В тени кукловода

Глава первая

У меня болела голова. Больше всего на свете я хотела сейчас лечь спать. Точнее, даже не так. Вряд ли у меня получилось бы забыться хоть коротким беспокойным сном после всего произошедшего. Я просто мечтала забиться с головой под одеяло. Закрыть глаза и попытаться забыть обо всем произошедшем.

Увы, о покое мне оставалось только мечтать. За окнами допросной комнаты, расположенной на одном из верхних этажей варрийского отделения учреждения по развитию и укреплению иномирных связей, всеми оттенками алого переливалось небо, предсказывая скорый рассвет. А попала я сюда накануне вечером. Сразу после того, как обнаружила чудовищный подарок от Луциуса.

При воспоминаниях о содержимом коробки, которая ожидала меня в спальне, привычно накатила дурнота. Но все-таки я не сумела сдержать короткой злорадной усмешки. Жалела ли я о смерти Викория Тиана? О нет и нет. Пожалуй, впервые в жизни я была искренне и от души благодарна Луциусу за совершенное им убийство. Надеюсь, мой так неожиданно вернувшийся из мира теней супруг вдоволь поиздевался над этим негодяем прежде, чем отрезал ему голову. Он заслужил такой же долгой и мучительной смерти, как моя семья, убитая по его приказу много лет назад.

– Думаю, ты не откажешься от кофе.

Дверь открылась, и на пороге предстал Вериаш, который держал в руках две чашки горячего напитка. Почти сразу по стенам комнаты поползли знакомые всполохи блокирующего заклинания, и я недовольно поморщилась.

– Не понимаю, к чему эти предосторожности, – проговорила я, когда Вериаш сел напротив. – Неужели ты всерьез полагаешь, будто я причастна к убийству Викория?

Вериаш не ответил. Он откинулся на спинку стула и несколько раз размеренно ударил пальцами перед собой, внимательно глядя на меня.

Я подвинула к себе чашку. С демонстративным спокойствием забренчала ложкой, размешивая сахар и сливки.

Наверное, ни разу за прошедший с момента нашего знакомства год я не проводила так много времени с Вериашом наедине. Наши свидания обычно заканчивались через несколько часов. И у него, и у меня было много работы, любовниками мы так и не стали, поэтому наши ночи проходили отдельно друг от друга.

Сейчас я внезапно обрадовалась последнему обстоятельству. Что скрывать очевидное, Вериаш мне нравился, и даже очень. Думаю, я ему тоже. Но я все это время держала его на расстоянии, а воспитание не позволяло ему перейти в решительное наступление. И лишь теперь я осознала, что поступала верно. Если Луциус действительно жив, а в этом отныне сомневаться не приходится, то он наверняка бы убил Вериаша, если бы тот хоть раз разделил со мной постель.

Верность. Вот единственное, что потребовал от меня Луциус при заключении брака. Хорошо, что мне хватило ума не бросаться сломя голову в новый роман, уверовав в свое вдовство. Все-таки не оставляли меня сомнения, что далеко не все так просто, как кажется, и на самом деле Луциусу повезло выжить. Мои предположения подтвердились. И я по-настоящему счастлива, что Вериаш не пострадает из-за моей неосмотрительности.

Наверное, не пострадает.

Я сделала слишком большой глоток обжигающего напитка и чуть не подавилась от неприятной мысли. Увы, планы Луциуса всегда оставались для меня загадкой. Поэтому гарантировать безопасность Вериаша я не могу при всем желании. Но одно очевидно: если бы мы с ним переспали, то его участь была бы предрешена. А пока остаются варианты.

– Ты выглядишь не очень-то расстроенной из-за всего произошедшего, – вкрадчиво начал Вериаш, терпеливо дождавшись, пока я допью кофе. Опять вытащил из кармана свой блокнот, положил его перед собой и замер с ручкой наготове.

Значит, допрос продолжается. Право слово, меня уже утомило все это переливание из пустого в порожнего.

– А из-за чего мне расстраиваться? – Я холодно хмыкнула. – Из-за смерти Викория? Вериаш, ты прекрасно знаешь, что именно он повинен в гибели моей семьи. Поверь, вчера я получила самый прекрасный и самый желанный подарок на свете.

