Сенсеры. В забвении

Глава 5

Утром Эллен никак не могла подняться с постели. Голова раскалывалась на части.

Обычно она знала меру спиртному, но вчера был не ее день. Как полузабытый сон, она вспоминала все, во что умудрилась вляпаться за ночь.

Ссора с Артуром. Несостоявшийся секс на парковке.

«А если бы Дима не вмешался? Лишилась бы девственности прямо на капоте «бентли»? Чудесно! А если бы забеременела?! Даже представить страшно».

Еще был Максим.

«Ненормальная! Его же ты вообще не знаешь! Ты серьезно собиралась отдаться первому встречному? Ну, Леська… Хорошо, что он оказался одним из похитителей. А если бы нет? Прощай, девственность? Зачем ты нужна бестолковой алкоголичке?»

А эта компания…

Сколько всего они наговорили! Эллен уткнулась носом в подушку, и в сознании закружился вихрь из воспоминаний. Ребята рассказывали все с такой уверенностью, ни разу не разошлись в информации. Да им Оскар надо вручить за такую слаженную и достоверную игру.

Вчера они действительно заставили ее сомневаться. Сегодня, проснувшись в своей постели, Эллен была уверена, что ей пытались запудрить мозги. Именно этого дядя боялся, поэтому предостерегал.

Если лидер не может навести порядок в собственной семье, кто же доверит ему правление целой системой? Кто-то играет очень тонко. Гонка началась…

***

– Доброе утро, Эллен, – поприветствовал парень у входа.

– Где мой дядя? Он никуда не выезжал?

– Нет. Виктор Романович в Институте.

Эллен пошла к лифту. Она нервничала, прикидывала, как лучше рассказать Виктору о ночном похищении, чтобы потом не пришлось даже в туалет с охраной ходить.

В кабинете его не оказалось.

Эллен вернулась к лифту, оттуда на нее выскочил Артур.

– Виктора не видела? – не утруждаясь приветствием, спросил он.

От него разило перегаром. Губа была разбита, нос и часть щеки припухли, приобрели синеватый оттенок.

– Клево выглядишь, – съехидничала Эллен и попыталась юркнуть в лифт.

Артур преградил путь, уперев руку в стену. Сразу захотелось отвесить ему сумочкой по голове, чтобы отстал.

– Когда я найду того долбанного героя, он будет жрать собственные кишки, – процедил Артур, и Эллен на секунду стало страшно за Диму. – Ты разглядела его?

– Я была слишком напугана поведением своего парня, чтобы кого-то запомнить, – глядя в черные глаза, ответила Эллен.

– Мы еще поговорим о твоем поведении, когда я решу вопросы с Виктором. Ты выставила меня рогатым оленем на весь клуб.

– Сам виноват.

Эллен оттолкнула его и коснулась кнопки большим пальцем, чтобы вернуть уехавший лифт.

– Зря ты так со мной, – с оттенком угрозы прошипел Артур.

Эллен стало не по себе от его убийственного взгляда. Она вспомнила, с какой жестокостью Артур схватил ее за шею на парковке. Так же, как сделал это в иллюзии, которую показывал Дима.

Лифт подъехал, и Эллен скользнула внутрь. Артур смотрел на нее, пока двери не сомкнулись. Он даже не моргнул, но показалось, что глаза его злорадно усмехнулись.

Эллен поднялась на седьмой этаж и постучала в комнату Виктора. Он не ответил, хотя с помощью слышания Эллен уловила внутри шуршание, будто страницей журнала, и тихую музыку.

– Дядь Вить, это я, надо поговорить. Срочно.

Она опустила ручку и осторожно приоткрыла дверь. Заглянула в щелочку, но, кроме плазменной панели во всю стену, ничего не увидела. Правда, в отражении экрана виднелось что-то продолговатое и светлое. Эллен приоткрыла дверь сильнее и увидела Нелли. Девушка лежала на животе поперек кровати, голова была отвернута от двери. Из уха торчал наушник плеера – поэтому она ничего не слышала.

