В плену у сказки

Глава 20

Долго и счастливо

Что происходит? Нет… Нет-нет-нет-нет. Нет!

Я потянулась к руке Румпеля, но мои пальцы прошли сквозь нее, превратившись в дым: бестелесные ладони больше не могли никого коснуться. Словно иллюзией все это время были не сказочные герои, а я.

Единственное, что оставалось реальным, так это голос Феи-крестной, который ранил подобно стрелам:

— Ты была в сказочном мире благодаря силе этой палочки, глупая ты и неблагодарная девчонка! А теперь все! Все!

— Нет…

— Все мои чары! Все, созданное мной! Ты испортила! Ты все разрушила!

Фея-крестная визжала, ругалась и хохотала, глядя на то, какой прозрачной становится моя фигура.

У меня не осталось и тени… Она исчезла первой и теперь тянула за собой, уговаривая вернуться домой.

— Румп, — я испуганно посмотрела на него. — Это же не…

Это не конец?

Он что-то произнес, но я не услышала, потому что водоворот из красок и звуков завертелся вокруг со страшной скоростью, утаскивая меня прочь из сказки и выбрасывая в долгожданную реальность, которая совершенно по мне не скучала.

— Что же вы себя не бережете? — причитала пожилая женщина, помогая мне подняться, — ну какие обмороки в таком возрасте, вы же совсем молоденькая.

Я неуклюже поднялась с асфальта, озираясь по сторонам, как сумасшедшая. Голова жутко болела. Последнее, что я помнила… Я помнила, как подошла к своему дому и встретила жуткую старуху, а потом… Что было потом? Что-то важное, что-то очень важное.

«Я люблю тебя».

— Я люблю тебя… — эхом повторил собственный голос.

И воспоминания о времени, проведенном в сказке, вернулись: неожиданно, как ливень в летний день, они обрушились ледяным шквалом.

Румпель, Люцифер, Фея-крестная, они все исчезли.

— Я не успела вызвать скорую. Вызвать?

— Не нужно, все в порядке.

Ничего не было в порядке.

Я вернулась из сказки именно в тот момент, когда всем сердцем желала в ней остаться.

— Куда вы? Девушка?

— Спасибо, мне нужно… Мне нужно идти.

Шаг, за ним еще один, и вот я уже сорвалась на бег. Вечер, летний зной, знакомый городской гул, который никогда еще не был столь оглушительным, усиливали пульсацию в голове, превращаясь в смазанные блеклые краски.

Я пробежала по улице к автобусной остановке и, только влетев в закрывающиеся двери и вцепившись в поручень, вдохнула, наверное, впервые.

Вытащив телефон, посмотрела на дату. Оказывается, месяцы, проведенные в сказке, ничего не стоили в реальности. Прошло сколько? Час? Может, два. Во рту все еще сохранялся привкус отвратительного напитка из кофейни.

«Тебе все померещилось. Этого не было. Не было. Ты упала, ударилась головой. Этого не было. Это игры больного рассудка».

— Нет. — прошептала я, отгоняя ядовитые мысли. Они, как змеи, суетились в голове, обесценивая то, что отныне я ценила больше всего, они пытались помножить на ноль чувства, обесцветить воспоминания, отравить их иллюзией.

Но я ведь встретила своего мужчину, полюбила, поняла, что для меня важно, и это было по-настоящему.

«Или нет. Неужели ты веришь, что была в сказке? Очнись. Не поддавайся дереализации, ты сходишь с ума».

Чтобы сбежать от внутреннего голоса, я вышла раньше нужной остановки. Две высотки, между которыми располагался магазин ведьмы, уже были видны за другими домами. В груди кололо из-за сжавшихся нервов, когда я подходила к домам.

Не было никаких сомнений, что, повернув за угол, я увижу вырвиглазную вывеску магазинчика, подсвечиваемую солнцем, зайду к Фее-крестной и потребую вернуть мне Румпеля. Но этого не произошло.

На самом деле я замерла посреди улицы, а едкий внутренний голос восторженно зашипел, потому что вместо букинистического магазина «В гостях у ведьмы» между высотками пристроилась старая зеленая голубятня.

«Тебе все приснилось. Этого не было. Видишь? Убедилась?»

Я медленно, как сомнамбула, набрала номер Жени. После нескольких гудков она ответила:

— Хай, чего звонишь?

