Века и воды

Великая могила кораблей

Человек начал совершать морские плавания с незапамятных времен. На лодках и плотах, просто на бревне или стволе дерева, по своей воле или же унесенный стихией. Несколько тысяч лет назад на нашей планете родились первые цивилизации. Вместе с ними началось строительство больших судов.

Изображения на печатях и наскальные росписи, относящиеся к IV тысячелетию до н. э., донесли до нас облик древнейших судов, плававших по Персидскому заливу, Красному морю, Индийскому океану: кораблей египтян, шумеров, создателей древнейшей цивилизации Индостана. Это могучие суда-плоты или корабли с высоким носом и кормою, сшитые из древесных стволов или толстых брусьев.

Жители Кикладских островов в Эгейском море начали свои плавания в III тысячелетии до н. э. Об этом говорят изображения на сосудах, найденные археологами. Кикладские суда — это многовесельные корабли с высоким носом, заканчивавшимся скульптурой, изображавшей рыбу (и отсюда идет традиция ставить статую на носу корабля — традиция давностью в пять тысяч лет!).

Эстафету мореплавания в Средиземноморье от кикладцев приняли жители острова Крит. Их суда доходили до Испании, быть может, плавали и в Атлантическом океане. Древние египтяне плавали по Нилу на лодках из папируса. Отважные рейсы на судне «Ра», что проделал Тур Хейердал и его интернациональный экипаж, показали, что и Атлантику можно пересечь на корабле из стеблей папируса.

Древние египтяне плавали и на других судах, сделанных из стройного и прочного ливанского кедра. Эти же суда использовали знаменитые мореходы Древнего Востока, предприимчивые финикийцы. Их наследники, жители Карфагена, бороздили воды Атлантики, добирались до Азорских островов, а может быть, и до берегов Америки. Чтобы сокрушить могущество Карфагена, римлянам пришлось создавать огромный флот, и они становятся хозяевами Маре нострум, «Нашего моря», — так начинают называть повелители Рима Средиземное море.

О подвигах древнегреческих мореплавателей говорит «Одиссея», миф об аргонавтах и многие другие мифы, легенды, а также рассказы античных авторов. Но в ту же эпоху отличными мореплавателями слыли карийцы, жители юго-восточной оконечности полуострова Малая Азия, народ, о котором пока что мало известно. Другой, еще более загадочный народ — этруски — одно время господствовал во всей западной части Средиземного моря. Некоторые ученые считают, что именно этруски пересекли Атлантику и открыли Новый Свет за две тысячи лет до Колумба!

На побережье Адриатического моря процветало когда-то пиратское государство Иллирия. В Малой Азии с ним соперничало пиратское государство Киликия. В средние века воды Средиземного моря бороздили суда венецианцев и викингов, арабов и генуэзцев, алжирских пиратов и византийских купцов… Всех не перечислить! Во время бурь, сражений, ураганов суда гибли, опускались на дно и находили там свою могилу. Лишь у берегов Франции, по подсчетам ученых, погребено около трех тысяч древних кораблей.

По Индийскому океану начали плавать почти на тысячу лет раньше, чем в Средиземном море. Это были шумеры, создавшие древнейшую цивилизацию планеты. Творцы древнейшей культуры Индостана (в руинах одного из протоиндийских городов, возле современного порта Бомбей, найден древнейший в мире морской порт — его возраст свыше четырех тысяч лет!). Египтяне, через Красное море выходившие в Индийский океан к берегам африканской страны Пунт. Вездесущие финикийцы. Жители Южной Индии, темнокожие дравиды, чьи суда поднимали грузы в десятки тонн. Арабы, населявшие Йемен и южное побережье Аравийского полуострова. Византийские и эфиопские купцы, плававшие по Красному морю. Обитатели Восточной Африки и островов Индонезии. Малайские мореходы и народ юэ, им родственный, населявший в древности Южный Китай. Китайцы на своих гигантских судах, вмещавших до тысячи человек. Ловцы жемчуга с острова Цейлон. Индийские миссионеры, несущие свет учения Будды в страны Юго-Восточной Азии и на острова Индонезийского архипелага. Древние персы времен правления Дария и других царей из династии Ахеменидов, и персидские мореходы эпохи средневековья… Калейдоскоп народов, кораблей, культур!

Более двух тысяч лет назад по водам Тихого океана начали плавать катамараны, лодки полинезийцев. Возможно, в ту же эпоху спущены на воду были первые плоты из бальсы, сделанные предками индейцев Боливии и Перу. И тогда же, быть может, стали выходить в море жители Скандинавии, предки отважных викингов, покорителей Северной Атлантики. Каяки эскимосов и пироги жителей Океании; испанские галеоны и малайские парау; английские фрегаты и полинезийские катамараны; плоты инков Перу и ладьи викингов Скандинавии; юркие джонки и величественные линкоры; танкеры и тузики; шверботы и пакетботы; средневековые китайские корабли с причудливыми названиями «пять клыков», «желтые драконы», «суда-драконы» и т. п.; каравеллы, бригантины, боты, карбасы, подводные лодки, баржи, ледоколы… На дне морей и океанов нашей планеты покоятся суда из бальсы и папируса, ливанского кедра, бамбука и дуба.

