Ведьмина диета (СИ)

Глава одиннадцатая

Кормили нас как в последний раз. Стол ломился от яств, только есть совсем не хотелось. Не радовал ни осётр, фаршированный яблоками, ни разносолы, ни жареные курочки. Даже пирожки, любимые мной, сегодня не манили. А все от новостей, которые рассказывала подсевшая к нам Алена.

Оказывается, чернота на десять верст шире стала. Одна из прибывших ведьм к бездне ходила, говорит тоже версты на две шире. Но самое плохое то, что раньше росла по несколько вершков в день, а теперь каждый час больше становится. Люди из захваченных чернотой земель в столицу перебрались, среди беженцев началась эпидемия, но ее общими силами удалось остановить. А еще кормить всех оставшихся без крова чем-то надо.

Хорошо сейчас самое урожайное время года, а как быть, когда осень да зима подберутся? Даже если получится залатать мир, станет ли земля снова плодородной? Смогут ли вернуться люди в собственные дома?

— Надо помощи просить у соседних государств, — сказал Михей.

— Думаешь, все просто так своими запасами поделятся? — возразил Еремей.

— Так беда, что приключилась, не только нас касается, — удивился княжий брат.

— Это ты так думаешь. А бездна на вашей земле они издали посмотрят, получится у вас справится, молодцы, а не получится, так уже всем безразлично станет…

Ольгред слушал их и мрачнел, только молнии по комнате не летали, таким грозным стал его взгляд.

— Хватит, — громко шлепнула по столу Евдокима Ивановна.

— Будем решать проблемы одну за другой. Думаете против ведьм цари пойдут? Поможем с голодом справиться. Сейчас другое решать надо.

Все сидящие женщины закивали головами. Если не цари да князья, так простой народ поможет. Пойдем по селам да деревням, будем людям помогать, а они за это едой для переселенцев расплачиваться. Все решаемо, только бы мир наш сейчас спасти. Вышла на крылечко. Надо русалке весточку послать. Не смогу я в оговоренное время у них быть, но если я здесь не справлюсь, то там точно от меня прока мало будет. Подозвала летучую мышь, что средь деревьев носилась и нашептала ей слова послания. Если в дороге не пропадет, завтра с ответом вернется.

— Глаш, ты бы отдохнула, — на плечи мне лег теплый платок.

— Мам, расскажи, как ты с отцом встретилась, — по своей привычке села на крылечко, вытянула вперед ноги и стала мотать кончиками сапог.

— Давно это было, — она села рядом. — Я совсем молодая тогда была. Только-только решила свое место для жизни искать. Пришла в столицу. А там ярмарка.

— Так там же торгуют каждый день? — привалилась головой к резному столбику.

— Нет, я говорю о той ярмарке что раз в год проходит. Осенней. Народу тогда понаехало видимо-невидимо, потому за городскими стенами и решили ее провести. Ходила я по рядам на диковинных зверей любовалась. В цирке была, а потом остановилась посмотреть за выступлением гуттаперчевого мальчика. Только незадача вышла рядом поспорили мужики один толкнул другого, тот отшатнулся и уколол чем-то корову, она взбрыкнула и понесла. Прямо на меня. Царевич мимо проезжал, увидел это, закрыл своим конем. Так и познакомились.

— Ты ведь его до сих пор любишь, почему замуж не пошла? — погладила матушку по руке.

— Потому как он уже обручен был с царевной соседнего государства. По всем правилам. И так жениться не хотел. Семь лет тянул, но от клятвы не уйдешь…

— Потому вы и расстались?

— А что лучше было в полюбовницах ходить? Так хоть воспоминания хорошие остались, да ты вон какой красавицей выросла…

— Я думаю нужно рядком стать. Черпать силу из природы, да в разлом вливать. Как обычно раны лечим, — сказала молоденькая ведьмочка, она сидела возле окна и постоянно накручивала прядь рыжих волос.

— Если бы это рана была, то проблем меньше стало, а так только род Григорьевых правиться может, — устало ответила ведьма постарше.

— Это еще почему? — вскинулась с обидой девушка.

— Я может самая сильная ведьма в своем роду.

— Правду говорят, что если силушки много, то ума бывает мало, — тихо, чтобы только мы с Забавой услышали, сказал Еремей.

— Да не в силе дело. Мышь слабая, да ее сильный слон боится, — погладила по плечу девушку какая-то старушка. Тут все дело в умениях, что только с кровью передаются. Залатать прореху каждая из нас сможет, только мир наш от этого цельным не станет.

— А что в них такого? — молоденькая ведьмочка уже спокойнее почесала нос.

— Да кто же это знает? Вот почему тебя лошади любые слушаются? Так она из рода Прыськиных!

Тогда понятно почему во всем первой хочет быть. Показать или нет? Сколько думаю над этой схемой, но лучшей из всех кажется. Только…

— Забава прикрой, — подруга понятливо села ближе, так чтобы меня от других загораживать, а я, пользуясь этим, листочек из книги выдернула. Жалко, но так мне спокойнее будет.

— Тогда что же делать?

— Думаю нужно одной ведьме силу всех отдать, — вмешалась в разговор матушка. Она сидела на одной из длинных лавок людской и внимательно вчитывалась в какую-то книгу.

— Одно меня смущает…

— Что? — спросила Ольха Любимовна с другого конца стола.

— Если, как обычно будем от одной ведьмы к другой передавать, то уже четвертая может не выдержать такого потока силы, что уж говорить о той, что латанием мира займется.

— Тогда каждая по отдельности должна отдавать, — предложила незнакомая мне ведьма с непривычно бледной кожей.

— Слишком много маленьких ручейков, но мощного потока, который нужен не получится. Поняла, что тот самый момент и поднялась.

— Смотрите, что нашла!

Выложила в центр длинного стола свою книгу. Тут же десятки рыжих голов столпились вокруг. Те что были помоложе даже на стол забрались, чтобы лучше видеть.

— А что, интересно, — первой подала голос бабуля.

— Мне тоже нравится, — согласилась мама, а следом закивали еще несколько голов.

— Только я бы еще… — запнулась, затравленно ища взглядом князя, говорить или нет?

— Ты хочешь еще и магов подключить? — понял он меня без слов.

— Да, — и только теперь решилась на ведьм других глянуть. Все-таки маги у нас давно злом невиданным считаются. Даже лучше, чем ожидала, отреагировали, переглядываются недоуменно и все.

— А много ли ух у вас? — спросила та старушка, что Прыскину успокаивала.

