Ведьмы не проигрывают

Глава 48

После ухода Эвиаса я вызвала Огаву. Оставаться одной мне совершенно не хотелось.

До обеда я управлялась с домашними делами — перестирывала шторы, одежду, постельное бельё, мыла полы и окна, в общем, посвятила эти часы наведению уюта. А ещё по углам скопилось много паутины. Не дело.

Надо сказать, что с приобретением знаний, мои бытовые дела шли гораздо быстрее, что не могло меня не радовать. Магия!

После того, как всё было сделано, я улеглась на кровать, изучая мамины записи. Помните эту книжечку? Она ещё помогла мне определиться с факультетом.

На меня нахлынули воспоминания обо всём — как я приехала в Котлов первый раз, как Аскольд заставлял меня поскорее определяться с учёбой, как я впервые увидела Эвиаса… Что он подумал обо мне, когда увидел в первый раз? Какие впечатления вызвала у него бедная сиротка, которая ползала по полу в волшебной лавке, собирая гроши, и вымаливая шанс на светлое будущее? Мог ли он догадаться, что именно я — его союзник, предназначенный ему самой судьбой?

Родители наверняка гордились бы мной…

Перед глазами всё поплыло, из-за навернувшихся на них слёз, но я быстро взяла себя в руки. Так! Надо позвонить Ваноре.

Примерно час крутилась я вокруг телефона, стоящего возле выхода на маленькой деревянной тумбочке. Как представиться? Что сказать? А если она пошлёт меня куда подальше? А если она пошлёт Аскольда, и не захочет даже слышать о нём? Вспомнив грустное, раскрасневшееся лицо друга, я поняла, что пути назад у меня нет. Я обещала ему помочь! И чем бы это не закончилось, я должна это сделать.

Дрожащими от волнения руками я набрала номер Ваноры, и стала ждать ответа. А он не заставил себя долго ждать.

— Слушаю, — раздался женский голос.

Я поняла, что вся моя пламенная речь, которую я планировала в своей голове — мгновенно улетучилась.

— Ва… Ванора Грифф? — спросила я. Голос предательски дрогнул.

— Да.

Амалия, соберись.

Я сделала глубокий вдох и сказала:

— Ванора, слушай… Меня зовут Амалия Эвер, я звоню тебе, чтобы…

— Амалия Эвер? — голос на другом конце провода показался мне радостным, — Я знаю, кто ты. Ты — союзник господина Шаилиона! Так неожиданно! Зачем ты мне звонишь?

Я опешила, но, тем не менее, мне было, почему-то, приятно. Ну, сами понимаете. Такое радушие к моей персоне прибавило мне уверенности в себе:

— Ванора, я бы хотела поговорить с тобой на очень личную тему, и, прежде чем ты, возможно, положишь трубку… В общем, выслушай меня, пожалуйста.

Ванора молчала. Я продолжила:

— Я очень хорошо знаю твоего отца, — и я скороговоркой проговорила свою речь, боясь, что дочь Гриффа вклинится в неё, с пожеланиями пойти мне далеко и надолго, — Он очень скучает по тебе, Ванора, он постоянно о тебе вспоминает! Он очень любит тебя! И я решила ему помочь, попросила узнать твой номер у господина Шаилиона, ты не сердись на нас, правда! Мы из лучших побуждений. Я хочу сказать, что… Может быть тебе стоит простить отца и, я не знаю, позвонить ему, что ли?

В ответ я услышала тишину, сквозь которую раздались всхлипы. Ванора плакала.

— Амалия, что ты! Я так скучаю по папе! — девушка с трудом говорила сквозь слёзы, — Просто… Просто, когда они с мамой развелись, то она говорила мне, что я больше не нужна папе.

— Но это не правда! — я была рассержена. Что там за мать такая?

— Она запрещала мне говорить наш новый адрес, телефон… Тайком я отправляла ему открытки. Амалия! — голос Ваноры на том конце провода резко стал спокойным: — Я не виню маму. Я не знаю точно, что у них произошло. Но я уже не ребёнок. Я хочу общаться с папой, пожалуйста, дай мне его номер!

Я продиктовала Ваноре рабочий и домашний номера Аскольда, и мы тепло попрощались с девушкой. Я сидела какое-то время на коленях, возле телефона и вся дрожала. То, что произошло сейчас, невероятно наполнило меня энергией.

Из этого приятного транса меня вызволил телефонный звонок — это был Аскольд. Он восторженно сообщил мне, что ему позвонила дочь, за что мужчина был очень мне благодарен. Я прослезилась, слыша, как счастлив мой друг.

Звонок от Гриффа зарядил меня энергией, и я решила выйти к себе во двор. Я играла с Огавой, кидая ей большие ветки, которые я оторвала от яблони. Начинало смеркаться, в соседних домах стал зажигаться свет. Я сделала небольшого снеговика, предвкушая новогоднее настроение. В Ахисэте вообще справляют Новый год?

Стемнело быстро, и в темноте улицы мне стало как-то не по себе.

— Огава, пошли в дом, — сказала я, нервно оглянувшись по сторонам.

После ужина я села за чтение. Часов в восемь вечера позвонил Эвиас.

— Как ты? — спросил он.

Я не стала рассказывать декану о своей тревожности, решив, что это не имеет никакого значения. Разговор был коротким.

От того, что я мало поспала в предыдущую ночь, и рано встала сегодня утром — часов в десять я уже лежала в кровати. Огава лежала у меня в ногах.

Я шла вперёд по, как мне казалось, бесконечному коридору, как, наконец-то, впереди раздались какие-то звуки.

Какая тут вонь!

Я замедлила шаг и стала прислушиваться.

— Ты долго собираешься находиться в трансе? — услышала я скрипучий голос Танириона.

— Столько, сколько понадобится! — и я узнала в этом рассерженном голосе Марию.

Происходящее взбудоражило меня, и я тихо пошла вдоль коридора на голоса. Я остановилась перед поворотом направо — оттуда звуки были слышны очень хорошо. Скорее всего, Мария с демоном находится именно там, за поворотом. Скрипучий голос продолжал:

— Рано или поздно тебе придётся выйти из транса, Мария. Или тебя отсюда выведут.

— Почему я вообще должна выходить отсюда? — и, не дождавшись ответа, девушка злобно прокричала, — Да я там вообще никому не нужна! Я уже не нуждаюсь ни в чьей заботе!

Так! Я что, попала в осознанный сон Марии? Опять?