Вечность по имени Любовь

Часть 1

В ординаторскую вбежала взъерошенная Ольга, новый ординатор в хирургии.

— Что я вам сейчас расскажу! Представляете, сижу у Борисова, он читает мою статью, делает кучу замечаний. Тут заходит Корецкая и так просто говорит: «А, ты занят, зайду потом». Борисов вскакивает с места, кричит: «Люба, не уходи», подбегает к ней. Если бы вы видели, как он ее обнял! Бандерас отдыхает, и самое интересное, что наш синий чулок прильнула к нему, запустила пальцы в волосы и так сексуально ответила на поцелуй! Он ей что-то шепнул, она ответила «Да» одними ресницами. А Борисов ей и говорит: «Я сниму номер в отеле прямо сейчас, ты свободна?», а она отвечает: «Дела подождут», и ушла. Он действительно снял люкс в гостинице, закончил с моей статьей и ушел. Нет, вы представляете, она его любовница!

— Ну, почему сразу любовница? Дома дети, они хотят побыть одни, что в этом такого? — спросил Валера Корецкий.

— Валера, я не знаю, кто ты Корецкой, но фамилия у вас одна. Не надо ее защищать.

— Я никого не защищаю, просто я не вижу криминала в том, что родители решили заняться сексом в гостинице. Когда у тебя будут дети, ты поймешь, что спрятаться негде. А они нормальные люди. Кстати, после того, как я за ними подглядывал, ни одна женщина мне не нравится, потому что такую, как мама, я не встретил.

— Подожди, ты хочешь сказать, что она его жена?

— Последние двадцать шесть лет.

— Валера, ты подглядывал за родителями? Совести у тебя нет. Надо рассказать отцу, а то у него еще двое мальчишек. Тоже, небось, интересуются. Они что, спальню не закрывают? — сказал нейрохирург дядя Коля.

— Закрывают, но, дядя Коля, в спальню у них два входа: один из коридора, другой из кабинета отца. Дверь из кабинета как раз напротив кровати. В кабинет нам вход воспрещен, поэтому дверь туда папа на ключ не закрывает. Я лет в четырнадцать пробрался в кабинет и ждал, пока лягут. Потом все видел. Потом заснуть не мог. Бандерас и правда отдыхает. Я на них смотрел и понял, что такое любовь. А мама никогда синим чулком не была. И внешне она ничуть не хуже отца. Не знаю, почему все им восторгаются, а ее не замечают.

— Валера, я хочу сказать, что красоту твоей матери увидел первым твой отец. Я познакомился с ней после их регистрации. Он почему-то ее никому не показывал и с нами не знакомил. Первое впечатление — шок. Невероятно худая, талия — двумя пальцами обхватить можно. Цыпленок. И это, не забывай, четыре месяца беременности, а что было до? Я ее увидел — сдурел. Сашка невероятный красавец, это даже мужики понимали. А тут она. Ну, думаю, связался с несовершеннолетней, вот результат. Потом за столом сидим, стал я к ней присматриваться. Ловлю себя на мысли, что глаз от нее отвести не могу. Волосы черные, вьющиеся, до талии, по плечам волнами рассыпаны, шея длинная, чувственная. Лицо правильное, кожа мраморная, немного бледная, а глаза! Я понимаю, что это омут, и Сашку оттуда уже не вытянуть. Он на меня уже с подозрением поглядывает и говорит: «Пойдем на балкон, поговорим». Ну, я пошел. «Ну и что ты на нее смотришь? Хороша?» — «Саша, я сначала не понял, а теперь вижу — чудо как хороша. Как ты ее разглядел?» — «А ты поговори с ней, поймешь. Она хирургом будет, тебе с ней работать. Ты за ней приглядывай, а то ваши мужики тоже разглядят, что хороша». Вот так, Валерка. Это теперь она гранд-дама, а тогда ей только восемнадцать стукнуло.

— Николай Семенович, так Корецкая правда его жена?

— Что, девки, завидно? Да, жена, она ему четверых родила. Я всю жизнь мечтал о такой жене.

— Дядя Коля, а ваша жена хуже что ли? — искренне удивился Валера.

— Нет, не хуже, она другая, простая, земная женщина. Такой, как Люба, больше нет. Я и посмотрел на свою Татьяну только потому, что она с Любой дружила. А Новый год мы тогда все вместе встречали, через три дня после регистрации. Готовила Люба. Я отойти от стола не мог. А какой был Новый год, как она на рояле играла...

— Подождите, — Ольга раскрыла рот от удивления, — Корецкая играет на рояле?

— Да, ее отец с трех лет играть учил, может, ты еще чего не знаешь?

— Валера, хорошо, если ты старший ребенок, то сколько младшему?

— Борьке одиннадцать, они с сыном дяди Коли ровесники.

— И большие друзья. Кстати, хулиганят они тоже вместе.

Часть 2

Люба показывала Белле ее новый кабинет. Белла теперь работала врачом-физиотерапевтом в институте, в отделении реабилитации. Ей еще предстояло освоить работу. А самое главное, после месяца учебы ей предстояло сдать экзамен на профпригодность самому Борисову. Белла чуть не плакала, она совсем не хотела работать в институте, но Володя решил переехать в Москву. Его решение было непреклонно. После грандиозного скандала и угрозы развода Белла начала собирать вещи. И вот уже неделю они живут в новой московской квартире. Квартиру в Питере продали довольно быстро и внесли половину стоимости за эту новую. Всю неделю Белла ходила по магазинам, подбирала мебель и другую хозяйственную утварь. Новое жилье ей очень нравилось, у нее теперь были три огромные комнаты, кухня-студия и джакузи в ванной. Белла, которая всю жизнь до Володи прожила в коммуналке, такого и представить себе не могла. Когда они сошлись с Володей, она считала раем его маленькую однокомнатную квартиру. А тут в Москве…

Беллу, конечно, настораживало, что Володе предстоит работать в одном отделении с сыном. Она ревновала, боялась, что их родной сын будет теперь обделен, но больше всего она боялась Борисова. Там, в Питере, Володя постоянно о нем говорил. Он следил за его карьерой, смотрел все выступления по телевизору, записывал эти выступления и интервью и потом показывал Белле. «Он гений, понимаешь, он гений, таких, как Сашка, нет, он самородок, я буду счастлив работать под его руководством. Да, это будет непросто, но я хочу этого». Каждый раз, когда муж собирался позвонить или даже поехать в Москву к друзьям, Белла его отговаривала, придумывала что угодно, только бы он держался подальше от столицы. Белле было комфортно в районной поликлинике, в отделении физиотерапии, от нее особо никто ничего не требовал, а тут в институте ей предстоял экзамен. Саша произвел на нее впечатление тирана. А тирану сдать экзамен? Конечно, Володе хорошо, ему ничего не надо сдавать, Саша прекрасно знает его возможности. Он не зря пригласил его на работу и сразу поставил завотделением.

Отделение патологии было достаточно большое. Кроме обычного секционного зала и лаборатории морфологии к нему относился виварий, лаборатория гистохимии и биохимии. Лаборатории были закрытого типа и выполняли исключительно исследовательскую работу. Владимир Тельман являлся кандидатом наук, но Саша настаивал на утверждении темы докторской диссертации. Короче, Володя был счастлив, рядом были друзья, Саша и Коля, и, самое главное, сын Сережа. Белле же пришлось смириться. С Любой у нее сложились достаточно натянутые отношения, а с женой Коли Татьяной пока вообще никаких. Старшим детям Коли было уже по двадцать два года, а младшему двенадцать, он учился в одном классе с Борькой Борисовым, и они дружили. Люба предложила определить в этот же класс Володиного Артура, но Белла еще не решила.

После того как Люба показала Белле ее новое рабочее место, она повела ее знакомить с сотрудниками; они прошли терапию и гинекологию и вошли в ординаторскую хирургии. К удивлению Любы, кроме всех врачей-хирургов там был Саша.

— Ну наконец-то, а то днем с огнем не найдешь. Только не падай в обморок, Борька сломал руку.

Борька встал с дивана, подошел к матери, уткнулся ей в грудь и взвыл. Люба обняла мальчика, поцеловала в маковку и спросила:

— Тебе так больно или обидно?

— И то, и другое. Видишь? Теперь гипс, как я купаться буду?

— Боря, ну, с этим мы что-нибудь придумаем, — Саша почти смеялся. — Представляешь, он с лестницы упал, Ваня его привел, я Ваньку отправил в школу, перелом без смещения, в типичном месте, рука левая, писать сможет, так что завтра тоже в школу пойдет. Боря, все потому, что ты увалень, из всей семьи один увалень получился.

В кабинет вошла аспирантка Ольга.

— Александр Борисович, это ваш сын? Как интересно.

— И что тебе, Оленька, интересно? — Борисов ехидно глянул на Ольгу, которая никак не могла поверить, что он женат на Любе.

— Он очень на вас похож, черты лица прямо точь-в-точь, а вот волосы и глаза черные.

— Это в маму. Вот моя дочь наоборот — копия Люба, а глаза синие. Детей надо уметь делать.

В дверь ординаторской постучали, потом дверь отворилась и в помещение вошла Марина.

Все врачи заулыбались, а у Борисова глаза полезли на лоб. Марина была одета в черную кожаную куртку до талии, черную водолазку, черные драповые обтягивающие шорты, чуть прикрывающие попу, черные плотные колготки и высокие сапоги. Черные кудри были рассыпаны по плечам. Макияж был умеренный, но весь облик потрясающе стройной девушки с длинными стройными ногами был достаточно вызывающий. Марина окинула всех взглядом, поздоровалась. Затем обратилась к отцу:

— Здравствуй, папа, ты чего? И что у нас с Борькой?

— Борька сломал руку, а ты куда собралась?

— Мы с Сережей идем по магазинам, и мне надо было сдать анализы. Анализы я уже сдала, подождать результат Сережа просил здесь, у Валеры, не идти же мне в прозектуру.

— Конечно, там тебе делать нечего, а то от твоего внешнего вида все покойники оживут. Ты на себя в зеркало смотрела?

— Да, и что? Папа, тебе не нравится, что я в черном?

— Да нет, ты мне скажи: ты шла по улице, на тебя прохожие мужчины все оборачивались?

— Да, и женщины тоже.

— И тебе это нравится?

— А что в этом плохого?

— Марина, ты ведешь себя провокационно, неужели нельзя быть скромнее? Почему ты всегда выглядишь вызывающе? И как к этому относится Сергей?

— Нормально, он меня так видел, ему нравится, мы с ним вместе мне одежду покупали.

— Это потому, что он тебе во всем подчиняется. Я не понимаю, как можно жену в таком виде на улицу выпустить. Я с ним еще поговорю. Твоя мать себе такого никогда не позволяла. Я ее вообще не представляю в таком прикиде.

— Просто вы с дедушкой держали ее в черном теле, она даже курила от вас тайком. А если вспомнить ее зеленое вечернее платье, с вырезом до талии на спине… Ничего, тебе очень даже нравилось. Папа, не будь ханжой. Просто тебе не нравится, когда на меня смотрят. Это потому, что ты собственник.

— Нет, ходить в таком виде по улице — нарываться на неприятности. Тебе нужны неприятности, в твоем положении?

— Саша, я, конечно, понимаю, что меня никто не спрашивает, но я думаю, что ты не прав. Одета она красиво. Если ее муж не возражает, то пусть ходит как угодно. Это уже не твое дело, девочка выросла и ушла в другую семью, отпусти ее.

— Люба, она моя дочь!

— Моя, между прочим, тоже. Только я смогла ее отпустить, а ты нет.

— Люба, я так не могу, они вырастают, уходят. А мы с чем остаемся?

— Пока с младшими, скоро внуки пойдут. Саша, ты уже старый, пока можно — вон, Борькой занимайся, Ваня, по-моему, тоже с кем-то дружит. Лучше выясни с кем, насколько это серьезно. А Марина все — отрезанный ломоть. Саша, давай эту тему перенесем домой, а то у Ольги уже уши как локаторы.

— Любовь Александровна, ну что вы так? Просто вы с Александром Борисовичем, по-моему, не совместимы. А вы всю жизнь вместе прожили. Вот вам сколько было, когда вы замуж вышли?

— Восемнадцать, ты все пытаешься выяснить? Если тебе так интересна моя семья, можешь зайти ко мне в кабинет, я отвечу на все твои вопросы.

— Люба, так вам, правда, было восемнадцать? — Белла попала на свой конек, кого-нибудь осуждать. — Володя говорил, что вы были уже беременны.

— Представьте, Белла, не устояла перед красивым мужчиной, молодая была, глупая, а может, и не глупая.

— А как же ваш отец?

— Как всегда, перед фактом.

— Он был против?

— Нет, не против, а потом — какое это имело значение?

В кабинет пришел Сережа.

— Всем доброго дня. Маруся, а ты, как всегда, красавица.

Раздался дружный смех. Марина поцеловала мужа. Саша смотрел исподлобья. Борька, радостный, подошел к Сереже.

— Сережа, вы меня с собой заберете? Я могу с вами по магазинам пойти, потом домой. Я ничего просить не буду, и мешать не буду. Я буду тихий, послушный и молчаливый.

— А пирожки? Как ты без пирожков? Боря, у тебя в жизни главное — поесть, неужели откажешься?

— Я кушать просить не буду, что ты тоже дразнишься? Я толстый, но добрый. Ты вон тоже не Аполлон. Тебя никто не прикалывает.

— Маруся, мы Борьку заберем?

— Да, можно. Мама, ему что-нибудь купить надо?

— Да, я сейчас принесу деньги.

— Мама, не ходи, скажи сколько, я дам. — Валера достал кошелек.

Люба попросила купить Борьке школьные рубашки. И две курицы на ужин.

— Сережа, вы приготовите ужин, ладно?

— Без вопросов, на сколько человек?

— На семь, как всегда.

— Люба, мы с Володей и Артуром к вам сегодня собирались, можно?

— Значит, на десять, три курицы, — подытожил Саша.

— Если рука будет болеть, дашь Борису кетонал, Сережа, только по пятьдесят, он еще маленький.

— Какая у вас красивая дочь, — не выдержала Ольга. — Александр Борисович, а ей сколько лет?

— Восемнадцать, у нас, видно, все женщины замуж в восемнадцать выходят.

— А женятся мужчины в двадцать пять, да, папа? — Валера ехидничал.

— Не возражаю.

— Странно, что Тельман женился, с виду ни рыба ни мясо. Любимцем женщин он никогда не был. Странный он, молчаливый, — Ольга не умолкала. — Как вы ему такую красотку отдали?

— Это выбор моей дочери, и потом, мне он нравится. Хватит, давайте работать. А у нас что, сегодня операций нет?

— Нет, Саша, у нас сегодня открыта одна экстренная операционная, остальные генералят. Завтра санэпидстанция.

Часть 3

Белла зашла в кабинет Любы.

— Люба, вы меня очень извините, мне нужно с вами поговорить как с подругой, понимаете? У меня в Москве, кроме вас, никого нет.

— Белла, пожалуйста, в любое время.

