В сетях соблазна

16

Брюс не помнил, как именно завершился праздничный банкет, но проснулся он, слава богам, один. Потом был жуткий и мучительный перелет, после которого небритый и осунувшийся Брюс плюхнулся на мягкие подушки лимузина и рявкнул Джои адрес Лили Смит. Это тоже была условность – Джои прекрасно знал, куда они едут, но ведь надо соблюдать приличия?

К черту приличия. Он хотел видеть Лили. Он изнемогал в разлуке с ней. Он мечтал поскорее оказаться в прохладной тиши ее квартиры, принять душ, отправиться с ней в постель и не вылезать из нее до вечера, а потом созвониться с Сэнди, сходить куда-нибудь втроем, купить в китайском ресторане всякой экзотики, вернуться к Лили и закатить пирушку со свечами, поцелуями, смехом и шутками, чтобы все закончилось в спальне, и до самого утра не выпускать ее из своих рук.

Неужели они знакомы всего пять недель?! Как быстро она стала его воздухом, его жизнью. Как быстро он в нее…

Он не мог произнести это слово. Оно было затаскано тысячами грязных ртов, залапано миллионами рук.

Он не может жить без Лили Смит, потому что…

Джои вежливо кашлянул.

– Босс, мы уже приехали. Вы как, нормально? Может, я сгоняю за цветами? Мисс Лили будет рада…

Брюс мотнул головой и выбрался из машины. Хотел сказать, чтобы Джои ехал домой, но почему-то раздумал. Покатает Лили по городу…

Она знала, что он приехал, еще до того, как он постучал в дверь. Она его чувствовала, как собаки чувствуют возвращение хозяина.

И она была совершенно не готова к встрече с ним.

Звонок опять не работал, и каждый удар в дверь отдавался у нее в спине. Лили лежала на диване в гостиной и закрывала глаза руками. Слез не было, дыхания не было, только придушенный хрип.

Вот как он выглядит, конец-то!

Если она его сейчас впустит, то он опять сможет ее обмануть. Она не найдет в себе сил быть хозяйкой положения.

Удары вновь посыпались на дверь. Слезы заструились наконец по щекам, и стало легче.

Дело не в Келли и не во всех остальных звездах Голливуда, вместе взятых. Мы все знаем, что у Брюса Кармайкла такая работа. И поверить Ширли Бэнкс может только слепоглухонемой, проживший всю жизнь на необитаемом острове. Хотя и того что-нибудь насторожит…

Просто Ширли, как это ни противно, права. Им с Брюсом вместе не быть. Она всегда это знала, разве не так? И Брюс тоже знал. Потому и не вешал ей лапшу насчет того, что она единственная и неповторимая, а сразу расставил все по полочкам. Твой мир, мой мир, ты не сможешь в моем, я не смогу в твоем. Краткая встреча на границе миров. Передышка в пути.

Никакая не Синдерелла. Все-таки Русалочка.

Лучше бы он ее обманул, лучше бы она его возненавидела, а так… так слишком больно. Это только в кино, будь оно неладно, расстаются красиво и долго, глядя друг на друга проникновенными взглядами и обещая никогда не забыть сладостные минуты.

Уходи, Брюс. Уходи, любимый.

Но когда стук в дверь прекратился и на лестнице прозвучали удаляющиеся шаги, ей почудилось, что в крышку ее гроба заколотили все гвозди.

Лили встала, подошла к двери и тихонько погладила ее. А потом села на пол и зарыдала в голос.

– Лили, пожалуйста, возьми трубку и поговори со мной. Я не понимаю… Черт!!!

Он набирал ее номер в сто пятьдесят первый раз. И каждый раз следовал отбой, из чего в свою очередь следовало, что она дома и нажимает на рычаг сама.

