Вечный цветок

Глава восьмая

Пробудившись от тяжелого сна на следующее утро, Мэнди услышала, что идет дождь. Потребовалось несколько минут, прежде чем до нее дошло, что это не заурядный английский дождь. Она находится в Тунисе, здесь раскаленное небо и сухая, выжженная земля. К тому же сейчас середина лета — время, когда дождь, насколько ей известно, редкость. Тем не менее этим утром он лился на землю, и воздух был напоен прохладой и влажностью.

Поежившись, она натянула на себя одеяло. Окружающий мир показался Мэнди серым и печальным. Взглянув в окно, она заметила, что оно закрыто. Отправляясь в постель прошлой ночью, Мэнди специально открыла его, чтобы впустить хоть немного ночного ветерка, освежающего знойную духоту комнаты, и даже тщательно закрепила створку крючком, вбитым в стену, чтобы окно случайно не захлопнулось. Кто закрыл его? Стивен? Мэнди была слишком сонной, чтобы размышлять над этим.

Девушка посмотрела на часы: четверть десятого. Она проспала. Поспешно соскочив с постели, Мэнди подбежала к зеркалу и пригладила волосы. Она чувствовала себя растерянной и подавленной. В такой дождливый день можно только работать, ни о каком купании не могло быть и речи. И сознавать это оказалось очень грустно. А эта история с Рамоном? Бедный Рамон! Мэнди надеялась, что не слишком сильно расстроила его, но угрызения совести продолжали мучить ее. Приняв ванну, она оделась и спустилась вниз.

В холле Стивен надевал на себя дождевик.

— Значит, ты все же решила проснуться? — засмеялся он. — Как ты могла спать при такой грозе, я не понимаю!

— А была гроза?

— Дьявольская. Гром, молнии, потоки дождя… Джамиля и ее семейство испугались до смерти и несколько часов просидели под лестницей, накрывшись одеялом. Я стучал в твою дверь несколько раз, чтобы узнать, все ли у тебя в порядке. Так и не получив ответа, решил, что мне лучше войти и закрыть твои окна, прежде чем ты утонешь. Из своей комнаты я видел, как вода течет по балкону…

— Так это ты закрыл мои окна?

Стивен кивнул.

— Кто же еще? Ты представляла собой воплощение невинности, когда крепко спала: розовые щечки, волосы, разметавшиеся по подушке…

Девушка почувствовала, что краснеет.

— Пожалуйста, — попросила она, — избавь меня от подробностей.

— А что я такого сказал? — улыбнулся он. — Я уже позавтракал, конечно, и собираюсь в деревню, чтобы купить сигарет, прежде чем начну работать. Будь хорошей девочкой, пока я не вернусь. Я быстро.

Открыв дверь в залитый потоками дождя мир, он выскочил наружу с непокрытой головой. Мэнди смотрела, как он шел по тропинке мимо мокрых, поникших кустов. Когда он исчез за поворотом, она вошла в столовую и обнаружила там Джамилю, ожидавшую ее со свежесваренным кофе.

Они немного поговорили о грозе. Джамиля в ужасе поднимала руки к небу, рассказывая, какой опасности они избежали по милости Аллаха этой ночью. Вскоре она вернулась на кухню, а Мэнди, допив горячий кофе и съев булочку, почувствовала себя лучше.

Если бы она проснулась раньше, то могла бы вместе со Стивеном спуститься в деревню. Было бы забавно скользить вниз по крутой тропинке под струями дождя. Она тоже не стала бы ничего надевать на голову, позволив мягким дождевым струям промывать волосы от морской воды. Дождливый день вдруг стал бы гораздо привлекательнее. Почему бы ей не прогуляться под дождем? Настроение Мэнди от этой мысли сразу улучшилось.

Несколько минут спустя девушка бежала по садовой тропинке, в первый раз надев свой новый дождевик. Она подставляла лицо дождевым струям и чувствовала, что ей хочется петь. Сердце у нее радостно билось, а жизнь казалась прекрасной.

