Вампиры в Салли Хилл

Сила в тебе

Точка отсчёта моей сверхъестественной жизни началась меньше двух месяцев назад. И если бы я знала, что весь мир хранит в себе столько тайн и загадок, я не стала бы влезать в неприятности. Каждое действие влечёт за собой последствия. Последствия влекут за собой боль. Боль ломает человека.

Возможно, в мире есть и что-то светлое, но мне не повезло столкнуться с добром. На моём пути одно зло. И даже пусть я сражаюсь, чтобы спасти человеческие жизни, я всё равно остаюсь ведьмой. Светлая или тёмная – неважно. Факт остаётся фактом.

Конец января. Снег и не думает таять, он и не красивый, и не волшебный, не хрустящий под ногами, но зато он лишний. Все его не хотят. Наверное, ему обидно слышать проклятия в свою сторону, он, возможно, даже плачет глубокой ночью, но никто об этом никогда не узнает. Я бы могла это исправить, однако бабушка запрещает вмешиваться в дела природы и нарушать равновесие. Она говорит – нечего совать свой нос туда, куда тебя не просят. Я с ней полностью солидарна. Иногда.

Тихонько закрываю за собой дверь, придерживая в руках рюкзак и тёплую оранжевую толстовку, которую я не успела надеть поверх кофты. Шорохи на кухне доказывают, что родители ещё дома, а значит мне нужно зайти к ним и сообщить об уходе. Именно так я и поступаю.

Папа как обычно сидит на своём месте, листая утреннюю газету с последними новостями, и уплетает яичницу. Щетина на подбородке необычно старит его аж на пять лет, но, думаю, это поправимо. Ему просто нужно побриться. Секунда – и перед глазами всплывает картинка, на которой изображён Эдди Чакер, сидящий за этим столом в отцовских вещах. Вторая секунда – картинка рассыпалась подобно песку.

– О, ты уже готова, – привела меня в чувство мама, вытирая руки кухонным полотенцем.

Она выключила кран и перекинула полотенце через плечо, безмятежно улыбаясь. Забавно, прошло не так много времени, а она уже светится от счастья, словно ей и не пришлось столкнуться с самоубийством клиента. Подозреваю, что бабушкины настойки трав оказали на маму какое-то влияние. Ха, а как же это её «не нарушать равновесие»?

– Сегодня решила встать пораньше, – объяснилась я, хлопая сонными глазами.

– Хорошо. Папа тебя отвезёт, – мама повернулась лицом к нему. – Да, Джерри?

Такое ощущение, будто она давит на него. Мужчина отвлёкся от чтения газеты и, дожёвывая кусок яичницы, поглядел сперва на меня, а затем на маму. Это выглядит странно.

– Конечно, – отозвался он.

Кажется, я всё поняла. На моём лице проскальзывает тень улыбки, и я немедленно выпрямляюсь.

– Спасибо, но мы с Биллом договорились, что он заберёт меня, – я решила подстебнуть родителей тем, что их тревожит.

Они, конечно, рады, что я наконец-то нашла себе компанию друзей и даже больше, однако факт, что мы с Хофером являемся не обычными приятелями, их настораживает. Это нормально. Любые родители станут переживать за своих детей, даже если им стукнет тридцатник. А тем более такой сложный человек, как мама, которая любит контролировать всех и вся, обязательно будет переживать. Чёрт, им не угодишь. Бегала за оборотнем – плохая дочь, встречаюсь с парнем – плохая дочь. Да уж, они правда не в курсе, что Билл тоже оборотень. Смешно.

– Билл… – и не спросила, и не сказала мама. Из её уст имя брюнета прозвучало подобно самому огромному разочарованию в её жизни. Мне захотелось смеяться.

Пользуясь моментом, бросаю рюкзак на пол и надеваю толстовку поверх кофты, поправляя наэлектризованные красные пряди, которые прилично отросли.

– Что ж, раз уже договорились, то ладно… можешь идти, – чавкнул папа, пожав плечами.

В отличие от мамы, он менее остро принимает место Хофера в моей жизни. Хватаюсь рукой за свою сумку.

