В погоне за удачей

Глава 31

В дверях кабинета показалось разгоряченное лицо Чарли Кондона, на котором сияла широкая ослепительная улыбка, чем-то напоминавшая раскрытые ворота гаража.

— Ты сделал это, старина! Ты, черт возьми, добился своего!

Пирс перевел дыхание и постарался хотя бы на время отбросить тяжелые мысли.

— Это наша общая заслуга, — сказал он. — Где Годдар?

Кондон прошел в комнату и закрыл за собой дверь. Пирс обратил внимание, что Чарли потерял где-то свой галстук.

— У меня в кабинете разговаривает по телефону с адвокатом.

— А мне казалось, его адвокат — Джастин Бичи.

— Да, она, конечно, адвокат, но адвокат особый, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Пирс поймал себя на том, что никак не может сосредоточиться на разговоре с Кондоном, поскольку в голове мелькали обрывки недавней беседы с Лангуайзер.

— Не хочешь выслушать его последнее предложение?

Пирс кивнул и взглянул на Кондона.

— Так вот, в течение пяти лет он собирается вложить в наши работы пятнадцать миллионов долларов. Кроме того, он просит двенадцать процентов от прибыли и пост председателя совета директоров компании.

Пирс наконец выкинул из головы мысли о Реннере и внимательно посмотрел на улыбающуюся физиономию Чарли Кондона. В целом предложение звучало неплохо. Может, и не так здорово, но неплохо.

— Недурно, Чарли.

— Что значит недурно? Просто отлично!

Сейчас манера Кондона напоминала речь тигра из мультфильма о Винни-Пухе, который всегда выкрикивал последнее слово. Похоже, он прилично выпил.

— Но это только начало, — заметил Пирс. — Не исключено, что он захочет пойти дальше.

— Это я тоже понимаю. Для начала давай выясним пару моментов. Во-первых, кресло председателя совета директоров. У тебя нет возражений?

— У меня-то нет, а как ты думаешь?

На данный момент этот пост занимал Чарли Кондон. Однако сама по себе должность не давала ему реальной власти, поскольку компанию контролировал Пирс. У Кондона же было только десять процентов, еще восемь процентов принадлежали разным мелким инвесторам — намного меньшего калибра, чем Морис Годдар, — и еще десять процентов были распределены между ведущими сотрудниками «Амедео». Остальными же семьюдесятью двумя процентами, составлявшими контрольный пакет, владел Генри Пирс. Поэтому в совете директоров Кондон скорее занимал почетную должность главного советника и готов был без особого сожаления расстаться с должностью.

— Думаю, он обрадуется, узнав об этом, — воскликнул Кондон. — А как насчет процентов? Если он подтвердит свое согласие выделять по три миллиона в течение пяти лет, ты дашь ему эти двенадцать процентов?

Пирс покачал головой.

— Нет. Дело в том, что разница между десятью и двенадцатью процентами в результате может вылиться в несколько сотен миллионов долларов. Поэтому проценты я придержу. А он должен инвестировать минимум двенадцать миллионов в течение трех лет. Четыре миллиона в год — таков нижний порог. Проработай с ним эту идею.

— Легче сказать, чем исполнить. Фактически ты пока согласился уступить ему лишь кресло председателя в совете директоров.

— Вовсе нет. Нашим главным козырем является важное открытие, с которым он сегодня познакомился. Чарли, ты видел его глаза, когда включили свет после демонстрации опыта? Годдар не просто сел на крючок. Он заглотил его до самых кишок и готов прыгнуть на сковородку. Тебе остается только уточнить детали. В общем, заканчивай это дело, и пусть выписывает первый чек. Никаких дополнительных процентов, а с него причитается не меньше четырех миллионов баксов в год. Нам надо обязательно сохранить лидерство.

— Ладно, я попробую, хотя этим лучше бы заняться тебе самому. В таких вопросах ты выглядишь более убедительно.

— Вряд ли.

Кондон покинул кабинет, и Пирс опять остался наедине со своими грустными мыслями. Он снова проанализировал все, что услышал от Лангуайзер. Итак, Реннер собирается провести обыск в его квартире и осмотреть машину, на этот раз имея в кармане официальное разрешение и уже куда более тщательно. Похоже, он рассчитывает обнаружить пусть и мелкие, но твердые доказательства того, что в этой машине перевозили тело Лилли.

— Господи! — чуть не вскрикнул Пирс.

Он решил проанализировать ситуацию тем же методом, которым всегда пользовался при оценке результатов лабораторных экспериментов, — снизу вверх и от простого к сложному. Взглянуть на факты под одним углом, а затем повернуть их другим боком. Истолочь образец в порошок и взглянуть на частички через увеличительное стекло.

Для начала главное — ничего не принимать на веру.

Пирс взял блокнот и на пустой страничке выписал основные фрагменты беседы с Лангуайзер.