— Жень, мы сегодня с тобой виделись?

Подругу не нужно было видеть, чтобы понять, как та забеспокоилась.

— Что-то случилось? Почему у тебя такой голос?

— Просто ответь…

— Ну, покупали «Дракулу», тебе еще всучили книгу со сказкой, которую ты оставила на лавке, а что? Вит, не пугай меня, пожалуйста. Или это какой розыгрыш?

— Нет, со мной все хорошо. Спасибо, что ответила, отдыхай.

Я отключилась и, проглатывая рыдание, бросилась к скамейкам.

— Ну же, пожалуйста, пожалуйста.

Книга была последней надеждой. Я не знала, что с ней буду делать, когда найду, но было необходимо ее отыскать, как последнюю нить, связывающую меня с пропадающим миром.

Но ее не было: ни на скамейке, ни под ней, ни за, ни в кустах, нигде. Я обшарила всю округу, заглядывая даже в мусорки, а потом просто села на скамью, чувствуя себя полностью разбитой, уничтоженной.

Я не хотела больше находиться в реальности, но не знала, существует ли что-то, кроме нее.

— Простите, вы случайно не это искали?

Я даже не заметила, как ко мне подошел мужчина с собакой — маленькой болонкой, которая с интересом принялась обнюхивать мои ноги, затем зарычала.

— Элла, фу.

— Что? — я подняла взгляд и тут же воскликнула. — Эрик?

Вспыхнувшее счастье погасло так же стремительно, как и появилось.

Передо мной стоял мой Эрик… Точнее, это был все же не он, скорее неудачная копия, будто бы принц утратил эпитет «прекрасный». Он потерял сияние, на коже виднелись прыщи, а волосы не блестели чистотой и мягкостью. Сказочный фильтр отключился, и Эрик выглядел обычным, совершенно реальным.

— Я Эдик, — он смутился и заговорил, чуть заикаясь, — кх-м, Э-эд-дуард. Я выгуливал с-собаку, нашел на скамейке книгу, подобрал, потом смотрю, вы здесь что-то ищете, вот я и подумал, ч-что… — он протянул мне знакомый томик, — в общем, вот.

Без лишних слов я схватила книгу и распахнула ее. Не знаю, на что надеялась. Наверное, я рассчитывала, что сработает портал в сказочный мир, только вот меня встретили лишь чистые пожелтевшие страницы.

В их пустоте и захлебнулась последняя надежда.

Конечно, сюжет же развалился. Значит, он исчез и со страниц.

Эрик неловко переминался с ноги на ногу, когда я перелистывала листы, едва не выдирая их.

— К-красивый блокнот.

— Действительно, — я прижала ставшую бессмысленной книгу к груди и спросила, — Эдуард, у вас никогда не было чувства, что вы сошли с ума? Или вы вдруг пробуждались ото сна и понимали, что по-настоящему жили только во сне, а вернуться туда не можете.

Я бы не удивилась, если бы Эдуард прекратил со мной дальнейший разговор. Подумаешь, какая-то сумасшедшая на улице. Но вместо этого он присел рядом и добродушно спросил:

— П-плохой день?

— Отвратительный.

— Б-бывает, — он вздохнул и потрепал собаку по голове, — знаете, я никогда не с-сходил с ума, но думаю, что реальность всегда лучше, чем мир грез. Но если вы думаете иначе, то это вовсе не безумие. И у меня бывают времена, когда я хочу забыться сном и сбежать от р-рутины. Но это не значит, что я с-схожу с ума.

— А что это значит?

— Что у меня просто плохой день, но никак не плохая жизнь, а завтра день будет куда лучше. Поэтому не расстраивайтесь, что бы ни произошло. Я вообще с-считаю, что такие красивые девушки, как вы, совершают преступление, когда не улыбаются.

Я усмехнулась, но вовсе не потому, что мне стало легче. Либо слезы, либо усмешка.

— Не хотите выпить кофе?

— Не хочу.

— Это вы сейчас не х-хотите. Давайте сделаем так? — он достал из рюкзака карандаш и, забрав у меня блокнот, раскрыл первую страницу. — Вот мой номер. В субботу в семь часов буду ждать вас в одной з-замечательной кофейне. В-вот адрес. Если будет настроение, п-приходите.

