В подземелье я пойду, там свой level подниму X

Глава 11

Почему бы мне не создать столько золота и денег, чтобы накормить всех голодающих? Почему бы мне не спасти всех, кто в опасности? Почему бы мне не вершить судьбу мира?

Немного лицемерно, что я, обладая такой силой, перестал делать то же, что делал всегда — помогать людям, хотя и могу это делать безвозмездно. Но на то есть не надуманная причина, которая не позволила мне заниматься этим.

Что случится, если я создам столько золота, чтобы накормить каждого и не один раз? Мировая экономика рухнет. Начнется финансовый кризис, которым воспользуются особенно умные, и голодных станет еще больше, а все деньги сосредоточатся в руках единиц.

Что случится, если я начну спасать каждого, спасти кого мне под силу? Люди перестанут умирать, но не рождаться. Гораздо раньше начнутся проблемы с перенаселением, которые будут требовать соответствующих решений. Будет очень строгий контроль над рождением детей, а весь мир вынужден будет стать чем-то вроде тюрьмы, где жизнь каждого будет очень строго контролироваться.

И почему бы мне не использовать свои силы, чтобы самому не решать, что для человечества хорошо, и не вести их по этому пути? Потому что тогда это будет тиранией. Да, я буду делать это ради всеобщего блага, но кто будет об этом знать? Если я буду кричать, что это для блага народа, кто поверит мне? Неужели не найдутся люди, которые мною недовольны? А они найдут способ устроить восстание. Мне придется подавлять одно восстание за другим, пока я и вправду не стану Тираном. И, уверен, за тысячи и тысячи лет найдется человек, который получит достаточную силу для моего свержения.

Но даже если бы я нашел выход из этих проблем — сделал бы Землю больше, нашел бы лишние ресурсы и не позволял бы никому умирать. То люди же и проклинали бы меня, крича везде, что я притесняю права. А если бы я справился и с этим, то нашлись бы другие проблемы. Потом еще и еще, и так до бесконечности.

Не то чтобы я боялся людского гнева или ненависти — я такой человек, которому действительно важно только то, как он себя ощущает — даже если весь мир встанет против меня, но я при этом защищаю слабую девочку — я приму их гнев и ненависть. Но бесконечный порочный круг, возвращающий все к тому, что люди не будут счастливы, меня не устраивает.

Лучше всего позволить миру идти своим путем.

Раз любое мое подобное вмешательство аукнется человечеству боком, я не буду вмешиваться в естественный ход событий. Только защищу его от глобальной угрозы, даже если человечество об этом не знает.

Я решил так еще в тот момент, когда вышел из Вавилонской Башни. За сотню этажей и тысяч посещенных планет я видел, к чему приводят такие благородные порывы, поэтому отказался от идеи всеобщего спасения. И, тем не менее, я такой человек, который чисто физически не может пройти мимо умирающего — именно поэтому я не люблю использовать Драконьи Глаза вне боя, хотя и мог бы держать их постоянно активными, и это мне ничего не стоило.

Этот мир сильно отличался от моего, но, тем не менее, не фундаментально — тут были те же глобальные проблемы, что и в моем мире, правда, к этому прибавилось еще больше проблем и способов их решения.

Прогуливаясь по городу, я искал знакомую ауру, в каком-то смысле идя наугад. Сенсорика позволяет мне чувствовать ауры людей, но не видеть все, что происходит в мире, как с моими глазами. Поэтому найти нужного человека не составило труда.

Стоя перед высоткой, я без проблем взлетел и вошел в окно восьмого этажа.

— Ого, кто бы знал, что злодейка живет в такой милой квартирке, — ухмыльнулся я, оглядываясь по сторонам.

Девушка, услышав мой голос, вздрогнула.

— Ты! — от страха она запряталась в дальний угол. — Ч-что ты тут делаешь? — слишком резко для той, кто находится в смертельной опасности, спросила она меня. — Предупреждаю, если ты попытаешься на меня напасть, то даже такой монстр, как ты… — при этих словах ее тело покрыла аура, а перед руками появились магические круги.

Ясно, значит, она почувствовала не всю силу. Оно и понятно — я все-таки скрывал ее.

— Да расслабься, я не убивать тебя пришел, — отмахнулся я. — Но все же, кролики? — с насмешкой посмотрел я на нее.

Вся квартира девушки была напичкана плюшевыми кроликами. И не только плюшевыми — их изображение было тут везде, начиная от посуды и обоев, заканчивая резиновыми кроликами вместо уток в ванной.

— Н-ну да, — отвела она взгляд. — Моя сестра их очень любит, вот я и…

Я отмахнулся, мне было неинтересно.

