Глава 33

Несколько секунд в зале стояла потрясенная тишина, все переваривали новость, а потом она буквально взорвалась волной возгласов.

– Не может быть!

– Это тебе Князь сказал?

– А я вам говорила! Говорила!

– Ну да, он вечно себе на уме...

– Тихо! - я поднял руку, призывая к порядку, и многоголосый хор тут же умолк. Выдрессировал я их всё-таки. Хоть для этого приходилось порой в потолок стрелять, но зато теперь никому и в голову не приходит не послушаться, когда я требую тишины.

– Помните мы как-то гадали, кто сливает инфу Князю о том, что происходит у нас в анклаве? - спрашиваю своих "генералов" и, дождавшись их подтверждающих кивков, продолжаю. - Вот я и спросил об этом Князя напрямую. А он возьми и ответь.

– Так может, врёт? - как-то неуверенно возразил Винтик. - Подставляет левого, чтоб своего настоящего агента не спалить!

– Не исключено, - согласно киваю я. - Но, маловероятно. Какой смысл Князю врать вот так, по мелочи? Не в уровень. Тем более, что он сказал, что не один только Толстый поставлял информацию. Но, если, девчонки с заправки - укоризненный взгляд на враз покрасневшую Белку, - просто болтали с симпатичным и веселым парнем, случайно пробалтываясь, порой, о важном... Без всякой корысти. Просто из-за своей натуры женской. А вот Толстый конкретно сливал всё, что знает. За вознаграждение.

– А что за вознаграждение-то? - осторожно интересуется Башка. - Ну не чемоданы денег же, в самом-то деле? Кому они нужны сейчас-то?

– Без понятия, - пожимаю плечами. - Но это ещё не всё. По словам Князя Толстый сливал инфу не только ему. Но и Гвоздю, и... в общем - всем интересующимся. Северу, Бивню, Жмуру... Только бы платили.

– Ну это уже вообще... - возмущенно запыхтел Тёмыч.

– Но и это еще не все, - продолжал я, - есть подозрение, что Толстый утаивал часть платы с кинопередвижки. Недаром, после того как Толстого отстранили от этой работы, доходы от рейсов киноперевозки выросли мало не втрое!

– Если Толстый в течении пары месяцев регулярно присваивает часть выручки, - осторожно подбирая слова, словно идя по минному полю, начал Шрам, - то у него в доме сейчас настоящий склад должен быть. Шанс на то, что он где-то в окрестностях тайник сделал, исчезающе мала. Мы с Лешим всё вокруг облазили. Нет тайника... Ну, по крайней мере, такого, в который каждый день заглядывают, пополняя его. Так что, скорее всего, дома у него всё лежит.

– Так надо просто пойти и проверить! - решительно заявила Эльба. - Если у него ничего нет, то мы извинимся и всё. А если там действительно склад наворованного... В любом случае - сразу всё ясно станет!

– Точно! Пойти и прямо спросить его!

– И дом обыскать!

– Ольку расспросить надо! Она, по любому, должна знать чем брат занимается! Вместе же живут!

Слушая, как ребята с энтузиазмом обсуждают обыск в доме Толстого как уже решенное дело, испытал гаденькое чувство облегчения. Не я озвучил это решение, и не я его предложил. Хотя, именно для того и собрал это совещание (ну не только поэтому, конечно, но, в основном, всё-таки именно для этого.) Малодушно переложил ответственность принятия непопулярного решения на общее собрание. Хотя, по уму, должен был сам всё выяснить. Но нет... Схитрил. Нет, во мне всё-таки этой железобетонной твердости, как в Князе. Вот тот не стал бы сваливать ответственность за поступки на подчиненных. Всё бы сам и решил. Э-эх, грехи наши тяжкие...

Дома у Толстого (а Толстый одним из самых первых получил в свое распоряжение собственный домик, как особо ценный специалист, как только мы с Щепой начали утеплять садовые домики, превращая их в полноценные дома) действительно оказался самый настоящий склад наворованного. Очень мне это напомнило оперативные съёмки с обысков очередного коррупционера ещё из ТОЙ жизни.

Прямо в прихожей стояло полтора десятка разнокалиберных канистр с дефицитным топливом. Заботливо подписанные маркером. Где бензин, где соляра.