Эллен хотела уйти, но послышался всхлип, и она остановилась. Интерес вспыхнул мгновенно: что может тревожить дядину любовницу?

Подойдя ближе, Эллен увидела, что Нелли теребит край затрепанной газеты, наличие которой в шикарных апартаментах Виктора показалось весьма неуместным. Эллен ни разу не видела, чтобы дядя читал газеты. А его высокомерную королеву с такой деталью в руках вообще трудно представить.

Интерес Эллен разгорелся еще больше. Она подошла ближе. Взор привлекла самая большая картинка на странице – сгоревший дом; а над ней заголовок:

Пожар в потерянном монастыре унес…

Нелли вскочила, и дочитать не удалось.

Таращась на Эллен, она выдернула наушники, схватила газету и спрятала ее за спину, будто боясь, что отберут. Эллен неотрывно смотрела, как в карих глазах разрастается страх. Сердце девушки ускоряло бег, дыхание учащалось.

Эллен поняла, почему фото в газете показалось таким знакомым: пожар в лесу. Ночные похитители говорили, что элитовцы сожгли дом, в котором жили беглецы.

– Что это? – Эллен кивнула за спину девушки.

– Ты что-то хотела?

Нелли смахнула слезы и снова принарядилась в безразличие. Она обошла Эллен, засунула газету в верхний ящик письменного стола.

– Что это за газета?

Нелли прислонилась к столу, будто защищая его, и скрестила руки.

– Ничего, так, просто листала, что нашла.

– Не знала, что дядя зачитывает газеты до дыр.

Нелли промолчала, но не выдержала взгляда Эллен и отвела глаза.

– Почему ты отсюда не выходишь?

Девушка еле заметно задергала ногой, которую оголял высокий разрез.

– Не хочу.

– Неправда, я чувствую, ты врешь.

– Слушай, что тебе надо? Твоего дяди здесь нет, если не видишь.

Эллен смотрела на нее и не понимала: может ли она напрямую спросить Нелли о прошлом? Если она прошла очищение, то вряд ли захочет прикрывать ребят и сразу обо всем доложит дяде. Тогда он поймет, что Эллен кое-что вспомнила и запрет ее в клетку – так сказали парни.

Лучше не рисковать и заходить издалека.

– Да я с тобой пообщаться хотела.

Изогнутые идеальными дугами брови взлетели вверх.

– Ну, вы же с дядей вместе… – пояснила Эллен. Она ощутила мимолетный всплеск отвращения и заметила, как дернулись губы Нелли. – Может, нам стоило как-то наладить отношения. Ты ведь ненамного старше, мы могли бы… – Эллен отчего-то с трудом произнесла последнее слово: – … дружить.

Нелли заерзала, вцепилась пальцами в край стола.

– Я не умею дружить, – пролепетала она.

Эллен ее ответ был на руку.

– У тебя никогда не было друзей?

Девушка беззвучно вдохнула полной грудью, будто ее застали врасплох, напугали или сделали очень больно.

– Эллен, тебе лучше уйти, – твердо ответила она.

– Почему? Почему бы нам не пообщаться?

– Мне нечего тебе сказать.

– Нечего или нельзя? – прямо в лоб спросила Эллен.

Нелли замерла. Она буравила въедливым взглядом Эллен, словно что-то выискивая. Но что? Признаки вернувшейся памяти, чтобы сообщить об этом Виктору, или доказательство тому, что можно довериться?

Они смотрели друг на друга, и обе были в замешательстве.

– Ладно, мое дело предложить. Передумаешь – знаешь, где меня искать.

Эллен не стала рисковать и ушла. Только зайдя к себе в комнату, она поняла, как быстро колотится ее сердце. Неужели все, что она узнала ночью, – правда?