Ученые подсчитали, что за две тысячи лет истории человечество потеряло около одного миллиона кораблей. (История же судоходства восходит к IV тысячелетию до н. э.)

Где же искать затонувшие корабли?

Кладбище кораблей

Вспомните корабль с грузом статуй, затонувший возле острова Литикифера. Две тысячи лет спустя на этом же месте, в проливе, разделяющем Антикиферу и полуостров Пелопоннес, затонуло судно «Ментор», увозившее в Англию фризы Парфенона… Случайное совпадение? Нет, не случайное. Если взять труды античных авторов, отыскать в них описания морских катастроф, то окажется, что возле Антикиферы нашли свою могилу многие древние суда.

А современные? Не только «Ментор», но и множество других кораблей затонуло за последние столетия вблизи Антикиферы. Коварный пролив — одна из «горячих точек», мест, где, как и тысячи лет назад, гибнут суда. На его дне погребено множество кораблей, современных и древних. Сведения о гибели кораблей в эпоху Нового времени у нас есть. В трудах античных историков и записях средневековых летописцев содержатся сведения, хотя и не полные, о морских катастрофах в древности и в средние века. Их можно сопоставить, сравнить между собой. Если суда тонули в одном и том же месте в старину и в наши дни — значит, здесь «горячая точка». В этом районе можно найти под водой обломки судов, своего рода «корабельное кладбище».

Такую работу проделал американский исследователь Л. Кэссон еще в тридцатые годы нашего века. Сейчас же в «горячих точках», которые удалось ему засечь, на дне Средиземного моря идет напряженная работа археологов, вооруженных аквалангами. Мы рассказывали о гибели судна с грузом мраморных плит и саркофагов в заливе Таранто на юго-востоке Италии. Оказалось, что, помимо перамы, тут затонуло еще 15 старинных судов.

Другое знаменитое «корабельное кладбище» находится у южного побережья Малой Азии. Археологи обнаружили здесь корабли разных эпох и народов, от подводной лодки, погибшей во время второй мировой войны, до древнейшего из известных науке кораблей, построенного жителями Крита или Кипра три с половиной тысячи лет назад. Особенно «урожайными» оказались воды, омывающие коварный риф Яссыджа — он расположен в узком проливе между двумя островами на глубине всего лишь в несколько метров. В этой ловушке нашло свою гибель около четырех десятков кораблей, обломки которых тщательно изучают археологи-подводники.

Разумеется, не только в Средиземном море есть подобные «корабельные кладбища». У южных берегов Англии, например, их три. На крайней юго-западной оконечности острова берега скалисты и угрюмы. У подходов к ним и лежащим поблизости островкам Силли таятся рифы и подводные камни. Об эти камни разбилось множество судов, а в 1707 году здесь погибла эскадра «Ее Королевского величества» во главе с флагманским 96-пушечным фрегатом и адмиралом на его борту. Самое узкое место между материком Европы и Британскими островами — пролив Па-де-Кале. Ежедневно через него проходит до тысячи кораблей! И очень многие из них нашли свою могилу на дне пролива. Неподалеку от него лежат мели Гудвина, именуемые «великими пожирателями кораблей». Еще Шекспир в «Венецианском купце» писал: «Корабль Антонио с богатым грузом потерпел крушение в Узком проливе. Гудвинские пески — кажется, так оно называется — роковое место, очень опасная мель, где лежит не один остов большого корабля». Только за последние два века мели Гудвина поглотили 50 000 человеческих жизней, погубили сотни судов, общая стоимость которых превышает полмиллиарда долларов.

На противоположном берегу Атлантики, у песчаного острова Сейбл, как и коварные мели Гудвина постоянно меняющего свои очертания, находится не менее известное «кладбище кораблей». В Тихом океане, у берегов острова Тасмания, за последние полтора века затонуло более шестисот судов. Все эти «горячие точки», все эти «кладбища кораблей» изучаются и исследуются археологами-подводниками. Больше того, ученые не просто раскапывают обломки погибших кораблей, они пытаются поднять их со дна, а затем восстановить облик древнего судна. И здесь археологам приходится обращаться за помощью к людям, которые занимаются подъемом из морских глубин затонувших кораблей.