Центральная комната домика действительно была превращена в некое подобие склада. В основном там были продукты питания длительного хранения. Макароны, крупы, соль, сахар, чай, банки с кофе... Но больше всего было именно консервов. (Толстый ещё в самом начале же отметился любовью к консервам, вынеся полностью магазинчик на заправке, где были чуть ли не сотни банок тушенки.) Вот и сейчас консервы представляли большую часть всех запасов. Мясные, рыбные, овощные... Бабушкины соленья и варенья. Глаза просто разбегались как этого было много. Не в каждом магазине такой ассортимент найдется!

В отдельной коробке из-под телевизора лежали рядками сигареты. Целые нераспечатанные пачки в целлофане. Видимо, на обмен. Сам-то Толстый не курил. Так что сигареты им явно чисто как валюта использовались.

В шкафу стояла целая коллекция вычурного редкого спиртного. Ну тут хоть не так много. Что попроще он, видать, оттаскивал на вечеринки, а что получше - прятал в шкаф.

В маленькой комнате, в спальне нашлась ещё одна коробка из-под телевизора, плотно забитая всевозможной женской косметикой и парфюмом. Кремы, помады, тени для век, лаки для ногтей, карандаши, духи, туалетная вода и всё подобное. Вряд ли всё это нужно было самому Толстому. Но, учитывая его прямо-таки одержимость девчонками, и их любовь к подобным вещам, можно смело предполагать, что всё это нужно было Толстому только для завоевания очередных девичьих сердечек.

А в выдвижном ящике стола нашелся весьма тяжелый пакет с золотом. Колечки, цепочки, сережки, кулончики... В, основном, колечки, конечно. Самые разные. И явно ношенные, потертые, и совсем новенькие, на многих даже бирки из ювелирного до сих пор висели. Первая мысль была при виде этого богатства - запас на черный день. Ну, типа, если придется уйти куда в другой анклав, бросив все, а вот рыжье, мол, всегда сможет унести. Типа НЗ. Но усомнился. Такие рассуждения логичны для взрослого. Но для ребенка?... Скорее всего тут так же, как и с косметикой. Для взлома особо неприступных женских крепостей запасец.

На этом фоне небольшой склад техники (телефоны, планшеты, приставки, ноутбуки... Все новое в коробках. Нераспечатанное) уже и особого ажиотажа не вызывал. Ну, техника. Ну, новая. Много. Ну и что? Техника, как раз, не такой уж дефицит.

Но поражали размеры всего этого наворованного. Прям оторопь брала. Как можно умудриться за два с небольшим месяца столько наворовать? Когда? Это по сколько же он каждый день себе привозил? Получается, что поровну... Половину (худшую) сдавал в анклав, а лучшую половину вез домой. Мда... И что же со всем этим теперь делать?... Нет, что делать с наворованным, понятно. Конфисковать. А вот что делать с самим Толстым? Действительно, крыса же оказался. Да еще какая!

Вон сидит в уголке тихонечко. Косит испуганным глазом. Пытается кровь из-носа остановить… Ну да. Не сдержался я. Особенно когда, увидев всё это несусветное богатство, я пробормотал потерянно: "Как ты мог?", а Толстый взялся еще оправдываться! Ему бы промолчать понуро, а он отмазываться. «Ты, мол, сам говорил, частная собственность и всё такое.» А когда я вызверился на него, что воровать у товарищей я ему не говорил, он снова возражать кинулся - говорил, мол. Что, мол, главное - дело делать. А, в процессе, можно и лишнего прихватить... Как там у Петра Первого? "Но чтоб были корабли!" Вот тут я и не выдержал. Всёк ему со всей пролетарской ненавистью.

Вот как ему объяснить, что, когда ты что-то для клана добываешь самостоятельно, то часть припрятать - святое дело. Своя часть. Я более чем уверен, что у сталкеров где-нибудь в городе, по любому, тайники сделаны. И я согласен с этим. Так - правильно. Но когда тебя отправляют на клановой технике добывать продукты для общего котла, и ты запускаешь руку в общее... Да еще как запускаешь! Это уже совсем другой коленкор.

