Ведьма Минари (СИ)

Глава 6

К полудню добрались до небольшого городка, где за символическую плату Вирту удалось купить гниющую во дворе повозку. Повозка была откровенно ветхой, но я была рада и такой. После нескольких часов сидения в седле все у меня затекло и ныло. Хозяин повозки наложил нам на пол соломы и, в качестве компенсации за такой неожиданный подарок судьбы, даже расщедрился на рогожу для купола. Дальше ехали почти с комфортом, редко просясь на постой в деревнях и стараясь объезжать более — менее крупные города, где, по определению, могли встретить Магов и сторожевые дозоры.

Еще на постоялом дворе запаслись необходимым минимумом для выживания в походных условиях, и я особо не страдала от нехватки комфорта, варя каши и супы на кострах у дороги. Поначалу думала, Вирту будет сложнее переносить лишения в пути, но с удивлением поняла, что путешествовать подобным образом для него не в новинку. Спросила откуда такой опыт и с удивлением выяснила, что ничего о нём, оказывается, не знала.

— Ты меня не обманываешь? — Не могла поверить я, когда он начал рассказывать о своей службе на оркской границе.

— Минари, — укоризненно нахмурился он, — неужели я произвожу такое жалкое впечатление?

— Нет, но ты… Ты — аристократ, это сразу видно. И ты всегда был такой надменный и неприступный, и так смотрел на остальных, как будто все мы только пыль под твоими ногами. Я бы никогда не подумала, что ты прошел через что‑то подобное.

Вирт опустил голову и сказал совсем тихо.

— Это от комплексов. Ты же ничего обо мне не знаешь, да и не только ты одна. А я в шестнадцать лет требуху жрал, да и та не всегда была.

— Не может быть! — не поверила я. — Ты?!

— Я, — кивнул он, — отец умер, а брат за год умудрился спустить все состояние. Ты даже не представляешь, какой это позор среди аристократов. Все от нас отвернулись. А когда брата убили, нас с матерью практически вышвырнули на улицу. Я в порту полгода грузчиком работал, чтобы матери хоть какой‑то угол снять и чай покупать. Она могла по два дня не есть, но без чая жить не могла.

— Вирт, — с жалостью посмотрела на него и потянулась, чтобы обнять. Он порывисто прижал меня к себе и лихорадочно зашептал, прижимаясь щекой к моей щеке.

— Прости меня, пожалуйста, прости, я знаю, какой сволочью был. Но я не тебя ненавидел, клянусь.

Наконец меня выпустили из объятий и Вирт снова взял поводья и подстегнул лошадь. Я уселась к нему поближе и какое‑то время мы ехали молча.

— Вирт, — позвала я, — ты сказал, что не меня ненавидел. А кого?

Он очень сильно помрачнел, и я даже думала, что не захочет отвечать, но он ответил.

— Лестру. Она была любовницей моего брата, пока не вытрясла из него все до последнего, а потом отравила его.

— А каким боком тут я?

— Никаким. Ты просто показалась мне очень на нее похожей, такая же красивая и уверенная в себе.

— И что? Из‑за этого ты возненавидел меня? — Не могла поверить я. — Ты же Маг! Ты же должен был сразу понять, что я не она.

— Должен, — кивнул он, — но не понял. Кагг и ректор говорили мне, что я ошибаюсь, но я никого не слышал, кроме себя. Я мерзавец, да? — спросил он, подняв глаза.

— Ты просто дурак! — сказала я отворачиваясь.

— Минари, — позвал он, и я повернула к нему голову. — Прости меня… То кольцо… я знаю, его больше нет, но оно твое. Твое! И я твой.

Он с таким раскаянием смотрел на меня, что я не выдержала и обняла его.

— Я знаю, я давно простила, — положила голову ему на плечо и прошептала, — я тоже твоя.

— Давай поженимся, — предложил он, и я подняла на него удивленные глаза. Вирт смотрел перед собой, но я видела, с каким напряжением он ждет моего ответа.

— Там по карте впереди поселок, и кажется, в нем есть храм.

Немного помолчала, а кода увидела, что он сейчас вожжи разорвет, кивнула улыбаясь.

— Я согласна… Хоть ты и не заслуживаешь этого.

Вирт несколько секунд сидел, неверяще глядя вперед, а потом счастливо засмеялся и прижал меня к себе.

