Ведьмак: Назад в СССР 2

Глава 2 Пробуждение

После того как доктор Кац объявил о удалении последней колючки, мои страдания не закончились. Попавший в организм токсин, продолжал волнами атаковать мозг, периодически закидывая плывущее сознание в видения, разной степени реальности.

Операции продолжалась дальше, и я ещё несколько раз приходил в себя. И каждый раз наблюдая как доктор Кац зашивает очередную рваную рану, оставленную колючками. Наташа тоже суетилась рядом, меняла капельницы и периодически прикладывала ладонь в области сердца.

А в перерывах между пробуждениями я снова нырял в забытьё, очухиваясь то где-то посреди мокрых от тропического дождя джунглях, а то и вовсе оказываясь в эпицентре интенсивной перестрелки, судя по вполне узнаваемой местности, происходящей возле горного селения, на границе с Грузией.

В редкие минуты просветления я обдумывал сложившуюся ситуацию, желая одного, понять, что чёрт побери со мной снова происходит.

В то что тёмный кукловод при желании мог меня достать и здесь в больнице я ни капельки не сомневался. Тем более, как оказалось, он тесно связан с высокопоставленными сотрудниками КГБ. Однако я совершенно не понимал, зачем имея такой статус в СССР, кукловод связался с западными спецслужбами. Кстати я почему-то подсознательно сомневался, в том, что он был готов слить Москву, превратив Московскую область в безжизненную пустошь, состоящую из постоянно плодящихся аномалий.

А самое главное я совершенно не понимал, что за игру кукловод затеял. Ибо теперь мне и вовсе начало казаться что, начав отслеживать как он играет в подкидного дурака, я упустил проходящую на фоне, тщательно замаскированную партию в трёхмерные шахматы.

Ещё меня беспокоил нарисовавшийся рядом с больницей Дипломат. В прошлый раз, при встрече в ресторане, я заметил на нём мощную защиту способную убить любого, кто на него нападёт, и теперь понимал кто именно её поставил. Но зачем такие сложности я не понимал.

Конечно я не собирался оставлять предателей в покое, но и ломиться на пролом с самого начала не хотел. Да и та постановка в ресторане, которой я желал заставить кукловода себя проявить, привела к слишком катастрофическим последствиям.

Но больше всего меня беспокоила судьба Севы. В десятке мест куда я попадал во время странствия по бредовым ведениям, я не разу не увидел своего обалдуя, и это настораживало. Время тикало, и я чувствовал шкурой как приближается тот момент, когда ему возможно суждено погибнуть.

Как только Доктор Кац прекратил водить вдоль плечевого сустава, светящимися ладонями, меня тут же выкинуло из очередного минутного просветления, окунув в новый очень реальный сон.

На этот раз я вполне привычно передвигался на броне «БТР-80», устроившись вполне удобно, сбоку от приземистой башенки, держась за задранный вверх ствол «КПВТ».

Окружающий со всех сторон «Рыжий лес» я узнал сразу, так что не удивился виду, представшему перед глазами, когда рычащий «БТР» вырулил с лесной дороги и замер на опушке.

Четвёртый энергоблок Чернобыльской АЭС отлично просматривался с этой точки, к тому же прямо сейчас два вертолета «Ми-26» кружились над трубой, сбрасывая в пролом смесь из свинца, цемента и песка.

Спрыгнув с брони, я подошёл к нескольким бойцам в камуфляже, курившим рядом с армейским «Уралом». Когда один из них повернулся, я знал Кремнёва. Правда теперь на его бушлате, красовались погоны майора.

— А вот и наш Ведьмак нарисовался — сходу заявил Кремень и выкинув бычок, втоптал его в грязь.

— Кремень, не томи, рассказывай суть — с ходу явно устало потребовал я, и пожал все протянутые ко мне руки.

— В полукилометре отсюда, на просеке, прямо под повреждённой линией «ЛЭП», обнаружено тёмное пятно. Размеры, пятьдесят на сорок метров. В высоту метров десять. Две пожарные машины, въехали внутрь два часа назад и с концами, все кто зашёл следом тоже не вернулись. Ты как, не сильно вымотался? Сделаешь?

— Будем посмотреть — ответил я и снова очнувшись в палате, увидел Севу, сидевшего на табуретке и державшего в руках толстенную книгу.

— Эй дружище, харе картинки рассматривать, а то так случайно и читать научишься — прохрипел я, и почувствовал страшную сухость в горле.

