Ваше Сиятельство 13 (+иллюстрации)

Глава 20 Привет Коварному Альбиону

Джин висел у дальнего угла комнаты, рядом с дверью в спальню. С первым заданием Нурхам справился вполне успешно: баронесса Евстафьева выглядела до предела счастливой и прижимала к груди букет белых хризантем. Учитывая, что плотность физического тела хоррага намного ниже плотности воздуха, нести ему такой груз было очень непросто. Уж я-то знаю, каково переносить даже небольшие по весу предметы, когда ты целиком вне физического тела.

Поначалу я тоже довольно улыбнулся. Но через несколько мгновений замер: только сейчас я обратил внимание, что хризантемы были перевязаны золотистой лентой. Обычно так продают их некоторые цветочницы на Нижегородской. Это что ж получалось, Нурхам не на клумбах наломал эти цветы, а спер в торговых рядах? Признаю, я тоже стянул розы для Ковалевской в том же самом месте. Но, как говорится, я — это другое. Я особенный — так сказала сама Ольга Борисовна, а с ней не посмеет спорить даже будущий император. И я собирался с лихвой компенсировать убытки продавщице, как только окажусь у торговых рядов.

— Мерзавец!… — с улыбкой проговорил я, повернувшись к хоррагу. — Значит, мои наставления ты пропустил мимо своих прозрачных ушей! Ты украл эти цветы у цветочницы! Я же сказал не воровать, а надергать на клумбе! Ниже по улице полно клумб!

— Смилуйся, господин! На клумбах не было цветов достойных баронессы! — пояснил Нурхам Хоргем Райси. — Суди сам, она — сама красота! Само совершенство! Не ромашки же ей приносить! Пришлось пролететь несколько дальше, чем вы указали! Но, уверяю, меня никто не видел!

— Саш, его наградить надо, а не ругать! — вступилась Талия и привела очень весомый аргумент: — Он же ясно сказал: поблизости не было цветов достойных меня! Заметь, джин вполне правильно меня охарактеризовал!

— Да, как бы правильно. Но речь шла о том, чтобы не вступать во взаимодействие ни с какими людьми! — я строго потряс указательным пальцем, хотя вся эта ситуация меня забавляла. На самом деле я был более чем доволен хоррагом.

— Интересно, а ты или Гена — кто-нибудь из вас, смог бы украсть цветы для меня на Нижегородской, без этого самого взаимодействия? — Талия хитро прищурила левый глаз. — И не было никакого взаимодействия! Он просто взял букет и улетел. Так же, Нурхам?

— Истинно так, о, божественная из божественных! Просто взял и улетел. Ни слова не сказал! — подтвердил джин. — Цветы выбрал самые красивые, как приказывали!

— Нурхамчик даже про Гену не забыл. И про господина Бабского. Им тоже принес подарки, — Евстафьева указала на журнальный столик, где я увидел два кинжала дорогой, ручной работы из славной тульской стали. Такие продавали в лавке на углу Нижегородской и Лесной.

Вот тут мне даже захотелось выматериться. Я встретился взглядом с Бабским, и менталист сам признал:

— Надо над ним еще работать. Я же говорил, потребуются дополнительные установки. Александр Петрович, вы же поймите, ментальное тело у него многослойное, по сложности близкое к человеческому. С собакой так быстро не справишься, а здесь… — поручик сделал руками сложные пасы, словно пытаясь обозначить масштаб проблемы.

— Ваше сиятельство, мы очень довольны. Думаю, первое задание исполнено великолепно. На триста процентов! — подыграл виконту и своей невесте князь Мышкин. — А то, что он исполнил ваш приказ не в точности как робот. Так это лишь подчеркивает, что он — личность, имеющая собственную инициативу. Это лишь добавляет ценность содеянному.

В общем-то я тоже был доволен, а возмущался лишь так, для вида. И очень хорошо, что у Нурхама Хоргема осталась свободная воля и инициатива — здесь Родерик прав: таким хорраг будет нам намного полезнее.

— Хорошо, Нурхам. Все мы тобой довольны. Пока повиси там, где находишься. Скоро нам предстоит дальнее путешествие, — сказал я и обратился к Бабскому: — Ты мне главное скажи: как там с герцогом?

— Нашел, ваше сиятельство! Вот здесь сволочуга! Пока здесь! — поручик повернулся к экрану коммуникатора и ткнул пальцем в помеченную желтым область на карте. — Это ровно напротив Букингемского дворца, в особняке Сент-Джеймс. В общем-то его тоже причисляют к дворцам, после грандиозной реконструкции при Стивене Джеймсе. Вот этот красавец на берегу озера, — менталист покрутил управляющий лимб и вывел на экран фотографию великолепного двухэтажного здания с позолоченными колоннами, башенками и огромными статуями по углам. — Вот только важный вопрос как долго он там будет? — продолжил Бабский. — Пока вы доберетесь, есть риск, что герцог не будет сидеть на месте и куда-нибудь уедет.

