Вагина. История заблуждений

13. О страхе перед женским началом

Здравствуй, Ганс! Ты помнишь меня? — сказала я, протягивая ему руку. Он испуганно отпрянул от меня, как от зачумленной. — Я за руку не здороваюсь, — сказал он, — во всяком случае, не с женщинами.

И принялся многоречиво объяснять мне, отчего ему, правоверному иудею, не разрешалось ко мне прикасаться. Глаза его победно сияли. Я понимала, что его оскорбленность была притворной. До меня чуть не две дюжины женщин подходили к нему, желая пожать ему руку, и каждый раз он разыгрывал одну и ту же комедию. Он отскакивал от каждой из них, а потом обрушивал на свою жертву длиннейшие цитаты из Талмуда и из Торы. У меня же на все это не хватило терпения. Он было уже начал разливаться по этому поводу, как я резко повернулась и пошла прочь.

Рассказчица этого произведения Карла Фридмана под названием «Священное пламя» повествует об истории превращения недалекого и неполноценного мальчика-еврея в религиозного фанатика, который в конце концов попадает в израильскую тюрьму за убийство юноши палестинца по религиозным соображениям. Но его отказ прикасаться к женщинам — часть древней иудаистской традиции, в рамках которой надлежащее выполнение запретов являлось важным интеллектуальным занятием. Мы мало знаем об этом. Конечно, мы слышали о существовании законов правильного употребления пищи, так называемой «кошерности»: этот закон, «кашрут», не разрешает использовать в пищу свинину, а также моллюсков и ракообразных, и еще требует строгого разделения мяса и молока. Но куда меньше известен тот факт, что за последние два тысячелетия ученые иудаисты посвятили миллионы слов различным запретам, связанным с проявлениями женского начала. И в самом деле: как, например, богобоязненному талмудисту опознать женщину, у которой началась менструация, и как ему надлежит избегать ее, пока она не станет опять «чистой»?

На самих еврейских женщин в этой связи налагается суровая ответственность, потому что если в свои «нечистые дни» они дотронутся до своих мужей, даже если просто что-либо подадут ему, то и мужья тоже делаются нечистыми! Во всяком случае, женщины обязаны следить за строгим исполнением религиозных правил, притом всеми членами семьи. Положено, чтобы уже за двенадцать часов до начала менструаций женщина не имела половых сношений с мужем, а в предполагаемый последний день менструации она должна убедиться, что кровотечение действительно прекратилось. При этом требуется повторять такую процедуру в течение последующих семи дней, используя особые куски материи. Существуют строгие правила касательно того, как поступать с различными типами пятен крови. В худшем случае следует начинать все с начала… Таким образом, у ортодоксальных евреев двенадцать дней воздержания от половых сношений — это абсолютно минимальный срок. Но вот беда: у некоторых женщин с коротким менструальным циклом овуляция начинается еще до того, как они становятся «чистыми». Иудейские мудрецы называли таких женщин «акарут хилчатит», то есть бесплодными, в соответствии религиозным законом иудеев — галахой. А правила галахи для нечистых дней предполагают следующее: мужу и жене нельзя прикасаться друг к другу, а в некоторых случаях не разрешается и разделять одно и то же ложе. По завершении этих дней требуется совершить полное омовение всего тела, с последующим ритуальным погружением в воду, которое сопровождается соответствующими молитвами.

Иудейская религия по-разному относится к крови женской (менструальной) и мужской (вследствие обрезания). Менструальная кровь вызывает сожаление, грусть; кровь же при обрезании прославляется: ее собирают в воду с благовониями, и все гости омывают свои руки в этой смеси, таким образом подтверждая договор, заключенный между Богом и Авраамом. Между прочим, в «Аль-канун фи аль-тибб» («Каноне врачебной науки»), главном сочинении Авиценны (980—1037), содержится любопытный пассаж, в котором этот знаменитый древний ученый по разному оценивал мужскую и женскую мочу. Струя мужской мочи гораздо более сверкающая, золотистая. Это от того, что женская моча перемешивается с соками влагалища, но также вызвано тем, что женский мочеиспускательный канал шире мужского, как полагал Авиценна, хотя главное, на его взгляд, было в другом: эта разница отражала важное качественное различие, возникавшее в силу чрезмерного женского любопытства.

На тихоокеанских островах, в Полинезии, очень строго регламентировались контакты между мужчинами и женщинами. Для женщин существовала специальная «менструальная хижина», куда они удалялись, когда приходило соответствующее время, однако туда же шли женщины, которым наступала пора рожать. Если у мужчины были контакты с женщиной в дни ее менструации, его могли приговорить к смерти. Традиционное полинезийское общество было настолько сложно устроено, что только самые богатые жители островов были способны соблюдать все самые важные табу. Но в любом случае, мужчины и женщины были обязаны готовить пищу и есть в раздельных строениях.

Девочек в различных племенах очень рано начинали обучать тому, как им справляться со своей пагубной силой, способной нанести окружающим большой вред. Поэтому у большинства индейцев Америки существовал особый ритуал изоляции. Например, мать Горной Волчкрасныйицы из племени виннебаго [104] наказала своей дочери при первых же признаках появления крови прятаться в лесу. При этом ей не разрешалось ни при каких обстоятельствах ни на кого не смотреть, поскольку даже взгляд женщины, у которой началась менструация, портил кровь у другой женщины. Когда у нее наконец впервые случились месячные, она поступила, как ей сказала мать, хотя ей было страшно остаться совершенно одной в заснеженной чаще леса. К счастью, за нею последовала ее сестра, и вместе им удалось развести костер и устроить вигвам. В нем она и осталась на четыре дня, совершенно одна, страдая от холода и голода — ведь ей также было приказано поститься. Она испытывала отвращение к себе самой, совершенно не понимая, чем она провинилась перед лицом племени. В Ветхом Завете совершенно четко сказано, в чем тут дело:

Если кто ляжет с женою во время болезни [кровоочищения] и откроет наготу ее, то он обнажил истечения ее, и она открыла течение кровей своих: оба они да будут истреблены из народа своего. [105]

Точно так же, если женщина продолжает кровоточить после родов, половые сношения с нею не разрешаются, а как уже упоминалось выше, папа Григорий увеличил срок этого запрета на весь период кормления грудью. Считалось, что глаза женщины, у которой началась менструация, излучают зловредные испарения. В своем труде «De secretis mulierum» («О женских секретах») Альберт Великий описывал глаз как пассивный орган, в котором может накапливаться менструальная жидкость и из которого может распространяться загрязнение. Если женщина во время менструации посмотрится в зеркало, она может ощутить боль в собственном глазу, а на зеркале иногда остается пятно. Важно, чтобы этому женскому яду регулярно, раз в месяц, давалась возможность вытечь наружу. После климактерического периода, когда все дурные соки уже невозможно выводить наружу, из организма, женщины становятся гораздо более ядовитыми, чем были за все время прежде, пока были способны к деторождению. Именно из-за подобных верований старые женщины чаще становились жертвами в Средние века, в период «охоты на ведьм». Нередки были также ссылки на ту сомнительную роль, которую Ева сыграла в истории грехопадения; соответственно, люди тогда верили, что если волосок с лобка менструирующей женщины положить внутрь навозной кучи, тепло солнечных лучей способно превратить этот волос в змею…

