Варщик

Глава 3 День певый

Каково это – в восемнадцать стать богачом? Круто. Мне ли не знать? В семнадцать я жил в маленькой комнатушке с родителями, ездил на велосипеде, откладывал деньги, чтобы купить видеоигру, и бил по маминому бюджету постоянными походами к психологу стоимостью десять баксов. Через год – в восемнадцать – я жил в собственной пятикомнатной квартире, ездил на иномарке последней модели, откладывал деньги, чтобы купить элитный дом в самом престижном районе города, и легко мог отблагодарить маму за все её труды. Её зарплату за десять лет я получал за один сеанс. Обычно их было два в месяц.

Военкому я заплатил столько, что кто-то из призывной комиссии принёс мне военник домой. В перерывах между готовкой я посещал самые богатые курорты мира, зависал в клубах, барах и ресторанах. Когда у тебя на счету долларовая сумма с семью нулями, париться о материальном не приходится. Захотел вторую машину? Пожалуйста! Эксклюзивную мебель и девайсы? Нет проблем. Поставить десять тысяч долларов на матч любимой команды? Легко. И плевать, что они играют с победителем Лиги Чемпионов. Так смотреть интереснее. Индивидуальный просмотр премьеры нового фильма в кинотеатре? Раз плюнуть! Личный самолёт в аренду? Проще простого! Купить самолёт? Ну… можно и купить, чего уж там!

Задавал ли я себе вопросы? Постоянно. Впрочем, задавал только себе. С ними мне разговаривать запрещалось. Погружению меня научил их человек. Старик, от которого едва ли не пахло смертью. Помню, как мы сидели в кухне, и я боялся, как бы он не остыл прямо у меня за столом. Обучение прошло быстро. Старик достал фотографию и готовый рецепт. Положил передо мной. И всё. Один короткий взгляд, и я всё умею. Вот так работает материя!

В тот день у меня хватило смелости спросить: что же происходит с людьми, для которых готовятся зелья? Что происходит с ними после погружения? Вместо ответа старик положил на стол чемодан с деньгами. Ёпт! Там был целый чемодан денег! Прежде я такое видел только в кино. Когда в считаные секунды ты становишься пускай не богачом, но хорошо обеспеченным человеком, вопросы, на которые хотел получить ответы, теряют свою значимость. Сто тысяч долларов – плата за два последовательных взгляда. Один на фотографию, второй на препарат. Принял ли я эту игру? Вцепился в неё зубами!

Раз в неделю ко мне приходил Пат – их человек. Он приносил фотографию и два чемодана. В одном – деньги, во втором – ингредиенты. Первое время я пытался разобраться. Как акулий жир взаимодействует с какао-бобами? Почему из старых засушенных корешков выделяется столько сока, если их положить в кислоту? Где они берут кончики ушей муравьедов? И не впадлу же кому-то копаться в коровьем дерьме, чтобы достать непереваренные комочки травы?

Посмотрев на фотографию, я с точностью до грамма знал, чего и сколько нужно положить, чтобы приготовить индивидуальный рецепт. Позже у меня появилась и своя лаборатория. В пятикомнатной квартире нашлось для неё место.

Пат внимательно следил за моей работой, забирал зелье и отдавал чемодан. На этом моя связь с ними заканчивалась до следующего прихода. Никаких вопросов, ответов и даже пары переброшенных фраз. Ингредиенты – зелье – деньги.

Чаще всего с фотографий на меня смотрели молодые люди в возрасте до двадцати пяти. Парни и девушки. Разных цветов кожи и национальностей. Разных социальных прослоек. Что случалось с ними после погружения? Зачем они это делают? Делают по своей воле или нет? На эти вопросы у меня не было ответов.

Теперь-то я понимаю, что с ними был как-то связан мой брат. Возможно, он работал на них. Возможно, был их частью. Кто они? Что они делали? Что стало с братом? Я должен найти ответы, но прежде…

Несмотря на неприятные новости, спал я хорошо. Сказывалась усталость. К утру я снова был бодр и свеж. Неделя. Через семь дней меня вытащат на поединок с Томагавком. Что можно успеть за неделю? Если я буду увеличивать материю каждый день на две сотых, то к поединку наберу пятнадцать процентов от единицы. Много это или мало? Непонятно. Хотя правильный вопрос звучит так: даст ли мне это хоть что-то?

