Ведьмой быть не запретишь...

Глава 1

Резко подскочив с кровати, но еще не успев толком проснуться, посмотрела на громыхающую под сильными ударами дверь, которая и так хлипко висела на петлях, а сейчас так вообще щепки в разные стороны летели. Кого принесло в такую рань?

С удовольствием потянувшись, все равно спешить некуда, дверь практически пала в неравном бою, сделала шаг и наступила на хвост маленькому рысенку, коего приютила пока подрастет да силу наберет, и который сейчас остервенело вцепился в мою ногу с самым мстительным выражением на пушистой мордочке. Дверь опасно затряслась под лавиной новых ударов и с той стороны послышался завывающий голос:

— Васька, открывай!!! Быстрее!!!

Вот теперь все становилось понятно. Более не церемонясь сбросила рысенка, и он юркой тенью забрался под кровать, быстро прошлепала босыми ногами ко входу и открыла изрядно покоцанную дверь. На меня взирала расхристанная девица — коса заплетена абы как, и растрепавшись в дороге напоминала гнездо кукушки, сарафан натянут на голое тело, что позволяло рассмотреть покатые плечи и объемную грудь. Передо мной во всей своей красе стояла наша княжна.

— Что? — круглый подбородок девушки задрожал. — Снова? — не смогла сдержать тяжелого вздоха.

Она быстро закивала головой, и отодвинув меня в сторону прошла в избушку. Мне ничего не оставалось как кое-как навесив дверь обратно на петли поплестись следом. Любава внимательно оглядев обстановку строго спросила:

— А где Кузьмич?

Из моей груди снова вырвался тяжелый вздох. Мой домовой спрятался, оставив нерадивую ведьму на произвол судьбы. Дело в том, что в прошлый раз они с Любавой на спор пили горилку, и красна девица перепила моего домового, за что тот и поплатился. У Любавы юмор был своеобразный и не каждому понятный, вот она и остригла бороду да волосы ему, а для маленького народа это позор. И вот теперь прячется по углам Кузьмич, стыдно ему людям на глаза показываться, ждет пока все заново отрастет. Но выдавать его я не собиралась.

— В гости к тетке отпустила. Она недалече живет.

Любава покивала головой, вытащила упирающегося рысенка из под кровати и с силой прижала к мягким телесам. Тот приняв свою нелегкую участь обмяк в ее руках. Из ясных голубых глаз девицы покатились крупные слезы, прокладывая влажные дорожки по пухлым щекам. Я, сверх меры удивленная, захлопотала вокруг нее.

— Любавушка, свет наш, чего случилось-то?

Усадила девушку за стол, подставила пирожки, накануне приготовленные, и приготовилась ждать. Любава утерев рукой слезы и схватив сдобу завела:

— Батька мой выходить замуж велит.

Всплеснув руками воскликнула:

— Неужели дал добро? Так это же хорошо Любавушка, больше не надо будет с Иваном-то по углам прятаться.

Но мои слова ее не успокоили, а как оказалось только больше разбередили девичье сердце.

— Да не за Ивана он меня отдать хочет.

Да как заревет, точно белуга. Быстро подскочив со стула побежала за успокоительным, одна бутылочка еще была припасена. И ничего что утро, коли сердце девичье разбито его лечить надобно. Вытащив из-за печки бутыль с мутноватой жидкостью, опрометью метнулась к столу, налила полный стакан и протянула Любаве. Та недолго думая опрокинула его в себя и даже не поморщившись протянула пустую тару, требуя добавки. В этот раз, наученная горьким опытом, налила немножко. Девушка выпив и эту порцию немного успокоилась.

— Так за кого отдать хочет?

Шмыгнув аккуратненьким носиком княжна пробормотала:

— За басурманина заморского.

Я аж ушки навострила. Иноземцы у нас редкие птицы, мы далеко от столицы живем, оттого чужое лицо редко и видим.

— А откуда басурманин будет?

Любавушка тяжело вздохнув проговорила:

— Так и не вспомнить сразу. Жарко там всегда, зим не бывает.

Мечтательно закатила глаза. Зимы я не любила, и край где всегда тепло казался мне мечтой.

— А чего так убиваешься, плохо что ли?

Княжна понурив светлую голову тихо сказала:

— Да не человек он Василисушка, жуть как страшно мне. Да и Ивана я люблю, а батька и слышать про него ничего не хочет. Сын мельника не ровня княжеской дочери.

В чем-то конечно князь прав, но у нас же все намного проще, не столица же. Женихов мало, а Иван видный парень, хоть и глуповатый.

— А если не человек, то кто?

У девушки начался новый виток истерики, молча утирая слезы она проикала:

— Др-др-дракон.

Я так и застыла на стуле. Драконы были существа редкие и всеми законами охраняемые. Да вот только как ящерица летучая может на девушке жениться? Поняв мои мысли Любава продолжила:

— Из перевертышей он. Какой-то там древний род и его папенька с моим еще в университете сдружились и договорились коли будут дети, связать их браком.

Да, непростая ситуация. Особенно если учесть то, что девицей Любава уже год как не была. К тому же перевертыши были еще более редким явлением для нашего края чем драконы. Дракон у нас свой имелся — Горынычем его величали. Поговаривали что в ходе неудачного эксперимента он и обзавелся тремя головами, и ничего поделать не смогли, и бывший дракон, а наш нынешний Горыныч покинул свое гнездо и поселился в глубинке, подальше от других драконов, чтобы не засмеяли. Да только когда смирился со своим положением, тогда даже гордиться начал, что он один такой особенный.

— А Ванька что?

Всхлипывая Любава ответила:

— Он думает что ты меня опять украла.

Я тихо застонала от отчаяния и поняла ужасное — дверь сегодня не выстоит. В прошлый раз, когда я якобы выкрала княжну, Иван разнес мне забор и гордый своим подвигом забрал верещавшую от счастья девушку. Ему даже не в домек было что подстроено все специально, чтобы его внимание привлечь. Любава то в него влюбилась, а он ее не замечал, ибо не велено на дочь княжескую засматриваться. И вот после ее вызволения у них любовь-морковь и началась. А князь как прознал, так я подальше в лес отселилась, чтобы судьбу не испытывать. Он у нас колдун знатный, и спорить с ним себе дороже.

— Любава, это он сюда придет?

Девушка часто и радостно закивала головой.

— Он видел как я к лесу бежала, подумал что ты меня чем-то приманила, да следом осторожненько так пробираться начал. Он же не знает куда ты переселилась.

И тут со двора раздалось молодецкое:

— Выходи ведьма проклятая на смертный бой.

Схватившись за голову потрясла ей, а Любава горячо зашептала:

— Ты меня не выдавай. Не могу сейчас его видеть, разревусь как пить дать.

Делать нечего, я хоть и ведьма, но единственная подруга нашей княжны.

— Сейчас нужно переодеться. Недавно была в городе и купила новый наряд.

Быстро сбегав к сундуку вытащила платье, больше похожее на лохмотья, одела его, при этом не забыв накладной горб. Нос прилепила самый длинный и противный из всех что были. Натянув на ноги валенки, и схватив у входа волшебную метлу отворила двери.

Возле ворот стоял Иван. Парень он был невероятно могучий и непроходимо глупый, а ещё наивный до зубовного скрежета. Едва увидев меня, склонил богатырь ближайшую столетнюю сосенку, и переломив ее сделал дубину. Мне стало меня жаль, да только дружба дело такое, иногда даже травмоопасное. Поэтому сгорбившись громко прокричала, старательно коверкая язык:

— Чаво звал?

Иван насупил брови, да грозно так рявкнет:

— Любаву.

Прикинувшись глухой переспросила:

— Любишь? Ой милок, дай-ка я поближе тебя рассмотрю.

Сделала шаг вперед, при этом плотоядно облизнулась илюзорно удлиненным языком, Иван должен был видеть что я едва ли им до лба не доставала. И по всей видимости так и было, потому что богатырь слегка побледнел и сделал неуверенный шаг назад. Но любовь победила, и он выпятив грудь вперед, заорал на всю окрестность, пугая живность лес населяющую.

— Я сказал, княжну верни.

И перекинул бревнышко из руки в руку, опасно так силу недюжую демонстрируя.

— Какую княжну, Иванушка. — ласково спросила я, растягивая губы в щербатой улыбке. — Не было здеся никакой княжны, только я, по силе мужской изголодавшаяся.

И пошла в наступление, а он по мере моего приближения становился все бледнее и бледнее, но не отступал. Вот что любовь с людьми делает, он то и раньше умом не отличался, а сейчас так вообще идиот. И вот что мне с ним делать, он мне и даром не нужен, думала напугаю, он и отстанет. Была одна мысль в голове, вот ее и озвучила вплотную подойдя к сыну мельника:

— Иванушка, ты в купальную ночь то к реке приходи, там и заберешь зазнобу свою.

Расчет был на то, что купальная ночь сегодня, и Любава успокоившись к вечеру на праздник пойдет, а там уж пускай сами свои проблемы решают.

— Утопить ее решила, ведьма.

Ну дурак, что с него взять. Пробормотала:

— Да ее хрен утопишь, сама кого хочешь угробит.

Ванька аж застыл, а я поняла что несколько выбилась из образа, грозно сдвинув брови и подбоченившись приказала:

— А ну пошел отсюда, ирод проклятый. Все цветы мне потоптал, огород вытоптал, сосну столетнюю сломал. — каждое мое слово подкрепляла метла, которая со всей силы лупила Ивана по тому месту, на котором люди обычно сидят, а он видимо им думает. — Нет здесь княжны твоей, и не было. Пойди у Горыныча или Кощея поищи. Что это такое, чуть что, сразу ко мне повадились ходить.

Метла поддав Ивану ускорения, выгнала того за забор, а я уж подсуетилась да иллюзию глубокого рва и болот непроходимых вокруг своей избенки создала. На сильную магию я не способна, а вот по иллюзиям мастер. Зайдя в избу, верную метлу в угол поставила и с облегчением сняла жуткий наряд, заменив его на легенькое платье.

Любава все так же сидела за столом доедая последний пирожок.

— Вечером Иван на реке ждать тебя будет.

Девица подавившись куском сдобы с трудом прокашлялась и категорично ответила:

— Не пойду.

Мне это начало изрядно надоедать и я грозно спросила:

— А куда пойдешь? К жениху своему?

Поникшие плечи Любавы говорили лучше всяких слов, но потом они распрямились и она твердо ответила:

— У тебя останусь.

А вот это уж точно нет. И придав себе росточку, так чтобы потолок подпирать, нависла над жующей княжной.

— Не забыла ли ты кто я?

Любава была не из робкого десятка, и подняв на меня ясные глаза проговорила.

— Ты не кипятись Василиса, я всего на пару денечков останусь.

Поняв, что устрашение на нее не действует, только зря силы трачу, вернула прежний облик и категорично сказала:

— Вечером пойдем на реку.

Люба с удивлением смотрела на меня.

— И ты пойдешь?

А ведь не зря спросила, ибо нарушаю я сим поступком правила негласные. Нельзя нам с людьми сближаться, и праздники их мы не признаем. И если матушка узнает об этом, сразу же домой вернет, а я не хочу. Здесь тихо, не то что в столице. Поэтому на вопрос княжны мужественно подтвердила:

— Пойду.

Любава вскочила, сжала меня в объятиях, от чего ребра затрещали, и залепетала:

— Спасибо, спасибо тебе Васенькаааа.

Ненавидела когда меня так называют, поэтому насилу отбившись сказала.

— Хватит слезы лить, лучше думай как с Иваном объясняться будешь.

Девушка вытерла пухлые щечки, пожала покатыми плечами и легкомысленно ответила:

— Сбегу я с ним.

У меня едва глаза с лица не убежали, но я смогла взять себя в руки.

— С ума сошла? Да у тебя же отец маг, он вас враз найдет, и тогда я за жизнь милого твоего и медного гроша не поставлю.

Глаза девушки снова увлажнились.

— И что нам делать?

Пожав плечами, ответила:

— Идти к князю на поклон.

Любава аж затряслась вся.

— Нельзя, папенька тогда его точно убьет. Он мне уже сказал, что если еще раз Ивана рядом со мной увидит, то на месте того и прикончит.

Я задумчиво потерла нос. Да, с нашего князя станется. Его все боялись даже пуще чем Кощея, а это уже о многом говорит, учитывая мерзкий характер последнего. И ничто не брало князя нашего — ни заговоры, ни яды, да даже возраст на нем не сказывался. В узких кругах поговаривали, что он нечисть еще попуще нас будет. Вот например, раньше и деревни то этой не было, уничтожили ее умертвия, а как пришел сюда князюшка, выжег всех мертвяков под чистую, сам здесь поселился, а потом уже и люди подтягиваться начали. Жениться князь отказывался, но когда одна из местных женщин забеременела, то он ребенка признал, и как тот родился сразу же к себе забрал. И с самых малых лет воспитывали Любаву многочисленные няньки, которые вкрай девчушку разбаловали.

Встретились мы с ней тоже очень примечательно. В эту деревушку я попала по распределению из ведьминской школы, сюда никто по доброй воле идти не хотел, вот и не слишком любящая меня Авдотья Павловна, директор наша, меня сюда и направила. Так значит лечу я себе спокойно на метле своей, сзади чемоданы с поклажей не отстают, и пролетая над лесом, выбирала куда поселиться, услышала звонкий девичий голосок:

— Я тоже так хочу.

И стоило прозвучать этому требованию, как посыпался на меня град стрел, да не простых, а заговоренных ровно в цель попадать. И вот там бы мне и конец пришел если бы властный мужской голос не приказал:

— Назад.

И стрелы как собаки послушные попрыгали обратно в колчаны, а высокий статный мужчина с волосами чернее ночи завязанными в хвост, подошел к девушке и сказал:

— Ты, Любава, летать не сможешь, магии в тебе нет.

И преспокойно ушел, пока девушка в истерике билась. А мне пришлось спуститься, и подхватив нелегкую ношу взмыть снова вверх. После этого княжна решила что я ее лучшая подруга, и частенько в гости наведывается. Прибегала со всеми бедами и несчастьями, так как поделиться ей больше не с кем было.

Из воспоминаний меня вырвало Любавыно предложение.

— Может ты с ним поговоришь?

С подозрением спросила:

— С кем?

— Ты меня совсем не слушала? С отцом моим.

Я едва сдержалась, чтобы не заорать, ибо с нашим князем я ни за что говорить не пойду. Все три года я старательно обходила княжую усадьбу, лишь бы с магом не встретиться, боюсь я его, потому что силен и неизвестно что сделает с бедной маленькой ведьмой.

А Любава меж тем продолжила:

— Он к магически одаренным прислушивается, говорит у них интуиция более развита.

Это уж точно, поэтому и обходила десятой стороной. В этот раз уж точно княжне самой разбираться придется, а если нет, то заморский муж не такой плохой вариант.

— Нет.

Губы Любавы задрожали, хороший носик наморщился.

— В это раз Любава точно нет, итак на праздник с тобой согласилась пойти, а это против правил, но с отцом твоим говорить не буду.

Девушка разревелась:

— Нуууу почееемууу? Теееебеее всееее рааавнооо чтооо сооо мнооою будееет?

Мне было искренне жаль девушку, все же они с Иваном идеальная пара, но не в этот раз.

— Хватит.

Получилось резче чем я ожидала, и девушка икнув замолчала.

— Ты чего кричишь? — спросила она шепотом.

— Потому что сырость развела такую, что впору уже и плесени появиться. Вечером с Иваном встретишься, а там посмотрим.

Любава кивнула, с надеждой глядя мне в глаза.

Глава 2

Собирались мы долго, а все потому что Любава прибежала ко мне в сарафане на голое тело, а вся моя одежда ей не подходила. Правда задачу несколько облегчало то, что на праздник следовало явиться в просторной белой рубахе. Поэтому мы распороли парочку моих, и сшили из нее одну для княжны. Мне до слез было жаль своих сорочек, ведь сукно для них мне матушка из столицы присылала, но делать нечего, потом все в тройном размере взыщу. Не умеющая ничего руками делать княжна только мешала, поэтому договорились с ней что пока я работаю, она разговором меня развлекать будет. Правда очень скоро пожалела об этом, узнавая все больше подробностей их с Иваном времяпрепровождения, а проводили они его до безобразия однообразно.

Наконец все было готово, ровно к заходу солнца успела. И надев на голое тело дело рук своих, мы пошли к реке. Любава предлагала на метле полететь, но я категорически отказалась. Зачем местных пугать? Уже на подходе к реке было слышно девичье пение:

Любава радостно взвигнула:

— Ой, началось.

Уже хотела помчаться, как я ее одернула:

— А ты венок уже сплела?

Она замотала головой.

— И куда спешишь тогда?

Начали по дороге срывать цветы и травы, выплетая из них венки, да такие чтобы попышнее были, чтобы загулявший суженный сразу запреметил. Мне мой не к чему, просто украшение, а вот Любава свой по реке пускать будет.

Венки получились действительно пышными, и водрузив сие произведение искусства на голову, мы пошли к остальным.

Праздник был в самом разгаре, уже и костры разожгли, через которые потом прыгать будут. Девчат было вполовину больше чем парней, потому те с особым тщанием выбирали будущую зазнобу, скрупулёзно запоминая какой стог сена она себе на голову нахлобучила, а выбрать было из кого, девушки у нас все красивые, кровь с молоком.

Вот только стоило нам появиться, как Иван увидавший свою нареченную на радостях завопил:

— Любавушка. — а потом недоуменно помолчав, добавил. — А что это за девица рядом с нею?

Ну да, местным было меня не узнать. Я же всегда в образе перед людьми появляюсь. Дело в том, что внешностью я в папеньку пошла, а оттого совсем на ведьму не похожа. Волосы русые, глаза серые, кожа белая и никаких тебе зеленых колдовских очей, рыжих или на худой конец черных волос, выбеленной кожи и тому подобного, оттого в деревне я всегда появлялась в образе. Одевала платье что попроще, добавляла себе годочков десять зачернив волосы и навесив иллюзию, отчего и глаза положенного цвета были, и кожа как мукой обмазанная становилась.

Приподнявшись на цыпочках, ибо Любава почти на голову выше меня была, прошептала той на ухо:

— Всем говори, что я твоя дольняя родственница, из города приехала.

Она понятливо закивала, и покачивая бедрами поплыла в сторону Ивана, возле которого уже собралась группка парней и все с интересом посматривали в нашу сторону. Не дойдя шагов пять, Любава проговорила:

— Это Василиса, моя родственница, из самой столицы прибыла.

Интерес появился в глазах не только парней, но и девушек. Всем хотелось новостей.

— Доброй ночи.

Голос от волнения слегка дрожал, все же я не привыкла к подобным мероприятиям. На меня смотрели как на птицу заморскую. Вот только Любава присекла любые поползновения в мою сторону емким:

— У нее жених имеется, при самом царе служит.

Я едва зубами не заскрипела, а оказалось что она все правильно сделала. Парни ко мне тут же охладели, а из глаз девушек пропало ревнивое внимание. Их тоже понять можно, им самим женихов не хватает, чужачки совсем не к чему.

Праздник пошел своим чередом. Мне давно так весело не было, и слегка расслабившись как-то пропустила момент когда парни покинули девчат, а сами переправились на другой берег реки, где им положено было венки девичьи ловить.

Подойдя со всеми к реке, любовалась мерцанием свечей пущенных с венками, и заслушавшись песнями не сразу среагировала, когда Любава сдернув венок с моей головы кинула его в воду со словами:

— Может и ты своего суженого найдешь.

Едва не взвыв от досады, оттого что для людей не наделенных магией забава, для нас особый смысл имеет, все же успокоилась. Мой венок без свечи, глядишь и течением его унесет. Ехидно подумала: “Ряженый мой суженый, на голову простуженый”. Да даже если кто-то поймает мой венок, как узнает чей он, от невесты стремглав помчится.

Внезапно на том берегу тихо стало, до этого весело смеющиеся парни притихли и с благоговением взирали на темную фигуру, которая стояла у самой кромки воды. “Мне конец” — подумала я, когда князь наш, носком начищеного сапога поддел мой венок, а потом наклонился и взял его в руки.

Любава тихо взвизгнула и спряталась позади меня. Вот только князь смотрел не на нее, а на меня. Причем глаз ни на миг не отводил, я первая сдалась. Отвернувшись от реки, быстро, что есть сил побежала к лесу. Ох, плохо дело, он же маг, а венок я сама сплела. Да еще и по всем правилам, нужные травки туда вплела, вот он, чтоб ему пусто было и нашел подходящую пару для ведьмы. В сердцах, прямо на бегу, сплюнула на землю и даже не заметила деревце, словно из под земли передо мною появившееся. Громко стукнувшись лбом упала, но голова у меня крепкая, а потому потирая наливающуюся шишку пробормотала:

— И какой идиот догадался здесь дерево посадить? — и ничего что деревьев этих целый лес насажено, да только до сих пор ни в одно не врезалась.

С трудом встав, уже приготовилась бежать дальше, как что-то белое мелькнуло в траве. Подходя все ближе рассмотрела длинные белые волосы, и уже решила что девушку кто-то обидел да здесь бросил, как увидела абсолютно голого мужика, и прикрывало его только это покрывало волос. А еще на теле его виднелись раны. Тихонько подобравшись к нему, наклонилась чтобы услышать дыхание, и услышала тихий стон:

— Помоги.

Ведьмы в помощи не отказывают. Это про нас плохое только говорят, а за помощью всегда идут. И не могла я бросить его помирать, да и жалко было. Все же красивый мужчина, наверняка чье-то счастье. Благо до домика моего совсем недалеко оставалось, и я свиснув что есть мочи позвала метлу и Кузьмича, он на зов всегда приходит, и на этот раз не подвел. И минуты не прошло как рядом раздалось недовольное:

— Чего хотела?

Потом увидев обнаженную фигуру сам присвистнул от удивления.

— Василисушка, ты себе мужика нашла?

— Кузьмич, давай не будем, а не то Любаву позову. — маленький мужичок потер свою куцую бороденку да призадумался. — Видишь как ему плохо, помоги поднять.

Домовой без усилий поднял далеко не маленького мужчину и закинул на метлу. Метла недовольно прогнулась, но под моим грозным взглядом приняла прежнюю форму.

— То-то же, нечего мне тут забастовки устраивать. К избе его вези.

И метла потащила, натужно скрепя всеми ветками, я шла следом зорко наблюдая чтобы не сбросила. Домовой уже отбыл, наверное дома нас встречать будет, он у меня жуть какой хозяйственный.

Едва подлетев к двери моей избенки, метла все же стряхнула с себя явно ей неприятную ношу, и с независимым видом стала рядом со мной. Оглядев дело рук, ну или палок нечеловеческих, спросила:

— И что ты предлагаешь мне его дальше самой тащить?

В ответ естественно раздалась тишина. Открыв дверь закричала:

— Занеси гостя.

А сама пошла к кадушке, что рядом с домом стояла. Сняв с себя сорочку, прыгнула туда с головой, вода оказалась студеная, несмотря на то что день стояла прогревалась. Быстро выскочив, отряхнулась как собака, холодные капли с кожи испаряя да и схватив сорочку в дом побежала, ибо преследовало меня странное ощущение чужого взгляда. Домочадцев своих я не стеснялась, гость без сознания, а домовой, он же как мать родная, и привыкаем мы к ним так, что часто не замечаем. Вот и сейчас, Кузьмича видно не было, а теплый удобный халат лежал аккуратно на скамеечке, и чаек в чашку налит и рядом булочка на тарелочке.

— Тетка моя тебе передала. Знаю что княжна все съела. Девка хуже саранчи будет.

Улыбнувшись, принялась уминать вкусную сдобу.

— Да ладно тебе, хорошая она девушка.

— А разве я говорил что она плохая? Просто без царя в голове, что она, что Ванька.

И в сердцах сплюнув ушел за печку. Но потом выглянул и строго приказал:

— Ты это смотри, осторожно с гостем своим. Если что, зови сразу.

Посмотрев на бесчувственное тело лежащее на полу, кивнула. Мне еще предстоит ему раны обработать, а так спать хочется. Хорошо хоть домовой догадался простыню его прикрыть, и хоть я не раз залечивала раны мужчин, но пока стеснялась обнаженного тела.

Глава 3

Меня снова разбудил стук в дверь, только какой-то осторожный, но все равно довольно громкий. Застонав скатилась с лавки на которой спала, ибо кровать свою отдала незнакомцу, провозившись с ним полночи и теперь чувствовала себя старым разбитым корытом. Оказавшись на четвереньках, поползла к двери, и уже там заняла приличествующую случаю позу, и не забыла грозно сдвинуть брови, что вместе с лохматой головой должно было создать нужный эффект. Резко отворив многострадальную дверь едва не сшибла гонца нашего князя. Он меня увидел, перекрестился, чем вызвал усмешку. Ведь знаю я этого юнца, сын он тетки Марьи, которую я от болезни неприличной лечила. И вот она каким-то чудом смогла устроить своего отпрыска на службу к князю. Говорят непомерную цену заплатила, так как вместе с сыном и дочка старшая в услужение пошла. А всем известно молодые девчата что в услужение к князю идут, полюбовницами становятся, а потом куда-то пропадают. Хотя у меня есть подозрение что он надоевших девок просто подальше отправляет, но люди любят чтобы помрачнее было, оттого и сочиняют разное.

— Чего приперся?

Парень слегка побледнел, но свиток протянул.

— Князь ожидает сегодня не позже полудня.

Я руки за спину спрятала, воровато выглянула за дверь, посмотрела по сторонам и никого более не увидев, сказала:

— Нету меня дома. Так и передай князю.

Бедный парнишка глаза выпучил и начал в меня тыкать проклятым свитком.

— Как нету? Вот же ты.

Отпрыгнула на шаг, от греха подальше.

— А чего это ты мне тыкаешь?

Парень с решительным видом положил свиток за порог моего дома, печать на нем тут же вспыхнула красным, сигнализируя отправителю о том, что сообщение получено лично в руки.

— Ах ты ж гад.

Догнать я его не успела, шустрый больно оказался, а я ко всему прочему умудрилась в подоле платья запутаться. Так что вслед гонцу неслись только проклятия, и то не особо действенные, все же жалко мальчишку.

Вернувшись не солоно хлебавши, подошла к злосчастному посланию, хотела пнуть как змею, но сдержалась, мало ли, может князь узнает. Подняла и аккуратненько так развернула.

“Василиса, ожидаю Вас на обед, который состоится в тринадцатом часу. Отказ не принимается. Необходимо обсудить последствия ваших действий.”

Я едва не взвыла от досады, но покосившись на спящего гостя сдержалась.

— Кузьмич. — тихо позвала домового.

Взлахмоченный и явно разбуженный домовой вылез из-за печки.

— Чего?

— Возьми рубаху в которой я вчера на реку ходила и сожги ее, да так чтобы и клочка ткани не осталось.

Кажется ничуть не удивленный Кузьмич пошел к выходу, а я его остановила с надеждой спросив:

— Кузьмич, а ты домового князя знаешь?

— Да кто ж Сидора не знает.

Задумчиво покивала головой, и то верно. Как никак первый домовой в деревне, сторожил можно сказать.

— А ты можешь попросить его кое-что у князя забрать незаметно? А я его просьбу насчет кикиморы выполню.

Давно просил меня Сидор подсобить в его отношениях с кикиморой, да только мне все недосуг было. Вот и страдал бедный домовой от любви неразделенной, а может и разделенной. Кикиморы они же повредней ведьм будут и ни за что не признаются, а сами по ночам слезы льют, из-за чего болото зацветает. А как раз наше болотце лесное цветет едва ли не круглый год, всех мошек и комаров к себе созывая, и лягушки оттого там размером едва ли не с мою голову.

— А что выкрасть надобно?

Покосилась на своего Кузьмича, бороденка редкая да куцая, волос на голове чуть. Бедный он бедный, зря он с Любавой пил, и как теперь в таком виде в княжую усадьбу пойдет. Да ладно, сам наворотил, пусть разбиратется.

— Венок из травок сплетенный. Красивенький такой, пышненький.

Домовой сначала кивал головой внимая, а потом так и застыл.

— Ты ж чего это? На реку ходила? Да еще и венок пускала?

Отрицать было нечего, все верно говорит. Вот только…

— Ходила. Да только не я его пустила, а Любава с головы сдернула да в реку бросила. А там князь, и смотрит так, словно прожигает…

Кузьмич сплюнул на пол и испарился. Пошел к Сидору, а я в неизвестности томлюсь. Ноги себе истоптала в ожидании пока вернется. Вернулся домовой хмурый и недовольный.

— Нету твоего венка, Василисушка.

Я прямо ахнула:

— Как же нету?

— А вот так. Спрятал его князь наш, да так что даже Сидор не нашел. Ох, рассказать бы все мамке твоей.

Испуганно икнула. Больше князя нашего я боялась только матушку свою, рука у нее больно тяжелая была.

— Не надо, сама разберусь.

— Да уж разобралась.

В чем-то конечно Кузьмич прав, если все маме рассказать то получу конечно крепко, но она все за нерадивую дочь решит, и домой обратно заберет. А если нет, то придется самой свою свободу отстаивать, главное нужно венок найти, я ж по глупости его по всем правилам сплела, толику своей силы приложила и он теперь словно нить путеводная ко мне приводить будет где бы я ни была.

Занятая своими мыслями, не сразу услышала звук шагов. И только когда рядом кто-то с удивлением выдохнул: “Надо же, ведьма.” Обернулась.

Позади меня стоял ранее болезный, а сейчас вполне бодрый подборыш. Росточку он оказался немалого, я ему как раз по грудь была. Слава Праматери он срам весь догадался простынью прикрыть, но и то что было видно впечатляло как размерами, так и рельефностью. Подняла взгляд выше и невольно окрестила себя крестным знамением, что могло говорить о моем крайнем замешательстве, ибо ни одна уважающая себя ведьма этого не сделает.

— Свят, свят, свят. Изыди.

Незнакомец смотрел на меня холодными белесыми глазами, в которых слишком сильно выделялся красный вертикальный зрачок.

— С каких это пор ведьмы креститься начали?

— С недавних. Когда черти выползать начали.

Он рассмеялся хрипловатым смехом.

— И как зовут тебя, чудо?

Чудом меня еще никто не называл. Чаще нечистью там, или ведьмой проклятой, а тут “чудо”, приятно.

— Василиса.

Болезный подошел ближе.

— Ну здравствуй, Василиса.

В замешательстве пожелала:

— И вам не хворать. — а потом спохватилась, и грудью пошла на него. — А ты кто будешь? Рода ты нечеловеческого, так что делаешь в наших краях дремучих?

Первый страх прошел, и теперь природная вредность начинала верх брать. Незнакомец не отступил как я ожидала, и теперь я имела уникальную возможность любоваться красивым, гладким, накаченным торсом.

— Лисантиил.

— Слышь, Лис. — тут же сократила его имя, от чего незнакомец сощурил свои необычные глаза. — А ты чего это на меня напираешь?

Теперь его глаза значительно расширились, а зрачок подрагивать начал то сужаясь, то расширяясь. Но отступил он первым.

— Ты всегда такая наглая?

Задрав голову вверх наставительно произнесла:

— Наглость главная отличительная черта ведьм. — потом еще раз внимательно оглядев гостя добавила. — А теперь собирайся и на выход, мне некогда с тобой возиться.

У незнакомца глаза значительно округлились. Видно не привык он к подобному обращению. Да только мне и вправду некогда было возиться с ним, в деревню же собираться надо, а солнце уже высоко в небе, полдень не за горами.

— Ну чего уставился? Собирайся говорю, мне уходить скоро.

— Мне надеть нечего.

Получилось у него несколько обиженно. Тяжело вздохнув позвала:

— Кузьмич!!!

Домовой тут же явился с хитроватой улыбочкой на лице.

— Болезному вещи нужно достать, уйти голый не может.

Он понятливо кивнул и уже через миг перед нашим гостем лежали вполне приличные штаны и рубаха. Но чудо, явно заморское, с брезгливостью подняло эти вещи, потом понюхало, не знаю что он там вынюхать хотел, после чего категорично произнес.

— Это я не одену, это ношенное.

Пожала плечами.

— Не хочешь, не надо. Можешь идти в простыне.

А у самой аж зубы от жадности сводит. Все же за сутки потерять две сорочки и простынь добротную — это уже перебор.

Лис этот, даром что не рыжий, аж зубами заскрипел да на меня пошел прищурив змеиные глаза свои.

— Ты хоть знаешь с кем разговариваешь, человечка?

Выпятив свой верхний аргумент ответила:

— Я ведьма, а ты болезный о помощи просящий. Я не отказала, помогла, а теперь уходи.

Никогда не видела чтобы так стремительно покидали мою избенку. И да, дверь не выдержала.

Глава 4

Собиралась я долго и нехотя, хотя прекрасно понимала что тянуть бесполезно. Дав Кузьмичу наставления никого не впускать, а если впустит то не выпускать, он подчас пуще сторожевой собаки будет. Взяв верную метлу, покрутила ее в руках и поставила обратно, пойду пешком. У верной подруги поникли веточки, давно я на ней не летала.

— Ничего-ничего. Вот приду от князя и полетаем.

В этот раз решила не прятать свою внешность, я же не по делам в деревню иду, а в гости, значит можно. Надев ситцевое платье в мелкий цветочек и накинув на плечи платок, вышла из казалось бы такой безопасной избушки.

Солнце уже было высоко в небе и довольно ощутимо припекало, но платка не сняла, еще плечи обгорят, а наоборот схватила соломенную шляпку на пороге тоскливо лежащую, и нахлобучила на голову. Конечно она уже была старовата, и соломинки из нее в разные стороны торчали, но это лучше чем ничего. Открыв хлипкую калитку, все же я строила, а в этом деле я мастерством не обладаю, и вдохнула напоенный зноем и запахом цветов воздух. Прямо за моим домиком было ромашковое поле, а потом уже начинался лес. Именно поэтому я и выбрала это место, жуть как ромашки люблю, но даже они сегодня не разогнали моих тревог.

Ласточки летели низко над землей, видно дождь к вечеру будет. Куда бы я ни шла, меня всегда сопровождали животные. Вот олень выглянул из-за мощной ели, волки осторожной поступью шли следом. Только я не боялась, ведьмы природу любят и она им тем же отвечает. Наша верховная всегда говорила, что животные преданные существа в отличие от людей, а потому их любить нужно и помогать. Сама она жуть как розы любила, причем красные, за что ее и прозвали “Ведьма красных роз”. И каждый раз, когда я к истокам летала, она всем по одному цветку дарила. Не знаю что она добавляла в землю, только роза не увядала до следующего полета.

Деревушка, а скорее это был большой поселок, начиналась аккурат сразу как из лесу выйти, а княжеская усадьба на другой стороне, близ чистого озера, на которое местные ни ногой, по слухам там нечисть моется. И придется мне пройти через всю деревню, надежда на то что в такую жару местные попрятались, не оправдалась. Кто в грядках копался возле дома, кто просто на лавке сидел, и везде бегала детвора наполняя пространство громким смехом.

Уже пройдя половину пути, услышала тихий плач, который из-за калитки дома кузнеца местного раздавался. И если бы я не знала его крутой нрав, и что он иногда жену поколачивает, мимо может и прошла бы. Но настроение у меня было мерзкое, а потому ногой толкнув добротную, не в пример моей калитку, вошла во двор. Там свернувшись клубочком лежала Богдана, хрупкая маленькая блондинка, и тихо скулила. А прямо над ней возвышался детина два метра ростом, плечи широченные, даже мне солнце закрыли, ручищи громадные, все же не зря молот кузнечный в этих лапах держит. А сейчас в этих руках был зажат кнут, и рука поднята для очередного удара.

— Ты что ирод делаешь?

Закричала даже раньше чем подумала. Этот, которого мужиком назвать язык больше не повернется, развернулся в мою сторону.

— Ты кто?

— Кара твоя небесная, а ну отойди от нее.

И не первый же раз было. Прибегала ко мне Богдана за мазью синяки убирающей, избитой прибегала, а я тогда не смогла убедить ее что жизни с таким мужем не будет, и уезжать ей нужно. Подбежав к девушке присела рядом, у нее вся спина исполосована была, да только раны старые, кровоточащих только две полосы. А этот детина занес кнут уже надо мной.

— А ну пошла отсюда приблуда вшивая пока не получила.

Подняла на него злые глаза.

— А ты попробуй.

Он и попробовал. Вот только не ту нарвался. Быстро вскочив, перехватила кожаные ремни, намотала на руку и резко дернула. Это для магически одаренных я слабая, а так посильнее даже этого мужика буду. Тот не удержав равновесия завалился и взрыхлил носом землю. Склонившись к мужику прошептала:

— Ни на земле, ни под землей. Ни на воде, ни под водой. Отныне покоя тебе не будет, жена для тебя богиней станет, что скажет то и сделаешь.

Кузнец затих на земле тяжело дыша. То-то же, нечего ведьму злить, и даже если не узнал его проблемы, не мои. Вот теперь можно быть спокойной за Богдану, он будет ей ноги целовать. У нас ведьм в ярости самые действенные заговоры получаются. Отбросив кнут в сторону, в этой семье он больше не нужен, подошла к девушке. Помогла подняться, после чего отряхнула свое уже изрядно в пыли измазанное платье.

— Сейчас идешь ко мне, через бабий яр, на ромашковом поле моя изба стоит. Скажешь домовому что от меня. Пускай тебе мазь залечивающую раны даст.

Жена кузнеца понятливо кивала, а потом шепотом переспросила:

— Госпожа ведьма?

— Ну а кто еще?

Она перекристилась, только я не обиделась, реакция вполне привычная и ожидаемая.

— Спасибо вам, а он. — она кивком головы указала на недвижимую тушу мужа. — теперь меня слушаться будет?

-Слушаться он жену будет, коли ей останешься, значит тебя.

Не попрощавшись ушла со двора. Мужика вовсе не жалко было, он на слабую женщину руку поднимал, пускай сам своего же лекарства теперь хлебнет. Я безбожно опаздывала, и подходя к княжеской усадьбе невольно залюбовалась. Была она не деревянная, как обычно принято, а каменная. И камень белый такой гладкий, словно яйцо. Дом полукругом построен, и создавалось ощущение что он озеро обнимает.

Навстречу мне выбежала Любава, вся красивая, причесанная. В новом белом платье, на заморкий манер сшитом.

— Василиса, мне когда папенька сказал что ты на обед придешь я сначала не поверила, а ты пришла!

И столько восторга детского и надежды было в ее голосе, что я заподозрила неладное.

— А что не так Любава?

Ее полные надежды глаза возрились на меня.

— Ты же с отцом насчет нас с Иваном пришла поговорить?

Так и застыла.

— Прости, Любава, но нет. Меня князь пригласил.

Соболиные брови поползли вверх.

— Папа? Но зачем?

— Мачехой твоей делать будет.

Раздался девичий звонкий смех, жаль только я не могла разделить ее веселье.

— Ох, ну и шутница ты Василиса. — потом наклонившись заговорщицки произнесла. — Поговори с ним, только после обеда, чтобы ему аппетит не портить.

Тяжело вздохнула. Если княжна что-то в свою хорошенькую головку вбила, там это останется навеки.

— А что это ты такая нарядная?

Любава довольно заулыбалась.

— Папенька сегодня подарил и велел к обеду одеть, у нас какие-то гости будут.

Гости это хорошо, гости это здорово. Не станет же князюшка перед всеми меня к замужеству или чему подобному склонять.

Войдя в дом поняла, что ждали только меня и побежавшую за мной Любаву. Как только мы переступили порог, то удостоились осуждающего взгляда уже немолодой кормилицы. Она была единственной кто мог позволить себе подобное.

— В столовую сразу идите. — неодобрительно осмотрев мой слегка потрепанный вид, махнула рукой. — Ждут уже.

Мы поспешили, негоже князя заставлять ждать. Перед нами отворили дверь, и мы вошли в храм чревоугодия. Возле окна стояли переговариваясь двое мужчин, и оба мне были знакомы. Один из них наш князь Бранвен Бриар, не из этих мест он родом, оттого и имя такое зубодробительное, а второй болезный мой, который сегодня от меня в одной простыне убегал. Только сейчас на нем был странного вида костюм, кожаными ремнями перетянутый. Как только бедненький не упарился весь? Князь наш как обычно весь в черном, не зря его местные вороном называют. Вот и сейчас повернулся, правда больше коршуна напоминая.

— А вот и девушки.

Покосившись на Любаву увидела что она взгляда с незнакомца не сводит, грудь тяжело вздымается, щеки порозовели. Ну что ж, сказать нечего, хорош этот подборыш собою. Князь наш, видя такую реакцию дочери хитро улыбнулся и представил:

— Лисантиил из рода Снежных драконов, твой жених.

Глава 5

В груди что-то странно сжалось. Сама не знаю от чего стало тяжело дышать, и я сжав руку в кулачок постучала по груди. Легче не стало, зато внимание к себе я привлекла, как князя нашего, так и гостя, как оказалось крылатого. У дракона глаза странно сузились, они у него и так не особо большие были, а сейчас так вообще щелочки напоминали. Он вопросительно приподнял бровь и посмотрел на князя, тот словно наслаждался сложившейся ситуацией. Взяв Любаву за руку, подвел ее к дракону.

— Моя единственная дочь — Любава.

Мне показалось или на холодном высокомерном лице промелькнуло разочарование? Но это длилось лишь мгновение, в следующее миг на волевом лице появилась вежливая улыбка.

— Рад знакомству с вами, дорогая невеста.

И наклонившись поцеловал ручку. Вот же ветренник, а у самого морда-лица словно из льда высечена, ни капли эмоций. Выпрямившись, он повернулся в мою сторону, явно ожидая представления. Князюшка наш долго гостя ждать не заставил, и подойдя ко мне вдруг приобнял за талию, от чего я просто остолбенела.

— Это будущая княжна — Василиса из рода Злобиных.

Эх, пойти бы в болоте утопиться или на крайний случай в чистом озере, мамке надо было весточку отправить, а теперь поздно уже.

— С каких пор ведьма может княжной стать?

Замечательный вопрос. Я едва не бросилась целовать этого Лиса, все правильно, я сама как то подзабыла. У нас это недопустимо, все же не может нечисть, к коей меня относят, княжной быть да людям честным приказывать. Но вельможному нашему все нипочем, только крепче с себе прижал и ответил, да так что я едва на ногах устояла, хорошо что держал.

— С тех самых, как князьями некроманты становятся.

У меня дух сперло. Так вот кто наш князюшка, некромант значится, хотя стоило об этом догодаться когда он мертвяков упокаивал, а я все маг и маг, голова моя садовая. Он же исконный враг ведьм, потому как против природы они идут, души умерших тревожат, тело бренное в покое не оставляют. Вот только это для нас ведьм они враги, а мы для них как самый желанный плод. Оттого и повелось, что если некромант на пути ведьмы становится, они сначала воюют, а потом ведьма в его дом хозяйкой входит. А ведьма я на всю округу одна, и некроманты у нас очень редко встречаются, оттого я даже не думала об этом, князь наш маг сильный, этим и объяснялись странности разные. Например что кладбище местное перенесли на три версты дальше деревни, потому что поговаривали, бывало что мертвые в окна к живым стучались, и все помнили что когда-то здесь мертвяки ходили, коих кстати ненароком недоученный некромант поднял, а князь наш упокоил.

— Я-я-я против.

Это я сказала? Какой-то голос у меня противный и писклявый. Пальцы на талии сжались сильнее, из-за чего я взвизгнула и вырвавшись отскочила. Дракон, который Снежный, насмешливо сказал:

— Кажется, ведьма против.

Князь наш, коего родители имечком сложным одарили, не сводил с меня черных глаз, причем злых и суженных.

— Ведьма всегда против, но итог всегда один. Мы просто решили пропустить момент ухаживаний и перейти к главному. — резко отвернувшись, тем самым выдавая раздражение, добавил. — Прошу к столу.

Воспользовавшись общей заминкой попятилась задом к двери, но мое отступление заметили и князь резко прикрикнул:

— Стоять.

Я застыла и только глазами клипала.

— А можно я пойду уже? Я не голодная, правда.

На меня так выразительно посмотрели, что я без слов все поняла, с князем ругаться сейчас нельзя, это потом, когда домой прибегу да пожитки соберу, тогда покричать издалека можно будет, а сейчас нет Василиса, терпи. Но припомнив строгий окрик пробормотала:

— На жену кричать будете.

Я думала не услышат, но услышали. По крайней мере магически одаренные. Перевертыш вскинул брови, а некромант усмехнулся.

— Так уже почти, Василиса. Долго тянуть не будем. — потом увидев мой испуганный взгляд добавил. — Об этом поговорим наедине.

Наедине я говорить с князем совсем не хотела, поэтому обойдя стол села с самого края, так чтобы не мешать никому, и чтобы двери рядом, так на всякий случай.

— Госпожа ведьма, и как же вы попали в эти края?

“Госпожа”, передразнила я про себя, а поет то как сладко, голос такой приятный, словно бархатом по коже. Посмотрев в глаза нечеловеческие ответила:

— За учебу отличную наградили.

Не рассказывать же им, что меня в наказание сюда отправили, потому как я накануне выпускного хотела подсыпать Авдотье Павловне снотворного, чтобы с девчатами в город слетать, но пузырьки перепутала и послабляющего от всей души насыпала в чай вместо сахара. Так наша директор просидела в уборной до самого распределения, а как вышла похудавшая да осунувшаяся, так меня сюда и отправила, в назидание. И только теперь я поняла в чем наказание состояло, старая ведьма знала про некроманта, не могла не знать.

— И сколько вы здесь уже живете?

Вот чего он пристал как дознаватель на допросе.

— Три года скоро будет.

— Так значит и отработка ваша скоро заканчивается?

А что он мне выкает? С утра вроде на ты называл, а сейчас вон сколько внимания моей персоне, а невеста заскучала уже.

— Вы нареченную лучше свою пораспрашивайте.

Любава с готовностью подобралась, а эта ящерица с крыльями с меня взгляда не сводит. И глядит главное так, словно утащить в свое логово хочет.