– А что насчет возвращения Луциуса? – В карих и обычно непроницаемых глазах Вериаша вдруг отразилась досада.

Я отвела взгляд. Посмотрела в окно, за которым вставало огромное варрийское солнце.

– Я была бы счастлива, если бы он больше никогда не потревожил меня, – честно ответила я после паузы, вновь взглянув на Вериаша.

На дне его зрачков затеплилось облегчение. По всей видимости, он был рад услышать от меня это признание.

– И все-таки он потревожил вас, – внезапно раздался смутно знакомый хрипловатый голос от дверей.

Вериаш торопливо вскочил на ноги, порывистым движением опрокинув стул. Я в свою очередь удивленно повернулась к новому участнику затянувшегося допроса. Кисло поморщилась, увидев, кто именно решил присоединиться к нашему разговору.

На пороге стоял Вашарий Дахкаш собственной персоной. За его спиной багровел разорванный контур блокирующего заклинания. Брешь внезапно заискрилась всеми цветами радуги, быстро затягиваясь, и я с недоумением хмыкнула.

Надо же. Впервые вижу что-то подобное. А я ведь маг высшего уровня подчинения. Но, сдается, эта магия выходит за рамки моего понимания.

Судя по тому, как Вериаш округлил глаза, ему это тоже было внове. Но он удержался от каких-либо вопросов.

– Отец, – вместо этого укоризненно протянул он и поднял упавший стул. – Зачем ты приехал? По-моему, я ясно сообщил тебе, что у меня все под контролем.

– Под контролем, стало быть, – задумчиво протянул Вашарий и шагнул вперед.

Забавно, но в унисон этому я неосознанно вжала голову в плечи. Не буду лукавить, Вашарий Дахкаш пугал меня до дрожи в коленях. Нет, он ни разу не угрожал мне. Да что там, мы виделись с ним лишь однажды – когда он допрашивал меня насчет моих отношений с Луциусом. Но та беседа навсегда осталась в моей памяти. Было все-таки в этом мужчине что-то смертельно опасное. Я не сомневалась, что при желании он уничтожит меня, не моргнув и глазом. И никогда не пожалеет о совершенном.

Вериаш, так и не занявший свое место, послушно посторонился, когда его отец едва заметно мотнул головой, отгоняя от стола. И Вашарий сам уселся на стул. Положил локти на стол, переплел пальцы и удобно устроил на них подбородок, глядя на меня жутким немигающим взором.

– И все-таки я считаю, что ты зря приехал, – упрямо продолжил Вериаш, смущенно переступив с ноги на ногу – третьего стула в допросной не было. – Я уже заканчивал разговор с Доминикой. По-моему, очевидно, что она не имеет никакого отношения к убийству Викория. Смотри, я получил данные из зала межпространственных перемещений. – И Вериаш подвинул отцу один из листов бумаги. С нескрываемым торжеством выдохнул: – За прошедший год Доминика ни разу не покидала Варрий, тогда как Викория совершенно точно убили на Хексе. Коробку с его головой доставила одна из мелких транспортных фирм. Ну, из тех, которые за деньги готовы перевезти все, что угодно. Более того, я получил отчет о переговорах по мыслевизору, которым пользуется Доминика. И опять чисто!

Еще один лист опустился перед Вашарием, но тот не повел и бровью, продолжая изучать меня с поистине пугающим равнодушием.

Немного осмелев после всего сказанного Вериашом, я немного приподняла голову. С вызовом уставилась в темные и совершенно непроницаемые глаза Вашария. Все именно так. Против меня нет никаких улик.

– И все-таки голову Викория получила именно Доминика Альмион, – в этот момент процедил Вашарий. – И я очень хочу узнать, чем она заслужила такой подарок.

– По-моему, никакого секрета здесь нет.