Эллен швырнула сумку на кровать, скинула куртку и сменила сапоги на классические туфли. Подошла к окну. Ненавистные решетки исполосовали стекло. Парни говорили, что Виктор держал ее в этой комнате взаперти, практически без еды и воды. Якобы об этом рассказала им мама.

– Черт, – Эллен стукнула ладошкой по стене.

Где в таком случае мама?

Кому верить? Как быть?

А вдруг Нелли тоже подставное лицо? Она ведь могла изначально соблазнить дядю, чтобы быть у него под крылом и, когда потребуется, подтвердить сказку.

Телефонный звонок отвлек ее от мыслей. Эллен откопала айфон в сумочке.

– Да, Лесь.

– Ты где? – прогремело с тревогой.

– В Институте.

– Слава Богу! Пулей к Виктору Романовичу в кабинет, иначе меня уволят и отправят в Польшу к предкам. Бегом!

– Уже несусь, – ответила Эллен.

Испуг в голосе подруги передался и ей. Неужели дядя в курсе похищения? Или ей предстоит очередная лекция о неподобающем поведении в шестнадцать лет?

***

Эллен без стука влетела в кабинет. В помещении были Виктор и Артур. Первый сидел за столом, облокотившись на край и сцепив пальцы замком; второй – стоял перед ним, заведя руки назад. Эллен заметила, как нервозно Артур разминает пальцы.

– Проходи, – спокойно, что уже настораживало, сказал Виктор.

Эллен интуитивно съежилась – ох, что-то будет! – и подошла к Артуру.

– Я разве не просил, не разочаровывать меня? – спросил Виктор, но кого именно, непонятно.

От его ледяного голоса Эллен разнервничалась не на шутку. Она покосилась на Артура, надеясь, что тот по-мужски возьмет удар на себя.

– Виктор Романович…

– Ты подвел меня.

– Я не…

– Будешь оправдываться?! – взревел Виктор.

– Нет. Я виноват. Простите. – Артур покорно склонил голову.

Эллен захотелось удрать из кабинета как можно дальше, пока и ее не размазали по стенке всего двумя словами, но Виктор перевел на нее взгляд, и тело онемело.

– Барышня, вам сколько лет?

При другой ситуации Эллен бы с удовольствием съехидничала, что-нибудь вроде «давно уже взрослая» или «моложе вас, Виктор Романович, не завидуйте», но сейчас она просто ответила:

– Шестнадцать.

– Хм. По-твоему, так себя ведут шестнадцатилетние девушки? Что ты вчера устроила? Не хватало еще, чтобы мою племянницу называли малолетней шлюхой.

Эллен заметила, как Артур повернул к ней голову, и поймала его прищуренный, переполненный злостью взгляд.

– Я просто… – хотела объясниться Эллен, но дядя нахмурился, и она передумала, – … я виновата, прости.

Артур громко хмыкнул.

– Чего хмыкаешь? – взорвалась Эллен. – Это все из-за тебя!

– Я не заставлял тебя позориться при…

– Замолчи! – приказал дядя, резко поднявшись. – Я просил тебя не спускать глаз с Эллен? Просил позаботиться о ее безопасности?

Артур кивнул.

– Но ты оставил ее одну… – Виктор потянулся к боковому ящику в столе.

Артур кивнул.

– Выходит, ты подвел меня… – Он выдвинул ящик.

– Выходит, что так.

– Значит, ты знаешь, что мне придется сделать, – вздохнув, Виктор достал оружие.

Он навел пистолет на Артура. Эллен застыла от ужаса. Она пялилась на железный предмет, что держал дядя, и не верила своим глазам.

Артур чуть отступил назад.

– Виктор Романович, дайте мне шанс, – в голосе звенел искренний страх.

Эллен еще больше испугалась. Она смотрела на обоих мужчин, но не могла выдавить ни слова.

«Дядя ведь не убьет Артура? Это ведь просто шутка?»