И что ещё напрягало, так это то, что всё это добро стояло на виду. Совершенно не спрятано. То ли Толстый вконец обнаглел от безнаказанности и потерял всякое подобие осторожности, (что вряд ли. При всех своих недостатках Толстый и весьма неглуп, и довольно осторожен. Если не сказать больше - трусоват.) То ли был уверен, что ему за всё это крысятничество ничего не будет. И тут уж напрягаться тогда мне нужно. В голову полезли всякие конспирологические теории. О государственном перевороте. Об иностранной интервенции. Короче, о приходе любой другой власти, которая на шалости первого малиновского коррупционера будет смотреть снисходительно.

И это уже - серьезно! Самое же паршивое, что схлопотав по морде, Толстый замкнулся. Резко замолчал и, даже, новые оплеухи не заставили его заговорить. Он только поскуливал от тумаков, но на вопросы не отвечал. Неужели он кого-то далекого боится больше, чем близкого меня? Колоть его нужно немедленно! Пока поздно не стало.

Вот только спецов таких у меня нет. Серый там у Князя всего парой фраз дал понять, что я совершенно не контролирую ситуацию в собственном анклаве! Как котенка носом макнул в собственные экскременты. Ну нет у меня собственной службы безопасности. А надо бы иметь! Но кого я на это направление поставлю? Башку? Тот у Герцога пробовал этим заниматься. Не потянул. Сову? Она и так занята сверх всякой меры. Да и характер не тот. Не справится... Немец? Слишком прямолинеен и предсказуем. Да некого мне назначить!

И что мне теперь делать, когда корни заговора (реального ли, или существующего только в моей голове) оплетают мой родной анклав? Идти на поклон к Серому? Уверен, у него найдутся нужные специалисты, и Толстого он расколет на раз-два... Хотя, постойте-ка...

– Тёмыч, сбегай-ка за Коброй. Пусть сейчас же сюда придет... Мамлюба, а ты Ольку в сторону отведи и расспроси её деликатно. Что у них там творилось? Откуда это все? И почему не спрятано даже минимально? Пышка, ты за своими ребятами посылай. Вся провизия вам на кухню пойдет. Таскать вам, не перетаскать. Можешь на собрание не возвращаться. По вашей кулинарной части там больше ничего не будет. А вам вот это всё богатство нужно оприходовать. Желательно со списком... Сова, помоги им. Немец, а ты своих бармалеев зови. Пускай все остальное к нам несут... Ну, хотя бы, вон, на первый этаж, рядом с типографией пусть составят.

Ну да... Старая тактика. Развести подозреваемых по разным углам и допросить, чтоб не знали что отвечает напарник. И, если, с напуганной Олькой мягко и ласково общалась наш заслуженный педагог Мамлюба лично, то закусившего удила Толстого я отдал на экспресс-допрос Кобре. Ну никто у нас больше не сможет по настоящему взять и пытать человека... А вот Кобра - сможет! Главное, что я попросил, чтоб он был жив и мог говорить... И присмотреть за этим поставил Шрама... Боюсь, никто больше, даже из наших вояк-ветеранов, подобного зрелища не выдержит. А Шрам... Шрам, похоже, там в плену ещё и не такое видал. Он - выдержит...

Впрочем, как потом рассказывал Шрам, особых пыток и не потребовалось. Первым делом Кобра привязала Толстого к стулу. А потом, криво усмехнувшись на бледного, но приготовившегося героически терпеть муки Толстого, она достав простой канцелярский нож, срезала с него штаны и трусы. И когда она ухватила рукой мошонку, приготовившись отмахнуть самое дорого любому мужику - тот сломался. Он забился в своих путах, закричал, обделался даже с перепугу и всё рассказал как на духу.

Никаких таких заговоров против меня любимого не было (а мне самомнение поумерить стоит). И наворованное, до недавнего времени, было припрятано. Пусть хоть поверхностно, но всё-таки. По погребам и подвалам... А заставило его всё вытащить наружу именно мое увольнение Толстого с должности начальника кинопередвижки неделю назад. Все просто. Толстый готовился рвать когти. Ну чисто наш отечественный коррупционер. Наворовать и сбежать на «светлый Запад». Вот и тут... Ещё бы пара дней и было б поздно. Мы его поймали буквально чуть ли не в последний момент.