Мой голос прозвучал слишком тонко и перепуганно. Я замолчала и откашлялась, пытаясь придать себе хотя бы видимость спокойствия. Затем продолжила уже ровнее:

– Викорий, как вы прекрасно знаете, повинен в гибели моей семьи. И если вы ждете, что я зальюсь слезами, оплакивая его смерть, – то зря. Лишь об одном я жалею: что не убила его сама.

Вериаш приглушенно цыкнул на меня, должно быть, недовольный недопустимой вольностью моих речей. Но я лишь пожала плечами. А смысл кривить душой? Все именно так и никак иначе. Будет смешно и нелепо, если я примусь убеждать его отца в обратном. Более того, это неминуемо вызовет у него вопросы и зародит недоверие в моей искренности.

– А о столь внезапном возвращении вашего законного супруга вы, стало быть, не жалеете, – скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Вашарий.

– Вы в курсе, что наш брак был заключен под принуждением, – пожалуй, даже слишком резко ответила я и попыталась незаметно натянуть рукав блузки в смешной попытке скрыть брачную татуировку.

От внимательных глаз Вашария не ускользнул мой маневр, и его губы исказила быстрая саркастическая усмешка.

– Тем не менее, татуировку за этот год вы так и не свели, – с обманчивой мягкостью проговорил он. – Вы рады, что Луциус остался в живых?

Я не выдержала тяжести его взгляда и опустила голову. Уставилась на безупречную полировку стола, разделяющего нас.

Рада ли я тому, что Луциус жив? Сложный вопрос. Очень сложный. Я прекрасно осознавала, что он никогда не оставит меня в покое. Пожалуй, меня бы полностью удовлетворило знание, что Луциус где-то очень далеко и никогда больше не сумеет добраться до меня. Но смерти… Смерти – нет, я ему не желала.

Однако вряд ли того же Вериаша обрадуют мои откровения.

– Отвечайте, Доминика.

Удивительное дело, Вашарий не закричал на меня. Он просто понизил голос, но меня моментально бросило в крупную дрожь.

Я никогда не считала себя трусливой особой. Жизнь на Хексе без поддержки родных и под знаком ежедневного выживания приучила меня спокойно смотреть в лицо всевозможным опасностям. Но, пожалуй, я бы лучше встретилась в какой-нибудь темной и злачной подворотне с обезумевшим от жажды крови вампиром, чем по доброй воле продолжила бы разговор с Вашарием Дахкашем. И даже присутствие его сына, который, вне всякого сомнения, питал ко мне более чем добрые чувства, никак не спасало положение.

– Отец… – попытался было прийти ко мне Вериаш, но тут же замолчал, когда Вашарий лишь чуть изогнул бровь, не посмотрев на него.

– Да, я рада, – неохотно ответила я, не рискуя лгать ему в лицо. Все равно он поймет и разгадает мой обман. Затараторила, силясь объяснить свои слова: – Не подумайте, что я люблю Луциуса. Напротив, я считаю его жестоким убийцей, который не остановится ни перед чем ради достижения собственных целей. И все-таки… После всего, что он мне рассказал о своем детстве, я не могу относиться к нему с ненавистью. Но я была бы только счастлива, если бы наши пути больше никогда не соприкоснулись.

– Однако они соприкоснулись, – резонно возразил Вашарий.

Откинулся на спинку стула, совсем как недавно Вериаш, и так же забарабанил пальцами по столу.

В этот момент я невольно подивилась, насколько они похожи. Да, Вериашу не хватает его жесткости, но, полагаю, это дело наживное. Если он останется на своем месте дознавателя, то достаточно скоро обретет все необходимые для этого качества. По крайней мере, упорства и настойчивости ему уже теперь не занимать.

– Доминика, вы спали с моим сыном? – внезапно спросил Вашарий и вновь хищно подался вперед.

– Отец! – потрясенно ахнул Вериаш, лицо которого моментально залила краска смущения.

– Еще одно слово с твоей стороны – и я отправлю тебя прочь, – сухо предупредил его Вашарий, недовольно дернув щекой, как будто сгонял невидимого комара. – Вериаш, не лезь, когда я веду допрос. Если сомневаешься, что в силах при этом присутствовать, – поди вон. Потом ознакомишься с записями.