Эдик не был сказочным принцем, но в нем скрывалась природная уверенность, какой обладали люди, полностью убежденные в собственном очаровании. Обычно такие личности меня раздражали, но Эдуард… Я посмотрела на книгу, открытую на первой странице. Может, это начало моей новой истории и возможность изменить жизнь, переписав все с чистого листа? Но будет ли новый рассказ лучше, чем тот, другой и навсегда исчезнувший?

— Договорились? — переспросил Эдуард, смущенный моим молчанием.

Я попыталась увидеть в нем Эрика, моего Эрика, но Эдуард им не был. А был он всего лишь издевкой, эхом, оставшимся от сказочного друга.

Не нужны мне были чистые страницы.

— Вы всех странных девушек зовете в кофейню?

— А вы разве с-странная девушка?

— Нормальные девушки не рассказывают незнакомцам о своем сумасшествии.

— Значит, вы просто особенная, поэтому я вас и п-позвал, — улыбнулся Эдик, — если у нас в итоге что-то получится, я буду называть нашу встречу судьбоносной, а вас — любовью с п-первого взгляда. Не поверите, но мое сердце забилось быстрее, когда я вас увидел.

— Проверьтесь у кардиолога.

Он фыркнул, разочарованный иронией в моем голосе.

— Я вам надоедаю, да?

— Если честно, то я в не настроении общаться.

Он сразу поднялся:

— Тогда ухожу, но надеюсь, что наша встреча все же с-состоится. Простите, если показался настойчивым, просто у меня никогда не было чувства, что незнакомка, которую я никогда не видел прежде, что-то з-значит для меня, — он говорил просто и открыто, словно между нами сохранялась связь, которая появилась в сказочном мире.

— До встречи, Эдуард, — я кивнула, сильно сжимая книгу, так что на обложке остались следы от ногтей в форме полумесяцев. — Кстати, у вас милая собака.

— Да, Элла такая только на вид, а в душе настоящая волчица.

— О, не сомневаюсь.

Мы на прощание улыбнулись друг другу. Паника отступила, сменившись на умиротворенную горечь. Я не сходила с ума, а все произошедшее не было сном, иначе Эдуард бы мне не встретился.

К тому же на моем запястье остались браслеты — нитки, оставшиеся от волшебного клубка, я даже не сразу обратила внимание. Видимо, это было его самое большое перемещение в пространстве. И последнее.

Итак, я выяснила, что Роксана и Женя не были единственными людьми со сказочными двойниками. Возможно, где-то существовали реальная Дризелла, Злая королева и Румпельштильцхен…

Однако нужны ли мне были двойники?

Хотя надежда затеплилась, призрачная и слабая, но достаточно устойчивая, чтобы за нее ухватиться. Пустые страницы, стертая сказка не поставили точку в моей истории.

Следующим же вечером я купила коробку конфет и книгу, чтобы наведаться на день рождения Женькиной тети. Роксана открыла дверь с видом оскорбленным и недовольным, но больше он не внушал мне ужас. Побывав ее сказочной дочерью, я привыкла и научилась видеть не только то, что лежало на поверхности.

— Виталина? Неожиданно. Тебя пригласила Евгения?

— Я ненадолго, — я протянула подарок, — Это вам.

— Что это? — она недоверчиво заглянула в пакет. — Книга?

— История о Питере Пэне, а еще конфеты с коньяком.

— Но как ты?.. — она от удивления прислонилась к косяку, и ее руки начали подрагивать. — Почему именно она?

Я молчала, вглядываясь в эту странную женщину. Всегда суетливая и нервная, она будто бы никак не могла приспособиться к миру, вечно нарушая порядок как и своей жизни, так и чужих. Но она заботилась о Жене, как умела, а иногда даже обо мне, пусть и неловко, в своей манере.

— Мне показалось, что она вам понравится. Я угадала?

— Да… Была у меня подростковая любовь, первая и последняя. Парень один… Он однажды подарил эту книгу, ну, не эту, но похожую… И она для меня многое значила, но, к сожалению, потерялась, — сказала Роксана и тут же опомнилась, покраснела и кашлянула, — Спасибо. Зайдешь?

Я кивнула и решительно прошла в квартиру, сразу же осматривая ее в поисках Женьки. Подруга, окруженная престарелыми гостями, замерла у стола с открытым ртом и поднятой вилкой.

