Вальпургия III

Глава 6

Ибо Убусуку вышел из лифта и не торопясь направился по коридору к двери своей квартиры, где привычно набрал кодовую комбинацию на замке. В прихожей он повесил на эбонитовую вешалку плащ из красного атласа, прошел в кухню и поставил на стол две канистры вина, купленные по пути с работы. Из одной канистры он тут же налил себе в высокий фужер, кинул туда горсть кубиков льда из холодильника и прошел в комнату, собираясь немного почитать. Он переступил порог и замер: за столом восседал невысокий блондин неприметной наружности и беззастенчиво его разглядывал.

— Эй, вы кто такой и что вам тут надо? — ошарашенно спросил Убусуку.

— Да вот мне показалось, вас непременно заинтересует факсимильное издание «О ведьмах» на латыни с киноварными миниатюрами, — ответил Джерико.

Убусуку откинул назад голову и расхохотался.

— Вы меня напугали до полусмерти! Почему вы не вошли со мной в контакт через газету?

— Я дал пробное объявление вчера днем — просто, посмотреть, будет ли реакция.

— И его засекли? — спросил Убусуку. — Да, не слишком-то удачна эта моя идея с прикрытием.

— Насколько я могу судить, никто ничего не засек, — ответил Джерико.

— Может, я что-то упустил, но если объявление осталось незамеченным, то почему же вы не дали настоящего?

— Интуиция, — коротко ответил Джерико. — Конкретного ничего. Но что-то подсказывает мне, что второй раз лучше не пытаться, а я всегда привык доверять внутреннему голосу.

— Тогда как же вы нашли меня? — спросил Убусуку, предлагая Джерико напиток, от которого тот жестом отказался.

— Это было несложно. Я исходил из того, что где-то в городе должен быть список всех иммигрантов, и сразу же догадался, что уж на почте-то он обязательно должен быть. Поэтому я проник туда прошлой ночью, отыскал ваш адрес и пришел сюда.

— Вы действительно вломились в почтовое отделение? — с улыбкой спросил Убусуку, которого позабавила воображаемая ситуация.

— Пробрался — так будет точнее, — заметил Джерико. — Все осталось так, как было, ничего не пропало, никаких следов, никаких отпечатков пальцев. Видеомониторы у входа никого не зафиксировали.

— После чего вы прямиком направились ко мне. И залезли в мою квартиру, так?

— Ну положим, это было не так-то уж и легко, — возразил Джерико. — Сначала нужно было убедиться, что я не привел за собой «хвост» и никто за квартирой не наблюдает, а потом пришлось изрядно повозиться с вашим замком. Чтобы расшифровать код, мне понадобилось почти десять минут.

— Десять минут! — ошарашенно воскликнул Убусуку. — Вы хоть знаете, какую кругленькую сумму я выложил за эту систему?

— Да не переживайте, — невозмутимо утешил его Джерико. — Не думаю, чтобы кто-нибудь другой на этой планете мог бы вскрыть такой замок. Разве только взломом.

— Ну ладно, вы здесь в безопасности, с вами все в порядке, и это единственное, что имеет значение, — заметил Убусуку, стараясь смириться с мыслью, что Джерико без его ведома вломился к нему в дом. — Я почти год ждал, когда же наконец Республика кого-нибудь пришлет. Надеюсь, вам понравился Амаймон. Здесь хороший климат, да и люди…

— Я приехал сюда не развлекаться, — сухо парировал Джерико.

— Извините, — ухмыльнулся Убусуку. — Но должен сразу вас предупредить, чтобы вы избавились от стереотипов относительно колдовства и поклонения дьяволу. Они здесь будут только помехой.

— Вот как?

— Я думал абсолютно так же, когда прибыл сюда, — восторженно сказал Убусуку. — Мне казалось, они все тут помешались, режут младенцев на восходе полной луны, ну и всякое такое. Но это совсем не так. Я получше присмотрелся к здешним людям, к тому, чем они занимаются, чего достигли, и Бог свидетель… то есть, Люцифер свидетель, я поменял собственную веру!

— Да я уж вижу, — заметил Джерико, оглядывая комнату, полную предметов сатанинских культов. — Это первое частное жилище, в котором мне довелось побывать. Оно типично?

— Не для всех, — с ноткой гордости в голосе ответил Убусуку. — Только для моего культа.

Ибо доставил стакан на столик и принялся обходить комнату, то и дело указывая на предметы, которые имели для него особое значение.

