В поисках того самого

Глава 7. Те самые бумаги

Всю дорогу Ларс краем уха слушал разговор, но не участвовал в нём, лишь ловил на себе насторожённые взгляды Ниты. Честно говоря, ему было не до Аркона и старых бумаг, волк пытался привыкнуть к новым ощущениям и побороть желание перекинуться ещё раз, чтобы удостовериться: проклятие пропало. Он чувствовал это, но странно: будто уже давно лишился руки или ноги, привык к этому, и вдруг бац — вернул. И, чувствуя, никак не мог поверить. Надо попросить Ниту перепроверить, вдруг это временное улучшение.

Добавляло впечатлений и новое тело. Таких последствий он точно не ожидал. Предполагал, что начнёт взрослеть или уж сразу — стареть, оставшись прежним, но имай со своим испытанием преподнёс сюрприз. Теперь предстояло привыкать.

Прибавилось сил. Ларс и прежде тащил свой рюкзак без затруднений, а сейчас казалось, что из него пропала добрая половина вещей. Проверил — нет, всё на месте. Рост остался прежним, комплекция… Заматерел, но на координации это, к счастью, не сказалось. Только приходилось прилагать усилия, чтобы не щупать то и дело собственные руки и бока и не коситься на них.

Остальные косились, но ему не было дела до любопытства случайных попутчиков. Не лезут с вопросами — и ладно. Пожалуй, из реакций спутников его беспокоила только обида Ниты, но не настолько, чтобы рисковать ради объяснения безопасностью группы и тратить бесценное время.

Хорошо, что они сразу выдвинулись и что путь пролегал по городу, Ларс сумел за время дороги более-менее освоиться с новым собой и задуматься о том, о чём прежде себе не позволял: а что теперь? Как жить дальше, без проклятия?

Возникла смелая мысль, что можно вернуться в клан. Стыдно, потому что за столько лет его наверняка оплакали и похоронили, а ушёл он, не прощаясь и наверняка причинил этим решением много боли родным. Он об этом и раньше задумывался, но не мог решиться показаться отцу таким, каким был. А теперь… Решимости не прибавилось, но пропала последняя отговорка.

Приключения, о которых он когда-то мечтал, уже много лет стояли поперёк горла. За десять с лишним лет пресловутым одиноким волком без постоянного угла невольно начинаешь задумываться, где бы осесть. Останавливал собственный облик: через несколько лет только слепой не начал бы задавать вопросы пацану, который не меняется со временем, и Древо знает, до чего додумаются соседи. А теперь вроде бы и бояться нечего, и идти — есть куда. Для начала. Просто взглянуть, как там всё стало...

И надо, как собирался, отвезти туда Ниту. Она поначалу будет против, и уговорить предстоит постараться, но рано или поздно сумеет признать, что это лучший вариант. Правда, в лоб с ней о таком говорить нельзя, но пара идей, с какого боку зайти, имелась.

А ещё до смерти хотелось поцеловать ведьму. Ларс признавал удобство волчьей шкуры в дороге, но некоторых приятных вещей она лишала. Особенно в те моменты, когда Нита его обнимала или спала, доверчиво уткнувшись лицом в плечо. Да и не только поцеловать, какой смысл себя обманывать! Он — здоровый мужчина, она — привлекательная темпераментная женщина, на близость которой сложно не реагировать. Тем более Ларс не сомневался: им будет хорошо вместе, не зря же обоих так тянет друг к другу.

Но оборотню хватало здравого смысла, чтобы сдерживать желания в неподходящее для этого время в нерасполагающем месте. Где-то рядом враг, и Ларс затылком чувствовал недобрый взгляд. Будь он сейчас в волчьей шкуре — и холка стояла бы колом, а так он только напряжённо озирался по сторонам, так никого и не заметив за время пути.

В трактир они пришли затемно, и первым делом Ларс проверил все этажи. Пешком на своих двоих. Неплохо бы обернуться волком — почуять всю гамму запахов и звуков, но едва Ларс потянулся скинуть рубашку, как его захлестнули сомнения. А если после оборота вернётся до оскомины надоевший мальчишеский облик? Или, хуже того, он снова не сможет обернуться и застрянет в звериной шкуре? Нет, пока лучше не рисковать, да и дверь волчьими лапами открывать неудобно.

Ему не нравилась идея остановки. За эти полдня можно было уйти далеко, а лучше было вовсе не останавливаться и двигаться бегом. Но он помалкивал, прекрасно понимая, что сбежать сможет один или с Нитой, но никак не с довеском из шести человек. Они, не опытные путешественники и уж тем более не обученные воины, и без того держались отлично. И сейчас, и до того…

Они были обязаны жизнью Танту. Случайность, что он терпеть не мог чабрец, который унюхал в кружке, и что воспитание не позволило сообщить об этом проводнику: старался же, зачем обижать. А ещё он не первый раз был в Емшане и быстро соображал, так что, проснувшись среди ночи и почуяв запах мертвечины, принесённый сквозняком, поднял панику. Ларс чуть не загрыз его спросонья, когда, пытаясь добудиться, учёный подпалил волку шерсть. Остальных разбудил так же и, пока они пытались прийти в себя, принял на себя первый удар. А там уже не до сонливости стало.

Все молодцы. А Ларс, к стыду своему, путал по именам студентов, которые несколько часов назад прикрывали ему спину. Совсем дети ещё, физически слабые и неподготовленные. Они заслуживали возможности нормально умыться, аккуратно смазать царапины и поспать под крышей в безопасности. Относительной, конечно.

Ларс злился, потому что не понимал целей Аркона и не знал, чего ждать от предателя. Зачем ему Нита? Зачем забрал бумаги? Как приманил нежить? Зельем каким-то или кровью? Жаль, сам белый волк не сообразил внимательно обнюхать коридор и двери. Он многое повидал, но нежить, противная самой сущности каменных деревьев, в мире встречалась нечасто, и не выдавалось случая изучить её повадки.

Об этом трактире проводник знал не хуже их и уж точно без проблем догонит. Больше всего Ларс не хотел, чтобы его застали врасплох, так что тщательно проверял засовы на ставнях и целостность стен, нет ли откуда-то неучтённого сквозняка. Учёные внизу тоже не скучали: было слышно, как они передвигают мебель, баррикадируя двери.

В предпоследней осматриваемой комнате Ларс обнаружил зеркало. Поначалу вздрогнул, увидев собственное отражение, — он, конечно, пытался до этого рассмотреть себя, но поверхность воды и уцелевшие стёкла в окнах мёртвых домов плохо передавали картину. Не останавливаться же ради этого!

