Вальс ведьмы

Академия Ковенант. Октябрь, двадцать семь лет назад

Все головы снова повернулись в нашу сторону.

Возможно, это было из-за Леонарда Шелби, или Лео, как он попросил называть его в первый день. Тогда он осмелился сесть с нами за один обеденный стол несмотря на то, что его фамилии никто не знал, а наши фамилии были на слуху на протяжении нескольких поколений. Вскоре выяснилось, что он беднее церковной мыши, у его родителей имелся только крошечный дом (серьезно, только один) и он бережно относился к своим рукописям, потому что знал, что однажды его младший брат унаследует их. Но позже обнаружилось и то, что под этими кудрями цвета меди всегда была скрыта искренняя улыбка и слишком острый ум для человека его положения. То, что кто-то столь нежный и невинный, как он, решил стать нашим другом и пробудил во мне столько огня, всегда оставалось для меня загадкой.

Они также могли смотреть на нас из-за Сибил Сен-Жермен. Конечно, дело было не только в красоте, хотя ее глаза отдавали цветом серебра, а волнистые волосы, которые она всегда собирала в элегантный пучок, – оттенком самого Ада. Она была пропитана элегантностью и утонченностью. Каждый раз, когда она говорила, она словно выпускала изо рта ледяные стрелы, которые поставили в затруднительное положение не одного профессора. Взгляд ее всегда казался устремленным в какую-нибудь книгу, хотя ушами она внимательно слушала. Если какой-то секрет скрывался в стенах Академии, она всегда узнавала о нем.

Другим вариантом мог оказаться Маркус Кейтлер, которому, казалось, суждено было стать легендой среди Черных кровей. Он был слишком умен, ему почти не приходилось учиться, и, имея самый скудный практический опыт, он мог управлять чарами, на которые у других уходили часы, а у остальных учеников – недели. Если от реплик Сибил учителя заикались, то Маркус всегда заставлял их замолчать. В остальное время он молчал сам, и его зеленые глаза приобретали странный, задумчивый вид. Порой меня завораживало то, что, казалось, виднелось за ними, но во всех остальных случаях мне просто хотелось держаться подальше.

Последним вариантом оставался я. Алистер Вейл. Когда я родился, мой отец сказал, что мне не повезет, потому что у меня оказались светлые, как солнце, волосы и небесно-голубые глаза, которые почитались лишь у Красных кровей, хотя многим в Академии девушкам (и Лео), похоже, было все равно. Им нравился мой смех, всегда звучащий громче, чем у всех остальных; или то, как я приводил в бешенство учителей, постоянно повторявших: «Понятно, пойдет по кривой дорожке. И конец тропы не принесет ему ничего хорошего».

Нет, я понятия не имел, к чему меня приведет конец пути.

Но он мне нравился.

И больше всего мне нравилось, что на нас смотрели.

Даже если они понятия не имели, что на самом деле находится за фасадом.

7 Шарлотта Грей

Надо мной кто-то стоял. Я чувствовала даже сквозь полусон. Чьи-то руки касались моей шеи, а дыхание ласкало щеку. Это напомнило тот раз, когда я проснулась и увидела Алистера Вейла над собой.

Я пошарила руками в поисках Кольца Крови. Слова заклинания уже складывались у меня на языке.

«Собираешься проклясть свою собственную сестру?» – прошептал голос Тринадцатого в голове.

Я резко открыла глаза. Кейт сидела на краю кровати, все еще в ночной рубашке. Тринадцатый притворялся спящим у моих ног, хотя я уже знала, что он не спит. Моя рука лежала у прикроватной тумбочки, там, где покоилась маленькая шкатулка с драгоценностями, в которой я хранила свое кольцо.

Я резко отодвинула ее в сторону.

– Приснился кошмар? – взволнованно спросила Кейт.

– Что-то в этом роде, – ответила я, несколько сонная. Я села на кровати и украдкой поглядывала на свет, который пробивался сквозь шторы.

– Еще рано, – уточнила Кейт, проследив за моим взглядом. – Но я хотела разбудить тебя до того, как это сделает мама. Если через несколько минут мы не придем в чайную комнату, она спустит тебя вниз по лестнице.

– Не знаю, откуда у нее столько энергии, – проворчала я, потирая глаза в попытке отогнать сон, не желающий покидать сознание. – Должно быть, вчера растратили все запасы погреба Холфордов.

– Я думаю, она осталась бы в постели, если бы не одна деталь. – Кейт выгнула брови, забавляясь. – Дедушка Джонс приехал час назад.

О, дедушка Джонс. Как же я обожала этого старика. На самом деле он не был нашим дедушкой. Он даже не был Черной крови, но он был с тетей Эстер и дядей Горацием, сколько я себя помнила. Этакое наследство от бабушки Мэри, которая ошибочно стерла ему память.

Дедушка Джонс был ее лучшим другом в детстве и юности; некоторые злые языки даже утверждали, что у них был роман, но когда Ковен заподозрил это и отправился допрашивать их, бабушка решила стереть ему память. То, что подозревали остальные члены, оказалось правдой – возможно, не романтическая природа их отношений, но тот факт, что дедушка Джонс прекрасно знал, кто мы такие. И хотя бабушка пыталась стереть у него все воспоминания, прошло слишком много лет и он знал слишком много секретов, которых не должен был. Результат вышел катастрофическим. С одной стороны, он частично лишился этих воспоминаний, но с другой – он также потерял рассудок. Это свело его с ума. Бабушка чувствовала себя настолько виноватой, что выдала его за дальнего родственника, жившего у Сен-Жерменов. И когда она умерла, у тети и дяди не оставалось другого выбора, кроме как позаботиться о нем.

Теперь дедушка Джонс был сварливым стариком, который время от времени кричал: «Ведьмы!» – и сокрушался, думая, что однажды мы соберемся проклясть и четвертовать его ради какого-нибудь сатанинского ритуала. В остальное же время он либо погружался в свои мысли и мог целыми днями не проронить ни слова, либо был просто милым, сварливым стариком, который всегда говорил то, что думал. Последнее нравилось мне в нем больше всего. И именно это больше всего ненавидела в нем тетя Эстер.

Когда тетя и дядя внезапно покинули Шэдоу-Хилл, им пришлось его оставить. Они позаботились, чтобы его обратный путь в Лондон был долгим и спокойным. Возможно, слишком долгим. Когда дедушка Джонс возвращался домой, его настроение заметно ухудшалось. И у тети тоже.

– В таком случае буду паинькой и быстро оденусь, – сказала я, отбрасывая покрывало в сторону. – Сегодня под этой крышей будет заварено много чашек успокаивающего чая.