Вериаш вскинулся было возразить, но в последний момент передумал. Видимо, понял, что его отец говорит совершенно серьезно. Насупился, вновь неловко переступив с ноги на ногу.

«Да, до отца ему еще далеко, – с внезапной досадой подумала я. – Да и до Луциуса тоже. Наверное, оно и к лучшему. Он милый мальчик. Будет жаль, если он пострадает из-за меня».

– Нет, господин Вашарий Дахкаш, – подчеркнуто вежливо проговорила я, благоразумно не затягивая паузу сверх положенного. – Я не спала с вашим сыном.

Наверное, мне показалось, но по лицу Вашария внезапно пробежала быстрая тень облегчения, а в уголках рта затеплилась улыбка. Правда, почти сразу он вновь спрятал свои эмоции под непроницаемой маской.

– Почему? – холодно спросил он.

Я высоко вскинула брови, удивленная подобным вопросом.

– Почему, Доминика? – терпеливо пояснил он. – Ваш муж числился погибшим, и вы вправе были считать себя абсолютно свободной от всяческих обязательств женщиной. Я ознакомился с вашей биографией. Она… внушает уважение количеством любовных связей. Впрочем, в этом нет ничего странного, если учесть, откуда вы родом. Уроженки Хекса всегда славились своим огненным темпераментом. А тут – загадочное воздержание протяженностью в год. Причем мой сын выказывал вам определенные знаки внимания. И я не сомневаюсь, что вам он нравится. Тогда почему за все это время вы ни разу не разделили с ним постель?

– Потому что, – холодно процедила я, в свою очередь пытаясь совладеть с непрошенным румянцем.

Как-то не привыкла я обсуждать настолько интимные вопросы с совершенно посторонним человеком. Впрочем, помнится, в наш предыдущий разговор Вашарий заставил меня выложить все постельные предпочтения Луциуса, не гнушаясь самыми откровенными деталями.

Темные глаза начальника учреждения по развитию и укреплению иномирных связей заледенели, что недвусмысленно показывало: он далеко не в восторге от моей лаконичности.

– Потому что я все это время сомневалась в его смерти, – буквально по слогам выдавила я, осознавая, что в противном случае все равно расскажу правду Вашарию. И мне вряд ли понравятся методы, к которым он прибегнет для этого.

– Он подавал вам какие-либо весточки? – отрывисто спросил Вашарий.

– Нет. – Я покачала головой. – Просто… Просто я не могла поверить, что Луциус пожертвовал своей жизнью ради моей. Он не такой человек. Я для него – лишь пешка. Одна из многих марионеток.

– По-моему, вы недооцениваете свою значимость в глазах Луциуса Киаса, – возразил Вашарий. – На обычной марионетке он вряд ли бы женился.

– Это был лишь способ удержать меня, – не согласилась я.

– Намного проще ему было бы просто убить вас. – Вашарий покачал головой.

– Я ему была нужна для ритуала в музее, – парировала я.

– Ой, да полно вам, Доминика! – Вашарий хмыкнул, не оценив мой новый довод. – Мало ли на свете тех, кто искренне верует в богов? Луциусу было бы намного проще похитить кого-нибудь постороннего. Пытками и угрозами заставить несчастного провести ритуал. Но он предпочел иметь дело с вами, хотя это было сопряжено со многими сложностями. Одно ваше похищение практически из кабинета моего сына о многом говорит. Я уж промолчу про ту интригу, что он провернул, вытаскивая вас с Хекса.

Я недоверчиво усмехнулась. Вашарий Дахкаш хочет убедить меня, будто Луциус меня любит? Ох, верится с трудом, если честно.

– Почему он не убил вас сразу? – спросил он. – Еще при самой первой вашей встрече, когда вы разоблачили его игру? Ведь в таком случае у него был бы целый год, чтобы найти вам замену. Но вместо этого он предпочел отправиться за вами на Хекс и вытащить вас в Микарон. Слишком опасно. Малейшая случайность могла бы нарушить его планы.

– Я шантажировала его, – напомнила я. – Он думал, что я оставила записи…

Вашарий внезапно рассмеялся, и я обиженно замолчала. Почему он так веселится, хотелось бы знать? Или не верит мне?