Вдруг она увидела, как огромный сверкающий автомобиль остановился под мокрыми акациями. Мэнди застыла в тревоге, увидев, что из него вышли два араба в широких светлых одеяниях. За поясом у них торчали кинжалы. Окинув девушку проницательными взглядами, они направились к ней.

— Вы английская мисс? — обратился к ней один на ломаном английском. — Мадемуазель Лаваль?

Сердце ее дрогнуло от нехорошего предчувствия, но она заставила себя сказать:

— Да!

Значит, ее собираются похитить! Доставят к Рамону, насильно увезут в Париж. Но нет, Рамон не стал бы так поступать с ней. Это семья Рамона хочет избавиться от нее. Ее увезут в глубь Сахары и бросят в песках умирать. От этих мыслей у нее помутилось в голове, и она задрожала. Более высокий мужчина показал на ожидающий их автомобиль и сказал:

— Вы поедете с нами, мадемуазель…

— Но я не понимаю, — нерешительно сказала девушка, пытаясь выиграть время.

Мужчина, говоривший на более привычном для него французском, снова заговорил по-английски:

— Вас хочет видеть шейх аль Хассан. Он находится в Тунисе и просит вас оказать ему такую любезность.

Шейх! В Тунисе! Это неожиданное известие лишило Мэнди дара речи. Этот неприятный старик, безжалостно устраняющий любые препятствия на своем пути! Что ему надо от нее? Он хочет ее уничтожить?

Порывшись в складках своей одежды, высокий араб достал кремовый конверт из дорогой бумаги и, поклонившись, подал его Мэнди.

— Это письмо для вас.

Непослушными пальцами Мэнди как можно медленнее вскрыла конверт. Если бы только ей удалось задержать этих мужчин до прихода Стивена! Она с надеждой бросила взгляд на пустую тропинку.

«Дорогая мисс Лаваль, — писал шейх по-английски красивым почерком. — Я нахожусь здесь, в Тунисе, и был бы рад, если бы вы навестили меня. Есть определенные проблемы, которые я хочу обсудить с вами. Фактически мне нужна ваша помощь в очень важном для меня семейном деле. Я посылаю за вами личного телохранителя и с нетерпением жду вашего приезда». Письмо было подписано: «Искренне ваш, Махмуд аль Хассан».

Мэнди перевела дыхание и попыталась успокоиться. Если дело заключается только в том, что шейх хочет поговорить с ней о ее отношениях с Рамоном, она легко сможет убедить его, что произошло простое недоразумение. Но почему он сам не приехал на виллу, чтобы увидеться с ней… зачем он послал двух вооруженных мужчин? Сердце Мэнди снова сжалось от страха.

— Прошу вас, мадемуазель, — приказал высокий мужчина, открывая дверцу автомобиля.

— Но я должна вернуться в дом, чтобы объяснить свое внезапное исчезновение… — начала она.

Во взгляде мужчины вспыхнуло нетерпение.

— В этом нет необходимости. Вас скоро привезут обратно.

Так и есть, в отчаянии подумала Мэнди. Они не хотят упускать ее!

Девушка почувствовала слабость в ногах. Если они увезут ее, она исчезнет! Записка от шейха была просто приманкой, чтобы заманить в ловушку. Девушкой овладела паника, она почувствовала дикое желание убежать от этих людей, вернуться в дом и закрыться на ключ. Но едва она повернулась, как почувствовала на плече тяжелую руку.

— Я не шучу, — свирепо прорычал мужчина. — Поехали!

У Мэнди было такое ощущение, будто она тонет и над головой смыкается вода. Но внезапно послышались легкие шаги.

— Подождите! — крикнула она своим похитителям. Еще немного! Невероятное облегчение нахлынуло на нее: — Прошу одну минуту! Это месье Хирон…

Нет, сам архангел Гавриил не мог быть столь прекрасен, как эта мокрая фигура в дождевике, поднимающаяся по обрывистой тропинке!