Карта, составленная смотрителем маяка на острове Сейбл Дэвидом Джонсоном. На ней обозначены места кораблекрушений, начиная с 1800 года и до 1937 года. А ведь катастрофы происходили возле этого острова, прозванного «пожирателем кораблей», по меньшей мере с начала XVI столетия! Вверху и справа — жертвы острова Сейбл.

ЭПРОН — спасатель кораблей

Техника с каждым годом совершенствуется. Совершенствуется она и в спасательных работах, проводимых под водой. Прежде такие работы вели ныряльщики, потом — водолазы в костюмах. В наши дни созданы специальные подводные лодки с «механическими руками», манипуляторами. Они позволяют захватывать предметы, лежащие на глубине, недоступной ни аквалангистам, ни водолазам, и даже поднимать затонувшие суда. Летом 1969 года с помощью такой подводной лодки, вооруженной «механическими руками», был поднят буксир весом почти в сто тонн с глубины в 200 метров.

В нашей стране спасательными операциями под водой занимается организация «Совсудоподъем», продолжательница дела, более полувека назад начатого славным и ставшим легендою ЭПРОНом.

«Экспедиция подводных работ особого назначения» — так расшифровывается название ЭПРОН. 17 декабря 1923 года было «зачислено в списки и поставлено на все виды довольствия войск ОГПУ» спасательное судно «Кубанец» и объявлен штат ЭПРОНа на Черном море —58 человек.

Задача эпроновцев была ответственна и романтична. Предстояло поднять со дна Балаклавской бухты судно «Принц», затонувшее в прошлом веке. Считалось, что погибший корабль вез золото — жалованье британским войскам, осаждавшим Севастополь во время Крымской войны. Слитков этих на дне Балаклавской бухты эпроновцам, как и их предшественникам, итальянским и японским водолазам, найти не удалось. Скорее всего, потому, что их никогда на борту «Принца» не было. Легенда не только переименовала судно в «Черного принца», но и приписала ему золотой груз, не существовавший в действительности.

Однако поиски сокровищ на дне прошли не зря. Водолазы подняли много других предметов, порой представлявших большую ценность. И тогда Ф. Э. Дзержинский, главный начальник ЭПРОНа, решает, чтобы эпроновцы занялись поиском затонувших кораблей, механизмов и других объектов на дне моря. Страна в ту пору испытывала острую нужду в металлах. И вот за десять первых лет работы эпроновцы подняли из воды более 13 тысяч тонн черного металла, 4700 тонн брони, покрывавшей корпуса боевых судов, 1200 тонн цветных металлов и механизмы общим весом в две с половиной тысячи тонн.

Главный же вклад ЭПРОНа — это корабли, поднятые со дна и начавшие новую жизнь.

В годы гражданской войны почти весь русский военный флот был потоплен, а на пассажирских пароходах уплыли за границу белые войска и с ними те, кто не захотел признавать власть «красных».

Молодая Республика Советов испытывала острую нужду во флоте, на счету был каждый оставшийся корабль. Эпроновцы за десять лет напряженной работы поднимают сто судов, причем 76 из них восстанавливаются и становятся в строй. Среди судов, спасенных эпроновцами, — гордость русского флота, линкор «Императрица Мария» водоизмещением свыше 22 000 тонн, оснащенный мощной броней и артиллерией.

Семнадцать лет пролежал на дне холодного Кандалакшского залива легендарный ледокол «Садко». Его также подняли советские водолазы. В 1933 году эпроновцы осуществили подъем подводной лодки в Финском заливе с глубины почти в сто метров — рекордной для того времени.

Металл, добытый из воды, пошел в переплавку. Корабли, поднятые со дна, вновь стали в строй. Но одно затонувшее судно, которое спасли эпроновцы, постигла иная судьба. Оно попало в Ленинградский Военно-морской музей и стало одним из самых ценных его экспонатов.

Судно это — хорошо сохранившийся челн, длиной почти в семь метров, выдолбленный из цельного дуба. Оно считается самым старым отечественным кораблем, прапрадедушкой нашего флота, перед которым знаменитый ботик Петра Первого выглядит «мальчишкой»!

Корабли в музейных залах

Челн был поднят со дна реки Буг. А обнаружил его пятнадцатилетний украинский школьник Володя Глухой. На уроке истории он узнал от учителя, что неподалеку от его родного села — Сабатиновки — произошла когда-то битва между турками и запорожскими казаками. Несколько турецких и казацких боевых челнов, участвовавших в сражении, пошло ко дну. Володя решил отыскать эти суда. Поиски увенчались успехом: на дне Буга мальчик действительно обнаружил затонувший челн.