Обыск: Квартира

Дом на Эмэлфи-драйв

Машина — второй раз — вещественные доказательства

Офис/Лаборатория?

Полицейский отчет об отпечатках пальцев:

Отпечатки везде — в том числе, на пузырьке с духами

Пирс задумчиво поглядел на строчки, но никаких идей в голову не приходило. Тогда он вырвал страницу из блокнота, скомкал и бросил в мусорное ведро, стоявшее в углу кабинета, но промазал.

Откинувшись на спинку стула, Пирс устало прикрыл глаза. Он понимал, что должен позвонить Никол и подготовить ее к неизбежному. Полиция в любую минуту могла оказаться у нее дома и начать обыск. Никол по своей природе крайняя индивидуалистка и вторжение в свои владения будет переживать очень болезненно, что окончательно похоронит надежды Пирса на воссоединение.

— Проклятие, — пробормотал он, осознав возможные последствия.

Выйдя из-за письменного стола, Пирс подобрал валявшийся на полу скомканный листок и вместо того, чтобы еще раз попробовать попасть в корзину, отнес его к столу, где аккуратно разгладил.

— Ничему не верить, — произнес он вполголоса.

Слова, выписанные на измятой странице, сначала привели его в чувство, но потом он понял, что, по сути, они ничего не значат. В остервенении Пирс снова скомкал листок, скатав из него шарик, и уже приготовился отправить его в корзину, как вдруг внутри что-то екнуло. Разгладив многострадальную бумажку, он внимательно прочитал одну из строчек.

Машина — второй раз — вещественные доказательства

Ничему не верить. Ведь это значило, что еще никто не доказал, что именно полиция рылась в его машине. В голове сверкнула искра озарения. А если вовсе не полиция обыскивала его машину? Тогда кто же там шарил?

Зато дальнейший ход рассуждений Пирса был вполне очевиден. А почему он вообще решил, что его машину обыскивали? Правда состояла в том, что никаких доказательств этого не было. Единственное, что можно было сказать наверняка, что в его машине, припаркованной на аллее рядом с шоссе, кто-то побывал. И кто-то осмотрел его рюкзак. Но вот проводился ли обыск, это еще был вопрос.

Пирс понял, что погорячился насчет того, что полиция — а конкретно Реннер — обыскивала его «БМВ». По существу, на этот счет у него не было никаких фактов, даже косвенных. Ему было лишь известно, что кто-то там побывал, но из этого заключения вытекали самые разнообразные варианты. И версия полицейского обыска была лишь одним из них. Другой возможностью был тот же обыск, но проведенный неким частным лицом. Третья версия была связана с тем, что из машины хотели что-то украсть.

Но оставался еще и последний вариант — в автомобиль могли что-то подложить.

Заинтригованный столь разнообразными версиями, Пирс быстро вскочил со стула и покинул кабинет. В коридоре он нажал кнопку вызова лифта, но не вытерпел и ринулся вниз по лестнице. Четыре пролета Пирс проскочил за несколько секунд. Выбежав через проходную, он даже не поприветствовал охранника и тут же бросился к своей машине.

Начал он с багажника. Отогнул синтетический коврик, заглянул под запаску, проверил ящик с инструментами. Все на месте — ничто не исчезло, и ничего не подбросили. Затем Пирс перешел в салон, где минут десять потратил на тщательную проверку сидений, пола и ящика для перчаток. Все на месте, ничего нового.

Последним оставался двигатель, но его осмотр занял совсем немного времени. И снова — ничего.

Рюкзак он приберег на закуску. Прихватив его с собой, Пирс закрыл машину и вернулся в лабораторию, где снова предпочел подняться на второй этаж по лестнице. Проходя мимо стола секретарши, Пирс заметил ее взгляд.

— В чем дело? — спросил он Монику.

— Ничего. Просто у тебя такой... зловещий вид.

— Да, я и в самом деле очень зол.

С этими словами Пирс вбежал в кабинет, закрыл дверь на замок и швырнул рюкзак на стол. Даже не присев, он принялся расстегивать молнию за молнией и заглядывать во все отделения. В рюкзаке были специальный отсек для ноутбука, отделение для папок и бумаг, а также три небольших кармашка на молниях для мелких изделий — авторучек, карандашей, блокнотов, жевательной резинки и прочей ерунды.

Пирс не обнаружил ничего особенного, пока не добрался до заднего кармана, где лежал довольно объемистый кошелек на молнии, в котором свободно могли поместиться паспорт, документы и денежные банкноты. В кошельке не было ничего секретного, но его было легко спрятать за книгой или среди газет во время путешествия. Пирс расстегнул молнию и проверил содержимое.