— Да, это проблема, — признал я.

На этот счет я уже думал. Мгновенно переместиться я мог только в знакомое место, например на тот же вокзал Майл-Энд или в квартиру госпожи Луизы Камбер, где мы проживали несколько дней, когда готовились к главному этапу нашей лондонской миссии. Всем известно, что на тонком плане мгновенные перемещения возможны лишь в известные места, образ которых маг цепко держит в сознании и умеет этот образ притянуть. И то, такое перемещение даже для опытного мага возможно с большими оговорками. Вторая проблемка: мгновенное перемещение невозможно с хоррагом, а я хотел его взять с собой. Если угодно, это не только каприз, но еще желание проверить Нурхама в деле, понять, насколько джин будет полезен в будущем. А также это еще один весомый аргумент перед герцогом Уэйном.

Неожиданно мне на помощь пришел сам Бабский.

— Ваше сиятельство, поскольку лазейка под их ментальный щит есть, перемещения герцога я могу отслеживать с высокой вероятностью, — поручик догадался, что я не совсем понимаю его замысел и пояснил: — Могу отслеживать и докладывать вам, поддерживая ментальный канал. Ну как мы обычно делаем в нашем… подразделении. У нас же это отработано и все необходимые условия благодаря Наталье Петровне есть. Штабс-капитан бывает полезна не только с точки зрения проверки нервной системы на прочность, — Алексей осклабился, видно этот шутник намекал на ее фокус с выдуманной беременностью.

Его шутку я как бы не заметил. Сейчас был тот редкий случай, когда не такой уж опытный маг был способен научить меня кое-чему. Именно ментальная магия в этом мире развита очень хорошо, несмотря на ущербность большей части их магических наук. Что ж, учиться никогда не поздно, и мне пришлось ненадолго стать учеником виконта Бабского. Нам потребовалось минут пятнадцать прежде, чем Алексей установил со мной устойчивый ментальный канал, объяснил некоторые тонкости его настройки и поддержания работоспособности на дальнем расстоянии. После чего я попросил Талию Евклидовну обойтись без шалостей и найти себе какое-нибудь развлечение на коммуникаторе, пока я и Родерик будем пребывать в трансе на кровати графини.

Решив все неотложные вопросы и оставив в ожидании джина и Евстафьеву, мы с князем удалились в спальню. В этот раз Родерик практически сразу ухватился за мое тело, легко нашел энегоканалы и подвязался к ним, по мере того как я передавал их ему. Мне оставалось лишь сделать резкое движение вправо так, чтобы при этом физическое тело полностью оставалось неподвижным. Я выкатился, отлетел к окну и, огибая стену, выплыл в первую комнату.

Как ни странно, первой меня почувствовала Талия. Она уставилась именно в ту точку, где находился я, помахала мне рукой. У Евстафьевой есть заметный талант чувствовать происходящее в астрале и в более тонких слоях. Когда она начала шалить с магическими штучками Родерика, я побаивался, что баронесса этот талант разовьет. А это, при ее склонности к непрерывной генерации «великолепных идей», стало бы опасным. Но обошлось: вроде Талия остыла к астральным играм и наконец начала воспринимать эту жизнь и людей в ней гораздо серьезнее.

«Эй, приятель, готов?», — обратился я к джину.

«Слушаю и повинуюсь!», — несколько невпопад отозвался он.

«Тогда вылетаем. Следуй за мной. Нам предстоит долгий путь. Примерно туда, откуда тебя привезли твои прежние хозяева», — сказал я, направляясь к распахнутому окну.

Из тонкого плана Москва по-своему прекрасна. Здесь она та же самая и в то же время совсем другая, полная иных форм и красок, хотя цвета здесь понятие исключительно условное — в нем лишь интерпретация нашего восприятия под более привычные понятия. Очень быстро мы достигли Седьмой Имперской башни, похожей на наконечник гигантского копья, пылающей всеми оттенками золота. В эту минуту от нее отходил «Западный Экспресс». На нем когда-то в Лондон улетала Элизабет, чтобы потом стать совсем другим человеком. Стать женщиной, которую я люблю, и которая меня очень ждет. Правее, за Перуновыми Садами во всей имперской красе виделся Багряный Дворец, и я тут же подумал о Глории. Странно как-то так много в этом мире для меня связано Британией. Причем самого приятного и самого скверного.