После этого Сева выронил книгу, вскочил как ужаленный, и вместо того чтобы хоть что-то ответить, пулей вылетел из палаты, в которую через пару минут вернулся с доктором Кацем.

— Ну Геннадий и горазд же ты поспать — начал док с порога. — Почти пятеро суток, это новый рекорд нашего элитарного заведения.

— Артём Абрамович, спасибо за то, что вытянули меня с того света. Теперь я задолжал вам уже две бутылки Армянского коньяка.

— Ой Геннадий, не стоит меня коньяком баловать, а то я так с вами и спиться могу. Лучше ответить, как себя чувствует мой серийный пациент?

— Да вроде нормально, но сушит как после спиртяги. Пить хочу — честно ответил я. — А в остальном вроде жив.

Услышав мои слова Сева подорвался и схватив пустую кружку, вылетел из палаты. Затем он вернулся с полной и принялся наблюдать, как я жадно глотаю кипячёную воду, большими глотками.

— Ну это нормально, пейте молодой человек сколько влезет, только прошу воздержитесь от курения из-за вашей шеи. И ещё одно, в ближайшее время не употребляйте алкоголь, ибо я не знаю, как он взаимодействует с остатками токсина. Ну и самое главное, держитесь подальше от любых опасно выглядящих мест, иначе третьего вашего появления здесь за месяц, мы с Наташей морально не вытянем.

— А где она? Хочу её тоже поблагодарить — проговорил я и невольно посмотрел на распахнутую дверь палаты, искренне желая её там увидеть.

— А наша Наташа, следила за вашим состоянием четверо суток, а когда кризис уж точно миновал, отпросилась на три дня. Как я понял к ней должна приехать какая-то родня, так что она если и появится, то только после завтра утром. Так что вами сегодня вечером будет заниматься ваш настырный друг, которого если уж пустишь хоть раз в палату, то потом и ломом не выгонишь.

— Ну я же не мешал — промычал Сева и виновато улыбнулся.

— Да не мешал, не мешал, но это же в конце концов не изба читальня — примирительно проговорил док и указал на санузел. — Значится так, а теперь слушайте мой настоятельный приказ. Пациента помыть, побрить, бельё сменить, постель перестелить. Через два часа, поздно вечером приду, тебя Геннадий осматривать и делать лечебную процедуру.

Отдав распоряжения, док вышел из палаты, как я заметил, оставшись вполне собой довольным.

— Ну рассказывай — тут же потребовал я у Севы, и он принялся извергать потоки полезной информации.

— Значится так, короче я так и не понял, что насчёт тебя Ген решили. Сначала точно хотели казнить, потом вроде помиловали, а ещё потом, судя по слухам, вроде как собрались наградить. А почти сразу как тебе начали оперировать, к приёмному покою, прикатили кгбэшники для того чтоб тебя забрать, но Кремень тебя не отдал. А затем началось такое…

Сева рассказал, как за двое суток внизу несколько раз встречались ответственные лица, представляющие разные стороны. А затем полушёпотом поведал что в один момент даже сам майор Нечаев, дежурил в коридоре полночи, причём в полной боевой выкладке.

Как я понял из его сбивчивого рассказа, затем всё резко улеглось, и теперь внизу дежурит посменно всего один боец из роты ликвидаторов. А ещё Сева поведал, что в определённых кругах, обо мне теперь ходят сказочные байки и иначе как Ведьмаком меня в роте больше не кличут.

А ещё он по большому секрету рассказал, как его десяток раз допрашивали, кому только не лень. Затем сначала возили в научный центр Капицы, где он проходил экстрасенсорный полиграф, а потом и на Лубянку, для проведения подобной процедуры. Однако ни там, ни там, он всех подробностей так никому и не открыл.

— Так значит ты его видел? — спросил я, имея ввиду кукловода, после того как мы переместить в санузел и в ванную начала с грохотом набираться горячая вода.

— В отличии от остальных, я видел почти всё. И как ты метался в железобетонном мешке, и как ты тёмного когтями насквозь пропорол, и как ты с тем здоровенным козлом дрался. Так что и этого гада я сразу узнал, а не рассказал о нём только потому что почуял, ты бы это точно не одобрил.

— А как так получилось, что после открытия перехода, остальные бойцы вмиг застыли, а ты нет? — заинтересовавшись этой подробностью, спросил я.

— Да это всё твой трофейный кусок хрусталя, он конечно меня от застывания на месте не уберёг, но в сознании почему-то оставил. А потом я с его помощью, попытался хоть чуть энергии тебе передать.