— Стивен! — закричала она диким голосом, видя, что арабы не собираются отпускать ее. Что если они затащат ее в машину и увезут, несмотря на появление Стивена? Но воображение завело ее слишком далеко — арабы спокойно и уважительно ждали.

— Во имя неба, что здесь происходит? — обратился Стивен к мужчине, все еще держащем руку на плече девушки. — Почему вы находитесь здесь и что вам надо от этой леди? — И он разразился потоком возмущенных арабских слов.

Похитители приняли вид оскорбленной невинности и, судя по интонации, стали извиняться. Мэнди сделала вывод, что они дали удовлетворительное объяснение своего поведения. Во всяком случае, лицо Стивена прояснилось.

— Это от шейха, — пояснила Мэнди, протягивая конверт. — Он находится в Тунисе и хочет меня видеть.

Стивен открыл конверт и внимательно изучил послание, бросив Мэнди острый предупреждающий взгляд.

— Прекрасно, — резюмировал он. — Кажется, тебе представляется неплохая возможность объясниться со стариком. Но я поеду вместе с тобой.

Арабы не произнесли ни звука, когда он уселся в машину вместе с девушкой. Понимая, что похитители прислушиваются к любому шороху за спиной, Стивен и Мэнди разговаривали вполголоса.

— Надеюсь, после случившегося ты отнесешься серьезно к моим предостережениям? — не смог удержаться от колкости Стивен.

— Все это не имеет ничего общего с твоими страхами, — заметила Мэнди. — Ты думал, что я должна опасаться Рамона.

— Если бы он приехал, то натворил дел…

— Так ты серьезно думаешь, что отец держит его взаперти? — в ужасе спросила Мэнди.

Стивен пожал плечами.

— Не вызывает никаких сомнений, что его свобода так или иначе ограничена.

— Интересно, зачем шейх хочет меня видеть? — задала Мэнди мучивший ее вопрос.

— Разумеется, чтобы предупредить тебя о последствиях необдуманных поступков.

— Я надеюсь убедить его, что в подобном предупреждении нет никакой необходимости.

— Сомневаюсь, что он вот так, сразу поверит тебе, — криво усмехнулся Стивен. — Но как бы то ни было, я рад, что шейх решил провести встречу с тобой в Тунисе. Он мог приказать доставить тебя к нему во дворец за пятьсот миль отсюда.

— И я должна была бы поехать?

— Было бы неразумно оказывать сопротивление, — мрачно буркнул Стивен. — Планы могущественного нефтяного шейха относительно женитьбы старшего сына не так просто разрушить, я уже говорил это тебе.

Дождь прекратился, когда они подъехали к великолепному современному зданию. Около дверей их встретил охранник, увешанный оружием, и проводил их к позолоченному лифту, в котором было огромное зеркало. Мэнди подумала о том, какую странную картину представляет их компания, отражаясь в нем, — Стивен с беззаботным и дерзким видом, двое зловещих вооруженных мужчин и она сама, с непросохшими волосами цвета меди, спадающими на плечи. Рядом с тремя рослыми мужчинами Мэнди показалась себе маленькой и жалкой.

Пройдя по коридору, устланному толстым персидским ковром, они остановились перед дверью с матовым стеклом, украшенной металлическим орнаментом. Один из арабов позвонил в колокольчик, почти сразу же дверь отворилась, и они оказались в большой светлой комнате, обставленной очень современно — низкие кресла и пуфики, обитые мягкой матовой кожей, белые ковры из меха, непонятные скульптуры из дерева медового цвета, украшения из жадеита — все смешалось, как в калейдоскопе Одна из стен была алого цвета, две другие — белые, окно драпировали занавески из муслина.

В этой футуристической обстановке фигура шейха в арабском одеянии казалась совершенно неуместной. Встав из-за бюро времен Людовика XV, единственной антикварной вещи в комнате, он направился навстречу прибывшим.

— Мисс Лаваль, как любезно с вашей стороны приехать ко мне, — приветливо сказал он. — Рад вас видеть, мистер Хирон. Я польщен тем, что вы смогли оторваться от ваших важных дел, чтобы навестить меня, — в голосе старика явно сквозила насмешка.