— Пока двоих знаю, но думаю еще найдутся. — Тогда гонцов отправляйте на поиски, нам любая помощь пригодится, — решила за всех одна из тринадцати верховных ведьм.

Еще неделя пролетела так, что даже заметить не успели. Только вроде за книги садились, как все уже прочитано, да кто что делать должен определено. Заминка стала только в том кому и нашего рода быть замыкающей.

Бабушка утверждала, что уже достаточно пожила, значит случись что не жалко будет. Мама возражала, что у нее опыта много, а силы еще покидать не начали, так что ей самое место в Бездне. Я не спорила, а просто поставила перед фактом, что заклинание нужное для замыкающей цепочку ведьмы знаю только я и никому его не скажу. Правильно подстраховалась, а то бы мама с бабушкой не пустили, но ведь они у меня тоже одни и терять кого-то я не хочу! Русалки на мое послание ответили той же ночью. Не знаю, что уж они сделали, чтобы мышка летела быстрее обычного, но к утру я уже получила их ответ.

Предсказание изменилось. И теперь у нас было два возможных пути, от того какой выберу, будет зависит каким станет мир. Понятнее от их слов не стало, но от данного обещания меня освободили. Каждый день приезжали маги, потомки тех давних, с которыми была война. Их набралось около двух десятков. Недоучки, плохо умеющие владеть собственной силой, они тем не менее откликнулись на просьбу Кулика о помощи и теперь смущаясь, слонялись по княжьему двору внимая тому, что им говорит Кулик. Он, оставив семью согласился подготовить магов к для помощи.

Оказывается, и у них есть собственная схема передачи силы, а ее чувствую, много точно не будет. Ночью перед назначенным судьбой днем не спалось. Прометавшись по постели несколько часов, накинула шаль и вышла во двор. На удивление идти к пруду не хотелось. Может боялась кого-то встретить, а может еще почему, но поднялась я на сторожевую башню. Здесь в случае опасности должен сидеть смотровой и следить за окрестностями города, а пока только стража на входе проверила кто шастает по ночам и молча пропустила. Села на одну из лавок, что по кругу стояли и положила голову на руку.

Полная луна заливала серебристым светом крыши спящих домов и мощенные булыжниками мостовые только кое-где можно было заметить мелькнувший в окошке огонек. Звезды в конце лета больше похожие на спелые яблоки усеивали темное небо и казалось очерчивали дорогу… куда? В сказку? В таинственную страну грез? Или в чертоги доброй феи, чей замок построен из облаков? Положила подбородок на каменный бортик безразлично наблюдая за городскими крышами. Что завтра ждет нас? Увижу ли я еще раз этот город?

— Тебе бы поспать, — на плечи лег теплый плед.

— А сам-то, — улыбнулась, не поднимая головы.

— Выйдет как надо отосплюсь. Князь сел рядом, притянул ближе.

— Спи.

— Подлый прием, — успела пробормотать почувствовав, как чужая магия разливается по телу теплом.

Следующим утром в полном молчание пустились в путь. Ехать всего несколько верст-то и нужно было до ближайшей границы с черной землей. Там, на заранее подготовленной полянке, ведьмы сигнала ждать останутся. Маги с той самой башенки в которой я ночь провела силу свою передавать будут. Им близость природы не так нужна.

— Доченька, об одном прошу вернись живой ко мне. Я залечить любые хвори могу, но смерть не лечится… — на глазах у моей всегда веселой и многое повидавшей матери показались слезы.

Сама шмыгнула носом и обняла крепко прижимаясь к родному человеку. Кто знает, вдруг не справлюсь, может в последний раз видимся? О том, что объединенной силы ведьм и магов может не хватить думать совсем не хотелось. Тогда ведь все погибнут: и мама, и бабушка, и Забава с Еремеем, и… Гред. Нет лучше уж я одна.

— Что за похоронные настроения? — хмуря брови вмешался князь, он тоже с нами до полянки отправился, будет еще время назад вернуться. — Глаша лучшая ведьма в мире. Она справится. Засмеялась, так тепло на душе стало.

— А как же Ольха Любимовна и Аленушка?

— Я не против подвинуться, — улыбнулась княгиня.

— Надеюсь свидимся еще. Грустно улыбаясь в ответ, кивнула и больше ни с кем, не заговаривая к черной земле отправилась. Они здесь силу собирать будут, а я там…

Грустно улыбаясь в ответ, кивнула и больше ни с кем, не заговаривая к черной земле отправилась. Они здесь силу собирать будут, а я там… Идти в этот раз оказалось намного дальше. Безжизненная земля с каждой минутой захватывала все больше территории, будто великан большой ложкой черпал краски этого мира.

Провал, как и в прошлый раз встретил своей необъятной человеческим глазом чернотой, только теперь чудилось, что не так уж безразлична бездна к моему появлению, будто она не хуже нас умеет мыслить и чувствовать.

— Ну здравствуй старая знакомица, — почему-то поясной поклон отвесила.

Зла ей не желаю, но за свой мир бороться буду. Словно отвечая мне по, казалось бы, непроглядной мгле пошли слабые волны, так в лунном свете виднеются листья деревьев, шевелящиеся от легкого летнего ветерка. Зачем-то сняла башмачки, будто в воду прыгать собралась, под ногами чуть теплые камешки отозвались слабой вибрацией. Интересно, отчего она?

Вздохнула. Как же не хочется начинать ритуал! Вскинула руки вверх к солнцу, прося у него помощи, и тут же почувствовала прикосновение легкого ветерка, обещающего поддержку. Улыбнулась. Какой же у нас замечательный мир! Красивый. Живой. Любящий и ненавидящий.

Он достоин того чтобы остаться таким, и я клянусь, что сделаю все от меня зависящее и даже чуть-чуть больше! Пора. Подошла к краю пропасти. Знаю ведь, что делать надобно, да ноги дальше идти отказывается, да сердце бьётся как у пойманного мальчишкой, чтобы погладить, голубя. И зажмуриваться нельзя. Если видеть не буду, то и сделать ничего не смогу толком или как слепая швея сошью края мира так, что никому мало не покажется. Поджала губы и сжала кулаки делая последний шаг в неизвестность.

И тут же камнем, что бросает путник со сколы, полетела вниз. Вот значит, как чувствуют себя люди, решившие свести счеты с жизнью. Но я-то умирать не собираюсь! Вот еще! У меня коза дома бесхозная осталась. Только узнают, что хозяйки нет, сразу прирежут. И Охта на свой птичий манер горевать будет, но ей проще она птица вольная, сегодня здесь, а завтра где-то в другом месте. Надеюсь, об Агрике кто-нибудь позаботится… Думать о людях не хотелось.