– Простите, Доминика. – Приступ веселья схлынул с начальника учреждения по укреплению и развитию иномирных связей так же неожиданно, как и начался. Он подался вперед и вкрадчиво осведомился: – Разве вы забыли, что Луциус – универсал? А универсальные маги, смею вам напомнить, прекрасно владеют искусством телепатии. Уверяю вас, Доминика, он прекрасно знал, что вы блефуете. И все-таки оставил вас в живых. Почему?

Луциус владеет телепатией?

Я сосредоточенно нахмурилась, обдумывая эту новость. Что же, в принципе, я догадывалась об этом. Он действительно слишком часто угадывал мои мысли. Но тогда Вашарий прав в своем недоумении. Если Луциус с самого начала знал, что я обманываю его, и никаких записей не существует, то почему он не расправился со мной еще тогда, на лесной дороге, когда никто не смог бы ему помешать?

– Молчите, – пробормотал Вашарий. – Почему?

– Мне никогда не приходило это в голову, – растерянно призналась я. – Да что там, я и о том, что Луциус – универсал, узнала лишь тогда, когда он выкрал меня с Хекса.

– Видите, какой интересный вывод следует из моих рассуждений. – Вашарий с лживым сочувствием улыбнулся. – Итак, Луциус Киас, универсал, которые, как вам прекрасно известно, подлежат уничтожению сразу же после обнаружения, питает к вам странные чувства, более всего напоминающие любовь. Надеюсь, теперь вы не будете это отрицать.

– Надеюсь, и вы не будете отрицать того, что я не помогала ему в убийстве Викория Тиана, – прошипела я, настороженная отчетливыми угрожающими нотками, проскользнувшими вдруг в его тоне.

– О, я даже не собирался обвинять вас в этом. – Вашарий наконец-то перевел взгляд на записи, которые чуть ранее положил перед ним Вериаш. С нескрываемой досадой пробормотал: – Алиби у вас безупречное. И это несколько осложняет дело.

Я настороженно ожидала продолжения. Что-то мне не нравится его тон.

– Так или иначе, но вы отправляетесь со мной в Нерий, – внезапно заключил Вашарий. С нажимом добавил: – Немедленно!

– Отец! – все-таки не выдержал Вериаш, аж подскочив на месте от негодования. – Но…

– Это дело передается под мой личный контроль, – перебил его Вашарий, едва заметно поморщившись. Искоса глянул на Вериаша, после чего продолжил с предупреждающими интонациями: – И это не обсуждается!

– Но… – попытался было вновь запротестовал Вериаш.

– Пойми, у меня нет другого выбора, – опять не дал ему договорить Вашарий. – Луциус Киас – это проблема государственного значения. И Доминика – единственное, что у нас есть против него.

Я печально улыбнулась. Как-то невесело осознавать, что я лишь средство борьбы против Луциуса.

– Другими словами, я арестована? – сухо осведомилась, желая поставить все точки над «ё». – И по какому же обвинению?

Как я ни старалась, но мой голос все-таки опасно дрогнул на последнем слове. Немыслимо! В конце концов, я – служащая этого учреждения. Вашарий сам признал, что мое алиби безупречное. И все равно меня собираются кинуть за решетку без суда и следствия. Почему-то я не сомневалась, что все будет именно так.

– Обвинению? – Вашарий холодно усмехнулся. – О нет, Доминика. Никакого обвинения против вас не выдвинуто. В настоящий момент вы считаетесь очень важным свидетелем, которого необходимо взять под строгую охрану.

– Другими словами, я могу отказаться от вашего любезного предложения отправиться в Нерий? – с сарказмом поинтересовалась я, прекрасно понимая, каким будет ответ.