Не слишком многообещающее начало, подумала Мэнди, вспомнив, что шейх со Стивеном еще недавно были в натянутых отношениях.

— Прошу простить меня за то, что я решил сопровождать мисс Лаваль, — сказал Стивен довольно дерзким тоном. — Но у меня для этого были причины. Я не счел возможным позволить мисс Лаваль поехать одной с двумя незнакомыми мужчинами. И я вижу, — он огляделся вокруг, — что здесь тоже нет дам. Вы хотите принять мисс Лаваль наедине?

Глубоко посаженные глаза шейха вспыхнули, но он постарался подавить злость, поскольку, по его собственным убеждениям, этот упрек был вполне справедлив.

— Приношу мои извинения, мистер! — Голос шейха был ровен и спокоен. — Но я не уверен, что в данном случае нарушил ваши обычаи. Вы, англичане, предоставляете вашим женщинам слишком много свободы, позволяя им вольность в мыслях и делах. — Он пожал плечами. — Пожалуйста, садитесь. — Он жестом указал на большие кресла.

Опустившись в ближайшее из них, Мэнди почувствовала, что тонет в его глубинах. Откинувшись назад, она могла бы улечься в нем, поэтому ей пришлось сесть на краешке, прислонившись к правому подлокотнику.

Было нестерпимо жарко. Девушка пожалела, что не сняла плащ. Дождь уже прекратился, и солнце заливало ярким светом ослепительно белую комнату. Повернув голову, Мэнди обнаружила голову и плечи Стивена, торчащие из соседнего кресла. Не слишком-то выгодное положение для спора — шейх знал, куда их посадить.

Шейх, усевшийся на высокий резной стул, явно занимал более выгодную позицию.

— Могу я предложить вам выпить чего-нибудь освежающего? — спросил он, когда слуга вкатил позолоченный столик с запотевшим кувшином фруктового сока, в котором позвякивали льдинки, и хрустальными графинами вина.

— Благодарю вас, мне ничего не нужно, — ответил Стивен, явно чувствуя себя неловко.

Это был не самый тактичный ответ: отказ от угощения являлся для араба оскорблением. Но шейх сгладил ситуацию, сказав:

— Но я настаиваю. Мы должны выпить вместе, ведь мы друзья, не так ли? Сегодня мы должны поговорить сердечно и по-дружески. Вы не против? — он вопросительно взглянул на Мэнди, которая приняла бокал с ледяным ананасным соком.

Стивен, поколебавшись, взял бокал с белым вином. Шейх, как истинный мусульманин, предпочел сок.

— За наше взаимопонимание и добрую волю! — сказал он, поднимая бокал.

Стивен пробормотал соответствующие слова, после чего воцарилась тишина. Первым нарушил молчание шейх:

— Прошу извинить меня, мистер Хирон, но я хотел бы поговорить с мисс Лаваль наедине. Не будете ли вы так любезны оставить нас одних…

Мэнди почувствовала озноб. Ей не хотелось оставаться наедине с этим страшным стариком! С облегчением она услышала слова Стивена:

— Вы свободно можете разговаривать в моем присутствии. Все, что касается мисс Лаваль, касается и меня.

Шейх поднял брови.

— Вот как? Откуда такая забота, ведь мисс Лаваль просто служащая вашего дяди?

Но Стивена не так-то легко было поставить на место. Он возразил:

— Она дочь одного из ближайших друзей моего дяди, известного кембриджского преподавателя.

Приподнятые брови опустились.

— Ах, понятно, друг семьи. В таком случае…

— В настоящий момент мой дядя находится в Тимгаде, собирая материал для своих исследований. В его отсутствие я являюсь опекуном мисс Лаваль и отвечаю за ее благополучие.

— Понятно, понятно! — нетерпеливо перебил его шейх. — Заверяю вас, что мисс Лаваль ничто не грозит. Если вы желаете послушать то, что я хотел бы сказать ей, не будем терять времени. — Он с серьезным видом повернулся к девушке. — Я уверен, вы понимаете, почему я послал за вами, мисс Лаваль. Мой сын объявил мне, что намерен жениться на вас. Мне очень жаль, но я должен сказать, что это совершенно невозможно.

