В теле пацана. Книга 3. Путешествие в Градир

Глава 43. Задание Ревекки

Устроились мы ближе к кованому бортику, прямо над набережной, метрах в двадцати. Оба боком к речке, чтобы можно было насладиться видом. Столик из подобия красного дерева, похоже, новый. Стулья из того же материала довольно тяжёлые, с искусными резными спинками. Будто эту мебель доставили лично для нас.

На улице по ощущениям градусов двенадцать, но я не стал закутываться в плащ, вышел налегке, чтобы взбодриться. Проявив вероятно солидарность, Ревекка тоже сняла накидку и уложила её заботливо на спинку своего же стула.

— Надеюсь, убивать никого не надо? — Спрашиваю обеспокоенный от её серьёзности.

Улыбается, видимо, пытаясь развеять напряжение между нами.

— Знаешь. Таких добряков, как ты ещё поискать, — комментирует моё заявление.

— Ты тоже не такая уж и злая, помогала нам, рискуя жизнью. Хотя мы тебе никто, по сути.

— Я лишь выполняла задание куратора, — пожимает плечами. И замолкает при виде приближающейся молоденькой официантки с подносом.

Пока девушка спешно сервирует стол, подскакивает другая, расставляет три чайника и три тарелки с разными пирожными.

Посмотрю на сладости, Ревекка на меня с интересом.

— Ты уже поужинал, это десерт, — комментирует, когда девушки уходят с этажа, прихватив меховую накидку моей собеседницы. — Уверена, ты оценишь. Ах да, это розовый чай, обычный чёрный и с зелёными травами. Давай, я даже поухаживаю за тобой.

Смотрит вопросительно.

— Чёрный, — соглашаюсь.

— Слушай, мне любопытно, как ты всё же прикончил его, — спрашивает, аккуратно наливая мне в чашечку. — Что это за магия? Нечто из арсенала сравни жезлу, не?

— Как на допросе, — брякаю с укором, пододвигая чашку.

Я бы тоже поинтересовался, что это за куратор, что он там курирует и в какой конторе! Вот только она не расскажет. Конспираторша хренова.

— Прошу простить за моё любопытство, — осекается и наливает себе из того же чайника.

— Бывает, — хмыкаю, выбирая себе пирожное, где крема поменьше и ломтиков фруктов побольше.

А Ревекка дальше уже с другой стороны заходит:

— Мне виделось, что Гелак переигрывает тебя. Он так умело манипулировал тобой, заставляя растрачивать силы на защиту воительниц. Нащупал слабое место, по которому бил, смакуя и играючи. А оказалось, что ты хотел подпустить его ближе. Чтобы он почувствовал свою безопасность, расслабился.

— Что — то в этом роде, — соглашаюсь и зачерпываю сливки с кусочком зелёного фрукта.

Я уже на днях распробовал этот фрукт, очень напоминает сладкую клубнику. А по виду, как киви.

— Никогда бы не поверила, пока своими глазами не увидела, — прокомментировала, глядя задумчиво в сторону на водную гладь в вечерних отблесках оранжевых фонарей.

Похоже, что Ревекка не задаёт прямых вопросов типа, где взял автомат, или как колдую с закрытым ртом, или почему освоил магию лекарства за секунды. А если и задаёт, то не наседает. Будто боится спугнуть что ли.

Чувствую неуверенность, сомнения с её стороны. Иначе бы она так не прихорашивалась. Вон ноготки у неё уже целёхонькие, маникюр бордового цвета идеальной формы и блеска. От героического уничтожения контура в пещере не осталось и следа.

— Ревекка?

— Да Крис? — Поворачивается, смотрит. Грусть в глазах промелькнула, но тут же таинственная женщина засияла своими ямочками на щеках.

— Независимо от твоего задания. Я всё равно благодарен тебе за помощь, — говорю, как на духу.

Ревекка промолчала на это, принялась за чай, уставившись гипнотически на тарелку со сладостями.

Пью чай, наяриваю изумительное пирожное на берегу большой реки в обществе самой загадочной девушки из всех, что здесь встречал. И мне становится жаль, что я ей нужен для чего — то. А не потому что понравился.

— Что я должен сделать? — Спрашиваю, сгорая от любопытства.

