправлю тебя как законная наследница.

Толпа снова ахнула. Я осмелилась поднять глаза. Отец смотрел на меня нечитаемым взглядом. Ферн и их ребёнка больше нет, их убила Кассава. У него больше не осталось наследников, кроме трёх дочерей.

— Белладонна, — протянул он ей руку, — Ты примешь на себя ответственность, от которой так бездумно отказалась твоя сестра?

Она вложила свою руку в его, но перед этим посмотрела на меня. В глазах читалась озабоченность. Возможно, ей не нравилась мысль о том, что она единственно возможная наследница. Однако я чувствовала правильность собственного выбора, как и при выборе Самары. Белладонна — единственная, кто должен править.

— Да. Почту за честь, — честно проговорила она, и я её услышала.

Богиня-Мать отошла назад, и, как только она отпустила отца, он впился в меня полными злости глазами.

— Ты предпочла использовать Ищейку. Нарушала наши законы. Осквернила Гнездо, заслужив звание Разрушительницы. Убивала Сильфов. Убивала Саламандр. Убивала Терралингов и Ундин.

Я с трудом сглотнула, зная, что последует дальше.

— Да. И я бы сделала это снова, чтобы защитить тех, кого люблю.

— Слишком много нарушенных законов. Тебя ждет смерть.

В нем не было злобы, только глубокая печаль и смятение, которые наполнили воздух.

— Так тому и быть, — прошептала я, не двигаясь с места.

Кактус вышел вперед.

— Нет. Это я вызвал Ищейку. Я нарушил этот закон. Значит, одним наказанием для нее меньше. Ты не можешь убить ее.

Я не отреагировала — не была удивлена, что он попытается принять наказание от меня. Это было в духе Кактуса.

— Кактус, не надо…

— Нет, — он опустился на колени рядом со мной. — Нет. Я не дам тебе пройти через это без меня.

Мой отец сошел с возвышения.

— Вы оба изгнанники с настоящего момента. Вы больше не принадлежите Краю. Вы больше не члены нашей семьи. Лакспер, ты отправишься бродить по пустыне. Теперь это твой дом. Кактус, тебя я изгоняю на север. Вы не будете вместе.

Глаза Кактуса округлились, и я поняла, о чем он думал. Он наконец-то нашел способ быть со мной без Эша. Вот только Кактус не пережил бы изгнания.

Рядом взвыла Пета, её боль отразилось во мне. Я присела и обняла её, прошептав на ухо:

— Пета, это не навсегда. Я переживу и это. Ты же понимаешь, что раз Талан выжил, то выживу и я. Постарайся узнать как можно больше, отправляйся в разные семьи и выясни их секреты, слабости. Богиня-Мать играет слишком сложную игру, и я должна раскрыть её.

Она прижалась ко мне головой.

— Пожалуйста, не оставляй меня снова.

— Это ненадолго, моя Непета. Ненадолго, — я погладила её по голове. — Шейзер. Забери её, и постарайтесь не сильно бесить друг друга.

Пегас покачал головой.

— Это неправильно.

— После всех смертей? — настала моя очередь качать головой. — Думаю, я ещё легко отделалась.

***

Никто не пришёл проститься со мной, никто, кроме двух фамильяров. Белла пыталась, как и Кактус с Эшем. Но их оттащили, пока охрана торопливо уводила безропотную меня к западной границе Края.

Прислонившись к дереву, Гриффин наблюдал, как меня вышвырнули, словно мешок мусора.

— Выпнули?

Я стряхнула одежду.

— Похоже, ты не удивлён.

— Точно. Предполагал, что этим кончится. Я пройдусь с тобой немного. Думаю, у меня есть, чему тебя обучить.

Бок о бок мы шли через лес, изгибающийся к югу.

— И чему это?

— Как делать полезное из земли. Не силой мысли, а руками. Научу тебя кузнечному делу. Составлю тебе компанию, пока ты не дойдёшь до пустыни. Думаю, у тебя к этому талант.

Не этого я ожидала.

Дни сменялись ночами, и мы останавливались, лишь когда падали от усталости, или моя незажившая нога требовала отдыха. В сердце поселилась странная пустота, которую я предпочитала не замечать.

От потери Петы. Эша и Кактуса.

От вида рыдающей Беллы, когда меня уводили, от того, что так и не увидела племянницу.

От понимания, что Богиня-Мать лишь использовала меня, столько раз.