– Отказаться? – переспросил Вашарий словно бы с недоумением. Перегнулся через стол и вкрадчиво произнес, пристально наблюдая за моей реакцией: – Боюсь, что это абсолютно исключено. Вы поедете со мной, Доминика. Желаете вы того или нет. Вопрос лишь в том, как это будет происходить. Если вы вздумаете сопротивляться, то…

Он не завершил фразу. Впрочем, это было и не нужно. От его тона меня опять начало морозить. Н-да, сдается, о моих гражданских правах лучше не напоминать. Все равно это лишь рассмешит начальника учреждения по развитию и укреплению иномирных связей. Да и птица я далеко не того полета, чтобы пытаться хоть как-то противостоять ему.

– Отец! – снова подал голос Вериаш. – В таком случае, полагаю, ты не будешь против, чтобы я сопровождал вас.

– Буду, – вполне предсказуемо ответил Вашарий. – Ты остаешься на Варрии.

– Но…

Вериаш явно не ожидал такого отказа. Он смешно приоткрыл рот в немом возмущении. Затем, опомнившись, попытался придать себе как можно более грозный вид.

Я опустила голову, пряча в тени неуместную усмешку. Думаю, Вериаш бы смертельно обиделся, если бы заметил ее. Все-таки, как ни крути, но кишка у него тонка тягаться со своим папашей. Про Луциуса и говорить нечего.

– Ты остаешься здесь, – твердо отчеканил Вашарий, впервые за все время допроса прямо посмотрев на красного от негодования сына. Внезапно его голос потеплел, и мужчина продолжил чуть мягче: – И не злись. Скоро ты поймешь, что я действую лишь во благо тебе.

Вериаш ничего не ответил. Он обиженно задрал нос и прошествовал к выходу из допросной.

– Это приказ, Вериаш! – ударил его в спину окрик Вашария. – Если ты ослушаешься, то немедленно вылетишь со службы без возможности восстановления.

Плечи приятеля чуть дрогнули. В следующий миг полыхнул ярко-алым разомкнутый контур защитного заклинания, и Вериаш покинул комнату.

Вашарий устало откинулся на спинку стула и легким щелчком возобновил чары. После чего с мученической гримасой потер виски, как будто страдал от невыносимой головной боли.

– Дети, – пробормотал он, ни к кому, в сущности, не обращаясь. – Как же с вами иногда бывает тяжело.

По вполне понятной причине я ничего не ответила на его фразу. Право слово, у меня своих проблем хватает, чтобы еще сочувствовать практически всесильному Вашарию Дахкашу в его семейных неурядицах.

– Вы осуждаете меня? – внезапно спросил он и тяжело посмотрел на меня.

– Нет, – честно ответила я. Пожала плечами. – Вы поступаете так, как велит вам долг. А еще я понимаю, что вы боитесь за Вериаша. И считаете, не без причин, что ему будет лучше держаться подальше от меня.

– Вот как? – с прежним холодом осведомился Вашарий, и я тут же пожалела о своей неуместной откровенности. Демоны, рядом с этим человеком лучше держать язык за зубами! Сейчас наверняка вновь вцепится в меня словно клещ! А он уже продолжал, не сводя с меня глаз: – Почему вы думаете, что у меня есть основания бояться за сына? Вы скрыли от меня какие-то обстоятельства? Отвечайте!

Последнее его слово хлестнуло меня наотмашь, как будто он ударил меня. О, господин Вашарий Дахкаш, сдается, я нащупала ваше слабое место. Вы действительно до безумия боитесь за сына. Впрочем, оно и понятно. Людям свойственно защищать тех, кого они любят.

– Потому что Луциус вернулся, – спокойно сказала я, когда стих град вопросов. – И потому что вы сами сказали, что он питает ко мне какие-то чувства. Все-таки я думаю, что вы не правы. Он не любит меня. Но Луциус – собственник тот еще. А я встречалась с вашим сыном целый год. Правда, эти отношения вряд ли можно назвать полноценным романом. Поэтому, полагаю, вы так обрадовались, когда услышали, что я не спала с Вериашем.

Вашарий еще неполную минуту буравил меня взглядом, словно ожидал, что я что-нибудь добавлю. Но я молчала, с демонстративным вниманием изучая стену за его спиной.

– А вы мне нравитесь, Доминика, – внезапно со странным смешком сказал он.