— Вита? Что ты тут делаешь?

— Как невежливо, Евгения, — из-за моей спины вышла Роксана, — Виталина гостья, будь гостеприимной.

Женя с трудом проглотила еду и какое-то время просто на меня таращилась, не понимая, то ли скорую вызывать, то ли экзорциста. Когда нам удалось отойти в сторону, она спросила:

— И что тебя заставило прийти в логово кровопийцы?

— Твоя тетя иногда приятный и интересный человек.

— Ты хочешь занять у нее денег?

— Жень, обижаешь, — я закатила глаза, — нет, я пришла, потому что просто соскучилась по вам. По тебе особенно.

Женька хотела рассмеяться, но что-то ее остановило в последний момент. Она с тревогой на меня посмотрела.

— Ничего не случилось? Давно не видела тебя такой бледной и несчастной. А еще… Ты будто стала старше лет на пять.

Я хотела все ей рассказать, хотела расплакаться, хотела, чтобы меня утешали и жалели, но не знала как. Жени не было в сказке, для нее не прошли месяцы, и она не сходила с ума.

— Не хочешь забежать в кофейню? — в конце концов спросила я.

А слова, которые действительно хотелось произнести, пришлось проглотить.

— Кофейню? Прямо сейчас?

— Нет, в субботу, в семь, адрес потом пришлю.

Женя слишком хорошо меня знала, поэтому не могла не почуять подвох, но все же согласилась:

— Хорошо, договорились. Надеюсь, ты расскажешь мне все, да?

Я выдержала ее взгляд и солгала:

— Да.

Конечно, ни в какую кофейню я не собиралась. Ведь за столик, освещаемый вечерним солнцем, суждено сесть Ариэль и Эрику, точнее их реальным двойникам. Они будут пить кофе под уютную музыку и разговаривать, пока между ними не зародится чувство, пришедшее из сказки вслед за мной.

Моя же любовь никогда не покинет выдуманный мир.

Но в кофейню я все-таки зашла, правда, через шесть месяцев после моего возвращения в реальность. Женька с Эдуардом пригласили отметить дату начала их отношений.

На самом деле они ходили в это кафе постоянно, отмечали и месяц своей любви, и три, и шесть. Каждый раз звали меня как своего личного купидона, но я отказывалась, потому что не могла смотреть на их счастье. Они ничем не отличались от клишированных сладких парочек, при взгляде на которых в крови подскакивал сахар. Даже Ариэль с Эриком не вызывали такого раздражения.

А может, во мне просто говорили одиночество и зависть.

Я продолжала учиться, растеряв все амбиции, продолжала общаться, потому что так нужно было. Жизнь начала проходить мимо. Мое тело, не отличаясь от бездушного манекена, функционировало, как раньше, а я погрузилась куда-то на меланхоличное дно, испытывая страшное, холодное опустошение.

Раньше я сомневалась, что любовь существует, а в конце концов убедилась, что существует она только в сказке. Мое сердце осталось там, в зачарованном мире, куда уже не попасть. Но это так жестоко: позволить мне любить, а затем вырвать проросшие чувства с корнем, оставив только пустоту, которая, как черная дыра, поглощала все, чем я хотела ее заполнить.

Но время старалось лечить, а человеческая природа, которая ненавидела подолгу страдать, потихоньку возвращала меня к привычному состоянию.

Все стремилось вернуться в исходную точку, когда ничего по-настоящему не тяготило.

Но полностью забыть обо всем и жить, как раньше, не получалось в большей мере из-за того, что мне его не хватало…

Я чертовски скучала по Румпелю и оплакивала не просто расставание, я оплакивала потерю. Расставание — это когда знаешь, что человек где-то есть, он живет, чувствует, думает, просто ваши дороги с ним разошлись и, может, сойдутся вновь.

Но Румпель… Он мог исчезнуть, просто перестать существовать, развеяться, как иллюзия, и это стало моим самым страшным кошмаром.

Мне ведь было бы достаточно узнать, что с ним все в порядке, чтобы спокойно отпустить прошлое, но реальность решила не давать мне и шанса.

Я искала Румпеля в прохожих с одинаковым желанием как найти его, так и не найти. Женя встретила своего Эрика, но они никогда не были в сказке. Это другая Ариэль встретила своего другого принца, а сказочная Ариэль осталась со сказочным Эриком.