В XX и даже в XXI веке существовали и продолжают существовать бесконечные табу, которые запрещают женщине выполнять различные повседневные домашние дела. В Провансе менструирующих женщин и сегодня изгоняют из винных погребов, когда там созревает вино. Утверждают, что в присутствии женщины, у которой началась менструация, прокисает молоко, а майонез свертывается; из-за этого даже солонина портится, как, впрочем, и все прочее, что заготавливают: консервируют, разливают по бутылкам или маринуют. Еще в конце 1960-х годов многие француженки дали утвердительный ответ на вопрос о том, существуют ли в наше время табу, связанные с менструацией (это исследование проводила этнограф Ивонн Вердье). В Северной Америке популярностью пользуются туристские походы в горы, где обитают медведи-гризли, однако рейнджеры в национальных парках предупреждают, что в критические дни женщинам лучше не ночевать в палатках, поскольку у гризли невероятно тонкое обоняние. В 1999 году один нидерландский парикмахер удостоился репортажей на страницах газет в связи со своим решением брать на работу только мужчин: ведь в критические дни женщины, по его мнению, всегда хуже работают. А недавно один знакомый рассказал мне, что слышал своими ушами такой разговор в кафе: один зеленщик, который каждый год самостоятельно закатывал зеленую фасоль в банки, жаловался, что на этот раз у него весь прошлогодний урожай оказался испорченным… Ничего подобного с ним прежде не случалось, сетовал он, так что после долгого размышления он нашел лишь одно возможное объяснение своим бедам: он нанял тогда одну женщину себе в помощь, на время консервирования, а у нее, возможно, как раз началась менструация…

— Я не могу сейчас заниматься с тобой любовью. Почему ты продолжаешь настаивать?

— Потому что я хочу заниматься с тобой любовью именно сейчас, во время месячных. Тогда кровь, которая вытекает из тебя, будет вытекать словно из общей нашей с тобой вены. Что ты на это скажешь?

— Для меня это будет больше похоже на то, как если бы твоя твердая штуковина поранила меня. И кровь течет из раны, пачкая нас обоих. Мне будет казаться, что ты высасываешь из меня соки. [106]

В этом отрывке из романа «Ступени» американского писателя Ежи Косински (1933—1991) упоминается самое суровое табу: сношения с менструирующей женщиной. Ведь и до сих пор многие мужчины и женщины избегают секса в критические дни, а в защиту этого они приводят различные гигиенические и практические причины. Для некоторых женщин этот запрет очень неприятен, потому что непосредственно до менструации и сразу после нее они испытывают максимальное спонтанное желание. Между тем, Кинзи еще в 1953 году упоминал четырнадцать опубликованных работ, в которых было показано, что женщины максимально активны в сексуальном отношении как раз в период времени до и после менструации. Среди женщин, кого опрашивал сам Кинзи, некоторые мастурбировали всего один раз в месяц, и это чаще всего случалось во время менструации.

Рассказчик в романе Косински разделяет желание нынешнего Принца Уэльского, который в своем телефонном разговоре с Камиллой Паркер Боулс (ныне его супругой, а тогда еще любовницей) сказал, что хотел бы быть ее гигиеническим тампоном, — это стало всем известно после того, как в желтую прессу попала запись этого разговора, который прослушивали секретные службы Великобритании…

Анне Вегтер, известная нидерландская писательница, автор детских книг, в 1995 году издала сборник эротических рассказов под названием «Без пропусков», в котором она, один за другим, беспощадно разделалась со многими табу. Героиня ее рассказа «Шепот Иуды» повышает градус эротического напряжения со своим любовником по имени Иуда, просто-напросто описывая ему, что произошло у нее на работе за прошедший день… А эти события в самом деле были шокирующими: все ее сотрудницы решили всерьез наказать единственного сотрудника мужского пола, господина ван Никса («никс» по-нидерландски означает «ничто»), их праведный гнев вызвало его поведение в… женском туалете. У него вошло в привычку совершать туда «летучие рейды» за… использованными тампонами и гигиеническими прокладками, которые он затем хранил в своей «коллекции», в ящике канцелярского стола. И рассказчица и ее возлюбленный по имени Иуда оба стараются растянуть эту историю так, чтобы повествование переплеталось с их занятиями любовью, причем сама идея менструации усиливает их эротическое возбуждение:

Запускаешь указательный палец себе самой в шахну, водишь им там, копаешься, щупаешь, вытаскиваешь его и суешь результат себе под нос. Вдохнешь, поглубже. Опять запускаешь палец туда же, повторяешь весь процесс и удовлетворенно киваешь.

— Вот-вот начнется…

Иуда в ответ тоже кивает, задумчиво так. Потом встает на колени перед тобой, кладет руки на внутреннюю поверхность твоих бедер. Затем разводит тебе ноги. Из твоей шахны лениво просачивается кровянистый сироп, впитывается в промежность, затекает назад.

— Боже ты мой! — благоговейно выдыхает Иуда. Подтягивается поближе. Прослеживает красный след между твоих ног — глазами, потом рукой, потом языком.

Но Иуде оказалось несложно солидаризоваться с презренным, униженным сотрудником рассказчицы:

«Он же хотел тебя; конечно хотел. Кто бы не хотел, какой бы мужик не захотел? Черт подери, это же невыносимо, что ты выбрасываешь эту кровь, это силу, будто что-то позорное, что ты вышвыриваешь эту живую силу… Ван Никс, сын мой, я с тобой! Я бы тоже хотел упиваться этой кровью, хотел бы соединиться с выделением этого плодородного тела. Быть помазанным этим ароматом, цветом этой творческой силы — о, ван Никс, я весь с тобой, на полную катушку!»

Секс во время менструации, разумеется, заряжен дополнительным возбуждением, но оральный секс в это же время для большинства совершенно невозможен… В сленге лесбиянок (который, как уже отмечалось выше, отличается прямотой и безаппеляционностью) есть такие выражение, как «клубничный секс» или «салат из красной капусты» — для обозначения орального варианта. В книге об «Ангелах ада» [107] нидерландский криминолог Хенк Хаген так объясняет (помимо прочего) значение символов на их кожаных куртках: если у черепа черное крыло, это означает, что носящий такую нашивку член клуба совершил оральный секс с негритянкой в присутствии свидетелей. Если же крыло и красное и черное, это значит, что у негритянки была менструация.