О находке узнал известный советский ученый Рубен Абгарович Орбели. В это время он работал над книгой, которая должна была рассказать об истории водолазного дела от древнейших времен до наших дней. Профессор в 1937 году приехал в Сабатиновку. В двух километрах от села, под крутым обрывом, на дне Буга Володя Глухой показал ученому свою находку. Орбели обратился к своим друзьям-эпроновцам (ведь именно по заказу ЭПРОНа писал Рубен Абгарович историю водолазного дела!).

В село прибыла команда водолазов. И через два дня древний челн был поднят из воды. Когда же Орбели внимательно изучил находку, выяснилось, что челнам запорожских казаков челн со дна Буга приходится даже не «дедушкой», а «прадедушкой».

Возраст челна удалось определить, изучив материал, из которого сделано судно. Анализ древесины показал, что дубовому остову челна, вероятно, около двух с половиной тысяч лет. Рассмотрев «шрамы» на борту судна, Орбели смог кое-что узнать и об истории челна. Вмятины говорили, что челн ударялся о речные пороги. А длинные зарубины, нанесенные тупым орудием вкось, свидетельствовали, что челну приходилось принимать участие в сражениях. Интересным оказался и способ изготовления древнейшего нашего корабля. Его не собирали из бревен, не сколачивали из досок, а… выжгли из ствола огромного дуба. Таким первобытным способом изготовляют свои пироги жители некоторых островов Океании и по сей день!

«Прапрадедушка» нашего флота был торжественно отправлен в Ленинград, в Военно-морской музей.

Челн, длиной около семи метров, свободно уместился в одном из просторных залов музея. А вот для боевых кораблей отважных скандинавских мореходов-викингов пришлось строить специальное помещение. Музей находился в столице Норвегии, городе Осло. Чтобы проверить мореходные качества этих кораблей, еще в прошлом веке провели смелый эксперимент. Сначала корабельные мастера изготовили точную копию боевой ладьи, хранящейся в музее. Затем на таком «судне-двойнике» из Норвегии к берегам Северной Америки отправилась команда смельчаков. Переход через Атлантику занял менее месяца, причем погода во время плавания была штормовой. Но даже в бурю с рулем мог управляться один человек, настолько послушным оказался корабль викингов, или «конь валов», как называли свои суда сами викинги.

Боевые корабли скандинавских мореходов нашли не на дне, а… в курганах. На судах викинги проводили большую часть своей жизни. «Корабль — жилище скандинава», — писал один средневековый поэт. На корабле отправляли викинги своих умерших в последнее путешествие, в загробный мир Валгаллу, снабдив их всем, что могло пригодиться в этом странствии; маленькими лодками, деревянными кроватями, санями, веслами, одеждой, обувью, медными котлами.

Ценный вклад в изучение судоходства викингов внесла и подводная археология. В захоронениях обнаружены боевые ладьи. Викинги совершали не только военные походы и набеги, но и вели торговлю. О торговых кораблях скандинавов наука почти ничего не знала до тех пор, пока в 1962 году на дне Роскилл-фьорда, у датского острова Зеландия, не обнаружены были шесть старинных кораблей. Когда-то их нарочно затопили, чтобы блокировать вход в фьорд судам противника. Балласт из камня осторожно убрали. Корабли под водой оказались торговыми и принадлежали викингам. Возраст их — более тысячи лет.

Торговые суда отличались от боевых. Например, у боевых судов мачта откидывалась, в целях маскировки, а у торговых крепилась неподвижно. Скоро эти суда, поднятые со дна Роскилл-фьорда, будут помещены в музее. Правда, сохранились они плохо… Зато потомок судов викингов, шведский фрегат «Баса» (или «Ваза») почти в полной сохранности поднят со дна Стокгольмской бухты, где он пролежал 336 лет.

Флагман королевского флота Швеции был торжественно спущен на воду 10 августа 1628 года. Отсалютовав, корабль величественно поплыл на всех парусах по водам Стокгольмской бухты… и тотчас же, «с поднятыми парусами, флагами на мачтах и всем, что находилось на борту, затонул в течение нескольких минут». Так описывает трагедию «Васы» очевидец. Археологи, подняв фрегат в 1961 году и выкачав из его корпуса 360 тонн воды, смогли установить причину гибели судна.

По указанию шведского короля Густава-Адольфа корпус фрегата был сделан очень узким. Спущенный на воду, фрегат произвел салют. Орудийные люки при этом, разумеется, открылись. Налетел неожиданный шквал, узкое судно потеряло остойчивость. Б орудийные люки хлынула вода — красавец фрегат пошел ко дну. Поднятый из воды, корабль стоит на понтонах в специальном помещении. Шведские ученые хотят превратить «Васу» в своеобразный музей. Ведь семьсот скульптур украшают фрегат, а общее число экспонатов корабля-музея превышает двадцать тысяч!

