Вдова аятоллы

Глава 20

Долго в комнате не было слышно ничего, кроме щебетания птиц на улице и шума воды в душе. Все, подавленные, задумались над словами датчанки. Вдруг Виктория нарушила тишину.

— Есть только один человек, гостей которого Макропулос принимает без проблем. Это Эндрю Маркус, американский миллиардер, хозяин казино, который живет здесь на одном из холмов. Только тот делает лишь то, что пожелает сделать...

— Американец! — воскликнули хором Крис и Милтон.

У обоих в карманах лежали карточки ФБР. Ни один американский гражданин не хотел бы поссориться с ФБР, особенно если он занимается игорным бизнесом... Малко и Крис понимающе переглянулись. Малко спросил Викторию:

— Ты его знаешь?

— Разумеется. Тут все друг друга знают. Это деревня. Я была у него три или четыре раза. Высокий здоровяк с животом, как большой бурдюк. Он может быть очень любезным, но это крутой мужчина. Он тоже обожает Ингрид — еще один, у кого от нее разыгрывается фантазия.

Малко внимательно слушал. ФБР для американца — это не то же самое, что КГБ для русского. Маркус мог и выпроводить их. Хорошо еще будет, если он не предупредит Макропулоса: солидарность миллиардеров другого сорта, нежели солидарность пролетариев.

— Нужно найти другой способ, — сказал Малко. — Ему очень нравится наша приятельница «Большая Денни»?

— Чрез-вы-чайно, — проговорила Виктория. — Каждый раз, когда я его встречаю, он спрашивает о ней.

— Он выходит иногда в город?

— Каждый день. Он обедает в Порто Банусе, в ресторане «Антонио» на втором этаже. Ему смертельно скучно на своих двух тысячах гектаров.

— Хорошо, — сказал Малко, — если Ингрид согласится, то у меня есть идея. Нам нужно войти в этот дворец с оружием.

— Все гости проходят под электронными воротами, — заметила Виктория. — И нет никаких исключений. Даже для Маркуса.

В этот момент вернулась Ингрид со своими двумя снарядами, выступающими из-под мокрого полотенца. Она уселась рядом с Малко, рассеянно почесываясь.

— Ну, вы нашли выход? — спросила она.

— Возможно, — ответил Малко.

Когда он объяснил ей свой план, она поморщилась.

— Это может получиться. Но надо, чтобы твои приятели выглядели правдоподобно. И кроме того, я рискую потерять этот сезон.

Она снова отправилась в ванную. Виктория последовала за ней, обменявшись с Малко красноречивым взглядом. Она вернулась через пять минут и нагнулась к его уху.

— Двадцать тысяч долларов. До завтрашнего вечера.

— Она их получит, — заверил Малко.

Он знал, что для такого рода операций директор по оперативным вопросам Рональд Фитцпатрик не скупился. Ставки были слишком высоки.

Ингрид появилась снова и принялась приводить в порядок свои ногти.

— Всю артиллерию нужно ввезти туда заранее, — предложил Милтон Брабек. — Они ведь получают там всякую всячину: жратву, цветы, мебель, я не знаю, что там еще. Можно упрятать все туда.

Датчанка подняла свои выцветшие голубые глаза и сказала:

— Не знаю, что бы вы делали без меня... Вчера я видела Макропулоса. Он был в «Растро» и заказывал у одного цыгана кувшины для масла, чтобы украсить ими свой дворец. Вы знаете, это такие огромные глиняные штуки, где крестьяне хранили масло. В них можно спрятать все что угодно. Их должны привезти сегодня вечером или завтра... Можно поговорить с этим цыганом.

— Это Хосе? — спросила Виктория.

— Да.

— Тогда можно все устроить, я его знаю, — сказала Виктория. — Он мне их продавал за пятьдесят тысяч песет.

— Ты знаешь, где его найти? — спросил Малко.

— Он должен быть каждый день в «Растро».

— Он будет молчать?

— Если ому достаточно заплатишь. Но он не станет заключать сделку с незнакомцем. Надо, чтобы с ним говорила я.

— Нет проблем, — сказал Малко.