— Ну разумеется. — Мэнди постаралась, чтобы голос ее прозвучал как можно невозмутимее. — Все это просто недоразумение. Я не собираюсь выходить замуж за вашего сына. У меня и мыслей таких не было… Я… я не люблю его, — закончила она неуверенно, ее храбрость испарилась под возмущенным взглядом старика.

— Мисс Лаваль! — оскорбленно сказал он. — В моей стране женщины не ведут разговоров о своих намерениях — выходить замуж или нет. В подобных случаях инициатива принадлежит мужчине, а мой сын ухаживал за вами. Вы имели с ним дружеские встречи наедине. Вы катались в его автомобиле, обедали в загородном ресторане. Следовательно, вы благосклонно относились к его ухаживанию.

— Но ваш сын неправильно истолковал мое дружеское отношение, — настаивала Мэнди.

— Подобное недоразумение легко объяснить. Мой сын, — шейх повернулся к Стивену, желая включить его в беседу, — молодой мужчина с сильным и решительным характером. Это первый случай, когда наши желания серьезно разошлись. Для меня это большое горе… Рамон мой старший сын. Я любил его мать так, как можно любить только раз в жизни. Она умерла в молодом возрасте, и Рамон стал для меня всем. Согласен, я был слишком снисходителен к нему… баловал и потакал ему во всем. Все эти годы Рамон был мне самым близким человеком. Я пытался дать ему все, чтобы он был счастлив… европейское образование, возможность уезжать и приезжать домой, когда ему вздумается, деньги. И теперь, когда я в первый раз потребовал от него послушания, он проявил открытое неповиновение, заявив, что собирается сделать своей женой эту английскую девушку…

Он говорит так, как будто меня нет в комнате, подумала Мэнди.

— А мои желания вообще не принимаются в расчет? — не смогла она удержаться от вопроса.

Шейх неодобрительно посмотрел на нее. Он явно не любил, когда его перебивали.

— Вы не знаете наших обычаев, мисс Лаваль. Мой сын оказал вам огромную честь. — Он снова повернулся к Стивену. — Он решил отказаться от наследства, не хочет помогать мне в моих делах. Он заявляет, что желает жить в Париже и не хочет иметь ничего общего с жизнью в Эль Хабесе. Он явно утратил рассудок. И ради его спасения я должен проявить жестокость.

Он взял бокал и отпил сок. Возникла пауза. Стивен кашлянул.

— Я уверен, если вы перескажете сыну то, что сказала сегодня мисс Лаваль… — начал он.

— Я могу написать ему, — перебила его Мэнди, — и объяснить, что он ошибочно истолковал мои чувства…

Шейх окинул ее ледяным взглядом.

— Существует единственный способ решить дело, мисс Лаваль. Вы должны немедленно покинуть Тунис и вернуться в Англию. Только это даст положительный результат. — Он достал из ящика бюро чековую книжку. — Разумеется, я компенсирую вам потерю работы у профессора. Назовите сумму, которая удовлетворит вас… Мое единственное условие — вы должны вылететь в Англию не позже сегодняшнего вечера, подписав бумагу, в которой откажетесь от любых претензий к моему сыну.

Мэнди почувствовала, что сияющая белая комната закружилась вокруг нее. Ее охватила ярость. Этот старый дурак думает, что может купить ее!

— Назовите вашу цену, — требовательно повторил шейх.

— Это просто неслыханно! — Стивен вскочил на ноги и подошел к бюро. Он покраснел от гнева, глаза его сверкали. Стивен явно с трудом сдерживал себя. — Вы нанесли нам жестокое оскорбление, сэр, предлагая деньги! Если мы не разбираемся в ваших обычаях, то вы совершенно определенно ничего не понимаете в наших. Я думаю, вы должны извиниться перед мисс Лаваль… да и передо мной тоже, поскольку все, что имеет отношение к ней, касается и меня. Хотя официально это пока не объявлено, но мы помолвлены и собираемся пожениться!

