В поисках любви

Глава 3

Первый день с детьми показался Сью суровым испытанием. Она боялась сказать или сделать что-то не так. Рано позавтракав, она поспешила по дороге, ведущей к дому. То здесь, то там ей попадались щиты с просьбой не нарушать уединения владельца отеля. Вдоль дорожки росли кокосовые пальмы, вокруг пели птицы. Вскоре за поворотом показался дом:

Он был построен в типичном колониальном стиле – белые стены, веранда, опоясывающая здание по кругу. Стуча в темно-красную дверь, Сью размышляла, что за день ждет ее впереди. Скоро она это узнает.

Ей открыла пухлая креолка и почти злобно взглянула на нее.

– Мистер Берджес меня ждет, – с улыбкой сказала Сью.

Женщина отступила назад, придерживая дверь, но взгляд ее оставался враждебным.

– Следуйте за мной, – проговорила она.

Они прошли в просторный холл, где их встретил Энтони Берджес.

– Доброе утро, мисс Митчелл. Это Мария. Мария, мисс Митчелл будет присматривать за детьми. Они становятся старше и нуждаются в обучении.

– Беби? – спросила Мария. Берджес покачал головой:

– Малышка останется с Колетт.

Мария просияла, и ее лицо преобразилось.

– Сюда, мисс Митчелл, – через плечо бросил Берджес. – Боюсь, вы столкнетесь здесь с трудностями, поскольку Мария и Колетт склонны рассматривать малышку как свою собственность. Они присматривают за ней с момента ее рождения. Моя сестра была не очень хорошей матерью, – сухо добавил он.

Сью ужасно хотелось спросить, был ли Барри хорошим отцом, но она не осмелилась.

Берджес провел ее в детскую. За столом завтракали мальчик и девочка: Ни один из них не поднял глаз, пока Сью и Берджес стояли на пороге.

– Питер! – позвал Энтони.

Неохотно и даже почти дерзко Питер повернулся и посмотрел на него. Лицо мальчика ничего не выражало.

– Это мисс Митчелл. Ты стал старше, Питер, и тебе пора научиться читать и писать. Она будет тебя учить. Джоанна! – Сью заметила, как смягчился его голос. Малышка оглянулась, рот ее был набит кашей. – Будь хорошей девочкой, Джоанна, и мисс Митчелл расскажет тебе сказки. Ну вот, мисс Митчелл, – заключил он, улыбаясь странной улыбкой, – передаю их вам. Сью улыбнулась в ответ.

– Согласна! – весело сказала она и подождала, пока за Берджесом закроется дверь. – Заканчивайте завтракать, Питер и Джоанна, а я пока почитаю одну из ваших книг, можно?

– Если хотите, – ответил Питер. – Они все глупые.

– Разве? – Сью стало интересно, не те ли это книги, что она привезла. Но нет, сверток оставался нетронутым и лежал на столе. – Я на днях купила новые. Когда поедите, мы их распакуем.

Ни один не сказал ни слова, ни один не стал есть быстрее. Устроившись на широком подоконнике большого окна, Сью притворилась, что читает.

Внезапно кто-то тронул ее за колено. Она посмотрела вниз. Это была Джоанна.

– Ты можешь рассказать мне сказку?

– Да, могу. Твой дядя сказал правду. – Сью старалась говорить спокойно, несмотря на страстное желание прижать девочку к себе и покрыть ее милое личико поцелуями.

– Дядя! – презрительно фыркнул Питер. – Что он знает о сказках! Я ненавижу его… он не любил моего… – Лицо мальчика побелело, и он выскочил из комнаты.

Сью встревоженно размышляла, что ей делать. Решив, что благоразумнее будет проигнорировать уход бедняги Питера, она подчинилась требованию Джоанны и начала рассказывать сказку про одинокую ведьмочку, которая была доброй и хотела, чтобы люди любили ее.

Она точно не знала, когда вернулся Питер, но к концу сказки он стоял перед ней.

– Мы можем открыть сверток? – спросил он.

– Конечно.

Сью развернула сверток, и дети с удовольствием принялись рассматривать новые книги и игрушки. Позже, после ленча, все отправились на пляж. Сью построила из песка замок. Она купила три лопатки, каждому по одной, но сначала дети просто наблюдали за ней. Когда же холм превратился в замок, а вода из лагуны просочилась в ров, окружавший его, Питер отвернулся и начал строить свой собственный замок. На пляже было жарко, и Сью, отдуваясь, засмеялась.

– Хоть бы ветерок подул!