– Шустрик! – потряс я за плечо спящего пацана. – А если я в первом раунде слягу?

– Чего? – Парень потёр глаза и потянулся за кепкой. К головному убору с прямым козырьком он питал какие-то особые чувства.

– Выйду на бой, но не буду драться, а слягу после первого удара. – Я улыбнулся. Идея созрела ещё ночью. Я не разбудил Шустрика только из-за собственной слабости, а утром силы вернулись. Ждать я больше не мог. – Штрафом больше, штрафом меньше. Я ведь и так в кредитах по самые уши, а?!

– Не получится, – ответил Шустрик и вытащил из-под одеяла руку с часами. – Блин, ещё совсем рано!

– Почему не получится?!

– Бой может закончиться нокаутом только во втором раунде. Если упадёшь в первом, противнику не запрещается бить и лежачего, и без сознания. Сайлок, ты бы Тренеру сказал, что у тебя с башкой не всё в порядке. Может, витамины пропишет. Я уже заколебался каждую мелочь тебе объяснять!

– Бить лежачего?!

– Бить-бить! – кивнул Шустрик. – Нормальные бойцы таким не занимаются, но не Томагавк. Я же говорил! Он – псих полный!

Позавтракав, я переоделся в спортивное и пошёл на площадку. К моему удивлению, на борцовском ковре уже разминались двое парней – Вадос и Ден. Всё же площадка не всегда пустовала. Желающие нашлись, а в предыдущие дни не показывались потому, что восстанавливались после ринга.

Шустрик со мной не пошёл, хоть я его и звал. После завтрака он завалился спать. Странный. Обычно болбочет – не заткнуть, а этим утром молчаливый, с синяками под глазами, заспанный. Не случилось ли чего? И всё же, как бы сильно он ни хотел спать, я вытащил из него пару фраз про пацанов на ковре.

Первое время обстановка в Аквариуме казалась мне дружественной и беззаботной. Якобы пацаны отлёживаются на кроватях, болтают, раз в неделю коллективно получают люлей. Позже я понял, что реальность отличалась от первого мнения. Подростки. Чего можно ждать от подростков, которые месяцами или даже годами сидят друг с другом в замкнутом помещении? Теперь и я отчётливо чувствовал витающие в воздухе злость, напряжение, зависть, конкуренцию.

Материя забрала у меня все ресурсы на восстановление, поэтому спал я как убитый. Лишь пару раз просыпался из-за каких-то посторонних звуков. Шума и грохота? Может быть. Могу ошибаться, но, кажется, ночью в Аквариуме были разборки. Кто-то с кем-то дрался. Нет, кто-то кого-то избивал, или наказывал, как любили выражаться пацаны. Не поэтому ли Шустрик такой заспанный? Этот вопрос я решил взять на контроль. Понаблюдаю, оценю, что к чему. Можно спросить у Шустрика напрямую, но пацаны редко о таком говорят.

Не совсем понятно, к чему эти разборки между своими, когда на ринге встречаются настоящие враги? К тому же власть уже поделена. На место Медного никто не претендует. Он тут единогласный лидер и босс. Нужно держать ухо востро. Поэтому я и спросил у Шустрика про пацанов на ковре.

Вадос и Ден – парни с амбициями. Они не просто пересиживали в Аквариуме до совершеннолетия. Они хотели сделать карьеру. Стать звёздами. Такими, как Томагавк. Не в плане – такими же психами, а в плане – такими же известными и уважаемыми.

– Привет! – Я подошёл к ковру и размял шею. – Не против, если я с вами позанимаюсь?

– Нет проблем! – ответил Вадос, пацан с эластичными бинтами на кулаках.

– Только с ковра отойди, – вставая в боевую стойку, добавил Ден, лысый парнишка с одним оттопыренным ухом. – Мы с Вадосом поиграем немного.