— Люба, я хочу поговорить о Жене. Понимаете, Володя любит ее. Я знаю, я вижу, он ко мне никогда так не относился. Когда он ее видит, он меняется в лице. Сережа замечательный мальчик, он пытается пресечь эти отношения. Кстати, он сильно переживает. Я не знаю, за кого больше, за мать или за Артура. Он боится, что брат останется без отца. Люба, поймите, когда мы с Володей стали встречаться, я не знала всей правды. Он просто сказал, что разведен, что все в прошлом, что не хочет даже вспоминать о прошлом браке. А оно и сейчас в настоящем. Я понимаю, что он хочет наладить контакт с сыном, я тоже в свое время внесла раздор в их отношения и очень жалею об этом. Но с Женей все непросто.

— Белла, Сережа мне ничего не говорил. В разводе была виновата Женя. Она не могла, да и не хотела сохранять семью, ей семья была не нужна. Она хороший друг, она всегда была другом Саше и Коле, и она была бы другом Володе, но на каком-то этапе они решили, что их отношения гораздо больше, чем дружба. Но, понимаете, у Жени есть свои слабости, свои особенности, которые неприемлемы в семье, поэтому у них ничего не получилось. Почему Володя уехал — не понял тогда никто, он как бы решил просто со всем порвать. Мы виделись через полгода после развода. Мы тогда с Сашей приехали в Питер в отпуск. Оставили ему детей на неделю. В отличие от Жени, ему можно доверить детей. Но после этого он даже ни разу не позвонил. Насколько я поняла, он сейчас с радостью переехал в Москву. Я думаю, что это больше связано с работой, с друзьями, чем с Женей. Белла, то, что я скажу, может быть абсурдом, но вы не хотите второго ребенка?

— Я не говорила об этом с Володей, и мне уже сорок лет.

— Сорок лет — не так много, а говорить с Володей и не надо, вы поставите его перед фактом. Он не откажется от вас с двумя детьми.

— Люба, вы, наверное, правы. Как я об этом сама не подумала? И кстати, можно Артура перевести в один класс с Борей и Андреем? Может, они подружатся.

— Думаю, что да. Я завтра схожу в школу.

ЖЕНИТЬБА ВАЛЕРКИ

Люба вышла из операционной и подумала, что уже совсем темно. В операционную она вошла в двенадцать ноль ноль, а покинула её в двадцать три двадцать. Надо поговорить с родственниками и записать историю. Еще надо позвонить на сотку Саше, может, он за ней приедет.

Идти домой пешком не хотелось. Сил совсем не было. Люба прислонилась к стенке, чтобы перевести дух. К ней подошла испуганная женщина.

-Скажите мне правду, что случилось?

-Операция прошла успешно, сейчас его будят. Ваш сын стабилен. Приходите завтра.

-Почему у вас такой вид?

-Я просто очень устала, понимаете?

- Вы от меня ничего не скрываете?

-Нет, все в порядке, давайте сядем, я не могу стоять.

Они присели в зале ожиданий. Женщина еще что-то говорила и вдруг поняла, что Люба спит. Поглядела, пожала плечами и ушла.

Люба проснулась оттого, что падает. «Ничего себе, нашла, где спать», - подумала она и направилась в свой кабинет, нет, домой она уже не поедет, сейчас ляжет на кушетке в своем кабинете, и до утра. Утро вечера мудренее. Люба шла по темному коридору галереи и на кого-то наткнулась. Отступила, засветила зажигалкой. Перед ней стоял Валерка в обнимку с какой-то девушкой. Девушку Люба не разглядела, только то, что светленькая, вроде симпатичная. В душе что-то шевельнулось, слишком бережно держал сын за талию свою подругу.

- Мам ты чего?

- Иду к себе в кабинет. Спать буду. Я очень устала, тяжелая, длинная операция.

- Мама, познакомься. Это Инна. Она интерн реаниматолог в приемном. Инна, это моя мама, Любовь Александровна.

У Любы сон как рукой сняло. Если сын знакомит ее с девушкой, значит, это серьезно, не зря заговорил ее внутренний голос.

- Валера, ты меня, конечно, извини, но более светлого места для знакомства ты не нашел?

- Мама, завтра я познакомлю ее с папой.

- Хорошо, может быть, вы пройдете в мой кабинет?

-Ты же собиралась спать? Кстати, папа у себя.

Они все пошли в приемную. Из кабинета директора пробивался свет. Люба открыла дверь в Сашин кабинет.

- Саш, ты что тут делаешь?

- Тебя жду. Операция давно закончилась, тебя все нет, ты где ходишь?

-Я уснула в зале ожидания. Тут Валера нас хочет с девушкой познакомить.

- Я ее знаю, это Инна Викторовна, интерн из приемного покоя.

- Папа я знаю, что ты ее знаешь. Я ей сделал предложение. Она согласилась. Вот я вам представляю свою невесту.

- Очень приятно, мы с мамой рады познакомится с твоей невестой в три часа ночи. До утра ты дотерпеть не мог? Или утром свадьба?

- Нет, но я хочу, чтобы вы в выходные поехали знакомиться с ее родителями.

- Валера, она иногородняя, а вот где живут родители, я не помню.

- В Саратове. Это не так далеко, можно съездить на машине, если хочешь, я поведу.

- Всего восемьсот сорок километров. Десять часов как минимум. Когда выезжаем? Валера, завтра, то есть сегодня в семь часов вечера вы с твоей невестой придете к нам домой, и за ужином мы все обсудим. А сейчас, извини, мы с матерью едем спать, она устала, вон еле на ногах держится.

Утром, после планерки, Саша попросил Любу задержаться и вызвал к себе сына.

-Валера, что за спешка? Она беременна?

-Нет, с чего вы взяли? Между нами ничего не было, хотя мы давно встречаемся. Я сделал ей предложение вчера ночью. Она согласилась. Тут подвернулась мама, потом рассказали тебе. Вечером в семь мы придем. Папа, ты чего?

- Нет, тогда ничего. Кстати, ты бы сдал анализы на половые инфекции.

- Хорошо, ты прав. Мама, ты что молчишь? Тебе Инна не нравится?

- Внешне нравится, а так я ее не знаю. Я с ней даже не сталкивалась. Не видела ее никогда. Кто ее родители?

- Отец — доцент на кафедре биохимии Саратовского меда, а мать — врач-терапевт в поликлинике.

-Пока нормально, ты с ними знаком?

- Нет, но мы им сегодня звонили. Они удивились, но ничего. Кстати, ваши звания и регалии мы им не сообщали, они думают, что вы простые врачи. Инна сама не ожидала, что я ваш сын. Родители, она замечательная, у нас все серьезно, я не совершаю легкомысленный поступок, это хорошо обдуманное решение.

Вечером Люба накрыла на стол в гостиной. В семь раздался звонок в дверь. Саша открыл.

- Входите, пожалуйста, Валера, закрой дверь. Инна, обувь не снимай. Тебе как, ничего, что я без галстука? Могу переодеться.

Инна напряглась и испуганно посмотрела на Борисова. Он продолжал:

-Разреши представить тебе всех членов моей семьи, а потом ты решишь, оставаться тебе или нет. Я - Александр Борисович, дома хожу в джинсах и без галстука. Моя жена Люба. Дома, как ты понимаешь, она просто Люба. Со временем можешь называть ее мама, как тебе нравится. Вообще я люблю полных женщин, и последние двадцать шесть лет пытался ее откормить. Безрезультатно. Пришлось смириться. Мы семья непростая, поэтому размножаемся почкованием. Первым в нашей семье появился зять. Он на четыре с половиной месяца старше того, кто решил на тебе жениться. Он сын наших лучших друзей, Жени и Володи. Зять, иди сюда. Сергей. Я его как увидел, понял — зять, и забрал, зятя надо воспитывать самому. Второй — Валера. Если честно, это лучшее, что было в моей жизни. Но! Вырос длинный, тощий и собрался жениться. Дочь Марина. Красавица. Копия Люба, но глаза мои. Родилась кило четыреста и с тех пор пьет кровь, много, часто. Восемнадцать лет пила, я больше не выдержал, отдал зятю, пусть у него пьет. Ваня – дипломат, умница, надежда родителей. Борис – этот точно почкованием. И, что интересно, если почкованием от Любы, то кровопийца. Это ее жажда крови всем передалась. Ну, как тебе семейка Адамс?

Все смеялись, Инна расслабилась. Борисов продолжал:

-Если ты не очень испугалась, проходи, будем ужинать.

Они сели за стол. Инна чувствовала себя свободно, родители Валеры были добродушные и какие-то очень домашние, простые.

- Мама с папой спрашивали, можете ли вы приехать в субботу к обеду.

- Люба, что у нас в пятницу после четырех? Принеси мой ежедневник. Кстати, Марина. Ты с братьями останешься, самочувствие позволяет?

- Папа, все нормально, не в первый раз. А потом, я не одна, мы с Сережей справимся.

Ужин прошел весело, Борисов был в ударе. В десять Валера отвез Инну в общежитие.

-Мне она понравилась,— заявила Марина.

- Она старательная девочка, достаточно способная, в других аспектах я ее не рассматривал.

-А в каких других? Саша, я могу и рассердится. Нет, я не знаю, между прочим, это мне с ней жить на одной кухне. Ладно, посмотрим на ее родителей. Еще надо подарки купить. До субботы осталось три дня.

***

В Саратов приехали к двенадцати. Родители Инны жили в частном доме на окраине города. Они были крайне удивлены, когда к дому подкатил рендж ровер. Валера попросил открыть ворота, и машина въехала во двор. Родители Инны казались приветливыми и милыми.

- Виктор,- представился отец,- как добрались?

- Александр, спасибо, нормально, мы с Валеркой вели по очереди.

Женщины уже познакомились и вошли в дом.

- К обеду подойдут мои коллеги,- сказал Виктор,- нас москвичи не жалуют, ни на одну конференцию или семинар не приглашают, так что хоть так с вами пообщаются. Вы где работаете?

-В институте экспериментальной медицины вместе с вашей дочерью, я терапевт. Моя жена – хирург, Валера пошел по ее стопам.

-Так вы работаете с Борисовым? Я большой поклонник его работ, вы читали?

-Да, кое-что читал.

-У вас в институте скоро конференция биохимиков, нас, правда, опять не пригласили.

-А вы заявку на участие присылали?

-Нет, но про нас можно было бы и вспомнить.

Вскоре подошли коллеги Виктора, и мужчины разговорились о работе, об устаревшем оборудовании, о недостатке финансирования. Саша их внимательно слушал и думал, что в глубинке тоже есть потенциал мозгов, но он совершенно не используется. Что, если поставлять им оборудование и материалы, они могли бы решать конкретные задачи и разгрузить сотрудников института.

Один из коллег поинтересовался:

-У вас хорошая зарплата, если вы имеете такую машину?

-Иногда я подрабатываю по спецзаказам фармацевтических фирм. Они хорошо платят.

-Говорят, деятельность всего института основана на апробации новых технологий и медицинских препаратов. С одной стороны, интересно, но это ведь эксперименты над людьми. Как вы к такому относитесь? Конечно, деньги, новшества, прибыль — это хорошо, но люди? Вам не страшно?

- Достаточно иметь голову на плечах и внимательно изучать предлагаемые проекты, чтобы не навредить. Я думаю, что наша администрация достаточно квалифицированна для этого. А потом, мы называемся институт экспериментальной медицины. Экспериментальной! Люди знают все за и против, и благодаря экспериментам мы можем себе позволить отделение скорой помощи и бесплатные койки.

-Да, Борисов гений. Конечно, и учитель у него был что надо, академик Корецкий. Но институт уже сделал сам Борисов. А как он красиво пишет, просто, доступно и умно! Молодец. Он там у вас сильно лютует? Говорят, характер у него не сахар?

-По-всякому, но требует от всех полной отдачи,- сказал Саша. Разговор о Борисове ему явно надоел, и он предложил пройти в дом.

***

Женщины уже накрыли на стол. Саша подарил будущей снохе серьги с бриллиантами, тестю «Паркер», а его жене золотую цепочку.

Обед был домашний и очень вкусный. Родители быстро сумели подружиться. Ехать в Москву Саша решил утром, заночевали в доме Инны.

Люба, Лена и Инна обсуждали, что необходимо купить до свадьбы, где и как будут жить молодые, когда в комнату вошла явно сумасшедшая женщина лет шестидесяти пяти-семидесяти. Лена стала ее уговаривать уйти к себе, а Инна объяснила Любе, что это троюродная сестра ее бабушки, что она немного не в себе, причем с молодости, после смерти сестры. Она одинокая и живет у них, она совсем не агрессивная и даже бывает доброй.

Вдруг старуха взглянула на Любу, кинулась к ней и запричитала.

-Тома, прости меня! Прости, сестренка, я из зависти, черт попутал, прости, Тамара! Я не сберегла твою девочку, у меня денег не было, да и он не разрешил малышку оставить, я ее в церкви положила, отдала. Ходила потом, но ее уже забрали. Не знаю кто. Мне не сказали. Я искала ее, зря, твой муж меня близко к себе не подпустил. Когда меня из тюрьмы выпустили, я ходила к нему, думала найти девочку. Он кричал, что вызовет милицию, что я преступница. А я осталась одна, и без тебя, и без мужа. Я запуталась. Ты за мной пришла? Все такая же красивая, только постарше, а муж твой, я слышала, умер. Царство ему небесное. Где ты была все время, Тамара? Ты дочку-то нашла?

Лена принялась оттягивать старуху, но та сильно сопротивлялась.

-Лена, не трогайте ее, пусть она говорит.

-Что говорит? По ее словам, она сестру убила и новорожденного ребенка зимой в церкви оставила. Она на этом и сошла с ума.

-Я знаю. — Люба подошла к старухе, взяла ее за руку.— Все нормально, Надя, пойдем к тебе в комнату. Ложись спать. Утром мы поговорим. Теперь все хорошо, будь спокойна.

-Ты не сердишься, Тома. Ты стала доброй. Ты нашла девочку?

-Нашла. Надя, ее отец ее нашел.

В комнату вошел Валера.

-Мама, я хотел спросить...

-Это тоже твой сын? У тебя еще сын есть? Как тебя зовут мальчик?

-Корецкий Валерий Александрович. Я не понимаю, мама...

Люба показывала ему, что надо замолчать, но Валера растерялся.

-Видишь, у вас еще сын. А тогда в тюрьме муж твой на меня кричал,- она заплакала. - Что я сделала с ребенком? Вот так кричал. Потом сказал, что я сука продажная. А ты жива, ты тогда у меня на руках умирала, я тебе глаза закрыла. Ты помнишь. Ты все просила отдать дочь отцу. Крови вокруг столько! Мне страшно было! Я столько крови сразу никогда не видела. А я не отдала девочку твоему мужу, сначала хотела себе оставить, а потом на крыльце в церкви положила. Он мне так сказал, а я любила его, хоть он с тобой мне изменял, я его все равно любила. Мало тебе одного мужа было, так ты и моего хотела, я ненавидела тебя, потому ему помогала, а он меня все равно бросил. Ему ни я, ни ты не нужны были, ему только бумаги Корецкого были нужны и все, а мы с тобой пешки для него разменные. За что мне все это, Тома?! Зачем мне такая жизнь?! Я ведь не живу, я отбываю срок на земле. Кому я нужна? Кто у меня есть? И сколько на мне греха? Но ты пришла, значит, простила. Забери меня, сколько я могу мучиться?

-Мама, она о чем?

Люба показала кулак сыну.