На него будто смотрел отец, каким Ларс помнил его с детства. Крупный хищник с цепким взглядом. Он не просто подрос после обращения — возмужал. Ларс попытался скопировать улыбку отца, но вышло криво и скорее пугающе, чем заразительно.

Он тряхнул головой и отступил назад. Не до кривляний перед зеркалом. Полбеды Аркон, но как бы оголодавшие студенты не съели весь обед!

День в заколоченном трактире мало отличался от ночи, но на первом этаже одно окно распахнули. И то верно, пустить свежего воздуха и света, выгнать пыль и сырость. День задался, сквозь редкую листву сочились солнечные лучи — благодать! И не скажешь, что совсем рядом бродят опасные чудовища, кое-какие — и на двух ногах.

Обед прошёл тихо. Все слишком устали для разговоров, клевали носами. Девчонка забилась между парнями и вяло ковырялась в миске, но всё-таки доела свою порцию, кажется, из упрямства. Всё-таки профессор о ней не соврал, назвав самой толковой на курсе: молоденькая ещё совсем, как лопоухий щенок, но сознательная.

Ларс вызвался помыть посуду, что встретили безоговорочным одобрением, и предложил всем лечь спать, и с ним спорить не стали. Оборотень привык не спать по нескольку дней, да и в чуткой полудрёме он куда лучший сторож, чем бодрствующий человек.

Нита тоже не стала спорить, растянула во дворе сторожевую сеть, заверив, что её никто не заметит, и была деловито собранна, но от намёков на разговор уклонялась, словно не замечала. Игнорировала взгляды, сторонилась, и Ларса бы это, наверное, раздражало, если бы не замечал, как ведьма украдкой поглядывает на него, когда думает, что не видит. Без ненависти или злости, чуть хмурясь, но — с любопытством и явным интересом.

Когда все улеглись, Ларс устроился под окном, которое для спокойствия закрыли, полуприкрыл глаза, прислушиваясь. Ведьма отошла в угол, быстро сбросила одежду — не рисуясь и не кокетничая, но и без смущения, деловито и уже волчицей обежала комнату. Ларс не удержался и с усмешкой выразительно похлопал себя по бедру, когда она проходила мимо, за что удостоился недовольного оскала. Через несколько секунд Нита устроилась у лестницы на второй этаж.

Тоже верно: разговор подождёт, а отдохнуть надо всем, пока есть такая возможность.

Остаток дня прошёл без происшествий, хотя и нервно. Ларс и сам вскидывался на каждый шорох, и за соратниками замечал то же самое. Люди ворочались, кого-то выкидывало из кошмара с судорожным вздохом. Крепко спал, кажется, один Тант, у которого откат от переживаний получился вот таким, да Тарсам, крепости чьих нервов мог позавидовать любой оборотень.

По невольной команде профессора все и на ужин поднялись. Он никого не стал будить намеренно, но поднялся, зажёг свечу, кивнул Ларсу, заметив его внимание, и решил тихонько подогреть воды, но вскоре к нему присоединились и остальные, не считая приезжего мага. Нита, не меняя облика, даже подошла проверить Танта, не заболел ли, но, судя по тому, что не обеспокоилась, сморил его именно сон.

Ларс поднялся, потянулся до хруста. Бросил задумчивый взгляд на волчицу, покосился на дверь. В помещении при закрытом окне стало сыро и душно, очень хотелось проветриться, но не выходить же ради этого!

— Пойду наверху проверю, — бросил в пространство и направился к лестнице.

На втором этаже, правда, лучше не стало. Он действительно осмотрелся, убедился, что всё по-прежнему тихо, но в последней комнате задержался. Открыл окно — сил оборотня вполне хватало, чтобы легко управляться с рассохшимися ставнями, опёрся ладонями на подоконник, вгляделся в темнеющий лес, кажущийся совершенно обычным. Он звучал, выглядел и пах как любой нормальный лес в это время года. Приятно пах.

До зуда в пальцах захотелось почувствовать землю звериными лапами. Дать волю радости жизни, поверить, что проклятие закончилось. Почувствовать свободу. Жаль, сейчас это невозможно. Не тогда, когда где-то совсем рядом непонятный враг, а рядом — слабые существа, за которых он несёт ответственность.

Он не пытался разобраться в этом чувстве. Порядочность или инстинкт волка — какая разница, если долг сильнейшего требует именно этого?

Ларс прикрыл глаза, глубоко вздохнул… и уловил отлично знакомые ноты. Обернулся через плечо. В дверях стояла чёрная волчица и, похоже, уже какое-то время за ним наблюдала.

— Подсматриваешь? — усмехнулся он, развернулся к ней, сделал несколько шагов навстречу.

Он чувствовал исходящее от Ниты даже в волчьей шкуре любопытство. Что бы ни говорила ведьма, она смотрела, и смотрела с явным интересом. Может, годы среди людей научили её глубоко прятать эмоции, но и Ларс приловчился их видеть.

Фыркнув — «было бы там на что смотреть» и «очень ты мне нужен», — волчица прошмыгнула мимо, словно специально задев тёплым боком. Хотя почему «словно», Ниту на него случайно не занесло бы! И Ларс, подумав, запер за ней дверь. Если она согласна, сейчас самое время поговорить.

— Ты злишься?

Конечно, злилась. Он мог и не спрашивать, глухое недовольство волчицы ощущалось всю дорогу. Но Ните так или иначе надо было выговориться — хоть человеком, хоть волком выплеснуть раздражение, чтобы начать мыслить здраво.

Ларс был готов дать ей время привыкнуть. Пожалуй, даже хотел бы извиниться — он действительно не поверил ей до конца, вот и не рассказал правды. Но Нита подчёркнуто проигнорировала его, обнюхивая дальние углы.

— Долго будешь молчать?

Волчица снова прошмыгнула мимо, теперь к окну. Встала на задние лапы, совсем по-человечески выглядывая наружу. Повела носом.

— Нита, поговори со мной. Пожалуйста, — подумав, добавил Ларс, и волчица плюхнулась на пол. Совсем по-человечески вздохнула, мотнула головой: мол, отвернись. Ларс отвернулся, тем более зеркало на противоположной стене прекрасно отражало всю картину. Через секунду вместо волчицы у окна стояла ведьма.

— Тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для разговоров? — с раздражением спросила она и зябко повела плечами. — Рубашку дай.

— А когда будет лучшее?

