Вечные

ЭПИЛОГ

Хейвен открыла дверь. За порогом стояла пожилая женщина. Она гордо продемонстрировала Хейвен банковский конверт.

— Сегодня мы продали еще четыре, мисс Хейвен!

— Просто Хейвен, Люсетта. Еще четыре синих платья?

— Да! А еще — черное и изумрудное.

— Ты шутишь!

— Насчет денег я никогда не шучу, — сказала итальянка, поигрывая несколькими золотыми цепочками на шее.

— Ну, значит, либо я чертовски хороший модельер, — улыбнулась Хейвен, — либо ты чертовски хорошая продавщица.

— Думаю, и то и другое, — лукаво проговорила Люсетта, попрощалась и ушла.

Йейн шесть месяцев тайно жил в доме Декеров, а через неделю после того, как Хейвен исполнилось восемнадцать, они с Хейвен уехали в Рим. В первую же ночь, как только часы пробили двенадцать, Йейн завязал Хейвен глаза и повел ее куда-то по улицам. Когда они остановились и Йейн снял с глаз Хейвен повязку, она увидела перед собой крошечный магазинчик, на вывеске которого значилось ее имя. Йейн успел даже нанять Люсетту — первую помощницу Хейвен. Они прекрасно поладили, как только познакомились.

Конечно, решение Хейвен перебраться в Рим не слишком обрадовало Мэй Мур. Она взяла с Хейвен обещание поскорее поступить в колледж. А Имоджин не сомневалась в том, что ее внучка подпадет под влияние католиков. Но за билеты на самолет Хейвен могла расплатиться собственными деньгами, и со временем ее мать и бабушка смирились с неизбежным.

Хейвен прошла через кухню на балкон, где Йейн читал итальянскую газету.

— Ужин готов, — сообщила она ему. — Я посмотрела.

— Иди сюда, — сказал Йейн, уронил газету и усадил Хейвен на колени. — Ужин будет готов, когда я скажу, что он готов.

Хейвен рассмеялась, а он поцеловал ее.

Они не говорили о Констанс и Этане с того дня, как Йейн появился около Эдемского водопада. Не разговаривали они и о прежних жизнях. Прошлое осталось позади, и ничто не омрачало их любви. Все поверили, что Йейн Морроу умер — и, по идее, он никак не мог остаться в живых. Находись он на два фута левее в тот момент, когда рухнула крыша дома на Вашингтон-Мьюс, он бы погиб.

Йейн не мог связаться с Хейвен, пока та оставалась в Нью-Йорке. Агенты общества «Уроборос» могли выследить его, а полиция все еще считала его главным подозреваемым в убийстве Джереми Джонса. Поэтому он скрывался в Мексике вместе с Мартой Вега, а потом помог той обосноваться в Париже. Наконец, с помощью денег, предусмотрительно отложенных несколько лет назад, он добрался до Сноуп-Сити, и первым человеком, которого он там встретил, была странная рыжеволосая девушка. Она сказала ему: «Я знала, что ты придешь».

Марта теперь не употребляла наркотики и жила в квартире неподалеку от Лувра. Правда, несмотря на трезвость, ее работы не стали веселее. В честь переезда в Рим она преподнесла Йейну очередное мрачное полотно, на котором были изображены два человека, окруженные разгневанной толпой. Как обычно, за действом издалека наблюдала маленькая фигурка в черном. Йейн убрал картину в кладовку.

Уже несколько месяцев Йейн и Хейвен не произносили имени человека в черном. Хейвен занималась своими моделями, а Йейн притворялся мертвым. Бью регулярно звонил из Вандербилта, но никаких новостей об Адаме Розиере и Падме Сингх не поступало. В самые счастливые моменты Хейвен казалось, что эти двое исчезли навсегда.

— Иди и закончи приготовление ужина, — распорядилась Хейвен. — Стол накрыт, а я умираю с голоду.

— Секундочку. Ты только погляди, какой свет.

Садилось солнце, и крыши римских домов стали золотыми. Йейн обнял Хейвен и притянул к себе.

— Я рада, что мы вернулись, — сказала ему Хейвен.

Йейн ушел с балкона. Ветер подхватил оставленную им газету, растрепал страницы, и они разлетелись в разные стороны. Хейвен подобрала несколько страниц и прижала к груди. Первая страница слетела с балкона, и Хейвен наклонилась, чтобы поймать ее, но не успела. Она проводила газету взглядом. Плавно опускаясь, листок приземлился у ног мужчины, шагающего через Пьяцца Навона. Высокий, подтянутый, весь в черном, мужчина быстро прошел под балконом, но, повернув на Виа Джустиниани, обернулся и улыбнулся Хейвен. Темнело, и черты его лица были видны нечетко, но Хейвен не смогла избавиться от ощущения, что видела его раньше.

— Хейвен! — позвал ее Йейн. Она обернулась и увидела его, озаренного теплым светом. — Иди сюда.