В тени желаний

Наигралась

Покачалась на своих обожаемых десятисантиметровых каблуках. Скучно. Пустой коридор девятки. Кругом пары. Вынула телефон из кармана, проверив в очередной раз время. И вот стоило вставать в шестом утра ради того, чтоб попасть в пробку, опоздать на двадцать минут и провести полтора часа на подоконнике? Прелестно. Снова покачалась на каблуках. Надо чем-нибудь заняться. Задумалась. Игрушки на телефоне — не мое. Все, во что я когда-либо играла, — это Quake. Прошла за две недели, наградила себя замечательными снами и больше не подсаживаюсь ни на одну хотя бы отдаленно похожую муть.

На лестнице послышались мужские голоса. Два студента, на вид курс четвертый, появились в дверях, дружно свернули головы в мою сторону. Я легко улыбнулась, не сводя глаз с точки где-то между ними, так оба будут искренне верить, что смотрела на каждого. Раз и все. Легкая победа. Как обычно. Даже скучно. Две пары загоревшихся желанием глаз. Парни, как дети, ей Богу! А тот факт, что я могу просто с ними играть, им в голову не приходит. Чудные создания.

Остановились. Нет. Спасибочки, не сегодня. Резко развернулась на тонких каблуках, уставилась в окно. За спиной воцарилась тишина. Затем удаляющийся звук нерешительных шагов. Ни Черта господа сейчас не поняли. Еще и меня про себя как-нибудь обозвали. Ладно, не суть. Скучно. В голову пришла шальная мысль. Не стала прояснять возможные последствия. Сняла плащ, швырнула сверху на сумку, отошла от подоконника и сделала колесо. Каблуки не подвели. Айс. Весело. Повторим.

— Ай, какой кошмар!

Встала, перекинула волосы, плотной пеленой закрывшие обзор, назад. В проеме кабинетной двери возвышалась секретарь нашего деканата. Я мило улыбнулась и сделала немного несчастные невинные глаза. Работает безотказно. Ну и потом я в списке особо ценных студентов.

— Саша, ты с ума сошла?

— Доброе утро, — я наклонилась, подняла деревянную палочку, исправно служащую мне заколкой.

— Ну, да. И тебе, — женщина закрыла дверь. — Так. У нас тут такое дело…

Я снова улыбнулась, вникая в суть дела, и по ходу рассчитывая сколько краски уйдет на это самое дело.

Минут двадцать убила разговором и снова осталась свободна. В коридоре по-прежнему пусто. Разогналась, прыгнула, руки прошли по полу хорошо, а вот приземлиться на каблуки не вышло. Мгновение спустя обнаружила себя на спине навзничь и с гудящим затылком. Чудненько. Развлеклась, дура.

Перевернулась на бок, затем на четвереньки, встала. Добрела до подоконника, подтянулась села, принялась отряхиваться. Как на концерт вот пойду, спрашивается? Папка ж не оценит, если только на глаза ему не попадаться.

Просидела до конца пары, глядя на чугунный забор и проезжающие мимо машины. Возле столба с афишами околачивалась не совсем свежего вида девушка. Некоторые и с утра работают. Когда милиция, наконец, разгонит? Только меня одну уже пару раз пьянющие в хлам товарищи тянули в машину, назначая занятные цены. А сколько нас здесь студенток из корпуса в корпус ходит? В кабинетах поднялся шорох. Я спрыгнула и собрала вещи.

— Саш, так нельзя.

— Как? Ирин, я с ним ничегошеньки не делала. Ты сама знаешь, я всех делю на две категории. Те, с кем можно поиграть и те, с кем нельзя. С ним нельзя. Просто поговорила раз и то от скуки. Все! Это было две недели назад. Как можно влюбиться за две недели, да еще и особо не общаясь со мной? Привет и пока не считаются. Глупость какая-то.

— Саш, человек страдает.

— Да знаю я, что страдает. И хреново мне от этого, хотя не должно быть. Что ты предлагаешь?

— Блин, хотя бы разговаривай с ним!

— А смысл? — я развела руки в стороны, ветер тут же распахнул полы короткого плаща. — Он мне ни в каком виде и планах не нужен. Начну с ним общаться — дам надежду. Только на что ему надеяться? Потом только в два раза больнее будет, если с кем встречаться стану. А так пусть считает, что мне плевать, и я — стерва.

— Ты и есть стерва… И я вместе с тобой…

Меня тут же привлекло Иркино замечание. Насторожила уши. Сейчас будет что-то интересное! Я заскочила перед подругой и пошла лицом к ней.