«Когда мы подняли «Васу», — рассказывает Бенгт Орелиус, сотрудник Шведского национального морского музея, — в офицерских сундуках и матросских мешках нашли все, что моряк того времени мог взять с собой в плавание к берегам Померании, где король Густав-Адольф вел Тридцатилетнюю войну. В каюте командира нашли стол с ножами, вилками, оловянной посудой. Обнаружили бочонок рома; водолаз попробовал ром и сказал, что он вполне приличный».

Сейчас реставрация «Васы» подходит к концу. Восстановлены старинные паруса, блестят медные части, от ила очищены деревянные скульптуры. И только одного недостает, чтобы боевой фрегат XVII века предстал в своем первозданном виде, — пушек, тех пушек, салют из которых послужил причиной гибели судна. На борту «Васы» было 64 пушки, но когда корабль подняли со дна, их осталось только три. Остальные еще в середине XVII века поднял предприимчивый делец и тотчас же продал в Данию и Германию. Шведские реставраторы ведут поиск старинных пушек в европейских странах, но пока что безрезультатно.

«Может, кто-нибудь наткнется на них? — обратился к общественности Бенгт Орелиус, рассказывая о реставрации «Васы». — Длина этих пушек 2,7 метра, вес около 1400 килограммов, на бронзовых стволах нанесены буквы «ГРАС».

Со дна реки Везер, у города Бремен, немецкие археологи поднимают средневековый ког, «пузатое» судно под парусом, на котором везли свои товары купцы, входившие в знаменитый торговый союз — Ганзу. Судно это велико, более двадцати пяти метров в длину. Оно могло брать на борт груз в двести тонн. Подъем такого корабля требует больших затрат. Правительство ФРГ выделить нужные суммы отказалось. И ученым пришлось вести подъем кога по частям, поднимая каждую часть лебедками. На берегу, когда все части будут подняты, их соберут. А когда работы по сборке завершатся, в музее появится новый экспонат — торговое судно Ганзы.

До сих пор о таких судах известно было лишь по рисункам да из сообщений летописцев. Изображались ганзейские коги на монетах и печатях. Но в «натуре» никто их не видел. Впрочем, и об античных судах до работ археологов-подводников мы знали лишь по рисункам да рассказам древнегреческих и римских авторов!

Плавучие дворцы

Древние греки, этруски, финикийцы, карфагеняне, римляне, жители государства Тартесс на Пиренейском полуострове в течение многих веков боролись за право господствовать на Средиземном море. Соперничество заставляло совершенствовать технику судостроительства. А войны вели к настоящей «гонке вооружений», особенного размаха достигшей в эпоху эллинизма. Правитель Египта, Птолемей IV, выстроил корабль длиной в 120 метров — корабль не парусный, а гребной! Такую махину приводили в движение четыре тысячи гребцов веслами, длина которых превышала два десятка метров.

Помимо кораблей-крепостей строились и корабли-дворцы. До нас дошло описание такого судна. Построили его в III веке до н. э. по приказу правителя сицилийского города Сиракузы. Потому и назывался он «Сиракузянка». Руководил спуском судна-гиганта знаменитый Архимед.

Внутри корабля — три коридора. Самый нижний вел в трюмы, второй коридор — для желающих пройти в каюты, а последний вход — для воинов. По сторонам от среднего коридора — по обоим бортам — находилось тридцать кают с четырьмя ложами для мужчин. Капитанская каюта имела 15 лож, при ней находились еще три помещения с тремя ложами в каждом. На корме судна помещалась кухня.

«Все эти помещения имели пол, выложенный мозаикой из разноцветных камней, изображавших весь миф «Илиады». При этом изумительно было убранство, потолки, двери. У верхнего прохода устроен был зал для гимнастических упражнений и место для прогулок, размеры которых соответствовали величине судна. Были разнообразные сады с поразительным разнообразием растений, которые орошались при помощи свинцовых труб. Рядом был покой, посвященный Афродите, где пол состоял из агатов, и других прекрасных камней, какие только встречались в Сицилии. Стены и кровля были из кипариса, а двери — из слоновой кости и туи. Помещение было роскошно отделано картинами и статуями, а также прекрасными вазами. Была и трехместная баня с тремя медными кранами, и бак емкостью в 5 метретов (то есть в двести литров), разукрашенный мрамором из Тавромения. Оборудованы были помещения для морской пехоты и для ведающих откачкой воды. Кроме того, были и стойла для лошадей, по десяти у каждого борта. Был и закрытый водоем в носовой части, вмещающий две тысячи метретов (80 000 литров), сделанный при помощи досок, смолы, парусины. Рядом с ними находился закрытый рыбный садок из свинца и досок. И было на корабле восемь башен: две на корме, столько же на носу и остальные в средней части корабля. На каждой башне помещалось по четыре воина и по два лучника. Вся внутренность башни была полна камней и стрел. У бортов, с каждой стороны, были выдававшиеся вперед выступы на равном расстоянии друг от друга; на них помещались дровяные сараи, хлебные печи, кухни, мельницы и множество других служб».