— Лисантиил, я бы попросил не уделять столько внимания моей невесте.

Это наш князь отозвался. И что странно, дракон послушно повернулся в сторону княжны. Мне аж дышать легче стало. Правда кусок в горло не лез, поэтому я гоняла по тарелке мясо, в надежде на то что скоро смогу уйти.

— Как часто вы летаете к истокам?

Взглянула на князя, он выжидательно смотрел на меня. Откуда он столько про ведьм и их уклад знает?

— Два раза в месяц.

По его губам пробежала довольная улыбка.

— Невинная значит.

Я покраснела до корней волос. Тем более, что за нашим разговором внимательно следили, и я заметила как блеснули серебром глаза Лисантиила.

— Княже, не к месту вы говорите подобные слова. — голос мой дрожал от возмущения.

— Вы правы.

Потом подошел ко мне, забрал ненужный столовый прибор, положил на стол, потом взяв меня за руку поднял, и обращаясь к дочери с ее не слишком довольным ситуацией женихом сказал:

— Прошу нас простить.

Я идти никуда не хотела поэтому уперлась.

— Негоже молодых одних оставлять.

Князь недовольно взглянул на меня, потом одарил вниманием будущего зятя и дочь.

— Вы не против?

Любава выкрикнула:

— Нет.

И практически с ней одновременно дракон сказал абсолютно противоположное:

— Против.

На что князь не обратил совершенно никакого внимания, четко обозначив чье мнение для него важнее. Пробормотав:

— Вот и отлично.

Он повел меня к выходу.

Что удивительно, путь нам преградил каким-то чудом оказавшийся перед дверью дракон.

— Мне кажется неприлично оставлять гостей одних. К тому же очевидно что девушка не горит желанием с вами уединяться.

Князь приблизился к самому лицу дракона, и прошипел едва слышно, но я же тоже магией не обделена, а потому все прекрасно слышала.

— Эта девушка занята, поэтому я бы на твоем месте не становился на пути. — и добавил уже более грозно. — Ты у меня в доме, а значит на моей территории, тебе не победить.

Крылатый что-то прикинул и отступил, князь проходя мимо разгневанного дракона громко проговорил:

— Какой хороший мальчик.

Это была издевка, но Лисантиил и это проглотил, только глаза ярче мерцать начали. А мы все удалялись. Вышли с другой стороны дома и прямо к чистому озеру. Князь недолго думая притянул к себе.

— Василиса, что ты хочешь, говори. Я все сделаю, только дай согласие.

Вот так-то, без согласия ведьмы не сможет он меня в жены взять, сила и круг ведьминский не позволят.

— Отпустите меня.

Он подчинился, но крайне неохотно.

— Зачем я вам?

Он рассмеялся, звонко и как-то вместе с тем горько.

— Я все эти три года за тобой наблюдал, а ты же меня боишься, как от чумы шарахаешься. Не хотел еще больше напугать. Не нужно меня боятся. — он подошел совсем близко. — Я тебя не обижу, никогда.

Я верила, вот только жуткий он, да и старше меня намного.

— Я не дам вам согласия.

Он сузил черные глаза.

— Даш.

— Нет.

Вот теперь он опять протянул свои лапки загребущие и обнял меня.

— Глупая маленькая ведьмочка. Мы ведь оба знаем что даш, только я не хотел долго ждать. Я довольно силен и ведьминский круг обойти смогу, твое согласие ничего не решит.

Ох, как мне плохо. Срочно нужно домой, а потом к маменьке, она все решит. Ну конечно сначала поругает, потом обнимет и все решит.

— А можно мне домой уже?

Князь усмехнулся.

— А ты по имени назови меня и можешь идти.

Отрицательно замотала головой, может он и вправду нечисть, а тех только назови по имени потом век не отвяжутся. Как ни удивительно князь настаивать не стал, даже отпустил.

— Можешь идти. Завтра я пришлю за твоими вещами.

— Это еще зачем?

— С завтрашнего дня ты живешь здесь. Свадьба через неделю.

Я не показала как мне страшно. С гордо поднятой головой медленно пошла вокруг усадьбы, хотя так хотелось сорваться на бег. В спину понеслось.

— Бежать бесполезно Василиса. Ты же помнишь про венок?

Глава 6

Стоило выйти за пределы деревни, как я побежала обгоняя ветер. В голове билась только одна мысль: “Бежать, бежать, бежать… И как можно быстрее”. Забежала во двор, попутно снеся калитку, едва дыша прохрипела:

— Кузьмич.

Он тут же появился, мрачный и задумчивый.

— Что, наш князь жениться надумал?

Не в силах говорить просто кивнула.

— На тебе?

Снова кивок.

— И что делать будешь?

В этот раз слегка отдышавшись смогла сказать:

— Бежать.

Домовой хмыкнул, почесал отрастающую бороду, потом голову, потом нос и лоб. Небось чесотка началась.

— Так бесполезно бежать, Василисушка, найдет же.

— К мамке побегу.

Кузьмич подошел ко мне, одной рукой поднял с земли и занес в избу, посадил на лавку.

— К мамке раньше бежать нужно было, а сейчас поздно уже, даже Варвара Никаноровна ничего сделать не сможет.

У меня поникли плечи.

— И что же мне делать?

— Ведомо что, замуж выходить. — видя мое вытянувшееся лицо, поспешил добавить. — Князь наш мужик вроде как неплохой, видный.

Не удержалась и добавила новую характеристику.

— Кобель.

Домовой не остался в долгу.

— Так это же для тебя хорошо, Василисушка. Ты девушка неопытная, а он хорошо обученный.

От слов домового у меня дар речи пропал, а когда появился думала ругательных слов не сдержу, но вспомнив грозные лица учителей, которые нас из-за этих слов розгами пороли, сдержалась и сказала совершенное другое.

— Вещи собери мои.

Кузьмич рукой махнул, и ворча нечто невнятное про девок молодых да глупых, пошел исполнять. А я услышала звон колокольчиков, что росли неподалеку, специально посадила, чтобы о гостях незваных они меня извещали. И вот сейчас перезвон был тревожный, явно кто-то чужой ломится, а у меня ни калитки, ни дверей нету, да и сил на колдовство не осталось, все что можно сегодня истратила.

Подозвав метлу взгромоздилась на нее кое-как, она мне все равно упасть не даст и прошептала:

— Полетели к истокам.

Я знала что сейчас еще рано, ведь только на прошлой неделе туда летала, но сил не было совсем, а без сил я далеко не убегу. Пролетая мимо княжеской усадьбы, увидела как Любава прохаживается под руку с драконом, сердце опять неприятно сжалось. Словно почувствовав мой взгляд, перевертыш поднял вверх голову, внимательно вглядываясь в небо. Да не дано ему меня увидеть, в непонятном порыве я натянула на себя невидимку, что и сослужило мне сейчас службу. Со злорадством увидела как Любава дернула гостя за рукав, из-за чего тот оторвавшись упал на земь. Ну да, княжна наша силой не обделена, и дракону если что хвост надрать может.

Поднявшись немного выше, врезалась в стаю гусей, из-за чего была нещадно обругана и местами поклевана, не слишком больно, но обидно. Наконец вдалеке блеснул в лучах заходящего солнца водопад и пахнуло свежей прохладой.

— Эй, Василиса, ты что ли?

Повернувшись, увидела как в ступе летит Алина, и вот почему именно она мне встретилась? Из всех ведьм я именно к ней испытываю стойкую неприязнь.

— Аленушка, пролетай дольше.

Черноволосая ведьма взвилась стоило ей услышать ненавистное прозвище.

— Васька.

И унеслась прочь. Зря только воздух сотрясала, я уже давно не реагирую на свое прозвище.

— Метла — снижайся.

Верная метелка сделала крутое пике вниз, и у самой земли притормозила, из-за чего получила от меня пинок по вредным веткам. Быстро зайдя в кусты скинула одежду. Оно ж как, к истокам только голышом летать нужно, потому как ведьмам так положено. Хотя мне кажется, что если бы кто в одежде прилетел, то никому хуже не стало бы. Но наша верховная неумолима, только в натуральном виде и ничего лишнего, поэтому невидимку тут же оставила.

Снова сев на метлу, которая после воспитательного процесса вела себя тише, полетела к водопаду. Здесь как и всегда было много ведьмочек и всего две ведьмы постарше, среди которых и была наша верховная — Ермиония Варфоломеевна. Поначалу я страшно коверкала ее имя, из-за чего она жутко злилась, но потом привыкла. Хотя больше я и не заговаривалась, наверное ее настой для четкой речи помог. Увидев меня, ведьма поманила к себе. Бросив метлу пошла к ней, а дело это нелегкое, потому как любила заседать она в розовых кустах на другом конце берега, розы ее не трогали, а вот остальным доставалось от их шипов. Вынырнув из воды, с тяжелым вздохом пошла к колючим кустам.

— Василисушка, чего ты мешкаешь? Проходи быстрее.

И что удивительно, розы свои шипы убрали, чтобы ненароком не задеть меня.

— Вечер добрый, Ермиония Варфоломеевна.

Ведьма хитро улыбнулась.

— Такой ли он добрый, Василиса, если ты сюда пришла, ведь не прошел еще срок. Так в чем же дело?

Сев прямо на траву грустно сказала:

— Устала я. — и правду же сказала, ни словом не солгала.

И снова эта странная улыбка.

— А не потому ли, свет мой, что на тебя запрос интересный пришел?

Я аж побледнела, не мог же князь успеть.

— Вижу знаешь о чем речь пойдет. — ее брови грозно сдвинулись. — Как же ты так, Василиса, еще молодая совсем, даже силы набрать не успела.

С надеждой посмотрела на защиту и опору ведьминского круга.

— Я согласия не давала.

Горькая улыбка исказила губы верховной.

— А ему и не надо твоего согласия, и моего тоже. А если бы и нужно было, то я бы не смогла отказать. Слишком он силен и к тому же приближен к нашему царю. Да и не только к нашему, поговаривают князь и с темными якшается.

Мать Прародительница, не зря десятой дорогой его обходила, ох не зря. Да вот только не помогло это. Как подумаю об этом, так горько становится.

— И что же мне делать?

Ермиония Варфоломеевна погладила меня по голове, она должна помочь, она же нам как мать вторая.

— Главное глупостей не делай. Я попробую немного женитьбу оттянуть, князь требует немедля, а я годик отсрочки попрошу. Мала ты еще для замужества, особенно с некромантом. — потом улыбнулась и со смешком проговорила. — Эк тебя Василиса угораздило, ведьмы подчас специально этих метвяков любящих ищут, говорят когда со смертью дело имеешь, больше жизнь любить начинаешь, и тех кто возле тебя. Поэтому жен своих они боготворят, особенно ведьм, потому что мы созидающие. Так что будешь как сыр в масле кататься. Да поговаривают и любовники они неплохие.

Зардевшись, я воскликнула:

— Ермиония Варфоломеевна.

Та весело смотрела на меня.

— А что, тебе пора и к этой мысли привыкать. Со свадьбой князь может и подождет с годик, а вот с другим делом вряд ли, уж слишком решительно настроен. — потом посерьезнев, добавила. — Запрос был отправлен и матери твоей, так что или сама к ней слетай, или она к тебе наведается.

Едва ли за голову не схватилась, а потом успокоилась. Действительно, а чего это я, все равно же к ней бежать собиралась.

— Ты иди Василиса, еще в источнике искупайся, силы наберись и домой лети, и глупостей не делай.

Кивнув поднялась. Глупостей я делать не собиралась, а дожидаться свадьбы как казни глупостью и было. Сейчас прилечу в свою избу, Кузьмич уже все пожитки должен сложить, и сразу же, не дожидаясь рассвета, в столицу полечу.

Окунувшись в холодную бодрящую воду вынырнула уже на другой стороне, ловя на себе ревнивые взгляды, все таки не каждый удостаивается личной беседы с верховной.

Метла стояла уже по стойке смирно, покорно ожидая меня. Сев на дверко прошептала:

— За вещами полетели.

Можно было и не говорить, она и так знала. Магические предметы одушевленные, поэтому с ними и поговорить можно, правда выслушать они выслушают, вот только совета не дадут никакого.

Прилетев на знакомую полянку, спрыгнула в траву, которая уже покрылась росой, и только собралась лезть в кусты за вещами, как позади раздалось задумчивое.

— Хм, интересное место, голые ведьмы прямо с неба падают.

Подскочив на месте, развернулась, прикрыв все что можно руками.

Так и есть, передо мной стоял усмехаясь, и тем самым показывая клыки, дракон.

— Ты что, за мной летел?

— Виноват. — он сделал нарочито виноватый вид, вот только в глазах бесенята играли — Правда нисколько не сожалею.

Повернувшись к нему спиной возмущенно сказала:

— Мордофиля лабодырный.

Наступила тишина, видимо дракон впал в ступор, и я быстро сиганув в кусты начала искать одежду, мысленно проклиная себя за то, что невидимку положила на нее, так как мало ли, может кто найдет и утащит. Наконец нащупала край платья, и схватив быстро натянула. Получилось слегка косовато, да еще и задом наперед, но главное все прикрыто и скромность ведьминская и так пострадавшая успокоилась.

Вылезая из кустов наткнулась прямо на мощную грудь. Стою и соплю в нее, так как отойти не могу, позади кусты шипшины и терна, поэтому стоим бодаемся, я и его грудь.

— Ты что сказать хотела?

— Что хотела, то и сказала.

Мне показалось или он стал как-то горячее?

— Я же хотел по хорошему, ведьма.

Вскинув голову вверх посмотрела в страшные глаза.

— А я никак не хотела.

Поняла что все таки горячее стал, мне не показалось. Сделала маленький шажок в бок, а он стоит как камень и не движется. Ободренная успехом быстро отскочила в сторону, а потом к метле. Только села на нее, как почувствовала вокруг колебания воздуха, да такие, что меня едва не снесло, и там где еще недавно стоял человек, возвышался белый дракон. Огромный и красивый, и еще зубы там такие, что ух просто. Вот только обернулся он неправильно, аккурат тем местом на котором сидят, в те самые терновые кусты. Не удержавшись спросила:

— В попу не колет?

Видимо я оказалось права, после небольшой заминки дракон взревел, а дальше я дожидаться не стала и приказала метле лететь так быстро, как только может.

До этого момента я еще ни разу не сталкивалась с драконами, ну кроме Горыныча нашего, но тот уже в возрасте был, да и на деревенских харчах раздобрел, потому летал медленно и вдумчиво. А Лис этот, который не рыжий, стрелой в небо взмыл мощными крыльями воздух раздувая так, что меня с метлой едва не снесло. Результат был печальным, всего через два взмаха крыла меня нагнали, схватили в мощные лапы, и сейчас тащили в неведомом мне направлении.

Глава 7

Летел дракон быстро и плавно, наверное боялся как бы меня не укачало и неприятность в воздухе не случилась. Верная метла летела рядом, чтобы если что быстро подхватить. Ветер мне не мешал, заботливый ящер окружил себя защитным куполом, и теперь ни одна мошка не грозила стать моим поздним завтраком или ранним обедом. Я даже подремать успела, удобно устроившись в больших согнутых лапах, а мы все летели и летели. Передо мной пронесся вдалеке знакомый город, и я с тоской подумала, что еще вчера нужно было улетать. Моя же доброта меня и погубит, не раз мне маменька об этом говорила. Втолковывала, что ведьме незачем излишнее сострадание, что нужна жесткость и вредность, тогда люди не будут надоедать своими просьбами. Но ведьма из меня получилась так себе, не могла я пройти мимо чужой беды. А кто теперь спасет бедную глупую ведьмочку из лап коварного змея?

На этой патетичной мысли мы начали стремительное падение вниз, такое стремительное, что я даже глаза от страха прикрыла. А мы падали, и я чувствовала, даже сквозь защитный купол, пронизывающий холод. Падение закончилось мягким приземлением, и меня бросили в пушистый белый сугроб. Я тут же подскочила осматриваясь. Мы стояли на вершине скалы, одной из многих, и везде насколько хватало глаз был снег, а я ненавидела зиму, с ее ледяными ветрами и пронзительным холодом. Задрожав как листик на ветру от очередного порыва ледяного воздуха, проклацала зубами незатейливый ритм, и осторожно проговорила, опасаясь откусить язык:

— Ты куда меня притащил, ирод чешуйчатый?

Чешуйчатый, сливающийся по цвету с окружающей средой, моргнул алыми глазами и подернулся легкой дымкой. Уже через миг передо мной стоял обнаженный мужчина, совершенно не беспокоящийся по поводу своей оголенности. Я стыдливо отвела глаза, но они сами то и дело косились в сторону Лисантиила. По его губам прошла усмешка и я разолилась.

— Хоть бы срам прикрыл, а то отморозишь.

Не обратив на мои слова ровно никакого внимания, он подтолкнул меня к скале в которой был прорублен вход. Радуясь хоть какому-то укрытию, поспешила внутрь. Там оказалось на удивление тепло и уютно, внутри камень сиял мягким желтым светом. Решив, что уже достаточно согрелась, да и пора честь знать, у меня еще дел полно, от князя там убегать, от мамки по шее получать, Любаве выговор за непристойное поведение и за непостоянство сделать. И пока дракон ушел куда-то, наверное портки надевать, как раз можно тихонечко уйти. Осторожно, и как мне казалось неслышно, прокралась к самому выходу, и позади себя услышала грозный рык, а потом приказное:

— Стоять!

Я рванула со всех ног, на бегу хватая метлу.

— Ага, нашел дуру. Попробуй догони.

На бегу запрыгнула на верную подругу и услышала непонятный свист.

— Прибью заразу.

Хотя может мне это показалось. Уже практически долетев до обрыва, почувствовала резкий рывок в сторону, из-за чего едва не лишилась своего транспорта, но вовремя схватила древко, а потом нас с метлой потянули назад. Этот детина, уже кстати почти одетый, закинул на метлу веревку и медленно тянул на себя.

— А ну пусти, юродивый.

Он прищурил злые глаза.

— Лучше молчи ведьма, целее будешь.

Вняв угрозе, примолкла. Подтянув к себе, Лисатниил ссадил меня с метлы, и на руках внес обратно в теплое и уютное нутро скалы. Поставив на каменный пол зло спросил:

— Ну и чего ты от меня бегаешь?

Уж слишком он злой был.

— И ничего не бегаю.

Его брови скептически выгнулись.

— А как тогда это назвать?

Задумавшись на миг, выпалила.

— Ну, я дома кое-что забыла. Думала быстренько слетать забрать, и обратно.

Он скрестил руки на груди, все еще голой кстати, видимо я прервала его утренний туалет, поэтому он и злится.

— А повтори-ка что ты там кричала?

Сглотнув вязкую слюну, мало ли что в голову этим хладкровым придет, вон поговаривают когда Горыныч молодой был, мог за непонравившийся взгляд все село спалить, а взглядов было много, ибо не каждый день чудище трехголовое видишь, поэтому и отстраивали люди жилища свои едва ли не каждый месяц.

— Нууу, это я так демонстрировала свое уважение.

Нехорошая ухмылка исказила красивые губы.

— Неужели? Считай я впечатлился. — подойдя практически вплотную, и наклонившись, потому как я ему едва до груди доставала, выдохнул. — Позволь продемонстрировать ответные чувства.

Отступив на шаг, от чего в глазах крылатого вспыхнул азарт, проговорила.

— Право не стоит.

Он улыбнулся, хищно и плотоядно. Стремительно нагнав меня, подхватил на руки так легко, словно я ничего не вешу, и потащил вглубь пещеры.

Там оказалась большая круглая комната, в которой было еще три двери пробито. Меня потащили в ту что левее. Поставив на ноги с такой осторожностью, словно я самое ценное сокровище, дракон пояснил:

— Это твоя комната.

Осмотрелась и признала что недурно. Вот только мне этого совсем не нужно. Гладкие отполированные стены напоминали хрусталь, темный каменный пол устилал ковер, в котором утопали ноги. Кроме огромной кровати мебели больше не было.

— Зачем все это?

Нехорошие подозрения закрались в мою душу. Дракон неспешно подошел к кровати, что-то взял с нее, это оказался широкий металлический браслет, и подойдя защелкнул это варварское великолепие на моей руке.

— Ты теперь принадлежишь мне.

Едва сдержалась, чтобы снова не выдать нечто ругательное, задумчиво поскребла замок, который не хотел раскрываться и мягко спросила:

— Ума лишился? Я что, вещь какая, чтобы меня вот так вот присвоить?

Лисантиил смотрел на меня с какой-то шальной улыбкой.

— Нет, не вещь. Ты — сокровище.

Сокровищем я быть отказывалась, и протянув руку потребовала.

— Сними немедленно.

Губы дракона сжались в тонкую нить.

— Нет.

— А как же Любава?

В его взгляде промелькнуло удивление.

— А при чем здесь княжна?

Туповатый он, дракон этот.

— Она твоя невеста, а не я.

Вот теперь он кажется все понял. Правда пояснение его мне не понравилось.

— Любава невеста, а ты сокровище.

До меня медленно доходил смысл сказанного. А когда все же дошел, я вскрикнула.

— Ах ты кобель блудливый. Решил меня полюбовницей сделать? Не бывать этому, или я не ведьма буду, коли себя подобным оскорблю.

Ему явно не понравилось сказанное. На красивом волевом лице заходили желваки и он холодно сказал:

— Это неизбежно, Василиса. Все равно моей будешь, другому я тебя не отдам.

— А что ж ты тогда у князя молчал? Али силенки не позволили ему возразить?

Я его обидела, точно вижу. Но он сдержался.

— Князь слишком сильный маг, и с его силой, особенно на его же территории считаться приходиться.

Зло топнув ногой, приказала:

— А ну отпусти меня.

— Нет.

— Пожалеешь же.

Его лицо приняло решительное выражение.

— Подумай до вечера чего хочешь — быть моей любимой или быть пленницей. В любом случае я тебя не отпущу.

Глава 8

Не знал дракон многих ведьминских прехитростей и премудростей. В этом ему далеко до князя нашего, который знает даже больше чем ему нужно. Если бы знал, то заставил бы раздеться да вымыться, чтобы ни песчинки от родной земли не осталось. Мы же ведьмы связь сильную с домом своим имеем, и с хранителем его. И хватит маленькой соломинки, чтобы на помощь позвать. Он по дорожке, людскому глазу невидимой, тут же на помощь примчиться. И даже если помочь нечем будет, хоть советом подсобит.

Порывшись в карманах, у меня в них всегда много всякого завалявшегося, и вытащив наружу руку, посмотрела на свой скарб — две оторванные пуговицы, бусины рябины, несколько семенков и маленький, тоненький стебелек от травинки. Вот он то мне и нужен, его оставила, а все остальное сложила обратно в карман, авось еще когда пригодится. Подув на стебелек прошептала:

— Как травинка упала, так и я пропала, путеводной нитью к дому привязала. В доме том хозяин не спит, и не дремлет. Травинка-травиночка, приведи мне домового моего — Кузьмича.

Еще раз дунула и бросила ее на пол. Ничего не происходило, и я уже было испугалась, как с трудом из зеркальных полированных стен вышел Кузьмич.

— Это какой хороняка тебя сюда приволок? Насилу пробрался, понаставят мышеловок разных, а я в них попадай. — потом отряхнулся и продолжил. — Чего звала?

— Что значит чего звала? Украли меня, не видишь что ли?

Домовой в задумчивости оглядел все вокруг.

— Да уж вижу, а чего кипятишься-то, князь наш разыщет тебя, да домой вернет. А кто украл?

Понизив на всякий случай голос, вдруг услышит и придет, прошептала:

— Дракон.

Кузьмич впечатлился.

— Это где ж ты его нашла?

-Помнишь того немощного, что давече на дороге подобрали? — дождавшись пока домовой утвердительно кивнет, продолжила. — Так вот, он оказался драконом, а еще женихом Любавы.

Кустистые брови поползли вверх.

— А зачем ему ты тогда?

Пожала плечами.

— Сама ничего понять не могу. Прилетел, схватил и сюда приволок. А теперь твердит, что я его сокровище, и теперь должна здесь жить, ибо он меня никуда не отпустит. — протянув руку, продемонстрировала браслет. — Вот надел на меня.

Кузьмич внимательно осмотрел эту штуку и отошел подальше.

— Ты чего это?

И сделала шаг в его сторону, он от меня.

— Кузьмич, ты чего от меня бегать удумал?

Домовой не переставая отступать, ответил:

— Это от греха подальше, Василисушка. Он же тебе браслет от мужчин огораживающий поставил. Теперь кто к тебе прикоснется, здоровье надолго потеряет.

Я в задумчивости остановилась.

— Да какой же ты мужик Кузьмич, ты домовой.

Кажется я его обидела, вон как покраснел и насупился.

— Дура ты Василиса, оставить бы тебя здесь, чтобы знала сколько доброта твоя стоит, да боюсь Варвара Никаноровна с меня шкуру за это спустит. Так что ты пока побудь здесь, а я за ней схожу.

— Кузьминушка, ты к кому собрался?

Вот какая я ласковая бываю. Ничего что глаза от гнева сверкают, а нога сама по себе об пол стучит. Кузьмич икнул и ответил:

— К Варваре Никаноровне. Я сам тебя так не вытащу.

В задумчивости еще потопала ногой.

— Ты сможешь меня до ближайшей деревни вывести?

Он в с сомнением поскреб гладкую стенку.

— Была бы поменьше и домой перенес, а так только вниз с горы снесу. Там вроде как деревенька есть небольшая. Метелка сама к тебе потом прилетит.

Согласно закивала, все равно выхода другого нет. Кузьмич постучал по стенке, она молчала, он снова постучал, а в ответ тишина. Разозлившись, домовой стукнул стену ногой, да как завопит:

— А ну открывай, шельма проклятая.

Из казалось монолитной стены выглянула старуха и задребезжала.

— Сам проходить можешь, а девку не пущу, хозяин велел стеречь ее.

Кузьмич нахмурившись пробормотал:

— Ну раз велел, то конечно надо, только вот Василиса любопытная. Говорит, дай хоть глазком на тропу тайную посмотрю, вот я и вызвал тебя. Дверь пошире открой, пускай полюбуется.

Старушечья морда недоверчиво покосилась на меня и спросила:

— А не обманешь?

Промычав нечто невразумительное покачала головой. Я же раньше никогда не видела духов охранных, они же поднятые личности, а мы таких не признаем. Старушка щербато улыбнувшись расширила проход, и я увидела дорогу, золотом уходящую вдаль. И сияла она так завораживающе, что я невольно шагнула навстречу, а Кузьмич не будь дураком и толкнул меня в спину. Да так что я метра три летела над землей, думала как приземлюсь, так эту самую дорогу носом вспахаю. А оказалось что как на перину пуховую упала, да еще и наверх спружинила. Вдалеке услышала разозленное.

— Обманууул.

Кузьмич быстро схватив меня за руку потащил в сторону и практически сразу же вытолкнул, а сам следом не пошел. И теперь стояла я где-то, непонятно только где. Насколько хватало глаз везде все белым бело, только переливается снег в лунном свете, словно драгоценные камни. Не шибко одетая, я тут же продрогла до костей. Говорили нам учителя, учите девки заговоры согревающие и огораживающие от любой непогоды, а мы только смеялись. И вот теперь я страдаю от своей недальновидности и глупости. Эх, сейчас бы сюда Кузьмичову горилку, вмиг согрелась бы. Попрыгав для согрева, увидела вдалеке дымок, а значит там точно кто-то есть. Стараясь не подскользнуться на узкой тропе, пошла в ту сторону. Очень надеюсь что там есть тепло и еда, потому как о пропитании своей пленницы дракон не позаботился.

Глава 9

Пока брела по направлению дымка, несколько раз упала и все же расцарапала себе руки. Чертыхаясь и костеря на все лады эту ящерицу переростка, наконец дошла до небольшого домика. Кузьмич слегка ошибся, не было здесь деревни, одна единственная покосившаяся избушка таковой не считается. Ну так как у меня уже зуб на зуб от холода не попадал, я постучала онемевшими пальцами в дверь. Она тут же приоткрылась, и увидев длинные седые космы я невольно отпрянула. Не хватало еще здесь свою товарку по ремеслу встретить, ведьмы чем старше тем злобнее становятся, подчас даже своих не жалеют. Но потом маленькая сухонькая ручка без каких-бы то ни было признаков когтей, отворила двери. На меня смотрели удивительно чистые и не помутневшие с возрастом карие, даже янтарные глаза.

— Ты как здесь оказалась?

Вопрос вполне закономерный в данной ситуации. Навряд ли тут часто гости появляются. Поэтому увиливать я не видела смысла и ответила правду:

— От дракона убежала.

Старушка тут же отступила вглубь избы, пропуская меня.

— Вот окаянный, уже пятую девушку к себе волокет. — а потом похихикав, продолжила. — А они все как одна сбегают. Ты ж ведьма?

Я удивилась подобному вопросу, но не подала виду. Обычно во мне видели магичку, ну или на худой конец знахарку, но никогда ведьму, внешность не соответствует.

— А откуда вы узнали?

— Так у дракона этого слабость жуткая, на ведьм его тянет.

Теперь все понятно. Что ж, видимо не везет крылатому с поиском суженной, а когда Любава женой его станет, то об этом деле вообще придется забыть. Княжна прелюбодеяния быстро пресечет.

Бабулька схватила меня за руку.

— Ох, да ты совсем холодная. Подходи к печи ближе.

Я с удовольствием устроилась в плетеном кресле, бабушка тут же притащив одеяло укрыла меня. Сразу же жуть как спать захотелось. Видя что глаза у меня просто слипаются, старушка захлопотала:

— Погоди, не спи красавица. Сейчас я тебе настой целебный приготовлю, а то ведь и захворать можно, в такую погоду в легкой одежонке ходить.

Уже начавшая посапывать я, только согласно промычала. Права бабушка, сейчас самое лучшее выпить чая с мелиссой и душицей, после растереться эвкалиптовой или можжевеловой мазью и только потом на боковую.

Мне в руки сунули едва теплую кружку.

— Выпей, красавица. Сразу легче станет.

Я сделала первый глоток и отметила необычный вкус отвара. В нем присутствовал тимьян и валерьяна, что не характерно для лечебного отвара, а еще горько-сладкий привкус дурмана. Слишком поздно до меня дошло, что это вовсе не исцеляющее, а усыпляющее зелье. Тело совершенно перестало слушаться. Старуха склонилась надо мной, и в полумраке избы блеснули ее глаза.

— Ты будешь отличной невестой моему сыну.

Следующее что я почувствовала — это был холодный камень и жуткая жажда. Разлепив глаза, поняла что ни зги не видно, вокруг темным-темно. Хотя если присмотреться, то через деревянный заслон можно увидеть неровный свет луны, сейчас такой жуткий и пугающий. Кажется я в какой-то яме, больше похожей на нору, потому как она довольно широким лазом уходила вглубь земли. Вскочив на ноги задрожала от холода и со злости пнула каменную стену. Не очень умно, так как сразу же запрыгав на одной ноге взвыла от боли.

— А ну выпусти меня, карга старая. Выберусь, тебе хуже будет.

В ответ на мои вопли где-то сбоку раздалось шуршание. Так как мышей и крыс я терпеть не могла, то опрометью обернулась и увидела два светящихся огонька. Вот теперь стало действительно страшно. Эта страхолюдь нечеловеческая меня с мертвяком закрыла.

— Мать моя женщина. — быстро перекрикстилась, потом три раза плюнула через плечо и постучала по голове. Немного осмелев крикнула. — Чего зенки свои вылупил?

Послышалось тихое рычание, а я себя еще раз по голове стукнула. Может я какие чувства у него задела, зенок-то уже нету, только угольки и остались.

Ласковым увещевательным тоном проговорила:

— Я не съедобная, да и костей много, замучаешься выплевывать.

Рычание стало громче и мервяк сделал резкое рваное движение в мою сторону. С визгом, от которого наверняка и горы содрогнулись, понеслась вглубь норы. Чем дальше убегала, тем четче понимала что зря это сделала. Ноги все больше вязли в глине, которая несмотря на холод не замерзла, а тут еще темнота. В общем совсем противно стало. Сзади раздавалось мерное постукивание, это мертвяк своими костями перестукивает совсем рядом. Какой-то неправильный он, слишком быстрый да шустрый.

Промелькнувший свет заставил остановиться. Кроме меня и мертвяка здесь еще кто-то был, какая-то густонаселенная нора получается. Громко сглотнув посмотрела в ту сторону где мне почудился свет. Так и есть, на меня теперь смотрели сверкая в темноте два огромных изумрудных глаза. И вот что-то они мне напоминали, точнее чьи-то, и форма похожая и размер почти такой же. Едва слышно, вполном отчаянии, попросила:

— Только не говори что ты дохлый дракон.

Просто я понимала что от дракона, пусть и не живого, я навряд ли убегу. Внезапно кроме глаз мелькнули еще и белые зубы. Я успела мысленно со всеми попрощаться когда услышала:

— Я пришел сюда на восхитительный запах, правда ожидал увидеть большего.

Слегка опешив от того что он в этом обличии говорить может, ответила.

— Это ты наверное падаль унюхал. Он сзади меня ползет.

И правда, позади меня словно подтверждая мои слова, раздался голодный рык. Дракон задумчиво моргнул.

— Я могу помочь тебе, если ты поможешь мне.

Наученная горьким опытом в деле помогания, настороженно спросила:

— Чем помочь?

— Ты живая, ведьма бросила тебя во врата мертвых, в вечных льдах они близко к земле находятся, если пробудешь здесь ещё день, мир мертвых заберёт твою душу, силы в тебе слишком мало осталось, искра едва тлеет. Но пока ты жива можешь выбраться отсюда. Я ни живой, ни мертвый и от того не могу перейти грань ни туда, ни туда. Если ты свяжешь нас нитью, то сможешь выйти сама и меня с собой забрать.

Я в задумчивости почесала голову. Конечно я отлично понимала что в одиночку отсюда не выберусь, позади еще эта падаль ползет, из глубины норы какой-то странный стрекот доносится. Меня аж передернуло от отвращения. Последним аргументом стала костистая рука, которая потянулась ко мне. Как оказалось, пока я думала, мертвяк таки дополз. Подпрыгнув едва ли не до потолка, воскликнула:

— Я согласна!

Глаза дракона блеснули торжеством и он пустил струю огня в сторону нежити, при этом озаряя стены пещеры и ее живность. От увиденного я непроизвольно, сама не знаю как, очутилась на шее у дракона, вцепившись в нее руками и ногами. Прервав благородное дело по спасанию девицы, он возмущенно спросил:

— Эй, ты что делаешь?

Нормально говорить не получалось, поэтому проикала:

— Т-т-там букашки размером с голову.

Дракон ощерился, да как рыкнет:

— Да сдохни ты уже, тварь ползучая.

Я сначала не поняла к кому он обращается, поэтому претворилась трупиком, правда от мощной шеи не отцепилась. А потом разлепив один глаз увидела дымящиеся остатки скелета.

— Ну, ты будешь обвязывать меня нитью, или подождем пока еще нежить подтянется?

Я с благоговейным ужасом переспросила:

— Там что, еще есть?

Дракон слегка раздраженно рыкнул:

— Если хочешь, можешь сходить проверить.

Желанием я не горела совершенно, а потому молча попыталась потянуть свою нить жизни, но ей что-то мешало. Очень скоро я догадалась что мешает браслет, он просто не дает мне связать себя с кем бы то ни было.

— Что ты там возишься?

— Браслет мешает.

Дракон шумно выдохнул, одной лапой оторвал меня от своей шеи, и внимательно рассмотрел украшение.

— Хм, приглянулась значит кому-то из наших. Ну пусть другую поищет.

И он без каких либо усилий поддев огромным когтем замок, сорвал с меня украшение. Тут же почувствовала как нить поддалась и я ее быстро накинула на лапу дракона.

— Мы связаны и едины дыханием.

Уж этот дракон теперь будет заботиться о сохранности моего бренного тела. Как только тонкая ниточка исчезла, оставив едва заметный след на моей руке и лапе чудища, как он тут же подхватив меня стрелой вылетел наружу, сделав небольшой круг сел на землю. Он оказался удивительно красивым, его чешуя напоминала хрусталь и в лунном свете переливалась всеми цветами радуги. По размерам он раза в два превосходил моего недавнего знакомого

— Что ж, с сегодняшнего дня мы можем продолжить наше общение с целью заключения брака.

Я где стояла, там и села. Что за напасть-то такая в последнее время? Кого не встречу, все жениться пытаются, правда моего на то мнения не спрашивая.

Глава 10

Так как сидеть было холодно и мерзла преимущественно определенная часть тела, пришлось встать. Отряхнув с юбки снег, как бы так невзначай, поинтересовалась:

— А сколько ты там просидел? Часто взлететь пытался?

Дракон удивленно моргнул огромными глазами с удивительно пушистыми ресницами. С таких ресниц замечательные щетки получились бы, попросить что-ли вырвать пару пучков.

— Это ты к чему?

В задумчивости рассматривая растительность на глазах крылатого, ответила не сразу, все же ресницы меня покорили. С них не только щетки могут получиться, а целые веники. Представляю сколько может стоить помело из драконьих ресниц.

— Это я к тому, что ты похоже часто головой бился. Ты проверь, может шишка где вылезла.

Он уже начал поднимать руку чтобы проверить голову на наличии шишек, но отдернул с таким нехорошим рыком.

— Ты что ведьма?

Скромно потупилась:

— Пока что ведьмочка.

Выражение морды стало примечательным, таким брезгливо-задумчивым. Но кажется, я пошатнула его матримониальные планы. Все еще находясь в задумчивости он пробормотал:

— По всей видимости, мой родственник извращенец. Ты уже пятая ведьма, которую сбрасывают в яму.

Я заинтересованно вскинула бровь. Почему-то меня заинтересовало не количество бедных девушек, а другой немаловажный факт. Поэтому решила уточнить:

— Родственник?

Дракон с пояснениями не спешил. Он как и мой предыдущий знакомый подернулся дымкой, и я уже с любопытством ждала развития событий. Все же не каждый день красивого голого мужика увидеть можно, а здесь уже третий раз за день. Но каково же было мое разочарование, когда передо мной предстал полностью одетый мужчина. Он действительно был отдаленно похож на Лиса, только волосы белее и кое-где голубоватые пряди проскальзывают, а еще глаза серые и моргают как у ящерицы. Сразу становилось понятно что он старше, от мощной фигуры так и веяло силой. Волосы на висках были заплетены в колоски на концах закрепленные металическими бусинами, что открывало слегка заостренные уши, высокие скулы, тонкий аристократический нос и тонкие губы, которые сейчас были недовольно поджаты. Он мне показался гораздо красивее своего гипотетического родственника.

— А как тебя зовут?

Ну даже мне его как-то называть, а то неудобно получается — замуж зовет, а имени его не знаю.

— Дар.

Говорящее имечко, подарок значит, и коротко так, емко.

— Просто Дар? Никаких там порхающих, летающих, замерзающих?

Кстати о замерзающих, на этом здоровенном детине, которому я едва до плеча доставала, плащ теплый меховой, а на мне только платье легкое. Оттого я наверное и посинела уже вся, а он стоит недовольно хмурится. Решив, что раз он мне в женихи навязывается, то и вести себя соответственно должен. Бочком придвинувшись ближе к нему, окоченевшими руками стала развязывать шнурок на такой вожделенной накидке. Породистое лицо дракона вытянулось.

— Ты что делаешь?

Раздосадованная недогадливостью некоторых пояснила:

— Тебя раздеваю.

Он с еще большим удивлением спросил:

— Зачем?

Вот же тупое существо, врут все про ум драконов. Мне вот два попалось и оба непроходимо глупы, и жутко недогадливы.

— Чтобы согреться, замерзла.

Сначала он застыл, и с минуту камнем стоял, я практически развязала узел как он пробормотал:

— Ну раз ты настаиваешь.

И своей лапищей притянул к себе. А он такой горячий оказался, прямо как печь, и я с блаженством прижалась к нему всем телом ведьминским замерзшим. Не знаю что творилось в голове у дракона, но он начал глубже дышать и прижал еще крепче. Я была не против, а вот кости все же протестовали.

— Посмотри на меня.

А что это он внезапно охрип? Простыть он не мог, у него шкура толстая. Подняв голову чтобы выяснить причину столь странного голоса, натолкнулась на внимательный взгляд, ничего сказать не успела как меня поцеловали и как поцеловали. Так что дух захватывало и еще хотелось, и внутри что-то такое зрело, чего раньше точно не было. Голова пошла кругом, я чтобы удержаться, закинула руки на сильные плечи дракона, пальцы сами непроизвольно зарылись в длинные волосы. Я не знаю сколько мы так простояли, может минуту, а может и час, для меня все смешалось. Возможно продолжили бы и дальше, вот только меня что-то больно ткнуло в спину, заставив дернуться и вскрикнуть:

— Ой.

Дракон не сводя с меня затуманенного взора, снова начал склоняться к моим губам, но теперь болезненный тычок пришелся пониже спины.

— Да что же это такое.

Я заворочалась в сильный руках, но Дар меня отпускать не спешил, а наоборот словно тисками сжал.

— Да пусти же ты!!

Мне удалось извернуться и освободившись из уютных объятий я тут же почувствовала пронизывающий холод. Огляделась в поисках покусителя на ведьминское тело, увидела метлу, которая скромненько стояла в паре метров от меня. Сдвинув брови хмуро сказала:

— Я смотрю ты не очень то и торопилась.

Метла возмущенно зашевелила веточками показывая куда-то в сторону. Я посмотрела в указываемом ею направлении и задрожала еще сильнее. Там стоял Лисантиил собственной персоной в человеческом обличии, да еще и одетый. Его глаза сверкали неестественным блеском, на губах блуждала слегка безумная улыбка. Он подходил все ближе и ближе, а я непроизвольно отступала, пока не уперлась спиной во второго дракона. Лисантиил усмехнулся протянув руку, даже не сказал, а скорее пропел:

— Василиса, дорогая, иди сюда. Я вижу ты браслет потеряла, ну ничего, у меня еще дома есть.

Меня почему-то дрожь пробрала, ведь до меня еще были ведьмы, а значит он и им браслеты надевал. Похоже у него в пещере их целый склад. Дар обвил мою талию рукой, из-за чего по лицу Лиса прошла судорога, а тот невозмутимо спросил:

— Дорогая, это кто?

Они точно издеваются.

— Родственник твой, который извращенец.

Лисантиил наконец остановился с сомнением вглядываясь в лицо второго дракона.

— Дар? — в его голосе была бездна сомнения. — Но ты же погиб- дракон поднял руку и постучал себя пальцем по лбу, словно выбивая некие воспоминания. — Кажется во время полета ты разбился о скалы, по крайней мере мама так говорила.

Я почувствовала как напрягся Дар, однако голос его звучал расслабленно:

— Дракон не может разбиться. — и словно пресекая остальные вопросы проговорил, осторожно проведя рукой по моим спутанным и чем-то неароматным измазанным волосам. — Это моя невеста.

Глаза Лисантиила сузились, он явно был против.

— Она не может быть твоей невестой, так как она мое сокровище.

— Твое сокровище под землей, а это моя невеста. — в голосе Дара слышалась насмешка. — Лисантиил, когда ты успел помешаться на ведьмах? Что бедные девушки тебе сделали? Я помню тебя еще совсем ребенком, ты тогда только в первый полет отправился.

Лис не стал отвечать, только внимательно смотрел мне в глаза:

— Отдай ее мне.

Я даже дыхание задержала в ожидании ответа.

— Нет.

Облегченно выдохнула, все же не ошиблась я с драконом. А потом этот дракон добавил:

— Она мое дыхание, поэтому может быть только моей.

Я видела потрясение в глазах Лисантиила и одновременно с этим понимание утраты. Он смотрел на меня с болью и разочарованием, мне его даже жаль стало.

— Прости. — мне показалось этого мало и я добавила. — У тебя же Любава есть.

Лицо дракона перекосилось, после чего внезапно просветлело, смена настроений была молниеносной. Он даже улыбнулся:

— Тебя князь не отпустит, он все сделает чтобы связь разорвать. До скорой встречи, Василиса.

Он даже драконом не оборачивался, так пешком и ушел в белую мглу. Позади раздалось задумчивое:

— А я смотрю на тебя повышенный спрос.

Глава 11

Скромненько так пожала плечами, не объяснять же ему что эта популярность на меня внезапно свалилась, и совершенно не радует. Вместо этого схватила метлу и начала взбираться на нее.

— Ты куда это?

Повернулась к Дару этому, мне совершенно не нужному и спокойно, как ребенку малому пояснила:

— Домой, у меня там дите некормленное.

А в голове уже предстала картина того как рысенок сожрал все до чего дотянулся, и занавесочки мои новые, и скатерку вышитую, три недели вышивала, так жалко собственного труда стало что едва не всплакнула.

— У тебя ребенок есть?

Дракон стоял с незабываемым выражением морды-лица.

— Есть конечно, как же не быть ему.

Дракон в глубокой задумчивости постоял, потом что-то там ворожить начал, а я мешать не стала. Быстренько взгромоздилась на метелку, да придала ей ускорения. Вслед понеслось злое:

— Ведьма.

Эх, грел мне душу этот рык, ибо нет для ведьмы ничего радостнее чем удавшаяся пакость. А я напакостила знатно, ноги даркона путами связала, да такими хитрыми что не сразу разберется, будет знать как к честным девушкам с поцелуями приставать. Конечно догонит он меня скоро, но от этого радости меньше не стало, не сделает он мне ничего.

К утру практически достигла родных краев, но пришлось сделать вынужденную остановку, ибо естественные нужды никто не отменял. Только устроилась, как услышала подозрительное шебуршание со стороны дороги, я то приземлилась на окраине, аккурат за малиновыми кустами. У меня была жуткая страсть к колючим кустарникам, так никто с тыла не подойдет. Вскочила, проклиная на чем свет стоит драконов неугомонных, а то что это он я даже не сомневалась, как услышала.

-Князь девчонку эту ищет уже почитай второй день. Как с ума сошел, все дела забросил да по королевству мечется.