Она не отвечала на звонки и не открывала дверь. Он подсылал под дверь Джои, а сам звонил с улицы, надеясь, что она услышит гул машин и откроет дверь, уверенная, что там не он, а кто-то другой. Джои были даны совершенно четкие указания – хватать и тащить вниз. Бывший спецназовец выслушал этот бред и глазом не моргнув. За такую зарплату, как у него, он готов был хватать и тащить кого угодно. Хоть мэра Нью-Йорка. И, скорее всего, у него получилось бы…

Брюс взял себя за лицо обеими руками и несколько раз подергал в разные стороны – именно так. Ему казалось, что он рассыпается на части. Мозг отрубился уже давно, а теперь отказывало все остальное.

Неслышной тенью прошла Холли, убрала грязные чашки из-под кофе, поставила на столик свежий кофейник и тарелку с бутербродами.

Брюс Кармайкл сидел за столом в своем офисе, небритый уже двое суток, грязный и злой, глаза его лихорадочно блестели, он грыз ногти и смотрел в пространство прямо перед собой. Холли тихонько вздохнула и осторожно прикрыла за собой двери. На кухне Джои вопросительно изогнул соболиную бровь.

– Ну?

– Все по-старому. Джои, я уже боюсь. Он даже душ не принял со вчерашнего утра.

– Помню, в джунглях мы не мылись неделями. От этого не умирают, Хол. Знаешь, что интересно? Сначала пот идет вонючий и липкий, а через несколько дней прозрачный и вообще без запаха. Это когда все шлаки выходят…

– Джои, я ОБОЖАЮ твои армейские байки, но сейчас мне не до шлаков. У меня от телефона пар идет, ему звонят такие люди, что я внутренне отдаю им честь, а он сидит и сходит с ума.

Джои хмыкнул:

– Когда не знаешь, что делать, вызывай кавалерию.

Холли посмотрела на невозмутимого водителя безумным, как у босса, взглядом.

– Джои, а ведь это хорошая мысль! И что я теряю, кроме высокооплачиваемой и престижной работы, в случае неудачи? Да ничего!

Лили мыла эту чертову тарелку уже сорок минут. Обнаружив, что уже начал отмываться орнамент, она поспешно поставила тарелку на полку, выключила воду и вернулась в гостиную.

День ушел на рыдания, день на устранение последствий рыданий; вчера, в среду, Лили совершила массу полезных и важных дел. Для начала позвонила в приемную Шеймаса Тидла и ясным звонким голосом попросила секретаршу передать мистеру Тидлу, что он может поцеловать Ширли Бэнкс в тощий зад и отпраздновать победу: Лилиан Грейс Магдалена Смит больше не собирается навязывать ему свое общество. Это было чистой воды хулиганство, но что-то в голосе ошеломленной секретарши подсказало Лили, что она передаст это своему боссу. Возможно, не в полном объеме – но передаст. После этого Лили сменила номер своего домашнего телефона на номер Сэнди (путем переключения кабеля на лестничной клетке). Сэнди общалась с миром исключительно по мобильному, домашний был ей до лампочки, а дома днем она бывала крайне редко, так что Брюс мог хоть обзвониться.

И, наконец, самое важное. Инвестор.

В противовес Шеймасу Тидлу он был молод, высок, симпатичен, неженат и абсолютно здоров. Он носил черную кожаную косуху, бандану с черепами, ездил на коллекционном «Харлее» и изъяснялся на безукоризненном английском языке.

Звали его Джейк Салливан – что особенно оценила Сэнди – и владел он студией звукозаписи на Кристофер-роуд. Воротилой бизнеса и денежным мешком его назвать было нельзя, но именно в этот отрезок времени дела у него шли успешно, а вложения, требующиеся Лили, отлично вписывались в расходную статью его бюджета.

Познакомились они совершенно случайно, во вторник, все в той же кофейне, и Джей Джей – так он попросил его называть – с восторгом воспринял идею Лили. Сэнди при этом уставилась на него с подозрением, но рокер-интеллектуал все объяснил.

– Это же круто, девушки! Мой магазин с прикидом для рок-отморозков. Тату-студия. Студия звукозаписи. Магазин байков и мотоциклов. И вдруг – цветочки-лютики. Прикольно же? Сэнди придумает нам дизайн, чтобы сочетались и твои цветы, и мои скелеты, дело пойдет, вот увидишь. А внутри делай что хочешь, твои дела. Нет, девчонки, это и в самом деле прикольно!

