В Реке

Вытащенная на холодный воздух, Дженна Ри закричала — насыщенная кислородом вода вырвалась из ее легких вместе с пронзительным, нечеловеческим воплем. Она замолотила руками и ногами, но странные бледные создания держали ее очень крепко. Они привязали Дженну к твердой доске и повлекли прочь от прямоугольного люка, ведущего к теплу и безопасности корабля внизу. В горле образовался комок паники.

— Не сопротивляйтесь. Дышите медленно, глубоко, доктор Ри, — произнесло одно из существ. Второе, с лицом, обрамленным бурыми волосами, оттолкнуло первое в сторону.

— Дженна? Это я, Вал. Тебе нужно дышать.

— Она вас не понимает, — заметило первое. — А теперь отойдите, доктор Ястренко. Пожалуйста. Нам нужно работать.

Резкие, щелкающие звуки ничего не значили для нее. Только гул в ушах казался реальным. Ей хотелось взмолиться о пощаде, но датчик запаха больше не функционировал. Пятно ослепительно-белого света сузилось до размеров булавочной головки, остальное поле зрения заняла тьма.

— Валиум, скорее! Готовьте реанимацию!

Что-то ужалило ее в горло, но Дженне было уже все равно. Она смутно ощутила, как ей насильно разжали челюсти и протолкнули в горло нечто холодное, металлическое.

«Отпустили бы меня умереть домой, — подумала она, когда свет померк. — Почему они не отпускают меня домой?»

Она снова плыла в Реке, в мягком голубом сиянии. Снаружи, за обросшими мхом стенами, за разбросанными по корпусу иллюминаторами, ярко горели беспрестанно движущиеся звезды — мир вращался вокруг своей оси. В принципе она знала, что Река — это такая конструкция, машина, созданная для путешествия по пустоте космического пространства, бесконечный поток, текущий от звезды к звезде, но расстояния казались немыслимыми. Никто здесь не видел Старого Дома. Никто не проживет столько, чтобы увидеть его снова. Дженна ощутила на языке горечь тоски — вкус меди и тухлой рыбы.

Далеко внизу, там, где вода становится густой от криля и свежей соли, вяло кружила возле обогревательно-вентиляционного клапана семья. Дженна попыталась нырнуть, но не смогла пошевелиться. Одно существо из Речного Народа заметило ее и оторвалось от группы. Она узнала Ищущую — по крапчатому зеленому пучку, струящемуся за удлиненным черепом. Медленно, чуть подрагивая элегантными щупальцами в ритме печали, огромное создание поднялось в верхние, прохладные слои воды.

— Сестра, — выдохнула Дженна на языке уважения. — Кажется, я больна. Я не могу больше плыть вниз, навстречу тебе.

— Чужая сестра… — Ищущая поприветствовала ее простым поглаживанием по лицу хватательной рукой. Дженна вкусила сожаление, пропитавшее слова старого пилота, но также и радость. — Тебе пора возвращаться домой.

— Но я дома.

— Нет, малышка. Ты должна отправиться в свой исконный дом, над водой.

— Над водой лишь смерть. — Дженна повторила старую детскую поговорку, которую услышала еще личинкой. Только… была ли она личинкой? Мысли трепетали пучком запятнанных, перепутанных, грязных лоскутов. А Ищущая вновь погладила ее по щеке.

— Прощай, Чужая сестра. Да будут щедры твои воды.

— Нет!

Дженна попыталась ринуться вслед за массивным созданием вниз, но не смогла. Слой сладкой воды уже стал тоньше. И холоднее, вздрогнула она. Слабый шелест где-то поблизости привлек ее внимание, и Дженна с усилием подняла веки. Свет был болезненно резок, но уголком глаза она заметила движение. Существо с бородатым лицом и бежевым полотнищем в руке приблизилось и нависло над ней. Человек накрыл Дженну одеялом и осторожно подоткнул его.

— Добро пожаловать домой, соня. Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть.

К удивлению Дженны, она поняла мужчину, хотя сами слова почти не имели смысла. Она неохотно втянула воздух и ощутила слабый химический привкус.

— Кто ты? — прохрипела Дженна.

— Меня зовут, — медленно произнес он, — Валерий Ястренко. Я твой муж.

Жизнь покатилась по новой будничной колее. Ленивые утренние часы сменялись болезненными, разочаровывающими сеансами физиотерапии. Дженна ненавидела упражнения и покровительственный тон врачей: лучше уж быть раздавленной личинкой, оставленной на милость быстрой смерти. Но ни одно из унижений, которые она претерпевала во время этих сеансов, и сравниться не могло с адскими часами, ожидающими Дженну после полуденного перерыва.

— Добрый день, доктор Ри, — поздоровалась сухопарая женщина с блеклыми безжизненными волосами. Прическа придавала ей болезненный вид, словно сама плоть готова была соскользнуть с костей. — Ну, как мы сегодня?

— Почему вы называете меня «доктор»? — спросила Дженна. Грубые невыразительные слова теперь давались ей легче. — Я врач?

— Нет. Вы учитель.

— И чему я учу?

Бледная женщина улыбнулась. Расстроившись, Дженна повторила вопрос:

— Чему я учу, доктор Эмили Марксер?

— О, сегодня вы вспомнили мое имя. Отлично. — Она похлопала Дженну по руке. — Вы профессор абстрактной математики. Вы добровольно вызвались участвовать в программе Глубокого Погружения, потому что чувствовали, что, возможно, способны разобраться в системе счисления тедризов.

— Вы неправильно произносите имя Речного Народа. — Дженна ощутила превосходство над этой бледнокожей. Она подозревала, что, вернись она в Реку, сумела бы объясниться даже без датчика запахов. А Марксер и остальным этого определенно не дано. — Говорите медленнее. Тэйд триссы.

— Тэд триззы, — буркнула Марксер, раздосадованная тем, что ее перебили. — Так вам удалось разгадать систему счисления тэд триззов?

— Валерий Ястренко… — Дженна с трудом, запинаясь, жевала трудную фразу. — Он говорит, это важно, что я помню, как тэйды считают.