– Подожди. – Кейт схватила меня за руки и прижала к позолоченному изголовью кровати. – Ты должна рассказать мне о танцах. Кого ты там видела. С кем танцевала. Всё.

– Она устроила небольшой переполох, – громко сказал Тринадцатый, напугав нас обеих.

Страж редко разговаривал, обычно мы общались только в моей голове. Когда же он хотел обратиться к кому-то другому и его настоящий голос витал в воздухе, сам воздух, казалось, содрогался.

– Она отвергла молодого человека и заставила Красную кровь танцевать с ней. Повезло, что в его жилах не текло ни капли магии, потому что, бьюсь об заклад, он бы тебя проклял.

– Это был единственный способ избавиться от этого Теннисона. Я лишь сменила одного неприятного юношу на другого, чуть менее неприятного.

– Теннисон? – повторила Кейт, удивленная. Она слегка нахмурилась. – Это важная семья, Элиза.

– И он, похоже, заинтересовался ею, – добавил Тринадцатый.

Я смерила Стража взглядом, но он лишь зевнул и свернулся клубком на скомканных простынях.

– Не мной, а моим состоянием. Но, поверь мне, он был бы последним мужчиной на Земле, за которого я бы вышла. – Я покачала головой, вспоминая его слова перед особняком Холфордов. – Ты должна была это слышать. Он вел себя как последователь Вейла.

Тринадцатый издал нечто похожее на фырканье, и Кейт широко раскрыла глаза.

– Алистера Вейла? – спросила она, испугавшись.

– Я в курсе, что многие из наших придерживаются такого мнения. Желают поработить людей Красных кровей, околдовать их, заставить делать то, чего они не… – Я замолчала и покачала головой. – Не думаю, что у меня есть что-то общее с кем-то подобным.

Сестра вздохнула, кивая. Она нежно погладила меня по руке, пока Тринадцатый наблюдал за нами у изножья кровати, один глаз открыт, а другой закрыт. Но внезапно донесся крик – низкий мужской голос, который я сразу узнала.

– Похоже, дедушка Джонс снова принялся за старое, – сказала я, одним прыжком поднимаясь на ноги. – Нам лучше спуститься.

Кейт кивнула и торопливо направилась к двери. Там, однако, она остановилась и повернулась ко мне.

– Серена была там?

Я отвела взгляд, чувствуя себя неловко. Мы были знакомы еще до моего поступления в Академию, ведь тетя и дядя совместно с Холфордами проводили вместе нескончаемые чаепития, обеды и ужины. В отличие от меня, Серена всегда игнорировала Кейт. С детства ей доставляло больше удовольствия приставать ко мне, нежели сближаться с моей двоюродной сестрой.

– Конечно. Такая же очаровательная, как и всегда, – сказала я, не моргнув и глазом из-за лжи.

Если и был кто-то, кто заполнил всю свою танцевальную карту, не переставая смеяться и разговаривать, то это была Серена Холфорд.

Кейт с сожалением сжала губы.

– Это продлится всего несколько месяцев. Как только я закончу учебу и меня представят обществу, мы сможем быть вместе на балах. Тогда станет веселее.

У нас с сестрой было противоположное отношение к вечеринкам. Но Кейт не представят обществу по крайней мере до июня, а к тому времени, надеюсь, Серена уже будет в счастливом браке, а я найду способ избежать этих скучных мероприятий.

«Жду не дождусь приглашения на очередной бал, – прошептал Тринадцатый у меня в голове. – Даже не представляешь, что можно обнаружить, прикинувшись невинным уличным котом, наблюдающим за окнами».

Я хмыкнула и бросила в него подушку, но он с легкостью увернулся.

– Иди к черту, – прошипела я.

– Вы все – дети сатаны! Что это за варево? Чью кровь вы в нее пролили? Колдуны! Вы – ублюдки!

Первое, что я увидела, когда вошла в комнату для чайных церемоний, богато украшенную и покрытую розовым бархатом по вкусу тети, был дедушка Джонс в кресле, прислонившийся к столу и державший поднятую чашку над головой. Содержимое выливалось каждый раз, когда он ее встряхивал.

Он был очень старым, и, хотя и потерял способность ходить после того, как спрыгнул с крыши Шэдоу-Хилл, пытаясь спастись от «злой ведьмы» (тети Эстер), его ни в коем случае нельзя было назвать слабым. Его ярко-бирюзовые глаза наполняла жизнь, а руки с такой силой сжимали ручку чашки, что даже не представляю, как он еще не разбил тонкий расписной фарфор. Его широкие усы подергивались вверх и вниз, словно жили своей жизнью.

Когда мне было двенадцать, он чуть не умер от пневмонии. Думаю, тетя и дядя тайно молились Сатане, чтобы тот забрал его, в то время как я стояла рядом с ним и просила его исцелить. Дедушка сказал, что, если я продолжу противостоять им, он выздоровеет. Так и случилось. Проклятое чудо, которое, по словам тети, послало им небеса в наказание за их природу.

Энн, одна из служанок, уже вернувшаяся после предоставленного Лироем выходного, стояла в углу чайной комнаты, не в силах скрыть ужаса. Дворецкий Джордж выглядел скучающим, как обычно. Стражей не было видно. Когда дедушка начинал кричать, все убегали и прятались куда-нибудь, куда не доходили крики.

Тетя Эстер сгорбилась на стуле в стиле ампир.

– Это не варево, дедушка Джонс. Это просто чай.

– Это пойло не может быть чаем! Это зелье пахнет коровьей мочой!

Кейт быстро кивнула ему, прежде чем поспешно пройти к стулу рядом со стулом матери, как раз напротив старика. Я, не теряя ни секунды, направилась прямиком к нему.

– Ты когда-нибудь раньше нюхал коровью мочу, дедушка Джонс? – спросила я, быстро поцеловав его в морщинистую щеку.

– Элиза! – воскликнула тетя Эстер, потрясенная.

– Дедушка Джонс прав, – ответила я, пожимая плечами. – Некоторые зелья приносят пользу, хотя и очень немногие. В любом случае, дедушка, это всего лишь чай. – Я взяла чашку у него из рук, он не сопротивлялся. Лишь внимательно наблюдал за мной, когда я поднесла чай к губам и сделала большой глоток. – Видишь? Чай, хотя и немного холодный.

– Я заварю новый чайник, – немедленно сказала Энн, желая выбраться отсюда.

Мы обменялись насмешливыми взглядами с дедушкой Джонсом, и я села рядом с ним, поправив льняную салфетку, соскользнувшую с его колен.

– Где дядя Гораций и Лирой? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

– Как только приехал дедушка, они решили, что пора прогуляться, – с отвращением ответила тетя. Она выглядела такой измученной, что даже не стала делать мне замечание, когда я съела три булочки за один присест.