Я же зависла где-то между сказкой и родным миром, не понимая, где мой дом.

Честно, еще я очень боялась, что, встретив Румпеля в реальности, пойму, что все равно продолжаю любить только его сказочного двойника, и тогда разрушится все: надежда, оставшиеся осколки сердца, внутренний стержень, который я возводила из упрямства, злости и обиды.

Хотя, может, будет лучше, если все разрушится… Определенность лучше подвешенной надежды.

И мне так хотелось уничтожить этот мир, который заставлял меня мучиться, и это желание было по-настоящему злодейским. Наверное, если бы про меня писали настоящую сказку, то я бы оказалась не на стороне света.

— Хорошо, что ты бросила курить.

Я подняла взгляд на Женю. Она доедала свой сэндвич. В чашке передо мной остывал кофе, а Эдуард держал в руках круассан. Жаль, не отравленное яблоко.

Я поморщилась, обдумав эту мысль.

Словно во мне все чаще просыпалась злодейка-Анастасия. А может, она всегда была во мне, эта злобная часть, ранее дремавшая, но разбуженная путешествием в сказку.

— Да, теперь я забочусь о своем здоровье.

Женя снова на меня посмотрела этим тревожным, жалостливым взглядом.

— Ты изменилась.

Я покосилась на окно кофейни, за которым буйствовала зима. В стекле отражалась худощавая девчонка с белой, как снег, кожей, черными, как смоль, волосами, алыми губами и со взглядом хищника.

— Ты права.

Я вскоре сбежала из их компании голубков-неразлучников, купила бутылку красного сухого и поднялась в свою пустую квартиру.

Тишина… Я по ней скучала.

Ноутбук мерцал в полумраке комнаты и успокаивающе гудел. На экране проигрывалась первая часть «Сумерек», которую я пересматривала сотый раз подряд.

Вино и осенняя дождливая погода действовали усыпляющее. Особенно гулко капли дождя били по стеклу. Я не заметила, как задремала на диване, в позе креветки, закинув ноги на подлокотник.

А проснулась из-за звуков сирены — она взвизгнула за окном и сразу затихла, словно захлебнувшись. Неужели учебная тревога?

Я сонно и непонимающе огляделась: фильм все так же шел на ноутбуке, а часы тикали на стене. Только вот почему-то показывали неправильное время, словно начали отставать на несколько часов. Странно.

Я долго смотрела на секундную стрелку, пытаясь понять, что не так.

А потом догадалась, что часы шли в обратную сторону. Вскоре минутная и часовая стрелки и вовсе начали кривляться и превращаться в волны. Циферблат поплыл, как на картинах Дали или как в безумной Стране Чудес.

— Что за?..

В воздухе тоже что-то изменилось, став совершенно чужим, но в то же время до боли знакомым. Словно добавились новые цвета, прибавилось яркости, прямо как…

Я вскочила и, подбежав к окну, одернула шторы.

На небе пролегла полоса, разделившая его пополам. Умопомрачительно синяя и нереалистичная часть неба боролась с привычной, серой и пасмурной.

Вдали между домами шел великан, осторожно пробираясь по улицам. Летели пестрые жар-птицы и драконы. А деревья во дворе расширялись, закручивались и изгибались, принимая причудливые формы.

Я посмотрела на соседский балкон — там вместе с родными наглыми голубями сидели феи.

Будто сказочный мир разбился о мой, как комета, разбрасывая повсюду свои волшебные осколки. Хотя… Если честно, это было похоже скорее на вторжение.

Сомневаясь в здравии собственного рассудка, я вернулась к дивану и взяла в руки телефон. Тот уже разрывался от сообщений МЧС, звонков Женьки и мамы и срочных новостей.

Значит, мир сошел с ума вместе со мной.

— Мр-р… Что же ты не говорила, что у вас так интерес-сно? Надо же, и волшебные зеркала тоже есть.

Большой черный кот сидел на столе и размахивал хвостом. Его зеленые глаза ярко светились. С последней нашей встречи он стал как будто еще громаднее. Или же моя маленькая квартира-студия была ему не по размерам.

— Люцифер?

— Как видишь! Жив, здоров и прекрасен, как всегда. А куда ты дела рыжие волосы? Хотя ты и так хороша. Надеюсь, скучала?