— А вот за это дружище Сева, уж точно большое спасибо — проговорил я, вспомнив те, немного чуждые, энергетические частички, которые пригодились в тот момент, когда мой поток силы взбрыкнул и наотрез отказался подчиняться.

— Сева, спасибо, ты всё правильно сделал — поблагодарил я друга.

— Да ладно, не за что. Ты вон походу вообще нас всех там спас — промычал Сева и отмахнулся. — Ген извини, но давай сегодня сам, а то мне сегодня в ночную смену дежурных ликвидаторов заступать. Завтра к обеду я снова появлюсь, принесу чего-нибудь нормального пожрать и ключи от комнаты в милицейской общаге, которую нам пару дней назад со скрипом, но выделили.

Как только Сева ушёл, я скинул больничную распашонку и посмотрел на себя в зеркало.

Когда говорят, что шрамы украшают мужчину, обычно имеют ввиду шрамик на лице, в виде небольшого рассечения или нечто подобное. Я же прямо сейчас смотрел на себя и понимал, что пока всё это добро полностью не зарубцуется, мне лучше на пляже не раздеваться, дабы не вызывать жалости у женского пола и не пугать маленьких детей.

Сейчас я походил на циркового подсадного, выходящего на представлении из зала, дабы ассистировать метателю ножей. Причём этот подсадной попался в руки не особо хорошему и явно пьяному мастеру метания, у которого к тому же был очень хреновый день.

Везде, где меня не прикрывал бронежилет, на молодом, мускулистое теле виднелись шрамы, характерного вида. Однако повсюду, кроме рассечённого золотым инструментом плеча, швы были недавно сняты. Кровоподтёки и синяки с лица тоже бесследно исчезли, да и если уж честно, то себя я чувствовал неплохо, а если вспомнить все повреждения, то даже и отлично.

Вдоволь отлежавшись в горяченной ванной и переодевшись во всё чистое, я перестелил кровать и едва усевшись на табуретку, увидел, как в палату заходит весьма довольный доктор Кац.

Ну что ж Геннадий, пожалуй, приступим — с порога объявил он и потёр ладони.

Во время процедуры, док явно куда-то спешил и потому сразу начал с приложения светящихся рук к разным, наиболее сильно пострадавшим частям тела. При этом он, не удержавшись, начал описывать мои повреждения.

— Да Геннадий, колючки это только пол беды. А вся беда проявилась, когда я начал таскать из вас мелкие осколки, уж тут работы у нас с Натальей сильно прибавилось. Особенно мне не понравились те две деревянные картечины, что я вытянул из вашего подреберья. Я как охотник с двадцатилетним стажем, могу заявить, не знаю, что там за дерево, использовал изготовитель картечи, но я вам скажу эти шарики точно не простые.

— И что в них необычного?

— Да всё. Во-первых, это дерево тонет как камень. А самое главное во-вторых, оно отпугивает животных. По крайней мере мой полосатый кот Матрос, едва их унюхал, забился под шкаф и угрожающе фыркал там до тех пор, пока я шарики из квартиры не унёс.

Пока док рассказывал о странных особенностях деревянных картечин, я вспоминал те болезненные попадания что терзали призрачную плоть моего боевого теневика. А ведь Кац прав, как я понял, обычное оружие призраку нипочём. Повредить призрачную плоть могло только нечто похожее на те когти вампирши. Кроме этого воспоминания о той рукопашной схватке с пиндосским спецназовцем, мне тоже не понравились. Ведь судя по повреждениям, которые, я ему наносил, он должен был окочуриться несколько раз, но вместо этого здоровенный детина пёр до конца, пока когти при падении не пробили ему череп насквозь.

Обдумывая всё это, я внезапно вспомнил вопрос, который крутился у меня в голове, когда во время операции док рассказывал про свойства шипов.

— Артём Обрамович, а подскажите мне пожалуйста, откуда вы так много знаете о тех гребаных шипах — наконец задал я, вертящийся на зыке вопрос.

— Так всё очень просто. Во время одного из вызовов в морг научного центра, я извлёк из полностью высушенного трупа девушки, около двадцати вполне активных шипов, и именно тогда по секрету мне рассказали откуда они берутся. А уже через месяц, я обнаружил семь точно таких же шипов в том студенте университета имени Патриса Лумумбы, что умер в этой палате уже при вас.

Объяснения дока ещё больше распылили моё любопытство, ибо нюх мента тут же взял след.