— Колись!

— С Антоном по телефону до ночи разговаривали.

— Опять?

— Не опять, а снова, — Иринка хмыкнула. — И не смотри на меня так. Сама знаю. Урод, козел, бабник, но такая прелесть.

Я картинно закатила глаза, обернулась, проверяя дорогу на наличие открытых люков, бордюров и прочих неприятностей. Удовлетворилась ситуацией, вернулась к разговору.

— Прелесть… понятно. А дальше?

— Ну а дальше, ты знаешь мой язык. Со мной можно говорить долго и ни о чем. А похвастаться он любит…

— Короче, Склифосовский!

— Короче он хвалился размерами сама поняла чего, а я посмела усомниться, он тут же сорвался ко мне… в пол четвертого утра…

— И ты вышла, — нисколько не сомневалась, что подруга поступила именно так. К Антону она имела необъяснимую слабость.

— Вышла… с линейкой.

— Умница моя!

Иринка прыснула, мы остановились, сгибаясь пополам от смеха. Приступ закончился, отправились дальше.

— И как, правду сказал?

— Правду, — подруга кивнула и виновато отвела глаза.

— О, бли-ин, — протянула я.

— Ну, хочу я его! Ничего не могу с собой поделать.

— Скорее уж не хочешь ничего поделать.

— Бе-бе… — она резко осеклась. Мимо прошли двое одногруппников. Я улыбнулась обоим, повела бровью (этому фокусу научилась еще в старших классах), опять же действует безотказно. Игорь со Славкой ответили мне тем же. Первый быстро отвернулся. Знает, что не нужен. Есть девушка, а я чужого не забираю, мне оно не надо. Зато Славка добавил к улыбке долгий восхищенный взгляд. Я прищурилась и одними губами шепнула «привет». Взгляд стал не просто восхищенным, а многообещающим.

Подивилась про себя. Неужели искренне верит, что допущу до своего тела? Наивный.

Ребята прошли мимо.

— Блин, хочу, чтоб Антон на меня так же смотрел! Славик же слюной сейчас подавится.

Я пожала плечами.

— Откажи ему хоть раз.

— Не могу!

Я скептично сжала губы.

— И не делай вот так, — лицо девушки приобрело мечтательное выражение. — Ты понятия не имеешь, каково это оказаться…

— Не надо! — прервала я Иринку. — Не дай Бог!

Она засмеялась.

— Вот за что ты мне нравишься, Саш, так это за разницу во вкусах к противоположному полу.

— Ты мне тоже.

Мы миновали ворота. Подруга вынула из сумочки телефон.

— Ну и куда теперь?

Я пожала плечами.

— В кафе посидим, а там и на дачную можно.

— Нормально.

— Саш! — проорал мне в ухо знакомый голос. Я очнулась от созерцания ребят, задорно галопом скачущих по сцене, и обернулась к подошедшему отцу.

— А?

— Я здесь закончил. У меня расписание дальше поджимает. Часам к двенадцати я подъеду. Хорошо?

— Ага! — проорала я. Иринка рядом вздрогнула и повернулась к нам.

— Ой! Здрасьте! — гавкнула подруга.

— Привет! — папка кивнул, развернулся и исчез за сценой, бесцеремонно раздвинув двоих охранников. В очередной раз подивилась как он все успевает быстро, а главное качественно устраивать.

Мы бесились все три с половиной часа под хмурые взгляды охраны у сцены. После конца вместе с толпой вытекли с площади.

— Все, Саш, я побежала. В мой сейчас не забьешься.

— Давай.

Мы попрощались. Я отошла подальше от шумных пьяных выкриков, достала телефон, набрала номер отца.

— Сань, — на том конце прозвучал встревоженный голос.

— Да?

— Иди к охране, спроси Сергея Витальевича. Побудешь с ним.

Мне вдруг стало нехорошо. На ум почему-то пришли мама и брат.

— Что случилось?

— Я застрял. Тут не пробиться. На мосту столб упал.

— Ага. Поняла.

— Умница. Иди. Позвонишь.

Отключилась, убрала телефон.

На плечо легла чья-то тяжелая рука. Носа коснулся неприятный запах. Я сморщилась, обернулась. Сердце ухнуло в пятки.

Трое.

Окинула быстрым взглядом окрестности. Дома. Ни души. Какого, спрашивается, меня понесло во двор?

— И как нас зовут? — обладатель тяжелой руки слегка покачнулся и как-то бессмысленно улыбнулся. Двое других встали по бокам.