Честное слово, читая это описание корабля, похожего на дворец, к тому же укрепленный, невольно рождается мысль: а не вымысел ли все это? Действительно, многие считали роскошные корабли-дворцы выдумкой античных авторов… до тех пор, пока со дна озера Неми в Италии не подняли два судна. Они оказались уменьшенными копиями того великолепного корабля, о котором мы только что рассказали.

Яхты озера Неми

Озеро Неми почиталось древними римлянами священным. Возле него росло дерево, посвященное богине Диане. Дерево охранял жрец, носивший титул «царя». Должность эту он получал, лишь умертвив своего предшественника. И оставался «царем» до тех пор, пока его самого не убивал другой «претендент на престол», более ловкий и сильный. Такая смена царей являлась символом вечной силы государства.

Римская империя пала. Забылись древние обряды и святыни. Озеро Неми стало обыкновенным озером в центре Италии, здесь ловили рыбу, катались на лодках.

Но вот рыбаки стали вытаскивать странный улов. В сетях оказывались доски со следами позолоты, обломки скульптур. В глубины озера опустились искусные ныряльщики. Там они обнаружили два затонувших судна. Относились они, очевидно, ко временам Древнего Рима, когда озеро Неми считалось святынею.

Корабли на дне озера нашли давно, в XVI веке. В то время, в расцвет эпохи Возрождения, интерес к античности был очень велик. Древними статуями, прежде считавшимися «языческими», интересовались даже церковники, во главе с самим римским папой. Кардинал Колонна, большой любитель древности, приказал достать корабли со дна озера. За подъем их взялся некто Гульелмо де Лорена.

Для этого он соорудил цилиндрическую камеру высотой около метра и диаметром в 60 сантиметров. Камера эта надевалась на голову, покрывая также и грудную клетку. Для обзора в стены камеры вделали стеклянные оконца. Получилось нечто вроде водолазного шлема. В таком снаряжении Лорена опустился в воды озера Неми. Однако его прогулка на дно не увенчалась успехом — поднять корабли не удалось. Это было в 1535 году.

Минуло почти три века. В 1827 году для поднятия затонувших кораблей со дна озера Неми соорудили специальный плот, на который поставили лебедки. И вновь не добились успеха. Зато в конце прошлого века водолазам удалось поднять из воды множество произведений искусства и украшений, лежавших на палубах кораблей или в их каютах. Изделия из бронзы и терракоты, среди которых выделялась фигура Медузы с позолоченным кольцом во рту, поместили в Национальный Римский музей Терм. А суда по-прежнему оставались на дне озера.

В двадцатых годах нашего столетия в Италии власть захватили фашисты. «Маре нострум» — «Наше море», подражая древним римлянам, называет Средиземное море вождь итальянских фашистов Муссолини. Считая себя преемником Древнего Рима, фашисты намереваются захватить страны Средиземноморья. Для этого нужен большой флот. Его начинают спешно строить. Фашистская пропаганда объявляет корабли, лежащие на дне озера Неми, древними «предками» этого флота. Подъем их становится делом государственного престижа.

Специалисты советуют, что для подъема судов надо либо осушить озеро, либо понизить его уровень — только тогда можно будет доставать корабли для всеобщего обозрения. Но операция эта требует огромных средств. Нужно строить отводной канал в скалистом грунте. Нужны очень мощные помпы для откачки воды из озера. Нужны годы работы.

Муссолини, любивший рекламу и не жалевший денег на политику, отпускает нужные миллионы лир. 20 октября 1928 года, при его личном присутствии, огромные помпы начинают работать… А осенью следующего, 1929 года из воды появляется первый корабль, лежавший на небольшой глубине, всего в шесть метров. Еще три года идет откачка воды помпами. Уровень озера Неми понижается уже не на шесть, а на двадцать два метра. И тогда показывается второй корабль. Оба древних судна помещают в музей, который специально для них строится на берегу озера.

Кроме двух больших кораблей, имевших 70–80 метров в длину и 20 метров в ширину, на дне находят бот, нагруженный камнями. Его размеры также велики — десять метров в длину и два с половиной — в ширину. И еще одно судно находят в Неми — остатки развалившейся барки длиной в пять метров. Лежали на дне и якоря, один из дерева, а второй из бронзы с деревянной обкладкой.

Наконец, когда вода была откачана, обнаружилась ограда из свай, вернее, сохранившаяся ее часть длиной в двести метров. Но, конечно, главный интерес представляли огромные корабли, из-за которых и осушалось озеро Неми.