– Я подую! – с готовностью откликнулась Джоанна и дунула на Сью. Девушка притворилась, что падает назад, и малышка радостно завизжала. – Сделай так еще! – попросила она, Сью повиновалась, и игра продолжилась.

Немного погодя Сью встала.

– Я собираюсь искупаться, – сказала она и сняла платье, оставшись в белом купальнике. Потом посмотрела на детей.

– Можно я? Можно я? – восторженно запрыгала Джоанна.

– Конечно. – Сью сняла с нее платьице, оставив девочку в трусиках. Осторожничая, она не смотрела на Питера. Он сидел к ним спиной и рыл яму. – Не заходи слишком глубоко, Джоанна, – предупредила она и бросилась в воду.

Проплыв немного вперед, Сью остановилась и повернулась.

Питер стоял, приложив ладонь к глазам, и пристально наблюдал за ней. Джоанна сидела в небольшой лужице и плескалась, визжа и смеясь. Сью плавала кругами, продолжая бдительно следить за детьми и удивляться, как они смогли так быстро измениться. Они больше не сидели без дела. Может, потому, что она чем-то похожа на их маму? Но разве Венеция была похожа на нее? По словам Энтони, Венеция была плохой матерью, но как можно доверять его словам, если он считал Барри вором?

Когда она вернулась на пляж, Питер подошел и сел рядом с ней. Сью зевнула и потянулась.

– Эх! – счастливо выдохнула она. – Это настоящее блаженство!

Питер удивленно взглянул на нее:

– Вы сказали «Эй»?

– Я сказала «Эх», – возразила Сью, заметив озорные искорки в его глазах, сразу же напомнившие ей о Барри. Он тоже всегда так смотрел на нее, когда поддразнивал. Возможно, поэтому она никогда и не возражала, сколько бы он ее ни дразнил.

– Вы сказали «Эй», – настаивал Питер. Сью покачала головой:

– Я сказала: «Эх».

В этот момент Джоанна села в более глубокую лужу и была так напугана, что закричала. Сью бросилась к ней, Питер следовал позади.

– Джоанна, ты должна научиться плавать.

Питер затрясся и побледнел.

– Я никогда не захочу плавать! Я ненавижу море! – крикнул он, повернулся и помчался к дому.

Сью быстро собрала вещи, схватила за руку Джоанну, которая уже позабыла, почему плакала, и они побежали вслед за Питером. Как это все взаимосвязано? – размышляла Сью, входя в дом. Во-первых, дядя Питера. «Он ненавидел моего…» – сказал мальчик. И еще море, которое ненавидел он сам и от которого бежал прочь. Здесь должна быть какая-то связь. Может, бездумные взрослые сказали ему, что море поглотило его родителей? Знал ли он о ссоре, вынудившей их отправиться в тот гибельный полет?

Но спрашивать сейчас нельзя, решила Сью. Возможно, пройдет несколько месяцев, прежде чем Питер сможет говорить об этом. Переодев Джоанну, она села рядом с малышкой на пол в детской и принялась строить дом из кубиков. Джоанна сначала наблюдала, а потом разрушила все, что было построено.

– Это гадко, – произнес своим напыщенным тонким голоском Питер, незаметно вошедший в детскую. – Построй свой собственный дом, а потом, если захочешь, разрушай его. Держу пари, ты не сможешь построить ничего, – насмешливо добавил он, – ты слишком мала.

Вскоре все трое соревновались, кто первым построит самый высокий дом и затем быстрее его разрушит.

– В какое время ты ложишься спать, Питер? – небрежно спросила Сью.

– После Джоанны, она укладывается первой. За ней скоро придет Колетт.

– Я не пойду спать! – закричала Джоанна.

– О да, ты пойдешь! – сказал ей Питер. Малышка вскочила и притопнула ногой.

– О нет, я не пойду!

– О да, ты пойдешь! – крикнул Питер. Сью засмеялась:

– Давайте сочиним песню. Здесь где-нибудь есть пианино?

Дети перестали кричать друг на друга, и Питер с сомнением посмотрел на Сью:

– Есть одно, но…

– Но, возможно, дяде не понравится, если мы им воспользуемся? – закончила она за него. – Ладно, тогда мы будем хлопать. Вот так, Джоанна… Но сначала нужно подобрать слова. Ты можешь сочинять стихи, Питер?

– Я могу все!

– Нет, не можешь! – выкрикнула Джоанна.

– Да, могу!

Сью резко хлопнула в ладоши.

– Вот так! Это и будет песня! Давайте попробуем? Будем хлопать в ладоши и петь, повторяя: «Да, я могу! Нет, ты не можешь! Да, я могу…»

Они пели и хлопали в ладоши. Дверь детской на мгновение открылась и тут же захлопнулась. Но Сью не слышала этого.