– Тогда до вечера, – улыбнувшись пообещала я и зашагала вон из кухни. Знаю, что мама сперва дождётся моего ухода, а уже потом станет возмущаться. Так всегда.

Но я обманула. Ни с кем я ни о чём не договаривалась. И теперь мне придётся отмораживать свою задницу из-за дурацкой шутки.

* * *

Старшая школа Салли Хилл, стены которой когда-то были для меня чужими и опасными, сейчас является одним из тех мест, куда я прихожу, чтобы развеяться. Конечно, уроки географии даются мне с трудом, но не потому, что я слаба в предмете, а потому, что миссис Джуд все ещё относится ко мне, скажем так, нехорошо. Моя фамилия из уст учительницы звучала как болезнь, и это замечала не только я одна. Мы друг друга не перевариваем.

Впрочем, всё-таки кое-что меняется. Отношение людей ко мне. Мне не даёт покоя мысль, что заслуга в этом Билла, но ученики вправду перестали цепляться ко мне, шутить, дразнить и поливать грязью. Хотя Урия Хофман остаётся собой, а её неприязнь в свою сторону я уже приняла как должное – стоит молчать о том, как Билл расставил всё по полочкам. Возможно, сердце «ледяной» дамы и злючки школы было разбито, но мне её нисколько не жаль. Она это заслужила.

Я захлопнула железную дверцу шкафчика и хотела было уже отправиться в кабинет химии, как чья-то рука крепко прижала меня спиной прямо к стенке. От неожиданности я пугаюсь, но, заметив перед собой знакомый пиджак с инициалами, сразу расплываюсь в улыбке, облегчённо выдохнув воздух из лёгких.

– Назови хотя бы одну вескую причину, из-за которой ты не отвечала на мои сообщения? – серьёзно произнёс брюнет, с вызовом смотря мне прямо в глаза.

За тот промежуток времени, как он стал сумеречным существом, многое в нём изменилось. Например, телосложение (мышцы и мускулы – это, конечно, круто, но гораздо лучше иметь парня-атлета не из-за того, что он оборотень), сила и даже цвет глаз – теперь они у него золотисто-карие.

Я вспомнила, что отключила звук мобильника, и виновато прикусила нижнюю губу. Полагаю, Хоферу это не понравится.

– Для начала привет, – хмыкнула я, отталкивая от себя Билла, тело которого нависло надо мной подобно скале.

– Привет, – улыбнулся он во все зубы, явно посмеиваясь над моей репликой.

Я знаю, Хофера забавлял мой серьёзный вид и властный тон, но я ему не подыгрывала. Никогда.

– Я не отвечала, потому что не слышала звук уведомления.

Парень склонился локтем на одну из дверей шкафчиков и нахмурил тёмные брови, изображая не то осуждение, не то интерес к моим словам. Ха, а я-то предполагала, что он начнёт отчитывать меня за мою невнимательность.

– Окей, – выдохнул он, расплываясь в хитрой улыбке. – В следующий раз приеду к твоему окну и буду кричать в мегафон. Тогда ты, надеюсь, меня услышишь.

– Я вызову полицию и попрошу шерифа задержать тебя, – сама не понимаю: шутка это или предупреждение.

До звонка на урок осталось минуты три, но ни меня, ни Хофера это не колышет. Мы стоим именно так, как это бывает в романтических фильмах. Не скажу, что всегда мечтала о школьной любви с красавчиком, но такому подарку судьбы я очень рада. Билл поправил свою чёлку набок и фыркнул в своей манере:

– Сдашь своего же парня?

– Лучше это сделаю я, чем мои родители. Ты же знаешь, они скептически относятся к нашим отношениям. По крайней мере, мама. Папа же просто ей поддакивает, – объяснила ситуацию я, пожав плечами. Данная тема разговора портила мне настроение. Обидно, очень обидно. Впервые в жизни мне кто-то да понравился, а родители настроены вовсе не дружелюбно. Возможно, они смотрят в будущее, ибо впереди колледж, переезд, но я живу сегодняшним днём. И сегодня, сейчас, в эту минуту рядом со мной Билл. Пусть ничего не меняется. Мы прошли через многое, такое нельзя забыть.

