Вас невозможно научить иностранному языку

«Грамматика из языка, а не язык из грамматики!»

Запомните, мой собеседник, эту старую, добрую и такую верную формулу! Поймите ее! Полюбите ее! Сделайте ее вашим руководящим принципом, и тогда «страшная» грамматика иностранного языка покорно придет, ляжет у ваших ног и будет ласково лизать вам руки своим теплым шершавым языком…

Все мы более или менее твердо укреплены в нашей реальности. И вы, мой любезный собеседник, и я. Тысячи видимых и невидимых корней и нитей прикрепляют нас к ней. По ним мы ежеминутно и ежесекундно получаем импульсы-подтверждения, продолжающие удерживать и дальше укреплять нас в нашей реальности. Это звуки, образы, запахи, вкусовые ощущения.

Язык неразрывным образом связан с нашей реальностью. Пока мы укреплены в ней, мы укреплены и в языке. Обратная связь настолько же сильна. В какой-то мере нашу реальность и наш язык можно считать одним целым.

Начиная изучать иностранный язык, мы начинаем создавать для себя новую реальность, но нас постоянно тормозят и отбрасывают назад, в нашу старую реальность, те самые тысячи корней и нитей и тысячи старых импульсов-крючочков, держащих нас в старой реальности. Телевидение, радио, газеты, разговоры за окном, гудки поездов, музыка, запах влажной земли после теплого летнего дождя – все это возвращает вас туда, откуда вы пытаетесь выйти. Все это самым серьезным образом мешает изучению иностранного языка.

Поскольку поступление внешних раздражителей из старой реальности в большинстве ситуаций прекратить полностью невозможно (если только не уехать в страну изучаемого языка, полностью порвав с прежним «я», прежним языком и прежней жизнью), то надо хотя бы сократить это поступление до абсолютно возможного минимума. В каких областях это практически выполнимо? Телевидение, радио, театр, пресса, музыка, книги, общение. Все это необходимо либо исключить из вашего «рациона», либо сократить до самого минимума. Первые пять вполне можно исключить полностью. Ничего, кроме пользы для вашего душевного – да и телесного – здоровья, это не принесет. Чтение книг на родном языке тоже можно временно прекратить – пусть пока они отдохнут на своих полках.

Сделаем некоторое исключение для личного общения, поскольку русский человек без него жить не может и не должен. Сказанное мной не означает, конечно, что в качестве компенсации за потерю вожделенных телерадиогазетных помоев вам теперь разрешается болтать с друзьями по двадцать часов в сутки! Умеренность, мой любезный собеседник! Во всем должна быть умеренность! Даже и в столь необходимом нам с вами личном общении…

Впрочем, все в вышеуказанном списке можно – и нужно! – потреблять в каких угодно больших количествах, но исключительно на изучаемом вами языке. Изголодавшись по впечатлениям, ваш мозг энергично набросится на новую – хотя и закодированную не вполне пока понятным для него образом – информацию и станет ее усиленно обрабатывать. А ведь как раз этого мы с вами и хотим добиться, не правда ли, мой призадумавшийся собеседник?

Все, что я сказал об исключении посторонних влияний при переходе на новую реальность, не является чем-то новым и только вчера открытым мной, но известно людям на протяжении тысяч лет. В монастырях старые связи-раздражители традиционно пресекаются самым решительным образом: голые стены – за исключением икон – и сосредоточение на молитве и никаких киношек и танцев по пятницам, не говоря уже о свежей бульварной прессе вкупе с телевизионными «новостями» за вашим утренним монастырским кофием. Идеальный подход к изучению иностранного языка должен быть определенным образом «монашеским» – в том, что касается ограничения влияния на вас родного языка и вообще посторонних – вне иностранного языка – раздражителей. Иностранный же язык здесь можно сравнить с молитвой в монастырях – чем его больше, тем лучше для вас. Говоря о «монашеском» подходе, можно порекомендовать перед началом занятий иностранным языком одну-две минуты смотреть на горящую свечу – это в какой-то мере помогает выходу из нашей обыденной реальности и переходу в другую реальность.

Переход в иную реальность нового языка происходит одновременно с появлением у вас некоего нового «я». Очевидно, мы, наше «я», настолько связаны со словами, с языком, на котором мы говорим, что этого просто не может не происходить. Как-то давно я прочитал в одной книге высказывание, что мы живем столько жизней, на скольких языках разговариваем. Полностью согласиться с этим нельзя, поскольку жизнь нам дается, к сожалению, только одна, но определенно, с переходом в новую языковую реальность, в нас проступает, проявляется, возможно, просто глубоко скрытое где-то внутри новое, достаточно сильно отличное от старого «я».

Явление это отлично известно спецслужбам, которые очень часто и успешно вербуют себе агентов среди изучающих иностранные языки. Покидающие свое старое «я» и на ощупь, вслепую ищущие, творящие новое «я» достаточно легко принимают это новое «я», эту новую для себя роль как роль агента разведслужбы страны изучаемого языка. Мои американские ученики подходили ко мне пару раз с весьма… эээ… интересными предложениями. Но об этом в другой раз и в другой книге. Такая вот интересная информация к размышлению для вас, мой любезный собеседник.

Практически всегда новое «иностранное» «я» проявляется в том, что на новом языке вы можете говорить – и думать! – вещи, которые вы никогда не стали бы говорить на своем родном языке. Старые ограничители «можно-нельзя», «плохо-хорошо», «морально-аморально» ослабевают, дают сбои или же совершенно перестают работать.