Будто опомнившись, Ревекка отстраняет чай от своих алых губ. И из — под стола достаёт обычный на первый взгляд металлический цилиндрик. Размером примерно, как клей — карандаш. И сразу же протягивает мне.

— Это нужно передать одному человеку в Градире, — говорит деловито.

Принимаю! По обыкновению там должно быть письмо. Но печать какая — то странная.

— Передать письмо? — Уточняю, не скрывая удивления.

— Да просто передать письмо, — соглашается, выдавливая улыбку. А глаза ни хера не улыбаются.

— Такая помощь от тебя на протяжении всего нашего пути ради услуги курьера⁈ — Ахаю и, впиваясь в неё взглядом. — В чём подвох?

— Ты должен будешь передать его лорду Берингу Шатуру, члену правящей палаты Сотни королевства Градир, — проговаривает жёстко.

Посерьёзнела в раз. Походу даже затаила дыхание.

А я обескуражен, если уж начистоту. Какого чёрта лысого это имя преследует меня уже несколько лет? То Ангелина, то Инесса, теперь Ревекка.

Но сейчас явно что — то иное!

Продираю горло, откидываясь на спинку массивного стула.

— При всём уважении, я должен знать, что передаю, — заявляю ей, ставя цилиндр на стол аккуратно. — Это отрава? Ловушка, которая сработает при открытии? Письмо, в котором написано, убей Криса, он говнюк?

Но Ревекке не смешно. Она смотрит пристально. И я в полной мере осознаю её мощь. Стоит ей перекинуться, и она мне голову оторвёт, никакая броня не поможет. Разве что телепортация, куда глаза глядят.

И, тем не менее, она мне нравится!

— Это повестка в суд, — выдаёт с серьёзным выражением на лице.

Ого!

— Чей суд? Что он сделал?

— Не твоё дело, Крис, — бросает недовольно.

— Как раз моё, — хмыкаю. — Мы везём к нему невесту, может не стоит?

— Серьёзно? — Ахает теперь Ревекка, откидываясь на спинку. — Что ж, это большое испытание для девочки и забава для Шатура.

Хм, вот значит как? Так, спрошу другое.

— Почему сами не передадите? Зачем я? Столько усилий, начиная с Дуада, чтобы загнать меня в долги, потом преследование и такой риск в бою с Гелаком. И всё ради того, чтобы я передал какую — то повестку в какой — то суд? Ты вроде взрослая женщина. Я по — твоему похож на наёмника? Между прочим, я сын короля Аргириса и официальное лицо Леванта, мои действия отразятся на политических отношениях между королевствами, если ты или некий куратор за тобой затеяла подставу.

Высказался, и наступила пауза.

— Крис, — выдыхает моё имя спустя полминуты. Звучит несколько угрожающе.

— Что Крис? Почему сами не передадите? — Стою на своём.

— С недавнего времени доступ в Градир нам закрыт, — признаётся и дальше заливает: — Думаю, будешь ему интересен, только таким как ты он даст к себе подступиться.

— Каким это таким?

— Интересным, экстраординарным, особенным, да и внешность у тебя приятная.

— Нравлюсь?

— Крис, прекрати флиртовать со мной, — заворчала. — Просто передай повестку в суд, и мы в расчёте.

— Хорошо, я передам, — сдаюсь, хватая цилиндр со стола и рассматривая белую печать.

— Дай своё слово, — произнесла с нажимом. — Слово Кристиана Везучего, бастарда короля Леванта и Первого меча.

Вздохнул полной грудью.

— Дай слово, — повторила, протягивая руку.

Нет, ну как я могу отказать?

Принимаю рукопожатие. Ручка обманчиво нежная, мягкая, тёплая.

— Даю слово, — говорю и через мгновение понимаю, что подписываюсь на нечто очень серьёзное. Ибо выражение лица Ревекки меняется! Теперь она вновь расслабленная и непринуждённая.

— Вскрывать не советую, — добавляет предостерегающе. — Печать сломаешь, я об этом узнаю. Тогда слово твоё будет нарушено.

— Не переживай, — брякаю в ответ и присматриваюсь.

А ну да. Фиолетовый контур, портальчик тут же из синих крупиц покоится, зелёный контур разрушения ещё с одной схемой из зелёных частиц мне незнакомой, похоже, ключом. Видимо, кусок печати в случае чего отправится ей. Хм, три стихии в одном? Интересная комбинация.