Внезапно, словно вызванные магией, голоса дяди и брата донеслись из прихожей. Судя по всему, они прибыли со своей своевременной прогулки. Я приготовила коварный вопрос, но он так и не сорвался с моего языка, когда я увидела, как они входят в чайную комнату.

Оба были серьезны, а дядя Гораций прижимал к боку газету.

– Доброе утро, дорогие мои, – сказал он, когда Лирой уже практически опустился на стул рядом со мной.

– В чем дело? – спросила я.

Дядя Гораций поморщился. Похоже, он не собирался мне этого рассказывать, но тетя выпрямилась на стуле и, казалось, заинтересовалась. Что угодно, лишь бы отвлечься от постоянного бормотания дедушки Джонса.

– В Ист-Энде убили женщину, – сказал он серьезным тоном.

Тетя Эстер подняла глаза к потолку и покачала головой с некоторой скукой. Кейт же вздрогнула. Она бросила на меня нервный взгляд, и я нахмурилась в ответ.

– Вот так новость, – прокомментировала тетя. – Каждую ночь там кто-то умирает. Это пристанище крыс, пьяниц и… короче говоря, личностей, в каких никто из нас никогда не превратится.

Я громко хмыкнула, когда Лирой сжал губы и отодвинул от себя тарелки с джемом и маслом.

– Это не кто-нибудь, – пробормотал он. – Речь идет об Изгнаннице.

– Что? – спросила я, повышая голос. Я оглянулась, насторожившись, но Энн еще не вернулась с чаем, а Джордж все еще стоял у входной двери.

Дядя вздохнул и кивнул, однако не стал разворачивать газету, чтобы нам самим увидеть новости.

– Мои дорогие, вы уверены? – прищурившись, спросила тетя.

– Шарлотта Грей, ты ее помнишь? Много лет назад она как-то пришла на одну из наших вечеринок, еще до рождения детей.

Тетя побледнела. У нее всегда была потрясающая память на лица и сплетни.

– Клянусь Семью Адами, – прошептала она.

– Я ни с кем не говорил из Ковена, но, похоже, к этому приложил руку человек Красной крови, – продолжил брат. – На полу не было никаких схем или символов. Возможно, это была расплата.

Не надо было спрашивать, чем занималась Шарлотта Грей. Можно было догадаться самостоятельно. Когда Ковен изгонял кого-то, они забирали у него всю магию, разрывали его связь со Стражем, если он вообще был у Черной крови, и изгоняли из нашего общества. Они делали его таким же беспомощным, каким был любой из Красных кровей, вынужденный из кожи вон лезть, чтобы выжить. Если у него не было магии, у него не было ничего. Многие в итоге становились служанками, как Энн, кухарками и дворецкими, как наш Джордж, оказывались на службе у других семей Черных кровей, но некоторые отказывались от того, что считали унижением.

– Может, если бы ее воспитывали не для того, чтобы пить чай, ходить на нелепые вечеринки до рассвета и искать мужа, она могла бы быть кем-то большим, чем обычной проституткой, – внезапно выпалила я, прикусив язык от ярости.

Все за столом уставились на меня. Тетя смотрела со строгостью, как всегда.

– И Лирой, и вы с Кейт получили прекрасное образование. Если бы вы не решили разбудить целое кладбище…

– А зачем творить заклинания и заклятия, если потом меня могут лишить магии? Правильная подача чая очень полезна, если жить в особняке вроде этого, но она бесполезна, когда вы живете в Ист-Энде.

– Если бы мисс Грей вела себя правильно, если бы она не подвергала опасности наше общество, Ковен не изгнал бы ее и она не была бы мертва, – ответила тетя, обвиняюще подняв на меня палец. – Я помню, что она была очень импульсивной молодой женщиной. Прямо как еще одна, кого я знаю.

Я повернула голову, уловив намек. Дедушка Джонс рядом со мной схватил нож для масла и ударил им по столу, заставив все на нем вздрогнуть.

– Проклятая ведьма из Ада! – крикнул он.

Тетя Эстер раздраженно сложила руки на груди, а я с шумом встала, опрокинув стул.

– Я прогуляюсь по Гайд-парку, – объявила я, прежде чем бросить предупреждающий взгляд на брата и сестру. – Хотите пойти со мной?

– Конечно, – ответил Лирой, вскакивая.

Кейт, однако, осталась прикованной к своему месту и сжала губы в бледную линию.

– Гувернантка… сегодня начинаются мои занятия.

Я бросила на нее печальный взгляд и почувствовала себя еще хуже. Пробормотала ей пару прощальных слов и быстрым шагом направилась к лестнице в поисках своих перчаток и шляпы. Лирой догнал меня на лестничной площадке.

– Элиза, подожди. – Его рука скользнула по моему запястью и остановила меня. Моя нога зависла над первой ступенькой. – Ты же знаешь, мама не это имела в виду. Она просто заботится о тебе. Она не хочет, чтобы ты была замешана в… во всем этом.

– Что могла сделать эта бедная женщина, чтобы ее изгнали?

– Я не знаю, но могу это выяснить, если хочешь. Теперь у меня на руках много документов Ковена. Но не волнуйся, – добавил он, успокаивающе сжимая меня, – тебя не изгонят и ничего подобного с тобой не случится. Возможно, это был единичный случай, бедная женщина пытается выжить и умирает от рук недовольного клиента. Просто так получилось, что она была Изгнанницей. Это не должно повториться снова.

Я кивнула, хотя его слова нисколько не успокоили.

8 Послеобеденный чай

– Подъем, – твердо сказала я, указывая рукой на Стража Лироя.

Он не двинулся с места; остался на полу, глядя на меня своими вечно грустными голубыми глазами. Бедный демон. Это не первый раз, когда мы тренировались с ним.

Я хмыкнула и разочарованно потрясла кулаком в воздухе.

Лирой, Кейт и Тринадцатый стояли в углу комнаты. Мой Страж выглядел скучающим, хотя я знала, что в глубине души ему нравилось наблюдать, как другой демон превращается в лабораторную крысу. Он, конечно, отказался быть объектом чего-то подобного. Тринадцатый шептал мне в голове, что оторвет голову любому, кто попытается использовать магию против его тела. Буквально.

– Мне никогда особо не давались заклятия, – вздохнув, я привалилась к стене. – А это еще хуже.

Мы были в спальне Лироя, самой огромной во всем особняке – ее размера вполне хватило бы на небольшой танцевальный паркет. Разумеется, ему досталось все лучшее. Он был первенцем и мужчиной. И, по всей видимости, этого и было достаточно. Но он постоянно приглашал нас проводить вместе целые вечера, поэтому пока Лирой изучал кодексы Ковена, мы с Кейт читали, болтали или, как сейчас, немного практиковались.