Для Лили решающим фактором явилось только одно: Джей Джей не знал Ширли Бэнкс. А она, соответственно, не знала Джей Джея.

Лили тоскливо и длинно вздохнула. Все будет хорошо, не правда ли, мой друг?

Брюса винить не в чем, он был честен с самого начала. Ширли тоже, как ни странно, она защищает свою территорию. Выходит, виновата только она сама, бедная дурочка Лили Смит, позволившая себе так глупо и безнадежно влюбиться в Прекрасного Принца.

А с депрессией пора кончать. Вон, даже по утрам ее стало тошнить, не говоря уж о бессоннице…

Реджи Кармайкл выслушал рассказ Холли, помолчал, а потом выдал такую тираду, что Холли даже рот открыла. После этого Реджи очень вежливо и тихо извинился, сел обратно за стол и набрал телефонный номер, сделав Холли знак молчать и не дышать. Дальше состоялся такой разговор (Холли, понятное дело, слышала только половину):

– Алло, пап? Это я. Да. Да. Нет. В семь, как намечено. Вертолетная площадка готова. Все разослано. А вот тут проблема. Я не мог ничего растрепать, я ничего не знаю наверняка. Он влюбился. Диктую по буквам: ветрянка, люмбаго, юношеские прыщи, беременность… Нет, никто не залетел, ты что! Говорю тебе, отличная девушка, просто отличная, я ее хорошо знаю, но этот идиот возомнил, что должен принести себя в жертву семейному бизнесу. Нет, папа, ее адрес я тебе не дам. Потому что это неприлично. И не кричи. Не кричи. НЕ КРИЧИ!!! Он мой брат, и я за него переживаю. Решишь? Хорошо. Не скажу. Не кричи. Я тебя тоже. До воскресенья. Привет Жаклин.

Реджи опустил трубку на рычажки и вытер пот со лба. Холли пискнула из угла:

– Я правильно поняла, это…

– Громовержец. Тучегонитель и все такое. Хорошо, что в наше время нет телефонисток. У них бы припадок случился.

– Вы ему…

– Холли, милая, Фергюс Кармайкл славен многими делами и большими капиталами. Но мало кто знает, что от дел он отходит вовсе не потому, что устал и одряхлел. Он женится.

– Что?!

– Женится на Жаклин, молоденькой и хорошенькой девице, которая училась в двух университетах Европы, а потом ныряла с аквалангом на Гоа. В один прекрасный день примерно там же нырнул и папа…

– Мы говорим об одном и том же человеке? Мистеру Кармайклу…

– Семьдесят пять, я помню. На МОЕЙ маме он женился, когда ему было пятьдесят, а мне три. Короче, папа осваивал дайвинг и нашел под водой Жаклин. Она, дурочка, не знала, кто он, влюбилась без всякого расчета. Когда он ей сказал, пыталась сбежать в Европу, но от папы моего не сбежишь. Они женятся на Гоа в конце августа. К чему я это все говорю? Да к тому, что в нашей семье уважают сильные чувства. Страсть – это вполне уважительная причина для неявки на совет директоров, просто я об этом знаю, а Брюс, дурачок, нет. Теперь так. Вот пригласительный на гала-вечеринку. Придумай, как передать его Лили. Пусть Брюс этим займется или Джои, он любит лазить по отвесным стенам и сливаться с пейзажем. За работу, джентльмены!!! И леди, разумеется.

Брюс стоял перед дверью Лили и чувствовал себя глубоко несчастным. Она не откроет, это ясно. Можно сунуть конверт с приглашением под дверь, но она ведь не придет?

В этот момент дверь позади него открылась, и Брюс схватился за сердце. Нервы за эту неделю у него стали совершенно никуда.

Сэнди О’Хара стояла на пороге своей квартиры с неизменной сигаретой в зубах и смотрела на небритого похудевшего Брюса. Одета она была по-домашнему: розовые лосины, зеленые гетры, балетная пачка, футболка «Челси», меховая безрукавка и туфли на высоком каблуке. Брюс машинально отметил, что ножки у Сэнди стройные и очень маленькие. Как у вредного ирландского фэйри. Да, волосы Сэнди на этот раз были выкрашены в очень симпатичные зеленые и голубые «перья».