— Видите бафомет? Во всех, конечно, есть козлиные головы, но такая борода характерна только для Ордена Голема. А этот большой перстень, похожий на непонятный талисман, — печать Соломона, печать моего культа.

— Скажите, все эти порнографические художества на стенах — это тоже религиозные символы? — улыбнулся Джерико.

— Вот именно! — радостно воскликнул Убусуку. — В некотором смысле мой Орден проповедует идеи гедонизма, что вообще характерно для культуры Вальпургии. Мы сознательно подходим к необходимости удовольствий в жизни человека, поэтому и окружаем себя всеми этими прелестями. Вот старушка Нелли. — Он любовно погладил картину, на которой совсем еще юная женщина занималась любовью одновременно с тремя человекоподобными пресмыкающимися. — Отдаю предпочтение этой картине. Она была написана одним парнем, который живет тут неподалеку. Если вам захочется с ним встретиться… Ах да, вам, конечно, это ни к чему. Извините, заговорил я вас совсем. Выкладывайте, какова ваша миссия и чем я могу вам помочь?

— Боюсь, что мое задание слишком секретно.

— Глупости, вам наверняка приказали убрать Конрада Бланда, так ведь?

— Почему вы так решили?

— Да бросьте! — Убусуку расхохотался. — А в чем еще может быть заинтересована Республика на этой забытой Богом планете? Полагаю, вам предстоит либо похитить его, либо уничтожить… Я бы только это приветствовал, если кого-то интересует мое мнение.

— И чем же он перед вами провинился? — поинтересовался Джерико, касаясь пальцами лезвий жертвенных кинжалов, на рукоятях которых были выгравированы изображения различных гадов: змей и ящериц.

— Чем? — переспросил Убусуку. — Да он просто мерзкий палач, с моей точки зрения, и все тут… Он не имеет ничего общего с сатанизмом.

— А разве Сатана не предполагает в себе палача?.. — вкрадчиво поинтересовался Джерико.

— Да нет же! — воскликнул Убусуку. — Вот видите, куда вас завело предубеждение! Мы веруем в наслаждения, в терпимость, в удовольствия. Конечно, мы не предлагаем подставлять другую щеку и далеко не привержены остальной келейной чепухе, но религия сатанизма основана на чувствах, а не на уничтожении их.

— Из чего я заключаю, что Бланд достиг своего сатанизма, уничтожая других людей, их чувства, — сухо прокомментировал Джерико.

— Вот поэтому-то если с ним что-нибудь и случится, я только восславлю Сатану, — сказал Убусуку, похоже, искренне не замечая нелогичность своего утверждения.

Джерико решил прекратить этот бессмысленный разговор. В конце концов он прибыл сюда не для теологических дискуссий.

— Давайте вернемся к предмету нашего разговора, — переменил он тему. — Вы можете мне помочь, если введете в традиции и нравы местного общества.

— Хотите знать историю или религию? — спросил Убусуку.

— Только не в сугубо академическом понимании. Мне нужны знания, которые бы позволили выглядеть естественно и ничем не отличаться от других жителей планеты. Я не могу себе позволить ошибки.

— И сколько времени в вашем распоряжении?

— Не знаю, — ответил Джерико. Все зависело от того, насколько близко подобрался к нему Сейбл. — Может, день, от силы два.

— Нет, так не пойдет, — сказал Убусуку. — Конечно, я могу растолковать вам, что собой представляют основные секты и чем они отличаются друг от друга в верованиях, что явилось главной причиной отступничества и как мы пошли по такому пути… Но я не могу сделать из вас настоящего жителя Вальпургии за пару дней.

— Я адаптируюсь очень быстро.

— Никто не в состоянии адаптироваться настолько быстро, — многозначительно возразил Убусуку. — Мне потребовались месяцы, а ведь я больше ничем не занимался, только учился и приспосабливался. В том-то вся и штука: жизнь здесь удивительно похожа на жизнь любой другой планеты Республики. Мы едим одну и ту же пищу, пользуемся абсолютно таким же транспортом, живем в таких же домах, платим по счетам. Но на глубинном, более тонком уровне все здесь отличается, как может отличаться только иная цивилизация.

— Например?

— Например, я говорю «Царствуй, Сатана» вместо «Отче наш». Я не пользуюсь кредитками, если расчеты не касаются Республики. Я покупаю мясо, хлеб и вино, но я также покупаю крылья летучих мышей и дохлых пауков. Я могу, не боясь суеверий, пройти под лестницей, но обязательно изображу рога дьявола, как только заслышу раскаты грома. Однако я разговариваю на том же самом языке и надеваю одежду так же, как остальные обитатели Республики, и если занимаюсь сексом, то он не слишком отличается от всего того, что обычно происходит между мужчиной и женщиной. Теперь вы понимаете, в чем проблема?