О менструации можно рассказать и куда более позитивную историю. Например, о том, как нидерландская гонщица-велосипедистка Леонтьен ван Морсель решила подождать, пока у нее не начнется менструация, чтобы совершить свою вторую попытку добиться мирового рекорда в часовой гонке, ведь в такие дни ее уверенность в собственных силах и способность переносить боль всегда были максимальными. И ей действительно удалось побить прежний рекорд. Пенелопа Шатл и Питер Редгроув перечислили положительные аспекты менструации в своем исследовании 1978 года под названием «Мудрая рана». Их подход основан на идеях Юнга, то есть культурном наследии, переданном в мифах, легендах и пословицах, — в них месячные интерпретируются как время, когда женщина ближе всего подходит к собственной священной, божественной сути. У Матери-Богини ведь тоже случается менструация. Эстер Хардинг [108], составив перечень женских мистерий, отмечала, например, как в Индии статуи Матери-Богини регулярно выносят в другое помещение, подальше от других изображений богов, а позже выставляют напоказ окровавленные одежды, в качестве символа ее менструального периода. Более того, эти одежды очень высоко ценились, считались источником целительных свойств. В Вавилоне у богини луны Иштар менструация обычно начиналась в полнолуние. Для Иштар это был день отдыха, поскольку она не прибывала и не убывала, это был ее «саббату» (или «шапату»), и этимологическое значение этого слова означает «отдых сердца». С другой стороны, день «саббату» считался опасным, зловещим. Тогда всякого поджидали беды-злосчастья, а потому в такой день не рекомендовалось ни работать, ни путешествовать, плюс существовало мощное табу на то, чтобы есть приготовленную пищу («тронутую огнем»). Даже царю в этот день не следовало никуда отправляться в своей колеснице. Нельзя было вершить суд. Жрецу возбранялось делать прорицания. Лекарю — прикасаться к больным. Вначале «саббату» был всего один день в месяц, но позже таким днем стал последний день каждой четверти месяца. Иудеи переняли этот обычай, так что христианское воскресенье, день отдохновения и молитв, имеет свое начало непосредственно в менструации богини Иштар.

Отчего у женщин портится настроение, когда у них начинается менструация, несмотря на то что сам этот процесс представляется таким положительным? Очевидно, что подобные ощущения следует считать реакцией, противоположной гневу, ярости, возникающим в результате фрустрации, которую они испытывают, поскольку им приходится под влиянием мужчин, подавлять собственные чувства в самые эмоциональные моменты своей жизни. Шатл и Редгроув приводят многочисленные примеры того, как мужчины выражают свое недовольство особой ролью женщин в этом мире, причем ролью прежде всего духовной. Да здравствует в таком случае Иуда, порожденный воображением Анне Вегтер: ведь он хотя бы осознает, что завидует женщинам…

Даже не принимая юнгианские интерпретации, нельзя отрицать тот факт, что целый ряд мужчин обычно чувствуют себя крайне неуютно в связи с этим аспектом женственности. Александр Дюма-сын сообщил нам о своей «Даме с камелиями», что у нее в течение двадцати пяти дней каждого месяца камелии были белые, а остальные пять дней они были красные: никому не известна была причина, почему цветы менялись, и я говорю об этом, не пытаясь найти объяснения… [109]

А у Алекса Портного так:

Или еще была история, уже через сколько-то лет. Она вдруг как закричит из ванной: «Алекс, Алекс!» Оказывается, мне поручалось срочно сходить в аптеку за коробкой «Котекс». Бегом!..

Потом она высунула в чуть приоткрытую дверь свои пальцы и нетерпеливо сцапала свои прокладки. У нее были какие-то проблемы с месячными, и в конце концов там что-то удалили оперативным путем, но я так и не могу простить ей ту выходку. Это же надо было додуматься: послать сына-подростка за прокладками! А дочку нельзя было послать? Или держать запас прокладок? [110]

Но что такого ужасного в этом осознании существования одной из женских функций? Отчего мальчикам и мужчинам не позволено знать, что у женщин раз в месяц выделяется кровь? У психоаналитического объяснения много защитников. Маленькие мальчики, мол, способны понять разницу в строении половых органов у разных полов, лишь представив себе, будто у маленьких девочек были оторваны «петушки»… В их воображении представляется якобы эдакая ужасная, кровавая картина, с огромной потерей крови, и менструация — это ежемесячное напоминание о древней мифической драме. Чем чаще мужчины сталкиваются с фактом существования месячных, тем больше у них страх перед возможностью самим утратить свое мужское начало. Это приводит ко всякого рода принижению реального факта, и потому менструациям дают различные имена, снижающие уровень страха, а еще на эту тему рассказывают разные анекдоты. Шатл и Редгроув приводят такой пример:

Хозяин магазина принял на работу нового продавца, который — согласно выданным рекомендациям — может творить чудеса, но решил все же убедиться, на что тот реально способен. И к его полному изумлению, стал свидетелем того, как его новый работник смог за несколько минут всучить полный набор принадлежностей для рыбной ловли, болотные сапоги, экипировку для охоты, жаровню для приготовления барбекю под открытым небом, новый автомобиль, небольшой самолет, а также загородный дом — и все это какому-то покупателю, который просто попросил показать ему удочку с витрины. «Как это тебе удалось?» — спросил потрясенный хозяин магазина. «Да я сразу понял, что ему что угодно можно задвинуть, — отвечал продавец. — Ему и удочка-то ни к чему. На самом деле, его жена послала купить ей прокладки…»

Двойственное отношение мужчин к женскому органу часто находит свое выражение в народном фольклоре. Похабство, рассказывание от скуки анекдотов с бородой — лишь одно из проявлений этого. Вот в период съемок фильма «Вечерами», по мотивам книги нидерландского писателя Герарда Реве [111], актер Том Хофман описал свои ощущения в 23 письмах к Фрицу ван Эгтерсу, главному герою этого романа. Вместе с Хофманом в одной сцене снимались еще три известных нидерландских актера, причем сцена эта изображала состояние людей на следующий день после Рождества — состояние с перепоя, взбудораженное и депрессивное. Режиссер Рудольф ван ден Берг долго репетировал сцену с актерами, они уже прекрасно знали, что нужно делать в этом бесконечном эпизоде с болтовней ни о чем: и как здоровье-то не слишком уже и что лысина все разрастается, и годы уже не те, — однако не хватало «огонька» и на съемочной площадке то и дело воцарялась мертвецкая скука. Нужно было хоть чем-нибудь рассмешить актеров, чтобы лукавство шутки позволило выявить невысказанное неприличие подтекста, и, разумеется, не нашли ничего лучше, чем пройтись по поводу женских гениталий, что в результате вызвало приступ совершенно подросткового смеха. Если вам доведется увидеть этот фильм, вы поймете, за счет чего на протяжении всей этой сцены актерам удавалось еле-еле сдерживать прорывающийся наружу смех:

Пока первый из них разглагольствовал на тему о скоротечной чахотке, я четко представил себе женские половые органы — сначала у одной женщины, потом у другой, а когда другой принялся рассуждать о коклюше, у меня перед глазами возникали образы той или иной, совершенно коровьей щели. Когда же настал мой черед поделиться с ними различного рода умными мыслями на тему о тайне возникновения лысины, мои собратья-актеры, как я вдруг понял, визуализировали всяческие трепетные отверстия, а сами смотрели на меня с непередаваемым вопросом во взоре: «Какая лысина! Чьи половые губы сейчас на уме у Хофмана?»