Рубашку Ларс расстёгивал нарочито неспешно, любуясь отражением красивой женщины за спиной и понимая, что рано или поздно она заметит эту уловку, а ему влетит.

Лучшее время? Бывает ли оно вообще? Всегда находится что-то важное, срочное и не терпящее отлагательств. А сейчас всё неплохо: они наедине, не падают от усталости, а в дверь никто не ломится.

— Вернемся домой, там и поговорим.

Нита поймала брошенную рубашку, всем своим видом — взглядом, жестами, гримасами и тоном — демонстрируя недовольство и нежелание общаться. Но раз вернула человеческий облик, значит, была готова поговорить?

Дождавшись, когда она закончит застёгиваться, Ларс обернулся.

— К нам домой? Мне нравится, как это звучит, — вкрадчиво произнёс он, делая шаг ей навстречу.

— Я называю избу своим домом, — холодно подчеркнула Нита, скрестив руки на груди.

Перестаралась. Наверное, продолжи она говорить с прежним лёгким раздражением, оборотень отступил бы, но сейчас он почувствовал, что за словами ведьмы прячется неуверенность. Похоже, она была обескуражена его превращением и понятия не имела, как себя вести.

— Признаю, я был не прав. Надо было с самого начала рассказать про особенность проклятия. Но когда все вокруг относятся к тебе как к зелёному сопляку, быстро надоедает доказывать обратное.

— Я не считала тебя сопляком.

— А как же твоё постоянное «малыш»? Пожалуй, я буду скучать по этому обращению.

Ещё один шаг. Он приближался осторожно, чтобы не спугнуть. Нита напоминала сейчас взведённую пружину, тронь — и грянет шумная ссора, а ему хотелось совсем не этого.

— Хочешь, чтобы я и дальше тебя так называла?

— Если тебе нравится. — Он подошёл вплотную, а упрямая волчица не отступила.

Ларс собирался мириться, а не ругаться, поэтому глупо было объяснять, насколько, как и почему злило его это снисхождение. От неё в том числе или даже — от неё особенно. С этой мелочью можно разобраться попозже, когда они достигнут понимания в главном.

Нита отвернула голову.

— Ларс, что тебе от меня надо? Я обещала помочь тебе с проклятием, но кажется, ты отлично справился сам. Хочешь убедиться, что оно пропало? Хорошо, давай проверим. Но на этом закончим. Я ведьма с болот, а не нянька для волчонка… — она осеклась, — Для взрослого волка, — тут же поправилась она, — или чьё-то мимолетное развлечение.

Последнее высказывание Ларс пропустил мимо ушей, потому что попытки выяснить, кто для кого и что значит, могли завести в дебри, и для этого сейчас в самом деле не время и не место. Обдумывать глубину и степень собственного отношения к этой женщине действительно стоило не здесь и не сейчас, а спокойно, обстоятельно, потому что пышущая негодованием Нита и бродящий где-то Аркон этого спокойствия не добавляли. Со вторым он сейчас ничего не мог сделать, а вот первую проблему хотя бы попробует решить.

Нянька, она говорит? Ну что же...

— Нянька для волчонка? — повторил он вслух, словно пробовал слова на вкус. — То есть, когда ты целовала меня, делала это как нянька?

— Это был порыв. Волчьи инстинкты. Не обольщайся! — Нита всё ещё не смотрела на него, и слава Древу! Если бы она врала, глядя прямо в глаза, сдержаться было бы куда сложнее. — Вокруг тебя вилась эта рыжая студентка, и мне захотелось поставить её на место.

— А когда ты обнимала меня в палатке во время ночёвки, тоже студентка виновата?

— Я обнимала волка, потому что было холодно. И волком ты нравился мне куда больше! — Она всё-таки заставила себя посмотреть на него прямо, и сейчас в голосе звучала искренность.

Ларс почувствовал, что терпение заканчивается, и он сам начинает раздражаться. Гниль ей под кору, что за характер и кто из них после этого волчонок! И не скажешь, что намеренно дразнит, не дура же, и не с рождения жила вне клана. Так почему не понимает, что это всё очень сложно воспринимать иначе, чем провокацию? Что за безумные порядки царили в её семье и как она там жила?

Если разумом Ларс понимал, что нужно договариваться и убеждать, то волку все эти пляски окончательно надоели. Сложно объяснить инстинктам, почему нельзя взять за шкирку, нарычать, встряхнуть и призвать к повиновению, изгнав из чужой головы нелепые противоречия, с их точки зрения — совершенно безумные. Он же чуял ответное влечение, и откуда взялись эти глупые разговоры? Зачем?

Впрочем… Она считает, волком лучше? Хорошо, будет ей волк!

— В этом вся проблема? Если у тебя такая любовь к моей мохнатой половине, может, мне просто обернуться? Тогда тебя всё устроит?

Ларс положил ладонь на застёжку брюк, глядя прямо на женщину. Нита и не думала отворачиваться. Не дёрнулась, когда он медленно расстегнул первую пуговицу. Что, так и продолжит смотреть?

Не продолжила. Шагнула вперёд, вцепилась в его плечи до боли, потянула к себе и поцеловала отчаянно, зло, словно доказывала что-то себе, ему или им обоим.

***

Нита прекрасно понимала, что Ларс её провоцирует. Выводит на разговор по душам, заставляя не прятаться за «потом» и «не надо», а говорить то, что думает. И слабые ответные попытки куснуть в ответ обходил мастерски, пробивая брешь в годами выстроенной защите. Она уже обжигалась и не хотела допускать подобное снова, не хотела подпускать никого близко. Да она с Карашем порвала только из-за этого, а теперь…

Древо, когда, как она так влипла? Почему пытается оттолкнуть, заставить отступить — а сама смотрит на его губы и больше всего боится, что он сейчас правда развернётся и уйдёт?

Вперёд подтолкнула злость — и на себя, и на него. Пожалеть о том, что именно сделала, Нита не успела, потому что Ларс, мгновение назад застывший каменной статуей, оттаял и ответил. И как ответил!

Её и в прошлый раз повело, когда он выглядел и воспринимался мальчишкой, а уж теперь… Внутри всё дрожало от предвкушения и пело от восторга. Приникнуть к сильному телу, пить дыхание, ощущать жадные губы и твёрдые ладони, прижимавшие так тесно, словно он боялся дать слабину и позволить ей ускользнуть. А она… какое там! Ноги совершенно перестали держать, и хорошо, что Ларс, словно почувствовав, подхватил ведьму под бёдра и усадил на подоконник, оказавшись между разведённых колен. От этой близости в голове не осталось ни одной связной мысли, её целиком заполнило одно-единственное желание.