Второй голос пописклявее да попротивней ему вторил:

— Да почитай за ее поимку целых десять золотых пообещал, небось сперла она у него чего нибудь ценное.

— Да не, говорят краса она неписанная.

— Вот коли така краса, то как поймаем не к князю поведем, а прямо к тетке Анфисе. Она таким быстро применение находит.

Они все удалялись гнусно хихикая, а я кипела от праведного гнева. Не задумываясь кинула в одного из них легонькое заклинание, но такое чтобы прочувствовал. Тот в кого попало оно, подскочил на месте, за ушибленное держась.

— Ой.

Послала и второму то же самое.

— Кто меня ударил?

Первый уже слегка оклемавшись запричитал.

— Призраки, точно призраки тебе говорю. Здесь кладбище недалеко, так наверняка нечистые балуются.

Решила отпустить их, этого урока им надолго хватит. Хотя зная таких людей, за первым же поворотом с честного селянина штаны снимут. Может зря я их отпустила?

— Хм.

Так и подскочила на месте. Позади меня, возле кустов малиновых стоял Дар, и внимательно так смотрел на меня. Быстро он справился, я думала дольше провозится.

— Чем тебе путники эти не угодили? Еще немного и ты бы просто испепелила их.

Я встала, с высоты своего роста взирая на него снизу вверх и твердо сказала:

— Зло всегда должно быть наказано по справедливости.

Дракон не проникся моей вдохновенной речью, издевательски громко рассмевшись.

— Уж не тебя ли они ищут?

Нахмурившись грубо спросила:

— А почему сразу меня?

Дар, все еще посмеиваясь, ответил:

— Да просто мне так показалось.

— Когда кажется, сам знаешь что делать нужно. — почему-то жутко не хотелось рассказывать ему про поиски которые учинил князь. — Нет никого кто бы искал меня.

Дракон хитро усмехнулся.

— А как же князь?

Что-то мне подсказывает, что он все прекрасно слышал, а сейчас просто дурачка из себя строит:

— А что князь?

— Князь так просто тебя не отпустит. — у него отлично получилось спародировать голос Лисантиила. — Мне уже хочется увидеть этого князя.

— Как хочется, так и перехочется.

А сама вышла из зарослей и присела на пенечек в грустной задумчивости. А подумать было над чем, куда ни кинь везде клин. Домой мне нельзя, там наверняка меня уже ждут не дождутся, к мамке тоже нельзя — ей наверняка верховная уже все рассказала, и неведомо как она себя поведет. Может и на сторону князя стать, она давно намекает что мне остепенится пора бы. Посмотрела в задумчивости на дракона.

— Дар, а у тебя дом есть?

Дракон сначала удивился такому вопросу, но потом присев на корточки посмотрел мне в глаза, внимательно так, жалостливо.

— Боишься дома показываться?

И все то он понимает, вон как глазищами зыркает жалостливо, а мы ведьмы жалость не терпим.

— Так есть дом?

Дар на мою грубость не обиделся.

— Есть дом, да вот только сейчас туда нельзя.

— Почему нельзя?

Не хотелось ему говорить, видела как не хотелось, но вот только не ответить он не мог.

— Василиса, я же не просто так в той яме прохлаждался. Меня туда заманили и магией заперли. Кто-то близкий заманил, оттого и домой сейчас нельзя.

Ну вот, еще один вариант пропал. Ну не жить же мне на улице, хотя в старину говорят и такое было. Делать нечего, придется в свою избенку возвращаться и за князя замуж выходить. Поднялась подхватив свое транспортное средство.

— Ну пошла я.

Дракон также поднялся.

— Ну пошли.

— А ты куда?

Этот гад чешуйчатый преспокойно отвечает:

— Как это куда? С тобой естественно, не могу же я тебя одну бросить когда князья разные рядом ошиваются.

Глава 12

Подавив тяжелый вздох со скорбным выражением лица повернулась к дракону, а как же не скорбеть коли он точно лет десять макушкой о камни бился и все мозги вытряс.

— Ступай домой, болезный.

Глаза Дара хищно сузились и он произнес угрожающе:

— Я не потерплю оскорблений.

Голос был тихим, но основную мысль донес. У дракона была тонкая душевная натура не терпящая критики.

— Да кто ж тебя оскорбляет? Ни в жизнь не посмела бы.

А сама быстренько на метлу запрыгнула и резко взмыла вверх в надежде что крылатый меня не догонит. Надежда издохла в первую же минуту полета. За спиной я отчетливо слышала сильные взмахи кожистых крыльев, которые со свистом рассекали воздух. Решила не обращать на дракона внимания, так как именно этого он и добивался. Я уже видела что драконы могут летать совершенно бесшумно.

Метрах в ста от своей избенки резко притормозила, да так резко что едва удержалась на гладком древке метлы, которая сейчас укоризненно шевелила веточками. Я отчетливо видела внизу свой домик и небольшой отряд из личной охраны князя нашего окружал его, отступив метров на десять и спрятавшись в ближайших кустах. Прямо передо мной стоял барьер из поисково-сигнальной магии. Стоит мне пересечь невидимую границу, как некто будет осведомлен о моем возвращении и окажется здесь в считаные минуты. Спасла меня от подобной участи отменная реакция, выработанная за годы обучения в ведической школе. Я хоть и слабая ведьма и сама колдовать не могу, но чужую магию за версту чую. В этот раз почуяла бы раньше, да только дракон отвлекал.

Дар бесшумно зависнув в воздухе прокомментировал:

— Неслабый в этом захолустье князь.

Согласно кивнула. За своих домашних я не переживала, Кузьмич наверняка уже в столице у матери, а рысенка кикиморам на время отнес. Он у меня расторопный, его лишний раз ни о чем просить не нужно, сам все сделает. Вот только что мне теперь делать? Я увидела как внизу засуетилась охрана, тыкая пальцами вверх, в нашу сторону.

Дар хмыкнул:

— Кажется нас заметили.

Нас не просто заметили, нас еще и активно сдавали.

— Слушай Дар, а нам точно к тебе нельзя?

Но дракон не ответил, внимательно глядя вперед. Тоже всмотрелась, все же интересно что он такого занимательного увидел. Как оказалось интересного было много, наш князь быстро приближался, весь окутанный каким-то черным маревом. Я даже ойкнула от страха.

Дар выдохнул струю пара перемешанную с пеплом, и я услышала шипение:

— Бриар.

А князюшка наш не сводил взгляда с меня, и даже с такого расстояния я видела каким бешенством полыхают его абсолютно черные глаза.

— Мы уходим.

Дар не дожидаясь моего ответа резко поддел метлу хвостом и сбросил меня себе на спину. Приземлилась я можно сказать удачно, как раз между двух острых гребней. Метла отлетела куда-то в сторону, а мне совершенно не хотелось думать что бы от меня осталось упади я хотя бы немного правее или левее. Покрепче ухватившись за костяной гребень, обхватила его руками и ногами, так как полетели мы с немалой скоростью и ветер то и дело норовил сбросить меня с моего насеста.

Приземлились нескоро, у меня успело онеметь все тело и я просто скатилась с не слишком гладкого бока при этом больно ободрав руки и почему-то колени. На подлете к земле меня подхватили:

— С ума сошла? Куда ты прыгаешь?

Слезящимися, слегка осоловевшими глазами посмотрела на Дара.

— Где мы?

— В горной долине. Сегодня остановимся здесь, а завтра с утра продолжим путь к Ледяным чертогам.

Всю усталость как ветром сдуло. Я резво спрыгнула с удерживающих меня рук и подозрительно сощурившись переспросила в надежде что мне все таки послышалось.

— Куда? Куда?

Дракон спокойно выдержал мой взгляд, и так же спокойно повторил:

— В Ледяные чертоги. Ты же хотела ко мне домой, вот и сбылось твое желание.

Я невольно сглотнула, подумав что все таки нужно быть осторожнее со своими желаниями, их исполнение чревато последствиями

— Отказываюсь, неси меня обратно!

Я уже мысленно представляла ледяную пустошь, где на десятки верст ни души и только ветер снег гоняет.

Дар усмехнулся:

— Ты же сама хотела ко мне. Я правда не планировал возвращаться еще пару лет, но обстоятельства изменились.

Он не стал пояснять какие именно обстоятельства, а просто развернулся и пошел к реденькому лесочку. Но уже через несколько минут вернулся с огромной охапкой дров.

— Ночью здесь бывает довольно холодно.

Сложив дрова домиком дыхнул на них пламенем. Я за всем этим наблюдала с открытым ртом. Никогда бы не подумала, что драконы и не перевоплощаясь так могут. Внезапно желудок громким урчанием напомнил о том что я уже практически сутки ничего толком не ела. Дар нахмурился:

— Ты голодная?

С вызовом вздернула подбородок, но желудок своими громкими руладами слегка портил впечатление.

— Немного.

Дракон широко улыбнулся и прямо с места сорвался в полет. С ним явно что-то не так, даже драконы не могут так быстро перевоплощаться и настолько владеть своей второй сущностью.

Вдоволь поразмыслить над этим фактом мне не дала крупная тушка дикого гуся, брошенного прямо мне под ноги. Подняв ее с тяжелым вздохом пошла к лесу, привязала его за лапу, быстро ощипав и разделав, принесла обратно.

Дар все это время внимательно наблюдал за мной.

— Какая ты хозяйственная оказывается. А я ожидал истерики и просьб о помощи.

Хмыкнула, нашел неженку, я еще и не то могу. Но в ответ только пожала плечами:

— Я же все таки ведьма.

Нас с первого класса учили вести домашнее хозяйство, так как в большинстве своем ведьмы живут одни до довольно зрелого возраста и посторонней помощи не принимают.

Дар усмехнулся:

— Теперь понятно почему мой родственник такой охотник до ведьм.

А вот с этого момента мне бы хотелось поподробнее:

— Лисантиил правда из твоей семьи?

Дракон отвечать не спешил. Он очень тщательно проворачивал небольшой самодельный вертел с птицей, и только когда гусь подрумянился, наконец произнес:

— Он из дальней ветви.

— Но он же тебя знает?

Дар снова кинул на меня внимательный взгляд, словно решал стоит ли мне доверять.

— Я ему прихожусь дядей, просто дальняя родсвенная ветвь.

Мне было жутко любопытно, все же не каждый день предоставляется возможность поговорить с драконом, да еще и с перевертышем. Они же практически как реликтовая раса. Поговаривают, что раньше именно они правили землями, но сдается мне это просто байка.

— А у вас и дальнее родство поддерживается?

Но вместо ответа, Дар задал мне встречный вопрос:

— А у людей разве нет?

Вот мне уже даже интересно сколько он просидел в той пещере.

— У нас после третьего колена уже практически не родня, а бывает и такое что и на двоюродных женятся, якобы там уже разбавленная кровь, оттого можно и непотребствами разными заниматься.

Зря я это сказала. Дракон как-то весь подобрался и провокационно спросил:

— Это какими непотребствами?

Я сначала не поняла что он имеет ввиду, и потянула руки к костру, так как к вечеру холодать начинало, мы действительно уже близко к северу. А потому невозмутимо ответила:

— Разными.

Дар подобрался поближе, выдохнув мне прямо в затылок волну тёплого воздуха, от чего по рукам мурашки забегали.

— Расскажи поподробней.

Я от неожиданности подпрыгнула, когда только успел подобраться так близко, ведь всего секунду назад сидел напротив. Развернувшись к этому искусителю невдалому, возмущенно спросила:

— Ты чего?

Он зубасто улыбнулся, зыркнув нечеловеческими глазами. Ну чисто полоз-искуситель в человеческом обличьи.

— Мне чрезвычайно интересна поднятая тобой тема. Расскажи поподробнее, или еще лучше покажи.

И потянулся своими ручонками ко мне. Глазки блестят, губы облизывает и лыбится. Я бросила взгляд на уже поджарившуюся птицу, на большие листы лапуха, подготовленные чтобы на них снять подрумянившуюся тушку. Склонилась над костром, слыша как позади дракон запыхтел аки вскипевший самовар, спокойно схватила вертел, без усилий струсила мясо и с размаха горячей головешкой сьезила сластолюбцу по его похабной морде, потому как это лицом назвать нельзя было.

В то же мгновение все изменилось. Дар отшатнулся сжав руки в кулаки резко выдохнул, словно пытаясь успокоиться. Когда он поднял на меня взгляд, я увидела в его глазах бешенную ярость, а еще какой-то первобытный голод.

— Ты что творишшшшь?

Он начал шипеть по змеиному, я видела как на его руках проступают чешуйки а изо рта вместе со звуком выходил густой пар.

Испуганно отпрянув ответила:

— Умеряю твой пыл.

Он приблизился вплотную и выдохнул прямо в лицо, опаляя кожу горячим дыханием.

— Никогда не смей больше так делать.

Он четко проговаривал каждое слово, от чего становилось еще более не по себе. Затаив дыхание просто кивнула. Дар тут же отошел подальше от меня и серьезно глядя продолжил:

— Я мог тебя убить. Дракона злить опасно, просыпаются инстинкты сопротивляться которым чрезвычайно сложно. Если бы на моем месте был дракон помоложе ты бы уже была мертва.

Представив столь грустную картину побледнела. Я не привыкла находиться в обществе нелюдей и по всей видимости обычные методы в этом случае мне не помогут. Придется быть более изворотливой и хитрой.

Дракон уже заметно успокоившись сел напротив меня и потянулся к гусю.

— Ты что будешь?

В ответ буркнула:

— Грудинку.

Он оторвал и передал мне суховатые куски мяса. Все же дикие гуси от домашних очень отличаются.

— Обиделась?

Я отрицательно мотнула головой.

— Испугалась.

Дар с наслаждением вгрызся в тушку и прожевав сказал:

— Возможно так даже лучше, есть шанс что запомнишь.

Исподлобья посмотрела на него. Сказать мне было нечего, не говорить же ему что я князя нашего меньше боялась. К слову о князе, подозрительно покосившись на жующего дракона, спросила:

— А откуда ты князя нашего знаешь?

Дар от неожиданности вопроса подавился. Откашлявшись, сдавленным голосом ответил:

— Мы вместе учились.

Я в задумчивости, особо ни к кому не обращаясь спросила:

— Это же сколько ему лет.

— Довольно много, даже для некроманта. — а потом как-то зло добавил- Он был одним из заперших меня.

Кажется дракона потянуло на откровения и это мне на руку.

— Почему тебя заперли?

У меня конечно была теория, учитывая вредность его характера и как оказалось жуткую прилипчивость. Но очень хотелось услышать его версию.

Но Дар словно очнулся, тряхнул головой и уже другим, абсолютно спокойным тоном сказал:

— Ложись спать. Завтра вылетаем с первыми лучами солнца.

Поняв что с него мне больше ничего не вытянуть, по крайней мере сегодня, легла прямо на смятую траву. Как это ни удивительно, уснула я практически мгновенно и без сновидений. Холодно, вопреки моим опасениям не было, и трава была изумительно мягкой и бархатной.

Глава 13

Кто-то настойчиво дул мне в ухо тем самым мешая спать. Перевернувшись на другой бок попыталась нащупать сползшее одеяло, но так и не нашла его, а в ухо снова дунули и тихо засмеялись.

— Вставай соня.

Голос был мужским и отчего-то знакомым. Дожилась, Василиса, мужиков в кровать пускаешь. А потом ко мне вернулись воспоминания последних двух дней и я подскочила как ошпаренная. Как оказалось, лежала я на крыле дракона и это именно он дул мне в ухо своим огромным носом. Почему-то стало стыдно, а вдруг я ночью храпела, со мной такое бывает, особенно когда сильно намаюсь за день а потом быстро усну, а вчера именно такой день и был. Чтобы скрыть свое смущение, не дай бездна еще на свой счет примет, буркнула:

— Мне надо в лес отойти.

И припустила бегом, позади слыша ехидное хмыканье. Ну я еще тебе покажу ящерица крылатая. Быстро справившись с нужными делами, даже смогла умыться, неподалеку бил из под земли небольшой и холодный подземный ключ. Так что возвращалась я на полянку бодрой и полной сил.

Дар как и вчера не дожидаясь пока я к нему подойду поддел меня хвостом и быстрым движением закинул на спину. В этот раз я даже не пискнула, не дождется. Летели мы быстро и уже к обеду впереди показались очертания Ледяных чертогов. Видела я это чудо природы впервые, а слышала о них много раз. Ходили легенды, что когда-то это была крепость, и там жили маги или монахи какого-то ордена, точно не помню. И процветала эта земля, и было здесь зелено и тепло. До тех пор пока один из зажравшихся идиотов не решил одолеть сильнейшего дракона, но в честном бою одолеть он его не смог, а потому какое-то такое хитрое проклятие наслал, что тот умирал в страшных муках и испуская последний вздох в свою очередь проклял эту землю. За мгновение вместо крепости выросла горная гряда, а все вокруг, насколько хватало взгляда покрылось снегом и льдом. С тех пор живут здесь только Ледяные драконы, потому что только им подвластна эта суровая земля.

Уже на подлете я заметила как к нам навстречу несутся три дракона поменьше Дара, но все же довольно внушительные. Мой дракон не дожидаясь пока они подлетят такую струю огня выдал, что даже мне жарко стало, что уж говорить о падающих вниз с опаленными крыльями перевертышей.

Крепче схватившись за гребень прокричала, зная что точно услышит:

— Ты чего своих же палишь?

Дар ничего не ответил, только отправил мысленный посыл, чтобы сидела и не высовывалась. Я и не стала, потому как впереди снова наблюдался небольшой крылатый отряд. Но увидев кто летит они тут же отступили, точнее не так, они нас беспрепятственно пропустили.

Через мгновение мы оказались в огромной, зеленой, цветущей долине. Моему удивлению и восторгу просто не было предела, так вот что скрывала в себе эта неприступная горная гряда. Я видела как там, внизу, собираются драконы в истинном и человеческом обличии. И все они не сводили взгляда с нас, ну или с Дара. А тот словно красуясь сделал еще пару кругов, и плавно опустился на траву. К нам со всех ног бросилась довольно молодая женщина, с ходу бросаясь на шею все еще дракону.

— Дар, дорогой, неужели это ты? Мы думали ты погиб.

Из ее ледяных серых глаз катились крупные слезы и я видела насколько не по себе виновнику всего этого переполоха. Он рыкнул, и приняв это как предложение слезть с него, я с трудом отлепившись от казалось уже ставшего родным гребня снова кулем покатилась вниз, и снова меня подхватили у самой земли.

Со всех сторон послышались удивленные возгласы:

— Человек! Что здесь делает человек?

Дар, не отличающийся ни умом, ни тактом, припечатал:

— Эта девушка принадлежит мне. Если кто-нибудь хотя бы пальцем ее тронет будет иметь дело со мной.

Видимо дел с ним иметь никто не хотел, потому как большая часть драконов отвернулась. Все та же драконица схватив за руки Дара и заглядывая ему в глаза, тихо, почти шепотом спросила:

— Где же ты был столько лет, Дар? Мы тебя везде искали. Неужели слова деда так на тебя повлияли?

Мне уже стало интересно что такого дед мог сказать, что конкретно этот дракон мог сбежать. Возможно эти заветные слова очень бы мне пригодились.

— Мама, давай обсудим это позже. Где дед?

Драконица отступила и уже нормальным голосом ответила:

— Как всегда, у себя в крепости сидит.

Дар кивнул, снова превращаясь в дракона. Я тихо застонала от досады, сейчас меня снова ожидает бросок на спину, а у меня уже все болит между прочим. Но в этот раз дракон просто схватил меня в свою когтистую лапу и понес к горной гряде виднеющейся вдали. Нам никто не мешал, и мы беспрепятственно преодолели заснеженные верхушки гор, а вот за ними простирался огромный город. Там кипела и бурлила жизнь, но было одно но. Вот именно здесь все было сковано льдом и снегом. Я смотрела как огромные драконы в истинном облике прохаживаются по широким улицам неспешно утаптывая пушистые сугробы. Все вокруг блестело и переливалось в дневном свете, а огромные белые дома казалось были вылеплены из снега.

Мы облетели весь город, я имела возможность увидеть что его, кроме гор, защищает еще и каменная стена. Она выделялась своей монументальностью и графитово-серым цветом, крепость окружала город, словно очерчивая границу и уже прямо в ней было вырублено что-то типа замка, только более грубо, словно тому кто это делал совершенно не важен был внешний вид. Как раз к этому уродству и направился Дар. Он приземлился на огромной плоской крыше, здесь ветер был такой силы что меня буквально сносило, стоило дракону разжать лапу. Дар быстро перевоплотившись схватил меня в охапку и повел к неприметной двери, вырубленной в скале. Оказалось, что мы были вовсе не на крыше, а на большом выступе.

Заскочив внутрь и стуча зубами от холода, попросила:

— Отнеси меня обратно.

Дар обнял сильнее и я почувствовала как его тепло передается и мне.

— Не могу, сама знаешь. Длительность моей жизни теперь напрямую зависит от длительности твоей. А так как ты умудрилась связаться с Бриаром, жизнь твоя может быть очень короткой и не самой приятной.

Меня почему-то задели его слова. Значит он обо мне заботиться только потому что мы связаны? И почему мне от этого грустно? Вспомнив, что сегодня я еще не включала режим “вредная ведьма”, и только открыла рот чтобы высказаться, как Дар меня очень ласково перебил:

— Если ты не хочешь сейчас же оказаться в спальне некроманта, то ты послушно, — и он приложил палец к моим губам, а потом слегка надавив провел по ним., - а главное молча следуешь за мной.

И схватив за руку, потащил за собой, по дороге говоря довольно странные вещи:

— У моего деда навязчивая идея женить меня. Перед тем как меня заточили мы на этой почве сильно разругались. И раз уж так получилось, и моя личная жизнь разрушена, ты должна взять на себя ответственность.

Я запнулась и едва не упала, но Дар заботливо придержал меня.

— Это каким образом я смогла испортить твою личную жизнь?

Дракон снова остановился, и внимательно глядя на меня, пояснил как маленькой:

— Все очень просто, твоя жизнь и твое благополучие для меня всегда будут на первом месте. А ни одна драконица не потерпит подобного, именно поэтому моя личная жизнь разрушена. К тому же ты получила что хотела, избавилась от домогательств Бриара, он здесь тебя не достанет, а я избавлюсь от вечного нытья деда.

Все звучало настолько просто и логично, что я даже заслушалась. Вот только было одно такое маленькое но:

— А с чего ты вообще взял, что я за тебя замуж пойду?

Дар усмехнулся, даже не видя его лица, так как он шел впереди и упороно тащил меня следом, я чувствовала эту его ехидную кривоватую усмешку.

— Видишь ли, ты моя единственная потенциальная невеста, а потому советую смириться.

Я даже приоткрыла рот от удивления, кажется я попала в ловушку из которой просто нет выхода. Сюда не проникнет мой домовой, чтобы вывести тайными тропами, я чувствовала везде ограждающую магию, причем такой силы, что даже муравей извне не пролезет. И получается, что сбежав от одного психа, я угодила прямо в лапы другого. На бегу, совершенно не обращая внимания на все что меня окружает, прерывающимся голосом сказала:

— Господин дракон, позвольте пояснить, я не желаю становиться вашей женой. Да в принципе чьей-либо женой.

Дар резко затормозил, и я врезалась прямо в его спину. Он развернулся, и как-то странно глядя на меня попросил:

— Назови меня так еще раз.

Я слегка опешив переспросила:

— Как?

Он провокационно улыбнулся:

— Господином. Мне понравилось как это звучит.

Ну точно псих. Вытянув руку погладила его по голове.

— Совсем болезный, бедолага.

Его лицо сразу же приобрело жесткое выражение, и он произнес, четко разделяя каждое слово:

— Повторяю последний раз — меня зовут Дар, я не потерплю оскорблений в свой адрес.

Я послушно кивнула головой:

— Конечно, господин Дар.

Удовлетворенно кивнув, он поспешил дальше.

Глава 14

Притормозил он только у больших, вытесаных в камне дверей. Я бы ни за что не догадалась, что там что-то есть, так как стена походила на целый нетронутый монолит. Хотя о чем я, здесь все было огромным, холодным и каменным, словно олицетворение сущности ледяных драконов. Дар слегка помедлил, и без усилий толкнул на первый взгляд нерушимую, каменную глыбу. До нашего появления здесь велся довольно оживленный разговор, но стоило войти, как в большом, промозглом и продуваемом ветрами зале наступила мертвая тишина. Все присутствующие, а это были драконы в человеческом обличии с ничего не выражающими лицами воззрились на нас. Я почувствовала себя очень неуютно, создавалось впечатление, что я муха, которая все больше запутывается в липкой паутине хитрого хищника, уже осклабившегося в предчувствии скорой расправы над добычей.

Первым поднялся из-за полукруглого каменного стола довольно пожилой, но все еще излучающий недюжинную силу дракон. Стоило ему выпрямиться, как все остальные, словно по команде встали со своих мест. А дракон, словно не замечая ничего вокруг, смотрел исключительно на Дара, и столько всего в этом взгляде таилось — обида, злость, ярость и невероятное облегчение и радость. Наконец он нарушил затянувшуюся тишину:

— Внук.

Дар даже не подумав отпустить мою руку, склонил голову в знак почтения, и так же коротко ответил:

— Дед.

Больше никаких проявлений чувств они себе не позволили, ну точно ледяные глыбы. Пожилой дракон повернулся к присутствующим здесь и сухо приказал:

— Оставьте нас, совет продолжится через два часа.

Все кто находились в зале совершенно бесшумно покинули его, стоило последнему закрыть за собой дверь, как старый дракон быстро преодолев разделяющее их с внуком расстояние крепко обнял его. Учитывая, что Дар так и не отпустил моей руки, я пережила не самые приятные моменты. Наконец их лобызания закончились, и на меня обратили внимание.

— Дар, кто эта девушка?

Дракон усмехнулся, обнажая слегка неправильный прикус из-за довольно внушительных клыков, у Лисантиила я таких не помню, и торжественным голосом возвестил:

— Это моя невеста.

Брови старшего дракона медленно поползли вверх, и Дар добавил:

— Мы связаны.

На меня взглянули столь свирепо, что прямо не по себе стало, а уж я то в своей жизни свирепых взглядов повидала.

— Как ты позволил связать себя с какой-то девчонкой, да к тому же ведьмой?

Ну вот что они все к нам пристали? Что с того, что я ведьма? Складывается впечатление, что мы чем-то конкретно насолили этому виду драконов. Мои размышления на данную тему прервал Дар, уверенно и твердо сказав:

— Она спасла мне жизнь.

После слов о спасении старший дракон вновь нахмурился:

— Где ты пропадал столько времени, и от чего тебя могло спасти столь хрупкое человеческое дитя?

Дар вкратце рассказал деду историю нашего незабываемого знакомства. Потом еще более странную историю как он оказался в той яме и что практически умер, балансируя на грани. Как оказалось, я подоспела вовремя, еще немного и Дара ожидало безумие, а потом и смерть. Ничего удивительного, я бы сошла с ума уже через сутки, до сих пор вздрагиваю, стоит вспомнить тех умертвий, что протягивали ко мне свои костлявые ручонки.

К концу разговора дедушка совсем помрачнел. Морщина прорезала лоб, так сильно он хмурился. Я также все это время старалась не пропустить ни одного слова Дара. Оказывается у них не все так гладко здесь. И главной причиной, по которой моего новоявленного женишка сбросили в яму, было то, что он узнал кто помогает некоему ордену черных магов похищать детей драконов, которые еще не обрели силу, а значит и защиту, для каких-то опытов. Опыты естестественно гуманностью не отличались и маленькие драконыши больше никогда не возвращались домой. Это было просто ужасно, ведь драконы сейчас как редкие существа, практически реликтовая раса, и каждый ребенок большая радость абсолютно всего клана, а не отдельной семьи.

Кто был настолько глуп и жесток, что позволил себе подобную подлость? Старший дракон хрипло спросил внука:

— Ты узнал кто тебя сбросил?

Дар не менее хмуро ответил:

— Я знаю только двоих — это Бриар и ведьма Роз. Кто из нашего клана был, я не смог увидеть, на нем была слишком качественная иллюзия.

Мужчина задумчиво потер подбородок:

— Зачем Бриару это делать?

Дар пожал плечами:

— Откуда мне это знать? С ним нужно поговорить, но есть одна проблема. — и он бросил быстрый взгляд на меня. — Он решил, что Василиса принадлежит ему.

Дедуля быстро, как-то хищно, развернулся всем корпусом ко мне и плотоядно улыбаясь пропел:

— Василиса значит. И чем же ты так хороша, Василиса, что даже главный черный некромант своего ордена решил на тебе жениться?

Я слегка растерявшись сдавленно пролепетала:

— Веночек на реку пустила.

В зале воцарилась тишина. А потом раздавшийся, словно гром, вскрик Дара:

— Что?

Потупившись, принялась ковырять носком своего сапожка каменный пол:

— Ну там красивенький такой веночек, все пускали, смеялись, Любава хвать мой венок и вместо меня в реку бросила. Никто ж не ждал князя, а он возьми и появись на другом берегу, венок мой цап, а потом отдавать не захотел, и глаза такие страшные делал.

Я руками показала какие именно глаза имела ввиду. Не знаю что драконы поняли из моего крайне путанного рассказа, но оба выглядели хмуро и крайне недовольно. Первым нарушил тишину Дар интересным и правильным вопросом:

— С каких это пор ведьмы на купальскую ночь на реку ходят?

Покраснев, отвела взгляд. Ведьмы-то как раз в эту ночь и собираются, но только опытные старшие, а ведьмочкам наказано по домам сидеть, дабы судьбу не искушать. И как я убедилась на собственном опыте не зря было сказано.

— Любава ко мне прибежала, ее князь замуж выдать собрался, а она Ваньку любит, и поругалась с ним, хотела у меня пожить, а я против была. Вот и пообещала с ней на реку сходить, чтобы одной не страшно было.

Вот теперь на меня странно посматривали, я часто такой взгляд у наших учителей видела, вот после таких взглядов следовала отповедь. Старший дракон видимо проникнувшись моей историей, заинтересованно спросил:

— А кто такая Любава?

Не видя в этом вопросе совершенно никакого подвоха, просто ответила:

— Так дочь единственная князя нашего.

Он нехорошо так нахмурился и спросил:

— И говоришь, случайно она твой венок в реку кинула? И чисто случайно там оказался Бриар, ранее подобные сборища не посещавший?

Я уже было собралась утвердительно ответить, да так и осталась стоять с открытым ртом. Слишком много случайностей было в моей жизни в последнее время. Вот и в прошлом году у Любавы прямо на купальскую ночь жутко живот разболелся, и она просила меня вместо нее пойти по реке венок пустить, только я тогда наотрез отказалась, или как она зазывала меня на святки на жениха погадать, да не где нибудь, а у нее дома. Еще несколько раз князь забирал у меня случайно заблудившуюся дочь, и которой сил самой до дома добраться не было. А ведь он мог какого-то батрака за дочерью прислать, но нет, сам приезжал.

Дар, внимательно наблюдавший за мной все это время, ехидно спросил:

— Что, доходить начало?

Я медленно кивнула, а ведь вправду начало. Далеко мне еще до ведьмы мудрой, которая подобное враз бы раскусила, а я все за чистую монету принимала. Дедушка, которого как оказалось звали Златом, из-за цвета его чешуи, настолько редкой для ледяного дракона, что его матушку даже заподозрили в измене с огненным сородичем, но все обошлось. К тому времени дракон уже возмужал, и всем сомневающимся лично пасти закрывал, подозреваю некоторым навечно, спокойно сказал:

— Отдай ее Бриару. Он с девчонки пылинки сдувать будет, и никто не посмеет ее обидеть, он ее не отпустит, ты же сам знаешь вечную историю ведьм и некромантов.

Дар резко выдохнул, видимо он не ожидал подобного совета от родственника:

— А обо мне ты подумал?

— Конечно подумал. — на его губах змеилась ироничная усмешка. — Ты женишься на драконице и займешь наконец мой пост.

Испугавшись, что Дар последует совету родственника, я спряталась за его спину, и уже оттуда начала нашептывать призыв магического предмета, а точнее верной метлы. Я видела перед собой напрягшуюся спину с четко прорисованной мускулатурой. Дедушка Злат весело усмехаясь обратился ко мне:

— Деточка, призыв здесь не подействует, а вот скорый выход могу обеспечить.

Вот что я ему сделала, что он так упорно пытается меня выставить?

— Если уйдет она, уйду и я. Я не соглашаюсь на твои условия дед, так же как и пятьдесят лет назад.

Осторожно выглянув из-за плеча Дара увидела довольную ухмылку на лице дедушки, и с удивлением услышала:

— Все такой же непреклонный, именно таким и должен быть главнокомандующий нашими войсками. Хорошо, я принимаю твой выбор, но мне что-то подсказывает, что ведьма еще не дала своего согласия. Ведь так?

И он мне подмигнул. Дар едва сдерживая злобу произнес:

— Согласится.

Старший дракон улыбнулся еще шире, показывая такой же неправильный прикус как и внука, и весело сказал:

— Ну-ну. Еще не родился тот, кто заставит ведьму что-то против ее воли сделать. — потом подумав, добавил. — Ну кроме некромантов, у тех в этом деле большой опыт. Так что на твоем месте внук я бы поторопился.

Разворачиваясь к двери, и утягивая меня за собой, Дар зло бросил:

— Учту.

— Ваша комната будет в восточном крыле, эта девушка не вынесет ветра и холода, а в долину я вас не отпущу. Раз уж ты вернулся, будь добр принять свои обязанности.

Дар на миг остановился, но только для того, чтобы громко выдохнуть и утвердительно кивнуть.

Глава 15

Мы мчались по широкому коридору. Едва поспевая переставлять ноги пыталась угнаться за драконом. К тому же он не оставил мне выбора крепко удерживая за руку. Несколько раз на пути нам попадались другие обитатели крепости, все с серьезными, будто окаменевшими лицами, они передвигались бесшумно, словно тени

Вскоре мы вышли к подземному гроту. Дар резко притормозив посмотрел на меня с упреком:

— Или ты идешь быстрее, или я тебя понесу.

Но я его не слушала, завороженная открывшимся видом. Прямо перед нами была небольшая подземная река прозрачная настолько, что я видела каждый камешек, и вместе с тем поражающая и манящая своим необычно лазурным цветом. Сверху над нами нависали огромные радужные сталактиты, которые переливаясь создавали непередаваемую гамму красок. Здесь было светло, хотя никакого источника света я не заметила.

Под впечатлением я шагнула к воде и склонившись потрогала ее. Она была словно живая, и я уверена что она обняла мою ладонь, ластясь как котенок. Занятая своими мыслями не услышала как совсем рядом оказался Дар.

— Надо же, ты им понравилась.

В его голосе слышалась улыбка.

— Кому?

Присев рядом со мной на корточки дракон опустил руку в воду и она сразу же пошла рябью, собираясь вокруг руки в небольшой вихрь. Словно играясь Дар подбросил водяные пузырьки, которые через секунду снова упали ему на руку.

— Здесь живут водные элементали.

Видя как я резко отдернула руку, хмыкнул. Я совсем не трусиха, но с элементалями лучше лишний раз не связываться. Они сначала одарят тебя, а потом такую цену запросят, что век не расплатишься.

— Чего ты испугалась? Они же совсем слабые.

Для кого как. Для большого сильного дракона может и так, а для маленькой меня эти бестелесные существа опасны.

Дар с тяжелым вздохом поднялся.

— Ладно, трусиха, пошли. Мы совсем рядом.

И действительно я уже не ощущала той промозглости и сырости что раньше. Наоборот, меня окружало приятное, ровное тепло прогретого камня. Словно отвечая на мои мысли Дар пояснил:

— Мы сейчас недалеко от долины. В этом крыле в основном селили женщин и детей.

— А сейчас?

— Сейчас, насколько я знаю, там никого нет. Большая часть предпочла перебраться в долину, кто-то живет в городе, а детей увели глубже под землю.

Проблема наверняка действительно была серьезной, раз они предприняли такие меры. Ведь драконы с самого детства свободолюбивы и вынужденное заточение может плохо на них сказаться. Бедные детки, сидят где-то в подвалах сырых, вместо того чтобы резвиться на улице. Я уже практически ненавидела того кто посмел поднять на детей руку.

— Мы пришли.

Дар стоял возле больших слюдяных дверей с золотым тиснением в виде виноградных лоз. Я залюбовалась этим произведением искусства. Приятно было видеть нечто подобное в этом средоточии холода и мрака. Хотя эта часть крепости значительно отличалась. Здесь везде был цветной отшлифованный до гладкости камень, который загадочно мерцал в косых лучах света, падающего из небольших, вырубленных в камне окон.

— Ты входить будешь?

Дар с легкостью открыл оказавшуюся толстенной дверь, у меня наверняка не получиться и с места ее сдвинуть. Комната оказалась просторной и светлой. На каменных стенах висели теплые ворсистые ковры, посреди комнаты стояла кровать на низких ножках, вся в подушках и подушечках. Здесь даже было небольшое оконце, из которого можно увидеть заснеженный город.

— Ты пока что можешь отдохнуть, а мне еще нужно с дедом поговорить.

— Только дверь не закрывай, я ее потом не открою.

Дар как-то по новому посмотрел сначала на дверь, потом на меня и загадочно улыбнулся. Поняв что он намеревается сделать, прошипела:

— Не смей!

Больше я сказать ничего не успела, этот ящер скользнул в коридор и одним движением прикрыл тяжелые створки. Попытавшись их сдвинуть с места едва грыжу не заработала, прекратив тщетные попытки, к окну. Открывшийся пейзаж был слишком спокойным и в то же время мрачным. Здесь не хватало жизни, не хватало детского визга, санок, снежных баб, в общем всей той суматохи которая присуща зиме.

По улице сновали мужчины в форменных мундирах, изредка пробегала группа девушек, и тогда мог послышаться их веселый смех. Не знаю сколько времени проторчала у окна, но ноги болеть уже начали, так как присесть кроме кровати было некуда, а окошко было маленьким и находилось довольно высоко.

В дверь сначала тихонько постучали и не дождавшись ответа приоткрыли. На меня внимательно смотрели три любопытные, симпатичные мордашки.

— Привет.

Я несколько растерялась:

— Здравствуйте.

— Можно войти? Мы тебе поесть принесли.

Не будучи особо голодной, но просто изнывающей от скуки, сказала:

— Проходите.

Три молодые девушки впорхнули в комнату таща за собой поднос:

— Мы как узнали что кто-то новый появился в крепости, так сразу и решили навестить. Мы даже предположить не могли, что Дариэль вернулся, да еще и не один.

Одна из девушек поставила поднос на большую подушку, небрежно брошенную на пол, и особо не церемонясь стащила с кровати еще четыре поменьше удобно устроившись на них. Все последовали ее примеру и я не стала исключением. Осторожно присев, переспросила:

— Дариэль?

— Ну да, наш будущий главнокомандующий. Он такой лапочка, правда?

Я машинально кивнула, просто не хотелось обижать девчушек.

— А как тебя зовут?

— Василиса.

— Ух ты, как красиво. Прямо как в сказках.

Я улыбнулась, у них здесь все по другому было. Одежда какая-то затейливая, даже шубки — коротенькие, отороченные мехом, красиво. Я с тоской вспомнила свою тюбетейку на овчине, тяжеленная, и в морозы просто колом становится, и ты в ней переваливаешься как корова на льду.

— А как вас зовут?

Девушки наперебой заговорили:

— Загрида Радужная

— Лиацита Ледяная

— Кларисса Зеркальная.

Поняв, что не запомню их имена смущенно улыбнулась, и взяв ломтик мяса принялась жевать, лишь бы чем рот занять.

— А ты откуда?

Отвечать мне не хотелось, да и ни к чему это. Поэтому туманно сказала:

— Издалека я.

Девушки настаивать не стали.

— А это правда что ты ведьма?

— Ведьмочка.

Они непонятливо заморгали:

— А есть какая-то разница?

— Есть.

— А какая?

Я смутилась окончательно:

— Возраст и силу не набрала еще. Да и незамужняя я, с мужчиной еще не была, а потому ведьмочка.

Одна из девушек всплеснула руками:

— Как у вас все сложно.

Я заинтересованно посмотрела на девушку:

— А у вас проще?

Девушки заулыбались.

— А мы уже помолвлены. У нас как только находишь пару так долго не ждешь, жених сразу родственников к невесте присылает.

Я удивленно посмотрела на девушек.

— Сколько же вам лет?

Они задумались.

— Если перевести на человеческий возраст, то где-то шестнадцать.

Такие молоденькие.

— А тебе достался самый завидный жених. О Дариэле мечтали многие еще до того как он пропал, некоторые ждали его возвращения, и дождались. Да только зря время потратили.

Это было сказано с намеком, который я сразу же поняла. Мне стоит опасаться, эта крепость не такое безопасное место как казалось.

— А в крепость всех пускают?

Кажется Кларисса пояснила:

— Женщины и дети неприкосновенны, поэтому нам многое позволено.

Везет же некоторым. Я росла в прямо противоположном мире, где женщина это ничто, и место ее или на кухне, или в спальне. Но это не касалось ведьм, мы сами свою судьбу решаем, пока некроманта не встретим, а я своего очень рано повстречала.

Видя что у меня пропало настроение девушки поспешили уйти, оставив меня в полном одиночестве со своими невеселыми мыслями. Я гнала их как могла, но они упорно возвращались. Давно ли князь заметил меня? Давно придумал как заманить в свои сети? Более опытная ведьма не позволила бы этого, а я как дурочка попалась. И что теперь, сижу в каком-то горном погребе, и не важно что не холодный, и не сырой, суть одна и та же. Да еще и связала себя с драконом, потерла небольшую полосу на руке. Связь можно оборвать, правда я не знаю нанесет ли это вред Дару, а вредить ему мне не хотелось.

— Над чем задумалась?

Как я не заметила его приближения? Дар стоял весь в черном, волосы на висках были снова заплетены в косички, что значительно открывало лицо и подчеркивало высокие скулы.

Так как я сидела на кровати, он присел рядом и положил руку мне на ногу, отслеживая каждую эмоцию. Я отодвинулась:

— Не надо.

— Почему?

Он практически шепчет, всматриваюсь в него, чтобы понять что происходит. Он такой же как обычно, только глаза немного темнее.

Я не отвечаю и он придвигается ближе. Быстро, так что я даже возмутиться не успела, пересаживает к себе на колени, и я могу прочувствовать нечто твердое, упирающееся мне в попу.

— Ты чувствуешь чего я хочу?

Я оцепенела, а он не теряя времени даром пробрался рукой мне под юбку, накрывая этой наглой конечностью то, что для его лап не предназначено. Рванув в сторону, была крепко схвачена. Дар склонился надо мной и целуя в шею прошептал:

— Будь хорошей девочкой.

Меня это добило. Я никогда не была робкой и откуда дети беруться знала, и как защититься в подобных случаях маменька также научила. Я расслабилась, и когда он осмелел, врезала коленом меж ног. Дар взвыл и отскочив от кровати, прорычал:

— С ума сошла? Хочешь себя детей лишить?

Вскочив с ложа, подошла и влепила ему пощечину. Так, для закрепления эффекта.

— Куда ты свои лапы тянешь? Еще раз приблизишься, поотрываю и конечности, и хотелки. Иш ты, женишок выискался, видали мы таких, и не один раз.

Неожиданно для себя расплакалась. Почувствовав на своих плечах руки дракона, вывернулась и сквозь слезы прошептала:

— Иди вон. Не хочу тебя видеть.

Он не торопился уходить.

— Я уйду. Но Василиса, ты отсюда выйдешь только моей женой.

Глава 16

Дар вышел, а я только распалилась. Бросив подушку в закрытую дверь, прокричала:

— Женой? Ишь чего захотел, гад плешивый. Я покажу тебе жену.

То что дракон вовсе не плешивый, а наоборот, очень даже волосатый, меня в данный момент не волновало, вот только добраться бы мне домой, я бы уж сделала его и плешивым, и косым, и еще каким-нибудь. Пока не придумала каким, но обязательно сделаю. И что с ними всеми, ведьм наоборот в жены брать не стремятся, а здесь прямо очередь выстраивается. Может меня кто проклял?

В бессильной злобе упала на кровати и услышала далекое:

— Чего разлеглась как у себя дома? А ну вставай.

Я поднесла руку ко рту и тихо прошептала:

— Мамочка.

— А ты кого услышать хотела, дочь бесовская? Совсем охамела, мать родную не узнала.

Вот мне интересно, она когда злиться, всегда меня называет бесовским ребенком, это метафорически или и правда маменька с нечистью спуталась. Тьфу ты, мы же и сами к ней относимся, хотя уточнить все же нужно будет.

— Мама, меня не выпускают.

— Кто не выпускает? Ты ведьма или котенок бессильный?

Вот всегда она так, вроде бы и ругает, а я прямо подъем и приток сил чувствую.

— Мам, это драконы.

Несколько секунд было полное молчание, а потом ворчливое:

— И какого лешего тебя к драконам понесло? Вечно с тобой не как со всеми. Жди.

И я ждала, долго ждала, уже даже смеркаться начало. Пока дверь не открылась и не показался крайне хмурый Дар:

— Пошли.

Быстро подскочив с кровати и с понятным опасением глядя на дракона, спросила:

— Куда?

Он бросил на меня злой взгляд:

— Сейчас узнаешь.

Когда я поравнялась с ним, он взял меня за руку, и не давая вырваться тихо спросил:

— Я тебе так ненавистен?

— Я тебя практически не знаю.

Сейчас в его глазах я отчетливо видела грусть:

— Ты могла бы узнать.

— Взаперти?

Он сжал зубы и отпустил мою руку.

— Пошли.

Мы снова шли по бесконечным, но в этот раз совершенно пустым коридорам. Вышли в колонном зале, даже не скажешь что внутри горы находимся, такие высокие своды были. Прямо в центре стояли моя мама, своим грозным видом пугая окружающих, Ермиония Варфоломеевна, и еще несколько ведьм из нашего круга. Напротив них, грозно сдвинув брови и гордо вскинув голову стоял дедушка Злат, и буравил мою маму недобрым взглядом. Она же увидев меня бросилась навстречу.