Они оказались роскошными увеселительными яхтами. Пол их покрывала мозаика и разноцветный мрамор. Колонны из мрамора поддерживали кровлю. Борта яхт-гигантов были обиты листами бронзы. Сохранились и деревянные ставни — значит, на яхтах имелось множество отдельных кают. Глиняные трубы, соединявшие палубы, обеспечивали вентиляцию.

Одна из этих труб позволила установить имя владельца роскошных плавающих дворцов. На ней стояло клеймо «Гай Юлий Цезарь Калигула». И тогда стало понятно, каким образом корабли, предназначенные для увеселительных прогулок, оказались здесь, на озере Неми, почитавшемся римлянами священным. Калигула, повелитель Римской империи, не признавал ничего, кроме своих собственных желаний, и вошел в историю как один из сумасбродных, жестоких тиранов.

Правил он недолго, с 37 по 41 год н. э., а затем был убит заговорщиками. Но и за этот короткий срок он успел оставить о себе недобрую память. Калигула заставлял гордых римских сенаторов кланяться и отдавать почести своему коню. Он наслаждался мучениями и казнями, а поэтому часто их устраивал. Император любил восточную роскошь. Вероятно подражая правителю Сиракуз, он и приказал построить столь великолепно отделанные яхты. Местом же для увеселительных прогулок и попоек Калигула выбрал священное озеро Неми.

Каким образом оказались на дне озера яхты? Быть может, по приказу того же Калигулы. Он распорядился их утопить просто по своему капризу. На озере Неми не бывает штормов и бурь, которые могли бы погубить яхты-дворцы.

История же этих кораблей не кончается «тихой пристанью» в музее на берегу озера Неми. Фашисты, покидая оккупированную Италию, грабили свою недавнюю союзницу столь же нагло и бесцеремонно, как и другие страны Европы. Сокровищницы итальянских музеев, храмов и дворцов расхищались нацистами. Огромные яхты увезти в Германию они не могли. И весной 1944 года древние корабли сожгли по приказу майора-эсэсовца.

Расследование показало, что виновник этого злодеяния нашел прибежище в одном из городов Федеративной Республики Германии. Он сменил мундир эсэсовского майора на скромный костюм преподавателя в старших классах школы… и преподает историю искусства!.. Ситуация, достойная хозяина яхт, императора Калигулы!

В поисках судов Садко

Яхты со дна озера Неми — первые античные корабли, ставшие известными историкам. А потом археологи-подводники нашли множество таких кораблей (именно кораблей, а не груды обломков и якорей). В 1968 году экспедиция Пенсильванского университета (США) у берегов Кипра обнаружила античный торговый корабль, сохранивший свои очертания и почти весь груз. Судно это, как показали исследования, проплавало 80 лет и нуждалось в ремонте: носовая часть его была сплошь источена червями. Однако владелец корабля не спешил тратиться на починку старой посудины и нагрузил ее мельничными жерновами и амфорами с вином из Родоса, отправляя судно в очередной рейс.

У берегов Кипра корабль пошел ко дну при первом же серьезном натиске волн. Там, на дне, корабль пролежал 2300 лет (со времен эпохи Александра Македонского!). Археологи-подводники сначала убрали груз с затонувшего судна, затем поочередно подняли деревянные детали, составлявшие корпус корабля. На воздухе их очистили и покрыли специальным составом. И лишь после этого собрали. Сейчас античный корабль выставлен в Кипрском университете для всеобщего обозрения.

Быть может, в скором времени мы увидим не только античные корабли в музейных залах, и не только ладьи викингов, челн из Буга или фрегат «Васу», но и судно новгородцев, найденное совсем недавно, в 1973 году, на дне озера Ильмень. Новгородцы плавали «из варяг в греки», в северное «море Варяжское», то есть Балтику и южное «Русское», то есть Черное море, достигали Царьграда, столицы Византийской империи. Плавали они и по «морю Хвалынскому», то есть Каспию. По реке Мета, через волоки Вышнего Волочка, вниз по реке Тверца, а далее по великой Волге попадали новгородские купцы в центральные области русской земли.

Не менее важной была северная артерия. Она шла по реке Волхов, затем по Ладожскому и Онежскому озерам и Северной Двине. Из нее новгородцы попадали в Студеное море — Северный Ледовитый океан. Первыми из европейских мореходов, за несколько веков до плаваний голландцев и англичан, они открывали неведомые земли на севере Европейского материка.

При раскопках средневекового Новгорода археологи нашли детали новгородских кораблей: куски обшивки, деревянные уключины, крепления, шпангоуты, форштевни, множество весел — разных типов и разной величины. Очевидно, существовало несколько типов новгородских кораблей. Быстроходные суда ушкуйников, воинов и следопытов. Легкие маленькие рыбацкие лодки. Величественные суда для плавания в Студеном море и других далеких морях.