— Что — то не так? — Спохватывается Ревекка.

— Нет, всё сходится, — отвечаю с хитрой улыбкой, убирая цилиндр во внутренний карман. — Просто никогда не был в Градире.

Признание верное, потому как стоит исключить тот случай, когда я залетел в мастерскую Ольви. Он не считается, ибо города толком не видел.

— В Градире пять миллионов человек. Это самый крупный город на Вита. Он тебя впечатлит, — отвечает Ревекка и пьёт бесшумно из своей чашки.

— И как мне искать Беринга Шатура? — Развожу руками.

Как мне искать Ольви! В этом долбаном мегаполисе.

— Беринг Шатур личность известная, язык у тебя рабочий, поспрашиваешь, — подкалывает Ревекка. — С другой стороны, воспользуйся ситуацией с невестой. Будь с ней на представлении Шатуру, как второй протеже наряду с её отцом, и у тебя будет шанс с ним заговорить. К слову, ещё один нюанс. Ты должен передать ему письмо, когда будете наедине. Допускается и на людях, но чтоб никто другой не увидел.

— Главное вовремя с нюансами, — бурчу.

— Это не так сложно. По крайней мере, так будет лучше для вас обоих.

— Я понял, — киваю, рассматривая её уже нагло и вызывающе.

— И последнее, — выдаёт, делая теперь вид, что я пустое место.

Последнее⁈ Мля, как чувствовал, что свалить от меня хочет. В тот самый момент, когда решил, что могу подкатить.

— Через два дня из Тирсы прибудет пассажирский корабль «Лиош Мари», — произносит, протягивая желтоватые бумажки. — Прямо на этот пирс, что под нами, время отправления — утро, точное написано в билетах. Каюты оплачены на трёх господ и трёх слуг, на твоё имя бронь. Из Канопуса корабль отправится в Градир. Так вы сократите путь на три дня и исключите любые непредвиденные обстоятельства на оставшемся отрезке пути по суше. Надеюсь, с этим ты разберёшься? Если нет, найму тебе помощника.

— Разберусь.

— Ах, да, с таможней в Градире всё решено, назовёшь моё имя, и досмотра не будет.

— Очень любезно с твоей стороны, — комментирую ворчливо. — Но…

— Да, я знаю, девочек своих ты не бросишь, — выдаёт не без сарказма. — Но дальше им дороги нет. В Градир их не пустят из — за устоев, а в пригороде они нарвутся на неприятности. Ты будешь беспокоиться и отвлекаться от важных дел. Проще оставить их здесь до возвращения. Солдат и оставшихся слуг можно отправить по дороге, ничего с ними не станется. Земли Энисуэллы спокойны как никогда.

Забираю бумажки.

— В целом всё, что я хотела сказать, — подытоживает Ревекка и поднимается.

— Мы ещё увидимся? — Спрашиваю безразличным тоном и делая вид, что мне дофени.

— Надеюсь, что нет, так будет лучше для тебя, — выпалила.

Поднялся следом.

— Давай хоть обнимемся на прощанье, — брякнул и подался первым.

— Крис, это лишнее, — возмутилась. Но уже поздно.

Заключил в объятия, прижал крепко за крепкую талию, спустил руки на верхнюю часть тугих ягодиц, ммм… волосы понюхал. Ох уж этот запах духов. Ревекка, молча, стерпела, в ответ по спине похлопала, мол, завязывай и вали.

Да и хрен с тобой, кошка драная. Ты, походу, на свидание спешишь.

Отпрял, отступила. Кивнула, уже на меня не глядя. Хмурая — такой ещё не видел.

— Удачи тебе, — бросила, как кость собаке, и спешно двинула с этажа.

— И тебе всего хорошего, — выкрикнул вслед, замешкавшись внезапно.

Посидел, чай допил, убедился, что свалила. Эх. Всё — таки есть в ней что — то притягательное женское. Даже если отбросить её магическую составляющую.

Надеется она, что нет! Вот же пизда кучерявая.