— А я запамятовал, откуда именно привези того студента, вы мне случайно не напомните? — не желая мешать инстинкту, поинтересовался я.

— Так я же уже вам молодой человек говорил. Его нашли в километре от дачного посёлка Переделкино, где любят селиться всяческие писатели и служители Советских театров.

Как только он назвал адрес, я сразу вспомнил где именно познакомился с Полиной. В прошлой жизни, будучи полковником МВД и командиром элитного спецподразделения, я не особо верил в совпадения, а в этой новой реальности, я перестал в них верить совсем. Значит, ментовский нюх меня не подвёл.

Ладно в посёлок я обязательно в скором времени заскочу и посмотрю, что там и к чему, а пока надо бы понять, что от меня хотят кгбэшники. И кажется я прямо сейчас понял, как оперативно получить хоть какую-то толику информации.

Закончив процедуру регенерации, док сказал, что очень спешит и удалился. Я же, почувствовав, что мне стало ещё легче дышать, выключил свет в палате, и улёгшись на кровать, решил провести небольшой эксперимент.

Забравшись по тоненькие одеяльце, я чтобы не отвлекаться закрыл глаза и сосредоточившись, принялся чертить перед собой ту самую строчку рун, подсмотренную в одном из очень натуральных видений.

А всего через пару секунд, теневой призрак послушно появился в месте от кровати и повинуясь мне, легко проник в коридор. Затем по уже изученному маршруту, я спустился по лифтовой шахте и замер.

За окнами стояла ночь, так что я ни капельки не удивился, увидев дежурившего в приёмном покое сержанта из роты ППС. Решив, что это неплохое место для ночлега, он улёгся спать на ряд составленных стульев и давил храпака.

А что всё правильно, солдат спит, а служба идёт.

Проскользнув мимо него, я обогнул настольную лампу, чей свет вблизи немного слепил и пройдя сквозь окно, вынырнул на улицу. Чёрную Волгу с двумя сотрудниками КГБ, я срисовал сразу, так что боясь, что время жизни призрака стремительно уходит, быстро проник внутрь машины и уселся на заднее сидение.

— Борис Васильевич, вы слышали? — тут же спросил сидевший за рулём молодой сотрудник и резко оглянувшись, посмотрел сквозь меня.

— Да чего там слушать, лейтенант? Между этими корпусами Боткинской, ночью никто не шляется. Морг сейчас закрыт, приёмная скорой помощи с другой стороны, роддом ещё дальше, так что тут кроме нас никого нет — пренебрежительно ответил ему сотрудник постарше и недовольно покачал головой.

— Вчера ликвидаторы ушли, внутри только один дежурный сержант, ла и тот наверняка дрыхнет. Борис Васильевич, может проявим инициативу? — спросил молодой кгбшник, явно намекая на мой силовой захват.

— Не лейтенант, ты же должен знать старую армейскую мудрость? Как там говорится — чаще всего инициатива имеет самих инициаторов. Так что сиди лейтенант на жопе ровно, и смотри в оба, пока сверху приказ не поступил. И ещё одно, запомни, те благословенные времена старого НКВД, давно прошли, так что сейчас лучше сидеть тихо и не отсвечивать лишний раз, чтобы не закончить свою службу на Камчатке или Сахалине.

Я хотел подольше их послушать, но в этот момент услышал, как едва слышно скрипнула дверь палаты. Прервав связь с призраком разведчиком, я открыл глаза и прислушался, и тут же уловил лёгкие шажки.

Мой затылок не сообщил об опасности, так что я разу догадавшись кто это и закрыл глаза, притворяясь спящим. Затем до ушей донёсся характерные звуки расстёгивающейся молнии, падающего на пол платья и ещё чего-то, скорее всего лифчика.

После этого все звуки надолго исчезли, и я понял, что раздевшаяся догола Наташа стоит в полной темноте и сморит на меня.

Затаившись я почувствовал, как начинаю возбуждаться, но отлично понимая, что сейчас выбор должна сделать она, перестал дышать.

А через тянущуюся непомерно долго минуту, я снова услышал шуршание поднимаемой одежды и медленно, будто без желания удаляющиеся шаги.

Ну вот и всё — подумал я и уже хотел себя отругать, но в этот момент дошедшая до дверей девушка бросила тряпки на пол, бегом вернулась и ловко нырнула под одело. Затем я почувствовал, как её упругая попка упёрлась в мой пах и больше не в состоянии держаться, обнял Наташу и стиснув её вздрагивающие груди, прижал горячее тело к себе.