— Дайте пройти, — кажется, сердце окончательно перестало биться.

— Ты давай, на вопрос сначала отвечай.

Я глубоко вздохнула. Подавила приступ паники. Она мне совсем сейчас ни к чему. Вывернулась из-под руки и рванула через песочницу к проходу между многоэтажек туда, откуда только что пришла. Эхо усиливало стук моих каблуков по асфальту, дополняя к ним тяжелую поступь еще трех пар ног. Вылетела на аллею, взяла направление к площади, обернулась и тут же налетела на нечто теплое и живое. Взвизгнула, отшатнулась и рухнула бы на асфальт, если б не руки подхватившие меня за талию. Попыталась вывернуться. Не вышло. Набрала воздуха в грудь. Главное, визжать погромче.

— Сань, не пугайся. Это я. Тебя кто обидел?

Я вскинула голову. На меня внимательно смотрели знакомые глаза. Сердце вернулось в грудь и радостно затарабанило. Часто заморгала, стараясь унять появившиеся невесть откуда слезы.

— Так что? — продолжал допытываться Сергей. Я никак не могла заставить себя пошевелиться. Нужно было что-то ответить. Парень заметил, наконец, мои отчаянные попытки не зареветь. Оглядел пространство вокруг и случайных прохожих. Не найдя ничего интересного, вновь вернулся ко мне, обнял.

— Ну и чего ты моргаешь? Реви.

Я зачем-то послушалась.

Сколько стояла вот так, размазывая косметику по лицу и по бежевой футболке парня, не знаю. Успокоилась. Перешла на всхлипывания. Только теперь заметила, что меня крепко прижимают к груди и гладят по спине и волосам. Прерывисто вздохнула.

— Все?

Я закивала.

— Какого Черта ты тут одна делаешь?

Испуганно взглянула в сердитые синие глаза.

Так близко к нему я стояла только один раз в жизни, еще на первом курсе, два года назад, на каком-то очередном барном загуле-знакомстве нашей группы. Мы танцевали, и он мне безумно нравился. Впрочем, кажется, не было девушки, которой он мог бы не понравиться. Удивительно чистые голубые глаза, черные, отливающие синевой волосы и сногсшибательная улыбка. Вот только утром я поняла, что Сергей играть не станет. Он относится к первой категории парней, то есть тех, которые предпочитают серьезные отношения. Утром я не ответила на его улыбку, да он и не настаивал.

Мое молчание разозлило его только сильнее.

— Пошли.

— Куда? — не поняла я.

— Ко мне.

— А я… а мне надо туда, — ткнула пальцем по направлению сцены и в вкратце изложила суть вопроса.

Парень кивнул.

— Набери мне отца.

Я снова с удивлением поняла, что слушаюсь. Отдала телефон.

— Да? Доброй ночи…

Слушала как Сергей, не выпуская моей талии, разговаривает с папкой, успокаивает его и объясняет где живет. С ума сойти.

— Она вполне может остаться у меня. Да. Утром заберете. И Вам всего доброго.

Парень вернул телефон.

— Пошли, — потянул меня к дороге.

Впервые не знала как себя вести. Нашел такси. Все время до общежития ехали молча. Спрашивать, как он собирается пройти мимо вахтерши сам и провести меня, я даже как-то побаивалась. И правильно делала.

— Доброй ночи, Тамара Васильевна!

— Ой, Сереженька, ты же к другу ушел.

— Да вот встретил знакомую по дороге, домой уехать не может. Мост перекрыт.

— Ой, да, да, я слышала…

— Как Ваши колени?

Словно во сне слушала щебетание довольной женщины. Зато теперь знаю, что по его обходительности и улыбке сходит с ума не только добрая половина молодого женского населения, но и пожилого тоже.

Поднялись на третий этаж.

— Ты один живешь?

Он повел плечом.

— Попросил, чтоб никого не подселяли.

— Нормально, — не удержалась я от ехидства.

Синие глаза насмешливо изучали меня.

— Есть хочешь?

Кивнула.

— Садись. Я сейчас.

Разулась, скинула плащ, дошла до кровати и взобралась на нее с ногами. Хорошо. Мягко. Жалобно посмотрела на подушку.

— Ложись.

Не стала позволять ему повторять дважды. Вытянулась в полный рост, закрыла глаза. Пару минут спустя теплая ладонь погладила плечо. Резко села. Сергей протянул мне бокал.

— Что это?

— Сок.