Ларс целовал исступлённо, жарко, жадно, и Нита отвечала тем же. Все сомнения отправились куда-то в глубинные корни, потому что это было прекрасно: отбросить условности и стеснительность, не бояться слишком сильно сжать чужие плечи, гладить широкую грудь, ощущая, как под ладонями перекатываются мышцы и торопливо стучит сердце, чувствительно прикусывать, давая понять, что этот мужчина — её.

Рубашка, сдёрнутая через голову, полетела на пол. Прохладный ночной воздух холодил спину на контрасте с горячими руками оборотня. Но до чего же хорошо…

Руки столкнулись на застёжке штанов, которые после изменения стали тесноваты Ларсу в бёдрах, а сейчас и подавно. Они только помешали друг другу, а потом — новый короткий, жадный поцелуй, и мужчина склонился ниже, припал ртом к груди ведьмы. Нита выгнулась навстречу, кусая губы, чтобы не застонать в голос. Стоило вести себя тихо, а то ворвутся в комнату в самый неподходящий момент!..

И думать об этом, наверное, тоже не стоило. Как бы сильно ни хотелось забыться, одна посторонняя мысль потянула за собой следующую, и вскоре стало невозможно игнорировать запах мертвечины, с каждой минутой доносящийся всё отчетливее.

— Вот гниль! — выдохнула Нита, повернув голову и вглядываясь в темноту.

— Убью! — тихо рыкнул Ларс, отреагировав на движение и тоже очнувшись от сладкого дурмана.

Он выпрямился и выглянул наружу через плечо ведьмы, которую продолжал прижимать к себе, кажется, даже крепче, чем минуту назад. Сложно было не ощутить его возбуждение, и волчица с трудом отвлеклась от неуместного и странного удовлетворения — морального, раз уж о физического их сейчас лишили.

К трактиру приближались мертвецы, а рядом с ними, ничуть не беспокоясь за собственную жизнь, с факелом в руках шёл Аркон. Этот чокнутый волк притащил сюда тварей Емшана! Полуразвалившиеся смердящие трупы. Нита насчитала десять штук, когда в дверь деликатно постучали.

— Не хочу вас отвлекать, но, кажется, у нас проблемы.

— Мы заметили. — Нита, на ходу застёгивая рубашку, открыла профессору дверь. Похоже, зря они старались не шуметь, Тарсам нисколько не удивился их виду.

— Есть идеи, что нужно Аркону?

— Есть предположение, кто ему нужен, — мрачно отозвался Ларс, наблюдая за приближением мёртвых. Затем посмотрел на Ниту, обхватившую плечи руками.

Ведьме стало не по себе: она тоже подозревала, что проводник последовал за ней. Какая вожжа попала ему под хвост, что он так прицепился?!

— В любом случае облегчать Аркону задачу мы не будем. Предлагаю не разбегаться, а засесть в одной комнате. К утру мертвецы уйдут сами, так что ночь продержаться — и ладно, — заметил их переглядывания учёный.

Спорить никто не стал, как и предлагать выбраться из трактира и разобраться с проблемой. За массивными дверьми и толстыми стенами безопасно, в отличие от заполненного мертвецами двора. Если с несколькими тварями оборотни смогли бы разобраться без проблем, то против пары десятков одновременно — никаких шансов.

Пока профессор ходил за оборотнями, Тант пытался прийти в чувство, а студенты внизу под руководством Шаира подтащили к окнам громоздкие старые арбалеты: в трактире нашлись и такие! По первым приблизившимся тварям ударил дружный залп, откидывая их подальше от окон. Большинство встало, но двое так и остались лежать.

Вот только в этот раз мертвецы пришли не одни, а с тем, кто хорошо знал, как выкуривать пчёл из улья.

Один из ходячих трупов во дворе вспыхнул, как факел, но продолжил идти. За ним последовал второй, третий… Мертвецы загорались, но продолжали штурмовать трактир, и вскоре все внутри ощутили запах дыма.

— Дай-ка мне. — Ларс перехватил у одного из парней оружие, взвесил на руке, привыкая к ощущениям. Охотничий арбалет — сомнительная замена револьверу, сгинувшему с частью вещей, но лучше так, чем никак. Тем более Аркон был как на ладони.

Он вскинул оружие, прицелился.

— Стой! Убьёшь его, и вместе с ним пропадут украденные документы! — вцепился в его локоть Тарсам.

— А не убью, он продолжит травить нас мертвецами! — рыкнул Ларс, едва сдержавшись, чтобы не отшвырнуть осточертевшего профессора. — Нита, ну хоть ты ему скажи!

Что сказать, Нита не знала. Умом она понимала, что Ларс прав: если они убьют Аркона, то уж осаду мертвецов выдержать смогут, а завтра отойдут достаточно далеко, чтобы их не догнали. Да и не смогут мертвецы уйти так далеко от Емшана. Но Тарсам больше двадцати лет потратил на исследования — и, едва успев подержать документы в руках, потерял в одночасье. Да, он смирится с её решением, но это его раздавит…

— Не стреляй, — качнула она головой и тоже перехватила арбалет.

Ларс в первое мгновение не поверил своим ушам. Грязно выругавшись, отдёрнул руку.

— В таком случае… — начал он взбешённо, сквозь зубы, но закончить мысль не успел.

— Ни-ита! Нита, я знаю, что ты там! — голос Аркона и раньше не особо ласкал слух, а сейчас вовсе вызывал невольный рык. Даже у студентов. — Если выйдешь, обещаю, что отзову своих красавцев, и твои приятели смогут добраться до города без потерь. Я даже оставлю в живых полюбившегося тебе щенка!

— Что происходит, Аркон? — высунулся было Тант и едва успел убрать голову — мимо просвистел остро заточенный нож и вошёл глубоко в стену. Впечатлительная рыжая студентка испуганно охнула и отпрянула

— Я звал Ниту, а не тебя! — оборвал учёного бывший проводник. — Никакого уважения. Нита! И этим ничтожествам ты собралась помогать? Посмотри, у них поджилки трясутся от одной мысли, что они сгорят заживо! Готов спорить, ещё немного, и тебя выкинут ко мне в обмен на безопасность.

