В плену у Зверя. Лилит

Глава 19. Лилит

Прошло две недели, как я обрела отца и смысл жизни. Владислав немного успокоился и казалось, смирился с тем, что от меня он не получит желаемого. Мужчина старался стать для меня настоящим и самым лучшим отцом, водил меня по магазинам, накупил кучу вещей. Вечерами мы сидели дома перед камином, строго попивая только ЧАЙ, и папа рассказывал мне о жизни людей, как и что у них принято, в общем, обо всем, что мне нужно было знать, чтобы слиться с огромной серой массой (так отец выражался). Мне же всё не казалось серым, я наслаждалась новой жизнью и новыми возможностями, без всех этих жителей ночи и пророчеств. Гена со временем перестал меня бояться и стал более свободно со мной общаться. Мы даже пару раз ходили в театр, когда отец был занят на работе, правда Генка немного напрягался, видимо так и ждал, что я наброшусь на кого-то в зрительном зале, но это было невозможно, отец снабдил меня всеми необходимыми продуктами, чтобы подобного не случилось, но помощнику он об этом не сказал. Не знала, забыл ли или просто решил над ним в очередной раз поиздеваться. С каждым днем я чувствовала себя всё лучше и лучше, будто и не было той прошлой жизни. Папа устроил меня на заочное обучение в колледж с юридическим уклоном и сказал, что после возьмёт к себе на работу. Всё было просто отлично, кроме одного… Практически каждую ночь перед сном я не могла не думать о Давиде, ругала себя, гнала эти мысли, заставляла себя его ненавидеть, но всё было бесполезно, потому что только я закрывала глаза, его образ сразу всплывал в голове, и сердце сжималось от боли. Я скучала, безумно скучала и не знала, как с этим бороться. Одногрупницы как-то болтали между собой, и одна из них сказала, что надо клин клином вышибать. Я не удержалась и спросила, что это значит, а девушка рассмеялась и, гордо подняв голову, заявила, что если один козёл обидел, то непременно нужно завести другого, ему назло и себе в утешение. Мне было очень интересно подобное мнение, но где мне было взять этот клин, я не знала. Единственным парнем, с которым я нормально общалась и могла более или менее доверять был Генка, но ведь он был другом отца и к тому же боялся меня, как огня.

***

Вернулась домой раньше, так как преподаватель по праву заболел и отменил свою лекцию. Услышав крики и ругань, которые доносились из кухни, я бросила сумку с книгами на диван и подкралась к двери. Не хотела подслушивать, просто решила узнать, нужна ли моя помощь или нет, а потом так же тихо удалиться, если всё в порядке.

– Влад, да ты послушай! Я всё выяснил про это, они не отстанут, всё равно заберут её, когда придёт время! – услышала я встревоженный голос Генки.

– А я тебе говорю, чтобы ты закатал свою губу и не смел даже смотреть в сторону моей дочери!

– Но это единственный выход! Пророчество гласит… – было слышно, что Гена зашуршал какими-то бумагами и замолчал.

– Я. СКАЗАЛ. НЕТ, – медленно и почти по слогам отчеканил отец, и что-то со звоном разбилось.

Разговор явно шёл обо мне, и я крайне была возмущена, что какие-то серьёзные решения принимались без учёта моего мнения. Я подняла подбородок кверху и уверенно открыла дверь кухни. Мужчины замолчали и уставились на меня.

– Что здесь происходит? – спросила и смерила суровым взглядом сначала одного мужчину потом второго.

Они переглянулись, и Гена, громко выдохнув, собрал все бумаги со стола, сложил ноутбук в сумку и, слегка кивнув, покинул помещение.

– Милая, присядь, пожалуйста, нужно кое-что обсудить, – слегка покашляв, произнёс отец и отодвинул для меня стул, я, не раздумывая, присела на него и приготовилась слушать.

– Только правду, – на всякий случай уточнила, чтобы у родителя не возникло желание ходить кругами, я ведь точно почувствую его волнение и попытки обмануть меня.

– Лилит… – было видно, что слова даются отцу с трудом, поэтому взяла его за руку и нежно улыбнулась. – Милая, ты знаешь, что пророчество не выдумка и многие жители ночи хотят, чтобы Господин явился в этот мир.

– Да, папа, я это знаю.

– Они не оставят тебя в покое, и когда придёт время, они всё равно заберут, чтобы совершить это ужасное действие.

– Но я ведь…

– Лилит! Я не смогу тебя спрятать или защитить, когда они придут, понимаешь?

– А если я обращу тебя? – опустив голову, тихо спросила, понимая, что для меня это будет очень сложный шаг, практически невозможный.

– Даже если ты обратишь меня, моих сил не хватит, чтобы бороться за тебя, прости, милая, но это суровая правда, которую ты просила.

– И что же теперь? Смириться и ждать?

– Ну… понимаешь, ты нужна им, пока соответствуешь всем требованиям… – папа запнулся и замолчал, он набрал воды и залпом выпил целый стакан.

– Я не совсем понимаю…

– Лилит! Господи… Мне и так тяжело об этом говорить! – папа присел за стол и обхватил голову руками.

От него исходила невероятная боль и сожаление.

– Ты ведь не хочешь сказать, что я должна… – тут запнулась уже я, потому что мне самой себе было нелегко сказать такое, а уж отцу и подавно.

– Милая моя девочка, я, как отец, очень против всего этого, но как здравомыслящий человек, который понимает, что иного выхода нет, советую тебе сделать это и как можно скорее.

– Папа!!!

– Гена, он… очарован тобой и готов помочь тебе с этим… делом, – папа сжал кулаки, и его скулы нервно задёргались.

