Великая мудрость прощения

– Он упоминал, у него кто-нибудь был из иждивенцев?

– Да, на самом деле это было последнее, что он сделал. Он просил разрешения самому записать их имена: Дэйв, Джим и Райан.

– Спасибо, – поблагодарил Райан.

После ее ухода он сказал Андре:

– Может, вы расскажете мне все, что помните об отце?

– Конечно, – Андре уселся поудобнее. – Мы обычно называли его ковбоем из-за его шляпы и пристрастия к вестернам. Его любимым актером был Джон Уэйн. У него никогда не водилось денег, но мы его все равно кормили. Все лучше, чем позволить ему рыться в дампстерах [7] . И когда у него случалось то одно, то другое, он всегда мне обещал непременно заплатить. Он был очень гордым. Но мне было ясно, что дела у него неважнецкие. Думаю, что Мадлен, та дама, с которой он жил в доме на холме, ушла от него, как только у него ухудшилось состояние здоровья. Должно быть, ему пришлось нелегко. Но, по его словам, он это вполне заслужил, что бы он под этим ни имел в виду. И потом, он всегда сильно пил. Думаю, вам это известно.

В ответ Райан утвердительно кивнул.

Андре продолжил:

– Он все твердил, что собирается вернуться на Восточное Побережье. Говорил, там у него осталась семья, но я знал, что он никуда не уедет.

У него было слишком слабое здоровье. Да и с деньгами было туго. Потом, в 2007 году, мы его не видели примерно два месяца. Однажды утром он появился, и не в лучшем виде. Выглядел ужасающе бледным, исхудавшим, едва ноги волочил; просился, чтобы его пустили ненадолго передохнуть в театре. Просто посидеть. В тот день было сыро, а кондиционер работал хорошо. И я согласился. Он просидел в театре весь день до закрытия. А потом… – Андре опустил голову. – Потом наша официантка Тереза вызвала «Скорую помощь».

– Вы не против, если я загляну в театр? – спросил Райан у Андре, помолчав немного.

– Разумеется, пойдемте со мной!