-Пойдем, Надя, я отведу тебя в твою комнату. Тебе надо поспать. — Она обняла старуху, и та послушно пошла с ней. Люба уложила ее в постель, накрыла пледом и поцеловала в лоб, затем она вернулась в гостиную.

-Лена, так кем Надя вам приходится?

-Люба, что это было? Откуда вы знаете, как ее зовут? Вы что, с ней знакомы?

-Лена, вы же знаете, что у нее была сестра Тамара?

-Да, она после ее смерти сошла с ума. Все твердила о девочке, которую она бросила, ну вы же слышали. А вы как узнали?

-Видите ли, Лена, Тамара Иванова — моя мать. Она действительно умерла при родах, и мой отец меня искал около двух месяцев. Но это давно в прошлом. Меня интересует, насколько мы с вами близкие родственники, наши дети собираются пожениться.

-Люба, так вы дочь академика Корецкого? Я-то все смотрю, не очень вы похожи на рядового врача. Вы кандидат наук?

-Доктор. Но меня больше волнует, кто вам Надя?

-Троюродная сестра моей матери, нет, тут все в порядке мы с вами очень дальние родственники. И кто вы в институте?

-Я замдиректора по лечебной работе. Лена, какое это имеет значение?

-А кто директор?

-Академик Борисов.

-А он вам кто?

-Мама, прекрати. Александр Борисович — отец Валеры. Зачем ты ставишь Любовь Александровну в неловкое положение? Мы что, должны были по телефону сказать « К вам едут академик Борисов и профессор Корецкая»? Так?

- А отец знает?

-Лена, я не могу понять, что вы переполошились? Какая разница, какую должность кто из нас занимает и как это отражается на детях? Что особенного случилось, кроме того что я встретила родную тетку? Да еще сумасшедшую?

-Нет, все, Люба, извините. Вы знаете, я всю жизнь считала, что ее рассказ — бред. Мы жалели ее. У нее, кроме меня, никого не осталось, раньше она жила с моей матерью. Но мама тоже не верила в эту историю. Как можно было бросить ребенка в Новый год на пороге церкви?

- Отец говорил, что там был замешан какой-то мужчина. Он женился на Наде, и они похитили Тамару. Это было связано с научной деятельностью моего отца. Лена, не надо об этом, пожалуйста.

-И что мы теперь будем делать?

-Будем договариваться о свадьбе, только не говорите вашему мужу, что он весь вечер обсуждает Борисова с самим Борисовым.

-Вы знаете, Люба, он так мечтал о встрече с академиком Борисовым! Он перечитал все его статьи, книги. Я не представляю, что с ним будет, когда он узнает.

-Кстати, мама я шел сюда сказать, что отец пьет водку, много, кажется, первый раз в жизни. И что с ним будет?

-Машину поведем мы с тобой. А отцом я сейчас займусь.

-Ты умеешь водить?

-У меня права с пятнадцати лет, правда, американские. Российские я так и не получила, некогда было. Ладно, я пошла к отцу.

Но она не успела, в комнату вошел Саша, хорошо навеселе.

-Люба, я машину завтра не поведу. Позвони министру, отмени встречу на понедельник.

-А он у нас по субботам часов в одиннадцать вечера еще работает?

-Позвони на мобильный.

-Сам звони. Поздно уже. Мы завтра с Валеркой поведем, я больше ста десяти гнать не буду.

-Да ты что, женщину за руль!

-Вот у тебя, пьяного, твоя сущность и полезла.

-Я что, так часто пью? Первый раз за двадцать шесть лет. Помнишь, после регистрации?

-Помню. Только я тогда не пила.

-Зато курила всю жизнь. Я сам тебе сигареты покупаю, потом выдаю по одной. И еще бы ты пила, ты уже была сильно беременная.

Валера с Инной искренне веселились. Лена с Виктором с удивлением смотрели на Валериных родителей.

- Люба, а сколько вам было лет, когда вы замуж вышли?

-Мне восемнадцать. Двадцать пятого декабря мне исполнилось восемнадцать, а двадцать седьмого я вышла замуж, но вы не беспокойтесь, Саша был старше на семь лет.

-Люба, ты кем меня выставляешь? Я не знал, что тебе нет восемнадцати, Люба Иванова.

Саша сам уже смеялся. Виктор почему-то спросил:

-Саша, а ты когда защитился?

-Перед Валеркиным рождением кандидатскую, а через семь лет докторскую, а потом кандидатскую по экономике, но это так блажь.

-Так как твоя фамилия, Саша? Ты же не Корецкий?

-А я что, скрываю? Борисов. Виктор, ты у меня фамилию не спрашивал.

У Виктора улыбка сползла с лица.

-То есть вы — директор института?

-До сегодняшнего дня был, но в связи с пьянством, думаю, снимут.

-А я спрашивал, читали ли вы работы.

-Не читал, писал. Я вообще очень много пишу всякой всячины, работа такая. В приемном покое было лучше. Я очень скучаю по клинической работе, вот Люба хорошо устроилась, ее бюджет не интересует. Всю жизнь делает что хочет. Но вернемся к свадьбе. Вы какой ресторан предпочитаете? Думаю, вам стоит приехать на следующие выходные. Надо купить платье, костюм и так далее. Люба, как тебе наши дети? Две свадьбы в два месяца. Я говорил, у меня еще дочь замуж вышла. Хорошо младшие еще маленькие.

-Сколько же у вас детей? У нас Инна одна.

-А у нас четверо. Валера, Марина на семь лет младше, потом Ваня и еще через четыре года Боря. Так мы вас ждем в следующие выходные?

-А как быть с тетей Надей? - сказала Лена. - Ее одну оставлять нельзя.

-Лена, возьмите ее с собой, я у нее еще кое-что узнаю, а если будет буянить - загрузим. Места у нас на всех хватит. А довезти вы ее сможете.

-Договорились. Давайте спать.

На следующие выходные родители Инны приехать не смогли, так как умерла тетя Надя. После встречи с Любой она успокоилась, все время улыбалась и напевала что-то себе под нос, а потом легла спать и не проснулась. Через месяц родители снова встретились по поводу свадьбы, но уже в Москве.

Часть 5

Валера заглянул в отцовский кабинет, Саша читал.

-Папа, я хочу с тобой поговорить, наедине.

-Валера, ты же знаешь, что я всегда за.

-Папа, у тебя кроме мамы было много женщин?

-Ну, были.

-Папа, а девственницы среди них были?

-Кроме мамы не было. Объясни конкретно, что ты хочешь узнать?

-Понимаешь, у меня тоже не было, а Инна есть. Я с ней не спал, и как подойти к этому вопросу, не знаю. Вот хочу перенять твой опыт.

-Не лучшая мысль. Давай мой опыт оставим в покое и поговорим о тебе. То есть, насколько я понял, после свадьбы ее родня пойдет смотреть простынь?

-Ну да. А я, понимаешь, не знаю, мне не хотелось бы, чтобы первый раз и так прилюдно, я думал, что успею потом, в тихой обстановке. Но палец резать мне тоже не очень хочется. Я все-таки хирург.

-Возьми кровь из вены, вены тебе никто смотреть не будет. Но ты знаешь, меня все это удивляет. У них в семье все так жестко?

-Не знаю, папа, я встречаюсь с ней пять месяцев, а мы только целовались. Она боится, мне это нравилось, но такого длительного воздержания у меня еще не было.

-Кстати, ты анализы сдал?

-Да, уже пролечился. То есть вначале мне все было на руку, а теперь уже в тягость. Папа, с этим могут быть проблемы?

-Могут, ты должен проявить терпение. Думаю, тут большие комплексы.

-А у тебя как было?

-Сын, я не хочу рассказывать тебе о жизни с матерью. Только учти, что ей было семнадцать и знакомы мы были две недели. А еще через две недели уже был ты в проекте.

-Папа, а тебе не приходило в голову предохраняться?

-Это упрек за твое рождение? Я боялся, что мама меня не поймет, решит, что я ее не люблю, что она на время, а ей это совсем в голову не приходило. Но ты знаешь, я никогда не жалел, что ты у нас есть. Если бы ты только знал, какой она была…

-Интересно, вы с мамой как будто родились друг для друга.

-Кто его знает, может, и так.

-О, чего вы тут сидите? - Люба вошла в кабинет.

-Любушка, я что, не могу с сыном поговорить?

-Так я помешала? Ладно, извините.

-Нет, родная, ты нам никогда не мешаешь. Просто говорим об Инне.

-А, понятно, кстати, у девочки большие комплексы. Придется, Валера, проявить к ней терпение и понимание. Хотя именно в этом ты не силен.

-Мама, откуда ты знаешь, о чем мы говорили?

-Валера, но я же не слепая. И я твоя мать, между прочим. Инна хорошая девочка, но у нее достаточно ортодоксальная семья. У нее всегда было много запретов и страхов. С матерью у нее не близкие отношения, отец считает, что он научил ее отличать белое от черного и по-другому не бывает. Серого цвета, как и любых других, в их жизни нет. Она тебя любит, думаю, со временем она станет хорошей женой и близким другом. Но терпения тебе надо много, а с этим у тебя проблемы. И не вздумай ей изменять. Ты парень влюбчивый и в своих связях неразборчивый. Семья все меняет. Валера, если она что-то заподозрит или узнает, она тебя не простит.

-Мама, но ты же отца простила?

-Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

Саша опустил глаза, Валера вопросительно посмотрел на обоих родителей и понял, что пора менять тему. Значит, она отца никогда не простит, хотя у них все хорошо.

-Родители, а вы когда-нибудь ссорились?

-Еще как, твоя мать меня из дома выгоняла, есть не давала. Правда, Любушка?

-Ну, не надо было меня обижать, я-то же была молодая и глупая. Валера, пока научишься жить вместе, в семье, проходит не один год, это достаточно сложно.

-А Сережа с Мариной, они как будто всегда вместе жили, я не вижу, чтобы им было сложно.

-Так они вместе и жили, они выросли вместе в одной семье. У них одно воспитание, одни ценности, одни взгляды. Вся разница только в том, что теперь они спят вместе. Понимаешь, они даже ели одно и то же. Марине не надо думать, чем угодить мужу, она все знает. И Сережа ее знает до тонкостей.

Часть 6

Прошла неделя после свадьбы, гости разъехались, последними уехали родители Инны. Все вроде было хорошо, но Люба видела, что Инна расстроена, что-то ее тяготит. Сегодня у Инны был выходной, Валера дежурил до семи, Саша как всегда очень занят. Люба после обеда ушла домой, сославшись на головную боль. Дома была только Инна, она резала мясной салат на кухне и тихо плакала. Люба вошла на кухню, Инна быстро вытерла слезы и надела на лицо улыбку.

- Любовь Александровна, что-то случилось?

- Мужу сказала, что голова болит, а на самом деле хотела с тобой поговорить.

- У меня все хорошо, спасибо.

- Это ты Саше или Валере рассказывай, я не слепая, я все вижу. Что у тебя не так?

- Я не могу, это личное.

- Дорогая моя девочка, в этом доме у тебя есть только я. Я всегда могу манипулировать мужем и детьми. И в конечном варианте все проблемы решаю я. Я думаю, то, что тебя беспокоит, не надо доводить до уровня проблемы. Это можно решить тихо и незаметно. И не надо будет плакать и притворяться.

- Я поняла.

- Так говори.

- Мне сложно жить с Валерой.

- Ты его не любишь? Вы всего вторую неделю живете вместе, о чем ты?

- Нет, очень люблю, я о другом. Мне кажется, я не устраиваю его как женщина. Мне кажется, что он на меня злится, я его раздражаю и не устраиваю. Понимаете?

- Ты с ним говорила об этом?

- Нет, как можно! Я буду терпеть.

- Инна, а он терпеть не будет. Я думаю, если ты с ним сама поговоришь, будет лучше. И вообще в вопросах секса между мужем и женой нет запретов. Каждый должен говорить, что ему больше нравится, как удобней и что неприемлемо. Именно так формируются отношения. Я поговорю на эту тему с Валерой.

- Нет, он решит, что я жаловалась.

- Инна, я о тебе слова не скажу. Пока у него не было семьи, мне было все равно. Но сейчас он должен понять, что тебя надо учить быть женой, ладно, это уже мое дело.

- А вы как? Валера говорит, что у вас в жизни был только один мужчина.

- Правду говорит. И ты знаешь, у нас тоже все не сразу складывалось. Надо отдать должное Саше, он смог проявить терпение и такт. Сын у нас более импульсивный, ему надо все сегодня и сейчас. Но мы решим этот вопрос. И больше не плачь.

- Мама, можно к вам?- Марина в халате зашла на кухню.- Привет, Инна, что мой братец, тебя не обижает?

- Маруся, ты чего?

- Мама, во-первых, я хочу есть, и лучше соленые огурцы с хлебом, во-вторых, Сережа говорит, что у меня живота не видно, а на самом деле видно. Вот пощупай, круглый и торчит. В-третьих, я запуталась с переводом, шеф не доволен, говорит, что там этих слов нет.

- Огурцы с хлебом ты получишь, но не соленые, а свежие. Отеков нам только недоставало. Живот у тебя плоский, но уже не проваленный, а до торчащего ему еще далеко. С переводом подходи после ужина, разберемся.

- Мамуль, а можно я к папе вечером зайду? Я скучаю.

- А кто тебе не дает? И почему только к папе, а ко мне?

- К тебе всегда можно. А папа, по-моему, на меня все еще сердится. Мама, знаешь, как я все эти годы хотела обнять его, забраться на колени, как в детстве. Он любил меня больше, чем мальчишек, а теперь я ему чужая. Он мне только замечания делает и думает, что я проститутка, что я не так одеваюсь, не так себя веду. Он боится, что я Сереже жизнь испорчу. Мне Белла сказала. Мама, что мне делать?

Марина разрыдалась. Люба обняла ее, и Марина плакала ей в плечо. Инна с испугом смотрела на происходящее.

- Так, все, Мариша, поплакала и будет. Белла не тот человек, которого надо слушать, а тем более воспринимать всерьез. Ей все время надо кого-то с кем-то сталкивать, не пойму, зачем. Мы ей работу дали только ради Володи, а она все лезет куда-то не туда. Она у вас часто бывает?

- Почти через день, все с Сережей общается. Осуждает поведение его матери. А мне кажется, что тетя Женя хорошая, добрая. Вы с папой слова плохого о ней никогда не сказали. И потом, я выросла у тети Жени на глазах, она меня всегда любила, а Белла мне чужая, я себя даже не знаю как вести при ней. Мама, ты меня понимаешь?

- Инна, мы сегодня на ужин можем двух человек пригласить?

- Конечно.

- Вот, Мариша, сегодня мы с Инной вас с Сережей ждем на ужин. Заодно и с отцом пообщаешься.

Марина поцеловала мать и ушла к себе. Инна ставила кур в духовку, Люба чистила картошку.

- Любовь Александровна, мне Валера про Марину рассказывал, неужели Александр Борисович ее не любит?

- Любит, конечно, даже больше, чем младших мальчишек. У него только Валера вне конкуренции.

- Почему так?

- Валера старший, он является для Саши олицетворением семьи. С него все началось. Семья для Саши важнее всего, даже института, который он создал.

В двери щелкнул ключ. Саша не раздеваясь прошел на кухню.