— Да. Очень важно. — Дзинькнул звонок, Марксер поднялась и пересекла маленькую каюту. Несмотря на низкую гравитацию, женщина плыла, как раненый угорь. Секунду спустя она вернулась с запечатанной кружкой в руке. Дженна уловила слабый запах плещущейся внутри горьковато-сладкой жидкости. Чая, вспомнила она. Доктор Марксер медленно, словно нерешительно, отпила немного. — Пока мы не поймем их математики, мы не сумеем разобраться в их технологии. Вот почему мы пришли сюда, на край Солнечной системы. Нам необходимо узнать, как они аккумулируют энергию нулевых колебаний.[2]

Дженна нахмурилась, смутно припоминая термин и пытаясь вставить его в контекст.

— Они называют это Невидимым Потоком. Марксер застыла, не донеся чашку до губ.

— Вы узнали, как они добывают ЭНК?

— Да.

Дженна попыталась оформить мысли, но без своего датчика, без тысяч тонких оттенков вкуса и запаха она не могла описать то, что понимала инстинктивно. Женщина попыталась снова — без толку. Холодный пот выступил на ее лбу, она почувствовала дурноту. Стены комнаты надвинулись на нее, свет тошнотворно замигал. Ощущение кружения усилилось, и Дженна ухватилась за край стола. Ее трясло, она не справлялась с руками и ногами, глаза закатились. Свет померк, и она выпала из удерживающих тело объятий кресла. Волна мрака накрыла Дженну, но она еще успела услышать вопль Марксер:

— Проклятие! У нее очередной припадок.

— Почему вы оставили меня? — бросила мольбу в глубины Дженна, но ее слова унес прочь водоворот. Далеко внизу, освещенная мерцанием обогревательного клапана, отдыхала семья. Некоторые подняли вытянутые лица, нюхая воду, возможно уловив след Дженны, но не делая попыток подняться. Слезы побежали по лицу женщины и исчезли в пучине, слившись с течением. Наконец Ищущая оторвалась от обшивки и двинулась вверх по длинной спирали. Одно из ее щупалец ткнулось во влагу под глазами Дженны и поднесло соленую каплю к широкому безгубому рту.

— Иди домой, Чужая Сестра, — мягко сказала она. — Иди домой.

— Дженна?

Она заставила себя разлепить веки, несмотря на буквально раскалывающийся череп. Свет в маленькой комнате был слишком ярок, ослепительные точки плясали в радужных облаках. Валерий Ястренко отвел от глаз жены растрепанную прядь.

— Перестань пугать меня, — сказал он. — Я уже слишком стар для этих твоих «американских горок».

Она поняла меньше половины, но тон мужчины заполнил пробелы. Дженна все яснее и яснее понимала, что ключ к этой невыразительной, зачастую бессмысленной тарабарщине зависит от слушателя не меньше, чем от говорящего. Она попыталась растянуть губы в такой же, как у мужчины, улыбке, но напряжение мускулов только усугубило страдания.

— Я была больна?

— Больна? — Ястренко тряхнул лохматой головой. — Ты была мертва почти полторы минуты. Пришлось применять дефибриллятор.

— Я вернулась в Реку. Мне не хотелось уходить. Я хочу обратно, к моей семье. — И, глядя в его глубоко посаженные серые глаза, она добавила: — Пожалуйста.

Мужчина отвел взгляд; в выражении его лица Дженна не разобралась. Секундой позже он тяжело, медленно вздохнул.

— Дженна, ты помнишь, что они сделали с тобой? Я имею в виду хирургов, перед тем как ты отправилась к тэйд триссам? — Он споткнулся на слове, словно вкус его обжигал губы. — Они имплантировали в твою лимбическую систему[3] пучок чужеродной нервной ткани, и еще один — в corpus callosum.[4] Эти пучки и позволили тебе вступить в контакт.

Дженна рассеянно высвободила руку из-под изолирующего одеяла и, тронув пальцами висок, нащупала над левым ухом тонкий рубец — волосы вокруг него были короткими и кололись.

— Датчик запахов?

— Да. — Мужчина бережно отвел ее руку от шрама. — Ольфакторный[5] узел был подсоединен к точкам связи. Это позволило тебе жить среди них. Позволило общаться, возможно, даже думать, как они. Но это также явилось причиной, по которой нам пришлось вывести тебя из программы раньше, чем ожидалось. Чужая ткань начала отторгаться, и это повлияло на твой мозг. Доктор Марксер и я решили, что необходимо удалить ее, прежде чем повреждения станут необратимыми.

Дженна осознала сказанное невероятно отчетливо — такой ясности она не испытывала с того момента, как ее извлекли из Реки, — и отшатнулась, потрясенная предложением мужчины.

— Если вы сделаете это, — выдавила она, — я никогда не смогу вернуться.

— Нет. Не сможешь. — Ястренко хотел прикоснуться к щеке женщины, но она оттолкнула его руку — и, к собственному удивлению, увидела в уголках его глаз слезы. — Дженна, я не хочу снова потерять тебя. Я хочу, чтобы вернулась ты прежняя.

— Маловероятно, — бесстрастно ответила Дженна, — ее больше нет.

Она осталась одна.

В семье она никогда не ощущала подобного отсутствия контакта. Даже когда они плавали не вместе, течения приносили следы родных. Расстояния значения не имели, каждая пророненная мысль становилась известна всем. Только после того, как ее оторвали от бесконечной нити Реки, она по-настоящему поняла, что потеряла. Даже чувства казались усеченными, насыщенность бытия обескровилась в этом сухом, стерильном мире. Медленно, борясь с головокружением, Дженна отстегнула удерживающие ее ремни.

Комната, к счастью, была пуста. Невесомая, Дженна воспарила к тому, что сперва показалось ей входом в смежную комнату, но вместо проема она, к своему разочарованию, обнаружила, что это лишь отражение. Женщина прикоснулась к зеркалу и нахмурилась.

— Кто ты?