Чёрт! Только я сошёл с ковра, как пацаны сошлись в бою. Причём дрались по-настоящему. Били во всю силу в лицо и по корпусу. Пробивали ногами по бедру и голени. Отвечали друг другу коленом или локтем. Получалось очень неплохо. Да что там неплохо! Передо мной стояли два воплощения подростка Джеки Чана. Быстрые переходы из защиты в контратаку, присесты, подсечки, уклонения, болевые и удушающие. Они провели три минуты в бешеном темпе и разошлись по краям ковра, вытирая пот и кровь.

Вадос и Ден редко выдерживали на ринге больше двух раундов, хотя в Аквариуме ценилось именно это. Но падали они быстро не потому, что были слабее других. Нет. Они хотели победить! Били, вместо того чтобы считать секунды, закрывшись в обороне. Вадос и Ден пришли в Аквариум, чтобы набраться сил и перейти в следующую лигу. Серебряную, а затем и Золотую, где сражение со смертельным исходом – обыденность, а начальные ставки начинаются от трёх тысяч.

– Можешь мне что-нибудь показать? – воодушевившись увиденным, спросил я.

– Что показать? – Вадос тяжело дышал. Капли пота скатывались по носу и разбивались о прорезиненный ковёр.

– Парочку приёмов. Технику.

Я и сам не знаю, какого хрена меня понесло к этому Вадосу. В планах на день у меня стояли длительная пробежка на дорожке, а затем силовая тренировка со штангой. Занятия сделали бы меня более выносливым и сильным. В моём положении это куда важнее сбитого кулака и поставленного удара. Наверное, дело в любопытстве. Я бы не задумываясь прошёл мимо, если бы увидел жалкий выпендрёж с сопением и передышками каждые десять секунд. Но Вадос и Ден знали своё дело. Выкладывались по полной и лупили друг друга до крови. Не заслуживало ли это уважения? Ещё как! Попросить о тренировке – значит не только узнать что-то новое, но и приобрести друзей. От таких друзей я бы точно не отказался, учитывая странные ночные события.

– Боюсь, тебе не понравятся мои методы, – ответил Вадос, отдышавшись.

– И всё же я попробовал бы.

– Ну тогда… Прошу на ковёр!

Для парня без материи он обладал потрясающей скоростью и реакцией. Вот что значит постоянные тренировки и упорство. От прямого в нос голова запрокинулась назад, а в следующий миг я сжался всем телом, пытаясь втянуть воздух. Удар с левой пришёлся точно в солнечное сплетение.

– Полегче! – подал голос Ден.

– Через неделю пацан умрёт, – сухо проронил Вадос. – Если хочет чему-то научиться – придётся пройти ускоренный курс. А ускоренный – стрессовый и на пределе возможностей. Ну что, Сайлок, с тебя хватит?

– Нет, – выдавил я, как только лёгкие снова заработали. – Раз уж начали, то…

Боковой я кое-как заблокировал. Своим же кулаком ударил себе в ухо, но если бы пропустил в челюсть, сполз бы на ковёр надолго. Тем не менее на ногах я не удержался. Лоу-кик срубил меня, будто топор молоденький орешник. Приземлилось плечо, затем голова, последними – ноги.

Больно? Да. Особенно в икре. Мышца онемела. Нога почти не двигалась. Опершись на руки, я поднялся и встал в стойку.

– Ещё?! – улыбнулся Вадос и удивлённо посмотрел на Дена.

Вместо ответа – мой короткий кивок. Я влез в это болото с головой. Не вылезать же просто так? Пойду до конца. От прямого ухожу корпусом, локтем блокирую удар в печень и приподнимаю ногу над стремительно пролетающей подсечкой… Вот оно! Пацан заваливает корпус, разворачивается ко мне боком. Рассчитывал ли он схлопотать синяк под глазом от тихони Сайлока, кровать которого стоит дальше всех от двери? Подвожу вперёд плечо, выкидываю руку и… промазываю… Вадос, потеряв стойку, идёт в клинч, врезается плечом в живот, добавляет два коротких в пресс. Странно, что овсянка и бутерброд с маслом сразу не вышли на ковёр. Толкает меня левой в грудь и завершает комбинацию боковым в челюсть. Я на полу… Лежу и корю себя за совершённую ошибку. Поспешил с атакой. Рано полез. Болят живот и рёбра, раскраснелась левая половина лица. В воздухе пляшут звёздочки. Больно, обидно? Нет. Что-то греет изнутри. Или мне кажется? На миг прикрываю глаза. Нет, не кажется.