Не выкинут. Нита знала Тарсама, который никогда не пошёл бы на подобное. Да и остальные... Никто не смотрел на ведьму с осуждением и намёком, никто не ждал от неё самопожертвования. Наоборот, парни подались ближе, стараясь оттеснить её и заслонить собой. Тощий студент, правда, в это время отчаянно краснел ушами и подчёркнуто старался не коситься на ноги волчицы, но шутить об этом не хотелось. Такая забота и отношение дорогого стоили, уж Ните ли не знать!

— Стой тут. — Ларс предупреждающе сжал её локоть и отодвинул.

— А смысл? Он не уйдёт! Рано или поздно придётся с ним встретиться...

Нита не обольщалась, их загнали в угол. Если сегодня они сумеют отсидеться, что делать завтра? Без остановок они до города не дойдут.

— Тогда встречусь я. Жди. Будешь должен, — бросил он Тарсаму.

Больше всего Ларсу хотелось убить даже не Аркона, а придурков, которые готовы рисковать жизнями ради стопки старой бумаги. Да нет, не рисковать; заплатить и ничего в итоге не получить, потому что шансов против оборотня, который ещё и мертвецами как-то управлял, у них не было ни единого.

Ниту хотелось не убить, а хорошенько встряхнуть за то, что не думала головой и тоже готовилась жертвовать собой ради такой глупости. Самостоятельная опытная волчица, конечно! Девчонка, привыкшая к спокойной жизни.

В клан. Выберутся из этой передряги, и он её точно отвезёт в клан. Сам останется или нет — непонятно, захочет ли отец его видеть, но Нита... Такая должна жить под прикрытием надёжных стен и не пытаться рисковать жизнью.

Но сначала, конечно, надо выбраться.

Нита явно собиралась возразить, но, хвала Древу, сдержалась. Ларс разделся за несколько секунд — сбросил сапоги, шагнул к окну, на ходу расстёгивая штаны. Через подоконник перемахнул уже волк. Небрежно оттолкнул попавшегося на пути мертвеца и, больше не обращая на них внимания, бросился к Аркону.

Всё, что тот успел, это перекинуться в волка. Запутался в человеческой одежде, чем дал противнику небольшую фору, а через мгновение волки уже сцепились. Рычание, непроизвольный болезненный визг, клочья одежды, чёрной и белой шерсти… Мертвецы неподвижно замерли на своих местах — то ли Аркон не мог отвлечься на управление ими, то ли не сомневался, что легко одолеет мальчишку и так.

Нита вцепилась в подоконник, не замечая, что когтями процарапала дерево. Она отчаянно хотела помочь, но понимала, что лучше всего не вмешиваться. Как бы ни сильна была волчица, взрослому самцу она не ровня, особенно такому здоровенному, как Аркон. И если Ларс на неё отвлечётся...

Нет, он просто не может проиграть. Он ведь только справился с проклятием! Будет нечестно, если на этом всё закончится!

В густой смрад мертвечины вплелась нитка запаха крови. Кто из волков оказался удачливей и успел ранить соперника? На белой шерсти виднелась широкая бурая полоса, но волк мог вымазаться в крови врага. Пестрели кровавыми пятнами и обрывки рубашки, чудом держащиеся на Арконе.

В какой-то момент Ните показалось, что Ларс начал уставать. То ли не показалось, и Аркон сумел хорошо его достать, то ли недавние раны сказывались, но белый волк всё больше припадал на заднюю лапу. Особенно это стало заметно, когда клубок распался, Ларс отскочил, и они с бывшим проводником начали кружить, примериваясь, как лучше напасть. Аркон всё чаще делал выпады, а белый волк пропускал удары. Плечо, бок, холка... С холки он скинул противника сразу, но теперь не оставалось сомнений: крови Ларса пролилось предостаточно.

Нита готова была броситься туда и встать между ними, уйти с Арконом, лишь бы он отстал от остальных. От Ларса. Но сдерживалась. В голове звучал твёрдый голос: «Жди». И она оставалась на месте. Она хотела ему верить.

Оказалось, Ларс тоже ждал. И дождался. Ободрённый удачными атаками, Аркон потерял бдительность и открылся, и в этот момент белый волк вцепился ему в глотку. Повалил, прижал к земле, удерживая и давая понять, что одно лишнее движение — и он с удовольствием вырвет горло. Только дай повод.

Аркон, возможно, был безумцем, но — точно не дураком. По телу побеждённого волка прошла судорога, и вскоре под белым зверем оказался израненный мужчина в ошмётках одежды, поднявший ладони вверх в знак поражения. Как Ларс объяснил ему, чего хочет, было непонятно, но все мертвецы разом повернулись и пошли к лесу.

— Надо связать Аркона, — хмуро заметил Тарсам, наблюдавший за поединком с не меньшим волнением, чем Нита. Больше всего его волновало, чтобы Ларс на самом деле не загрыз противника, но хотелось надеяться — учёный понимал, что именно из-за него оборотень сейчас рисковал жизнью.

Но ведьму сейчас мало беспокоил профессор с его желаниями. Пока молодёжь отодвигала нагромождение мебели у дверей, Нита выскочила во двор через окно.

Белый волк тихо рыкнул при её появлении, предупреждая не приближаться, и ведьма замерла в стороне, терпеливо дожидаясь остальных и внимательно ощупывая взглядом Ларса. Шкура исполосована, и крови немало, но ни одной серьёзной раны как будто не видно...

Люди вышли с ремнями и длинной крепкой верёвкой, которая нашлась в вещах. Тант выглядел очень хмурым и связывал Аркона особенно старательно, не жалея. Его явно сильно тяготило чувство вины за то, что привёл этого безумного проводника и подставил всю группу.

Только когда пленного утащили в трактир, ведьма подошла к сидящему на месте белому волку. Прощупала плотную шкуру, бесцеремонно заставляя поворачиваться. Несколько кровавых отметин на горле, плечах и лапах, на боку длинный порез от клыка, но ничего важного не задето. Шкуру жалко, конечно, но, говорят, шрамы украшают мужчин. Да их у Ларса и без того в избытке, от пары-тройки ничего не изменится!

— Обернись, быстрее заживёт, — предложила Нита, и волк не стал спорить. Короткая судорога по телу — и вот уже под её ладонями не белый мех, а гладкая кожа.

— А говорила, волк тебе нравится больше. Врунишка, — нашёл в себе силы пошутить Ларс, вскользь бросив взгляд на собственную ладонь, и будто невзначай обнял удачно оказавшуюся рядом Ниту за плечи.

Оказывается, не о чем было переживать, проклятие действительно пропало. И в волка, и обратно превратился не задумываясь, и мальчишкой не стал. Хорошо, а то он уже начал привыкать к себе новому.