Я не удержалась и удивленно посмотрела на него. Правда, тут же пожалела об этом, потому что вновь оказалась в плену его внимательного взора.

– Действительно нравитесь, – с усмешкой продолжил он. – Я тщательнейшим образом изучил вашу биографию. И она приятно удивила меня. Да, вы родились и почти всю жизнь провели на Хексе. Полагаю, вы не обидитесь, если я скажу, что ваша родина – та еще жуть. Настоящая банка с пауками, где каждый борется за выживание любыми доступными способами. Но в вашей истории нет никаких страшных историй. Мелких прегрешений, конечно, хватает. Но было бы странно ожидать иного, учитывая все обстоятельства. Вы всегда вели себя, как порядочный человек. И, честное слово, при любых других условиях я не имел бы ничего против вашей любовной связи с моим сыном. Даже более того, я уверен, эти отношения пошли бы Вериашу на пользу. Он бы мог многому научиться у вас. А вы бы рядом с ним наконец-то успокоились и перестали бороться с целым миром. Но…

И Вашарий выразительно развел руками.

– Но за моей спиной стоит тень Луциуса, – без проблем угадала я то, что он не договорил.

– Вот именно, – спокойно подтвердил Вашарий. – Вы правы в одном. Луциус не из тех людей, которые делятся тем, что по праву считает своим. А вы, уж простите за откровенность, относитесь к числу именно таких вещей.

Я поморщилась, неприятно покоробленная его откровениями.

Надо же, никогда не считала себя вещью. Но Вашарий сказал это настолько уверенно, будто не предполагал никакой возможности спора.

– Не обижайтесь, – уже мягче добавил он. – Будем надеяться, вся эта история вскоре благополучно завершится. Но я не позволю вам приблизиться к моему сыну, пока лично не увижу тело мертвого Луциуса. Все ясно?

И опять я промолчала.

В памяти сам собою всплыл разговор с Крагеном Райеном, отцом Стефана. Помнится, он тоже грозил мне всевозможными несчастьями, если я разобью сердце его сына. Везет же мне на слишком заботливых отцов!

– Ничего личного, Доминика, – с едва уловимой грустью вдруг произнес Вашарий. – Но много лет назад я совершил ошибку. Был слишком беспечен в отношении безопасности дорогого мне человека. И жестоко поплатился за это. Повторения того урока я не хочу.

Неужели он говорит про гибель своей жены? Непонятно, правда, какое отношение та давняя история имеет ко мне.

Естественно, никаких вопросов я не стала задавать. И без того понятно, что Вашарий не собирается облегчать передо мной душу.

Вашарий помедлил еще пару секунд, глядя на меня в ожидании какого-нибудь возражения. Однако я не имела никакого намерения спорить с ним. Все равно это бессмысленно.

– Встаньте, Доминика, – приказал после паузы он.

Я послушно исполнила его повеление. Отодвинула стул и поднялась на ноги. Криво ухмыльнулась. Неужели он закует меня сейчас в наручники или воспользуется какими-нибудь обездвиживающими чарами? Если честно, я бы предпочла обойтись без этого. Это слишком жестоко и несправедливо. Нам придется пройти мимо столов людей, которые были моими коллегами целый год. Мне будет стыдно, если они увидят меня в таком виде. Я ведь не преступница.

– Я не хочу унижать вас перед остальными сотрудниками, – проговорил Вашарий, в свою очередь встав и подойдя ближе ко мне. – И тем более не хочу, чтобы мой сын взъярился пуще прежнего. Поэтому прошу вас – без глупостей. Не усугубляйте свое и без того непростое положение. Хорошо?

Вместо ответа я неопределенно повела плечами. Вашарий, не удовлетворившись этим, продолжил строго на меня смотреть.

– Хорошо, – неохотно произнесла я, не рискуя испытывать его терпение.

– Буду надеяться на ваше благоразумие. – Вашарий едва заметно улыбнулся. Крепко взял меня под локоть и кивком показал на дверь, где уже отгорало блокирующее заклинание, в котором больше не было нужды.

Я послушно отправилась в указанную сторону. Вышла из допросной и неторопливо отправилась к лифту.