— Давайте подойдем к этому с другой стороны, — предложил Джерико. — Кто-нибудь еще изображает рога дьявола, когда заслышит раскаты грома?

— Конечно, нет, — сказал Убусуку. — Дочери Наслаждения так поступают, но вот Братство Ночи изображает знак пяти, и сомневаюсь, чтобы остальные секты делали что-нибудь особенное, ну, конечно, не считая активных мелочей: открыть зонтик или спрятаться от дождя.

— Отлично! — воскликнул Джерико. — Вы все значительно упростили.

— Я? — удивился Убусуку. Джерико кивнул:

— У меня нет времени изучить все жесты и символы, распространенные на планете. Единственное, что мне надо от вас, так это краткий перечень всех символов, жестов и всякого такого, присущего всем жителям планеты, независимо от вероисповеданий.

— Мне ничего не стоит все перечислить, — сказал Убусуку. — И я это сделаю. Но этого недостаточно.

— Почему?

— Да потому, что если вы не будете исповедовать вполне определенную религию со всеми ее символами и атрибутикой, то поневоле начнете мозолить всем глаза, привлекая внимание. Послушайте, космические перелеты довольно дешевы, миры дешевы, а Вальпургия молода — ей всего пять или шесть поколений. Ни один из тех, кто не верит в Сатану или в колдовство — в разной степени, конечно, — не стал бы эмигрировать на Вальпургию. И дети, родившиеся на планете, воспитывались уже в духе религиозности. Так продолжается уже целое столетие. У них здесь нет ни христианских, ни буддийских тайных сект. Да и зачем они, когда из сотни тысяч планет можно выбрать любую по доступным ценам. Не обязательно становиться последователем Голема, или Мессии, или Ордена Дьявола, но обязательно принадлежать к какому-нибудь конкретному культу. — Он закурил сигару и предложил Джерико. Однако тот лишь отрицательно покачал головой. Убусуку же с наслаждением затянулся и стряхнул пепел в странной формы пепельницу, напоминавшую больше атрибут культа.

— Понимаю.

— Я могу просветить вас для начала насчет Ордена Голема, к которому принадлежу, — предложил Убусуку, тщетно стараясь скрыть свое рвение.

— Думаю, не стоит, — сказал Джерико. — В конце концов если меня схватят в ходе выполнения моей миссии, я не хочу, чтобы мои манеры или верования вывели на вас.

— Ну что ж, вам виднее, — согласился Убусуку. — Хорошо, не хочу показаться навязчивым. Тогда назовите, какого сорта религию вы предпочитаете?

— Наиболее расхожую, — ответил Джерико. — Одну из наиболее распространенных.

— Забавно, а я-то думал, что проще предпочесть какую-нибудь мелкую секту…

— В большой толпе всегда легче затеряться, — напомнил Джерико. — Я бы хотел освоить такую религию, в которой миряне не носят каких-либо изощренных символов или знаков отличия, а только собираются для совершения какого-нибудь обряда, бормочут пару фраз и расходятся по домам.

— Ага, — кивнул Убусуку, — тогда, я полагаю, лучше всего выбрать Церковь Сатаны. Правда, вуду тоже очень распространенный культ, но в основном для черных, так что вы среди них будете слишком заметны.

— Если вуду для черных, то почему вы не вступили в его ряды? — спросил Джерико.

— Ну да, чтобы разглагольствовать о всякой ерунде да читать «Отче наш» задом наперед? — с гримасой отвращения произнес Убусуку. — Нет уж, спасибо! Даже не соглашаясь с их принципами, я вступил в Орден Голема хотя бы ради одного секса. Позвольте заметить, дружище, вы запросто можете потерять не меньше двадцати фунтов в первый месяц, и только тогда почувствуете, насколько все это серьезно и реально и что обретенный рай будет ждать вас и завтра, и послезавтра. Джерико молча слушал.

— Ну ладно, может, мне заказать небольшой обед, да мы перейдем к делу? — предложил Убусуку. — Я попробую устроить нам сегодня ночью сатанинскую мессу. А пока мой дом — ваш дом, как говорится, хотя надо признать откровенно, вы просто огорошили меня своим появлением.

— Вы имеете в виду и библиотеку?

— Конечно, — ответил Убусуку, направляясь на кухню.