Все начинало принимать стройный вид. «Гориллы», проникшие в дом Макропулоса и вооруженные своей «артиллерией», могли изменить соотношение сил. Разумеется, оставалось еще много «если». Как войдет туда Малко? И Кризантем? Но об этом можно будет подумать потом.

— Пошли в «Растро», — предложил он. — Я присоединюсь потом к Ингрид в «Антонио». А Крис и Милтон сделают то, что она скажет.

Прямо на улице болтались на шнурках великолепные черные чулки, способные вызвать зависть всех шлюх Испании и Наварры. Шнурки были натянуты между предметами старинной мебели, которая сохранилась, наверно, еще со времен войны в Испании и продавалась по бешеным ценам. «Растро» был огромной барахолкой, где продавалось все — от пиратских видеокассет до старинной бронзы. Рынок разместился на площади Плаца де Торис в Марбелье и был излюбленным местом иностранцев, покупающих здесь по сногсшибательным ценам скверные картины и «старинную» мебель, изготовленную пару недель назад. Хитрые цыгане, установившие здесь свои законы, богатели быстрее, чем те, кому они сбывали свой товар.

Виктория, сопровождаемая Малко, пробралась через толпу к худому усачу в серой фетровой шляпе, с часами на цепочке, толстой, как якорная цепь трансатлантического лайнера. Он стоял перед кучей картин, глядя на которые, Пикассо перевернулся бы в гробу, и предметами быта неопределенной эпохи. За ним выстроились в ряд огромные глиняные кувшины высотою с метр. Единственной стоящей вещью здесь были великолепные медные весы мясника, которые, по крайней мере, не претендовали на появление в XVII веке...

Увидев Викторию, цыган подмел перед нею землю своей шляпой, улыбнувшись по-лисьи.

— Привет! Как дела? — спросила она по-испански.

— Добрый день, сеньора, — ответил цыган красивым низким голосом, взглянув краем глаза на Малко.

Виктория подошла к нему поближе, в то время как Малко сделал вид, что рассматривает весь этот хлам. Он услышал начало беседы.

— У тебя великолепные кувшины! — сказала она.

— Они проданы. Сеньору Макропулосу. По пятьдесят тысяч за каждую. Это самые красивые во всей Андалузии...

Изготовлены они были, по всей видимости, в Японии... Все владельцы вилл проводили целые дни в «Растре», убежденные, что делают тут выгодные покупки. Виктория отвела Хосе в сторону и стала что-то говорить тихим голосом. По быстрым взглядам, которые он бросал на Малко, было ясно, о ком шла речь...

Она вернулась к Малко с огорченным видом.

— Он боится. Макропулос — человек очень влиятельный в Марбелье.

— Предложи ему миллион песет, — спокойно сказал Малко.

После новых переговоров Виктория опять вернулась к нему.

— Он поговорит об этом со своим братом. Пойдем, сделаем небольшой круг.

Они удалились, преследуемые старьевщиками, и дошли до ограды. По дороге Малко купил Виктории великолепную кружевную блузку, и она ее тут же примерила без лифчика, к великой радости торговца. Когда они вернулись, медные часы уже были проданы. Малко скромно стал в стороне, перед комодом с потрескавшейся инкрустацией. Виктория, радостная, вернулась к нему.

— Он согласен. При одном условии. Он хочет получить деньги до сегодняшнего вечера. Кувшины будут погружены утром на грузовик, который отвезет их Макропулосу. Когда я вручу ему деньги, он скажет мне, где они находятся.

— А электронные ворота?

— Они предназначены только для гостей. Кувшины куплены не для дома. Их установят в большом заднем дворике. Все должно сработать.

— Хорошо, — сказал Малко. — Мне нужно только зайти в банк.

Он вышел из «Растре», а Виктория вернулась к цыгану уточнить детали операции. Лишь бы он не отправился рассказать все Макропулосу. В такого рода наскоро затеянных предприятиях, увы, нельзя было подстраховаться как следует. Для этого понадобилось бы недели две. А у них было лишь несколько часов.