— Придурок, — проворчала ведьма, но вырываться не стала, коротко и крепко обняла в ответ. Накатило невероятное облегчение, и не хотелось ни спорить, ни ругаться.

Долго рассиживаться не стали, Нита высвободилась и поднялась, помогла встать Ларсу. Он не отказался от поддержки, Аркон всё же был очень сильным противником и успел знатно потрепать, и шёл оборотень, припадая на правую ногу. В трактире опустился на ближайшую скамейку, поблагодарил кивком кого-то, сунувшего штаны. Нита ушла за сумкой с зельями, твёрдо намеренная опять заняться штопкой, так что одеваться Ларс не спешил, внимательно рассматривал поверженного противника. Аркон отвечал очень пристальным и странно ошарашенным взглядом, но сейчас заниматься расспросами не хотелось.

— Дарн?.. — хрипло спросил проводник, мешая его планам.

— А я тебя что-то не припомню, — подался вперёд Ларс, не спеша развеивать заблуждение собеседника, назвавшего его отцовским именем.

— Главное, чтобы Мериар не забыла! — попытался оскалиться он, упомянув мать, и Ларс не сдержался от смешка: выходит, не зря отец гордился, что за жену пришлось побороться.

— Не мечтай, вокруг неё кто только не крутился. — Кажется, в этот раз ухмылка получилась особенно ядовитой, потому что Аркон неразборчиво рыкнул и дёрнулся, но путы держали крепко.

— Но расчётливая сука выбрала вожака!

Ларс не стал отвечать на оскорбление словами, но и сносить его не собирался. Тяжело поднялся и подошёл к лежащему оборотню. Был бы в обуви — пнул, а так просто и бесхитростно наступил и навалился всем весом на бедро лежащего, аккурат на рваную рану, которую никто зашивать не спешил.

Аркон взвыл от боли, дёрнулся, а Ларс проговорил:

— Следи за языком, выродок.

— Трусливый выродок — твой щенок! — выцедил проводник сквозь зубы. — То-то я думаю, кого-то гадёныш мне напоминал… Где он сейчас?

— Ушёл за подмогой, — бросил Ларс первое, что пришло в голову.

Он убрал ногу, смерил лежащего взглядом.

Так заманчиво — одним движением вскрыть ему горло и избавиться от кучи проблем. И учёные не полезут под руку: идиоты, конечно, но не самоубийцы. А даже если попытаются — всё равно не успеют понять.

Аркон, наверное, прочитал что-то во взгляде врага, потому что заткнулся, не сводя напряжённого взгляда.

— Даже не думай! — бесшумно возникла рядом ведьма, словно услышав его мысли, цепко ухватила за локоть и потащила обратно к скамье.

— Не думать о чём? — мрачно уточнил Ларс, но сопротивляться не стал.

— Мы не убьём его, пока есть надежда, что он расскажет, куда дел документы и зачем они ему вообще нужны, — решительно заявила Нита, раскрывая на скамье саквояж. — Зря ты что ли рисковал? Не похож он на учёного. Может, и захватил их, чтобы было чем торговаться. Это просто старые книги, которые представляют ценность только для науки, и если он...

— Он не скажет, — оборвал Ларс, поморщившись, и проглотил предложенное обезболивающее. — Я могу отрезать ему пальцы по одному и переломать ноги, но он умеет терпеть боль. Проще сразу убить, чем придумывать, что ещё с ним сделать.

— Не хочу знать, где ты всего этого нахватался. Ложись, мне так неудобно тебя шить, — велела ведьма, оценив рану. — Утром я наберу кое-каких трав, я их не брала с собой, и он нам всё расскажет.

— В обмен на средство от поноса? — хмыкнул Ларс, заложив руку за голову и прикрыв глаза.

Поза вышла настолько вызывающе-расслабленной, что Нита едва преодолела желание сделать ему какую-нибудь гадость, например плеснуть на рану чем-то очень полезным и обеззараживающим, но страшно жгучим. Сдержалась.

— Значит, Ларс — сын вожака? — рассеянно проговорила волчица, наложив первый шов.

Он не шелохнулся, но Нита почувствовала, как мужчина напрягся, да и уставился на неё из-под ресниц пристально, внимательно, цепко.

— Разве это что-то меняет?

Нита смерила его ответным взглядом, но ничего не ответила: сама не знала.

Как просто всё было, когда этот мальчишка только явился к ней в дом! Или нет, раньше, когда его не было вовсе. Размеренная спокойная жизнь, всё предсказуемо и просто. Травы, могильник, бабочки…

Тут, словно в насмешку, в памяти всплыл Караш с его неуместными предложениями, и Нита не сдержала короткого раздражённого рыка. Гниль им всем под кору! Почему нельзя просто жить и не мешать ей жить так, как хочется?

Но главная беда в том, что сейчас она уже не понимала, а чего хочется на самом деле? Точно ли вернуться в одиночество родной избы? Или?..

Вернуться домой, конечно, очень хотелось. Эта история вышла далеко за рамки привычного и понятного, и Ниту злила необходимость разбираться с последствиями. При всём уважении к Тарсаму, ноги её здесь больше не будет!

Но ещё хотелось Ларса. Отчаянно хотелось почувствовать, каково это — с ним, начав с того момента, на котором их прервали. Прежние страхи и вопросы никуда не делись, но также она понимала: хуже уже не будет. Некуда хуже. Она привязалась к этому белобрысому негодяю, и можно сколько угодно пытаться убедить себя, что боялась она в недавней драке за своё будущее и так же переживала бы за любого другого спутника, окажись он на месте Ларса. Нет, не так. Она боялась именно за него, и сейчас раздумывала, не сделать ли Аркону что-то дурное в отместку за очередные раны на и без того исполосованных боках.

Но смерти его Нита всё ещё не желала. Для начала следовало разобраться, что вообще происходит и что нужно этому типу. Зачем ему она? Вряд ли он воспылал отчаянной страстью с первого взгляда.

Под корни её возможную привлекательность и интерес! Этот оборотень уверенно командовал мертвяками, как такое возможно?!

Если задуматься, на этом фоне меркло всё. Ну, умолчал Ларс, что отец его — вожак клана. Действительно, что бы изменилось, скажи он? Даже то, что он скрыл возраст, уже не так злило, как поначалу. Её вообще не столько его молчание рассердило, сколько понимание, какой дурой она себя выставила, поддразнивая. И не вспомнить уже, что за глупости наговорила!