И на их лицах возникли такие широкие улыбки, так что мы, в конце концов, не удержались и все дружно заржали…

Юмор и неприличные шутки — это относительно невинные формы женоненавистничества, однако страх и ненависть способны принимать гораздо более тревожные формы. Всевозможные опасности, которые символизирует собой женский орган, нельзя назвать ничтожными. Члены клана Белый Нож из племени североамериканских индейцев-шошонов — верят, что, если увидеть женские гениталии, это приведет к слепоте и к различным болезням. По этой причине юбки у их женщин скроены из вертикальных полос материи: если женщина вдруг усядется, слишком широко расставив ноги (чего она ни в коем случае не должна делать), одна из полос все же наверняка прикроет ей пах. Если же женщина усаживается небрежно, кое-как, подвергая окружающих опасности увидеть ее гениталии, тогда отругать ее за это обязан только ее брат. Причем он может, например, высказать свое неудовольствие ее поведением, бросив горящую головешку ей промеж ног…

В некоторых культурах женщины способны использовать всеобщее отвращение к женским органам для того, чтобы, неожиданно обнажив их, напугать нападающих или же выказать им свое презрение. Влагалище в этом смысле чем-то напоминает голову мифической горгоны [112] Медузы: ведь все, кто на нее смотрели, каменели. Не требуется особого полета воображения, чтобы представить себе лобковый волосяной покров при виде змей, служивших Медузе в качестве прически…

Героини Моник Виттиг, эти женщины-партизанки из первобытной орды, также ведут себя подобно Медузе:

Говорят, что они обнажают свои гениталии, так что солнце способно отражаться в них, как в зеркале. Говорят, что они сохраняют их сверкающими. Говорят, что их лобковые волосы напоминают паучью паутину, в которой и запутываются солнечные лучи. Можно видеть, как они мчатся, делая огромные прыжки. Они в центре, начиная у холмика Венеры, «у закованного клитора, эти дважды свернутые губы, сияющие светом. От них исходит такое сияние, что, когда они останавливаются, поворачиваясь передом к смотрящему на них, никто не может не отвести глаза в сторону, потому что выдержать представленное взору невозможно.

У полинезийцев в целом верным считалось высказывание, что все хорошее было мужским, а все плохое женским. Влагалище было центром величайшей опасности. Его негативную силу они называли «мана». Полинезийские женщины, воспитанные по старым обычаям, ни за что, например, не соглашались сидеть на стуле — из страха, что под него мог бы залезть маленький мальчик (и «пострадал» бы от этого, оказавшись прямо под «мана»). По той же причине помещения для женщин там никогда не строились на сваях, а только на твердом основании. Негативную силу, правда, порой было можно использовать для положительных целей: если у мужчины начинал болеть живот, женщина могла попытаться изгнать из его организма злых духов, просто сев ему на живот.

У христианства давняя анти-сексуальная традиция. Еще святой Одо Клюнийский [113] (879—942) произнес бессмертную фразу «inter faeces et urinam nascitur» — «и рождаемся мы меж уриной и фекалиями» [114]. Влагалище вообще рассматривается как стигма дьявола. Однажды в штате Айдахо один странствующий проповедник в 1920 году перед началом своей проповеди обратился ко всем женщинам с просьбой скрестить ноги. Когда все выполнили это, он сказал: «Ну вот, совсем другое дело… А теперь, когда врата ада оказались закрыты, я смогу и приступить к делу…» Ассоциации с Сатаной в связи с влагалищем можно усмотреть в античном мифе о ящике Пандоры, откуда по всей Земле разлетелись всевозможные беды.

Всякий, кто соблазняется возможностью войти во влагалище, должен осознавать, какие великие опасности ожидают его. Австрийский художник Альфред Кубин (1877—1959) представил нам великолепную серию иллюстраций мужского страха перед паутиной, которая способна поглотить всякого, в которой можно навечно запутаться. Немалая доля женоненавистнического юмора, по-видимому, проявляется даже в изображении того, до каких пределов способно расширяться влагалище:

Один крестьянин взял дочку с собой на ярмарку, где он неплохо поторговал, продавая скот. Довольные, они оба отправились домой, как вдруг — о ужас! — на них напали два вооруженных до зубов разбойника. Они ограбили их, и уже через несколько минут, напуганные до полусмерти, крестьянин с дочкой провожали глазами этих бандитов, отнявших у них и коня и телегу. Но когда те уже отъехали на безопасное расстояние, дочка, вся вспыхнув, вдруг призналась, что, пока на нее в какой-то момент никто не обращал внимания, ей удалось спрятать к себе во влагалище… все деньги, которые они выручили на ярмарке. А значит, все вроде бы не так плохо, как только что казалось крестьянину. «Эх, жаль, что мать твоя с нами не поехала! — вздохнул крестьянин. — Мы б тогда и коня с телегой тоже могли припрятать…»

Женщины, конечно, время от времени в самом деле используют свои влагалища в качестве тайника, чтобы что-то скрытно пронести «на себе», однако и тюремщики и таможенники прекрасно осведомлены об этом. И какие только количества героина и кокаина не ввозили контрабандой, спрятав их во влагалище! В «Иллюстрированной книге сексуальных рекордов» процитированы строки из знаменитого плутовского романа викторианских времен «Моя тайная жизнь», который написал некто «Уолтер»: там описывается, как во время бурной ночи в борделе гуляки принялись подначивать двух женщин посоревноваться, кто из них сможет запрятать себе во влагалище больше шиллингов. Победительнице удалось «прикарманить» 84 шиллинга, причем, когда она встала с места, ни один из них не выпал наружу.

Самое грандиозное влагалище создала женщина-скульптор, француженка Ники де Сен-Фаль (1930—2002), которая назвала свою работу «Хун» (по-шведски это значит «Она»), и скульптура, установленная в Стокгольме, настолько велика, что способна вместить как минимум десять зрителей.

Захват полового члена «по-собачьи»

У некоторых мужчин появляются страхи в связи с ощущением, что они могут оказаться поглощенными, поскольку мужчина не способен как-либо повлиять на столь обширный орган. С другой стороны, существует страх того, что называется penis captivus, когда влагалище очень сильно сжато вокруг возбужденного мужского органа, и мужчина с женщиной не способны разъединиться после коитуса. Подобная ситуация составляет предмет множества кошмарных историй, которые можно услышать в барах по всему миру, и притом, несомненно, потому, что собаки попадают в подобное положение довольно часто. В 1992 году Майдес Деккер, автор книги «Дорогие наши зверюшки», объяснил в ней, что такой захват вызван совместным действием эрегированного тела в основании пениса у пса и рефлекторным сжатием мышц сфинктера у суки. У собак подобный захват носит, по-видимому, функциональный характер: после эякуляции пес продолжает некоторое время выделять сок предстательной железы, который повышает шансы на оплодотворение. Тема книги Деккера — секс между людьми и животными, и, по его мнению, влагалище женщины неспособно сократиться настолько сильно, чтобы захватить член, даже если партнером является пес. Такая довольно комичная сценка, когда две собаки стоят с уморительным выражением на мордах, неспособные расцепиться, притом довольно долго, наводит на мысль, что аналогичное может случиться и при сексе между мужчиной и женщиной. Эта проблематика, разумеется, рассматривалась в медицинской литературе, однако сообщения о подобных случаях встречаются редко, они немногочисленны и обычно приходят из вторых рук. Известный случай, опубликованный в 1884 году, в частности отличался следующим эпизодом:

Меня вызвали около 11 часов вечера к одному джентльмену, которого я, прибыв в его дом, застал в состоянии крайнего смятения, и притом он поведал мне вот какую историю.