- Любушка, вы с Инной уже поговорили, или мне пойти в кабинет?

- Поговорили, Саша, кстати, приходила Марина, ей не хватает твоего внимания.

- Понял, исправлюсь, только не говори, что ей на ручки захотелось.

- В точку. Тут Белла к ним зачастила, мне это не нравится.

- А она не к ним, она за Володей следит, а он к Жене ходит.

- Откуда знаешь?

- Люба, мне ведь все доносят, прямо как директору ФБР. Инна, выше нос, все у тебя будет хорошо.

- Интересно, вас на работе все боятся, а вы на самом деле добрый.

- Вот, от снохи комплименты. Кстати, тебе сделали новый бейджик с новой фамилией, возьмешь завтра у секретаря. Теперь у нас в институте трое Корецких. Ладно, девочки, пойду почитаю, пока моя дочь не пришла. Люба, ты придумала, как им помочь материально? Сережа у меня денег не берет, а им явно не хватает.

- А ты у моего отца брал?

- Нет, конечно! Это было ниже моего достоинства. Я помню, как пытался заработать тебе на туфли, они стоили шестьдесят долларов, а на рубли в два раза больше, как раз моя зарплата. Потом я эти деньги скопил, но доступа в «березку» у меня не было, пришлось идти на поклон к твоему отцу и заодно спрашивать, где купить валюту. Вот он орал, поехал со мной в магазин и заставил купить еще себе туфли. «Тебе что, деньги с неба падают, что ты валюту в два раза дороже брать будешь, она у меня есть? Мне твои жертвы не нужны, скажешь, что надо, найду время, пойду с тобой».

- Саша, а мне ведь даже в голову не приходило, что все так сложно.

- Конечно, ты одевалась только в «березке» и только за валюту. Ты не знала, что сколько стоит. Когда с тобой встречался, первый вопрос, который мне задавали «Тебе эта девочка по карману?»

- Ты серьезно? Раньше ты мне ничего не говорил. Саша, мне даже в голову не приходило.

- Зато знаешь, какой стимул был деньги зарабатывать. Ладно, я пошел, будет нужна помощь, зовите.

Саша ушел, Люба с Инной остались одни.

- Интересно, Александр Борисович на работе совсем другой, да и вы другая. А дома вы обычные люди. С вами как-то спокойно, уютно, мне дома с родителями было сложнее, я всегда боялась сделать что-то не так, не то сказать, боялась показаться глупой. Мне и Валера понравился тем, что с ним было легко, мне не надо было играть, притворяться.

- Ты знаешь, а я сейчас думаю, как Саше было тяжело после нашей свадьбы, он очень самостоятельный и независимый человек, а ему пришлось жить с моим отцом, да и я была не подарок. Как же он себя ломал, чтобы все выдержать. А если учесть мои истерики из-за ревности, тут вообще кошмар.

- Вы сильно ревновали?

- Не то слово. Саша и сейчас очень красив, а тогда ему было двадцать пять. Он был невероятно красив, не было женщины, которой бы он не нравился. Если бы я могла, я, наверное, спрятала бы его и никому не давала на него смотреть.

- Но вы ведь тоже очень красивая женщина.

- Тогда я думала иначе, а мой отец считал, что чем меньше я буду думать о своей внешности, тем ему спокойней. После нашего романа у него случился первый инфаркт.

-Ему не нравился ваш выбор?

- Нет, ему не нравилось, что дочь в семнадцать лет беременная. Он меня только привез из Америки. Жутко злился за мои выходки там. А я ему в Москве следующий подарок преподнесла. У него самого только личная жизнь наладилась, Сашка родился, сын, наследник. А тут я со своими наворотами. Он переживал сильно, еще года два переживал, потом я вышла на работу, с Сашей мы притерлись друг к другу. И вообще он понял, что Саша хороший семьянин и очень хороший отец. Так что, дорогая, не все сразу.

- Я Валеру тоже ревную, он ведь ни одной юбки не пропустит, всем шутки, комплименты отпускает. Мне он говорит, что это просто кураж, а я не знаю.

- Но ведь тебе его шутки нравятся?

- С одной стороны да.

- Значит, все нормально, он для тебя старается.

- Спасибо вам, я с мамой никогда так не говорила.

- Все, пошли на стол накрывать в гостиной, нас сегодня много.

Пока они накрывали на стол, с тренировки вернулись Ваня и Борька. Пришли Марина с Сережей, последним в дверь позвонил Валера, Люба открыла.

- Мамуль, а где моя любимая жена?

- Съели мы ее, пока тебя дома не было. Хорошо, теперь двери будет открывать она.

Инна вышла в коридор, Люба прошла к столу. Все сидели за столом, разговаривали. Вдруг Сережа спросил:

- Тетя Люба, а вы с дядей Сашей как познакомились?

-Сережа, первый раз или второй?

- А что вы знакомились дважды?

- Да,- сказала Люба, и все замолчали.

- Мама, расскажи про первый, - Валера был явно заинтригован, все смотрели на Любу, даже жевать перестали.

- Ну, ладно. Саша, если буду врать, исправляй. Дело было на елке. Мне только исполнилось пять лет, это был уникальный день рождения. В детстве меня с днем рождения поздравляли дважды, вот в пять лет и в десять. В десять мне Катерина испекла торт, со свечками. Отец сердился, но разрешил их задуть. А в пять я нашла у Маши журнал «Работница» на обложке была такая белокурая девочка в ярко-красном бархатном платье и алых лаковых туфельках, она елку украшала. Я взяла журнал, показала отцу и попросила его купить мне такие же. Он звонил в редакцию, просил достать платье и туфли и подарил мне их на день рождения. Маша уехала к сестре в Минск, и я осталась с отцом на все праздники. Он двадцать седьмого повел меня на елку в дом ученых.

- Люба, я не помнил, что двадцать седьмого. Получается, что через тринадцать лет мы с тобой поженились. Это судьба.

- Ну вот, стою я в углу, всех разглядываю, мне казалось, что это бал, сейчас король с королевой выйдут, фантазия разыгралась. Вдруг ко мне подходит Саша и приглашает танцевать. Правда, познакомиться мы не успели, и танцевать тоже. Отца вызвали на работу, он завез меня домой и уехал. Я его сутки дома ждала. А Саша мне потом часто снился.

- Да, все так и было, - Саша продолжил рассказ, - а я увидел милую девочку с очень грустными, черными глазами и понял, что она моя судьба. А еще я в тот день решил стать врачом. Вот, пришлось приехать в Москву, стать врачом, встретить девочку с черными глазами и завести такую большую семью.

- Ладно, поели, хватит воспоминаний. Ваня и Боря, уберите со стола и помойте посуду. Мариша, ты перевод принесла?

- Да, конечно, только, мама, можно я раньше к папе?

- Иди ко мне, моя маленькая девочка,- Саша посадил Марину к себе на колени.

Валера в обнимку с Инной сидели на противоположном диване, Сережа с улыбкой смотрел на жену. Люба подошла к Сереже и обняла его.

Часть 7

- Ты, почему не спишь? Инна, с тобой все в порядке?

- Ты чего переполошился?

- Теперь ты моя жена, я за тебя отвечаю.

- Перед кем? Валера, ты серьезно?

- Перед Богом, людьми, родителями, перед собой и тобой. Тебе мало?

- Пойдет. Я просто думаю о нас с тобой. Мне все так ново и непривычно. Понимаешь, ты у себя дома, а я еще даже не запомнила, где чья комната.

- Главное, запомни нашу и кухню, а в остальные просто не заходи.

- Валер, я вчера в пять утра побежала ставить чайник в одной рубашке и в кухне наткнулась на твоего отца, он варил кофе. Я так испугалась, выскочила, а он мне спокойно говорит «Сейчас налью кофе и уйду к себе, не стесняйся» Я чуть не умерла от страха.

- Отец всегда встает в пять, у него привычка. Потом варит кофе и маме несет. Ты в следующий раз халат накинь.

- Я ему теперь в глаза смотреть не могу, вот опозорилась.

- Я думаю, что он давно забыл. Инна, у меня классные родители, ей-богу, не надо их бояться. У тебя куча комплексов. Расслабься. Ты даже со мной напряжена, может, что не так?

- Я тебя не устраиваю, как женщина? Скажи честно.

- Мне хорошо с тобой, а опыт придет со временем. Что ты везде ищешь подвохи?

- Валера, правда, ищу и всего боюсь. Боюсь плохо приготовить ужин, боюсь показаться глупой, боюсь сделать что-то не так. И в результате все делаю не так. Твои родители, наверное, думают, где он нашел такое убожество.

- Ну вот. Ты еще и плачешь. Ты знаешь, думать о тебе они будут только в одном случае, если увидят, что мне плохо, а мне с тобой хорошо. И беспокоиться тебе не о чем, поняла?

- Правда?

- Лучше иди ко мне и расслабься.

Она уснула в его объятиях. Валера продолжал смотреть на свою жену. Они женаты почти месяц, она скована и закомплексована. Он не знал, что делать. Родители стараются, как могут, они все дороги ей, забегают. Но похоже, от этого только хуже. Он услышал, как закрылась входная дверь. Все, родители ушли.

- Инна, вставай. Ты конечно очень красивая, когда спишь, но нам надо на работу.

- Что? Да, Валера, я заснула. Совсем заснула. Боже, мы же опаздываем. Давай вставать.

Они быстро собрались, выпили кофе и побежали на работу. Планерка уже началась. Они тихо открыли двери и на цыпочках вошли в зал. Валера поднял глаза и встретился взглядом с отцом. Тот немного укоризненно покачал головой. Валера пожал плечами и сел.

Инна не пришла к Борисову на занятие, он прождал ее минут десять и спустился в приемный покой.

- Инна Викторовна, чем Вы так заняты, что пропускаете занятия?

- Я, Александр Борисович, думала, что больше занятий не будет, я же не могу теперь заниматься с вами.

- Вы уже знаете больше меня?

- Нет. Я просто подумала…

- А если нет, то почему вы отказываетесь получать знания? Я лично занимаюсь только с вами. Если вы решили отказаться от занятий, я займу это время чем-то другим. Но вы напишите объяснительную. Пройдите в мой кабинет и напишите.

Инна шла в кабинет директора ни жива ни мертва. Она совершенно искренне полагала, что не может заниматься со свекром. Что это неприлично. И что ей теперь писать в объяснительной? Зачем она вышла замуж? Все было так хорошо. Папа ей гордился, она работала в институте, сам Борисов оценил ее знания и начал с ней заниматься, он предложил ей поступать в аспирантуру на следующий год. Боже, это было такое счастье, быть аспиранткой академика! Отец ликовал. А вместе с красавцем Валерой все рухнуло.

Теперь она его жена. Она взяла его фамилию, думала сделать ему приятно. Но даже из этого ничего хорошего не получилось. Фамилия привела к ответственности, она не могла сделать ни одной ошибки, ей все тыкали в глаза, что она примазалась к звездной семейке. Те же медсестры подтрунивали над ней. Когда они флиртовали с Валерой, им было все равно, из какой он семьи, а к его жене теперь придирались все. Работа стала адом. Инна проклинала себя за свою любовь. Она вспомнила сегодняшнее утро и поняла, что самыми счастливыми были те полчаса, когда все ушли из дома, и она была с мужем наедине. Но в результате они опоздали на работу. Что делать? Как ей жить дальше? Сейчас она получила выговор от Борисова, и домой она сегодня не пойдет. А где теперь ночевать? И как ей быть с Валерой? Она вошла в приемную, слезы катились градом, она даже всхлипывала. Из кабинета Корецкой вышел Николай, с улыбкой посмотрел на Инну, вернулся и в двери сказал:

- Люба, тут твоя сноха вся в слезах.

Люба выскочила из кабинета.

- Инна, девочка, что случилось?

- Все, все плохо…- она совсем разрыдалась.

- Зайди ко мне, сейчас мы все решим. Иди, Коля, я сама.

- Я не могу, мне надо к директору, - причитала Инна,- мне надо объяснительную писать.

- Иди сюда, - Люба обняла девушку, - пойдем, ты в моем кабинете поплачешь, а Татьяна скажет Александру Борисовичу, что ты у меня. И все будет нормально.

Инна вошла в кабинет, она плакала навзрыд минут двадцать. Люба поставила перед ней коробку с бумажными платочками. Сама подошла к окну и стояла, глядя в окно. Она слышала, как в приемную вошел Саша, она всегда узнавала его шаги, слышала, как секретарь доложила, что Инна у Корецкой, что она плачет. Судя по звуку, Саша вошел к себе и Татьяна вслед за ним. Люба налила в стакан воду и валериану в мензурку, молча поставила перед снохой. Та выпила и стала разглядывать Любу.

«Они с Валерой совсем не похожи, и какая она уставшая, - Инна только сейчас заметила темные круги под глазами Любы, желтоватый, какой-то болезненный цвет лица. - Она переживает и молчит, интересно, с мужем она тоже молчит? Как странно, но рядом с ней мне хорошо, вот сейчас мне хорошо. Надо заговорить, объясниться, сказать что-то хорошее, хотя бы поблагодарить за участие, понимание. И еще, я не хочу отсюда выходить»

- Инна, ты остаешься? У меня через полчаса операция. Я тебя не гоню, я могу уйти, позвонить твоему заведующему, чтобы тебя не искал, и сиди здесь. Вот тут в подсобке кофеварка, чай, печенье. Ты не стесняйся, договорились? А объяснительную писать не надо. Саша будет с тобой заниматься, и вовсе не потому, что ты его сноха, а потому, что ты талантливая, умная девочка и из тебя выйдет толк. А ты больше не будешь пропускать занятия и опаздывать на работу. Ты же понимаешь, что на работе он директор, а не отец Валеры. Валере тоже достается, и от него, и от меня. Кстати, когда мой сын сдавал хирургию в институте, я ему поставила четверку, хотя он отвечал очень хорошо. Понимаешь, очень хорошо, но не отлично. Он дулся на меня неделю, а потом понял, что иначе нельзя, что его планка выше, чем у других. Все, я пошла, поговорим дома.

Инна осталась одна. Как все просто оказывается. Она ничего не сказала, а Люба все поняла. Надо пойти извиниться перед Борисовым. Инна зашла в подсобку. Там был умывальник, душевая кабина, диван и журнальный столик с кофеваркой и чайником . Инна умылась несколько раз холодной водой и пошла к Борисову.

- Александр Борисович ждет вас,- сказала Татьяна, - проходите.

Она вошла в кабинет.

- А, Инна, проходи, садись. Извини, что нашумел, но работа есть работа. Ты свою тетрадку не взяла? Ладно, вот тебе бумага и ручка, начнем занятие.

Они занимались больше часа. Затем он дал ей литературу, просил выучить за неделю.

- В следующий вторник, в три, я тебя жду, конспекты с собой. И еще подумай, над чем бы ты хотела работать в плане науки, я жду твоих предложений. Договорились?

- Да, спасибо.

- Все, свободна, иди работай и не плачь по пустякам.

В приемный покой Инна вошла с опухшими глазами и улыбкой на лице.

Часть 8

Инна дежурила. Все шло как всегда. Днем было почти тихо, к вечеру зачастили скорые. Она осмотрела очередного пациента и вышла в коридор. Навстречу ей шел отец. Инна совершенно искренне обрадовалась, бросилась ему на шею.