– О! Это ты, мерзавец?

– Привет, Сэнди.

– Не пускает?

– Нет.

– И трубку не берет?

– Нет.

– Идиотка, что возьмешь. Ты с ней вообще разговаривал?

– Нет, говорю же…

– А ты не ори, а то отоварю по башке зонтиком. Чего ты от нее хочешь?

– Сэнди, тебе бы в прокуроры.

– Соберешься на отсидку – сообщи. Я быстренько закончу курсы и впаяю тебе по самые помидоры. Так чего ты хочешь, Кармайкл?

– Быть с ней.

– В болезни и здравии?

– Да.

– Тогда отойди в сторонку.

И маленький фэйри решительно подошел к заветной квартире, затянулся сигаретой, снял одну туфлю и забарабанил по двери.

– Эй! КТО-НИБУДЬ ДОМА? ЛИЛ, ЭТО Я, СЭНДИ!

Брюс едва не оглох, но дверь открылась сразу же. На пороге стояла Лили, бледная, но довольно веселая, впрочем, длилось это недолго. При виде Брюса она смертельно побледнела и качнулась назад. Сэнди погрозила ей кулаком.

– Поговори с ним. Тебе же все равно хреново, так какая разница? Я пошла.

– Нет!!! Останься. Я не могу говорить с ним наедине.

– Это почему?

– Я… могу не удержаться…

– А! Это я понимаю. Кармайкл, говори, зачем пришел, и отваливай. Я не могу торчать здесь весь вечер.

Брюс медленно подошел к двери и протянул конверт.

– Это тебе.

– Что это?

– Помнишь, я обещал?

– Да… Я вряд ли смогу…

– Лили, пожалуйста. Даже если все закончено, нельзя обрывать сказку на полуслове. Она может обидеться и начать развиваться по своим законам.

Она слабо улыбнулась.

– Вот я и знаю о тебе еще кое-что, Брюс Кармайкл. Ты любишь читать Пратчетта… Хорошо, я приду. Но только одна. Без спутников и сопровождения.

– Я пришлю Джои…

– Я возьму такси. Брюс?

– Что?

– Не бери в голову. Мы ведь оба знали, что так будет. Ты вел себя честно. Я не сержусь и не обижаюсь. Мне просто… плохо без тебя.

– Мне тоже, Лили…

– До воскресенья.

– До воскресенья.

Она бродила по сверкающему залу, ошеломленная и подавленная. Гала-вечеринка была в самом разгаре, отель «Колизей» вибрировал от музыки и смеха гостей. Лили оглядывалась по сторонам. Как ни странно, здесь было мало тех, кто присутствовал на вечеринке в «Деревянном башмаке». Только сам Шеймас Тидл. При виде Лили он странно вздрогнул, а потом неожиданно хитро подмигнул ей и салютовал рюмкой. Лили поспешно ретировалась.

В одиночестве было страшновато, но чуть позже она нашла Холли, и та потащила ее ближе к сцене.

– Сейчас будет апофеоз! Старик Кармайкл передаст все свои полномочия наследнику.

– Да… Брюсу…

– Что?

– Ничего. Очень шумно.

– Точно. Все делают вид, что им ни капельки не интересно, а на самом деле это главная интрига года.

– Почему?

– Да потому что Фергюс Кармайкл что хочет, то и творит.

Заиграли фанфары, и раздался рокот вертолета. На открытый балкон отеля опустился легкий, похожий на прозрачную стрекозу аппарат, и из него легко и пружинисто выпрыгнул высокий, широкоплечий… нет, стариком его назвать было никак нельзя. Львиная серебряная грива, яркие сапфировые глаза, властное лицо, медальные черты. Смуглый, подтянутый, невозмутимо-элегантный, Фергюс Кармайкл оглядел замерший зал и подошел к микрофону.