Теперь операцию «Кувшины» следовало дополнить операцией «Троянский конь». С этой стороны Малко должен был целиком положиться на «Большую Денни». Наступило уже половина пятого, время обеда в Марбелье. И он умирал с голоду.

Когда Ингрид поднялась на второй этаж ресторана «Антонио», то шум разговоров сразу же смолк. Надо сказать, что она постаралась: черный шелковый лиф, словно прицепленный к выпуклой груди, был открыт на спине до пояса — так, чтобы никто не мог заподозрить существование бюстгальтера. Она обвела красной помадой огромный рот. Широкий черный кожаный пояс с кнопками стискивал плотно облегающую ее юбку — также, разумеется, из черной кожи, зашнурованную сзади таким образом, чтобы видны были бедра. Чулки со швом и «лодочки» на каблуках высотою четырнадцать сантиметров были почти излишними. Ей не хватало только стека. Датчанка остановилась у входа, обведя полный зал своими большими невинными голубыми глазами. Тотчас же гора мяса поднялась из-за стола и ринулась ей навстречу. Мужчина с огромным животом обнял Ингрид со счастливым смехом.

— Ингрид! Святая дева, как сексуально ты выглядишь сегодня!

Ингрид бросила ледяной взгляд на Эндрю Маркуса.

— Ты не видел компанию Шамира? У меня встреча с ними.

— Иди за мой стол, — предложил американец. — Мы потеснимся.

Их уже было шестеро за столом на четверых... Датчанка величественно проследовала за Эндрю Маркусом. Коротко приказав, он подвинул своих пятерых гостей к зелени декоративных растений. Ингрид, прямая, как тростник, с наведенной на него грудью, позволила усадить себя и заказала «ангилас». Через три минуты Эндрю Маркус спросил:

— Где ты обедаешь завтра? Я иду к Макропулосу. Не хочешь отправиться со мной?

Ингрид помедлила, глотнув немного «ангилас», и потом уронила небрежно:

— Я бы с удовольствием, но я не одна...

— Вот как? — проговорил американец разочарован но. — У тебя новый хахаль?

— Нет. Это приятели.

— Возьми их с собой.

— Не знаю, понравятся ли они тебе. Это американцы...

Глаза Маркуса оживились.

— А что они тут делают?

— Бизнес, — ответила датчанка. — Они откуда-то с Багам или из Майами. Мне кажется, они хотят устроить здесь казино...

— Понимаю.

Тут сильно попахивало мафией... В этот момент дверь открылась и появились Крис и Милтон. Чтобы усилить эффект, они надели черные очки. По всему их виду можно было сказать, что это либо сыщики, либо головорезы.

— А вот и они, — сказала Ингрид.

Хорошо подготовленный Эндрю Маркус решился.

— Пригласи их, — предложил он.

Рядом как раз освободился столик.

— Не знаю, захотят ли они, — проговорила Ингрид.

Она поднялась и пошла через зал, опять привлекая к себе всеобщие взгляды. После небольшой беседы Крис и Милтон отправились за нею. Пожатие их рук было великолепным: мощным, дружественным, но немного отстраненным. После второго стакана Эндрю Маркус знал, с кем имеет дело: перед ним сидели два финансиста мафии, приехавшие на разведку. Они почти не говорили — массивные, неподвижные, грозные и таинственные за своими черными очками. Крис небрежно положил свою огромную руку на бедро Ингрид.

— Мы сегодня гуляем, бэби?

Эндрю Маркус проглотил наживку вместе с леской и удочкой.

— Я приглашаю вас на завтра к одному другу, — предложил он. — Шикарный прием, великолепные девочки и всякая всячина...

Крис не моргнул глазом. Повернувшись к Милтону Брабеку, он спросил:

— Тебе это о чем-нибудь говорит?

Милтон, состроив пресыщенную мину, проговорил:

— Всегда можно прошвырнуться...

Маркус чувствовал себя на седьмом небе.

— Прекрасно, — сказал он, — Ингрид приведет вас. Мы поедем от меня.

Малко, сидя через два столика от них, наслаждался спектаклем. Он прибыл сюда за несколько минут до появления датчанки и вынужден был заплатить пять тысяч песет, чтобы получить столик.

