В погоне за махаоном

Кашка

Дождавшись, покуда небо оставит своё мытьё и стирку, приятели вышли прогуляться в сад. Не сделавши ещё и пары шагов, они заметили, что и туфли их оказались мокры, и рейтузы по самую середину маковки икр.

Идти дальше не хотелось, но и возвращаться в отсыревшие за лето комнаты было скучно. Порешив постоять так, приятели сдвинули цилиндры на затылок, благо ни дам, ни барышень близко не было, и вертели головами по сторонам, забавляясь тем, что сбивали тростью с листьев дождевую воду. Но, между прочим, молчание явно затянулось.

– Вы только посмотрите! Вот, что значит быть на виду! – Нашёлся, наконец, один из приятелей.

– И куда смотреть?

– Так на троян!

– Не понимаю вас, простите…

– Да вот же, вот, прямо перед вами!

– Ах… вы про кашку!

– Ну, к чему сие просторечие! У этого цветка имён больше, чем лепестков на листьях!

– Неужто поболе трёх?

– А вы сочтите! Трилистник, дятлина, дятельник, дятловина, троян…

– Так вы про него уже говорили!

– Но не счёл же! Не мешайтесь, а лучше слушайте дальше! – троезелье, троица, медовик, макушка, митлина, лапушка…

– Довольно! Сразили вы меня своей ботаникой! Сдаюсь!

– То-то же!

– Ну и для чего был тот урок?

– Да вот, подумалось мне вдруг, постоянно эта трава кашей под ногами, куда ни глянь – там она, а ведь как хороша! Но мы свыклись с ея видом, не замечаем. Обидно ей, небось.

– Ну, что вы, право! Чего ей таить-то, не человек, чай, знает себе цену, на других не смотрит. Пчёлы, вон, кружат подле неё от зари до зорьки, почтение оказывают, мёду с неё, говорят, немало берут. Корове если дать немного с сеном, так молоко сладким сделается.

Приятели примолкли, присматриваясь к простому цветку, что и впрямь казался им теперь не обычной будничной травкой, но потешным огнём4, на который приятно глядеть.

Грузная после ливня, солидная, в серебристых богатых, чуть ли не в собольих мехах, сосна рассердилась от невнимания к себе в угоду какой-то там простолюдинке, и излила на товарищей всё своё негодование, отчего те вымокли от шляпы до колена, после чего, само собой, поспешили в дом. Переодевшись в халаты, выпив по чашке чаю с мёдом и белой булкой, приятели открыли книгу, которую взяли себе за правило читать в очередь вслух по вечерам. Первое, на что обратили они свой взор, – на тиснение в конце предыдущей главы, которого не замечали раньше.

– Слушайте! – Обратился один приятель к другому. – Так сия загогулина тоже… кашка5!

– И впрямь! – Рассмеялся тот.

События дня, как-то совсем, незаметно увязли в уюте сумерек, скапали дождём на землю, канули, словно их и не было никогда. Ну, и потекла жизнь приятелей по-прежнему, – в вечном тщании рассмотреть недосягаемое и небрежении к тому, что рядом.

Вот, такая вот… кашка…