— Кровинушка моя родная — начиная меня поворачивать в разные стороны, и внимательно осматривая, продолжила причитать. — Не сожрали мою доченьку твари кровожадные.

Со стороны дедули послышался возмущенный и крайне недовольный вопрос:

— Вы за кого нас принимаете?

Мамуля резко развернувшись пошла грудью на не ожидавшего такого поворота дракона.

— А за кого мне принимать негодяев мою дочь похитивших, от матери родной отлучивших?

— Она что младенец, что ее отлучать пришлось?

Лучше бы дракон помолчал, это я ведьма неопытная и еще пугливая, а мама поопытней моей верховной круга будет. А потому связываться с ней себе дороже.

— Молчать!

Голос мамули разнесся под сводами и гулким эхом вернулся обратно. Драконы, привыкшие повелевать, вытянулись по струнке, так как голос истинной ведьмы силу имеет, и любого слушатся заставит.

— Она дите неразумное еще, а вы ее за своего олуха великовозрастного замуж выдать хотели? Что, не приглянулся никому из ваших этот детина долговязый?

Долговязый детина сжал руки в кулаки, едва сдерживая рвущуюся наружу злость, а маменька только распалялась.

— И как я об этом узнаю — от чужих людей. Решили дитя от матери родной скрыть, да еще и заперли за семью замками в этом холодном гробу. Я забираю ее не медля ни секунды.

Наконец Дар решил нарушить молчание:

— Нет.

Мама замерла, ей еще никто и никогда не смел говорить нет. Она стряхнула несуществующие пылинки с платья и повернулась к дракону:

— По какому праву вы, молодой человек, что-то можете мне запретить, а тем более приказывать моей дочери — свободной ведьме.

На лице Дара ничего не отражалось, никаких чувств и эмоций.

— По праву кровной связи.

Мама зло зыркнула в мою сторону, схватила мою же руку и внимательно рассмотрела красную полоску.

— Ах это. Так я вас сейчас в два счета развяжу.

Отдернув руку воскликнула:

— Мама, не надо, а если он пострадает.

И получила в ответ затрещину.

— Чему я тебя учила бестолочь? Это связь непрочная, да и связала ее кое-как, неправильные слова сказала. Как удалось ему выбраться вообще непонятно, она бы сама со временем пропала, а я лишь ускорю этот процесс.

Дар выразительно посмотрел на деда, но тот только развел руками. Мама обхватив мое запястье, вынула нож и полоснула прямо по линии, разрезая контур. Последовала небольшая вспышка, и огонек, словно и вправду нить горела.

— Ну все, сокол ясный, теперь ты свободен, можешь лететь на все четыре стороны, а мою дочь забудь. Не пара вы, где видано такое, чтобы ведьма да с драконом….

Схватив меня за руку она обратилась к Ермионии Варфоломеевне:

— Открывайте.

Та кивнула и обращаясь к старшему дракону попросила:

— Разрешите.

Тот только махнул рукой, а маме моей сказал:

— Зря вы так, дети могли бы стать хорошей парой.

Мама зло посмотрела на него:

— Это мое — дите, а у вас перестарок моложавый.

Вот тут Дар уже не выдержал. По залу пронесся нарастающий рокот, вот только для нас он был отдаленным эхом, мы ступили на тропу.

Вышли в городе, возле лавки моей родительницы. Она сразу же как-то подрастеряла свой пыл, а ведь я уже готовилась к взбучке. Но мама только сказала:

— Иди в лавку, там тебя ждут.

Я сразу все поняла, ведь и правда способностей моей мамы не хватило бы обойти защиту крепости, а потому сейчас я смотрела на нее как на предательницу, и только смогла прошептать:

— Нет.

А она как-то очень грустно улыбнулась:

— Лучше некромант чем дракон, Василисушка. Дракон тебе никогда свободы не даст, не сможешь ты жизнь с ним свою построить. Так что иди.

И она подтолкнула меня в сторону двери. Я пошла как на казнь, едва ноги за собой волоча. Он был там, стоял у окна, и даже не обернулся когда я вошла. Как всегда в черном.

— Почему, Василиса?

Я вздрогнула от его голоса, столько в нем грусти было.

— Потому что я ведьма.

Наконец он повернулся, и я могла увидеть тени залегшие под глазами и чрезмерно бледный цвет лица.

— Я спросил, почему дракон, Василиса?

Пожала плечами:

— А почему нет?

Он подошел ближе, я отступила. Глаза некроманта замерцали призрачным светом.

— Ты меня боишься?

— Только дурак не будет бояться некроманта.

Мне было некуда отступать, а князь уже подошел вплотную.

— Не нужно так со мной, Василиса. Ты хочешь ухаживаний как положено? Будет все как ты захочешь.

Я никогда не видела таким нашего грозного князя. В нем сейчас было столько мягкости и нежности, что становилось не по себе. А он положил руку мне на подбородок, приподнимая лицо:

— Не отталкивай меня.

Его губы прижались к моим всего на миг. Быстро отстранившись, князь отошел.

— Сейчас мне нужно уйти, но я вернусь и мы поговорим.

Глава 17

Застыла не в силах сделать и шага, стояла и смотрела вслед удаляющемуся князю. Что это с ним? Никогда не замечала чтобы он был с кем-то шибко нежен, а тем более терпелив.. Дверь хлопнула во второй раз и на пороге появилась мама, она не задала мне ожидаемую взбучку, а наоборот, совершенно без слов обняла.

— Мам, почему так?

Отстранившись она грустно посмотрела на меня:

— Потому что всему нужно равновесие. Сила у некроманта темная, тянущая из него самого жизнь, оттого с возрастом они становяновятся более жестокими и нелюдимыми. Для того чтобы совсем не окунуться во тьму им нужна жена. А идеальная жена для некроманта — это ведьма. Мы созидающие, чтобы про нас не говорили, часто светлые. Вот и ты светлая, в своего отца. И как бы я тебя не учила, а сущность все равно дает о себе знать.

Я совершенно оглушенная прошла к стулу и медленно села:

— Как светлая?

Тяжело вздохнув мама присела рядом:

— Вот так. Дедушка-то твой тоже некромант и не слабый, бабушка темная, я темная, а ты светлая. С тобой получилось сложнее, я темная, отец твой просто человеком был. — после этих слов она отвела взгляд и едва слышно, словно извиняясь продолжила. — Оттого и магии в тебе чуть, зато бабушкин темный источник все ещё питает тебя силами.

— Но почему ты никогда мне об этом не рассказывала?

Вот теперь я увидела злые огоньки в глазах ведьмы.

— Да кто ж знал, Василиса, что ты в такой глуши некроманта найдешь. Да еще и одного из сильнейших. Пойми, дочка, таким как он не отказывают. Да такие обычно и не предлагают, силой берут.

Я вспомнила как князь говорил о том, что ему разрешение совершенно не требуется, и круг ведьминский ему в том не помеха будет.

Жалобно посмотрела на маму:

— И что, совсем ничего сделать нельзя? Я же его не люблю.

Ведьма как фурия подскочила со стула, куда только напускная печаль и усталость делась.

— А ты думала об этом прежде чем на реку идти да с другими девками венки пускать? Да еще и силу колдовскую в него вкладывать? Я чему учила тебя, Василиса? Ты сама власть в руки князю отдала. Сама судьба его выбрала, а там поди разберись, то ли и правда судьба, то ли сам князь волшбу наслал. Да кто ж разбираться-то будет? Он с царем нашим на короткой ноге. Или ты думаешь наш царь-батюшка поможет ведьме безродной, а не другу своему, верой и правдой служившему тому в многочисленных походах? Так что дочка можешь сейчас отдохнуть, а потом все равно с князем встретиться придется.

А я-то надеялась что мама поможет, не делом, так мудрым советом. Когда уже практически дошла до маленькой лестницы на второй этаж, где были жилые комнаты, мама мне вслед сказала:

— А о драконе и думать забудь. Дракон ведьме не пара, ведьмы свободу любят, а драконы привыкли свое от чужих глаз скрывать. Подумай, почему никто никогда дракониц не видел.

А ведь и правда, это сейчас перевертыши редкость, а когда-то они были частыми гостями на человеческих землях. Поборы с людей собирали, иногда девиц утаскивали, иногда детей малых. Но это были драконы, и ни одной драконицы за всю историю. Неужели они безвылазно сидят в своих домах под семью замками? Вспомнилась комната в драконьей крепости. Маленькое окошко и толстенная дверь, которую я своими силами никогда бы не отворила. Неужели Дар готовил мне подобную участь?

А если вспомнить еще раньше пещеру Лисантиила, также небольшая комната, правда совсем без окон, но там двери послабее были, но что-то мне подсказывает что выходить из комнаты мне не полагалось.

— Ящерицы пещерные.

Несмотря на все свалившиеся на меня неприятности я была зла, как же я была зла. Теперь пришло понимание что Дар в любом случае не отпустил бы меня, нашел бы способ как задержать и заманить в свое логово. А меня дуру и заманивать не пришлось, сама напросилась. То-то он не особо сопротивлялся, даже с радостью меня к своим родственничкам чешуйчатым потащил.

Ворвавшись в комнату увидела, что в углу меня ожидает метла, а из под кровати смотрят злые глаза домового.

— Кузьмич, что ты там делаешь?

Домовой вылез, отряхнув несуществующую пыль, матушка строго за чистотой следила, грозно насупившись ответил:

— Не хочу старой ведьме на глаза показываться. Она от меня ответа требует.

— Какого?

Кузьмич горестно повесил голову.

— А такого, Василисушка, как не уберег я дитинку ее единственную от поступков опрометчивых, да не сообщил вовремя про некроманта злющего, а еще про драконов развратных, которые словно саранча на наш дом нападать стали.

По все видимости я что-то пропустила, хотя и не было меня всего пару дней, ну может чуть больше. А Кузьмич тем временем продолжил.

— Еще Кикимора тебе доброго здравия желала, но что-то мне сдается что сказано это было в сердцах, и желала она прямо противоположного. И передала, чтобы больше не смела лезть в ее личную жизнь, а в своей разобралась.

— А ей я что сделала?

Домовой подозрительно прищурился:

— А то ты не знаешь?

— Вот те крест, правду говорю, не знаю.

Домовой в сердцах плюнул на меня, а потом еще два раза повторил.

— Дура ты, Васька, а не ведьма. Где ты видела, чтобы нечисть себя крестным знамением освещала?

А и правда, стряхнула ладонь, это я у деревенских научилась.

— Ну так что там с Кикиморой стряслось?

Было жуть как интересно.

— Леший решил женихаться.

Я всплеснула руками:

— Неужели решился?

— А то. Непонятно что ему решимости придало, но весь веточками обвешался, бороду цветочками украсил да пошел. А сам так волнуется, что весь лес трещит, шумит, да тропы хоженые путает. Трое деревенских детей заблудились, да два дня кругами ходили пока заветные слова не вспомнили. Наделал он там бед, да только зря все оказалось, отказала ему Кикимора.

— Как отказала?

— Сказала что не готова к серьезным отношениям, а тем более к замужеству. Да и домовой князя подсобил, скандал ревносный учинил, словами непотребными обозвал и ушёл восвояси.

Схватившись за голову, пробормотала:

— Болото нас теперь затопит.

Кузьмич покивал:

— А то, уже прилично разрослось, скоро и до березового леса доберется.

— А леший что?

— Да ничего, разгневался. Из бороды цветочки повырывал в харю их Кикиморе бросил, ветками болото засыпал, чтобы та и головы поднять не смогла. Сказал, пусть теперь лягушки к ней сватаются, потому что она сама жаба.

— Ой, мамочки.

— А потом развернулся да восвояси пошел, за собой тропу непролазным лесом заращивая. Так что сейчас у нас там дремучий, непролазный лес, и изба твоя слегка накренилась, так как дуб огромный сейчас там стоит.

А я понимала что не могла Кикимора другого ответа ему дать, Сидора она любила, домового князя. А тот все никак на сватовство не решался, вот я и решила его слегка подтолкнуть. Ревность дело такое, истинные чувства наружу вытянет, да наконец сойдутся влюбленные, а то комары замучили уже.

И послала я весточку лешему, что Кикимора любит его давно и мечтает чтобы он предложение сделал. Вот он и сделал, правда я не ожидала что так быстро, он тоже не шибко решительный дядька.

Заварила я кашу вовек не расхлебаешь. До самого вечера маялась, придумывая слова просительные, чтобы лесная нечисть простила, все же сильно я виноватая была. Но так ничего путного и не придумала.

— Василиса, ты готова?

Маменька вошла в комнату, грозно посмотрела на домового, давая тому понять что сложный разговор еще впереди, и перевела вопросительный взгляд на меня.

— К чему готова?

— Эх, садовая твоя голова. Князь скоро прибудет, а ты вся расхристанная ходишь. Быстро собирайся. Я там тебе сарафан новый купила, в сундуке лежит.

— Мам, а можно я никуда не пойду?

Ведьма хмуро свела брови и сама к ларю поспешила.

— Нет дочь, нельзя. Вам с князем знакомиться надо, он со свадьбой согласился подождать, но всего месяц. А так хотя бы немного друг друга узнаете, может он и понравиться тебе.

Из всего я услышала только одно:

— Месяц?

— Скажи спасибо что не завтра.

Растерянно пробормотала:

— Спасибо.

Мама вытащила красивый, расшитый серебряной нитью голубой сарафан, подол и рукава которого были украшены мелкими самоцветами. И правда красиво.

— Надевай, а потом я тебе косу заплету.

Я оделась и села на стул. Давно мама мне волосы не расчесывала, а они после нее такие мягкие и послушные были. Она на них заговоры разные шептала, чтобы не путались, не расплетались, да гладко лежали. У меня так не получалось, все время что-то путала и в итоге стог сена на голове получала. Вплетая голубую ленту в косу, мама украдкой вытерла слезу. Это что ж должно случиться, чтобы черная ведьма заплакала? А мама проговорила:

— Когда с князем пойдешь, ничему не удивляйся, держись ровно и гордо. Запомни, он никому не даст тебя в обиду.

Завязав ленту, она подождала пока я поднимусь со стула и подтолкнула меня к двери.

— Все дочка, иди. Князь внизу уже ждет.

Глава 18

Шла я как на плаху. И чего им всем от меня надо? Жила себе спокойно, никого не трогала, и даже пакостила редко. И правда, какая из меня ведьма? Может и князь за месяц одумается и переключит свое внимание на более подходящую кандидатуру. Например та же Ермиония Варфоломеевна ему больше подходит, вот она настоящая ведьма, и не пристроенная к тому же до сих пор. Потому как такую как она только некромант и сможет выдержать. Напару будут с мертвяками общаться, она будет убивать неугодных, князь поднимать.

Слегка приободренная такими мыслями уверенно ступила в комнату. Князь и правда ждал меня там, задумчиво глядя в окно. Услышав мои робкие шаги он сразу же обернулся, на губах расцвела улыбка, заставившая остановиться. Когда только улыбаться научился? Вечно же хмурый ходил, ему по статусу положено.

— Прекрасно выглядишь.

Да и голос у него сегодня неправильный какой-то, словно патокой исходит. Внимательно присмотрелась к князю — одет как обычно, во все черное, правда сегодня имелась серебряная вышивка на рукавах и воротнике. Волосы, обычно собранные в хвост, сейчас свободно лежат на плечах, на которых также повис плащ.

— Спасибо.

Говорилось мне с трудом, не могла я пока разобраться как вести себя. Вроде бы и любезный такой, и мирный, но что-то не дает покоя. Подошел он ко мне, взял за руку, да и как принц заморский губы к тыльной стороне ладони приложил, а сам смотрит на меня, глаз не отводит. Покраснев отвернулась, все же не уродом князь был, и некий отклик в сердце девичьем трепетном мог найти.

Так и не отпустив руку, некромант черный слегка потянул к себе. Я уперлась пятками в пол, а сапожки на мне были с каблучком, оттого по дому скрип раздался страшный, и наверняка царапины на дубовом полу остались, за что мне отдельно потом попадет.

Князь нахмурился:

— Василиса, не нужно сопротивляться. Мне необходимо тебя обнять, по другому я перенести тебя не смогу.

Уперлась еще сильнее.

— А вот и не надо меня никуда носить. Давайте здесь поговорим.

Он сдался, отпустил мою руку, свои запихал в карманы, и раскачиваясь с пятки на носок внушительно сказал:

— Мы можем и здесь поговорить, только тогда свадьба будет завтра.

Такой подлости я не ожидала. А с князя все напускное сошло, и сейчас передо мной снова стоял власть имущий некромант, который привык все получать по первому щелчку пальца.

— Я же по хорошему пытаюсь, Василиса.

— А можно никак?

Он подошел вплотную, и глядя мне прямо в глаза своими черными колдовскими очами, ответил:

— Уже нельзя.

— А раньше значит можно было?

Мне просто любопытно стало, когда я совершила ошибку.

— Можно было, до тех пор пока я тебя не увидел.

То есть с самого начала у меня не было выбора, и медленно но верно все шло к этому.

Тихо спросила:

— Почему сейчас?

Князь скривился:

— Слишком много драконов вокруг развелось, а я не люблю когда мое трогают. Так что у тебя есть выбор — ты идешь со мной по доброй воле и у тебя будет еще месяц свободы, или ты остаешься дома и свадьба будет завтра. Мне не нужно пышных торжеств, достаточно будет простой церемонии в храме темной матери.

Я едва не застонала в голос, если вошел с избранницей или избранником в храм темной матери и она одобрила союз, то такой брак нерасторжим. Робко подала свою руку некроманту, хотя он и стоял совсем близко, я даже чувствовала макушкой его дыхание. Князь руку не взял, а просто притянул к себе.

— Умная девочка.

В его голосе слышалась довольная улыбка.

— А теперь закрой глаза.

Выполнила и это требование.

Через миг услышала:

— Теперь можешь открыть.

Распахнув ресницы едва не вскрикнула. Мы были неведомо где, стояли во дворе огромного черного замка, и на нас со всех сторон пялилась нежить разной степени свежести. Не выдержав прижалась крепче к князю, и закрыв глаза тихо проговорила:

— Ой, мне кажется нехорошо.

Некромант тихо рассмеялся.

— Чего ты испугалась? Они же тебя не тронут.

Но я не спешила сдаваться, настолько противоестественно все выглядело.

— А они могут куда нибудь уйти?

Князь махнул рукой и весело сказал:

— Все.

Отлипнув от него осмотрелась, и правда никого вокруг не видно, только пепел летает, подхваченный ветром.

— Это вы их что всех развеяли?

Князь пожал плечами:

— Ты же сама их видеть не захотела.

И так мне вдруг их жалко стало, ходили себе спокойно, никого не трогали, а здесь я со своим испугом заставила всех развеять. А может они сами подобного посмертия хотели, и добровольно еще при жизни к князю пришли. Невольно на глазах выступили слезы. Князь увидев подобную реакцию нахмурился:

— Ну что теперь?

— Нежить жалко.

На меня смотрели со вселенским удивлением в глазах.

— Жалко?

— Да, они ходили здесь спокойно, можно сказать мирно существовали, пока я не появилась.

Некромант никак не мог понять что делать с плачущей девицей, да еще и по такому странному поводу. Вот когда она испугалась, все было понятно, а сейчас нет. Поэтому обняв девушку, он тихо проговорил:

— Не переживай, им же лучше. Я их душам свободу подарил, они тебе теперь благодарны.

Подняв зареванное лицо тихо спросила:

— Правда?

Князь утвердительно кивнул и я отстранилась, смущенно потупившись, спросила:

— А где это мы?

— Это мой настоящий дом, Василиса.

Осмотрев чернеющую махину, верхушка которой терялась в облаках, спросила:

— Как дом?

Взяв под локоток меня уверенно повели ко входу.

— У каждого некроманта есть своя крепость, то место, в которое он всегда может вернуться.

— А в Любережи?

— Там моя временная резиденция. — и внимательно окинув меня взглядом, добавил. — И я искренне рад, что выбрал именно то место.

Хотела ответить, что я совсем не рада, но придержала язык. Все же здесь его сила намного больше.

Поднявшись по многочисленным ступеням к двери, украшенной черепами, и что-то мне подсказывает настоящими человеческими, пронаблюдала как перед нами распахнулась дверь. В проеме, склонившись в почтительном поклоне, в иноземном костюме стоял самый настоящий скелет. Его череп был отполирован до блеска, и в нем отражался свет магических свечей.

— Добро пожаловать домой, хозяин.

Я испуганно вздрогнула и тихо пробормотала:

— Оно говорит?

Пустые провалы глазниц, со зловещим зеленоватым светом внутри, осуждающе уставились на меня.

— Не стоит обижать прислугу, Василиса. Это мистер Уиллис, он в свое время прислуживал в королевском дворце и вот уже довольно длительное время служит моим дворецким.

Слегка стушевавшись пробормотала:

— Извините.

Скелет гордо развернулся и прошествовал внутрь дома, тихо бормоча о манерах некоторых ведьм. Князь тихо посмеивался.

— Еще при жизни был жутким ворчуном, и даже смерть не изменила твоего характера Уиллис.

Бормотание тут же прекратилось, а я не смогла сдержать любопытства:

— А почему кости при ходьбе не гремят?

И снова удостоилась укоризненного взгляда. Князь ответил просто:

— Магия.

Пришли мы в большую столовую, где уже был накрыт стол. Стены из темного камня, стрельчатые окна, черные драпировки и красная скатерть создавали гнетущую атмосферу, но видимо только для меня.

Князь выдвинул для меня стул, сам же сел напротив.

— Слуг я звать не буду, чтобы не пугать тебя. Сегодня обойдемся магией. К остальному будешь привыкать постепенно.

Я с ужасом спросила:

— Это здесь я буду жить?

Нет, ну на княжеское поместье в Любережи я бы еще согласилась. Там так светло и красиво, и озеро к тому же рядом, и ничего что в нем купаться нельзя, зато любоваться никто не запрещает.

Лицо некроманта посуровело:

— Ты станешь хозяйкой в этом доме.

Задумчиво покивала:

— А в том значит будет вторая хозяйка? И сколько у вас домов князюшка? Сил то на всех хозяек хватает?

Ох, не стоило мне его злить, вон как глазюки запылали, и уже поднятый бокал треснул расплескав вино. Брезгливо стряхнув красные капли с руки, князь щелкнул пальцами и зловеще добавил:

— Я передумал, сила не казенная, зачем понапрасну ее расходовать.

В столовую одновременно вошло три сомнамбулы. Совсем молодые девушки с пустым взглядом, но живыми сердцами. Я аж подскочила со стула.

— Да как вы смеете? Это же живые люди.

Некромант выгнул брови.

— Тебе будет приятние лицезреть не живых? Не замечал раньше в тебе подобной склонности.

Я от бессилия и злости топнула ногой.

— Разбудите их немедленно.

Он махнул головой, его губы искривила жесткая усмешка.

— Они уже никогда не проснутся. Это плата за благополучие их семей.

Я стояла как оглушенная. Да он же настоящий монстр, как можно брать живых людей и делать из них кукол, подчиненных твоей воле.

— Верните меня домой.

Князь спокойно смотрел на меня, прекрасно видя в моих глазах ненависть и злобу.

— Сядь.

— Нет.

Он нахмурился еще сильнее.

— Я сказал сядь. Не провоцируй меня дорогая, поверь ты еще не готова к подобным играм и проиграешь.

Схватив ближайшее блюдо со стола, со всей силы запустила им в некроманта.

— А я сказала, верни меня домой.

С легкостью уклонившись князь встал.

— Я вижу ты не голодна, дорогая. Что ж, возможно это и к лучшему, перейдем сразу к главному блюду.

И он так плотоядно на меня посмотрел, что не осталось никаких сомнений кто этим самым блюдом является. Схватив бутылку с явно дорогим вином воскликнула:

— Не подходи.

Но князь не слушал, медленно но неумолимо приближаясь. Я бросила в него бутылку, он увернулся, потом настала очередь блюда с рыбой, потом с курицей, вскоре в ход пошли ножи и вилки. Но ничего не достигло своей цели, на него даже и капли еды не попало, в отличие от меня. Я стояла вся перепачканная чем-то сладким, что последним летело в сторону князя, а он все приближался с плотоядной улыбкой на губах.

Глава 19

Вытирая перепачканной в соусе рукой вспотевший лоб, воинственно воскликнула:

— Не приближайтесь!!!

Некромант застыл на секунду, с интересом меня рассматривая, а потом двинулся уже более решительно. Я судорожно искала взглядом что-то, что еще можно бросить в наглую некромантскую рожу, чтобы убрать эту ухмылку.

— Я против любых поползновений в мою сторону!

Не остановило его и это заявление, и мне уже интересно, он специально так медленно идет?

— А ведьма сначала всегда против, дорогая, а потом очень даже за.

— Так значит у вас уже имеется опыт?

Просто если он действительно имелся, то почему он до сих пор не женат? Оно ж как, если некромант ведьму свою повстречает, то все, судьба так по башке шандарахнет, что очнешься уже в храме темной матери.

— Ты еще слишком неопытна для подобных разговоров.

Я начала тактическое отступление в сторону двери. Двигалась зигзагами, чтобы сложнее было поймать. Правда никто и не пытался, только следили все с той же постылой улыбочкой.

— И куда ты собралась?

— Подальше от вас.

Некромант нагнал меня в два шага. Совершенно не опасаясь быть перезаманным, прижал к себе.

— Ты все равно не сможешь уйти дальше двора.

Пытаясь вырваться из крепкой хватки пропыхтела:

— Да хоть и во двор. Может мне хочется свежим воздухом подышать.

Мне хмыкнули прямо в ухо, а потом мир завертелся и смазался, а когда вещи снова обрели свою четкость, оказалось что стоим мы в покоях. Мрачное темное дерево, черепушки из каждого угла пустыми глазницами пугают, большая кровать с темным покрывалом ввергает в ужас.

— А что это вы меня сюда притащили?

Некромант загадочно улыбнулся:

— Жениться буду.

— Не надо!

У меня ощутимо начали подрагивать колени, и если бы князь не удерживал меня, то я бы уже упала. Он же, воспользовавшись моей слабостью, подхватил на руки и понес к кровати.

— Я же грязная.

Получилось как-то неубедительно.

— Сейчас помоем.

— Так тут же даже лохани нет.

Князь усмехнулся.

— Я тебя сам оближу, не пропадать же ужину. А ты мне поесть не дала.

Впав в ступор не смогла найти достойный ответ. Подобная перспектива привела меня в настоящий ужас.

— Вы меня сожрать решили?

Некромант протянул:

— Нууу, метафорически выражаясь.

Подойдя к кровати он меня просто туда сбросил. Она оказалось гораздо мягче чем можно было предположить, а потому мое барахтанье в попытке уползти подальше, только умиляло князя.

Пригвоздив меня одной рукой к кровати, он склонился к самым губам. Я успела прошептать:

— Нет.

В ответ на выдохе раздалось приглушенное:

— Да.

Его губы коснулись моих, сначала осторожно, а потом все требовательнее. Сцепив намертво зубы, я решила что ни за что не сдамся, но князь оказался коварнее, опыт сказывался. Он закрыл мне нос, и пришлось открыть рот, чтобы сделать вдох, чем он и воспользовался. Пока язык творил непотребства у меня во рту, рука поглаживала тело, причем преимущественно в районе груди.

Страх вперемешку с возмущением накрыли меня волной. С силой сжав руки, так чтобы острые ногти пробили кожу на ладонях, про себя зашептала: “ Я призываю ковен, чтобы защититься от всякого зла. Я взываю к двенадцати хранительцам земли, защищайте и направляйте меня. Я впускаю ковен в эту обитель, как знак моей защиты. Круг открыт и не разорван.”

Вокруг нас заискрился сам воздух и начал открываться портал, чтобы провести двенадцать ведьм из моего круга. У меня все же хватило сил на призыв. Князь увидев как все расширяющийся портал начинает сжигать воздух, тут же подскочил, рывком поднял меня, и уже собирался захлопнуть его, как услышал грозное:

— Только попробуй!

Это старшая круга — Всеслава, из нас она была самая сильная, а потому стала сначала негласным лидером, а потом и официальным. Ведьминский круг начинает формироваться еще в ведической школе, а потому мы очень сплоченные и друг за друга горой стоим. Нам только верховная наказывать может, и уж точно не некромант.

Всеслава как всегда с грозно сдвинутыми бровями осмотрела комнату, оценила обстановку, и цепко впившись в князя взглядом призвала того к ответу.

— Это что за непотребства вы с нашей сестрой творите любезный? И какое у вас на то право имеется?

У князя от гнева желваки на лице заходили, но он мужественно взял себя в руки и спокойно ответил:

— Она моя невеста.

Но Всеславу нельзя было так легко сбить с толку.

— В храме темной матери уже были?

Пока разговаривали уже и все остальные подтянулись. И раньше казавшаяся огромной комната как-то в раз меньше стала.

— Еще не были.

Было видно что князя вся эта ситуация довольно сильно раздражает и он едва сдерживается, чтобы не выставить всех вон. А ведь может, точно знаю, с его та силищей. Но решил соблюдать правила.

— Ну раз не были, тогда мы ее забираем.

Она схватила меня за руку и потащила в сторону открытого портала, за нами потянулись остальные ведьмочки, причем я заметила как некоторые из них бросают уж слишком нескромные взгляды на некроманта. Вот только он их не замечал, сейчас наполненные тьмой глаза прожигали мою спину, и мне уже страшно представить что будет завтра.

Вышли мы на поляну у окраины леса, местный люд называл ее “Ведьмина опушка”. Значит поговорить хотят, если бы нет, то я была бы уже дома.

Первой нарушила тишину Оксана, восторженно воскликнув:

— Какого мужчину себе отхватила!

Ей вторила Марьяна:

— И не говори — стать, сила, власть…

Развернувшись ко мне Зарья спросила:

— И зачем только нас позвала?

И только Всеслава все еще хмурая бросила:

— Не нравится он мне, зла в нем много. Он мог нас прямо там и размазать, но не стал, Василиса его сдержала. И взгляд у него недобрый, злой взгляд. Не нравится он мне, девочки. — припечатала она в конце

Я тихо вздохнула, вот не зря она у нас главная. Вон как все девчонки восхищаются, а Всеслава зрит в корень.

— Мне замуж за него все равно придется идти.

— Чего это?

Мне совсем горько стало.

— И мама, и верховная уже дали свое благословение.

Всеслава неприлично ругнулась, а девочки затихли. Все понимали, что сломать и переселить себя невозможно.

— Не куксись, Василиса. Что-нибудь придумаем.

Я кивнула головой едва не прослезившись. Ну раз у нас тут откровенный разговор, то решила все до конца рассказать.

— Всеслава, мне нужна Книга Теней.

Девушка удивленно вздернула брови.

— Зачем это?

— У князя в замке девушки заключены. Он из них сомнамбул сделал.

Ведьмино лицо перекосилось, она хоть и темная, но против природы идти не будет. Словно из воздуха в ее руках появился огромный, невероятной тяжести рукописный талмуд. Передав его мне, от тяжести такой едва к земле не пригнувшейся, грозно сказала.

— Если помощь нужна будет — позови.

Глава 20

Все постепенно покидали поляну. Как же я завидовала девчонкам, ну почему у меня силы как кот наплакал? Даже тайную тропу открыть не могу, а это для многих ведьм как чихнуть.

Тихо позвала:

— Кузьмич.

Домовой появился сразу же. Весь всклоченный, куцая бороденка торчит, волосы дыбом.

— Ты где шляешься?

Тихо вздохнула:

— Да вот девчонкам пришлось меня от князя вызволять.

Кузьмич тяжело вздохнул и присел на пенечек.

— Да ведомо нам уже это девонька, поди всего несколько минут назад князь заглядывал к матушке твоей, злой как сто чертей, а сейчас у твоей родительницы интересный разговор с верховной.

Я подивилась прыти князя. Конечно понимала, что он это так не оставит, но все же надеялась не так быстро заявится. А домовой продолжил.

— Я открую дорожку-то, но только к порогу дома, послушаешь их разговор, только тихонечко, чтобы не заметили. Темнят они что-то, и не нравиться мне некромантюк ентот.

Кто бы спорил, мне он тоже не нравится. А Кузьмич действительно был очень недоволен, да и плохо ему в городе. У мамы есть свой домовой и с моим у них отношения не очень хорошие. Как говорится — не сошлись характером и не поделили территорию, а Митька очень злой и вредный, на уступки никогда не пойдет.

Поступил Кузьмич как и говорил, открыл тропку с самому порогу, аккурат возле приоткрытого окошка вышла, и сразу же услышала голос верховной.

— Варвара, я и так на уступки пошла, ведь по заповедям темной матери не могла я ее к себе взять, а взяла, пожалела девочку. А теперь что? Своевольная она у тебя, артачится, по любому поводу спорит.

Я услышала как мама тихонько вздохнула.

— Сама вижу. Да кто ж знал, что так будет? Все надеялась, что перевоспитается и как все ведьмы будет.

— Силы-то у нее пока связаны, а если наружу выплеснуться, что делать будем?

— Да не знаю я, Ермиония. Что ты мне душу травишь?

— А то, что ее побыстрее замуж отдавать надо, там за домашними делами некогда будет глупостями заниматься, глядишь и поумнеет, и попокладистей станет.

Снова тихий вздох и горькое.

— Не мил ей некромант. Если бы отцовская кровь не взыграла, а ведьмою чистою была не противилась бы, а сама уже к венцу тащила. Даже я, хоть и немолода уже, а прямо дрожь от князя пробирает, и так хочется к нему прильнуть. Сильный, зараза.

— Варвара, я долго терпела. Твоя Василиска даже в настоящих шабашах не участвовала, ни с одним демоном своей силой не делилась, ни к одному в услужение не пошла. Да у нее даже бесов нет, а своих ты обратно в пекло согнала чтобы дочурка не увидела. Нельзя так больше Варя, нужно поскорее ее замуж выдать, и пускай с этим князь разбирается.

— А коли узнает кто отец Василисы?

— А этот самый отец хоть сам знает-то про дочурку?

— Нет, что ты. Если бы знал давно бы забрал, а я дочь светлым не отдам. У них душонка еще похлеще нашей прогнила.

Больше слушать я не могла, и так от услышанного голова кругом. Пошатываясь, словно во хмелю, открыла дверь и вошла в комнату. Ведьмы сразу же вскочили, и я увидела что неспешный разговор велся под сливовицу, отчего лица у них раскраснелись и глаза томно блестели.

Первой на меня коршуном накинулась мать:

— Ты где была?

Я не отвечала, только молча покачала головой. Тогда к ней присоединилась верховная.

— Ты зачем круг призывала, глупая? Князь же и разгневаться может, ты его невеста и он имеет право…

Договорить я ей не дала, и откуда только смелость взялась. Прямо посмотрев в хмельные ведьмины глаза, отчеканила:

— Я пока не жена, а это значит имею право.

Ермиония Варфоломеевна так и застыла с открытым ртом. А мама, опустив плечи, тихо сказала:

— Там, в твоей комнате, тебя приглашение ждет.

Я не стала задерживаться и поднялась наверх. Ждет меня серьезный разговор с матерью, да только не уверена что она честно на все ответит. Я-то дура глупая всегда считала что отец у меня был обычным мужиком, и потому во мне силы чуть, а оказывается ее связали, знать бы как. Да и про шабаши интересно, а ведь и правда за все время я только к истокам летала, а на гулянье нечисти ни разу не попала. А ведь даже девчонки с ковена шептались о чем-то, на меня косясь, но Всеслава их всегда одергивала.

На столе в комнате и правда лежал большой конверт, с замысловатой сургутной печатью. Взяв его в руки, поразилась плотности и гладкости бумаги, такая только в царском дворце имеется. Сердце встревожено застучало. Сломав печать, вытащила на свет божий еще более плотную фактурную бумагу, на которой было выведено:

“Приглашение!

Князь Бранвен Бриар и его невеста приглашены на ежегодный бал в честь дня рождения Его Величества, единого царя нашего Ростислава Несокрушимого, которое состоится седьмого вересня сего года.”

Я с удивлением смотрела на строчки, которые прыгали перед глазами. Меня пригласили на бал Его Величества. Точнее не меня, а князя и его невесту, коей по печальному стечению обстоятельств я и являюсь. Это же совсем скоро, да и что ведьме делать в царских палатах? Я бы лучше на народное гулянье сходила, чем в надушенные, и оттого душные залы дворца, не по мне все это. А выбора не будет, потому как князя еще больше гневить нельзя, не дай бог еще обещание свое выполнит.

Вспомнился царь наш, Ростислав Несокрушимый, видела я его всего разок, но впечатление осталось неизгладимое. Высокий, с окладистой бородой и необъятным животом, который как бочка покоился на тонких ножках. Именно царь наш батюшка начал вводить заграничную моду на срамные штаны для мужиков, чтобы все что можно и нельзя обтягивали, а сверху на пузо натягивали короткую куртенку. Женщины также не отставали, и вскоре все модницы обзавелись модными корсетами и кринолинами, заменив как они выразились “бабские” сарафаны на пышные многослойные платья. Мне все время казалось, что в них должно быть тяжело дышать, да и жарко наверное таким количеством ткани обмотаться. Укоризненно покачала головой, какое расточительство, да из всей той ткани можно было бы сарафана три сшить.

Не хочу я ни на какие балы идти, чуждо мне это. Как вспомню одну маркизу, бывшую столбовую дворянку, а по новому значится маркиза, зашла она в лавку к маме и своими ужимками и капризами едва родительницу до греха не довела. А я еще маленькая тогда была, и тихо под прилавком смеялась, так как мне жутко забавной показалась высокая башня из волос на голове, в которую были натыканы цветы и птицы, а еще лицо все в черных точках, как я позже узнала — это были мушки. И маркиза так усердно обмахивалась веером, жалуясь на душный смрад трав, что эти самые травы частью осыпались на волосы мадам, хотя ей это только на пользу было, потому как воняло от нее преотвратно, по новомодному — давно не мытым телом.

До сих пор передергивает стоит только вспомнить. И это только одна “маркиза”, а если таких соберется с полсотни, а то и сотня в одном помещении? Да я помру прямо там.

Но я уже понимала, что пойти придется, потому как разозлить князя это одно, а вот обидеть царя уже совсем другое. Интересно, а почему князь, все еще князем зовется, а не графом там каким, или герцогом.

От размышлений меня отвлек недовольный голос домового. Он в сердцах сплюнул на пол, и теперь сам же усердно этот пол вытирал приговаривая.

— Вот бесовская пляска. Не пойдешь ты туда, неча там ведьмам порядочным делать.

Кузьмич у меня был грамоте обучен, а потому также сунул нос в приглашение.

— А есть ли выбор?

Домовой грустно вздохнул, сам понимал, что выбора нет, а потому пробубнил:

— Надо было у драконов оставаться.

Я уже и сама так думала, особенно подслушав не предназначенный для моих ушей разговор. Вот только меня теперь кое-что еще держит, пока сомнамбул не освобожу, не успокоюсь, жалко мне девушек тех просто до жути, молоденькие совсем и красивые. Такие еще и замуж выйдут, и счастливо жить будут, а некромант пускай со своими мертвяками остается.

Глава 21

Время бежит очень быстро когда чем-то занята. Я перечитала всю Книгу Теней, от корки до корки, но ничего вразумительного против сомнамбулизма так и не нашла. Были рецепты настоек, которые наоборот введут тебя в подобное состояние, пусть и ненадолго, а вот противоядия не было. Поэтому приходилось действовать от противного, то есть разобрав отвар на составные к каждому подбирать антидот. Смущали только в этом вареве красавка и дурман, которые имели совершенно противоположные эффекты и по идее в одной настойке сочетаться не могли, но сочетались. Поэтому подобрать что-то нейтрализирующее было крайне сложно, в итоге так ничего и не придумав, добавила магический компонент и это на неделю практически лишило меня сил. Кузьмич ругался, плевался и шипел, глядя на мои потуги, и грозился все рассказать князю, коли не перестану. Но после того, как я пригрозила обсыпать его жгучей пылью, пыл свой поубавил, только сетовал:

— Добрая ты слишком, Василиса. Где ж это видано чтоб ведьма да себе во вред кому-то помогала?

Я посмотрела на надувшегося домового и поучительно сказала:

— Ведьма мимо чужой беды не пройдет.

Домовой аж подскочил, да опять по комнате забегал.

— Да кто тебе такую несусветную глупость в голову вбивает? Ты видела хоть одну черную ведьму, которая бы кому-то помогала без своей на то выгоды? Да и то, иной раз так поможет, что лучше бы и отказалась. А ты все “мимо чужой беды не пройдет”. Тьфу.

Он плюнул на пол, у него в последнее время это в привычку входить начало. Хмуро смерив его взглядом отправила за тряпкой, чтобы сам же свое безобразие и убирал.

После того разговора Кузьмич со мной целых три дня не заговаривал, ходил хмурый и задумчивый. Я мириться не спешила, так как виноватой себя не чувствовала.

Что еще неимоверно радовало, князь за все время появился лишь раз. За два дня до предстоящего бала, о котором я признаться позабыла. У меня были дела поважнее, и основную часть времени занимали мысли как попасть в замок князя, без самого князя.

А это была сложная задачка, так как я даже не знала где он находиться. Если вообще ничего не придумаю порошу Всеславу, она должна помнить как тропинку открывала.

Так вот, пришел князь, такой грозный аки туча грозовая, глаза молнии мечут, губы в тонкую нитку сжаты. Молча протянул мне огромную увесистую коробку и ушел не сказав ни слова. Моему удивлению небыло предела.

— Это что такое? То не появляется, то странные подарки вручает.

Ответила мне мама, с которой я не разговаривала. После подслушанного разговора я пыталась устроить ей допрос с пристрастием, но в итоге едва не получила по шее за неуважительное обращение к родительнице.

— Поговаривают у князя сейчас неприятности. Драконы наседают, требуют провести обыск у него в замке, говорят там кости драконьи есть, а он упирается.

Неужели драконы так в открытую действовать начали? Интересно что их сподвигло? То терпели кучу лет, а то вдруг решили взять крепость нахрапом.

Натужно кряхтя заволокла коробку в комнату. Уже хотела открыть, как меня остановила матушка, резко ударив по рукам и прошипев:

— Да кто ж так посылки открывает? А проверить на чары? У тебя сил на это должно хватить.

Тихо вздохнула, не хотелось говорить что израсходовала их на настойку которая практически была готова, ей еще недельку настояться и можно использовать.

— Я не очень хорошо себя чувствую, поэтому использовала силы для приготовления бодрящего отвара.

Мама посмотрела на меня с недоверием, но все же сама направилась к ящику и проведя на ним руками тихо сказала:

— Заклятье страсти, заклятье привязки, ну и конечно любовный дурман.

Я даже рот от удивления приоткрыла.

— Зачем?

Мама усмехнулась.

— Видимо спешит наш князюшка. Хотя чары не на коробке, а на том что в ней. Стоило только надеть как они бы пришли в действие.

Она еще раз провела рукой, зашептала, и я увидела как зеленоватый дымок поднимается над коробкой, а потом растворяется без следа.

— Ну вот и все, теперь можешь открывать.

Я с подозрение посмотрела на нее.

— Да открывай уже, я тебе не враг.

В коробке оказалось платье из серебристо-голубого переливающегося шелка.

— Это еще что такое?

Мама заглянула в коробку.

— Все таки озаботился жених в чем тебе идти к царю на бал.

Я еще раз взглянула на ворох ткани.

— Я это не надену, у меня есть новый сарафан, только год назад пошили.

Мать фыркнула.

— Ну дочь ты и глупая, кто ж в сарафане к царю осмелится пойти? Ты же опозоришь и себя и князя.

— Тем более, может от женитьбы откажется и на какой-нибудь графине женится.

— Отказываться не будет, но вот прогневить его можешь, так что подумай.

Я задумчиво перебирала ткань, и решила все таки оставить платье, это сколько же я потом с него сорочек нашить смогу, а ткань как раз к телу приятная.

— Может примеришь?

Отрицательно покачала головой.

— Потом.

— Как знаешь, дочка.

Мама в последнее время вообще странная, часто в задумчивости замирает на месте, не кричит на меня, не ругает за проступки. А ведь раньше не только отругала, а еще и розгами отходила бы как следует, сейчас же рукой махнет, да скажет прибраться.

День бала настал неожиданно быстро, и я бы и не вспомнила, если бы у нас на пороге не оказались две представительные дамы.

— Добрый день!

Я в это время выставляя на полках лавки товар, рассеянно ответила:

— Для кого как.

Они как-то странно на меня посмотрели. А что, я ведь правду сказала, на улице с утра дождь моросит, тяжелые тучи заволокли небо и враз как-то холодно стало.

— Василиса?

Вытирая руки о фартук, недовольно зыркнула на странных посетительниц.

— Я.

Они странно присели, и выпрямившись синхронно сказали:

— Нас прислал лорд Бриар.

— Аж целый лорд?

Просто я не знала что он “лорд”, мы то невежды его все князем зовем, а он цельный лорд оказывается. Женщины моргнули и снова воззрились на меня выжидательно.

— Чего надо?

Я сегодня жутко невежливая.

— Мы пришли вам помочь с прической и макияжем.

— Чем-чем помочь?

Одна из них другую толкнула в бок острым локтем, и едва скрывая усмешку, которая все равно мелькнула в уголках губ, ответила:

— Лицо накрасить.

— Можете идти обратно.

— Но…

— Мне не надо лицо красить.

Как вспомню всех напудренных дам замазанных свинцовыми белилами, так плохо становится, в жизни не дам эту гадость на себя намазать.

— Но что нам сказать лорду Бриару?

— Скажите, чтобы сам красился, если уж ему так припекло.

Сзади послышался шорох и задумчивое:

— Хмм.

Я подскочила и стремительно обернулась. Князь стоял у окна и задумчиво взирал на дам. Сегодня он был не в черном, а в серебристо-голубом, такого же цвета было и мое платье, которое сейчас пылилось в коробке из которой я его так и не достала.