Я заглянула внутрь. И правда. С удовольствием выпила. Не думала, что мучает такая жажда.

— Сильно испугалась?

Теперь он смотрел ласково. Я отрицательно покачала головой. Парень улыбнулся.

— Ну, вот и хорошо.

Интуитивно поняла, что не поверил. Я и сама себе не особо верила. Ладно, не суть. Забрал пустой бокал, унес на стол. Внимательно следила за каждым его движением. Плавные, уверенные. Поняла, почему не услышала как подошел к кровати. Умудрялся передвигаться бесшумно. Я, по сравнению с ним, топаю, как слон. Интересно, откуда это у него?

Сказал — сделал. Уже полчаса спустя я сидела все там же и ела плов. Вообще, хотела идти за стол, он не дал, просто принес на подносе в кровать и все. А самое ужасное, что мне вдруг стало безумно нравиться все происходящее, смущало одно. Он зачем-то сидел напротив и очень внимательно наблюдал. Старательно делала вид, что мне все по пофиг. Наконец, не выдержала, подняла на него глаза.

— Сереж, — осторожно начала я. — Ты на меня так смотришь…

Он еле заметно улыбнулся.

— Как «так»?

В синих глазах не было ничего отдаленно напоминающего то, что мне было привычно лицезреть. Ни восхищения, ни желания. Нечто иное. Только вот что? Попыталась найти сравнение. Единственное, пришедшее в голову, — так словно я нечто бесценное… его бесценное. Точно. Именно его. Разве такое скажешь?

— Не знаю, — правдоподобно соврала я. — Странно.

Он пожал плечами.

— Наелась?

— Ага.

Встал, забрал у меня пустую тарелку.

— Ложись спи.

Забралась под одеяло. Сергей выключил свет. Услышала тихое шуршание. На пол возле кровати опустился матрас. Слова вылетели прежде, чем непутевая хозяйка смогла сообразить.

— На полу холодно. Я подвинусь.

Что делаю? Дважды ему повторять не понадобилось. Жалобно скрипнули казенные пружины. Я откатилась к стене. Услышала тихий смешок. Меня осторожно накрыли одеялом.

Глаза, наконец, привыкли к темноте, и я увидела… Серегин затылок. Даже разочаровалась как-то. Вздохнула, успокоила рой мыслей в голове и провалилась в сон…

Сознания коснулись отголоски некоего потрясающего ощущения. Выплыла на поверхность и поняла в чем дело. Я вполне уютно устроилась в теплых объятиях. Бесподобно! На ум почему-то пришло лицо Иринкиного подзащитного, которого обсуждали утром. Кажется, парню придется страдать сильнее, чем уже есть от моего равнодушия, ибо я поняла, что наигралась. Вот так за один вечер в руках Сергея изменилась моя жизнь. Покрутилась, придвигаясь поближе спиной к его груди, и снова провалилась в дрему.

Покачалась на своих обожаемых десятисантиметровых каблуках. Скучно. Пустой коридор девятки. Кругом пары. Вынула телефон из кармана, проверив в очередной раз время. И вот стоило вставать в шестом часу утра ради того, чтоб попасть в пробку, опоздать на восемнадцать минут и провести полтора часа на подоконнике? Прелестно. Снова покачалась на каблуках. Надо чем-нибудь заняться…

Дверь кабинета недалеко от меня распахнулась, оттуда вышел Сергей с рюкзаком, улыбнулся.

— Пошли, завтракать будешь.

Я растерянно взглянула на него. Ну, вот как он это делает? Ведь специально не писала, что тут стою. Обнял, поцеловал.

— Девочка моя.

И как можно произносить одну эту простую фразу так, что начинаю таять карамельным сиропом на глазах?

— Не помню, говорил или нет сегодня уже, что люблю тебя.

Сердце провалилось в живот.

— Да. В пятом часу утра написал. И двумя часами раньше. Ты совсем не спишь?

Он провел указательным пальцем по моим губам, улыбнулся.

— Не хочу спать, хочу повторять тебе это постоянно. Хочу, чтоб ты знала как мне мучительно и приятно понимать, что люблю тебя.

Еще одна такая фраза и разучусь нормально дышать.

— А еще безумно хочу тебя. Хочу, чтоб ты каждую ночь проводила со мной, каждую минуту.

Заворожено смотрела в синие, горящие желанием, глаза, и тихо умирала от собственного, ответного.

— Люблю тебя, — шепнула совсем тихо. Ему хватило и этого, чтобы наградить меня долгим сводящим с ума поцелуем.