— У вас в кабинете есть какие-нибудь карты? — спросил Джерико.

— Верхний левый ящик стола, за которым вы сидите, — прокричал Убусуку из кухни.

Впрочем, Джерико уже и сам прекрасно знал, где находятся карты. Двух часов, которые он в одиночестве провел в квартире Убусуку, хватило с лихвой, чтобы тщательно изучить каждый сантиметр жилища. Тем более что карты были нужны ему в первую очередь. Однако чтобы не возбуждать подозрений хозяина, он разложил карту Амаймона и принялся ее скрупулезно разглядывать.

Затем он положил рядом карту полушарий планеты, именно ту, которая ему и была нужна. Если полиция пока и не догадывается о его истинной миссии, то скоро наверняка догадается, не хуже Убусуку. И уж они-то обязательно предупредят Бланда, чтобы тот был начеку и приготовился встретить убийцу-наемника.

Еще до прихода Убусуку Джерико успел отмести два самых коротких маршрута до Тиферета как наиболее очевидные и сейчас подбирал себе другие варианты. В конце концов он остановил свой выбор на маленьком городке в трехстах километрах к северо-востоку от Тиферета. Городишко назывался Малкут, и проживало в нем пять тысяч человек. Джерико решил, что лучше всего попасть в Малкут с севера, раствориться среди жителей, а уж потом двигаться на юг, к Тиферету. Пусть у Бланда и нет армии, но он наверняка имеет личную охрану. Для нее требовались люди. Если их набирали из добровольцев вне Тиферета, то вряд ли обошли Малкут вниманием. Может, Джерико удалось бы каким-то образом завербоваться в ряды охранников Бланда — бывали и более странные случаи. По крайней мере игра стоила свеч.

Определившись с маршрутом, он снова принялся изучать карту. Вальпургия была заселена сравнительно недавно, и еще несколько столетий вряд ли стоило ожидать, что всю поверхность покроет сплошная сеть городов. Уже и теперь казалось необычным, что по планете разбросано около сотни городов: ведь большинство колониальных миров начиналось с одного или двух центров. Мегаполисы росли очень быстро, в течение нескольких десятилетий, в то время как остальное пространство оставалось девственно-нетронутым и диким. Скорее всего сеть городков на Вальпургии развилась только потому, что верования распространившихся здесь сект противоречили друг другу. Это казалось логично, однако Джерико отметил, что даже этот факт стоило бы проверить.

Несколько минут он запоминал отдельные участки карт, затем аккуратно все сложил и убрал в ящик. Уничтожать отпечатки пальцев не понадобилось: избрав когда-то свою профессию, Джерико давным-давно сделал себе операцию по уничтожению кожных узоров на кончиках пальцев.

Убусуку не возвращался. Поднявшись со стула, Джерико прошелся по квартире, отыскал под самым потолком полки, битком забитые книгами, прочитал названия на корешках. Большинство из них либо касались энтомологии хлористых миров, либо были порнографическими шедеврами. Насколько Джерико мог судить, перечень книг четко определял круг интересов хозяина дома — как профессиональный, так и личный.

Затем он прошел в спальню Убусуку, сплошь завешанную картинами, заставленную статуэтками и голограммами демонов и женщин в самых различных стадиях сексуального извращения. Не обращая на них никакого внимания, он только мельком скользнул равнодушным взглядом по этой выставке нагих телес и присел у груды книг и журналов, разбросанных на полу. Раньше у него просто не хватило времени заняться ими, и он очень надеялся отыскать среди них публикации на местные темы. К его разочарованию, почти все оказались научными журналами о насекомых.

Джерико вернулся в кабинет перед самым приходом Убусуку.

— Наверное, вам это уже набило оскомину, — с ухмылкой сказал Убусуку. — Но ничего, кроме вареных яиц, я предложить не могу.

— Обожаю яйца, — откликнулся Джерико. — После обеда порекомендуйте мне для чтения парочку книг или журналов, которые могли бы пригодиться.

— За едой мы обсудим основные привычки и наиболее распространенные суеверия, — пообещал Убусуку. — Но боюсь, времени для чтения уже не останется.

— Да? Почему?

— Знаете, есть у меня один приятель — приверженец Церкви Сатаны. Он уже несколько месяцев подряд пытается обратить меня в свою веру, и я договорился, что приду сегодня вечером на Черную мессу в его церковь.

— Отличная мысль, — удовлетворенно ответил Джерико, проходя на кухню вслед за Убусуку.