Нужно быть спокойной и собранной, вот только мысли о них только смуту в душу внесут… Так, а почему ничего не происходит? Неожиданно почувствовала себя мухой, застрявшей в клубничном желе. Выходит, я уже не падаю? Но и дна ведь тоже не достигла. Словно подтверждая эту мысль, рядом мелькнуло зеленое пятно, забавно перебирая лапками, рысенок подскочил ко мне и уткнулся мокрым носиком в плечо.

Попробовала сесть — получилось. Встать — тоже. Только странно как-то будто стоишь на натянутой под потолком ткани. Она держит хорошо, но слишком зыбкая, чтобы быть уверенным в каждом шаге. Кажется, вот-вот прорвется и ты упадешь, больно ударившись носом об пол.

— Ты здесь откуда? — спросила у малыша. Тихо сказанные слова гулом разнеслись вокруг.

Осторожно ступая, сделала первый шаг. Тяжело идти, но пока терпимо. Агрик на это громко чихнул и потрусил вперед, снова, показывая дорогу. Время стало вязким как тина речная. То кажется прошли годы, то — секунды и непонятно куда идешь, лишь зеленая шкурка маленьким маячком мелькает впереди. Чтобы я без тебя делала? Ни каких зацепок для глаз нет, лишь где-то высоко-высоко молнией светится кусочек неба. Так бы и блуждала в полутьме пока с ума не сошла или от голода не умерла если бы не маленький найдёныш.

Агрик остановился к чему-то принюхиваясь, а потом начал скрести лапкой основание, по которому мы шли. С нарастающим беспокойством наблюдала за его движениями. А ну как разойдется, и мы снова вниз рухнем? Но вместо этого появилась маленькая дырочка, сквозь которую пробивался яркий из-за окружающей темноты свет. Победно рыкнув, с еще большей скоростью Агрик стал грести лапками превращая маленькую дырочку сначала в небольшой пятачок, а потом в настоящую светящуюся кляксу с неровными краями. Удовлетворенно оббежав дело своих лап, рысенок остановился, сел, обвив лапы хвостом, и заинтересованно заглянул мне в глаза.

Любопытно и страшно. А ну как провалюсь? Легла на живот и осторожно подползла к краю, заглянула в окошко.

— Ты знал? — только и смогла пробормотать глядя вниз.

С высоты птичьего полета передо мной раскинулись аккуратные квадратики возделанных полей, разделенных лесополосами и дорогами. Медная, рожь, зеленая бахча, даже отсюда видны лопухи листьев, а вот синенький квадратик с явно незнакомыми мне растениями. А еще заметила цветную вереницу коров, понуро опустивших голову и бредущих куда-то. Они иногда жалобно мычат, в ответ на понукания мальчишкой-пастухом или звонкий лай его пса. Разве так бывает? А чего ты ждала? Знаешь, же что разломы только от столкновения миров бывают.

— Смотрите, — донес, такой же дружелюбный, как и у нас ветерок.

Посмотрела в сторону откуда донесся звук. Маленькие, похожие на детских куколок люди, выбегали из домов, бежали с огородов и полей в центр большой деревни, где, подняв в небо головы, пытались рассмотреть меня. Резко отпрянула пытаясь прийти в себя. Что же это получается? По другую сторону провала такой же мир? Только чернотой у него не земля наполняется, а небеса? Точно, как же сразу не поняла? Там ведь вместо яркого дневного света все окутано серебром. Похоже бывает, когда небо затянуто тучами, а солнце только скрылось за горизонтом.

Он страдает и стонет оттого что столкнулся с нашим! В нем тоже есть люди и растения, животные и птицы? Можно ли еще прореху просто закрыть? Или придется латать каждую из сторон? Сняла с себя заплечный мешок с заготовленными для ритуала вещами. Нужно спешить. И так затянули решение проблемы дальше уж некуда.

Разложила все, что с собой запасла. Так, сначала свечи. Ровно тринадцать. Нужно выстроить тропинкой с той стороны где ведьмы остались к тому месту где я стоять буду. По этим светящимся точкам ко мне сила идти будет. Так, теперь зеркала. Три штуки. Нужно поставить треугольником, но чтобы отражали друг друга, и я в центре тоже отражалась. Что еще? Чувство такое, будто что-то забыла. Агрик сидел рядом, обернув хвостиком лапки, и смотрел за моими метаниями. Только любопытная мордочка поворачивалась вслед за мной.

— О чем княгиня говорила, когда велела тебя никуда от себя не отпускать? — пробормотала себе под нос напряженно вспоминая все детали, что в книге нарисованы были.

Рысенок и не подумал отвечать лишь пошевелил ушами давая понять, что все слышит. Что же забыла? Встала в цент треугольника задумчиво окинула взглядом сделанное. Точно! Не хватает символов маяка, чтобы привязаться к месту и жертвы. Только чем же их начертить? Тут ни земли, ни песка нет… да ничего здесь нету!

Кроме непроглядной темноты под ногами, да серого марева вокруг. Заглянула в опустевший мешок. Каравай. Кто его туда засунул? Но все равно спасибо, крошками тоже рисовать можно, жаль не очень удобно. Так. Готово. Еще раз подошла к проделанному Агриком окошку. Ничего себе? Это время так бежит здесь или в том мире все по-другому. Внизу оказалась непроглядная ночь наступила, только в паре домишек можно рассмотреть огоньки, а все остальное вокруг разных оттенков черного. Пора.

Встала в центр зеркал. Проверила свои отражения. В порядке. Надеюсь, все готовы и как только потяну силу начнут ее отдавать. Воздела руки вверх к звездной полоске видневшийся в вышине.

Мир цветов, небес и красок, Мир любви, лесов и сказок, Силы мне свои отдай Брешь земную подлатай… — Завела нараспев выученные слова чувствуя, как с каждым словом в меня ударяет невидимая рука. Сила что течет от остальных ведьм и магов словно рывками врывается в грудь.

В какой-то момент почувствовала, что меня сейчас просто разорвет на миллионы маленьких кусочков. Но вместо этого я будто растворилась в силе. Стала единым целым с землей, ветром, каждым листочком и каждой капелькой воды. Даже разлом не ощущался чужеродным, он стал родным и понятным, неизбежным и желанным. Что со мной? Я есть и одновременно меня нету?

Словно со стороны увидела бескрайние водные просторы родной земли, жаркие страны и безжизненные пустыни, любимые с детства леса и поля. Хозяйским взором окидывая все, что есть, понимая, что многого не хватает. Не так все было раньше, что-то само ушло, а чему-то помогли люди. Вот почему наш мир пошатнулся! В одной из стран извели всех змей, в другой — отравили чем-то поля и теперь на них даже трава не растет. Но главное не это.