- Папа, какими судьбами, почему не предупредил? Ты где остановился?

- Инна, я с коллегами на конференцию. Нас трое, мы поселились в гостинице.

- Папа, почему не у нас?

- Я не хочу отрываться от коллектива, да и афишировать, что моя дочь сноха Борисова, я тоже не хочу. Где твой муж?

- У себя в хирургии. Нам дежурства ставят вместе, так мы можем больше общаться. Я ему позвоню, он подойдет.

- Подожди, дай с тобой поговорить. Ты на конференции будешь?

- Нет. У меня обычный график. Наукой я не занимаюсь, да и к биохимии имею очень отдаленное отношение.

- Значит, наука не для тебя?

- Папа, я не об этом. Я жду ребенка. Вот рожу, потом подумаю.

- Да, быстро вы сообразили, может, свекра перещеголять хотите?

- Папа, ты чего такой агрессивный?

- Я надеялся, что в институте ты станешь человеком, что я смогу тобой гордится, а ты решила быть домохозяйкой.

- Нет, просто я думаю, что сначала семья. Любовь Александровна тоже родила, а потом защитилась. Ничего не потеряла.

- У тебя нет отца-академика. Я старался, как мог, учил тебя в Москве, устроил сюда на работу, а что ты?

- Я счастлива. Тебе этого мало? У меня любимая работа, хороший муж. Это то, что мне надо. Папа, извини, мне надо работать, давай я вызову Валеру и вы немножко пообщаетесь.

- Я приехал не к Валере. Я приехал на конференцию. Все, что мне было нужно, я увидел. До свидания, дочь.

Он ушел, Инна писала историю и тихо плакала. «Лучше бы отец не приезжал, не травил бы душу».

Поступали новые больные, Инна работала, не присев. К трем часам все стихло. Она зашла в ординаторскую и уснула на диване. Около пяти пришел Валера, посмотрел на жену, укрыл ее одеялом, сел в кресло и уснул. В шесть вошла медсестра, разбудила Валеру и Инну на утренний обход. Они выпили крепкого чаю и отправились работать. Инна не успела рассказать о визите отца.

Утром к девяти отец пришел снова, только не один, а с коллегами. Они расспрашивали Инну, как ей здесь работается, попросили показать приемное отделение скорой. Инна с удовольствием рассказывала о работе, показывала новые мониторы, другое оборудование. Отец ходил с гордо поднятой головой, явно гордясь дочерью. Вчерашней размолвки как будто и не бывало. После экскурсии по приемному отец с остальными решили немного погулять, чтобы к часу вернуться на открытие конференции.

- Папа, а вечером ты ко мне домой придешь?

- Это уже твой дом?

- Да, я там живу. Так тебя ждать?

- Не знаю, как получится.

***

Вечером Виктор Михайлович звонил в дверь квартиры. Открыла Люба.

- Добрый вечер, проходите, пожалуйста. Я так удивилась, что вы у нас не остановились.

- Да, знаете, я не один, скажут, что отрываюсь от коллектива.

- А сейчас ваши коллеги где?

- Пошли погулять, по магазинам. А вы чем заняты?

- Ужин готовлю, пойдемте на кухню. Я сейчас закончу салат и буду звать всех к столу.

- Так все дома?

- Да, кроме Саши, но он скоро будет.

- А почему моя дочь не готовит?

- Они с Валерой после дежурства, ночью почти не спали. Сейчас отдыхают. К ужину я их разбужу.

- А вы значит не устали? Или по принципу, что мамы не устают?

- Ой, у меня сегодня легкий день, операций не было, доклад завтра. А просто сидеть - это не работа. Так что я сегодня самый не занятой человек.

Раздался звонок в дверь. Люба пошла открывать.

- Все, родная, устал как собака, сейчас поем и лягу спать.

- Нет, Саша, сейчас ты в душ, потом ужинать, у нас Виктор в гостях.

Саша прошел на кухню.

- Добрый вечер, я все удивлялся, где вы остановились? Очень хорошо, что вы здесь, мне нужно с вами поговорить, у меня к вам, то есть к вашей кафедре, деловое предложение. Жалко, ваших коллег нет. Может, вы им позвоните, да они тоже подойдут. Люба, мы можем еще двух человек позвать на ужин?

- Да, конечно, Саша.

- Давайте им звонить, я съезжу, заберу их, если они далеко.

Виктор позвонил, коллеги оказались в гостинице, страшно удивились, но согласились прийти. Саша за ними сразу поехал. Люба сервировала стол. Из комнаты вышел заспанный Валера.

- Мам, тебе помочь?

- Конечно.

- Сейчас я организую. Инна, иди быстрее, маме помочь надо. Ой, добрый вечер, Виктор Михайлович. А я и не знал, что вы в Москве.

-Я вчера заходил к Инне на работу, она не говорила?

- Не успела, я ее видел мельком на планерке, а дома она уже спала, когда я пришел.

- Мама, пить что будете, что ставить? Рюмки, фужеры?

- Коньяк, водку. Ставить соответственно. И отправь Ваню и Бориса к Марине, а Сережа пусть приходит.

- Один или с Мариной?

- Конечно с Мариной. Инна, как себя чувствуешь?

- Спасибо, мама. Пойдет, только ночь не спать стало тяжело. Ой, папа, ты все-таки пришел? Как хорошо!

***

Саша привез двух сотрудников Виктора. Они явно смущались. Не знали, как себя вести, что говорить. Но ужин и спиртное сделали свое дело, и вскоре беседа приняла непринужденный характер. Обсуждали конференцию, доклады, докладчиков. Наконец Саша перешел к делу.

- У меня к вам вот какое предложение. Я хочу оборудовать лабораторию на вашей кафедре. Мы поставим все: приборы, анализаторы, компьютеры, расходные материалы. Ваших сотрудников обучать будем здесь, у нас, на рабочем месте. Вы можете использовать лабораторию по своему усмотрению, но мы будем периодически давать вам задания. Вы будете обследовать и описывать группы людей, как правило, для нас это будут контрольные группы. Мы используем ваши данные и не станем тратить время на создание контрольных групп. Вы можете зарабатывать на новейшем оборудовании, иметь с нами совместные работы.

- Саша, а вам выгода какая?

- Время сотрудников.

- А экономически?

- Виктор, вы знаете, у меня второе высшее образование экономическое, я все просчитал. Это выгодно и нам, и вам.

- Я думаю, что тогда мы только за. И когда вы собираетесь поставить оборудование?

- Вот это дело. В течение месяца. Я думаю, послезавтра, после закрытия конференции, мы встретимся у меня в кабинете, вы посмотрите проекты, правила работы. Обсудим наши требования и подготовим договор о сотрудничестве.

- Саша, можно вопрос на другую тему?

- Конечно.

- Почему моя дочь и ваш сын не занимаются наукой?

- Вопрос не ко мне. Спросите у них.

- Я спрашивал, она говорит, что ждут ребенка. Вроде не до этого.

- Правда? Я не знал. Ну что ж, это тоже их дело.

ВНУК

Марина встала утром с кровати, в окно светило солнце, глянула на часы - половина одиннадцатого. Сережа давно ушел на работу. Почему он ее не разбудил, а она ничего не слышала? Марина выглянула из окна. Машины отца не было, значит, он тоже на работе. Она пошла на кухню, на столе лежала записка «Сок и бутерброды в холодильнике, возьми и ешь».

Марина улыбнулась, открыла холодильник, позавтракала. Достала мясо из морозилки. Надо сделать котлеты на ужин. Она вернулась в спальню, плюхнулась на кровать и включила телевизор. Прислушалась к своим ощущениям, ребенок не шевелился, она толкнула живот. Ничего. Девушка легла на спину и стала толкать живот. Никакой реакции. Ее охватило жуткое беспокойство, чувство страха переполняло душу, она толкала живот снова и снова, она уговаривала ребенка пошевелиться, ей казалось, что это длиться уже вечность, что случилось что-то страшное.

Марина быстро оделась, надела сапоги и пальто и отправилась в институт. Там ей помогут, там мама, папа и Сережа, они ее успокоят, они что-нибудь сделают и все будет хорошо.

Марина прошла через лаборатории, позвонила в хирургию. Мама была на операции, Валера тоже. Она поднялась в приемную, секретарь Татьяна сказала, что у отца совещание и это надолго. Марина спросила, как ей пройти в прозектуру, Татьяна объяснила. Девушка спустилась в цокольный этаж, нашла патологоанатомическое отделение, зашла в ординаторскую, там сидел какой-то незнакомый парень и читал.

- Скажите, пожалуйста, как мне найти Сергея Тельмана?

- Прямо по коридору и зал налево. Вас проводить?

- Нет, спасибо, я найду.

Она направилась, куда ей указали, открыла дверь и вошла в секционный зал. Сережа в халате и фартуке вскрывал труп. Марину охватил страх, такого она не видела даже в кино в фильмах ужасов. Голова предательски закружилась, в глазах потемнело, пол под ногами куда-то исчез…

Сергей обернулся, услышав вскрик. Он увидел жену на полу. Падая, она головой ударилась о соседний секционный стол.

Сережа стянул перчатки, снял фартук и подбежал к жене, пульс на сонной артерии прощупывался, она жива. Но за ухом лопнула кожа и оттуда текла кровь. Он поднял ее на руки и побежал к лифту, поднялся на третий этаж, занес в гинекологию.

Катерина поднесла нашатырь. Марина открыла глаза. С ужасом посмотрела на мужа и снова отключилась. Вокруг уже бегал медперсонал. Ее раздели, перевезли в оперблок, медсестра приготовила Сергею чистую пижаму и халат, он быстро переоделся и вошел в операционную. Марине уже давали наркоз, когда в операционную влетел Борисов и грозно двинулся на Сергея.

- Куда ты смотрел? Как ты мог? Как она оказалась в секционном зале? Ты мне за все ответишь!

Сергей был ни жив ни мертв, мало того, что он жутко переживал за жену, он боялся гнева Борисова. Саша открыл глаза дочери, посмотрел зрачки. Затем прощупал гематому за ухом. Снова вернулся к Сергею.

- Почему она пришла, что случилось? Ее никто не ждал, она сама решила прийти. Что она тебе сказала?

- Ничего, я обернулся на крик, она уже упала.

- Сережа, она искала нас всех, все были недоступны, у нее была причина,- он говорил уже без крика, просто пытаясь понять.

- Я не видел ее утром, не стал будить, оставил завтрак в холодильнике, написал записку. Она спала, понимаете, спала. Вчера вечером все было нормально, она собрала вещи в роддом, приготовила все для ребенка. На всякий случай. Она никуда не собиралась, она боялась выходить одна в последнее время. Она мне не звонила сегодня.

- Все, молчи. Екатерина Семеновна, ребенок живой? Почему он не кричит?

Катерина достала ребенка, он был синий, отсосом прочистили дыхательные пути, раздался слабый писк, ребенок порозовел. Его забрали в детскую реанимацию, даже не показали. В операционную вошла Люба.

- Саша, что случилось?

- Не знаю. Никто не знает. Она ни с кем не говорила. Ребенок живой, но слабый. Не понимаю, почему.

- У него обвитие пуповины и отслойка плаценты, еще немного и он бы погиб. Люба, я думаю, что он перестал шевелиться, и Мариша забеспокоилась, - Катерина пыталась объяснить ситуацию. - Она вовремя спохватилась, вот она вас всех и искала. Все, сейчас зашью, тут все нормально, жалко, что сама не рожала, но что теперь поделаешь. Пять - шесть по Апгар.

Принесли переносной рентген, сделали снимки черепа, кровоизлияний нет.

- Похоже, просто наружная гематома от ушиба, может, есть сотрясение, но не больше. Люба, отпусти мою руку, синяки будут. Успокойся, все. Уже ничего не изменишь, главное, что девочка в порядке. Пойдем, узнаем про ребенка. - Саша пытался высвободиться от чуть ли не пронзавших запястье пальцев жены.

- Нет, я тут останусь. Ты узнай и мне расскажи. Спасибо, тетя Катя. Что бы мы без вас делали.

- Люба, меня Мариша прабабушкой сделала, представляешь? - Катя улыбалась.

- Хоть бы все обошлось, когда сама рожала, так страшно не было, - почти выдохнула Люба.

***

Марину перевели в палату.

В отделении появился Володя Тельман, подошел к Сергею. Всем своим видом он выражал недовольство и раздражение.

- Я не понял, почему ты не закончил вскрытие? Иди и работай, какое право ты имеешь оставлять труп в таком состоянии?

- Володя, может, ты закончишь вместо него, - Люба вопросительно смотрела на Володю.

- Я заведующий отделением и не надо мне указывать, кто и что будет делать из моих подчиненных.

- Тетя Люба, я пойду, я быстро, я сейчас вернусь.

Сергей ушел. Володя решил продолжить свою речь.

- Люба, не надо лезть в мои дела, я сам решу все вопросы дисциплины в моем подразделении, и даже если Сергей твой любимчик, я не обязан идти у тебя на поводу.

- То есть ты хочешь сказать, что когда ординатор твоего подразделения ради шутки отправляет беременную женщину в секционный зал, где идет вскрытие, это нормально. Никто твою дисциплину не нарушает. А вот когда у человека жена в тяжелом состоянии и ребенок в реанимации, тут надо показать свою власть. И еще, насчет того, что я не имею права тебе указывать. Поднимись, пожалуйста, в приемную и прочитай там, кто я, а потом подумай. Завтра с утра я проверю все ваши протоколы и отчеты, и мы решим, кто кому будет указывать и призывать к соблюдению дисциплины и субординации.

- Люба, ты не слишком много на себя берешь?

- В самый раз, иди и работай.

Володя глянул на Сашу, ища у него поддержки, но ничего не увидел и ушел.

- Люба, ты палку не перегибаешь? Он работает всего полгода.

- Он садист, самый настоящий садист, как и его нынешняя жена.

- Ты о чем?

- Ты знаешь, что она постоянно приходила к детям и рассказывала Марине, что ты считаешь ее ничтожеством, недостойным человеком, что ты был против ее брака с Сергеем. Ты для этого вызвал сюда Володю, чтобы разрушить их отношения. Она рассказывает Сереже, что мы его держали у себя из жалости, что его мать проститутка, что она снова соблазняет Володю, что Артур может остаться без отца. Саша, я не дам издеваться над детьми. Может, он твой друг, но я не узнаю его, мне казалось, что он человек. Наверное, я ошибалась.

- Люба, полгода не срок, может, он пытается показать нам, что для него все равны, нет любимчиков и каких-либо предпочтений.

- Саша, он даже не спросил, как состояние нашей дочери и его внука. Я не понимаю.

- Ладно, будет видно, что к чему. А Беллу я на место поставлю, будь уверена. Смотри, Мариша просыпается, пойдем в палату.

Марина открыла глаза, посмотрела на родителей, улыбнулась и снова уснула.

- Саша, сходи за Сережей, он переживает, ты что, не видишь? - попросила Люба.

Саша спустился в прозектуру, вошел в ординаторскую. Сергей сидел за столом и писал. Володя о чем-то беседовал с ординатором.

- Сережа, иди к жене, она просыпается. Как зовут моего внука?