Перед отходом ко сну он отправился посмотреть на задней кухне, все ли там заперто на ночь, и его внимание привлек шум из комнаты кучера, а войдя туда, он, к своему ужасу, обнаружил, что человек этот был в постели с одной из служанок. Она кричала, он пытался высвободиться, но они оба вывалились из кровати, и, несмотря на отчаянные попытки разъединиться, это им никак не удавалось. Кучер был мужчина крупный, дородный, ростом более шести футов, а она хрупкого сложения и весила, пожалуй, не более девяноста фунтов [115]. Она кричала и стонала, явно невероятно страдая, так что в конце концов хозяин дома, после нескольких бесплодных попыток разъединить их, послал за мной. Когда я явился, оказалось, что мужчина уже стоял, поддерживая женщину на руках, но было также совершенно очевидно, что его пенис прочно сжат у нее во влагалище, а всякая попытка вывести его наружу причиняла, им обоим большие мучения. Вот уж поистине случай «de cohesione in coitu». Я применял воду, затем лед, однако это не дало результатов, так что под конец я послал за хлороформом, несколько вдыханий которого усыпили женщину, позволили расслабить спазм и освободить захваченный пенис, который сильно распух, покраснел и был в наполовину эрегированном состоянии, причем эрекция продолжалась несколько часов, а сам орган на протяжении нескольких дней был исключительно болезненным.

Автор этого отчета подписался именем Эгертон Дэвис, а в 1880-е годы, как мы имеем основания полагать, довольно многим читателям это имя было знакомо как псевдоним сэра Уильяма И. Ослера (1849—1919), знаменитого канадского врача [116], работавшего долгие годы в США и имевшего к тому же репутацию большого любителя устраивать розыгрыши. Знающие люди также в курсе того, что его второе имя, обозначенное инициалом «Й», означает «Йорик» — так звали, разумеется, шута, чей череп разглядывал Гамлет («Я знал его, Горацио; человек бесконечно остроумный /…/; он тысячу раз носил меня на спине; а теперь — как отвратительно мне это себе представить! У меня к горлу подступает ком при одной мысли. Здесь были эти губы, которые я целовал сам не знаю сколько раз» [117]). Впоследствии всю эту историю многократно цитировали в литературе как произошедшую на самом деле. Драматический тон вновь появляется при описании изредка появлявшихся других рассказах о подобных случаях. Вот, например, в Варшаве якобы на территории университетского сада застигли врасплох парочку, это были студенты, которые не смогли высвободиться из объятий друг друга; про них писали в газетах и в результате довели их до самоубийства. Или в Бремене одного из докеров обнаружили в дальнем конце верфи, и его член оказался «плененным» внутри женщины, с которой он занимался любовью, так что, пока их не доставили в больницу, эти оба незадачливых любовника были окружены толпой своих коллег. И всякий раз чудесное избавление, приносившее освобождение от захвата, давал хлороформ. Всего несколько случаев, отличающихся куда большей достоверностью описания, вовсе не столь драматичны, и половые сношения всякий раз происходили дома, причем завершался такой спазм через достаточно короткий промежуток времени и без медицинского вмешательства. Примерно в 1980 году в специальной медицинской литературе возник острый интерес к этому явлению, однако после 1982 года о нем вообще больше не писали в серьезном тоне. Последний документированный случай относится к 1947 году, он имел место на острове Уайт и произошел у недавно поженившихся молодых супругов.

Однако хотя сами по себе подобные случаи редки, страх их возникновения уходит корнями в глубь веков. Еще во второй половине XIII века появилось множество предупреждений об этой «опасности»: при этом неизменно подчеркивалось, что проявление необузданных страстей способно привести к позору на людях — и для мужчины и для женщины, но также и для общества, которое оказалось недостаточно строгим, чтобы заставить людей соблюдать правила поведения и не допускать падения общественных нравов. В «Книге шевалье Де ля Тур Ландри для воспитания дочерей его» (XIV век) потешная сцена подобного «любовного склещивания» была даже приведена дважды, и притом, вне всяких сомнений потому, что шевалье придавал ей большое значение. [118] Согласно этой истории, гнев божий покарал сержанта, который имел бесстыдство соблазнить свою милую прямо в церкви. Вот что говорится в переводе этой книги, сделанном Какстоном (1422—1491) на среднеанглийский язык в 1484 году:

И они никак не могли разъединиться, а были подобны псу и суке при случке, всю ночь и потом еще целый день, пока люди не устроили процессию, молясь за них Господу, дабы сие ужасное зрелище прекратилось и могло быть наконец сокрыто… И на совершивших то деяние было наложено наказание — трижды пройти впереди этой процессии, три воскресенья подряд, вознося молитвы и оповещая весь честной народ о своем грехе.

Юные девы, дочери шевалье де ля Тура Ландри, не могли не взять все это себе на заметку и не сделаться в результате весьма и весьма благонравными особами (как мы смеем думать).

Существует литературное произведение, однако, в котором быть неразрывно связанным друг с другом считается в высшей степени желательным и целебным: это четырнадцатое заклинание в книге Роберта Биггса «ША.ЗИ.ГА: Древние заклинания Месопотамии для улучшения мужской силы» (эти заклинания циркулировали по Месопотамии с XIV века до нашей эры). Иногда такие заклинания объединены с рецептами магических средств для излечения половой слабости, и их произносили женщины, страстно желавшие помочь мужчине обрести нужное наполнение мужского органа:

Заклинание

После такого заклинания полагалось втереть мужчине магическое средство — масло «пуру», состоявшее в данном случае из смеси масла с порошком магнитной железной руды.

Вагина дентата

В Средние века различные правители были объяты страхом, что кто-нибудь может их отравить, и с глубокой древности было известно, что можно стать неуязвимым к самым различным ядам, если принимать их понемногу, но каждый день, постепенно увеличивая дозу. Что же касается женщин, то считалось: каждый месяц их способность переносить яд возрастает, и лишь менструация снижает ее, так что после климактерического периода их невосприимчивость к ядам (а равно и их токсичность) становилась максимальной… Именно на базе такого поверья впервые возникла легенда об отравленной деве. Когда Александр Македонский, будучи еще молодым человеком, простер свою власть над огромными территориями, один из царей, ощущавший для себя большую угрозу от него, решил предпринять защитные меры. Он давал яд одной юной деве и, когда она уже вся пропиталась им, отослал ее Александру в подарок. Она была стройна, великолепно играла на арфе, и Александр пожелал заключить ее в свои объятия.