Лошади тянули повозку вперед, а мы ехали, не разбирая дороги, и отчаянно целовались под мерный цокот копыт.

— Итак, господа, не прошло и шести часов, как нам удалось прийти к единому решению, — с издевкой сказал Первый министр окидывая взглядом зевающего брата Жиля.

— Ну, наконец‑то! — Сказал тот и потянулся в кресле. — А то я уже думал, что придется брать проведение Совета в свои руки.

Первый министр покрылся красными пятнами, но промолчал.

Брат Жиль был позором всего Ковена, но избавится от него не представлялось возможным. Все‑таки он был сыном бывшего Главы Ковена, и у него остались огромные связи при дворе.

— Благодарю за такую высокую честь, брат Жиль, но думаю, что справлюсь сам, — прошипел Первый министр и, с трудом сдерживаясь, продолжил. — Итак:

Во — первых. Мы перекрываем все выезды из города и все дороги в радиусе двадцати миль вокруг города.

Во — вторых. Нужно учесть, что они могли уехать из города еще вчера и выслать отряды боевых Магов по всем центральным дорогам, ведущим в северном направлении. С учётом его прошлой службы на оркской границе, это самое вероятное направление побега. Я не сомневаюсь, что магистр планирует воспользоваться помощью бывших сослуживцев, чтобы скрыться.

В — третьих. Нельзя исключать вероятность того, что они предпочтут для передвижения менее удобные, но более безопасные дороги второстепенного значения. Поэтому необходимо отправить сообщения магической почтой на все ключевые станции и устроить засады в местах наиболее вероятных остановок и ночёвок.

В — четвертых. Необходимо немедленно задержать всех соучастников побега, а именно: бывшего ректора, господина Янира, бывших учителей, господина Кагга и метрессу Гильду, а также бывшую целительницу Академии, госпожу Клею и допросить со всей строгостью, которую применяют к заговорщикам против Империи.

— Позвольте, — поднял руку брат Камаль.

Первый министр с интересом посмотрел на него.

— Прошу, брат, — уступил он слово.

— Вы правы во всем, уважаемый господин Первый министр, единственное дополнение с моей стороны. Не кажется ли Вам, что нам следует работать на опережение и устроить засады не только по пути следования, но и на пограничных заставах?

— Гениальная мысль, брат Камаль. Вы, несомненно, делаете честь Ковену и я благодарю Вас за такую своевременную ремарку. Я непременно воспользуюсь этой идеей.

На лице Камаля расцвела довольная усмешка, а брат Жиль завистливо хмыкнул и поджал толстые губы.

Угхрак третьи сутки изучал катакомбы. Ему повезло и он успел пройти весь путь от подвала министра до казематов Ковена, пока запах людей, прошедших по нему, не выветрился. Также он изучил два новых боковых коридора. Один из которых вёл к решетке дождевого стока в чьем‑то богатом саду, а второй к еще одному выходу на поверхность, но уже в центре города.

Еще в первый день, пока люди министра бегло осматривали близлежащие к подвалу коридоры, Угхрак успел поохотиться. Ему неожиданно повезло поймать и загрызть молодого кабана. Только поев его восхитительно — теплого парного мяса, орк поверил, что выживет и сможет отомстить. В подвале его хоть и изредка, но кормили, в отличие от человечки. Но это было мертвое мясо, обескровленное и холодное. Оно не давало ему жизненной энергии. Теперь же он почувствовал, как все его мышцы наливаются силой, а зрение и слух становятся, как и прежде, острыми.

Орк вернулся к месту, где спрятал веревочную лестницу и намотав ее вокруг пояса побежал в сторону казематов Ковена. Вчера он заметил там новый лаз наверх и хотел взобраться туда и проверить, куда он ведет.

Резкий стук в дверь разбудил ректора и заставил вскочить с кровати.

— Именем Императора и Ковена, откройте! — в дверь снова посыпались удары, буквально срывая ее с петель.

Он едва успел накинуть плащ, когда магическим зарядом двери выбили, и в спальню ворвалось около десятка стражников, возглавляемых двумя Магами — инквизиторами в белоснежных плащах Ковена.

— Что происходит? — спросил ректор, нахмурившись и сложив руки на груди.