В моем случае результаты были плачевными.

Лирой отложил ручку в сторону и отошел от стола, чтобы уделить мне все свое внимание.

– Всегда говоришь одно и то же, – сказал он. – Ты можешь справиться с этим заклятием. Оно по силам даже второкурснику из Академии.

– Напоминаю тебе, что я худшая на всем курсе.

– Но тебе удалось вернуть к жизни целое кладбище. – Кейт слегка подтолкнула меня. – Даже директриса Бальзак впечатлилась.

– Это был неудачный призыв, мне всего лишь хотелось разбудить духов, а не трупы.

– Не важно. Уверен, я бы не смог этого сделать. – Я закатила глаза, зная, что Лирой сказал это, только чтобы мне стало лучше.

– Какой смысл заниматься подобным, если потом не сможешь выполнить и простое заклятие? – возразила я. – Вспомни, кто был известен тем, что вызывал бедствия.

Лирой и Кейт устремили на меня суровые взгляды.

– Ты не Алистер Вейл, – сказала она.

– Так что перестань говорить глупости, сосредоточься и повтори заклятие, – подтвердил Лирой, возвращаясь к своим книгам.

Я сделала глубокий вдох и снова повернулась к Стражу брата – тот издал легкий стон и слегка съежился. Я подняла руку и указала на него, и на этот раз мой голос прозвучал громко и ясно:

– Подъем.

Страж Лироя с силой рванулся вверх и с размаху ударился о люстру, свисавшую с потолка. Раздался треск разбитого стекла, и, если бы не Кейт, которая вовремя пробормотала: «Остановись», бедняга бы рухнул на пол.

– Мне очень жаль! – Я бросилась к нему, пока Тринадцатый катался по полу, умирая от смеха.

– Я в порядке, в порядке.

Страж Лироя был особенно молчалив, и, когда говорил, его голос ничем не напоминал голос Тринадцатого. Он звучал как усталый старик. Я попыталась погладить его по голове, но он бросился бежать к брату и упал у его ног. Очевидно, он не хотел продолжать практиковаться с нами.

В этот момент дверь открылась.

– В чем дело? – Это была тетя Эстер, накрашенная. Ей только что сделали прическу.

Я стиснула зубы и перевела взгляд. Прошло три дня с того проклятого намека за завтраком, а ее слова все еще эхом отдавались в голове.

Ее глаза метались по комнате, подмечая съежившееся тело Тринадцатого, продолжавшего озорно смеяться, фальшивую непринужденность Лироя, который притворялся, что сосредоточен на учебе, и Кейт и меня, немного покрасневших после почти часовой практики.

– Вы все такие лохматые! – Она вздохнула, с разочарованным видом глядя на нас. – Миссис и мисс Холфорд прибудут через десять минут. Приводите себя в порядок и спускайтесь. Лирой, это будет собрание для дам, поэтому советую тебе оставаться в своей комнате. Даже если я одобряю игру, которую ты затеял с мисс Холфорд, сейчас не лучшее время для этого.

– Конечно, мама. Я буду тих, как мертвец.

Тетя Эстер выгнула брови и бросила на меня обвиняющий взгляд.

– Надеюсь, еще тише.

Как только она вышла из спальни и закрыла дверь, я повернулась к Лирою, нахмурившись.

– О какой игре шла речь?

– У меня возникла такая же идея, как у тебя, – ответил он, прежде чем пожать плечами. – Ты знаешь, как это бывает.

Я не ответила и продолжала смотреть на него с недоверием. Выражение его лица не дрогнуло, но он точно что-то скрывал. Я знала его слишком хорошо.

– Спустимся? – спросила меня Кейт, положив руку мне на плечо. – Не хочу ее расстраивать.

– Это сложно, сестрица, – возразила я, но позволила себе поддаться ее легкому толчку и направилась в коридор. Тринадцатый шел впереди меня. Уши его были отведены назад, а опущенный хвост кончиком касался коврового покрытия пола. Ему не нравилась Серена Холфорд так же, как и мне.

Когда мы спускались по главной лестнице, Кейт уложила мои волосы магией, а затем проделала то же самое со своими. Она тщательно следила за своим внешним видом, пусть даже это было всего лишь чаепитие. «Внешность важна», – говорила тетя Эстер. И Кейт относилась к этому очень серьезно.

Мы едва достигли последних ступенек, как в дверь постучали. Дворецкий Джордж тотчас вышел из пристроенной чайной, где мы завтракали несколько дней назад и узнали об убийстве той бедной Изгнанницы Черной крови. За ним шла тетя Эстер, которая встала у парадных дверей, аккуратно сложив руки и мило улыбаясь.

Заметив нас, неподвижно стоящих на полпути к лестнице, она дьявольски ухмыльнулсь и приказала нам встать рядом. Дворецкий не открывал, пока мы в точности не выполнили ее пожелания.

Миссис Холфорд и Серена стояли за массивной дверью из дерева и стекла, когда та наконец открылась. Их улыбки были идентичными улыбке тети. Из них троих я не смогла бы сказать наверняка, чья была более фальшивой.

– О, дорогая моя! – восторженным голосом воскликнула тетя. – Ты не представляешь, как мне хотелось вас увидеть.

– Нам тоже, конечно, – ответила ее подруга. Она окинула нас быстрым взглядом, прошла мимо и затерялась в малой гостиной. – Как поживает дедушка Джонс? Он по-прежнему такой же… жизнерадостный, как всегда?

– О, его здоровье в порядке. – Тетя, казалось, на мгновение пожалела об этом. – Он гуляет вместе с Горацием по Мейфэру. Свежий воздух идет на пользу людям его возраста.

На самом же деле она заставила их уйти, как только они закончили есть, и дядя, как всегда, не стал протестовать. Дедушка Джонс, конечно, был настроен иначе.

– Обожаю этого старика, – вмешалась Серена, делая шаг вперед, чтобы встретиться лицом к лицу со мной и Кейт. – Он заставляет меня смеяться не меньше некоторых членов вашей семьи, мадам Сен-Жермен.

Холфорды были одними из немногих, кто был в курсе того, что дедушка Джонс не разделял нашу кровь, поэтому я знала, с какой целью делался этот комментарий. Я напряглась, но Кейт просунула руку мне за спину и осторожно коснулась внутренней стороны моей руки. «Тише», – казалось, говорила она.

«Если хочешь, могу помочиться на ее красивую кружевную юбку, – с другой стороны предложил Тринадцатый в моей голове. – Или сделать что похуже. Мне все равно не понравилась еда».