Зов пустыни я ощутила на пятое утро. Передо мною расстиласлась пустыня. Плоская, пустая и одинокая. Солнце настолько спекло землю, что она могла сравниться с бетоном. Горячий ветер свободно гулял по её просторам, гоняя перекати-поле и пыль.

— Вот и мой дом.

— Тебе назвали срок? — спросил Гриффин, пока мы оба всматривались в горизонт.

— Нет. Изгнание вечно, ты же знаешь.

— Лишь потому, что они не знают, что ты сможешь выжить. Ага? — Гриффин легонько стукнул меня по плечу кулаком.

Я усмехнулась, но смешок вышел горьким.

— Ага. Знаю, — именно поэтому меня не пугало наказание. — Гриффин, отец изгнал ещё и Кактуса. Он не выживет.

— Я присмотрю за парнем и отведу его в безопасное место после того, как покажу тебе все, что должен. В место вне нашего мира, где он будет в безопасности ждать тебя. Как тебе? — он с довольным видом выставил вперёд подбородок.

— Что значит ждать меня?

Он прыснул со смеху.

— Сколько тебе потребуется времени, чтобы решиться покинуть пустыню? Сколько потребуется времени, чтобы цепи ослабли, и ты нарушила и это правило?

У меня вспыхнули щеки.

— Я совсем не жажду быть непослушной.

— Ай, это у тебя крови. Каждый носитель Духа такой. Именно поэтому ты такая забавная.

Он подмигнул мне и отправился один по равнине. Я наблюдала за ним, размышляя, что несёт мне будущее.

Он прав в одном. Навсегда я здесь не останусь. Я нужна Пете, а она нужна мне. Ещё немного я продержусь без неё, но не дольше.

Не навсегда.

Я шагнула вперёд, и босая нога наступила на горячую твёрдую землю. Она затрепетала, когда я потянулась к своей силе, я почувствовала её мощь.

Свист крыльев над головой заставил меня посмотреть в небо. Там летел Шейзер, на его спине балансировала Пета в обличье барса. Наши взгляды встретились, и я подняла руку, видя, как они удаляются. Я быстро засунула руку в сумку и достала сапфир. Размахнувшись, швырнула его Пете. Она поймала его обеими лапами.

— Отдай сапфир Финли.

Я снова протянула к ней руку, боль от новой разлуки разрывала сердце.

— Жди меня, мой друг. Это не навсегда. Ещё немного… а потом мы снова будем вместе.

Глава 27

Я наблюдал её путь по пустыне. Позорное изгнание для меня ничего не значило; я сам много раз шёл той же дорогой. Губ коснулась улыбка. Неповиновение в каждом движении, даже в положении головы. Все в ней кричало о бунте. Она мне сразу понравилась.

Изгнание в пустыню… Она бы не пошла на это, если бы действительно верила, что так навредит себе или любимым. Так что я не сомневался, что она ушла из-за временных обстоятельств, чтобы угроза миновала. По крайней мере, так считала она.

— Она считает, что она в безопасности, да? — прошептал Том с моего плеча.

Я взглянул на фейри, а потом на женщину, которая завладела моим вниманием не на шутку.

— Да.

Том икнул.

— Что ты собираешься с этим делать? Потому что я знаю, ты совсем не такой милашка, каким тебя считают, а?

Пока Пегас пролетал надо мной, я не мог отвести взгляда от Лакспер. Я присел пониже так, что ощущал прижатыми к груди коленями биение сердца. Пета припала к лошадиной спине и ни разу не обернулась в мою сторону. Ларк замахнулась, и между ней и Петой что-то сверкнуло.

— Я помогу ей упасть ещё ниже, Том. Она должна быть сломлена, когда я помогу ей. Но за ней нужно следить. Вот тут ты мне и пригодишься.

— Ай, Талан. Я не хочу оставаться в пустыне! У меня здесь сохнут крылья, и…

— Я спас тебя от лишения этих самых крыльев. Самара собиралась выдрать их из твоей спины, если ты не забыл, — я протянул к нему руку, и он встал мне на ладонь. — Иди и пригляди за ней. Я буду связываться с тобой на краю пустыни дважды в год. В дни зимнего и летнего солнцестояния.

Он застонал и взлетел с моей ладони пошатываясь по-пьяному. Я уперся руками в колени и опустил плечи.

— Ты должна быть полностью раздавлена, крошка Лакспер, — прошептал я, — и я буду тем, кто сделает это.