Пальцы пробежали по стеклу, повторяя абрис лица. Среди тэйдов внешность почти не имела значения. Там все было просто. Здесь же каждый не только претендовал на свое отличие от других, но и, казалось, наслаждался им. Внезапно она ощутила душераздирающую необходимость увидеть звезды. Дженна толкнула скользящую дверь и выплыла в коридор.

Обитые мягкой материей стены образовывали туннели, разветвляющиеся коридоры, словно без всякой системы сворачивающие под всевозможными углами. Легкий сквозняк подсказал Дженне, где тут путь наружу; вращение корабля обеспечивало умеренную гравитацию. За неимением течения, которое повлекло бы ее, Дженне пришлось передвигаться, цепляясь за тянущиеся вдоль стен поручни.

Грудь начала болеть, дыхание стало неровным и быстрым, когда она ускорила движение. Один раз она наткнулась на группу людей, но ничего не сказала, а лишь торопливо миновала их, игнорируя удивленные гримасы и возгласы. Впереди ждал еще один коридор. Дженна добралась до развилки, но не смогла решить, куда повернуть. В висках стучало, и женщина в изнеможении закрыла глаза.

— Почему вы оставили меня? — прошептала она, зная, что ответа не будет.

Былые грезы уже поблекли, постоянное, обвивающее прикосновение Реки превратилось в смутное воспоминание о воспоминании, в которое вторглись другие картинки, старые проблески иной жизни, жизни, которую она столь тщательно похоронила. Дженну затрясло, она съежилась, сжалась в тугой шар, обхватив руками колени, но дрожь лишь усилилась, и женщина прикусила губу, надеясь, что боль отгонит прилив памяти.

— Нет, нет, нет… — Остановить поток не получалось. Прежняя жизнь распускалась вокруг Дженны, вычленяя по кусочкам ту, кем она была до того, как хирурги сделали свою работу. Она всхлипнула и затряслась в страшных, корежащих тело конвульсиях, перекрывающих дыхание. — Нет! Пожалуйста, нет!

Крадущаяся тьма сомкнулась над ней, сбивая с толку, дезориентируя. Дженну стошнило. Содержимое желудка выплеснулось наружу, кислая желчь обожгла ноздри и горло. Вдруг возникшие из ниоткуда руки стиснули ее плечи. Женщина попыталась вырваться, но силы покинули ее. Откуда-то издалека, словно она сидела на дне пересохшего колодца, донеслись голоса:

— Готовьте ее к операции. Имплантаты отслаиваются.

Пустота поглотила ее, пустота и накатывающая, точно упрямый прилив, тупая боль. Дженна попробовала пошевелиться, но голову и плечи удерживало что-то жесткое, неудобно врезающееся в тело.

— Не пытайся сесть, — раздался мужской голос с сильным акцентом.

Дженна с трудом открыла глаза. В полутемной комнате было холодно и сухо. Над Дженной стоял человек, в глубоко посаженных глазах которого гнездилась тревога. Несмотря на боль, женщина улыбнулась.

— Привет, Вал.

— Привет, Джен. — Мужчина облегченно ухмыльнулся сквозь бороду. До сего момента Дженна и не замечала, как коряво он говорит или какими чудесными могут быть эти домашние черты. Он поднес к губам жены бутылку с водой и позволил ей сделать маленький глоток из жесткой соломинки. — Не ворочайся, ладно? Тебя удерживают специальные фиксаторы, пока не пройдет наркоз.

— Так я и думала. — Она снова закрыла глаза и расслабила напряженные мышцы лица. Пульсация в висках чуть-чуть замедлилась. — Имплантаты удалены?

— Да.

— Все?

— Хирурги уверены, что извлекли всю чужеродную ткань. Если, конечно, доверять машине.

Дженна хихикнула. Как ни странно для ученого, Валерий Ястренко отличался почти патологической подозрительностью к роботомедицине. Во многих смыслах он оставался старомодным человеком, привязанным к Земле и гордящимся этим. Частично в этом и заключался его шарм. Частично потому она и влюбилась в него.

— Я так счастлив, что ты вернулась. — Мужская рука скользнула между ее ладоней, разведя их. — Как ты себя чувствуешь?

— Опустошенной, — ответила Дженна. — Досуха. Ты и представить себе не можешь, что это такое — быть связанной с ними. — Она помедлила. Несмотря на усиливающуюся боль, она должна была узнать ответ на терзающий ее вопрос. — У меня получилось разгадать их математику?

Тишина наполнила комнату, долгая тишина, нарушаемая лишь мягким хлюпаньем ухаживающей за пациенткой аппаратуры. Дженна открыла глаза и сфокусировала взгляд на лице Ястренко.

— Что случилось?

— Может, поговорим об этом позже?

— Нет. Сейчас.

— Дженна. — Ястренко вздохнул. — Ты перестала передавать информацию месяцы назад. Если ты и открыла, как истолковать их математику, то не позаботилась сообщить это нам.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Запах его бороды напомнил женщине старого пса, которого она так любила в детстве. Снова нахлынули воспоминания, они низвергались каскадом, множась и цепляясь одно за другое, словно человеческая сторона ее личности мстила за то, что какое-то время была подавлена. Дженна отчаянно пыталась думать о времени, проведенном с чужаками, но все пропало — словно скрылось за выросшей в памяти стеной. Руки и ноги вдруг стали горячими и как будто липкими — несомненно, автоматы ввели пациентке успокоительное, борясь с ее нарастающим расстройством. Не в состоянии больше бодрствовать, она позволила снова увлечь себя в водные сны.

Когда Дженна проснулась, фиксаторы исчезли, ничто не удерживало ее, кроме одеяла и спальной сетки. Рядом кто-то храпел. Дженна отважилась повернуть голову. В углу маленькой комнаты парил завернутый в плед Ястренко, похожий на младенца-переростка. Она улыбнулась, но веселье быстро рассеялось, и рой последних мыслей вырвался из лекарственного тумана. Время, проведенное ею среди тэйд триссов, потрачено впустую. Она почувствовала себя пребывающей одновременно в двух измерениях — а ведь это невозможно. С холодной уверенностью Дженна поняла, что утрачивает воспоминания о Реке.