— К яйцам я приготовил бифштекс, — заметил Убусуку, выставляя на стол пару тарелок и усаживаясь. — И кстати, вот первый пункт, который надо знать: на Вальпургии мало запретов на еду, и те, что есть, довольно универсальны.

— Например?

— Например, никогда не ешьте козлятины.

— Причина?

— Козел — один из наших священных символов. Он присутствует почти во всех религиозных культах.

— Почему же тогда в меню всех ресторанов входит козлятина? — удивился Джерико, управляясь с бифштексом.

— Да потому, что коз на планете больше двух миллионов, — объяснил Убусуку. — Некоторые рестораны даже специально готовят козлятину или покупают козье молоко для белых.

— Каких белых? — не понял Джерико.

— Белых Магов, — уточнил Убусуку. — Их немного, но по всем городам набирается достаточно. Вот некоторые рестораны и заботятся о них как о клиентах.

— И чем же Белые Маги отличаются от других?

— Они верят в применение магии только для добрых дел, — ответил Убусуку.

— Сдается мне, что подобная благотворительность не в почете на Вальпургии, — прокомментировал Джерико.

— Так оно и есть, — покладисто согласился Убусуку. — Это напомнило мне о другом табу. Никогда не носите белого.

— Да, я уже заметил, что здесь практически никто его не носит.

— Для этого есть причины, — разъяснил Убусуку. — Черный цвет — священный для большинства сект. Белый же демонстрирует, что вы — Белый Маг, а поскольку их не так уж и много, то вас быстро вычислят. К тому же легко влипнуть в неприятность; если попытаться попасть в одно из мест, куда вход им строго-настрого запрещен.

— Куда, например?

— Долго объяснять, — отмахнулся Убусуку. — Проще не носить белого. Джерико кивнул:

— Хорошо, а мужчина может быть Белым Магом?

— Конечно, правда, мы называем подобного человека Белым Колдуном, но это то же самое. Хотя Белые Ведьмы их недолюбливают. Им и без них хлопот хватает. Признаться, здесь, на Вальпургии, женщины находятся в двусмысленном положении.

— Это каким же образом?

— В общественной жизни они равноправны, как и повсюду в Республике. Но здесь разнообразные религии предъявляют к ним определенные ритуальные требования. Большинство из них чисто формальные, но некоторые — откровенно сексуального характера, скажем так. И это обстоятельство порождает конфликты. Множество женщин в последнее время стали занимать высокие посты, например, Магдалина-Иезавель является главой секты Дочерей Наслаждения, и даже в культе Посланцев Мессии есть высшая Жрица. Но по сути все религии несут в себе пережитки тех дней, когда женщина была объектом похоти и сексуальной агрессии. И потому частенько возникают проблемы, каким образом привести в соответствие столь архаичное положение женщины внутри культовых обрядов с их высоким статусом вне религиозных отправлений. Это трудная ситуация, и когда-нибудь все может взорваться. Лично я надеюсь, что к тому времени успею благополучно почить в бозе.

— Ну а вообще как мужчины относятся к женщинам?

— Я же только что объяснил.

— Да нет, в обычной жизни.

— А… — Убусуку кивнул, его лицо даже просветлело. — Ну, как я сказал, женщины имеют равные права с мужчинами, и мы все верим в свободу личности. Так что не спешите открывать им двери, снимать перед ними шляпу и относиться к ним как-то иначе, чем к мужчинам. Галантность — это республиканский обычай. Кстати, разговаривая про Республику, не вздумайте брякнуть о ней что-нибудь благожелательное. С тех пор, как Республика пыталась заставить Вальпургию выдать Бланда, у них тут развернулась кампания промывки мозгов. Да, и напрочь выкиньте из лексикона сленг, контакты с другими мирами слишком ограничены, и любой сленг, занесенный извне, легко заметить.

— Что еще? — спросил Джерико, приканчивая бифштекс и принимаясь за яйца.

— Да сразу и не сообразишь, но я бы на вашем месте не стал здороваться за руку, — сказал Убусуку. — Вежливость здесь не в моде. Тут до черта тайных скрытых пожатий, которыми пользуются члены разных Братств. Вы и знать не будете, что это за пожатие и как на него ответить. Сразу попадетесь. Да, и еще непременно придумайте себе тайное имя.

— Тайное имя? — заинтересованно переспросил Джерико.

— У каждого оно есть. И это тоже универсальная черта всех культов. Лучше подготовиться заранее. Если вздумаете присоединиться к Церкви, они обязательно поинтересуются именем. Мое, — с гордостью произнес Убусуку, — Эхлис.