– Ты уже упустил его. – Виктор снял оружие с предохранителя.

Артур мгновенно изменился в лице.

– И что, ты убьешь меня? – с презрением выкрикнул он, разведя руками. – Ты называл меня сыном! Давай, убей меня, папочка, из-за какой-то сопливой девки.

Виктор выстрелил.

Артур рухнул на колени. По сиреневой рубашке расползалось кровавое пятно.

Эллен оцепенела. Ее затрусило, ноги подкосились. Чтобы не упасть, она опустилась на пол рядом с Артуром. Кровь разливалась по его рукам, штанам и ковру. Невероятно много крови!

– Что ты сделал?! Помоги ему?!

Артур сжимал рану, рычал от боли сквозь стиснутые зубы. Эллен приобняла парня и зарыдала во весь голос.

– Прости, это все из-за меня.

Он дернулся. Решив, что делает ему еще больнее, Эллен убрала руки. Она вздрогнула, увидев кровь и на них.

– Да сделай ты что-нибудь! Он же умрет! Пожалуйста!

Виктор положил оружие на стол, ослабил галстук и опустился в кресло. Эллен была в ужасе от безразличия, которое застыло на его лице. Она смотрела на родного человека и не узнавала. В эти секунды она как никогда верила в то, что дядя мог держать ее взаперти, морить голодом, калечить и сжигать живьем ее друзей или проводить на маме эксперименты, убить отца и стереть все это из памяти. Несомненно, мог, мог…

Виктор резко перевел взгляд с Артура на нее. Чуть склонил голову, прищурился. Она поняла: дядя почувствовал ее ненависть.

– Я надеюсь, вы извлекли урок. Особенно ты, Эллен.

«О чем он говорит? Какой урок я должна извлечь из убийства?» А учитывая, сколько крови вытекло из Артура, жить ему оставалось считанные секунды.

Но вопреки мыслям, Артур выпрямился, убрал руки от раны. Эллен ошарашенно оглядела рубашку, брюки и ковер: чистые, без единого пятнышка. Артур осматривал себя, сам не верил, что с ним все в порядке.

– Встань с колен, – с презрением сказал Виктор, словно ему было противно видеть Артура таким сломленным, – и воспользуйся своим шансом.

Парень неспешно поднялся, отряхнулся. Эллен посмотрела на свои руки и, убедившись, что на них тоже нет крови, стерла слезы.

– Вставай, Эллен, вставай, – как всегда ласково обратился дядя, отчего она разрыдалась еще громче.

«Как он мог заставить меня пережить такой ужас?!»

Артур молча подал ей руку, но у Эллен не было сил подняться. Она завертела головой, уткнулась в ладони. Неудержимый плач не собирался останавливаться.

Тогда Артур поднял ее и обнял. Эллен обхватила его за талию.

«А если бы он правда умер?! Это было так страшно! Так по-настоящему!»

– Каждый даже самый безобидный проступок, – заговорил дядя поучительным тоном, – ведет к необратимым последствиям. Из-за одной неправильно поставленной карты рушится весь карточный дом. Из-за одной непотушенной спички горят леса. Из-за одного необдуманного слова ломаются жизни. – Дядя замолчал, выдержал паузу. – Вы разочаровали меня.

– Разве я когда-нибудь подводил тебя прежде? – осмелел Артур.

– Никогда, – спокойно ответил дядя. – Не должен был и вчера.

– Этого больше не повторится.

– Уж постарайся. Мой самый сильный воин щеголяет с разбитой рожей. Что обо мне подумают? Это ли не признак слабости и неподготовленности моей организации?

– Я виноват, прости.

Виктор тяжело вздохнул.

– Иди и займись делами.

– Да, Виктор Романович, – смиренно ответил Артур и заторопился к двери.

Эллен стояла посреди кабинета, окаменевшая и ошеломленная. Всхлипывала, стирала слезы рукавами.