Причина наших бед в исчезновении боевых ведьм! И, как это ни странно, в уничтожение пришлых магов. Их существование не так явно отражается на нашем мире, как лесных, но капля за каплей из мира уходило что-то важное, нарушая заведенный с начала времен порядок. Потянулась рукой к амулету. Как-то ты там, Вероника? Сейчас я тебя не услышу, но точно знаю, ты мне тоже вместе со всеми помогаешь.

Вдруг, словно за ниточку, меня что-то потянуло в разлом, и я оказалась в том мире, который видела через окошко. Здесь все было точно так же! Те же изменения, что и у нас, только люди настолько небрежно относились к собственному миру, что исчезли многие растения, а плодородные поля превратились в пустыни. Этот мир умирал. Давно.

В нем не было магии, да и жизненная сила планеты оказалась подорванной, когда нерадивые маги пробили брешь, чтобы спасти свои жизни. И самое страшное то что этот мир живет пока связан с нашим. Он погибнет если разорвать связь, а если этого не сделать погибнут оба. Но только подумала об этом увидела снова свой мир, только уже другой.

Место бывшей бездны залаталось, но так и осталось черным шрамом на поверхности земли. Истощенный скот, больные люди. Эпидемия сменяется голодом, а потом снова приходят болезни и только безжизненными тенями мечутся ведьмы, пытаясь спасти хоть кого-нибудь… Тряхнула головой прогоняя наваждение. Так что же я должна делать? Я не могу вернуть магию в тот мир. Ничьей силы для этого не хватит…

Решение пришло оттуда откуда не ждала. Внезапно кто-то тронул меня мягкой лапкой, возвращая туда, где осталось мое тело и перед глазами замелькал зеленый зверек, прыгая с одного края «окошка» на другой.

— Что ты хочешь сказать? — недоуменно спросила.

Но время, отмерянное на разговоры, закончилось. Неожиданно меня снова скрутило от распиравшей силы, которую уже не в состоянии оказалось принять тело. Коротко вскрикнув снова слилась с миром. А что если два мира объединить в один? Шальная мысль. Но это единственная возможность спасти оба. А еще нужно, чтобы снова появились боевые ведьмы, тогда легче будет восстановить баланс чтобы таких столкновений миров больше не было.

«Ты умрешь», — слышу чей-то голос и чувствую, как по щекам катятся слезы.

Пусть так, но если не сделаю того что должна, то только продлю агонию и нормальной жизни уж ни у кого не будет. А перед глазами улыбающееся лицо князя стоит и то как он поддразнивает меня, то как говорит о будущем…с сестрицей… Может я и вправду лишняя? Не хочу повторять судьбу мамы.

Не смогу я отпустить любимого как бы не хотела… Пусть меня не будет, зато смогут спокойно расти детки Кулика и все те, кому я успела помочь на свет появиться. И у Забавы с Еремеем все сложится…и у… Но как же самой жить тоже хочется! «Я готова!» — мысленно кричу то ли сама к себе обращаясь, то ли к неведомой силе, что направляет сейчас меня. И тут же грудь вспарывает от нестерпимой боли. Кажется, что ломаются все косточки, а из открывшейся раны льется нескончаемый золотой поток. Он рассеивает окружающий меня мрак и поднимает все выше и выше.

Частью ускользающего сознания вижу, как подо мной срастается земля, исчезает чернота, снова появляется уставшая за лето желтовато-зеленая трава. Чувствую, как поднимает все выше и выше. Теперь ничего не зависит от моей воли, только льется и льется золотой поток магии, что всеми ведьмами да магами мне дарован. Вдруг замечаю, как там, где недавно был бескрайний океан проступают очертания суши.

Сначала они неясные, размытые, словно нерадивый художник вылил на свеже нарисованный холст стакан воды, а потом с каждым мгновением все четче и лучше становятся видны возделанные поля и погруженные в ночную дрему домишки. Это все что осталось от того мира? Всего лишь маленькая клякса суши среди моря воды? Да, но точно знаю, все что было живого там, теперь обитает на новом материке. Хорошо это или плохо? Увидим.

Но по-другому поступить я просто не могла… Неожиданно шею опаляет каленым железом. Чувствую, как виноградная гроздь из амулетов распадается, чтобы выпустить на свободу один. Тот что в форме цветка сделан. Он висит перед моими глазами, купаясь в потоках света, и вдруг начинает расти, принимая форму человеческого тела. Я ничего не вижу, кроме ослепляющего сияния, но точно знаю, что подружка моя случайно найденная теперь снова сможет жить нормальной жизнью… пусть и не доведется нам свидеться с ней…

Словно услышав последнюю мысль, она пытается схватить меня своими сияющими руками прижать к себе, не отпустить, но в этот момент я начинаю падать. Ускользая от надежных объятий. Боль, отступившая немного во время полета, снова захлестывает с головой. Сорванное от крика горло саднит, да и произнести хоть звук я больше не могу… проваливаясь в черноту, что разделяется великой Гранью между жизнью и смертью.

— Ну здравствуй, — приветствует меня каменный пес, что служит здесь привратником. — Рано ты. Не ждал.

— Так получилось, — отвечаю.

Здесь нет места удивлению, сожалению или боли. Здесь есть покой. Когда совершенно нестрашно шагнуть по ту сторону, когда ничего не держит позади.

— Что же, иди.

Он отходит в сторону, освобождая узкую тропу меж двух обрывов дно которых теряется где-то в глубине. Да и есть ли это дно вообще? Но стоило сделать шаг, как:

— Р-р-р, — прямо передо мной появляется Агрик. Сначала маленьким, привычным рысенком и вдруг становится огромным, больше лошади, зверем. Он стоит, ощерив шерсть и злобно скалясь, не давая пройти дальше. Шаг в сторону и снова разъяренная морда перед лицом. Шаг в другую и рысь толкает меня носом назад. Падаю. Поднимаюсь и снова пытаюсь пройти. — Тебя зовут, — равнодушно сообщает привратник.

— Знаю, но мне туда надо.

— Зачем.

— Обещала жизнь отдать.

— Кому? — останавливаюсь. И в самом деле кому?