Но Аристотель, служитель при его дворе, и его учитель Сократ обнаружили яд в этой деве и не дали Александру дотронуться до нее. А когда объяснили ему, в чем дело, он отказался поверить им, однако, преклоняясь перед Сократом, своим учителем, не решился противоречить ему. Тогда Сократ приказал ввести двух рабов и сказал одному, чтобы он обнял девушку; тот прямо на том же месте и упал замертво; и другому сказал обнять ее, так что и другой умер точно так же, и тут Александр понял: учитель сказал ему правду. Однако Сократ на том не остановился: он приказал ей прикоснуться к животным, собакам и лошадям, и все они сразу же погибали.

Такая версия случившегося описана в «Диалогах Плацида и Тимея», популярном изложении идей великих деятелей Церкви и философов того времени. Их автор, очевидно, знал, что учителем Александра был Аристотель, однако он не принял во внимание тот факт, что Сократ уже умер, когда родился Александр (Сократ был учителем Платона, а Платон — учителем Александра).

В мифе о «зубастом влагалище» страх перед женской сексуальностью непосредственно связан с половыми органами женщины. Этот миф существует во многих культурах, и поэтому его часто используют антропологи, которые желают проиллюстрировать общие корни человеческой цивилизации — коллективного бессознательного. Например, в легендах индейцев из Техаса — племени уичита, как сообщал Г. Р. Хейз, рассказывалось, как герой их племени по имени Сын Пса смог избежать опасности. Во время своих странствий он встретил ведьм по имени Женщина-паучок и Женщина-канюк. Женщина-паучок пригласила его в свой дом и предложила ему в жены обеих своей дочерей. Но Женщина-канюк, которая была доброй ведьмой, тайком предостерегла его насчет этих двух дочек. «У них зубы во влагалище, так что их девственность уничтожит его мужское начало, — сказала она и добавила: — Как ляжешь с ними, не входи ни в одну, как бы они тебя ни пытались тебя заставить. Сам услышишь, как тогда заскрежещут зубы у них во влагалищах». Еще она предупредила Сына Пса, чтобы тот ни в коем случае не заснул, и он решил последовать ее совету. Лежа между двумя очаровательными дочками, он притворился, будто крепко спит, а сам ни на секунду не терял бдительности, так что Женщине-паучку не удалось исподтишка размозжить ему голову — он сумел-таки увернуться от удара. На следующий день Сын Пса тайком встретился с Женщиной-канюком, которая дала ему два длинных точильных камня-оселка. Она также посоветовала выбрать себе ту из сестер, которая ему больше по сердцу, и обезвредить ее, сточив все зубья у нее в лоне одним из оселков. Другую же он должен убить, швырнув ей во влагалище второй оселок. И еще Женщина-канюк дала ему амулет, чтобы усыпить злую ведьму.

Сказано — сделано. Одна из сестер не смогла выжить после пенетрации с помощью оселка, а другая и в самом деле после обработки оселком ее зубьев стала вполне пригодна для половых сношений. И молодая пара бежит прочь, хотя за ними по пятам гонится Женщина-паучок. Правда, Женщина-канюк завершила свою программу добрых дел тем, что подняла Женщину-паучка высоко-высоко в небо, а потом швырнула ее на землю, чтобы та разбилась… Так удалось Сыну Пса не только сохранить свой пенис в целости-невредимости, но и пустить его в дело в дальнейшем, чтобы выполнять жизненно важные мужские задачи.

Японская версия того же сюжета начинается подобно апокрифической истории о Товите и Саре: одна принцесса провела целую серию брачных ночей то с одним женихом, то с другим, но всякий раз после консуммации физической любви в спальню врывался демон, пожирающий половые органы жениха… Так продолжалось, пока после отчаянного призыва ее отца к ней не посватался некий кузнец. Он выковал железный пенис, о который демон поломал себе зубы.

В опасных для жизни ситуациях, например во время войны, завуалированные страхи кастрации нередко связаны с женщинами из вражеской страны. Так, во время Второй мировой войны американские солдаты в Германии рассказывали истории про немецких проституток, у которых якобы во влагалище были вложены опасные бритвы, чтобы увечить своих клиентов — солдат противника. И точно такие же истории рассказывали во время войны во Вьетнаме. Один психиатр по имени Бенджамен Бейт-Халлами слышал похожий рассказ от человека, который задушил женщину, а затем ножом изувечил ее влагалище, прежде чем изнасиловал ее. Во время военной службы его дважды подцепляли женщины в той стране, где он проходил службу, а такая ситуация могла стать смертельно опасной. Трансформация этой опасности, смещение ее (а именно представление о том, что женские половые органы представляют угрозу для его мужского органа) можно интерпретировать как сомнение в собственной половой потенции.

В 1977 году Кейт Миллет написала автобиографическую книгу о своей любви к Сите. Когда они впервые оказались вместе наедине и уже собирались заняться любовными ласками, Сита предупредила Кейт, чтобы та была как можно осторожнее: когда-то ее автомобиль сломался посреди пустыни, и шестеро незнакомых мужчин, изнасиловав ее, изрезали ножом ее лоно. Особенно хорошо видно вокруг клитора, как ее изувечили.

Влагалище вызывает куда более деструктивный страх, чем пенис, хотя на самом деле несравненно больше женщин пострадали от пенисов, чем наоборот… При этом они получили серьезные травмы. В жизни очень редко мужчине отрезают пенис, а когда это происходит, такое становится новостью для всего мира. Однажды на первых полосах газет всего мира оказалась Лорена Боббит, которая оскопила собственного мужа после того, как он в пьяном угаре несколько раз ее изнасиловал. Ему, правда, невероятно повезло: его пенис удалось успешно пришить на место после многочасовой микрохирургической операции, а меньше чем через год уже был снят порнографический фильм «Джон Уэйн Боббит: без цензуры» [120]. Его бывшая жена не была заключена в тюрьму, и, возможно, в этом сыграли свою роль усилия феминистской группы поддержки. Они даже угрожали, что если Лорену посадят в тюрьму, в знак протеста в Америке будут кастрированы сто мужчин…

Одна чешка, хирург-ветеринар, которую изнасиловали двое мужчин, смогла провести их, заставив поверить, будто ей нравится все, что они с нею вытворяли, а затем напоила обоих до потери сознания и кастрировала. Эта история также обошла весь мир, она также дала идею для плаката с надписью: «Не насилуй женщину — что, если она ветеринар?»