- Когда он умрет, его принесут сюда, шеф заставит его вскрывать, я не могу. Понимаете, я так больше не могу! Я ухожу, увольняюсь. Мне предлагают другую работу, я уйду туда. Я не переживу смерти ребенка, дядя Саша, я не могу так, - руки Сергея сильно дрожали, а в глазах была ненависть.

- Посмотри на меня, твой сын жив, я спрашиваю его имя. Как только Марина проснется, ей принесут ребенка. Если ты останешься с ней, его не будут забирать. Она пару дней не будет вставать и не сможет ухаживать за мальчиком. Сережа, он жив, все в порядке. Она вовремя спохватилась. У вас все хорошо. Сережа, я тебе когда-нибудь врал?

- Саша, подожди, я не понял, что с Мариной? - Володя подошел к ним.

- Что вы не поняли? Вы пришли в отделение, Любовь Александровна вам все сказала. Но вы решили, что вскрытие важнее моей жены и ребенка. Не надо выкручиваться, конечно, Костя, великий труженик, герой, послал беременную женщину в секционный зал, а если бы она не была дочерью Борисова, вы бы тоже сейчас смеялись состоявшейся шутке? Что вы прикидываетесь, что ничего не поняли? И оставьте мою мать в покое. Не лезьте в ее жизнь. В ее жизни вы уже сделали все что могли, хватит. У вас семья, нечего гарем устраивать. Вы жалкий человек.

Сережа выскочил из кабинета и пошел к жене.

- Саша, я правда не понял, прости, как мне перед Любой неудобно. Я пытался говорить о другом, а она, конечно, она в таком состоянии.

- Вы ординатор Костя?- Саша со злостью смотрел на молодого человека, - напишите, пожалуйста, рапорт о том, что случилось, я передам его в совет по медицинской этике. А сейчас выйдите из кабинета, мне с вашим начальником надо поговорить наедине. Володя, ты полгода работаешь завотделением. Как тебе у нас?

- Мне нравится, с персоналом пока проблемы, но я ввел новые порядки, отчетность. Я думаю, что люди привыкнут и все образуется.

- А как с Сережей?

- Вот тут большие проблемы. Мы не можем найти общий язык ни по какому вопросу. Везде конфронтация.

- Расскажи в чем дело, мне кажется, что больше в тебе.

- Начнем с моих отношений с Женей. Мы встречаемся, если честно, я на распутье, если бы не было Артура, я снова жил бы с Женей. Это первое. Теперь второе. Когда я начал работать, Сережа исполнял обязанности заведующего и работал на полторы ставки. Я расширил штат, взял еще одного человека и забрал у него полставки. Теперь он получает одну ставку рядового врача.

- Подожди, ты хочешь сказать, что они вдвоем живут на одну минимальную зарплату?

- Я думал, ты им помогаешь?

- Нет, он не берет у меня деньги. А еще практически каждый день к ним приходит твоя жена с сыном, мало того, что она у них почти живет, она настраивает Сергея против матери, а Марину пытается столкнуть со мной. Я этого не знал, иначе бы вмешался раньше. Хорошо, что ты еще делаешь, кроме того, что выживаешь Сережу?

- Саша, я его не выживаю. Он прекрасный специалист, но я не могу работать только с ним вдвоем. Мне тяжело, он все время смотрит с укором, он в штыки воспринимает мои замечания, он не хочет у меня учиться, при этом все практически молча, он не разговаривает со мной. Если я прошу, он дает отчет, письменный и сухой. Я действительно не понял, что сегодня произошло, я полгода в его присутствии разговариваю сам с собой. Я был возмущен, что он оставил развороченный труп и ушел, я искал его везде, встретил вас с ним, я продумывал, что я ему скажу и что он мне ответит, я практически не слышал Любу, я думал, что она его просто защищает как сына.

- Володя, я хочу тебе сказать, что Люба умеет работать с персоналом, ее уважают, не боятся, а уважают. Она требовательна ко всем без исключений, и сын перед ней или сноха, или я не имеет значения. Но вернемся к Сереже. Я знаю, кто его зовет на работу. Они мне звонили, просили помочь. Но у него практически готова кандидатская диссертация, я видел материалы. Осталось сесть и написать. У него статей в зарубежных журналах в два раза больше, чем у тебя. Про местные, я уже не говорю. Он умный, целеустремленный, талантливый человек. И ты считаешь нормальным, если он уйдет только потому, что ты спишь с его матерью, а твоя жена парит ему мозги? Я думал, что вы сможете дополнять друг друга. Он слишком молод, чтобы заведовать, у меня висит наука в лабораториях, они не справляются, в результате я вынужден сам ими заниматься. После того как ты пришел, работа в лабораториях осталась на мне, ты берешь на работу негодяев и выживаешь собственного сына, хотя он очень талантливый и трудолюбивый. Подумай над этим. Через неделю я жду от тебя проект работы отделения, тему и план твоей докторской диссертации. Вот тогда и поговорим.

Стемнело. Володя шел в послеродовое отделение. «Как с ними говорить? О чем? Сын не хочет его слушать. А Белла, что она натворила? Зачем он связал с ней свою жизнь? Вот палата, там горит свет. Все. Пора решаться». Он постучал, затем открыл дверь и вошел.

- Добрый вечер. Поздравляю вас обоих. Внука мне не покажите? Как назвали?

- Зачем вы пришли? - Сережа встал и загородил собой кювету с ребенком.

- Сережа, я пришел посмотреть на внука, если вы с женой не возражаете. Это мой внук, первый внук. Может, ты не видишь и не понимаешь, но для меня он важен, и я очень хочу его видеть.

- Сережа, покажи ему сына. Владимир Михайлович, подойдите к ребенку, мне вставать запретили. Если честно, голова сильно болит. Его зовут Дмитрий. Он маленький и смешной. Я его на руках уже держала, но не разворачивала, придется пару дней потерпеть.

Сережа повернулся, отодвинулся от кроватки.

- Ну что ж, смотрите.

Володя подошел к ребенку. Погладил его через одеяльце. Напряжение как рукой сняло. Он стоял и улыбался внуку, а тот спал и как-то смешно сопел носиком.

-А фамилия у него какая?

- Тельман Дмитрий Сергеевич, по-моему, звучит. Кстати мать еще не знает о внуке, может, вы ей сообщите?

- Да, конечно, я сейчас немного с вами побуду и поеду к ней. Хороший какой мальчик. Сколько ты не доходила, Мариша?

- Три недели, но баба Катя, говорит, это нестрашно, и что я молодец, потому что забеспокоилась и пришла.

- Да, главное, что все хорошо кончилось. Сын, ты счастлив?

- Вы мне?- Сергей недоуменно смотрел на отца. - Да, конечно. Я научился кормить его из мензурки, научился пеленать, мыть. Я, наверное, уволюсь. Месяц посижу дома с Маришей и Димой, а потом выйду на новую работу. А может, пойду в отпуск с последующим увольнением.

- Сереженька, ты мне не говорил, что увольняешься, а папа знает? Куда ты пойдешь?

- В судебку, у них работа суточная: сутки на работе, двое дома. Можно еще найти подработку.

- А как же диссертация? Борисов говорит, что тебе ее только написать осталось, материал собран, статьи опубликованы.

- Подождет, сейчас деньги важнее.

- Я думаю, что ты не прав, давай завтра на свежую голову все обсудим. Ты здесь ночуешь?

- Да, конечно, мы не хотим отдавать Димку в детское отделение.

- Ладно, до завтра. Слушай, если мать захочет прийти, ее пустят?

- Не думаю, пусть приходит завтра днем.

- Сережа, а у матери ключи от нашей квартиры есть?

- Да, Мариша, а что?

- Я мясо вытащила размораживать и забыла, пусть уберет, ладно?

- Хорошо, я все передам.

Володя ушел. На душе стало немного легче. Завтра он повторит попытку помириться. А внук милый.

***

Женя ждала Володю. Часто подходила к окну, выглядывала, но его все не было. «Неужели он не придет? Неужели наступит день, когда он снова исчезнет из ее жизни?» Женя переживала, снова подходила к окну. Как она боялась его потерять! Никто не знал, сколько слез она пролила, когда он ушел, сколько простояла у этого окна, ожидая, что он вернется. Мужчины менялись в ее жизни часто, она любила флирт, любила, когда за ней ухаживали, и очень любила секс. Она была достаточно легкомысленной, недальновидной. Она всегда жила сегодняшним днем. С ней было легко, она не требовала никаких обязательств и сама их не давала. У нее не было подруг, только друзья, верные хорошие друзья. Единственная девочка, а потом женщина с которой она общалась, была Люба Корецкая. Но Любу трудно было назвать подругой, скорее, сестрой. Они легко понимали друг друга, хотя были полной противоположностью.

Люба умная, стабильная, со стержнем внутри, всегда знала, чего хочет, и всегда получала то, что хотела. Женя, как стрекоза, скакала по жизни. Она растеряла в жизни все: мужа, сына, мать. Ее поддерживали только Саша и Коля, но у них были семьи, дети, стабильность и уважение.

Она жила одна уже много лет, она сильно постарела и выглядела старше своих пятидесяти. Но она все равно оставалась красивой. Самым ужасным событием в ее жизни был развод с Володей. Она сама была в этом виновата, но тогда ей казалось, что он должен прощать ее многочисленные измены, это же все несерьезно. В институте она спала со всеми тремя друзьями, по отдельности и вместе. Но ни красавец Сашка, ни Коля не тронули ее сердца, а Володю она любила. Она не понимала, почему до штампа в паспорте он ей все прощал, а после стал смотреть на нее, как на собственность. Они прожили с Володей десять лет, родили сына, но особо им не занимались. Сначала его воспитывала мама, а после отъезда мамы в Минск, мальчик переехал к Саше с Любой. Ее это устраивало, это давало свободу личной жизни в однокомнатной квартире. Не надо было беспокоиться, что мальчишка что-то увидит или не так поймет. Она ходила к нему в гости. Видела, что он хорошо одет, всегда накормлен, что в школе он почти отличник. Что у него есть то, чего она ему дать никогда не смогла бы, и она была за него рада. Ее опять все устраивало. Единственно, что волновало ее все эти годы, это тоска по Володе. И вот теперь, когда ей уже пятьдесят, он вернулся. Но не один. Самое неприятное в этой ситуации было то, что там был ребенок. Она понимала - рано или поздно он опять уйдет. Ребенок важнее. Но Женя так была рада ему, так его ждала и боялась одновременно…

Она снова подошла к окну. Никого. Уже стемнело. Она позвонила в квартиру сына, никто не ответил. Женя забеспокоилась. Даже если Сережа еще на работе, куда делась Маришка? Она на тридцать седьмой неделе и сама из дома уже не выходила. Женя собралась к сыну, благо, недалеко, соседний подъезд. Она накинула пальто, когда раздался звонок в дверь. Женя открыла, перед ней стоял Володя.

- Привет, дорогая, ты стала бабушкой. Нашего внука зовут Димой. Я его видел, он необыкновенно симпатичный. Пойдем в квартиру детей, Мариша просила убрать мясо.

- Давай возьмем хорошего вина и отметим, только вдвоем. Ты останешься со мной до утра? Мы не будем отвечать на телефон и никого не пустим в дом.

-Конечно, у нас с тобой праздник.

***

Утром Володя шел на работу от Жени. Настроения не было. Все счастье прошедшей ночи улетучилось, как только он ступил за порог. Он предвкушал скандал со стороны жены, мысленно слышал ее крики, рыдания, взывание к его совести, мольбы о сыне. Он боялся разговора с Сережей, с Борисовым и почему-то очень боялся Любу. Она сильно изменилась с тех пор, как он ее знал. Тогда она была наивной ревнивой девочкой, очень хорошенькой, немного смешной в своей наивности, очень умной, начитанной, но все равно девочкой. Они с Колей не воспринимали ее, как самостоятельную личность, она как бы прилагалась к их лучшему другу Сашке. А теперь она профессор Корецкая. По характеру Люба может сравниться с отцом, да и в интеллекте она ему не уступает, если не превосходит. Но она мать, жена. Она не стремится захватить власть в институте, она предпочитает оставаться в тени мужа. Но кто на самом деле руководит?

Он спустился в прозектуру. В ординаторской его ждала Белла.

- Где ты был всю ночь?

- У Жени. Мы отмечали рождение внука.

- Как ты мог? Ты спишь с ней?

- Да. Давай будем честными до конца. Когда в Питере ты легла в мою постель, тебя не волновало, что шестнадцать лет до этого я спал с Женей. Почему тебя это стало волновать сейчас? Я не развожусь с тобой, я не отказываюсь от нашего сына, но я хочу жить так, как мне нравится, а не так, как хочешь ты. Ты требовала прекратить все связи с Москвой, ты лишила меня любимой женщины, ты запретила мне общаться с моим сыном. Чем, объясни мне, он хуже Артура? Ты даже позволяешь себе лезть к Сергею в семью. Что ты там забыла? Почему ты считаешь, что права всегда только ты? С какой стати ты осуждаешь других, навязываешь свое мнение? Посмотри на себя со стороны. Что нас объединяет, кроме Артура? Ничего! Иди к себе на рабочее место, Борисов очень не любит халтурщиков.

Белла ушла в слезах. Она поднялась к Любе, но той не было в кабинете. Зато из своего кабинета вышел Борисов.

- Белла, что-то случилось? Я могу вам помочь?

- Зачем вы вызвали нас сюда? У нас был счастливый брак, а теперь он живет на два дома, видите ли, он всегда любил вашу общую шлюху, может, вы и мальчишку забрали потому что не знали чей он?

- Вон! Я не желаю вас больше видеть, ясно? И не смейте приближаться к семье моей дочери!

Саша ушел. Татьяна с безразличным видом принесла Белле валериану, дала валидол.

- Ну хоть вы меня понимаете?

- Извините, я двадцать лет проработала на этом месте и понимаю только своего работодателя.

Белла ушла ни с чем.

***

Женя позвонила на работу, сказала, что сегодня не придет. Сварила куриный бульон и пошла в институт. На вахте для нее был оставлен пропуск за подписью директора. Она поднялась в послеродовое и вошла в палату. Сережи не было, зато там была Люба. Они обнялись, подошли к кювете с малышом.

- Боже, Любаня, как он на Сереженьку похож!

- Значит, моя дочь очень любит твоего сына. Вот мы с тобой теперь бабушки. Женя, как время пролетело!

- Не говори, а где его папаша?

- Шеф вызвал, тут свои навороты.

- Мариша, тебя хоть обнять можно? И когда ты будешь вставать?

- Обнять меня можно и дать мне вкусно пахнущий бульон тоже можно. А вставать я не буду, пока папа не разрешит. Я с ним ссориться не хочу. Тетя Женя, а вы Сереже что-нибудь принесли?

- Нет, Мариша, я не подумала, - Женя сникла.- Ну почему всегда так?

- Не расстраивайся, я с ним в столовую схожу, он у нас не кормящий, не на диете.

- Спасибо, Любаня.

Часть 10

Сережа вошел в ординаторскую, его ждал отец.

- Извините, я только свои личные вещи забрать.

- Кто с малышом?

- Тетя Люба. Если он плачет и она его берет на руки, он сразу замолкает. У нее какое-то биополе что ли?

- Нет, просто она мать его матери. Он чувствует это. Всю ночь вспоминал его личико, до чего же милый.