Когда я посещал «Английский клуб» в одном крупном губернском городе, практически все члены клуба позволяли себе там беспримерную для тех, еще доперестроечных, времен свободу слова. Свободу говорения на английском языке, конечно, поскольку говорить по-русски в этом клубе было запрещено правилами (не столько даже официальными правилами клуба, как правилами хорошего тона, которых все в этом клубе твердо придерживались). Мы словно находились под влиянием какого-то опьяняющего нас наркотика. А ведь окна помещения, где раз в неделю собирался наш клуб, выходили прямо на некое большое серое здание, мимо которого я всегда проходил, непроизвольно ускоряя шаг. И даже когда мы совершенно точно узнали, что работники этого серого учреждения находятся среди нас, мы не прекратили нашего открытого вольнодумства, к которому неотвратимо влекло нас наше новое «я». Мотыльки не могут не лететь на огонь!

Известны и еще более радикальные примеры. Мой сокурсник рассказывал мне, как один из его приятелей, как и он, изучавший английский язык, в раннеперестроечные годы прямиком пошел в американское посольство в Москве и предложил там свои услуги, нетрудно догадаться в качестве кого. Работница посольства внимательно выслушала его, приклеив на лицо стандартный американский «фежлифий улипка», попросила «подождайт одьин минутка» и ушла. Вернувшись через несколько минут, она сказала, что «ми так нье вёрбьюет», и пожелала этому неудавшемуся «штирлицу» «всьегоу кароуший ф рабоута и лишний жизн».

Так происходил распад «союза нерушимого республик свободных». Йес, как говорится, бэби, йес…

Наш мозг постоянно ищет новых и новых раздражителей. Так мы устроены. Но это еще полбеды. Хуже то, что мы, мой любезный собеседник, ни на чем не можем остановить наше внимание подолгу. Или, по крайней мере, это чрезвычайно трудно сделать. Как беспутного ловеласа к любой новой юбке, наш мозг неудержимо тянет к новым или даже просто другим впечатлениям.

В классе громкий голос учителя какое-то время удерживает наше внимание, но потом любой посторонний раздражитель начинает преобладать над ним. В классе появилась муха – наше внимание приковано к ней. Кто-то чихнул – внимание к нему. За окном какое-то движение – наш взгляд как магнитом тянет туда, где занимаются своими делами неизбежные спутники каждого ученика – вороны. И – о да! – мы их считаем, считаем, считаем… Но и на этом наше внимание не задерживается надолго. Мы оставляем ворон и их занятия и возвращаемся к жужжащей мухе, потом к жужжащему учителю, потом к чиханию, сопению или скрипу и опять к закаркавшим воронам за окном. Часто наш взгляд бессмысленно скользит по графикам, таблицам и другой наглядной агитации, покрывающей стены и вызывающей в нас непонятное легкое недомогание. Наше внимание цепляется за одно, другое, третье, но ни на чем долго не останавливается, продолжая идти по привычному кругу, обычно называемому в такой ситуации скукой или тоской зеленою.

Да, мой любезный собеседник, да! Это ваш основной противник! Основная проблема, которую приходится решать при изучении иностранного языка, – это проблема рассеяния внимания, проблема трудности с продолжительной концентрацией на любых задачах, а особенно на тех, которые требуют от нас значительных умственных усилий. Да, именно удержание внимания является основной трудностью, а совсем не проблемы с запоминанием слов либо грамматических правил. Перед этой центральной стратегической проблемой все другие проблемы и трудности – в сущности тактические – отступают на задний план. Если нам удастся ее решить, то все остальные задачи также будут разрешены в рабочем, так сказать, порядке.

Каким же образом решается проблема ускользающего внимания? Спасибо за еще один интересный вопрос, мой вдумчивый собеседник! Постараюсь ответить на него сжато и по существу.

На первом этапе мы решаем эту проблему путем беспощадного избиения нашего мозга без конца повторяющимися в наушниках матричными диалогами. Попытки нашего мозга саботировать прослушивание через наше усыпление нейтрализуются хождением либо другой подобной физической активностью. Последующее начитывание в полный голос является ярко выраженной физической деятельностью и проблем со вниманием, соответственно, не вызывает.

Проблема со вниманием наиболее всего проявляется на этапе чтения книг и просмотра фильмов. Здесь эта проблема в определенной мере решается подбором интересного для нас материала. Вы должны читать и смотреть только то, что возбуждает в вас живой интерес. Если вам, мой любезный собеседник, нравятся детективы, читайте – и смотрите – детективы. Если вам нравятся любовные романы с мускулистыми красавцами на обложках, читайте их!

Никто не вправе указывать вам, что вы должны читать на изучаемом вами языке! Если у вас есть слабость к высоколобой литературе с претензией, читайте высоколобую литературу с претензией! Если у вас есть склонность читать бульварную литературу самого низкого пошиба, то читайте ее! Никому не говорите об этом! Просто читайте! Пусть это останется нашей с вами тайной! Правило здесь только одно: читайте очень много и читайте с удовольствием!

Ключевое слово здесь – километраж! Вы должны прочитать километры и километры строчек и страниц на изучаемом вами языке! Вышесказанное относится, конечно, и к фильмам, благо что сейчас есть достаточно большие возможности приобретать фильмы – и художественные, и документальные – по интересам: война, история, религия, фантастика, география, природа, естествознание и так далее. На изучаемом вами языке, конечно…