Агрик, пользуясь замешательством, еще раз пихает меня носом, отталкивая от опасной черты. Вдруг перед моими глазами появляется кроваво-красный мотылек. Он подлетает к лицу почти касаясь крыльями и тут же отлетает в сторону. Что это? Сначала робко, словно забывшись, появляется любопытство, потом оно становится сильнее и вот я протягиваю руку, чтобы поймать алого мотылька, но он не дается в руки, кружит, уводит прочь…

— Глаша! Глашк-а-а-а! — слышу, как кто-то протяжно на одной ноте зовет меня.

С трудом разлепила непослушные веки. Очень хотелось пить, а еще было больно от яркого солнечного света, льющегося с привычных голубых небес.

— Глашк-а-а-а! Глашеньк-а-а! Я была не права. Больше не буду вредничать и обзываться и папой поделюсь, он у нас знаешь какой добрый? Подарками по самые уши завалит. Только… только прошу останься со мной. Я всегда завидовала тебе и очень хотела поменяться местами… а теперь не хочу. Оно мне надо так собой рисковать? Мне и царевной хорошо. Очнись, а? Я тогда докажу какой хорошей сестрой могу быть! Всем на зависть!

— Лиз, ты чего? — потрескавшиеся губы не слушаются, горло от недавнего крика саднит, но шепот выходит вполне понятный. Кулаками, будто маленький ребенок царевна оттерла глаза, из которых словно водопад лились слезы.

— Жива?

— Вроде бы.

Шевельнуть даже пальцем оказалось непосильным делом, хорошо, что голову сестрица положила себе на колени, загораживая немного от солнца.

— Пить есть?

Сестрица торопливо кивнула, и заворочалась пытаясь снять с пояса фляжку и при этом не потревожить меня.

— Вот. Держи, — сказала, помогая приподняться.

Жадно припала к неудобному сейчас кожаному бурдюку. По подбородку потекла вода. Сейчас это не раздражало, а даже немного освежало под нестерпимо горячими лучами солнца. Жаль пить сейчас много нельзя, кто знает вдруг хуже себе только сделаю? Сюда бы отвар чабреца или из корня… а не важно все равно сейчас это невозможно.

— Как ты здесь оказалась?

— Так я за вами все время шла, — неожиданно смутилась Лизка. Глаза отвела, будто увидела что-то интересное на молодой, совсем еще тоненькой березке.

— Зачем? — с трудом села поудобнее тяжело привалившись к плечу сестры. После воды стало легче, даже силы откуда-то появились, но голова отчаянно кружится, а нам еще выбираться отсюда надо как-то. Только вот идти я сейчас точно не смогу. Что же делать? В руку ткнулся прохладным носиком Агрик.

— Поможешь еще разок? — прохрипела ему, но умный зверек все понял без слов и затрусил в нужном направлении.

— Интересно стало и… — теперь царевна еще и покраснела.

— И? — Думала вдруг чем помочь смогу, сама же говорила, что кровь моя понадобится может. Не ожидала такого. — И что ты сделала?

— Заставила тебя моей крови выпить! Осторожно, чтобы снова не было боли, засмеялась.

— Я тебе вампир, что ли?

— А что я должна была делать? Сама же говорила, что кровь родная дорогу назад показать может, а ты дышала через раз, — вроде и возмущается, но с губ ее не сходит грустная улыбка, а из глаз снова слезы потекли.

— Все хорошо, — погладила ее по руке. — Спасибо. Если бы не ты, я в самом деле с Грани бы уйти не смогла. Расскажи, что было дальше?

— Кулик и те, кого они с князем нашли в башне собрались, там заперлись. Я покрутилась возле лестницы, а стражники не пускают наверх. Вот ту-то про кровь и вспомнила. Глядь, а ведьмы с тобой ушли, тогда я вдогонку бросилась, но так чтобы никто не видел. Боялась назад отправят, но обошлось. Никому до меня дела нету, — тут сестрица так горестно вздохнула, что даже меня пробрало.

— Сначала ничего не происходило. Я уж думала вернуться, ночь наступила, да только побоялась потеряться и вдруг одна как из ваших закричит: «Началось!».

Прямо к моему носу подлетела пчела. Деловито покружила, заставив счастливо улыбнуться, и снова улетела. Неужто и вправду мир нормальным стал?

— Они построились как-то странно, я так и не поняла, как именно, а потом петь начали, — ничего не замечая, продолжила царевна, — только слов не разобрала. Зато на небе стали разноцветные полосы появляться. Испугалась я жутко, даже в кусты залезла, только потом вспомнила, как слышала от купцов такие полосы на севере бывают. Потом гром греметь начал, и земля трястись. Кусты, в которых я пряталась вдруг сбросили листву и пожухли. Но больше всего напугало то, что ведьмы одна за другой падать начали, а из земли столб света бить.

Значит, своей силушки ведьмам не хватило, даже с помощью магов пришлось тянуть жизненную силу из природы. Надеюсь, хоть все выжили.

— А потом вдруг все закончилось. Солнце встало, вокруг птицы запели, травка на глазах растет, а на кустиках новые листочки. Смотрю ведьмы те, что на ногах остались сидят, пошевелиться не могут. Тут-то я еще больше чем ночью перепугалась. Если с этими такое приключилось, то как же ты там одна-одинешенька? Вот я кустами, пока никто не заметил сюда и побежала.

Обняла за талию сестрицу, прижалась. Никогда подумать бы не смогла, что именно она придёт мне на выручку. Что не побоится одна бежать туда, где совсем недавно бушевали странные силы, только для того, чтобы спасти меня. Просидели мы так обнявшись долго. Один раз попытались встать, не сидеть же на полянке вечно? Но я не смогла удержаться на ногах завалилась, потащив с собой сестрицу. Вот и пришлось сидеть, наблюдая за ожившей природой в надежде, что скоро к нам подмога придёт. Только ближе к вечеру вдали послышались голоса.

— Мы здесь! — что есть мочи закричала Лизка. Послышался треск будто стадо крупных кабанов через лес ломится.

— Живые? — словно мешок с зерном скидывая, выдохнула Забава и тут же полезла обниматься, снова повалив нас на землю. Забава пришла не одна, а с Еремеем, и еще тремя мужиками. Купец, в отличие от своей невесты, обниматься не полез, а лишь присел на корточки и заглянул в глаза:

— Ты как?

— Жить буду, — улыбнулась в ответ. Он кивнул и легко поднял меня на руки.

— Мы здесь рядом коней привязали. Думали долго искать придётся, а вы тут в трех шагах оказывается…

— Это твой Агрик нас привел! — козликом вокруг скакала Забава.

— Мы прочесывали местность в трех верстах южнее. Целый день искали! Все вокруг изменилось сильно, а князь без сознания лежит… ой! — приложила ладошку к губам.