Неудивительно, если и странные дрейфующие существа не помнят ее.

И опять рутина, и дни, разбитые на периоды терапии и отдыха. Она подчинялась распорядку без особого энтузиазма. Как ни убеждай себя, потерянные месяцы молили о возмещении, и Дженна обнаружила, что ее все сильней и сильней влечет в крохотную обсерваторию на брюхе корабля.

Ей все еще хотелось увидеть звезды.

Воздух в тесной каюте был холоден, узкое окно обрамляли завитки инея, дыхание и влага превращались здесь в бесплотные, вечно меняющиеся узоры. Дженна поскребла ногтем хрустальную гравировку. Что-то в этом соприкосновении льда и немигающих звезд взывало к ней, словно ключ, который она искала, лежал прямо перед ней на самом видном месте, только и дожидаясь, когда его заметят. Отражение в толстом стекле насмехалось над ней, словно вторая Дженна Ри парила по ту сторону окна.

— Свет, выключиться, — тихо произнесла женщина.

Освещение потускнело, осталась лишь слабая голубая полоска, отмечающая выход. Теперь звезды казались бриллиантами, яркими драгоценностями, рассыпанными в маслянистой луже. С этой точки далеко за пределами орбиты Плутона Солнце выглядело просто одной крапинкой из миллиарда таких же. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как корабль тэйд триссов впервые объявился в пространстве на краю Солнечной системы, подавая жалобный, неменяющийся сигнал, из-за которого человечество и предприняло эту экспедицию. Жизнь Дженны поглотило загадочное послание, эта попытка установить контакт. Много воды утекло за полтора десятка лет, много чего произошло. Ее брак с Валерием. Частичная расшифровка языка тэйд триссов. Решение построить этот корабль и долгий, длиной в четыре года подъем к огромному судну чужаков. Дженна наклонила голову, изогнув, насколько получилось, шею, пытаясь разглядеть то, что находится за пределами их корпуса, внизу. Расплывчатая цилиндрическая тень заслоняла Южный Крест — тень наполненного водой межзвездного корабля больше шести километров длиной. В сравнении с ним их собственный корабль казался рачком на боку кита.

— Почему вы привели нас сюда? — прошептала женщина. Неяркий прямоугольник, один из тысячи иллюминаторов, испещряющих бок инопланетного судна, привлек ее внимание. На секунду Дженне показалось, что нечто проплыло мимо — удлиненный череп, гладкие щупальца — привидение, смутный фантом. Тэйд триссы так отличаются от людей. Как она вообще могла помыслить о том, чтобы понимать их? Дженна прислонилась лбом к холодному стеклу в отчаянной попытке разглядеть больше, но фигура продолжала двигаться. Двигаться.

Звезды вращались. Ледяные кристаллы на стекле таяли, узоры менялись, не было ничего постоянного. Дженну повело, она прижала руку к потолку, пытаясь остановить головокружение, и тут на нее обрушилась лавина информации. Стена рухнула. Все было так просто. Ошеломленная, она оттолкнулась от темного окна и ринулась назад, в освещенные коридоры. В голове пчелиным роем жужжало новое понимание, данных было столько, что она боялась, как бы они не ускользнули прежде, чем она успеет поделиться ими с кем-нибудь. На Ястренко женщина наткнулась перед лазаретом и с разбегу влетела в его объятия.

— Вал! — победоносно воскликнула она. — Я нашла ключ!

— Ключ? — Он нахмурился, затем кивнул и коротко улыбнулся — морщинки в уголках глаз мужчины углубились. — Это хорошо, Дженна. Очень хорошо.

— Что-то ты не слишком обрадовался. — Дженна отпрянула, равнодушие мужа поумерило ее пыл. — Ты что, не понял? Я наконец нашла способ совместить наши математические системы. Я разгадала код.

— Прекрасно. — Он поцеловал женщину, но как-то отстранение, будто нехотя. — Я счастлив.

— Какого черта, что с тобой? Я думала, ты запрыгаешь от восторга! Мы ведь наконец начнем разбираться в их технологии!

— Да… — Ястренко приоткрыл рот, чтобы сказать еще что-то, но промолчал. Бережно, крепко держа Дженну за плечи своими большими руками, он отстранил ее так, чтобы смотреть жене прямо в глаза. — Дженна, немногим более двух часов назад тэйд триссы прислали сообщение. Просят, чтобы мы отстыковались и отошли на безопасное расстояние. Они намерены отбыть через три дня.

— Нет. — Дженна смотрела на мужа, не веря. — Нельзя позволить им уйти. Только не сейчас. Ради бога, Вал, нам нужно что-то сделать.

— Знаю. — Голос его упал, и Дженне даже показалось, что он сейчас расплачется. — Вот почему Эмили имплантировали ольфакторный датчик.

— Марксер? — Желудок Дженны перевернулся, когда она подумала о бледной, напрочь лишенной чувства юмора женщине-психологе, занявшей ее место в Реке. — Ты же не серьезно? Если кто-то и должен отправиться вниз, так это я!

Ястренко, не мигая, глядел на нее. На один жуткий миг у Дженны создалось впечатление, что он хотел, чтобы именно она, а не Марксер подверглась опасной операции. Она отскочила, убежденная, что в зрачках мужчины мелькнуло предательство. Вина. Стыд. Подтверждение. Дженна не отрывала от него взгляда, слишком ошеломленная, чтобы говорить, ведь то, что осталось от ее когда-то незыблемого мира, в мгновение ока превратилось в ничто. Ну и дура же она, раз не заметила этого раньше. Пока она, не подавая о себе вестей, находилась в странном мире тэйд триссов, ее муж влюбился в другую женщину.