Серена тут же опустила взгляд на моего Стража и хитро улыбнулась ему. Мне показалось, что сумочка в ее тонкой руке покачнулась.

– Давайте пройдем в гостиную, – сказала тетя, бросив на меня предупреждающий взгляд. – Я заказала чудесные пирожные.

Когда Джордж закрыл входную дверь и провел нас в гостиную буквально не более чем в двух метрах от нас, Холфорды положили свои сумки поверх юбок, и из них вылезли их Стражи, практически идентичные друг другу.

Змеи. У Стража миссис Холфорд было светлое туловище и большие желтые глаза; вскоре Страж оказался зажатым между лодыжек своей спутницы. Страж тети Эстер спустился с книжной полки, где она стояла, на самый пол, устроившись рядом со змеей. Насколько помню, они всегда ладили. Кто знает, возможно, эти демоны были друзьями в одном из Адов. Однако та дружба, которая, казалось, связывала их, не имела ничего общего с тем, что Тринадцатый чувствовал по отношению к Стражу Серены.

Это была гремучая змея с коричневой и беловатой чешуей, образующей ряд пятен, который простирался от головы до самого хвоста. Когда я посмотрела на нее, она взмахнула хвостом, и Тринадцатый ощетинился, обнажив зубы.

Энн подошла с огромным дымящимся фарфоровым чайником. Ее испуганные глаза не отрывались от непрерывного шипения двух Стражей. Она дрожащими руками подала напиток и практически выбежала из зала. С тех пор как ее изгнали пару лет назад, казалось, все связанное с магией отталкивало ее. Это и впрямь ее пугало.

Мы с Кейт смотрели, как она исчезла за дверью гостиной, однако тетя даже не взглянула на нее.

– О, дорогая Серена. На днях я услышала на том зрелищном балу, который вы устраивали, что мой друг Фрэнсис, ты наверняка его знаешь, он один из старших членов, говорил с тобой о возможности твоего вступления в Ковен.

– Да, они, по-видимому, очень заинтересованы, – ответила миссис Холфорд с явной гордостью.

– Есть только одно место, и я знаю, что мне придется конкурировать за него с вашим сыном, мадам Сен-Жермен. Экзамен будет тяжелым, – сказала Серена без всякой язвительности. Очаровательная улыбка тронула ее мягкие губы. – Но мне грех жаловаться на своего противника. Будет очень приятно соревноваться с ним лицом к лицу.

– Точно так же, как когда вы учились в Академии и боролись за первое место в классе, – к моему удивлению, вмешалась Кейт. Она изо всех сил старалась улыбаться, и этим только еще больше походила на невинную добычу с милыми глазами перед пастью хищницы.

Я наблюдала, как Серена выпрямилась в своем кресле и бросила на Кейт долгий взгляд, прежде чем улыбнуться.

– Да, в Академии. У меня остались такие прекрасные воспоминания о твоем брате, дорогая Кейт. Мы узнали там столько нового… – ответила она с ностальгическим вздохом. – В наше время очень важно иметь оконченное образование… особенно когда мы увидели, что происходит с изгнанной Черной кровью.

Сестра мгновенно побледнела, в то время как нежность в улыбке Серены превратилась в насмешку. Тринадцатый протяжно застонал в знак протеста, а Страж Серены пополз по полу и слегка приподнялся. Казалось, он был готов атаковать в любой момент.

Миссис Холфорд ласково прижала руку к груди, полностью игнорируя Стражей.

– О, несчастная бедняжка. Я прочитала новости на днях утром, – заметила она, качая головой. – Я помню Шарлотту. Мы вместе проходили курсы в Академии. Она была хорошей женщиной, но, я бы сказала, несколько сумасшедшей. Слишком сильно интересовалась людьми Красных кровей. На последнем курсе она чуть не сбежала с одним, с простым жителем городка Литтл-Хилл. Повезло, что мать вовремя обнаружила ее. Но когда она умерла, больше некому было ее контролировать…

– Ты слишком снисходительна, мама, – вмешалась Серена, не переставая растягивать губы в улыбке. – Эта женщина получила то, что искала. Ковен только обеспечивает соблюдение закона. Она знала, чему подвергнется, если продолжит играть с огнем. – Ее глаза намеренно скользнули с Кейт на меня, а потом обратно. Я впилась в свою фарфоровую чашку.

Тетя Эстер с явным отвращением оставила чай нетронутым на столе.

– Отношения между нами и людьми Красных кровей необходимы. Но никогда не следует забывать о грани, которую мы не должны пересекать. – Она покачала головой и этим жестом вернула себе улыбку идеальной хозяйки. – Но все мы, присутствующие здесь, будем знать, как вести себя на следующем балу, который мы устраиваем на грядущей неделе.

Я крепко держала чашку с чаем между пальцами, но ее слова настолько застали меня врасплох, что чашка выскользнула и упала мне на пышную юбку с оборками и цветами.

– Подъем, – вовремя пробормотала Кейт, не дав чаю запачкать ткань.

– Еще слишком рано! – воскликнула я, пока чашка возвращалась на стол; внутри нее бурлила темная жидкость.

– Слишком рано? – повторила Серена, подавив смешок. – Для танцев никогда не бывает слишком рано.

– Мне бы хотелось, чтобы они состоялись на этой неделе, но твои платья еще не готовы, – сказала тетя, полностью игнорируя меня. – Конечно, там будут люди Красных кровей. После того, что случилось с этой бедной Изгнанницей, уверена, что некоторые будут немного… нервничать, если действительно подтвердится, что некто Красной крови убил женщину, когда-то принадлежавшую нашему кругу. Нет лучшего способа забыть убийство, чем под музыку и шампанское.

– Ты отличная примирительница, моя дорогая, – заметила миссис Холфорд, поднося пирожное к губам. – Это прекрасная идея.

– Если вы собираетесь звать гостей Красных кровей, вам следует также пригласить и лорда Андрея Батори, мадам Сен-Жермен. Он сын графа Батори, из довольно-таки известной дворянской семьи. Судя по всему, он владеет великолепными землями в Венгрии, на своей родине. К сожалению, не могу сказать того же о его матери. Она была жительницей Лондона из низшего сословия и не вызывала особой симпатии в городе, – внезапно вмешалась Серена своим резким голосом. – Однако он, несомненно, очень интересный молодой человек. Ваша племянница так страстно танцевала с ним вальс на днях.

Кейт бросила на меня удивленный взгляд, а я подняла глаза к потолку. Перед глазами вспыхнуло воспоминание, как мы старались держаться как можно дальше друг от друга, протягивая руки так далеко, как только могли. Между нами влез бы целый город.