Чуть отвлёкся, помедитировав на реку. Поглазел на деревянные корабли, здесь и парусники палуб на шесть, и удлинённые низенькие галеры с вёслами штук по двадцать с каждой стороны, как во времена Спарты. В ночи судоходное движение упало, но всё же ходят. Лодок мелких много.

Вспоминаю первую реакцию суккубок на корабли, забавное зрелище. Дракон, наверное, так не обескуражил бы, как это допотопное дерево на воде.

Задумался, поклевав ещё несколько пирожных. Попробовал проанализировать ситуацию, но в голову всё равно лезет всякая подстава. С другой стороны, нужен был бы я, сцапала уже давно. Сколько ситуаций с хорошими возможностями миновало.

А Шатур? Да и чёрт с ним, пусть сами разбираются.

Официантку дождался, а она заявила, что всё оплачено. Дал ей пару монет чаевых и свалил в портале обратно к воительницам на огонёк.

Явился на веранду к столу, сидят уже невесёлые. Взгляды вопросительные в меня впились.

Внизу купальня большая, они там намывались моими гелями да шампунями, за все дни похода за раз. Сидят теперь все в халатах чистых под шёлк, волосы распущены или сплетены в длинные свободно висящие косы. Благоухают и нежатся, телами от перевязей отдыхают, масел себе каких — то насобирали. Шмотья всякого накупили.

Что с них взять, женщины они и в Африке, и в Кусубате женщины!

— Вам придётся остаться здесь рака на два — три пока решаю дела в Градире, — говорю и вздыхаю тяжело. Вижу по лицам, что недовольны.

— Так и знала, — раздалось от Зоррин с обидой.

— Я уже от двух дней без дела на стены лезу, — простонала Рики.

— Может нам пару кругов по Андарии навернуть пока ты в отлучке? — Огрызнулась Лауретта.

— Кто нас развлекать теперь будет? — Взвыла Мунира.

— А обещанные тренировки? — Подала голос и Дильбар.

— Борьбу в масле нам кто теперь организует! — Раздалось от Дениз.

Эта сисястая загорелась, стоило только заикнуться об этом!

— Так, молчать всем, — обрубила полемику Лихетта. — Крис?

Стою перед ними, обтекаю.

Усаживаюсь всё же за стол, меня сопровождают взглядами ослепительными. Они ведь даже поднакрасились сегодня, вогнав меня в краску ещё до ужина.

Объявляю уже, как босс:

— Я не разделяю мнения властей, но в Градире, похоже, очень боятся суккубов. Наверное, с ними соглашусь. Похоже, там опасаются, что мужчины Градира увидев вас, выгонят своих женщин на рудники, чтоб от них была хоть какая — то польза.

— Крис как всегда галантен, — гнусавит Зоррин.

Она, конечно, сегодня просто шикарная.

— Ага, и хочет от нас избавиться, — фыркнула Дениз. — Зачем ему столько орущих детей?

— Точно, лучше поискать в Градире свеженьких девственниц, там их больше, чем звёзд на небе! — Выпалила Туллия.

От ощущения ревности этой маленькой ликвидаторши постовых как — то не по себе становится!

— Расходимся, сёстры! — Выдала Зоррин и подорвалась из — за стола первой.

А за ней и остальные стали подниматься.

— Эй, вы куда? — Ахнул. Стол ещё едой ломится! Да и хрен с ним, что не доели. Мы не допили! А как всё сегодня хорошо начиналось. Игривые взгляды, пошлые шутки лёгкие контакты…

Уходит демонстративно всё моё бабское воинство.

— Что, серьёзно⁇ — Возмущаюсь в след.

— Да, Крис, — бросает последняя из бунтарок.

Лихетта одна остаётся, но вид такой, что сейчас скажет заключительную фразу, окончательно добивая меня.

— Что на них нашло? — Развожу руками, понимая, что я всё же не совсем прав.

Надо было хотя бы поинтересоваться их мнением, обсудить. Дать им хотя бы иллюзию выбора. А не ставить перед фактом.

— Они любят тебя, и не хотят расставаться так скоро, — отвечает мудрая женщина с лёгкой улыбкой.

— А ты?

— Ну а как ты думаешь? — Спрашивает с теплом. — Пойдём, провожу тебя.

Искру в глазах зелёных дьявольских я всё же уловил и встрепенулся.