Как они выглядели? Об этом приходилось лишь догадываться. Ведь детали новгородских судов найдены порознь, среди дворовых настилов, встроенными в постройки и т. п. Состарившееся судно шло на слом, его детали употреблялись на разные хозяйственные нужды… Может быть, на дне озера Ильмень, на котором стоит «Господин Великий Новгород», удастся отыскать затонувшие корабли?

— Кораблей там сотни, если не тысячи, — считает руководитель раскопок Новгорода профессор Б. А. Колчин. — Они лежат на дне Ильменя, словно в какой-то фантастической экспозиции морского музея. Дно Ильменя — своеобразный «культурный слой», который таит в себе бесценные сокровища. Что там дерево великолепно сохранилось, у нас стопроцентная уверенность.

А вот что говорит член-корреспондент Академии наук СССР, много лет посвятивший истории Новгорода, В. Л. Янин:

— Я всегда мечтал проникнуть под воду на Ильмене. Если энтузиасты-исследователи укажут нам точки на дне, где лежат древние затонувшие корабли, то это будет огромнейший успех, переоценить который просто невозможно. Если труд многочисленных подвижников увенчается находкой, а при настойчивых поисках иначе быть не может, потому что корабли никуда не могли деться, они тонули и консервировались под водой на века, так вот, если цель будет достигнута, то в дальнейшем из этого начинания может вырасти дело крупного масштаба, обещающее знаменательное открытие.

Слова ученых были опубликованы в воскресном приложении газеты «Известия» — «Неделе». Затем «Неделя» организовала общественную экспедицию на озеро Ильмень — искать затонувшие корабли новгородцев. В ней участвовали ребята из московской школы-интерната № 19 Черемушкинского района, члены клуба искателей и путешественников «Голубой патруль», а также ученые — археологи, этнографы, озероведы и опытные моряки и водолазы. Задача была не простой — площадь Ильменя велика, почти тысяча квадратных километров.

Поэтому решено было вести поиск в тех местах, где чаще всего могли тонуть суда, то есть искать «горячие точки». Об этих точках говорили рассказы старых рыбаков — в тех местах Ильменя, где чаще всего рвутся сети, и следует вести поиски. Два месяца сезона 1973 года искала экспедиция затонувшие корабли. Сезон подходил к концу, наступили ненастные дни. И тут, на западном берегу Ильменя, в двух километрах от деревушки Ондвор, наконец-то обнаружен был долгожданный корабль на дне озера.

Следующий сезон — 1974 года — решено было посвятить изучению, подъему и консервации судна. Но когда экспедиция разбила свой лагерь на западном берегу Ильменя, в Ондворе, и приступила к спускам под воду, оказалось, что корабль исчез!

День за днем, квадрат за квадратом, настойчиво тралили археологи-подводники дно озера. Наконец корабль был найден — судно трехметровой ширины, переломанное надвое, с кормой и носовой частью, зарывшимися в ил. Из ила торчало несколько шпангоутов. С них-то и были сделаны спилы — три толстых куска дерева отправили в лабораторию.

Возраст дерева можно определить по годичным кольцам его ствола. Археологи могут легко определить время постройки здания, сложенного из бревен. Но корпуса старинных ладей изготовлялись из брусьев или досок, значит, такой метод датировки (называемый дендро-хронологическим анализом — от слова «дендро», то есть «дерево» и «хронос» — «время») не пригоден. Стало быть, возраст затонувшего судна нужно определять другими методами: по бытовым вещам на его борту, если удастся их обнаружить; по особенностям изделий из металла — технике их ковки, форме и т. д. Словом, здесь предстоят новые поиски под водой, лабораторные анализы, и если судно окажется действительно старинным, то подъем его и консервация!

Ученые уверены в том, что на дне Ильменя, непременно должны лежать старинные корабли. Пусть корабль, найденный возле Ондвора, окажется не новгородским, а более поздним судном. Тогда надо будет вести новые поиски на дне Ильменя, до тех пор пока новгородский корабль не будет найден.

«На дне озера отложился слой ила, нижние слои которого имеют консистенцию сырой глины. Прирост ила идет очень медленно: за 1000 лет — не более 1 метра. Значит, затонувший даже несколько веков назад корабль должен был «застрять» в верхнем, мягком слое ила, в худшем случае — только слегка прикрыт им. Более вероятно, что какие-то части даже самых древних кораблей выступают над иловым слоем, — говорит научный сотрудник Ленинградского отделения Института археологии АН СССР К. К. Шилик, один из советских археологов-подводников. — Существует закон: «Любая вода сохраняет дерево лучше самой хорошей земли».

Озера дарят не только корабли. На их дне скрываются сокровища и статуи, поселения и целые города…