Самое интересное, что драпать он собирался на том самом автобусе. Угнать его ночью. Подогнать к дому, перекидать подготовленное добро в в салон, и вперед! К светлому будущему. Гнида!

И ещё интересно, что бежать Толстый собирался не к Князю (тот, конечно же, не примет подобного диссидента). И не к Гвоздю (в слишком уж мы хороших отношениях с Гвоздем, пусть и не без проблем в последнее время, но всё равно. С Гвоздем велик шанс, что я договорюсь, и тот его выдаст. Нет, к Гвоздю Толстый тоже не побежит.)

А бежать он собирался в Зайково. К Бивню. Причем, самого Бивня он даже не видел ни разу. Общался с его эмиссаром у Гвоздя. (А Гвоздь, в последнее время, крепко сблизился с этим самым Бивнем. Аж до дип-представительств на территории друг друга договорились). Вот с этим самым «послом» Толстый и договаривался. И тот клятвенно заверил мальчишку, что в Зайково его всегда примут с распростертыми объятьями и никогда и никому его не выдадут. Пусть хоть сам Князь приезжает - откажут.

Но, самое скверное было не это. А то, что если Князя (ну, то есть, Серого, конечно же) интересовало буквально всё (я не удивлюсь, что он знает про нас даже что-то больше меня самого. Например, точную цифру вылупившихся цыплят), самого Гвоздя интересовали в первую очередь наши эксперименты по производству газогенераторов и количество топлива на заправках, то вот этот самый эмиссар из Зайково куда как подробно выспрашивал состав и вооружение, в первую очередь, именно охраны заправок. Очень неприятный звоночек. Даже если конкретного нападения прям сейчас они и не готовят (всё-таки неделя уже прошла с отстранения Толстого, а пока тихо), то в уме такую возможность держат.

Но и это ещё не все! Как будто и всего предыдущего было мало! Помимо эмиссара от Бивня, на Толстого так же выходили контактеры от Паши Севера и Жмура. И наш коррупционер охотно делился с ними всей интересующей их информацией. Не за бесплатно разумеется. Услышав об этом, меня аж пот холодный прошиб. Это уже, даже, не крысятничество. Это уже откровенное предательство! Выдавать инфу, которая может привести к атаке на твоих же товарищей... Это уже за гранью всего!

– Эльба, завтра ни в какой Заозерный не едете. Сталкеры остаются на базе. По одному человеку выдаешь на усиление на каждую из заправок. Еще двое идут в усиление к Шраму.

– Думаешь - могут на заправку напасть?

– Ну ты же слышала. Но еще больше я боюсь, что вас на выезде может поджидать засада от Жмура. Неизвестно толком, что он им рассказал. Например, что четыре наглых девчонки по условно их территории лазают. Так что на время все вылазки прекратить! По крайней мере, до операции, мы - на осадном положении.

– Есть.

– Шрам, ты завтра на разведку тоже не идёшь. Ты с Лешим и усилением усиленно патрулируешь окрестности. Элиных девчонок вон, как раз, и потренируешь как по лесу ходить. Тайники заодно ещё раз целенаправленно поищете.

– Сделаем.

– Теперь что с Толстым делать... - я потер резко кольнувший болью шрам на лице. - Выгнать его к чертям собачим, как я изначально планировал, теперь никак нельзя. Он на нас обижен же крепко. «Ограбили! Он столько собирал, а мы забрали...»

– Что? Да он сам столько нас объедал! У нас дети недоедали, а он обжирался! - негодованию Мамлюбы не было предела.

– Ну, с его точки зрения это было нормально. А вот то, что у него отобрали наворованное - «это огромная несправедливость…! И он обязательно постарается отомстить. И, если даже, пока еще остаются какие-то темы, которые он не рассказал другим, то после изгнания - обязательно расскажет. Да еще и сверх того наплетёт. Типа, у нас тут самый смак. Амбары ломятся, а охраны полтора калеки с берданками.

– И что тогда с ним делать, раз выгонять нельзя?

– Это я у вас и хочу спросить. Что с ним делать-то?

Загрузка...