— Что с ним? — разговаривать стало сложнее, лучше бы поберечь горло, вот только…

— Не знаю, — расстроилась девушка, за собственный промах. — Только все маги со вчерашнего дня без сознания. И некоторые ведьмы тоже.

— Кто-нибудь умер? — задавать этот вопрос было страшно, но зная, что произошло не удивилась бы, что кто-то исчерпал не только магию, но и жизненную силу.

— Обошлось вроде.

Вот и славно. Как сказала матушка, хворь можно вылечить, а смерть уже нет. Возвращались мы медленным шагом. Стоило перейти лошадям на рысь, как у меня начинала кружиться голова. И так хорошо, что Еремей к себе в седло посадил, а то бы точно упала. Царевна с Забавой на одной лошади поехали. Впервые видела, как они спокойно разговаривают, не ругаясь и не обзывая друг друга. Мир и в самом деле изменился! По пустынным улицам мы проехали к княжеским палатам.

Народ еще не отошел от происшедшего и не знал, как реагировать, вот и прятался по своим домам. Завтра нужно будет разослать гонцов, сообщить что все уже закончилось и можно возвращаться в старые дома. Жаль те, что были захвачены чернотой придётся заново отстраивать, но это не страшно, дело-то житейское, главное, есть где строить.

Снимали меня с лошади в шесть рук. Двое мужиков внизу перехватывали, и Еремей сверху придерживал. Представила, как со стороны выглядит и начала хихикать. Не иначе как драгоценную вазу купец из дальних стран привез. Главное, чтобы продавать не начал, а то вон сколько народу понабежало. Взглянула на княжеские палаты. Как-то там Гредушка? Раз во двор встречать не вышел, плохо ему. Да только помочь сейчас ничем не смогу.

— Не дергайся, — проворчал купец, снова подхватывая на руки. — Уж как-нибудь до горницы тебя донесу.

Где-то в длинных коридорах, наполненных суетящимися людьми, отстала царевна, завидев злого Михея. Неужто бранить ее собрался?

Стоило нам зайти в комнату, как тут же туда заползла княгиня. А как по-другому назвать медленное передвижение вдоль стеночки?

— Как ты?

— Живая, — ответила Забава, видя мои слабые попытки прохрипеть в ответ. Кивнула и беспомощно развела руками, горло совсем село.

— Сейчас тебе чаю с медом принесут, — пообещала Ольха Любимовна, выглядывая в коридор, где как раз пробегала какая-то дивчина, а потом усмехнулась и добавила, — и бумагу, чтобы горло не напрягала, тоже.

— Ольха Любимовна, расскажите, что здесь произошло, пока нас не было, — попросила подруга, присаживаясь на другой стороне кровати. Еремей забытый всеми устроился в кресле, напротив.

— О чем именно? — не поняла княгиня.

— Ну… что с магами, почему вы так ходите?

— Ничего страшного, не переживайте. Маги у нас слабенькие попались, — женщина добродушно рассмеялась, — они и пяти минут продержаться не смогли. От магического истощения отключились. До завтра в кроватях пролежат, а там денька за два-три восстановятся.

— И князь?

— Он тоже должен был бы, но вряд ли утерпит…

— А с вами что?

— Да тоже самое, только мы-то ведьмы обученные, вот и здоровье свое зацепили силу отдавая. Ничего, все выжили, а дальше, травки да магия наша, все в норму приведут, — в комнату зашла девушка, неся большой поднос с чаем, да вазочками с вареньем.

— Давай-ка, Глашенька попей горяченького, — княгиня с Забавой завозилась меня удобнее устраивая. Сделала глоток. Малиной пахнет.

— Лучше? — Кивнула.

— Вот и хорошо. Отдыхай пока, а я утром еще загляну.

Думала с утра уже сама бегать начну, а только судьба по-другому распорядилась. Видно, слишком сильно за Грань спешила, вот теперь тело не хотело сразу в себя приходить. Еще целых пять дней в кровати заставило лежать. На следующее утро проснулась оттого, что в комнате стало тяжело дышать и даже задувающий сквозь открытое окошко ветерок не приносил облегчения.

Заворочалась, не открывая глаз и поняла, что мне еще и тесно на широкой с вечера кровати.

— Лежи спокойно, а то упадешь, — пробормотал знакомый голос куда-то в макушку, а сильные руки ещё теснее прижали к себе.

— Ты здесь откуда? — широко распахнула глаза, чтобы увидеть белую рубаху князя, натянутую на груди до предела. Вопреки любой логике сама обняла в ответ, и даже носом несколько раз шмыгнула.

— Только не реви, а то хуже будет!

От удивления даже навернувшиеся на глаза слезы пропали. Это чем он мне угрожает-то?

— Больше не буду тебе миры латать! — сообщила первое, что в голову пришло. — Это хорошо, я видишь, как поседеть успел? — и мне показали несколько серебристых прядок.

— Еще одного раза могу не выдержать. Снова захотелось плакать, отчего-то стало жалко-жалко князя. — Если будешь плакать — зацелую!

Но угрозе не суждено было осуществиться.

— Можно? — в дверь просунулась кудрявая головка какой-то девушки.

— Ой! — захлопала она глазами глядя на развалившегося на кровати князя.

— Мне княгиня велела… но раз… я попозже зайду!

— Стой! — окликнул девушку князь.

— Все равно уже помешала. Показывай, что там.

— Ле-ле-лекарства, — отчаянно краснея и боясь поднять глаза, ответила девушка и чтобы убедить нас показала большущую кружку. Княгиня велела теплым пить, пока не остыло.

— Так чего же ты убегала? — Ольгред не стесняясь поцеловал меня в макушку и поднялся.

— Мне делами пора заниматься, а ты пока полежи. Узнаю, что матушку не слушала, точно накажу! — и так грозно посмотрел на меня, что нечаянная свидетельница вздрогнула от страха, а я… хихикнула. По глазам-то вижу, что шутит.

Стоило двери закрыться за служанкой, как заглянул ко мне Кулик.

— Попрощаться пришел.

— Домой? — голос так и не восстановился, зато после лекарства научилась бодро шептать.

— Вера ждет, без меня с детками ей трудно.

— Спасибо тебе, — пожала руку неожиданно найденному другу.

— Это я тебя…, да сама знаешь, — махнул он рукой. — Я вот что сказать хотел. Если поблизости, когда будешь. Заезжай к нам в гости, ладно?