– Не переживай, Марго. Я включу своё обаяние, и твоя мама просто потеряет голову. Кстати, как поживает мой подарок? Миссис Ван де Шмидт в восторге?

Рождество Билл отмечал ещё и с моей семьей. Это было очень… весело. Конечно же Хофер хотел произвести наилучшее впечатление на родителей, поэтому и подарил коллекцию антикварной посуды моей маме, а отцу копию бейсбольной перчатки Джеки Робинсона¹. Безусловно, отец был в восторге, помимо этого он ещё и похлопал Билла по спине три раза – жест «Ты любимчик». Так что с папой все гораздо легче, чем с мамой.

– Я могу соврать и сказать, что она каждый день протирает пылинки и любуется фарфором, но… Она спрятала набор далеко в шкаф, наверное, чтобы, упаси Господь, не разбить одну из тарелок.

Хофер хмыкнул, как бы говоря «сделаю вид, будто твоё предположение верное».

Ученики вокруг нас принялись разбегаться по кабинетам – значит, прозвенел звонок.

– Ты сегодня обратишься?.. – понизила голос я, опасаясь непонятно чего.

А вдруг кто-то услышит? Нужно всегда быть осторожной.

– Разомнусь, проверю окрестности. Слышала? Пропала девушка, её разыскивают примерно месяц.

Смягчаю взгляд, касаясь его бледной щеки. Мне так нравится то, что сейчас происходит.

– Будь осторожней, – говорю я.

Билл целует меня в висок, шепчет на ухо: «Ночью жди меня в гости» и убегает по коридору, направляясь в корпус B. Провожаю его взглядом. Боже, поверить не могу во всё это. Ещё осенью я пыталась отыскать оборотня и отмыть темное пятно со своего имени, а сейчас мне плевать на это, потому что мир стал другим.

В эту секунду я ощущаю покалывание у себя в животе, затем резкую головную боль. Стены ходят по кругу. Ничего не понимая, я уже бегу куда-то вперёд, чувствуя мурашки по всему телу, от которых кожу неприятно покалывает. Слабость… Перед глазами всё плывёт… Секунда – и руки кое-как открывают дверь в женскую уборную. Меня начинает трясти как во время сильного землетрясения, или словно я нахожусь на корабле в момент шторма. Как только мои ноги приводят меня к раковине, из моего рта фонтаном выходит рвота. Рвота кровью. Белоснежные кафель и умывальник с краном, а также зеркало – теперь всё заблёвано кровью, словно кто-то устроил здесь жертвоприношение. Во рту ужасный привкус железа. Я опираюсь руками о бортик раковины и еле-еле поднимаю глаза к запачканному зеркалу, чтобы посмотреть на своё отражение. Нет, это не я. Передо мной мертвец… Я вижу бледную девушку с окровавленным подбородком и растрёпанными волосами. Коленки подкашиваются, но я пытаюсь удержать на ногах собственный вес. Панически оглядываюсь, до сих пор не понимая произошедшего, а после резко открываю кран и умываюсь холодной водой, смывая следы крови с подбородка, потом очищаю стены, зеркало… Такое происходит далеко не первый раз, и это начинает по-настоящему тревожить меня. Я умираю? Почему я блюю своей же кровью? Что происходит? Однако ответов нет.

Убедившись в том, что больше нигде нет следов багровой жидкости, я снимаю с себя грязную оранжевую толстовку и остаюсь в одной майке. Чёрт побери, мне нельзя показываться в таком виде перед людьми, а особенно перед Биллом и Генри. Они оба слишком любопытные. От безысходности я сжимаю губы и хватаюсь за голову, которая все ещё неимоверно болела. К сожалению, мне неизвестно заклинание, способное отмыть пятна с одежды (очень жаль), поэтому быть ведьмой не всегда здорово. Я бы могла телепортироваться домой, переодеться и вновь вернуться назад, но это опасно, поскольку мама может в это мгновение находиться в моей комнате, а рыться в моих вещах – её любимое занятие. Остаётся только один выход – пойти к своему шкафчику, взять форму для игры в баскетбол и надеть кофту, которую я купила на ярмарке за полцены. Ну, по крайней мере спасибо, что по расписанию сегодня есть урок физкультуры.