Пришла Колетт, чтобы уложить Джоанну спать, и по щекам малышки скатилось несколько слезинок, однако Сью осушила их, пообещав прийти к ней в спальню и рассказать сказку, как только девочка ляжет в кровать.

Они остались вдвоем с Питером, и наступила странная тишина. Мальчик пристально смотрел на девушку.

– Это папа тебя послал? – внезапно спросил он.

Сью поколебалась.

– Да, я приехала из-за папы, – призналась она наконец.

Лицо мальчика прояснилось.

– Тогда все в порядке.

Сью неуверенно обняла его и была удивлена тем, как естественно он прижался своей щекой к ее щеке.

– Хочешь, я тебе что-нибудь расскажу, Питер, пока ты не лег спать? Или, может, ты мне расскажешь какую-нибудь историю? Мне всегда приходилось самой рассказывать сказки другим.

– Я расскажу тебе сказку, – быстро проговорил он. – Она о собаке, которая жила на острове и умела летать. Это была веселая собака и…

Сью закрыла глаза. Одна из самых любимых сказок Барри! Он рассказывал ее, когда они только познакомились и Сью была еще маленькой девочкой.

За Питером пришла Колетт, и мальчик на прощание серьезно пожал Сью руку.

– Увидимся завтра? – нетерпеливо спросил он и улыбнулся, когда она кивнула.

Сью медленно шла к отелю. День прошел гораздо лучше, чем она ожидала. Весь этот день она балансировала на грани дозволенного, боясь сказать слишком много и в то же время страстно желая, чтобы дети узнали правду. И теперь переживала. Правильно ли она сделала, признавшись Питеру, что знакома с его отцом? Что, если мальчик расскажет об этом своему дяде?

Нет, это маловероятно, успокоила она себя. Питер и его дядя почти не общаются. Наверное, мальчик слышал о ссоре – это и является единственной причиной его ненависти к Энтони.

За ужином Сью обнаружила, что ее пересадили за другой столик, на сей раз к мисс Инман.

– Как успехи, дорогая? – озабоченно спросила мисс Инман. – Дети?

– Отлично, – ответила Сью. – Питер, правда, легко расстраивается, но мы хорошо поладили.

– Я так рада, дорогая. Они очень нуждались в ком-то, похожем на вас.

«И мне нужен кто-то, похожий на них», – думала Сью, слушая рассказ пожилой леди об увиденной ею этим днем летучей лисе, считающейся редкостью на острове.

Второй день, по большей части, был похож на первый, только Сью уже не ощущала такого напряжения, а Джоанна потихоньку начала выходить из-под контроля.

– Ее нужно отшлепать, но нельзя же бить девочку. – Питер неодобрительно покачал головой.

– Нельзя? – удивилась Сью. – Меня шлепали, когда я была маленькой.

– Правда? Но папа сказал, что нельзя.

– И папа был прав, – горячо согласилась Сью, вспоминая, какой озорной она была в детстве и какие болезненные шлепки она порой получала от своей приемной матери.

– Сегодня мы будем рисовать, – сказала она.

Джоанне эта идея понравилась, и она, прокравшись в уголок, размалевала себе все лицо. Питер не обратил на сестру никакого внимания. Он был взрослым мужчиной, а Джоанна – всего лишь капризной маленькой девочкой. Нарисовав картину, он разбрызгал по ней краску и затем позвал Сью полюбоваться.

Сначала девушка ужаснулась сочетанию цветов, преобладающим из которых был пурпурный. В изобилии присутствовали также ярко-красные и черные штрихи.

– Очень хорошо, дорогой, правда, – сказала она и поцеловала мальчика в темечко. – Джоанна, я не собираюсь еще раз мыть твое лицо, так что иди сюда и нарисуй мне собачку.

Позже они отправились на пляж, Сью и Джоанна играли в воде, но Питер сидел спиной к лагуне и аккуратно строил сложный замок.

День прошел гладко. Ни разу Питер не убежал и не спрятался, только раз заплакал, и это было вполне естественно – он залез на дерево, упал с него и сильно ушибся. Сью крепко прижала мальчика к себе и целовала ушибленные места, утешая его. Наконец он перестал сопеть и продолжил сказку, которую начал рассказывать ей еще прошлым вечером.

Когда Сью шла назад в отель, ее окликнули. Остановившись, она оглянулась. Из дома выходил Энтони, махая ей рукой. Девушка подождала, и он присоединился к ней.

– Как идут дела, мисс Митчелл? – коротко спросил он.

– Хорошо. Гораздо лучше, чем я смела надеяться, – призналась Сью.