Он ушел, оставив после себя на сундуке букет полевых цветов. А потом один за другим потянулись гости. Сначала зашла княгиня, уже не держась за стенку, но еще стараясь не делать резких движений. Заглянула бабушка с мамой и с порога стали отчитывать за пренебрежение к себе, а потом заходила царевна, Забава… к вечеру я накрылась подушкой с головой и на любой стук в дверь хрипло сипела, что Глаши нет.

— Как же ты похудела! — всплеснула руками матушка, когда я все же встала с постели. — Будто годы прошли, а не пять дней.

— Зато пирожки теперь можно есть, не опасаясь за фигуру, — подмигнула Забава.

— Вот этим и займусь. На вашей свадьбе. Когда гулять будем?

— Сразу как в Молнеград приедем, так к камню пойдем.

— Ничего себе. Вы на камне клятвы приносить решили?

Подруга шально улыбнулась, но промолчала. Рассмеялась. Ну Еремей, попал ты по самые уши…теперь только попробуй в сторону посмотреть.

— А знаешь, что? — спохватилась мама. — Кулик письмо тебе прислал. Совсем забыла, — она споро выскочила в коридор.

— А Еремей согласился на поход к камню?

— А как же! Я ему еще там у Кулика условие поставила. Мне гуляющий муж не надобен.

— Вот, — быстро вернулась мама и протянула мне желтоватый лист бумаги. — Читай скорее. Интересно же!

— Так. Приветствие. Это вас не касается. О с детьми и Верой все хорошо. Растут богатыри.

— А что нас не касается? — любопытная мордочка Забавы почти заглянула в письмо.

— Так и знала, что спросишь. Что мне будет если расскажу?

— А что ты хочешь? — растерялась подруга.

— Даже не знаю. Может, у тебя попросить коня? Хотя нет. Один у меня уже есть, за глаза хватит. Тогда терем в столице? Хотя тоже не надобен, мне и в Трясунах хорошо живется.

— Да, не томи ты, — посмеиваясь, вступилась за подругу мама.

— Вот, я только размечталась… Ладно слушайте: «Вчера, к Степановне, той что на вас Горлика навела ведьма незнакомая явилась. Красавица, что глаз отвесть тяжело. Коса длинная, толстая, да рыжая».

— Можно подумать у вас другие бывают, — фыркнула Забава.

— Могу не читать.

— Молчу.

— «Заперлась с бабкой и долго о чем-то разговаривали, а потом соседи услышали, как выть кто-то начал. Глядь, а у бабки уши свиные, да хвостик отрасли. А ведьма довольная стоит, посмеивается, да говорит. — Уши да хвостик через час пропадут, да только помни. Стоит какую-то гадость сказать, помыслить или сделать, как тут же появятся. Ну а если больше десяти раз сделаешь, так до конца жизни и останутся. Не знаешь, кто это мог быть?»

— По такому описанию только гадать, — фыркнула Забава.

— Никто из наших таких сил не владеет, — покачала головой матушка.

— Чего уж гадать, — улыбнулась в ответ.

— Первая боевая ведьма на тропу войны вышла.

— Это как?

Пришлось рассказывать. Еще несколько дней пролетели своим чередом. Опустел княжий терем, почти все гости разъехались, да и слуг многих тоже не стало. Князь отправил их помогать отстраивать новые дома. Даже Забава с Еремеем заняты были, все время пропадая где-то. Вот и приходилось мне одной скучающим призраком бродить по княжеским палатам да саду. Вот однажды прохаживаясь по гульбищу, услышала:

— Подсунь ему кого-нибудь! — раздался визгливый голос за одной из дверей и уже хотела повернуть в другую сторону, как: — С князем, что-то не чистое.

— Это как? — растерялся первый.

— Он все время с ведьмой своей милуется, а царевна даже не смотрит в их сторону.

— Значит, придумай, что-нибудь. Али князем быть расхотелось? Наемных убийц еще никто не отменял. — Можно подумать с таким просто справиться. Да на него сейчас народ разве, что не молится.

— Тогда сам сделай. Что ручки пачкать не хочется?

Поискала глазами, кого бы позвать. Одной с двумя мужиками не справится. По счастью, мимо Михей шел. Помахала рукой привлекая внимание и палец к губам приставила. Молодец! Понял! Легко подтянулся на руках и рядом со мной оказался, только гулко и возмутились доски пола.

— Кто здесь? — раздался голос и тут же в открывшуюся дверь показалась голова воеводы.

— Хватай его! — закричала и первой ринулась на врага. Тот не растерялся и хотел уж ударить своей пудовой ручищей, но я проворно поднырнула под нее и попала в богатую горницу. Беглый осмотр и вижу мужика щупленького. Ну думаю, пока Михей с воеводой кулаками машут с этим справиться будет просто. Но не тут-то было! Словно проворный уж, он скользнул к окну и тут же пропал, спрыгнув в кусты.

— Вот! — показал Михей свою добычу, грозно сверкающую на нас глазами.

— Зачем ловили?

— За надом. Ты кого-нибудь за князем пошли, я пока посторожу.

Князя долго ждать не пришлось. Он по каким-то делам как раз домой заглянул и попал в гостеприимные объятья нашего посланника.

— В чем дело? — недовольно хмуря брови и поглядывая то на нас с Михеем, то на скрученного гусеничной воеводу.

— Проблема. Большая. Воеводу нового искать придётся, да погоню организовывать.

— Глаш, давай толком? Я устал хуже пса после целого дня охоты, а еще столько дел сделать нужно. Князь тяжело опустился на лавку подле меня.

— Да вот, предателя, на твое место метившего поймали.

— Он?

— Да. Скажи-ка, Велимир, это твоими стараниями царевна сбежала?

— Клевещешь, ведьма, на порядочного человека!

— Ты, значит, помог, — вздохнула. Вот почему, как чуть что так ведьму крайней делают?

— Это как? — не понял Михей.

— Да попался сестрице кто-то рассказавший, что Гред женщин мучит, да убивает, вот со страху в горы и подалась.

— Вот он? — кивнул на Велимира.

— Вряд ли сам, кого-то подослал.

— Так я ему! — грозно потрясая кулаками, двинулся на обидчика любимой Михей.

— Ну-ну, — заступила дорогу.

— Нечего просто так пленных избивать. Лучше поговорить попробуем.

— И то дело, — князь хлопнул ладонями по коленям поднимаясь.

— Расскажи-ка нам милый друг, для кого это ты так старался?

— Для себя! — гордо вздернул подбородок воевода. Так мы и поверили.

— А давай-ка я тебе кое-что расскажу? — Гред опустился на корточки так, чтобы быть на одном уровне с сидящим на полу пленником. — Я сейчас очень устал. Ел, так, вообще, не помню когда. Запасов на зиму не хватит, даже если княжьи амбары откроем, а соседи артачатся. Кто-то готов помочь, а кто-то только извинения, да отговорки писать мастак. Догадываешься к чему я это все говорю?