Если бы разверзлись небеса, Мэнди бы так не удивилась. Слова Стивена буквально потрясли ее. На минуту она даже потеряла дар речи и застыла с широко распахнутыми глазами. Стивен склонился и взял ее за руку.

— Прости, что я вынужден был сказать об этом, не посоветовавшись с тобой, моя дорогая. Но в подобных обстоятельствах это оказалось необходимым. — Поднимая девушку из недр кресла, он обнял ее и прошептал на ухо: — Смелей, Мэнди! Поддержи меня!

— Вы помолвлены с мистером Хироном, мисс Лаваль? — в голосе шейха слышалось явное недоверие.

— Да, это так! — поспешно согласилась Мэнди, чувствуя, как рука Стивена сжимает ее пальцы.

— Тогда почему об этом не было официально объявлено? — настойчиво допытывался шейх.

— Потому что нас не слишком заботит соблюдение формальностей. Мы люди другого типа, — бойко ответил Стивен. — Наша помолвка произошла недавно, у нас просто не было времени сделать официальное объявление.

Рассказывай, подумала Мэнди, с трудом сдерживая смех. Хотя с тем же успехом могла бы и разрыдаться! Объятия Стивена были такими сильными, такими надежными. Но все это только игра, предназначенная для того, чтобы одурачить этого отвратительного старика. Неужели шейх действительно держит Рамона под замком? Он приказал ей покинуть страну, хотел купить ее!

Злость придала ей новые силы. Отодвинувшись от Стивена, она вдруг ощутила уверенность в себе. Этот старик, одержимый манией величия, сидящий на позолоченном стуле и представляющий себя на воображаемом троне, он же смешон!

Вздернув подбородок, Мэнди сказала:

— В моих отношениях с вашим сыном не было ничего такого, что выходило бы за рамки обычных дружеских отношений между молодыми людьми. Очень жаль, что он воспринял это иначе, если в этом есть моя вина, то приношу свои извинения.

Шейх склонил голову.

— Это очень любезно с вашей стороны, мисс Лаваль. Я тоже должен выразить сожаление, если обидел вас в своей попытке спасти своего глупого сына. То, что объявил только что мистер Хирон, решительно меняет положение дел. Я сообщу о вашей помолвке сыну, но должен попросить у вас каких-то конкретных доказательств, иначе он подумает, что я придумал эту историю, чтобы обмануть его. Вы можете без промедлений поместить объявление о вашей помолвке в местной ежедневной газете? Оно будет помещено на первой странице в завтрашнем утреннем выпуске. Я немедленно свяжусь с редактором. — Он подвинул к себе стоящий на изящном столике телефонный аппарат и повелительно взглянул на Стивена. — Каков должен быть текст объявления?

В первый раз Стивен растерялся.

— Это не совсем удобно, сэр, — сказал он. — Понимаете, мы еще не поставили в известность ни родителей мисс Лаваль, ни моего дядю, который сейчас находится в Тимгаде…

— Но вы же сказали, что не заботитесь о соблюдении формальностей, — напомнил шейх, в голосе которого явно чувствовалась ирония, указывающая на то, что он не введен в заблуждение их внезапно обнаружившейся помолвкой.

Стивен свел брови. Он взял Мэнди за руку, заставив ее подойти к нему поближе.

— Моя невеста и я должны обсудить текст объявления. В важности этого момента для нас не может быть сомнений. К тому же мы должны связаться с родителями мисс Лаваль в Лондоне по телефону или телеграфу. Дело здесь совсем не в соблюдении формальностей, поступить иначе было бы невежливо, уверен, что вы понимаете это. Я дам объявление в «Кларион», когда будут извещены наши родственники. Обещаю вам, что оно появится в ближайшие дни.

— Вы даете мне честное слово? — подозрительно спросил шейх.

— Слово англичанина, — надменно заявил Стивен.

Шейху больше ничего не оставалось, как согласиться с этим.