– Правда? Спасибо большое! Я думала, моя жизнь наладилась, а всё осталось как прежде! – слёзы полились по щекам градом, и я понимала, что в словах отца имелся здравый смысл, и он желал мне только добра этим разговором, но всё равно было невероятно больно и обидно. – Я никогда не смогу делать то, что хочу, всегда только то, что надо…

– Лилит…

Не в силах больше продолжать этот разговор убежала к себе в комнату и заперла дверь. Всю ночь я прорыдала, проклиная и ругая свою ужасную жизнь, свою судьбу, которую никак нельзя изменить или обмануть.

Спустя несколько дней я успокоилась и по-другому посмотрела на прошлый разговор. Ведь если я хочу жить среди людей и быть одной из них, то мне нужно научиться жить, как они. У меня должна быть работа и семья.

Извинилась перед папой и сказала, что согласна с его мнением и сделаю так, как он просит, только ведь у меня было время в запасе, пусть немного, но было… Владислав обещал, что Гена не станет приставать и как-то давить на меня, иначе он оторвет ему голову голыми руками, и мне даже наглядно показали, как это будет, и я окончательно успокоилась.

Время шло, и Генка был само очарование, он не делал мне никаких пошлых намёков и ни на чем не настаивал, лишь иногда я ловила на себе его влюблённый взгляд, и моё сердце таяло от тепла и одновременно боли, ведь так же смотрел на меня Давид когда-то, только это всё было ложью, частью его мерзкого плана.

– Ты совсем свыклась и слилась с «серой массой», – произнес Гена, когда мы после моих занятий зашли в кафе.

– Да, главное никому не говорить, что на завтрак я вместо кофе пью свежую тёплую кровь, а на ужин ем почти сырой стейк, – прикрыв губы ладонью, тихо прошептала, и мы залились весёлым смехом.

– Ты потрясающая девушка, Лилит. Таких как ты больше нет, – вдруг взял меня за руку Гена, и его лицо стало как никогда серьёзным.

– Ген, перестань, ты меня смущаешь.

– Я не хочу, чтоб ты думала обо мне плохо, ты мне правда очень нравишься, и если ты решишься на… ну… я…

– Добрый день, – знакомый звонкий голос перебил заикания Гены, и моё тело, будто током пронзило.

В надежде, что ошиблась, я повернулась и поняла, что зря надеялась.

– Здравствуйте, – мило ответил Гена и улыбнулся. – Мы знакомы?

– Я давняя подруга Лилит, – с широкой улыбкой протянула Нисса, и её лисьи глаза сверкнули ехидством. – Можно к вам присесть?

– Да, конечно. Мне нужно сделать парочку звонков по работе, благодаря вам, моя спутница не заскучает, – радостно воскликнул Гена и, схватив телефон, быстро вышел из кафе.

– Ой, какой душка! Прям под стать тебе, маленький ангелок! – прошипела Нисса и проводила Гену жадным взглядом.

– Что тебе нужно, Лиса?

– Ты стала другой, Лили. Повзрослела что ли?!

– Что тебе надо?!

– Тшш. Не заводись, а то выпустишь свои клычки прямо тут и пиши, пропало. Знаешь, а мне не жаль тех отморозков мужиков. Ну надо же придумать подсыпать наркоту такому существу, как ты… – девушка прищурила глаза, и они стали похожи на две ниточки.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, скажем, я немного помогла этим идиотам добавить нужную для тебя дозу, чтобы, наконец, твой зверь проявился, но, милая, такого я точно ожидать не могла! Браво. Мы все так довольны тобой, а Давида вообще переполняет чувство гордости, ведь, по сути, он привёз тебя в этот мир.

– Убирайся отсюда! – я держалась из последних сил, отец обучил меня, как контролировать себя и заставил вспомнить все уроки Венара, но это было сильнее меня.

Кровь уже начинала кипеть в жилах и челюсть горела. Единственным желанием было немедленно броситься и разорвать на мелкие кусочки эту рыжую тварь.

– Да успокойся ты, спрячь зубки, я не драться пришла. У меня послание от Давида.

Мой гнев резко сменился болью и разочарованием. Он всё время знал, где я и даже не попытался объясниться, даже не захотел сейчас сам всё сказать, а прислать свою очередную подстилку!

– Говори и уходи, наконец, невыносимо терпеть твоё присутствие.

– В общем, хорошо, что ты завела себе игрушку в виде человека и нашла отца, но не забывай, каково твоё истинное предназначение!

– Мне плевать на это. Плевать на Давида, на тебя и на этого Господина, пусть он продолжает гореть в аду вечно.

– Не надо громких слов, Лили. Если совершишь глупость, умрёт и твой сладкий дружок, а затем и твой никчёмный папаша. Тебе дали свободу и возможность пожить в свое удовольствие, но только на время, помни это.

Нисса снова ехидно улыбнулась и потрепала меня по щеке, затем встала и направилась к выходу, пошло виляя своим задом. Потом она резко повернулась и вернулась назад, подошла ко мне вплотную и шепнула еле слышно на ухо.

– Прости… Он любит тебя, хоть и никогда не признается в этом.

Я замерла от неожиданности и с открытым ртом проводила глазами, быстро уходящую лисичку. Всё в голове перемешалось, уже не понимала, где правда, а где ложь. Не понимала, как правильно поступить, что сделать, чтобы уберечь своих близких, которых я лишь недавно обрела. Было ясно одно, что спасать свою жизнь такой высокий ценой я не готова и никогда не соглашусь на это. Когда придёт время, я сама покину это замечательное место, где я была несказанно счастлива, и вернусь в тёмный и ужасный замок Давида, где даже стены давили на меня. Это моя судьба, предначертанная задолго до моего рождения, и видимо исправить и избежать этого не удастся…