В поисках йети

Глава 12 Калиста Мак-Каллах

Если бы Вэлиант и Шейла остались на вершине ещё немного, то они стали бы свидетелями необычного зрелища.

Сначала в небе появились и стали быстро приближаться, проходя между двумя отдельно высящимися вершинами, называемыми Йетсунг Чу-санг и Нойин Кангсанг, три чёрные точки. Затем эти точки устремились на восток, летя на малой высоте и становясь всё больше и больше, пока наконец не стали тремя чёрными вертолётами. Километрах в десяти от деревушки Нангарце они совершили посадку.

В первом вертолёте в кожаном кресле восседала Калиста Мак-Каллах. С сестрой Лувинией у неё были сходными только фамилия, черты лица и отвратительный характер.

Во всём остальном природа сыграла с сёстрами-близнецами странную шутку.

У Лувинии были гладкие светлые волосы, а у Калисты — чёрные как уголь и такие жёсткие и непослушные, что казались густыми зарослями колючего кустарника. У Лувинии было худое лицо с тонкими чертами. Лицо Калисты было квадратным с выступающей нижней челюстью. Ну и наконец, Лувиния была высокой и стройной, а Калиста приземистой и необычайно крепкой, а её мускулатуре мог бы позавидовать хорошо тренированный атлет, занимающийся рестлингом.

— Так вот он, Тибет, — сказала она, выпрыгнув из вертолёта.

С недовольным выражением лица она оглядела пустынные просторы высокогорья и стада яков, огромных тибетских быков с длинной шерстью и изогнутыми рогами, которые паслись на краю склона, не полностью покрытого снегом.

С таким же отвращением она кинула взгляд на деревушку Нангарце, представлявшую собой всего лишь горстку каменных домов на холме, после чего пнула подвернувшийся под ноги камень.

— Я так и знала! — скривила она губы. — Обычное вшивое азиатское захолустье! Знаешь, что я скажу тебе, Тибет? Тьфу на тебя! Могу поспорить, что в радиусе двухсот миль нет ни одного приличного паба!

Обнаружив место, частично защищённое от ветра нагромождением скал, она приказала следовавшей за ней по пятам женщине:

— Лагерь разбивайте здесь!

Мгновение спустя из вертолётов высыпалась дюжина агентов, одетых в чёрное. Все они были женщинами. У каждой на груди поблёскивал серебряный щит с красной буквой «Р».

— Скрудж!

Скрудж была ординарцем Калисты Мак-Каллах.

— Слушаю, капитан, — откликнулась та, вытягиваясь по стойке смирно.

— Который час?

— Одиннадцать сорок.

— Через тридцать минут после прибытия «Белого кита» вы должны быть полностью готовы к операции.

Она отпустила ординарца, достала из кармана формы три небольшие фотографии и внимательно их изучила.

Вэлиант Твист вызывал у неё решительную антипатию своим веснушчатым лицом и очками на носу.

— Маленький всезнайка с мозгами, но совершенно без мускул…

Что же до Вайолет Твист и Шейлы Рао, то, даже вместе взятые, они не стоили и пробки от бутылки.

Она спрятала фотографии в карман и посмотрела в небо — туда, откуда прилетел её отряд.

Они забрались сюда совсем не для того, чтобы гоняться за детьми. Эта троица должна была лишь привести их к настоящей добыче — огромному монстру с длинной белой шерстью.

И конечно, она не повторит ошибок своей сестры Лувинии, когда…

— Вот они, капитан!

Снова появившаяся рядом Скрудж первой заметила вдалеке ещё один вертолёт, белый как молоко и намного превосходящий размерами первые два. Это был «Си-Эйч-47 Чинук» американского производства, с двумя несущими винтами из шести лопастей, каждая длиной почти в двадцать метров. Именно его Калиста Мак-Каллах окрестила «Белым китом».