— Итак, вот значит, где живет Черная Канарейка, — чуть серьезнее посмотрел я на девушку. — Думаю, полицейские бы многое отдали за эту информацию, — ухмыльнулся я.

Девушка вздрогнула.

— Н-нет, прошу! Я сделаю все, что пожелаете, — пообещала она. — Если я умру, то моя сестра…

Я еще раз взглянул на нее и обдумал причину, по которой решил наведаться к преступнице.

[Черная Канарейка. 62 ур.]

[Элизабет Холсон, известная так же, как злодей Черная Канарейка. Ученица академии «Черная Роза». Пятикурсница. Одна из самых талантливых учениц своего потока. Днем подрабатывает в Студенческом Совете, а ночью идет грабить банки и богатых людей, чтобы помочь своей сестре, которой диагностировали неизлечимую болезнь, и даже просто для поддержания жизни требуется очень много денег. Все «лишнее» отдает на благотворительность.]

Описание от Вируса меня немного заинтересовало, именно поэтому я обратил на нее внимание.

Присев на кресло, я оценивающе ее оглядел.

— Что, полагаешь, что все твои действия оправданы, раз делаешь это ради своей сестры, Элизабет Холсон? — немного холодно спросил я.

— Нет, я…

— Если бы не я, там сегодня погибла бы девочка. Она старше твоей сестренки или нет?

На этих словах она опустила взгляд. Если ее заряд в дома можно была списать на попытку отвлечения внимания — она прекрасно понимала, что Баги Бу сможет уничтожить все заряды — то вот угрозу жизни девочки, которую я спас, никак не оправдать.

— Даже если и так… — она все еще смотрела в пол, но я понимал, что она хочет сказать. — Если ради сестры мне придется стать настоящей злодейкой, я…

— А если я ее спасу? — спросил я.

— А? — она удивленно моргнула. — Моя сестра неизлечимо больна… — осторожно сказала она, не растерявшись.

— Просто ответь на вопрос: если я спасу твою сестру, то что ты будешь делать?

— Я… все, что угодно! — уверенно заявила она, и в глазах я видел решимость.

— Ты поосторожнее с формулировкой, — фыркнул я. — Знаешь ли, Демоны любят таких, как ты. Будь я Демоном, пожелал бы, чтобы ты убила свою сестру после того, как я ее исцелил. И ведь контракты с Демонами ты выполнишь, хочешь того или нет.

Если сначала она не поняла мои слова, то через секунду на ее лице проявился настоящий ужас.

— Т-так вы… не попросите ничего подобного?

— Конечно, — кивнул я. — Это я так, — отмахнулся я. — Чтобы ты поняла ценность формулировки ответа, — пожал я плечами. — А касательно твоих слов… Ну, давай так — пока я не «исчезну», ты будешь служить мне и слушаться меня. Что бы я ни сказал, ты будешь это делать. А после, ты закончишь академию и поступишь на службу в государственные Маги, чтобы искупить свои грехи.

Девушка кивнула.

— Вы действительно сможете спасти мою сестру? — решила она еще раз осторожно спросить.

Я ухмыльнулся.

— Беги к своей сестре, девочка. Обещаю, тебя ждет приятный сюрприз.

Ее глаза расширились, и она бросилась к двери.

Сестру Канарейки я еще не вылечил, нет — мои навыки исцеления предназначены для лечения меня. Тем не менее, какую-то болезнь вылечить я точно в состоянии — вот с оторванной головой все было бы гораздо сложнее. Проблема была в том, что мне нужно находиться рядом с пациентом, хотя бы в десяти метрах.

Закончив со всем, я вернулся домой. Амулет на моей шее воплотился в прекрасную блондинку, которая смотрела на меня, будто спрашивая о чем-то.

— Зачем мне ее помощь? — понял я мысли фамильяра, на что Эмили кивнула. — Незачем. Это был лишь предлог, чтобы вывести ее из тьмы, — пожал я плечами.

Если единственная причина, по которой она творила злодеяния — это забота о сестре, то, убрав корень проблемы, можно убрать саму проблему. И более великим для меня является не спасение человеческой жизни, а спасение его от погружения в еще большую тьму.

Эмили выглядела удивленной, на что я лишь погладил ее по голове.

При этом она зажмурилась и покрутила головой, как делала это в самые первые разы, прежде чем привыкнуть к моему способу выражения привязанности.

— Полагаю, наша с тобой прогулка оправдалась, — улыбнулся я служанке. — А теперь давай спать. Думаю, завтра нам понадобятся силы.

— Ах?! — от удивления девушка вскрикнула, когда я забросил ее на плечо и потащил к кровати.

Под спать я подразумевал действительно «спать», но вот Эмили послужит мне в качестве подушки-обнимашки.