Гравитация выросла, и все незакрепленные вещи скопились грудой в дальнем углу крошечной каюты — корабль тэйд триссов постепенно увеличивал скорость вращения. Оцепеневшая от дневных событий Дженна сидела, набросив на плечи одеяло, у своего рабочего пульта. Ее знобило. Ей отчаянно хотелось моргнуть и обнаружить, что роман мужа всего лишь иллюзия, очередной побочный продукт ее погружения. Она знала Эмили Марксер не один год, но никогда не думала о ней как о сопернице. Эта женщина казалась стерильной, практически бесполой, бледной карикатурой на холодную особь из Лиги плюща.[6] Чем эта вобла могла привлечь такого естественного, пылкого мужчину, как Валерий Ястренко? Дженна поплотнее завернулась в одеяло. И чем она сама оттолкнула мужа? Лига плюща— и

— Прекрати, — прошептала женщина, коря себя. — Я не виновата.

Она рассердилась — и обрадовалась гневу. Вдруг раздался треск, словно сломалась сухая ветка. Дженна опустила взгляд и с удивлением увидела в своих пальцах расколовшийся пополам тонкий пластиковый стилус.

Женщина разжала кулак — обломки лениво полетели в дальний угол — и уставилась на планшет, мерно мерцающий на ее столе. На маленьком экране горели написанные от руки символы и уравнения, некоторые знакомые, другие грубо приближенные к «вкусо-запахо-касательным» схемам тэйдов. Она даже не осознавала, что машинально рисует, пока не узнала свой стремительный, почти неряшливый почерк. У нее все еще не было доказательств, но Дженна знала, что длинная цепочка цифр сойдется. Она вздохнула.

— Возможно, ублюдку стоило обмануть меня месяцы назад. Тогда бы мы все могли отправиться домой.

За ее спиной кто-то кашлянул. Дженна медленно обернулась и увидела ждущего снаружи в коридоре Ястренко. Рука его лежала на дверном косяке.

— Я пришел, только чтобы забрать свои вещи, — сказал он.

Она молча кивнула. Ястренко проскользнул мимо жены, нашел дорожную сумку и принялся торопливо запихивать в нее одежду и прочие пожитки. Дженна сидела за столом и наблюдала. Ястренко вытащил последнюю пару носков из своего ящика, затем крепко затянул раздувшийся баул ремнем.

— Прости, Дженна, — начал он, но Дженна не дала ему продолжить:

— Не надо. Мне не нужны твои извинения или твои треклятые оправдания. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас.

Он отвел глаза, стыдясь встретить ее взгляд. Ястренко с набитой сумкой в руке уже повернулся, чтобы уйти, но остановился, заметив символы на экране электронного блокнота.

— Это твои теоремы? Дженна кивнула.

— Похоже на описание гармонических вибраций.

— Да. — Несмотря на злость, чувство открытия все же рвалось на волю. — Во всем, что касается тэйд триссов, нет абсолюта. Неудивительно, что мы не могли понять, что они пытаются сказать нам. Нам требуются конкретные цифры. А им даже понятие это недоступно. Фактически в их лексиконе есть только два числа.

— Но это невозможно. — Ястренко нахмурился.

Дженна развернула планшет, тайно наслаждаясь замешательством мужчины, и провела пальцем по разбросанным на экране знакам, вычерчивая кривую.

— Для нашего образа мыслей — да. Но не для их. Для них вся Вселенная — это бесконечная нить. У тэйд триссов существуют лишь две цифры: единица и не-единица. Один плюс один у них не два. Сложи один и один — и получишь большую единицу.

— Большую? — В голосе Ястренко прозвучало сомнение, но он наклонился ближе, изучая уравнения. — И это позволяет им манипулировать пространством-временем?

— По-видимому. — Дженна пожала плечами. — Я не физик. Ястренко выпрямился, не отрывая взгляда от планшета, и удивленно покачал головой.

— Нам потребуются годы, чтобы вникнуть в это. — Внезапно возбуждение в его глазах угасло, сменившись виной. — Дженна, я люблю тебя.

— Странный же ты выбрал способ показать это.

Он подхватил сумку и шагнул к выходу, но повернулся, еще не покинув тесной каюты.

— Да, вот еще что. Экипаж хочет, чтобы ты присутствовала в кабине, когда Эмили спустится вниз. — Голос мужчины дрогнул, споткнувшись об имя той, другой. — Им нужно, чтобы ты контролировала ее передачи.

— Я там буду, — бесстрастно ответила Дженна. Она дождалась, когда муж уйдет, затем бросилась на кровать и плакала, пока не заснула.

Рубка скорее походила на торговый зал биржи, чем на пункт управления звездолетом. Дженна присела к небольшому пульту, к которому ее проводил один из инженеров-экологов, с твердым намерением держаться как можно незаметнее. Чтобы занять себя, женщина провела третью диагностическую проверку оборудования, связывающего Марксер с кораблем. По экрану побежали цифры, за ними вспыхнула надпись «Все системы работают нормально». Удовлетворенная, Дженна откинулась на мягкую спинку кресла и стала ждать. Вскоре молодой человек с густой рыжей бородой, сидящий на другом конце круглого помещения, громко произнес:

— Капитан, тэйдриссы только что прислали сообщение.

Дженна поморщилась — его жуткое произношение покоробило ее. Худая седовласая женщина с короткой стрижкой торопливо пересекла комнату и присоединилась к юноше.

— Что они говорят? — спросила Паула Сполар, капитан, пилот первой категории. И все в рубке умолкли, прислушиваясь к переводу, читаемому бородачом.

— «Делаем предупреждение. Скоро расстыковка. Мы решили уйти во время следующего дневного цикла».

Дженна нахмурилась. Как бы ей ни хотелось не привлекать к себе внимания, она тоже направилась к пульту связи.

— Они использовали повелительное или сослагательное наклонение? — уточнила она.

— Точно не знаю, — беспомощно пробормотал мужчина. — Как тут различишь?

— Извините. Я забыла, что большинство людей не провели шесть месяцев, живя среди тэйд триссов. — Дженна улыбнулась, чтобы юнец расслабился. — Могу я послушать запись?