Сережа улыбнулся и посмотрел в глаза отца. «Нет, он не врет, вон как изнутри светится».

- Слушай, сын, мне самому надо многое тебе сказать, но нас ждет Борисов. Пошли.

- Мало не покажется! Ни вам, ни мне. Пошли.

Они поднялись в приемную. Татьяна доложила, что пришли оба Тельмана. Затем впустила их в кабинет.

- Проходите, садитесь. Думаю, что я вас не отпущу, пока не поставлю все точки над Ё. Серёжа, с Мариной Люба и твоя мать, так что не беспокойся. Теперь к делу, сложившаяся ситуация в вашем подразделении мне мягко говоря не нравится. Я ожидал от вас совместной, плодотворной работы, потому что вы лучшие. Ваши семейные дрязги не имеют к работе никакого отношения. Но вы в своей конфронтации достигли апогея. Сергей, давай начистоту. Я тебя учил, посылал на стажировки, давал возможность развиваться вовсе не для того, чтобы ты ушел в "судебку". Они без тебя справятся. У тебя защита через несколько месяцев. Ты понимаешь, мне обидно, как твоему руководителю и как человеку, который тебя вырастил. Я ничего не говорил Любе, но пожалей ее. Ты представляешь, как она расстроится? Сережа, после защиты я поставлю тебя заведовать прозектурой, а твоего отца при условии утверждения темы докторской - завлабораториями. Я надеюсь, что два врача такого высокого уровня все-таки смогут найти общий язык. Теперь насчет зарплаты. Сережа, ты месяц будешь в отпуске. Затем я дам тебе часы на обучение интернов. Я думаю, что в общем у тебя получится больше, чем у судебников. Что касается тебя, Володя, я в твою личную жизнь лезть не буду, ты мальчик большой, сам разберешься, но запомни, даже самому близкому другу я никогда не позволю обижать моих детей. И будь добр, найди общий язык с сыном. Ты старше, должен быть умнее и терпеливей. Ваш отдел у меня на особом контроле, проверять вашу работу я буду раз в две недели. У меня все. Вопросы, возражения есть? Нет, хорошо, значит, с вами можно будет работать.

- Да, умеет он отчитывать. И голос не повысил, и к ответу призвал. А главное, возразить ему нечего.

- Я же предупреждал. Я сейчас к Димке пойду, давайте потом поговорим.

- Я с тобой, хоть гляну на него одним глазком, запал он мне в душу. Малец славный.

***

- Все, смотри, Димочка, твой папашка вернулся, а бабушке пора работать. Мариша, я после работы зайду.

Володя перегородил собой выход.

- Здравствуй, Люба, как тебе внук? - с улыбкой спросил он.

- Немножко жалко молодость, а вообще замечательный. В душу лезет.

- Это ты точно подметила. Кстати, не посмотрел, глаза у него какого цвета?

- Володя, еще рано. Явно не черные. Ладно, навестили внука и хватит, пошли работать, вечером ещё зайдешь.

Они покинули палату вместе, как ни в чем не бывало.

- Сережа, ты уже не увольняешься? Папа утром заходил, сказал, что тебя никуда не отпустит, - спросила мужа Марина.

- А ты как хочешь?

- А я с папой согласна, я же его дочка.

- Как скажешь. Ты сегодня уже неплохо выглядишь, голова не болит?

- Нет, папа обещал зайти к обеду. Посмотрит и решит, можно мне встать или нет. Еще приходили Валера с Инной, сказали, что купили нам кроватку и стульчик в подарок, вечером занесут к нам домой и соберут. Приходила баба Катя, говорит, что если отец разрешит мне вставать, то она завтра нас с Димкой выпишет. Это было бы здорово, дома лучше. Еще она говорит, что через неделю приезжает мой дядя Саша Корецкий. Мама обрадовалась, она по нему сильно скучает.

- Я его помню, он еще мальчишкой с нами играл.

***

После работы Володя зашел к Марине, она уже вставала. Взял на руки внука, немножко понянчился. Сережа не возражал, а Маришка, добрая душа, была только рада.

***

Володя стоял на улице и не знал, куда идти. С одной стороны, он уже два дня не видел Артура, мальчик его ждал, да и он его любил. С другой стороны, он снова хотел к Жене. Володя достал сигареты и курил на распутье.

- Отец!

Голос Сережи вывел из размышлений.

- Да, сын.

- Я думаю, вы не должны бросать Артура, он ни при чем.

- Я не хочу его бросать, но я люблю твою мать. Я не знаю, что мне делать, я даже не знаю, куда пойти. Я хочу видеть Артура и хочу видеть Женю одновременно. Вот видишь, курю, думаю.

- А с мамой вы на эту тему говорили?

- Нет, я боюсь ее потерять снова.

- А с вашей женой?

- Там сплошная истерика. Она видит и понимает только себя. Артур еще маленький, он не поймет, а вот если я уйду, не простит.

- Это точно, а как-нибудь совместить вы их не пробовали?

- Ты же сам сказал, что против гарема. Не знаю, сынок, пока выхода не вижу. Но время все решит. Видно, ты прав, я слабый человек.

- Идите к Артуру, расскажите ему про Димку, передавайте от меня привет. Завтра Маришу с Димой выпишут. Дома будет легче. Вот пусть он к нам приходит, только если можно один. Ваша жена пытается нас с Мариной воспитывать, а это уже смешно. Артур - свой парень, мы ему всегда рады.

- Спасибо, ты прав, пойду к сыну.

Артур встретил отца с радостью. Володя рассказал ему о Сереже, о рождении Димки, о том, какой он. Рассказал, что Сережа ждет Артура в любое время, что он ему всегда рад.

- Папа, значит, ты помирился с Сережей? Очень хорошо. Мне он очень симпатичен, и Марина тоже.

От лица Сережи

У меня опять все вверх тормашками. Вроде все есть, даже отец с матерью настоящие. Почему же так неспокойно на душе? У меня есть сын. Так, еще раз. У меня есть сын - Дима. Я его отец. Он - сын, мой и Марины. Я его люблю. Вот это точно, это правда - я его действительно люблю. Он крошечный и мой. Сам себе говорю так, как будто никогда не видел новорожденных детей. И роды принимал, и вскрывал... Ой! Вот не надо об этом, еще вчера я этого жутко боялся, что с моим сыном может случиться непоправимое. Обошлось. Как это страшно, когда приходится думать о смерти очень близкого человека... Нет, не буду, а то заведут меня мысли неизвестно куда. Он жив, Марина жива. Я заберу их домой и буду растить сына. Господи! А как его растить? Что я могу ему дать? Марина не должна работать, она будет за ним следить. А сможет ли? Те десять месяцев, что мы прожили вместе, были просто фантастическими. Она ангел. Она знает обо мне все. Она предугадывает мои мысли и поступки. Она чувствует меня на каком-то подсознательном уровне. Она покорна. Хотя покорная Марина очень сильно настораживает. Покорность и подчинение не ее конек. Это я всю жизнь до был покорным ей. Неужели она сломалась? Интересно, какой она будет матерью? Как тетя Люба? Нет, она не сможет, или... а если как моя мать-кукушка? Я помню ее бабушку, мать дяди Саши. Странная женщина. Вроде она любила своих детей, но дядю Сашу и Лешу при этом еще и ненавидела. А дочь любила. Мы не хотели находится с ней в одной квартире. Забирали крошечную Маринку и уходили с Валеркой гулять. Даже уроки по музыке предпочитали делать в музыкальной школе, а языки учили в подвале соседнего дома. Маринка была с нами, маленький ангел. Красивая до невозможности. Она там играла, пока мы учили, а потом, когда чуть подросла, учила с нами. Ей легко даются языки. Перемажется вся, платье грязное, сама чумазая, домой вернемся, и я ее мою. И платье стираю. Чтобы тетя Люба не заметила. Валерка ее никогда не мыл, считал, что купать девочку не правильно. А мне было приятно. Я ее любил сначала как сестру, хотя прекрасно понимал, что она мне не сестра. А потом лет в четырнадцать я увидел в ней женщину. С тех пор приходилось бороться самому с собой. Тетя Люба и дядя Саша, не договариваясь друг с другом, провели со мной беседу о половом воздержании по отношению к малолетней Марине. Я обещал, что не трону ее до восемнадцати лет. Я сдержал данное им слово. Но какой ценой! Она, маленькая стервочка, все время нарывалась. Сначала просто капризничала и строила глазки. Лет в девять она начала взрослеть, а в двенадцать уже имела грудь и носила лифчик. Так вот ей доставляло жуткое удовольствие войти к нам с Валеркой в комнату без лифчика и в одних стрингах. Или забраться ко мне в постель рано утром в одной ночнушке. Чтобы, когда я ее обниму, я прочувствовал все: и отсутствие какого-либо белья, и как ее сосочки упираются мне в грудь. Теперь можно об этом не вспоминать, она моя. Теперь она может прижиматься ко мне сколько угодно, я умею доставить ей и себе удовольствие. Я воплощаю в жизнь то, о чем раньше только мечтал. Нет, в физическом плане у нас все нормально, чудесно, я бы сказал. А вот верю ли я ей до конца? Не знаю. Я хотел поработить ее беременностью. А теперь встал перед проблемой. Сын есть, а вот что дальше? Смогу ли я быть ему отцом, каким был и есть для нас с Валеркой дядя Саша? Что я ему дам? Как вырастить достойного человека? А если он повторит путь Марины? Что тогда я буду делать? Переживу ли? А Марина? Не уйдет ли она от меня, забрав сына? Я тяжелый человек. У меня много заморочек. Я привык к определенному стилю жизни. Я замкнут и никого не пускаю в душу, кроме Валерки и Марины. Выдержит ли она все это? Не сорвется ли? Сможет ли любить меня? Сможет ли любить сына? Как повлияет его появление на наш быт? А как мне с ней спать теперь? Он же будет слышать. Или нам стать тише? Или отказаться от секса? Нет, мы так долго ждали, когда сможем насладиться друг другом. Ладно, я понял, видимо, во мне сейчас говорит воздержание последнего времени. Есть ведь у меня проблемы и поважнее. Сын чудный, и как-нибудь я его выращу. У меня на это вся жизнь впереди. А вот работа и отец - проблемы, которые надо решать сейчас. Немедленно просто. Мой биологический отец ублюдок, каких поискать. Мало того, что он бросил нас с матерью давным-давно и не появлялся в нашей жизни последние восемнадцать лет, так свалившись с новой семьей в Москву, он активно влез в нашу жизнь. А к матери-кукушке и в постель. Я пытался с ней говорить. Бесполезно. Только с ним она себя чувствует женщиной. Только он ее удовлетворяет. Она мне в подробностях стала рассказывать, что они делают в постели. Потом глядя на мое изумленное лицо, она спросила:

-Сережа, а ты разве этого не пробовал? Ты же мужчина. Хочешь, я тебя научу?

У меня возникло дикое чувство брезгливости. Да, я мужчина, но учиться чему-либо у шлюхи, которая никогда не думала обо мне, как о сыне, которой я вечно мешал в ее любовных утехах?! Я давно перестал считать ее любовников, я не запоминал их имен, и даже внешности. И она хочет меня чему-то учить! Отмылась бы сначала от своей грязи. А теперь еще и отец. Живет с двумя женщинами. Видите ли, любит он мою мать, которую сам бросил, а с той у него ребенок. Так воспитывай ребенка, хотя бы того. Я уже без тебя, козла, вырос. Так нет, он решил и меня воспитать. И начал с работы. Дядя Саша неизвестно за какие заслуги сделал его моим начальником. Я вспылил. Правда, внутренне, никому не сказав об этом, даже Марине и Валере. Я не понимал и не могу понять, почему он так со мной поступил? Чем я, почти его сын, хуже это Козла? Может, тот умнее? Так ведь нет, я же вижу. Я с ним работаю. Первое, что он сделал, стал проверять мои биопсии и поперся на мое вскрытие. Я умею работать! Умею! А если нуждаюсь в помощи и подсказке, так мне есть у кого спросить, кроме него. В Москве достаточно специалистов, а я себя уже давно зарекомендовал. Но он решил наверстать упущенные годы и проявить себя отцом. Лучше бы мою мать перестал трахать. А то она пить начнет и сопьется, а ее люблю и жалею, переживаю за нее, непутевую. Вот не дал ей бог мозгов, и все. Еще его жена-курица. Каждый день, или почти каждый, она являлась к нам с Мариной домой вместе с сыном. Нет, Артур совершенно ни при чем. Он жертва в данной ситуации, и он мой брат. Смешной, симпатичный подросток - маменькин сынок. Он чем-то напоминает медвежонка Борьку. Тоже черненький, глаза большие, ресницы пушистые. Вот интересно, мой отец очень импозантный мужчина, моя мать красивая баба, в кого я - непонятно. Я даже сначала не поверил, что он мой отец, сделал генетическую экспертизу. Мой. Пойду к дяде Саше, поговорю. Он знает, что делать. Он мне ближе и роднее отца. В конце концов, он мой отец. Он меня воспитал, он меня выучил, и зла он мне точно не желает. Да, вот заберу Маришу с Димой домой и схожу к нему вечерком и поговорю, как сын.

Сегодня Марина уже дома. Я приготовил праздничный ужин. Ест она мало, никак не может после наркоза. А ей надо, она сына кормит. Были у нас сегодня отец с матерью и дядя Саша с тетей Любой. Маринины родители ушли быстро, сказали, что потом зайдут, а эта парочка сидела чуть ли не до одиннадцати. Димка проснулся, поел, я его на руках укачивал. Потом родители ушли. Марина вымыла посуду, прибралась на кухне. Я сидел в кресле со спящим сыном на руках и думал о жизни. Все страхи и сомнения нахлынули в один момент. Марина подошла сзади и обняла меня за шею. Она уткнулась носом в мои волосы, потом прильнула щекой.

- Сереженька, что ты?

- Нет, ничего, - ответил я как можно правдоподобней.

- Кого ты обманываешь, родной? Я же вижу, все вижу. Ты боишься. За Димку, потому что он крошечный, потому что не знаешь, каким ты будешь отцом. За меня, потому что я могу сорваться, спиться, связаться с плохой компанией. И за себя, потому что знаешь, что больше не выдержишь. Я права?

- Читаешь мысли?

- Нет, знаю тебя. У тебя нет причины волноваться. Я не твоя мать, я не кукушка. Может, я сделаю тебе больно сейчас, но я люблю сына больше, чем тебя. Хотя мне казалось, что больше, чем я люблю тебя, любить невозможно. Сережа, прости меня наконец и отпусти все твои сомнения. Я твоя, я счастлива быть твоей. Я сделаю все, что ты захочешь, буду покорной тебе во всем, не мучай себя.

- Ты никогда не была покорной.

- Но я хочу быть покорной тебе, понимаешь. Я счастлива с тобой. Я целостна и полноценна с тобой. И я мечтаю, чтобы ты был со мной счастлив.

- Ты сомневаешься?

- Нет. Я никогда не сомневалась в тебе, ты мое все, Сережа.

Я встал, положил сына в манеж. Марина забралась ко мне на руки, прижалась крепко-крепко, и я качал ее, как маленького ребенка. Душу отпустило. Она не предаст. Никогда!