От этих мыслей она опять начала раздражаться, но не настолько, чтобы срывать злость на пациенте, благо тот помалкивал.

Нита ещё раз обвела взглядом мужчину. Тот лежал, всё так же заложив руку за голову и прикрыв глаза. Вроде бы расслабленный, но лицо казалось измождённым, и стало совестно за собственное ворчание. Снятое проклятие наверняка приложило отдачей, а его сначала нежить потрепала, теперь — Аркон. Вряд ли победа далась легко: он не привык драться в волчьей шкуре, и чудо ещё, что вообще справился.

Шрамы на коже посветлели и стали незаметнее: нормализовались силовые потоки, и тело начало работать, как должно. Уж какой-какой, а лёгкой его кочевая жизнь не была, и сейчас по-другому воспринимались некоторые слова и поступки. Угрозы. В исполнении молодого парня всё звучало немного несерьёзно, а вот сейчас перед ней был взрослый хищник. И ведь оборотень — тот же, но какая огромная разница!

Как вообще сработало это проклятие и почему так?..

Пока она шила и размышляла, остальные участники экспедиции наводили порядок. Старшие с помощью студентов оттащили трупы подальше, и хотя молодёжь вернулась заметно побледневшей, но всё равно держались отлично. Потом они занялись приготовлением ужина и управились как раз к тому моменту, когда Нита закончила с оказанием первой помощи. Ведьма покосилась на раненого проводника: подходить к нему не хотелось, а уж тем более — возиться с ранами. Но…

— Хоть одно слово — и я уйду, — предупредила Нита, садясь рядом.

Аркон ответил нечитаемым сложным взглядом, но проявил здравомыслие. Поколебавшись, Нита всё-таки решила отомстить: не дала обезболивающее. Но оборотень терпел — и жжение от лекарства, и иглу.

Ужинали тревожно, перекидываясь короткими фразами. На Ларса поглядывали с любопытством, однако по имени понятливо не называли.

Ложь вышла спонтанной, но удачной. Странно, конечно, что Аркон так легко поверил, но… На его месте Ларс, пожалуй, тоже скорее поверил бы в подоспевшую подмогу, явившегося за сыном папашу, чем в такой выверт проклятия. В тех книгах, которые он пытался изучать, ни встречалось ни одного похожего случая. Может, Тарсам прав и с оборотнями имаи действительно никогда не сталкивались?

Спать ложились все вместе, здесь же. В такой обстановке уже не до уединения, безопасность куда важнее, да и за пленником кое-какой пригляд. Нита накинула сторожевой купол на всю компанию, распределили вахты и завалились спать.

Ночь прошла спокойно, однако утро принесло неприятное открытие: Аркон сбежал. Проспали его Шаир со студентом: просто вырубились и не разбудили следующую смену, так что весь отряд благополучно проспал до самого утра. В итоге оба дежурных сидели понурые, особенно винил себя преподаватель, но пенять ему никто не стал. Все слишком вымотались.

Нита больше злилась на себя, что так крепко уснула и не почувствовала, как и когда Аркон потревожил охранную сеть. Как развязался, как выбрался — никто не понимал, но, хвала Древу, не рискнул мстить и пытаться убить кого-то спящим. Да и Ларс больше сердился на то, что сам проворонил врага. Какой спрос с неподготовленных людей? Но он прекрасно понимал, что иначе не вышло бы. Оборотень, конечно, тварь живучая и крепкая, но в последнюю пару дней ему слишком здорово досталось, чтобы вторую ночь не спать и суметь сохранить бдительность днём.

Они попытались найти Аркона по следу. Чёрная волчица и белый волк пробежали бок о бок до самого леса и порядочно — по нему, ведомые чужим запахом крови. Но Аркон прекрасно знал волчьи слабости: след потерялся у мелкой быстротечной речушки. Переплыть такую раненому оборотню под силу, а ещё — подняться против течения или спуститься. Бесполезно искать.

— По крайней мере, он не взял больше никакие бумаги! — попытался найти плюсы Тарсам, когда оборотни вернулись в трактир, но Ларс так на него взглянул, что профессор предпочел замолчать и поторопить остальных.

Группа собралась слаженно и быстро, у Ниты даже мысль промелькнула, что вот с такими ребятами ходить в экспедицию не страшно: не ворчат, не опаздывают, держатся друг за дружку, а если кто-то подотстал — ждут. Нападение мертвецов научило всех осторожности, и разговоры стали редкостью: пара фраз по дороге по делу, и снова тишина. Шаир с Тантом, успевшие немного сдружиться за время пути, негромко обсуждали между собой что-то отвлечённое — кажется, преподаватель рассказывал о питейных заведениях Клофорда и звал гостя составить компанию. Профессор же, глянув на них, не стал вмешиваться и догнал Ниту, подстроился под её шаг, с опаской вглядываясь в лес. Дорога и раньше была небезопасной, а сейчас откровенно пугала.

— Думаешь, Аркон снова нападёт? Может, попробовать идти без остановок?

— … И попасться ночью на зуб какой-нибудь местной твари, — закончила за него ведьма. Она и в одиночку не рисковала бы идти по Мёртвому лесу в темноте, а уж с группой — тем более! — Успокойся, Аркон не полезет. Не сегодня. Ему надо зализать раны, подготовиться. А после вы ему не понадобитесь.

— Зато от тебя он так просто не отстанет, — заметил Ларс, который шёл замыкающим и почти не хромал, но сейчас подобрался ближе, заинтересованный разговором. С утра ведьма осмотрела его рану: заживало быстро, только в одном месте пришлось снова наложить мазь. — Не догадываешься, чем его заинтересовала болотная ведьма?

Нита качнула головой. Она не знала, что ответить. Ведьмой она была средненькой, даже снять проклятие с Ларса сама не смогла, разве что подлатала немного. Жаль, не успела расспросить проводника как следует, может ему чирей на заднице жить мешал!

Но шутки шутками, а если серьёзно, Нита понимала, что встреча с Арконом не последняя. И раздумывала, что делать дальше. Одной против матёрого волка, обладающего неизвестной ей силой, было не выстоять. Придёт за ней в избушку — никакие лазурницы не помогут. Что теперь, бежать? До тоскливого воя было жалко бросать дом, ставший родным. Одно дело — уйти самой, по доброй воле, а другое — драпать без оглядки, поджав хвост!

— Я останусь с тобой, — хмуро сказал Ларс, словно прочитав мысли ведьмы. — Хотя бы до тех пор, пока не разберёмся с Арконом.

— А если он не появится? — Желание уступить боролось с обычным упрямством.