Вертолёт коснулся земли, подняв вихрь пыли и снега. Потом в его хвосте открылась дверь и, мягко опустившись одним концом на землю, превратилась в платформу для съезда огромного внедорожника и двух спортивных мотоциклов на шипованной резине.

— Дети находятся на прежнем месте? — спросила Мак-Каллах у Скрудж.

— Да, капитан. Но есть одна проблема. Практически все микрочипы, позволяющие отслеживать их передвижения, прекратили работать. Вероятнее всего, девочка-индианка сняла свои вещи и переоделась в другую одежду.

Калиста Мак-Каллах задумалась.

— «Практически всё» не означает «всё»…

— Действительно, один микрочип продолжает посылать сигналы. Предположительно тот, что спрятан в её серёжке.

— Этого должно быть достаточно, чтобы следить за их передвижением, — подвела итог капитан.

Она отпустила Скрудж и направилась к «Белому киту». Но, дойдя до двери, резко остановилась.

Огромный рыжий кот выпрыгнул из вертолёта и проскочил мимо неё.

Она схватила с земли камень и обернулась, ища глазами кота, но он исчез.

Должно быть, где-нибудь спрятался.

— Если я узнаю, кто пустил это мерзкое животное на борт…

Калиста Мак-Каллах ненавидела котов.

— Коты! Тьфу! — сплюнула она.

И зашла в вертолёт.

— Ну что? Идём? — предложил Вэлиант.

Ребята решили взять с собой лишь один из трёх рюкзаков, поскольку ничего, кроме сменного белья, у них с собой не было. Они хотели было оставить в ящике записку. Примерно такого содержания:

Но поскольку у них не нашлось ни ручки, ни карандаша, они ограничились тем, что нацарапали голубым камнем свои имена на боку ящика. После этого они оттащили ящик под скалу и спрятали его, засыпав кусочками мха.

Перед тем как отправиться в дорогу, они ещё раз хорошенько изучили на карте путь, который им предстояло проделать, чтобы добраться до Самдингского монастыря. Спустившись с горного хребта, им нужно было прошагать довольно большое расстояние по равнине, а затем обогнуть холмы, окружающие озеро Ямдрок-Цо.

— Подождите, я кое-что вспомнила…

Шейла достала из кармана штормовки чёрный футляр и запечатанный конверт.

— Мы ещё не выяснили, что там внутри.

Она открыла футляр.

На чёрном бархате лежали три медных браслета. Шейла взяла один из них. На рифлёной поверхности виднелся красный камень, по всей видимости рубин или сердолик.

— Смотрите, — сказала девочка, показывая внутреннюю поверхность браслета. — Здесь выгравировано моё имя.

Она взяла другой браслет, в который был вставлен голубой камень, возможно сапфир, и перевернула его.

— Вэлиант Твист, — прочитала она вслух.

Шейла отдала второй браслет мальчику и достала третий, сильно отличавшийся от предыдущих.

Он не просто был шире. Он был и толще и тяжелее. Вместо камней в него была вставлена блестящая чёрная пластина, на которой находились три маленькие кнопки: первая красная, последняя голубая, а между ними — белая.

На внутренней стороне было выгравировано имя Вайолет. Девочка взяла браслет в руки и с подозрением стала его разглядывать.

— Снова цвета Юнион Джека, — пробормотала она. — Белый, голубой и красный. Не думаю, что это бескорыстный подарок. И зачем на моём браслете эти кнопки?

Вместо того чтобы надеть браслет на руку, как это сделали Вэлиант и Шейла, она положила его в карман. Затем Шейла сломала печать на жёлтом конверте и раскрыла его. Внутри был только листок бумаги:

— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что нас там ждёт кто-то, кроме этого призрака-обманщика, — пробормотала Вайолет.

Они вскарабкались по склону и достигли вершины. Но когда они подошли к конструкции из белых камней, их ждал сюрприз.