– Элиза, тебе следовало выделить такую возможность для Черной крови, – бросив на меня суровый взгляд, упрекнула тетя. – Мне показалось, что этот молодой человек принадлежит нашему кругу.

– Разумеется, Дэвид Теннисон выглядел огорченным из-за того, что наша дорогая Элиза не смогла разделить с ним ни одного танца.

Я с быстротой змеи повернула голову в сторону Серены. В голове пронеслась пара заклинаний, но ее Страж протянул ко мне свой раздвоенный язык в знак предупреждения, словно мог прочитать мои мысли.

– Теннисоны – отличная семья, – посетовала тетя Эстер. Она смотрела на меня так, будто я не от танца отказалась, а плюнула этому парню в лицо. – Не стоит пренебрегать таким шансом.

Я устало закрыла глаза. Еще один бал. Теннисоны, конечно же, будут приглашены на нашу вечеринку. Я неохотно кивнула и постаралась вложить в свой взгляд как можно больше яда, адресовав его Серене.

Кейт незаметно погладила меня по спине.

Встреча продолжилась обсуждением деталей предстоящей вечеринки. Миссис Холфорд порекомендовала тете Эстер новый цветочный магазин, открывшийся в Мейфэре, а Серена принялась рассказывать о чудесном платье, которое она планировала надеть.

Мне же просто хотелось, чтобы пытка поскорее закончилась.

К счастью, сами приличия требовали, чтобы чаепития не затягивались, так что через час после приезда Холфордов встреча подошла к концу.

Я проскользнула за тетей, почти вытолкнув ее в прихожую, пока Джордж провожал миссис Холфорд к выходу. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что Серена не шла за нами. Когда я оглянулась через плечо, то увидела, что она все еще находилась в малой гостиной, удерживая Кейт. Она держала ее за руку.

Тринадцатый пытался приблизиться к ним, но в нескольких метрах от них его окружила змея Серены, которая предупреждающе извивалась вокруг, при этом и не касаясь его.

Я приподняла юбку выше щиколоток и поспешила обратно. Моя внезапная ярость заставила стол задрожать. Остатки пирожных разлетелись по тарелкам.

Серена и Кейт подняли на меня глаза. Сестре было неловко, а что до Серены, так она была настроена так же, как ее змея.

В отсутствие тети и миссис Холфорд можно было забыть о манерах. Я сделала быстрый жест рукой, и внезапный порыв ветра подхватил Серену, отбросив ее назад. Ее Страж зашипел и попытался поймать Тринадцатого в кольцо своего туловища.

– Ищешь очередную жертву, чтобы потрепать ей нервы? – прошипела я, вставая между Сереной и Кейт. – Тебе недостаточно того, что ты достаешь меня?

– Я просто говорила, как мне жаль, что она не смогла закончить обучение в Академии, – холодно ответила она. – Я слышала, она была одной из лучших на своем курсе… но Ковен никогда не заинтересуется кем-то, кого изгнали, какой бы выдающейся она ни была. Очень жаль, что все сложилось именно так. Как молодая девушка, у которой все ее будущее было впереди… она осталась ни с чем.

За моей спиной сестра сильно задрожала.

– Чаепитие окончено, – добавила я, стиснув зубы. – Тебе лучше уйти. Твоя мать ждет тебя.

На мгновение она засомневалась, переводя свои зеленые глаза с Кейт на меня. Но наконец девушка издала долгий вздох и вернула себе обманчиво очаровательное выражение лица.

– Тогда до следующей недели, – сказала Серена, наклоняясь так, чтобы ее Страж перелез через ее руку и потянулся к маленькой сумочке из узорчатой ткани. – По правде говоря, умираю от желания снова потанцевать. Вечеринки в этом особняке всегда были замечательными.

Она бросила на нас последний взгляд, который я не смогла расшифровать, и исчезла за открытой дверью, ведущей к выходу.

Как только Серена исчезла из поля нашего зрения, Кейт рухнула на стул, где сидела несколько минут назад. Она все еще была бледная, и на ее лице появилась испарина. Тринадцатый наклонился к сестре и осторожно потерся головой о бледную юбку ее платья.

– Мне бы хотелось быть лучше, чтобы противостоять ей, – прошептала Кейт.

– Ты и так лучше, чем она. В тысячу раз. Никогда не сомневайся в этом, – ответила я, подходя, чтобы обнять ее. – И однажды настанет день, когда наш мир увидит, какая ты особенная.

Она кивнула.

– Однажды.

9 Смертельная вечеринка

Боль в ногах разрывала на части.

Косточки корсета впивались в меня, и он обхватывал крепче, чем мои собственные ребра. По словам тети Эстер, все дело было в моем рационе, а не в том, что она самолично затягивала мне корсет до тех пор, пока я едва не задохнулась.

Я еще никогда не носила столь тяжелого платья. Слои ткани были глубокого горчичного цвета, который мягко переливался, когда на ткань падал свет люстр. Собранный пучок стянул мои темные волосы настолько туго, что мне казалось, с минуты на минуту волосы оторвутся от моей головы. Из-за десятков заколок, которые мне вставили, остались царапины, и теперь голова пульсировала почти так же сильно, как и ноги в этих неудобных туфлях.

Это был только мой второй бал, а я уже начала рассматривать эти мероприятия как форму личной пытки.

Несмотря на то что мы были в одном здании, я не могла подняться и добраться до комнат, где Кейт спала после изнурительных занятий с гувернанткой и куда практически насильно поместили дедушку Джонса. Тетя Эстер установила магический барьер, который не позволял никому, будь то Черная кровь или Красная, пересекать эту лестницу.

Я даже не потрудилась держать улыбку на лице, однако это не помешало моей танцевальной карте стать практически заполненой. И на этот раз рядом не было Лироя, чтобы спасти меня.

Краем глаза, покачиваясь в объятиях мистера Смита, чернокожего вдовца лет сорока, которому не терпелось найти новую жену, я наблюдала за Сереной и моим братом, за тем, как они скользили по танцевальному залу тети и дяди. На этот раз все взгляды были прикованы не к дочери Маркуса Кейтлера и Сибил Сен-Жермен. Десятки глаз следили за ними с интересом и завистью, хотя они, казалось, не обращали на это никакого внимания. Как бы ни было больно это признавать, сейчас, когда звуки скрипки эхом разносились по залу, они смотрели только друг на друга.

– Мне всегда хотелось иметь наследника. Мальчика, если возможно, – продолжал говорить мистер Смит. Раздраженная, я снова сосредоточила внимание на нем. – Я занимался алхимией, приготовил множество зелий для своей жены, но ни одно из них не помогло.

– Мне жаль это слышать, – прокомментировала я сквозь стиснутые зубы.