Вот она – новая связь:

Вторичная характеристика «рукопашный бой» повышена до 1.

Общий объём материи увеличен до 0,04 относительной единицы.

Вырваться из объятий материи было непросто. Хотел прикрыть глаза на пару секунд, но завис там чуть ли не на полминуты. Каждая связь, скопление, ниточка и промежуточные звенья стали мне родными. Я будто разглядывал посаженное растение, наблюдал за домашним муравейником или аквариумом. Оно принадлежало мне. И я радовался даже самым маленьким подвижкам.

– Живой? – потрепал меня за плечо Вадос.

– Да, да, – я открыл глаза и улыбнулся. – Всё в порядке.

Пацан посмотрел на меня, подняв брови. Не каждый день видит придурка, который лыбится, знатно получив по роже.

– Пожалуй, на сегодня хватит!

– Пока хватит. – Я поднялся, ухватившись за протянутую руку. – Позанимаюсь на тренажёрах, а потом продолжим!

– Как знаешь… – Вадос скривился и вопросительно посмотрел на пацанов.

Их, кстати, собралось штук восемь у борцовского ковра. Оказывается, многие были не прочь посмотреть, как пинают Сайлока. Ну и хорошо. По крайней мере, пацаны проявили интерес хоть к чему-то, кроме комиксов и видеоигр, на которые их подсаживали владельцы Болотной лиги. Медный хоть и не подошёл к ковру, но с кровати поднялся, чтобы лучше видеть. Правда, как только я глянул в его сторону, сделал вид, что бой его не интересует. А ещё я увидел что-то нехорошее в его глазах. Почему этот пацан вечно недоволен? Что с ним не так?

– Так ты неделю не протянешь, Сайлок! – вбросил кто-то из зрителей.

– Он специально хочет раньше времени сдохнуть, чтобы с Томагавком не встречаться! Вадос, долбани его ещё разок, чтоб не мучился!

Боль в челюсти пройдёт, как пройдёт и боль в икре. А вот объём материи никуда не денется. Эта вещь постоянная. Постоянно растущая. По крайней мере, я рассчитывал, что так и есть. Подколы пацанов – это и вовсе последнее, о чём стоило переживать. Наверное, я выглядел тем ещё чудаком, когда вскочил на дорожку и выкрутил интенсивность на девятку. Побежали!

Истязал я себя, как только мог. Мне нужна была материя, как наркоману доза. Зачем? Чёрт его знает! Материя – это круто. В том плане, что материя – это чужеродная форма жизни, которая увеличивает человеческие возможности. Как бы иначе я смог готовить зелья, в которых ничего не понимал? Пока я не чувствовал отклика от материи, разве что бегалось легко, но это можно было связать и с восстановлением после множества травм на ринге. Тем не менее рано или поздно присутствие материи станет заметным. Не просто же так всплывают эти надписи:

Вторичная характеристика «физическое развитие» повышена до 1.

Вторичная характеристика «рукопашный бой» повышена до 1.

Тренируясь, я развивал навыки, а навыки мне нужны. Сейчас особенно нужны.

Беговая дорожка, отдышаться, приседания, пресс, отжимания. Беговая дорожка, отдышаться, приседания, пресс и так по кругу. Три часа усилий, и я получаю ни с чем не сравнимое чувство внутри:

Вторичная характеристика «физическое развитие» повышена до 2.

Общий объём материи увеличен до 0,14 относительной единицы.

– Слушай, Сайлок. – Ко мне подошёл значительно посвежевший Шустрик. – Ты, может, забыл, но я напомню. Иногда ты висел на турниках, но чтобы прыгать часами как угорелый… Может, лучше поспишь? Дать успокоительного?

– Присоединяйся!

– Чего?!

Я встал на неподвижные бортики беговой дорожки и повернулся к спальной части Аквариума. Всего в помещении жило четырнадцать человек. Головы десятерых были повернуты в мою сторону.

– Вижу, что хочешь. И они хотят, только не решаются!

– Да ну тебя! – Шустрик махнул рукой и собрался уходить.