— Тогда я скажу ему спасибо за нашу долгую и счастливую жизнь. Поверь, жалеть ты не будешь, — многозначительно усмехнулся Ларс, обласкав её взглядом.

Вроде ничего и не сделал, но Ниту бросило в жар. Опять он!.. Оборотень, одним словом! Нет, понятно, вчерашняя несостоявшаяся близость раздразнила обоих, и закономерно, что всё закончится постелью. Но Нита считала, что постелью всё и закончится, а Ларс, похоже, намеревался прочно обосноваться в её жизни. И что самое дурацкое, ведьма не просто готова это позволить, а хочет видеть его рядом!

Злясь больше на себя, чем на Ларса, Нита повернулась к профессору.

— Как думаете, получится разобраться без украденных документов? — спросила она, чтобы отвлечься, и Тарсам, помедлив, кивнул.

— Дольше провозимся, но шансы есть. Кое-что осталось при нас, кое-что я успел запомнить. С другой стороны, торопиться некуда: разберёмся понемногу, может ещё пару экспедиций к архиву снарядим… Там, конечно, эти трупы остались, бумаги провоняют наверняка, но уж как-нибудь переживём! Тебя, так понимаю, больше не звать? — по тяжёлому вздоху профессора было ясно, как жаль ему терять надёжную проводницу. Всё-таки столько раз она их спасала!

— Да что уж там, зовите, если надо. Мы сходим. — Нита покосилась на Ларса. Тот явно всё ещё злился на профессора за Аркона, но возражать не стал, довольный этим «мы».

К Оку Мертвеца они добрались к вечеру. Разбили лагерь. Куда и в какой момент делся Ларс, Нита не заметила, помогая устанавливать палатки. А когда спохватилась, нашла только сброшенные штаны и рубашку на её спальном месте. Хотела мстительно отнести их к Тарсаму, пусть Ларс потом у профессора и ночует, но от вещей так привлекательно пахло их хозяином, что ведьма сбежала из палатки сама. Хоть в Око ныряй, чтобы охладить голову!

Нырять она, конечно, не стала. И хорошо, что среди студентов не нашлось умников искупаться: на подходе к озеру Нита успела заметить промелькнувшую в воде огромную тень, но тварь предпочла уйти на глубину. К Оку спускались по двое — наскоро умыться и наполнить фляги да котелок. Предстоящий ужин не радовал: крупы едва хватало, чтобы заморить червячка. Студенты не ныли, терпеливо сносили тяготы пути, но Ните стало их по-человечески жалко. В конце концов, они в лесу, пусть и в Мёртвом, так почему бы не поохотиться? Дичи тут предостаточно. Того же глухаря или перепёлку она запросто поймает. Но не успела ведьма скинуть одежду и пробежаться по лесу волчицей, когда в лагерь вернулся Ларс, таща в волчьей пасти крупного зайца.

Нита хмыкнула, отмечая то, что раньше упускала из виду: он обо всех позаботился, как и положено вожаку.

Разделывать зайца взялся Шаир, из остатков крупы и мяса можно было приготовить неплохую похлёбку, особенно если добавить съедобных грибов и растений, которые Нита собрала по дороге. Ларс в человека оборачиваться не стал, сел подле Ниты в пушистой шкуре и от своей доли еды отказался в её пользу, отвернув морду, — наверное, успел перекусить кем-то в лесу. Но не уходил, слушал разговоры, положив тяжёлую голову ведьме на колени. Она же привычно чесала его за ушами и чувствовала себя донельзя довольной. Будто это её хвалили за отличную добычу.

Как и предсказывала Нита, ночёвка прошла спокойно: ни Аркон, ни местная нечисть не потревожили лагерь. Дежурили по очереди, их с Ларсом смену поставили под утро. Уснула ведьма почти сразу, как легла, а ночью проснулась оттого, что крепко спящий рядом волк, греющий её всё это время, вдруг обратился в человека. Сел, несколько секунд ошалело вдыхал воздух, приходя в чувство, пока Нита не притянула его к себе. Успокаивающе похлопала по спине, не зная, то ли ему приснился кошмар, то ли отголоском дало знать о себе проклятие, и Ларс крепко обнял её в ответ.

— Не уходи, — кажется, он не до конца проснулся и не совсем понимал, где и с кем находится.

— Никуда я не денусь, — пообещала Нита, пытаясь убедить саму себя, что говорит о сегодняшней ночи. Слишком легко она привыкла засыпать рядом, слишком хорошо чувствовала себя в чужих объятиях. Даже бабочки приняли Ларса: Нита согнала одну из них с его плеча, но та лишь вспорхнула и уселась на другое.

Второй раз их разбудили под утро, и Нита опять нашла себя обнимающей белого волка. Когда он успел сменить ипостась, она не заметила.

Предрассветные часы ведьма провела у костра, вслушиваясь в окружающие шорохи и стараясь ни о чём не думать. Выходило плохо, мысли скакали от предательства Аркона к находкам экспедиции, от одинокой жизни болотной ведьмы к ворвавшемуся в неё Ларсу. Последний тоже спокойствия не добавлял. Сидел рядом, нахохлившийся, как ворон, и хмуро молчал, то ли застеснявшись ночного порыва, то ли задумавшись о чём-то неприятном.

Так их и застало утро, а дальше стало не до раздумий: наскоро собраться, убедиться, что ничего и никого не забыли, и поскорее выдвинуться в Клофорд. Нита выполнила работу до конца, оставила экспедицию у ворот, откуда они и начали своё путешествие.

Тарсам пытался уговорить её переехать на время в город. Да хоть в его дом: места много, она никого не стеснит! Но Нита вежливо отказалась.

К подкорной гнили Аркона, она соскучилась по своему могильнику!

Избушка встретила их запертыми ставнями и замком на дверях. Уже хорошо, что какие-нибудь воришки не влезли. Ведьма перешагнула порог, роняя на пол тяжёлую заплечную сумку. Вернулась!

Её окутал привычный травяной аромат: ромашка, вербена, сосна, мята. Как же хорошо! Вот наберёт сейчас воды из колодца, заварит травяного чая с малиной, почувствует наконец, что дома…

Нита глубоко и довольно вдохнула — и вдруг напряглась. Ноздри пощекотал другой запах, острый, чужой. Слабый, старый, уже остывший, но — знакомый. Она проследовала за ним к окну, чуя, как всё больше холодеет внутри.

Один ставень был приоткрыт, а на окне лежали украденные Арконом документы.