Место уже не было, как прежде, безлюдным. Трое мужчин, две женщины и целая ватага ребятишек собирались вставлять новые цветные флажки между камнями. Увидев троих ребят, они начали оживлённо жестикулировать и что-то громко говорить друг другу.

Женщины были одеты в длинные чёрные платья с коротким голубым передником. Волосы у них были спрятаны под завязанными на затылке платками. Мужчины же носили забавный головной убор, сделанный из полосы красных шерстяных нитей.

У всех них была смуглая кожа и миндалевидные глаза.

— Думаю, они удивлены, увидев здесь трёх иностранных ребят, — заметила вслух Вайолет.

Мальчик лет пяти-шести в сапожках из белой кожи подошёл к Шейле и коснулся её руки.

— K’ieraŋghi ts’enla gare jughiyố? — спросил он её.

— Мне очень жаль, — вмешался Вэлиант, — но мы не понимаем ни слова из того, что ты говоришь и…

— Он спросил, как меня зовут, — объяснила Шейла и, обратившись к малышу, ответила: — Ŋei miŋla Shaila jughiyố.

Малыш улыбнулся и, ткнув себя в грудь указательным пальцем, сказал:

— Ŋei miŋla Yongden jughiyố.

— А его зовут Йонгден, — перевела Шейла.

Вэлиант и Вайолет не сводили с неё удивлённых глаз.

— Ты говоришь на их языке?

Только тут Шейла поняла, что именно произошло.

Она побледнела и изумлённо посмотрела на друзей.

— Нет! — воскликнула она. — Клянусь! Я не знаю ни слова по-тибетски!

Малыш сунул ей в руку разноцветный флажок и, указывая на каменную конструкцию, стал что-то быстро-быстро говорить. Затем, прежде чем убежать обратно к своим, он попрощался:

— Trascii deleg.

— Trascii deleg, — автоматически повторила Шейла и повернулась к друзьям, чтобы перевести. — Это означает что-то вроде «желаю тебе много радости», и тут так принято прощаться. А эти флажки называются Лунг-та, то есть Кони Ветра. Он предложил нам вставить флажок в Дотчо. Это что-то вроде алтаря, а надписи на флажках — молитвы и просьбы, которые ветер должен унести на небо… Но что происходит?

— Взгляни на свой браслет… — вполголоса сказала ей Вайолет.

Шейла подняла руку. Красный камень, вставленный в медь, пульсировал подобно маленькому сердцу. Она коснулась его пальцем, и ей показалось, что она дотронулась до чего-то живого.

— Думаешь, именно он помогает мне понимать и говорить на их языке?

— А что же ещё?

— Видел бы это мой отец! Он знает множество языков, но только не тибетский. А я теперь… Но как же такое возможно?

Все тибетцы — мужчины, женщины, дети — теперь улыбались. Они приветственно помахали руками и быстро удалились по тропе, ведущей вниз.

Когда местные жители скрылись за выступом скалы, Шейла снова подняла руку с браслетом.

Красный камень перестал пульсировать.

Она подошла к Дотчо и вставила флажок в щель.

— Какая же я глупая! — воскликнула она. — Можно было попросить у них чего-нибудь поесть и попить…

Но ни Вайолет, ни Вэлиант не обратили на её слова никакого внимания. Они были заняты изучением своих браслетов.

— Думаю, я всё-таки его надену, — пробормотала Вайолет, застёгивая браслет на руке. — Кто знает, может, он тоже нам пригодится.

Вэлиант же ничего не сказал. Неожиданно он поднял голову и посмотрел в небо.

— Куда запропастился Персиваль? — спросил он сам себя. — Его что-то давно не видно.

Он посмотрел на солнце, которое проделало уже половину своего дневного пути.

— Нам лучше немедленно отправляться в путь, — заявил он. — Дорога предстоит длинная. А у меня такое впечатление, что темнеет в этих краях очень быстро.