— Вы арестованы, — выступил вперед один из Магов — инквизиторов.

— На каком основании? — еще больше помрачнел ректор.

— Организация побега государственного преступника и измена Императору.

— У Вас есть доказательства?

— Я не уполномочен вступать с Вами в дискуссию. Глава Ковена, брат Изериус лично побеседует с Вами, и тогда Вы все узнаете.

— Собирайтесь, господин Янир, — шагнул вперед второй инквизитор, — Вас велено доставить в Ковен для допроса.

— Почему не к Императорскому следователю? — попытался оттянуть неизбежное ректор.

— Спросите у брата Изериуса, — на его руки набросили магические путы и затянули узел. узел.

В Ковен они приехали спустя полчаса и ректора сразу же повели на допрос.

— На каком основании я арестован? И почему Вы позволяете себе будить ни в чём не виноватого человека среди ночи, когда все честные люди спят? — спросил он, как только переступил порог следственного кабинета, где за большим дубовым столом восседал лично Глава Ковена.

— Поздно же Вы спите, мой дорогой господин Янир, — слегка улыбнулся Изериус, — уже рассвет.

— Это ничего не меняет.

— Отнюдь. Я вот, например, жалею, что не додумался арестовать Вас и Ваших подельников еще вечером, — Глава Ковена откинулся на спинку кресла и насмешливо оглядел побледневшего старика.

— Что Вы имеете в виду? Вы арестовали еще каких‑то несчастных?

— Хорошо, что Вы не говорите 'невиновных', — выделил Изериус последнее слово.

— Может быть и невиновных, — кивнул ректор, — я мог бы поручится за многих моих…

— Кого? — вкрадчиво спросил глава Ковена, — господина Кагга, метрессу Гильду и госпожу Клею? Как жаль, что меня не интересует Ваше мнение, — он встал из‑за стола и подошел к ректору.

— Где магистр Вирт? — спросил он плохо контролируя мимику из‑за злости.

К вечеру мы въехали в маленький городишко, на центральной площади которого соседствовали храм и постоялый двор. Заказали себе номер и попросили натаскать воды, чтобы вымыться и постирать. Вирт оставил меня в номере, привести себя в порядок, а сам пошел выяснять, есть ли в городе священник и можно ли провести обряд соединения сегодня.

Я успела искупаться и даже подсушить немного волосы, до того как он вернулся.

— Священник ждет нас в храме через два часа, — сказал Вирт и начал раздеваться.

Мы так привыкли друг к другу за эти пару дней наедине, что я почти не смутилась, когда он стянул рубашку; но все равно привычно отвернулась и так и стояла, пока он усаживался в почти остывшую после меня воду.

— Потрёшь мне спину? — спросил он, и я слегка вздрогнула.

— Ладно, — медленно обернулась, оценивая обстановку и покраснела под его пристальным взглядом.

— Минари, чего ты засмущалась? Я же не собираюсь набрасываться на тебя прямо сейчас. Как‑нибудь перетерплю эти два часа, — сказал он, улыбаясь, и протянул мне мочалку.

Забрала мочалку и, окунув в мыльную пену, провела ею по спине.

— Минари — сказал он неожиданно напряженным голосом, ты могла бы тереть посильнее? А то я начинаю переживать, что поторопился тебя обнадежить и на два часа моей выдержки не хватит.

Вздохнула и принялась тереть со всей силы.

Он урчал, как довольный кот, особенно в конце, когда я предложила вымыть ему волосы.

Мое счастье, что он меня не видел все это время, иначе очень бы удивился тому, с какой жадностью я поедала его глазами, рассматривая его плечи и грудь с четко очерченными мышцами, и кубики пресса на животе. Больше всего меня заинтересовала узкая полоска волос, тянущаяся от пупка вниз и теряющаяся в мутной воде и мыльной пене. Эта дорожка одновременно смущала и привлекала мое внимание, и мне все время приходилось заставлять себя туда не смотреть. Наконец вылила ему на голову последний кувшин воды и протянула полотенце.

Он одевался, а я, отвернувшись, замачивала белье в деревянной кадушке с мыльной водой. Вытащила первую попавшуюся рубашку и принялась тереть ее.

— Минари, ты что делаешь? — с удивлением спросил Вирт, глядя на меня с закатанными рукавами и руками по локоть в ведре.