— Конечно. — Техник отодвинулся, открыв Дженне свой рабочий экран. На мониторе группками плясали разноцветные пики в сопровождении омывающих их низких, жалобных нот. Дженна закрыла глаза и прислушалась. Слабая трель в конце последней глагольной линии сказала ей все, что женщина хотела узнать. Даже без датчика запахов сообщение было ясным.

— Ну? — Капитан Сполар выжидающе смотрела на нее.

— Они собираются включить реакторы, — сказала Дженна. — Часов через шесть. Они хотят, чтобы мы отошли на приличное расстояние, прежде чем они запустят двигатели.

— Мы не можем позволить им уйти! — раздосадовано воскликнул офицер связи. — Мы только-только поняли, как с ними говорить.

— Не думаю, что в этом случае у нас есть выбор, — тихо сказала Дженна и подняла взгляд на капитана. — Тэйд триссам требуется много времени, чтобы достичь консенсуса, но как только они приняли решение, изменить его невозможно.

Сполар с задумчивым видом почесала свой длинный тонкий нос, словно взвешивая немногочисленные варианты. Секунду спустя она нажала сенсорную кнопку, укрепленную на ее левом запястье.

— Воздушный шлюз? Возобновить погружение. — Она словно разговаривала с призраками; вживленный в челюсть приемник повторял сообщение. — Отправляйте доктора Марксер вниз, но предупредите ее, что если она в течение трех часов не убедит чужаков передумать, пусть возвращается без вопросов. — И добавила, обращаясь к Дженне: — Вам лучше сесть за свой пульт. Марксер отправится в любую минуту.

— Хорошо.

Дженна пересекла рубку и опустилась в свое кресло. Канал все еще функционировал, хотя биостатистические параметры Марксер изменились кардинально. Несмотря ни на что, Дженна поймала себя на сочувствии Эмили Марксер. К ней вернулись воспоминания о собственном погружении: жуткое ощущение того, что ты тонешь, когда жидкость наполняет твои легкие, и шквал незнакомых чувств, который обрушивается на тебя, когда датчик запахов начинает собирать и порождать информацию. Дженна внимательно следила за цифрами на мониторе. Ей была предоставлена роскошная возможность готовиться к визиту к тэйдам несколько месяцев, и то Дженне потребовались не один и не два дня, чтобы приспособиться к водной среде. Глупо надеяться, что Марксер добьется того же в считаные часы.

Внезапно значки вспыхнули красным. Бородатый техник на другом конце рубки воскликнул:

— Она внутри!

Дженна поспешно разделила экран. Левую сторону монитора заполнило голубоватое свечение воды, видеосигнал стал четче. Женщина увидела, как Марксер плавно опускается ногами вперед, оставляя за собой след из крохотных пузырьков. Навстречу ей поднялись из глубины три огромных существа. Длинные щупальца первого тэйд трисса обвились вокруг лодыжек Марксер, остальные создания немедленно присоединились к замысловатому танцу. Цифры на другой половине экрана тревожно изменились: пульс Марксер участился, уровень адреналина опасно подскочил.

— Не сопротивляйся, — прошептала Дженна, словно женщина на мониторе могла услышать предупреждение.

На главном экране рубки светилась та же картинка. Отчаянно трепыхающаяся Марксер почти потерялась в клубке извивающихся щупалец тэйд триссов, увлекающих ее глубже в Реку.

— Они напали на нее! — выкрикнул кто-то.

— Нет, — повысила голос Дженна. — Это ритуал приветствия.

Она снова взглянула на данные состояния здоровья Марксер и ужаснулась, увидев, насколько ухудшились цифры. Внезапно пики зазубренных кривых стали сглаживаться. Дженна резко крутанулась в кресле.

— Капитан, Марксер потеряла сознание.

Изображение на экране стремительно уменьшалось — Марксер в объятиях баюкающих ее щупальцев продолжала погружаться.

— Выводите ее оттуда, — приказала в пространство Сполар. — Посылайте водолазов.

— Капитан, — Дженна поднялась, — тэйды могут воспринять это как угрозу. Сейчас они считают доктора Марксер гостем. Если мы попытаемся вернуть ее силой, они вполне могут кинуться защищать ее.

— И все же рискнем, — ответила Сполар. — Надо извлечь ее оттуда прежде, чем чужаки запустят двигатели. Посылайте водолазов.

На экране появились две гладкие черные фигуры в гидрокостюмах, с лицами, скрытыми водолазными масками. Насыщенная кислородом вода Реки была пригодна для дыхания, но спасатели предпочли традиционное снаряжение. Пара быстро и слаженно поплыла в пучину. Затаив дыхание, Дженна напряженно наблюдала, ожидая продолжения.

С ошеломительной скоростью двое тэйд триссов развернулись и бросились на водолазов. Все в рубке дружно охнули — на экране закружились обрывки трубок и лоскуты неопрена вперемешку с тонкими ручейками крови. Не прошло и секунды, как голые, покрытые синяками водолазы отступили. Тэйд триссы вернулись к Марксер и увлекли ее за пределы досягаемости камеры. Комок в горле Дженны затвердел. Она глубоко вздохнула и шагнула к Сполар.

— Передайте шлюзу, что я иду.

— Что вы собираетесь сделать?! — рявкнула капитан.

— Я собираюсь спуститься. — Дженна изо всех сил пыталась не показать страха. — После этого все будет зависеть от тэйд триссов.

Когда она добралась до воздушного шлюза, водолазов уже отправили в изолятор. От задраенного люка тянулась цепочка кровавых следов. Здесь было жарко, но Дженну пробрала дрожь. У пульта ждал один-единственный техник: та самая женщина, которая много месяцев назад контролировала погружение Дженны.

— Привет, доктор, — кивнула она. — Капитан Сполар просила вас связаться с ней.

— Спасибо. — Дженна включила интерком. На экране вспыхнуло искаженное линзами камер лицо Сполар.

— Доктор Ри, к вашему сведению, чужаки разорвали контакт. Не знаю, техническая ли это проблема или умышленный ответ на произошедшее. Вы по-прежнему намерены отправиться туда?