«Не отставай, друг!», — ментально окликнул я хоррага, видя, что он заинтересовался группой небольших сущностей: нурсами и парой чатлахов, круживших возле дирижабля.

«Великий маг, ты сказал „друг“?», — вопросил Нурхам.

В его ментальном посыле я почувствовал удивление и даже нечто похожее на человеческое смущение.

«Ну, скажем так, не друг, но тот, с кем я вполне могу подружиться, если между нами не будет заметных противоречий», — пояснил я, после чего почувствовал, как хорраг впал в неясную мне задумчивость.

Тем временем мы летели за запад, все больше разгоняясь, легко обгоняя самые быстрые виманы, еще и еще ускоряя полет. Я знал, что Нурхаму трудно держать такую высокую скорость. Ведь она во многом зависит от внутренней энергетики, а я подрезал его каналы, и мой джин пока еще весьма страдал от этого. По возвращению в Москву я обязательно восстановлю все его силы и, как обещал, сделаю еще полезную прибавку.

Ла-Манш проскользнул под нами как-то неожиданно быстро, поблескивая на солнце серыми водами. В воздухе стало больше виман. Лондон был рядом. Без всякой навигации, я видел его как цель, к которой вел мой внутренний компас. Пора было бы уточнить место нахождения герцога Уэйна. Я попытался нащупать ментальный канал, который меня соединял с Бабским, однако это оказалось непросто. Когда мы были в одной комнате, это удавалось без лишних усилий, а вот сейчас, разделенные двумя с половиной тысяч километров я никак не мог нащупать ту тонкую нить, по которой можно было послать запрос Бабскому. Причем, чем ближе мы подлетали к Лондону, тем труднее становилось это сделать. Эта нить вроде появлялась на миг и снова терялась во все более плотных и хаотичных узорах ментальной ткани.

В предместьях британской столицы я сбавил скорость и скоро остановился вообще.

«Чем помочь, господин?», — спросил меня джин. — «Вижу, ты что-то пытаешься сделать, но не пойму что».

«Пока ты мне ничем не поможешь», — отозвался я, глядя на гигантский дирижабль трансатлантических линий, который закрыл нам половину неба и солнце.

Я сосредоточился, ловя в ментале тонко настроенную вибрацию, которая прежде связывала меня с поручиком. После нескольких попыток я все-таки обнаружил ее, взялся за нее как за ниточку плотнее и запросил:

«Алексей, мы у цели. Слышишь?»

Ответ пришел примерно через минуту:

«Да, Александр Петрович! Дайте немного времени. Я снова за карту, проведу экзоментальное сканирование. Надеюсь с точностью определю, где этот сволочуга!».

Затем наступила тишина. Ментальная ткань, конечно, никогда не бывает тихой, но я был настроен только на Бабского и на моего нового приятеля — хоррага. Выждав минуту другую, я решил разузнать у Нурхама, какими атакующими техниками он обладает и спросил:

«Скажи мне, приятель, ты умеешь только делать иллюзорные кинжалы и метать те взрывающиеся шары?».

«Шары Карахум-Фарах» — с непонятной мне торжественностью отозвался джин. — «В них великая сила, о, достойнейший маг! Есть четыре вида Карахум-Фарах, в секрет которых тысячи лет назад меня посвятил бесконечный Шаринхан Орлашш!».

«Ну-ка, расскажи мне о них», — попросил я, решив, что провести время в ожидании ответа Бабского с большей пользой.

«Первые Карахум-Фарах самые сильные — они содержат Огонь. Огонь самая сильная из стихий с него все началось, в него все уйдет», — начал было пояснять хорраг.

«Свойства стихий опустим», — прервал я его. — «Давай только суть: о твоих Карахум-Фарах и прочих способностях».

«Как пожелаете, господин. Того да о Карахум-Фарах. Вторые противоположны первым и несут в себе мертвый Холод. Третьи полны разрушающего Электричества. И четвертые скрывают в себе Нижнюю Скверну земли — они действуют не сразу, но если их бросить, то немощь и болезни войдут во врагов, и съедят с костями. Сила каждой сферы зависит от моей злости и энергии, которой я обычно полон. Но сейчас, величайший маг, во мне мало энергии. Когда ты вернешь мои силы, я смогу стать намного полезнее тебе! Я очень надеюсь, что этот счастливый час недалек!».