— Я предполагал подобное развитие событий, поэтому и решил встретиться пораньше.

Он меня так напугал, что аж разозлил.

— Вы дверями пользоваться не умеете?

Не обращая на меня совершенно никакого внимания он обратился к дамам.

— Проходите наверх, вторая дверь по коридору.

Они двинулись, подолами своих платьев сметая всю пыль с пола, ну хоть какая-то польза. Правда теперь мы остались с князем наедине, так как матушка на рынок к цветочницам ушла, ей там нужно было закупить сухоцветов для настоек.

Князь не делал попытки приблизиться, и вообще не смотрел в мою сторону.

— Ты сейчас поднимаешься наверх и делаешь все, что тебе говорят. Я не хочу появиться на балу с деревенщиной.

От возмущения у меня на миг дар речи пропал, а когда вернулся я выпалила:

— Ну так поищите себе не деревенщину.

Он тяжело вздохнул и перевел взгляд на меня.

— Это невозможно, все ведьмы деревенщины. А сейчас не заставляй меня повторять дважды и иди наверх.

Я упрямо сложила руки на груди, не собираюсь мазать себе на лицо белила и напоминать тем самым дорогих его сердцу умертвий. Князь тихо сказал:

— Это был твой выбор.

Прищелкнул пальцами, что-то сказал, и меня на миг окутало фиолетовое пламя, а когда осыпалось искрами к ногам я очень странно себя почувствовала.

— Наверх.

Тело меня не слушалось, оно было подвластно чужой воле. Я словно марионетка зашагала вперед, позади следовал кукловод. Промаршировав в комнату застыла, пока не последовал следующий приказ:

— Сядь на стул и замри.

Я послушно выполнила указания, в бессильном бешенстве сжимая зубы, так как заговорить я тоже не могла. Дамы с благоговейным ужасом смотрели на князя, он же удобно устроившись на моей постели холодно приказал:

— Приступайте.

И вокруг меня запорхали. Одна что-то творила с моими волосами, и если бы я могла говорить я бы высказала ей много чего интересного. Вторая все время нечто втирала и размазывала по моему лицу.

Через час отвлекшись от прически моя мучительница спросила, обращаясь исключительно к князю.

— Серебряной пудрой посыпать?

Он окинул меня внимательным взглядом.

— Нет, это будет уже слишком, немного серебряной пудры на скулы нанесите и достаточно.

Та которая все это время истязала мое лицо, тут же схватила очередную баночку и начала мне кисточкой елозить по лицу. С кровати послышалось:

— Отлично, достаточно. Можете быть свободны.

Дамы в нерешительности замялись.

— Что?

Они вздрогнули, но все же одна из них осмелилась спросить:

— А платье?

Взгляд князя стал колючим и злым. Он проговорил выделяя каждое слово:

— Я. сказал. вы. свободны.

Тут же выпорхнув за дверь они осторожно прикрыли ее. Обойдя меня по кругу и рассматривая словно свою любимую лошадь, князь спросил:

— Где платье?

Я молчала, и в этот раз не из вредности, а из-за невозможности что либо сказать.

— Ответь на вопрос.

Невидимая рука сжимающая горло разжалась, едва я собиралась высказаться насчет предков князя да и самого князя, как она тут же сжалась.

— Ты должна просто ответить на вопрос.

В этот раз беспрепятственно процедила сквозь зубы:

— В шкафу, в коробке.

Он прицокнул языком.

— Ты даже его не доставала? — потом с ехидной улыбкой посмотрел на меня. — Деревенской ведьме не по нраву столичная мода? Ну да ничего, привыкнешь.

Достав коробку, которая занимала половину моего шкафа, осторожно вытащил платье и разложил его на кровати.

— А сейчас мы будем одеваться.

Я издала протестующее мычание, но не помогло, князь с предвкушающей улыбкой направился в мою сторону.

Подняв меня со стула он не стал церемониться, а просто разорвал мой сарафан на две половины. Та же участь постигла и нижнюю сорочку.

— Ты не носишь белье? Мне это определенно нравится.

Снова обойдя меня по кругу прошептал:

— Определенно нравится.

Мое лицо наверняка сейчас напоминало свеклу. А князь тем временем себя не ограничивал, потянулся к груди, и словно взвешивая приподнял упругие полушария.

— Я учусь на своих ошибках, Василиса. Сегодня ты не сможешь позвать на выручку свой ведьминский круг.

Он не целовал меня в губы, нет, проложив влажную дорожку вдоль шеи, он словно играясь провел языком по груди задевая соски и оставляя влажный след. От холодного воздуха они тут же превратились в маленькие горошины. Князь втянул один из них в рот и осторожно прикусил, вторая рука накрыла мой живот.

— Я хочу от тебя детей, Василиса. Хочу похожих на тебя девочек и мальчишек, которым смогу передать свой дар. Ты стала моим наваждением с того дня как я впервые тебя встретил. Прошу, прими меня.

Он встал на колени и поцеловал мой живот, кожу словно огнем опалило. Не знаю чем бы это закончилось если бы не раздался настойчивый стук в двери и мамин голос не потребовал ответа.

— Ты здесь, Василиса? Почему лавку бросила?

Князь с тяжелым вздохом поднялся, но все еще обнимал меня, прижимая мое нагое тело к себе. Руки его тем временем блуждали на моих ягодицах.

— Варвара, я помогаю Василисе одеться. Будьте так добры не мешать нам.

За дверью воцарилась тишина, а потом я услышала звук удаляющихся шагов. Склонившись к моему уху князь прошептал:

— Продолжим позже.

Глава 22

Эта фраза отнюдь не означала что он собирался избавить меня от своего настойчивого присутствия. Наоборот, князь принялся меня одевать словно любимую игрушку.

Подойдя к все той же коробке, извлек из ее недр еще одну коробочку поменьше, и открыв удовлетворенно хмыкнул, мне даже стало любопытно что там такое. Все же зря я не распаковала подарок раньше.

Подойдя ко мне мне некромант продемонстрировал содержимое.

— Это отлично должно тебе подойти. Я бы с удовольствием наблюдал тебя только в этом, но правила приличий не позволят.

В его руках было нечто воздушное, маленькое и кружевное.

— Подними ногу.

Тело мгновенно отреагировало без моего на то согласия.

— Вторую.

Оказалось, что это были панталончики, ну или некое их подобие. Слишком маленькие, едва прикрывающее все, что собственно должны были прикрывать, и при этом ничего не скрывали из-за обилия кружев.

Скептически осмотрев меня, князь недовольно протянул:

— От лишней растительности необходимо избавиться.

Краска залила лицо. Так неловко я себя еще в жизни не чувствовала, от растительности ему избавиться, а вот сделаю наоборот, вся как обезьяна волосами обрасту. Совершенно не обращая внимания на мои полыхающие гневом глаза, он вытащил вторую срамную тряпочку, она была немного больше и с жестким каркасом внизу.

— Не люблю корсеты, с ними долго возни. — доверительно прошептал он.

Это оказалась новинка сезона, пресловутое “бюстье” о котором сейчас мечтали практически все девчонки круга. Они взахлеб обсуждали фасоны и конечно же цвета. По их мнению оно должно было быть именно черным и непременно с блестящими камушками.

Дальше пошли чулки, не плотные как я привыкла, а невесомые, практически прозрачные, но делающие кожу ног белее.

Отойдя от меня на пару шагов, князь оценил творение рук своих и хрипло сказал:

— Мне все больше хочется утащить тебя в свой замок и не выпускать оттуда. — потом невесело усмехнулся и добавил. — Начинаю понимать драконов.

Пришла очередь платья, я же его как следует не рассмотрела, а оказалось очень зря. Оно было просто изумительным, и я решила что не буду пускать его на сорочки, даже у ведьмы на такое рука не поднимется. Верх платья был без рукавов, плотный лиф облегал и выгодно приподнимал грудь, под самой грудью и до самых бедер ткань была полупрозрачной, но при этом жесткой, и стоило князю слегка затянуть тесемки, я почувствовала как непроизвольно выпрямляется спина и становиться затруднительно дышать. Корсеты он не любит, как же. Прозрачную ткань украшала россыпь камней, которые неприятно задевали кожу. То есть сегодня мне гарантирован дискомфорт на весь вечер. Подол свободно опал и теперь приятно холодил кожу ног. Слава темной матери это платье не предусматривало никаких кринолинов и дополнительных юбок.

Надев на меня туфельки он казалось бы должен успокоиться, но нет. Несколько секунд в задумчивости рассматривал меня, а потом словно на что-то решившись достал из внутреннего кармана камзола большой бархатный футляр.

— Как я и предполагал украшения все же необходимы.

Украшения оказались довольно своеобразными, достав колье в виде змеи, искусно выполненной из белого золота, с открытой пастью в которой она держала большой прозрачный камень, который на свету переливался всеми цветами радуги. Что-то шепнув князь разъединил казалось цельное изделие и застегнул его уже на мне. Оно словно ошейник обхватило шею, голова ползучего гада оказалось как раз на моей яремной впадине. Такая же участь постигла и запястье. В уши были вставлены разные серьги — в одно блестящий гвоздик, во второе такой же гвоздик, только с него еще свисали длинные подвески из камней. Еще немного подумав, князь достал очередную коробочку, только в этот раз поменьше, и открыв ее достал оттуда родовой перстень. Я отрицательно замычала.

— Мне так будет спокойнее.

Зато мне не очень. Широкое кольцо давило своей непривычной тяжестью, и большой кроваво-красный рубин выбивался из общего образа.

— Ты просто идеальна.

Он повернул меня к зеркалу чтобы я смогла в этом сама убедиться. Я была вынуждена признать что он прав. Девушка в отражении мне была незнакома, невероятно хрупкая она напоминала скорее нимфу, чем ведьму. Платье идеально обрисовывало фигуру, при этом камни таинсвенно мерцали, словно утренняя роса, лицо было свежим и просто излучающим какое-то сияние, подведенные глаза обрели глубину, а губы которые стали бордовыми, практически черными, так и притягивали взгляд. Волосы мне собрали на одну сторону, заплетя в замысловатую пышную косу, конец которой украшала заколка все с теми же камнями. Длинная серьга уравновешивала ассиметрию, а колье и браслет идеально дополняли образ.

Подойдя ко мне сзади, князь обнял и тихо прошептал:

— Вот так и должна выглядеть ведьма, Василиса. Она должна завлекать, обещать и давать надежду, а не бегать босоногой девчонкой по полям.

Поцеловав меня в висок он отстранился:

— Нам пора. Сейчас я сниму с тебя ограничивающие чары, но ты пообещаешь мне вести себя соответственно твоему статусу моей невесты. Я не хочу, чтобы ты опозорила и меня и себя, и тем самым поставила вопрос о целесообразности нашего с тобой брака. Ты все поняла? Если да, то кивни головой.

Мне ничего не оставалось как согласно кивнуть.

— Вот и замечательно.

В тот же миг чары действительно спали, у меня просто невероятно чесался язык высказать все что я думаю о некоторых, но все же прикусила его от греха подальше.

— Умная девочка. — взяв меня за руку, уверенно повел к выходу. — Идем, иначе наше опоздание могут расценить как неуважение.

В лавке стояла мама, но князь ни на минуту не задержавшись прошагал дальше, утянув меня за собой. Перед домом нас ожидала закрытая карета, запряженная четверкой вороных коней, которые нетерпеливо били копытом. Забравшись внутрь подивилась комфорту с которым путешествуют богатеи.

— Почему вы не перенесли нас порталом? — мне действительно было жуть как любопытно, ведь обычно сильные маги именно так и преодолевают дальние расстояния.

— Причина очень проста, дорогая. Использование порталов на территории царского дворца запрещено.

Карета подпрыгивала и тряслась по мощеным улицам, и я с удовольствием рассматривала дома и то как они меняются по мере приближения к дворцовым палатам. Сначала был торговый квартал, представительницей которого я и являлась, дальше шли дома более зажиточных торговцев, потом мелкой знати, и чем ближе к дворцу тем знатнее был род.

— А у вас есть дом в городе?

Просто мы уже практически подъехали, а я так и не увидела по дороге ничего мрачного и внушающего уныния.

— Нет

— А что так? Неужели вы в немилости у государя?

Князь приблизил ко мне свое лицо, что учитывая тряску было довольно опасным, все же не хотелось предстать перед всеми с разбитым носом.

— Потому что мне не нужен дом в городе, я живу во дворце.

Мои губы сами сложили в удивленное О. Удовлетворенный моей реакцией князь откинулся на спинку мягкого сиденья. Еще через пару минут возница резко затормозил, и я поняла что мы прибыли.

Выбираясь из теплого и уютного нутра, восторженно произнесла:

— Замечательная у вас повозка.

Князь не впечатлился моим порывом и пробормотал сквозь зубы:

— Это экипаж, Василиса.

Я тут же захлопнула рот и теперь с интересом осматривалась вокруг. Мы стояли в дворцовом парке, вокруг уже начинали зажигать ночные светильники отчего пространство наполнялось теплым светом. Со всех сторон нас окружали люди, которые с любопытством поглядывали в нашу сторону. Сразу же захотелось обратно, тем более что вон там пара дамочек уж слишком свирепо посматривают в мою сторону.

— А мы надолго здесь?

Князь усмехнулся:

— Сейчас сложно сказать. — и склонившись ближе ко мне, прошептал в самое ухо. — Не терпится вернуться?

Вспомнила к каким непотребствам он меня склонял, сразу же передумала. Меня теперь отсюда и поганой метлой не выпрешь. Уже хотела озвучить данное решение, как меня едва не снес порыв ветра, если бы некромант не поддержал, растянулась бы я в неприглядном виде как пить дать.

— А вот и гости дорогие.

Что-то мне не понравилось в его голосе, слишком уж ледяным он был и презрение сквозило в каждом слове. Глянула в ту сторону откуда князюшка глаз не отводил, и увидела то что сразу захотела развидеть, то от чего сердце в груди защемило и стало трудно дышать.

Там, прямо на пороге царского дворца, стоял Лисантиил с Любавой, которая в своем розовом платье напоминала праздничный торт с кремом, и Дар под руку с какой-то девицей. Девица была хороша, длинные черные волосы струились по плечам, гибкая фигура прижалась к боку дракона, чрезмерно длинная нижняя конечность была видна в разрезе бесстыдного платья.

Сама не знаю с чего вдруг, но сделала шаг вперед. Мне хотелось подойти и посмотреть ему в глаза, но я остановилась, понимая что у меня нет на это права, я сделала свой выбор.

Глава 23

Позади услышала злой голос:

— Куда собралась, птичка?

Замерла, сердце испуганно екнуло и я обернулась. Князь стоял и наблюдал за мной со злой усмешкой.

— Я тебя предупреждал.

Он уже поднял руку, чтобы снова направить на меня подчиняющуюю магию, но остановился. Глаза полыхнули тьмой.

— Вот значит как.

Я сначала не могла понять в чем дело, но подняв глаза увидела магические письмена, плавно складывающиеся в полыхающие слова: “Магия на территории дворца запрещена.” Облегченно выдохнула, так как не знала к чему может привести больная фантазия некроманта.

Пока у нас происходила битва взглядов, началось волнение. Все постепенно начали приближаться ко входу во дворец, создавая толкучку, что было губительно для чрезмерно пышных нарядов некоторых дам. Что удивительно и несколько настораживающе, нас обходили стороной, как и драконов. В итоге образовалось два больших круга и давка по краям.

Двери торжественно распахнулись и в сгущающиеся сумерки полился мягкий свет. Торжественно одетый, должно быть человек, с самым важным видом развернул свиток и зачитал.

— Мирная делегация драконов хрустальных гор — Дар Поднебесный и его невеста леди Каролина Воздушная, Лисантиил Снежный и его невеста княжна Рогнеда Бриар.

Драконья процессия медленно двинулась вперед.

— Лорд Бранвен Бриар и его невеста Василиса Веда Злобина.

Теперь уже мы устремились ко входу, но даже здесь князь не оставил меня в покое. Он улучил момент, чтобы тихо прошептать на ухо.

— Не приближайся к драконам.

Едва шевеля губами прошипела:

— И не собиралась.

Раздался саркастический смешок, и тихое:

— Я заметил.

Дальнейший путь мы проделали в молчании.

Ступив под своды дворца на миг замерла, любуясь убранством и великолепием дворцового зала. Это было относительно новое сооружение построенное всего лет десять назад по прихоти нашего царя, в тот год поборы с народа были особенно жестоки, и теперь видя всю роскошь, которая меня окружала, я поняла почему.

В конце огромного зала восседал наш государь со своей царицей. Она была совсем молоденькой, наверное даже младше меня, и сейчас тонкая рука лежала на внушительном животе, что недвусмысленно говорило о скором появлении наследника.

Возле исполинских тронов уже стояли застыв драконы. Только Рогнеда мне приветственно помахала, и тут же удостоилась хмурого взгляда папеньки.

Подойдя к царственной чете, князь слегка поклонился и потянул меня за руку, намекая что и мне не мешало бы обратить внимание на именинника, а не рассматривать на потолке фрески. Я неумело присела и посмотрев на государя увидела его удивленно изогнутые брови.

— Бран, друг мой, удивлен твоим выбором.

Князь ничего не ответил, только словно из ниоткуда выудил маленькую коробочку и протянул правителю.

— Артефакт абсолютной защиты, пока он на вас никакая магия вам не угрожает.

Царские руки тут же выхватили подарок и на миг приоткрыли крышку. Заглянув внутрь государь довольно сказал:

— Стоящий подарок.

На этом общение с монаршей особой завершилось. Мы отошли в сторону и встали напротив драконов.

Дальше пошло долгое и нудное представление титулованных и не очень особ, которые преподносили дары, которые сейчас высились горкой позади трона. У меня за это время успели разболеться ноги, разныться спина, а лицо просто сводило судорогой от приклеенной улыбки. К чему все это представление? Почему не приказать, чтобы все сложили подарки с именными карточками и уже потом разбирать их. Зачем так мучать своих приближенных?

Когда в зал вошла последняя чета каких-то баронов я не смогла сдержать вздоха облегчения. Даже не представляю каково царице на сносях присутствовать на подобном торжестве, бодрая вначале, сейчас она больше напоминала вялый цветок.

В зале от большого количества народа становилось затруднительно дышать, поэтому когда распахнулись смежные двери и огромный зал заполнила спокойная музыка, все вздохнули с облегчением. Только драконы сохраняли невозмутимость, а Лисантиил все это время загадочно поглядывающий в мою сторону предвкушающе улыбнулся, и это при невесте которая повисла на его руке.

Государь с трудом поднялся со своего трона, я уж думала ему помощь потребуется но нет, справился. Протянул царице пухлую, унизанную перстнями руку, та с обреченным видом поднялась. Властный зычный голос, наверняка усиленный магией, пронесся под сводами.

— Благодарю всех за прекрасные дары. Надеюсь этот день для вас такой же радостный как и для меня. А сейчас прошу простить Ее Величество, она немного утомилась и раньше покинет празднество.

Он махнул рукой и к девушке тут же подбежало несколько тетушек, которые подхватили под руки слегка растерянную и немного смущенную девушку. Она удалялась с явным облегчением. Не дожидаясь пока супруга покинет высокое собрание муженек обвел сальным взглядом зал и практически перекатываясь, потому как назвать это ходьбой было сложно, прошел к полноватой блондинке, смущенно потупившей взгляд.

— Не окажите ли мне честь открыть этот бал?

Блондинка изящно присела, вложив подрагивающую руку в царскую лапищу.

— Герцогиня Шатская, официальная царская фаворитка, по крайней мере на этой неделе.

Я удивленно посмотрела на князя. Да что ж это твориться в этом дворце, не дворец а дом терпимости какой-то. Князь снова склонился к моему уху.

— Не переживай, я любовниц заводить не собираюсь.

А вот в этом случае я была бы совсем не против. За царем шествующим с достоинством, несмотря на внушительные габариты, потянулись и остальные. Когда стало посвободнее и основная часть придворных закружилась под звуки музыки в смежном зале, к нам подошли Лисантиил и Любава. Девушка радостно улыбалась и просто таки цвела от счастья. Мне стало жаль Ивана, непостоянной оказалась княжеская дочь.

— Васька, как же я рада тебя здесь видеть.

Ее громкий голос заставил поморщиться.

Князь крепче сжал мою руку и холодно отчитал дочь:

— Мою невесту зовут Василиса, Любава. Прошу запомнить и прекратить давать дурацкие прозвища.

Девушка побледнела и тихо начала:

— Но…

— Никаких но. Она будущая княжна и подобное обращение недопустимо.

Я уже начинала сомневаться что Любава и правда его дочь, ну не может отец быть настолько холоден со своей кровинкой.

Мои размышления прервал знакомый глубокий голос, от которого мурашки по телу бегали.

— Добрый вечер, Бранвен. Не представите ли своей невесте?

Снова мимолетное сжатие руки, словно предупреждение.

— Мне кажется вы уже с ней довольно хорошо знакомы. А вот я с вашей спутницей нет.

Подняв глаза увидела прямо перед собой дракона. Он был совершенно невозмутим, только в глазах играло пламя.

— Каролина, из рода воздушных драконов.

Я снова посмотрела на драконицу — хороша. Вот только мне совсем не нравится как собственнически она смотрит на моего дракона.

— Неужели легендарный Дар решил связать себя узами брака?

Я была готова стукнуть князя за его вопросы. Он словно нарочно это делал, пытался задеть за живое.

Глаза дракона полыхнули.

— Как и великий некромант. — после непродолжительной паузы продолжил. — Не позволите ли пригласить вашу спутницу на танец?

Князь помрачнел, прекратив терзать мою руку он обвил талию стальным захватом.

— Моя НЕВЕСТА не танцует.

Что-то темное на миг промелькнуло в глазах Дара.

— Жаль. Тогда прошу простить нас.

Он со своей мымрой отправился в зал к танцующим.

Князь слегка расслабился и даже заботливо спросил:

— Устала?

Я только утвердительно кивнула головой.

— Потерпи, где-то через час сможем уйти. — и посмотрев куда-то в сторону выругался. — Вот черт, они все сегодня сговорились что-ли.

К нам направлялся уже немолодой человек с военной выправкой. Остановившись в паре метров от нас он кивнул головой князю, и подойдя ближе приложился к моей руке сухим поцелуем.

— Вам невероятно повезло с невестой Бранвен. Об этой загадочной прелестнице долго будут судачить.

-Вы что-то хотели, Влад?

Князь потянул меня за руку, словно пытаясь засунуть себе за спину. Но я была бы не я если бы подчинилась, поэтому осталась стоять на месте.

— У меня к вам дело которое не терпит отлагательств. Для вас конечно пустяковое, не думаю что займет много времени.

— Я не могу бросить свою невесту.

Странный мужчина подошел ближе и что-то тихо зашептал на ухо князю, с каждым словом он мрачнел все больше, а под конец вообще едва ли не метал гром и молнии.

— Василиса, мне необходимо покинуть тебя ненадолго. — а потом с нажимом продолжил. — Надеюсь ты не натворишь глупостей.

Я едва сдержала вздох облегчения. Неужели у меня будет короткая передышка?

— Конечно же нет, князюшка. Я понимаю, дела государственные. Если можно отведите меня в сад, я подышу свежим воздухом, без вас я не хочу здесь находиться.

Последние мои слова были ему приятны, на губах даже промелькнула мимолетная улыбка.

— Хорошо. — и обратился к загадочному мужчине. — Я подойду через пять минут.

Тот кивнул и быстро удалился. Князь схватив меня за руку поспешил к выходу из дворца, на ходу говоря.

— Никуда не ходить, ни с кем не говорить, и вообще не отсвечивать.

Я покорно кивала.

— Конечно, князюшка.

Доведя меня до небольшой беседки в стороне от парка, сюда даже свет фонарей не падал, подозрительно сказал.

— Мягко стелешь, Василиса. — практически втолкнув меня в беседку добавил. — Отсюда ни шагу.

Он явно спешил, так как сразу же развернулся и пошел обратно к дворцу, оставляя меня в полном одиночестве. Я наконец-то смогла свободно вздохнуть, ну насколько это позволяло пыточное сооружение по ошибке названное платьем.

Откинувшись на лавку прикрыла глаза, и тут же ощутила руки у себя на плечах. Решив что это князь вернулся, только как-то быстро, пробормотала:

— Быстро же ты.

Ощутила легкий, практически невесомый поцелуй в шею и хриплое.

— Не знал что ты меня ждала.

Вздрогнув, распахнула глаза и уставилась на Дара, который стоял совсем рядом.

— Ты?

Он клыкасто улыбнулся.

— Я.

— Но как?

— Тебя оказалось невероятно сложно застать одну, везде за тобой таскаются соглядатаи Бриара, поэтому пришлось немного схитрить.

— Схитрить?

Он снова улыбнулся с такой нежностью, что у меня сердце защемило.

— Скажем так, сейчас небольшой отряд нежити пытается прорваться через ваши границы.

Я не могла сказать ни слова, так вот куда так торопился князь, оказывается драконы приложили к этому руку. Дар подошел ближе и присел прямо передо мной, заглядывая в глаза.

— Я не могу без тебя, Василиса. И пусть ты будешь меня ненавидеть, но я тебя забираю и больше не отпущу, несмотря на всех ведьм вместе взятых.

Я не успела ничего сказать, только почувствовала легкий укол в запястье и меня накрыла темнота.

Глава 24

— Ты правда думаешь что смогла сбежать?

На меня зло смотрели абсолютно черные глаза. На тонких губах змеилась усмешка.

— Я ведь найду тебя, Василиса. Я каждую ночь приходить буду, ты сама мне скажешь где находишься, будешь умолять забрать тебя. Драконы не для ведьм, Василиса. Он тебя запрет и ты свободы видеть не будешь, из комнаты своей только под присмотром выходить сможешь. — князь сделал паузу, после чего продолжил более торопливо, словно боясь что нас могут прервать. — Скажи где ты, дорогая, я тут же заберу тебя. Они не имеют права тебя удерживать.

Все было настолько реальным, что я даже прикосновение к руке почувствовала и тут же ее отдернула.

— Что-то вы не договариваете князюшка. — просто подозрительная ласка в его голосе слышалась, так у нас в деревеньке к полудуркам обращались. Вот и князь говорил, а речь как патока к ушам прилипала.

Глаза некроманта еще больше налились чернотой, рука еще недавно тянувшаяся ко мне зацепила что-то из черной мглы, которая плотным кольцом обступила нас.

— Знакомая вещь, милая?

Я уставилась на собственноручно сплетенный венок. Ни единый цветочек не завял, ни одного листочка не упало.

— Ты же знаешь что он приведет к тебе где бы ты ни была. Я даю тебе последний шанс — если ты сама скажешь где сейчас, у тебя будет самый любящий муж, если же я тебя сам найду, тогда готовься к приему господина и повелителя.

Все во мне воспротивилось выбору, потому как по сути выбора-то никакого и нет.

— А можно свободу от вас?

Князь невесело усмехнулся.

— Не мил я твоему сердцу, Василиса?

— Боюсь я вас. — ни словом не солгала, потому как и правда до дрожи боялась, больше чем всех драконов вместе взятых, потому как в крылатых больше человеческого чем в этом некроманте, от него холодом склепа веет, который он ошибочно принимает за дом — Вы волю мою ломаете, себе подчиняете.

Его глаза блеснули злостью.

— Такого больше не повторится. — он потянулся ко мне тихо добавив. — Я обещаю тебе, ведьмочка моя.

Вот только сердце ведьминское не верило ни одному слову. Точно знаю, как только вернусь закроют меня в клетке. Пусть и золотой, но клетке.

Князь стал подергиваться туманной дымкой, а меня кто-то настойчиво звал. Некромант отчего-то окончательно взбеленился и заорал.

— Я ему руки поотрываю и в жопу вместо хвоста вставлю. Этому выродку драконьему мало было ямы, я ему ад устрою.

Не совсем понимая к чему все это, я даже слегка покраснела от таких речей. Все же не каждый день такое от вельможного князя услышишь.

А меня уносило все дальше, словно кто-то тянул обратно через волны и толщу воды. И вот я уже чувствую как по коже щекотно порхают бабочки. Вот прикоснулись к шее, потом к плечу и плавно спустились к груди. Вот только не помню я, когда бабочки плотоядными стали да такие зубы себе отрастили. А клыки ощутимо прихватили мягкую нежную плоть. В полудреме я подумала что таки угодила прямо в гнездо к чудо-птице, она пару раз едва не унесла меня, но я с метлой оказались быстрее.

Эти птицы отличались особой любовью к мясу, не зря же им создатель такой клюв приделал, так вот человечиной они тоже не брезговали, можно сказать даже уважали больше всего. Если я в гнезде, значит птица меня принесла птенцам и те сейчас смахивают пыль и грязь с наиболее мягких мест, а потом приступят к трапезе. Когда почувствовала очередной легкий укус, тут же подскочила на ноги и бросилась в сторону, все так же не раскрывая глаз. Чудо-птицы ведь гнездо вьют на вершинах отвесных скал, а падать с открытыми глазами страшно. Вот и все, умру во цвете лет и пускай князюшка руки по локоть сгрызет, хоть какое-то утешение.

Но мои планы самоубиться самым наглым образом нарушили, когтистая лапища схватила мою ногу и резко дернула, заставив повалиться в мягкий пух, зарывшись в него носом. Что-то здесь не так, лапища неправильная, пальцев должно быть три, а там все пять и все пять с когтями. Осторожно приоткрыла глаза и уставилась на красное шелковое постельное белье, которое приняла за гладкий слежавшийся пух. Рядом с ехидной усмешкой восседал сам Дар и внимательно наблюдал за моей реакцией. Я облегченно выдохнула, все таки дракон куда лучше чем чудо-птица, он сожрать не пытается, хотя в другом смысле на ведьминское тело облизывается и слюни пускает. У меня хоть опыт и не богатый в этом деле, по правде сказать вообще никакой, но наблюдательностью всегда отличалась, потому такие масляные взгляды на раз распознавала.

Еще и длинное перо, явно вырванное из седалища какой-нибудь несчастной птицы, намекало кто вершил безобразия с телом ведьминским, в заблуждение лихое вводя. Я ведь к смерти приготовилась, даже князю пожелание последнее сделала. Прищурив глаза тихо спросила:

— Что это ты делаешь?

Дракон улыбнулся шире, показывая красоту и крепость своих зубов.

— Тебя бужу, соня. Ты проспала четыре дня. — он снова провел пером по руке, заставив меня подскочить.

— Как четыре дня? У меня же дела…

Дракон тихо урча, словно большая кошка, засмеялся и развалился рядом на кровати.

— Нет у тебя никаких дел, Василиса.

Я спрыгнула с широкого ложа причитая.

— Как это нет? Очень даже есть, там девушки, им помочь надо.

Теперь дракона заинтересовала моя возня и он приподнявшись на локте внимательно следил за моими метаниями.

Меня неожиданно взбесила вальяжная расслабленность некоторых. Там девушки погибают, а он лыбится.

— Выпусти меня немедленно!!!

Дракон перевернулся на спину и теперь с повышенным интересом рассматривал рисунок на потолке, причем там, судя по всему, было на что посмотреть.

— Тебя никто не держит. Можешь идти.

Еще не до конца веря своему счастью, бросилась к выходу и распахнув добротную деревянную дверь едва не рухнула в пропасть. Сзади аккуратно придержали за талию.

— Что за черт?

Дар потянул меня назад, уткнувшись носом в макушку прошептал:

— Всего лишь небольшой выступ.

У меня вырвался истеричный смешок, если бы я упала с этого выступа, то от меня даже следа бы не осталось. Левитировать я не умею, всегда летала с помощью верной метлы, которая сейчас не появляется и не спешит на выручку своей хозяйке. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, едва сдерживаясь спросила:

— То есть по твоему я должна прыгнуть с этого небольшого выступа и при этом не сломать себе шею?

Дар потерся щекой о мои волосы, точно большой кот, еще мурлычит что-то под нос.

— Для этого у тебя есть я.

Отстранившись от странного на всю голову дракона, который сейчас взирал на меня осоловевшими глазами, прошла к другой двери и убедилась в том, что там картина также безрадосная. Прямо в паре метров от выхода был резкий обрыв, еще и завывающий ветер грозил сбросить таки со скалы, прямо в объятия белой мглы.

— Сейчас же спусти меня отсюда!

Еще недавно расслабленный и ленивый дракон в один миг превратился в злобного ящера.

— Нет.

Начиная закипать от злости и едва ли не пыхтеть от нее же, потребовала снова.

— Ты сейчас же вернешь меня обратно домой!

Взгляд Дара стал холодный и колючий.

— Нет. Я тебя предупредил что больше не отпущу. Теперь твой дом здесь, по крайней мере пока не родишь мне пару-тройку симпатичных полудраконов.

У меня от возмущения сперло воздух, а после того как медленно но уверенно дошел смысл сказанного от страха. Дракон не шутил, он действительно запер меня здесь, сама я не спущусь, круг ведьминский сюда не вызову, так как не чувствую даже той капли магии что до этого во мне теплилась.

— Ты не можешь так со мной поступить.

Голос упал до едва слышного шепота, но он отлично все расслышал. Губы растянулись в жесткой усмешке.

— Не ходите ведьмочки в полумир гулять, там злые драконы будут вас ждать.

Он медленно приближался, точно зная что мне некуда бежать. А я так устала от всего. От князя, который хотел помыкать мной как куклой, от Дара, который стремился запереть меня в четырех стенах в своем гнезде и использовать как несушку. Я ведьма, и никому не позволю с собой так поступать. Я вольна поступать как захочу и никто мне не указ, даже верховная не смеет ограничивать свободу вольной ведьмы не связанной узами даже с самой тьмой. Не знаю что увидел Дар, но его лицо стало белее мела и он прошипел вместе со звуком выпуская облако горячего пара.

— Infano forgesita.* (дочь забытых)

Не поняв и слова, сдела первый шаг к открытой двери. Я готова прыгнуть в бездну, уж лучше так, чем вечность провести взаперти, такая участь хуже смерти. Дар не разделял моих мыслей и осторожно, боясь спугнуть двинулся наперез, все так же разговаривая на непонятном языке.

-Vi estas desegnita por mi, la spirito de la vento. Vi estas mia vera, mi ne lasas vin. (Ты предназначена мне, дух ветра. Ты моя истинная, я не отпускаю тебя.)

Дракон выбросил вперед руку с которой сорвалась серебрянная сеть, но он не успел. Всего краткий миг и я ступила в пропасть.

Глава 25

— Стой. Нет.

Но меня уже было не остановить. Холодный воздух выбил весь дух из легких, ледяной ветер трепал несобранные волосы. Я уже внутренне притовилась удариться о твердые камни, даже зажмурилась, но этого не произошло. Всего в метре от земли я замерла, а потом мягко опустилась на пушистый снег. Расстерянно оглянувшись не увидела никого кто бы мог сделать подобное. Прямо передо мной раскрылся портал перехода, я даже отсюда видела насыщенные цвета лета и отлично слышала щебет птиц. Сверху раздался рев и огромный дракон стрелой бросился вниз. Не дожидаясь пока он схватит меня, ступила в гостеприимно распахный портал.

Вышла я в совершенно незнаком месте, а вот лица вокруг все знакомые. Всеслава с хмурым выражением лица с громким стуком закрыла огромный талмуд, который до этого насколько я помню лежал у меня на столе, и сторого спросила:

— Это чем же ты тьме так насолила что она тебе таких поклонников послала? Я так понимаю мы едва успели?

Я едва ли не рыдала, так рада была видеть девчонок. Всех без исключения, я готова была расцеловать их. Вот только одна мысль червячком точила сердце.

-Вас послала Ермиония Варфоломеевна?

Всеслава нахмурилась еще сильнее.

— То уже не твоя забота, Василиса. Мы тебя некроманту этому не выдадим и дракону твоему не отдадим, хотя я вижу как душа твоя к нему тянется. Едва не самоубилась, но он бы не допустил, вовремя тебя магией своей подхватил, мы бы точно не справились. Но погибнешь ты в четырех стенах, зачахнешь как цветок срезанный. — она в задумчивости ходила заложив руки за спину и этим напоминала наших наставниц в школе, уже тогда высокая, статная ведьма была примером для многих. — Ты в нашем кругу, потому мы можем тебя спрятать. Старой Ганне не помешает помошница, да и домового твоего она примет, так что не переживай. Тропу я ему уже показала, скоро будет здесь с твоими пожитками. Здесь тебя не найдут, даже если искать будут. Ганна очень сильная ведьма и защиту хорошую сделала вокруг дома своего, да и всего леса, ни одни поисковые чары не найдут. Ты главное за пределы леса не выходи. — взяв меня за руку Всеслава потащила в сторону виднеющейся вдали небольшой, но добротный избы. — Сейчас будем знакомиться.

Во дворе было тихо, чисто и приятно пахло сухими травами. Прямо возле калитки нас встречал череп, насаженный на кол и сверкающий красными угольками в глазницах. Я невольно отшатнулась и услышала смешок.

— Не у одной панночки некроманты в знакомцах ходят.

На пороге дома стояла старушка. Складывалось ощущение что ей уже давно за сотню лет перевалило, и она одной ногой уже у праотцов в гостях стоит, а второй на нашей земле пока что задержалась.

— Ну проходите коль пришли, чего застыли.

Мы все медленно двинулись к старой ведьме — темной ведьме, это стало понятно стоило ступить на порог дома, изба словно вздохнула, а из под порога послышалось:

— Кто это?

Бабка притопнула босой ногой.

— Сегодня гости у нас Вяц, ты уж будь добрее.

Порог заходил ходуном, и перед нами возник дух давно сгинувшего богатыря. Косая сажень в плечах, пудовые кулаки, и что немаловажно умный, осознанный взгляд, а для духа главное в безумие не впасть. Он еще раз вздохнул, внимательно осматривая всю нашу компанию.

— Коли не со злым умыслом, то проходите. Если недоброе замыслили, лучше убирайтесь подобру поздорову.

Мы все дружно шагнули вперед не сводя взгляда с воплощенного духа. Я еще таких сильных не видела. Он еще раз втянул воздух прямо возле нас, и пропустил всех кроме Агнешки. Вот ее с треском отбросило в сторону и припечатало к земле.

Старая ведьма задумчиво покивала.

— Гниль все яблоко источит. — и повернувшись к двери ступила в избу- Проходите.

Мы потянулись следом, то и дело оглядываясь на скованную по рукам и ногам Агнешку. Ее глаза от ужаса напоминали плошки. Она только смогла сказать:

— Девочки постойте.

Как дух вихрем налетел на ведьму и грубыми стежками зашил рот.

— Чтобы ложь не путала панночек. — голос у духа был скрипучим, как не смазанные петли двери.

Меня передернуло и стало неимоверно жаль ее, даже слезы на глаза навернулись. Словно читая мои мысли Ганна проскрипела:

— И неча жалеть ее. Прогнила ее душа, тьма уже все затянула. Договор у нее с чертом был, на тебя договор. — она кивнула в мою сторону.

Всеслава нахмурилась еще больше. Оставшись без одной ведьмы круг становился неполный и теперь нужно искать замену.

— Говорите чего пожаловали.

Ведьма расположилась на лавке, не предложив нам присесть, ее дом, ее правила.

Слово взяла старшая.

— Спрячь сестру нашу, Василису.

Ведьма усмехнулась:

— От чегось?

— За ней по следам некромант и дракон идут.

Ганна окинула меня цепким взглядом.

— Надо же, ведьминской крови ложка, а сильных мужиков сума свела, что было б родись ты исконной ведьмой. — она покачала головой и обратилась к девчонкам. — Ступайте, не место вам здесь, ее домовой пускай смело приходит, я тропу проведу чтобы не заблудился. А вы девчата забудете все что видели как только из леса выйдете. Одна из вас гнилой оказалось, веры кругу вашему нет. Ступайте.

Она махнула рукой в сторону дверей и девочек смело, как и не было никого. Я осталась один на один со старой ведьмой.

— Рассказывай.

Сама не знаю что нашло на меня, но я рассказала все. Никогда с незнакомцами не делилась, а здесь всю душу наизнанку вывернула. Ведьма слушала и изредка хмурилась. В избу вошла Агнешка, страшный зашитый рот, глаза подернуты белой пленкой — сомнамбула.

— Зачем вы с ней так?

Ведьма зло сплюнула на пол.

— Жалеешь ее? — не дождавшись моего ответа продолжила. — А вот она бы тебя не пожалела, уже сегодня все знали бы где ты находишься и черт которому ты обещана пришел бы за тобой. И не отвертелась бы в этот раз, в навь бы увел с концами. Так что думай кого жалеешь, ты слишком светлая для ведьмы, тьмы в тебе самая капля, как слеза в бескрайнем море. Но мы попытаемся это исправить, пора когти отращивать, девочка. Виданое ли дело, драконы ведьму к себе в гнездо таскают без ее на то согласия. Позор девка.

Я пристыженно замолчала, и правда позор. Ганна посмотрела на Агнешку.

— Воды из ручья наноси полную кадку.

Девушка пошла, и как бы там ни было, а сердце все равно защемило, мы вместе почитай с самого начала учебы. Присев на самый край скамейки осторожно спросила:

— Можно ли сомнамбул разбудить?

Ведьма удивленно посмотрела на меня.

— К чему тебе это?

Слегка замявшись ответила:

— Ну допустим девушек невинных кто-то в сомнамбул превратил, их расколдовать нужно и родителям вернуть.

Ведьма громко рассмеялась.

— Это где ж ты на ведьму-то училась, горе луковое?

Я обиженно засопела.

— В ведической школе.

— Оно и видно, училась бы у наставницы, таких вопросов не возникало. Сомнамбул невинных не бывает, души у таких девок прогнили до основания, уже почитай и душ тех нету, продали за злотый, а то и дешевле. Тело у девиц этих живое, а душа уже в темнице подземной томится. Для того чтобы не навредили такие твари живущим их и подчиняют.

Я так и застыла с приоткрытым ртом. Это что же получается, князюшка наш людей от беды ограждал, от глаза лихого и душ прогнивших, а я его за монстра девушек в неволе державшего приняла, да еще и обзывала всячески. Совестно мне тереперь.

— Слишком светлая ты. — Ганна покачала седой головой. — Некромант этот заслужил все что ты ему сказала.

Глава 26

Несмотря на слова Ганны, меня все равно начинала грызть совесть, а может князь-то не такой уж и плохой. Старуха отвесила мне подзатыльник.

— Сказала же, все правильно сделала. Я бы и похлеще обласкала его. — она сухо рассмеялась. — Думаешь он святый ликом? Некромантами, особенно такими сильными, так просто не становятся. Ему ж лет поболее меня будет, а все орлом щеголяет.

Учитывая древность бабки не могла не спросить:

— Это ж сколько князюшке лет?

Ганна что-то в уме прикинула и покачав головой тихо ответила:

— Никто не скажет точно, я девчонкой как ты бегала, а он уже тогда в силу вошёл, правда помоложе все ж выглядел. — она грустно улыбнулась. — Он к тебе тянется так как света в тебе много, а его тьма почти поглотила. Он же клятву дал ей служить и жертву соответствующую принес.

— Вы что-то не то говорите, пани Ганна. Темное искусство изучают в магической академии, и у него темный дар проснулся рано, все так говорят.

Ганна строго посмотрела в мою сторону.

— А ты не перебивай старших. Не было у него никакого дара — ни тёмного, ни светлого. Колдуна он с юношества встретил сильного, вот он когда помирал и передал мальчишке дар свой. Мальчишка своевольный оказался, не захотел захудалым чаривныком ходить и присягнул тьме служить, душу к ее ногам положил, и в жертву свою сестру кровную принес. Поклялся тогда князь раз в десять лет родную душу на алтарь жертвенный класть. — увидев моё побелевшее лицо ведьма лишь усмехнулась. — А как ты думаешь, почему у него нет детей при наличии целой вереницы полюбовниц?

— Да не задумывалась я об этом. — я не могла поверить в это, князь наш конечно святостью не отличался, но и в таком его заподозрить было сложно. Потом меня осенило. — Так есть дочка у князя, Любава.

— На черный день девку припас.

Меня передернуло, ведьма о человеке как о закрутке говорит, даже во рту пересохло.

— А можно водички?

Старуха зачерпнула из деревянного ведра плошку воды и передала мне. Я с жадностью начала пить и снова получила затрещину, попутно расплескав содержимое плошки.

— Вы чего?

— Плохо тебя учили, девица, очень плохо, даже для школы ведичества. Плюнули на тебя и выбросили за ненадобностью. Кто же в доме ведьмы пьёт или ест не проверив на чары? А если я тебе в еду яду подсыпала?

Тут же схватилась за горло.

— Вы меня отравить хотите?

Ганна только покачала головой.

— Ученицу уже давно взять надо было, а я все тянула, помирать никому не охота, но мой час близок. Чувствую как смерть около моего дома ходит, вход во двор костлявая ищет, но я пока ее задержу. — и так сгорбленная спина бабки стала еще горбатее, но через мгновение она выровнялась и посмотрела на меня удивительно ясным глазами. — Урок первый, Василиса, никогда в чужом доме не ешь и не пей не проверив на чары, особенно в доме у ведьмы. А теперь ступай, в другой комнате лавка есть, там спать будешь. Отдохни и работать будем, учить тебя многому, а времени у меня совсем мало.

Я уж было пошла куда сказали как с улицы раздалась ругань. Дух воплощенный с кем-то отчаянно сражался. Ох не к добру это. Выскочив на порог увидела взьерошенного точно воробушек Кузьмича, который бросал в духа мои сарафаны и сорочки. Выудив из узелков костяной гребень, подарок бабушки, он уж было замахнулся, как я закричала:

— Нет, не смей.

Домовой замер в воинственной позе, начавшая отрастать борода торчала в разные стороны. Следом за мной на порог вышла пани Ганна.

— Пропусти его Вяц

Вяц тяжело вздохнул и потусторонним голосом возвестил:

— Отказывается слова говорить.

Ведьма рукой махнула

— Он же домовой, они слов на ветер не бросают, да Кузьмич?

Тот весь подобрался и растянул губы в улыбке, показывая крепкие белые зубы.