От лица Сережи

Я в отпуске уже неделю. Каждый день звоню на работу, узнаю, как там. Отец с матерью приходят к нам с Маришей чуть ли не каждый вечер. Если честно, достали. Мне сложно смотреть на их отношения и внезапно возникшую дикую любовь к внуку. Марина им почему-то рада. Она сильно изменилась после родов. Нет, не внешне. Хотя внешне тоже. Фигура стала более женственной, округлились бедра, исчезла подростковая угловатость, а вот лицо потеряло детскую припухлость. Она стала другой и по характеру. Взрослая, рассудительная, обладающая какой-то женской мудростью на уровне интуиции. Раньше я в ней этого не замечал. И она потрясающая мать, прямо как тетя Люба. Марина утверждает, что мой отец хороший человек, что я смотрю на него предвзято, что во мне говорит обида детских лет и поэтому я необъективен, может, она права. С моей матерью и ее темпераментом жить было проблематично. Она никакая не хозяйка, вовсе не жена. Может, он, правда, просто не выдержал? Его курица-Белла тому подтверждение. Он взял в жены полную противоположность моей матери. Но, как говорит Марина, думать об этом поздно, они уже прожили свою жизнь. Уже ничего не изменишь. Марина считает, что я должен принять отца, просто потому, что он мой отец, он моя история и у меня его гены. И у нашего сына тоже его гены. И то, что у нашего сына два дедушки и три бабушки, просто замечательно. Хорошо, пожалуй, я соглашусь с ее аргументацией, но почему его дядя Саша поставил во главе лаборатории? Почему посчитал, что он более достойный кандидат в заведующие? Это я узнаю. И тянуть больше не буду, вот сегодня вечером пойду к нему и узнаю.

Я еле дождался вечера и часов в девять позвонил в квартиру Борисовых. Открыл Борька.

- Сереж, Валеры нет дома.

- Так ты меня не пустишь?

- Пущу, конечно, а ты что, ко мне?

- К тебе тоже, отец дома?

- В кабинете работает, а мамы нету. Она оперирует, папа звонил, узнавал. Вот не повезло нам с тобой с родителями. Были бы инженеры какие-нибудь, вечера бы с детьми проводили.

- Борь, мне кажется, что если бы они были инженеры, то тоже нашли бы круглосуточную работу.

- Ты прав. Просто я скучаю.

- Боря, ты заходи к нам с Мариной, будет веселее.

- Маленькому можно вторжение ходячей инфекции? Я же и в школе, и во дворе, везде бываю.

- Руки помоешь и нормально.

- Тогда ждите. Может, сейчас и пойду.

- Так иди. Марина дома, а я с отцом поговорю и тоже буду.

- Сейчас подарок возьму.

- Так ты и подарок приготовил?

- А у меня что, каждый день племянники рождаются?

Мне стало весело, смешной он, Борька. Я подошел к двери кабинета и постучал.

- Боря, заходи.

- Дядя Саша, это я.

- Тем более заходи, Сережа. Я к вам сегодня собирался. Любу жду.

- Мне бы поговорить.

- Садись, поговорим. Или с чаем на кухне?

- Да я вроде как сержусь.

- Пошли на кухню, подобреешь.

Саша сделал бутерброды, налил чай.

- Я давно тебя жду. Слушаю все твои "ФЕ". Скажи, что ты почувствовал, когда я твоего отца сделал начальником? И почему так затянул с разговором?

- Так вы знаете, о чем я?

- Знаю, Сережа. Думаешь, что не оправдал наших с Любой надежд? Нет, оправдал и еще с лихвой оправдаешь. Но пойми, тебе всего двадцать пять. Подразделение, на которое ты претендуешь, большое и очень важное, но в данный момент, кроме тебя, там никого достойного нет. Ты еще даже не кандидат наук, а должность заведующего предусматривает доктора. Со временем, Сережа, ты получишь все. Почему я взял твоего отца? Во-первых, он грамотный специалист. И да, он не станет тебя подсиживать. Он - твой тыл. Ты, конечно, не понимаешь. В тебе сейчас все: обида, гонор, непонимание. Но он твой отец. Он хороший человек, поверь мне, я его знаю. Он толковый сотрудник и он кандидат наук. Докторскую он не потянет, но пока он раскачивается, собирается что-то делать, будет время для рывка тебе. Сережа, я ведь со временем тебе весь институт оставлю. Что касается Марины, то ты сам понимаешь. Я боюсь. Я слишком люблю тебя, слишком уважаю.

- Дядя Саша...

- Все? Легче стало?

- А я грешным делом...

- Знаю, Сереженька, я тоже был молодым. И гонору, поверь, было не меньше.

- Вы зря беспокоитесь за дочь. Она в порядке.

- Да я вообще-то за тебя беспокоюсь.

- Перестаньте, а?

- Слушай, ты всю жизнь будешь со мной на вы?

- Мне так удобней. Я к вам... Вы же до сих пор терпели.

- Именно терпел. Люба, значит, мама, а я?

- Естественно, отец. Причем единственный. Ну не могу я на ты, понимаете?

- Черт с тобой, вот где Люба? Я внука видеть хотел. Вообще я тебе завидую. Вот у тебя первый, а я уже все.

- Хотите еще ребенка?

- Очень. Всегда хотел, но не судьба.

***

Мы посидели до одиннадцати, тетя Люба наконец позвонила и сказала, что уже готова идти домой. Дядя Саша побежал ее встречать. Я вернулся к себе, Марина спала, Димка тоже. Я понял, где и когда произошел надлом в отношениях наших общих с Мариной родителей. Неужели то, что она больше не могла иметь детей, так повлияло? Это его эгоизм или реализация мужского начала? Он любил и любит свою жену. А что бы сделал я? Неужели я смогу изменить Марине? Нет, я не смогу.

Володя

- Танечка, мы посидим с Володей на кухне, поговорить надо.

- Без проблем, гостей не ждете?

- Может, подойдет Борисов, не знаю.

- Один или с Любой?

- Я не уверен, что он вообще подойдет. Нарежь нам колбасы, бутербродов, или еще чего.

Татьяна накрыла на стол, достала две рюмки и бутылку водки, поставила пепельницу. Сама ушла в спальню, включила телевизор.

- Так что у тебя происходит? Володя, с тех пор, как ты вернулся, ты ко мне даже не заходил, а тут вдруг срочно поговорить надо.

- Нет, если я тебе в тягость…

- Я рад тебе, просто хочу помочь, если смогу. Нам тебя не хватало, я рад, искренне рад, что Сашка тебя вернул в Москву. Ты уже полгода здесь, а зашел впервые.

- Знаешь, замотался, новая должность, дел много, в семье бардак. А у тебя семья как?

- Ты же видишь, жена, трое детей, двое внуков.

- Ты что, хотел Борисова по количеству детей догнать?

- Да нет, просто первые получились двое, они уже взрослые, у нас с Танечкой два внука. А младший чуть старше Сашкиного Борьки, они друзья, меня это устраивает, за ними следить легче. Хотя оба увальни, кроме компа ничего их не интересует. Я смотрю, твой Артур их сторонится. Зря. Они неплохие ребята.

- Знаешь, Артуру Белла так мозги запудрила, что он уже не знает, как ей угодить. С кем дружить, что делать - все она за него решает, аж противно. Я в Питере на это не смотрел. Думал, она мать, ей виднее, а тут смотрю, она сильно палку перегибает.

- Не понял, у тебя сын, а не девочка. Воспитывать мужика должен ты. Он у тебя спортом занимается?

- Нет, в Питере занимался музыкой. Так я так рад, что его здесь в музыкальную школу не взяли. Знаешь, что такое гаммы по голове? Я музыку слушать люблю, а играть - так это все равно, что на нервах.

- Андрюшка с Борькой на плавание ходят. Для здоровья полезно, да и вода снимает нервное напряжение. Плавают уже хорошо, даже на соревнованиях выступали. Мы с Сашкой часто в выходные берем мальчишек, а иногда и девчонок, и на рыбалку едем с ночевкой, знаешь, классно. Борисов в неформальной обстановке остается прежним Сашкой. С ним всегда весело и интересно, дети его обожают.

- А Люба? Я не ожидал ее такой увидеть, от маленькой девочки не осталось и следа. По-моему, Сашка целиком в ее власти. Не пойму я ее теперешнюю, вроде не высовывается, а цену себе знает.

- Не клевещи на Любу. Она хорошая баба и классный хирург. Обожаю с ней работать. Не подумай чего, но когда мы с ней вместе оперируем - это как песня, как музыка, понимаешь? Нет, конечно, ты не понимаешь, это надо чувствовать, переживать. А если ее потянуло на эксперимент, так это вообще наслаждение, она оперирует, как на фортепьяно играет. За ее руками успевать следить надо, она неповторима. А каких больных она вытаскивает! Смотришь - ловить нечего, и вдруг фраза:«Коля, может, рискнем?» и собираем по частям часов десять. Больной жив, а она выходит из операционной, идти не может от усталости, ее качает. Ей тогда Борисов сигарету выдает. Она покурит, выпьет кофе, смотришь, уже улыбается.

- Ты, часом, в нее не влюблен?

- Как в женщину - нет, а как в профессионала - конечно. У нас все хирурги в нее влюблены. Такой талант! Она себе не гребет, всем дает работать, и, главное, она учит.

- Слушай, так я не понял, Сашка ей дает сигареты?

- Ну да, он против курения, если она будет сама их покупать, то курить будет много, а так он ей одну, две сигареты в день выделяет и больше не дает, а она его слушает.

- Ты знаешь, я никогда не думал, что он с ней всю жизнь проживет, мне казалось, что он женился только потому, что она дочь Корецкого, что папа на него надавил. Вспомни. Сравни его и ее. Я думал, что папы не будет и Сашка ее бросит. Я, когда приехал первый раз, был жутко удивлен, что он с ней. И потом все интервью его... По телевизору он, в передачах он, нигде она не упоминается. А тут смотрю, не могу понять, кто из них руководит институтом?

- А тебе зачем? Институт - закрытое акционерное общество. Чьи акции, я не знаю, да мне оно не нужно. Зарплату платят, и гораздо больше, чем в госучреждениях, афер нет, все законно. Заказы от государства, плюс по грантам. Хочешь заработать - только скажи. Ты посмотри, какой конкурс к нам бешеный, а берут единиц. А женился Сашка сам, он ее всю жизнь любит. Она с ним как единое целое, как один организм. Иногда мне кажется, что он ее воспитал под себя, вылепил, как скульптор. Не знаю, как ты, а я это давно понял. Помнишь защиту его кандидатской? Он нервничал, очень волновался, я его таким больше никогда не видел. Мы с тобой хотели его поддержать, подбодрить, а он нашу помощь не принял. Я потом его с ней в коридоре увидел, она его обнимала и что-то говорила. Потом он ее к себе прижал, поцеловал так смачно и пошел в зал, и весь доклад на нее смотрел. Как будто, кроме нее, никого в зале и не было.

- Надо же, я вообще не помню ее на защите, думал, ее не было.

- Ладно, хватит их обсуждать. У тебя что? Как тебе внук?

- Внук классный, мне кажется, на Сережку похож, Женя уверена, что на Сережку. Марина дома справляется. Ребенок чистый, ухоженный, поправляется. Марина кормит грудью, берет переводы, подрабатывает, как может. Сережа вернулся к работе, я его из отпуска отозвал в связи с производственной необходимостью. Мы с Женей через день к ним приходим на внука посмотреть.

- Подожди, ты с Женей?

- Ну, вот тебе и моя проблема. Да, я с Женей. Я ее люблю. С Сережей потихоньку начинают налаживаться отношения. У меня есть великий союзник - Марина. Она умеет нас столкнуть, но не конфликтно, а по-доброму, чтобы мы вместе что-то сделали или приняли одно решение. Не знаю как, но девочка на уровне интуиции сглаживает острые углы, сближает нас что ли. Рядом с ней тепло и уютно. Сережка любит ее безумно. Женя ей восхищается, готова для нее на что угодно. А красивая девочка, глаз не оторвать!

- Вот видишь. Достойная дочь своей матери. Ты думаешь, откуда она такая? От мамы с папой. Сережка ее всю жизнь любил, с самого детства. Сашка иногда аж бесился, все за девочку боялся. А Люба ему так спокойно, мол, все в порядке, он мне обещал, я ему верю. И она была права.

- А чего Сашка бесился?

- Такой глупый вопрос может задать человек, у которого нет дочери. Вот у меня есть, я за ней на свиданья по другой стороне улицы ходил, а когда дежурил, Татьяну отправлял или сына. Она возмущалась, конечно. Но по-другому я не мог. Успокоился, когда родила. Все, теперь я к ней только в гости, и то когда пригласят. Так что у тебя с Женей?

- Я ее люблю. Мы встречаемся. Почему меня никто не остановил, когда я собрался уезжать? Где вы с Борисовым были? Вы же знали, что я ее люблю.

- Ну, извини, ты не спрашивал . У вас скандал за скандалом. Что мы могли?

- Ты понимаешь, она гуляла, она приводила домой. Я приходил с работы и заставал их. И все у Сережки на глазах. Я не выдержал. Я был не прав, надо было с ней говорить, как-то решать, а я вздумал, что так хорошо. В Питере сразу познакомился с Беллой. Она осталась у меня ночевать в первый же день, а потом осталась совсем. Мне было удобно. Она мне готовила, стирала, ухаживала за мной. В плане секса ее с Женей, конечно, не сравнить, но быт... С Женей быта никогда не было, сначала все делала Маша, а когда она уехала, я... В Питере я работал, приносил домой деньги, Белла делала покупки, занималась бытом, она старалась мне угодить. Меня раздражал ее язык, но иногда я ее просто не слушал. Мне было с ней удобно, потом привычно. Потом она забеременела, родился Артур. Он рос на моих глазах. Я его по-своему любил. Он хороший мальчик. Белла отдала его в музыкальную школу, она с ним возилась, я не вмешивался. Я жил и жил, пока не позвонил Сашка. Я сам хотел вернуться. Я заставил ее переехать. У Беллы в Москве никого нет, с Татьяной и Любой общего языка она не нашла. Видишь ли, Белла считает, что она все лучше знает, что она во всем всегда права, она привыкла к подчинению с моей стороны, со стороны Артура. Люба, естественно, оказалась ей не по зубам. Потом, понимаешь, Белла завистливая во всем. Она смотрит на фигуры ваших жен, имеющих не по одному ребенку. И на себя, пятьдесят второго размера. Она не может соответствовать ни в чем: ни в манерах, ни в одежде, ни в уме, в конце концов. Твоя Татьяна просто не захотела с ней общаться. Люба терпела ее, но всему есть предел. Когда Белла узнала, что я снова встречаюсь с Женей, она умудрилась наговорить гадостей Борисову. Я не удивлюсь, если он ее уволит. После того, как она ему сдавала физиотерапию, он меня спросил:«Ты как с ней живешь? У нее интеллект курицы!» Я сказал, что у нас сын... Как теперь быть, я не знаю. Уйти от Беллы я не могу, у нее больше никого нет. И потом, я сорвал ее с насиженного места, кинул в чужой мир, который ее не принял. У меня сын, я должен его вырастить и намерен его вырастить. Но с Женей я рвать не хочу. В общем, живу один день с одной, другой со скандалом.