– Но не все потеряно. У меня еще есть время принести на свет мальчика и увековечить фамилию.

Его глаза скользнули к моим бедрам, и мне стоило большого труда не впиться ему ногтями в кожу. В тот момент я чувствовала себя вазой, выставленной на витрине.

«Могу устроить аварию с его экипажем по дороге домой, – внезапно прошипел голос в моей голове. – Организовать это проще простого».

Я повернула голову к одному из огромных окон гостиной. Там, в полумраке, мне едва удалось различить фигуру Тринадцатого. Его желтые глаза и белые полосы на шерсти были единственными проблесками света среди такой черноты.

«Не искушай меня», – ответила я. На мгновение на моем лице появилась полуулыбка.

К счастью, танец закончился парой мажорных аккордов. Не успела музыка полностью стихнуть, как мое тело уже оторвалось от тела мистера Смита.

– Спасибо за танец, – сказала я, не давая ему времени ответить.

Я повернулась и практически убежала. Хотелось насладиться теми несколькими минутами, которые у меня были между танцами. Я украдкой проверила танцевальную карту, пока пробиралась между потными телами, запахами дорогих духов и бокалами шампанского.

Следующим будет шоттиш. К счастью, никто не приглашал меня на этот и следующий танцы. Но затем шел новый список имен, заставивший вздохнуть от скуки.

В моем распоряжении была передышка всего в два танца.

Я проскользнула в библиотеку – комнату, примыкавшую к гостиной, и вышла на балкон с видом на Беркли-сквер. Сквозь занавески пробирался прохладный октябрьский ветерок. Помимо меня там стояли еще несколько пожилых гостей, которые представились ранее, но чьи имена мне уже позабылись.

Однако среди мужчин, курящих сигары, и женщин, болтающих друг с другом, я увидела кого-то, кому не следовало быть здесь. Он прятался.

Прямо как я.

Лорд Андрей Батори.

Он стоял у книжного шкафа и, похоже, не обращал абсолютно никакого внимания на все вокруг. Все его пять чувств погрузились в книгу в его руках. «Замок Отранто», Хорас Уолпол.

– Не знала, что вы любите страшные истории, лорд Батори, – сказала я, подходя к нему.

Он поднял голову от страниц и, казалось, на мгновение задумался, прежде чем слегка поклониться мне.

– И я также не знала, что вы приняли приглашение моей тети. Я ни разу не увидела вас за всю ночь, – прокомментировала я, когда он прислонился спиной к книжной полке в паре метров от меня. – Мне казалось, что вы ненавидите подобные вечеринки.

– Можно сказать, меня заставили прийти, – ответил он, сжав челюсти. Он снова опустил взгляд на страницы, хотя по движению его глаз было понятно, что он не вернулся к чтению. – На этот раз вы не будете называть меня просто Батори? Даже никаких угроз не последует?

Я испустила легкий вздох и повернулась к полкам, словно тоже хотела почитать что-нибудь интересное. Он, все еще склонив голову к книге, перевел взгляд на меня.

– Вы просто попались мне под руку. Я искала предлог к отступлению, и вы были единственным, кто мог мне его предоставить. Если вас это утешит, у меня было ровно столько же желания танцевать с вами, сколько у вас – со мной.

Казалось, юноша собирался возразить, но внезапно поднял подбородок, всматриваясь во что-то позади меня.

– Надеюсь, на этот раз вы не выберете меня снова.

Я проследила за его взглядом, и кровь отхлынула от моего лица к ногам при виде Дэвида Теннисона, приближавшегося к нам. Он был не один, за ним следовала элегантно одетая супружеская пара, слишком похожая на него, чтобы не быть его родителями.

– Клянусь Семью Адами, – прорычала я.

Андрей, стоявший рядом, повернулся посмотреть на меня. Он выгнул бровь, удивленный моим выражением лица.

Я сунула руки в карманы, но обнаружила, что они пусты. Похоже, оставила свое Кольцо Крови наверху, в спальне. Поскольку это был показательный бал, тетя сказала, что оно привлечет слишком много внимания людей Красных кровей. И предполагалось, что оно мне не понадобится. В этот момент у меня зачесались кончики пальцев. Я могла бы исчезнуть с помощью заклинания невидимости, но не было ни времени, ни крови, потому что Дэвид Теннисон был уже на расстоянии одного вздоха.

– Мисс Кейтлер, – поздоровался он, когда остановился передо мной. – Как приятно снова вас встретить.

Я слегка растянула губы и наклонилась к нему настолько низко, насколько позволяло воспитание. Конечно, он был красив, как проклятый Люцифер, но его глаза сверкали злобой, а взгляд, брошенный его родителями на вытянувшегося Андрея Батори, заставил меня занервничать.

– Позвольте мне представить вам моих родителей, мистера и миссис Теннисон, – продолжил он, не оставляя мне времени для ответа.

Его мама улыбнулась, однако ее лицо исказилось, когда взгляд переместился с меня на Красную кровь. Внезапно я осознала, насколько близко друг к другу мы стояли. Край моей юбки почти касался низа его брюк. Я незаметно отошла в сторону.

– Полагаю, вы знакомы с лордом Батори. Он завершает свой гранд-тур в Лондоне, – объяснила я. Это было первое, что пришло мне в голову, дабы наполнить густой воздух библиотеки.

– Догадываюсь, почему именно Лондон стал вашей последней остановкой, – прокомментировала она, прищурив голубые глаза. – Мы имели удовольствие встречаться на различных вечеринках с вашей матерью, вы знали?

– Очаровательная молодая женщина, – добавил мистер Теннисон, хотя по его улыбке скользнула какая-то мрачная тень. – Мы были безумно огорчены, узнав о ее кончине. Могу только предположить, как сильно ваш отец, должно быть, страдал, когда потерял вторую жену.

Я выпучила глаза и украдкой взглянула на Андрея. Его пальцы, прижатые к обложке «Замка Отранто», побелели.

– Да, все очень переживали ее потерю, – ответил он через пару секунд, показавшихся вечностью. – Жаль, она не чувствовала при жизни столько любви и признания, сколько мы с моим отцом и сводным братом получили после ее смерти.

Хотела бы я держать бокал шампанского, чтобы скрыть за ним свое выражение. Теннисоны на мгновение замолчали, после чего гнев исказил их лица. Андрей, напротив, вернулся к чтению. На сей раз по-настоящему.

В этот момент я услышала бормотание и почувствовала, как холодный поток вытащил что-то из кармана моей юбки. Стиснув зубы от ярости, я впилась взглядом в свою танцевальную карту, которая теперь лежала открытой в руках Дэвида Теннисона.

Мне не верилось, что он осмелился использовать магию так близко от Красной крови.