Прибавив наклон, я вскочил на дорожку и побежал. Шустрик замер. Чтобы не сильно его смущать, я дотянулся до кнопки включения соседней дорожки и запустил на двойке. Я не видел выражение его лица, но чувствовал: парень едва сдерживается. Физические упражнения – они такие. В какой-то миг становится сложно, больно и уныло. Хочется плюнуть и бросить. И в то же время упражнения – завлекающая вещь. Ну какой подросток откажется вскочить на дорожку и потоптать подошвой резиновую накладку? Чёрт возьми! Вот же она, прямо перед тобой! Впрыгивай и топчи. Ну?!

Шустрик не удержался. Повернул козырёк на затылок, включил скорость на шестёрку и побежал. Улыбался? Ещё как!

Поднять физическое развитие до третьего уровня я не успел. Близился ужин. Вадос с Деном потихоньку сворачивались, а я не хотел их отпускать.

– Ещё разок?!

– Не переусердствуй, Сайлок! – ответил Вадос на моё предложение. – Во всём нужно знать меру. Завтра с кровати не встанешь!

Меру? Ну-ну. О какой мере можно думать, когда через пять дней тебя выпустят на ринг против убийцы, который не брезгует бить лежачих? Извиняй, Вадос, но по-другому мне нельзя. То, что я делаю – это путь к полностью забитым мышцам и истощению. Будь у меня время, я выбрал бы другую методику. Но времени у меня нет, а единственное, на что я могу рассчитывать – материя. В течение дня я должен выложиться по максимуму, рухнуть на кровать без сил, отключиться и надеяться, что материя мне поможет.

– Ссышь?!

– Чё?! – Вадос выпучил глаза.

Нет, ну а что мне оставалось?! Он шёл в душ. Ждать следующего дня не вариант. Бой нужен прямо здесь и сейчас.

– Не ссы, я больно не буду!

– Сайлок, засранец, что с тобой?! Совсем с катушек съехал?!

– Если отказываешься, то на ковёр завтра не приходи! – Я угрожающе ткнул в него пальцем. – Теперь он мой!

– Ха!

К смеху Вадоса и Дена прибавились подначивающие крики пацанов. У ковра собралась толпа. Уж не знаю, каким был Сайлок до меня. Но пацаны, мягко сказать, удивлялись его поведению. Думается, тихоня окончательно попутал берега.

– Подержи-ка, Ден! – Вадос кинул полотенце и занял место на ковре. – Смотри, чтобы это не стало твоим последним поединком, парниша!

– Без проблем! Попрошу у Дена, чтобы он вытер кровь с твоего лица, когда мы закончим!

– Я в шоке! Что с ним?..

– Хватит трепаться, тормоз! – Я поднял кулаки. – Тащи задницу к центру ковра!

Вадос сорвался с места. Удары полетели в голову, по корпусу и по ногам. Собирался ли я ушатать парня, который каждый день практикует рукопашку? Разумеется, нет. Я должен стать грушей. Стать грушей, чтобы узнать, как много я смогу вынести.

Заблокировал правый боковой, увернулся от вертушки. Пропустил в глаз, печень, бедро. Главное – беречь голову. Боль в теле я переживу. Голову нужно беречь, чтобы как можно дольше стоять на ногах. Выстоять один раунд. Как же долго он длится, когда тебя избивают. И ведь со мной в паре болотник. Чего же ждать от Томагавка – грозы Серебряной лиги?

Из плюсов – я использовал навык рукопашного боя. Не бил в ответ, но предугадывал некоторые шаги Вадоса. Вот и первый отклик от материи. Расширяй её границы – собирай плоды. Впрочем, звучало это более позитивно, чем выглядело на самом деле. В реале Вадос колотил меня кулаками, ногами, локтями и коленями. Бил изо всех сил. Оскорбления взбесили парня. Это мне и нужно было. Животная ярость и желание прибить меня к ковру.

Пропустил апперкот. Идиот! Видел же, как рука, будто поршень, стартует от корпуса. Нужно было уйти, но нет. Голова опрокинулась. Из носа на майку хлынул красный поток. Кое-как собрав разлетевшиеся руки, попытался словить равновесие, но вместо него словил с ноги в грудь. Сгруппировался, перевернулся через спину и вскочил на ноги.