– Друзья мои! Мои недруги. Коллеги. Сотрудники. Дети. Нет ничего отвратительнее, чем длинная и занудная речь юбиляра посреди всеобщего веселья, поэтому буду краток. Я – ухожу. Мне предстоит стать отцом в третий и мужем в пятый раз. Это серьезный шаг в жизни мужчины, а когда есть опыт, на мелочи уже не размениваешься. Я намерен посвятить себя семье, тем более что и в младших эшелонах намечаются сдвиги. Посему объявляю, что полноправным преемником и владельцем издательского холдинга «Шик» становится…

Лили почувствовала, как земля покачнулась у нее под ногами. Прощай, Брюс…

– …мой сын…

Она вцепилась в плечо стоявшего рядом мужчины, не заметив, что это Джои…

– РЕДЖИНАЛЬД КАРМАЙКЛ!!!

Пауза. Овации. Фергюс властно вскинул руку, и все немедленно стихло.

– Но у меня есть и другой сын, Брюс. Многие его знают (смех в зале). Так вот, у него есть одно очень важное объявление. Брюс – прошу.

На сцену поднялся Брюс. Улыбнулся отцу, обнял брата. Подошел к микрофону и обвел глазами зал.

– Сейчас вы все наверняка думаете, что у нас в семье что-то случилось. Мол, старший сын провинился, и его наказали. Заверяю вас, это не так. Я люблю своего отца и своего брата. Они любят меня. Я мог бы с гордостью и благодарностью принять этот пост, если бы не был уверен, что Реджи гораздо лучше разбирается во всем этом и куда бережнее относится к тому, в чем разбирается.

Кроме того, у меня есть неотложные дела. Неотложные настолько, что я вынужден вслед за папой сказать: я ухожу. Я намерен посвятить себя своей семье (смех в зале)…

Лили смотрела на Брюса, не отрываясь. Из кулис вышел улыбающийся Реджи и что-то передал старшему брату. Лили не рассмотрела, что это было.

– …И я говорю тебе – ты знаешь, что тебе: я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И если ты займешься бизнесом, я сам буду воспитывать наших детей. ЛЕДИ И ДЖЕНТЛЬМЕНЫ! СЕГОДНЯ! В ЭТОМ ЗАЛЕ! Я ПРОШУ РУКИ У ПРЕКРАСНЕЙШЕЙ ДЕВУШКИ НА СВЕТЕ! ЕЕ ИМЯ…

Лили почувствовала, как Джои осторожно подхватывает ее под руку…

– …ЛИЛИАН ГРЕЙС МАГДАЛЕНА СМИТ!

Овации, крики, смех, поздравления. Впрочем, ничего этого Лили не замечала. Она шла навстречу Брюсу, и глаза ее сияли так ярко, что по сравнению с ними померк даже радужный блеск бриллиантового обручального кольца, которое Брюс надел ей на палец через минуту…

А потом они поцеловались на виду у всего зала, и старый Фергюс одобрительно шепнул Реджи на ухо:

– Девочка – высший сорт. Ты был прав. Завтра тисни их на разворот…

Реджинальд Кармайкл спокойно посмотрел на отца.

– Мы обсудим эту возможность с художниками, папа. А тебе я могу сказать только одно. Ты – гений. И я люблю тебя.

Холли обессиленно привалилась к плечу Фреда и шепнула ему на ухо:

– Я перехожу к Реджи. Будем видеться.

– Это хорошо. Я люблю тебя.

Сэнди посмотрела на Джей Джея с подозрением и погрозила ему пальцем.

– Я так и не знаю, честные ли у тебя намерения?

– Дурочка ты моя разноцветная. Я же люблю тебя…

Над землей плыли радужные, с переливами облака. Тихий звон доносился с небес хрустальных, золотые вызванивали свадебный марш, а на самом верху, на седьмом небе, сидели ангелы и бросались вниз жемчугом и розовыми лепестками.

И там, где падала жемчужина, девушка влюблялась в юношу.

А там, где падал розовый лепесток, мужчина говорил женщине:

– Я люблю тебя!

И все повторялось заново…