— Стираю, — не поняла я вопроса.

— Сама? — удивленно спросил Вирт. — Нет, мне, конечно, очень приятно, что ты мне стираешь, но зачем такие жертвы? — он забрал у меня ведро и провел над ним рукой. Вода в ведре забурлила и побежала по кругу, формируя аккуратную воронку с центре.

Стояла, и как дурочка переводила взгляд с ведра на него и обратно.

— Вирт, — сказала очень серьезно, — ты только что окончательно убедил меня выйти за тебя замуж.

— Да? — удивился он, застегивая рубашку.

Кивнула.

— Ты просто раньше не знал, чем меня взять. Видел бы ты, сколько мне Куножкиных тряпок перестирать пришлось, ты бы прозрел.

Вирт засмеялся и притянул меня к себе.

— А у меня еще так много нераскрытых талантов.

— Ты не волнуйся, я обязательно проведу ревизию, — пообещала я, смеясь, и тоже обняла его.

А дальше началось что‑то невообразимое, дикое и безумное; заставляющее сгорать и плавится в его руках. Очнулась только, когда почувствовала, как его руки сжали мои обнаженные ягодицы, а колено медленно вклинилось между бедер.

— Вирт, — задохнулась я, — остановись.

— Прости, — он уронил голову мне на грудь, и до меня дошло, что платье расстегнуто до пояса, а грудь тоже обнажена, — я хочу тебя, — прошептал он, содрогаясь всем телом.

— Я не против, — дотронулась до его спины, — просто… мы хотели пожениться.

— У — ууу, — застонал Вирт, с силой сжимая меня в объятьях. — Где этот чёртов священник?! — крикнул он и вскочил с кровати, рывком потянув меня за собой. — Пошли, я не могу больше ждать.

Меня начали лихорадочно заматывать в плащ, а я только и успела крикнуть, что надо платье застегнуть, но никто меня слушать не стал.

— Там ничего не видно, — отмахнулся Вирт и пинком распахнул дверь. Меня чуть не бегом протащили по лестнице и потом через площадь к храму. Вирт дернул дверь, и мы вошли в полутемное помещение, пахнущее горящими свечами и ладаном.

— Святой отец? — позвал Вирт, подводя меня к алтарю.

Справа скрипнула дверь, и пожилой сутулый священник в шапочке жреца Единого вышел к нам из небольшой молельной комнатки.

— Слушаю вас, дети мои? — обратился он к нам.

— Пожените нас, — попросил Вирт без всяких предисловий и протянул ему небольшой мешочек с деньгами.

Святой отец оглядел нас и, задержавшись взглядом на моем, мягко скажем, не совсем невинном виде, понимающе кивнул и позвал служку.

Жрец читал молитву, а я стояла рядом с Виртом и слушала про невзгоды на долгом жизненном пути, от которых он предостерегал нас, и молила всех Богов, чтобы у нас был этот долгий жизненный путь.

Вирт не сводил с меня горящих страстью глаз, и я невольно краснела от этого, но не могла оторвать от него не менее голодного взгляда.

Жрец произносил слова клятвы, и мы повторяли за ним, что клянемся любить и быть верными друг другу, несмотря на трудности настоящего и неизвестность будущего.

Наконец святой отец закончил чтение и повернулся к нам.

— Уколите ладонь и соедините свою кровь, — сказал он, протягивая маленький кинжал на серебряном подносе.

Вирт взял кинжал и закатал рукав на левой руке.

С удивлением увидела на его запястье несколько шрамов, как будто он когда‑то резал себе вены. Все так же прямо глядя мне в глаза, Вирт полоснул себя по руке, и тонкая струйка крови побежала по пальцам, капая на алтарь. Я протянула ему руку, и он почти мгновенно уколол мне ладошку, и крепко сжал мою руку, удерживая над алтарем.

Святой отец провел рукой над местом на алтаре, куда капала наша кровь и сразу несколько язычков пламени появились над ней и выжгли дотла.

— Боги приняли ваши клятвы. Теперь вы одно целое. И пусть то, что соединили сегодня Боги, да не разрушат люди. Желаю вам счастья, дети мои, — сказал святой отец и долго провожал нас взглядом, глядя, как мы шли к дверям, по — прежнему не разжимая сжатых рук.