Воевода нервно сглотнул. Неужто так страшно, когда князюшка злиться?

— Вижу, понял, что я сказать хочу. Поэтому предлагаю сделать так. Ты быстро и четко отвечаешь на все вопросы, а потом…двадцать ударов палкой и можешь идти на все четыре стороны. Главное, не вздумай возвращаться назад.

Князь одарил воеводу тяжелым взглядом из-под сдвинутых бровей. В ответ Велимир покраснел только сомневаюсь я, что от стыда, но сквозь зубы, бросая злые слова, стал рассказывать. И то правильно. Если бы князь на народны суд его отправил позору было бы больше, а наказание изгнанием бы не кончилось. По сейчашним временам, так особенно. Кому надо к возможному голоду еще и войну прибавлять?

— С кем в горнице разговоры вел? — первый вопрос.

— С верховцем.

О как интересно. У верховьев страна сплошь горами покрыта, там поля хорошо не распашешь, зато виноградники чудные растут. Мирные обычно люди, а, оказывается, не так просты.

— Что он хотел?

— Чтобы ты сгинул, — а улыбка до чего же наглая, так и чешутся руки чем-нибудь тяжелым приложить.

— И какая им от этого выгода? — вселенское спокойствие, не иначе, на лице князюшки написано. А вот от этого вопроса воевода замялся.

— Ну! — поторопил его Михей, словно невзначай подхватывая кочергу, что возле печи стояла.

— Я им в отступные Лесовскую волость обещал.

Задохнулась от возмущения. Это что же получается? Не мое и не жалко? Можно подумать, что Лесовская волость — это простой кусок земли. А как же люди? Как же искусные зодчие, что на весь свет славятся? Глянула на Михея стоит как варенный рак красный, тоже злится. А князь словно ничего и не было сказано продолжает.

— Что вы делали?

— Сплетни распускали.

— Потому мне никто теперь помогать не хочет?

Вместо ответа воевода голову опустил.

— Еще, — требовательный вопрос.

— Разбойников подкупили, что на вас возле Молнеграда напали.

— Еще. — Племянника твоего столкнули в воду.

— Еще. — Бояр подкупить пытались. Князь отошел в сторону окна и стал теребить забытую княгиней на подоконнике шаль. Подошла ближе, погладила по руке. Сама бы убила гада, если б могла. — Михей, проследи, чтобы наказание сейчас же на главной площади исполнили, да принародно зачитали все провинности, в которых сейчас сознался, а потом пешего до границы проводили.

— Но… — попытались возразить мы в два голоса.

— Княжье слово нерушимо, — Гред потер руками лицо, будто прогоняя усталость.

— Я Веронике пожалуюсь!

Словно только того и ждала дверь с громким стуком отварилась и в горницу к нам зашла незнакомая ведьма.

— Ой, простите, я с непривычки дверь сильно толкнула, — она растерянно моргнула. Смотрю и понимаю, что голос-то этот точно не спутаю с другим. Слишком уж часто слышала его в собственной голове, а вот лицо до странного кого-то другого мне напоминает.

— Ника?

— Глаша?

— Ты уведешь его, наконец? — едва сдерживающий раздражение вопрос Греда.

— Уже иду, — отозвался ему Михей, разве что слюной на пол не капая. Вот пожалуюсь сестрице, будет знать, как на других заглядываться!

— Живая?

— Вроде.

— Вот и ладненько.

— Вы поговорите тут спокойно, а мне делами заниматься надобно, — Гред погладил мою ладошку, да вышел. Проводила любимого князя взглядом. Тяжело ему сейчас, вот только помочь ничем не смогу.

— Это Ольгред? — и столько тоски в голосе, что я резко повернулась и на подругу, свою найденную уставилась.

— Ты чего?

— Ничего.

— А ну рассказывай! — упёрла руки в боки.

— Много будешь знать, волосы быстро седыми сделаются, — вот теперь узнаю девушку из амулета.

— Хорошо, тогда и я тебе не стану рассказывать интересные новости, — сложила руки на груди и демонстративно фыркув на лавочку села. — У нас тут такие дела творятся… но тебе не скажу!

Вероника вздохнула.

— Ладно, только пообещай никому не говорить.

— Так серьезно? — тут же серьезной стала я.

— Может и не очень серьезно, да только я пока не готова остальным рассказывать. Помнишь, Гред тебе о своем деде рассказывал? Про то как его княгине тогдашней на воспитания оставили?

— Да.

— То я была. Своего сына отдала, чтоб от смерти спасти. Думала не смогу от погони уйти. А кто бы стал искать в княжеской семье подкидыша? Вот это новость. Растерянно посмотрела на коврик возле своих ног, пытаясь с мыслями собраться.

— А как ты в амулет тогда попала?

— Муж мой спасти пытался. Сам погиб, но мне, как видишь, смог вторую жизнь подарить.

На глаза навернулись слезы.

— Чего рыдать собралась, глупая! Мы счастливы вместе были. Вон какие потомки достойные выросли, разве ж есть о чем горевать? Сколько лет прошло уже… Лучше своими новостями поделись.

— Видела мужика, что Михей во двор вывел? Он твоих потомков со свету сжить решил, да княжество к рукам прибрать!

— Что?! — простые, ореховые глаза ведьмы потемнели.

— А Гред его толком не наказал, потому как слово княжиче дал, — наябедничала я. — Если ж так все оставить, то воевода этот силой соберется, да мстить вернется.

— Ты, Глашка, не волнуйся понапрасну. Я твоего Гредушку в обиду не дам. Своего сына воспитать не смогла, так хоть за внуком присмотрю.

Сказала и выскочила во двор, только на прощание и пообещала ко мне в гости заглянуть, да нормально поговорить. Интересно, что задумала? Лето почти минуло, оставалось всего несколько денечков, когда мы собрались ехать обратно в свое царство.

За это время князь со своими помощниками успел наладить закупки зерна для людей и скота, чтобы всех прокормить зимой. Отстроили один маленький поселок, рядом со столицей Зареченского княжества, взялись за другой.

Не знаю, что уж князь сделал, только от Лесовского княжества пришло несколько обозов с шерстью, да вином в качестве извинений. Посол приехал, долго они с князем наедине говорили, а потом так жить и остался в специальной гостевой избе на центральной площади. Может лесовские и не оставят своих попыток, но какое-то время спокойно будет. И то хорошо.