Мади Сакс, несомненно, вдохновлялась этой историей, когда в 1987 году писала сценарий фильма «Айрис». Известная нидерландская актриса Моник ван де Вен играла роль героини фильма, способной и умелой специалистки по ветеринарии, которой приходится бороться за свое право работать в той профессии, где, по мысли враждебно настроенных крестьян, требуются лишь мужские руки и мужская сила. Ее не раз подставляют и в конце концов жестоко насилуют. Когда она наверняка узнала, кто за всем этим стоит (оказалось, во всем виноват ее исключительно противный жених, жаждущий вернуть ее из деревни в город), она готова усыпить его хлороформом и проделать с ним то же, что мы видели в начале кинокартины, когда она выхолащивала поросят-самцов… Она уже было занесла над ним скальпель, но тут, на счастье, опомнилась, так что заключительная сцена фильма — это жизнеутверждающая сцена рождения теленка…

Разумеется, иногда встречаются случаи, когда женщина специально занимается членовредительством, однако их намного меньше, чем агрессивных действий, совершаемых в отношении влагалища. А если выразить это еще жестче, то можно сказать, что абсолютное большинство травм половой области наносили мужчинам… другие мужчины, в результате, правда, военных действий. В психиатрической литературе также регулярно встречаются сведения о тех мужчинах, которые во время психического припадка ампутировали собственный пенис. Однако и у женщин можно также обнаружить примеры ненависти к самим себе. Гинекологам регулярно приходится иметь дело с женщинами, которые разрезают собственное влагалище или вводят внутрь острые предметы (например, битое стекло). В некоторых случаях это повторяющиеся эпизоды. Женщины, которые сами себя увечат, обычно не относятся к психически больным; и вообще членовредительство по отношению к себе самой можно сравнить с другими формами нанесения себе ущерба, такими как разрезание вен на запястьях или же обезображивание лица шрамом. В фильме Ингмара Бергмана «Шепот и крики» (1972) одна из дочерей недавно умершей женщины разбила рюмку во время внешне спокойного, однако насыщенного опасными эмоциями ужина с собственным мужем. Позже мы становимся свидетелями того, как она осколками режет свое влагалище и, смеясь, размазывает собственную кровь по лицу, по губам. Здесь явный намек на то, что это акт возмездия, направленный против сексуальных привилегий ее мужа.

В 1989 году австрийская писательница Эльфрида Елинек опубликовала роман «Похоть», который шокировал весь мир. Не многие читатели оказались способны вынести такое количество отвратительных сексуальных сцен. Однако еще в «Пианистке» (1983) она изобразила жизнь Эрики, одинокой преподавательницы игры на фортепиано, которая живет вместе с матерью, снедаемая неудовлетворенными, мазохистскими страстями. Ее связь с собственным учеником приводит к ужасающей развязке. В экранизации романа (режиссер Михаэль Ханеке) Анни Жирардо и Изабель Юппер сыграли роли матери и дочери. И то, что Эрика наносит увечья самой себе, абсолютно логично подготовлено всем ходом развития сюжета.

Когда дома никого больше нет, она нарочно делает надрезы на своей плоти. Она всегда ждет момента, чтобы, укрывшись от посторонних взоров, резать себя. Как только за матерью захлопывается дверь, она сразу достает отцовскую бритву, свой маленький талисман. /…/ Это лезвие предназначено для ЕЕ плоти. Тонкая, изящная пластинка из голубоватой стали, гибкая, эластичная. Широко раздвинув ноги, ОНА садится перед увеличивающим зеркалом для бритья и делает надрез, который должен увеличить отверстие, ведущее, словно дверь, в ее тело. У нее уже есть определенный опыт, она знает, что такой разрез с помощью лезвия не причиняет боли, — она часто использовала собственные руки и ноги как объект для испытания. Ее хобби — резьба по собственному телу.

/…/ Ей, как всегда, не больно. ОНА делает разрез не в том месте и отделяет друг от друга то, что Господь Бог и матушка-природа свели вместе в редкостном единстве. /…/ Короткое мгновение две части плоти, разделенные разрезом, с недоумением созерцают друг друга, потому что неожиданно между ними возникло расстояние, которого прежде не было. /…/ И потом напористо вырывается наружу кровь. Капли крови сочатся, струятся, смешиваются с другими, превращаются в стойкий ручеек. А затем — красный поток, текущий равномерно и успокаивающе, когда отдельные ручейки сливаются вместе. /…/ Низ ее тела и страх — два близких союзника, они почти всегда появляются вместе. Если один из этих приятелей, не постучавшись, приходит ей в голову, она может быть уверена: другой где-нибудь неподалеку. Мать может проверить, держит ли ОНА ночью руки поверх одеяла или нет, однако, чтобы взять под контроль страх, ей пришлось бы собственноручно вскрыть ребенку черепушку и выскоблить его оттуда.

Чтобы остановить кровь, она извлекает на свет свой любимый целлюлозный пакет, известный и ценимый любой женщиной за его достоинства, особенно когда занимаешься спортом или вообще активно двигаешься. Пакет быстро заменяет позолоченную корону маленькой девочки, отправленной на детский бал в наряде принцессы. ОНА никогда не ходила на детские масленичные балы, она никогда не знала, что такое корона. И вот вдруг украшение королевы оказалось в ее трусиках, и женщина снова знает свое место в жизни. То, что детская гордость водружала себе на голову, очутилось теперь там, где женский ствол тихо ждет, когда его коснется топор. [121]

Текст Елинек читать тяжело, в душе борются смешанные, противоречивые чувства — слишком это все близко к членовредительству, словно ты сам режешь собственную плоть.

Личная гигиена

Запретив рекламу гигиенических вкладышей и препятствуя использованию этого изделия, можно снизить уровень как физического, так и умственного раздражения.

Изготовители прокладок «на каждый день» и обычных гигиенических прокладок с большим умением эксплуатируют чувство отвращения, которое сами же и создают в отношении женских половых органов. Мы, пожалуй, даже не представляем себе, что всего менее ста лет назад выделения при менструации попадали прямо на одежду, поскольку тогда женщины считали, что иначе будет затруднен жизненно важный эффект очищения, который составляет самую суть менструации.

Конечно, за многие века способы ухода за женскими гениталиями как бы то ни было претерпели значительные изменения. В XIX веке невозможно было себе и представить, чтобы взрослая женщина из среднего класса носила панталоны с зашитой промежностью, хотя для маленьких девочек подобная одежда считалась обязательной. Эмоциональные бури, которые сегодня, возможно, еще испытывают девушки по поводу собственного взросления, после того как впервые наденут бюстгальтер, можно сравнить разве что с тем, что ощущали девушки в Викторианскую эпоху при переходе от зашитых панталонов к своим первым «взрослым» нижним панталонам, то есть «раскрытым», с раскрывающимся клапаном… Взрослая женщина, которая тогда продолжала бы носить «закрытые» панталоны, вызвала бы не меньшее неодобрение, чем в XXI веке женщина в нижнем белье с разрезом в паху — ведь и та и другая явно пренебрегали требованиями моды и обычаев. Если так пойдет, она, глядишь, еще и брюки напялит с длинными штанинами — этот общепризнанный символ мужественности в XIX веке!