– Как вижу, следующий танец у вас все еще свободен, – заметил он, одарив меня лукавой улыбкой. – Позволите мне сопровождать вас на этот раз?

Я не могла отказаться и придумать оправдание, особенно в присутствии его родителей, и кивнула, потому что, если бы открыла рот для ответа, уверена, что в конечном счете плюнула бы в него. Вместо этого я посмотрела в сторону Андрея и произнесла несколько быстрых прощальных слов.

Он не ответил, но я чувствовала, что он не отрывал глаз от моего затылка, когда я шла под руку с Дэвидом Теннисоном и его родителями на паркет.

По залу поплыли первые аккорды. У меня не оказалось другого выбора, кроме как смириться и вложить свои ладони в руки Дэвида.

– Если быть честным, я несколько разочарован, мисс Кейтлер, – сказал он после пары тактов. – Я думал, что на эту вечеринку будут приглашены только представители Черных кровей. Особенно учитывая зверское убийство, совершенное против одного из наших.

– Именно поэтому им было необходимо прийти, – возразила я, вспомнив слова тети Эстер. – Мы не можем винить всех людей Красных кровей в том, что делает только один человек.

– Они сами начали это давным-давно, когда решили сжечь многих из нас.

Я сжала губы и попыталась сосредоточиться на музыке, но даже эта мелодия мне не нравилась. В моих ушах она звучала фальшиво.

– Хотя я понимаю ваше стремление к примирению, мисс Кейтлер. В конце концов, вы женщина. – Я недоверчиво моргнула. – Мне бы хотелось узнать мнение ваших родителей на этот счет. Мы с моей семьей восхищались ими. В нашем особняке хранятся многие из опубликованных ими работ.

Я состроила гримасу, которую спрятала за вращением в танце. Вот так новость.

– Однако думаю, что сложившаяся ситуация не слишком справедлива по отношению к нам, – продолжил он, игнорируя или намеренно не замечая моего выражения лица.

– Неужели вы хотите большего? – спросила я, не в силах и дальше молчать.

– Почему бы и нет? Мы могущественнее их.

– И малочисленнее, – нахмурившись, добавила я.

– Мы живем в укрытии и вынуждены скрывать магию, чтобы их не напугать. Это все равно что жить в окружении крыс. Они могут причинить вред, если решат действовать, но при виде простой искры в отчаянии убегают в свои грязные норы.

Ярость заставила меня запнуться. Мое тело напрягалось сильнее с каждым произнесенным им словом.

– Мы живем в особняках, периодически занимаем государственные должности или принадлежим к знати просто из-за того, кто мы есть. Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-нибудь Черной крови, кто не был изгнан, голодал?

В моей голове снова всплыл тот рабочий квартал, полный сажи и мусора, где я пряталась в детстве, в день, когда мое Откровение стало всеобщим достоянием, день, когда умерли родители. С тех пор я больше не бывала там, но невозможно было забыть лица тех, кто наблюдал за мной, и их выступающие кости.

– Но мы могли бы быть намного могущественнее. Я не говорю ничего надуманного, мисс Кейтлер. Это природа. Правит сильнейший. А мы сильнее, – добавил он, приближаясь ко мне.

Я остановилась посреди паркета. Клянусь Семью Адами, до чего же я ненавидела эти слова.

– Почему мы танцуем с вами, мистер Теннисон? – хриплым голосом спросила я.

– Вы знаете почему, – ответил он с натянутой улыбкой на лице. Он подошел чуть ближе. – Юные девушки, которых представили королеве, делают это только по одной причине.

Я резко отдернула руки. Не сделай я этого, я бы вонзила ногти ему в шею, даже несмотря на перчатки.

– Позвольте мне быть с вами откровенной. Я согласилась на танец, потому что в присутствии ваших родителей у меня не было выбора, – медленно произнесла я, позволяя словам, как камням, сыпаться на него. – Но меня не интересует брак, и мне не хочется никаких ухаживаний, и я не хочу танцевать на этих глупых балах. Тем более с вами.

Румянец залил все лицо Дэвида Теннисона. Его улыбка оставалась неизменной, но я чувствовала, как его магия окружает меня, душит, сжимает со всех сторон. Даже дышать стало трудно.

– Той ночью я видел, как вы наслаждались танцем с этим… жалким выходцем Красной крови, – ответил он. Его рука махнула в направлении библиотеки.

– Я бы станцевала с ним тысячу раз, прежде чем сделать еще хоть шаг в вашу сторону, – прошипела я.

В адрес человека, который ненавидел таких, как Андрей, это было жестоким оскорблением. Возможно, я зашла слишком далеко. Но мой комментарий задел его гордость до глубины души, так что это было достаточной наградой для меня.

– Больше не приглашайте меня на танец, – добавила я и повернулась к нему спиной.

Я не стала дожидаться его ответа. До конца оставалось еще несколько тактов, но тем не менее многие прервали свой танец и повернулись в мою сторону, когда я быстро покинула паркет. К счастью, вокруг было так много людей, что я не видела ни тетю с дядей, ни Лироя. Я снова направилась к библиотеке, но, когда уже собралась переступить порог, кто-то столкнулся со мной, заставив меня отступить.

Я вскинула ладонь, и проклятие едва не сорвалось с моих губ, прежде чем пара крепких рук поднялась в попытке защититься.

– Простите меня, мисс Кейтлер. Я не хотел вас пугать.

Я моргнула; гнев ослабел настолько, что мне удалось сосредоточиться на мужчине передо мной. Потребовалось несколько секунд, чтобы узнать его.

Он был немного выше меня, с густыми седыми усами, шляпой под мышкой и в костюме, который резко контрастировал со всеми, кто его окружал.

– Инспектор Эндрюс, – удивленно пробормотала я.

Тот самый мужчина, с которым мы столкнулись на выходе из ателье миссис Кертис. Тот самый, кто, по словам тети Эстер, нашел меня в день смерти моих родителей.

– Что… что вы здесь делаете? – спросила я, нахмурившись.

Судя по брызгам грязи у него на брюках и блестящему поту на пухлом лице, было понятно, что он пришел сюда не вальс танцевать.

– Прошу прощения за вторжение, мисс Кейтлер, – сказал он, нервно поглаживая усы. – Но мне срочно нужно поговорить с вашими тетей и дядей. Речь идет об очень деликатном деле.

Только я собралась задать ему еще один вопрос, как из глубины зала раздался пронзительный смех. Столь возмутительный звук не мог принадлежать никому, кроме тети Эстер. Мы повернулись и увидели ее с бокалом в руке, смеющуюся над чем-то, что, должно быть, сказал мистер Холфорд, отец Серены.