В плену искушения

Глава 12

В доме началась суматоха. Маруся едва успела вымыть окна и навести порядок во всех комнатах, а родня уже собралась. Полный дом народа. Все общались, смеялись, радовались.

А Маруся пыталась разобраться в себе и своих чувствах. Прятала мысли за натянутой улыбкой. Кажется, у нее даже получалось. Никто не лез к ней с вопросами.

Кроме Милы. Но подруге Маруся пообещала откровенный разговор вечером, когда праздник стихнет, а гости разойдутся по комнатам.

Маруся не смела мечтать о том, что и Нагашев уедет обратно в город. Судя по всему, мужчина не собирался исчезать так быстро.

К тому же Рус, заняв место рядом с ее отцом, не отказывался от крепких напитков. Выходит, за руль Нагашев не сядет, а останется в их доме до утра.

Маруся то и дело украдкой бросала взгляды на гостя. Он выделялся среди всей родни. И даже не смуглой кожей и широкой фигурой. У брата Семена, зятя Кирилла, у друзей отца были не менее плечистые и физически развитые тела, но почему-то именно Рустам притягивал к себе Марусино внимание.

Рус будто почувствовал любопытный взгляд на себе. Вскинул голову, что-то отвечая отцу Маруси. Мужчины сидели в беседке. Их разговоров не было слышно. А Маруся в компании женской половины семейства занималась сменой блюд. Помогала хозяйничать на кухне. Но и не забывала поглядывать через окно в сад, где расположилась мужская компания.

Летом все семейство Завериных любило устраивать посиделки именно там. В беседке, где фруктовые деревья создавали тень, скрывали от дождя или ветра. Словом, в саду было гораздо удобнее, чем в столовой, даже с кондиционером.

– Отнеси на стол, Русу понравился, кстати, – попросила Мила, впихнула в руки Маруси увесистую чашку с салатом и подтолкнула к дверям, ведущим в сад.

Девушка послушно подхватила емкость и, вздохнув, пошла в нужном направлении.

Отца, как и Рустама, за столом не оказалось. Были только Сема и Кир. Друзья о чем-то громко и эмоционально спорили. А Маруся ощутила легкую горечь разочарования.

Вот ведь дура! Тащила таз салата, пыхтела, напрягалась, а этот заносчивый Нагашев даже не оценил. Испарился, засранец!

Резкий и навязчивый звук перекрыл громкие мужские голоса. Маруся, проявив любопытство, взглянула на источник шума. Им оказался телефон, оставленный рядом с тарелкой. И, кажется, гаджет принадлежал Рустаму. Ведь именно здесь сидел Нагашев, когда Маруся проглядела все глаза, находясь на кухне.

– О, мелкая! – протянул Семен. – Будь другом, сгоняй, Русу оттащи.

Семен подхватил мобильник и передал его сестре. У Маруси не было возможности отказаться. Ведь это привлечет кучу ненужного внимания со стороны брата и зятя.

Пришлось послушно брать сотовый Нагашева и идти на поиски его хозяина.

Голос отца Маруся расслышала, когда шла под окнами гостиной. А следом и мамин смех. Значит, Рустам точно не с родителями. Слишком уж интимным был их разговор, чтобы вести его при свидетелях. Маруся, как и все домочадцы, давным-давно привыкли, что Заверины-старшие не прячут своих чувств.

Маруся, фыркнув и покачав головой, пошла дальше. Телефон перестал вибрировать и звонить в ее ладони. Ну ничего, Нагашев сам перезвонит абоненту, не сломается.

А на деревню уже опускался вечер. Вовсю стрекотали сверчки. Легкий ветерок распугивал комаров. Прекрасная погода, если уж начистоту.

Маруся обошла машину Нагашева, припаркованную во дворе. Не обнаружив мужчины, девушка пошла дальше. На тропинке, уходящей к озеру, Заверина рассмотрела светлую футболку Рустама.

Решила пойти прямо туда, к берегу небольшого озера. Вдруг Рус устал от шумной компании и пошел проветриться, побродить в одиночестве.

Маруся не собиралась бегать за молодым мужчиной. Просто найдет его, отдаст телефон и уйдет. У нее еще куча дел. Да и Илья уже написал сообщение. Спросил, когда можно будет зайти.

Нагашев нашелся на лавочке. Мужчина сидел, облокотившись на колени и склонив голову. В этой позе угадывалась глубокая задумчивость, будто Рустам размышлял над чем-то весьма серьезным.