Пальцы нащупали нечто похожее на кредитную карту. Вначале он подумал, что это одна из его старых карточек, которую он по забывчивости сунул в рюкзак во время очередной командировки. Но, вытащив ее на свет, увидел, что это была незнакомая ему магнитная пластиковая карта черного цвета с логотипом компании «Ю стор ит». Такой карты Пирс раньше никогда не видел.

Выложив пластиковый прямоугольник перед собой на стол, Пирс задумчиво оглядел его. Он знал, что «Ю стор ит» — известная американская компания, сдававшая в аренду многотонные грузовики и боксы в специально оборудованных хранилищах, как правило, вблизи автострад. Пирс помнил, что вывески с названием этой фирмы пару раз попадалась ему на глаза в окрестностях Лос-Анджелеса.

По спине пробежал холодок нехорошего предчувствия. Значит, в прошедшую субботу какой-то незнакомец подбросил эту магнитную карту ему в рюкзак. Пирс понял, что попал в ситуацию, которая абсолютно не поддается его контролю. Его использовали и подставили с какой-то заранее продуманной целью.

Он постарался отогнать от себя леденящий душу страх, понимая, что спокойно ждать больше нельзя — надо что-то делать. Предпринимать ответные действия и ни в коем случае не пасовать.

Пошарив рукой по полкам тумбочки, на которой стоял монитор, Пирс вытащил оттуда толстый том телефонного справочника. Быстро его перелистал и нашел список фирм, предоставляющих помещения и другие услуги для хранения. Адреса отделений и перечень услуг фирмы «Ю стор ит» занимали почти полстраницы. В окрестностях Лос-Анджелеса имелось восемь филиалов этой компании. Взяв телефон, Пирс наугад набрал номер отделения в Калвер-Сити. В трубке раздался звонкий юношеский голос. Пирс сразу представил прыщавого подростка из «Всеамериканской почты».

— Вам это может показаться странным, — начал он. — Дело в том, что я арендовал у вашей фирмы бокс для хранения, но не могу вспомнить, в каком отделении. Знаю только, что это «Ю стор ит», а вот где именно, не помню.

— Ваше имя?

Подросток отвечал спокойным тоном, как на давно привычные звонки.

— Генри Пирс.

Он слышал, как щелкали клавиши клавиатуры.

— Нет, у нас нет.

— А вы можете связаться с другими филиалами? И спросить у них, не...

— Не могу, у нас нет с ними связи. Мы — самостоятельная компания.

Пирс удивился, почему у них нет центральной информационной базы, но решил не терять время. Он просто поблагодарил оператора и набрал номер следующего ближайшего к нему отделения.

Его имя компьютер отыскал только в третьем по счету филиале. Женщина-диспетчер полусонным голосом сообщила, что шесть недель назад он арендовал бокс размером четыре на три метра в хранилище, расположенном на бульваре Виктория. Она привычно добавила, что в помещении имеется кондиционер, подведено напряжение и установлена сигнализация. Доступ разрешен круглосуточно.

— А какой адрес записан в моей регистрационной карте?

— Этого я сказать не могу, сэр. Если вы продиктуете свой адрес, я проверю по компьютеру.

Шесть недель назад Пирс даже не предполагал переезжать и не занимался поисками квартиры, поэтому сообщил свой старый адрес на Эмэлфи-драйв.

— Это он, сэр.

Пирс ничего не сказал и еще раз взглянул на черный пластиковый прямоугольник, лежавший перед ним на столе.

— Какой номер бокса? — спросил он у оператора.

— А это я скажу, когда увижу ваше удостоверение личности, сэр. Только приходите до шести и захватите свои права, тогда я и напомню номер бокса.

— Вы только что сказали, что хранилище работает круглосуточно.

— Хранилище — да. А вот диспетчерская — с девяти до шести.

— Понятно.

Пирс прикинул, что бы еще спросить, но ничего не придумал, и, поблагодарив, повесил трубку.

Посидев еще некоторое время за столом, он сунул пластиковую карту в нагрудный карман и поднялся со стула. Потом снова потянулся к телефону, но передумал.

Пирс понимал, что надо позвонить Лангуайзер, но ему не хотелось еще раз выслушивать ее рассудочные профессиональные советы. Поэтому он решил действовать на свой страх и риск. Он также осознавал, что пора позвонить Никол, но боялся нарваться на скандал и снова затеять бессмысленный спор. Хотя и знал, что предупредить ее о возможном обыске рано или поздно придется.

Можно было бы позвонить Коуди Зеллеру, но Пирсу был неприятен его постоянный сарказм.

Мелькнула даже шалая идея связаться с Люси Лапорт, но Пирс отбросил ее. А в голове гвоздем засела другая тягостная мысль — вот он оказался в самой тяжелой за всю свою жизнь ситуации, и во всем мире не нашлось ни единого человека, к кому он мог бы обратиться за помощью и советом.

Ни одного. От осознания этого простого, но жестокого по своей сущности факта Пирс похолодел.