15

Эш успел захлопнуть за собой решетчатую дверь, и в ту же секунду в нее с другой стороны всей тяжестью врезался Охотник. Удар был такой силы, что перекладины качнулись. Эш отлетел в сторону. Оказавшийся взаперти зверь буквально обезумел и залился яростным лаем в отчаянии от того, что жертва оказалась недосягаемой для его зубов. Слюна с огромных челюстей струйками стекала по ржавым прутьям двери.

Эш поднялся, ни на секунду не спуская глаз с обезумевшего пса, чей лай эхом отдавался в каменном помещении и оттого казался еще более страшным. Он торопливо попятился от мавзолея, пригнувшись в ожидании нападения в том случае, если псу все-таки удастся пролезть через решетку двери. Только благополучно добравшись до края просеки, он повернулся к мавзолею спиной и побежал, преследуемый остервенелым лаем Охотника и лязгом железа о камень. Он продирался сквозь кустарник, перепрыгивал через мелкие препятствия, отпихивая цеплявшиеся за одежду ветки. Не зная, сколько еще времени незапертая дверь будет удерживать Охотника, он в отчаянии стремился как можно дальше убежать от обезумевшего пса.

Голоса. Нет, здесь не может быть никаких голосов. И все же он их слышал вокруг себя. В гуще леса.

Сам он тоже кричал что-то, но не понимал, что именно.

Сдавленные смешки. Господи! Да они же просто издеваются над ним. Тени мечутся среди деревьев.

— Прекратите! — крикнул — а может, уже простонал — он.

Они шепчут что-то в ответ.

Сзади послышались шорох листьев и громкий треск веток: кто-то — или что-то — двигался очень быстро, буквально преследуя его по пятам. Тяжелая поступь. Это пес несется по траве, собираясь напасть на него.

— Помогите!!! — завопил Эш, но в ответ услышал лишь дразнящий смех.

Он не осмеливался смотреть назад, не решался даже оглянуться через плечо. Он может споткнуться, может упасть или зацепиться за что-то, может увидеть это воплощение черной ярости, преследующее его. Треск слышался все ближе, он был уверен, что до него явственно доносится тяжелое дыхание и утробное рычание догоняющего зверя, что он уже чувствует вырывающийся из пасти жар.

Ноги отказывались повиноваться ему, как будто вдруг разом ослабели все суставы, он бежал наугад, не координируя движения. Он шатался, при каждом шаге тело дергалось, легкие, казалось, вибрировали и бились о грудную клетку. Пес уже почти догнал его, он слышал — уже слышал! — звук раскрывающейся пасти, клацанье зубов и хлюпанье высунутого языка…

Голубизна неба на миг ослепила его, он почувствовал, как чьи-то руки ухватили его за грудь — и увидел стоявшую на его пути фигуру. Эш непременно упал бы, но те же руки подхватили и удержали его.

Он несколько раз моргнул, и затуманенное не то от яркого света, не то от страха зрение прояснилось.

Перед ним на тропинке, так близко, что он ощущал запах пудры, покрывавшей изборожденное морщинами лицо, все еще крепко держа его, стояла няня Тесс. Цветы, которые она несла в руках, теперь беспорядочно рассыпались по земле.

Он задыхался и по-прежнему не в силах был произнести ни слова. Он смог только махнуть рукой, указывая на лес за спиной, с трудом удерживаясь, чтобы вновь не побежать.

Но позади никого не было. Он слышал только возмущенное щебетание птиц, потревоженных его безумным бегом. Деревья и кусты стояли неподвижно, лишь легкий ветерок слегка шевелил листву.



Загрузка...