Дженна заколебалась. Она вдруг поняла, что меньше всего ей хочется возвращаться на инопланетный корабль. Раньше, оснащенная симбиотическими имплантатами и ольфакторным датчиком, она могла говорить с тэйд триссами на их собственном текучем, сказочном языке. Она стала одной из них — настолько, что едва не потеряла себя. Но теперь, без средств связи, женщина понятия не имела, как сделать так, чтобы ее поняли. Хуже того, Дженна боялась, не придется ли ей пожертвовать своим рассудком, закружившись снова в мире тэйдов. Ее тянуло развернуться и убежать, но вместо этого она твердо взглянула в крохотные линзы.

— Если не я, то кто?

Женщина начала раздеваться. Выпущенные из рук, комбинезон и ботинки поплыли к дальней стене. Гравитация заметно выросла — скорость вращения увеличилась, тэйд триссы готовились к отправлению. За спиной Дженны с тяжким вздохом открылась дверь в коридор.

— Какого черта, что ты задумала?

В проеме стоял Ястренко, глаза его были красны. Он шагнул к ней, но Дженна отступила, скрестив руки, пряча грудь. Хотя муж сотни раз видел ее голой, кожа стоящей перед ним в нижнем белье Дженны отчего-то покрылась мурашками.

— Марксер без сознания. Не знаю, в обмороке она или у нее судорога. В любом случае ее надо вытащить оттуда до того, как тэйды запустят двигатели.

— Значит, играешь в героя, да? — Полные щеки Ястренко побагровели. — Решила таким способом отомстить мне?

— Что? — Дженна разинула рот. — Дело не в тебе. Если уж на то пошло, то и не в Марксер тоже.

— Неужто? — Ястренко фыркнул. — Тогда почему бы не положиться на спасательные команды? Нет, ты швыряешь всем в лицо — вот, раненая героиня спасает соперницу.

— У меня нет времени на споры. — Злость вытеснила страх на задний план. Дженна рывком стянула бюстгальтер, избавилась от трусиков и бросила оператору: — Открывай шлюз.

Внешняя дверь с шипением затворилась. Игнорируя тяжелый взгляд Ястренко, Дженна сосредоточилась на том, что ей предстоит. Меж тем давление воздуха в тесном отсеке ощутимо выросло. Женщина зажала нос и дунула, прочищая заложенные уши, затем шагнула к люку в полу и ухватилась за перила над ним. Крышка медленно скользнула в сторону. Колеблющаяся в люке вода походила на туго натянутую мембрану.

— Дженна, — голос Ястренко стал умоляющим, — не делай этого. Я не хочу снова потерять тебя.

Она встретилась с ним взглядом, но ничего не сказала. Не давая себе передумать, Дженна ступила в воду и оттолкнулась от поручней.

Река была теплой и густой, как околоплодные воды, и, как околоплодные воды, уютно окутала ее. Женщина отдалась течению, но легкие разрывала жажда воздуха. Когда эта жажда стала невыносимой, Дженна, борясь с инстинктами, вдохнула. Жидкость хлынула в горло, заполнила дыхательные пути, забулькала в носу. Она уже успела забыть, как неприятен переход. Справившись с незваной паникой, женщина вытолкнула из себя воду и вдохнула еще раз. Ощущение пустоты в груди пропало, кислород снова проник в кровь. Женщина рыгнула — это вышел, оставив дрянной привкус во рту, газ из желудка — и вдохнула снова. Терпкая, похожая на сироп вода омыла язык, дразня старыми, полузабытыми ароматами. Соль. Медь. Намек на лимон и уксус. Мед, моча, ржа. Повсюду вокруг дрейфовали тэйд триссы, порождая смесь неуловимых ощущений. Дженна попыталась распробовать этот коктейль, но не смогла. Без датчика запахов, который перевел бы слабые химические следы, она была глуха. Продолжая медленно опускаться, Дженна взглянула вниз, на мягко светящееся ядро.

Пара темных фигур поднималась из глубины навстречу ей. Дженна замерла. Все инстинкты кричали: «Беги!», и женщине стоило огромных усилий не повернуть обратно к шлюзу, который уже превратился в маленький белый прямоугольник над головой. Тэйд триссы по природе своей мирное племя, но, спровоцированные, способны атаковать. Дженна понимала, что сейчас жизненно важно оставаться спокойной. Подгребая кончиками пальцев, она приняла вертикальное положение в сильном течении, дожидаясь пары тэйдов, юных гермафродитов, еще не достигших половой зрелости. Дженна попыталась вспомнить их имена, но тщетно.

Ближайший тэйд погладил ее по лицу скользким холодным щупальцем. Пара часовых изучала гостью черными фасеточными глазами, поблескивающими всего в метре от ее собственных. Один из тэйдов открыл широкий рот и пропел короткую переливчатую трель. Рот Дженны наполнился неодолимым вкусом чего-то, напомнившего женщине анчоусы.

— Прости, — ответила Дженна простой графической формой, которой тэйд триссы пользовались при радиопереговорах. — Я не понимаю тебя.

Тэйд повторил фразу, затем медленно отплыл. Дженна осторожно подняла правую руку. Часовые не шелохнулись, и она, продолжая эксперимент, вскинула обе руки над головой. И снова пара ничего не сделала. Дженна сочла это подтверждением того, что она прошла их проверку.

— Спасибо, — сказала она и не узнала собственный голос. Женщина наклонила корпус, готовясь плыть вниз, на поиски Марксер.

Острая боль обожгла пятку. Дженна охнула и кувыркнулась в потоке. Вокруг левой ноги колыхалось коричневое облако. Щупальце, нанесшее удар, последовало за ней, готовое хлестнуть снова. Куда уж яснее. Ей не разрешают погружаться дальше.

— Пожалуйста. Мне нужно найти друга. — Дженна попыталась не обращать внимания на иронию фразы. — Она больна. Мне надо забрать ее домой. — Она показала на голубоватое свечение вокруг вентиляционного клапана, снова нагнулась, на этот раз решительнее, чем раньше, и поплыла вниз.