Теперь ему оставалось только помчаться в Малагу и встретить Элько Кризантема. А по дороге придумать уловку, чтобы провести турка во дворец Эваристоса Макропулоса.

Элько Кризантем чуть не задохнулся в объятиях Криса и Милтона. У него повлажнели глаза. Всегда хорошо встретить старых друзей, которые чуть не отправили вас к праотцам двадцать лет назад...

— Красивая страна, не так ли? — спросил Крис. — Можно подумать, что мы у арабов.

Кокосовые пальмы и архитектура «Марбелья Клуб» напоминали скорее Африку, чем Андалузию.

Малко взглянул на свои кварцевые часы «Сейко».

— Идемте. Надо положить оружие в кувшины.

Двое телохранителей приготовили небольшой подарочный пакет с тремя укороченными автоматами «узи», один из которых был с глушителем, и три револьвера, в том числе один «магнум-357» на случай осложнений... Они отправились на «сеате», взятом напрокат, и приехали в Сан-Педро, деревню, указанную цыганом. Виктория отдала ему два часа назад миллион песет. Что не превысило пяти тысяч долларов. На выезде из Сан-Педро они легко нашли нечто вроде автомобильного кладбища. Грузовик Хосе стоял там под охраной молодого парня. Он повернул голову, когда Крис положил свой мешок в один из кувшинов. Потом они удалились. Кости были брошены. Но оставалось еще решить проблему Кризантема.

Виктория ждала их в «Марбелья Клуб». У нее был заговорщицкий вид.

— Я узнала интересную вещь, — сказала она. — Один из здешних официантов повезет завтра мясо на вечер Макропулоса. Это может оказаться полезным для нас.

— В котором часу он отправится?

— Попробую выяснить, позволив повару пощупать меня немного...

— Это для доброго дела, — сказал Малко, который знал, как мало влечения испытывает Виктория к мужчинам.

Оставалось меньше суток до финального штурма, чтобы освободить Шарнилар. Малко даже не знал, жива ли она еще и, если жива, то каковы ее намерения. Судя по звонку в парикмахерскую, она испытывала страх перед иранцами. Но те могли еще раз заставить ее изменить свое решение.

После Сан-Педро дорога шла прямо, а затем стала подниматься в горы среди полей. Малко и Кризантем ждали уже минут двадцать. Малко сидел в своем «сеате», а турок спрятался за трансформаторной будкой. Пронзительный гудок двухтонового клаксона «порше», принадлежащего Виктории, заставил их вздрогнуть.

— Он едет, — сказал Малко.

«Порше» возник из-за поворота через полминуты. За ним, в двадцати метрах, ехал трехколесный мотоцикл. Малко пропустил «порше», а затем тронулся с места, перегородив дорогу под носом у мотоциклиста. Тот едва успел затормозить и соскочить с седла, выкрикивая ругательства. Его брань внезапно оборвалась, когда Кризантем, вынырнув из тени, набросил свой шнурок на шею испанца и слегка сдавил его.

Тот захрипел, последовал удар коленом, и посыльный упал в кювет. Элько сжал еще немного, и жертва потеряла сознание. Тем временем Малко поставил мотоцикл на обочину. Он открыл багажник своей машины, достал лейкопластырь и веревки, приготовленные ради такого случая, и посыльный, превращенный в рулон колбасы, занял свое место в багажнике.

Элько Кризантем уже сидел на мотоцикле.

— Счастливого пути! — сказал Малко. — И до скорой встречи.

Лишь бы турок проехал... Кроме шнурка, у него не было никакого оружия... Малко посмотрел ему вслед, а потом повернул в сторону «Марбелья Клуб», где оставил машину на стоянке. Он подошел к привратнику и сказал:

— Мой автомобиль поломался. Вызовите мне через час такси, чтобы поехать к сеньору Макропулосу.

Он отправился в бар выпить рюмку водки, прикидывая, добрались ли уже «гориллы» и «Большая Денни» до дома грека. При малейшей осечке его визит к Эваристосу Макропулосу грозил стать путешествием без возврата.