– Научили их чему-то? – спросил Энтони. – Кроме пения, хлопанья в ладоши и строительства песчаных замков?

В его голосе прозвучали нотки, напугавшие ее.

– Нельзя действовать в спешке. Сначала я должна добиться их доверия и любви.

– Понятно. Почему вы позволили Питеру плакать? Его следовало отругать. Он не должен был залезать на дерево.

– Он испугался. – Внезапно Сью почувствовала, как ярость наполняет ее душу. – Ему всего пять лет, мистер Берджес!

– Я хочу, чтобы он вырос мужчиной, а не слабаком и нытиком.

– Он не будет нытиком. И не забывайте, что мальчик испытал сильное потрясение, – сказала она и замолчала. Что заставило ее упомянуть об этом и как теперь она объяснит свои слова?

– Какое же?

– Его… его родители… – Сью замялась, боясь сказать слишком много. – Вот почему, рисуя, он использовал так много пурпурного цвета. Это признак…

– Ясно. Значит, вы еще и психолог, мисс Митчелл?

– Не нужно быть психологом, чтобы иметь здравый смысл. Плакать – хорошо. Большинство мужчин доживали бы до ста лет, если бы они не подавляли свои слезы. Это все равно что запечатать крышку котла и позволить ему взорваться. В прежние времена мужчины плакали, и никто их не презирал. Только сейчас возникла эта идиотская идея о… о твёрдом характере, которая все испортила. Питеру всего пять лет. Он… он должен выпускать свои эмоции наружу. Все настоящие мужчины, имеющие здравый смысл, плачут.

– Я не плачу.

– Тогда, вероятно, вы заработаете язву или тромбоз! – почти выкрикнула Сью. – Питеру сейчас нужно много любви. Ни одного человека нельзя чему-то научить, если его не любить с детства. Разве вы этого не знаете?

– Значит, – медленно начал Энтони, – вы думаете, что Питеру нужно позволить плакать? Хорошо. Но он не должен быть трусом. Настало время ему научиться плавать. Почему его так пугает вода?

Сью заколебалась.

– Думаю… я не знаю, но думаю…

– Вы мне уже это говорили, мисс Митчелл. Вы всегда думаете. Теперь я хотел бы узнать о чем.

Она вспыхнула.

– Ну, это не мое дело.

– Согласен. Но продолжайте.

– Это не мое дело, но, думаю, кто-то… кто-то, видимо, сказал ему, что море… Я имею в виду, его родители…

– Короче, вы думаете, что ему рассказали о катастрофе?

Сью пожала плечами:

– Я не знаю, но… но я так думаю. Дважды он убегал, когда… когда мы говорили о море. Сегодня было лучше, но он не хочет смотреть на него.

– Это звучит довольно нелепо.

– Это было бы нелепо для нормального ребенка.

– Значит, вы считаете, что дети ненормальные? Она испуганно посмотрела на него:

– Я этого не говорила!

– Но вы это подразумевали.

– Я просто имела в виду, что они очень сильно скучают по родителям, и поэтому их жизнь сейчас нельзя назвать нормальной. О, почему вы никогда меня не понимаете? – возмутилась Сью. Боясь разрыдаться, она побежала прочь, но вскоре Энтони догнал ее и схватил за руку.

– С чего вы взяли, будто я вас не понимаю? – требовательно спросил он.

– Во-первых, Фергюс. Он всего лишь друг, и ничего больше. Он слишком стар для меня. А еще вы думаете, что я попросила работу потому, что охочусь на вас…

– Я этого не говорил.

– Другие говорят. А… а я вовсе не охочусь на вас. Если бы вы были последним мужчиной в мире…

Вы и тогда не стали бы на меня охотиться, – закончил за нее Энтони, и в его голосе слышались веселые нотки. Он положил ей руку на плечо. – Я приму это к сведению и всегда буду чувствовать себя с вами в полной безопасности. – Он бросил взгляд на часы. – Как насчет небольшой прогулки? По-моему, нам обоим нужно остыть.

И прежде чем Сью успела отказаться, он повел ее в сторону от проторенной тропинки. Взобравшись на небольшую круглую гору, они прошли пальмовую рощу и оказались на склоне, покрытом густой травой.

– Это моя ферма. – Энтони указал на аккуратную группу строений, возле которых стояли в загонах коровы и пара лошадей.

Им пришлось перебраться через несколько ручьев, и Энтони автоматически брал девушку за руку, чтобы помочь ей пройти по скользким камням. На вершине они остановились и, повернувшись, взглянули на раскинувшийся перед ними Индийский океан.