Вода вокруг нее взорвалась. На тело обрушились хлесткие, вышибающие из груди дыхание удары, щупальца, недавно целовавшие ее лицо, теперь превратились в беспощадные кнуты. Лишенная возможности уклониться от бешеной атаки, Дженна свернулась клубком и только морщилась, когда часовые бичевали ее незащищенную кожу. Новый запах заструился в воде — запах ее собственной крови. Она почувствовала, что падает, кувыркаясь, увлекаемая течением в глубокие, густые воды Реки.

— Пожалуйста, остановитесь! — выкрикнула она, сама не понимая, говорит ли на родном языке или на языке тэйдов. Это не имело значения. Часовые, казалось, не могли — или не хотели — слушать. Странная отрешенность охватила женщину, осознавшую, что сейчас она умрет. — Стойте.

Слово пророкотало в окружающем пространстве, влилось с шипением в воду вместе с волной уксусной кислоты, такой едкой, что она обожгла раны на спине и ногах Дженны. Внезапно буря метущихся щупалец прекратилась. Прохладные водовороты огладили Дженну — часовые отпрянули от нее. Оглушенная женщина открыла глаза. Третий тэйд трисс, самка, размерами вдвое превосходящая молодых часовых, плыла на одном уровне с ней, следя за гостьей непроницаемыми темными глазами. Несмотря на боль, Дженна улыбнулась.

— Ищущая?

Зондирующие руки старой тэйд потянулись к Дженне и бережно погладили ее по спине. Кровь и рубцы, казалось, тревожили ее. Ищущая приблизилась к Дженне и заговорила — медленно, точно обращаясь к только что выклюнувшемуся из икринки мальку.

— Чужая сестра, — пророкотала она. — Почему ты вернулась?

— Мой друг болен, — повторила Дженна, надеясь, что применила правильную интонацию. — Пожалуйста. Можно ее увидеть?

Ищущая промолчала. Сердце Дженны упало. Она сообразила, что без вживленных хирургами приспособлений ее слова — всего лишь бессмысленный лепет для народа, среди которого она жила когда-то. Женщина глубоко вдохнула, впустив в легкие новую порцию густой солоноватой воды, но, прежде чем она успела сказать еще что-то, Ищущая открыла жаберные щели и выпустила горькую желтоватую струю. Далеко внизу тэйд триссы уловили запах ясной команды, и один тут же поднялся, почтительно остановившись возле Ищущей. Ошеломленная Дженна увидела в гнезде щупалец доктора Марксер. Древняя самка коснулась лба Дженны, затем точно так же дотронулась до Марксер.

— Твоя сестра? — издала она трель.

Дженна посмотрела на неподвижную женщину. Лицо Марк-сер окаменело, руки и ноги подергивались — судороги продолжали сотрясать ее нервную систему. Затем она перевела взгляд на Ищущую и приложила руку ко лбу.

— Да, — подтвердила Дженна. — Моя сестра.

Ищущая всплеснула хватательными руками в знак понимания.

— Сестра идет домой.

И огромная тэйд трисс издала новый приказ, зеленовато-золотой, так что тэйд под ней незамедлительно ринулся наверх, неся Марксер к шлюзу. Они остались одни, и Ищущая снова дотронулась до лба Дженны.

— Моя сестра остается? — Тэйд подыскивала простые слова, но чувства ее были ясны Дженне даже без датчика запахов. — Идет теперь с Рекой?

Дженна едва не сказала «да». Мысль о путешествии среди звезд с тэйд триссами на миг показалась ей жутко соблазнительной. Когда-то она была счастлива здесь, довольствуясь их бесконечными снами-грезами. Но, с грустью поняла она, то время ушло. Ее жизнь, пусть и претерпевшая крушение, течет в другом месте. Женщина почтительно подплыла к Ищущей и прикоснулась к ее заостренной морде.

— Я иду домой, — сказала она.

Время как будто замерло. Дженна не дышала, боясь, что снова может соскользнуть в хитросплетения тэйдов, поглотившие ее когда-то. А Ищущая медленно вытащила из-под туловища какое-то маленькое устройство и протянула женщине. Дженна нерешительно потянулась к странному предмету. Гладкая серая керамика закручивалась и изгибалась нескончаемой петлей, словно моллюска-наутилуса вывернули и превратили во что-то опасное и чужое. Приборчик вибрировал, вода вокруг него потеплела. Дженна вгляделась в темные глаза Ищущей.

— Это один из твоих двигателей.

— Ты пришла за этим, да?

— Да, — тихо ответила Дженна.

Массивная тэйд втиснула устройство в руки человека.

— Добра тебе, сестра.

Хватательные руки Ищущей в последний раз приласкали женщину, а потом тэйд исчезла в водовороте. Дженна же направилась наверх. Тэйды у шлюза расступились широким кольцом, пропуская ее. Женщина задержалась под люком, огляделась напоследок и ринулась в освещенный прямоугольник. Сильные руки схватили ее и помогли взобраться на палубу. Дженна рухнула на колени, выкашливая из дыхательных путей воду. А Ястренко, как будто раздосадованный чем-то, закутал ее плечи одеялом.

— Слава богу, ты вернулась, — сказал он. — Ты в порядке? Дженна утерла лицо краем одеяла и обвела взглядом тесное помещение. Марксер лежала на носилках, в окружении медиков, с вставленным в горло дыхательным аппаратом. Вроде бы ей уже стало лучше. Приборчик, подаренный Дженне Ищущей, все еще пульсировал. Извлеченный из воды, он казался тяжелее, более насыщенным энергией, почти живым. Женщина осторожно передала устройство техникам. Ястренко шагнул к жене, но ее нахмурившиеся брови остановили его. Дженна не готова была простить его. Пока не готова. После всего, что произошло, она сомневалась, что все это имеет значение.

— В порядке ли я? — Она, пошатываясь, поднялась и спокойно отрезала: — Нет. Но буду.