Маруся замерла в нерешительности. Не хотелось мешать. Вдруг у Руса важные мысли и дела. Но ведь и телефон нужно отдать. Нагашев – занятой человек. У него много важных дел. А если как раз по такому делу ему и звонили?

Маруся подошла ближе, протягивая гаджет:

– Твоя! – начала девушка, сбилась, когда натолкнулась на темный взгляд Рустама, стоило мужчине вскинуть голову. – Твоя мобилка.

Рус секунду осмысливал услышанное.

Она так и сказала: «Твоя!».

С языка едва не слетело горячее и жадное: «Моя!».

Вовремя сдержался, прикусив язык. Но смотреть на нее не смог перестать.

В полумраке фигурка Маруси выглядела еще более стройной. И легкий сарафан в крупный цветок с открытыми плечами сносил «кукушку» Русу. Ноги закрыты до колена почти, а всякий раз, когда девчонка стремительно разворачивалась, юбка подпрыгивала, а Рус едва сдерживался, чтобы не запустить ладонь под эту ткань.

Помешательство чистой воды!

Рус понимал, что идет по раскаленным углям, стоит на краю пропасти и улетит прямиков в нее, если не вернет контроль над собой. Но остановиться не смог.

Выбросив руку вперед, Рустам обхватил тонкую ладонь с зажатым в ней телефоном.

Маруся застыла, глядя на мужчину сверху вниз. Он сидел. Она стояла. А все равно были почти на одном уровне. Невысокий рост Маруси играл мужчине на руку.

– Ты пьян?! – пробормотала девушка.

Но не стала вырываться, когда широкая ладонь перехватила свободную руку. И в следующее мгновение девушка оказалась между колен мужчины.

Более того – Рустам глубоко втянул носом воздух, уткнувшись в девичий живот.

Маруська растерялась, застыла статуей в мужских руках. Девушке пришлось прогнуться в спине, поддавшись напору мужчины. Рустам удерживал ее, не позволяя двигаться или сменить положение.

А Нагашева накрыло волной ее аромата. Рус оказался бессилен. Не мог больше делать вид, что ему плевать на Марусю. Не мог отводить взгляд всякий раз, когда она собиралась повернуться. Не мог обманывать себя и рефреном повторять в мыслях, что Маруся Заверина – табу, и он не должен вертеться рядом, не должен думать о ней, представлять ее в своих мыслях, не должен!

Мягкая ткань одежды не смогла спрятать точеного девичьего стана. Рус, прижавшись лицом, в полной мере ощутил каждый изгиб и плоский живот Маруси.

И ошалел.

Руки сжались в кулаки, загребая ткань сарафана на спине девушки. И никакая сила сейчас не оторвала бы Руса от Маруси.

Он шумно вдыхал, пытался как-то успокоиться. А не мог. Сорвался.

И до охренения боялся того, что переступит черту, которую нельзя переступать.

Терся щеками о мягкую ткань и пытался уговорить себя, что нельзя пугать так сильно девчонку. Нужно взять себя в руки. Нужно разжать их и выпустить девчонку, дать уйти, убежать, спрятаться от безумного зверя, что грозил вырваться из-под контроля.

А Марусе не было страшно. Совсем нет. Девушка рассматривала широкие плечи с выступившими от напряжения мышцами. Крепкую шею. Коротко стриженный затылок и темную макушку.

По телу стремительно разливалось тепло от каждого выдоха Рустама, от его ладоней, обхвативших талию и спину.

Горячие. Обжигающие прикосновения.

– Не приезжай в город, Маруся! – расслышала девушка приглушенный шепот. Он звучал надрывно, словно Русу было сложно говорить. – Оставайся здесь.

– Почему? – изумилась Заверина и даже не поняла, что коснулась тонкими ладонями широких плеч. И ей понравилось то тепло, что потянулось от смуглой кожи Рустама, даже сквозь ткань одежды.

Нагашев шумно и протяжно выдохнул. Немного отстранился только для того, чтобы поднять голову и взглянуть Марусе в глаза.

Не прятался он больше за усмешками и издевками. Задолбался. Устал держать волю под жестким контролем.

Взглянул, как есть, открыто и со шквалом эмоций, которые вызывала в нем близость девчонки.

– Потому что не отстану от тебя. Присвою, – произнес грубо, словно хотел отрезать все пути к отступлению.

Маруся молчала. Не знала, что сказать.

Присвоит? То есть сделает ее своей? В каком смысле?

– Значит, дело не в диванах и подушках? – переспросила Маруся, но рук с широких плеч не убрала. Ей казалось, будто ее ладони находятся сейчас именно там, где и должны были находиться.