— Надо, я думаю, взять имя Иуда, — сказал Джерико со скрытой усмешкой.

— Это же не демон, — возразил Убусуку.

— Я чувствую с ним определенное родство, — заметил Джерико.

— Как хотите, — пожал плечами его собеседник. — И не мешает заранее определить город, откуда родом.

— Почему бы не взять Амаймон?

— Это самый крупный город на планете, и многие так или иначе бывали здесь. Мне кажется, вам лучше выбрать городок поменьше, где наверняка почти никто не бывал. Если начнут расспрашивать, то не попадетесь.

— Хорошо, тогда предложите что-нибудь сами.

— Есть в тысяче километров к западу крошечный городишко Таннис, — сказал Убусуку. — Я знаю, у них там есть филиал Церкви Сатаны, но сам я за весь год встретил оттуда только троих. Во всяком случае, вы всегда сумеете что-нибудь наврать. С Амаймоном все гораздо сложнее.

— Это почему же?

— Амаймон был первым городом на планете, но большинству культов не нравились сложившиеся в Амаймоне религиозная свобода и терпимость — ведь он оказался пристанищем для семидесяти разных Церквей. И вот все эти культы и секты принялись основывать отдельные поселения, которые за столетие разрослись в города. Большинство из них расположилось на реке Стикс, поскольку самый дешевый транспорт речной. Как правило, эти города живут замкнуто и не принимают посторонних. А поскольку Амаймон так и остался единственным городом поблизости от космопорта, пригодного для посадки действительно больших звездолетов, то в нем до сих пор сохранилось смешение религий.

— Вам приходилось бывать в других городах? — поинтересовался Джерико.

— Необходимости не было, — равнодушно отозвался Убусуку. — Мне и здесь нравится. А кроме того, некоторые из этих отдаленных сект чересчур серьезно относятся к своей религии.

— Мне показалось, что и вы серьезно воспринимаете свою веру, — заметил Джерико.

— Я серьезен во всем, что касается удовольствий, — просиял Убусуку. — Поверьте мне, в некоторых из этих городов зло воспринимают очень серьезно. Сдается мне, что Бланд оказался в Тиферете не случайно, фанатизма там наверняка хватало и до его прибытия. Но вернемся к теме нашего разговора. Я настоятельно рекомендую вам никогда не упоминать Бога, Аллаха или Иегову, под каким бы именем Господь ни присутствовал в вашем воспитании. Ни в беседе, ни когда ругаетесь. — Тут он улыбнулся. — Мы здесь старательно избегаем упоминать нашего заклятого врага. И еще не надо свистеть.

— А это почему?

— Большинство обществ разработали свою систему опознавательных свистов, так же как всякие символы и рукопожатия. Свистнете что-нибудь не то, и, к дьяволу, мигом накостыляют по шее, а то еще и не ограничатся этим.

— Вы и сами то и дело поминаете черта и дьявола, — заметил Джерико. — Это принято?

— У всех, за исключением Белых Магов, — ответил Убусуку. — И раз уж мы об этом заговорили: некоторые жесты, как рога дьявола или знак пяти, употребляются часто и легко. Это то же самое, что для католиков перекреститься. Однако в Церкви Сатаны подобных знаков нет. Так что не пытайтесь подражать кому-нибудь.

— А что мне надо знать еще о Церкви Сатаны?

— Пожалуй, лишь то, что ваш талисман — это козлиная голова внутри пятиконечной звезды, которая, в свою очередь, заключена в круг. В Амаймоне этот знак часто встречается.

— Это точно, здесь целая прорва всякой символики, — согласился Джерико.

— Старайтесь избегать все остальные. Большинство сект владеет различными фирмами, и когда они выставляют свой талисман на всеобщее обозрение, это словно объявление, означающее: только для членов секты. Можно очень легко нажить себе неприятности, если не знать об этом.

— У вас случайно не найдется хоть какой-нибудь книжицы о местных традициях? — спросил Джерико.

— У меня сохранилась брошюра, которую мне дали, когда я впервые прибыл сюда, — сказал Убусуку. — Но она, вероятно, годится только для Амаймона.

— И все же я бы хотел ее полистать, прежде чем отправиться в церковь.

— Да, пожалуйста, я отыщу ее сразу после обеда.

— Хорошо.

Джерико осторожно поменял положение на стуле. Он опасался уронить жертвенный кинжал, прикрепленный к ноге липкой лентой.