* * *

Домой мне пришлось возвращаться на автобусе, поскольку Билл уехал по важным семейным делам. О, я могла бы спросить «куда ты», «зачем», «почему», но лезть, так сказать, в душу, не стану. Время придёт – и сам всё расскажет.

Когда я попыталась открыть входную дверь ключом, у меня ничего не получилось, а это означало только одно – мама дома. Именно она и открыла мне дверь, оценивая орлиным взглядом мой внешний вид. По выражению её недоверчивого лица можно судить, что мама боялась застать в дверях и Билла, но на этот раз ей крупно повезло. Не понимаю, почему её так тревожат мои отношения с Хофером?

– Ты одна? – спросила мама, пропуская меня в дом.

Б-р-р! На улице ужасная холодрыга, все пальцы на руках окоченели, и теперь, когда я вошла в дом, они принялись сильно гореть. Я разула первую ногу, затем вторую и поравнялась с женщиной, тяжело вздыхая.

– А ты хотела видеть ещё кого-то? – иронично произнесла я и плавно направилась в сторону своей комнаты, на ходу расстегивая верхнюю одежду.

– Я думала, тебя привезёт Билл, – призналась мама, шествуя за мной по пятам.

Бросаю пальто на диван и разворачиваюсь лицом к женщине, которая явно ждёт моего ответа или какой-нибудь реакции. Но я очень устала. Произошедшее в школьном сортире лишь доказывает мне, что все предыдущие подобные приступы с кровью – это что-то ненормальное. Возможно, какая-то ведьмовская болезнь? В любом случае, мне стоит разобраться с этим, но никому не говорить. Сама. Я все сделаю сама.

– Да, я тоже так думала, но у него появились важные дела, – спустя паузу ответила я, рассеянно хватаясь за свои вещи.

Мама подозрительно прищурила глаза, поправив челку набок:

– Марго, у вас всё в порядке?

Начинается. Ох, где то время, когда она отчитывала меня за побеги в лес?

– Да, мама, всё хорошо.

– Дочка, не надо врать. Я же вижу.

Не понимаю её напора. Говорю правду, а она доказывает своё. От злости я крепко сжала пальто в руке и набрала побольше воздуха в лёгкие.

– Что ты видишь, мама? Разъясни, потому что я тебя не понимаю! – немного громко выпалила я, раскрыв глаза пошире.

Сон как рукой сняло.

– Ну… Мне кажется, у вас с Биллом какие-то проблемы, – она произнесла это с паузами, боясь моей взрывной реакции.

В душе я хохотала, но снаружи стойко сохраняла лицо. Женщина снова взялась за свои психологические сети?

– С чего ты это взяла?

Она скрестила руки на груди:

– Утром ты сказала, что тебя заберёт Билл, но я посмотрела в окно, ты ушла пешком в школу. Это то, о чём я думаю?

Пальцы рук медленно разжались. Ну да, всё как обычно – она не так меня поняла. Хотя, отчасти, я сама во всем виновата. Не надо было лгать. Из безобидной на первый взгляд шутки – в целую драму. Могла бы и додуматься, что мама способна поглядывать в окошко. Ладно, уже ничего не исправить.

– Нет, это не то, о чём ты подумала. Не бери в голову. И хватит лезть в мои с Биллом отношения. Я же не лезу в твою работу, вот и ты не встревай!

С этими словами я захлопнула дверь своей комнаты и, бросив рюкзак с пальто на пол, быстро подбежала к кровати, которая так и молила свалиться на неё. Состояние отвратительное. Слабость ещё берёт, а во рту до сих пор присутствует послевкусие крови. Какой это по счёту раз? Третий? Четвёртый? Может, это особый переходный возраст у ведьм? Или я просто умираю?..

Размышляя над этим, я провалилась в глубокий сон, в котором мелькало лицо мёртвой Сары, неразборчивые слова Билла и чей-то крик. Темнота окутала меня.