– Какие к херам диваны-подушки?! – не понял Рус, нахмурился, будто пытался угадать мысли Маруси.

– Я думала, ты приехал, чтобы не огорчать Милку. На работу меня позвать. Я же знаю, какая Милолика настойчивая и упрямая, – заговорила девушка.

– Ну почему ты такая… – пробормотал Рустам, опаляя дыханием.

– Дура? – подсказала Маруся.

Нагашев вновь уткнулся лицом в плоский живот. На мгновение стиснул крепко-крепко свои руки на теле девушки и все же разжал их. Пусть и казалось, будто рвет себя на куски, будто кто-то пришил эту девочку к нему крепкими нитками, а сейчас вот, отрывает.

– Я не шучу, Маруся, – уже тверже проговорил Нагашев, поднялся на ноги и теперь нависал над девушкой. Смотрел на нее, находясь невероятно близко от ее лица.

Взгляд жадно заскользил по щекам, носу, крохотной родинке на подбородке и, наконец, прикипел к розовым губам.

Маруся стояла, не находя в себе сил отстраниться. Запрокинув голову, смотрела в жадные потемневшие глаза Рустама и никак не могла понять – сон это или реальность. Более того, тяжелое дыхание мужчины словно передалось ей.

Рустам не касался ее больше. Застыл в жалком миллиметре. Нависал. Давил собой.

А Маруся будто ногами вросла в землю. Но ощущала, как тянется к этому огромному и сильному мужчине, выше ее на полметра, старше на двенадцать лет и на целую жизнь опытнее.

– Я поняла, – прошептала девушка, хотя, на самом деле, соображала она очень и очень туго сейчас. Поведение Рустама выбило ее из реальности. А мягкий полумрак и шепот волн погружали в сказку.

– Тогда беги, малышка, – пробормотал Рустам и дернулся назад, будто разрывал последние нити, связывающие их.

Маруся не любила, когда ее называли малышкой. Ну что поделать, если природа обделила ее ростом и длинными ногами?! И это насмешливое обращение всегда коробило девушку. Но сейчас это слово прозвучало из уст Рустама… Очень нежно. Мягко. Журча и лаская слух.

Рус для Маруси всегда был грубым и неотесанным мужланом. Мордоворотом. Головорезом. Верзилой. Вышибалой. Неандертальцем.

Сейчас же ей безумно нравились бархатистые нотки в его голосе.

Но Рус прав, нужно бежать, пока ее не хватились в доме. Да и Илья вот-вот зайдет за Марусей, чтобы прогуляться или посидеть на лавочке.

Нагашев смотрел, как Маруся удаляется. Пятится спиной назад, а сама глаз с него не сводит. И, что самое кайфовое, не боится его.

Уж Рус успел изучить характер Завериной. Не любит девочка делать того, чего не хочет. Будет драться и язвить до победного. Выходит, хотела бы убежать от него, не позволила бы ему жадных объятий.

И эти мысли подняли настроение так, что кривоватая улыбка полезла на лицо. Что было весьма непривычно для Рустама. Отвык он как-то зубы скалить. Чтобы вот так, по-натуральному, естественно, от души.

– Ты лучше отфутболь щегла, – негромко с завуалированной угрозой в голосе произнес Рустам.

– Какого? – удивилась Маруся, оступилась, ведь все еще пятилась назад, не сводя взгляда с высокой широкоплечей фигуры, но удержала равновесие.

А Рус, увидев, что девчонка пошатнулась, мигом рванулся вперед, к ней. Перехватил тонкую ладонь, удержал. Мысленно чертыхнулся. Но не мог отказать себе в очередном жадном прикосновении.

Поднес раскрытую ладонь ко рту и жадно прижался к самому центру приоткрытыми губами. Ощутил, как по хрупкой кисти прошла дрожь. И выпустил тут же.

Потому что ошалел от своей реакции. От дивного аромата, коснувшегося носа. От сладкого вкуса тонкой и чувствительной кожи.

– Который с кустом приперся, – пояснил Рустам, а потом приподнял Марусю, переставил так, чтобы стояла спиной к нему, и легонько подтолкнул девушку в сторону родительского дома.

И смотрел, как малышка бредет по тропинке, ежесекундно бросая взгляды через плечо.

Выбор за Марусей. Он честно предупредил, чтобы осталась здесь, под защитой отца. Честно признался, что не сдержится он, если увидит ее рядом. Четко сказал: приедет в город, на его территорию, и у Руса руки окажутся развязанными. Предостерег.

И молился, чтобы Маруся не послушала его.