— Действительно, что здесь сидеть! — Воскликнул и подорвался, предвкушая дальнейшее развитие событий.

В коридоре Лихетта хватает за руку своей сильной лапкой и ведёт совершенно в другую сторону! К номеру в торце здания.

— Твоя комната? — Спрашиваю, когда уже дверь незакрытую отворяет.

— Ничья, — выпалила, меня затягивая вовнутрь. — Это самый большой, и на этаже треть таких же, мы не привыкли спать по отдельности, ютимся в трёх. Остальные свободные, зря только монеты потратил.

Внутри уже горит камин, освещая тускло пустующие новенькие хоромы.

Закрыв плотно дверь, в большой гостевую комнату заводит, как маленького. Смотрит необычно, глаз обворожительных не отрывает.

— Присядь Крис, хочу кое — что сказать, — говорит загадочно.

И в груди моей почему — то холодеет.

Но я слушаюсь её. Ибо если мне уготован нож в спину после всего, что мы вместе прошли. К чёрту жить в таком мире. Да, во мне говорит алкоголь… и я тварь, которая не хочет умирать. Но я и человек, который хочет верить в дружбу и преданность.

Лихетта отходит на пару шагов и скидывает халат! Мать моя женщина!! Да она в эротическом нижнем белье чёрного цвета. Трусики, чулки, бюстгальтер. Откуда у неё такое⁈

— Нравится, Крис? — Спрашивает эротично поглядывая.

— Смотрится невероятно сексуально, — признаюсь, ибо она действительно выглядит шикарно в таком образе. Грудь четвёртого размера подобрана и сжата в две дыньки, животик с кубиками пресса, мощные и в тоже время женские округлые бёдра. Трусики со средней посадкой на идеально выбритом лобке.

— Это градирское. Я знала, что уготовано нам расставанье. Прощаясь, ты должен запомнить этот момент, — выдаёт.

— Я запомню. И не только этот.

Улыбается с грустью в ответ. Но выдаёт с волнением вдруг:

— Признание воительницы хочу сказать я. Ты готов?

Не совсем понимаю, о чём она. Но просто киваю, рот раскрыв.

Показывая на свой живот, где недавно была страшная рана, Лихетта начинает:

— Вот здесь дыра была, её заполнил ты. И здесь пустое место наполнилось тобой, — продолжает с волнением, к груди прикасаясь. — Ты дал мне быть, где мыслить не могла, сумела я почувствовать, как жалок генерал. Для воина ведь честь, за жизнь так близко побывать на смерти гада, живущего столь долго. Задумал, сделал ты. В уверенность твою поверить не сумели. А так ведь просто знать, что ты был прав. Когда уже свершись. А так ведь просто быть, когда уже свершил. И отпустить себя, сестёр… поверить.

Завершила. Сижу, откинувшись, смотрю на неё, переваривая.

— Стих хреновый, Крис, но так я выразила чувства, — говорит старшая уже обыденным тоном. А глазки её зелёные блестят.

Поднимаюсь. Подхожу и обнимаю, обхватывая тугое мощное тело. И окутывая своей её душу.

— Ну чего ты, в самом деле, — шепчу на ушко. — Девочка моя.

— Ничего, — хмыкает и отстраняется решительно! Мол, какая я девочка! Бестия!

Несложные манипуляции с заколками и длинные светлые волосы распущенными каскадами падают до самого пояса. Ух!

Подаётся ко мне обратно, не давая долго смотреть, её губы врезаются в мои. Юркий и сильный язычок проходит в мой рот. И я даже не понимаю, как с меня начинает слетать вся одежда. Потому что мне сладко и сладостно от предвкушения. От настойчивости и инициативы. От чувства, что меня неистово хотят не только телом, но и душой. Пьянящие поцелуи, ловкие руки и умопомрачительное горячее тело.

Когда отлипает от моих губ, я уже в одних трусах. Лихетта целует в щёку, в подбородок, переходит на шею, и я улетаю от блаженства. Целует грудь, покусывает соски, взбодрив локальной, противоречивой болью. Опускается ниже, продолжая горячим дыханием скользить по моей коже. И вот она уже опускается на корточки и бесцеремонно сдёргивает мои трусы.

— А вот и ты, — шепчет у самого кончика, где уже выделилась первая росинка смазки.