Я многое знал о разновидностях темной магии, насылающей скверну. В большинстве магических школ такое было под запретом, и, конечно, было презираемо всеми уважающими себя магами человеческих рас. У духов, тем более древних своя философия и свое понимание запретного. Поскольку Нурхам Хоргем Райси стал полностью зависимым от меня, я сказал: — «Последние твои Карахум-Фарах, что несут Скверну любого вида, я использовать запрещаю! Хорошо запомни это, Нурхам! Ни в какой ситуации и ни при каких обстоятельствах! Остальные виды Карахум-Фарах ты можешь использовать лишь тогда, когда я даю такой приказ. Об этом мы еще поговорим позже отдельно», — успел сказать я и почувствовал, как ментальный канал с Бабским активировался. Я перевел внимание на него.

«Ваше сиятельство! Он по-прежнему там, в Сент-Джеймс! Это же великолепно! Я бы сказал прекрасное везение и миг сладкой мести! Эх, хотел бы я быть там с вами! Найти его легко: это в центре, сразу за Темзой, рядом с императорским дворцом!», — раздался беззвучный и взволнованный голос виконта. — «Я так почувствовал, там полно магов и много ловушек. Как я понимаю, для вас с джином эти неприятности не проблема. И вот еще, что может быть важным: он встречается с каким-то очень серьезным человеком. По моим ощущениям, этот человек даже повлиятельнее, чем сам герцог Уэйн. Не знаю, как такое может быть. Уж точно, это не наследник трона, поскольку тот не встает с постели. Если нужна еще какая-то информация, коррекции — я на связи».

Это стало хорошей новостью. Очень хорошей! И все, что нам требовалось, это поспешить, пока герцог Уэйн находился там. Хотя я не знал Лондон так хорошо, как Бабский, но помня карту города и известные мне достопримечательности, легко нашел Вестминстер. Еще издали отыскал взглядом два больших парка и большое, вытянутое озеро с двумя островами.

Когда мы оказались над ним, я снизился так, что мое бесплотное тело, теряя скорость, понеслось сквозь ветви и листву деревьев. Для первой атаки я решил использовать «Диких Пчел». Расчет был прост: эта магия вызовет серьезный переполох и оттянет магов и стражей Сент-Джеймс в юго-восточную часть парка. Ни те, ни другие никак не мешали нам с Нурхамом проникнуть во дворец, но они могли бы не позволить пообщаться мне с герцогом так, как я того желал. Поэтому, пусть дворцовое воинство займется «пчелами», а мы поиском герцога и беседой с ним.

Я опустился еще ниже, почти касаясь проекцией ног гранитных плит аллеи, и активировал приготовленную магию. Когда кастуешь «пчелок», находясь в физическом теле, то чувствуешь очень сильный зуд в руках — терпеть его труднее, чем самую серьезную боль. В этом причина, почему маг не в состоянии создать достаточно большой рой. Но если у тебя физического тела временно нет, то все происходит проще и по ощущениям намного приятнее. Пребывая вне физического тела, ты гораздо свободнее в использовании комбинированной магии иллюзий и свободных астральных энергий. Этим я и воспользовался.

Энергии эти потекли мощными потоками через проекции моих рук, соединяясь в точке фокусировки, материализуясь в астрально-иллюзорные сущности. Они вырвались точно фонтан крошечных золотых искр и понеслись в сторону краснокирпичной сторожки — та стояла слева от аллеи рядом клумбой. Чем дальше улетали от меня золотистые искры, тем больше они становились, превращаясь в огромных пчел, размером с мелких и даже средних птиц. Если бы у меня сейчас был обычный человеческий слух, то я услышал бы как тяжело загудел воздух от растущего пчелиного роя.

«Сильная магия, о господин!», — восхитился джин: он знал толк в астральных фокусах и смог оценить мои усилия по достоинству.

«Ну-ка пусти им туда в сторожку пару огненных Карахум-Фарах!», — попросил я, выпуская все больше и больше золотистых искр.

Хорраг двинулся вперед и тут же содрогнулся, по его телу пошли искрящиеся ярко-синие змейки. Я догадался: Нурхам попал в магическую ловушку. Причем не сигнальную, а вполне боевую с приличным зарядом. Удивительно, что она стояла так далеко от дворца. Значит, охрана этого заведения, еще более основательная, чем я предполагал. Может даже такая плотная, как в замке Увядшей Розы.

Все же Нурхам пришел в себя гораздо быстрее, чем после моих электроударов прошедшей ночью. Не успел я закончить с «пчелами», как в руках джина появилось две черных сферы. С силой он метнул их вперед. Обе они достигли охранного строения. Первая сфера разорвалась точно под дверью, вынося створку, разбрасывая искры и языки пламени. Вторая сотрясла кирпичную стену.

Вот тут-то все веселье и началось!