Спросите любого мужчину, что вызывает у него обычно неприязнь, и одной из жалоб, которую вы, скорее всего, услышите, будет реклама женских гигиенических изделий во время телепередач… Гигиенические прокладки и тампоны, конечно, сегодня относятся к предметам первой необходимости, и на протяжении того периода времени, когда женщины способны к зачатию, они, естественно, приветствуют усилия изготовителей этих изделий, которые способны предотвратить разного рода неловкие ситуации, из-за протекания менструальных выделений. Всякий положительно воспримет приятные рекламные ролики, в которых спортивного вида молодая мать в белых шортах радостно играет в подвижные игры с собственным ребенком. Однако прокладки на каждый день (panty liner) призваны защитить женщину от «опасностей», которые якобы способна доставить им их женская натура уже даже не в период менструации, и это уже сравнительно недавнее изобретение специалистов по маркетингу.

В июле 1971 года Жермен Грир в письме в газету «Санди таймс» выступила с яростными нападками на коммерциализацию личной гигиены женщин — тогда речь шла о дезодорантах для интимной сферы. Сегодня может показаться старомодным выступать с обвинениями в адрес капитализма, упрекая его в недобросовестности и нечестности, однако Жермен Грир сравнила тогда изготовителей предметов личной гигиены с торговцами наркотиками, которые паразитируют на неуверенности подростков и молодежи в собственных силах и возможностях, чтобы закабалить их, предлагая им различные средства для успокоения и получения приятных ощущений. Грир была проницательным наблюдателем, она отметила появление возрастающей тенденции, которая, по ее мнению, началась где-то в середине 1960-х годов; но уже через несколько лет в различных женских журналах она смогла насчитать пятнадцать — двадцать страниц объявлений различных изделий и составов, предназначенных для интимной гигиены. Причем «третья подмышка» сразу оказалась полем битвы между производителями этих товаров во всем мире. Правда, довольно скоро выяснилось, что химические вещества, входящие в состав аэрозоля, способны наносить ущерб слизистой оболочке. Примерно в то же время многие женщины узнали, что мыло тоже может давать раздражение нежных участков кожи.

К 1980-м годам большинство женщин были твердо убеждены, что их влагалище слишком чувствительно реагирует на присутствие дезодорантов, однако в то же самое время страх, уже внедренный производителями гигиенических товаров в сознание покупателей, страх того, что интимные ароматы представляют собой ежедневную угрозу для уверенности женщины в себе, успел прочно укорениться в женском коллективном бессознательном. В этой обстановке такой товар, как гигиеническая прокладка, получил широкое распространение, а в феврале 2000 года уже даже рекламировался новый товар — прокладки для трусиков-танга. Пока в моде был черный цвет, рекламировались прокладки черного цвета. Большинству женщин известно, что многие врачи не слишком приветствуют использование прокладок, однако гораздо сильнее оказалось давление со стороны окружающих, а также стремление «навести полный марафет» в паховой области. Вообще говоря, нельзя отрицать, что некоторые здоровые женщины порой имеют довольно сильные выделения из влагалища. Однако «довольно сильные» вовсе не означает «нездоровые» или «вредные»…

А не раздражают ли прокладки слизистую оболочку? Если да, тогда их изготовителей можно обвинить в том, что они поступают точь-в-точь как пивовары в XIX веке, которые иногда добавляли в свое пиво атропин — от этого у тех, кто пил такое пиво, пересыхало во рту, так что это мера, стимулируя потребление пива, увеличивала доходы пивоваров. Правда, подобные «добавки» в пиве с тех пор были объявлены противозаконными.

Жермен Грир также приводила текст из рекламной листовки одного из изготовителей дезодоранта, который утверждал, будто интимные ароматы всегда существуют потому, что пах — область, несомненно, с повышенным выделением пота и вагинальной секрецией — вечно укрыт одеждой и нижним бельем. «Перегрев» не способствует улучшению состояния здоровья влагалища, и это признает большинство женщин. Жермен Грир заявила, совершенно в духе ее времени, что именно поэтому разумно советовать женщинам не носить нижнего белья или трусиков, если только это не является абсолютно необходимым. У нее, как всегда, были последовательницы — и, как всегда, их было не слишком много.

Предположим, что прокладки в самом деле приводят к раздражению влагалища. Как это можно объяснить? Кислые составляющие вагинальных выделений (которые представляют собой защитный механизм против «не своих» бактерий во влагалище) оказывают раздражающее действие на слизистую оболочку вульвы. Слизистая оболочка внутри девственной плевы способна справляться с такой степенью кислотности, однако вне этой области кислота приводит к появлению раздражения. В целом половые губы оказываются сжатыми, а планка-вставка трусиков, будь то с прокладкой или без нее, оказывает дополнительную степень давления, в результате чего промежуток между половыми губами оказывается еще больше отгорожен от окружающей среды. Другим негативным фактором является то правило, признанное в обществе, что женщинам «неприлично» разводить ноги в стороны. Прокладки поглощают выделения из влагалища, только когда они дойдут несколько ниже. Если требуется совершить попытку не позволить выделениям оказать вредное воздействие на слизистую, тогда их следует перехватывать сразу за пределами гименального кольца, то есть между половыми губами. Существует простой и эффективный метод, которым с большим успехом пользуются многие женщины: достаточно сложить вдвое один квадратик туалетной бумаги или бумажного носового платка одноразового пользования («Клинекс») и положить его на дно трусиков, между половыми губами, — достаточно делать это каждый раз после мочеиспускания. Обычно подобная «прокладка» остается на месте до следующего похода в туалет. Тогда внутренняя сторона половых губ остается достаточно сухой, способствуя некоторому ороговению слизистой оболочки. Это делает половые губы более устойчивыми как к химическим, так и к бактериальным воздействиям, а также к физической потертости при половом сношении.

В целом женщины более уязвимы, чем мужчины, в смысле здоровья их половых органов. Женщин обычно раздражает то, как неряшливо мужчины пользуются туалетом, и поэтому они, как правило, предпочитают, чтобы туалеты были раздельными. Смешанные туалетные комнаты, какие можно увидеть в американской телевизионной серии «Элли Макбил», отражающей реалии жизни молодых юристов, попросту невообразимы в целом ряде стран на Земле. Многие женщины считают небезопасным садиться на сиденье туалета, на котором сидел кто-то еще, также воспользовавшийся туалетной комнатой. Обычно сиденье накрывают большим количеством туалетной бумаги, однако уже появилось несколько изобретений, направленных на удовлетворение гигиенических требований пользователей. Например, это сидение туалета с особой кнопкой, нажав которую можно закрыть сидение своеобразным латексным футляром. Еще одно изобретение представляет собой автоматически вращающееся сидение, которое после каждого использования туалетного сидения совершает поворот на 180 градусов, притом уходящая внутрь, использованная часть очищается там и дезинфицируется. Самое последнее изобретение предлагает женщинам «вернуться к корням»: присаживаться над унитазом на корточках. А компания «Сфинкс» недавно разработала особый писсуар для женщин, который позволяет пользоваться им быстро и эффективно — в «лыжной позиции». Пиктограмма показывает, как работает это устройство. Возможно, мы находимся на пороге настоящей революции в пользовании женским туалетом — по крайней мере, на это надеется изобретатель этого устройства.