-Старая шельма, я уж думал ты померла, а ты все под небом ходишь. Когда тебя еще нечистый к себе не забрал?

— Да уж скоро Кузенька, совсем скоро.

Кузьмич как то разом улыбаться перестал. Споро пособирал расбросанные вещи обратно в узелок и пошёл на порог, не замечая недовольного фырчания Вяца. Только неодобрительно на Агнешку, которая все еще воду таскала, глянул.

Пани Ганна обратила на меня свой взор.

— Василиса, я сказала тебе спать, а ну брысь отседова. Нам с Кузенькой погутарить надо.

Я понурив голову поплелась к лавке, жуть как интересно о чем домовой с ведьмой разговаривать будут. Ведь видно что давно знакомы, а я про то и не знала. Как я не пыталась подслушать, но так и не услышала ни слова. Посидела еще немного прижавшись к толстой деревянной стене и пошла спать.

Вроде как и проспала четыре дня, а сил совсем нет, глаза сами собой закрываются. Может и правда что-то было в ведьминой воде.

Стоило закрыть глаза как я провалилась не в ожидаемуюй тьму, а в гости к князю. Прямо в его столовую. Он сидел за столом и как шах заморский рассматривал девушек голых, а те с белыми пустыми глазами стояли без стеснения перед ним.

— На телеса бездушные потянуло, князюшка. Вы хоть могилы еще выкапыть не начали, для экзотики и эксперементу ради?

Князь вздохнул и наконец заметил меня. Его губы растянула улыбка.

— Ревнуешь?

— Да спасите меня все боги существующие, и еще на всякий случай тёмная мать.

Некромает нахмурился.

— Василиса, даю последний шанс, где ты? Почему я не могу тропу к тебе найти?

Все-таки сильна оказалась Ганна, очень сильна.

— Далече я, отсюда не видать.

Он прищурился, внимательно оглядывая меня с головы до ног.

— Передай Ганне, что если она тебя сегодня же за лес не выведет то смерть раньше к ней дорогу отыщет, я помогу.

Тут меня схватили за руку и ворчливо сказали.

— Сказала же спать, а не в полумире шастать. А у тебя Бриар кишка тонка со мной тягаться, я пока что тьме нужна.

Меня вырвало из столовой и наконец я смогла спокойно уснуть. Правда ненадолго, в этот раз меня ожидала красивая комната увешанная коврами и с множеством подушек, на которых возлежал дракон. Здесь девушек не было, зато везде валялись пустые бутылки и маленькие пузырьки. Дракон был пьян и смотрел на меня мутными глазами:

— Зачем ты это сделала, Василиса?

Он поднялся, взмахнув перед собой рукой:

— Sobra (протрезветь) — и хмеля как и не бывало. Серебристые глаза с укором смотрели на меня. Дракон медленно приближался, а мне и отступать было некуда, позади стена.

— Я ведь жить без тебя не смогу, девочка. — в его голосе было столько тоски что сердце сжалось и руки сами потянулись к дракону.

Но снова скрипучий голос возмущённо сказал:

— У вас там совесть есть? Старой женщине отдохнуть не дадите. Жить он без неё сможет, как же, самый известный кабель драконий разжалобить дуру пытается. А ну брысь из сна девчонки пошёл, ей отдохнуть от вас надо.

Меня выдернуло из сна и я увидела склонившуюся надо мной злую ведьму.

— Где ж ты этих иродов понаходила то, так и ломятся, отдохнуть не дают. На вот. — она протянула мне верёвку промасленную благовониями. — завяжи на руке и не сымай.

Пани Ганна подождала пока я выполняю ее приказ и только после этого оставила одну. А меня разрывали противоречивые чувства. Когда князь к себе позвал я была рада что меня вытащили, а вот когда дракон, так хотелось его обнять, прижать к себе и не отпускать.

— Я сказала спать. Рано еще невеститься, вот выучишся у меня, а потом коли мил еще крылатый будет тогда и подумаешь, тогда он тебя запереть уже не сможет. Так что спи, силы тебе еще пригодятся.

В этот раз сон мой никто не прерывал.

Глава 27

Разбудил меня жуткий грохот раздающийся из-за стенки. Кто-то могучим кулаком долбил по столу пытаясь что-то втолковать собеседнику, тот видимо не хотел понимать, а потому крик становился все громче.

С тяжелым вздохом, но наконец легкой головой, поднялась с лавки. На жестком спать мне не привыкать, потому бока не беспокоили. Заглянула что там делается на кухне, пани Ганна с расхристанной седой косой сейчас как никогда была похожа на ведьму, и Кузьмич с мутными от самогона настоянного на мухоморах глазами, громко спорили о том насколько смерть можно обмануть. Судя по настрою и по очередной едва початой бутыли самогона спор будет жарким.

Вышла на крыльцо с твердым намерением ополоснуть лицо, а вечером уже можно будет и баньку расторить. Во дворе была грязь в которой с удовольствием рылись свиньи и с важным видом прохаживались гуси. Несчастный Вяц сидел на пороге, подперев щеку рукой.

— Это что ж такое происходит-то?

Дух промычал нечто невразумительное и показал в сторону леса. Проследив за его пальцем увидела Агнешку, которая все так же таскала воду по приказу ведьмы. Вот только кадушка давно полная была и вода щедро заливала весь двор.

Влетев обратно в избу позвала:

— Пани Ганна, у вас потоп во дворе.

Старая ведьма подскочила из-за стола и пошатнулась.

— Кто посмел?

Ведьма грозно сдвинула брови требовательно глядя на меня.

— Агнешка.

Ведьма села обратно.

— Прикажи ей остановиться.

Я уж было развернулась и бросилась к двери, но вовремя остановилась.

— А как пани Ганна, я же не знаю.

Ведьма икнула, распространяя вокруг себя стойкий запах сивухи.

— Учеба в полевых условиях. Вперед.

Она неопределенно махнула рукой, явно указывая мне на выход. Делать нечего, придется идти. Снова выйдя во двор, увидела что Агнешка несет очередное ведро, кинувшись к ней громко воскликнула:

— Хватит, иди отдыхай.

Она прошла мимо, словно я пустое место. Вот и что мне теперь делать. Посмотрела на несчатного духа.

— Как правильно ей приказать?

Тот поманил к себе, я подошла, а он внезапно схватил вполне телесной рукой и тут же отпустил.

— Прикоснись, прикажи.

Понятливо кивнула, вроде бы ничего сложного. Вот только не учла я что Агнешка ходит все время одной тропой, которая сейчас в болотце превратилась, а потому радостно спешащая я тут же подскользнулась босыми ногами на скользкой грязи и ухнула носом в землю.

— Да ядрены кочерышки.

Я очень редко позволяю себе ругаться, но в этот раз не выдержала. Как раз мимо лежащей меня проходила неспешено сомнамбула, вот им-то все нипочем. Схватив недавнюю подругу за ногу, попыталась удержать, но она словно не замечая моего веса шла дальше, попутно волоча меня за собой.

— Стоять!!!

Девушка замерла с непроницаемым выражением лица. Сорочка была безнадежно испорчена, в сердцах плюнула на землю, сколько добра в последнее время пропадает зазря.

Потянулась и дотронулась до плеча девушки.

— Иди отдыхай.

Она все также стояла на месте. Я непонимающе посмотрела на Вяца. Вот всегда считала что духи ничего не испытывают, но готова поклясться что он сидел и смеялся самым наглым образом, но стоило мне на него взглянуть, как тут же состороил хмурую рожу.

— Куда идти?

Вот садовая моя голова, и точно ведь не сказала куда. Осмотрела двор, вон стоит курятник, чуть дальше коровник, еще дальше свинарня, то есть некуда, а потому сказала:

— Иди в дом, ложись на лавку в светлице и отдыхай.

Она послушно пошагала, а у меня сердце сжалось. Не заслужила она такой участи. Выдохнув с облегчением и с чувством выполненого долга, решила уж было наконец помыться в холодной воде, потому как теперь точно необходимость была. Из дома раздался крик:

— Куды ты пресся., - потом какая-то возня и громкое. — Василиса!!!

Не помыться мне сегодня, так весь день в грязи и прохожу.

В светлице на лавке, где раньше миски да кувшины глиняные стояли а сейчас черепки одни лежали, спала свернувшись в клубочек Агнешка и тихо посапывала. И может души у них уже нет, но тело все равно устает.

— Это ты ей сказала сюда прийти?

Я молча кивнула.

— О чем ты думала? Кто ж таких как она в дом тащит?

— Я.

Просто не могу сказать что ни за что не послала бы девушку спать в коровник без крайней на то необходимости.

Ведьма устало вздохнула, потерла глаза, тихо прошептала:

— Как роса по утру, как вода по ветру, выйди и ты хмель с моей головы.

Передо мной снова стояла строгая и совершенно трезвая пани Ганна.

— Эх, столько самогона зазря ушло. — она тяжело вздохнула — Пошли, горе луковое, будем говорить.

Я поплелась следом за ведьмой, побоявшись сказать что мне для начала помыться надо, грязь уже стягивала кожу.

— В этом твоя ошибка, черные ведьмы в первую очередь свое удобство ценят, а потом об окружающих задумываются, если те их не сильно бесят. А вот теперь пока не поговорим ходи грязная.

— Пани Ганна, а вы всегда мысли слышали?

Женщина кряхтя села за стол, где тоскливо стояла почти пустая бутыль самогона и валялся надкушенный огурец.

— Нет конечно, это смертушка чудит, думает так быстрее выманить. Мне ж за калитку сейчас ходу нет, а тебе дальше ручья нельзя. Раньше могла весь лес защитой накрыть, а сейчас едва сил на это хватает. Да не об этом сейчас. Ты зачем девку в дом позвала?

— А куда? Ей же отдыхать надо.

Ведьма схватила измазанную в чем-то съестном ложку и стукнула ею по лбу.

— Вот дура, жалость тебя и погубит.

Кузьмич мало разборчиво пробормотал:

— Я тож ей это говорю.

Ведьма кивнула.

— Правильно говоришь, а ты если бы слушала старших, глядишь и неприятностей меньше было бы. Ничо не чувствует твоя девка, спит все время, души нет. Но коли тебе так жалко девчонку, отдам ее хозяину, пускай сам с ней разбирается. Кое-какие связи у меня еще остались. — тяжело поднявшись кивнула мне. — Пошли.

Мы и пошли во двор, Кузьмич поплелся следом пошатывась.

— А чего ты не протрезвеешь?

Ведь точно знаю что может.

— И столько продукту насмарку? Похожу пока так.

В правильную компанию я попала, в экономную.

Ведьма чертила во дворе круг, с каждой стороны света поставила знак стихии и нараспев заговорила.

— Взываю к тебе где бы ты ни был, хоть в яви, хоть в нави, явись передо мной.

Сначала ничего не происходило, а потом круг вспыхнул огнем, внутри закрутилась воронка воняющая серой и тленом, и оттуда вылезло нечто. Огромные рога, копыта, весь волосатый, вообще жуть жуткая. Но из круга вышел уже статный мужчина с собранными в хвост темными волосами, в камзоле по заморской моде. Окинул взглядом Ганну, потом внимательно посмотрел на меня, один Кузьмич не удостоился внимания прибывшего.

— Чего звала?

Голос напоминал скрежет песка по стеклу.

— У меня есть то что принадлежит тебе, отдать хочу.

Демоняка, а что это он у меня сомнений не было, усмехнулся.

— Даже не представляю что это может быть.

— Не что, а кто. — взгяд демона метнулся в мою сторону. — На мою ученицу не заглядывайся, твоя в доме лежит.

Демон удивленно вскинул брови.

— Неужели в дом приглашаешь?

Ганна скрипуче рассмеялась:

— Ага, разбежалась, жди здесь.

Она ушла в дом, и уже через минуту вела за собой Агнешку, увидев девушку демон помрачнел.

— Забирай.

Тот недовольно зыркнул на ведьму.

— Зачем девчонку изуродовала?

Ганна удивленно посмотрела на Агнешку и усмехнулась.

— Ты про зашитый рот? Так это чтобы лишнего не болтала.

— Сними.

— Ну уж нет, будешь меньше своих подопечных к моей подсылать. Без вызова к моему дому ты явиться не сможешь.

Демон нахмурился, а потом стремительно подошел ко мне.

— Не хочет ли юная ведьмочка заключить соглашение? — его голос стал бархатисто-обволакивающим, глаза приобрели колдовской зеленый свет, словно гипнотизировали меня. — Ганна стара и не сможет тебя защитить, ее скоро костлявая заберет, а я смогу.

Он стоял настолько близко, что я чувствовала запах серы, и именно это позволило мне не попасть под колдовские чары.

— Нет.

Слова давались струдом, словно что-то мешало говорить, или мешало отказываться. Демон принюхался:

— Вкусная девочка. — с молниеносной скоростью отскочил, схватил Агнешку за руку и поволок в начертанный круг, уже пропадая в переходе портала страшным чудищем, подмигнул. — Еще встретимся, Василиса.

Глава 28

После того как демон забрал Агнешку, состоялся у нас разговор. Прямо там, во дворе своего дома, задумчиво глядя на обоженную землю, ведьма проскрипела:

— Демонов больше вызывать нельзя, я и своего пока что призывать не буду. — потом бросила колкий взгляд в мою сторону. — Пока ты здесь.

Я все еще растерянно глядя туда куда пропал демон, спросила:

— А что со мной не так?

Вместо ведьмы ответил Кузьмич:

— Все с тобой хорошо, Василисушка, не слушай старую, совсем головой плоха стала.

Вот после этого я внимательно посмотрела на ведьму, просто Кузьмич никогда так со ной не разговаривал. Ганна стояла и внимательно что-то рассматривала в круге, одной ей видимое.

Потом притопнула ногой и зло приказала.

— Вяц, закрой проход.

Дух с диким ревом прыгнул в круг и исчез.

— Совсем обнаглели, обнануть меня задумал. — повернулась ко мне. — А вот теперь можно и поговорить.

Старая ведьма тяжелой поступью дошла до крыльца и опустилась.

— А как же Вяц?

Мне было интересно куда пропал дух, он вроде как к месту привязан был. Ведьма быстро взглянула на меня.

— Знаешь ли ты, Высилиса, откуда берутся духи-хранители?

Я кивнула, нам в школе это рассказывали.

— Нужно дух неупокоенный к своему дому привязать, только сильная ведьма может это сделать.

Старуха громко рассмеялась, да так что аж слезы выступили.

— Закрывать к чертям такую школу надобно, куда только совет смотрел? — она хлопнула по деревянному настилу порога. — Вяц здесь покоится.

Я удивленно покосилась на порог.

— Это как?

Ведьма посмотрела на враз протрезвевшего и помрачневшего Кузьмича.

-,А ведь ты все знал, знал что девчонку в самую худшую школу послали, да даже не школу, а не пойми куда. Вот только зачем?

Кузьмич грозно повел отростающей бороденкой.

— Так положено было.

— Это кем положено? Хотели все скрыть, да только кота в мешке долго не продержишь, все равно сбежит. — повернулась ко мне, грусто улыбаясь. — Расскажу тебе одну историю. В молодости я красивая была, не такая как ты, ты светом полна, а у меня тьма в крови играла. Влюбилась я без памяти в одного богатыря, всем он был хорош, и статью, и нравом не злобливым, как раз по мне. А он не полюбил, пару раз пришел ночью, а потом задумал жениться на купеческой дочке. Разозлилась я тогда жутко, долго не трогала их семью, там уж и детишки пошли. И вот когда третьего она родила, я не сдержалась, чужое счастье ой как глаз муляет. Прикинулась я девушкой в лесу потерявшейся, богатырь с добротой в дом к себе пригласил, обогрели, напоили, да спать уложили. Вот только не догадался никто что в мисках яд насыпан, у всех кроме хозяина дома, мне его горе нужно было увидеть, а глаза отводить я хорошо умею, никто ни о чем не догадался. К утру жена Вяца и все трое детей померли, кровью изошли, он один остался. Проснувшись и увдев меня в истинном облике за стлом, и семью свою бездыханную, бросился с топором на меня, да сам же от топора того и погиб. Что сила богатырская против тьмы? Так, тьфу. — она сплюнула на землю. — Выплюнул и растер. Тело его я едва до дома дотащила, выкопала под порогом яму, и закопала туда богатыря, провела несложный обряд по привязке духа его к месту, сложнее было душу в теле удержать пока домой тащила. И вот служит он мне уже очень давно, память они в посмертии теряют и только хозяйку свою помнят, если до этого встречались, и то только то, что хозяйка позволит. Я и позволила помнить ему только те три ночи. Только так духи-хранители дома и появляются, девочка, тело под порогом лежать должно. Коли его выкопать да по всем правилам покою предать, дух и отлетит куда положено.

Я стояла ни жива, ни мертва. Руки похоледили, я с ужасом смотрела на старую ведьму.

— Как вы могли?. - губы онемели от ужаса, неужели и правда такое черное зло по земле ходить может.

— Просто, очень просто, Василисушка. Я ведь ведьма потомственная, а потому муки совести не ведомы мне, были. Сейчас все сторицей возращается, а когда умирать буду, скорее всего боль всех кого погубила в сто крат прочувствую, а погубила я немало. Это пока молода море по колено, а потом о вечном подумать надобно. И вот вечность мне предстоит гадкая, оттого и помогу тебе, хоть немного душу облегчу.

..Я помотала головой:

— Не хочу у вас ничему учиться, сегодня, да прямо сейчас и уйду.

Ведьма громко хлопнула кулаком об порог.

— И что делать будешь? Рабой пойдешь к дракону своему? Думаешь он тебя отпустит? Да как бы не так, в четырех стенах продержит до конца жизни, и жизнь эту самую продлять будет настойками да притираяниями, как и молодость твою. Живут драконы долго, а потому и твой век некороток будет. Да только ты не рада будешь жизни такой, ждет тебя только постель мягкая, да все поверхности комнаты твоей, ни мнения ни желания твоего никто спрашивать не будет. Думаешь женится на тебе? — ведьма скрутила и показала мне кукиш. — Как бы не так, жениться он на драконице, а к тебе по случаю прилетать будет. Или думаешь некромант лучше будет? Свободу он тебе даст, только мнимую, каждый год по дитю рожать будешь, а муж на сторону бегать станет, так как детей от тебя на алтарь тьмы не возложит, а потому других баб брюхатить будет. Тьма его к твоему свету потянется, поглотить его захочет, уничтожить, и сделает это. Выгоришь ты, Василиса, и помрешь рано, а князь с ума сойдет и темным демоном станет, и тогда не позавидую я вашему княжетсву. Ну так что, каков твой выбор будет, девочка?

Последние слова она прошипела. А я стояла и плакала, потому как понимала что права ведьма, во всем права. Она не выбирая выражений все мои страхи рассказала и подтвердила. Видя что я все еще колеблюсь, Ганна добавила:

— Я сделаю так, что ни один мужик на свете не посмеет тобой командовать, сами прогибаться как сосны на ветру будут, лишь бы только твой взгяд получить. Темной я тебя не сделаю, света в тебе слишком много, но кое чему научу.

Я взглянула на Кузьмича, он стоял понурив голову, молчаливо подтверждая правоту ведьмы. Ему то все равно на рассказ старухи, для домовых добро и зло условные понятия. Все зависит от хозяйки которой верно служат, а Кузьмич старый, и я не первая его хозяка.

— Я согласна. — не легко мне далось решение это, совсем не легко. Но у меня только два выхода — стать ученицей ведьмы истинной, или прямо в постель к кому-то из воздыхателей попасть. На второе я пока не готова. — Только убивать никого не буду.

Пани Ганна удовлетворенно кивнула, словно и так знала каков мой ответ будет.

— Знала, девонька, знала. Голова у тебя не только для красоты на плечах держиться. А теперь скажи, как матушку твою зовут и из какого рода ты? Уж не из Злобиных ли?

Я удивленно моргнула.

— А как вы узнали?

Ведьма усмехнулась.

— Да только Варьке в свое время удалось изловить друида. Их уже давно никто не видел, ушли они с земель этих, а у нее получилось на спор.

И она очень выразительно на меня посмотрела. Я от неожиданности аж присела, на порожек, рядом с ведьмой.

— Это вы к чему?

— А к тому, что света в тебе от отца много, и неправильно тебя воспитывали, ох неправильно. Тебе нужно было учиться природу слышать, с животиной общаться, а не в ведьмовство играть. Скрыть хотела Варвара происхождение твое, иначе отец нашел бы тебя и к себе забрал, а там полукровок ох как не любят. Пекутся друиды о чистоте крови, настолько пекуться, что непотребными родственными связями не брезгуют.

У меня в горле першило от всего этого. Оказалось раньше я в сказке жила, а реальность тяжелым грузом к земле давила, все казалось грязным, темным, и ухнув в эту грязь с головой, казалось не выбраться.

— Ну вот теперь, когда глаза у тебя открылись, можно и учиться. Темного дара в тебе чуть, а светлый печатью закрыт, Ермиония ее ставила, это сразу видно, все абы как сделано. Поганая ведьма она, и мать твоя силу почти потеряла, когда с этой гадиной связалась. Но раз дар в тебе есть, можно с тьмой договориться. Иди умывайся и начнем.

Глава 29

На радостях, что наконец-то смою с себя всю грязь, которая сейчас подсохла и начала постепенно отваливаться кусками, помчалась к калитке. Меня остановил строгий окрик:

— Ты куда так пятки навострила?

Резко притоморзив повернулась, и едва дыша крикнула:

— Я к ручью, пани Ганна. Не хочу во дворе грязь месить.

Старуха грозно глянула из под нахмуренных бровей.

— За ручей не заходить, там защита слабая.

Уже выбежав за калитку, крикнула:

— Не буду.

Как же в лесу было хорошо. Все мысли выветрились из головы, и плохие, и хорошие. Ветер трепал волосы, трава мягко стелилась под ногами, даже солнце легко ласкало кожу, словно боясь обжечь, и мягкой лапой пробовало погладить.

Добежав до широкого ручья, не раздумывая скинула с себя сорочку и ухнула воду.

— Ох. — дыхание на миг перехватило и я застыла широко раскрыв рот. Не была я готова к тому, что ручей ключевой водицей наполненный, а потому вода студеная как в проруби.

— Тепло ли тебе девица?

Вздрогнув, повернулась к другому берегу ручья. Там, привалившись спиной к дереву, сидел Дар и лениво жевал травинку.

— Ты как сюда попал?

Он поднялся и подешел к самому краю ручья, казалось стоит протянуть руку и он меня схватит, что уж говорить о том, если Дар превратится в дракона. Тогда ему достаточно взмаха крыльев, чтобы меня вынесло из студеной воды на берег, а там поминай как звали.

Внимательно вгляделась в дракона. У него был уж очень измученный и уставший вид — под глазамт залегли тени, между бровей залегла хмурая складка.

— Хотел тебя увидеть. — по чувственным губам проскользнула едва заметная усмешка.,- Ждал.

Я начала замерзать, кожу неприятно покалывало от пронизывающего до самых костей холода. Казалось пробудь я в ручье еще с минуту, и кожа с меня лоскутами слезет, оставив холоду полоскать ведьминские кости.

— Уходи. — от холода зуб на зуб не попадал.

— У тебя губы посинели. Выходи.

Он снял с плеч куртку и бросил мне. Вот только она зависла в воздухе, а потом ее отбросило назад. Проверяет насколько здесь прочная защита, поняла я. Дар нахмурился и сжал губы, на красивом лице заходили желваки.

— Отвернись. — терпение закончилось вместе с чувствительностью конечностей, если сейчас же не выберусь, то захлебнусь, ноги уже отказываются держать.

Он подчинился, хоть и нехотя. Быстро выскочить не получилось, едва передвигая одеревеневшими ногами добралась до берега, хотя там и было всего то пару шагов, и подняв грязную сорочку, решила ту прополоскать.

— Я пришел предупредить тебя, Василиса, князь стоит у границы леса, с ним конница, он готовится к наступлению.

Я так согнувшись и застыла от удивления, а дракон уже успел повернуться и теперь пожирал глазами молодое и такое желанное тело. Тут же выпрямилась и прижала к груди уже успевшую намокнуть сорочку.

— Ты куда это вылупился?

Дракон не ответил, только шумно выдохнул и снова отвернулся.

— Не вздумай в ближайшее время в лес выходить. — так как я ничего не отвечала он спросил. — Ты поняла?

Надев на чистое тело мокрую, не совсем чистую рубаху, поежилась.

— Да поняла я. Вот только зачем князь на лес наступает?

Дар в очередной раз повернувшись лицом в мою сторону, усмехнулся.

— Не договорился он с пани Ганной, разозлила старая ведьма Бриара. Неподчинение, оскорбления, обвинения в детоубийсве и это только малая часть. Сотрет с лица земли он этот лес вместе с ведьмой. Поэтому подумай хорошенько перед тем, как под ее защитой оставаться.

— Ты угрожаешь?

Просто все что сказал дракон походило на скрытую, ну или не очень угрозу.

— Я просто предупреждаю.

— Вот и славно.

Развернулась и пошла по узкой, заросшей камышом тропе, и была остановлена тихим.

— Вернись ко мне, Василиса.

Остановилась, повернулась, сердце тянулось к дракону, душа пела в его присутствии, и только разум не позволял вот прямо сейчас броситься к нему.

— Кем я буду?

Затаив дыхание ждала ответа, если скажет женой, я поверю и пойду, любая жена мужа перевоспитать может.

— Любимой женщиной.

Отвернулась, чтобы ненароком этот гад чешуйчатый не увидел блеснувших слез. Сама себя мысленно ругала, что так быстро к нему душой прикепела, но разве сердцу прикажешь, которое сейчас покрылось трещинами и вот-вот разлетится осколками.

— Ищи в другом месте, я буду не только любимой, но и единственной.

Больше я не останавливалась. Слезы бежали по щекам и я их не утира, пускай бегут, так легче будет. К дому подошла уже совсем другая Василиса, разбитое сердце меняет человека, а в особенности ведьму, даже если она всего лишь на четвертушку ведьма. Увидев ее пани Ганна кивнула своим мыслям.

— Приходил?

Молча кивнула.

— Который?

— Дракон.

Глава 30

Ганна подозрительно прищурила глаза, буравя тяжелым взглядом.

— И ты отказала?

Гордо вскинула голову.

— Да, вы были правы, он не собирался на мне жениться — грустно вздохнула, вспомнив настойчивость дракона. — А как же вначале красиво пел.

— Все они такие, Василиса, с ветром танцуют, вот сквозняком голову и продуло, а коли правда любит тебя, то подождет, никуда не денется, не все же женщинам ждать, пускай и они помучаются. — ведьма с кряхтением встала- И еще, Василиса, не выкай мне, не напоминай лишний раз о возрасте и близкой кончине, называй просто Ганна.

Я кивнула, а пани Ганна продолжила нравоучительно:

— С каждым днем я слабею, времени мало, а потому нужно спешить. Сегодня с тьмой пойдешь договариваться.

Ведьма согнувшись ступила в дом, я следом за ней.

— Это ж как сегодня? Я не смогу, я не готова еще.

— К такому и не подготовиться никогда, тебе ее заинтересовать надо, предложить что-то взамен. — Ганна присела на лавку и махнула в сторону большого шкафа. — Достань там пузырек с зеленой болотной водой и красной кровью людской.

Вместо меня к шкафу метнулся Кузьмич.

— Я против того, Василиса. Тьма тебя обманет, обдерет как липку да выбросит, а то и вообще погубит. — все это домовой говорил не забывая рыскать в ведьминском хране, попутно все внимательно осматривая.

— А ты помолчи. — голос Ганны стал холодным и колким. — С одним светом, коим и пользоваться толком не умеет, она долго не протянет, первый же демон или схарчит, или в свои чертоги затянет.

Домовой достал склянки и теперь удерживая по одной в каждой руке, воинственно направился к ведьме.

— А тьма ее убьет. Раньше же как-то жила без тьмы, и сейчас проживет.

Ганна повысила голос:

— А потому жила, что ее не видели, а сейчас будут видеть и схарчат сразу же, и костей не останется. Варварка ее не защитит, слаба стала, Ермиония с нее все силы тянет.

Я тут же оттеснив в сторону Кузьмича, наклонилась к ведьме:

— Что вы имеете ввиду? Моей маме что-то угрожает?

Ганна насупилась, она не собиралась мне ничего говорить, и сейчас явно жалела что сболтнула лишнего.

— Сядь, не мельтеши. — теперь ведьма сама подошла к большому сундуку и достала оттуда порошки травянные, подозрительно похожие на те, что для похоронных благовоний используются, а еще жуков-кожеедов, которые были плотно запечатаны в банке. Снова сев на лавку, она разложила на столе травы, и начала ссыпать все в ступку, медленно перешивая. — Очень сильной ведьмой твоя бабка была, и всю силу свою умирая дочери отдала. Варька была красивая на зависть многим, колдовской красотою, необычной, ей даже тьма сама благоволила. Все думали она верховной круга своего станет, но подвинула ее Ермиония. Она тесно с Бриаром общалась, и все знают что он ей помог, сама бы ведьма не справилась, силы в ней немного, а вот дурости, норова и тщеславия хоть отбавляй. Мать твоя даже в круг не вошла, а потому ушла из леса, в городе поселилась, ближе к людям. А когда ты родилась и стало понятно, что белая магия в тебе пересилила черную, попросила Варвара на тебя печать сдерживающую наложить. Ермиония согласилась, да не задаром, а за красоту и непрожитые годы твоей матери, говорила же, что ведьмы ничего за просто так не делают. Так что недолго твоей матери на этом свете жить осталось, последние нитки силы тянет из нее Ерема, а сама краше и сильнее становится из года в год.

А ведь и правда, я заметила что мама быстро уставать стала, все чаще отдохнуть пыталась, и на меня лавку свою оставляла, да и магией слабее значительно стала. Вспомнить только как она заговор на страсть с платья бального сняла, потом ушла пошатываясь от слабости, а я думала от горя, что кровинушку свою за такого нелюдя как князь отдает. Руки сами сжались в кулаки, ногти больно впились в ладони оставляя красные следы.

— Я их уничтожу!

Во мне росла и крепла уверенность в том что смогу, жалости не было, ее вытеснила злость и ненависть.

— Уничтожишь, деточка, изведешь. — Ганна скрипуче рассмеялась. — Вот это слова настоящей ведьмы, ведьма обид не прощает и обидчиков завсегда благодарит, да сторицей им воздает. А теперь скидывай рубашонку свою и садись на пол передо мною, только спиною повернись, груди мне твои незачем, перед милым своим ими сверкать будешь.

Я слегка помедлила, старая ведьма зажала в руке нож ритуальный, символами древними испещренный, ручка ножа обычная деревянная, а сама сталь каленая, да не в нашем мире, а в подземном, кровосток не раз кровью людскою омытый и даже ни разу не вымытый, а оттого рыжие разводы по всей поверхности ножа виднеются.

Мое промедление ведьме не понравилось.

— Быстро я сказала. До полуночи надо успеть закончить, в полночь с тьмой пойдешь договариваться, а к тому времени печать, силы сдерживающую, надо снять. — она махнула рукой в приглашающем жесте. — Ну же, давай, что ты как дите малое.

Кузьмич осторожно дернул меня за подол.

— А может не надо, Василиса? Чую я добром эта затея не кончится.

Ганна тут же змеей взвилась.

— Еще хоть слово скажешь, Кузьмич, я тебя вон выставлю, и ходу тебе в дом мой больше не будет.

Домовой примолк, а я медленно стащила все еще мокрую рубашку, и села на деревянный пол, повернувшись спиной к ведьме.

— Сейчас придется немного потерпеть, девонька. Только кричать нельзя, боль в себе держи, она потом в твою силу превратится.

Раскупорив бутылочку с кровью, ведьма вылила все содержимое мне на спину и растирая начала нараспев приговаривать:

Я почувствовала как меня гнет к земле, руки и правда словно кандалами сковало, распластывая на полу.

— Не сопротивляйся.

Ведьма ладонью нажала между лопаток укладывая на пол. Я не видела, что творится за спиной, а потому не дернулась когда Ганна занесла нож надо мной и заговорила громко, четко проговаривая каждое слово.

— И спадет печать, и вернется к тому кто наложил ее, воздав по заслугам за годы без силы прожитые.

Почувствовав как нож вспорол кожу, и по бокам заструилась кровь, едва сдержалась, чтобы не заорать в голос.

— Освободится сила, будь то темная или светлая, и потечет рекой по венам наполняя источник.

Еще один порез, заставивший вздрогнуть.

— Откроются двери к дворцу памяти предками нажитому, мудрости великой, великим Родом оставленной.

Еще одно обжигающее болью прикосновение.

— И будет так в сей час, войди сила в тело кровью омытое, смиренно принимает тебя твой сосуд.

Я, уже ожидающая очередной боли, почувствовала прохладу, но ненадолго. Ведьма, взявшая со стола ступку с травами, начала втирать их в раны, тихо бормоча заклинания призыва. Закончились мои мучения тем, что на меня вылили мутную болотную воду. После этого я почувствовала словно ветер пронесся и обдал меня прохладным дыханием. Закружил, поднимая мелкие пылинки, зализывая раны, втяривая в себя кровь и пот, обильно покрывшие тело, в глаза ударил свет и Ганна поспешила мне их прикрыть.

— Вот и все девочка, вот и все, а теперь спи, еще ночь нелегкая предстоит.

Глава 31

Сон сморил тяжелый и темный, там пахло тленом и какой-то жуткой безысходностью. Боли я не чувствовала, но знала что она придет потом, с первым проблеском света, а пока тьма дарила забвение, взамен забирая чувства.

Помню злилась на кого-то, а за что вспомнить не получается, да и надо ли это. Какой смысл в злости, она разрушает и не дает покоя.

Еще светлое чувство было, что любовью люди зовут, а иные и болезнью пагубной кличут, вот туда-то тьма и вцепилась хваткой стальною, оплела коконом, не давая вздохнуть, душу по капле вытягивая и мрак даруя.

Издалека, словно из мира другого, прежнего, светлого и яркого доносился зов:

— Василиса, просыпайся.

А я и не спала, я только-только просыпаться начала от сна многолетнего.

— Я же говорил, она не спит, ее тлен пожирает, посмотри на руки.

Я уж было хотела тоже взглянуть что там с руками, а потом не стала. Какая разница? Тело всего лишь сосуд, испортится один, найду другой.

И на этой мысли я споткнулась. Это совсем на меня не похоже, я бы никогда так не подумала.

— Буди ее страя карга, как только до сердца эта плесень доберется она помрет.

— Да захлопни ты варежку полумерок, она сама пробудиться должна, должна доказать что достойна силой обладать. А если нет, то в забвение ей и дорога.

Попыталась открыть глаза и не смогла, меня снова утягивало в сырое и темное подземелье памяти, вот только не моей, а чужой и чуждой мне. Там женщина цепями скованная смотрела глазами кровью налитыми на дитя утробы своей, которое подросло и заковало ее. Первая ведьма рода, которая нарекла сына Всеволадом, а тот запер ее в подземелье за убийство жены его, которая с оборотнем спуталась.

Не было для женщины ничего горше, как видеть падение сына, как тот целовал ноги той, которая этими самыми ногам по ночам к своему волку бегала. Вот эти-то ноги и сгнили у невестки за двое суток, не выдержала девушка боли и повесилась, а сын обезумевший от горя, что жену потерял и еще не родившееся дитя, запер мать в подземелье. Убить не смог, духу не хватило. И только приходил иногда посмотреть как женщина увядает, а она все умереть не могла, не покинет этот мир ведьма пока силу свою не передаст.

И однажды пришел мужчина с девочкой на руках, дочка его, от второго брака, в котором он счастье обрел и хотел уж было мать простить, да не успел. Попросила женщина коснуться внучки, и едва ее пальцы прикоснулись к щечке малышки, как ведьма испустила последний вздох, а глаза девочки из голубых да ясных стали черными как сама тьма. И так я просматривала историю жизни женщин своего рода, у каждой, кроме самой первой, только одна дочь, которая наследовала силу матери, и у всех судьба одинаково тяжелая была — гонения, костер, одну в болоте утопили, так она умервием еще четверть века деревню третировала.

Увидела я и мать свою, которая на коленях перед Ермионией стояла, и та была не в пример страшнее чем сейчас, а мама наоборот словно статуэтка фарфоровая с заморских стран. Ермиония что-то злобно прошипела кивая на дверь, а мама расплакалась, тихо проговаривая цену, что придется заплатить. Сила и жизнь, все так просто и сложно одновременно. Жить она будет, покуда первый седой волос не появится, а как только серебро проступит, так вся сила верховной уйдет, а без силы ведьма жить не сможет.

Еще увидела я мужчину, с сжатыми губами и грозным непримиримым взглядом, светлые волосы его были забраны в хвост, а руки сжимали женскую шею. Шею моей матери, а она смеялась, хохотала, крича что все в его племени извращенцы, и что сестра женой не может быть.

Из пучины чужих воспоминаний, где я уже перестала понимать где явь, и казалось лично прожила каждую жизнь из множества, меня вырвал жуткий рык, который сотряс землю, нечеловеческий гнев и страх в нем были. Я уже повернула назад, меня манили новые образы, когда услышала такой знакомый голос, которого здесь быть не должно.

— Вы что натворили?

Мое тело оторвали от земли.

— Положи ее обратно ирод, она из земли силы черпает, чурбан ты необразованный. А коли не понимаешь что происходит, неча орать. И вообще как ты здеся оказался?

— Ты думаешь твоя защита сможет меня остановить? Не смеши, ведьма, я не пришел раньше только из уважения к ее решению. И у ручья не забрал только потому, что боялся испугать. А вы значит угробить ее решили? — ещё один утробный рык, прямо возле уха, и гарячий воздух оплатил шею. — Если с ней что-то случится, урою.

В ответ ему раздался скрипучий старческий смех, в котором не было и капли страха.

— Вот и уважай его и дальше, и выметайся отседова. Ничем ты ей не поможешь, только хуже своими стенаниями бабскими сделаешь.

Тело затрясло, я чувствовала как спина о землю бьется, а руки беспорядочно мечутся загребая пыль. Потом меня снова попытались поднять, раздался глухой удар и сварливое:

— Сказала же нельзя. Не твое, не трожь.

— Мое.

Знатный рев получился, лучше чем звонок пробуждающий в ведической школе. Тело изогнулось и обессиленно упало на землю, словно и не мое. Наконец веки, казавшиеся неподъемными, все таки удалось открыть.

Прямо надо мной стоял Кузьмич, внимательно вглядываясь. Не знаю что он там увидел, но глаза его удивленно округлились.

— Ганна, ты глянь только, зенки то у нее голубые стали.

Ведьма через мгновение оказалась рядом и впилась в меня глазами.

-И правда. Значит приняла силу и выбраться смогла, а ты боялся.

Я медленно села и хрипло попросила:

— Пить.

Ганна пнула Кузьмича.

— Чего стоишь, она сколько часов мучилась, а ты ей и кружки воды не принес.

— Что вы с ней сделали?

Громкий рев дракона заставил поморщится. Он стоял позади, а потому видеть я его не могла, но отлично слышала.

— Чего орешь как оглашенный, надоел сил уже никаких нет.

Дар, не обращая внимания на предостерегающе шипящую ведьму, стремительно подошел ко мне, и не менее стремительно подхватил на руки.

— Я ее забираю.

— Али тебе решать? То ее решение было, мы его только исполнили.

— Да вы ей всю спину исполосовали. — мое продрогшее тело жалось к пышущиму жаром дакону. — От вашего убийства меня останавливает только одно, вы сами скоро скончаетесь.

-Достаточно.

Сама не узнала свой голос, столько в нем силы было. Дракон удивленно на меня возрился, а я в свою очередь ласкала взглядом его черты, только взглядом, не позволю рукам его коснуться. Слишком много я сегодня увидела, ни для одной ведьмы нашего рода любовь не была благословлением, лишь проклятием. Будь то любовь к мужчине, или к собственнному ребенку. Я уже решила что отдам тьме, то что мне совершенно не нужно и только мешает.

— Отпусти меня.

Дракон прочитал во взгляде мое решение, не пойду я с тобой, ни сейчас, ни потом. Сейчас я не смогу, а после ты и сам не захочешь.

— Василиса, что ты задумала?

— То, что давно сделать должна была, да все не решалась. — положила ладонь на грудь дракона.

— Уходи, Дар.

Он стоял как скала недвижим, в глазах снежная буря, а на лице ни одной живой эмоции.

— Нет. Я уйду только с тобой, чтобы ты ни задумала, я не дам тебе этого сделать.

Тлен еще не до конца отпустил меня из своих лап загребущих, и тьма все еще клубилась вокруг сердца, вымораживая, вырывая оттуда чувства.

— Я не твоя дракон, и никогда твоей не буду.

Слова дались с трудом, словно что-то мешало мне их произнести. Но дракон не слушал, или просто не хотел услышать. Упрямо поджал губы и потянул к себе.

— Василиса, ты же жизнь моя, прошу тебя, не поступай так с нами. Я же вижу что тоже тебе не безраличен.

Горькая усмешка искривила мои губы.

— Прости, но в любовницах ведьма ходить не будет, достаточно женщины в моем роду настрадались от вашего племени. Если не хочешь делить жизнь дав обед и перед светом и перед тьмой, уходи сейчас.

Дар дернулся словно от удара, уже что-то сказать хотел, да только передумал сжав руки в кулаки и мрачно взирая на меня с высоты своего немаленького роста. На лице дракона начали пробиваться чешуйки, складываясь в причудливый узор, что говорило о крайней степени бешенства мужчины.

— Что смотришь на меня? — губы растянулись в улыбке, знала что на вид она веселая и рассмеялась вдобавок, совсем как мама когда-то, когда отец объявил ей о своей свадьбе и предложил место женщины для души. — Не хороша ведьма в качестве жены? А что ж звал-то тогда? Знал что обманешь, а все равно за собой манил. — смех оборвался, а улыбка медленно сползла с лица. — Уходи, Дар.

— А если я предложу тебе руку и сердце?

Снова рассмеялась.

— Не нужен мне твой ливерный набор. — подошла вплотную и ткнула мужчину пальцем в грудь. — Мне свобода твоя нужна, твой воздух, твоя жизнь. А руку и сердце можешь своей второй жене предложить или третьей. Думал не знаю о вашем обычае больше одной девушки в семью вводить? — я стала загибать пальцы. — Одна по требованию родни, вторая по требованию долга, третья по требованию нужды. У вас у драконов даже слова о любви не сказано. И пусть закон этот устарел давно, но ничто не мешает его снова возобновить, не так ли? — я озорно ему подмигнула.

Дар все еще мрачно сверлил меня взглядом.

— Откуда ты это узнала, Василиса?

— Память предков имеет презабавнейшее свойство, передает полностью все знания. А мою несколько раз прабабку драконы утопили в болоте за то, что влюбился в нее наследник рода могучего и великого, а ваш народ уже тогда ведьм недолюбливал сильно. Кто ж позволит девке без рода и племени войти в семью великих и благородных драконов, властителей небес. Так что не по пути нам с тобой крылатый.

Уже развернулась, чтобы уйти к дому, так как все это время пролежала на земле в одной не слишком чистой, да и все еще мокрой сорочке, как меня догнало в спину.

— Я не отступлю, Василиса. Ты моя.

— Для тебя же хуже, дракон.

Не оглядываясь вошла в дом. Тлен с тьмой отступили, и меня потряхивало от нахлынувших эмоций — обида, злость, а еще надежда, что и правда однажды смогу своим дракона назвать, только своим, потому как делить его ни с кем не намерена.

Во дворе раздался шум маховых крыльев, и так же быстро стих. Он улетел, оно и к лучшему, не нужно рвать и травить себе сердце. Впереди еще ночь и знакомство с тьмой.

Следом в дом вошли Ганна с Кузьмичом, и застав меня, обхватившую голову руками и пытающуюся не разреветься, тут же кинулись успокаивать.

— Да чего же ты девка ревешь, точно белуга? Твой он, давно твой, вот только сам поймет и сразу же к тебе придет, вот увидишь.

Только эти слова совсем не успокоили, а наоборот в еще большее отчаяние погрузили.

— Замолчи, Ганна, не видишь, только хуже делаешь. В ней сейчас сила бурлит, оттого и настроение по двадцать раз на дню меняться будет.

Кузьмич осторожно потянул мои руки в стороны.

— Вот знаешь, Василиса, говорил я тебе что ничего путного из этой затеи не выйдет, и прав оказался. Да только нету времени сопли на кулак наматывать, за границей леса некромант стоит, армию нежити нагнал, которая лес рубит. Скоро защита спадет, Ганна ничего не говорит, но я то вижу. А потому времени у тебя совсем мало, как только защита падет, смерть за старой ведьмой придет, и тех кто рядом яростью своей зацепить может. Эта старуха от нее долго скрывалась, даже дар никому не хотела передавать, чтобы ненароком не помереть раньше времени.

Ведьма решительно перебила домового.

— Хватит ее стращать, и так запуганная. Скоро пойдешь к тьме, выйдешь за ворота, увидишь в лесу большую нору земляную, не бойся и смело спускайся туда. Запомни одно — светлая сила обычно испытание тленом и тьмой проходит, а темная светом нестерпимым, а потому все что привидится тебе не взаправду, не верь глазам своим, доверяй чувствам они не обманут. Когда испытание пройдешь к тебе может сама Тьма явиться и попросить что-то в обмен на дар, не соглашайся отдавать память, кровь, и чувства. Даже тьму порой обхитрить можно.

Старая ведьма протянула мне банку с жуками-кожеедами.

— Вот, возьми. Это откуп для рыкул, что норы эти копают, оставишь банку на входе в нору, тогда тебя никто не тронет. — она еще помолчала недобро глядя на меня, но все же сказала. — Знаю я что ты задумала, Василиса. Так вот мое слово, даже не думай, себя погубишь.

Я только головой кивнула, но от своего отступать не собиралась.

— Ну легкой дороги тебе, Василиса. Пора.

