Век воли

Глава 5 Махновщина и евреи. Введение в тему

На тему исследования личности Н.И. Махно написано немало, и рассказывать о его жизненном пути - не наша задача. Основные этапы его жизни, в общем, достаточно правдиво описывает большинство историков (см. вступление), какую бы идеологическую позицию они ни занимали.

Никогда не подвергался, например, сильным искажениям дореволюционный период его деятельности. Известно, что родился Махно в беднейшей крестьянской семье, в большом украинском селе Гуляй-Поле, 27.10.1888 года. Тяжело работать начал в десятилетнем возрасте, помогая матери (отец' умер, когда Нестору было около года). Был в семье пятым ребенком.

В 14-15 лет был привлечен старшими товарищами в анархистскую группу, которую возглавляли В. Антони и А.Семенюта. Первой активной деятельностью группы было обуздание местных черносотенцев в 1905 году. За нападение на антисемитски настроенных лиц, за покушение на жандармов, хранение оружия и нелегальной литературы часть арестованных боевиков была приговорена к смертной казни. По законам Российской империи Махно был несовершеннолетним, и посему виселицу ему заменили каторгой. Отбывал каторгу до весны 1917 года в Бутырках.

Мерзость антисемитизма, совершенно нетерпимое отношение к великодержавному шовинизму, ему, еще подростку, объяснил руководитель группы - Вольдемар Антони; на каторге следующим наставником и воспитателем крестьянского парня стал другой анархист, Петр Аршинов-Марин, друг и сокамерник. Интернационализм воспитывали в нем все политзаключенные старшего возраста, одновременно стараясь развивать "одаренного мальчугана", как выходца из простого народа. Беседы со знаменитыми революционерами сделали свое дело: Махно, свято блюдший память расстрелянных и повешенных подельников-евреев, возненавидел антисемитизм лютой ненавистью. Невысокого роста, щуплый, с высоким, "клекочущим" голосом, буйного, непокорного нрава, парень таким и остался в памяти сокамерников: бесстрашный, жесткий, с резкими, категорическими суждениями, ярый ненавистник юдофобов. Лучшими друзьями в тюрьме у него были евреи-анархисты. В дальнейшем, по выходе на свободу, освобожденный Февральской революцией, Махно кидается в гущу революционных событий. Вот здесь и начинаются недомолвки и прямая ложь историков и публицистов.

Советским историкам, как мы уже отмечали в первых главах, необходим был совсем иной образ главы крестьянского войска, выступавшего против большевиков на фронтах гражданской войны. "Социальный заказ" требовал на роль руководителя повстанческого движения не убежденного борца с погромами, а как раз наоборот- громилу, подонка, убийцу-садиста. Образ был получен стараниями писателей, мемуаристов, просто газетчиков, и настолько въелся в народное представление об анархизме, что успешно перекочевал на Запад с волнами эмиграции.

"Беспощадное подавление Троцким в 1918 году анархического махновского движения во многом проистекало из-за того, что за махновцами прочно утвердилась репутация погромщиков. Сам Нестор Махно…, возможно, и не был отъявленным погромщиком; во всяком случае, в штабе этого партизанского командира работало несколько евреев, и даже разведку Махно возглавлял еврей. Но погромами запятнали себя все участвовавшие в гражданской войне армии, громили евреев и махновцы, и Троцкий полагал, что у них "ненависть к городу и городскому рабочему дополнялась воинствующим антисемитизмом"». Так пишет израильский историк Йосеф Недава", в своей книге глубоко и обстоятельно рассматривавший многие вопросы, связанные с личностью Л.Д.Троцкого. Создается впечатление, что историк, действительно интересно и своеобразно осветивший различные события революционного времени, в пункте о махновщине не потрудился заглянуть ни в один архив.

Голословные утверждения об антисемитской подоплеке происходившего в районах, контролировавшихся махновцами, были и остаются сугубо голословными. Ни один исторический документ не сможет доказать антисемитизм штаба и полевых командиров Революционной повстанческой армии Украины (махновцев), а наоборот - будет утверждать обратное. Очень часто в публицистике авторы, знакомые с махновщиной понаслышке, прибегают к инсинуациям, подчас даже невольным; иногда сваливают на отряды махновцев действия, совершенные другими партизанскими отрядами (Григорьев, Струк, Зеленый, Козырь-Зырка, Соколовский и другие крестьянские атаманы действительно ненавидели евреев и вырезали их тысячами); иногда просто повторяют заявления большевистских пропагандистов.

При этом не принимается в расчет, что среди десятков тысяч бойцов махновской армии, естественно, были люди совершенно различных взглядов на еврейский вопрос. В штабе, реввоенсовете и культпросвете махновской армии была масса евреев; полевыми командирами были в основном русские и украинцы, но "выдрессированные" идейными анархистами так, что не только ни о каких погромах речь идти не могла, но, наоборот, неуклонно и непрерывно велась работа по разъяснению дикости и подлости антисемитизма тем крестьянам, что составили абсолютное большинство армии повстанцев. Рядовые партизаны, что высказывались в погромном духе, как правило, очень быстро покидали театр действий: или уходили к другим атаманам" позволявшим погромы и мародерство, либо их расстреливали махновские командиры.

Д-р Аня Маккаби-Иорш в своих воспоминаниях" настолько резко высказалась в адрес махновцев, что заставила автора этих строк связаться с ней. В воспоминаниях г-жи Иорш анархисты названы "бандитами батьки Махно", утверждается, что "во всех колониях знали, что бандиты Махно полностью вырезали всех обитателей первых еврейских колоний - Трудолюбовки и Нечаевки". Я процитировал г-же Иорш самые "сильные" места ее мемуаров и попросил указать источники такой информации. В ходе телефонного разговора выяснилось, что автор воспоминаний сама событий, описанных выше, не помнит, а опирается на рассказ матери. На вопрос, не могла ли мать перепутать махновцев с какими-нибудь другими отрядами, ответа не последовало. Я спросил, почему, в таком случае, написано, что о зверствах Махно "знали все". Г-жа Иорш сослалась тогда на "разные энциклопедии, где все это написано". Я спросил, о каких именно энциклопедиях идет речь, но ответа не последовало. Разговор я закончил тем, что процитировал строку из Краткой еврейской энциклопедии, из главы "Погромы": "Нестор Махно и другие главари движения решительно боролись с погромами и расстреливали погромщиков..Возражений со стороны автора мемуаров не было…

Публикация непроверенных данных - вещь обычная, и при этом необычайно вредная, ибо насаждает стереотипы массового сознания, расстаться с которыми далеко не просто. Такие действия не служат истине, а ведь докопаться до исторической правды - и есть задача, которую историк ставит перед собой.

Итак, обратимся к документам.