– Прости меня, дорогая, но когда не понимают слов, приходится действовать. Ты присядь, присядь. – Виктор махнул в сторону кресла.

Эллен подкатила его к столу и присела напротив дяди.

– Мне сказали, ты искала меня, что-то случилось?

Она несмело посмотрела Виктору в глаза. Пожалуй, самое страшное только начинается. Врать ему невозможно! А после короткого общения с Нелли и того, что она сейчас увидела, говорить правду она не хотела.

Эллен постаралась выкинуть из головы образ окровавленного Артура и сосредоточиться на ответе. Дядя не Олег или Тимур. Чувствование парней по сравнению с его – детские шалости.

– Я боялась, что ты будешь ругать меня за вчерашнее.

Вполне себе правда!

– Эллен, ты – мое лицо, когда ты это запомнишь?

– Я запомнила.

– Поэтому напилась в стельку и на глазах у всех подцепила какого-то парня? Ты вдвойне меня опозорила, потому что и Артура выставила идиотом. Вот уж никогда не подумал бы, что мне придется воспитывать такого бестолкового подростка.

Эллен виновато опустила взгляд в колени. Виктор поднялся, размеренным шагом направился к ней.

– Артур не был таким. С ним никогда не было проблем. Если он и вел разгульный образ жизни, то делал это по-тихому, не позоря меня. А ты… вся в мать! Устраиваешь шоу!

Эллен подняла на него взгляд, вновь ощутила прилив необъяснимой ненависти.

– Но она-то делала это, чтобы позлить меня, а ты просто потому, что не думаешь. Включай голову, Эллен, иначе у нас с тобой будут большие проблемы. Отцов и детей, так сказать.

И на слове «отец» ненависть вспыхнула ярким костром.

Виктор встал у нее за спиной, положил руки на плечи и, чуть склонившись, сказал:

– Не надо на меня злиться, злись на себя. Иди и подумай о своем поведении.

– Почему я не чувствую твою энергию? – вырвался вопрос.

Эллен оцепенела. Зачем она это спросила? Дядя ведь поинтересуется причиной!

Виктор вернулся к столу, ослабил галстук, потянулся к графину с водой. На его губах застыла легкая улыбка. Эллен не могла подобрать ей эпитет: то ли насмешливая, то ли задумчивая, то ли опасная.

– А я все ждал, когда ты об этом спросишь.

Он наполнил стакан, протянул его Эллен. Она с радостью смочила пересохшее горло.

– Мы немного изменили твои импульсы, чтобы ты легче пережила смерть отца, не так тосковала по его энергии. – Виктор сел в кресло.

«Мы надеялись на это касание».

«Алекс был искренне удивлен отсутствию связи. Что, если он действительно мой брат? Что, если я правда живу во лжи?»

– Почему ты спросила? – Виктор немного сощурил глаза. Это выдавало его. Так Эллен понимала, что дядя въедается ей в мозг.

– Просто задумалась об этом.

– Почему ты спросила?

Мороз пробежал по коже. Виктор никогда не кричал «не ври мне!», он просто повторял вопрос. Спокойно, монотонно, но устрашающе.

– Мне не хватает этого чувства.

Это была самая настоящая правда! Слезы вдруг сорвались из глаз. Эллен так ясно ощутила пустоту внутри себя.

– Дорогая, я могу вернуть прежние импульсы, но так будет только хуже. Моя энергия не даст тебе того удовлетворения, кое дала бы энергия отца или матери. Я беспокоюсь о тебе, поверь, это ради твоего блага.

– Да, я знаю. Жаль, что у меня нет сестры или брата.

– Мне тоже жаль.

Эллен ощутила его искреннее сожаление. Но что конкретно оно значит? Она запуталась.

– Иди, отдохни. Наберись сил. Все занятия на сегодня я отменил.

Эллен поднялась и пошла к двери. Она чувствовала, как Виктор копается в ее эмоциях.

Что он выискивает? Чего опасается?