Он по-чеширскому улыбнулся. Я всхлипнула, продолжая смотреть на него, как на восьмое чудо света. По моим щекам незаметно потекли слезы.

Этого не могло быть… Неужели это сон? Слишком счастливый и потому беспощадный — меня уже мучили подобные сны, жестоко возвращая в реальность. После них было тяжело приходить в себя.

Хотя интуиция подсказывала, что в этот раз все по-другому.

— Cпасибо. — произнесла я. — Спасибо, что спас меня.

Люцифер склонил голову набок. Он заслуживал благодарности, как никто другой.

— Не за что.

В комнате вдруг стало холоднее.

По моему телу пробежали мурашки. Я сначала ощутила ЕГО присутствие каким — то внутренним чутьем, прежде чем увидела фигуру в плаще.

Глаза, как ночное звёздное небо, волосы — свободные тени. Полные, выразительные губы. Не хватало только нахальной усмешки.

— Ну здравствуй, моя любимая самозванка.

Как же сильно я скучала…

Румпельштильцхен стоял у открытого окна и смотрел на меня, пронзительно и невыносимо.

Он нашёл меня.

Он искал и нашел. И кажется, для этого ему потребовалось объединить два мира, обречь их на хаос и разрушить пространство.

Малая цена за наше счастье.

Я выдохнула недоверчиво:

— Это ты.

— Прости? — он усмехнулся. — Ты ждала кого-то другого?

— Нет… Я ждала тебя, я так ждала тебя.

Он развел руки в стороны, и я кинулась в его объятия. Румпель прижал меня к себе, так крепко, словно собирался спрятать в сердце. У меня подогнулись ноги, я вцепилась в его рубашку, вдохнула родной запах и разревелась.

Мы с ним опустились на пол, и колдун начал целовать мое лицо, с нежностью, счастьем и затаенной страстью. Люцифер ненавязчиво скрылся в другой комнате, чтобы не мешать.

Я прильнула к губам колдуна. Он пропустил сквозь свои пальцы мои тёмные волосы и прошептал:

— Так ты ещё больше похожа на злодейку.

— Тебе не нравится?

Он лишь цокнул языком и, целуя меня, ощутимо укусил за губу, словно наказывая за глупый вопрос.

— Как же долго я тебя искал.

— Да, я, между прочим, заждалась. Едва с ума не сошла.

За окном сказка боролась с реальностью, превращаясь с ней в один сплав, создавая новую вселенную с другими правилами, с иной сутью, более сложную и многогранную. Магия освобождала себе место.

Мой мир сопротивлялся, но, может, ему как раз и не хватало чудес. Не хватало сказки.

— Было тяжело? — спросила я, отстраняясь от Румпельштильцхена.

— Отыскать место, куда ты ушла? Не так просто. Прорваться сюда? Уже сложнее. Ну а потерять тебя — невозможно.

Его слова заставили меня задохнуться из-за возникшего в груди жара. Не знаю, как люди выдерживают эти всеобъемлющие чувства? Они ведь переполняют и почти разрывают.

— Что теперь будет?

— Хм-м, мы будем вместе… И вместе будем править, — колдун пожал плечами, а затем протянул мне волшебную палочку.

Она была из более темного дерева, чем прежняя, и казалась сильнее. Нечто темное и голодное сразу пробудилось во мне в ответ на могущество, которое я почувствовала в палочке и в себе. Румпельштильцхен усмехнулся, увидев в моих глазах пробудившуюся силу, и сказал:

— Придется создать законы, чтобы все не развалилось, и оберегать новый порядок.

Я хмыкнула:

— Скажи честно, ты пришел, чтобы просто захватить мой мир?

— Нет, вовсе нет. Я пришел за тобой, ну а что будет с этим миром — твой выбор.

Что ж, теперь я решала, быть злодейкой или нет. Без всяких сюжетов, книг и предопределенности судьбы.

Добро и зло, конечно, всегда будут существовать, но теперь от меня зависело, чего будет больше.

— Тогда давай для начала захватим этот мир вместе. — сказала я и подняла волшебную палочку.

Она легла в мою ладонь так, словно всегда была создана для неё.

«Биббиди-Боббиди-Бу»

Больше книг на сайте — Knigoed.net