– Боже, Сайлок, ты меня пугаешь! Без шуток! – сморщившись, сказал Вадос и выкинул руки в воздух, чтобы расслабить мышцы. – Вали с ковра, пока я тебя не прикончил!

Кривился Вадос от моей улыбки. Я не хотел выглядеть, как ополоумевший маньяк – окровавленное лицо и белые зубы, по которым стекает кровь. Но ничего не мог с собой поделать. В районе солнечного сплетения разливалась теплота. Как же тут не улыбнуться-то?

Вторичная характеристика «сопротивление урону» повышена до 1.

Общий объём материи увеличен до 0,16 относительной единицы.

Я убрал с лица улыбку. Постарался выглядеть озлобленным и чуток сумасшедшим. С расквашенным лицом, синяком и слипшимися волосами было не так уж и сложно.

– Уходишь с ковра – значит отдаёшь его мне!

– Кончай его, Вадос! – крикнул Ден. – Совсем оборзел, козлина! Гаси!

Удары ногами были особенно болезненными. Вадос и раньше не давал поблажек, но в конце совсем разошёлся. Мягкие ткани на бёдрах, голени и предплечьях превратились в отбивные. От ударов меня раскачивало в стороны. Я поплыл.

Больше всего боялся потерять контроль, хотя и был готов, что рано или поздно это случится. Оступился от удара в плечо, протянул руку, чтобы упереться в пол, но не дотянулся. Второй удар с ноги прилетел в открывшееся лицо. Меня швырнуло в противоположную сторону. Голова чуть не оторвалась от тела. В шее что-то хрустнуло. Тепло. Тьма…

Открыл глаза ночью и секунд двадцать соображал, где я. На тумбочке стояла бутылка воды, рядом – два коржа, которые обычно давали на ужин. Полтора литра выпил в два глотка. Выпил бы в один, если бы не прерывался на коржики. Истратил все силы, чтобы поставить пустую бутылку на тумбочку, и отключился.

На завтрак шёл, будто на марш-бросок. Материя хорошо поработала, но столько дерьма за одну ночь не разгрести. Тело умоляло остаться в кровати, мозг тащил лентяя к еде. Под косые взгляды и нервные усмешки дошёл до столовой и смёл с подноса всё до последней крошки. Выпил чай, забыв размешать сахар, но не побрезговал доесть его просто так. Зачерпнул ложкой вместе с кусочком лимона и перемолол в топке. Еда – энергия. Ни больше ни меньше.

Пища оказалась очень кстати. Это навело на мысль, что я совершил серьёзную ошибку, пропустив вчерашний ужин. Дав материи больше энергии, проснулся бы в лучшей форме. Учту. Обязательно учту.

– Ты как? – спросил Шустрик перед обедом.

– Норм! – ответил я. – Продолжим?

– Что?! – вытаращился пацан.

– Пообедаем и на турники?

– Слушай, Сайлок. – Шустрик потеребил козырёк. – Мы тут с пацанами поболтали. Кажется, у тебя нервный срыв или вроде того. Это и понятно. Кто бы с катушек не съехал, понимая, что ему предстоит с Томагавком драться, но… Короче, полежал бы ты, а?! Успокоился. В душ сходи, а то выглядишь… Как побитая собака, не лучше! Мы беспокоимся…

Кто – мы? Этого я спрашивать не стал. Может, и не было никаких мы. Другие поглядывали на меня из-под лбов, но больше с интересом, чем с беспокойством. Беспокоился один Шустрик. Просто боялся показаться в моих глазах слезливой размазнёй, поэтому и распределил ответственность. Всё верно. В Аквариуме не стоит давать слабину – затопчут. Шустрик – друг Сайлока. Это точно. Теперь и мой друг. Понятно, что он переживал. А как реагировать, когда твой друг-тихоня отмачивает такие кренделя?

К счастью, я совершенно не беспокоился о мнении других. Разве что с Вадосом нужно будет объясниться. Но это мелочи. Он парень неглупый, поймёт. Гораздо важнее результат.

А результат был. Не зря я перенёс удар с ноги в голову, не зря…

Вторичная характеристика «сопротивление урону» повышена до 2.

Общий объём материи увеличен до 0,26 относительной единицы.