Глава 32

За воротами тьма стала гуще, она стелилась по земле пытаясь коснуться босых ступней. Повеяло смертельным холодом, заставив поежиться.

— Где она? Впустиии.

Этот шепот раздавался отовсюду, сбивая с толку, но я упрямо шла вперёд.

— Впусти! Впусти! Впусти! — раздавалось отовсюду и въедалось в мозг. — Не впустишь, заберу того кто тебе дорог.

Шепот стал угрожающим, зловещим, и в то же время просящим. Я плюнула через плечо.

— Чур меня. Не ведая облика, не слышу голоса.

Помогло, голос и правда стих, только могильный холод преследовал, шел по пятам. Неужто смертушка Ганнына ко мне обратиться решила? А ведь до этого я ее не чуяла, не слышала.

— Не иди за мной, не в моих силах твою просьбу выполнить.

В последний раз холодное дыхание обдало затылок, словно целуя и исчезло, совсем. Гнетущее чувство пропало, и довольно быстро я смогла найти огромную вырытую в земле яму, даже жутко стало как преставлю размеры того чудища, которое могло вырыть подобное. С сомнением посмотрела на банку в своей руке, неужто этого хватит для откупа? Осторожно на входе поставила склянку, и шагнула в глухую пустоту. Все звуки ночного леса окружающие меня до этого стихли, даже звука шагов не слышно было, и чем глубже я шла, тем шире становился лаз, пока не набрела на большую круглую, идеально утрамбованную комнату где в стенах было множество отверстий ведущих вникуда. Проверять их у меня намерений не было, потому как даже при большом желании, коего у меня не наблюдалось, я разве что голову смогу туда просунуть.

Сев на холодную землю склонила голову к земле.

— Взываю к тебе матушка тьма, властительница ночи и всех живущих в ней, и идущих по ее дорогам. Прошу силы дать для пути нелегкого и тернистого ведьмы по праву рожденной из рода древнего Злобич, милостью твоей еще ныне живущего.

Взгляда не поднимала, ибо по инструкциям Ганны, я наделенная светлой силой, не имела права первая на мать Тьму смотреть, и только если она явится сама посмотреть на меня да первая слово скажет, тогда и я смогу подняться с колен. Это я пришла ее милости просить, а не она ко мне явилась.

Долго ничего не происходило, ни шороха, ни звука, только гораздо теплее стало, или мне уже так просто казалось.

— Поднимись дитя.

Шелестящий и в то же время густой голос разбавил тишину. Взрогнув от неожиданности поднялась, все так же не поднимая глаз.

— Ведьма значит? — вокруг меня заклубилась тьма. — А с каких пор в ведьмах столько силы светлой, а Злобич? Помню мать твою, у нее сильный дар был, сама его ей отмерила, а она разбазарила. Теперь вижу ради кого. И с чего мне тебе помагать?

Теперь же можно посмотреть? Первое слово было сказано. Я осторожно, опасаясь, подняла взгляд, напротив меня стояло существо лишь отдаленно напоминающее женщину с обсидиановой кожей, которую прорезали прожилки из золото янтаря. Казалось, что она единолично несет грехи всех живущих, которые нашли отражение в ее теле, искаженном, укрытом покрывалом из тьмы.

— Ну же, ответь на мой вопрос, дитя.

Сглотнув пересохшим от страха горлом, произнесла:

— Ведьма я по рождению, иной жизни не знала.

Мать Тьма рассмеялась на удивление звонким, детским смехом и лицо ее изменилось. Разгладилось и обрело красоту, что вместе с искалеченным телом смотрелось странно, на меня в упор смотрели агатовые глаза.

— Дитя, я видела тебя, ты не знаешь как быть ведьмой, ты до этого лишь слабой ведуньей была, а просишь от меня силы, способные изменить тебя, изменить саму твою суть. Готова ли ты к этому?

Готова ли я? Еще сама до конца не знаю, но надоело мне обидчиков терпеть и под всех прогибаться точно сосна на ветру, куда подует туда и гнусь. Каждый хочет обидеть, к рукам прибрать, думая что без ответа за свои действия осатнется.

— Вижу готова, много обиды в тебе накопилось, и ты права, не оставят тебя в покое, особенно когда ты со светлой силой, отец за тобой придет, твое имя уже вписано в книгу рода.

Внезапно Тьма словно побледнела, расплылась, а потом снова форму обрела.

— Какой настойчивый отднако. Не знаешь ли ты, Василиса оттечего меня темный некромант к себе так настойчиво зовет? — и сама же рассмеялась, на этот раз скрипучим, старческим смехом. — Знаю, знаю, тебя от меня защитить пытается, почуял неладное вот и старается, глупец. Так каков выбор твой? Я должна услышать, вслух говори, чтобы свидетели твоих слов были, назад пути нет.

Больше не колеблясь и не раздумывая, громко выкрикнула:

— Я готова.

Тьма закружила вокруг, окутывая, согревая, все тревоги забирая.

— Дарую я тебе силу великую Василиса, ведьма по праву рождения. Только что ты в замен мне дашь?

К этому вопросу я готовилась, но ответа на него так и не нашла.

— Что ты попросишь матушка Тьма?

— Тень твою хочу. Скучно мне стало, хочу частичку себя в путешесвие по земле отправить. Выдержишь ли ты такое испытание?

Было что-то в ее просьбе неправильное, ненужное мне, но выбора у меня не осталось.

— Выдержу.

— Вот и хорошо, вот и славно, а тепрь терпи.

И в меня потоком полилась тьма, въедалась в глаза, заполняла рот, стелилась по всему телу.

— Спи дитя, возможно это последний светлый сон, который ты увидишь.

И вот только недавно я стояла в темной яме, как вдруг оказалось возле своей избушки, недалеко от деревни. Я отчетливо видела как Любава гоняется за Лисантиилом, который улепетывал от нее что есть сил, а на окраине леса стоит Иван и методично ломает мои деревья. Вот вернусь, пришибу детину, сам здоровый, а мозгов ни на грош. Раздался отчаянный визг — это княжна наконец догнала незадачливого дракона, любящего ведьм, и оседлала его с воинственным криком. Мне отчего-то смешно стало, и я заливисто рассмеялась. Мне еще никогда так спокойно и весело не было.

— Что ты смеешься, любимая, смешно тебе когда моего племянника мучают?

Сзади ко мне подошел Дар и обняв прижал к себе.

— А ты сам посмотри на этого охотника на ведьм. Кажется его и самого в этот раз поймали.

— Этой девице даже дракон не указ, кого хочешь заломает.

Я игриво посмотрела на своего крылатого.

— Даже тебя?

— Меня в свои руки настоящая ведьма поймала. Пойдем? Все ждут уже.

Хотела спросить куда и зачем, но не стала, мне так хорошо было. А мы пошли из лесу в деревню, прямо к дому князя, где было много народу — людей и драконов, и все улыбались и махали нам, и только князь был мрачным, и почему-то с моим венком на голове.

— Свадьба у нас дорогая, неужто забыла?

Я растерянно смотрела на своего дракона, и правда не могла вспомнить.

— Голова твоя бедовая, как же так, неужто передумала?

Никогда Дар так не разговаривал, слова его часто как клинок острые были но правдивые, а здесь словно патока в уши льется. И пока мы к гостям расступающимся и радостно улыбающимся при нашем появлении подходили, прямо перед нами появилась кошка черная, огромная, с агатовыми глазами.

— Пора девонька, пора.

Я пришла в себя на сыром полу, рядом уже никого не было, из отверстий в стенах раздавался возмущенный стрекот, и я поспешно поднявшись пошла на выход. Силы переполняли, вот только какая-то пустота поселилась внутри, словно чего-то не хватало. Выйдя из норы удивилась яркому свету заливающему лес, сколько же я там пролежала. Оглянулась на яму, и подумалось мне, что неуместно сие в этом лесу, эти твари древесные корни подточили, оттого часть леса и гнить начинает. Не задумываясь щелкнула пальцами, словно мошек давила, и услышала множественный визг, потом махнула рукой призывая землю целостной стать, и яма затянулась, как рана на теле.

— Вот так-то лучше.

Поведя плечами, сбросила сорочку, ставшую тряпкой ненужной. Не было больше сил носить ее, раздражала, так гораздо лучше. А теперь домой, спать все равно очень хочется.

Глава 33

Переступив порог ведьминого дома, услышала тихое нашептывание:

— Свят, свят, свят.

Внимательно посмотрела на Кузьмича, который пытался креститься, правда руки перепутал и насколько была я сведуща, кукишем не крестятся. Видимо решил что если молитва не поможет, то кукиш от нечисти точно спасет, правда сам подзабыл что к таковой относится.

— Не умеешь, не берись. К тому же просвети меня, давно ли нечисть домовая ликам святым кланяется?

Ганна тихо сидела за столом вытаращив глаза.

— Все же сглупила.

Резво для ее почтенного возраста вскочила и подбежала ко мне, обежав пару кругов остановилась, и внимательно в глаза всмотрелась.

— Так и не стала ты ведьмой, Василиса. Ведуньей она тебя нарекла, защитницей леса и его владычицей. Да вижу что цену непомерную запросила. Что ты ей отдала?

Не понимала я суеты ведьминой, какая-то она неприятная была что ли, неправильная. Делала что-то, что лес гармонии лишало. Увидела ведьма в глазах моих недовольство и уже тише спросила.

— Что ты ей отдала, Василисушка? Вижу в глазах твоих смерть свою, и сожаления там нет.

Отпираться не стала и ответила:

— Тенью своей поделилась.

Ганна осела на пол, схватившись за седую косматую голову.

— Глупая девчонка, ты же ей часть души своей отдала. Но хорошо хоть свет защитил и только малую частичку отдал. Что ж делать то теперь? Нужно вернуть утерянное и как можно быстрее, чем больше времени пройдет, тем больше душа и сердце очерствеет.

Я поморщилась от громких причитаний ведьмы.

— Ни к чему это, Ганна. Все хорошо, зря кипятишься и на тьму наговариваешь. Она помогла мне и силой поделилась, взяв за это плату справедливую.

Старая ведьма аж взвилась от гнева праведного.

— Справедливую? Да нежели ты и ума лишилась, девка? А коли скажу тебе что по свету сейчас бродит твое отражение и людей губить будет, да души их ко тьме приводить? Во всем баланс должен быть, а так коли есть темная тень, то и свет свое скоро возьмет, и что от тебя в итоге останется? Шиш да маленько.

Ненадолго слова старухи что-то всколыхнули внутри, даже тяжесть навалилась не давая вдохнуть, но тут же словно кто-то убрал этот груз, подарив спокойствие.

— Не твое это дело, ведьма. Я сама так решила, и решение мое твердо, а будешь на пути стоять и козни чинить, в порошок сотру и на подкорм деревьям пущу.

Ганна застыла с открытым ртом, провожая меня взглядом. Не дали здесь мне спокойно отдохнуть, но лес укроет, согреет, накормит. Уже на улице услышала тихий всхлип.

— Беда, Кузьмич, беда. Спасать надо, Василисушку, беги зови круг ее. Она теперь сама не позовет, да и если зов кинет не услышат они ее более. Начудила девка, набедокурила.

— Все ты виновата. Я же говорил что только хуже будет от магии этой, а ты все квохтала что надо так, а теперича что.

Дальше не слушала, да и неинтересно мне было. Пускай круг зовут коли им так хочется, а вот впустить их в лес или нет, то уже я решать буду. Ветки деревьев царапали голую кожу, но я того не замечала, словно завороженная пробираясь сквозь чащу. Туда, откуда зов слышала, сильный, страдающий, откуда мертвечиной тянуло и стоны деревьев слышны были. Тянуло меня исправить неправильное, очистить лес от скверны и взрастить новую жизнь. Сама не заметила как на коже ветви прорастать начали, листья распуская. Сила друидов соединившись с силой ведуньи себя проявить решила, лес приветствовала и себя показывала.

Дойдя до самого края леса, остановилась втягивая спертый воздух. Передо мной стояла причина зловония и скверны. Стена мертвецов окружила лес с одной стороны и методично его уничтожала, пуская свои миазмы далеко за край, пробивая защиту ведьмы.

Немного в стороне возвышался над всеми сам князь Бриар, не сводящий с меня горящего темного взгляда, а рядом с ним стояла сама я, вся в черном, и с глазами в которых клубилась сама тьма. Неужели мне повезло так быстро тень свою повстречать? Князь одними побледневшими губами прошептал:

— Василиса?

Была Василиса, да вся вышла, теперь нет имени у меня, не заслужила его еще.

— Убери мертвяков своих и уходи.

И хотя голос мой был тих словно шелест листвы, он услышал, да только еще больше губы сжал.

— Я за тобой пришел, и только с тобой уйду.

Тень колыхнулась в его сторону, обхватив стан некроманта.

— Ты получил что хотел, уходи. Я жалеть никого не буду, ни живого, ни мертвого.

Тень, глядя на меня, ощерила свой рот, показывая острые зубы. Подняв руку, позвала словно собаку, указывая ей на ее место.

— Ко мне.

Она сопротивлялась как могла, а могла она пока что практически ничего, слишком мало на свете побыла, силы еще не набралась, ни одной души не взяла. Остановившись напротив меня, оскалилась. Да только собака хозяина знать должна, и я опустила руку, указывая на землю.

— На колени.

Тень сопротивлялась, пыталась схватить, да только я сильнее пока что, во мне и свет и тьма бурлили. Приблизившись в своей копии, схватила ее за подбородок и резко подняв ту голову, всмотрелась в клубящиеся тьмой глаза.

— Ты не смеешь на меня свой рот открывать, я твоя большая часть, я целая, а ты всего лишь плата, дань которую я отдала, а потому сила моя больше и сопротивляться ты ей не сможешь. — рассматривая бледную кожу с черными прожилками вен, испытала нечто вроде сожаления, не хотелось мне ее отпускать, хотелось вернуть, но уговор есть уговор. — Хочешь с князем уйти?

Он молча кивнула. Наверное еще и говорить не научилась.

— Иди, отпускаю.

Тень мгновенно подскочила и не касаясь ногами земли поплыла обратно к князю, который все это время пожирал взглядом меня.

— А теперь уходи.

Я развернулась, не сомневаясь что мою просьбу выполнят, но позади раздался рев сотни гнилых глоток. Не хочешь по доброму некромант, будет по злому.

Схватила сухую ветку с земли, очертила круг, обозначая границу леса, а лес это я.

— Кто ни во кругу стоит, кто сгнившей ногой по земле ступает, кто для леса злое замышляет рассыпется да удобрит землю истощенную, да будет так.

Упав на колени с силой хлопнула двумя руками о землю. Пронеслась по земле дрожь, из расщелин полезли лианы диковинные и хватая мертвяков утаскивали под землю. С неудовольствием увидела что скверна никуда не девается и тянется следом за павшими, засоряя собой воздух.

Посмотрела на князя, который успешно отбивался и успевал при этом руководить своим дурнопахнущим войском. Тень в сражение не вступала, а просто взлетела повыше и с насмешкой смотрела на мои неумелые попытки. Силы-то стало хоть отбавляй, а вот умений пока что не хватало, и даже память предков в этом не помощник. Как руки сложить, да как слово сказать подскажет, а вот сколько силы туда вложить неведомо.

Перестаралась я черпая силу земли, теперь не хватит разломы хорошо закрыть, и так и будут красоваться. Задумчиво потерла лоб, возможно это и неплохо, ни одна гадость не пройдет. Князь отбивался и все ближе ко мне подходил, я же отступать не собиралась. Мы с ним теперь на равных, моя сила против его опыта.

— Василиса, прекрати.

Сделала вид что не услышала, еще сильнее выворачивая руки и буквально вгрызаясь пальцами в землю. Расщелин стало больше, а те что до этого были углубились.

— Остановись ведьма, ты себя погубишь.

Да что ж это такое? Все как мухи назойливые окружили и жужжат, сосредоточится не дают. Прямо возле круга в котором восседала я, появились все ведьмы моего ковена. Всеслава черная от гнева сжимала в руке клюку, которую брала крайне редко.

— Что ты творишь глупая, посмотри на себя, в тебе и человеческого то чуть осталось.

Сначала непонимающе посмотрела на ведьму, не в состоянии понять к чему она клонит, а потом глянула на руки свои, которые уже и руками-то не были. Те же лианы, крепко свитые и корнями в землю уходящие.

— Уходите. — перемена была столь неожиданна, что заставила меня испуганно поежиться. Сверху разозленно зашипела тень.

Всеслава обернулась к кругу.

— Ей чувства возвращать надо, быстро приведите того дракона вшивого и мать ее, по другому не сдюжим, сильна она. — и уже тише себе под нос пробормотала. — Лучше бы мозгами ее одарили.

Разозлившись на ведьму, на ее самоуверенность и привычку все время поучать, тряхнула землю под ней, да только та не упала, выстояла и рассмеялась.

— Эх, Василиса, при большой силе еще и думать желательно, а ты не сильна в этом, сродни дереву в которое превращаешься.

Я вскричала в гневе и выпростав руку из земли попыталась достать эту поганку, которая уворачивалась с проворством кошки.

— Ни на что ты не годная, только зря лес попортила.

— Замолчи, тварь. Мой лес, что хочу то и делаю.

Вверху снова вскричала Тень, опрометью бросившись на Всеславу, да ту неожиданно князь прикрыл, взяв удар на себя. Ему то ничего не будет, от силы тьмы он только сильнее станет.

Тень метнулась ко мне.

— Сопротивляйся, иначе договор будет расторгнут.

Я моргнула, так значит говорить она может.

— Чему сопротивляться?

— Чувствам, дура.

Слегка опешив, присела и призадумалась. Внутри меня что-то точно происходило, вот прямо сейчас я чувствовала робкие ростки где-то в душе, они стремились заполнить, затянуть пустоту.

— Не могу.

Тень подплыла еще ближе, барьер мной созданный ее пропустил.

— Ты должна. — она приблизила лицо ко мне, и я еще раз смогла полюбоваться нашей схожестью, если бы не эти провалы глаз. — Убей их всех.

Убить? Внутри снова что-то шевельнулось, и тут же угасло под натиском чувства более сильного, чувства неправильности. Они неправильные, они пришли в мой лес, портят его, портят меня, их нужно убрать, стереть чего бы это не стоило. Поднявшись на ноги, занесла руку для следующего удара собирая силу воздуха, размажу всех разом.

Всеслава побледнела, князь слегка отступил мрачнее лицом.

— Где твоих ведьм носит?

— Тропу открыть не могут, она закрыла все входы.

Князь что-то прикинув двинулся ко мне, я же рассматривала его как букашку, случайно на подол забравшуюся.

— Опусти руки, Василиса, ты же не такая, ты добрая и отзывчивая девочка. Неужели ты убьешь своих подруг?

Отвечать мошке нет смысла, а потому приготовилась для удара, но почувствовав разлом, стремительно развернулась. Они все стояли рядом — ведьмы круга, мама, и крылатый дракон, который тут же рванул ко мне.

Всеслава только и успела что громко крикнуть:

— Стой, это уже не она.

Да вот только когда драконы кого слушали, покрывшись чешуей он сумел преодолеть барьер практически не пострадав. Схватив меня за руки, если это можно было так назвать, с силой их сжал и глядя в глаза попросил:

— Проснись, малышка, прошу тебя.

В сердце что-то дрогнуло, а он все ближе притягивая к себе зашептал.

— Я оставил тебя, чтобы ты в себе разобралась, а не глупости делала. И что бы было опоздай я всего на минуту? Ты же если бы кого убила, сама себя потом не простила, и следом ушла. А я без тебя жить не смогу, я уже дом нам строю. Там много комнат, он большой и светлый, там даже детская уже есть. Все ждет только тебя.

Сердце застучало ускоряя свой темп, тень шипела за спиной, но я не обращала внимания.

— Кем? — голос плохо слушался. — Кем я войду в этот дом?

Он не отводя взгляда погладил мою щеку, медленно обрисовал контур губ.

— Ты можешь быть лишь женой.

— Единственной?

— По другому и быть не может, ты хозяйка моего сердца.

Позади была какая-то возня, я услышала только громкий крик:

— Толкай.

В спину что-то пнуло, совсем легко, и словно озноб по коже пронесся. Мир заиграл другими красками и я в ужасе смотрела что натворила. Искореженные деревья устилал землю, прикрывая собой упокоенных, некоторые из них торчали из под земли. По периметру границы пролегла глубокая расщелина, медленно заполняющаяся водой. Глаза застилали глаза.

— Это все я сделала?

Дар не ответил, только крепче руки сжал, делая мне больно. Перевела взгляд на своего дракона и взвыла. Из груди любимого торчал конец меча, за спиной его стоял князь с мрачной решимостью глядя на меня.

— Я же говорил тебе, что не потерплю рядом с тобой дракона, Василиса? Ты сделала свой выбор.

Дар медленно оседал на землю, так и не отпустив моей руки. В его глазах сквозила любовь, перемешиваясь с болью.

— Живи, малышка.

Упав на колени, умоляла не бросать меня, просила всех ведомых богов помочь мне. Откликнулся только один, и то не божество.

— Я же говорила, что дорогое тебе заберу.

— Отдай! Отдай его мне обратно!

Но вокруг стояла тишина. Ведьмы понурили головы, они не смогли остановить князя, и в ом есть часть их вины. Мама подошла и присела рядом.

— Не нужно, детка.

Посмотрев на нее, снова не сдержала крик. Серебристая прядь пролегла по всегда ярким волосам. Тьма отомстила за разрыв договора.

Глава 34

С трудом поднялась на ноги, покачнувшись от нахлынувшего осознания. Любимого нет, а матери скоро не станет, о чем говорят так стремительно белеющие прямо на глазах волосы.

— Мам.

Протянула к ней руку, но так и не смогла коснуться. Казалось вот сейчас дотронусь, и она просто осыпется словно разбитое зеркало, еще недавно такая здоровая и грозная ведьма. Она улыбнулась и вскинула голову вверх, совсем как раньше, показывая кто здесь истинная ведьма.

— Не стоит слезы лить, дочь. Помни кто ты.

Я помнила, я никогла этого не забуду, а потому резко развернулась к своему врагу. Князь стоял все там же, сжимая в руке окровавленный меч, тот которым нанес смертельную рану Дару, и которым разрубил сердце мне. Глаза заволокло пеленой слез, но я их зло смахнула.

— Отныне на земле нет двоим нам места.

Услышав это, князь стер со своего лица победную ухмылку и вскинул перед собой защитный щит тьмы, вот только не учел он силу разбитого сердца ведьмы, и вложив последнюю крупицу тьмы, что зло ворочалась внутри, крикнула:

— Ты мне враг, князь Бриан, и клянусь великим отцу небу и матери земле, что только один из нас может жить.

Я видела как слова клятвы словно меланжевая пряжа сплетаются между собой и стрелой устремляются к нязю, с трудом преодолевая щит, но все схватив того за щею, словно удавка затягиваясь и ставя печать кровного врага. На моей шее появилась такая же метка, черный колючий ошейник не исчезнет пока один из нас не умрет и клятва не будет исполнена.

— Ведьма. — князь не просто кричал, он ревел сумасшедшим зверем, потерявшим столь желанную добычу, но я уже не слушала.

Подойдя к Дару снова опусилась на колени и поцеловала все еще теплые губы любимого. И чего я так кручинилась и гордыну свою показывала? И чем это закончилось? Что мне теперь делать на свете белом без тебя. Меня тронули за плечо.

— Поднимайся, доченька. Нужно идти, скоро прилетят драконы и заберут его.

— Не отдам. — я продолжала гладить любимое лицо, начавшее покрываться мелкими чешуйками.

— Не тебе решать.

— Мне.

Поднялась, разбудила уже успевшую задремать светлую силу, и сплетя из силовых нитей кокон, завернула в него дракона укрыв от чужих и досужих глаз. Пошатываясь от боли и горя, побрела в торону ведьминого дома. Я никому не позволю его забрать, и пусть я буду сумасшедшей, единственной кто привяжет дух дракона к дому, но я это сделаю.

Ведьмочки, двинувшиеся было следом, застыли после моих слов.

— Я более не вашего круга, вам сюда хода нет.

Ведьмы охнули, что может быть хуже чем ведьма по собсвенной воле рвущая круг.

— Не смей, Василиса. В тебе сейчас горе говорит.

Я повернулась в Всеславе.

— Может горе, да только не могу я доверять тем, кто от удара в спину не защитит.

С трудом, с каждым шагом теряя силы, продолжила свой путь. Лес, словно чувствуя мое горе затих, а может это всех спугнул еще такой далекий скорбный рев драконов. И правда соро здесь будут.

На пороге дома нас встречала Ганна, казалось еще больше сгорбившаяся и постаревшая. За ворота вошли только я, мама и Дар.

— Вноси в дом своего суженого.

Я послушно прошла по широким ступеням, почувствовав как меня невесомо коснулись пальцы хранителя, словно успокаивая и прося о чем-то.

— Клади здесь.

Ганна указала на широкую лавку отодвинутую от стола. Кузьмича нигде видно не было, неужели ведьма сама подсуетилась, хотя у хранителя тоже сил предостаточно.

— Может уже сбросишь с него путы?

— Нет. Нехочу чтобы еще кто-то видел его таким.

Ганна скорбно вздохнула, да опустилась та небольшой, грубо сколоченный стул.

— Насколько любишь своего дракона, Василиса?

— Сильно люблю.

Мама успокаивающе погладила по плечу и сжала, словно предострегая.

— Да уж вижу. Тьму из тебя силой вытравили, а вот свет сам гаснет. И куда же ты смотрела?

Ганна в упор посмотрела на маму.

— Что дочь, что мать ведьмы никудышние.

Мама вскинулась, выпрямляясь и едва ядом не брызжа.

— Не смей, ведьма.

— Я то ведьма, а вот вы кто, еще вопрос. — она задумалась, и тихо словно воспоминния былых дней много боли достовляли, проговорила. — Много зла я делала, верой и правдой тьме служила, оттого и душа моя чернее сажи. Так хоть в послении часы жизни своей что-то доброе сделаю, может хоть часть грехов искуплю, хотя на мне их столько, что будет как капля в море. Помогу я тебе в горе твоем, Василиса, да только условие есть у меня, подумай крепко перед тем как принять его или нет.

Это ж как ведьма помочь может? Рану-то не залечить уже, я вижу как тело дракона все больше покрывается блестящей шкурой дракона.

— Говори что хочешь.

— Я умру, но перед этим ты силу мою должна принять, иначе я уйти не смогу.

Мама выкрикнула первее меня.

— Не нуждаемся в силе чужого рода, своего хватает.

Старуха хмыкнула.

— Да я уж вижу. Ну так что?

— Не смей, Василиса. Чужая сила большая ответственность, тебе бы со своей справиться.

Права она конечно, вот только внутри что-то скребет, требуя согласиться.

— Это ты не глупи, ведьма. Видишь сколько в твоей дочери света, и если не уравновесить его тьмой, он ее и обжечь может. Или хочешь свою кровинушку к отцу отправить? Так он и сам скоро явится, имя то ее в книге рода появилось, а с женщинами сама знаешь у них проблема, так что скоро прискачет как миленький.

Мама затихла, а я ответила.

— Я согласна.

Ганна хлопнула руками.

— Вот и хорошо, вот и ладненько. А теперь поднимись и возьми на печи, под соломой там покопайся, три золотых монеты.

Я покосилась на Дара.

— Да никуда он не денется.

Пошла, запустила руку под слежавшуюся солому и нащупала небольшой мешочек, вытащив его на свет показала Ганне.

— Да, это оно. Знала бы ты каких трудов мне в свое время стоило их достать, немало народу извести пришлось. Да потом другой способ придумала.

Она покосилась на своего хранителя, а я поспешно вытрусила из мешочка монеты — блестящие, словно и не пролежали много лет без дела, большие кругляши из полновесного золота. Подошедшая мама посмотрела на монеты и как фурия кинулась к Ганне.

— Ты и мою дочь угробить решила? Ты куда ее послать хочешь? Я тебя саму щас к праотцам отправлю, чтобы обратно дорогу не нашла.

— Мама!

Мой окрик заставил женщин оторваться друг от друга.

— Ей решать идти аль нет, я никого заставлять не буду.

Всклокоченная ведьма зло зыркала по сторонам. Налет добродушия с нее слетел совершенно, и вот сейчас я видела ее истинную суть — злую, темную, не дающую ей самой покоя

— Говори.

— После того как ты примешь силу мою, я прикажу открыть ворота и сниму защиту, смерть тут же за прилетит, она только и ждет чтобы утащить меня. Ты сможешь за нами увязаться и найти путь к реке Смородине, а дальше как быть тебе самой решать, идти к Калиному мосту или нет. Да только помни, что ведьмы всегда охраняли этот путь, контролировали мир живых и мертвых, один из хранителей моста — змей, дальний сородич твое милого, может и договориться сможете.

— А монеты зачем?

Ганна зло зыркнула на маму.

— Чему ты только дочь учила?

— Чему надо, тому и учила. Ей это без надобности было.

Ведьма сплюнула на пол.

— Такую силу загубила. — и повернувшись ко мне разъяснила. — Монеты для откупа. Одну отдашь за вход, а две остальные надежно спряч, это будет откуп за выход. Да смотри не потеряй, за просто так не выпустят. А ты ведьма светлая, многим по вкусу придешься, правда жаль на один зуб. — и она оценивающе посмотрела на меня, словно уже примеряясь.

Мама зло выплюнула в лицо ведьме:

— И нечего так смотреть. Следующей Ягой она не станет.

Ведьма подбоченясь ехидно ответила:

— А не тебе это решать.

Две ведьмы переругивались, а я с надеждой смотрела на дракона.

— Не бойся, вытащиш, один раз вытащила и второй сможешь.

— Откуда вы знаете, что вытащила?

— Да мать твоя такая же неумеха как и ты, а сколько разговоров было, Варвара невиданной силы ведьма, тьфу, была да вся вышла. — и не обращая внимания на злое шипения продолжила. — Не чета твоей бабке, вот та ведьма была самой тьмой благословленная. Когда родительница твоя связь вашу бездарно обрывала, след оставила, вот этот след тебе и поможет его найти на той стороне. А теперь иди сюда.

Я медленно подошла, и ведьма схватив за руку приказала своему хранителю.

— Как только дух испущу, ворота открывай. Да только драконов не пускай, нельзя чтобы тело забрали. — потом подняла на меня взгляд таких недавно ясных, а сейчас подернутых мутью старости глаз. — Так и не успела я тебя многому научить, жаль, да только жизнь лучший учитель.

Она с силой сжала мою ладонь.

— Передаю силу свою ведьме Василисе. Принимаешь ли ты ее по доброй воле?

Я тихо прошептала:

— Принимаю.

И полилась ко мне чужая сила, сначала ручейком мелким, а потом полноводной рекой хлынула. Я все вбирала без остатка, чувствовала что так правильно, что сила занимает положенное ей место, память предков помогала распознать что это не тьма, а мощь ведьм веками накопленная. А как дальше ею распоряжаться мое дело, то ли к тьме уйти, то ли к свету податься, а можно и на страже стоять. Еще мгновение и Ганна выдохнула.

— Все.

Она испустила последний вздох и затихла. Во дворе бесновался дух, отгоняя крылатых, а я вылетев на порог громко крикнула:

— Открывай!!!

Когда вернулась обратно в дом, увидела что мама практически уже полностью поседевшая, сидит бессильно прислонившись к стене.

— Кузьмич, етить твою бабушку, где ты когда нужен?

Сама не знаю почему, но горе отпустило, я знала что спасу, что смогу вытащить его и из-за грани. Домовой вынырнул из печи весь в саже.

— Я здесь.

— За мамой смотри.

Я знала что делаю, и потому порывшись в запасах ведьмы нашла настойку из моровика и махом выпила. Мое земное тело тут же упало бездыханное, а дух легко поднявшись подлетел к Ганне. Над той уже кружилась черная тень.

— Все упираешься ведьма? Уходить не хочешь? Обмануть и в этот раз надумала?

Смерть запустила руку прямо в тело ведьмы и выдернула из него дух, едва заметный, бледный, слабый.

— Да, поизносилась ты за эти года. Ну ничего, хозяин ждет тебя.

Она не видит меня, поняла я, и осторожно двинулась следом. До реки Смородины не так уж и далеко оказалось, или для духов по другому расстояние меряется. Смерть потащила Ганну дальше, а я слегка отстала, внимательно осматриваясь. Берег реки был иссущенным, редкие покареженные деревья никого бы не спасли от жара исходившего от огненной реки. Величественный мост пролегал на другую сторону лишь видневшуюся вдали, и по этому мосту шли словно на казнь люди и нелюди, или то что от них осталось, смрад стоял умопомрачительный, горелая плоть, запах гниения и дух смерти. Зрелище было жутким до дрожи.

-И что здесь живая душа забыла?

Резко развернувшись увидела высокую статную женщину с рыжими как сам огонь волосами.

— Чего молчишь? Живым сюда хода нет.

— Я не живая.

Женщина повела крючковатым носом.

— Но и не мертвая, да к тому же ведьма, светлая.

Теперь она с непонятным интересом рассматривала меня, словно разборчивый покупатель разглядывает товар на прилавке.

-Простите, госпожа. Но мне очень надо на ту сторону.

Я протянула одну из золотых монет, помятуя о том, что за проход заплатить нужно. Она внимательно посмотрела на монету но не взяла, тихо хмыкнув.

— Я не привратник, девочка. Я здесь для того, чтобы отваживать таких как ты, за последние сто лет зачастили что-то живые в царство мертвых бегать, ты уже четвертая.

Бухнувшись на колени прошептала.

— Пожалуйста, тетенька, мне очень надо.

Она еще более внимательно посмотрела, задумчиво приговаривая.

— Светлая значит, сердце горячее как лава, обжечься можно, ведьма к тому же. — протянув мне руку строго приказала. — Вставай.

Я приняла руку и женщина тихо хмыкнула.

— Надо же, силу только приняла. И что же тебя заставило стпуститься к нам, девочка?

Замялась всего на миг.

— Мой суженый.

Странная женщина обошла меня по кругу, зачем-то щупая за руки и не обошла вниманием метку на шее, что даже сечас ярко выделалась на коже. В голову начали закрадываться неприятные мысли, мало ли чем питаются здесь, вон у нее даже зубы острые как у рыбы, да и намеки Ганны про один зуб как-то некстати всплыли в памяти.

— Да не бойся ты меня, тебе другого бояться нужно. — она мазнула пальцем по шее и отдернув руку прошипела. — Надо же, сильно прокляла.

— Так вы пустите меня?

— А я разве держу?

И правда ведь не удерживает, и я потихоньку, не поворачиваясь спиной двинулась к мосту. Наблюдая за моим отступлением она все более радостно улыбалась.

— Пятки не жжет, девочка?

Удивленно посмотрела на нее, потом на свои ноги и уверенно ответила.

— Нет.

Снова оказавшись рядом, она пошла кругом.

— Замечательный откуп старая Ганна придумала, даже здесь откупиться смогла. — и схватив меня за руку, поволокла к мосту. — Я Яга, хранитель на этом берегу.

Неверяще смотрела на женщину, которая без усилий тащила меня, словно я ничего и не весила. А я то представляла себе старую, сморщенную бабку, а не женщину в рассвете лет.

— Не надо так удивляться девочка, мы остаемся в том возрасте, в котором на службу заступаем. Ты вот еще моложе.

— Но я же не Яга.

— Так будешь!

Я всеми силами что у меня были затормозила и Яга удивленно присвистнула:

— Сильна, сильнее меня будешь.

Мы уже стояли у самого моста, и не давая мне и слова сказать хранительница быстро заговорила:

— Как только ступишь на мост появится привратник, который должен окрыть тебе проход, скажешь Яга разрешила и дашь монету. Будет торговаться, пригрози что как следующая хранительница сошлешь его на сортировку, а там служить то еще удовольствие. Все поняла?

Машинально кивнув, спросила:

— А если он узнает что я его обманула?

Яга непонятливо моргнула глазами:

— С чем?

— Так я же не хранительница.

— Конечно, пока что хранительница я, а ты следующей будешь.

Покачала головой:

— Не буду.

Женщина весело рассмеялась:

— Да кто же тебя спрашивать будет? По своей воле пришла, силу доказала, так что это уже дело решенное. — наверное вид у меня был ошарашенный, так как Яга погладив меня по волосам тихо сказала. — Да не переживай ты, сейчас же никто не заставляет тебя здесь остаться. Я тоже когда-то так спустилась за любимым, предай ему всех благ с той стороны ворот, скажи жена к ужину ждет и никаких отговорок не приму. — подтолкнув меня в спину, приказала. — Ну все, иди да по сторон не гляди, чтобы мертвые не поняли что в тебе искра жизни еще не погасла.

Я ступила на каменный мост раскаленный докрасна, опасаясь обжечь ноги, но ничего не почувствовала, услышала радостный возглас позади.

— И правда Яга.

Подумаю об этом этом потом, сейчас не время, особенно когла перед тобой из ниокуда вырастают из воздуха ворота и ты едва не тычешся в них носом, а перед ними облезлый скелет в латах и со ржавой пикой, зато глаза ярко горят потусторонним зеленым светом. И да, я все таки в него врезалась, из-за чего давно не смазанные латы заскрежетали.

— И куда ты так торопишься, живая?

Это "живая" скелет сказал как выплюнул своим замоглинным голосом.

— На ту сторону, Яга позволила.

Скелет задумчиво молчал, потом зачем-то почесал явно пустую голову и прогромыхал.

— Совсем обнаглела рыжая, уже четвертого живого пускает, так мы скоро и в балаган превратимся и по миру пойдем.

Я снова выудила монету и протянула мертвецу, который алчно блеснув глазами пророкотал.

— За одну не пущу, давай две.

Вот же хитрец, наверняка же знает, что одна монета вход, другая выход. Намерился здесь меня оставить? Перестав заискивать перед наглой костяшкой, выпрямилась и спросила, ведь действительно интересно:

— А зачем вам здесь монеты? Ведь даже и потратить некуда.

— Много ты знаешь, живая. Обменяю на день в вашем мире, вот уже целых шесть раз там побывал.

Так значит у трех ранее проходивших он все таки выторговал по две монеты, значит и правда так просто не пустит.

— Я как будущая хранительница, говорю пропусти меня за одну монету, или когда стану Ягой сошлю души сортировать.

Скелет тут же выпрямился по струнке и внимательно осмотрел мои ноги.

— И что, пятки совсем не жжет?

Да дались им мои пятки, но ответила:

— Совсем.

Он с проворством воришки вырвал у меня монету, и приоткрывая тяжелые ворота низко поклонился:

— Добро пожаловать, хозяйка.

Едва протиснувшись в щель посмотрела на снова ставшие одним целым врата, души за мной просто просачивались сквозь них, словно их и нет вовсе. Значит врата только для живых. Памятуя о том что нельзя по сторонам смотреть, опустила голову и пошла по страшному мосту, которому казалось и конца нет. Шла и все больше чувствовала как тянет на ту сторону, как кто-то зовет меня туда, как душа едва не пела следую этому зову. И уже окрыленная надеждой ступила на другой берег, чтобы столкнуться с огромным красным драконом, который поддавал жару реке Смородине. Дохнув на меня сажей он громко пророкотал:

— И как живая душа всего за одну монету сюда прошла? Чем там Яга занимается?

Низко поклонилась дракону.

— Яга приказала сказать мужу, что ждет его на ужин, отговорки не принимаются.

Дракон довольно рыкнул.

— Неужто и мы скоро на покой уйти сможем? Ты за кем сюда пришла, ведьмочка? Уж не за драконом ли, который совсем недавно здесь прошел?

И как только догадался?

— За ним.

Дракон довольно потер лапы и махнул в сторону темнеющего прохода.

— Ты иди-иди, он там, еще даже до распределения не дошел.

Меня и уговаривать не надо было, я рванула под довольный рык крылатого.

— Хорошая смена, достойная.

Влетев в арку удивленно замерла, за ней простирался лес, в котором словно в тумане бродили души, слепо тыкаясь друг в друга, и каждый пытался кого-то отыскать. Своего я нашла быстро, лишь окинув взглядом творящееся. Он стоял, не пытаясь куда либо идти и тихо что-то шептал. Приблизившись услышала:

— Василиса.

— Зовут и ищут того, кто сердцу дорог, за кого зацепиться в мире живых можно, чтобы разума не лишиться. — голова дракона с трудом протиснувшаяся в арку мелькала перед лицом. — Вот они не смогли.

И он кивком указал на бродивших, сердце сжалось от жалости.

— И нечего жалеть их, зла много творили в свое время, много душ невинных погубили, оттого и бродят здесь. Ну иди, буди милого своего. — он носом подтолкнул меня в спину, попутно обдав жаром и пеплом.

Я пошла ног под собой не чувствуя, к тому, кого думала и живым уже не втречу. Подойдя, внимательно рассматривала бледное лицо и в шепоте шевелящиеся губы. И вот для того чтобы понять как он мне дорог нужно было умереть. Осторожно протянув руки дотронулась до щеки, и он вздрогнул все так же не окрывая глаз.

— Василиса.

— Дар, Дар, открой глаза, я здесь.

Он покачнулся, но глаза не открыл, горько усмехнувшись.

— Не удержался, значит уже забывать ведьмочка стала. Все таки лишаюсь разума.

Я прижав ладони в его холодным щекам зашептала:

— Я здесь, Дар. Открой глаза, ну пожалуйста, открой. Любимый прошу тебя.

Все так же грусно улыбаясь он наконец смог посмотреть на меня, а потом уставиться удивленно расширившимися глазами.

— Василиса, это правда ты?

— Правда.

Схватив меня за руки он отвел их, и отстранив от себя внимательно осмотрел, после чего простонал:

— Это дед, да? Он тебя сжег?

Я замерла, не понимая о чем он.

— Почему никто его не остановил? Где были ведьмы твоего круга? Зачем вам вообще круг нужен если вы даже вместе беспомощнее котят?

— Не знаю. — я слегка ошалела от напора и жуткого сожаления отражавшегося в глазах дракона. Неужели он не хочет возвращаться?

— Я же сказал тебе чтобы ты жила!

— Да я как бы…

Договорить он мне не дал, крепко притиснув к себе и бормоча как и вправду сумасшедший.

— Я не позволю нас разделить, вместе пойдем.

Я все таки высвободилась, заметив как в саже испачкались руки дракона.

— Я не мертва, Дар. Я за тобой спустилась.

Он внимательно посмотрел на меня, после чего вынес вердикт:

— Дура! О чем ты только думала, никто из живых не может пройти по Калиному мосту. Ты только посмотри что с собой сделала?

Наконец до меня дошло, я наверняка вся с головы до ног в саже. Подтверждая мои догадки позади слышалось хихиканье. Развернувшись к голове дракона, которая все так же маячила в проходе, укоризненно сказала:

— И не стыдно такому уважаемому дракону так себя вести?

Тот клыкасто оскалился.

— Нет, девочка. Здесь развлечений мало, поживи с мое, поймешь.

Дар удивленно посмотрел на голову клыкастого, потом снова на меня, и осторожно провел по щеке пальцем, пачкая руку.

— Это и правда ты. Но как?

— Давай потом все расскажу. Сейчас нужно обратно поспешить, пока твои родичи и правда не спалили лес дотла.

Схватив покрепче своего дракона за руку, потащила его внезапно такого легкого к мосту, мимоходом бросив хранителю этого берега:

— Прощайте!

Тот довольно осклабился:

— Да нет уж, девонька, скоро свидимся.

Меня аж передернуло от его слов, но я смело ступила на мост, чтобы снова врезаться носом в очередной скелет.

— Куда?

Этот был побольше да пошире в кости, и латы его блестели, отражая в себе огненную реку. Не долго думая залезла за пазуху и достала две монеты.

— Плата за выход.

Привратник задумчиво посмотрел на монеты, потом на нас.

— Одну за тебя возьму, две за твоего спутника. Ты живая, тебе здесь еще места нет, а он мертвый, дороже стоит.

Я набрала побольше воздуха в грудь, чтобы произнести речь с угрозами от Яги, как дракон с берега крикнул.

— Пропусти их, не видишь что будущая хозяйка перед тобой.

Дар крепче сжал руку и мне показалось, что я расслышала как скрипнули зубы дракона. Скелет тем временем взяв монеты взвесил, и открывая ворота проворчал:

— Хороша хозяйка будет, раз души разбазаривает.

Мы ступили на мост, и если мне путь давался легко, то Дар едва держался, корчась от боли, и смог выдохнуть только когда мы ступили на противоположный пустой берег. Слава все богам Яги здесь не было.

— Хозяйка значит?

Я только плечами пожала.

— Дар, миленький, давай все потом расскажу, я прям чую как дымом от леса тянет.

И правда в воздухе повис запах дыма, который перебивал даже горелую плоть. Дракон обретая свою звериную форму, рыкнул:

— Больше никуда тебя не отпущу, ведьма.

И подхватив когтистыми лапами стрелой полетел вверх, там где мир перевернулся вверх ногами, а потом с громким треском стал на место, а мы оказались в доме ведьмы. Я, едва пришедшая в себя на полу, и Дар, который пытался выбраться из моего кокона. А за окном там бесновались драконы, их бешеный рев заставлял сотрясаться землю. И правда если бы не поторопились камня на камне не осталось бы.

— Долго меня не было, Кузьмич?

Домовой, хмурый как грозовое небо, проворчал:

— Да поди уж как два денька сражаемся, а до этого еще три переговоры вели.

Глава 35

Домовой с хмурой задумчивостью посмотрел на трепыхающийся кокон.

— Ты бы выпустила его, а то не ровен час задохнется, снова придется на ту сторону идти.

Стукнула себя по лбу, о чем только думаю? Драконы тут все разносят, а я расселась как клуша. Так нельзя, ведь после смерти Ганны, кроме ее дара, мне еще и лес в наследство достался, мне должно его охранять, а не разбазаривать попусту. С трудом потянула на себя нити кокона, они поддавались неохотно, на совесть плела, ведь как последнее убежище готовила, чтоб не дай бог никто не позарился на шкуру дракона, которая неимоверно ценится. Из нее изготавливали латы для особого отряда дружинников царя, и как-то раньше не задумывалась, а сейчас возник вопрос где же столько-то драконов они понабрали, чтобы такое колличесво людей в сбрую с головы до ног одеть? От мелькнувшей догадки передернулась, не зря же дед Дара упоминал украденных детенешей драконов.