– Вы можете представить себе, что вот так же все было здесь и тысячи лет назад? – произнес Энтони Берджес, и голос его был необычно мягок. – Для нас наши короткие жизни так важны, но все же мы как муравьи, суетящиеся вокруг в поисках того, что нам нужно. – Он взглянул на Сью. – Возможно, вы правы насчет Питера, а возможно, ошибаетесь. Как мы это узнаем?

– Дайте мне месяц, – пылко ответила Сью. – Держу пари, Питер к тому времени будет плавать!

– Откуда такая уверенность?

– Просто я дам ему понять, что ему нужно уметь плавать, чтобы защищать свою сестру.

– И вы думаете, это сработает?

Сью улыбнулась:

– Я знаю, что сработает, поскольку Питер очень похож на… – Девушка замерла, чувствуя, как краска заливает ее лицо. Она чуть было не сказала «на своего отца», но вовремя спохватилась.

Энтони задумчиво смотрел на Сью.

– На кого?

– На человека, которого я знала, – пробормотала она.

– На вашего друга Хью?

Она покачала головой:

– Нет, не на Хью. О боже! Посмотрите, сколько времени! Мисс Кетчкарт будет в ярости, потому что я опоздала.

– Бедная Урсула! Она любит управлять людьми, как будто это роботы. Лучше нам поужинать вместе. Едва ли она станет отчитывать меня, верно? – заговорщическим тоном проговорил Энтони.

Сью с удовольствием ужинала с Энтони, забавляясь свирепыми взглядами, которые мисс Кетчкарт бросала на нее исподтишка. Странно, но разговаривать с Энтони было очень легко. Он рассказывал Сью о своих планах.

– Конечно, у меня есть и другие интересы, кроме этого отеля. Первоначально он планировался для моей… – Он внезапно замолчал и, повернувшись, подозвал официанта.

Сью тоже молчала. Наверное, он собирался сказать «для моей сестры». Отец Барри считал, что его сын удачно женился на Венеции, как будто Барри выбрал ее по расчету. Сью всегда сердилась за это на дядю Уоррена. Барри был совсем не таким. И теперь ей не хватало мужества спросить Энтони, что заставило его поверить, будто Барри – вор. Энтони казался ей проницательным, умным человеком, хорошо разбиравшимся в людских характерах. Он должен был понять, что Барри не может быть вором. Внезапно другая мысль пришла ей в голову: а вдруг деньги украла Венеция и Барри, решив защитить жену, взял вину на себя?

– Вы знаете, что деревьям, которые мы видели на обратной дороге, уже восемь сотен лет? – продолжал Энтони Берджес, как будто и не было этой многозначительной паузы.

– Мне кажется, что все здесь существовало вечно, – заметила Сью.

– Может быть, и так, – рассмеялся Энтони. – Подождите, пока не увидите черепах! Мы должны устроить путешествие вокруг островов.

– Дети будут в восторге, – с готовностью откликнулась Сью.

– Уверен, что путешествие им понравится, – произнес Энтони странным голосом и взглянул на часы. – Мы с вами припозднились! Боюсь, мисс Митчелл, я заставил вас сегодня работать сверх положенного времени. Надеюсь, это вас не слишком утомило?

– Нет, день был прекрасным, – ответила Сью, улыбнувшись. – И я действительно получила большое удовольствие, особенно от прогулки.

Наступила пауза. Затем Энтони заговорил вновь.

– Тогда мы должны как-нибудь ее повторить, – заметил он.

Эти слова не выходили у Сью из головы, когда она спешила к своему шале. К счастью, Фергюс, как она успела заметить, играл в бридж с другими постояльцами. Ей сегодня не хотелось ни танцевать, ни болтать, хотелось побыть одной и подумать, составить планы на будущее.

Свернувшись в кресле, Сью взяла блокнот и ручку и начала писать. Сначала – сегодняшнюю дату, затем, рядом с ней, фразу: «Я сказала, что Питер через месяц будет плавать!»

Не поспешное ли это заявление? – подумала она. Впрочем, ее не покидало чувство, что мальчик хочет плавать, но что-то его удерживает. Сперва нужно показать ему, что, когда ты хорошо плаваешь, море не опасно – если, конечно, ты сам не наделаешь никаких глупостей.

Сью прищурила глаза и машинально начала что-то рисовать в блокноте, как делала всегда, планируя дела на будущее. Она пригласит профессора на чай и даст ему возможность поболтать о чудесах островов. Может, он даже согласится с ними попутешествовать? Дети должны узнать, что вне их маленького круга существует совсем другой, большой мир. Джоанна быстро согласится, но Питер будет проблемой.