Наконец Дар выбрался злой как дракон, бледный как утопленник и слабый точно цыпленок. Едва сделав шаг покачнулся, но когда я подбежала чтобы поддержать его, с гордым видом выпрямился и направился на выход.

— Вот теперь он точно тебя не отпустит, Василиска, доигралась.

Кузьмич еще более осуждающе смотрел на меня.

— Да может так и лучше, не даст он тебе больше глупости творить. И как только клятву исполнять собралась?

Я погладила шею, где горела метка, отсчитывая срок исполнения клятвы, если не смогу сама исполнить значит мне и платить за сказанные слова.

— То мое дело.

— Ну-ну, кабы общее не стало.

Отбросила косу назад и пошла вслед за драконом гордой поступью. А ничего они мне теперь не сделают, еще и коли сильно лес повредили, заставлю сажать. В оплату того, что их драгоценного сородича спасла от гибели, точнее даже не спасла, а с того света вытащила, собой рискуя.

Дар стоял на пороге, оперевшись на перила и становился все бледнее. Тут же забыла о всех планах злопыхательных., подскочила и схватив за руку, ощутила насколько она холодная. Неужели навь до сих пор не отпускает, а глаза-то черные-черные.

— Ты как?

Он попытался улыбнуться, но выходило плохо.

— Я в порядке.

— Да я уж вижу, и зачем вышел спрашивается? — обхватив ледяные пальцы, громко крикнула. — Кузьмич.

Он вынырнул из дома, воровато оглядываясь, вот не к добру это.

— Отнеси Дара в дом обратно, да на кровать уложи, а кровать поближе к печи подтяни и разожги, чтобы погарячее было.

Дракон выразительно посморел на меня, потом на домового, и вытянув палуц в его сторону хрипло пробормотал:

— Только попробуй, пришибу.

Кузьмич не убоялся, да и смешно сказать дракон, а едва держится на ногах да трясется точно лист осиновый. Потому домовой без особых усилий подхваил его под колени и поволок слабо сопротивялющегося крылатого обратно в дом.

Я же осматривала боевое поле. А посмотреть было на что, целыми остались только двор да добротный ведьминский дом, а дальше было такое, что плакать хотелось. С дюжину драконов вокруг леса летали, щедро огнем поливая уже иссушеную землю, не слышно было ни стрекота насекомых, ни пения птиц, ничего. Всех ироды прогнали, а кто не успел сбежать погиб смертью страшной, и я чувствовала отголоски той боли всем своим нутром. И щит над домом вот-вот распадется, уже весь покрытый трещинами и кое-где пробоинами с куриное яйцо, еще удар и все, а если так, то это крепко по хранителю ударит.

— Вяц, снимай защиту.

Дух, все это время храбро державший защиту тихо ухнул и обрубил нити силы, которые из земли тонкими лентами тянулись. Не успел купол до конца растаять как меня обдало волной жара, да только пламя не тронуло, обошло стороной и подпалило курятник, из которого тут же куры как зерно посыпались. Задрав вверх голову и глядя на кружащих словно вороны ящеров, закричала.

— Прекратите на моей земле бесчинствовать,

Драконы перестали плеваться огнем и начали снижаться, закрывая мощными крыльями солнце. Среди всех отличалься массивностью и грозным выражением морды золотой дракон. То есть дедушка Дара тоже пожаловал, но не мне винить старика в гневе, все же внук гораздо дороже неведомо какой девчонки, но никто не давал им право все вокруг рушить и жизни невинных тварей забирать, они ничем не лучше того же князя. На землю рядом со мной ступил уже мужчина в сверкающем белизной камзоле с золоченными пуговицами, что резко контрастировало с чернотой и разрухой царившей вокруг.

— Я прилетел за внуком…

Дракон замер так и не договорив с удивлением прислушиваясь к чему-то. Потом резко ступил вперед, пытаясь меня оттеснить и попасть в дом. Да только не на ту напал, я уже не та бессильная ведьмочка, позволяющая собой помыкать кому бы то ни было, а потому махнув рукой собрала в кулак силу и поднеся руку ко рту резко дунула, усиливая ветер и делая воздух вокруг плотнее, мерцающее как марево в жаркий день полотно заслонило меня от дракона пышущего злостью.

— Вы на моей территории, и в дом я вас не приглашала.

Золотистые глаза сузились.

— Пусти, ведьма. Ты и так много беды наделала.

Да, наделала, в том моя вина, а значит мне и исправлять. Но Дара сейчас не отдам, ему моя сила нужна, а потому твердо проговорила:

— Я вас не приглашала, вы пришли разрушать и убивать, а потому вы нежеланные гости в моем доме.

Дракон снова прислушался.

— Дар жив?

Вся спесь сползла с дракона, и сейчас передо мной стоял бесконечно усталый мужчина, которого словно червь точило беспокойство.

— Да.

— Как? Я почувствовал его смерть, его имя было стерто из списка живых рода.

-Проверьте его еще раз.

Злат внимательнее ко мне присмотрелся, и ему одному ведомо что он там увидел.

— Ты снова его вытащила? — не дождавшись от меня ответа, продолжил. — Пропусти меня ведьма, только меня, я заберу внука домой, ему лекари нужны.

Сделала воздух еще более плотным, показывая свои намерения.

— Прилетайте через неделю, тогда если захочет он сам с вами уйдет, а пока что ему моя сила нужна.

Тяжело вздохнув дракон сдался, наверняка знал что я права, а потому так легко отступил, не думал же он что я с ними полечу.

— Хорошо, ведьма. Ты в ответе за его жизнь, если что-то случиться пеняй на себя.

Вот же ж гад чешуйчатый. Я конечно на благодарность не расчитывала, но дедушка уже лишка хватанул. А потому гордо вскинув голову и расправив плечи громко отчеканила.

— А вы в ответе за тех, чьи жизни в этом лесу забрали. А потому будьте добры исправить все и сделать как было, если жизни не вернуть, то хотя бы лес соженный восстановите, чтобы зверью было куда вернуться.

Не дожидаясь ответа, и так все по перекошенному лицу дракона видно было, пошла в дом. И только там прислонившись к дверям тихо выдохнула. От страха дрожали ноги, но я больше никому не позволю видеть свои слабости, и так наворотила столько, что и лопатой не разгребешь.

Кузьмич исправно топил печь, в доме уже дышать нечем было. Махнула рукой, показывая что достаточно. Дару сейчас свои силы восстанавливать нужно, а для этого тепло просто необходимо. Хорошо бы баньку растопить, да вот только баньки во дворе больше не было, а новую справить нужно время которого нет. Тихо подошла к узкой кровати и посмотрела на Дара. Он успел уснуть, все таки сильно из него навь силы тянула, впалые щеки и темные тени под глазами тому прямое доказательство, и то что для меня прошло бесследно, для него было испытанием. Положила руку на холодный лоб, и медленно, по капле передавала ему свою силу. Мы с ним теперь как одно целое, души связаны крепко, и не разрубить не разорвать нашу связь. Я видела как сероватая кожа дракона снова становиться белой, появляется румянец, и до этого рваное дыхание выравнивается и сон превращается в живительный и глубокий. Медленно отступила чтобы не потревожить и опустилась рядом на табурет, предусмотрительно подставленный Кузьмичом. День только начался, а мне уже хочется чтобы побыстрее закончился, сил нет, усталость давит неимоверным грузом, а дел невпроворот.

— Кузьмич, где мама?

Домовой понурил голову, что уже говорило о многом и тихо пробормотал.

— К себе ушла, сказала что дома и стены лечат.

Только не в этом случае. Тяжело поднялась, слегка пошатнулась, но упрямо шагнула вперед.

— Подай настойку из девясила.

Домовой тут же метнулся к буфету заставленному всякой всячиной и безошибочно приволок нужный пузырек. Залпом выпила и почувствовала как сила заструилась по венам, как еще недавно уставшее тело наполняется жизнью.

— Смотри за Даром, как только проснется дай настойку силы восстанавливающую, у Ганны еще оставалась, и бульоном мясным напои.

Кузьмич когда на то необходимость имеется и поесть приготовит, и по дому все сделает.

— А куда это ты собралась?

Домовой грозно заступил дорогу. Многие обманываются насчет силы маленького народа, а домовые не уступают ведьмам, и чем сильнее ведьма, тем и ее домовой сильнее.

— Я к маме.

Кузьмич хмурился, но отступил.

— Дорогу тебе открыть?

Я и сама теперь могла, да вот только силы попусту расходовать не собиралась, они мне еще ой как пригодятся, да и посмотреть нужно много ли успели разрушить в гневе драконы, а потому позвала в последнее время позабытую метлу, которая вяло перебирая веточками подскочила и обиженно застыла рядом. Я погладила древко.

— Не обижайся ты так, сама видишь что творится.

Она встрепенулась и сама влетела в руку, принимая извинения. ю, каждому доброе слово приятно, а особенно извинение вполне заслуженное. На пороге понурив голову сидел Вяц, хороший хранитель, но мне нужно его отпустить, жалко мне его сил нет, даже в посмертии с семьей ему не встретиться. И хотя он их сейчас не помнит, уверена что тоска грызет душу хранителя.

Но ложную надежду пока что давать не буду, не знаю получиться ли оборвать привязку к дому. Думала вместе со смертью Ганны и он освободится, но та оказалась еще более жестокой чем я думала, продлив мучения духа накрепко привязав того к месту.

— Я уйду а ты дом охраняй, никого близко не подпускай, чтобы ни говорили.

Мало ли, вдруг драконы решат воспользоваться моим отсутствием и умыкнуть Дара исподтишка. Хранитель кивнул не поднимая головы.

Взобравшись на метлу, приказала той нестись в город, да побыстрее, сердце чуяло неладное.

Глава 36

Сердце сжалось сильнее, беду непоправимую предчувствуя. Слаба была мама, очень слаба и слабела с каждым мигом. И как я не поняла этого раньше, еще когда она меня за некроманта сватала, уже тогда слабела, но я все на печаль родительскую по дочери засватанной принимала. А еще за то, что мама видела как не хотела я за князя идти, но противиться тому не смела. Погладила метлу, быстро прошептав:

— Быстрее, милая.

Боялась я не поспеть вовремя и уже жалела что тропу не открыла. Метла чувствуя тревогу хозяйки стрелой помчалась. Вдали виднелся знакомый город, а вокруг словно воронье ведьмы собрались, кого-то поджидая. Едва заметив меня они преградили путь, раскидывая руки словно в объятия свои приглашая. Попыталась сделать маневр и пролететь мимо, да не дали, все у них готово было, и сеть ловчая от которой чудом уклонилась и путы колдовские, которые мне удалось разорвать. Не хотела я их ранить, все же мы сестрами росли, пусть я вышла из круга и в их понимании предательство совершила, рука не поднималась вред нанести. Резко взмыв вверх ровно настолько чтобы была возможность перепрыгнуть ловчую сеть, камнем полетела вниз и уже практически возле земли резко повернув вправо ушла от столкновения с ведьмой, и стрелой помчалась вперед. Ведьмочки кинулись было за мной, вот только остановила их Рада, одна из старших ведьм.

У знакомого порога никого не было, дом выглядел ветхим, указывая на стремительно теряющую силы ведьму. Цветы которые всегда пышно росли у окон, почернели и осыпались, покосившийся порог громко скрипнул под ногами. Стремительно ворвавшись в лавку побежала на жилой второй этаж, мама была там, я это чувствовала. Забежав в ее комнату замерла, не узнавая в худой осунувшейся старухе свою маму. Едва увидев меня она тут же отвернулась, накидывая на себя одеяло.

— Уходи.

Я неслышно ступая подошла к кровати, от которой так несло тленом что у меня нос горел огнем.

— Мамочка.

Протянула руку чтобы коснуться, но она дернувшись в сторону, воскликнула:

— Не дотрагивайся до меня.

Я замерла в удивлении.

— Почему?

— Не нужно тебе это видеть. Уходи, дочь.

Даже в таком состоянии она все еще командовала. Вытерла со щек градом катящиеся слезы, и все же попыталась прикоснуться к ней как меня отбросило. Тут же вскочила на ноги зло сжав руки, поняла я откуда здесь запах тлена, которого быть и не должно было. Князь отомстил мне за метку, наложив на маму проклятие черной смерти. Мало того что силы из нее тянут, так еще и посмертия спокойного не позволят. Проклятие это накрепко привяжет душу умершого к хозяину и будет он делать с ней все что захочет, часто таким черти раньше промышляли и души у них заместо монет в оплату шли.

— Когда?

Мама так и не показала своего лица.

— Я вернулась, а меня уже ждали.

Снова подошла к ней и несмотря на сопротивление сжала иссушенную руку.

— Зачем ты сюда вернулась, мама?

— Не хотела чтобы ты видела мою смерть.

— Я не позволю тебе умереть, только не ты.

На миг рука сжалась и тут же ослабла. Испугалась до дрожи, но тут же услышала глубокий вздох, она просто уснула. Силы в ней осталось самая капля, которая еще держит ее на этом свете, и та постепенно истаивала, потому медлить нельзя было.

Поднялась, отряхнулась и теперь уже сил не жалея, ибо злость их значительно прибавила, тропу открыла, шагнула в нее и вышла у самых истоков. Там меня ждали-поджидали. Да только ждали то они прежнюю Василису, ту которая слабее котенка была, а сейчас сестры в сторону отошли со страхом глядя в глаза мои. На себя я посмотреть не могла, а потому уверовала в свою ужастность по выражению лиц их. Здесь собрались практически все ведьмы моего ковена, хозяйку свою охранять. Неправильно все это, ибо не должно у ведьм хозяйки быть, вольные мы.

Ермиония Варфоломеевна помолодевшая и похорошевшая на троне своем восседала, среди шипастых розовых кустов. Видя как ведьмы отступили так бой и не начав ее перекосило от злобы и гнева.

— Не кажется ли вам, неуважаемая, что вы нечто чужое себе забираете?

Почему у меня голос такой скрипучий и противный.

— Все по договору, девочка.

— Вы не имели права забирать силу, она неприкосновенна и каждая ведьма передает ее своему роду, получается вы обокрали весь наш род.

Ермиония дернулась вперед, кусты расступились пропуская хозяйку.

— Твоя мать приняла условия много лет назад, не тебе их менять.

— Ошибаетесь.

Она рассмеялась полностью уверенная в себе и в своих силах.

— Тебе со мной не тягаться.

Не говорить же ей, что тягаться я и не собиралась. Мне нужна была ее быстрая смерть, без жалости, и так чтобы дыхание последнее выпить и маме передать, в последнем дыхании ведьмы вся сила ее, а времени у меня мало.

Позвала мысленно матушку землю, которая всем живым управляла, моя сила земли намного сильнее чем сила природы верховной, а потому розовые кусты хоть и нехотя но подчинялись мне, откликнулись на зов земли. Страшный приказ отдан был, гибкие ветви ринулись на свою хозяйку обвивая тонкий стан и шипами вспарывая кожу. Ведьма закричала пытаясь вырваться, и только хуже себе делая. Медленно подошла, вглядываясь в затуманенные болью глаза. Я не слышала как вокруг роптали ведьмы но при этом не спешили помогать своей верховной. Они услышали то что я хотела донести до них. Верховная вероломно забирала чужую силу и жизнь, это то что даже под страхом смерти ведьма не сделает с подобной себе, особенно если вы в одном ковене. Законы выживания жестоки и написаны кровью, а потому и наказываться по всей строгости должны.

— Тебе даже тьма не помогает, настолько ты прогнила.

Притянула к себе лицо теряющей сознание ведьмы и коснулась ее губ своими, вбирая в себя вместе с последним дыханием часть силы, которая ей не принадлежала, часть жизни которую она украла. Ее же сила уйдет в землю, потому как детей у Ермионии не было, а я никому не дам принять в себя ее силу. Не заслужила она достойного посмертия, пусть перед своими хозяевами там оправдывается.

Стоило отпустить значительно постаревшую ведьму, как она бездыханным телом рухнула на землю. Опустилась на колени, коснулась теплой земли, которая пульсировала под руками.

— Забери тело себе.

Она послушно распахнула свои объятия, для нее мы все равны, все мы ее дети и из нее вышли.

За спиной царила напряженная тишина, не поворачиваясь к ковену поднялась на ноги и открыла себе тропу прямо к маминому дому. Времени слишком мало, счет идет на минуты.

Она все так же лежала на кровати укрывшись одеялом с головой, только запах тлена значительно усилился.

— Мамочка, я здесь. — рука, которую я схватила и попыталась согреть была ледяная, но искра жизни еще теплилась, где-то глубоко она держала ее из последних сил.

Повернула к себе посиневшее лицо, осторожно коснулась сухих губ передавая всю отобранную силу и жизнь, медленно, по капле она перетекала в изможденное тело. Я отдала все что забрала и теперь оставалось только ждать, восстановление будет не таким быстрым как хотелось бы.

Тихо позвала:

— Кузьмич.

Он обязательно услышит, с ростом моей силы и его собственная умножилась. А вот маминого домового видно не было, спрятался где-то, заслаб совсем. Ну ничего, мама окрепнет и домовой свою силу вернет.

— Чего звала?

Кузьмич с грозно насупленными бровями смотрел в мою сторону. В руках он держал большую деревянную ложку.

— Маму перенести надо ко мне, а я не могу, спешу.

Домовой еще сильнее нахмурился, подошел к кровати посмотрел на ведьму и подхватив ту вместе с одеялом причитая пошел на выход.

— Уже определилась бы, и дракона беспокойного на меня скинула, а он никак спать не хочет все время орет, пришлось связать пока слаб, теперь еще и мать. И что мне с нею делать?

Только открыла рот чтобы спросить как там Дар и почему не спит хотя должен, как домовой все еще ворча скрылся в проходе.

Глава 37

Осталась самая малость, найти князя и желательно как-то по быстрому прибить, моя кровожадность в последнее время не знает границ. Уже чувствую как петля на шее постепенно затягивается и давит, а значит времени мало. Можно конечно сесть и ждать, тогда и я сгину и он задушится.

Необходимо в старую избу вернуться, как бы сильно мне этого не хотелось. Лету на метле часа четыре не меньше, а потому уже с трудом открыла проход и ступила в знакомый лес. Встретили меня там нерадостно, да и лес оказался не таким уж и знакомым. Я его помнила светлым, с широким ромашковым полем, а сейчас прямо перед моей покосившейся избой хлюпало болото, медленно утягивая покосившийся забор. Кикимора постаралась на славу, сдержала свое слово и отомстила поганка. Да и леший тоже в долгу не остался, потому как прямо из избы торчал могучий такой дуб, которого раньше вот точно здесь не было.

— Явилась.

Дернувшись, резко повернулась и увидела княжну. От удивления брови вверх поползли. Что Любава здесь забыла? Как пробралась сюда через болото да лес дремучий., сейчас стеной окружающий мою избу.

Княжна выглядела измученной и изнуренной. Под глазами залегли тени, в уголках всегда капризно скривленных губ залегла скорбная морщинка, а в глазах застыл страх.

— Любава, что ты здесь делаешь?

Она поднялась и только сейчас я заметила в руках у нее венок свой многострадальный, тот который на реку пускала.

— Если ты поможешь мне, я помогу тебе.

Ничего мне не дается в этой жизни просто так, ради доброты душевной.

— Что ты хочешь?

— Ты ведь уже догадалась, что по указу папеньки я с тобой дружбу водила, по крайней мере в начале, потом ты мне понравилась и я уже просто к тебе бегала, ради тепла душевного и доброты бескорыстной. Знала бы ты как мне этого не хватало в отцовском доме.

Из больших глаз потекли слезы.

— Да и не дочь родная я ему. Согласился он взять меня в угоду целям своим, служить я ему должна вечно.

Она оголила грудь показывая у сердца метку змеи, и как раньше я ее не заметила.

— Он может распоряжаться и телом моим и душой как ему заблагорассудится. Тело он решил дракону отдать на потеху, а душу для себя бережет. А я не хочу ни того, ни другого, я Ивана люблю. Помоги мне метку снять, Василиса, и я тебе венок отдам. Забрала его пока князь спал, он наверное еще не заметил пропажу, иначе здесь бы уже все его войско было. Ну так что, согласна?

Я с сожалением смотрела на Любаву. Не такой глупой оказалась кяжна, знала с чем приходить, да вот только загвоздка во всем этом имелась.

— Я не могу снять метку.

Руки княжны опустились.

— Как это?

— Она накрепко привязала тебя, причем по твоему же собственному желанию. Я мало что могу сейчас сделать. Но если ты мне отдашь венок, я найду князя и сделаю все чтобы убить его, и тогда метка исчезнет сама.

Любава сомневалась. Я видела как в ней идет внутренняя борьба, видно и правда доставалось княжне, раз верить всем перестала, а притворяется она хорошо, я ведь и правда считала ее недалекой и избалованной девчонкой.

— Не обманешь?

Отрицательно покачала головой.

— Нет, от смерти князя и моя жизнь зависит.

Княжна сделала шаг вперед и что-то мне не понравилось в том как она двигается, как кукла ярмарочная на веревках — дергано и нехотя, а еще из глаз ясных так слезы градом и катятся не переставая.

— Любава, а как ты сюда пробралась то?

Девушка подошла еще ближе и резко выбросила вперед руку с веночком моим.

— Прости.

Я сначала боли не почувствовала, только кровь увидела на руке, которой схватилась за грудь. Да и потом не почувствовала, заметила только некроманта выходящего из избы и неторопливо ко мне подходившего, словно в насмешку.

— Моя взяла, Василиса.

Я только и успела подумать что он только так и может — подло и исподтишка, как меня затянула густая и вязкая темнота.

Глава 38

— Да ты издеваешься!

Стяла я перед той самой Ягой и не где нибудь, а у самого Калиного моста.

— А как я тут? — осмотрелась и пришла к выводу что мы здесь одни, и никакой смерти поблизости не наблюдается. Воспоминания о ней были еще очень свежи, такую раз увидишь вовек не забудешь.

Яга была хмурая и злая как сам черт.

— Убили тебя непутевую. Я говорила что не время еще, чтобы и дальше жила со своим драконом, а ты что учудила? Зачем тебе этот некромант сдался? Он и так уже одной ногой в нави стоит, и завяз так глубоко что уже не вытащиш. Зачем ввязалась?

Я поджала губы, а потом ответила загадочное даже для себя самой.

— За надом.

Яга вздохнула и присела рядом со мной, позволяя увидеть свою костяную ногу. Заметив мой интерес к своей слишком обнаженной конечности, усмехнулась.

— За все платить приходится. — она так это сказала, что сразу стало понятно что эти слова не только к ее изуродованой конечности относятся. — Не могу я тебя в этот раз так просто отпустить, в прошлый раз ты живая была, а в этот уже почти представилась, сам князь пока что смерть удерживает, не пойму только зачем ему это. Да и я правила нарушу коли тебя отпущу.

Я понурила голову, сама виновата, самой и отвечать придется. Только горько от чего-то, наверное от глупости своей да самонадеянности. И чем только думала разыскивая князя в полном одиночестве, у него за плечами годы опыта и подлости, а у меня и того и другого с гулькин нос.

— Тогда я пошла?

Яга строго посмотрела на меня.

— Куда?

— Так по мосту.

Она рукой махнула.

— Да сиди уж, думала напугаю тебя так ты поумнее станешь, а ты вон как значит решила. О драконе своем подумала? Думаешь он за тобой не пойдет? — и столько боли в ее словах было, что это заставляло задуматься о пережитом самой ведьмой. Уж не схожи ли наши судьбы с ней.

Уверенно кивнула:

— Пойдет.

Яга за голову схватилась.

— Ой молодые да глупые. И что так и будете между мирами ходить? Сколько веревочке не виться, конец все равно не за горами. Однажды придется остаться навсегда.

Отрицательно покачала головой.

— Нет, больше не буду, обещаю.

— Вот головой-то машешь, а сама все наоборот делаешь. Не давай тех обещаний и клятв, которые исполнить не сможешь. Иди отседова и чтобы я тебя в ближайшее время не видела, а то больше не отпущу и раньше времени Ягой станешь, а я на покой уйду, может на лавовые моря наконец съезжу. — ее лицо приобрело мечтательное выражение.

— Вас совсем некому заменить?

Женщина тихо вздохнула:

— Некому, уже много-много лет некому. Редкая ведьма может пройти по мосту и не обжечь пятки. — она мне подмигнула. — Ну все, иди.

Женщина прытко встала потянув меня следом и толчком поддав ускорения.

— Я позову когда время придет. Дракона своего береги.

Путь назад оказался удивительно коротким, всего через миг я уже открыла глаза и обнаружила что лежу в болотце, которое медленно меня затягивает. Тут же подскочила и осмотрелась, вокруг никого не было, только вечерело и становилось слегка не по себе в этом лесу. Попыталась тропу открыть, да не тут-то было, сил совсем не осталось. Навь все вытянула и когда восстановятся неизвестно.

— Что ж делать то?

Отряхнула мокрое платье и проковыляла к подгнившему порогу.

— А ты все никак не умрешь?

Из покосившейся избы вышел князь, оттуда отчетливо пахнуло ладаном и стало очень любопытно чем он там занимался. Выглядел мрачно и совсем нехорошо, словно постарел на десяток лет всего за час, и не признается ведь что смерть удерживал. Самое важное что не сжимал его шею больше венец. Осторожно к своей прикоснулась, мне тоже ничего не жмет, а значит клятва исполнена, правда совсем не так как я хотела бы.

— Где Любава?

— Где и положено ей быть,

Он медленно подходил ко мне, я отступала. Сейчас мне совсем нечего противопоставить силе некроманта.

— Что ты сделала с собой? — он мрачно осмотрел меня с головы до ног. — Я к тебе два года не прикасался, боялся испугать, сделать что-то неправильно, думал как подобраться поближе и наконец сделать своей, а ты все испортила.

У меня даже рот приоткрылся от такой наглости, а он медленно протянув руку убрал выбившуюся прядь за ухо и тут же отступил.

— То есть мое мнение вы не собирались спрашивать? — наконец смогла выдавить, придя в себя от удивления.

Он только усмехнулся.

— Нет, между ведьмами и некромантами всегда так — сначала ненависть, потом страсть. Поэтому рано или поздно ты бы сдалась, не появись этот дракон.

А ведь он не знает что Дар жив, и пока что об этом я говорить не собиралась. Князь задумчиво почесал подбородок.

— Вот что бывает когда маленькие глупые девочки лезут куда их не просят. Я ведь делал все чтобы ты к тьме не пошла, чтобы не заключила с ней договор. Даже с вашей верховной дрянью связался, чтобы она контролировала, а ты все равно вляпалась и еще похлеще чем можно было предположить, часть света своего отдала.

— Ты убил моего дракона.

Глаза некроманта блеснули чернотой и он в бешенстве скривил губы:

— Твоего дракона? Ты думаешь тьма так просто отпустила бы тебя, не принеси ей что-то взамен?

— Она забрала годы жизни моей матери. — даже не заметила как перешла на крик.

— Да сдались ей те пару лет что не успела забрать Ермиония. Если бы я не убил дракона она забрала тебя, утянула с собой в темноту.

Столько боли и гнева было в этих словах, что я на миг замерла удивленно глядя на князя.

— Что ты смотришь на меня? Я давно тьме принадлежу и мое будущее предрешено, но твое еще нет. И вместо того чтобы спокойно жить дальше, ты накладываешь на меня эту чертову клятву и в дополнение заключаешь договор со старой Ягой. Ты вообще в своем уме? Куда твой дракон смотрит? У него кисель вместо мозгов?

Мне стало обидно за Дара.

— Ты его убил!

Некромант рассмеялся.

— За дурака меня не держи. Ты ведь знаешь с кем разговариваешь, я одной ногой уже давно в том мире и отлично знаю что его там уже нет, ты его вытащила. Собой практически пожертвовала, но вытащила. И вдруг такой сюрприз — маленькой ведьмочке огонь Нави пятки не жжет. И кто бы знал что ведьмы твоего рода давно отказываются от исполнения своего долга — быть на страже, а ты сунулась в самое пекло и заставила.

Я уже ничего не понимала, поэтому прокричала в упор глядя на того, кого ненавидела всей душой.

— Ты меня убил!

Он снова рассмеялся.

— Но ты ведь жива. Или думаешь Яга тебя отпустила за твои глаза красивые? Я с этой шельмой уже давно знаком, она своего не упустит никогда. Знала бы ты чего мне стоила твоя свобода от договора с Ягой, сейчас бы молчала. Никогда, слышишь, никогда больше не суйся туда, куда тебя не просят, а тем более туда где ты ничего не понимаешь и не знаешь. Ты зачем Ермионию убила? Ты понимаешь что войну между ведьмами за первенство развязала?

— Она мою мать выпила, а ты еще сверху проклятие гнили наложил.

Мне было страшно смотреть на некроманта, а он в бессильной злобе сжал кулаки.

— Я потому и наложил, чтобы у нее не получилось все до капли выпить, она бы глотком последним подавилась и все вернула бы, а ты ее убила тем самым равновесие нарушив.

По словам некроманта все чего я касалась пеплом обращалось, и вообще я дура безмозглая и криворукая.

— Это все из-за тебя. Если бы ты мой венок не схватил и приставать не начал ничего бы и не было.

— Если бы драконы не начали увиваться следом за тобой, то я бы и не спешил.

Все перевернулось с ног на голову, я уже не знала чему верить, а чему нет. Некромант устало опустился на покосившийся порог.

— Я больше не хочу тебя видеть, исчезни из моей жизни. Ты ее разрушила до основания. — он вытащил из под плаща венок мой купальский и подпалил его огнем некромантским в котором тот горел чернея и пеплом осыпаясь. — Последнее что я сделал для тебя — это успел убрать из книги рода светлых твое имя до того, как твой отец прочел его. Твоя запись стерта, так что можешь спать спокойно, светлые на тебя претендовать не будут.

— Я об этом не просила.

Он усмехнулся

— Вот и зря. Светлые куда более бескомпромиссные и деспотичные чем представители тьмы, уж поверь мне. А теперь уходи.

Я беспомощно смотрела на некроманта, и у меня уже не получалось его ненавидеть с такой силой как прежде.

— Я не могу.

Послышался обреченный и усталый вздох.

— Почему?

— У меня силы закончились.

Не говоря ни слова князь открыл портал и махнул мне рукой. Я уже двинулась к нему, но остановилась.

— Ты Любаву отпустишь?

— Я сказал тебе больше никуда не лезть, Василиса. Любава моя дочь и я с ней сам разберусь. Уходи пока отпускаю.

Я шагнула в закручивающуюся воронку.

Глава 39

Князь в этот раз слово сдержал, и шагнув в открытый некромантом портал я вышла уже на окраине своего нового леса. Не смогла сдержать горестного стона оглядывая окрестности, выжженная драконами земля не радовала глаз. Да и я дел наворотила, вот что мне с этим рвом делать, мост что ли какой построить, или пусть так будет. Если оставить все как есть, то и никто чужой с этой стороны точно не пройдет. В задумчивости сделала шаг вперед, переступая невидимую границу своих владений, и меня снесло стремительным и яростным вихрем. Учитывая что силы пока что ко мне не вернулись и была я слабее котенка, то послушно повисла на руках уже своего дракона. Он был еще немного бледен, но уже удивительно бодр и зол.

— Ты где была?

Отвечать было страшно, он буравил меня своими удивительно ясными глазами и ждал.

— Я за мамой ходила.

— Тогда почему твоя мама сейчас стремительно молодеет в доме, а ты едва ползешь по окраинам?

Вполне резоный вопрос, но отвечать было страшновато. Тем более когда на тебя так яростно зыркают, сверакая очами и играя желваками.

— У меня еще дела были.

— Какие такие дела, Василиса? Все твои дела в итоге оборачиваюся против тебя же.

Вот сговорились они что ли. Попыталась выкрутиться из крепких рук, но выпускать меня никто не собирался.

— Или ты говоришь где была и почему от тебя смердит Бриаром, пеплом и тленом удивительно знакомым, или же прямо сейчас мы летим ко мне в гнездо.

Прозвучало не столько грозно, сколько смешно, особенно часть про гнездо. Так и представила себе огромный стог сена где-то на вершине крутой горы, и в нем гордо восседает гордый дракон. Не удержавшись тихо засмеялась. Настроение стремительно поднималось — мама в порядке, князь больше не будет покушаться на мою невинность, с Ягой некромант договорился и теперь мне не грозит участь стража врат, а со своими проблемами драконы разберутся сами.

Смех сам собой застыл на губах, когда Дар осторожно поставив на землю крепко притянул к себе заглядывая в глаза.

— Я же люблю тебя, Василиса. Ты жизнь моя, что же ты со мной делаешь?

Он осторожно коснулся губами моих слегка приоткрытых губ, я не удержавшись тихо простонала ему в ответ.

— А ты моя. Неужто не понял еще? — я чувтсвовала как дрожу в руках дракона, и уже совсем не против чтобы он отнес меня в свое гнездо, или куда там собирался.

— Ну все!

Дар резко отстранился и отойдя на пару шагов встряхнулся, чтобы предстать передо мной в своем зверином обличии. Я начала отступать ближе к лесу, уже и забыла что ранее думала, потому как ни к чему хорошему это не приведет. С недовольным утробным рычанием дракон взмахнул крыльями, разгоняя золу и пыль опаленного леса, и взмыв в воздух когтистыми лапами подхватил маленькую, бедную и беззащитную ведьму. Были бы у меня сейчас силы, может и сопротивлялась бы, а так устроилась поудобнее в огромных лапах ящера и наслаждалось недолгим полетом.

Он перенес меня аккурат в обитель темной матери, главного пристанища всех ведьм, это то место где мы даем нерушимые клятвы.

— Ты зачем меня сюда приволок?

Уже в человечком обличии Дар аккуратно взял меня под руку.

— Мне до чертиков надоело что ты постоянно пытаешься ускользнуть от меня. Поэтому сейчас при лике Темной Матери поклянешься быть моей женой, после чего полетим в небесный храм.

Я растерялась настолько, что даже не могла придумать чем возразить. Наконец нашелся один более-менее веский повод:

— А как же мама?

— Мы ее потом пригласим. Сейчас ей нездоровиться, а ждать когда совсем оправиться у меня нет ни времени, ни желания. Ты можешь снова вляпаться в какую-то передрягу.

Я пыталась поспеть за широким размашистым шагом дракона, но у меня это плохо получалось, поэтому Дар подхватив меня на руки продолжил идти ко входу в обитель четкой уверенной поступью. Немногочисленные обитательницы святилища притихли и провожали нас удивленными взглядами. На пороге нас ждала мать настоятельница, строгая пожилая женщина облаченная во все черное. Бессмысленно спрашивать откуда она узнала о нашем прибытии, верховная жрица все знает, своими наполненными тьмой глазами заглядывает прямо в душу.

— Что привело вас в нашу обитель? — голос был скрипучим, слегка надтреснутым.

— Моей будущей супруге необходимо дать брачные клятвы.

Женщина пытливо посмотрела на меня.

— По доброй ли воле пришла сюда, сестра?

Почувствовала как Дар слегка напрягся, его руки сильнее сжались не причиняя боли, но удерживая точно тиски.

— По доброй, мать настоятельница.

— Ну коли по доброй проходи в обитель.

Дар уже сделал шаг вперед, как был остоновлен клюкой преградившей дракону путь.

— Ты не идешь, только девушка.

Он поджал губы, желваки ходуном ходили на красивом мужественном лице.

— Отойдите.

Пожилая женщина не собиралась отступать.

— Мужчинам нет хода в святилище, только ведьмы.

Дар осторожно опустил меня и подтолкнул в сторону дверей.

— Иди, я жду тебя здесь.

Настоятельница храма одобрительно кивнула.

— Пойдем, дитя.

Я пошла вслед за ней все еще не осознав до конца происходящее. В святилище было темно, только свет свечей слегка разгонял тьму. Лик Темной Матери стоял на возвышении и я словно чувствовала взгляд изумрудных глаз.

— Я оставлю тебя дитя, ты должна сама принести нужные клятвы, те которые будеш соблюдать.

Она медленно вышла и я осталась одна, слегка дрожа от волнения подошла ближе к статуе Матери и осторожно опустилась на колени.

— Прости, что тьму отринула. Не смогла с ней справиться, оказалась не готова к такому дару, слаба духом и телом.

Темная Мать с печалью и укором сморела на меня холодными изумрудами вместо глаз.

— Благослови на жизнь с сыном небесного народа, я люблю его и клянусь ему в верности, готова почитать его как мужа, если он будет почитать меня как жену.

Лик был безмовлен, на меня не сошло никакое благословение, стояла гробовая тишина. С тихим вздохом поднялась с колен, чтобы услышать тихий, едва различимый шепот.

— Уверена ли ты в своем выборе, ведьма? Крылатые не самый лучший выбор для дочери тьмы и потомка света. Ты все равно остаешься моим ребенком, несмотря на то что отринула мой дар.

Снова упав на колени быстро закивала головой боясь передумать.

— Уверена.

— Ну что ж, будет тебе разрешение на связующие узы, только учти, они неразрывны и назад отступить не получится.

— Я не буду отступать.

Раздался тяжелый вздох, так иногда вздыхала мама когда я просила ее сделать что-то, что она не хотела.

— Свежо предание. На тебя жалобы поступают с навьего мира, Яга с тобой поговорить хотела. Она женщина уважаемая и я пообещала ей подсобить. Ты главное ничего не бойся.

Не успела я опомниться, как мне в лицо бросился темный сгусток.

Глава 40

— И снова здравствуй.

Передо мной стояла уже знакомая статная ведьма, подбоченившись и хмуро рассматривая распластанную на жженой земле меня. Даже я понимала что это перебор, обычно с такими ведьмами встречаются лишь раз, а у меня за столь короткий срок это уже третий.

— И вам не хворать.

С кряхтением поднялась. Если так и продолжится, то есть резон и правда сюда переехать.

— И не стыдно тебе было врать пожилой женщине?

Скептически осмотрела молодую пышущую здоровьем, ну если не считать костяную ногу, скорее даже девушку тихо проговорила:

— Я не обманывала.

— Да как же так? Только соберешься на покой уйти как какая-то зараза помешает. Некромант этот за тебя просил, много заплатил, заплатил тем от чего даже такие как я не отказываются. Но я только отсрочку могу дать, на десять поколений ведьм твоего рода. — она приблизила свое лицо к моему, черты заострились, темные тени залегли под глазами, кое где кожа треснула показывая пожелтевшие кости. — Когда Терра поменяет свой ход и сменит свое имя, когда забудутся имена богов и заступников, тогда ведьма твоего рода придет на поклон и примет свою участь безропотно.

Она дыхнула мне в лицо смрадным дымом и рассмеявшись просто растворилась.

Очнулась на полу обители, аккуратно придерживаемая своим драконом. Настоятельница стояла неподалеку, слегка потрепанная и без клюки.

— Сказала же что ничего с ней не случится.

Дар не обратил внимания на слова служительницы культа и подхватив меня на руки направился к выходу.

— Обойдемся без разрешения.

Казалось только я услышала тихий смешок раздавшийся в темноте. И при дневном свете ударившем в глаза как только мы вышли, смогла разглядеть затейливую черную вязь на руке дракона.

— Кажется, разрешение получено.

Дар непонимающе посмотрел сначала на меня, потом проследив за моим взглядом на свою руку и счастливо улыбнулся.

— Больше никуда не сбежишь. — он легко поцеловал в губы. — Теперь моя очередь приносить клятвы перед своими богами.

Когда мы покидали обитель я так и не решилась сказать ему про Ягу, казалось только все испорчу, у нас еще будет много времени впереди.

Дар не обманул и уже через час мы стояли на заснеженной вершине горы перед величественным храмом. Он был просто исполинских размеров, дракон без труда туда прошел не меняя облика. Вокруг было пустынно, только ветер выл под сводами потолка. Все вокруг дышало величием и свободой.

— Ты привел в храм человека, нарушив традиции.

Я едва не свалилась с дракона, когда одна из статуй заговорила. Еще недавно спокойно стоявший и подпиравший стену каменный дракон тяжело переступил лапами. Дальнейшего диалога слышно не было, только напряжение разливающееся в воздухе говорило о беззвучных переговорах. Каменный дракон сдался не быстро, потеряла счет времени пока они с Даром играли в кто кого пересмотрит. Все же в итоге обзаведясь двумя симпатичными браслетами мы смогли убраться оттуда с нелестным напутствием о безголовости некоторых, и не только крылатых.

Уже приготовившись лететь домой и к долгому неприятному разговору с мамой, которую как минимум не пригласили на столь странные связующие обряды, слегка удивилась когда мы оказались возле очередной горной гряды и снова на самой вершине в довольно укромной пещере. По другому не знаю как назвать проход продобленный прямо в горной породе. Дар, едва ступив на небольшой козырек обратился человеком, при этом едва не уронив меня вниз, но вовремя подхватив. И по ухмылке искривившей губы дракона я догадалась, что так и было задумано для устрашения.

— Пойдем.

Он потянул меня внутрь, подальше от промозглого ветра. Решив что разговор с мамой подождет до завтра, а может и следующей семдницы, пошла следом за драконом. Он уводил меня все дальше и дальше вглубь пещеры, а я любовалась разноцветными разрезами породы.

— Тебе нравится?

Я кивнула.

— А где это мы?

— Моя сокровищница. У каждого дракона есть такая.

— А зачем мы здесь?

Он слегка сжал мою руку.

— Ты мое сокровище и твое место здесь. Тем более с твоей любовью к приключениям.

Порывалась вырвать руку из крепкого захвата, а потом решила дать новоиспеченному мужу немного уверенности в своем превосходстве. Мне еще несколько дней ждать когда вернуться силы, а вот потом уже можно и поспорить. К тому же лес надолго оставлять нельзя.

— И надолго ты меня сюда утащил? Ты же знаешь, что что-то запрещать ведьме чревато последствиями. Особенно запрещать ведьме быть ведьмой.

Дар повернулся и внимательно глядя в глаза тихо выдыхая в ухо, обдавая горячим дыханием до сладкий мурашек, прошептал:

— Как минимум пока не родишь парочку дракончиков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Эпилог

Я сидела на пороге своего совсем недавно отстроенного заново домика и гладила заметно подросший живот. Просто после того как я в очередной раз сбежала из сокровищницы мужа, он слегка разошелся и спалил до тла дом, Кузьмич едва успел выбежать. Правда потом же сам и отстраивал, Вяц ему во всем помогал. Духу неожиданно понравился дракон и он во всех начинаниях его поддерживал, и наотрез отказывался покидать этот мир, хотя я и перезахоронила его кости, и отпустила как положено, а он все равно не уходит, уперся и все.

Сейчас я наблюдала как Дар активно жестикулируя пытался что-то доказать маме, и подозреваю они снова решают где мне лучше будет родить первое дитя. Мама настаивает на обидели, чтобы уж наверняка если девочка то сразу ведьма, Дар в свою очередь хочет меня забрать в дом к своему деду, с которым я до сих пор в не слишком теплых отношениях. Как оказалось, я ему спутала все карты и вместо того, чтобы стать во главе армии драконов и наконец-то закончить геноцид своего народа, Дар бегал за глупой и недалекой ведьмой. Старый ворчун успокоился лишь тогда, когда Дар все же стал во главе его воинства, при этом совершенно не слушая возражения родной жены и пошел выяснять отношения с царем нашим, а заодно и с некромантом. Некроманта не нашли, а царь сам свой трон оставил и сейчас скрывается где-то, жаль только его молодую жену с ребенком совсем маленьким, они в изгнании. Правда это все же лучше чем темница, по по моей просьбе Дар согласился отправить их на юга и жестко контролировать чтобы им не взбрело в голову претендовать на трон на котором сейчас восседает наместник совета нового "Содружества живущих", которое создали все одаренные. Вот только князя так никто и не смог найти, даже весь ковен ведьм провидиц не увидел некроманта ни живым, ни мертвым. Я молчала, мне открылась всего однажды истина, и там где я меньше всего ждала. Когда я впервые сбежала от мужа, где-то через неделю после данных нами обетов, в доме меня ожидал свадебный подарок от которого я не могла и не имела права отказаться. Яга из самой Нави прислала зеркало в тяжелой золоченной раме, червоное золото переплеталось с черным камнем и матово блестело в заходящем солнце. Вяц наотрез отказался подходить к подарку, Кузьмич также обходил его десятой дорогой, а потому оно тяжеленной громадиной стояло у порога, я думала надорвусь пока в дом эту красоту заволоку. Хорошо оно не разбилось, хотя как оказалось позже это невозможно, его даже драконий огонь не плавит, Дар пробовал. Как говорили древние письмена на раме, досталось мне "Зеркало истины" и кто в него посмотрит тот и увидит правду, какой бы она ни была. Смотрела я в него редко, а потому однажды мельком глянув очень испугалась, увидев князя тьмой укутанного в пустоте с черными провалами глаз. Потому и не было его ни в Яви, ни в Нави — Тьма его все таки забрала.

Ссора набирала обороты, а я все так же спокойно сидела подставляя лицо солнышку. Не говорить же им что я решила рожать здесь, уже и с местной кикиморой Кузьмич договорился. Как повивальные бабки они неплохие, свое дело знают получше некоторых, а потому беспокоиться не о чем.

Ощутила на губах легкий поцелуй и лениво приоткрыла глаза.

— Холодно, иди в дом.

И правда было прохладно, весна только вступала в свои права и солнышко было обманчивым. С тяжелым вздохом поднялась. Дар тут же придержал, он носится со мной как курица с яйцом.

— Мама уже улетела?

Я осмотрела двор в поисках родительницы, которая не соизволила даже попрощаться, значит точно вечером снова нагрянет.

— Да, надеюсь теперь нескоро столь горячо любимая теща нас посетит.

Тихо хмыкнула, и все же зря я от дракона бегала, от судьбы не убежишь.